Над сонным, мрачным и словно потертым,как все древнее, городом опустилась ночная мгла. Силуэты крыш и фасады домов слились в один контрастирующий рисунок с неясными переливами серовато-голубого на фоне бархатно-черного неба.Улицы плавно переходили в дома и соборы, в переулках стояла удушающая вонь, а над крышами,словно мрачное предзнаменование,разносилось мауканье котов. Где-то вдалеке лаяли голодные собаки. А в остальном город был погружен в тишину, не было даже ветра, словно он не мог пробиться сквозь стену из старых каменных фасадов с небольшими окнами и дубовыми дверями. Город молчал,молчала и эта ночь.
Луна недавно скрылась за легким серым облаком,довольно плотным,но все же пропускавшим льдисто-голубой свет сквозь свою воздушную пелену. Но звезды были скрыты от людских глаз. Впрочем,никто бы не вышел смотреть на ночной небосвод в такой час.Все знали,как опасно бывает на улицах по ночам. Окна были задернуты портьерами, а двери крепко заперты. Даже калитки.подчас скрипящие под порывами ветра,оставались недвижимы в мрачной тишине.
И все же один из этих боязливых жителей рискнул выйти на улицу в столь поздний час. Мимо высоких старинных домов и резных заржавевших калиток неспешно двигался темный силуэт. Одет он был в плащ,складки которого полностью скрывали его прочее облаченье. Откинутый капюшон был неполовину прикрыт отросшими, черными,как вороново крыло,волосами. На бледное худощавое лицо падала непокорная темная прядь,будто шрам расчертившая его и словно исказившая,отчего выражение этого лица становилось немного зловещим, даже пугающим. В добавление к этому человек был угрюм и поразительно спокоен.Ни одной мысли не проскользнуло на его чеканном, равнодушном и тем не менее красивом лице. Глаза,такие же голубые как путеводная звезда,смотрели на спящим город с мрачной решимостью,а губы были плотно сжаты. Этот человек был не из тех,кто бросает слова на ветер,он ,казалось,вообще не намерен был о чем-либо говорить. Его лицо не выглядело ни умным, ни циничным,ни презрительным. Оно было просто маской,скрывающей то ли вдумчивого мыслителя, то ли совершенно безжалостного человека, более склонного к действиям,нежели к рассуждениям.
При при всем при этом мужчина этот оставался поразительно молодым. Любой прохожий-если бы таковые имелись в тот момент,- не дали бы незнакомцу более двадцати.Но в столь юном возрасте молодой человек был превосходно развит физически, что говорило о многих и многих часах, проведенных за работой, или хорошей наследственностью,обеспечившей юношу широтой плеч и высоким ростом. Как бы то ни было, этот человек мог произвести впечатление на любого, кто бы ни встретился ему на пути. Но, как уже было сказано, улица была совершенно пуста. Этот незнакомец, кем бы он не был, шел совершенно один. И в столь поздний час было совершенно невозможно предугадать, куда именно он направлялся. Широкий спокойный шаг стремительно уводил его вдоль темной улицы. Серые силуэты домов мелькали по обе стороны, блеклый лунный свет бликами отражался в окнах домов, в свою очередь отражаясь в мокрой от прошедшего этим вечером дождя камней мостовой.
Тихо подул редкий порыв ветра. легкий и почти невесомый, он принес с собой по-настоящему зверский холод. Молодой человек поежился и закутался в плащ,но ощутимого тепла это ему не дало.Он чуть сдвинул брови в недовольстве, но молча пошел дальше, не проронив ни слова.
Миновав Главную улицу и одну боковую, названия которой он не знал, незнакомец оказался в небольшом переулке. Дома здесь были чуть пониже и менее ухоженные.чем встречались ему прежде. Кое-где на фасадах облупилась штукатурка, маленькие дворики были лишенны какой-либо растительности,кроме высохшей вялой травы и мха, покрывавшего самые низы сырых стен. переулок был не очень длинным, и пройдя всего ничего, молодой человек смог увидеть его конец. Он остановился, очевидно раздумывая,куда ему дальше идти. Взгляд светлых пронзительных глаз поочередно осмотрел каждый дом в переулке, благо почти возле каждого из них стоял фонарь. Новый порыв ветра дунул ему в спину. Со скрипом качнулась вывеска над старой книжной лавочкой. Незнакомец искоса взглянул на нее, лицо его ,можно сказать,просияло,поскольку на нем на какое-то мгновение показалось нечто сродне удовлетворению. Он сделал несколько шагов и оказался у порога этой самой лавочки. Его рука пошарила по стене и,не найдя шнурка,постучала в дверь. В тишине переулка трижды раздался глухой стук,после чего все вновь стихло. Юноша стал ждать. Прдняв темноволосую голову к небу, он принялся изучать второй этаж дома, пытаясь что-то разглядеть в затененных окнах. В одном из них ненадолго мелькнуло чье-то лицо, а спустя пару минут в глубине лавочки послышался стук каблуков. Входная дверь приоткрылась и наружу осторожно вылянула пухлощекая женщина с не менее пышными формами. Ее грязно-каштановые волосы были уложенны в несложную прическу на затылке, бледная кожа покрыта морщинами,выдававшими не столько возраст.сколько нервозность. На незнакомца в упор уставились округлые светло-карие глаза.
-Кто вы такой?-голос женщины был низким и глубоким. Она была на голову ниже юноши и смотрела на него с долей опаски. Но тот этого словно бы не заметил.Он чуть склонил голову и овтетил:
-Я бы хотел увидеть мисс Доусон.
Женщина чуть приподняла одну бровь.
-В такой час? Не могли бы вы прийти в более подходящее для визита время?Вряд ли хозяйка захочет принять вас сейчас,-возразила она, старательно загораживая юноше проход свои грузным телом. Разумеется, для рослого незнакомца она особо трудного препятствия не представляла,но из вежливости он не стал применять силу и пытаться хоть чем-то намекнуть,что при возможности может просто сдвинуть женщину с пути.Хотя,судя по ее насторженному виду,она и сама это прекрасно понимала.Но от этого ее страх рос все быстрее.Немного попятившись, женщина добавила:-К тому же мисс Доусон уже два с половиной месяца никого не принимает.
-Возможно,мисс Доусон согласиться сделать для меня исключение,ведь она сама попросила меня придти в записке,-с этими словами юноша сунул руку под плащ и извлек из скрытого кармана небольшой клочок бумаги. Протянув его экономке,он незаметно для женщины поставил ногу перед дверью,чтобы не дать ей закрыться в случае,если его все же откажутся впускать.Он явно был решительно настроен попасть в этот дом.
Экономка мельком скользнула глазами по тексту,убедившись в правильности слов молодого человека,и вновь в упор уставилась на него.будто надеясь,что он все же уйдет.
-Мисс Доусон сейчас не в лучшем состоянии...
-Я войду, даже если вы против. Я все еще на пороге лишь из чистой формальности,поэтому ,прошу вас,посторонитесь,мисс Эванс,и дайте мне пройти,-его голос звучал настойчиво и даже немного грозно. Было понятно,что несмотря на внешнюю невозмутимость и спокойствие,юноша уже злился. И виной тому была чрезмерное упорство экономки. но,к счастью для нее же,под напористым и немного рассерженным взглядом ярких голубых глаз она отступила в сторону, пропуская гостя внутрь.
В комнате,в которой оказался молодой человек, царила удушающий полумрак. Обкленные дешевыми обоями стены хранили на себе следы чрезмерной влажности помещения, с молдинга у потолка до самых половиц тянулись тоненькие дорожки подтеков. Кое-где они расплывались в весьма живописные пятна. Пара светильников на стенах и настольная лампа с абажуром в углу-вот и все освещение в комнате. Юноша медленно прошел вглубь, развязывая завязки плаща и оглядывая при этом комнату. Мебели,как он заметил,было немного,ровно столько,сколько необходимо. В центре стояла небольшая кушетка,обитая потемневшим со временем бархатом, на ней в произвольном порядке разбросаны несколько подушек,истертых и так же довольно старых,но с ручной вышевкой. У кушетки стоял небольшой столик, а на нем целая куча бумаг и книг,громоздившихся на нем неровной кучей,на самой верхушке вогрузилась чернильница и воткнутое в нее потрепанное перо. Слева от юношы находился затененный проход в другую комнату, закрытый тяжелой портьерой,а прямо перед ним узенькая лестница на сторой этаж.
Он не спешил,движения его были плавными и четко отработанными. Но что-то все же выдавало в нем волнение,будто он одновременно боялся и желал этой встречи. Он повесил плащ на спинку кушетки и решительно наприавился к лестнице,поднимаясь,едва не перепрыгивая через ступеньки. Он торопился,словно человек, с которым он так хотел встретиться,мог в любую минуту уйти или же вовсе раствориться в воздухе. Створки распахнутого пиджака хлопали по его бокам и отглаженным брюкам.
Экономка за его спиной только ахнула и что-то недовольно буркнула,но он ее не слушал. Пока она убирала его плащ, молодой человек с волнением приближался к единственной двери в маленьком коридоре,в котором он оказался. Старая,чуть покосившаяся и с чуть ржавой ручкой,она отчего-то вызвала в юноше тревогу и плохое предчувствие. Как человек,привыкший все всегда держать под контролем, он недолюбливал эти чувства,но сейчас он просто не мог с ними справиться. Чуть дрожащей рукой юноша коснулся ручки двери, и та со скрипом повернулась.Последовал еще один протяжный скрипучий звук, и дверь открылась. И он с еще большим волнением шагнул в полумрак маленькой спальни.
Глава 1.
Воспоминания.
Первым,что он почувствовал,был резкий запах лекарств и старости. Лишь спустя несколько коротких мгновений юноша ощутил под ними тонкий аромат сирени,столь любимый им когда-то. Потом он разглядел в темноте не очень широкую двуспальнюю кровать под балдахином. Изящные столбики из розового дерева надежно держали тяжелый полог из темно-бирюзового бархата. На взбитых и пропахших розовой водой и крахмалом подушках покоилась маленькая головка старой женщины. Ее белые от старости волосы,все еще мягкие и волнистые, легкими локонами спускались женщине на плечи. Худое,изможденное болезнями и возрастом лицо сохраняло следы давно ушедшей ,но когда-то ярко блеставшей красоты. ее кожа была похожа на увлажненный, но все же иссохший пергамент,казавшийся настолько тонким и нежным,что любое прикосновение могло его уничтожить.Это было лицо старой,но по-прежнему прекрасной женщины.Лишь одно на этом лице сохраняло молодость-глаза. Того дивного оттенка изумруда,который ювелиры так ценят в этом драгоценном камне.Они сияли и лучились теплотой.
Когда юноша только притворил дверь,взгляд этих изумительных глаз тут же за долю секунды был прикован к нему. Женщина улыбнулась ему, как старому другу. На ее исхудавшем лице появилась нежная улыбка. И человек,до этих пор не названный,улыбнулся ей в ответ.
Он подошел к ее кровати, сел на стул с изящной спинкой,стоявший возле нее, наклонился,взял ее тонкую руку в свои и легонько поцеловал. Ее пальца сжались на его,и это почти рукопожатие сказало им обоим больше,чем могли это сделать слова. Они очень долго не виделись,но теперь казалось,что этого и не было. Годы расставания будто исчезли,испарились подобно облачку пара. Они улыбались и выглядели счастливыми,но у обоих в глазах была грусть.
-Ты вернулся,-прошептала она,едва шевеля губами,будто эти слова были заветными.
-Как и обещал,-он опустил взгляд и погладил подешечкой большого пальца тыльную сторону ее ладони. -Я боялся, что не успею. Боялся, что прошло слишком много времени,чтобы ты все еще меня помнила. Я боялся придти, но меня пугала мысль,что я больше никогда тебя не увижу. Я..
-Ты пришел,-женщина вновь сжала его руку,успокаивая. Он нерешительно поднял на нее взгляд.-Это самое главное.
На секундку они замолчали.прислушиваясь к дыханию друг друга.
-Я так хотела вновь тебя увидеть,-тихо сказала она. -Я ждала этого дня, как ничего другого. Но как ты мог подумать, что я могла тебя забыть? Ты был так важен для меня, и важен до сих пор.
Он печально улыбнулся. В его глазах мелькнуло что-то древнее и бесконечно одинокое, как само время.
-Прошедшие годы... Столько всего произошло.... Мне стало казаться, что я утратил себя прежнего. Время на всех оставляет свое клеймо, а для меня оно с каждым годом становится все большим испытанием.
-Время меняет только форму, но не суть. Разве для нас что-то изменилось? Мы все те же. Я помню, каким ты был и каким потом стал. И я вижу,какой ты теперь. - ее глаза светились любовью и чем-то ярким и светлым,что заставило сердце юноши дрогнуть в груди.-Ты все тот же мальчишка, в которого я влюбилась много лет назад. Но даже будь ты другим. смогла бы я тебя разлюбить?
В ее глазах стояли слезы,но она смахнула их,как нечто,незначительное. В ее немощных руках было столько яркой энергии,будто и не было этих оков старости на худых плечах. Она вела себя, как девочка в теле старухи, но мудрая не по годам. И в этом, подумал он, была вся Элеонора. Она была сильнее.чем могло показаться, и ее сила духа неизменно его восхищала. Но сейчас она казалось ему ослабевшей и невыразимо хрупкой. Он понимал,что она храбриться,лишь бы не усилить в нем тревогу. И за одно это он готов был отдать ей свою вечность.
Но знал,что она ее не примет. И он ценил ее выбор, как это было всегда.
-Если честно, Элен, я не представляю, как все могло сложиться по-другому.
Много лет назад...
В холодный дождливый день небогатый экипаж проезжал по тракту, минуя небольшие деревеньки и по-осеннему рыжие деревья, лишь пару раз останавливаясь для смены лошадей и краткого отдыха. Еще яркое и теплое солнце отдавало последние ласковые лучи промерзшей земле, то уходя за мрачный полог туч, то вновь возвращаясь и осушая холодный блеск дождя в грязи дорог. Тихий ропот деревьев в такт дуновениям восточного ветра проникал сквозь стенки покачивавшегося экипажа. Позолоченная буква "W" на дверце тускло поблескивала под пятнами грязи.
Внутри экипажа сидел всего один человек, укутанный в черный плащ, с надвинутой на глаза шляпой. Он читал, сонно склонив голову. Шляпа от постоянной тряски сбилась, и из-под нее под разными углами торчали смоляные пряди. закинув ногу на ногу, юноша сидел в расслабленной позе, стараясь получить максимальный комфорт от утомительной поездки. Изредка его глаза поднимались к окошку экипажа, разглядывая проносившийся за ним пейзаж.
Дорога, по которой катила повозка, пролегала вблизи дикого леса, необузданного, как зверье, чьл в нем таилось. Ледяные капли покрывали желто-изумрудные листья, но стволы оставались девственно чистыми и сухими. А за ними-пугающая неизвестность. Кто знает, что таят эти заросли, эти ели, эти колючие ветки кустарников, эта непроходимая чащоба леса. Ни один мудрец не смог бы дать точный ответ, ибо лес всегда полон загадок и суеверий, а в легендах, как известно, чаще больше вымысла, нежели правды. И как у всякой легенды, у этого леса была своя, никому не ведомая история. Он, этот неизведанный монумент природы, помнил, как человек только пришел в эти земли, как построил первые хижины, как постепенно рос и креп город. Шли годы, город расширялся, а лес все стоял нетронутым, и до сих пор люди верят в тайную магию, что хрянят вековые исполины, и бояться заходить вглубь, рубить деревья, опасаясь навлечь на себя гнев древних духов. И как не абсурдно это могло прозвучать, а ведь за столетия никто так и не посмел нарушить покой лесных жителей. Уже давно позабыты причины, легенды истерлись и затерялись в глубинах народной памяти, а лес все также неприступно стоял на холме, постепенно уходя в череду острых гранитов гор.
Опасен был лес, но не менее дикой предстала для путника сама местность. По другую сторону дороги растянулась настоящая пропасть. Крутой склон, образовавшийся после череды оползней, был испещрен мелкими острыми, как бритва, камнями и миновать его можно было, только пройдя многие мили вниз по склону, постепенно приближавшегося к самой низине. Спуск был долгим и утомительным. Когда экипаж только подъехал к ухабистой избитой все теми же камнями дороге, уводящей к таинственному городу. пункту назначения, колеса пронзительно скрипнули,протестуя, а лошади умерили бег. Карета тряслась и подскакивала на каждой ухабе, возница едва мог держать поводья, а человек, сидевший внутри, подпрыгивал вместе с каретой и чертыхался, взволнованно цепляясь за сиденье-единственную опору.
С дребезгом преодолев яму, экипаж вдруг понесся на всех парах к самому низу, подпрыгивая еще выше. Возница давно бросил попытки управлять лошадьми и просто вцепился что есть сил в бока кареты. Пассажир, не менее испуганный, широко открыв глаза, смотрел, как мимо него с молниеностной скоростью проноситься землистая поверхность склона и горящее, заходящее солнце. Он несколько раз больно ударился о стенки кареты, в то время как лошади продолжали нестись во весь опор. Они боялись не меньше и пытались преодолеть препятствие как можно быстрее.
После продолжительных "скачек" на ухабах, экипаж, наконец, замедлил ход. Возница вновь схватил поводья и устало вытер пот со лба, благословляя Бога за милосердие. Человек внутри не молился, но тоже был немало благодарен провидению, сохранившему ему жизнь на этой злосчастной дороге и не повзолившее погибнуть столь нелепой смертью. Он увидел в окно приближающиеся окраины города и стал яростно собираться рассяпанные по полу и сидениям бумаги и вещи, засовывая их в распахнутый саквояж.
Тряска постепенно сошла на нет, дорога стала ровнее, и повозка спокойно въехала в Сирверпуль.
Суровый северный край с первого взгляда не понравился приезжему. В окно своего экипажа он ясно разглядел старые местами покосившиеся дома, в основном двухэтажные, небольшие огороды почти за каждым из них и самих жителей, таких же суровых и неуютных на вид, как и сама природа в этих местах.
На проезжавшую повозку тут же обратили внимание. Люди хмурились, а дети тыкали пальцем, указывая на экипаж и что-то српашивая у матерей. Сидевший внутри человек отстранился от окна. Он с самого начала знал, что теплого приема ему не окажут. Он не по наслышке знал, как "приветливы" бывают жители северных краев, в том числе и Сирверпуля. Но на него косились так, будто он дикий и опасный зверь, которого стоит остерегаться, или же прокаженный, что было бы лучше, ведь тогда он бы понимал причину недовольства этих недалеких людей. Путник устало откинулся на спинку сиденья. Долгая дорога изрядно его утомила, и сейчас он предпочел бы не предаваться неприятным размышлениям, а лучше окунуться в горячую ванну и съесть чего-нибуль. Урчащий желудок настоятельно требовал подкрепления. Но путь до замка лорда Блэрра предстоял неблизкий, ведь по обычаю имения господ строились выше и дальше прочих зданий, либона холме, либо на значительном расстоянии, чтобы убогая сельская жизнь никоим образом не мешала их жизни. Юноше в экипаже оставалось только наблюдать за проносившимися мимо однообразными домами и группами недовольных ворчащих крестьян. Вздохнув, он подумал, что видал места получше этих и по-гостеприимней.
Солнце уже почти зашло за горизонт, когда карета подъехала к высокому холму и остановилась перед каменной лестницей, уводившей по траве вверх. Путник вышел из экипажа и забрал у подоспевшего возницы свои вещи. Некоторое время он смотрел вверх, о чем-то раздумывая. Когда повозка с тихим лязгом миновала поворот и скрылась за деревьями, юноша решительно подхватил сумки и пошел по скользкой от дождя лестнице, дрожа от холода под порывами холодного ветра.
Ступенька за ступенькой он все дальше продвигался наверх. И хотя подниматься по сколькой лестнице, к тому же весьма старой, было нелегко, спустя десять-пятнадцать минут путник преодоел это расстояние и оказался на небольшой площадке. На него в упор смотрели большие дубовые ворота с чуть ржавыми от сырости кованными ручками и петлями. Цепочка трещин в древесине бежала вверх и останавливалась чуть выше середины. Вероятно это ворота были такими же старыми, как и сам замок. Камень вокруг них был местами покрыт мхом и почернел, что создавало впечатление чего-то мрачного древнего. Юноша выдохнул и взглянул наверх.
Над ним возвышалась кромада выстроенных камней. На вскидку в этом клыле было по меньшей мере пять этажей. Он не представлял, как будет ориентироваться, учитывая, что до этого он встречался со зданиями подобного рода только на иллюстрациях в романе. Впрочем, сейчас рано делать какие-либо выводы. Для начала не мешало бы попасть внутрь. С этой мыслью путник подошел к воротам и постучал. Три громких удара глухо отдались в твердой древесине. Ветер качал верхушки деревьев за синой юноши. Он поежился. Становилось все холоднее. Он ждал не дождался, когда окажется в тепле замка.
Наконец ворота со скрипом отворились. Перед путником стоял невысокий худой старик в идеально отклаженном и безукоризненно чистом костюме дворецкого. Его гладко выбритое лицо испещрали многочисленные морщины. Белые волосы были гладко причесаны и собраны в хвост. На вид ему было лет семьдесят. На юношу уставилась пара маленьких черных проницательных глаз.
-Добрый вечер,-поприветствовал его дворецкий.
-Как сказать,-попытался пошутить путник в ответ, но его слова не вызвали даже намека на улыбку.- Я Николас Уолкер, новый лечащий врач. Лорд Блэрр пригласил меня на работу около месяца назад.
Дворецкий внимательно его выслушал, после чего кивнул и пригласил внутрь, взяв на себя отнести вещи юноши в его комнату. А тот тем временем вошел в небольшой по размерам вестибюль. Голые каменные стены здесь прикрывали лишь старинные гобелены, изображавшие сцены сражений. Под потолком висела старая люстра, свет которой слабо освещал небольшой дверной проем во противоположной стене, зашторенный плотными бардовыми портьерами. Сбоку от него вилась вверх лестница. Очевидно, это была старая и неремонтируемая часть замка. Путник предположил, что где-то неподалеку комнаты для прислуг, кухня и людская.
-Лорд Блэрр уже крепко спит,-сообщил ему дворецкий.-Я провожу вас в вашу комнату.
-Да,сэр,-так же вежливо ответил дворецкий и ,взяв саквояж и дорожную сумку, направился вверх по лестнице. Ник последовал за ним.
Лестница срипела от каждого шага. Под потолком не было паутины, но по потрескавшемуся дереву можно было понять, что стоит этот замок не одно столетие. По стенам бежали тени, отплясывая дикий танец на непокрытом сером камне. Минуя пролет за пролетом, Ник натыкался на лестничные площадки, множество дверей, выходивших на них, запертые или распахнутые настежь. словно зовущие внутрь. Стены там, в отличие от вестибюля, были обиты до середины деревянными панелями, плавно переходившими поверху в модные обои. Ник понял. что ошибался: ремонт в замке все же делалаи и не так давно. С потолка свисали старые канделябры, которыми явно уже не пользовались, но все же исправно чистили, не давая заржаветь. Вместо них на стенах горели газовые рожки, отбрасывая рыжевато-огненный свет на начищенный воском пол.
Но дворецкий вел Ника все выше. пока они не оказались, по предположению юноши, на самом верху, под чердаком. Стены здесь также были обиты панелями и оклеены обоями. но никаких признаков дверей и окон не было. На маленьком столике в углу стоял старый подсвечник с зажженно свечой. От нее в стороны уходили темные силуэты отплясывавших теней, резко колыхавшихся на стенах и напоминавших отдаленно ночных чудовищ. Дворецкий прошел вперед, пыхтя под тяжестью сумок, и аккуратно поставил их у стены. Затем он подошел к самой дальней стене и осторожно нажал рукой в перчатке на одну из панелей. Сработал потайной механизм, и српятанная за обоями дверь со скрипом отворилась.
За ней была темнота. Только когда дворецкий зажег рожки на стенах, Ник смог разглядеть убранство комнаты. Как и коридоры, она была обита деревянными панелями, но сверху вместо обычной стены была протяженная ниша,занимавшая всю дальнюю стену. В ней была уйма книжных полок, отполированное дерево блестело при свете свеч в руках дворецкого. Вся мебель в комнате была новехонькой, кроме разве что кресла у окна. Кровать стояла справа от двери и занимала собой почти две четверти комнаты. балдахин на высоких столбиках доходил до потолка. При желании за тяжелой завесой ткани могли спрятаться несколько человек. Стеганное покрывало усеянно множеством налетевших в комнату осенних листьев. Окно было лишь чуть приоткрыто, поэтому в комнате было холодно, а кресло покрыто капельками дождя. В самом дальнем углу Ник заметил небольшой уютный камин, и пока дворецкий разжигал его, он стянул с себя мокрую одежду и устало осел на кровать.
Ник посмотрел в приоткрытое окно, за которым по-прежнему бушевала непогода. Дождь лить так и не перестал, ветер стенал и бился о каменные стены замка, изредка под громкий свист раздавались раскаты грома. Но здесь, в набиравшей тепло комнате, Ник чувствовал себя почти как дома, в полной безопасности. Он слышал, как уютно трещат поленья в камине, как искры отлетают в трубу вместе с узеньким столбом дыма. И все дневные неприятности остались где-то за пеленой дождя.
Ник приоткрыл глаза, которые в блаженстве вновь обретенного тепла и уют закрыл на пару минут, погрузившись в полудрему. Он посмотрел на беловолосого старика, подумал и кивнул.
Спустя час он лежал, разнежившись, в горячей ванне, откинувшись на бортик и запрокинув голову. Волосы, заметно отросшие после отъезда из дома, теперь мокрыми прядями липли к шее и лицу. На влажной коже отсвечивали язычки пламени в камине. От воды исходил пар и приятный телу жар, от которого клонило в сон. Ник долго лежал так, расслаблясь, глядя в закрытое окно и думая о покинутом отцовском доме, о девушке, дочери старого друга отца, за которой он как-то хотел приударить, да так и не смог, о работе, которую любил и которая волей судеб завела его сюда. Бог видит, он не хотел ехать в это место. Какие перспективы ждали его в родном, маленьком городке, ничем не примечательном, грязном и так часто наводившим на него тоску? Чего он смог бы добиться там, где за каждым шагом следили любящий, но не в меру строгий отец и вечно обеспокоенная мать? У Ника в его юном возрасте уже были определенные амбиции, он хотел стать кем-то большим, чем он был, и пропахший сыростью и дымом город не мог ему в этом помочь.
Вскоре вода в ванне остыла. и Нику пришлось прервать размышления. Он вытерся, натянул свежее белье и лег в постель. Все еще пахнувшие крахмалом свежие простыни приятно льнули к коже, теплое одеяло согревало размякшее после горячей воды тело. Едва положив голову на подушку, Ник погрузился в сон, утомленный событиями уходящего дня. Уже на грани сна он слышал, как слуги слили грязную воду, забрали мокрую, пропахшую дорогой одежду и погасили свет. Огонь в камине медленно догорал, треск поленьев постепенно стихал, и под тихую музыку дождя Ник наконец уснул.
Сон Его не длился долго. Как показалось Нику, едва его голова коснулась подушки, а глаза закрылись, как наступило утро, и он проснулся. Ему не снилось ничего, как все последние одиннадцать лет, но все же он долго не открывал глаза, будто не хотел терять надежды увидеть напоследок хоть что-нибудь. Наконец долгое лежание в постели ему надоело, и с ропотанием Ник встал с кровати. Ему уже принесли чистую воду и полотенце, а в камине весело полыхал огонь, разгоняя по комнате утреннее тепло. Ник умылся, побрился и уже вытирал лицо перед маленьким зеркалом, как услышал осторожный стук в дверь. Пригласив стучащего войти, ник вернулся к процедурам, наблюдая, как в его комнату робко ступила служанка, очевидно, с намерением заправить постель. Ник подумал, что она новенькая, оттого так робеет перед гостем, и решил ее не смущать. Он накинул халат и сел перед камином на стул с резной спинкой, делая вид, что разбирает багаж. Служанка тем временем быстро проскользнула к кровати и собрала грязные простыни в охапку, после чего водрузила это в корзину, которую заранее принесла с собой, и постелила чистые постельное белье. Она уже расправляла стеганное покрывало, когда Ник закончил выбор одежды и с охапкой в руках ожидал, когда девушка закончит. Та робко подняла на него глаза,вспыхнула,как маков цвет, и поспешно удалилась, отчего-то глупо улыбаясь.
А Ник хмыкнул ей вслед и оделся, гадая, что нового принесет ему этот день. Он хотел наконец увидеть лорда Блэрра, который не смог его вчера встретить. Ему было до крайности интересно. каким окажется хозяин столь обширных владений. К счастью, ник проспал не очень долго и успевал к завтраку. Но выйдя за порог своей комнаты, он вдруг понял, что совершенно не представляет, куда ему идти. Дворецкий не показал ему дорогу до обеденной залы, как ,впрочем. и до других комнат. Ник знал лишь дорогу до вестибюля, где его вчера встретили. Но ведь там был выход в другую комнату, так почему не попытать счастья и не найти дорогу самому?
С этой мыслью. уверенный в успехе, Ник спустился по лестнице, чувствуя во всем теле бодрость и силу. В вестибюле никого не оказалось, и ник прошел скозь занавеси в комнату за ними.
Он оказался в узкой коридоре, в конце которого виднелась дверь в следующую комнату. Дойдя до нее, Ник оказался в небольшой уютной гостиной, очевидно предначначенной для домашних, а не для гостей. Утренний свет бил в большие окна, бросая блики на деревянные половицы и мягкий золотистый бархат обивки мебели. Ник не стал тут долго задерживаться и прошел дальше.
В следующей комнате располагалась библиотека, богатая переливами разичных пород древесины в книжных полках и шкафах. У камина у дальней стены стояла пара кожанных кресел, рядом с ними столик с сигарами и недоитым бокалом бренди. Пол покрывал старый цветастый ковер, а на нем, прямо посреди комнаты, стоял большой письменный стол, весь заваленный различными бумагами, перьями и книгами, сложенными в различной высоты стопочки по краям, освобождая пространство по середине.
Здесь Ник вынужден был задержаться. Его манили наполненные знаниями глубины шкафов. Он бегла пробежал глазами по выцветающим строчкам старинных книг. Он восхитился их разнообразием и количеством, и дал себе заметку, если на то даст разрешение хозяин, непременно снова наведаться сюда, чтобы более подробно все изучить. Как врач, человек ученный, Ника манили любые знания, если те были точны и достоверны. И эта комната ,без сомнения, имела все шансы стать его самой любимой во всем замке.
Но как бы он не хотел пополнить свой запах сведений о мире, урчащий желудок требовал немедленного удовлетворения настоятельной потребности в пище и чашке горячего кофе. Поэтому Ник вздохнул и отправился на поиски обеденной.
Он преодолел еще несколько гостинных, пустых комнат и даже бальный зал, пока не осознал, что окончательно заблудился. Он стоял посреди узкого коридорчика с арочными окнами, выходившими на внутренний сад. Первозданный вид стен здесь не скрывало ничего, а окна не была застеклены. Коридор уводил далеко вперед, и Ник поежился, думая, куда идти дальше и как выбраться из лабиринта многочисленных комнат. Он тихонько присел на краешек арочного окна, оперевшись одной рукой о каменный столб, и вдруг заметил в самом конце коридора белое пятно. В ярком утреннем свете Ник не сразу понял, что это девушка. Волосы ее были распущенны и несколько прядей свисали на лицо. Глаза мечтательно устремились взглядом за горизонт, за крыши башен в дальнем крыле замка, за завесу облаком над ними. Она была одета в белое платье с серебристой акантовкой и витиеватым рисунков на пололе и лифе. И на фоне этой белизны ее светлая кожа казалась еще светлее, будто сияла неземным светом. "Нимфа",-подумал про себя Ник, не в силах оторвать глаз от прекрасной девушки.
Он будто потерял дар речи, совершенно забыв на мгновение, кто он и зачем сюда пришел. Но когда он вспомнил и собрался с мыслями, гадая, как подойти к девушке, не испугав своим внезапным появлением, она сама повернулась к нему, при этом нисколько не удивившись, будто давно знала, что он тут сидит. Ее глаза с любопытством осмотрели его, изучая. И Ник подумал, что невежливо вот так сидеть, не представившись. он встал и неспеша подошел к ней, стараясь унять внезапную дрожь в теле.
Девушка тоже встала, не не спешила к нему навстречу, а осталась стоять у окна в ожидании, когда он сам к ней подойдет.
-Простите, я вас не заметил,-извиняясь пробормотал Ник, запинаясь, как школьник на экзамене.
-Я тоже вас не сразу разглядела,-улыбнулась в ответ девушка. Ник выдавил ответную улыбку, в это время вглядываясь в ее глаза, темно-изумрудные, будто трава на солнце. -Я не знала, что в замке кто-то еще кроме меня проснулся в столь ранний час.
Она снова повернула голову к небу. Лицо ее стало немножко грустным и задумчивым.
-Я люблю сюда приходить,-она взглянула на Ника, и глаза ее озорно блеснули. -Помогает собраться с мыслями. -она вновь оглядела его, вопросительно подняв брови.-А вы как здесь оказались? Заблудились?
-Да,-Ник виновато улыбнулся.-Я только вчера прибыл, не знал, в какую сторону идти, а ждать помощи было не от кого.
-Понимаю,-отозвалась девушка, вновь улыбаясь.-Так вы врач? Ник Уолкер, не так ли?
-Да, это так,-кивнул Ник, удивляясь ее осведомленности. -А вы?
-Ох,да! Я Элеонора Блэрр, племянница лорда Блэрра,-спохватилась незнакомка, чуть краснея, явно сконфузившись. Краска побежала по ее щекам, слегка зарумянив их, но не коснувшись озорных изумрудных глаз, все также хитро и загадочно изучавших Ника из-под светлой пряди волос.
Они немного помолчали, оба смутившись, не зная, что сказать. Наконец Ник набрался смелости и сказал:
-Не могли бы вы показать мне дорогу? Обещаю, что к концу дня запомню расположение комнат,-он неуверенно улыбнулся, а девушка чуть высокомерно вздернула подбородок, будто знала что-то, чего не знал он.
-О, это вам вряд ли удастся. Здесь столько мест, где я еще не побывала, а ведь я живу тут почти всю свою жизнь. Вряд ли вы сможете запомнить за один день хотя бы дорогу до своей спальни,-она вдруг улыбнулась, сверкнув в свете солнца белоснежной улыбкой. -Но я могу отвести вас в обеденную, если вы не возражаете. Уверена, вы голодны ,как волк.
-Было бы неплохо,-отозвался разделявший ее восторг Ник.
И они пошли по бесконечный пролетам, лестницам, переходам и комнатам, пока не оказались в той, которую искали. Всю дорогу девушка увлеченно рассказывала Нику о замке и всех загадках, что он таил, а узнав, что ему не особо понравился Сирверпуль, она стала ожесточенно спорить с ним, пытаясь на различных примерах доказать, какой на самом деле это удивительный город. В обеденную они вошли, смеясь и болтая обо всяких глупостях. Комната эта была точно такой, как представлял ее Ник. Большой вместительный стол, множество стульев с изящными спинками, расставленными вокруг него, висящая под потолком люстра, несколько старинных подсвечников на столе. Большие окна были занавешены светлыми портьерами, хорошо пропускавшими свет, который в свою очередь отражался в начищенном воском полу и мебели. Около стен были расставлены столики, изящные кресла и цветы в вазах, делавших эту комнату похожей на тропический оазис.
Элен неспеша прошла к столу, светлые волосы вихрем пронеслись вслед за ней, села на стул и выжидательно посмотрела на Ника, все еще стоявшего на пороге. Он вздрогнул, будто проснулся ото сна, и прошел к месту напротив, к стоящей на отполированной столешнице тарелке с дымящимися тостами с маслом, яичнице, булочкам и фруктам. Пожирая глазами это великолепие, Ник не применул глянуть и на Элеру, уже вовсю поглощавшей завтрак. Несмотря на свой образ неземного создания, она оказалась необычайно живой и энергичной девушкой, не слишком стеснительной и необычайно образованной, умной не по годам. Ее глаза всегда светились весельем, она чарующе улыбалась, тем самым вгоняя Ника в транс, отчего он почти забывал все вокруг. Он поверить не мог, что его новая знакомая уже завладела его сознанием настолько, что ни о чем другом он уже думать не мог. На душе у него было легко и весело, впервые за этот долгий месяц.
После завтрака Ник отправился к себе в комнату, так как пообщел обеспокоенной матери написать сразу же после прибытия и хотел отделаться от неприятной обязанности как можно быстрее. Он простился с Элерой, у которой в это время были свои неотложные дела, и поднялся к себе в спальню, предварительно уточнив у девушки дорогу. В комнате все еще было тепло, окно чуть приоткрыто, и на кресле лежала пара опавших листьев. Сонный и сытый, Ник достал лист бумаги, перо и чернильницу, подошел к креслу. На подоконнике лежала забытая кем-то книга, и Ник использовал ее вместо столешницы. Мысли не шли, а потому он ограничился уверением, что с ним все в порядке и что при первой возможности он обязательно все опишет подробнее, хотя это едва ли было так.
Закончив, он осторожно подул на лист и отложил его в сторону, на столик. Уже вставая с кресла, чтобы вернуться к обследованию замка, Ник мельком прочитал название книги у него в руках:"Легенды и мифы северных лесов". "Странное название",-подумал Ник и отложил книгу в сторону.
Спустившись на первый этаж, он сразу же направился в библиотеку. Но в просторной комнате, уставленной книжными полками, он был не один. За широким письменным столом, который Ник приметил еще при первом посещении, сидел незнакомый ему человек. Одет он был в довольно темных тонах, лица его не было видно, но короткие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. У него была смуглая кожа, будто он всю свою жизнь работал на плантации. Если бы не светлые волосы, Ник мог бы подумать, что он цыган. Мужчина сидел вполоборота, был виден лишь профиль его лица:заостренный кончик носа и нахмуренную бровь.
Появления Ника он, казалось бы, не заметил. По крайней мере лица он не повернул, но когда уже Ник хотел представиться, тот неожиданно обернулся, все еще держа перо в тонких смуглых пальцах. На Ника в упор уставились совершенно удивительные ,пронзительно голубые глаза. Тонкие почти черные полуокружья бровей распрямились, мужчина смотрел на Ника прямо и совершенно спокойно, будто вовсе не был удивлен его неожиданым появлением. Ник кашлянул.
-Простите, если помешал. Я не знал, что...
-Здесь есть кто-то кроме моей племянницы и дворецкого?-закончил за него лорд Блэрр.
Ник смутился.
-Да.
Лорд снисходительно улыбнулся.
-Что ж, пожалуй, я сам виноват, что не представился вам еще за завтраком, но, к сожалению, у меня были неотложные дела, требующие моего вмешательства.-он встал и протянул Нику руку. Юноша ответил на рукопожатие.-Лорд Кристофер Блэрр, хозяин этих владений.
Он окинул Ника внимательным взглядом.
- А вы, я так понимаю, наш новый лекарь? Что ж, очень рад. И добро пожаловать в Сирверпуль. Очень надеюсь, вам у нас понравится.
-Да. здесь очень красиво,-поспешил согласиться с ним Ник. Лорд усмехнулся, но ничего на это не возразил.
-Садитесь,-он широким жестом казал на свободное кресло у камина. Сам лорд сел рядом с ним.
Пламя в камине весело полыхало, бросая огненные блики на деревянный пол и мраморный бюст в углу. Уютные кресла были очень мягкими и удобными, в самый раз, чтобы устроиться на них с книгой в руках на часок-другой. Резные подлокотники были украшены лилиями и листьями. Лорд Блэрр сидел в своем кресле, приняв относительно расслабленную позу, явно чувствуя себя комфортно в привычной обстановке. Обе руки он положил на подлокотники, а взгляд его вновь обратился к Нику.
Юноша постарался устроится с максимальным комфортом, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом незнакомого человека. К тому же столь своеобразно выглядещего.
-Итак, как идут дела в провинциях?-вежливо осведомился лорд.
Последующие пару часов они провели в оживленной беседе, обсуждая обстановку как в краях Ника, так и здесь, в Сирверпуле. Ник был немало поражен глубиной знаний этого сравнительно молодого человека. На вид ему было не больше тридцати пяти, а какими познаниями он распологал. Лорд Блэрр знал о своих землях абсолютно все, будто самолично обследовал каждый уголок в этих весьма недружелюбных краях. Знал об укладе жизни, об особенностях ландшафта, нравах местных жителей, не говоря об экономике и хозяйстве. Теперь Ник понимал, откуда в этой комнате столько книг. Очевидно, лорд хотел изучить все, что только можно, что было в пределах возможного, и это касалось не только его личных владений. Он был хорошо осведомлен о том, как идут дела за чертой Сирверпуля и окрестных деревень. К удивлению Ника, лорд знал о его родном городе едва ли не больше, чем он сам. ник устыдился того, что так мало интересовался историей места, где он родился и вырос.
-В вашем возрасте это не удивительно,- утешал его лорд Блэрр, чуть улыбаясь уголком рта.- Вы слишком юны, чтобы обращать внимание на что-то большое и вечное. Вас влечет мимолетность. Да и опыта у вас слишком мало, чтобы понять заумные речи философов. Признаюсь, я сам был не менее беззаботным в ваши годы. Стоит только вспомнить, в скольких дуэлях я участвовал.
Лицо лорда озарило мечтательное выражение, глаза подернулись дымкой, словно он погрузился в далекие воспоминания своей молодости. Он явно считал, что юноша ничего, кроме книг не ведал, а потому не мешало бы показать подрастающему поколению, что такое "настоящая" бурная молодость. Но Ник знал о драках не по наслышке. Пусть он и был сыном врача, сам учился на него, избиений и потасовок ему избежать не удалось.
Дело в том, что город, в котором вырос Ник, был мягко скажем не совсем пригоден для тихой и спокойной жизни. Были улочки, где ходить было опсно не то что ночью, но даже днем. Отчаявшиеся люди часто не страшились ни дневного света, ни власти закона, хотя какую силу имели слова на бумаге в вонючих и грязных трущобах. Ник, вспыльчивый по натуре, часто заступался за друга, слабого от природы мальчика, который просто не мог ответить ударом на удар и часто бывал избит. Еще в детстве Ник узнал, как терпеть побои и самое главное отвечать на них. Поэтому рассказы Кристофера Блэрра о многочисленных дуэлях его нисколько не удивили, даже позабавили. Дуэли на равных правах, с установленными заранее правилами не шли ни в какое сравнение с уличными драками, где в ход пускалось все, что под руку попадется, елси кулаков, ног и массы тела было недостаточно.
Поэтому в ответ на слова лорда Ник лишь сдержанно кивнул, даже не попытавшись изобразить восхищение. Впервые за эти часы он чувствовал некоторое преовсходство перед чуть напыщенным, опытным лордом Блэрром. Тому это. видимо, не очень понравилось. Он насупился, но не сказал ни слова, одарив Ника взглядом, полным недовольства.
После этого беседа плавно сошла на нет, и они решили разойтись и заняться каждый своими делами до обеда, на котором планировалось обсудить жалование и суть работы Ника. Выдохнув от облегчения, юноша покинул библиотеку.
За ужином Ник встретился с еще одним жителем замка. Едва он вошел в комнату, предварительно поплутав, как тут же заметил незнакомую фигуру за столом. Свет люстры ярко бил в глаза, падая на темноволосую макушку женщины в строгом платье черного цвета. Ее кожа была неествественно бледной, под глазами залегли плохо замаскированные круги-следы усталости и недосыпания. Она была стройной и очевидно быстро похудела за короткий срок, отчего ее тело казалось хрупким и маленьким по сравнению с головой, но в остальном она была вполне привлекательной женщиной средних лет. Ее темные каштановые волосы отливали золотом при свете свеч. И едва Ник вошел, она с любопытством взглянула на него. Но было в ее глазах еще что-то, что напугало и удивило его. Страх. То, чего он не замечал в Кристофере и Элере, но зато увидел на лицах крестьян, наблюдавших за его приездом. Женщина смотрела на него так, словно опасалась его прихода или же ожидала, что придет кто-то другой, но и это пугало ее не меньше.
Рядом с ней сидела Элера, облачившаяся в нежно-розовое платье, чуть зарумянившее ее щеки,отчего девушка казалась смущенной. Она улыбнулась, когда Ник вошел. Решив не обращать внимание на стронное поведение незнакомки, юноша улыбнулся Элере в ответ и прошел в своему месту.
Лорд Блэрр сидел во главе стола, слева от Ника, лениво держа кончиками пальцем за тонкую ножку хрустальный бокал. За прозрачными стенками плескалась полупро-рачная янтарная жидкость. Он сидел в большом резном кресле, которое будто трон возвышалось над всеми прочими стульями. Впрочем, он и такбыл здесь как король, как властитель, монарх. Кто бы посмел возразить ему в этих стенах?
С ленивым равнодушием, лорд Блэрр повернулся к Нику и сдержанно улыбнулся краешком рта, кивнул в знак приветствия. Глаза его были сонными и усталыми. Ник невольно задался вопросом, чем же он занимался весь день, что его так вымотало? Но едва ли кто-либо, тем более сам лорд, удосужился ответить ему на этот вопрос.
-Буду счастлив представить вам мою сестру, Изабель.-Кристофер Блэрр чуть склонил гоову в сторону женщины, та боязливо растянула губы в улыбке и подала Нику дрожащую руку в перчатке. Он поцеловал ее и улыбнулся ей.-А это, сестрица, мой новый врач, Николас Уолкер. Он приехал к нам из провинции, но, как говорят, в свои годы очень хороший специалист.
-Очень рада, пробормотала Изабель и вернулась к созерцанию тарелки, избегая поднимать взгляд. Ник чуть назхмурился, но прежде,чем он смог что-то сказать, слуги внесли блюда. Все приступили к ужину.
Блюда оказались очень вкусными, и Ник с неохотой отметил, что готовят здесь куда лучше, чем это делала их кухарка, Марджи. Едва ли полуслепая старуха смогла бы сотворить что-то подобное этому пирогу с перепелами или мясному рулету. Вспомнив, как она однажды неудачно приготовила и тем самым испортила рыбу, Ник вздохнул. Да, дома ему такое не готовили. Он с удовольствием поедал все, что было на его тарелке, пока желудок не оказался заполненным до отказа. Сытый и сонливый, он откинулся на спинку стула, наблюдая за остальными и время от времени включаясь в оживленную беседу между лордом Блэром и Элерой.
При свете свеч в нежно-розовом наряде девушка казалась ему особенно прелестной. Ее глаза лучились теплотой и радостью, она буквально источала счастье. Кристофер Блэрр рядом с ней тоже заметно оживился, улыбался и даже изредка смеялся, стоило ей вставить какую-нибудь невинную шутку. И хотя болтали они очень много и долго, к десяти все блюда были съедены, и лорд Блэрр повелел всем расходиться по своим спальням. Провожая уходящую Элеру, Ник улыбнулся ей, и она, вся светясь от радости, улыбнулась ему в ответ. Ник никогда еще не чувствовал себя счастливее.