Савельев Александр Евгеньевич. Франко-Прусская война и объединение Германии

ФРАНКО-ПРУССКАЯ ВОЙНА И ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ

Введение

Франко-прусская война 1870-1871 гг. была одним из крупнейших событий XIX в., так как своим результатом привела к значительным изменениям в расстановке и соотношению сил в Европе, открыв, тем самым, новую страницу в развитии международных отношений. Она привела к распаду Второй империи и способствовала объединению Германии под главенством Пруссии. Эта ситуация создала угрозу для международных позиций и территориальной целостности России. В данный период произошли осложнения русско-австрийских отношений и обострение так называемого восточного вопроса. Вместе с тем она способствовала облегчению задачи России по освобождению от выполнения условий Парижского договора, вводившего для нее серьезные ограничения по содержанию флота на Черном море, привела к увеличению ее международного влияния, показав возможность использовать в своих интересах франко-прусские противоречия.

Начало объединения Германии

Одной из важнейших своих целей Бисмарк считал объединение Германии в единое государство или, по крайней мере, в союз при гегемонии Пруссии. Начало достижения поставленной цели он положил сразу же после завершения австро-прусской войны, еще до подписания Пражского мира с Австрией. 4 августа 1866 г. канцлер обратился с соответствующим предложением к германским государствам, которое приняли 8 монархий и 3 вольных города (Гамбург, Любек и Бремен), при этом значительные территории были присоединены непосредственно к Пруссии (Нассау, Ганновер, Гессен, Франкфурт-на-Майне и Шлезвиг-Гольштейн вместе с датским населением Северного Шлезвига). В результате территория Пруссии увеличилась на 1500 кв. миль, а население возросло на 4.5 миллиона человек. В состав образовавшегося союза вошли земли, лежащие к северу от реки Майн, поэтому он и получил название Северогерманского союза. Вне союза остались Бавария, Баден, Вютермберг и часть Гессен-Дармштадта, которые, впрочем, все равно состояли в военном блоке с Пруссией и были тесно связаны с ней экономически.

В начале 1867 г. собрался Северогерманский рейхстаг, который утвердил конституцию союза. По ней вся полнота власти в государстве сосредотачивалась в руках наследного "президента" - прусского короля. Он же являлся и главнокомандующим "союзной армией". Им назначался и союзный канцлер, председательствовавший в верхней палате рейхстага - Союзном совете. Последний не избирался, а формировался из 43 представителей союзных государств, из которых 17 посылались Пруссией. Нижняя палата рейхстага состояла из 297 членов и избиралась мужским населением всеобщей подачей голосов. Однако права этой палаты были очень сильно ограничены.

Союзная конституция изъяла наиболее важные в экономическом отношении отрасли законодательной деятельности из компетенции отдельных государств и передала их в ответственность центральных органов власти союза. К таким сферам государственного функционирования относились: единое гражданство над всей территории союза, свобода передвижения по ней, законодательство в области промышленности, торговли (в том числе и за границей), таможни, монетного дела, судоходства, железных дорог, почты и телеграфа, патентов, банковского дела, мер и весов, уголовного права и судопроизводства. Таким образом, на территории Северогерманского союза возникли благоприятные возможности для ускоренного развития капиталистических отношений.

Причины франко-прусской войны

Этот конфликт был предопределен после завершения австро-прусской войны 1866 г. Действительно, после разгрома Австрии у Пруссии в Западной Европе остался только один серьезный противник - Франция. К тому же позиция последней создавала угрозу для Пруссии, так как Наполеон III поощрял сепаратистские настроения в южногерманских государствах и хотел увеличить свое влияние в них. Да и во время австро-прусской войны французский император добивался присоединения к своим владениям многих немецких территорий, что было предотвращено дипломатическими интригами Бисмарка. К тому же прусское правительство было заинтересовано в присоединении к своему государству части французских земель. Все это делало войну между двумя государствами практически неизбежной. Бисмарк, являвшийся в рассматриваемый период фактическим правителем Пруссии, не скрывал в своих мемуарах "Мысли и воспоминания" о подготовке к этой войне: "Что французская война последует за австрийской, коренилось в самой логике истории даже в том случае, если бы мы могли уплатить императору Наполеону те мелкие расходы, которые он от нас ожидал в виде награды за свой нейтралитет". (10. С. 115). Однако, в реальности Бисмарк желал прежде всего подчинить Пруссии южногерманские государства, которые по договору с Францией образовывали самостоятельный союз и не согласились бы добровольно перейти под власть Пруссии. Внутриполитическая обстановка в этом германском государстве весьма благоприятствовала началу военных действий. После победы в австро-прусской войне в стране начался подъем патриотических и воинственных настроений, поэтому народ был готов поддержать начало нового конфликта. Международная обстановка тоже вполне благоприятствовала планам Бисмарка. В этот период Франция имела низкий уровень внешнего престижа, что в первую очередь было связано с внутренними противоречиями, которые ее раздирали, и слабостью режима самого Наполеона III, из-за нерешительной и неудачной внешней политики, которую он проводил в 60-х гг. XIX в. Она вызывала недовольство различных кругов французского общества. Не могли изменить это положение и некоторые конституционные уступки, на которые был вынужден пойти Наполеон, ни устройство Всемирной выставки, призванной показать величие Франции. К тому же военные силы Второй империи были подорваны многочисленными авантюрами Наполеона в Индокитае, Новой Каледонии, Сирии и Мексике. Непродуманная внешняя политика оставила Францию практически без союзников. Англии не нравились попытки последней укрепить свое положение как на Востоке, так и в Европе, что угрожало ее стратегической безопасности. Россия же всегда относилась настороженно к наполеоновскому правительству, а несколько инцидентов, происшедших с Александром II во время его посещения парижской выставки (прежде всего неудавшееся покушение на него), лишь усилили это отрицательное отношение. А вот к Пруссии царское правительство стало относиться весьма благожелательно после обещания последней помощи в подавлении польского восстания 1863 г. Так что Бисмарк вполне мог ожидать, что в случае начала франко-прусской войны две сильнейшие европейские державы будут сохранять благожелательный к Пруссии нейтралитет. Единственной возможной союзницей Франции в предстоящей войне была Австрия, но там сложилась неблагоприятная внутриполитическая обстановка для заключения такого союза. Ни венгры (получившие в 1867 г. государственную самостоятельность, что превратило Австрийскую империю в "двуединую" Австро-Венгрию), ни славянские народы не чувствовали никакого сожаления по поводу ухода Австрии из Германского союза, что произошло после австро-прусской войны, да и сами немцы не были этим особо огорчены. Поэтому австрийское правительство было вынуждено заключить с Пруссией торговый договор и поддерживать другие контакты. Но и император, и министр иностранных дел (а затем канцлер) граф Бейст мечтали о реванше и наделялись получить его в ходе ожидаемого столкновения Пруссии и Франции. Уже в 1867 г. в Зальцбурге состоялась встреча австрийского и французского императоров, в ходе которой были скоординированы усилия сторон по проведению политики как в отношении германских государств, так и Дунайских княжеств. Однако Бисмарк был уверен в том, что венгры, имевшие теперь одинаковые с немцами права, будут настаивать на проведении Австрией пропрусской политики, и, как показали дальнейшие события, он оказался прав.

Дипломатические интриги Бисмарка

Повод вступить в конфронтацию с Францией у Пруссии вскоре появился. Наполеон решил купить у короля Нидерландов Люксембургское герцогство, которое при этом входило в состав прусского Таможенного союза и имело на своей территории прусский гарнизон. Король был согласен на эту сделку, но Наполеон поставил своим условием вывод гарнизона из Люксембурга. Бисмарк первоначально дал свое согласие на это, но вскоре стал выступать против вывода войск, ссылаясь на стратегически важное положение герцогства. Несомненно, он искал повода, чтобы начать военные действия с Францией. Официально прусский канцлер не стал отказываться от своих обещаний, но спровоцировал воинственную националистическую кампанию в прессе и парламенте. Кроме того, он опубликовал свои секретные договоры с южногерманскими государствами, которые фактически аннулировали Пражский договор, стремясь показать, что в случае войны Наполеону будет противостоять не только сама Пруссия, но все германские государства в целом. Французский император был взбешен таким коварством и обратился к Австрии с предложением о заключении союза против Пруссии, обещая ей за это Силезию или контроль над южногерманскими государствами. Однако австрийское правительство не решилось начать новую войну с Пруссией и предприняло дипломатические усилия для разрешения спорного вопроса. Бейст выступил с предложением, по которому Люксембург передавался Бельгии, а последняя уступала часть своей территории Франции. С этим планом согласились обе соперничающие стороны, но бельгийский король отказался участвовать в таком сомнительном деле. Наполеон, уже готовый отказаться от Люксембурга, продолжал настаивать на выводе прусских войск с территории этого герцогства, чтобы обеспечить безопасность Франции, однако Бисмарк отклонил это вполне законное предложение. Ситуация резко накалилась, и война стала казаться практически неизбежной, с обеих сторон началась военная подготовка. Однако в последний момент стороны одумались. Бисмарк был очень осторожным человеком и в политике никогда не рисковал. Позиция же Пруссии в предстоящей войне казалась ему все-таки не совсем надежной, так как южногерманские государства не желали воевать по поводу, который их никак не затрагивал, позиция Австрии представлялась не выясненной до конца. Оказав давление на нидерландского короля, который по требованию прусского канцлера задержал заключение договора с французским императором, Бисмарк согласился на предложение русского канцлера Горчакова обсудить вопрос о Люксембурге на международной конференции. Наполеон тоже согласился с этим предложением, чтобы найти выход из тупика. Конференция собралась в Лондоне 7 мая 1867 г. и через четыре дня пришла к следующему решению: Люксембург остается под суверенитетом Нидерландов и объявляется на вечные времена нейтральным государством под гарантией держав, прусский гарнизон должен быть выведен, а крепость упразднена. Все стороны объявили о своем удовлетворении принятым решением.

Новый предлог для конфронтации с Францией Бисмарк нашел быстро, причем он возник с неожиданной стороны. В сентябре 1868 г. в Испании произошла революция, в ходе которой королева Изабелла из рода Бурбонов была свергнута с престола и изгнана из Испании. Маршал Прим, руководитель переворота, стал диктатором страны. Он не желал ни управлять Испанией единолично, ни превращать ее в республику, поэтому стал искать подходящего кандидата на испанский трон. Однако представители всех европейских королевских домов, к которым он обращался, отвечали отказом. Один немецкий банкир посоветовал обратиться к принцу Леопольду из обедневшего рода Гогенцоллерн-Зигмаринген, боковой ветви правящего дома Пруссии. За эту кандидатуру говорил, казалось бы, и тот факт, что Леопольд имел родственные связи и с некоторыми французскими родами, в том числе и родственниками самого Наполеона III. Таким образом, можно было надеяться, что эта кандидатура удовлетворит и Пруссию, и Францию. Однако последняя выразила свой протест в связи с этим решением испанского маршала. Традиционная французская политика не допускала воцарения в Испании, составлявшей стратегический тыл Франции, сильной, а тем более, иностранной власти. Наполеон потребовал отказа принца от испанского престола, угрожая в противном случае объявить Пруссии войну. Французскому послу Бенедетти было поручено узнать официальную позицию Пруссии по этому вопросу. На свой запрос последний получил в министерстве иностранных дел Пруссии от помощника статс-секретаря заверения "честным словом", что такая кандидатура даже не выдвигалась.

Тем временем свою главную задачу на этот период Бисмарк видел в создании благоприятной для Пруссии международной политической обстановки. И это ему вполне удалось. Россия все более склонялась на сторону Пруссии. Например, Александр II заявил, что если Австрия выступит на стороне Франции, то он выставит армию на ее галицийской границе. В результате этого между Пруссией и Россией был заключен пакт о взаимопомощи, если одна из сторон окажется в состоянии войны с двумя другими державами. Австрия занимала неопределенную позицию и бесконечно совещалась с Францией по поводу возможного союза с ней против Пруссии, в него неоднократно пытались привлечь и Италию, но эти попытки проваливались из-за неизменного желания Италии вернуть себе Рим, который в это время находился под управлением Франции, однако на это требование Наполеон всегда отвечал отказом. Поэтому сильной антипрусской коалиции не сложилось.

Прусскому королю Вильгельму I даже не было сообщено о просьбе испанцев. Известие о ней его крайне удивило, и он немедленно высказался против кандидатуры принца Леопольда. По просьбе Бисмарка, король собрал "семейный" совет, на котором присутствовал и канцлер. Последний не получил поддержки, так как и Вильгельм, и кронпринц высказались против его предложения. Тогда Бисмарк настоял на созыве коронного совета, где он, воспользовавшись поддержкой генералов Мольтке и Роона, смог добиться согласия короля на то, чтобы принц Леопольд принял испанскую корону, что он назвал "прусско-патриотическим долгом". В прессе и Франции, и Пруссии начались бурные кампании, в которых каждая сторона защищала свою позицию. На этот раз Бисмарку не удалось склонить международное общественное мнение на свою сторону. Южногерманские государства его не поддержали, а иностранные правительства неоднократно обращались к нему с просьбой щадить французские национальные чувства. В конце концов сам Леопольд, устав быть пешкой в чужой политической игре, отказался от испанского престола. Казалось бы на этом конфликт должен был бы завершиться. Однако Бисмарк продемонстрировал удивительную настойчивость в решении этого вопроса. Его посланники посещали и маршала Прима, и принца Леопольда, уговаривая их вновь начать переговоры друг с другом. Его усилия увенчались успехом. В июне 1870 г. предложение было вновь сделано и вновь принято, а 3 июля об этом сообщили в печати.

Париж несколько успокоившийся в последние месяцы, вновь пришел в волнение. Министр иностранных дел герцог де Грамон сделал твердое заявление, в котором он указывал, что хоть Франция и желает мира, но не потерпит нарушения своих интересов и готова защищать их. Однако эти слова не имели под собой реальной силы. В тот момент Франция была изолирована на международной арене, а ее армия была довольно слабой. Поэтому французы стремились уладить конфликт мирным путем. Де Грамон обратился к английскому послу с предложением передать в Лондон его просьбу воздействовать на принца и убедить его взять свое согласие обратно в интересах европейского мира, а двумя днями позже с аналогичной просьбой обратился к бельгийскому королю сам Наполеон. Бисмарк же использовал выступление де Грамона, что развернуть в прессе агитационную кампанию против Франции, утверждая, что она нанесла оскорбление Пруссии. Де Грамон решил использовать последний шанс на мирное урегулирование конфликта. Французскому послу Бенедетти было поручено встретиться с прусским королем и получить его разъяснения по этому вопросу. Он отправился с Эмс, где в это время отдыхал Вильгельм I, и был принят последним. Король хоть и выражал недовольство выступлением де Грамона, но не видел в нем какой-либо непосредственной угрозы Пруссии. Он вполне доброжелательно выслушал слова французского посланника о тяжелом политическом положении, в которое поставили его правительство последние события, и что от кандидатуры Леопольда лучше отказаться в интересах обеих стран. Вильгельм вежливо ответил послу, что он не может напрямую вмешиваться в это дело, хотя оно само ему не нравится, но он обещал написать письмо князю Антону, отцу Леопольда, в котором он просил его повлиять на своего сына и убедить его снять свою кандидатуру. Это было обнадеживающе, но в Париже продолжали высказывать опасение сложившейся ситуацией. В ожидании прошло несколько дней. Напряжение все росло. 12 июля в Мадрид была отправлена телеграмма об окончательном отказе Леопольда от испанского престола, письмо аналогичного содержания князь Антон послал и Вильгельму. Это было хорошее известие для французов, однако, учитывая прежние интриги Бисмарка, они хотели добиться твердых гарантий того, что в дальнейшем такая ситуация не повториться. Поэтому Бенедетти получил распоряжение добиться у прусского короля четкого заявления, что он и в будущем не будет поддерживать кандидатуру Гогенцоллернов, а прусскому посолу в Париже барону Вертеру было предложено обеспечить обмен письмами между кайзером и императором, с тем, чтобы Вильгельм удостоверил, что поддерживая кандидатуру принца Леопольда, он вовсе не желал ущемлять достоинство Франции, и что ныне, подтверждая отказ принца от испанской короны, он желает, чтобы все недоразумения между обоими правительства пришли к концу (10. С. 134). В целом, это была обычная дипломатическая практика, и французы имели все основания требовать такого обмена письмами. Теперь все надеялись, что конфликт будет улажен. 13 июля король наконец получил долго ожидаемое письмо от князя Антона и одновременно донесение от барона Вертера о его разговоре с де Грамоном. В это время при нем находился министр внутренних дел граф Элейбург, присланный Бисмарком проконтролировать действия Вильгельма по столь важному для него вопросу. По совету последнего, король решил не вызывать к себе Беннедети, как обещал тому, а послал к нему своего адъютанта князя Радзивилла с сообщением, что ожидаемое письмо получено, и на этом он, Вильгельм, считает данный инцидент полностью исчерпанным. Однако французский посол, получивший распоряжение де Грамона, попросил о своей личной встрече с королем. Однако тот, опять по совету Элейбурга, через князя Радзивилла отказал в ней, заявив, что сделать больше ничего не может и считает дальнейшие встречи излишними. Естественно, все это было высказано корректными словами. Впоследствии, Радзивилл заявил, что Бенедетти был удовлетворен словами короля. Любопытно, что он уведомил француза, что Вильгельм на следующий день уезжает в Кобленц, и намекнул о том, что тот может приехать на вокзал и лично проститься с королем. Бенедетти так и сделал. Прощание было вполне дружеским.

Подобное развитие дел было полным крахом для всех планов Бисмарка. Было очевидно, что после всего происшедшего Париж успокоится, и поссорить Францию и Пруссию не удаться. Когда вечером 13 июля он в мрачном настроении ужинал у себя дома со своими друзьями Рооном и Мольтке, ему принесли телеграмму из Эмса от Абекена, чиновника от министерства внутренних дел, находившегося при Вильгельме где излагались подробности его встреч с Бенедетти. Это несколько сумбурное (в нем говорилось, то от лица короля, то от самого Абекена) и не совсем подробное послание окончательно подвергло Бисмарка и его гостей в уныние. Однако неожиданно канцлер заметил последнюю фразу телеграммы, где говорилось: "Его величество предоставляет вашему превосходительству решить, не надлежить ли немедленно сообщить нашим представителям [за границей] и в прессу о новом требовании Бенедетте и о нашем его отклонении". (10. С. 137). Эта фраза предоставила Бисмарку некоторую свободу действий, чем тот незамедлил воспользоваться. Получив у Мольтке заверения, что прусская армия полностью готова к войне, он "отредактировал" эту телеграмму для опубликования в прессе. Теперь она звучала так: "После того, как императорское правительство Франции получило от королевского правительства Испании официальное уведомление об отказе принца Гогенцоллерна, французский посол предъявил в Эмсе его королевскому величеству добавочное требование уполномочить его телеграфировать в Париж, что его величество король обязывается на все будущие времена никогда снова не давать своего согласия, если Голгенцоллерны вернутся к своей кандидатуре. Его величество отказался затем еще раз принять французского посла и приказал дежурному адъютанту передать ему, что его величество не имеет ничего более сообщить ему". (О. Бисмарк. Мысли и воспоминания. Т. II . с. 86). Как видно в этой "редакции" грубо искажены многие события, которые произошли в действительности. Это было явная провокация, рассчитанная на взрыв негодования во Франции. Ознакомившись с новой "редакцией" телеграммы Мольтке воскликнул: "Раньше это звучало как отбой, а теперь звучит как фанфары!" Роон же благочестиво добавил: "Старый бог еще жив и нас не оставит!" Сам же Бисмарк записал в этот вечер в своем дневнике: "А ныне будут вершить бог и доброе железо!" Таким образом, ни он, ни его друзья не сомневались, что такая "редакция" телеграммы неизбежно приведет к войне между Францией и Пруссией. Одновременно с этой "телеграммой" в газеты была подана еще одна информация, что при попытке Бенедетти приблизиться к прусскому королю во время прогулки последнего, тот повернулся к нему спиной. Бисмарк добился поставленной цели. Эти сообщения вызвали во Франции бурю негодования. И хотя там вскоре узнали, как развивались события в реальности, общественное мнение во Франции не было успокоенным. Напротив, французское правительство почувствовало себя еще более униженным, чем, если бы все произошло бы в реальности. После долгих споров было решено объявить войну Пруссии. Наполеон, который не желал этого, был вынужден согласиться. Не хотел развития конфликта в боевые действия и прусский король, однако теперь нельзя уже было ничего поделать. Война стала неизбежна.

Ход боевых действий

Готовность обеих стран к боевым действиям была различной. Хоть французский военный министр Лебеф и утверждал о полной готовности армии к войне, в реальности это было не так. Внешне армия Франции действительно выглядела весьма боеспособной. Она обладала значительным военным опытом, приняв участие в Крымской войне, в военных кампаниях в Италии, Алжире, Индокитае, Мексике. Ее генералы не стяжали славы великих полководцев, но были умелыми и опытными военачальниками. Моральный дух французских солдат был высок, они отличались смелостью и находчивостью. В техническом плане французская армия тоже была обеспечена вполне неплохо. Французская игольчатая винтовка системы Шапсо была несколько лучше более ранней прусской игольчатой винтовки системы Дрейзе. Французы располагали и новейшим стрелковым оружием того времени - митральезой (скорострельным многоствольным устройством, предшественником пулемета), которого не было у Пруссии. Правда, французские орудия были несколько хуже, чем у Пруссии. Они хоть и были уже нарезными, но заряжались еще с дула, поэтому были менее скорострельными и менее дальнобойными, чем казнозарядные прусские. Впрочем, количественно французская артиллерия превосходила прусскую. В отношении конницы силы противников были примерно одинаковы. Обе стороны располагали многочисленными и прекрасно обученными кавалерийскими подразделениями. Однако в организационном плане французская армия совсем не была готова. Форты на границе не были достроены, в крепостях Эльзаса и Лотарингии не хватало продовольствия. Войска располагались по округам довольно хаотично, что диктовалось случайными признаками удобства той или иной территории, либо соображениями внутренней безопасности. Таким образом, склады продовольствия и боеприпасов часто находились далеко от тех соединений, которым они могли понадобиться. Подразделения и снаряжение не могли быстро перебрасываться с место на место, так как железных дорог было мало, а грунтовые не ремонтировались со времен походов Наполеона I. Не хватало походных лазаретов, войска не имели необходимого числа положенных по штату фельдшеров, врачей, интендантов. Армия имела только карты прусской местности, так как предполагалось, что в ходе боевых действий французские войска будут только наступать. Но самое главное у французов не было ни четкого плана мобилизации, ни необходимого числа резервов. С началом войны французская армия должна была включать в себя 600000 человек, из которых 150000 составляли 1-ую армию, расположенную в Лотарингии, около Меца. 2-я армия из 100000 человек должна была находиться в Страсбурге, что в Эльзасе. Именно эти силы предназначались для вторжения в Южную Германию. Остальные войска составляли 3-ю армию, предназначенную для размещения в Шалоне, где она должна была защищать северо-восточную границу и прикрывать Париж. Главнокомандующим французской армии стал сам Наполеон III, а его начальником штаба - военный министр Лебеф. В Париже осталась назначенная регентшей императрица Евгения.

Совсем иное дело было в Пруссии. Ее генеральный штаб имел четкий план боевых действий, составленный ее в 1868 г. Его исходным пунктом была предпосылка, что французы уже через две недели после объявления войны смогут собрать армию в 150 тысяч человек, перейти Рейн и вторгнуться в Южную Германию с целью отрезать ее от прусской, занять ее и обеспечить возможность австрийским войскам войти в Баварию с юга. Чтобы предотвратить эту опасность, прусский план предусматривал заблаговременный уход войск южногерманских войск со своих территорий для соединения с прусской армией на севере, расположенной на Рейне, после чего предполагалось совместно ударить во фланг или в тыл французской армии, если последняя перейдет реку, или самим форсировать ее и вторгнуться во Францию при условии что противник по каким-либо причинам задержится на своих позициях. В отличие от французской, в прусской армии приказ о мобилизации был отдан за четыре дня до начала войны, причем призывалась вся армия Северогерманского союза. А за два дня до войны началась мобилизация армий южногерманских государств, официально не входивших в состав союза. Все ведомства, связанные с войной (железнодорожное, телеграфное, санитарное и другие), были заранее тщательно организованы и подготовлены к войне. Все пункты сбора были четко обозначены и каждый призывник знал куда он должен направиться, поэтому для мобилизации войск потребовалось лишь 11 дней. Военные склады были полны продовольствием, боеприпасами и снаряжением. Всего в германских войсках насчитывалось 908000 человек с 2022 орудиями, из которых на границе с Францией находилось 330000 тысяч человек и были готовы к выступлению еще 170000. Следовательно, Пруссия смогла обеспечить значительное численное превосходство своих войск над французской армией. Официально главнокомандующим считался кайзер Вильгельм I, но в реальности все дела вели Бисмарк, Мольтке и Роон. Бисмарк занимался дипломатическими вопросами, Мольтке руководил военными действиями, а последний ведал тыловым снабжением.

Сознавая свою слабость, Наполеон в июне сделал повторную попытку заключить союз с Веной, но австрийцы еще раз заявили о своей готовности к выступлению лишь в случае вторжения французов на территорию Южной Германии. От одновременного выступления они отказывались, ссылаясь на то, что на полную мобилизацию им необходимо не менее шести недель. Как видно, особого смысла для французов в этом предложении не было. После своей декларации в Законодательном корпусе, де Грамон вновь обратился к Австрии с предложением союза, но получил аналогичный ответ. Впрочем, после того, как началась франко-прусская война, на австрийском коронном совете, прошедшем под председательством императора, было решено провести мобилизацию и выделить 19 миллионов крон на приведение армии в "ограниченную военную готовность" (закупка лошадей и снаряжения), но пока соблюдать нейтралитет, чтобы не вызвать предварительно негативной реакции со стороны России. При этом Бейст советовал де Грамону рассматривать этот нейтралитет как подготовку к будущему союзу с Наполеоном при начале успешного наступления французов. Понятно, что французское правительство ждало вовсе не такого ответа.

Еще хуже ситуация была с Италией. Бейст прилагал значительные усилия, чтобы привлечь ее к союзу, но продолжала оставаться проблема французского контроля над Римом. Первоначально, австриец предлагал, чтобы французы отвели свои войска из города в какой-либо близлежащий пункт папской территории, но на этот компромисс не согласились ни та, ни другая стороны. Италия хотела, чтобы французы хотя бы выполнили требование конвенции 1864 г., по которому французские войска должны были полностью покинуть Рим, а Италия обязывалась не захватывать его силой. В это время уже шла война, и Наполеон, опасаясь потерять своего возможного союзника, был вынужден согласиться на это. План Бейста состоял в том, чтобы Австрия и Италия в начале войны занимали позицию вооруженного нейтралитета, а в середине сентября, при развитии успехов французов выставить Пруссии ультиматум, потребовав точного выполнения Пражского договора, пригрозив в противном случае объявить ей войну. Уже после первых неудач, Италия с большим сомнением отнеслась к перспективам этой войны и, продемонстрировав, что готова идти на союз с Францией, в реальности стала искать сближения с Англией, в которой видела гаранта своей неприкосновенности. Ее примеру была вынуждена последовать и Австрия. Таким образом, Наполеон остался даже без таких ненадежных союзников.

Франция объявила войну Пруссии 19 июля. Таким образом, Бисмарк получил право утверждать, что он ведет "оборонительную" войну. Как и в случае с австро-прусской войной, он представил миру своего противника в роли агрессора и этому иностранные правительства поверили, будучи не посвящены во все провокации и интриги прусского канцлера, поставившего перед собой цель любой ценой добиться этого конфликта. Международные же наблюдатели возложили всю ответственность за начало этой войны на французского императора Наполеона III и его министров, в действиях которых все увидели лишь жажду военной славы. Это мнение постарались утвердить и прусские историки, писавшие официальную версию франко-прусской войны. Хотя и в самой Пруссии находились лица, прекрасно понимавшие, кто является истинным виновником войны и не побоявшиеся об этом открыто заявить. Таким человеком был, например, упоминавшийся выше князь Антон, который в беседе со своим другом дипломатом Радовицем "обвинял Бисмарка в том, что он выдвинул [sic!] кандидатуру [Леопольда] и использовал ее преднамеренно и исключительно с целью сделать из нее повод к войне с Францией. Он сам, князь-отец, и его сын, наследный принц, сыграли вследствие этого ложную и глупую роль и были злостно использованы для политической цели, которая никогда не могла быть их собственной. Поэтому он и его сын снимают с себя всякую ответственность перед миром и будущими поколениями". (10. С. 141).

Все ждали скорого французского наступления и форсирования Рейна, но время шло, а никакого движения на французском берегу не наблюдалось. Это вызывало сильное удивление у международных наблюдателей. Но все объяснялось очень просто. Когда Наполеон приехал 29 июля в Мец для руководства военными действиями, то нашел там всего 5 корпусов и полный хаос в тыловом снабжении войск, ведь, как уже указывалось выше, главным недостатком французской армии была ее плохая организация. Это вынудило императора на следующий же день отложить вторжение в Германию "на неделю", а еще через день он полностью отказался от первоначального плана дислокации, перейдя к оборонительным действиям. Для этого он разделил первую и вторую армии на 8 групп, растянув их по всей линии между всеми основными населенными пунктами, так как не знал, где ждать наступления прусских войск. Однако он не отказался полностью от плана наступательных действий и 2 августа предпринял марш на Саарбрюкен силами двух дивизий. Там император обнаружил лишь малочисленные подразделения противника - один батальон пехоты и два эскадрона конницы, которые быстро отошли, оставив французов стоять в недоумении посреди города. А уже через два дня немцы перешли Рейн и превосходящими силами разбили французов при Виссембурге, а еще через два дня французская армия потерпела поражение при Верте и Шпихерне. Эти первые поражения вызвали настоящую бурю негодования в Париже. Наполеон, готовый уже малодушно отдать Эльзас и Лотарингию немцам и отвести армию на север, в Шалон, был вынужден отказаться от этого плана, так как против него выступили и правительство, и императрица. 12 августа французский император передал главное командование маршалу Базену, а сам уехал в Шалон. Этот поступок вызвал бурю возмущения во французском Законодательном корпусе, что привело к смещению премьер-министра Оливье, на место которого был назначен генерал Паликао, а Лебеф ушел и с поста начальника штаба, и с поста военного министра, вступив в действующую армию. Была проведена дополнительная мобилизация, в ходе которой в армию были призваны все холостые и бездетные вдовцы в возрасте от 25 до 35 лет. Тем временем новый главнокомандующий Базен потерпел еще два поражения при Марс-ла-Туре и Гравелотте 16 и 18 августа соответственно, после чего был вынужден отступить в Мец, где и был осажден прусскими войсками.

Остальные войска Франции, которые, как говорили очевидцы, "дрались, как львы, и бежали, как зайцы", направились к городу Шалону. Эти четыре корпуса соединились с 120-тысячной армией под командованием маршала Мак-Магона. Последнему было приказано выступать к Мецу на выручку Базену, против чего он возражал, так как его сил явно не было достаточно для проведения подобной операции, но ему пришлось выполнить приказ. Однако прусские войска преградили ему путь, и французская армия была вынуждена отступить на другой берег реки Маас, к местечку Седан, что вблизи бельгийской границы. Мак-Магон ожидал подхода армии противника лишь на следующий день, но Мольтке смог обойти французскую армию. Фактически французы попали в ловушку и были заперты между рекой Маас и бельгийской границей. Против 150000 человек прусских войск у Мак-Магона было только 90000, к тому же они занимали крайне невыгодную позицию. Генеральное сражение между войсками противников началось 1 сентября. Оно продолжалось целый день и захватило территорию города. В его ходе Мак-Магон был ранен и выбыл из строя. Его место занял генерал Вимпфен, недавно вернувшийся из Алжира. К армии присоединился и Наполеон III. Генерал хотел продолжить бой, но император решил, что положение безнадежно и отдал приказ о капитуляции, после чего отправил к представителям прусского командования своего парламентера. Это вызвало настолько сильное возмущение в войсках (солдаты ломали свои сабли и кричали "Измена!"), что Наполеон поспешил прекратить переговоры. Однако тем не менее утром он, генералы и вся армия сдались в плен. Потери германской армии составили 460 офицеров и 8500 солдат убитыми и раненными, а французов - 17000 человек убитыми и раненными, 21000 пленных, взятых до капитуляции, и 82000 капитулировавших. Немцам достались богатые трофеи - 419 полевых и 139 крепостных орудия, 66000 винтовок, более 1000 повозок и 6000 лошадей. Для конвоирования пленных вглубь Германии понадобились два корпуса. Наполеон был помещен в замок Вильгельмсхехе близ Касселя, а Мак-Магон - в крепость Кенигштейн, недалеко от Дрездена. На территорию Бельгии смог прорваться лишь один французский отряд из 3000 человек. Седанская катастрофа, как назвали французы это сражение, окончательно повернуло ход боевых действий в пользу Северогерманского союза.

3 сентября правительство Паликао было вынуждено сообщить Законодательному корпусу о Седанской катастрофе. Это известие настолько потрясло французов, что на улицах Парижа началось восстание. Императрица с двором бежала из столицы и вскоре перебралась в Англию. 4 сентября все улицы Парижа были полны решительно настроенного народа, требовавшего установления республики. Особенно страстно выступали рабочие. Они даже водрузили на городской ратушей красный флаг. По предложению Жюля Фавра, лидера левого крыла республиканской партии, император и его династия практически единогласно были объявлены низложенными. Орлеанист Тьер предложил избрать временный комитет для управления страной до созыва Учредительного собрания, но его опередил Леон Гамбетта, наиболее энергичный из вождей республиканской партии, который в этот день в городской ратуше провозгласил республику. Законодательный корпус и Сенат незаметно прекратили свою деятельность. Было сформировано так называемое "правительство национальной обороны", в котором Фавр получил портфель министра иностранных дел, а Гамбетта стал министром внутренних дел. Возглавил же это новое правительство генерал Трюшо, занявший пост военного министра.

Когда прусская армия вступила на французскую землю, Вильгельм издал манифест, в котором говорил, что ведет войну против французской армии, а не против французского народа. Это дало основание новому правительству надеяться на скорое окончание войны. Поэтому 6 сентября Жюль Фавр разослал депешу, в которой возлагал всю ответственность за начало войны на бонапартовский режим (естественно, он не был осведомлен о стремлении Бисмарка к этой войне и о его изощренных интригах для достижения этой цели). В этой депеше Фавр выражал надежду на мир, но, естественно, на почетных для Франции условиях, без каких-либо территориальных или военных уступок с ее стороны. 19 сентября он против воли Гамбетты и некоторых других министров приехал к Бисмарку для ведения переговоров. Однако канцлер не спешил договариваться о мире, он утверждал, что еще не достиг договоренности со своими военными по этому вопросу, но уже намекнул о неизбежности аннексий, а перемирие был готов предоставить лишь при условии сдачи немцам либо фортов, доминировавших над Парижем, либо двух крепостей, Туля и Страсбурга, которые ими осаждались. На такие условия французы не могли пойти, и в тот же день Фавр вернулся обратно. 20 сентября немцы подошли к Парижу, и начали осаду французской столицы.

В этот период Бисмарка больше всего беспокоило международное мнение. Еще в самом начале войны, когда изумленная Европа наблюдала за ошеломляющими успехами немцев, канцлер решил обезопасить ход событий от вмешательства наиболее могущественных держав (Англии и России) и заинтересованных стран (Австрии и Италии). Для этого он, как обычно, прибегнул к интригам. В наиболее влиятельную английскую газету "Таймс" через ее парижского корреспондента Бловица была передана информация о проекте договора по передаче Франции части Бельгии, который Бенедетти предлагал ему (а возможно и просто записал под диктовку самого Бисмарка) в 1866 году. В доказательство этого в одном из немецких иллюстрированных журналов было опубликовано факсимиле самого текста, написанного рукой французского посла. Кроме того, в циркулярной депеше Бисмарк описал историю этого проекта (естественно, в выгодном для себя свете). Наполеон, находившийся тогда в Меце, отреагировал на этот демарш немедленно, сообщив через де Грамона, что это предложение исходило от самого прусского канцлера, а он, Наполеон, отверг его. Тем не менее, консервативная партия Англии встала на сторону Бисмарка, а либералы, как и само правительство Гладстона, отрицательно отнеслись к обеим сторонам, участвовавшим в боевых действиях. Поэтому оно постаралось принять меры, направленные против них обеих. Так, Англия заставила и Францию, и Пруссию подписать 9 августа обязательство уважать нейтралитет, как Бельгии, так и Люксембурга. Кроме того, чтобы воспрепятствовать усилиям Наполеона заключить союз с Австрией и Италией, английское правительство предложило им в случае, если кто-нибудь из них решит принять участие в боевых действиях, предварительно обменяться мнениями по этому поводу. Однако Англия продавала оружие Франции, что вызывало резкие протесты Бисмарка, которые правительство Гладстона просто игнорировало, ссылаясь на особенности английского законодательства. Прусская кронпринцесса (урожденная английская принцесса) писала своей матери, что англичан в Пруссии теперь ненавидят даже больше, чем французов.

После разгрома французской армии при Седане у Пруссии возникли обширные планы по аннексии значительной части французских земель, прежде всего Эльзаса и Лотарингии. В германской прессе и в других областях общественно-политической жизни началась очередная агитационная кампания по оправданию этого акта. Доказывалось, что они имеют исторические связи с Германией. Лишь немецкие социалисты стали резко выступать против продолжения этой войны, за признание французской республики и почетный мир с ней. Однако боевые действия продолжались. Они стали вызывать уже серьезное беспокойство у правительств ведущих европейских стран. Уже 4 сентября английская королева Виктория отправила телеграмму королю Вильгельму, в которой призывала его быть великодушным и предложить новому французскому правительству приемлемые для них условия. Аналогичное пожелание высказал и Александр II в своем послании Вильгельму, убеждая его в случае окончательной победы не диктовать Франции неприемлемых для нее условий, что создаст после войны лишь временное перемирие между двумя странами. Аналогичную просьбу высказывала и находившаяся в Англии бывшая французская императрица Евгения. Однако всем им следовал один ответ - отказ прислушаться к их мнению. Королеве Виктории король писал о необходимости обезопасить Германию от притязаний Франции, для чего, по его словам, был необходим буфер между двумя странами, в качестве такового и рассматривались Эльзас и Лотарингия. Бисмарк добавлял от себя, что падение империи ничего не меняет во взаимоотношениях двух стран. Правда, он говорил, что готов требовать не всю территорию этих двух провинций, а лишь Страсбург и Мец. Российскому императору король ответил, ссылаясь на "общественное мнение", которое, по его словам, требовало аннексий. Евгении же он писал: "Германия, которая понесла огромные жертвы для своей защиты, хочет быть уверенной, что следующая война застанет ее лучше подготовленной к отпору нападения, на которое мы можем рассчитывать, как только Франция подготовить свои силы и приобретет союзника. Единственно это печальное соображение, а не увеличение площади нашего отечества, территория которого достаточно обширна, заставляет меня настаивать на уступке территорий, не имеющей другой цели, как отодвинуть точку отправлений французской армии, которая в будущем захотела бы на нас напасть". (10. С. 152). Таким образом, стало ясно, что эта война приняла со стороны Пруссии завоевательный характер и в реальности ведется теперь не против французской армии, как утверждал Вильгельм в своем манифесте, а против всего народа в целом, изображаемого им в качестве извечного агрессора, всегда угрожавшего Германии.

Франция в этот период стала активно искать себе союзников. На этот раз ей удалось сделать это намного успешнее, чем раньше. Теперь все признавали, что Франция ведет оборонительную войну. Даже в Австро-Венгрии, представители венгерского правительства, которые до этого решительно высказывались против всякого вмешательства в дела Северогерманского союза, теперь задумались, чем будет грозить полное ослабление Франции. В Англии мнения представителей различных партий вновь разделились. Консерваторы откровенно радовались победам Германии и ее предстоящему объединению в единое государство, в то время как либералы и социалисты приветствовали образование французской республики и выступали за помощь ей. Правительство прислушивалось к их словам, о чем свидетельствует, в частности, письмо королевы Виктории королю. Италия, которая через три недели после Седана смогла захватить, наконец, Рим, также могла теперь стать союзницей нового правительства Франции. Россия тоже пристально следила за прусскими успехами. Таким образом, хотя союза Франции никто не предложил, но дипломатическое давление на Пруссию значительно возросло. Теперь Бисмарку приходилось срочно принимать экстраординарные меры, чтобы избежать международного вмешательства в войну. И на этот раз ему это удалось. Активное вмешательства Англии прусский канцлер не опасался, так в это время она была вовлечена в дипломатический конфликт с США по поводу продажи англичанами мятежным южным штатам во время Гражданской войны паровой баркентины "Алабама", которую те превратили в рейдер, причинивший морской торговле северных штатов огромный ущерб в течение своего двухлетнего крейсерства. Теперь США требовали компенсации, угрожая в противном случае войной. На разрешение этого конфликта Англия и обращала свое основное внимание. Это был и благоприятный момент, чтобы нейтрализовать Россию. Бисмарк намекнул русскому канцлеру Горчакову, что настал удобный случай, чтобы отказаться от выполнения условий черноморских статей Парижского мирного договора, так как Англия слишком занята своим спором с Америкой, а Франция ослаблена. После некоторого колебания, русское правительство согласилось с этим предложением и 31 октября (по старому стилю) иностранным представительствам было сообщено, что отныне Россия не считает себя связанной этими статьями, ограничивающими ее суверенитет. Протест Англии был оставлен без внимания. На международной конференции, созванной, чтобы соблюсти дипломатические нормы, был подписан соответствующий договор. Это освободило Россию от унизительных для нее условий и одновременно не нанесло особого морального ущерба английской дипломатии, что случилось бы, при отказе Российской империи от выполнения этих условий в "инициативном" порядке. Таким образом, и Россия, и Англия были благодарны Бисмарку за помощь в решении этого конфликта, так что теперь он мог не опасаться вмешательства с их стороны в франко-прусскую войну.

Теперь следовало обезопасить себя от вполне вероятного вмешательства Австрии и Италии. Особенно опасной в данной ситуации стала Австро-Венгрия - старинный враг Пруссии, которая и могла выступить с такой инициативой. Еще в начале франко-прусской войны Бисмарк постарался привлечь на свою сторону австрийское правительство, предлагая ей союз, при гарантии суверенитета. Тогда Бейст отказался от этого предложения, ответив, что Австрии пока никто не угрожает. Однако, после Седана он начал испытывать определенное беспокойство, опасаясь желания Пруссии начать новую войну с ней. Бисмарк же хотел прежде всего привлечь ее на свою сторону мирными способами, поэтому 18 декабря он через прусского посланника в Вене еще раз предложил союз Австро-Венгрии. Теперь это предложение было встречено значительно более благожелательно. Хотя между этими странами и не был заключен союз, начался период их сближения. Что касается Италии, то она в свете произошедших событий, не решилась в одиночку выступить против Пруссии. Впрочем, как свидетельствует сам Бисмарк, в случае необходимости он был готов пойти на самые решительные меры против итальянского правительства и короля, например, он хотел поддержать итальянских революционеров, снабдив их деньгами и оружием.

Весьма вероятно, что Наполеон III так решительно прекратил сражение при Седане не столько из военных, сколько из политических соображений. Скорейшее заключение мира на условиях почетной капитуляции, на которую рассчитывал Наполеон III, было для династии, по мнению императора, безопаснее, чем продолжение войны. (6. С. 9). Он рассчитывал в дальнейшем договориться с победителями и вернуться на французский трон (или посадить на него своего сына), для этого он даже был готов пожертвовать некоторыми территориями Франции. К тому же он был хорошо знаком с Бисмарком и мог надеяться, что тот пойдет на подобные условия. Действительно, прусский канцлер был готов согласиться с этим предложением, но Мольтке настаивал на безоговорочной капитуляции со стороны Франции. Теперь его поддерживал и король с его придворными советниками. Более того, при прусском дворе стали теперь ходить планы по организации немецкого протектората на значительной части территории Франции (по крайней мере, над ее восточной и северо-восточной ее частью). Все же Бисмарк начал вести переговоры с пленным Наполеоном и бывшей императрицей Евгенией. Было несколько планов по использованию бывшего французского императора в интересах Пруссии. По одному из них Наполеон, пользуясь поддержкой армии Базена, которая была все еще осаждена в Меце и сохраняла ему верность, а также 140000 пленных французов, вновь утверждался на престоле. Кроме того, Бисмарк хотел предложить ему созвать в Касселе прежний Законодательный корпус для обсуждения условий мирного договора, а самому в это время созвать рейхстаг в Версале, где должен был обсуждаться аналогичный вопрос. Свои планы были и у прусского командования. Оно хотело с помощью армии Базена и собственных войск, которые бы освободились в результате падения Парижа и Меца, захватить всю Францию и провозгласить ее правителем Вильгельма. После же определенного периода времени, в течение которого в стране должен был "наводиться порядок", она передавалась бы сыну Наполеона III. Этот план целиком поддержал прусский кронпринц Фридрих-Карл. Он почти был приведен в исполнении, но в последний момент сорвался из-за опоздания Клемана Дювернуа, посыльного Наполеона.

В военном плане дела Пруссии шли не так хорошо, как хотело бы прусское правительство. Хотя французская армия и была практически полностью разгромлена, новое правительство принимало серьезные усилия для восстановления обороноспособности Франции. Для этого из состава правительства было выделено четыре человека (в том числе и Гамбетта), отправившихся в Туре. За короткое время были организованы четыре армии общей численностью в 600000 человек. Конечно, этим войскам не доставало опыта, хорошей подготовки, не хватало вооружения. Но самое главное, Гамбетта неверно их использовал. Вместо того, чтобы применять тактику внезапных ударов и быстрых отступлений, что позволило бы подготовить неопытных солдат к ведению настоящих боевых действий и измотало бы противника, Гамбетта предпринял решительное наступление с целью деблокировать Париж. Кроме того, действовали и многочисленные партизанские отряды (так называемых "франтиреров" - вольных стрелков). Теперь война приобрела ярко выраженный национальный характер. В течение последующих пяти месяцев французы нанесли прусским войскам большие потери. Последние стали применять крайне жестокие меры, чтобы подавить выступления франтиреров, однако сделать это так и не удалось. Бисмарк уже начал беспокоится за возможность достижения желаемого для Пруссии исхода войны. Хотя прусские войска и одерживали победы, смогли захватить многие города (в том числе и Страсбург), но такие важнейшие пункты французского сопротивления, как Мец и Париж, продолжали стоять. В Меце стояли последние подразделения французской регулярной армии в 200000 человек, во главе с маршалом Базеном, Париж защищали около 500000 человек. С Базеном Бисмарк решил договориться. Этот французский маршал был убежденным бонапартистом и считал свою армию единственной силой, способной восстановить прежний режим или по крайней мере, создать военную диктатуру. Новое французское правительство он не признавал и относился к нему отрицательно. Именно поэтому он согласился вести переговоры с Бисмарком, а через него и с бывшей императрицей Евгенией, с целью поиска такого соглашения между всеми заинтересованными сторонами, которое позволило бы ему выйти с армией из Меца и совершить во Франции новый государственный переворот. Он мог бы пробиться на соединение с новыми армиями, но предпочел договориться с врагом. Цели Базена целиком совпадали с желаниями самого Бисмарка. Однако в этот период прусский канцлер уже хорошо понял, что народ оказывает поддержку именно новому правительству и не допустит возврата к прежним порядкам, а потому вводил Базена в заблуждение относительно перспектив такого переворота. Бисмарк затянул переговоры до той поры, пока в крепости не начался голод, после чего французы были вынуждены просто капитулировать без всяких условий. После этого Мец, являвшийся ключом ко всей Лотарингии, оказался в руках прусских властей. Кроме того, в крепости было захвачено большое количество различных трофеев.

Теперь главным центром французского сопротивления стал Париж. Пока он стоял, война не могла быть закончена. Чтобы ускорить его сдачу, немцы 27 декабря начали его обстрел из орудий. Этот акт в Европе восприняли как варварский и резко осудили действия прусских войск. Однако к сдаче города это не привело. Парижане продолжали защищать свой город, делать вылазки, но, к сожалению, безуспешно. Военный министр Трошю, орлеанист, не доверял своим солдатам, среди которых было много социалистов, те испытывали к нему аналогичные чувства. Положение города было отнюдь не безнадежно. Вследствие отсутствия у германцев сильного флота, все морские пути контролировались французами, поэтому они легко могли получать продовольствие и снаряжение в необходимом количестве. Местность за рекой Луара была хорошо приспособлена для обороны, в учебных лагерях имелся резерв в 250000 человек. Но интересы крупной буржуазии требовали скорейшего заключения мира, и правительство стало искать контактов с прусским руководством. В конце ноября Тьер приехал в Версаль, где в это время располагалась прусская главная квартира, и имел там три беседы с Бисмарком, которые оказались бесплодными. Прусский канцлер отказал в просьбе позволить французам организовать во время перемирия подвоз продовольствия в город, а также потребовал несколько французских фортов. Что касается условий мира, то Бисмарк дал понять, что будет твердо настаивать на передаче Пруссии Эльзаса и Лотарингии. После этого Тьер был отозван Жюлем Фавром. На совещании правительства было решено просить перемирия для организации выборов в Национальное собрание, на которое оно собиралось возложить ответственность за невыгодный мир. Гамбетта сопротивлялся этому плану, но все же это решение было принято. 23 января Фавр прибыл в Версаль и через пять дней было подписан договор о перемирии, который обошелся французам очень дорогой ценой - сдачей Парижа, всех его фортов и городского арсенала. Его гарнизон переходил на положение военнопленных. Гамбетта, узнав о происходящем был крайне возмущен, но затем решил использовать это перемирие для укрепления французской армии. Кроме того, пользуясь своим правом министра внутренних дел (а с некоторого времени он занимал также и пост военного министра), он запретил принимать участие в избирательной кампании всех лиц, связанных с бонапартистким режимом, что было вполне естественно в сложившихся условиях. Однако Бисмарк, узнав об этом, прислал французскому правительству протест по этому поводу, и он был принят. Узнав о подобном малодушии, Гамбетта подал в отставку. Так, Франция лишилась единственного человека, который был способен организовать ее защиту. 30 января прусские войска заняли парижские форты. Через два дня Франция получила еще один удар: генерал Бурбака, со своей армией в 85000 человек (это были, пожалуй последние остатки французской регулярной армии), будучи более не в состоянии выносить голод и душевные страдания от постоянных поражений, перешел швейцарскую границу и сложил оружие. По настоянию Фавра, желавшего сохранить хоть какую-то часть боеспособной армии, подразделения генерала Бурбака были исключены из статьи о приостановке военных действий.

Теперь ни о каком сопротивлении и не могла идти речь. Необходимо было срочно договариваться о мире. 8 февраля состоялись выборы в Национальное собрание. Большинство голосов там получили представители буржуазии, орлеанисты и легитимисты (сторонники Бурбонов). 12 февраля оно начало свою работу в Бордо. Правительство национальной обороны подало в отставку, был избран новый состав правительства, во главе которого встал Тьер.

Получив необходимые полномочия от национального собрания, он отправился в Версаль для переговоров о заключении мира. Бисмарк приветствовал этот шаг, он сам хотел как можно быстрее прекратить боевые действия, что было связано с тяжелым материальным положением Пруссии. Война потребовала от нее огромных денежных затрат. Военный заем на 120 миллионов талеров, был выполнен лишь чуть больше, чем наполовину (получено 68 миллионов талеров). Дискуссия между Тьером и Бисмарком была очень напряженной и жесткой. Прусский канцлер потребовал огромную контрибуцию в шесть миллиарда франков и значительные территориальные уступки. Особенно сложным для французского правительства был последний вопрос. Если с потерей Эльзаса, политически уже давно ставшего частью Франции, но сохранившего, тем не менее, на своей территории немецкий язык, оно было готово примириться, то отдать французскую Лотарингию и, в частности, ее крепость Мец, она отказывалась. Русский канцлер Горчаков написал Бисмарку послание, в котором предлагал ему выбрать Люксембург вместо Меца. Самому прусскому канцлеру эта идея нравилась (правда, в таком случае он хотел запросить дополнительный миллиард франков контрибуции, "для постройки пограничной крепости"), но когда он поднял этот вопрос перед Тьером, тот категорически отказался. Тогда Бисмарк безоговорочно потребовал Мец, ссылаясь на мнение военных, хотя в реальности здесь переплетались и военные, и экономические, и политические мотивы. Лотарингия была богата железными рудами. Кроме того, аннексия этой области сохраняла определенную напряженность между Германией и Францией и в дальнейшем, что было выгодно Бисмарку и прусскому генералитету, так как позволяло требовать у рейхстага дополнительных средств на содержание армии.

Тьеру, желавшему поскорее закончить эту войну, пришлось соглашаться на все эти требования, тем более, что Бисмарк пригрозил ему начать переговоры с пленным Наполеоном, то есть опять стал говорить о возможности возрождения во Франции монархии. Единственное послабление, которое удалось добиться Тьеру - уменьшить сумму выкупа на один миллиард франков. Бисмарк запросил еще и крепость Бельфор, но затем отказался от нее, получив взамен право содержать в Париже прусские войска вплоть до ратификации мирного договора Национальным собранием. 26 февраля был подписан прелиминарный (предварительный) мирный договор, согласно которому Франция уступала Пруссии Эльзас и часть Лотарингии, а также платила контрибуцию в пять миллиардов франков.

Парижская коммуна

Договор вызвал большое возмущение среди простого народа. В этот период он располагал реальной силой, так как во время осады Парижа правительство было вынуждено согласиться с требованием рабочих вооружить их и включить в состав национальной гвардии (ополчения), где до этого служили лишь буржуа. После того, как большая часть представителей имущих классов покинула Париж, когда прусские войска сняли с него осаду, значение рабочих отрядов в национальной гвардии еще более увеличилось. В их составе было около 250000 человек. Правительство Тьери стало всерьез их опасаться. 17 марта на его совещании было решено разоружить рабочие отряды и изъять с вооружения ополчения артиллерию, а также арестовать членов главного органа управления национальной гвардии - центрального комитета. Однако эта операция, начавшаяся на следующий день, провалилась, так как солдаты правительственных войск отказывались идти против национальных гвардейцев, а многие даже перешли на их сторону. Началось восстание против правительства Тьери. Вскоре практически весь Париж оказался в руках восставших. Правительственные войска были выведены в Версаль. На 26 марта были назначены выборы в муниципальный совет Парижа (Коммуну). До этого времени центральный комитет сосредоточил всю власть в городе в своих руках. Он провел ряд мер, направленных на облегчение положения простого народа, стал выпускать собственную газету. Вскоре он столкнулся с необходимостью борьбы с разного рода контрреволюционными действиями, для чего создал Военный совет из трех человек. Во многих французских городах в эти дни прошли аналогичные восстания, но все они были подавлены правительственными войсками. 26 марта были проведены выборы в Коммуну, на которых победили представители различных направлений социалистических партий. Новый орган управления провел еще ряд реформ, направленных на улучшение социального положения рабочих. Правительство Тьери принимало экстренные меры для подавления деятельности Коммуны. Бисмарк предложил ему помощь в этом, так как сам был заинтересован в скорейшем разгроме восстания - в руках коммунаров оказались значительные денежные запасы Французского банка, что мешало правительству Франции выполнить свои обязательства по выплате контрибуции, однако получил отказ. Правда, ему была передана просьба вернуть военнопленных, из которых Тьери надеялся сформировать верные себе части. Прусский канцлер с большой неохотой согласился с этим предложением и вернул на родину 130000 человек. Так, в распоряжении французского правительства оказалась значительная военная сила, которую оно и двинуло 2 апреля на Париж. Бою развернулись на западных и южных подступах к

городу (северные и восточные были заняты прусскими войсками). Несмотря на отчаянное сопротивление национальной гвардии, правительственные войска, превосходившие ее численно, имевшие лучшее вооружение, 21 мая вошли в Париж, где развернулись кровавые уличные бои. Полностью захватить город они смогли лишь 29 мая. Затем началась расправа над уцелевшими сторонниками Коммуны. Около 30000 человек было убито, 50000 арестовано, из них 14000 приговорили к каторге или тюремному заключению.

Теперь правительство Тьери смогло приступить к сбору средств, необходимых для уплаты контрибуции. Был объявлен государственный заем, на который подписалось большинство французов, что быстро дало необходимые средства, поэтому выплата контрибуции продолжалась всего два года, а не три, как предполагалось. 16 сентября 1873 г. последние подразделения прусских войск покинули территорию Франции. В этом же году маршал Базен предстал перед судом. Он был приговорен к смерти, замененной по ходатайству самого суда на двадцатилетнее тюремное заключение. Вскоре Базен бежал из тюрьмы, перебрался в Испанию, где и умер в нищете.

Образование Германской империи

Одновременно с ведением франко-прусской войны Бисмарк продолжал заниматься вопросом объединения разрозненных германских государств в единый союз. Уже после первых побед над французами, прусский канцлер начал с южногерманскими государствами переговоры по этому вопросу. После же Седана никаких сомнений в перспективах объединения не осталось. В ноябре 1870 г. между правительствами Северогерманского союза с одной стороны и Гессен-Дармштадта, Баварии, Бадена и Вютермберга с другой, были подписаны союзные договоры. Бавария и Вютермберг добились сохранения у себя некоторых прав - небольшую военную автономию в мирное время, управление собственными железными дорогами и почтой, особую почтовую марку. Кроме того, Бавария получила также представительство от имени всех южногерманских государств на комиссии Союзного совета по иностранным делам. Таким образом, теперь Германия была объединена в виде союза 22 монархии, сохранивших свои династии, но потерявших реальную независимость, и трех вольных городов (Любека, Бремена и Гамбурга), а также "имперской провинции" (Эльзас и Лотарингия), управляемой назначаемым обер-президентом. Конституция, которая стала в ней действовать, была очень похожа на конституцию Северогерманского союза. Рейхстаг, избираемый всеобщей подачей голосов, мог обсуждать, критиковать, интрепеллировать, вносить предложения, без его разрешения не могли вводиться новые налоги, но при этом депутаты не получали содержания, а министры не были ответственными перед ним, так что правительство вполне могли его игнорировать. Настоящим носителем власти в объединенной Германии был Союзный совет, где заседали государи объединившихся земель и их приближеные. Председательствовал на нем имперский канцлер. Отдельные союзные государства сохраняли свои представительные учреждения (ландтаги), занимавшиеся решением местных вопросов. Возглавил союз, Вильгельм I, который получил титул императора. Небольшое затруднение вызвала его точная формулировка. Сам Вильгельм настаивал на титулятуре "император Германии" либо "император германцев". Бисмарк их отвергал по политическим причинам. Первая могла вызвать обиду других германских государей, а вторая - австрийского императора. Он предлагал, чтобы титул звучал "германский император". Канцлер смог настоять на своем, чем вызвал обиду Вильгельма. Сам Бисмарк был возведен в княжеское достоинство и стал имперским канцлером. В новом государстве реальная власть принадлежала Пруссии, которая утверждала ее грубым давлением на "союзные" государства.

Церемония торжественного провозглашения образования новой империи была проведена в Версале. У иностранцев она вызвала только насмешки из-за большого числа разных нелепостей и накладок, которые произошли во время нее. Уже сам выбор места проведения церемонии, находившегося вне Германии (лишь для большего унижения побежденной Франции), вызвал резкое осуждение не только у иностранных представителей, но и у самих немцев, увидевших в этом проявление антипатриотизма. А отказ допустить на торжества делегацию от рейхстага, прибывшую поздравить Вильгельма, наглядно свидетельствовал о характере власти в образовавшейся империи.

Заключение

Прекрасную характеристику Германской империи и роли Пруссии в ней дал в своих мемуарах, опубликованных в 1925 г., принц Александр Гогенлоэ, сын князя Хлодвига Гогенлоэ, друга и преемника Бисмарка: "Хотя он [Бисмарк] стоял далеко выше своих собратьев по сословию юнкеров, и даже часто вступал с ними в борьбу он все же до конца оставался истым членом касты, к которой принадлежал и которая ... господствовала в Пруссии... Целью Бисмарка с самого начала была не единая Германская империя, а мощь и величие Пруссии. Созданный им Северогерманский союз был ничем иным, как расширенной Пруссией, и когда из него после 1866 г., после того, как ему удалось вытеснить Австрию из Германии, образовалась империя, то все его старания были направлены к тому, чтобы дать последней устройство, при котором было бы обеспечено преобладание Пруссии и прусской и династии... Имперское правительство было в основе ничем иным, как прусским правительством, и вся бисмарковская империя была ничем иным, как Великопруссией". (10. С. 166). И далее: "Вина за то, что немецкий народ политически так отстал, ложится не на него самого, а на тех, кто правил им в течение ста лет... Бисмарк был тем, кто создал умонастроение немцев в 1914 г.; он в те годы, когда они следовали его руководству, наложил на них печать своего духа... В течение десятилетий после военных успехов 1866-1870 годов они [немцы] приучились верить в могущество насилия, и постепенно для них стало аксиомой, что политика и мораль - две совершено разные области и что нужно лишь быть сильным, чтобы быть правым" (10. С. 168). Автор с тревогой говорил о возможности нового роста милитаристских умонастроений в Германии в конце 20-х гг. XX в. и видел в этом наследие Бисмарка. Однако, уже в 70-х гг. XIX в. образование в центре Европы сильного государства, проникнутого духом милитаризма и абсолютизма, вызвало сильную тревогу у всех трезвомыслящих людей, пытавшихся предугадать дальнейшее развитие Европы. Это чувство хорошо выразил великий русский писатель-демократ А. И. Герцен в своем автобиографическом произведении "Былое и думы": "Я не верю, чтобы судьбы мира оставались в руках немцев и Гогенцоллернов. Но, все же, Пруссия отодвинула Францию на второй план и сама села на первое место. Но, все же, окрасив в один цвет пестрые лоскутья немецкого отечества, она будет предписывать законы Европе до тех пор, пока законы ее будут предписывать штыком и исполнять картечью, по самой простой причине: потому, что у нее больше штыков и больше картечи" (4. С. 38).

Список использованной литературы

-- Галкин И. С. Объединение Германии. М., 1951.

-- Галкин И. С. Создание германской империи 1815-1871 гг. М., 1989.

-- Германская империя в новое и новейшее время. В 2 Т. Т. 1. М., 1970.

-- Кан С. Б. Объединение Германии (1864-1871). М. 1957.

-- Мольтке. История германо-французской войны 1870-1871 гг. М., 1937.

-- Новая история (второй период) (под редакцией Е. Е. Норовской и И. М. Кривогуза). М., 1976.

-- Новая история стран Европы и Америки. М., 1986.

-- Оболенская С. В. Франко-прусская война и общественное мнение Германии и России. М., 1977.

-- Очерки истории Германии с древнейших времен до 1918 г. М. 1959.

-- Ротштейн Ф. А. Две прусские войны. М., 1945.

-- Шнеерсон Л. М. Франко-прусская война и Россия. Минск, 1976.

Оставить комментарий © Copyright Савельев Александр Евгеньевич (alexsav78@yandex.ru) Размещен: 25/04/2023, изменен: 25/04/2023. 72k. Статистика. Статья: История Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Франко-прусская война 1870-1871 гг. была одним из крупнейших событий XIX в., так как своим результатом привела к значительным изменениям в расстановке и соотношению сил в Европе, открыв, тем самым, новую страницу в развитии международных отношений. Она привела к распаду Второй империи и способствовала объединению Германии под главенством Пруссии. Эта ситуация создала угрозу для международных позиций и территориальной целостности России. В данный период произошли осложнения русско-австрийских отношений и обострение так называемого восточного вопроса. Вместе с тем она способствовала облегчению задачи России по освобождению от выполнения условий Парижского договора, вводившего для нее серьезные ограничения по содержанию флота на Черном море, привела к увеличению ее международного влияния, показав возможность использовать в своих интересах франко-прусские противоречия.

Савельев Александр Евгеньевич : другие произведения.

Франко-Прусская война и объединение Германии