Аннотация: Рассказец, написанный аккурат для "Расписной грелки" по картине Николая Дихтяренко (partizan74). Прошел во второй тур, чем немало меня удивил :)
- Да-да, вот так! Подбородок повыше, чуть-чуть повернись налево! Палец на курок, чтоб было видно, что к бою готов! Что, не курок? Спусковой крючок? Да какая разница! Главное, ты понял...
Николай мысленно отпустил замысловатое ругательство в адрес назойливого фотографа, но подобрался и повернулся так, как тот просил. Чем быстрее сессия закончится, тем лучше.
Да, никогда бы не подумал, что сниматься в кино - это такая морока. И каким только ветром занесло этого режиссера в их исторический клуб? Приехал, посмотрел огромными глазами на реконструкцию очередной баталии, а под вечер пригласил всех принять участие в его новой картине. И вот позади несколько недель беготни и работы на камеру, а теперь еще и съемка для постеров и рекламы. Ну, ничего, недолго мучиться осталось - угомонится фотограф, можно и домой. Только реквизит сдать, бутафорскую СВД-шку, палящую холостыми патронами, да футболку с мордой неведомого партизана времен второй мировой. СВД-шка - и черт бы с ней, а вот футболку жалко. В продаже такую точно не встретишь, ее специально для фильма рисовали. Может, удастся выпросить? Ну, кому она нужна-то, пропитанная потом и припорошенная пылью?..
Ему, Николаю, даже повезло - он уже не простая массовка, а полноценный актер, потому что режиссер дал ему крохотную роль снайпера. Даже со словами, ровно две фразы на весь фильм. Первая: "Поближе подойди", и вторая: "Твою мать!" Так что обещали в титрах его имя показать. Смешно: все равно эти титры нормальные люди в ускоренном режиме проматывают, а то и вообще не смотрят. Но все-таки приятно, спору нет. Будет потом о чем вспомнить...
Фильм, правда, странный какой-то, сценарий к нему явно какой-то фантаст писал. Недалекое будущее, в Россию вероломно вторглись Штаты, и теперь активно насаживают здесь свой образ жизни, а несогласных без лишнего шума отправляют в мир иной. Разумеется, оставшись без стратегических запасов водки, русские звереют, и устраивают супостатам локальный Армагеддон, после чего натовцы, поджав хвост, убегают в свою Америку, раз и навсегда зарекшись связываться с "этими сумасшедшими". Просто и банально. И даже не разберешь: триллер это или комедия? А у режиссера лучше не спрашивать, он и так на Николая зол за то, что тот ему без обиняков указал, что из Макарова прицельно за двести метров ну никак не попасть, не предназначен он для этого. Режиссер долго бурчал и экспрессивно размахивал руками, дескать, умников тут развелось, на всех не угодишь! Но Макаров-таки заменил на более подходящий эпизоду ствол...
- Все, спасибо! Свободен!..
Визгливый голос фотографа отвлек от раздумий. Ну, вот и все. Хорошо еще, что с отпуском совпало, а то с работы его на съемки вряд ли бы отпустили. А так и развлекся в свое удовольствие, и даже что-то там заработал. Копейки, конечно, но, как говорится, пустячок - а приятно.
Николай вышел из павильона, поморщившись под ярким солнцем. Эк как припекает! Впрочем, оно и понятно, последний месяц весны - все равно, что лето.
До костюмерной было не близко, но Николай не торопился, запоздало испытывая нечто вроде сожаления, что все закончилось. Впрочем, режиссер пообещал, что если возникнет такая оказия, снова обратится за помощью в их клуб. Да только вряд ли ему в ближайшее время снова придется снимать боевик, тут двух мнений быть не может.
Мимо, громыхая и подпрыгивая на выбоинах в асфальте, проехал грузовик с декорациями, кое-как наваленными в кузов. Николай посторонился, и тут заметил, как лежащий поверх всего остального тяжелый деревянный щит съехал набок и перевалился через борт. Последнее, что он успел сделать, прежде чем щит окончательно выпал из кузова, так это прикрыть руками голову...
Здорово его ударило. Сбило с ног, приложило затылком о землю. Матерясь в голос на раздолбаев-киношников, не удосужившихся как следует закрепить реквизит, Николай выбрался из-под щита, поднялся... и в первый момент не узнал привычные окрестности. На всякий случай осторожно ощупал голову - может, поранился во время падения? Да нет, вроде, все в порядке. Ну да, точно: вон и актеры в натовском камуфляже разгуливают, видимо, тоже бедолаг на фотосессию припрягли.
Но тут случилось что-то странное. Завидев его, "натовцы" почему-то засуетились, истошно вопя нечто вроде "гэриллэ". А затем и вовсе принялись палить в него со всех стволов, взметая выстрелам вполне себе правдоподобные фонтанчики пыли. Холостыми патронами здесь и не пахло...
Метнувшись к ближайшему павильону, Николай нехорошо насупился. Значит, гориллами обзываются, пиндосы. Ну, ничего, он им сейчас не гориллу, а такого русского медведя изобразит - мало не покажется!
Натовцы приумолкли и рассредоточились. "Окружают!" - догадался Николай. А он против них все равно что голый со своей игрушечной винтовкой. Или?..
Чтобы проверить внезапно возникшую догадку, хватило ровно одного выстрела, благо что неподалеку нарисовалась подходящая цель - толстый натовец в защитных очках, наводящий на него портативный гранатомет. Николай привычно вскинул СВД-шку, глянул в прицел - и натовец, смешно дернувшись, завалился на спину.
Ага, у него десять патронов. То есть, уже девять. Неплохо, хотя на всех их явно не хватит. Массой задавят, их много. Значит, надо искать более выгодную позицию.
Взгляд Николая зацепился за пожарную лестницу, ведущую на крышу павильона. Сколько у него в запасе? Секунд десять-пятнадцать, не более. Что ж, промедление смерти подобно, вперед!
Уф, успел! Пуля звонко чиркнула по железному поручню, за который он держался еще мгновение назад. Ну ничего, отсюда его хрен выкуришь - разве что пиндосы по такому случаю вертолет вызовут.
Так, а теперь посмотрим, кто тут хозяин горы. Николай прижал к плечу приклад, прицелился, и еще два натовца навсегда выбыли из игры. Семь патронов. Кто-то чрезмерно отважный рискнул штурмовать лестницу. Шесть. Худенький и юркий пацан подобрал гранатомет и попытался направить его на крышу. Пять. Очередной камикадзе, облюбовавший лестницу. Четыре. Веселая компания, которую ничему не научил пример их товарищей. Все, голяк.
Надо уходить. Но куда? Николай бросил быстрый взгляд по сторонам. Ага, если хорошенько разбежаться, можно перепрыгнуть на крышу соседнего павильона, а оттуда уже рукой подать до ограды киностудии и лесопарка. И хрен кто его оттуда выкурит! До морковкина заговенья пусть рыщут - все равно не найдут!
Скинув с себя ремень и с сожалением бросив прощальный взгляд на безотказную СВД-шку, Николай птицей перемахнул невысокий бортик и на несколько коротких мгновений воспарил над землей, приземлившись ровно туда, куда и рассчитывал. Но прогнившая от времени кровля спутала его планы. Рухнув вниз вместе с обрушившимся шифером, Николай успел подумать: "Твою ж... дивизию!" - и отрубился.
Черт, как трещит голова! Затылок так просто раскалывается от боли. Топот ног, голоса. Все, отпрыгался.
- Живым не дамся, - на всякий случай предупредил Николай, не в силах посмотреть на обступившего его противника. - Андэрстэнд, пиндосы?
- Вот это настоящий актер! - послышался до боли знакомый голос режиссера. - Видели? Парня едва не пришибло, а он продолжает играть! Полагаю, это далеко не последняя его роль в кино, и я просто счастлив, что именно мне выпала такая честь - открыть для широкой публики этот самородок...
Режиссер заливался соловьем, а Николай, сообразив, что больше не надо отстреливаться и изображать из себя городского партизана, блаженно жмурился, ощущая на лице теплые солнечные лучи. Его бережно усадили, кто-то напоил его чаем из термоса. Приоткрыв глаза, Николай обнаружил, что это не кто иной, как костюмерша Зиночка. И чувствуя, что ему вряд ли выпадет более подходящий момент, попросил:
- А можно... я эту майку себе на память оставлю?
Зиночка тут же закивала, поднесла к его губам очередную порцию чая, и в эти секунды Николай был самым счастливым человеком на свете.