Взяться за написание этой истории я хотел давно, но только сейчас видно пришло время изложить на бумагу события давно минувших дней. Герои этого рассказа не вымышленные и некоторые из них до сих пор трудятся на Московских кладбищах. Для того чтоб у них не возникали трудности в их не легком труде, имена и фамилии некоторых из них я изменил, а в остальном все абсолютная, правда.
Начнем помолясь. После успешной сдачи выпускных экзаменов в школе, встал вопрос как жить и главное на что? На улице стояли дивные погоды, я был молод, практически здоров, голова тоже работала, единственное чего не хватало для полного счастья это наших родных советских денег. Инженер получал в те благословенные времена около 140 рублей, рабочий на Серп и Молоте 400, ( в тюбинко литейном цехе), но для советской интилигенции я еще был недоучкой, а на завод по собственному желанию идти явно не климатило. В те времена я жил у своего друга в прекрасном районе Борисово. Тогда еще не было достроено Орехово- кокосово, а Братеево было нормальной деревней. Жил я у Юрки не, потому что негде было жить, просто, как только наступало лето меня, так и подмывало поругаться с предками, что я и делал, после чего можно было спокойно быть вагнаным из дома, и делать что хочешь. Надо сказать, что Юрка был моим давним другом, с которым мы вместе выросли, ходили в один класс, занимались греблей на каноэ, да и жили мы по соседству, до моего переезда на новую квартиру в Текстильщики. Он прекрасно знал мою особенность уходить на вольные хлеба, поэтому всегда был не против моего временного переезда к нему. Естественно квартира была не его, тогда не полагалось иметь собственной квартиры в столь юном возрасте, он жил с матерью и отцом в двух комнатной квартире. Родители его были простые советские люди, мать, как и отец, работали на заводе МЗРТа. (расшифровку до сих пор не знаю) получали скромную зарплату. Почему то моего дружка заклинило на мореходке, в которую он собирался поступать через месяц, а пока мы оба маялись от безделья и свободы. Борисово в те времена было обыкновенным поселком, где все друг друга знали и в один из дней Юрик мне заявляет что завтра с утра он едет на работу. Естественно я поинтересовался, куда, на что получил довольно-таки странный ответ, что он сам не в курсе. Просто поговорил с дружком, и он согласился временно взять к себе. Этого дружка я тоже знал, им оказался Елкин Миха учившийся на два года раньше нас и уже к тому времени успевший отслужить в армии. Он как раз собирался жениться, и где то трудился, как видно успешно ,потому что не раз был замечен возвращающимся на такси и под хмельком до дому. :Советский человек в булочную на такси не ездит:- отсюда был сделан вывод, что работа видно стоящая и в обязанность Юрки входило пристроить и меня тудаже. Вечером следующего дня, придя с работы, он торжественно выложил на стол 15 рублей. Оказалось, что наш Миша работал на кладбище в бетонном цехе, куда и взял Юрку на должность негра. Расшифруем это страшное слово негр. Как известно на любой работе есть свой положенный официальный штат рабочих, которым платят зарплату, за определенную работу. Так вот негров берут эти самые работяги для выполнения определенной работы, за что им платится определенный тариф. Мои друг подрядился негритосить в бетонном цехе с оплатой 10 рублей в день. К моему счастью бригадир бетонки, по каким то причинам отсутствовал и мне предлагалось на следующий день отправиться на работу. С утра как положено я уже стоял вместе с Цукером ( подпольная кличка Юры ) у задних ворот одного из Московских кладбищ. Это кладбище одно из старейших в Москве, одно время оно называлось чумным, на нем хоронили после мора, в давние времена. Те, кто немного знаком с историей без труда узнали его, для других пусть оно будет одним из многочисленных старых, московских кладбищ. Цукер скрылся на несколько минут в воротах, откуда вскоре вышла довольная колоритная фигура. Это был крепенький, с не большим пузом мужчина, не большого роста, в рабочих шароварах, сандалиях на босу ногу, как говорят с голым торсом. А на этом торсе была целая выставка картин неизвестных художников. В те временна я имел смутное представление о наколках но они произвели на мена сильное впечатление. Хозяин их протянул мне руку и сказал буквально следующие:
-Евгений, будешь работать в бетонке, помогать заливать цветники, за работу червонец в конце дня, будет какая халтура оплата сразу, отдельно, если готов боец, то вперед переодеваться и приступай.
После такой ободряющей речи в особенности относительно червонца я перешагнул ворота своей работы. Надо сказать немного о Евгеше. Звали мы его Евгений Палыч был он тоже наш Борисовский, Работал шофером, после того как он въехал по пьянке на своем `Кразе' в дом; да так что вместо большой комнаты получился большой гараж да еще с машиной, его посадили. Отсидев свой положенный срок с добавкой за что- то, он вернулся и его благополучно пристроили на кладбище работать, он в свою очередь пристроил Елкина так и пошло. Наша с Цукером работа заключалась в изготовление цветников. Для непосвященных- цветник фигурная композиция из бетона которая ставится на могилку на холмик, в него засыпается землица. Вес этого чуда дизайнерской мысли был около сто двадцати киллограм. Таких цветников за день надо было залить семнадцать штук, предварительно освободить от опалубки вчерашние залитые цветники, вывезти их на воздух для дальнейшей просушки. В каждую опалубку входило шесть ведер раствора, две арматурины для прочности и после недельной сушки продукт готов. Стоимость его была равна тридцать восемь рублей по квитанции, за день как я уже сказал, мы должны были залить семнадцать штук. Вот за эту работу мы и получали с моим другом негритосом Юриком по десяточке. Помимо Евгеши который был старшим в то время по цеху работали еще Миша Елкин который занимался установкой этих самых цветников, и Вова Бык который заливал досочки, шлифовал их, помогал ставить. Вот и весь наш коллектив.
В первый день после работы по заливке цеха к нам в кантору зашел клиент договориться о покраске ограды. Евгеша сосватал меня сказав что я ответственный товарищ (зная меня всего несколько часов) и поэтому все будет покрашено в лучшем виде. Проколупавшись около трех часов над оградкой я вернулся в цех где Мишак сообщил мне что полученные двадцать пять рублей, причитавшихся мне за отраду Евгеша благополучно истратил на ширево. Ширево- наркота, которую Евгеша вкалывал себе для поднятия тонуса, готовилась им тут же на заднем дворе, из купленных головок мака. Так прошел мой первый трудовой день за который я получил пятнадцать рублей да Цукер столько же. Вот и называйте нас неграми, мы не в обиде, ведь если помножить минимум на тридцать дней выходило что получал то я как директор завода. Домой с Юркой мы естественно ехали на такси; Елкин жил на поселке по соседству и учитывая наш дневной заработок поделить десять рубликов на троих за тачку было сущим пустяком. Так мы решили проблему нехватки денег, ведь по большому счету мы их зарабатывали своим горбом, бегая по цеху в бетонной пыли с ведрами полными раствора, обливаясь трудовым потом, ну чем не негры на плантациях у Луис Альберта. Но после трудового дня нас охватывала гордость вот только распространяться о месте работы не рекомендовалось.
Рабочий день начинался как всегда с крепкого чая можно сказать с чифира, нужно было взбодриться перед работой, мы с чая, Евгеша с наркоты, тогда в советское время еще не было наркомании да и самих наркоманов не было, слишком расточительно было тратить такие ограмаднейшие деньжищи, когда бутылка водки стоила около пяти рублей а шампанское червонец, про пиво я вообще молчу. На дневной свой заработок можно было уйти в нирвану по полной программе и от спиртного. А Евгеша, ну чтож человек взрослый. Выражаясь его словами: пускать морфушу по проводам его более прикалывало.
Надо сказать что бытует не правильное мнение что на кладбищах работают исключительно одни алкаши, это мнение ошибочно. Да попадая сюда на работу и зарабатывая неплохие деньги некоторые спиваются довольно быстро, но ведь все зависит от человека, можно работать и инженером и не просыхать. Из всего нашего коллектива пьющим, но в меру был Елкин, да и то после работы. Вова Бык был вшитый и в тот момент копил денежки. Так что загулов и дебошей не замечалось.
После принятия допинга мы шли в цех заниматься изготовлением цветников, Евгеша мурлыча переделанную им песню-(Учкудук три колодца, нам пора, нам пора, уколоться), занимался приготовлением раствора, Вован с Мишкой ехали на установку цветников и досочек. Наша беготня по цеху заканчивалась с приходом бабы Мани которая приносила нам обед на всю бригаду. Готовила она его дома. Благо жила по соседству с кладбищем за что и получала десять рублей на продукты и за работу. Теперь самое время рассказать о Воване. Из моих расспросов о его прошлом нарисовалась интересная картина. Служа в нашей доблестной армии в строй -бате где то в средней Азии, Вовик от присутствия свободного времени и природной смекалки занимался на досуге сбором конопли. Делал он это по своему, азиаты собирали ее с полей с помощью лошадей. Садились на лошадь и гоняли ее по полю до тех пор пока лошадь не покрывалась потом вперемешку с конопляной пылью которую соскабливали с нее, сушили и получался изумительный план. Так как лошадь Вовику была не доступна, ему приходилось бегать голышом по этому полю, а напарник должен был следить чтобы бегун не захмелев от дури не упал бы в поле. В один из неудачных дней напарник сам заснул и проморгал милицию которая охраняла поля от сборщиков. Средняя Азия была более продвинута в отношение наркомании и поэтому Вован получил два года дисбата за самовольное оставление части. Находясь там, за наркоту, он получил еще годик но уже лагерей где и познакомился с нашим бригадиром и по отбытии наказания вышел с чистой совестью на свободу и пристроился на кладбище. Вот такие замечательные наставники были у нас с Юриком.
Заливка цеха занимала у нас с Цукером около четырех часов после чего получив свой честно заработанный чирик, можно было и валить домой , но мы не уходили. Ведь начиналась халтура, за которую платили отдельно. Практически она присутствовала всегда, но не всегда ее давали нам .
Как я уже говорил бетонка находилась на отшибе кладбища и мы негры проводили все время на ее территории не сталкиваясь с другими рабочими, руководством, клиентурой.
Нас не привлекали к захоронениям, уборке территории и прочим хозяйственным проблемам. Но и у нас была своя халтура. Приходит клиент с урночкой, ее надо захоронить, это работа для негров. Берешь склеп (бетонный ящик с крышкой ) которые мы тоже изготавливали, грузишь его на телегу и вперед. Приходишь на место где выкапываешь ямку, ставишь туда склеп в него урночку с прахом, закрываешь крышкой, закапываешь, наводишь порядок на могилке получаешь кто сколько даст и идешь обратно в цех. Надо оговориться что нам строго настрого было запрещено вымогать с клиента деньги, дали хорошо не дали, тоже не обеднеем, но все деньги полученные таким образом мы всегда сдавали бугру, который в конце дня обязательно расплачивался с нами в зависимости от выполненной работы, но ни как не меньше десяти рублей. Надо отметить что это была прекрасная картина достойная кисти художника. Представьте себе большой круглый стол в обычной, рабочей раздевалке на котором разложены купюры разного достоинства и количества, их делят на три равных кучки. Даже если бригада не набрала наличных денег за день( случались и такие дни) нам все равно платили, доставали из своих лопатников. Получив свои первые халтурные деньги и отдавая их Евгеше он сказал что скоро и мы научимся их уваровывать.А их набиралось не так уж и мало. Для установки цветника на могилу клиент должен был оплатить стоимость цветника и установки в конторе, получить квитанцию, и ждать когда бригада выполнит работу согласно ей. Ожидание могло затянуться. Стоимость всех делов около сорока рублей. Но существовала и альтернатива, клиент приходил в бетонку разговаривал с кем то из бригады, платил те же сорок рублей наличными и получал моментальную установку под своим контролем. Если человек хотел нестандартный цветник то и тут все было к его услугам, ведь если хочешь заработать денег, принцип- клиент всегда прав, самый правильный. Для таких клиентов у нас всегда были цветники с мраморной крошкой которые стоили шестьдесят рубликов, и изготавливались нами на заказ. Опять придется сделать небольшое отступление. Квитанционные цветники были обязательны, ведь с них шла официальная зарплата нашим "рабовладельцам", они стояли в плане, к тому же наш цех обеспечивал цветниками и другие московские кладбища за которыми раз в неделю приходила машина, ведь экономика была плановая и мы этот план выполняли на все сто процентов. Но что любопытно при всем этом, материалы покупались бригадой из общих денег, даже опалубки для цветников заказывались на заводе частным порядком,
цемент закупался за наличные, около 400руб бункеровоз, арматура за наличные, мраморная крошка, песок. Так что тут мы имели любопытный симбиоз соц./предприятия + закрытое акционерное общество. Оглядываясь на эту практику должен вам сказать что работала эта связка очень даже по ударному и с хорошим качеством. Вернемся к повествованию, так вот цветник с крошкою это местное изобретение, ноу-хау, в обычный раствор добавлялась мраморная крошка, после просушки он шлифовался и получался довольно симпатичный. Точно так же делались и досочки. Клиент приносил мраморную доску с надписью, ставить ее просто на могилку было не солидно, поэтому мы заливали ее с крошкой, шлифовали, делали подставку под нее и получался полный комплект. Такой комплект можно было заказать и по квитанции за двести рублей, что многие и делали, а можно было и у нас. Тогда время с момента получения заказа до его установки в готовом виде резко сокращалось, ведь за него бригада получала наличными после установки. Надо сказать что не удовлетворенных работой клиентов практически не было. Цена соответствовала официальной, к тому же некоторые приходили только с деньгами, тогда им предлагалось на выбор несколько размеров мраморных досок, которые закупались за наличные в начале сезона, согласовывалась надпись, и клиенту оставалось только принять готовую работу и рассчитаться. Вот установкой этих комплектов в основном и занималась бригада, за что естественно тоже давались денюшки. За захоронение урночки давалось около пяти рублей, а за цветник побольше за полный комплект еще больше, так что доходы негров на порядок меньше чем у официальных рабочих. Я не из зависти, просто так легче перейти к тому что и мы стали делать свой маленький гешевт. К тому времени из отпуска вышел бригадир Витя Лохматый, был он мелкого роста, сухощавый, больше минуты не мог спокойно усидеть на месте. Всюду где появлялся сразу развивал бурную деятельность но такую чтобы самому физически не трудится. Но с клиентами обговаривать условия работы и оплату доверяли в основном ему. Витюша отдыхал в лагере вместе с Вовой Быком но в отличие от оного трудился не в шахте, а заведовал баней для заключенных и господ офицеров, за что он там находился тайна покрытая мраком, сам он никогда не распространялся. Вот и весь наш славный коллектив. Был еше рубщик Миша Лысый но он работал на вольных хлебах, получал заказы по всем московским кладбищам на рубку надписей на досках и памятниках, от нас он тоже получал заказы и надо сказать что специалистом он был хорошим, работал и по мрамору, граниту, делал портреты на камне, крыл золотом, в общем зарабатывал столько сколько смог заработать.
Все работы которые выполняла бригада как официальные так и за наличные незримо контролировались смотрителем по бетонному цеху, который присылал клиентуру, ведь он сидел в конторе и встречался с клиентами один из первых. Это был психолог самоучка, мог сразу определить платежеспособность клиента, и стоит ли ему предложить ускоренный ход выполнения работ. Поэтому каждую субботу по окончанию рабочего дня готовилось два подарка, для директора кладбища семьдесят рубликов, для смотрителя соточка. Официальная зарплата у хозяина была окала ста рублей у смотрителя восемьдесят. И эти деньги шли в фонд развития добрососедских отношений между коллегами. Теперь пришло время раскрыть нашу с Юриком бухгалтерию, в начале рабочего дня переодеваясь в рабочую одежду главное было не забыть положить в робу немножко денег, в основном трех рублевиков. Получая от клиента за свою работу когда пятерку когда червонец и идя назад в бетонку, надо было состроить недовольную мину по поводу большого объема работ и маленькой оплаты и отдать Лохматому три рубля, а разницу положить в свои карманчик. Таким образом получалась не плохая зарплата для восемнадцати летних пацанов. Свои денежки мы хранили у Цукера дома в картонной коробке, но вот парадокс чем больше мы зарабатывали тем меньше откладывали, хотя и этой суммой мы могли гордиться. Проработав около двух месяцев на этой хлебной работе Юрик уехал поступать в свою мореходку, я же по совету Евгеши поступил в СГПТУ на повара, решающие слова его по поводу того что человек основную часть денег тратит на кусок хлеба, а работая поваром голодным не будешь, решили вопрос в пользу этого ремесла. На наше освободившееся места мы порекомендовали своих друзей с поселка, так что как говорится, дело негритянское будет жить вечно.
Моя трудовая биография началась не так уж и плохо. Меня научили зарабатывать деньги, а не получать зарплату. После окончания училища, получив специальность повара четвертого разряда, я спокойно отправился отдавать свой воинский долг государству. Потом работал в нескольких кабаках Москвы, до тех пор, пока судьба вновь не забросила меня на кладбище. Но уже в качестве бригадира. Это другая история и если дорогой читатель вам не скучно было читать этот эпос, напишите мне. Возможно я расскажу и следующую более замечательную эпопею.