Место, в котором оказались Ник и Мили, было , мягко говоря, негостепреимным. И хотя сам пейзаж мало отличался от того, что ник видел из своей пещеры каждое утро, все же чувствовал он себя здесь неуютно. Тут царил холод, настолько сильный, что даже ему трудно было без теплой одежды-поддерживать вокруг себя пригодную температуру он постоянно не мог, поскольку всерьез опасался стычки и берег силы. О дурном нраве народа, к которому Мили принадлежала, он знал не по наслышке. Это его представителей первые поселенцы считали чудовищами, угрожавшими им с наступлением сумерек. На самом деле они всего лишь защищали территорию, которую по праву считали своей. И не их вина, что они вполне естественно отреагировали на попытки людей ее отобрать.
Места эти в полной мере соответствовали суровому нраву их обитателей. Холодный мрачные силуэты деревьев колоннами огибали узенькую тропу, протоптанную среды холмов снега. Неба не было видно, а столь поздний час лес здесь казался по-настоящему мрачным и темным. Будь Ник все еще простым человеком, он бы не увидел ровным счетом ничего, но сейчас он мог и не такое. Поэтому он не отставал от Мили, двигавшейся среди леса легко и спокойно, словно шла по открытому полю при ярком солнце. Ей не составило труда вспомнить, где живет ее клан. Да она и не забывала, наверное. Но Ник видел ее лицо, когда она согласилась проводить его, видел ее напряженность сейчас, когда они были так близки к цели. Но как бы он ей ни сочувствовал, сейчас для него это было не так уж важно. И Мили это понимала.
Пока они пробирались сквозь чащу , а тропа еще не появилась перед глазами, у них состоялся такой разговор.
-Ник?
-Мм?
-А кем ты был, до того, как стал хранителем?
Нелепый вопрос. Нелепый потому, что прежде о профессии Ника знали все, с кем он был знаком, да и знакомился он с людьми чаще благодаря той же профессии. Вот такой вот пародокс. Но Мили не была всеми остальными. Она не жила в его мире и ровным счетом ничего о нем не знала кроме того, о чем он ей решил нужным сообщить. Может, не так уж и плохо, что она интересуется этим сейчас.
Ник немного помолчал и только потом ответил:
-Врачом. Лечил людей.
-И тебе это нравилось?
-Ну как сказать, трудно не любить то, к чему тебя много лет готовили. Мне нравилось помогать людям, а иногда-спасать им жизнь. Но знаешь, это не то, чем я хотел бы заниматься. Я бы хотел делать то, что не будет так близко к смерти. А будучи врачом я видел ее чаще, чем кто-либо другой.
Мили остановилась.
-Но смерть так же естествена, как и жизнь! Как можно относиться к ней как-то иначе?
В ее глазах светилось непонимание. Ник смотрел на нее в упор и не впервые за это время видел в ней не маленькую девочку, а по-настоящему мудрого человека. Но размышляющего совсем не так, как обычные люди. Оттого ,наверное, она его и не понимала.
-Мы относимся к этому по-другому,-ответил он. Она нахмурилась.
-Мы? Но ты не один из них! Ты не такой, как эти глупые неразумные существа!
Ник покачал головой.
-Мили, что бы ты не говорила и что бы я ни делал, но я точно так же. Один год не может изменить меня настолько. Я вырос среди людей и я все еще один из них.
Лицо Мили стало грустным. Глаза печально смотрели на него
-И как же относятся люди к смерти?
-Так же, как ты бы отнеслась к падению солнца в море.-он выдержал паузу, собираясь с мыслями, затем продолжил:-Но только, если любишь. Смерть постороннего человека не приносит и сотой толики той боли, которую я испытываю сейчас. Я думал, ты это понимаешь. Разве ты ничего не чувствуешь?
-Я чувствую грусть,-призналась Мили, смотря ему прямо в глаза.-Но я знаю, что это естественно. Если боги хотели забрать Элеру, значит, так нужно.
-Я не настолько погряз в вере, чтобы думать, будто решение каких-то эгоистичных самоуверенных существ, считающих, что именно они вправе следить за мировым порядком, правильно.
Мили ахнула, огляделась с испугом в глазах и приложила палец к губам, призывая его замолчать. Ник же смотрел на нее с насмешкой и скептицизмом в глазах.
-Тише!-шикнула она на него.-А если они тебя услышат?
-То, что их задевает непоклонение, лишь доказывает, какие боги человечные. У них еще больше грехов, чем у нас, они гораздо вероломнее, корыстнее, эгоистичней и завистлевее, чем мы. Так не проще ли поклоняться дьяволу?
Ник прошел мимо ошарашенной Мили.
-Вы верите в то, чего не существует.Ваши боги не так уж идеальны и всесильны, как вам кажется. Может они и управляют этим миром, но они не владеют сознанием, они не могут заставить человека поверить в них по-настоящему, без угроз и наказаний. В этом их слабость.-Ник прошел несколько шагов и остановился. Мили не шла за ним, замерев у дерева и думая над его словами. Возможно, она прямо сейчас молилась всем богам, чтобы его не услышали.-Мили, один изтаких богов убил Элеру. Один из них из прихоти убил невинного человека. Они хуже зверей, раздирающих людей, что в них верят, с разных сторон. Это все, что им нужно. Они не станут спасать, если их попросят. А если и спасут, то ради выгоды. Не верь в призрачный мираж, Мили. Вера..,она не может определять, как тебе поступить.
И с этими словами он отвернулся и пошел дальше, пока не вышел на тропу. Мили, немного подумав, пошла за ним.
Элера очутилась в темной сырой комнате. С потолка ей на голову капалв вода. На полу от нее растекались маленькие лужицы, в которых, как в зеркале, отражались крохотные блики света, падавшего из небольшого окна под потолком. Стены были грязно-серыми, с подтеками от воды и плесенью. Вместо двери-решетка.
Элера дернула за прутья, пытаясь выбраться, но те не поддавались. Она стала стучать по стенам, но никто не откликался. Вскоре руки от долгих продолжительных ударов болели так, что она и пальцем шевельнуть не могла. Девушке пришлось признать, что отсюда ей не выбраться.
Она подошла к стене, села на небольшой сухой участок каменного пола, устланного грязной соломой, поджала ноги и замерла. Ее колотила дрожь. Впервые за все это время она по-настоящему испугалась. Вжавшись в стену, Элера всхлипнула. Слезы против ее воли катились по ее лицу.
Элера держалась, когда Генри выкрал ее, заставив дядю поверить, что она мертва. Держалась, пока сидела в одиночестве к пустой комнате без дверей. Держалась, сидя на холодном снегу, когда Генри говорил ей, что собирается убить Ника. Но сейчас она уже просто не могла больше быть сильной. Да и не для кого было играть холодность и непоколебимость. Сжавшись в комочек, она плакала, потому что сейчас надежда, что она когда-нибудь отсюда выберется, покинула ее. И верить в нее хотелось все меньше. Хотелось думать, что она так и погибнет здесь, никто не придет за ней и не заберет из этого ужасного места.
По стене кто-то постучал. Элера вздрогнула. Стук повторился еще раз.
-Кто здесь?-спросила она и ее голос эхом отозвался от каменных стен. Молчание было ей ответом.-Кто здесь?-повторила она вопрос, но ей так никто и не ответил. Элера прижалась щекой к стене, слеза скатилась по щеке, но девушка уже не плакала. Ее переполняло любопытство, а не страх и отчаяние, как прежде. Надежда, что она тут не одна. И что этот кто-то за стеной не Генри, пытающийся всячески издеваться над ней.
Она почему-то думала, что это такая же девушка, как и она. Может, Генри не ее одну похитил. Впрочем, вряд ли. Скорее она просто пытается себя успокоить мыслью, что она не одна. Хотя, как выяснилось, так оно и было.
Из-за стены послышался хриплый кашель. Низкий мужской голос тихо произнес:
-Успокоилась?
Элера кивнула. Потом сообразила, что человек за стеной ее не слышит. Невольно улыбнулась своей глупости про себя и ответила:
-Да. Прости за то, что слушал все это.
-Не извиняйся,-снова раздался тихий голос. Потом прошло несколько минут полного молчания. Элере сидела и вслушивалась в тишину. Когда человек снова заговорил, она с нетерпением этого ждала.
-Тебе не больно?-спросил он участливо.
-Нет.
-Ты так кричала,-сказал он.
-Ты меня видел? Ты видел, как меня сюда привели?-Элера встала на корточки и повернулась к стене лицом, словно она и была ее собеседником. На этот раз голос ответил сразу:
-Нет, было очень темно, когда ты появилась. Я проснулся, когда услышал твой крик.-он на мгновение замолчал, словно думая, говорить или нет, и лишь потом спросил:-Это он тебе сделал больно? Тот человек?
-Ты знаешь его?
-Я слышал только его голос. Понял, что привели нового пленника. Потом меня увели, но я его не видел.-признался незнакомец..
Элера замерла. Увели? Но зачем? Неужели, чтобы допросить или ...Насколько она знала, пытки давно отменили. Теперь все ерешалось через суд, а рукоприкладство не допускалось. Разумеется пары ударов осужденные вряд ли избегали, но не больше. Неужели здесь все по-другому? Впрочем, она ведь даже толком не знает, где она, так что все может быть.
Но если так, то значит ее собеседнику сейчас наверняка очень больно. Как же он выдерживает?
-Тебя пытали?-тихо предположила она. В ответ тишина. Незнакомец молчал. И долго. Но потом он тихо ей ответил голосом, отчего-то никак не похожим на прежний:холодным и равнодушным. Такой голос был у ее дяди, когда он вел переговоры с арендаторами или когда он был зол и не хотел вымещать на ней свой гнев, прося выйтя из комнаты. У незнакомца сейчас был точно такой же голос. И это встревожило Элеру. Значит, она была близка к истине.
-Не будем об этом,-попросил он. И Элера согласилась. Она была готова на все, лишь бы он продолжал с ней говорить. Не оставлял в одиночестве и тишине. Чувствуя в этом человеке тепло, она не хотела причинять ему боль и поэтому согласилась.
-Прости.-немного помолчав, она продолжила:-Так ты его не знаешь?
-Нет. Я мало что здесь видел, кроме камеры и комнаты, где..
Его голос прервался, но Элера и без того понимала, что он хотел сказать. "..где меня пытали."
-И как долго ты здесь?
-Десять лет.
Элера невольно ахнула.
-Так долго?
-Ужасно долго,-согласился он.-Но все не так плохо. По крайней мере, тут неплохо кормят.
И он фыркнул. Элера расценила его замечание, как шутку. Она не верила, что в тюрьме могут хорошо кормить. О чем она и сказала своему новому "другу". Тот не рассмеялся. Вопреки ее ожиданиям он, похоже, даже не улыбнулся ни разу. Но она его не винила, списывая это на побочный эффект от продолжительного просиживания в грязной сырой темнице с жуткими условиями. Новый знакомый лишь что-то буркнул себе под нос, очвевидно, на тему той же еды. Но больше ничего не сказал. И толькогда когда Элера уже не могла терпеть эту продолжительную тишину и спросила, как его зовут, он подал голос.
-Калеб,-ответил он.Элера чуть улыбнулась, хотя отчего-то тут же на глаза наворачивались слезы.
-А я Элеонора. Но ты можешь звать меня..
-Элера..-прервал он мечтательно. Откуда он мог знать, как ее зовет дядя, Генри, Себастьян и Ник, девушка спрашивать не стала. Ей хотелось просто болтать с ним ни о чем, чтобы хоть как-то успокоить саму себя. Она чувствовала, что в этой темнице е предстоит просидеть очень и очень долго.
Когда показались ворота убежища клана Мили, Ник остановился, настороженно вглядываясь в сумрак леса и пытаясь почувствовать присутствие чужаков. Никого. Значит, за ним не следили. Он всю дорогу до сюда отслеживал чьи-либо перемещения, кроме его с Мили. Неловко получится, если к наверняка ненавидящим его представителям клана он приведет кого-то постороннего и определенно опасного для них. Проблем он пока что не хотел. Да и они его не ждали. Поэтому , убедившись, что все чисто и можно идти к воротам, он сделал Мили знак следовать за ним.
Мили сделала Нику знак и сама подошла к воротам. Разумеется, тут же отворилась потайная створка в воротах и на Ника и Мили зыркнули темные и явно недружелюбные глаза сторожа. Он с пришуром долго их изучал прежде, чем скрипучим противным голосом спросить:
-Чего надо?
Мили немного помялась на месте, явно не желая вступать в разговор или же просто переволновалась. А Ник, слишком нетерпеливый сейчас, чтобы ждать, тихо отодвинул ее в сторону и ответил сам.
-Мы к, я так понимаю, главе клана. С оооочень серьезным разговором. Поэтому не могли бы вы оказать нам такую любезность и пустить уставших путников?-Ник впервые слышал столько сарказма в своем голосе. Впрочем, может и не впервые. В любом случае его речь на сторожа произвела должное впечатление. Но открывать ворота он явно не спешил, а лишь приоткрыл от удивления рот, потом что-то буркнул себе под нос и ретировался, закрыв створку в воротах.
Ник, не ожидавший такой наглости, уже приготовился было сносить ворота к чертям, плюнув на всякую вежливость и толлерантность, но тут Мили дернула его за рукав рубашки. Ник оглянулся на нее. мили приложила палец к губам. Ник нахмурился, но не стал возражать. Пока что.
А ворота тем временем медленно отворились, представив их взору живописную снежную поляну, полностью заполненную людьми в странных пестрых одеяниях. По правде сказать, выглядели они по-настоящему дико и столько же дико взирали на него и его спутницу. Лишь спустя пару минут таких обоюдных разглядываний, кто-то в толпе мрачно изрек:
-Явилась, мерзавка! Ну и кого это ты нам привела?
Мили замялась.Но обдумать ответ ни ей, ни Ник уникто не дал, потому что в этот момент из толпы вышел человек чуть выше среднего роста, одетый не лучше, чем все соатльные, разве что на голове вокруг лба у него было нечто вроде кожаной ленты со странным узором. Этого типа Ник разглядел по-лучше. Очевидно, он и был предводителем всей этой толпы, а значит, представлял для нгео определенный интерес.
На вид он не был особо сильным, худощавый, жилистый мужчина лет сорока с небольшим. Волосы черные, как смоль, глаза светлые, голубые. И черты его лица чем-то смутно напоминали Мили, из чего Ник сделал вывод, что этот человек - ее отец. И судя по тому, как сжалась девочка в его присутствии, это правда.
Глава клана недолго разглядывал свою дочь, после чего коротким взмахом руки веле страже увести ее в ее покои, запереть и никуда не выпускать. Ник хотел было воспротивиться, настолько жалобным и обреченным был взгляд Мили, когда ее поволокли к домам за толпой. Но ее отец сделал шаг вперед, преградив путь.
-А с вами,-сказал он недружелюбным тоном.-Мы поговорим чуть позже. После того, как узнаем, кто вы.
С этими словами он кивнул какому-то человеку в балахоне, тот медленно подошел к Нику. Готовый уже выпустить на волю зверя, Ник вдруг остановился. Его схватили за руки двое сильных парней с длинными волосами и татуировкой на лице. Так, понятно, воины. И судя по всему, схватили они его не для того, чтобы на чай пригласить.
Человек в длинных одеждах приложил руку к груди Ника. По телу его непроизвольно стали проходить волны, он едва держался от перевоплощения, настолько сильной была его ярость сейчас. На том месте, где человек его коснулся, полыхнул короткий язычок пламени. Человек отошел от него, уставившись на него широко распахнутыми глазами и что-то лепеча под нос.
-Что это, святейший?-спросил его отец Мили. "Святейший" продолжал медленно отступать. Толпа за ним оживленно гудела. Очень медленно складывая буквы в слова, человек прошептал:
-Дракон. Милисента привела к нам дракона!