Аннотация: Рассказ задумывался еще год назад. Но вот начался конкурс "Эта странная война", и появился повод все-таки записать его.
Походный огонек чадил, из последних сил разгоняя тьму. Его отблески вылизывали контуры сидящих вокруг. Легкий железный перезвон, мерный стук позднего мастерового, да тихие разговоры - вот и все, что нарушало напряженную тишину.
- А еще сказывают, что бывают иноземцы и вовсе ненашенские. Вроде бы, и надо их стращать да непущать, а они тебе так вежливо: "Мерси" "Бунжур" - и рука на них не подымается.
Мимо пробежал паж в темно-бордовом костюме.
- Одеты-то как? - голос принадлежал воину взрослому, опытному, по пустякам размениваться непривычному.
- Да как... Как все!
- Это как мы? - удивился чей-то детский голос.
- Та не... Сверху они вроде как белые одежды носят. Совсем белые. Даже теней на них не ложится. Но не блестят. А под низом кто как горазд - то червонный, то желтый - аж смотреть боязно.
- А ты... смотрел?
- Нет, я их пока сам не видел, Хозяин миловал.
- А кто сказывает-то?
- Да кто... слухи ходят!
Мимо костра дружно протопал небольшой отряд. Сидящие проводили их испытывающим взглядом, и продолжили бдение.
- А еще сказывают, что будто бы Хозяин гостей пригласил.
- Заморских? - с подковыркой спросил молодой голос.
- Заморских - рассказчика не так-то легко было сбить с толку - да не просто заморских, а таких, каких и на свете-то не бывает! Говорят, пирует с ними Хозяин в высоких чертогах, и все слушает, что они ему говорят. А потом выполняет. Все-все!
- Хозяаааиииин? - недоверчиво спросил один из слушателей.
- Да, Хозяин. Вот такие дела у нас творятся.
- Я знаю, откуда слухи идут - решительно сказал пожилой воин - среди нас предатель!
Никто не шевельнулся. Несколько секунд ничего не происходило. Потом кто-то сказал:
- А, ну, и предатель. Ну, и что? Сейчас такие времена, что предателей искать стало не модно. Всю жизнь служишь, служишь... А потом...
Горечь этих слов сняла напряжение момента. Мимо опять пробежал паж в бордовом.
- Ну, скоро ли? - один из воинов достал оружие, встал с места, и сделал несколько пробных выпадов. Пробегающий паж нырнул под оружием, даже не замедлив хода. Бегущий ему навстречу дернулся к стенке, но воин остановил свои упражнения, пропуская гонца.
- Ну, расскажи еще что-нибудь, что ли? - сказал он, возвращаясь к огню.
Ответить ему не успели. Гулкий удар потряс стену, возле которой коротал ночь небольшой отряд. Никто не двинулся с места, только повернули головы. Удар повторился.
- Изнутри содют - с досадой сказал опытный - перепились, что ли, вдрызг?
- Да не... Опять, наверное, транспортные артерии забило.
- Да утром же чистили!
- Ну, утром... Утром и мы были моложе, и мир красивее.... И Хозяин добрее.
Очередной удар все-таки проломил стену, посыпались обломки, кого-то задавило, и он хрипло стонал. Воины нервно оглядывались в темноту, но не покидали места. Удивительно, но огонек уцелел, и метался в пыльном облаке, плохо освещая окружающее, но дающий хоть какие-то ориентиры.
В проломе появилась косматая морда.
- Аааааааа! - закричал самый молодой, вскакивая с места.
- Ну, с Хозяйской помощью, и помолясь - воины поднялись, выстроились боевым порядком, и дружно пошли на тварь. Тварь облизнулась, и пошла на встречу воинам.
Сзади испуганно заметался огонек, неожиданно оставшийся в одиночестве.
Тварь была не одна. Они лезли из пролома, и цепочка охраны давным-давно должна бы рассыпаться, полечь костьми, но упрямцы держали оборону. Мимо пробежал паж.
- Стой, гонец!
Паж тут же остановился, выдал всем воды и какую-то снедь.
- Доложи наверх, что у нас прорыв!
- Там знают - коротко ответил паж, и умчался дальше.
Действительно, наверху знали. Слева, справа, чуть ли не с пробитой стены появились новые воины. Стало легче. Но вдруг со всех сторон потянулись струйки дыма.
- Откуда дым? - раздался чей-то истерический вопль.
И совершенно спокойный ответ.
- Хозяин приказал.
- Аа.
Больше никто не сказал ни слова. Только оттаскивали погибших в сторонку, и возвращались к пролому.
- А строителей вызывали?
- Вызвали. Но в этом дыму они пока найдут дорогу....
- Хозяину виднее.
- Это точно.
И снова - только тяжелое дыхание напряженной битвы, да легкий хруст разрубаемой плоти.
И вдруг, чей-то тоненький голос зачастил:
- Ой, мамоньки, ой, Хозяин, миленький, не могуууууу большеееее! Ой, да что же это делается-то, ой, все, не могу больше, ой, простите меня....
Два ближайших воина деловито зарезали голосящего, оттащили к прочим павшим и вернулись к схватке.
Кончилась схватка самым неожиданным образом. Налетели дюжие молодчики с кнутами, в одеждах белых, но нормальных, с тенями - и резкими ударами разогнали воинов.
- Что... что ж вы делаете, гады? - спросил кто-то, прикрываясь от ударов щитом.
- Хозяин приказал! - был ответ.
- Да зачем же кнутом-то? Надо было сказать!
- Хозяин приказал!
- А, ну, тогда ладно. Давай, бей.
Воины более не обращая внимания на удары, вернулись к костерку. Подкинули дровишек. Мимо пробежал паж, на ходу поставив сосуд с вином. Разлили.
- Ну, за Хозяина! - и выпили.
Косматая морда высунулась из дыма и сунулась в кружку.
- Отойди! - хозяин кружки толкнул тварь ладонью, но та и не думала уходить. Только улеглась рядом.
Сидящие проводили взглядом отряд строителей, которые под конвоем добрались-таки до пролома в стене, и споро приступили к работе.
- Интересно - сказал один из сидящих, а эти милые собачки теперь будут с нами жить?
- С чего ты решил, что это именно собачки?
- Ну, как же... Смотри, лежит у огня, жрать не просит... Хозяин из-за них побил. Может, он их теперь их разводить будет?
Тварь вытянула морду, и цапнула болтуна за ногу. Тот взвыл. Огляделся, проводил взглядом очередного пажа. Вытащил нож, и всадил твари в бок.
Теперь взвыла уже тварь. Попыталась дернуться, кинуться, но сидящие не спеша, но очень профессионально упокоили "песика".
Разлили еще.
- А ругаться не будут?
- Ща поглядим.
Посидели еще. Из дыма вылезла еще одна косматая морда. Сидящие переглянулись, перемигнулись...
- Кис, кис, кис...
И в три ножа уложили тварюку к костру.
Мимо шла группа в белых халатах и масках. Остановились, подхватили павших, убитых тварей, и дружно растворились в дыму.
А потом и дым стал рассеиваться, и жизнь стала налаживаться.
Жизнь воинская налаживается редко, да недолго. Только что утихла битва с непонятными тварями, как прозвучал срочный вызов. Прикорнувшие у костерка воины резво вскочили, как будто и не дремали, и бросились в темный тоннель. В нем была какая-то непонятная суматоха и толчея. С две сотни пажей столпились, бестолково топтались на месте, ни туда, ни сюда.
- Пааастаранись! - зычный голос ожидал, что толпа расступится, даст дорогу, но ничего подобного! Толкучка продолжалась.
- Разойдись, кому сказал! Против Хозяина надумали, ублюдки? Вот я вас! - командный голос больше стращал, чем действительно нес угрозу. Шевелящееся месиво бордовых костюмов никак не отреагировало.
- Да что там у вас? - отряд воинов грубо вклинился в толпу, оттесняя, расталкивая, раздвигая... Командир, как положено, впереди.
Пажи не возмущались, но расходились неохотно. Пробиваться становилось все тяжелее - тела сжимались и сжимали, сзади напирали воины и все те же пажи, и вот командир достиг того места, с которого становилось понятна причина проишествия.
Десятки тел шевелились, дергались, качались, но все - мертвые. Зажатые толпой, не в состоянии упасть или освободить дорогу, они были препятствием и приманкой. Мертвые лица вдохновенно смотрели куда-то вдаль, и командир понял, что - все. Следующего вдоха не будет. Нет сил держать эту тяжесть, нет сил сделать шаг - некуда.
- Доложи Хозяину, беда! Попрощайся с ним - последним выдохом обернулся командир к ближайшему соратнику, и успел еще услышать, как по цепочке пошла команда.
А после присоединился к вдохновенному разглядыванию Вечности.
Воины, не успевшие попасть в ловушку, выбирались из толпы, пытаясь оттянуть еще живых пажей.
- Да что же вы! - вяло отбивались ослабшие мальчишки - нам же срочно надо туда! Хозяин же ждет!
- Дурачье - пытались вразумить их оружные - не пройти туда. Сдохнете понапрасну.
- Так Хозяин же ждет - чуть не плакали пажи, вырываясь из рук, и пытаясь увеличить толпу мертвецов.
- Плохо дело - прокомментировал детский голос.
Никто не ответил. И так ясно - плохо.
Помощь пришла неожиданно, и непонятно.
То ли зверь, то ли механизм - нечто толстое, цилиндрическое, с гладкой мордой и мощной пастью протиснулось в тоннель. Непонятно было даже, есть у него ноги, или оно двигается как-то иначе? Оно подползло к толпе, и, игнорируя стоящих у стен, вгрызлось в месиво тел. С мерным чавканьем непонятное создание протискивалось сквозь толпу мертвецов, оставляя за собой пустое пространство.
- Я живой! - раздался чей-то голос с той стороны, и больше не звучал.
Несколько минут, и коридор расчищен. Тварюка бодренько засеменила вперед, и резко свернула в одно из ответвлений.
- Знать, там тоже затор - прокомментировал один из воинов, отпуская пажа - вот, малой. Теперь - беги. Теперь можно.
Походный огонек чадил, почти не давая тепла и света, но давал уют и определенность. Воинство вокруг него как будто и не поредело за прошедшее время, не смотря на битвы.
- А еще говорят... - надо же! Уцелел рассказчик! - что Хозяин с заморскими гостями думу думает о всех нас. Что будет у нас самый светлый Град на всем свете! Что заморцы знают такое, что нам и не снилось!
- Это точно - усатый силач усмехнулся - такое пока не увидишь - ни в жисть не поверишь!
- А что? -рассказчик, как обычно, был уверен в себе неколебимо - гляди! Пять минут, и коридор чист. Пока строители всех растащат, да пока всех похоронят... Сколько бы еще помёрло?
Усач опустил голову. Вопль "Я живой!" еще звучал в ушах, да что это меняло? Действительно, больше бы умерло в толпе.
- Да, прав ты, наверное...
- Да не я! То Хозяин прав!
- И то верно!
Как-то само собой разлили вино, выпили.
И как-то само собой среди сидящих воинов вдруг образовались строители. И начали строить.
- Эй, это по какому праву? - возмутился один из сидящих.
- Хозяин приказал - был ответ.
- А нам Хозяин приказал сторожить, чтоб было все было чин чинарем!
- Ты что, паскуда, против Хозяина? - вдруг вызверился строитель, и ударил сидящего ногой. Но на то и воин - не попал строитель.
- Вот и предатели - прокомментировал спокойно усач, обнажая оружие.
- За Хозяина! - прозвучал клич.
- За Хозяина - прозвучал клич и с другой стороны.
И завязалось месилово. Драка - не драка, война - не война. Куда строителям против воинов? Но и строители не безрукие, да и инструментом пользоваться умеют. Уже пошли в ход и булыжники из мостовой, и фонари освещения, и кто-то махал каким-то пришибленным телом....
Появились в белом, с кнутами.
- А ну, тихо! Тихо все! Хозяину мешаете!
- Ааааа!
- Бей падлов! Хозяин приказал!...
- За Хозяина!
А тут еще появились какие-то темные личности, полностью закутанные в черное, вроде бы безоружные, но вокруг них всегда было свободное пространство.
Полная неразбериха началась, кто, кого, за что? И только мерно пробегают мимо пажи, выставляя дармовое вино, к которому прикладываются все, кому не лень.
Хозяин выдает! За заслуги! За боевые!
Остановилось все от негромкого, в общем-то, звука.
Мерное чавканье.
Тупая гладкая морда, не обращая внимания на прижавшихся к стенам, собирала побитых и убитых, части тела исчезали в широкой пасти, освобождая дорогу массивному цилиндрическому телу.
После того, как тварь прошла мимо, уцелевшие отлипали от стен, и смущенно переглядывались.
Походный огонек затоптали начисто. Но никто не заметил потери бойца.
- Ложись! - опомнились первыми белые с кнутами.
- Это почто? - осведомился усач.
- Утренняя порка!
- А что, уже утро?
- Зенки раззуй!
И воины послушно укладывались на изрытую мостовую, подставляя спины кнутам.
- Оно, конечно, больно - комментировал усач соседу - но ежели подумать, то после порки оно и бегается лучше, и доспех так душевно разминает - потом не трет до самого обеда!
- Это да - отвечал сосед, непонятно, то ли соглашаясь, то ли желая отвязаться от собеседника.
Иван Семенович проснулся от сильных колик в животе. Принял две таблетки, и запил водой. Вышел на балкон, покурил, ожидая, когда пройдет боль. Подумал еще, что последствия вчерашней вечеринки дают о себе знать. Но скоро пора на работу, и хорошо, что в аптечке остались эти чудодейственные средства.
Осталось заварить крепкий кофе, и можно считать, что от вчерашних неприятностей не осталось и следа.