Аннотация: "Проходил я мимо,сердцу все равно - Просто захотелось заглянуть в окно" Сергей Есенин, 1925
"Не криви улыбку, руки теребя,
Я люблю другую, только не тебя.
Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо -
Не тебя я вижу, не к тебе пришел.
Проходил я мимо, сердцу все равно -
Просто захотелось заглянуть в окно"
Сергей Есенин, 1925
Люди всегда пытаются найти самих себя, но заведомо не готовы принять то, что найдут. Все ведь хотят узреть в себе нечто особенное, великое, грандиозное, дабы оправдать тем самым свои ничтожные поступки. Но, когда вместо величественного горного орла, они находят в себе лишь жалкого червя, выползшего после дождя на мокрый асфальт, то пугаются и делают вид, будто это не конечный результат поисков. Тщеславные существа. Мы такими были, такие есть и будем такими всегда. Истинно великими же оказываются люди, способные принять собственную низменность. В центрах реабилитации для наркозависимых лечение проходит в несколько ступеней, и перейти на последующую нельзя, пока не завершена предыдущая. Так вот первая, основополагающая ступень - это признание самим больным факта его зависимости. Такая же система применима ко всем людям. Приятие факта собственной ничтожности - первый шаг на долгом пути преобразования души из гнилого темного яблока в красный и свежий плод. Жаль только, что я не велик и не могу пойти по этому пути до конца. Мне хватает сил лишь на половину.
Я любил бывать у неё: тепло, уют, вкусная еда и, самое главное, самозабвенная забота. Жаль только, её саму не любил.
- Мне пора. Очень не хочется уходить, но ты ведь понимаешь, что я не могу остаться, - сказал я, плотно закутываясь в зимнее пальто.
- Конечно. Завтра приходи пораньше, я буду ждать, - глаза её как всегда светились преданностью.
- Постараюсь как можно раньше. Пока.
- Я люблю тебя. До завтра, - мы поцеловались: она меня тепло и нежно, а я её сухо и буднично.
На улице было до отвращения холодно. Снег, подхваченный сильным ветром, резал лицо и заставлял щуриться. Странно это - летом щуримся из-за Солнца, зимой из-за снега. Не только люди парадоксальны, но и весь мир в целом.
Я шел долго. Люблю ходить пешком, даже в такую погоду. Заверещал телефон. Сообщение с текстом: "Ты уже дома? Все хорошо?". Озябшими пальцами я наковырял лживый ответ: "Да. Уже спать собираюсь. Доброй ночи. Завтра увидимся".
Минут через десять я был на месте. Остановился возле подъезда и взглянул на окно. Там, на первом этаже живет девушка. Красивая, милая, не слишком умная и не слишком глупая. Казалось бы, все превосходно. В ней был лишь один минус - она была чужая. И окно её было чужое. Холодные синие шторы, сквозь которые пробивается не менее холодный свет. Даже отблеск уличного фонаря от этого окна мне казался зловещим и подозрительным. Чего уж говорить о кактусе на подоконнике, который при моем приближении раздувался вдвое, готовый в любую секунду воткнуть в меня своё оружие. И все же, меня туда тянуло. Я хотел вновь увидеть хозяйку этого кактуса. Вновь обнять её и почувствовать приятный карамельный аромат, почувствовать тепло её тела и посмотреть в её искрящиеся глаза.
- Привет! - выпалила она и тут же бросилась мне на шею.
- Добрый вечер, мадмуазель! - помпезно ответил я и жарко её поцеловал.
- Ты почему так долго?
- Просто задремал перед выходом. Хроническая усталость, знаешь ли.
- Я тебе говорила, чтобы ночами не писал?
- Так ведь, днем получается намного хуже, а я по натуре фанатичный перфекционист.
- Ладно-ладно, дело твое. Кушать хочешь?
-Нет, спасибо. Дома перекусил.
- Как так? Я зря старалась?
- Нет-нет, скоро снова проголодаюсь. И, кстати говоря, знаю отличный способ, чтобы приблизить этот момент.
Я прижал её к себе, и сердце мое загорелось огнем. В спальне было холодно - форточка открылась. Снова это проклятое окно. Мы друг для друга чужаки. Это я сразу понял. Однако в груди у меня по-прежнему было горячо, поэтому окну не удалось помешать.
Ночью она уснула, а я сидел на кухне и пил. Огонь в груди погас и оставил после себя лишь золу. Зачем я так поступаю? Было время, когда я успокаивался, думая, что живу так не для себя, а для женщин, что это я им нужен, а не наоборот. Каждая ведь хочет ощущать себя особенной, а я им это давал, и жизнь их приобретала яркие краски. Но все они были для меня чужими, с самого начала. Я ненавижу любовь. Она, как утренний туман над рекой. Солнце лишь начинает восходить, и весь водоем буквально бурлит из-за кормящихся рыб. Но совсем скоро туман рассеивается, оставляя после себя лишь мертвецки-спокойную водную гладь, отражающую холодное небо. То же самое происходило у меня в душе.
Я решился. Довольно. Тихо собрался, вышел и закрыл за собой дверь, стараясь производить как можно меньше шума. Пошел туда, откуда пришел. Туда, где было тепло и уютно.
- Ты чего среди ночи? - спросили меня все те же преданные, но теперь еще и заспанные глаза.
- Просто... Очень соскучился, - я замялся, взглянув в её глаза. - Сядь, мне нужно тебе кое-что сказать.
Она села.
- Что за серьезные разговоры среди ночи?
- Я... изменил тебе. И не раз. Ты лучшее, что было в моей жизни, а я все испортил. Знаешь почему? Да, потому что подонок и идиот. Живу, как сомнамбула - действия кажутся осознанными, а на самом деле - все как во сне. Прости, но у меня нет права более отравлять твою жизнь. Ты сможешь меня простить, но это не нужно ни тебе, ни мне. И, все же, прости...
- Прощай, - прошептала она. Глаза её изменились: они были потерянными и быстро наполнялись слезами.
Я вышел. На улице стало еще холоднее. Было уже ранее утро. Посмотрел на её окно - оно тоже теперь выглядело чужим: свет из него стал не таким теплым, а занавески казались не алыми, а кровавыми. Еще одно чужое окно... Куда катится моя жизнь? Почему я не могу измениться? Все вокруг чужое. А главное - я сам для себя чужой.
Я отвел взгляд от её окна, повернулся и пошел прочь. Последнее, что я помню о том дне - это звенящий звук разбивающегося стекла и те самые преданные глаза в ставшем теперь чужим окне, из которого они камнем рухнули на асфальт и погасли.