В просторной комнате весело потрескивал огонь в камине. Сверху, на полке, стояли часы и пара подсвечников. На стенах, задрапированных бордовой тканью, висели картины. На полу лежал большой светлый пушистый ковер. На нем нашли себе приют два удобных кресла, которые расположились напротив камина.
У окна стоял небольшой письменный стол. На нем в творческом беспорядке лежали какие-то письма, бумаги, счета. За столом сидел мужчина, лет 35-40 на вид. У него были темные взъерошенные волосы, в которые он периодически запускал пятерню. Он был недурен собой - карие глаза, во взгляде которых чувствовался ум, густые темные брови, прямой нос. Немного портил его внешность мягкий подбородок, но в целом, его можно было назвать приятным, если бы не следы обреченности и небрежности во всем облике. В одном из кресел у камина сидела его супруга. Видно было, что женщина была очень красива: пепельные вьющиеся кудри были туго заправлены в высокую прическу, серые выразительные глаза, густые ресницы, аккуратный нос. Только темные круги под глазами, впалые щеки и заострившиеся скулы выдавали царившее в ее душе горе и отчаяние. На коленях у женщины лежала вышивка. Она даже иногда делала вид, что шьет. Но чаще ее взгляд задерживался на танцующих всполохах горящего камина. Тишину семейного вечера нарушил громкий бой настенных часов, показывавших семь часов вечера. Женщина невольно вздрогнула и перевела взгляд от огня на вышивку, которая за этот вечер обзавелась вряд-ли более чем пятнадцатью стежками. Затем задумчиво посмотрела на мужа, тряхнула головой, как будто на что- то решилась и заговорила:
- Виккардо! Я понимаю, что ты не хочешь об этом даже думать, но поверь, это единственный шанс. Я хочу это сделать!- Она редко называла мужа полным именем, и ее обращение должно было ясно дать понять любимому, насколько она серьезна. В подтверждение своих намерений женщина твёрдо посмотрела в лицо супруга.
- Мелина! - Голос мужчины прозвучал устало и невыразительно. - Я даже не хочу обсуждать этот вариант. - Затем он приподнялся из - за стола и подошел к окну. - Это самоубийство! - раздраженно произнес Виккардо - Я не позволю тебе это сделать. Ты все время думаешь о ней, при этом забывая, что у тебя есть муж и обязательства по отношению ко мне! Или ты думаешь, что я меньше переживаю по этому поводу?
-Мы и так делаем все возможное! Посмотри - он обвел стол выразительным жестом - большая часть всех счетов, от всевозможных лекарей и магов! И все они твердят одно и то - же: вероятность благополучного исхода слишком мала! Сколько будет продолжаться это бессмысленное хождение по кругу? Мне не меньше твоего хочется, чтоб наша дочь очнулась! Но я понимаю, что три года, это слишком большой срок!! А то, что предлагаешь ты, вообще является на столько туманным и рискованным предприятием, что даже обсуждение этого вопроса я считаю абсурдным!
-Но Вик, милый, - опустив взгляд Мелина не готова была так быстро отпустить надежду, голос звучал нежно и тихо, но в нем затаились вся боль и отчаяние потерявего надежду человека - ты же понимаешь, что я не могу смириться, и не смогу жить, зная, что не предприняла все возможные меры?
-Мелина, ты пойми, что твоя смерть будет и моей смертью! Я не смогу жить без тебя. И даже если все получится, ты считаешь, что наша дочь одобрит твой поступок? Как она будет жить, если для ее жизни потребовалась жизнь ее матери?? Ты об этом подумала? А если твоя смерть будт бессмысленна? Ты представляешь последствия этого безумия?
- Но ведь мы не можем совсем ничего не предпринимать? - робкий, полный надежды взгляд жены и текущую по щекам слезу Вик не смог проигнорировать. Он подошел, сел перед ней на колени и сообщил:
-Пол года назад я подал прошение в Светлый орден. Вчера мне пришел ответ, что один из братьев вышел к нам месяц назад. Думаю, что он прибудет в течение этой недели. Просто я не хотел давать тебе очередную надежду.
- Спасибо, - тихо сказала женщина. Она прекрасно понимала, что и эта надежда может оказаться ложной. Но совсем не действовать для нее было гораздо хуже.
Позже, Виконт Виккардо пель Садор аккуратно, чтобы не побеспокоить недавно уснувшую жену, вылез из кровати и накинув на себя халат, вышел из комнаты. Это обстоятельство не было необычным для обитавших в доме слуг. Он свернул в левое крыло, поднялся по небольшой лестнице, отгороженной от посторонних глаз светлой колонной, и постучался в закрытую дверь. Через несколько мгновений дверь распахнулась и пожилая женщина с поклоном отступила в сторону, чтобы пропустить в коридор своего господина. Он прошел через небольшое помещение, и устремился к одной из двух дверей, находящихся в этом коридоре. Вторая дверь служила комнатой сиделке, которая уже три года непрерывно ухаживала за его дочерью. За первой дверью, в которую вошел мужчина, была просторная, уютная комната. Большое окно с балконом давало много света в более ранние часы. Сейчас на улице уже было темно, но оно было лишь прикрыто, пропуская свежий ночной воздух. в комнате было очень много всевозможных игрушек, которые сиротливо стояли на своих местах. Небольшая гардеробная была заполнена платьями, которые его дочери были уже малы. Но выбросить или отдать их не позволяла Мелина. Он не противился этой странной привязанности супруги к вещам, отчасти понимая эту странность. У стены стояла большая кровать. Слишком большая для девочки, которая неподвижно лежала под ворохом одеял. Вик присел на краешек кровати и погладил неподвижно лежащую ручку девочки. С тяжелым вздохом мужчина поднялся и вышел на балкон. Вдохнув свежий воздух он начал прокручивать в памяти сегодняшний разговор с супругой.
Да, уже три года, как его дочь неподвижно лежит и не реагирует ни на какие внешние раздражители. Сейчас ей уже пять. Это случилось, когда его малышке было всего два года. Она была очень любопытным ребенком, хотя врачи и ставили ей неутешительный диагноз. По словам докторов, девочка никогда не смогла бы быть полноценным членом общества - у нее было редкое заболевание, которое исключало образование долговременной памяти у ребенка. То есть она не помнила ничего, что происходило больше, чем несколько минут назад. Нарушения в энергетическом обмене, и, как следствие, нарушение в мозге. При этом все маги в голос заявляли, что магический потенциал у ребенка невозможно высок. Магический потенциал человека зависит от объема вмещаемой человеком магической энергии. Возможно, "платой" за такую вместимость и стали нарушения в головном мозге.. Но ни один врач не смог ответить на этот вопрос уверенно. Не смотря на все трудности, они с женой очень любили свою особенную девочку. И вот, пока старая нянька задремала на кресле, маленькая любопытная Афалина вышла из комнаты и упала с лестницы. На шум прибежал один из слуг, девочка была без сознания. Тут же послали за лекарем. Лекарь обнаружил многочисленные гематомы, в том числе и на голове, и перелом левой руки. Но привести девочку в сознание не смог. Время шло, сначала рассосались все гематомы, потом зажила рука. Только сознание так и не вернулось. И вот уже три года длится кошмар, в котором не прекращается поток вызываемых лекарей, знахарей, аманов и магов. Лекари лечат тело, используя традиционную и магическую медицину. Знахари предпочитают по-старинке травы, настои и другие народные средства. Аманы - смесь лекарей, знахарей и магов, которые живут в небольших поселениях на севере. Так как там мало рождается магов, рождение даже слабого - величайшая радость для селения. И старый аман передает ему все свои знания и умения. Маги же, помимо магических заклинаний умеют лечить душу. Что касается ордена, их было два. Светлый и Темный. Они разделялись по способу магического воздействия. Светлый использовал магическую энергию солнца, Темный - луны. Естественно, оба ордена имели строго охраняемые секреты. И ни один из всех, приходивших в их дом, до сих пор не смог привести Афалину в сознание. Правда, дело с орденами они еще не вели. Очень сложно было уговорить хоть одного из братьев отправиться в такое дальнее путешествие ради одного ребенка. Сначала они с женой ждали каждого нового визитера, как спасения. Потом надежда стала гаснуть. И вот настал день, когда он уже перестал верить, что найдется средство, способное вылечить его маленькую дочь. Он бы уже бросил эту затею, если б не Мелина. Она не теряла надежды, хотя каждое новое разочарование приносило ей немало слез. Последние пол года он приглашал всех этих людей в свой дом только для того, чтобы жена не попыталась воспользоваться средством, которое им порекомендовал один аман год назад. Он приехал издалека. Осмотрел девочку, провел странный обряд, и сказал, что душа ребенка покинула тело. Или она заблудилась, или не желает возвращаться. Проверить эту гипотезу же можно было только с помощью смерти самого близкого существа- либо матери , либо другого их ребенка. Других детей у них не было. Да и появление Афалины лекарь иначе, как чудом не мог назвать. Они с женой были несовместимы. Совсем. По всем физическим и магическим показателям. Но их любовь была взаимной и сильной. Только этим обстоятельством маги могли оправдать появление ребенка. Но мать должна в момент смерти помнить о своем задании и ее душа должна звать дочь. Но гарантированного результата, что все получится, нет. Мог ли он позволить этому произойти? Нет!! Он до последнего будет бороться за свою женщину! Он будет звать все новых, и новых лекарей. Будет давать жене надежду снова и снова, пока это будет возможно! А если закончатся лекари, маги, аманы, ордена и прочие, он будет нанимать артистов, чтоб те играли перед Мелиной их роли. Вот и сейчас он задействовал все свои связи (которые очень поредели за эти три года отшельничества), чтоб получить консультацию одного из братьев Светлого ордена. Приняв такое решение,Вик до боли сжал кулаки с шумом вдохнул ночной воздух и покинул балкон. Подойдя к кровати, он аккуратно подоткнул одеяло неподвижному ребенку, и вышел из комнаты.
***
Через два дня к воротам поместья подошел человек. Это определенно был один из служителей Светлого Ордена, или просто Светлый, как их окрестили в народе. Он был высокого роста. Разглядеть лицо под капюшоном белого длинного плаща не было никакой возможности. По ширине плеч и твердой походке, можно было с уверенностью сказать, что мужчина довольно молод и имеет хорошую физическую форму. Полы белого плаща, как ни странно, были чистыми, несмотря на то, что дороги еще не все просохли, и местами представляли собой грязное месиво. Стражники, которые были заблаговременно оповещены о возможном появлении долгожданного гостя без вопросов его пропустили. Незнакомец остановился у входа в поместье, когда двери распахнулись, и навстречу, быстрым шагом вышел Вик. Слегка поклонившись Светлому брату, хозяин поместья представился, поприветствовал гостя, и знаком предложил войти. Гость благосклонно склонил голову, и не проронив ни слова, зашел в дом. Проводив мужчину до гостиной, Вик знаком пригласил Светлого брата располагаться на диване.
-Как я могу к вам обращаться? - первым нарушил молчание хозяин, намекая на то, что брат не удосужился представиться, нарушив тем самым все мыслимые и немыслимые правила хорошего тона.
В ответ на высказанную претензию, гость молча скинул с головы капюшон и поднял голову. Вик, не ожидавший подобного зрелища, слегка отпрянул. Светлый брат был не стар. По виду ему можно было дать от силы лет тридцать. Бледное вытянутое лицо обрамляли черные, как смоль волосы, доходящие до плеч. Но хозяину поместья не было дела до длинны волос пришедшего, его испугали абсолютно белые зрачки, как будто гость был слеп. При этом создалось ощущение, что на него посмотрело настолько древнее существо, что только дело, по которому приехал к нему незнакомец, заставило Виккардо пель Садор оставаться на месте, а не выбежать из комнаты. Виконт только успел обрадоваться, на сколько правильным было решение Мелины не присутствовать на данной встрече. Она очень боялась очередного разочарования, и как только мальчишка, посланный с докладом от стражи сообщил о приближении гостя скрылась в своих покоях. Между тем, от гостя не укрылся внезапный испуг хозяина и его губы сложились в презрительную усмешку. Светлый брат за время своих путешествий по заданиям Ордена уже привык к такой реакции людей на его глаза. Испуг виконта был очередным напоминанием, что люди всегда боятся необычного или непонятного. Но несмотря на привычку, эта реакция каждый раз задевала самолюбие молодого служителя.
-Называйте меня просто Братом. Мне этого будет достаточно. - Его голос был хриплым, как будто он очень редко разговаривал, но глубоким. Создавалось ощущение, что одновременно говорят два существа, и от этого было жутковато.
-Не желаете ли что-нибудь выпить, поесть или отдохнуть с дороги? - сглотнув комок в горле обратился к гостю Вик.
-Нет, благодарю, - усмехнулся брат, - я бы хотел сразу перейти к делу. Где ваша дочь?
-Как пожелаете - удивленно приподнял брови хозяин, указывая рукой на выход из комнаты. Светлый предусмотрительно накинул капюшон, встал с дивана и безмолвно последовал за виконтом .
Войдя в знакомую комнату дочери, отец сел на край кровати, погладил девочку по голове. Сиделка, увидев гостя незамедлительно покинула свой пост и вышла. Брат снова скинул капюшон. Внимательно посмотрев на ребенка, служитель Ордена вдруг застыл. Его брови поползли вверх, невидящие глаза широко распахнулись. Прошло не более минуты, когда светлый пришел в себя и выражение его лица перестало напоминать удивленно застывшую маску. Но реакция Брата испугала виконта, он даже успел пожалеть о своем решении связаться с Орденом. Но надежда уже дала ростки в душе отца.
-Вы сможете нам помочь?- с замирающим сердцем спросил виконт.
Служитель Ордена присел на оставленный сиделкой стул, и взглянул на ожидающего отца.
-Да, я думаю, что да..- рассеянно согласился служитель. Надежда виконта расправила крылья, он начал предвкушать счастье жены, и целый калейдоскоп картинок их замечательной будущей жизни успел промелькнуть в голове Виккардо..
-Но у меня есть несколько условий.. - задумчиво продолжил Светлый.
-Так озвучьте их! - нетерпеливо бросил виконт, не замечая, что его руки в напряжении сжимают кончик одеяла.
- Ни мне, ни Ордену не нужны ни деньги, ни земли, ни все то, что вы могли бы мне предложить. Я вылечу вашу дочь, но при условии, что когда настанет время, вы сами приведете ее в Орден и добровольно сдадите на обучение.
- То есть вы в любой момент сможете забрать ее у нас?? Даже сразу после лечения? Тогда зачем нам это все?? - пришел в неистовство виконт.
- Нет, - терпеливо пояснил служитель - затребовать ее раньше пятнадцати лет - бессмысленно.. -
- Но, - у Вика все во рту пересохло, и он с ужасом представил, как его девочка станет такой же холодной и страшной, как сидящий перед ним служитель - это ведь невозможно! Она никогда не сможет стать полноценным человеком! Она не сможет пройти обучение, ведь даже не будет помнить, чему ее учили несколько минут назад!!
Но служителя не впечатлила взволнованная речь отца, его лицо осталось таким же равнодушным, когда он произнес:
-Ей это и не потребуется.
-Если я соглашусь на ваше условие, сможем ли мы с женой посещать дочь? - виконт безвольно опустил плечи и не поднимал головы на собеседника.
Светлый задумался, его белые глаза смотрели вдаль, как-будто он вел параллельно иной диалог, затем встряхнул головой-
-Не чаще двух раз в год, и не более, чем по 3 часа на посещение. -служитель внимательно посмотрел на виконта.
-Мне надо посоветоваться с женой - тихо произнес Виккардо, вставая с кровати и направляясь к выходу. Давая тем самым понять, что их разговор сейчас окончен. - Вас проводят в вашу комнату, и предоставят все, что будет необходимо.
-Виконт!- голос Светлого догнал Вика у самой двери - Не тяните с решением. У вас есть максимум сутки. Если до этого момента вы не определитесь, я вынужден буду уйти.
-Что вам понадобится, если ответ будет положительным? - Отец девочки развернулся к служителю.
-Пустая светлая комната, и гарантия полного невмешательства в мои действия - усмехнулся Брат. Он заранее знал, какой ответ даст виконт, ведь это последний шанс для его дочери!
Оказавшись в отведенной ему комнате, молодой служитель нахмурился. То, что ему предстояло сделать было достаточно трудно, но шанс есть. Орден никогда бы не послал своего брата на помощь неизвестной девочки, если бы не одно НО. . Он тщательно собирал информацию о своей пациентке. Он знал, что у девочки большой магический резерв. Но только сегодня, увидев ее, он понял, что даже резервы всех братьев, вместе взятых, не смогут сравниться с вместилищем этого маленького хрупкого ребенка. Пришлось в срочном порядке вызвать Старшего, описать ситуацию и озвучить для отца девочки его решение. Ну а то, что у его пациентки такие отклонения - так это только на руку! Она никогда не пожалуется, никогда не сможет за себя постоять, и никогда не воспользуется своими возможностями. В конце концов магическому накопителю мозг не нужен. Правда придется еще ждать пока девочка подрастет, хотя бы лет десять, иначе она долго в Ордене не протянет. Но он подождет. Уж очень заманчивые перспективы открываются благодаря этому ребенку...
Виккардо тяжело опустился в кресло в своем кабинете и опустил голову на руки. Разговор с Мелиной, как он и ожидал не был легким. Условия, озвученные Братом слишком напоминали шантаж. Что нужно Ордену от их дочери? Он подозревал, что ее магический потенциал велик, и поверить в то, что один из самых влиятельных орденов настолько заинтересуется его дочерью по другой причине, у него не было оснований. Из-за болезни Афалина все равно не смогла бы использовать все данные ей природой возможности. Так что в этом, можно сказать, его дочери повезло. Но необходимость расстаться с ней, еще не обретя, оставляла горький осадок в душе родителей. По правде говоря, выбора, как такового им и не оставили. Либо дочь будет жить, но ее придется отдать, либо она так и будет продолжать растительное существование. Так что ответ был очевиден. Он тряхнул головой, пытаясь отогнать тяжелые мысли, и погрузился в рутинную работу, по управлению поместьем, которая требовала его пристального внимания.
На следующий день, Светлый проснулся в хорошем расположении духа. Его настроение было связано с предстоящим повышением в Ордене, если получится все, что запланировано на сегодня. Правда ритуал будет сложным и после него служителю будет очень плохо, но все окупится, когда эта девочка перешагнет порог Ордена. Сразу с утра приставленный к нему слуга сообщил решение родителей ребенка, и оно его не разочаровало. Теперь необходимо стребовать клятву с обоих, чтобы они никак не смогли обвести его вокруг пальца. И можно приступать непосредственно к самой сложной части - обряду возвращения души. Этот обряд знали только посвященные в таинство Светлого Ордена. Проникнуть за грань, оставаясь при этом живым можно было только заручившись поддержкой дневного светила. Проводить обряд можно было только на закате, так что время подготовиться у него было. После сытного завтрака, виконт устроил гостю прогулку по поместью, чтоб тот мог самостоятельно выбрать подходящее место, для совершения обряда. Наконец, после часового блуждания по всевозможным комнатам, Брат обратил внимание на небольшую постройку, видимую из окна третьего этажа, сиротливо стоявшую в глубине сада и представлявшую собой башенку.
-Что находится в этом здании?
-Это раньше была смотровая башня, на которой разжигался огонь, при приближении врагов, затем, мой прадед использовал ее для наблюдения за созвездиями, а теперь она пустует. - виконт пожал плечами.
-Могу я ее осмотреть?- спросил Светлый.
-Конечно, но боюсь она будет маловата - виконт отдал распоряжение принести ключ от башни проходившему мимо слуге, и поспешил к выходу из дома.
Когда они подошли к башне, служитель отметил, что это строение как нельзя более кстати соответствует его целям. Хотя действительно, башня была маловата. Но было бы обидно тратить еще какое-то время на перестройку не очень подходящих для обряда комнат. Прогулявшись вокруг строения, он только убедился в правильности своих ощущений. Окна выходили на все стороны света, что было необходимо для обряда. Правда оставалось проверить внутреннее состояние помещения.
Между тем, к ожидающим подошел немолодой слуга, и с поклоном вручил виконту требуемый ключ. Вик поблагодарил мужчину легким кивком, и попросил следовать за ними, чтобы в случае необходимости изменений, сразу отдать соответствующие распоряжения. Дверь открылась с легким скрипом. В нос ударил запах сырости и гниющего дерева. Виконт зажег с помощью кремня прикрепленный к стене факел, и вытащив его из крепления, первым ступил на крутую лестницу. Перила были старыми, местами рассыпались в труху при попытке за них схватиться, но лестница, как и сама башня, построенная из камня, была безопасна для восхождения. Поднявшись до небольшой площадки, он толкнул дверь и вошел в комнату. Невысокий топчан и истлевшим от времени одеялом притулился у одной из стен. Посередине комнаты стоял круглый стол, на котором высился телескоп. Он стоял таким образом, что при желании его можно было без усилий развернуть в сторону любого окна. Помимо него, на столе стояли различные колбы неизвестного назначения, горелка и какие-то бумаги, часть из которых просто рассыпалась при прикосновении. Колченогий табурет сиротливо притулился у одной из книжных полок, которые стояли по всему периметру этой круглой комнаты, между окнами. Довершала эту унылую картинку полусгнившая лестница, ведущая к потолку, на котором имелся люк. Видимо, именно его и использовали для проникновения на каменную площадку на крыше, на которой разжигался сигнальный огонь.
Осмотрев комнату, Светлый кивнул, сообщил, что это место ему подходит и осведомился, возможно ли его полностью очистить. Виккардо вопросительно посмотрел в сторону слуги и тот энергично закивав головой уверил, что к пяти часам все будет сделано.
Ровно в пять часов вечера Светлый перешагнул порог башенной комнаты, закрыл за собой дверь и попросил его не беспокоить до семи часов. Стояла поздняя весна, и солнце скрывалось за горизонтом около восьми часов вечера. День выдался теплым и солнечным, редкие облака лениво скользили не подгоняемые ветром. Да, закат будет хорошо виден в одно из окон. За время его отсутствия слуги потрудились на совесть - вся комната сияла чистотой, даже пустые, в некоторых местах облупившиеся стены, были тщательно отмыты, дыры заделаны. Служитель огляделся, вытащил из кармана мантии белый мелок, и четко выверенными движениями начал рисовать на стенах замысловатые узоры. Со стороны это выглядело весьма странно: брат напоминал огромную белую птицу, которая то расправляла крылья, то падала на пол. Когда одна из стен комнаты была полностью покрыта непонятными знаками, Светлый переключился на пол. Рисунок здесь был бы более привычен искушенному взгляду профессионала, так как образовывал стандартную пентаграмму призыва. Хотя, в нем и были свои нюансы. Например в нее аккуратно были вписаны знаки воссоединения и удержания. Так же, вместо стандартного круга в центре, из которого, как правило, и появлялась обычно у магов всякая гадость, здесь присутствовало целых два круга. Один, побольше был четко в центре пентаграммы. Второй, был так же вписан в нее, но располагался ближе к одному из краев. При этом, этот второй круг, был окружен всевозможными дополнительными переплетениями защитных рун. Когда подготовка была закончена, служитель поднялся, окинул критическим взглядом творение своих рук, положил остатки мелка в карман мантию, удовлетворенно кивнул, и пытаясь стереть с рук белую пыль, вышел из комнаты. На пороге поместья его уже встречали хозяин с супругой. Пока часть слуг была занята уборкой башни, Светлый уже успел взять клятву у обоих родителей. Она заключалась в том, что при первом требовании, они обязуются передать дочь в служение Светлому Ордену в уплату за исцеление ребенка. При этом отец девочки стребовал причитающиеся им визиты включить в клятву, а также установил срок требования - не раньше, чем ребенку исполнится пятнадцать. Светлый мысленно в этот момент проклял свою неуместную болтливость, но поделать уже ничего не мог, так как сам ранее озвучил возможность этих послаблений. Еще хорошо, что клятву взял с обоих родителей. Так что в случае смерти одного, он не потеряет свой козырь.
Несите ребенка. - Светлый не откинул капюшон, так что виконт не мог увидеть его предвкушающей улыбки.
Но до заката еще есть время - негромко попытался возразить отец девочки, хотя понимание, что все вот-вот решится вводило его в безотчетный страх. Он уже много раз успел пожалеть о принятом решении и его неуверенность в правильности своего поступка росла с каждым часом. Это было очень неприятное чувство. У Вика было сейчас одно желание - чтобы этот человек, стоящий перед ним, испарился, ушел. Чтоб оставил его семью в покое. Но поддавшись сиюминутному порыву, он понял, что выглядит как трусливый мальчишка, который пытается оттянуть неизбежное наказание. Ни говоря больше ни слова служителю, виконт повернулся и вошел в дом. Лишь краем глаза успев заметить, как краска схлынула с лица Мелины, и какой надеждой светится ее взгляд.
Отец сам поднялся в комнату дочери, аккуратно и бережно завернул маленькое тельце в одеяло и спустился к ожидающему Светлому. Брат протянул руки, но отец не передал ему драгоценную ношу.
Я сам донесу ее. - голос виконта слегка дрожал. Жена, разделяя его чувства, подошла, и нежно поцеловала неподвижную девочку.
Когда виконт с Афалиной на руках дошел до входа в башню, Светлый произнес:
Дальше могу идти только я. - Забрав у поникшего отца драгоценный сверток, и прихватив у ожидающего у входа слуги сверток со свечами, Брат скрылся в башне.
Зайдя в комнату, служитель первым делом аккуратно положил свою ношу в центральный круг пентаграммы. Сел на колени рядом с девочкой и ворча, что родители только кровать еще с собой не притащили, начал разворачивать ребенка. Когда эта процедура завершилась, одеяло полетело в один из углов, не задействованных в художествах Брата. Девочка была очень худа. Голова казалась непропорционально большой, на фоне тонких рук и ног. И хотя светлая рубашка доходила ребенку почти до пят, а температура была вполне комфортная, с синеватым оттенком кожа создавала ощущение, что девочке очень холодно. Перестать изучать пациентку, Светлый принялся за дело: он развернул сверток со свечами и начал расставлять их по линиям пентаграммы, в только ему ведомой последовательности. Затем, распахнув все окна, уселся во второй круг пентаграммы, скрестил руки и закрыл глаза. Сейчас ему предстояло самое важное - погрузиться глубоко в транс, почти до состояния смерти, но не утратить при этом возможности мыслить и говорить. Ведь только на грани можно побеседовать и поймать душу девочки. Светлый сосредоточился, дыхание становилось все более ровным и редким. Через пять минут он бы производил впечатление крепко спящего человека, если б не поза этого 'сна'. Служитель уже не мог, просто не имел права открыть глаза и отвлечься, да и не видел, когда на одно из окон села птица. Она была небольшая, размером с голубя, необыкновенной, персиковой расцветки. Птичка посмотрела на то, что происходит в комнате, слегка наклонив маленькую головку, и легко спрыгнув на пол, крылом стерла одну из линий пентаграммы.
Затем, подлетев к потолку, осмотрела рисунок сверху, и слегка еще его подправила, пройдясь по лини центрального круга, в котором лежала девочка. Весело чирикнув, взмахнула крыльями и вылетела в окно.
Наконец, уставшее за целый день работы, солнце коснулось краем горизонта. Светлый дернулся, он почувствовал, что момент настал. В птичий хор сначала неуверенно, затем все более наращивая силу врезался голос. Он нараспев читал какие-то непонятные слова, то усиливаясь, то почти замолкая. Птицы смолкли, не в силах перепеть неведомого соперника. Вспыхнули свечи, по комнате пробежал легкий ветерок. Но Светлый не обращал на это внимания. Он был занят плетением заклинания, призывая душу девочки. Он не имел права прерваться ни на секунду, не мог открыть глаза, не мог 'просканировать' пространство на предмет, прилетела ли душа, заняла ли свое место, или же еще сопротивляется призыву. Все тело свело и окоченело, холод от нахождения на грани был очень силен, но он должен был закончить ритуал. Пока садится солнце. Ведь это всего каких-то полчаса. Он выдержит! И песня заклинания летела дальше, она звала, манила и притягивала. Не видел служитель, что на его зов прилетело две души, вместо одной, и воронкой его власти в тело девочки затягивало обе.
***
Воронка, затягивающая меня в тело разрасталась. Я чувствовала, что не одна в этом вихре силы, но сказать хоть слово не получалось. Вдруг, мне пришло видение: маленькая искорка всеми силами сопротивляется огромному потоку засунуть ее в клетку. Поток оказывается сильней, и дверца клетки закрывается. Искорка падает на дно клетки, замирает и перестает сверкать. Тут я и поняла, что рассказывал мне Альт об общении с душами. Кажется он говорил, что они общаются мыслеобразами. Но я хотела жить. Даже сейчас, не зная, в какую игру меня пытаются втянуть те голоса, которые подслушала, та тетка на остановке, которая сначала кинула меня под автомобиль, а потом терпеливо уговаривала принести клятву. На размышления времени не осталось, поэтому я решила попробовать пообщаться с этой душой на ее языке. Я представила картинку, что этот поток подхватил две искры, и тянет их в клетку, и в момент, когда та захлопывается, первая успевает выскочить, а вторая остается в клетке, но не гаснет, а продолжает сиять. Попыталась мысленно направить это послание, надеясь на чудо. И у меня получилось! Мой план был одобрен, судя по тому, что следующее видение имело вид искорки, довольно мчащейся по ветру, и уменьшающейся клетки где-то внизу. Я понадеялась, что правильно интерпретировала эту картинку. Судя по моим ощущениям, вторая душа перестала сопротивляться потоку, и мы почти одновременно влетели в тело. Пронеслась мысль, только бы она успела выбраться! И тут же пришел ответ: - Успею, еще есть немного времени, и судя по всему мне кто-то оставил лазейку! Я удивилась ,что теперь была именно речь, а не образ, но подумала, что это скорее всего из-за того, что мы уже влетели в тело, а не летаем. Тут же навалилась тяжесть. Оказалось, что быть душой, не обремененной физической оболочкой было гораздо легче и приятнее. Тем временем, поток силы, затащившей нас сюда начал слабеть. Моя 'сокамерница' произнесла:
-Я сейчас попробую выбраться. Спасибо тебе за мою свободу! Береги родителей!
Я хотела спросить, о чем это она? Какие родители?, но почувствовала, что моя собеседница уже мчится навстречу слабеющему потоку. Еще секунда, и в голове взорвалась сверхновая. Я провалилась в глубокий сон.
Мелина расхаживала как тигрица по клетке. Она молилась и Темному и Светлому богу, она вспомнила о существовании таких богов, о которых только вскользь когда-то читала. Через каждую минуту ее взгляд притягивался часами. Эти стрелки, как специально, не хотели идти. Забирая девочку, Светлый дал четкие указания не входить и не беспокоить его до полуночи. Уже девять часов. Солнце благополучно село, пение из башни прекратилось. Что же происходит? Неужели ничего не получилось? Почему он не выходит? Даже если ничего не изменится, и ее девочка останется лежать, никто не будет его винить, хотя он дал большую надежду. Главное, чтоб Афалина осталась жива! Сидящий в кресле муж тоже не отличался выдержкой. Он расположился за столом, и делал вид, что полностью поглощен книгой. Она понимала, что Вик делает это, чтоб придать ей уверенности, но мог бы хотя-бы книгу взять правильно, а не вверх ногами. Да и такой скорости чтения, с которой муж перелистывает страницы, у него отродясь не было. Все размышления крутились по кругу. Наконец, когда часы пробили без четверти полночь, она не выдержала, соскочив с кресла, в которое опустилась всего за несколько мгновений до боя часов. Вик вскочил одновременно с ней, книга отлетела, и упала на стол.
-Я не буду больше ждать! Я пойду туда! - с вызовом бросила Мелина.
-Давай просто вместе туда сходим? - откликнулся с надеждой муж - но зайдем в башню ровно в полночь, чтоб точно ничего не испортить!
-Хорошо! - женщина была согласна на любой вариант, лишь бы уже начать предпринимать хоть какие-то действия, а то от нервов, и постоянного бессмысленного кружения по комнате у нее разболелась голова и слегка подташнивало. Муж с женой поддерживая друг друга вышли из дома и не сговариваясь, быстрыми шагами ринулись в темноту, к башне. Подойдя к зданию, осуществив обход вокруг него несколько раз (чтобы убить время), прислушиваясь к каждому шороху, Вик открыл карманные часы, дал отмашку:
-Пора! И они, торопливо зашли внутрь. Факел, висевший у подъема на лестницу успел перегореть, но к счастью, у виконта хватило сообразительности захватить с собой несколько свечей. Не тратя понапрасну время, свечи были зажжены, лестница преодолена за считанные секунды, Вик остановился на лестничной площадке, перед входом в комнату и прислушался. За дверью была полная тишина. Не раздумывая более ни секунды, он дернул за ручку, зашел в комнату и замер. Мелине из-за высокой спины мужа было ничего не видно, и она толкнула супруга локтем в бок. Вик сделал шаг в сторону, и женщина растерялась от представшего зрелища. Вся комната была покрыта какими-то замысловатыми знаками, которые светились легким голубым цветом. На полу, в одном из двух кругов лежал Светлый. Пугающие глаза служителя были закрыты. Тонкая струйка крови запеклась под носом Брата. Афалина, лежала на полу во втором круге, в центре комнаты, в одной рубашке. Но не это привлекло внимание родителей, а поза, в которой лежал ребенок: она свернулась калачиком, видимо ей было холодно, обе ладошки лежали под щекой. Мелина не поверила своим глазам: ее девочка уже давно не лежала на боку! Конечно, сиделка ежедневно делала ребенку массаж, чтоб не образовывалось пролежней, перекладывала с боку на бок, растирала и делала все возможное, но никогда после падения ее дочь не лежала поджав колени и подложив под голову руки! Не было даже тени сомнений, что все получилось!! Ребенок просто спал! Мать бросилась к дочери, подхватила ее на руки, отец заметил в углу одеяло, запеленал ребенка, и отдал плачущей Мелине. Они тихонько вышли из башни. Женщина, несущая на руках свое обретенное счастье, и мужчина, который нес на спине так и не пришедшего в себя Светлого.
Всю ночь Мелина сидела у кровати дочери, прислушивалась к дыханию ребенка и украдкой вытирая слезы. У нее не было никаких сомнений, что это просто сон, так как девочка иногда ворочалась, устраиваясь поудобней, и иногда стонала.