«Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод, что существа, собранные призывателем из частей, неважно, физических либо магических, также относятся к роду големов и являются проявлением опасной ереси, что, в свою очередь...»
Старший дознаватель Святой Конгрегации Константин Зотов широко зевнул и захлопнул фолиант. Запахло пылью. Инквизитор сморщил нос и потянулся. Неделя выдалась на редкость скучной. Сообщения об оборотне в Битцевском парке не подтвердились, чёрный колдун из Митино оказался обычным шарлатаном. Все остальные сидели тихо. Ни тебе человеческих жертвоприношений, ни древних запретных артефактов. Даже маги-иноходцы, строптивые и наглые, попритихли. Побаиваются, видать, в соседние миры шастать, после недавних событий. Скучища как она есть.
За соседним столом наклонился к монитору Саня Синицын. Его глаза были прикованы к экрану, а на губах застыла азартная ухмылка. Наверняка опять в игры режется. Надо бы пресечь. Может, послать в архив «Молот ведьм» конспектировать? Или к Алоизию Ленгенмировичу – силу духа отрабатывать? А что, идея. Попостится, на всенощной постоит, это тебе не виртуальных чертей по экрану гонять.
От суровой участи младшего дознавателя Синицына спас телефон. На столе Константин разразился неприятно громким трезвоном допотопный аппарат.
– Константин Павлович, – прозвучал напряжённый голос в трубке – это диспетчер. Сигнал поступил. Старшеклассница. Мгновенно умерла без видимых причин, прямо на уроке. Только что из морга звонили, надо бы проверить. Записывайте адреса.
Старший дознаватель выслушал собеседника и молча положил трубку.
– Саня, собирайся, поехали.
Подчинённый с неохотой оторвался от экрана.
– Куда?
– Ты в школу, я в морг.
Тело на металлическом столе было укрыто белой простынёй, из-под которой торчали босые ноги.
– Предварительный осмотр ничего не показал, – невысокий сутулый пожилой человек в белом халате встретил дознавателя у входа в морг и теперь сопровождал его. Звали сутулого Иван Петрович, и он был человек редкого таланта задолбать болтовнёй кого угодно в кратчайшие сроки. – Очень странная смерть, если хотите знать моё мнение. Очень странная. Вскрытия ещё не было, но по опыту скажу, тут оно бессмысленно. Следов уколов нет, на теле вообще никаких следов, ни порезов, ни гематом. Алевтина здоровая красивая девочка. Спортсменка, комсомолка, красавица. И чего решила себя татуировкой испортить, не понимаю. В наше время такие себе только проститутки набивали…
– Да вот, – патологоанатом откинул простыню и перевернул труп. – Свежая совсем. И ладно бы сердце там или цветок, набила ерунду какую-то. Был, знаете ли, у моего сына знакомый, набил себе иероглиф, думал это иероглиф богатства и силы, а оказалось, что он значит «девственница из богатого рода», хехе. Я всегда говорил…
– Помолчите, – резко прервал его дознаватель.
В основании шеи девушки был нарисован небольшой значок. Православный крест в треугольнике с хитро закрученными вершинами. Инквизитор почесал подбородок. Ничего подобного он раньше не видел, хотя был уверен, что знает наперечёт все сигнии городских ковенов. Однако перед ним была магическая печать, какой обычно метят неофитов. С одной стороны такая печать служит неплохим магическим щитом, а с другой позволяет полностью контролировать носителя. Значит, девушка попала под чьё-то влияние и на неё поставили печать. А когда Алевтина перестала устраивать хозяина сигнии, от неё избавились одним приказом. Осталось выяснить, кто в городе обнаглел настолько, что начал создавать новый культ.
Оставив за спиной назойливого патологоанатома – тот словно гуль или вампир не стал выходить за границы своих владений и попрощался у входной двери – старший дознаватель достал телефон.
– Саня, как у тебя дела?
– Очень хорошо, начальник! – довольство подчинённого прямо-таки сочилось через трубку. – Считайте, она у нас в руках!
Константин поморщился. Серое небо снова сыпало снегом. Холодный ветер горстями сыпал белую дрянь за воротник. Долго болтать по телефону не хотелось, пальцы стыли.
– Хорошо, увидимся в отделе.
После Самайна всегда вечереет быстро. Не успеешь оглянуться, как на город падают сумерки, и зажигаются фонари. А уж если хорошо заметает, день, считай, и не начинался – одна серость.
Войдя в отдел Константин первым делом включил чайник и только потом снял пальто. Саня, по идее, должен был скоро явиться.
Чайник вскипел, старший дознаватель успел выпить пару кружек, а Синицына всё не было. Телефон не отвечал. Инквизитор сидел над фолиантом. Переворачивал туда-сюда одну и ту же страницу с иллюстрацией, на которой был изображён стандартный голем в разрезе. Наконец ему это надоело, и он снова взялся за мобильный.
Дверь резко распахнулась, и на пороге появился разрумянившийся Саня.
– Я всё про неё знаю, командир! – провозгласил он с порога, отряхивая шапку. – Выследил! Хоть щас можно ехать забирать!
– И что ты выяснил? – поднял бровь Зотов.
– Это бабка, рядом со школой живёт. Я думаю она их ест. Заманивает к себе и ест. Поехали, командир!
– Кто ест? Давай по порядку.
– Может по дороге расскажу? Нет? Ладно. Тогда по порядку.
Саня сел на край стола своего начальника.
– Убитая была отличницей, эзотерикой не увлекалась, занималась спортом. Любила аниме и косплей. Ну, это когда люди изображают персонажей аниме и игр. Я поспрашивал её друзей, они сказали, пару месяцев назад в их компании появилась девушка. Лет двадцати пяти, красивая, с фиолетовыми глазами. Назвалась Кицунэ. И всем она понравилась, да так, что каждый её за лучшую подругу считает, а лица вспомнить не может. А ещё, как эта самая Кицунэ нарисовалась, три девушки-косплейщицы на тусовках перестали появляться и в сети не отвечают. Сечёте, к чему я? Самайн как раз два месяца назад был! Значит, вылезла нечисть какая-то из-под куста и давай людей жрать! Я вокруг школы походил с маятником. На втором круге колдовство почуял и нашёл. В соседнем дворе, сволочь, окопалась. Надо брать!
– А ты саму бабку эту видел? – старший дознаватель не спешил подниматься из-за стола.
– А то как же! Она и не прячется. У неё на двери так и написано «Агафья, потомственная белая колдунья в сороковом поколении»...
Саня осёкся и посмотрел на начальника.
– Вижу, дошло, – сказал тот. – Заморочили тебя. Тебе же и в голову не пришло, что ты не прав, пока сюда не приехал. Типичный морок плюс следовой маячок. Теперь она точно знает, что мы её ищем.
– И что теперь делать? – погрустнел Саня.
– Да ничего, – Зотов поднялся. – Завтра поедем квартиру убитой осматривать и с друзями её говорить. А в наказание назначаю тебя ночным дежурным по зданию.
– Но...
– Отставить разговорчики! Выполнять!
– Есть выполнять, – уныло ответил Саня, опускаясь на своё кресло.
Константин удовлетворённо кивнул и отправился домой.
Когда он ушёл, младший дознаватель выпил кофе, покрутился на кресле, поиграл на компьютере. Полистал фолиант начальника.
В окно тихо стучался снегопад, а глаза смыкались сами собой.
Синицын вскочил с кресла и принялся отжиматься. Десять, двадцать, тридцать.
В дверь постучали.
– Войдите! – ответил инквизитор прежде, чем сообразил, что говорит.
Дверь отворилась и на пороге оказалась изящная девушка в красной мотоциклетной куртке. Короткая стрижка светло-русых волос открывала изящную лебединую шею.
– Мне кажется, вы меня искали, – мурлыкнула она, подходя ближе. – Вы знаете, в современном городе так тяжело найти настоящего мужчину.
Её длинные пальцы легли Сане на грудь. Фиолетовые глаза были глубже Байкала, они завораживали и манили. Младший дознаватель сглотнул и попытался попятиться, но тут же упёрся в стол. Девушка подошла ещё ближе. Куртка распахнулась, под ней оказалась чёрная водолазка, подчёркивавшая точёные формы. Тело инквизитора тяжелело, словно превращаясь в камень.
– Ну же, Александр, – продолжила ведьма, – вы же не собираетесь прервать наше знакомство? Мне показалось, вы смелы и настойчивы.
Она усмехнулась.
– Именем Святой Конгрегации! – прогремело сзади. – Стоять!
Ведьма резко обернулась. Саня всё ещё не мог пошевелиться, но чувствовал, как онемение покидает тело. На пороге стоял старший дознаватель Зотов. На его руках светились золотым огнём боевые кольца.
Девушка отпрыгнула к окну. Мгновение спустя вся стена вместе с окном вылетела наружу, и белоснежный дракон устремился к ночному зимнему небу.
Константин бросился следом. С его кулака сорвалась золотая молния. Дракон взревел от боли. Крылья замерли под странным углом, и он рухнул вниз.
Во дворе огромная туша ударилась о сугроб и разлетелась снежинками. Мгновение спустя они снова собрались вместе. На этот раз – в многохвостую лису с жемчужным ожерельем на шее. Зверёк злобно тявкнул и бросился прочь. Молнии его достать так и не смогли.
Саню подбросило на любимом кресле. Он завертел головой и захлопал глазами. Окно в кабинете было совершенно целым, а сугробы во дворе нетронутыми. Это ж надо! Выходит, ведьма смогла усыпить его, а потом атаковала в астрале. Да не просто так, а пройдя через все защиты штаба московской Инквизиции. Вот это, блин, вляпался. Если старший дознаватель не оставил его дежурить, был бы Саня сейчас слюнявым идиотом. В лучшем случае.
Из опрокинутой чашки на столе расплывалось коричневое пятно. Ещё и клавиатуру залил. Младший дознаватель выругался и поплёлся на склад за охранными амулетами и заодно – за новой клавой.
Утренне солнце ярко светило на ярко-синем небе. Невыспавшийся старший дознаватель стоял у входа в один из крупнейших выставочных центров столицы и мрачно смотрел на пёструю толпу, вливавшуюся в стеклянные двери.
– А она точно придёт? – подошёл Саня с двумя пластиковыми стаканчиками. Один он протянул начальнику, из другого глотнул сам. Кофе был паршивый, зато крепкий.
– Придёт, куда денется. Зря я что ли полночи её слепок ауры расшифровывал. Даю вводную. Мы имеем дело не с человеком. Кицунэ была кем-то призвана в этот мир, её личность как лоскутное одеяло из тысячи кусочков. Память её – настоящий винегрет, вряд ли она полностью осознаёт, кто она и зачем живёт. Зато силы и умения хоть отбавляй.
Зотов полез было за сигаретами, но передумал.
– Её уязвимость в самоуверенности. Наверняка думает, что рохли-инквизиторы ничего не поняли. А потому обязательно явится. Такой шанс набрать новых последователей она не упустит.
– А зачем ей культ создавать? – спросил Саня.
– Наше дело пресечь ересь, – старший дознаватель посмотрел на часы. – Пошли, конкурс лучшего костюма начнётся через пятнадцать минут. Амулеты взял? Молодец. По моему сигналу бей на поражение.
– А может, мы с ней поговорим? Надо же узнать, кто её призвал, и вообще… – Саня замялся. – Нельзя вот так, без суда и следствия, Константин Павлович, не по-людски это.
Константин внимательно посмотрел на подчинённого.
– Я же объяснил, она не человек, а зловредный ересиарх. На её совести жизни людей, ей доверившихся. Соберись, инквизитор!
– Есть собраться.
За крутящимися стеклянными дверями гомонило людское море. Вперемежку бродили ниндзя с огромными мечами, космические десантники, девушки в бронелифчиках, парни в плащ-палатках и противогазах. Из колонок лилась оглушительная музыка, перемежаемая невнятными объявлениями.
За турникетами, отделявшими холл от основного зала было не протолкнуться. Между многочисленными лотками с фигурками, майками и комиксами текли нескончаемые людские реки. Время от времени в этих реках образовывались яркие водовороты – это косплейщики давали мини-представления.
– Вот она, – Константин направился к столику у стены, за которым сидело несколько девушек в странных нарядах. – Готовься.
Одна из них, в маске лисы и с ожерельем крупного жемчуга на шее, двинулась навстречу инквизиторам. Цветы на её кимоно то расцветали, то увядали. Не доходя до них несколько шагов она остановилась. Прорези маски сверкали фиолетовым, за спиной раскрылись веером девять лисьих хвостов.
– Именем Святой Конгрегации требую прекратить чёрное колдовство и проследовать с нами! – прогремел Константин, стараясь перекричать динамики.
– Я ждала вас, – голос Кицунэ был спокоен. – Что привело славную Инквизицию в наши края?
В толпе послышался щелчок фотоаппарата, кто-то зааплодировал.
– Ты обвиняешься в создании еретического культа, – Саня шагнул вперёд. – А также в смерти трёх девушек: Анны Роговой, Натальи Смирновой и Алевтины Перверзиной. У тебя есть что сказать в своё оправдание?
По вздыбленным хвостам Кицунэ забегали огоньки.
– А вы в своём репертуаре! Мне не в чем оправдываться перед вами. Предъявите доказательства для начала. А лучше ответьте, где были вы, славные серые братья, когда полгода назад крылатые собирались устроить апокалипсис? Что-то я не видела вас у портала! Вы такие же предатели, как и все прочие. Трусы, бегущие от меня при первой возможности.
Старший дознаватель двинулся вперёд, по дуге обходя Саню.
– Доказательств достаточно, ведьма, – прогремел он. – Твоё клеймо на шее погибших. Точно такое же ты вчера пыталась поставить на моего младшего коллегу. Не сопротивляйся, и сможешь дожить до суда Конгрегации.
Кицунэ расхохоталась.
– Детский сад, штаны на лямках! Какой ещё суд! Не смеши, дознаватель! Лучше знай…
Окончанием фразы стала молния, сорвавшаяся с одного из хвостов. За ней тут же зашипела следующая. Все они бесследно растворялись в воздухе перед инквизиторами. Саня напрягся, по его лбу потёк пот.
Аплодисменты в толпе стали чаще.
Кицунэ зло усмехнулась, выдернула из рукава нож и бросилась вперёд. Жемчужины ожерелья на её шее стали алыми. Цветы на кимоно – тоже. Старший дознаватель вскинул раскрытую ладонь. Вспыхнул яркий свет. Затрещали молнии, посыпавшиеся дождём. Защитные амулеты раскалились. Саня прыгнул за спину ведьме. Вскинул руки и ударил из всех сил по размытому силуэту, пляшущему вокруг Константина. Бесшумные зарницы плескались под потолком. Белый огонь искал жертву, синие молнии щёлкали кнутами.
Константин отскочил в сторону.
– Давай! – хрипло каркнул он.
Оба инквизитора крепко сжали простые дешёвые крестики в карманах. Дешёвый металл согнулся, высвобождая силу. В ощерившуюся, пригнувшуюся к земле Кицунэ ударили лучи света. Какие-то доли секунды её щит держался, а потом лопнул. Вспыхнуло так, что все зеваки отшатнулись и прикрыли руками глаза.
Когда свет погас, Кицунэ лежала на полу. Маска откатилась в сторону, хвосты пропали. Разбросанные жемчужины из разорванного ожерелья укатились под ноги инквизиторам.
– Напав на нас, ты доказала, что недостойна жизни. Ты имеешь право на последнее слово, – отчеканил Константин.
Ведьма приоткрыла глаза. Они больше не сияли, скорее походили на угасающее вечернее небо. Говорила она с трудом, дышала неглубоко и часто.
– Я была призвана в этот мир против желания и ухожу без сожалений... Всю жизнь я искала любовь и не нашла... Охотилась за ней как лис за полёвкой... Так глупо – мордой с размаху в снег... А там – ничего... Каждый раз… Годами...
Она облизнула пересохшие губы.
– Те девочки… Мне было одиноко… Они хотели бросить меня… Они сами виноваты, но мне жаль…
Она слабо улыбнулась.
– Не тяни, инквизитор...
– Младший дознаватель Синицын, исполняйте приговор, – сдавленно проговорил Константин и отошёл.
– Есть исполнять.
Саня шагнул вперёд. Достал из-за пазухи распятие.
– Я принимаю твоё покаяние и отпускаю тебе грехи. Да очистит тебя священное всесжигающее пламя! Аминь!
Кицунэ мгновенно вспыхнула белым огнём. Дохнуло нестерпимым жаром, а потом пламя исчезло. На том месте, где только что лежала ведьма осталась только кучка пепла, повторяющая очертания человеческого тела, да и ту скоро сдуло сквозняком.
Толпа некоторое время стояла в молчании, а потом разразилась аплодисментами. К инквизиторам начали подходить люди. Они просили селфи, спрашивали, когда будет следующее представление, требовали автографы.
Константин стоял, покачиваясь. Побагровевшими руками он держался за рукоять ножа, торчащего из живота. Саня подхватил начальника и потащил его на улицу к машине.
Толпа за спиной ещё разок взблеснула вспышками фотоаппаратов и направилась смотреть конкурс костюма.
Старший дознаватель Константин Зотов откинулся в кресле и поморщился: рана от зачарованного клинка Кицунэ давала о себе знать. Удар ведьмы пробил все барьеры и заслоны. Как сказал врач, хорошо, что у неё не было второго ножа.
За соседним столом Саня молча смотрел в потолок. Компьютер он даже не включил. И чайник тоже.
– Спасибо, что поговорили с ней, – нарушил молчание младший дознаватель. – Я думал, получится. А она улыбалась. Даже когда горела – улыбалась.
Константин посмотрел на собеседника.
– Мы оба выполнили свой долг. Уничтожили ересь. А ведьма… В конце концов, ты прав. Мы остаёмся людьми только до тех пор, пока действуем по-человечески. С состраданием в сердце. Даже с такими, как она. Соберись, инквизитор. Эта лисья охота окончена.