Примечание к части

     Доброе утро. 1 глава чуть позже.

     Здравствуйте, призраки завтра,

     Осталось собраться,

     И взяться за новый язык.

     Эти тёмные воды,

     Эти томные виды,

     Из тишины раз-клик, два-клик

     (Мумий Тролль)

     ***

     - Шио, как ты? - спросил мужчина у юноши, прячущего лицо за черной маской, - может тебе отдохнуть? Сходи, посиди на кухне, отдышись, - но юноша отрицательно покачал головой, со словами:

     - Нет, шеф. Мне нужно как можно быстрее привыкнуть к обществу. Я долго жил вдали от города. Совсем забыл, каково это - находиться среди людей, - из-за маски на губах голос тих, но начальник прекрасно слышал его и понимал стремление поскорее влиться в общество.

     - Если нужен будет перерыв, только скажи, - добавив, - и если почувствуешь недомогание, тоже скажи, не молчи.

     Мужчина был обеспокоен. Он живет в городе с рождения, знает, какого это - ходить под лучами солнца, ловить на себе заинтересованный взгляд и держать постоянный контроль. Голод и жажда - повседневные спутники жизни. А Шио только вступает на этот путь, после спокойной жизни в семейном поместье.

     Ему незнакомо это чувство. Учиться самоконтролю приходится с нуля.

     Он смотрит на него, его улыбку, сияющие приветствием глаза... Он видел стекающий тонкой струйкой пот и заметное в движениях напряжение. Держать контроль над сутью и желанием юноше пока трудно, но он справляется.

     Конец рабочей смены, кафе закрыто, клиентов нет, официанты наводят порядок перед завтрашним днем. Вытирают столы, моют полы и следом за клиентами покидают заведение. Остается только шеф и Шио. Шеф подводит итог рабочего дня. Касса полна от чаевых, книга отзывов сияет благодарностью и комплиментами. Юноша же клюет носом от усталости, готовый в любой момент уснуть за стойкой.

     - Твой поздний ужин, - ставит перед юношей тарелку и кофе.

     - Что это? - не может понять что это, и почему так вкусно пахнет.

     - Секрет городской жизни, - парень берет ложку, отламывает кусочек, подносит к носу, принюхивается и удивленно опускает ложку в рот, блаженно закрывая глаза. Шеф спрашивает: - Как тебе?

     - Даже дома такого не пробовал, - и тут же поник.

     Вспомнился пылающий дом, родители, горящие заживо, и жуткий смех, который он никогда не забудет. Тут же его настроение скатилось к нулю. Шеф заметил смену его настроения и попытался приободрить, но Шио ушел с головой в воспоминания. Ему хотелось, чтобы все, что он видел в тот день, было кошмаром, злой шуткой, но никак не настоящим происшествием. Хотелось вбежать радостно в кабинет отца, показать очередной магический успех, вызвать отца на поединок, проиграть ему, и снова убежать учиться. Но больше не будет уроков, тренировок и спаррингов. На месте родного дома только пепелище.

     Воспоминания нахлынули на юношу. Он вспомнил все, что с ним случилось. Пожар, пепелище и тела родителей, которых он не смог спасти, даже вынести из того ада. Он помнил все как вчера. Все, кроме тех, кто убил его родителей. Но зато в ушах стоял смех. Звонкий, пронзительный. Его он никогда не забудет и не спутает...

     Двенадцать лет спустя...

     Шио

     - Саша, ты как всегда на работе в столь поздний час, - сказала мне Марина, секретарь нашего проректора, заглянув в пустую аудиторию, - все ушли. На сегодня лекции закончены. А ты чего сидишь?

     - Могу спросить о том же? - смотрел я на Марину.

     Девушка тридцати лет, вьющиеся светлые волосы, зеленые глаза, невысокая, фигуристая, но постоянно грустная и поникшая. Это когда ее из преподавателей никто не видит, в остальное время она улыбается, для всех светил, как солнышко в ясный день. Заливисто смеется, всех поддерживает, переживает, пытается помочь. Только я вижу ее такой, какая она есть на самом деле.

     Она, как и я, сидит на работе допоздна. Но у меня личная причина. Прошло три года, а я никак не привыкну к тому, что возвращаюсь в пустую квартиру. Лучший друг, приютивший меня двенадцать лет назад после смерти родителей - погиб, оставив после себя квартиру и кафе, которое постиг печальный, как и Хьюса конец. Прошло три года, а я до сих пор не могу привыкнуть к отсутствию ароматов в квартире по вечерам. Он всегда готовил ужин к моему возвращению. А теперь дома лишь запах освежителя и кондиционера для белья.

     - У меня нет настроения идти домой, - сказала Марина.

     Я видел все, что она прятала под слоем макияжа. Как и за длинными рукавами кофты в разгар лета и жары. Не повезло в любви. Живет с козлом, который не только пьет, но и ее бьет. Я несколько раз предлагал женщине помощь, но она отказывала. Говорила, что нет толку от моего вмешательства в ее дела. Будет только хуже, очередной повод для рукоприкладства.

     - Могу угостить кофе? - предложил ей.

     - Не стоит. Лучше завтра победам. Столовая обещает быть пустой, лекции заканчиваются, скоро студенты сдают свои экзамены и разъезжаются. Пара недель и останутся только должники и выпускники, - а значит, работы будет меньше, да и каникулы не за горами.

     - Тогда до завтра, - сказал я Марине.

     Закрыв ноутбук, собрал вещи и вышел. До квартиры недалеко. Полчаса ходьбы. Так получилось, что я выбрал работу, чтобы быть ближе к Хьюсу. У меня была возможность уехать из города, устроиться в ВУЗ, но я остался здесь. Обедал в кафе. Это вошло у меня в привычку. Сначала приходил после лекций в колледже, а потом в обеденный перерыв, в длинную перемену. Но теперь обедать негде. На этом месте стоит очередной магазин продуктов. А от пожара не осталось даже намека. Да и времени прошло много.

     Придя домой, скинув джинсы и рубашку, залез под душ. Когда переоделся в домашнее, не включая свет, зашел в комнату. Усталость нахлынула, как только голова коснулась подушки. А утром снова будильник. Должен был быть. Но разбудил звонок. Мелодия на одного настырного типа, не понимающего слов отказа, играла почти минуту. Не хотел брать, но пришлось, не отстанет же.

     - Что тебе, Маэда? - спрашиваю стража.

     Стражи - это представители организации, наблюдающей за сосуществованием людей и иных созданий. Организация эта создалась после инцидента с психом-ученым, решившим привить иной ген простым смертным. Мирная, спокойная жизнь под солнцем обратилась хаосом и бедствиями. Массовыми убийствами и зачистками, как огнем, так и гильотиной, словно во времена Инквизиции.

     С тех пор отношения между иными и смертными потеряли былую теплоту. На каждого иного простые люди смотрят, как на смертельную опасность, готовятся защищаться. И чтобы не было самосудов и пепелищ, два народа договорились. Подписав мирный договор, создали организацию. Звонивший как раз ее сотрудник.

     Маэда - истинное имя. Его родители из страны восходящего солнца, обосновавшиеся в России матушке после первой мировой. Обрусели, но имена русские не признали. Как и мои родители не признавали человеческих имен, дали имя нашего народа. Но чтобы прятаться от охотников и быть в тени, предпочитаю человеческое имя, подобное моему настоящему. Но страж называет меня истинным именем.

     - Ты как всегда холоден со мной, Шиока, - сказал мне страж, как меленький обиженный ребенок, - а у меня к тебе важное дело, - его важные дела никогда для меня хорошим не заканчивались. И словно услышав мои мысли, Маэда сказал: - На этот раз безопасное дело. Приходи вечером в кафе 'Марс', там все и обговорим. Да и у тебя запас кончается, надо обновить, - я буркнул 'приду' и повесил трубку. У меня и правда заканчивается запас крови.

     Несмотря на мое недовольство сотрудничеством со стражами, выгода от них все-таки есть. За определенные услуги или помощь я получаю плату. У меня со стражами что-то вроде договора. Вторая неофициальная работа.

     Сегодня очередная подготовка к экзаменам. Студенты, решившие выбрать мой предмет для написания диплома и сдачи, думали, я так просто им это позволю сделать. Думали, раз я молодой, могу и слабину дать. Но не на того напали.

     Собрался, оделся, вышел. Пришел я раньше коллег, за полтора часа до лекций. Но мне нужно подготовиться и настроиться на беседу со студентами. За это время выпил кофе, и составил план на сегодняшнюю лекцию.

     Через какое-то время начали приходить преподаватели. Следом приехали на такси ректор и проректор. Стали слышаться гулы студентов. Наполнялись аудитории. Прозвенел первый звонок, потом второй и на третий я как раз зашел в аудиторию. Меня дружно поприветствовали:

     - Александр Андреевич, доброе утро!

     Как только назвал тему лекции, ученики тут же уткнулись в тетради и учебники. Половину времени мы записывали, а после, стали разбирать предмет и тему устно. Как дискуссия. Студенты отвечали, радовали меня своими ответами и рвением. Так прошла первая, а потом и вторая лекция. Дав напутствие студентам, что им нужно найти, выучить, разобрать, отпустил домой.

     Пришла следующая группа. Тема у нас была другая. И эта группа меня расстраивала. Половина студентов не слушали, четверть делала вид, и еще четверть что-то пыталась изобразить, показать, но итог тот же.

     Время подходило к обеду, когда я услышал странные передвижения по коридору. Кто-то шел целенаправленно в мою аудиторию.

     - Вот, а здесь у нас аудитория истории. Преподаватель - наш выпускник Александр Стрижёв, - показал на меня ректор. Как оказалось, к нам приехала делегация с проверкой и возможным спонсированием. Но когда я увидел, кто возглавлял делегацию, готов был провалиться.

     В делегацию входил один мой знакомый.

     Когда-то давно он работал с отцом, был частым гостем в поместье. Как и всегда, он одет с иголочки, костюм-тройка цвета топленого молока, идеально причесан, укладка и стрижка, без едкого запаха одеколона, холодный взгляд и размеренные движения. Осмотрев всех, криво улыбнулся и легко мне поклонился. Ректор же, опомнившись, представил начальника делегации:

     - Это - Ишбин Мирьё.

     Делегация из Москвы с проверками и денежными вложениями. У Ишбина здесь бизнес, фирма, она-то и будет спонсировать колледж, если сочтет нужным. Ректор и проректор готовы были сделать для этого все необходимое. Ректор ушел, как и делегация. Прозвенел звонок. Студенты, получив задание к следующим парам, покинули аудиторию. На обед за мной зашла Марина, как и хотела. Я пил чай, смотря на секретаршу Евгения Михайловича, нашего ректора. Марина сегодня необычно тиха. На вопрос, что случилось, она ответила:

     - Как всегда, - и отогнула рукав платья. Там свежий след от руки. Ее держали с такой силой, что появился синяк, - не так стою, не так смотрю, и вообще, я нахлебница и приживалка, - на ее глазах слезы, плечи дрожат, как и голос. Еще немного и будет истерика.

     - Напиши заявление, сходи к врачу и сними побои, - сказал я, касаясь ее плеча, - могу составить компанию, раз ты боишься.

     - Саш, я боюсь другого, - я спросил чего именно, она ответила: - его мести. У него полно дружков-уголовников, они поймают меня, и бог знает что сотворят. Я не хочу остаться калекой на руках ребенка. Он не заслужил такой участи. У него вся жизнь впереди. А если я стану калекой, всем его мечтам настанет конец.

     - Терпеть тоже не выход, - сказал я и над ухом раздался голос:

     - Я с мнением учителя Стрижева согласен, - я повернулся и наткнулся на пронзительный золотой взгляд, - давно не виделись, Саша, - сказал Ишбин, - я с трудом тебя узнал.

     - Удивлен, что вообще меня помните, - ответил я, - ребенком был. Да и видели вы меня всего пару раз. Странно, что запомнили.

     - У тебя необычный запах, - Марина смотрела на нас и не понимала, о чем идет речь, - а что касается вас, девушка, я с Сашей согласен. Сходите в полицию, напишите заявление, снимите побои, а защиту мы вам обеспечим, - посмотрел он на меня так, словно это я буду за ней смотреть.

     - Не стоит, - хотела покинуть нас Марина, вставая со своего места.

     - В следующий раз он может вас убить и тогда сыну придется устраивать похороны, а отцу посылки носить, - сказал Ишбин, - не думаю, что вас устроит такой расклад. Раз хотите сыну добра и будущего, сделайте правильный выбор сейчас.

     - Спасибо за заботу, - поклонилась она, оставив нас вдвоем. Я спросил Мирьё об экскурсии по колледжу, почему он тут, а не со своими людьми. Ведь это важно, как для него, так и для нас. На что он мне ответил:

     - Там есть, кому сидеть в кабинетах и гулять по этажам и аудиториям. У меня дела важнее давно-решенного спонсирования колледжа, - намекал на меня, наше с ним общение, - хотелось убедиться в том, что ты действительно Шиока Сижель, сын моего друга.

     - Убедился, - сказал я.

     - Да, как и в том, что ты стал похож на мать.

     В его взгляде читалось не только любопытство, но и еще что-то. С возрастом я и правда становлюсь похожим на нее, даже больше чем на отца. Выражение лица, черты. Лишь цвет волос не тот, а так, был бы ее копией. У папы были темные волосы, серые глаза, а у мамы светлые волосы и голубые глаза. Я среднее между ними. Темноволосый и голубоглазый, как и внешне, что-то мамино, что-то папино. Напоминание об их существовании.

     - Что вас с ней связывало?

     - Не только твой отец, - тихо сказал он, - мы учились вместе. Она, я и твой отец. Мы с Вэйдем любили ее, добивались, - я не знал. Папа не рассказывал, - но она выбрала Вэйда. Меня она любила как брата. Так она сказала, когда я ей признался.

     - Я не знал, - поник я.

     - Никто не знал, - опираясь щекой о руку, сказал Ишбин, - это мой самый страшный секрет.

     - Так почему ты мне его рассказал? - удивился я.

     - А кому, как не тебе? - фыркнул Мирьё, поправляя и так идеальный ворот рубашки. - Ты - это воспоминание, оставшееся после Мисоль и Вэйда.

     - И что тебе нужно? - Не просто так, чую, что не просто так, он с мной на эту тему говорит. Такие как он, никогда не раскрывают душу, не рассказывают сокровенного. Только с умыслом. Выгодой и перспективами на будущее. Но он уверял меня в обратном:

     - Ничего, - сказал он, - просто так, навестил. Да и не ожидал, что ты в этом колледже работаешь. Думал, ты где-то прячешься.

     - Так и было, но то время прошло. Я привык к жизни в городе, помогал Хьюс, - на этих словах Ишбин погрустнел. Он знал Хьюса. Слышал о смерти и скорбел, - потом его не стало, а я живу, поступаю так, как он учил. Работаю, стараюсь не выделяться, - сказал, заправив выпавшую из хвоста прядь за ухо.

     - Не выделяешься? - сказал мне Ишбин с усмешкой, - а длинные черные волосы, ярко-голубые глаза, заостренные уши? Все это необычно и притягательно, - хотел коснуться меня, протянул было руку, но я отпрянул, показав что не позволю до себя дотронуться, - не переживай. Я не интересуюсь своим полом. Меня привлекают пышные формы и стройные ножки. А ты слишком худ, даже костляв, - вновь усмехнулся и встал из-за стола. Я не обиделся, плевать, - а вот твоя кровь, - сказал он чуть слышно, прикрыв глаза. Поведя рядом со мной носом, сделав глубокий вдох, добавил: - Запах твоей крови уникален. Наследие отца и аромат матери, - протянул он с наслаждением.

     - Надеюсь, ты не станешь на нее претендовать? - в груди начинал клокотать яростный комок. Если так и будет, то я в своем праве не только его послать, но и атаковать. Сил моих хватит. В этом я уверен.

     Иные могут пить кровь друг друга, но это слишком интимный жест. Позволено только любовникам и супругам. Бывают исключение. Это касается ранений и болезней. Такие обмены позволяют протянуть иному до скорой помощи. Но в остальном стоит запрет. Зная это, Мирьё, рассмеявшись, подняв руки, показывая, что он сдается, сказал:

     - Создатель упаси, - и ушел.

     Вернувшись к себе в аудиторию, нашел записку, написанную Ишбином. Он просил меня быть осторожным и не ходить поздно одному, как и не связываться с сомнительными компаниями. Смяв бумажку, фыркнул и растворил ее в черном дыме. Силы при мне, наследие родителей не забыто, лишь знание медицины не дались, я ушел с головой в историю и педагогику. Кроме истории меня привлекает китайская каллиграфия и живопись. Рисовать получается лучше, чем писать. Но, как сказал наставник, свой стиль написания тоже неплохо. Я соглашаюсь, но понимаю, он меня так утешает.

     ***

     В назначенное Маэдой время я был на месте. Кафе 'Марс'. Мороженое и коктейли. Вкусно и сладко. Страж ждал меня за привычным столиком. Одет неофициально, джинсы и футболка. Как всегда небрежен внешне, растрепанные вьющиеся каштановые волосы, залегшие круги под глазами от усталости. Скорее всего, он только с задания. Помахал мне, угостил мороженным, протянул коробку, я ее открыл. Всего было три колбы, по пятнадцать шариков в каждой. На вопрос что это, сказал:

     - Это новый образец, - уточнив, - в одной такой конфетке содержится норма на полные двое суток. Тебе этих конфет хватит надолго. Препарат прошел проверку, не переживай, ты не подопытная крыса, а постоянный пользователь, если понравится.

     - Надеюсь, ты мне правду сказал, и не будешь вести наблюдений за спиной. В противном случае, увидишь меня в гневе, - сказал стражу без намека на злость, а с милой улыбкой. Такое выражение пугало Маэду сильнее рыка и злости. К тому он прекрасно осведомлен о достоверности моих слов, сказал - сделаю.

     - Понял, - ответил он.

     - Вот и хорошо, - убрал коробку в рюкзак, но страж еще добавил:

     - Ну, а если захочешь теплой кровушки, знаешь, к кому обратиться, - намекал на себя Маэда.

     При любом удобном случае он предлагает его покусать. Но мне одного раза хватило, больше не поддамся на уговоры. Да и он, если напомнить, вспомнит, чем кончилось наше тесное общение. Почти месяц Маэда сидел дома со сломанной рукой, ребрами и челюстью. В порыве гнева я не сдержал прилив сил и навалял ему по полной программе. После того случая я старюсь не выходить из себя, держу силу под контролем.

     - Откажусь, но за конфеты спасибо, - поблагодарил и спросил: - Так что ты от меня хочешь? Миссия какова?

     - Нетерпеливый, - облизывая ложку с мороженным, ответил страж: - но раз ты настаиваешь, скажу. Есть у нас информация, что в город приехал некий Ишбин Мирьё, - чую, не просто так он о нём Маэда заговорил, - за ним следят. Как наши ребята, так и охотники. И понятно, с какой целью.

     - Но что вам от него надо? Охотникам его кровь на наркотики и афродизиак, для частных клиентов и богатеев - это понятно. Вам-то от него что надо?

     - Не от него. А от тех, кто за ним следует вот уже полгода. Его преследуют, на него покушаются, но удачных попыток было мало, и все они заканчивались смертью покушавшегося. Нам же они нужны живыми. Хотим выйти на более крупного хищника.

     - От меня что нужно? - не понимал, какого хрена меня в это дело втягивать.

     Раз за ним следят, его хотят пустить в расход, установить слежку за преследователями, выйти на этих типов через него, и схватив - допросить с пристрастием. И чтоб меня, именно с этим задание ко мне и пришел Маэда. Это задание глава поручил мне. Как всегда знает, кому и что поручать. Быть рядом и по возможности втереться к нему в доверие, вот как звучал приказ. Я тяжело вздохнул, посмотрел на стража, тот удивился:

     - Что? Сложно?

     - Нет. Просто, я недавно с ним общался. Он прибыл в колледж для инвестирования и вложений. Как говорят ректор и проректор. Ишбин и его фирма хочет нас спонсировать, а из колледжа сделать институт или университет. Непонятно. Я незначительная фигура, простой преподаватель истории. Дела Ишбина в городе меня не волнуют. Будет спонсором хорошо, нет - ничего не потеряем.

     - Но быть рядом тебе придется, - в такие мгновения я жалею, что принял предложение о сотрудничестве. Маэда положил на стол папку, я открыл и замер. Фото с пепелища моего дома, тела родителей, - есть вероятность, что те, кто охотятся за Ишбином, причастны к смерти твоих родителей. Или знают, кто это мог быть. При любом раскладе, тебе нужно поймать охотников живыми до того, как их уничтожит Ишбин.

     - Маэда, я тебя когда-нибудь прибью, - рыкнул на него, сдерживая особенности сущности.

     - Не прибьешь, - сказал страж, довольно и победно улыбаясь. - Кто тебя кормить будет?

     - Захлопнись! - откинул папку и резко добавил: - я позвоню.

     У меня пропало желание съесть мороженое, как и видеть стража в ближайшее время. А вот с Ишбином поговорить все-таки придется. Вернулся домой. Посмотрел на часы. Время позднее. Но телефон взял. К бумажке, оставленной Ишбином в аудитории был прикреплен его номер телефона, я запомнил, на всякий случай. Кто знал, что он мне пригодится. Набрал и ждал ответ. Не мог сидеть, встал с дивана, наворачивал круги по квартире. Спустя пять гудков, Ишбин все-таки сняли трубку:

     - Ало!

     - Ишбин, это Шиока, - тут же стало стыдно, время позднее, он скорее всего отдыхает или занят, а я со своими проблемами, - если отвлекаю... - но на том конце резко сказали:

     - Говори! - требовал голос.

     - У меня просьба о встрече, - уточнив, - не сегодня, а завтра, - выпалил, не надеясь на ответ, но его получил:

     - Приходи в ресторан 'Грация', - закусив губу, заправил выбившуюся прядь за ухо, - я предупрежу администратора, - отлегло.

     Шикарный ресторан и строгий фейсконтроль. Просто так не пустят и в моей одежде тем более, а костюмы не ношу. Ишбин скинул вызов, а я, дрожа всем телом от напряжения, сполз по стене. Мне было жутко стыдно. Выглядело как вынужденная и напрошенная встреча. Не люблю подобные ощущения.

     ***

     Утром, с хаотичными мыслями как быть, провел рабочий день. Лекции прошли незаметно, что-то говорил, рассказывал и объяснял. Никого вокруг не видел, а если и отвечал, то односложно и коротко. Как только закончился рабочий день, тут же ушел. У меня встреча. Как себя вести и что говорить так и не придумал. Знаю одно, говорить о моем договоре со стражами не стоит. Не так поймет.

     В назначенное время я подходил к ресторану. Видя, как туда заходят другие, на чем приезжают, стало стыдно за свой внешний вид. На мне черная водолазка, потертые джинсы, кеды и серьга колечком в ухе. Волосы заделаны в хвост. Подходя к администратору, сказал свое имя. На меня ошарашено посмотрели и сказали, что господин Мирьё ожидает.

     Я шел, а ноги меня не слушались. Мне было не по себе. Неуютно. Я отвык от роскоши и приемов. Не ношу костюмов и дорогих украшений. Да и работа моя не позволит жить на широкую ногу. На проезд, квартплату хватает и ладно. Остальное не важно. Оглядывась по сторонам, чуть не упал. Но меня вовремя поймала рука Ишбина. Поблагодарил и сел на предложенный стул. Рюкзак на коленях, выбившаяся прядь за ухом, а его взгляд со смешинками и улыбкой, еще больше смущает и нервирует.

     - Как был воробышком, так им и остался, - сказал он, - выпей, - протянул мне бокал, - расслабься и скажи, чему обязан? - пришел я по делу, отвлекаться на вино и светские беседы времени нет. Стал серьезнее. Взял себя в руки, откинул смущение и сказал:

     - Я не буду пить, - отказался, - а расслабиться не получится. Но причину назову. Ты в опасности, - он не верил, но спросил:

     - Хм, откуда такая информация?

     - У меня свои источники, - Ишбин отмахнулся, сказав:

     - Я всегда в опасности. Я не скрываю своей природы, - намек в мою сторону, - поэтому за мной постоянно следят. А еще распускают слухи. И видя в компании молодого, симпатичного парня, могут придумать много разных историй, - смотрел на меня Ишбин, в его глаза смех и искры радости, - но мне приятно, что ты обо мне переживаешь. С неприятностями я разберусь.

     - Я не об этих неприятностях говорю.

     - А о каких же, Шио? - назвал меня Мирьё по короткому имени. Запретить не успел, поэтому придется теперть.

     - За тобой охотятся, - он тут же потерял улыбку и нахмурился, - на тебя были покушения, - тут Ишбин отбросил приветливость и грубо спросил, откуда знаю. Отмахнулся: - Неважно, главное то, что увязавшийся за тобой хвост, следующий по пятам, в любой момент может повторить попытку тех, кого ты отправил в мир иной.

     - Повторюсь. Откуда ты знаешь? - гнев клокотал в его груди, нарастал рык. Глаза наливались силой. Вытягивался зрачок.

     - Слышал, - короткий ответ и никакого внимания к его переменам.

     - Где? - он держался изо всех сил, но кулаки от злости сжал. Мог бы, схватил меня за грудки, но он лишь понизил голос, - говори, Шио!

     - Не имею права раскрывать свои источники. Но могу предупредить того, кто был дорог моим родителям. Если не хочешь слушать, так и быть, ходи не оглядываясь. Но я тебя предупредил, - резко оборвал и дал понять, что тема закрыта.

     - Какое тебе дело до моей жизни?

     - Никакого, - резко ответил. Ему не понравился мой тон, а мне плевать, я продолжил: - Я хочу найти тех тварей, спросить с них, у меня к ним должок, - на меня, обнажив белоснежный ряд зубов в растянувшейся широкой улыбке, смотрел Ишбин. Сменилось его выражение, до этого он не воспринимал меня всерьез. Но тут...

     - Ты вырос Шио, стал жестче, - я ответил:

     - Выживаю, как могу, - он кивнул, но сказал:

     - Что ты от меня хочешь?

     - Поймай тех, кто на тебя охотится. Большего не прошу.

     - Зачем они тебе? - но потом догадался, ответил за меня: - Ты хочешь с моей помощью их поймать, а потом найти главного. Через него же выйти на убийцу родителей. Нет, я не позволю через мой труп найти тех, кто убил твоих родителей. Я по ним скорблю, не меньше твоего, но если хочешь найти убийцу, можешь быть рядом и защищать меня. Тогда у тебя появится шанс поймать их живьем и допросить.

     - Ишбин, - мой голос был тих, - для тебя поймать этих типов живьем - раз плюнуть, но тебе доставляет удовольствие убивать их, всех до единого, - говорю Мирьё, улыбаясь, - понимаю, - соглашаюсь, уточняя: - только они всего лишь жалкие пешки. Исполнители. И ты об этом прекрасно осведомлен. - Мирьё не отрицал. Он и права понимал. Тогда я спросил: - Неужели тебе не хочется найти их кукловодов, верхушку этого дерьмового дела?

     - Мне нет дела до их верхушек. Плевать я хотел на того, кто ко мне всех этих типов подсылает. Хочет в свою коллекцию? Пусть приезжает сам, лично, вот тогда и поглядим. Захочешь, можешь присоединиться, разберемся с ним вместе, - но я кое о чем рассказал:

     - Тебя там не было, ты не видел, как заживо убивали мать и отца. Парализовали их, оставили в сознании и подожгли в собственном доме. У них не было и шанса на побег и нормальную жизнь. А тот, кто это сделал, стоял и смотрел, радуясь и смеясь на несколько метров вокруг. После этого ты будешь продолжать настаивать на том, что тебе нет дела? - Злость поднималась из глубины души, а перед глазами вставали воспоминания. То самое пепелище и звонкий, заливистый смех. - Если тебе и правда нет дела, то брехло ты, Мирьё! А слова о том, что ты любил мою мать, что отец тебе другом не был - пустой треп! - резко встал и вышел.

     Прохлада вечера и ветер остужал мой пыл. Я шел быстро, до остановки несколько минут. За это время гнев пройдет. Горело тело, пылала кровь. Я готов был крушить все на своем пути. Возможность поймать и убить того, кто уничтожил мою жизнь, снова растворилась, ведь тот, кто был дорог моим родителям, наплевал на них, отмахнулся от просьбы. Но тут меня догнали, на плечо легла ладонь, со словами:

     - Прости меня, Шио. Не знал, что ты все это видел, - не верил, что он решил изменить свой ответ, - ради твоих родителей, нашей с ними дружбы и тебя, я помогу поймать тех, кто на меня покушается, - он развернул меня к себе лицом, тряс за плечи, пытаясь дозваться, - допросим их и выйдем на более властных охотников. И так, пока не доберемся до верхушки. Слышишь? - спросил меня Ишбин.

     - Да, - гнев отступил, - спасибо, - поблагодарил и ушел.

     Он обещал, как только что-то произойдет, позвонит. Поверил и ситуацию отпустил. Впереди у меня и студентов выходные. Их я собирался провести дома, наедине с самим собой. По крайней мере я на это надеялся.

     Примечание к части

     Доброго вечера!

     Ишбин Мирьё

     Неожиданный звонок застал меня врасплох. Долго не мог понять, кто звонит в столь поздний час. Лежащая рядом Алина пыталась меня отвлечь, забирала телефон. Но тот продолжал звонить. Я не смог сбросить, что-то останавливало меня. И когда услышал голос, был поражен.

     Шио меня ошарашил. Не знал, что он позвонит, и тем более не предполагал, что назначит встречу. Не подумав, сказал о 'Грации' и только потом понял и вспомнил о десс коде. Он не носит костюмы, выглядит, как подросток. В нем нет и капли солидности.

     Мальчишка из колледжа, да и преподавателя в нем не узнаешь. Выглядит как студент. Сказал, что предупрежу администратора, и его пропустят в том, в чем он есть. Алина спросила кто, сказал, что сын моих погибших друзей. Она отвернулась, пожелала спокойной ночи и сделала вид что уснула. А я думал, что же хочет от меня Шио, раз воспользовался номером и позвонил.

     Утром дела и переговоры, заместители ведут объединение, а я иду в 'Грацию' с необычной просьбой. Меня встречают на входе, улыбка не сходит с лиц администратора и владельца.

     - У меня будет необычная просьба, - сказал я, - вечером, в вашем ресторане, состоится встреча, - тут же подумали на романтику, - нет, с юношей. Он мне как племянник, - тут же выражение стало серьезнее, - только он не может позволить себе костюм, а от меня денег не принимает.

     - Вы хотите, чтобы мы пропустили этого скромного юношу в том, в чем он придет? - спросил владелец ресторана.

     - Буду вам признателен. Он скромный юноша, но очень самостоятельный, всего добивается сам, без чьей-либо помощи. Я же, не подумав, машинально, пригласил его сюда. В лучшее заведение, - немного лести не помешает. Даже если это не так, и ресторан не лучший из лучших, а просто лучший. - И только утром спохватился, вспомнил о его скромности, - владелец, не прекращая улыбаться, но от гордости из-за сказанных мной слов, расправив плечи, вернув осанку, сказал, что все сделает, юношу пустят. Поблагодарив владельца, назвал имя гостя. Администратор записала и сказала, что проводит его к моему столику.

     Время встречи настало.

     Шио как и его отец, любящий пунктуальность, был в назначенное время у входа. Черные джинсы, кеды, черная водолазка, рюкзак за плечами. Черные по плечи волосы забраны в хвост, но прядь все равно выбивается. Заправляя ее за ухо, выглядит как отец, в дни его молодости. Такие же движения, мимика и даже походка. Не удивительно, что мать Шио выбрала не меня. Для нее я щеголь, высокомерный аристократ в начищенных ботинках и отглаженном пиджаке.

     Озираясь по сторонам, Шио шел к столику в сопровождении администратора. Не заметил, как зацепил ногой ковер и стал падать. Подхватив парня за шаг до пола, предложил присесть. Сев на стул, Шио тут же стал серьезнее. У него ко мне был важный разговор. Но я и не думал, что речь пойдет о покушениях и охотниках.

     Не знал я и того, что он видел смерть родителей своими глазами. Думал, он был далеко от пепелища. А тут такое... И мои слова, приносящие ему боль с болезненными воспоминаниями. Пообещав, что поймаю тех, кто на меня охотится живьем, успокоил юношу, а сам напрягся. Стал бдительнее.

     ***

     С того обещания прошло несколько дней. Я стал более внимательным, наблюдательным. Ловил каждый заинтересованный взгляд. И казалось, совсем запутался. Прошло еще несколько дней. Охотники не давали о себе знать. Я расслабился, отпустил ситуацию. Пригласил девушку на обед в шикарный ресторан. Романтика, свечи, блюда от шеф-повара и длинноногая, пышногрудая блондинка напротив. Что может быть лучше? Алина с самого нашего знакомства сопровождала меня на все светские мероприятия. Была парой уже полгода. Все шло замечательно, приятная атмосфера, вино, поцелуи и легкие игривые ласки.

     Но наше уединение нарушает проходящий мимо официант. И что странно, не тот, который нас с Алиной обслуживал. Форма на нем такая же, в его руках поднос с заказанным десертом. Не обращаю внимания, жду, когда перед нами поставят десерт. Но вместо сладкого, меня ожидало холодное. Делая вид, что падает, роняя заказ, официант летит на меня, с зажатым в руке кинжалом. Но я среагировал быстрее. Схватил его за руку, спрятав испугавшуюся за спиной Алину. Хотел отправить ее домой, сказал, что сам разберусь, как спину обожгло. Резко, неожиданно. В глазах все плыло. Но, превозмогая боль, вытащил клинок и пустил его в ту, кто мне его подарил. А мужчину поймал воздушной сетью, как и обещал Шиоке.

     Набрав номер парня, подтвердил его слова о повтором нападении. Сказал, что выполнил его просьбу, а потом назвал адрес загородного дома. Там меня никто не найдет. Вызвав водителя, поручил ему заняться наймом катафалка. Сам же уехал домой, залечивать раны. Через пару часов охранник доложил о проделанной работе, рассказал о том, что на Алину вышли совсем недавно. По приезду сюда ей часто звонил один номер, принадлежал он тому, кто томится в подвале. А сегодня на ее счет поступила приличная сумма, был куплен билет на самолет и заказан отель на Мальдивах. Но теперь ей заказано место на кладбище.

     Шиока приехал через полчаса. Все тот же внешний вид, черные волосы по плечи заделаны в хвост, серьга колечком в ухе, черные джинсы, футболка и легкая рубашка. За спиной рюкзак.

     - Проходи, - пригласил его войти, - выпьешь?

     - Не пью, - сказал он, - показывай, - я повел его в подвал. Там сидел охотник. Связанный, с кляпом во рту. Как только мы вошли, он пытался закричать, прыгал и вырывался. Шиока, наклонившись к нему, принюхался и сказал: - От него исходит знакомый мне запах, но не пойму, откуда я его знаю. - Задумался, а потом отмахнулся: - Не это важно, - сказал юноша, - скажи мне, на кого работаешь? - я снял со рта несостоявшегося убийцы скотч, вытащил кляп. Он тут же, рассмеявшись, откашливаясь, выплюнул:

     - А кровушкой с тобой не поделиться? Имя нанимателя он захотел! - смеялся над парнем наемник.

     Мы не пьем живую кровь. Этим промышляют только темные иные. Встретить такого для нас редкость. Они прячутся, и порой не знаешь, может, из твоего окружения есть такой, а ты не в курсе. К темным отношение негативное у всех, с ними не связываются благородные и не лезут на рожон охотники. У них специфическая магия, как и внешность при ее использовании. А все из-за употребления свежей крови. Мы используем таблетки или заменители. На нас фармацевты сделали неплохой бизнес.

     - Кровь твою пить не стану, противно и для организма вредно, - плюнул Шиока под ноги пленному, сверкая голубыми глазами. Вертикальный зрачок дрожал, как и крылья его носа. Он нервничал, - но я потерплю, сделаю так, как ты хочешь и просишь, если не расскажешь, кто тебя сюда прислал, - он держался за подлокотники стула, нависая над пленным.

     В глазах Шио плясало ледяное пламя, а улыбка растягивала бледные губы, из-под которых выглядывали кончики белоснежных клыков. Голос же, был подобен ледяному озеру. С такой стороны я юношу не видел. Нет того мальчишки, бегающего по двору за бабочками в коротких шортах и расстегнутой рубашке.

     Он стал взрослым и жёстким. Детская травма сделала свое дело. Думаю, если бы не я, стоящий за спиной, то от сидящего на стуле пленного мало бы что осталось. Кровавые лоскуты в лучшем случае. Понимая это, несостоявшийся убийца, понизив голос, отведя от парня взгляд, ответил:

     - Я не знаю его имени, лишь позывной, - под пристальным взглядом юноши он продолжал говорить, - но мы не единственная группа, присланная им в этот город, есть еще трое. Они профи и работают по тебе давно, - повернувшись ко мне, сказал охотник, - ты им насолил лично, очень давно. Ты не помнишь или не знаешь, но именно из-за тебя они пришли в наше дело, - Шиоку не волновали их мотивы, только тот, кто всем этим руководит.

     - Позывной! - требовал Шиока от охотника, с силой сжимая деревянные опоры, на которые опирался.

     - Пиранья, - парень тут же нахмурился, отпустил подлокотники и сделал шаг назад. Пленный же, с ухмылкой и издевкой спросил: - Слышал о нем? - Но Шио не ответил. Промолчал. - Вижу, слышал, - рассмеялся охотник, - говорят, этот тип любит большие представления, пожары и пепелища, - не заметно для меня, достаточно быстро, Шиока схватил того за шею и, сверкая лазурью глаз, остротой клыков, потребовал ответ:

     - Целью вашего выезда был только Ишбин?

     - Не только. Он просил навестить еще одного, - ответил пленный, откашливаясь, так как Шио его отпустил, - его имя Шиока Сижель.

     Я шарахнулся, а юноша вновь кровожадно улыбнулся, обнажая клыки. Не хватало только дикого, утробного хохота. А так, глаза его стали не просто насыщенного голубого цвета, сверкая в темноте, а с вертикальным зрачком. Магическая энергия трещала разрядами, накаляя воздух. Не подходя ближе, смотря со стороны, парень спросил:

     - Что передал Пиранья?

     - Привет, - коротко.

     - Что-то еще?

     - Еще сказать, что давний друг навестит его в ближайшее время и оставит подарок, - но какой именно подарок, Пиранья не сказал. Шио это было не важно.

     Приблизившись и схватив пленного за горло, Шиока кое-что шепнул тому. И так тихо, что я не смог разобрать даже шепота. Только какие-то отдельные звуки, не складывающиеся в слова. Реакция пленника на слова меня тоже поразила. Он тут же перепугался и коротко кивнул, подтверждая. А юноша, отпустив его, сказал забыть дорогу в этот город, в противном случае весть Пиранье передаст кто-то другой. Пленный, парнем освобожденный, поспешно сбеждал, со словами благодарности за сохраненную жизнь, обещая и правда забыть дорогу и передать все слово в слово. А мы с Шиокой остались.

     - Шио, что ты ему сказал? - но он не ответил на этот вопрос, лишь сказал:

     - То, что заставит его приехать и передать привет мне лично.

     Глаза горели азартом, ему нравилось то, что происходит. А меня настораживала его резкая смена характера и поведения. Что-то темное и пугающее. Словно он... Но я отрицал вероятность того, что Шио пошел по темному пути. Выбрал кровь и смерть вместо жизни.

     Ответа от него я не добился. Выйдя из подвала, Шио поблагодарил меня за выполненное обещание, а потом ушел. Я же остался дома. Думал, прокручивал весь разговор Шиоки с пленным, надеялся вспомнить хоть малейшее колебание воздуха, уловить шевеления губ. Но так и не разобрал слов.

     Ближе к утру, лежа в кровати, я думал, предполагал, что же такого мог сказать юноша? Что же заставило напугаться до посерения опытного охотника и убийцу? Они ведь не из пугливых. Просто так их до трясучки не доведешь. Но, как ни старался, так и не разобрал его шепот.

     Отступление

     В поместье, словно вихрь, ворвался в возрасте мужчина. Он был белее мела, весь залит потом и с полной неразберихой в речи. По всей вероятности его кто-то напугал, да так, что у матерого вояки тряслись поджилки. Требовал главного немедленно, говоря, что это вопрос жизни и смерти. К нему, спустя какое-то время, вышел мужчина в красном пиджаке, брюках, рубашке. В черном галстуке.

     На вид мужчине можно дать лет тридцать пять - сорок. Алые волосы заделаны в низкий хвост. Радужки глаз ореховые. Вразлет брови сдвинуты к переносице. Он смотрит на визитера с призрением, губы в кривой улыбке. Ему не нравится, что его беспокоят по пустякам. Руки сложены на груди, нога закинута на ногу, сидит он на кресле. Ожидает доклад.

     - Слушаю, - охотник рухнул в ноги и взмолил:

     - Не убивайте меня, глава, - кланялся в ноги до тех пор, пока глава не отмахнулся и не сказал: 'больно надо', - я передал, как вы и приказывали 'привет' Шиоке Сижелю, - губы алого главы тут же растянулись в улыбке. Отринув гнев, раздражительность, подавшись вперед, в предвкушении, слушал дальнейший рассказ подчиненного: - Там был Мирьё, - от имени рода этого аристократа алый фыркнул, - он не предпринимал никаких действий, пока Сижель со мной общался. Просто стоял и смотрел, слушал наш разговор, - алому не нравился Мирьё, но у него, в силу некоторых обстоятельств, нет выбора. Приказ начальников сверху. Поэтому приходилось терпеть.

     - Что там с Шиокой? Мне интересно, продолжай, - он готов был мурлыкать от информации об отпрыске медиков, но подчиненный опустил голову и сжавшись, произнес дрожащим голосом:

     - Он сказал: '- Гореть вам всем в черном пламени, Безликий придет за вами', - тут с лица алого главы пропала улыбка, он замер, не мог и слова сказать.

     Безликий знаменит жестокостью и к охотникам, и к иным, к тем, кто перешел черту дозволенного, нарушил установленные договором законы и порядки. Одним лишь своим именем этот страж вселяет ужас у всех, как смертных, так и аристократов. Даже темные иные не так страшны как он. И тут Шиока говорит про Безликого. Или он его не боится, или с ним знаком. Но услышать позывной самого опасного стража из уст мальчишки, просто уму не постижимо.

     - Раз ты настаиваешь на встрече, Шиока, то я непременно навещу тебя. И вот тогда-то мы вспомним былое, - произнес алый и заливисто рассмеялся. А тот, кто принес ему эту весть, уже лежал горсткой пепла на полу. Забирать время у других, молодеть от поглощения чужой жизни, вот его способность.

     Шиока

     Передать привет тому, кто решил меня навестить через много лет, было ошибкой. Как и представляться Безликим. Надеюсь, Ишбин не слышал этого и не станет меня бояться. Хотя есть причина. Но для меня важнее не его страх, а поимка того, кто убил родителей и друга. Откинув все сомнения, набрал Маэду и пригласил на встречу все в тот же 'Марс'. Он назначил время и пожелал спокойной ночи. Но сон не шел. Нахлынули воспоминания трехлетней давности. Как я стал тем, кого боятся охотники и иные.

     Меня пригласили в отряд стражей, в тот самый день, когда я потерял родителей. Но я отказался. Мне было не до этого. Скорбь и боль не покидали мое сердце. Я ни спал, ни ел, высох, похудел, замкнулся. Вывел меня из этого состояния Хьюс. Пришел, насильно накормил, привел в порядок и пригласил в кафе. Я смотрел на всех и не мог понять, как он со всеми существует, как терпит этот запах и сопротивляется желанию. Он рассказал, научил, принял на работу и стал наставником и другом. Но и его постигла участь родителей.

     Возвращаясь из колледжа, застал горящее алым огнем здание. Территорию оцепили службы правопорядка, скорая помощь, приехали стражи. Я стоял на коленях перед сгоревшим кафе и рыдал в голос.

     Снова я потерял дорого человека, снова огонь и пепел. А еще едва слышимый смех, тот же, что я слышал в родном поместье. На плечо, отвлекая от пепелища, от пустоты в груди, легла рука Маэды. Монотонно, без каких-либо эмоций, чтобы не оттолкнуть, пригласил следовать за ним. В машину.

     Меня привезли в незнакомый район, впустили в квартиру. В кресле, окруженный загадочностью и тайной, не показывая лица, скрываясь за белой маской и глубоким капюшоном, сидел главный страж отдела по борьбе с охотниками в этом городе. Имя его Адам. Это все, что я тогда о нем узнал. Да и не до его тайн было. Хотелось узнать о тех, кто виновен в смерти Хьюса. По моей просьбе он рассказал о сериях поджогов, которые унесли множество жизней иных. Тянутся эти преступления не один десяток лет.

     Группа, промышляющая поджогами, никогда не охотилась ради наживы. Не продавала кровь и части тела аристократов и других иных тайным коллекционерам. Они занимались и по сей день занимаются уничтожением всех нелюдей. Тех, кого найдут. Организации неважно кого придавать огню. Им безразлично мирный ты житель, или преступник, замешанный в чем-то незаконном и кровавом. Каждый из группировки считает своей миссией очистить мир от кровопийц и всех тех, кто не такой. Полукровка, чистокровный, смесок. Неважно. Иной - сырая земля или прах.

     - Зачем я вам? - спросил главного стража.

     - Ты способный юноша, мы наводили о тебе справки. Выживший член семьи Сижель. Твои родители, как и Хьюс, стали жертвами организации по истреблению. Главный у них 'Пиранья'. По словам наших тайных агентов, он человек с необычной способностью к регенерации. Позывной мы узнали от наших агентов под прикрытием. Но, увы, эта сволочь разоблачила их и выслала трупы в подарочных коробках. Пиранья неуловим, как и его организация. Можно отрубить голову, но, как и у гидры вырастет новая голова, и приведет с собой еще одну. Нужно вырвать их с корнем.

     - Что вы от меня хотите?

     - Сотрудничать, - не стал скрывать глава, - мы предлагает тебе место в отряде. Будешь выполнять поручения, а за них мы будем тебе платить, - я удивился, задумался, - кафе больше нет, питаться тебе негде. Мы обеспечим тебя пропитанием и всем необходимым для работы.

     - Что от меня требуется?

     - Не буду скрывать, работы у нас много.

     А дальше было соглашение, принятие в отряд и миссии. Я работаю на них почти три года, за это время на моем счету несколько десятков уничтоженных отрядов охотников, сотня срубленных голов обезумевших собратьев и имя жестокого стража. Но я, как и любой другой представитель правопорядка, ношу форму и белую маску на лице с лисьими прорезями для глаз. В лицо стражи друг друга знают, но стараются не контактировать. Да и в отличие от меня, работа на Адама и организацию постоянная, единственная. Они не живут другой жизнью, увидеть в повседневности их нельзя. У меня же работа в колледже, художественная группа и кружок по каллиграфии.

     И мало кто знает, что Саша Стрижев и Безликий - это одна и та же личность. Имя, мое кодовое имя, до чертиков напугало охотника. Надеюсь, он слов в слово передаст Пиранье мои слова и тот явится. Только не знаю что для меня лучше, поймать его и сдать организации и Совету, или же расправиться самолично, отомстить за родителей и Хьюса. Уснул с этими мыслями, а разбудил телефонный звонок.

     Совсем забыл с этими стражами и охотниками про кружок каллиграфии и китайской росписи. Меня потеряли и ждали на сегодняшнее занятие. Быстро собрался, выбежал и через полчаса был на месте. А у нас гости. Китайская делегация подготовила мастер-класс. Возглавлял делегацию мужчина с черными по плечи волосами с начинающей седеть прядью, в черных круглых очках, скрывающих карие глаза. Одет в традиционную одежду - ханьфу, со скромной вышивкой и росписью.

     - Саш, ты чего пропал? - шепнула мне Милана, напарница по урокам и соседка по столу, - два занятия не показывался! - взволнованно интересовалась девушка. Мы сидели вдалеке от учителя и гостя, так что наш разговор не слышали, но тот самый мужчина, посмотрев на нас, словно услышав, сделал жест, просящий помолчать.

     - Завал на работе, - коротко, не вдаваясь в подробности. И не до этого стало.

     Нас учили как современному искусству росписи и каллиграфии, так и старинному. Отмечали успехи каждого, указывали на недостатки, но в мягкой форме. Меня также не обошло стороной внимание гостя. На ломанном русском он спросил:

     - Вы хорошо писать, рисовать лучше, - я поклонился, - как ваша звать?

     - Александр, - поклонился китайцу.

     - Красивый имя, - я знал, что китайцы ценят их, - вам подходить это имя, - положив руку мне на плечо, - подходить, - похлопал и сказал всем: - Вы все хорошо трудиться, - и поклонившись, покинул аудиторию.

     Мы разошлись следом. На сегодня занятий больше не будет. Телефон молчал, как и Маэда. У нас с ним назначена встреча, а он даже не звонит. Странно все это. Включив музыку, в наушниках, шел и слушал мелодии природы. Мне нужно отвлечься от мыслей о Пиранье, об Ишбине и покушениях на него. Поэтому я просто шел на остановку. На автобус. Но меня нагнала машина. Опустилось стекло, и в проеме показался китаец, и уже на чистом русском сказал:

     - Юноша, садись, разговор есть, - открылась дверь, и по сиденью похлопал китаец. Вид он имел наглый и даже хамоватый.

     - Не горю желанием, - и пошел дальше.

     Прохожие смотрели за сценой вероятного похищения, но не вмешивались, шли дальше по своим делам. Я же делал вид, что его не замечаю. Что мне не интересна его личность. Тогда китаец сменил тактику. По его приказу из машины тут же вышли телохранители. Внушительных размеров громилы. Испугался бы, будь простым смертным. А так, ерунда. Подчиняясь приказу нанимателя, громилы пытались втолкнуть меня в автомобиль.

     - Поговорить надо, - голос его отдавал сталью, а взгляд и движения высокомерием. Словно он мне одолжение делал, приглашая на разговор, - для тебя же лучше, - настаивал китаец, - прошу по-хорошему.

     - Мне не надо, а на ваши угрозы плевать, - его телохранитель, стоя за моей спиной, держал за плечи, силы не применял, но предупреждал.

     Не хотелось раскрывать свои умения, но видимо придется. Несмотря на то, что я ниже ростом, худее и на вид слабее, постоять за себя могу. Даже не используя преимущество иного. С силой ударив громилу по колену, заставив того склониться, резко откинул голову назад. Нос телохранителя ломается, слышится хруст носовой перегородки, чувствуется запах железа. Соответственно, хватка разжимается, громила меня отпускает, но пытается схватить снова, повинуясь приказу нанимателя. Только бесполезно. Перехват, подсечка и его рука в моем захвате. Но прежде чем ее ломать, предупреждаю китайца:

     - Еще одно движение и руку по кусочкам собирать будут, - предупреждаю. Меня поняли, услышали и отпустили.

     - Зря ты так, юноша, - закрывая дверь машины, сказал китаец.

     - Да-да-да! - и воткнув наушник на место, включив тяжелую музыку, чтобы успокоить нервы и колотящееся сердце, пошел прочь.

     Чтобы остыть и охладить пылающий недоумением пыл, решил пройтись до дома пешком. Пусть это и займет много времени, зато спокойно и мысли в порядок приведу. Не замечая гула машин и шума улиц, шел домой. Успокоился, привел в порядок нервы. Хотел достать ключи, а у самого подъезда меня ждал новый сюрприз. На лавочке сидел Маэда. Он выглядел неважно, и по запаху крови, исходящему от него, могу сказать, дела у него плохи. Увидев меня, он встал, натянуто улыбнулся, но тут же стал падать. Я вовремя его подхватил и понес к себе в квартиру. По пути, по лестнице, страж извинялся:

     - Извини меня за неудобства, - тихо сказал Маэда, вися на моем плече.

     - Кто тебя так? - спрашивал, отвлекая от состояния, в которое Маэде впадать никак нельзя. Закроет глаза, уснет и не факт, что придет в себя. Поэтому: - Рассказывай! - требовал я.

     - Банда одна заезжая, - уточнив, - из твоих. - Его язык заплетался, но он говорил: - Они торговали детской кровью, находили бездомных, устраивали их в центры, и когда приводили в порядок здоровье, начинали кормежку. Начиналось все с переливания, потом это переросло в выкачку, так сказать плата за врачевание. А дальше, отринув ранее выстроенные принципы, стали выкачивать кровь, не заботясь о внешнем виде и здоровье.

     - Встречал таких, а ты их зачистил или помощь моя нужна?

     - Не помешала бы, - криво улыбнулся, - но с ранением. Тех уродов я уже упокоил, - и со стоном рухнул на гостевой диван. Я же пошел за аптечкой в ванну и чистой одеждой. Радует, что размер у нас с Маэдой примерно одинаковый. Увидев иглу с нитками в моих руках, Маэда напрягся, - ты чего задумал?

     - А ты как думаешь? - удивился я вопросу. - Лечить тебя буду, - успокоил стража, в глазах которого явно все расплывалось от кровопотери.

     - Ты уверен? - уточнил он, а я напомнил:

     - Не забывай, моя семья медики, оказывать первую помощь я могу. Так что захлопнись и терпи, - ответил с улыбкой, а для надежности дал ему спирта.

     Он, приняв на грудь, расслабился. Я же, смочив руки и иглу в том же спирте, обработал края и приступил к сшиванию. Через полчаса Маэда крепко спал на моем диване, укрытый одеялом. А я, приняв душ, лег в свою кровать. Под тихое сопение стража уснул.

     Примечание к части

     А вот и ещё глава!

     Шио

     Утром меня снова разбудил телефонный звонок. Снова, уже какой день, я просыпаюсь подобным образом. На этот раз звонила Марина. Голос ее встревоженный, напуганный, она явно несколько часов плакала, так как в паузах слышались всхлипы. Спросил, что случилось и чем могу помочь.

     - Саш, он снова меня побил. На этот раз я в тарвмпункте. У меня сломана рука и ребра, сотрясение мозга среднее, - плакала она, - зря я вас с тем мужчиной не послушала, - расплакалась она в трубку, - можешь помочь?

     - Как именно?

     - Сын должен прийти из школы, но я не знаю, пустит он его или нет. Муж не просыхает три дня, - я предложил приехать ко мне, сказав, что смогу их защитить, уберечь от нападок, - а мы тебя не стесним? - посмотрев на спящего Маэду, сказал, что ничего страшного. Временно поселю. Маэду же переложу на запасной матрац. Она расплакалась, теперь от благодарности, - я скажу ему твой адрес.

     - Конечно, его встретят, - а у нее спросил: - а ты в какой больнице? - она назвала номер и адрес, - скоро буду.

     Растолкав Маэду, сказал, что скоро придет ребенок, нужно его встретить и позаботиться. Также рассказал о ситуации, в которой оказалась женщина и парнишка. Страж удивился моей доброте к девушке и желанию помочь, но согласился, помощь им необходима, как и защита. Приведя себя в порядок, спешно собираясь, показал ему где можно найти чистую одежду. От старой пришлось избавиться. Кроме этого оставил ему запасные ключи. И почти у самого порога, еще не включив музыку, услышал вопрос:

     - Скажи, а у тебя нормальной человеческой еды нет?

     - Нет, - тот расстроился, а я вспомнил: - но где-то на кухне, или на подоконнике в зале есть какая-то реклама. И приличных ресторанов и недорогих кафе. Из почтового ящика на днях достал. Там еще купоны, подарки и прочая ерунда, можешь воспользоваться, - махнул на прощание, а он обрадовался, - заодно ребенка накормишь.

     Закрыв за мной дверь, Маэда пожелал удачи. Я же вышел из дома и поехал в больницу. Недалеко, всего пять остановок. Мог бы пешком пройтись, но времени лишнего нет. Нашел я травмпункт быстро. Увидел Марину. Она сидела в приемной и ждала врача. Я сел рядом и спросил как у нее дела. Она показала на гипс и синяки под глазами. Сказала, что кружится голова и подташнивает. Спросил про заявление в полицию, она кивнула и расстроила:

     - Это я получила после того, как мы вызвали полицию, - как она и предполагала, стало только хуже. Решеткой и полицией его не напугать, только еще больше разозлить. Значит, поговорим по-другому. Был опыт в подобных делах, думаю, пара моих знакомых полицейских, не откажут в просьбе пристроить распускающего руки мужа.

     - Разберемся, - сказал ей, успокаивая, поглаживая по дрожащим плечам.

     - А тот мужчина, обещавший мне защиту? - вспомнила она про Ишбина и его слова о защите.

     - Ты про нашего будущего спонсора? - она кивнула, - его тоже привлечем. Раз он тогда предложил обратиться в полицию за защитой, пусть участвует, - она спросила, не будет ли это наглостью с ее стороны. Он - аристократ, а она и сын - простые люди. Без власти и связи, - нет, он влиятельный, да, но для него это мелочи, - Марина согласилась:

     - Ладно, раз он такой ответственный человек, попрошу его о защите и помощи, - и успокоилась.

     - Он не откажет девушке в беде, - сказав это, посмотрел на Марину и заметил улыбку. Не понял сразу к чему она, но тут зазвонил телефон. Маэда редко мне звонил просто так, а тут настойчиво, дожидаясь ответа.

     - Что у тебя за эти пару часов произошло? - недовольный голос.

     - Как сказать, - говорил он настороженно, - проблемы у нас, Александр, - полным именем он меня называл в крайне редких случаях, - тут пришел твой парнишка, и у меня слов нет какой он дружелюбный, - значит, это ловушка. Осталось узнать кто они и что им от меня надо. Спросил об этом Марину:

     - Ты меня выманила, взяла в заложники друга, что тебе от меня надо?

     - Догадливый юноша, - улыбка и взгляд сумасшедшего. А гипс и побои оказались нарисованными. Как и вся ее жизнь. Фальшивая и ненастоящая. Почему-то не удвился. Видимо, подсознательно размышлял над этим. Она же продолжала заранее подготовленную речь:

     - Нам и нашим старшим друзьям нужен Ишбин Мирьё. Где он? - потребовала ответа Марина.

     - На кровь его пустить хотите? - предположил.

     - Не твоего ума дело, страж, - сказала она, - я так долго за ним следила, устроилась в этот колледж, зная, что у Мирьё на этот город и учебные заведения планы, поджидала здесь. Работала, терпела всех вас, - уточняя, - кроме тебя, ты мне и правда нравишься, - сказала Марина, - не такой как все, - она себе не представляла насколько.

     - А побои?

     - Это? - показала она на гипс и синяки, - все для тебя, - и достав из кармана флакон, ватный диск, за пару минут стерла грим, сняла гипс, - это все для того, чтобы вызвать в тебе жалость. А потом привлечь и заинтересовать Мирьё. Как ты и сказал, он не оставит даму в беде. Хотела сделать все без твоего участия, но даже подумать не могла, что ты окажешься в его близком кругу знакомств. Так красочно подставился и тебя втянул. Да и кто бы мог подумать, страж и благородный. Что вас связывает?

     - Прошлое.

     - Как и нас с ним.

     - Что произошло? - хотел потянуть время, надавить на ее прошлое. Она не скрывала, сама все выложила:

     - Там не только его вина, но он один из тех, кто в этом поучаствовал. Застройка, некачественные материалы, а итог - обвалившийся дом и куча трупов. Муж, отец, и друзья семьи. Я в магазин вышла, а вернулась к рухнувшему дому и смерти. Все это хотели замять, дали много денег на изменение причины обвала. Но мне все рассказали. Кто замял, кто спонсировал. Как оказалось, влиятельные иные, сидящие на верхах.

     - И ты решила отомстить?

     - Да, - согласилась она, - мне в этом помогли!

     - Пиранья? - спросил я. На что женщина расхохоталась:

     - Слышал о нем?! - восторженно поинтересовалась женщина.

     - Да, доходили слухи.

     - Хозяин будет удивлен, что о его существовании знают стражи, ну да ладно, - отмахнулась она, - с вами он тоже разберется, - я все еще держал связь с Маэдой. Страж не в лучшем состоянии, но если что, поганцу наваляет.

     - А тот, кого называешь мужем и сыном? Твои подельники или подчиненные?

     - Какая разница? Мы сделаем дело и уберемся из этого города. В противном случае стража будет тебя оплакивать, как и твоего друга, - за себя я не переживал, а вот за Маэду. Если на подмогу парню придет мужчина, стражу не поздоровиться. А я не смогу быть в двух местах сразу.

     - Если скажу где его искать, вы оставите меня в покое или продолжите со мной тесное общение? - рядом, с другой стороны присел ее подельник. Выдохнул. Успокоился. Маэде ничего не угрожает. А я та еще тварь живучая. Так просто меня не убьешь, - вижу, у вас грандиозные планы, - и тут мне в бок упирается нож. Одно неверное движение и хлынет кровь, - я ведь умереть могу, и не скажу вам где живет Ишбин.

     - Убери, - сказала лже-мужу Марина.

     Тот послушно опустил нож и сидел просто так. А я тем временем соображал, что делать. Раскрывать себя не стану, но и под нож подставляться не собираюсь. Придется направить их к тому, кого они ищут. Пока я думал, у охотников заканчивалось терпение.

     - Говори где он, и вали на все стороны, - рявкнул мужчина, все еще держа лезвия у моего тела. Не нервируя, я кивнул, достал телефон и попросил Маэду:

     - Не нарывайся, веди себя спокойно, скоро все решится, - он удивился, но согласился, сбросил вызов. А я набрал Ишбина. Попросил его о встрече у него дома и сказал: - Мне нужна твоя помощь в расследовании, это касается родителей, - он согласился и назначил время. А я передал координаты встречи моим 'приятелям'. Они сказали не делать глупости и идти домой. Как только все пройдет, они исчезнут и больше о них не услышат, как и о Мирьё.

     Я и пошел домой. Готовился к любому исходу, но дома меня ждал Маэда и сюрприз. Мелкий охотник тихо спал в прихожей связанный про рукам и ногам. А страж, успокаивая нервы, ел пиццу и запивал все дело колой. Когда я пришел, он меня встретил. Сытый и довольный. Я же, проходя мимо спящего парня, увидев на шишку на его голове, спросил:

     - Чем ты его? - Маэда виновато улыбнулся и сказал:

     - Прости, с меня новый графин, - я вздохнул, но отмахнулся, мол, необязательно, - куда ты этих направил? - показал на парня, говоря о его подельниках.

     - К Ишбину.

     - Зачем? - шарахнулся от недоумения Маэда. - Они же его убьют или к своим отправят! - испугался Маэда, но я сказал, что Ишбин предупрежден и будет готов к незваным гостям. Слова о моих родителях и встреча в необычном месте, все это намек. Поймет - молодец, нет - значит, идиот и сам виноват. - И что теперь делать?

     - Ждать. Или плохих вестей, или хороших, - на меня смотрел страж, - но для начала нужно этого горе охотника к главе отправить. Пусть с ним побеседуют и все выяснят. Мне сказал другой охотник, что Пиранья послал не только его, но и еще троицу. Вот и пусть выяснит, про этих троих говорил охотник или еще есть? А если есть, то пусть выяснят, где их искать и по кому они работают.

     - С тобой не соскучишься, - сказал Маэда и набрал главу.

     После моего почти подробного рассказа, глава минут пять жутко ругался, матерился, но когда успокоился, сказал что мы молодцы. Я же получил дальнейшие распоряжения по оставшейся парочке. Захватить или устранить. По ситуации. Спустя полчаса после звонка главе, за раненым стражем и мальчишкой приехали наши из отдела по дознанию. В форме, единых белых масках. Перед тем, как отпустить друга, попросил держать меня в курсе допроса. Маэда обещал отзвониться, как только что-нибудь выяснит.

     Я же собирался навестить Ишбина. Вызвав такси, назвав адрес, поехал. Добрался быстро, но к началу опоздал. Вовсю шел бой за жизнь. Ишбин отбивался как мог. Но охотники весьма хороши. Нападали на него вдвоем. Мирьё не воин, магией в должной мере не владеет, пара заклинаний и средний запас сил, у него другое направление. Пришлось вмешаться.

     В самый разгар битвы влез между Мариной и Ишбином. Откинул ее назад, а воздушный кулак Ишбина развеял. Марину поймал подручный, а на меня с непонимание что происходит, смотрел Мирьё. Я встал спиной к его спине и ждал дальнейшей атаки со стороны охотников. Но пока у нас был перерыв и переговоры. Всё-таки разница между смертным, даже владеющим магией и аристократом явная.

     - Что ты тут делаешь, страж? - спросила Марина.

     Ишбин смотрел на меня с непониманием, задавая лишь взглядом вопрос: что тут вообще происходит, с чего она назвала меня стражем? Не ответил, не до этого сейчас. Марина же продолжила расспрос:

     - Мы же отпустили тебя, так почему ты вмешался? - Но мужчину волновало другое:

     - Где Макар? - скорее всего, это тот самый мальчик, который сидит в допросной в отделении стражи.

     - Там, где в ближайшее время окажетесь вы!

     - Ах ты! - взревел мужчина, нападая. Ишбин хотел меня закрыть собой, защитить, но я призвав силу, направляя ее на охотников.

     Магия поддавалась охотно. Отвечала на призыв. Одновременно с этим испортилась погода. Облака потемнели, стали тяжелыми, грозовыми тучами. Послышался раскат грома, где-то вдали сверкнула молния. Так мировая ткань и пространство реагирует на темных иных. На проявление их силы.

     Призванная черная паутина стелилась по земле, оплетая их руки, ноги, лицо, превращая в кокон. Они пытались вырваться, применить магию, рвали ее, резали серебряными кинжалами, отбегали, но это как зыбучие пески. Если попал, то уже не выбраться. От сопротивления еще сильнее затягивает. Крик, сливающийся с сотрясающими небеса раскатами, тут же стих, а на земле, недвижимо, лежали два кокона темно-синего цвета.

     Отпустив силу, выдохнув, обратил взгляд в небо. Темно-серые тучи развеялись, оставив после себя только рваные белоснежные облака и яркое солнце. На меня же, не отрывая взгляд, смотрел Ишбин. В глазах его паника. Страх и ужас. Зрелище незабываемое. По впечатлениям Маэды знаю. Он мне рассказывал, как я выгляжу и как ощущаюсь. Но страж привычный. Тогда как Мирьё видит меня в темном амплуа впервые. И словно не веря глазам, дрожа голосом, сдерживая желание прикоснуться и удостовериться, что не бредит, спрашивает:

     - Шио, ты темный?

     Но я не ответил, набрал Маэду, со словами:

     - Я их поймал. Присылайте ребят, - и сбросил вызов.

     Замерев, словно от оцепенения, Ишбин рассматривал мой темный облик. Бледную, почти как мел кожу, почерневшие и загнутые по-кошачьи когти, алые радужки глаз, вытянутый зрачок, заострившиеся черты лица и царапающие губы клыки. Смирившись и убедившись, что не бредит, начал высказывать претензии:

     - Ты идешь по темному пути! - на его возмущение я лишь улыбнулся и усмехнулся, - кроме этого, ты служишь на организацию! Я ведь правильно расслышал, они назвали тебя стражем?! - уточняет Мирьё. Я кивнул, подтверждая. - Немыслимо! - продолжал недоумевать он. - Сын Вэйда и Мисоль стал темным! - и рассмеялся, надрывно, словно сожалея об этом. Мечась по двору, не находя себе места, он продолжал причитать: - Вампир, твой сын вампир, Вэйд, пьющий живую кровь и использующий запретную магию.

     Вампиры - так называют аристократов, ступивших на путь тьмы, принявших суть черной крови. Внешний вид, магия и еще одна особенность отличает нас, темных, от обычных аристократов, то есть клыкастых иных, именующихся алой кровью. В данном случае меня от Ишбина, возмущенного моим выбором.

     - И что с того? - смотрю на него, не понимая его ко мне претензии.

     - Что бы сказали твои родители?! - спрашивал Мирьё, пытаясь дозваться до моего здравого смысла. Даже не побрезговал воззвать к памяти о родителях.

     - Не тебе меня судить за это, Мирьё! - сказал аристократу, чуть сузив взгляд и рыкнув, - ты сам перед ними провинился. Так что не лезь в мою жизнь!

     - Как не лезть? У меня никого не осталось. Только ты. Видя тебя в этом облике, становится грустно и страшно, - уточняя: - За тебя и твою дальнейшую жизнь. Ведь Совет... - но не договорил.

     - Что со мной может случится? - спрашивал: - Охотники? Так я страж, темный иной и вообще, неужели ты думаешь, что старейшины до меня снизойдут? Приедут и станут проводить расследование?

     - Могут.

     - Что-то не припомню их вмешательств в мою жизнь. Их не было, когда горело поместье родителей, когда сгорал Хьюс, когда наших собратьев десятками похищали и истребляли, отправляя кровь, прах и части тел неизвестно куда, кому. Им наплевать на всех, кроме себя. Так что не пугай меня старейшинами! - сказал ему, сдерживая порыв создать еще один темно-синий кокон. На мои претензии к совету и их поступкам, Ишбин парировал:

     - Они были на всех пожарах и похищениях, просто ты об этом не знаешь. Совет невидим, но всевидящ! - он их защищает, так яро и с пеной у рта, скорее всего потому, что:

     - Ты один из них? Или готовишься им стать, - эта мысль навела меня на причину, по которой его преследовали, - думали, уберут тебя, придут другие старейшины. Лояльные. Или же, убив тебя, выманивали остальных. Хотели устранить всех Старейшин разом. - А потом усмехнулся, не над старейшинами, а над ситуацией и неосведомленностью охотников: - Просчитались. Ведь ты не старейшина, а всего-навсего посыльный!

     Ишбин был не доволен таким названием. Он хотел быть старейшиной, видно, как его распирает от недовольства и желания одновременно. Власть портит людей и иных, именно это я ему и сказал, и нарвался на грубость с его стороны и предупреждение:

     - Шио, ты переходишь границу. Делаешь необдуманные вещи. Ходишь по краю. Я спасу тебя на этот раз от гнева старейшин, но не смогу спасать тебя постоянно, - думал, оказывает мне честь, одолжение, но я не боюсь:

     - Так доложи о моей темной стороне, - этой фразой я бросил ему вызов, а еще хотел проверить слова, сказанные в кафе. О чувствах к маме. - Доложи! Глядишь, и повысят в статусе, - на эти слова его руки потянулись к моему воротнику, он хотел сжать и тряхнуть меня, вразумить. Но я, опережая, взял его запястья в свои руки. С силой сжав, напомнил: - Несмотря на разницу в возрасте, я сильнее тебя, Мирьё. Убери руки! - последнюю фразу я процедил сквозь зубы, смотря на Ишбина алым взглядом. Тот шарахнулся, ворот отпустил.

     - Твое сердце чёрное, как и душа, - сказал мне Ишбин, - тебе плевать, кого подставить, лишь бы сделать дело. Ты не остановишься ни перед чем. Готов пойти на любые жертвы. Ты привел их в мой дом, сказал адрес, - показывая на охотников. Они находились в коконе моей способности. И до того, как я отзову силу, никуда не денутся, будут покорно ждать освобождения.

     - Но я же приехал!

     - Точно! Не успей вовремя, я бы ехал к Пиранье. А оттуда вернулся бы по частям, и кто знает, вернулся бы или нет, - на что я сказал:

     - Но я же успел! Я спас тебя, - но он привел другой довод.

     - Это ты называешь спас? Сам их на меня натравил, а потом благородно появился и связал своей силой, - я отмахнулся от возмущенного и оскорбленного мужчины. Мол, черт с тобой. Считай, как знаешь.

     Спорить с Ишбином бесполезно. У него язык подвешен, словарный запас богат. Не стал распалять в нем оратора. Просто принял обвинения в черствости и сволочизме. К тому же так оно и есть. Я и правда плевать хотел на его сохранность. Он мне никто. Я знать его практически не знаю. Он всего лишь друг покойного отца. К тому он не мальчик маленький, а взрослый, со связями, аристократ. Почти старейшина. А значит, должен быть всегда начеку.

     - Ладно, - сказал Мирьё, выдыхая и отпуская ситуацию, принимая меня таким, какой я есть, - лучше скажи мне, Шиока, что делать будешь? Неужели всю жизнь на организацию работать, за охотниками и отступниками гоняться?

     - Нет. - И, как само собой разумеющееся, пересказал план на ближайшее время: - Найду Пиранью, оторву ему голову и уйду на покой. Уеду из этого города, найду работу и забуду обо всем, - Ишбин, переборов страх перед темным обликом, подошел ко мне, коснулся плеча, сказав:

     - Хороший план. Я ... - но нас прервали стражи, приехавшие за буйной парочкой. С ними был и Маэда. Подошел, спросил как дела и все ли в порядке с иным. На это вопрос Ишбин ответил сам: - да, я в порядке. Благодаря Шиоке меня не утащили неизвестно куда на будущие сувениры.

     - Это радует, - сказал Маэда, - от лица стражи города выражаю вам благодарность за сотрудничество и поимку этих личностей, - ко мне же обратился: - А ты прими лекарство, от тебя тьмой так и прёт, - сказал он это шепотом.

     Достав коробочку с конфетами, открыл крышку, выловил одну и опустил в рот. По телу прошла теплая волна, успокаивая и насыщая. Темная суть ушла на задний план. Вернулся привычный облик аристократа алой крови. С облегчением выдохнул и Маэда с Ишбином. На них давила моя темная сила, особенно на раненого Маэду. А как только вернулся контроль, все улеглось. Они с облегчением выдохнули.

     - Подбросите до дома? - спросил я у стража, идущего к машине.

     - Поехали.

     Я же, перед тем, как присоединиться к стражам, попрощался с Ишбином, пожелал удачного перелета и надежной охраны. А еще поблагодарил за сокрытие моей тайны. Перед Советом Старешин отчитываться ему, как пострадавшему от охотников, как свидетелю и как первоисточнику. Не завидую ему, те старики и старухи только и могут, как языками чесать и великие заговоры мира раскрывать. До простой жизни им дела нет...

     Ишбин

     Совет кланов

     - Значит, этот мальчик-страж разобрался с матерыми охотниками, спас вашу жизнь и продолжает охотиться за верхушкой?

     - Да, все так, - сказал я, опустив пару деталей.

     - Странно. У меня есть еще информация. Говорят, вас видели в компании юноши, напоминающего нам главу семьи Сижель, это так?

     - Да. Шиока живет в том городе, работает в колледже, преподает историю, живет обычной жизнью, - на меня смотрели и внимательно слушали. Я продолжал: - С трудом его узнал. Вырос, в последний раз я видел его ребенком. Если бы не знакомый запах его крови, не признал бы в нем сына погибшей семьи Сижель.

     - Запах крови? - переспросил старейшина.

     - Я был в хороших отношениях с его родителями. Дружил с его отцом, был частым гостем, - старейшина понял, больше на эту тему не спрашивал. Но его интересовало другое. А именно отдел стражей, - ничего выдающегося, стражи молоды и способны. Раскрываемость у них средняя, как и во всех городах. Средний уровень отделения. До нашего не дотягивает.

     - Ясно, - сказал старейшина, - можете идти.

     Я поклонился, вышел и выдохнул. Каких трудов мне стоило утаить от старейшин правду о Шиоке и отделении стражи. У них заоблачные показатели, а все благодаря специальному отряду, да и Безликому, о котором я только слышал и надеялся и дальше не быть ему представленным.

     Жуткая личность, много тайн и секретов хранит. Но благодаря этому стражу, город процветает и преступности по отношению к иным меньше, чем в соседних городах. Безликий запугал и охотников, и темных одним лишь именем. Наш отдел не может порадовать показателями и пойманными охотниками. Увы...

     Год спустя...

     Шиока

     Снова меня будят. Не получается дозвониться по телефону, трезвонят в дверь. Настойчиво, протяжно, с применением силы. Не хотелось открывать, но обещанная мной неделя недоступности и затворничества подошла к концу. Вылезая из кровати и подходя к двери, включил телефон. Как ни странно, пропущенных нет. Лишь сообщения о соболезнованиях и пожеланиях душевного здоровья. В дверь продолжали отчаянно долбить. Пришлось подниматься, надевать тапки и идти. Открывая, чуть не закрыл обратно. На пороге стоял глава отряда собственной персоной. Пропустил его в квартиру, спросив:

     - А где Маэда?

     - Занят, - скидывая пиджак, сказал он, - а я давно хотел посмотреть, как ты живешь, - прошел на кухню, - чаю предложишь?

     - Конечно, - ставя чайник и заварник, - зеленый, красный, черный?

     - Черный, - насыпал и залил кипятком. На стол поставил печенье и конфеты. Он посмотрел на меня удивленно, спросил: - сладкое ешь?

     - Это не для меня, - улыбка и чашка перед ним, - для девушки, - он на мгновение поднял брови вверх, а потом опомнился. Историю моих отношений с Аней он знает, как и некоторые особенности. Но он не для этого пришел, у него ко мне дело, так сказал глава.

     - Шио, на тебя надежда.

     - Что нужно делать?

     - Как и всегда, готов к любым заданиям, - похвалил глава, - вот тут, - протягивая папку, - вся информация. Ты ее должен внимательно изучить и сделать для меня и ордена очень важное дело, - взял папку, открыл бумаги, начал читать и замер. На меня смотрели лица бывших участников отделения стражи. Матерые вояки, прошедшие и пережившие не одну сотню сражений с иными и охотниками.

     - Что от меня требуется?

     - Вступить к ним в группу, - я тут же потерял дар речи, уточняя как именно и для чего, - они были уволены за жестокое обращение с пленными и подозреваемыми. Их методы расправы весьма кровавы. Долгое время стражи ходили на грани и в один момент эту грань перешли. Они на дух не переваривают иных, любой стороны силы, - я напрягся, напомнив:

     - Глава, а вы помните что я иной, а еще и темный, - он кашлянул в кулак, и приоткрыв один глаз, с улыбкой сказал:

     - А об этом кто-то знает?

     - Нет, - кроме близких и любимых точно.

     - По тебе можно понять, что ты иной?

     - Нет, - я понимал, к чему он мне все это говорит, - вы хотите сделать меня уволенным с позором стражем. Они меня заметят, примут к себе, и я для вас буду агентом в их организации? - тот кивнул, - только, как они узнают обо мне и моем послужном списке?

     - На это есть работа для другого стража, он все организует, - сказал глава, отпивая глоток чая, - выставит тебя в таком свете, что у этих стариков руки зачешутся, лишь бы до тебя добраться, - сказал глава воодушевленно, а я понимал, что мне пришел конец. Или придет в ближайшем будущем.

     - Вы смерти моей хотите?

     - Не говори ерунды, - отмахнулся глава, отставив чашку в сторону, - ты потрясающий актер. Мастерски водишь за нос, а твое умение подстраиваться под обстановку, ммм... ему цены нет! Ты - незаменимый сотрудник, - мед в уши, только на меня это не действует, - а еще проницательный и сообразительный малый.

     - В чем они обвиняются?

     - Пару месяцев назад до нас дошли слухи, весьма неприятные. В городе орудует группировка из бывших стражей. С виду все порядочно, благие дела, помощь народу. Они находят замешанных в преступлениях или правонарушениях, коррупции или вымогательстве людей, иных, предупреждают о последствиях их необдуманных деяний. Казалось бы, молодцы, помогают окружающим и пострадавшим от неправомерных действий, но нет. Там совершенно другая цель - выплеснуть свой негатив. Под одну гребенку метут всех, от мелких сотрудников корпорации стащивших степлер, до начальника отделения банка, - это условно, но мысль понял, - а когда цель не следует указаниям, они ее избивают до полусмерти, отпускают со словами, что в следующий раз будет мемориальная плита или глиняный сосуд.

     - А я что могу сделать?

     - У нас только слухи, без доказательств. Всего лишь слова, ничем не подтвержденные. Попавшие на карандаш к стражам, получив повторное предупреждение, забирают заявление и говорят, что все хорошо и ничего не было. Но мы-то знаем, что было.

     - Только мало знать, нужны неоспоримые факты, - он подтвердил:

     - Именно. Мы не можем их прижать, - уточнив, - но сможем, когда ты станешь частью их отряда, когда получишь доказательства и факты.

     - Поэтому вы пришли лично, а не прислали Маэду. Его я бы послал, а вас не могу, так как вы начальник, - тот рассмеялся и сказал:

     - Из-за твоей проницательности я проиграл Маэде неделю отпуска. Он знает тебя лучше меня, - но тут же стал серьезнее: - Шио, я на тебя надеюсь. Они хоть и заслуженные стражи, вершить самосуд не имеют права. У всех, даже у темных, есть право на оспаривание приговора. А они без веских доказательств и суда уничтожают и сжигают, - глава совсем поник, так как считает себя в какой-то степени виноватым.

     - Я согласен, дело возьму и жду вашего звонка о начале внедрения.

     - Слухи распространятся в течение нескольких дней. А пока приводи себя в порядок, - показал на внешний вид, - ты за эту неделю похудел и вон, круги под глазами залегли, - показывая на лицо.

     - Понял, жду звонка, - закрывая за ним дверь, сказал и набрал Аню. Она мне ответила почти сразу. Спросила как я и все ли со мной в порядке. Улыбнулся и ответил: - Не переживай, неделя траура прошла, я в норме. У тебя как дела? Как кружок? Что нового?

     - Да уж, нового!

     - Рассказывай.

     И мне полился в уши такой поток информации, что новости и задание от главы показались ерундой. Кружок теперь полностью принадлежит китайскому посольству. Спонсирует и курирует наше любимое заведение тот самый китаец, решивший прокатить меня на машине. Зовут его Лин Вень. В этом городе он прочно засел, обосновался и стал владельцем салона ретро-машин. Кроме этого приобрел погрязшую в долгах фирму по прокатам лимузинов. А теперь еще и в кружок каллиграфии руку засунул. Практически купил и присвоил себе все заслуги и выигранные ранее конкурсы. За эту неделю я пропустил два занятия по рисованию и каллиграфии.

     - Он постоянно сидит на занятиях, всматривается в группу. Спрашивает о тебе. Учитель не вдавалась в подробности. Сказала, что ты болеешь, - самый лучший вариант, как по мне.

     - Ясно. А ты как?

     - Ничего необычного, лишь отец удивляется, почему тебя не было эту неделю, и почему ты меня не встречаешь с ночной смены. Я ему рассказала, опуская некоторые моменты. Но он все равно не понимает. Требует встречи с тобой.

     - С удовольствием, - и тут она улыбнулась, понял это, так как ее голос с улыбкой на лице я не спутаю.

     - Тебя за язык никто не тянул, - я готовился к любым вариантам, но ее слова заставили меня сесть на диван и пожалеть о сказанном, - через три дня у моего двоюродного брата свадьба, - я закрыл глаза и попросил не говорить мне этого, но она все равно сказала: - У тебя нет выбора, Шио.

     - Аня! Нет! Пожалуйста!

     - Шио, никаких пожалуйста! Ты сам согласился, - слышал ее смех, но потом она надо мной сжалилась: - Пару часов посидим, поздравим молодоженов, ты с отцом поговоришь, и мы уйдем, - добавив, - обещаю. Самой не хочется там быть. Но это ближайшие родственники. Если не появлюсь, вся родня посчитает это оскорблением. А я не хочу быть первой темой для обсуждения. Так что придем, сделаем вид радости и покинем это место.

     - Ладно, ради тебя и разговора с твоим отцом я потерплю эту пытку, которую все называют семейным мероприятием.

     - Вот и замечательно.

     - Ты сегодня дома или работаешь?

     - Работаю, - я тут же предложил ее встретить, - не стоит, меня папа встретит. Я не думала, что ты раньше на день выйдешь из сна. В том году было на день дольше.

     - В том году я думал что обойдется, не хотел ото всех закрываться, но меня настигли воспоминания, даты эти. Сорвался и на неделю ушел ото всех. В этот раз решил уйти в траур сразу.

     - Я рада, что с тобой все в порядке, - тут же попросила беречь себя и отключилась, так как пришел начальник.

     Аня - медсестра. Городская больница. Она там трудится несколько лет. Все еще учится, но на врача и как сама сказала, бросила бы, да времени, потраченного на учебу, жалко. С Аней мы познакомились на кружке каллиграфии. Знаем друг друга три года, но близко общаться стали после того, как я пришел к Маэде в больницу. У этого вредного стража в самый разгар задания прихватило бок, да так сильно, что он сгибался пополам. Оказалось, воспалился аппендикс. Мы его резко отправили в больницу, а там Аня. Приняла его, подготовила к операции и приглядывала до выписки. Навещая друга, общался с ней. Мне была приятна ее копания.

     Когда Маэда выписался, поводов приходить не стало. Но я все равно навещал девушку, встречал с ночного дежурства и провожал домой. Не заметил, как пригласил на свидание, и понеслось. При этом я работал, читал лекции, готовился к экзаменам, даже репетиторством увлекся и участвовал во многих операциях ордена. Мы с Аней встречаемся почти год, но о том, что я иной, она узнала полгода назад. Я встретил ее с ночной смены, хотел проводить домой, но девушка сказала, что домой не хочет. Оказалось, приехали родственники, которые любят мучить всякими личными вопросами.

     Предложил мою квартиру и удобную кровать. Она согласилась. Позвонила родителям, предупредила, что не придет домой, и легла под мой бок, почти мгновенно уснув. Мы проспали до вечера. Заказали ужин. Аня глядела на часы и телефон, ждала, когда ей позвонят родители и скажут об отъезде родственников. Но они не звонили. Аня чувствовала себя не комфортно.

     - Не переживай, - сказал ей, - можешь жить у меня столько, сколько нужно, - она сидела на диване расстроенная, - почему ты не хочешь их видеть?

     - Одна причина, но такая жирная и противная, перечеркивает все остальные хорошие. Они постоянно меня сватают. У них каждый приезд в гости - это новый жених. Лучше него только следующий ими предложенный. И они его втюхивают, словно он им за рекламу и пиар приплачивает.

     - Может, так оно и есть? - улыбнулся, пытаясь шуткой разрядить накаленную обстановку.

     - Да пошли они! - буркнула и легла на диван, подогнув колени, уткнувшись носом в подушку, - плевать на них. У меня есть ты, - сказала она, протягивая мне руку, приглашая в свои объятия.

     Ничего не ответил, сел рядом с ней. Взяв за руку и поцеловав тонкое запястье, бьющуюся жилку, завис над рукой. Запах крови помутил разум. Голод нарастал. Я отодвинулся, она удивилась, спросила в чем дело. Коснулась меня, а я тут же схватил ее, положил на диван, нависая над ней, держа руки над головой крепко, но не сильно, смотрю ей в глаза. Она смотрит на меня и в отражении ее глаз вижу свои. Алый цвет с вертикальным зрачком.

     - Ты иной, - пытается она вырваться, - пусти.

     - Не могу, - держу крепко, голос дрожит, - опасно для твоего здоровья. Пару минут полежи, я приду в норму и тебя отпущу, - она замерла, старалась не дышать. Но все-таки спросила:

     - Саша, ты темный?

     - Откуда знаешь?

     - Дядя, он страж в отставке, - я улыбнулся, отпустил ее руки. Но она не убежала, была рядом. Смотрела изучающим взглядом, на страх не было и намека. Она спросила: - Саш, давно ты темный?

     - Давно. После смерти моих родителей, - она опустила взгляд и повинилась, - и меня зовут Шиока, можно Шио. Имя Саша для человеческой жизни.

     - Шио, - пробовала она моё имя на вкус, - мне нравится. А за вопрос о прошлом прости, не знала. Ты не говорил. Кто их?

     - Охотники, - она ахнула и коснулась плеча, я сдержался, но предупредил: - не стоит, в этот раз могу не сдержаться, - на что девушка взяла руками моё лицо, и притянув - поцеловала, со словами:

     - Я не против, - и подставила мне шею, выгибая ее, открывая обозрение на изгиб и спешно бьющуюся жилку.

     Притянув девушку к себе, заключив в свои объятия, уронил на диван. Нависая над ней, смотря в отражение в глазах, видел темный облик. Его она не страшилась. Наоборот, ее это привлекало. Желание и страсть накрыли нас с ней с головой. Я мало что помню, все слилось в единый поток. Но прекрасно помню жар ее кожи под моими ладонями, горячие касания, глубокие поцелуи и сладкие, полные похоти стоны. От моих прикосновений Аня горела, выгибалась, билась в оргазме и просила не останавливаться.

     - Пей, - повторила она предложение, от которого я не смог отказаться.

     Прижав ее со спины, к своей груди, коснувшись губами изгиба шеи, поцеловал. Пока что. Руки же, продолжали доставлять девушке удовольствие. Одна скользила вниз, к сладким, влажным складочкам, погружаясь и двигаясь. Второй, кончиками пальцев, растирал набухший, стоящий от желания сосок. И когда Аня была на пике удовольствия, сгорая от очередного оргазма, я погрузил клыки в ее шею. Она вздрогнула, выгнулась, задрожала. Откинувшись на мое плечо, девушка глубоко дышала, восстанавливая дыхание.

     С того дня я не пользуюсь конфетами стражей. Только в крайних случаях. Или на длительных заданиях или из-за причин здоровья. Аня болеет редко, но если заболела, то три недели больничного режима ей обеспечены, неделю длится температура, а остальное время кашель и водопад соплей и слез. В такие дни я стараюсь поддерживать ее, быть рядом. Но она не пускает к себе, чтобы не знакомить с родителями. Радует, что они обо мне хотя бы знают.

     А тут выпала возможность пообщаться с бывшим стражем и родителями Ани. И не просто, а убить двух зайцев одним выстрелом. Знакомство с родителями и жирная точка в постоянном сватовстве родственников. Благодаря отпуску и каникулам у студентов, у меня много свободного времени. До августа еще месяц, а там новый набор студентов, учебный год и лекции.

     Как и обещал главе, привел себя в порядок. Убрался в квартире, проветрил, все перестирал. Делать было нечего. Так я думал, пока ко мне не заявился незваный гость. В дверь позвонили. Я удивился, но пошел открывать. На пороге стоял тот самый китаец, захвативший власть и прибравший к рукам кружек.

     - Лин Вень, - он поклонился и собирался войти, как я закрыл дверь. Хотел, но он успел ее поймать и нагло ворваться в мою квартиру со словами:

     - Господин страж, у меня к вам разговор, - я замер. Слова на языке вертелись только ненормативные. Вслух я такое не скажу, - не удивляйтесь. Я торговец информацией. Знать все о тех, кто мне интересен, или на ком можно получить круглую сумму моя работа. Так что не отрицайте, - сказал он, проходя в квартиру. Сев на диван, предварительно убедившись, что он чистый, а не пыльный, вальяжно расположился. Телохранителей же оставил за дверью.

     - Что вам от меня надо?

     Отступление

     Лин Вень

     Кто бы мог подумать, что Александр окажется стражем. Наводя о нем справки, интересуясь его жизнью, занятостью, проверяя расписание юноши, заметил странное несоответствие жизни и образа. Особенно дни, точнее недели, когда он пропадает, словно и не было Александра в городе. Сопоставил факты, проверил время происшествий и понял, кем он является. Нашел его адрес, решил навестить, пообщаться. Наблюдая за его квартирой, увидел важную личность. Главу стражей. Принципиального и гордого, не идущего на компромиссы. Он отказал мне, резко. Без возможности повторить предложение на более выгодных условиях. 'Нет!' вот его ответ из-за моей сферы деятельности. Но сейчас, с помощью Саши, у меня появилась надежда. Через парня я доберусь до главы стражей и предложу выгодную для обеих сторон сделку. Такую, что тот не откажет. Встретил меня юноша удивленным взглядом и в растрепанном виде. Словно он эти дни непробудно пьянствовал и квартиру не покидал. Но алкоголем в квартире не пахло, как и намека на загул. Просто отдых и затворничество.

     - Лин Вень, - я поклонился и собирался войти, как юноша перед моим носом резко закрыл дверь, но я ее поймал и ворвался, со словами:

     - Господин страж, у меня к вам разговор, - юноша замер, - не удивляйтесь. Я торговец информацией, знать все о тех, кто мне интересен или на ком можно получить круглую сумму моя работа. Так что не отрицайте, - сказал я, проходя в квартиру, рассматривая место обитания. Скромно и со вкусом. Сел на диван, удобно расположился, оставил телохранителей за дверью. Саша смотрел на меня и будучи хмурым и не приветливым, спросил:

     - Что вам от меня надо?

     - Для начала чаю, - тот тяжко вздохнул, пошел на кухню. Насыпал чаю, заварил, поставил передо мной две чашки и конфеты с печеньем, - спасибо, - поблагодарил за чай, - а теперь к делу, господин страж. У меня, к вашему главе, есть дело неотлагательной важности, - юноша сказал:

     - А я при чем? К нему и идите, - процедил сквозь зуб парень, на что я рассмеялся:

     - Ходил, не принимает, - после этих слов он издевательски улыбнулся и сказал:

     - Значит, дело ваше ему не интересно, - сказал слово в слово, как и глава стражей, - глава Адам - человек понимающий. Но раз отказал, были на то причины. Я ничем не могу помочь, - развел руками Саша. На его губах была широкая улыбка, похожая на оскал, глаза же сверкали насмешкой, добавляя нахальства и неприветливости.

     - Я ведь могу просить по-другому, - сказал я. Он тут же нахмурил тонкие брови и стал серьезнее. Взгляд потемнел. Улыбка пропала, - я понимаю, угрозами вас не возьмешь, но как насчет милой Анечки и ее семьи?

     Страж на эту угрозу резко рассмеялся. Эти скорые перемены охладили все внутри, упав ледяной глыбой куда-то вниз. От его темного взгляда я вздрогнул. Жуткие перемены, как и сам юноша. Но от этого не стихает желание заковать в золотую клетку. Держать в поле зрения, в шаге от доступности.

     - Попробуйте, - или я чего-то не знаю, или ему все равно, - раз вам так хочется в очередной раз получить отказ и быть погнанным поганой метлой под зад, то я поговорю с главой о встрече, - доставая телефон, сказал Саша. Набрав главу отдела, сказал: - глава, тут Лин Вень встретиться хочет. Решил через меня на вас выйти, - тот еще что-то спросил и, получив указания, юноша передал: - Глава сказал, раз вам так неймется, то завтра в парке, в полдень он вас ждет.

     - Непременно, - согласился я. Саша хотел меня выставить, как я сказал: - у меня к вам тоже дело, - на вопрос какое, ответил: - личное, - потянулся к его волосам, но он резко схватил мою руку и, заломив за спину, тихо шепнул в ухо:

     - Потянешь свои лапы ко мне еще раз, пожалеешь, - в голосе промелькнули шипящие, тон ледяной, а дыхание горячее, - по кускам ее будешь собирать, - и кинув на охранников, оглушительно захлопнул дверь. А я, потирая запястье, улыбаясь и радуясь, мечтал о будущем.

     Приказав своим телохранителям выезжать, все еще думал о нем. Сильный малый, даже для стража. Набрал номер знакомого, приказав найти мне полную информацию о прошлом Александра. Кто его родители, где они и чем занимались, как и на всех из его окружения. Информация пришла через пару часов. Но ничего конкретного. Все размыто.

     Родители фармацевты, но погибли при пожаре много лет назад, как и дядя. Был замечен в компании некого Ишбина Мирьё. Друг погибших родителей. Иной, владелец фирм по городу и перспективный старейшина. Саша помог ему как страж. Поймал охотников. С тех пор их вместе не видели, но ловили несколько писем, тоже все размыто и ничего личного. Работа и благодарность за спасение. Кроме иного рядом с ним страж Маэда и девушка Анна. Отношения с ней длятся почти год. Девушка медсестра, учится на врача.

     - Странно, - сказал я сам себе. Но на эти слова отреагировал водитель.

     - Что странно, господин?

     - Обычный юноша, ну страж, так почему мне не понять его? Могу заглянуть каждому в душу и мысли, а к нему нет. Словно стена или пустота. Это и странно.

     - Могу установить слежку, - предложил водитель, - сутки наблюдений, выучим его расписание и поймем, что в нем странного, - мне нравилась его идея. Поручил выполнить ее в лучшем виде. А сам думал о Саше, о том, почему в его доме так пусто, почему не пахнет едой. Только моющим средством со вкусом лимона.

     - Узнаю, - шепнул себе под нос, улыбаясь.

     Шиока

     Меня трясло. Хотелось вымыться со щелочью, лучше вообще раствориться. Отходя от противного взгляда китайца, залез под горячий душ. Тело жгло, но отогнать то чувство не помогло. Все еще вижу его перед глазами, чувствую руки и желание мной обладать. Когда село солнце, опустилась прохлада, вышел прогуляться. Хотелось развеяться, освежиться. Ноги привели меня в бар. Тот самый бар, который принадлежит стражам в отставке. Захотелось проверить почву, увидеть тех самых стражей, вершащих правосудие. Бар был полупустой. Тихо играла музыка, слышался стук бильярдных шаров. Подошел к стойке, заказал колу со льдом, на меня посмотрели, я сказал:

     - Завтра напьюсь. Или с горя или с радости, - бармен ушел с понимание на лице, но ко мне сел один из стражей.

     - С работой проблемы? - смотрел на меня старик, а я на него.

     - А тебе какое дело, старик? - этот страж мне знаком. Пересекались пару раз, дело общее, а я новичок. Наставления и совместное дело.

     - Давно не виделись, Саня, - кладет мне руку на плечо, - что поминаем?

     - Работу нашу, что еще, - сказал старику, - на волоске вишу. Пара дней и пинка под задницу дадут, - он смотрит с пониманием, спрашивает, в чем провинился: - Навалял одному уроду узкоглазому. Он пристает ко всем кто шевелиться, и ко мне руки тянул, диковинки захотелось, - рыкнул с клокочущим гневом в груди, да так, что старик дрогнул, - ну я ему и накостылял. Слегка подправил морду лица, пару зубов выбил и так, по мелочи, - у стража заиграла улыбка, испуг прошел. - Мне говорят, что можно словами все решить, нечего кулаки распускать, - меня понесло, страж спросил:

     - Решил?

     - Да, послал всех лесом с их гребанными правилами и запретами, - рассмеялся я, страж поддержал. Пригласил к ним присоединиться за игрой в бильярд. Познакомил с товарищами, представил и рассказал мою историю и как мы выполняли совместное задание много лет назад. Удивился только, что я не изменился с того времени. Показал на круги под глазами, - от недосыпа, а еще язва от недоедания и постоянных вылазок. Нормально питаться не получается, а ты говоришь, не изменился, - все рассмеялись.

     - Ладно, раз такое дело, то скажу тебе кое о чем, - приблизился и шепнул мне страж. На него смотрели остальные, - шли эту поганую организацию подальше. С твоими талантами ты нужен этому городу, - на меня смотрели все, и каждый был согласен с мнением старика, - мы делаем это как надо, а не как гласят их правила. Мы очищаем город от скверны.

     - От охотников?

     - И от них тоже, - рассмеялись стражи, - но главное от прогнившего управления. Знаешь сколько местных чинуш мы упаковали в обход гильдии? - я отрицательно покачал головой, - десятки. У них такие карманы глубокие, планы грандиозные. Они не только через головы переступают, через небеса хотят.

     - А иные? С ними тоже расправляетесь? Они же не виноваты в том, что у охотников и чинуш руки чешутся и денег много лишних.

     - О! Ты по ходу совсем неосведомленный! Среди иных мало невинных. Они высшие, знать, долгоживущие. С ними охотники и власть считаются, а вот с низшими, незнатными родами, даже стражи не связываются.

     - Там все слишком запутано и наворочено, - добавив: - есть среди иных хорошие жители, но таких один на несколько сотен, - с ним согласились.

     - Да, мы пару раз встречали. Было действительно жалко терять такие умы и личности, - все сникли.

     - Значит, орден создали для отвода глаз?

     - А ты не безнадежен, - обрадовался страж, - да. Все повязаны. И орден вмешивается только тогда, когда им это выгодно или это что-то личное. В других случаях они бездействуют.

     - И как же? Что делать? - спрашиваю стариков.

     - На это у города есть мы, - и представились: - я - Матвей Петрович, можно Петрович, - я пожал его руку.

     - Я - Константин Валерьевич, они называют меня Кост, - пожал ему руку.

     - Я - Аркадий Геннадьевич, меня тоже по отчеству называют, а Михаила Петровича ты знаешь. И как его зовут тоже, - да, его называли Потапыч, как медведя.

     - А я Саша, - но мне имя придумали тут же:

     - Шнурок, - я поник головой, ожидая веселое время провождение вместе с этой компанией стариков.

     Меня приветили, ввели в курс дела и сказали в ближайшее время возьмут с собой, как только мне дадут ногой под зад. А у меня в голове рождалась идея, как именно все обыграть. Ее решил воплотить в жизнь. Дома, уже утром, набрал главного и все ему рассказал. Мне было высказано много лестных слов, но в целом, глава остался доволен планом по внедрению. Но все равно предупредил:

     - Шио, только будь аккуратнее, - уточнив, - сила у тебя нечеловеческая. Если перестараешься, мне и правда придется тебя уволить, но только посмертно, - я понял и сказал:

     - Я вас понял, - улыбка и предстоящее веселье.

     Примечание к части

     Хорошего вечера 😍

     Шиока

     Днем, к назначенному времени, я был в парке. Пели птички, бегали детки и ходили с колясками мамочки. Заметив меня, китаец улыбнулся и протянул свои руки, касаясь и поглаживая по плечу, предлагая сесть рядом. А взгляд... щелочь точно не поможет. Не выдержал, да и не стал откладывать. Перехватил руку, с силой сжал запястье и услышал хруст.

     Я не перестарался, но запястье ему сломал точно. Высказал все главе, в достаточно грубой форме, и просил освободить меня от обязанностей стража. Причина: распущенные, не знающие границ дозволенного личности, не понимающие слова 'нет'. Глава, метая молнии, указал мне направление. Посетовал над неумением держать себя в руках и пожелал всего хорошего. Отпустил на все четыре стороны.

     Теми же ногами я вернулся домой.

     Больше за эти два дня меня никто не навещал, лишь глава позвонил и сказал: 'Готово! Можешь приступать к заданию'. А в назначенное Аней время, я пришел к ней и представился родителям. Оделся скромно, но по ее просьбе в рубашку и брюки. Они осмотрели меня с ног до головы. Внимательно, даже пристально. Мама улыбалась, а отец хмурился. Смотрел так, словно призрака увидел. Но разговор о прошлом оставил на потом. Меня ждал допрос на другую тему. Для этого Анин отец отвел меня в сторону, от посторонних ушей подальше.

     - Теперь поговорим...

     Мама Ани пыталась меня спасти от этого разговора, отговаривала, но я сказал, что обещал Ане поговорить с ее отцом. Дать ему высказаться и ответить на все волнующие его вопросы. Эти слова стали мне плюсом, так как отец смягчил тон, но все равно потребовал:

     - Рассказывай!

     - Раз в год я отключаюсь ото всех. Выключаю телефон, не выхожу на работу и выпадаю из жизни, - он слушал, - много лет назад погибли мои родители. Пожар, пепелище, они, горящие заживо, их крики и страдания. Я выжил, выкарабкался, встал на ноги. Помог в этом друг семьи. Но четыре года назад умер и он. Тоже пожар и пепелище, - отец Ани был хмур, но слушал меня внимательно, - и так совпало, дата их смерти с разницей в неделю. Трое самых близких и важных человека погибли. Это настигает меня каждый год. А неделя проходит как в тумане. Я не помню, что делаю, кому что говорю, словно я призрак. Поэтому и отстраняюсь. Боюсь обидеть, ранить и навредить.

     - Пьешь? - предположил он.

     - Нет. С головой ухожу в одеяло. Когда был ребенком - ревел не прекращая, а теперь только сплю. Заставляю себя. Словно впадаю в спячку, - когда я опускаю взгляд, он кладет руку мне на плечо, я же продолжаю: - По прошествии этих дней я становлюсь собой.

     - Ты сильный малый, раз не уходишь с головой в бутылку, - похлопал снова и похвалил: - Я принимаю такую ситуацию за критическую. Не злюсь за дочь. - Но тихо, на ухо добавил: - Только учти, увижу слезы на ее лице из-за тебя, кошмары прошлого покажутся шутками.

     - Не могу этого обещать, не зная, что будет завтра. Но обещаю сделать все возможное и от меня зависящее.

     - Пойдет, - меня отпустили.

     Мы шли к Ане и ее маме. Гости постепенно начинали собираться, приехали виновники торжества. Я напомнил Ане про ее обещание, она сказала, что помнит. Родители отпустят ее, как только выдастся удобный случай. А пока мы шли под ручку и со всеми здоровались. Аня меня всем представляла, знакомила с родственниками. Когда очередь дошла до брата и его жены, стало 'веселее'. Он смотрел на меня, во взгляде читалось презрение и неприязнь. Как и у его родителей.

     - Кого ты привела, Аннушка? - сказал дядя, - он же заморыш! Худой, несуразный, - и словно в насмешку, - мы тебя за таких парней сватали, а ты выбрала непонятно кого. Историк, преподаватель, ни состояния, ни власти, никто.

     - Анечка, бросай этого неудачника, Эльдар тебя все еще ждет, - как я понял, это последний из предложенных женихов. Видя назревающий скандал, подошли ближе Анины родители, но мы с Аней все так же стоя за руку, девушка ответила родне:

     - Так пусть Сонечка женится на Эльдаре, раз он такой хороший, а не на вашем сыне, - на нее было замахнулся брат, я тут же спрятал Аню за спину и держа его запястье, сказал:

     - Я бы на твоем месте подумал, прежде чем делать необдуманные вещи, - сказал ему. Он тут же забрал руку, и хмыкнув, увел невесту.

     Больше к нам никто не приставал. Мы сидели в стороне. Рядом ее родители, отец, поддерживающий и подбадривающий. Мы собирались уходить, когда нас нагнал отец девушки. С ним его друзья. Он попросил отойти на пару минут, обсудить кое-что важное.

     - Саш, ты же страж, - спросил меня мужчина, - не отрицай, я в курсе. Потапыч мне сказал, что принял тебя в отряд, - я потерял дар речи, но продолжал слушать, - мы в семье все, кроме девушек, стражами были. А потом ушли. Кто в мир иной, кто на вольные хлеба. Но девушки у нас осведомленные. Но я не о них. У нас через пару дней собрание. Приходи.

     - Я понял, Святослав Владимирович, - пожал протянутую ему руку.

     - Слава, - сказал он, - а ты Шнурок? - я поник головой, - не боись. Вырастешь, имя поменяем, - ага, вырасту, я до смерти таким останусь. Не стареем мы, за пару лет до смерти можем несколько десятков лет набрать, а такие, какие есть, умираем. Но будет это через несколько сотен лет. Умирать я не собираюсь.

     - Ладно уж, - улыбнулся.

     Нас с Аней отпустили. Мы решили посидеть у меня, посмотреть фильм, побыть вдвоем. А еще мне предстоял допрос. Я пообещал дома все рассказать. За фильмом и попкорном. Благодаря Ане у меня заполнился холодильник. Она покупает продукты на себя и Маэду. Этот засранец любит гостить или заглядывать в гости. Но не сегодня.

     Держа ее в объятиях, смотря фильм, понимаю, такая жизнь продлится недолго. Аня короткоживущая. А я долгожитель. Мы говорили с ней на эту тему, но она каждый раз отмахивается, говоря, что три десятка лет у нас есть, а там видно будет. Заметив мой задумчивый вид, она спросила:

     - Что-то не так?

     Я промолчал, посмотрев на нее и улыбнувшись. На самом деле, таких моментов как сейчас, у нас очень мало. И я ими дорожу. Она улыбнулась в ответ и прикоснулась к моим плечам, нежно их массируя. На вопрос что она делает, сказала:

     - Соблазняю, - и зарывается пальцами в волосы, тянется к губам и целует.

     Я отвечаю, укладываю ее на диван. Мои руки под ее футболкой, снимают лишнее, как и она с меня. И снова наши горячие тела касаются и еще больше распаляют друг друга. Слышатся вздохи наслаждения, стоны страсти. У меня же просыпается голод. Чувствую, как клокочет в груди рык. Кончики клыков уже царапают губы. Не могу сдержаться.

     Покрывая поцелуями плечи, спускаюсь вниз, прокладывая дорожку поцелуев ниже. Она выгибается, притягивая и отдаваясь моменту. Прокусывая нежную кожу, слизываю выступающие капли. Снова поцелуи, набухший сосок в моих клыках, она просит быть аккуратнее, нежнее. Я снова погружаю клыки в бьющуюся на груди венку. От наслаждения и возбуждения ее кровь становиться еще вкуснее.

     Облизав края раны, перекладываю ее ко мне на грудь, снова погружаясь в мокрое от жара страсти тело. Набухшие соски касаются кожи, двигаются в такт ее движениям. Она быстро дышит, соблазнительно смачивая влажным языком пересохшие губы, с каждым проникновением движется все быстрее. Еще немного и ее настигнет пик наслаждения.

     Первый, второй, третий глубокий, протяжный вздох-стон и она падает, опираясь о мое плечо. Ее тонкие пальчики погружаются в мои волосы. То перебирают пряди, то стягивают их. Губы алые, рот приоткрыт, а в уголке застыла капелька сладкой слюны.

     - Моя, - сказал девушке, поймав ее губы своими. Наши языки сплетаются, не навязывая и не перенимая инициативу. Просто подтверждая слова и чувства.

     А потом отдых и объятия. После - душ и крепкий чай. Первым смыл с себя пот страсти я. Следом за мной Аня. Выйдя в одном полотенце, с мокрыми волосами, попала ко мне в объятия. Обнимая ее, сказал:

     - Ты сегодня перестарался, - показывая на следы от клыков на бедре, груди, - видел бы отец, убил бы, - рассмеялась она.

     - Меня трудно убить, - сказал ей, - а еще труднее поймать, - показывая на грудь, - а это через пару часов заживет, - мой язык бысро прошелся по ее груди, бедру. Она ахнула, - слюна способствует заживлению.

     - А кровь лечит раны и болезни?

     - Нет. Это все бред и сказки. Но вот привыкание, как наркотик, вызывает. Не зря нас на кровь пускают, - она опомнилась, о чем спросила, извинилась. Но я отмахнулся: - Ничего страшного. Я привык к таким вопросам.

     - Меня другое интересует, - смотрела она в глаза. Видя их, понимал, Аня волнуется, - что у вас с отцом за дела?

     - Работа, - она просила подробностей, - понимаешь, дело в том, что твой отец, покинув отряд стражей, стал вести себя неправильно. Он перебарщивает, границы его размытые, а иногда их и вовсе нет, - она согласилась. Сказала, он стал резче, грубее, как стражи, с которыми он общается, дружит, называет друзьями, - они с бывшими стражами организовали свой отряд. Называют себя вершителями правосудия.

     - А ты? Какова твоя задача?

     - Мне не хочется делать то, что мне приказано. Хочу найти способ этого избежать. Но пока я не увижу дела твоего отца и его группы своими глазами, не могу сказать наверняка. Все может быть не так критично, как гласят отчеты.

     - Какие у них перспективы?

     - Не радужные. Им грозит или смерть, или ссылка с заключением до конца жизни. Самый лучший вариант - все бросить и расформировать группу. Тогда им пойдут на уступки и закроют глаза на содеянные преступления и нарушения законов. Но твой отец и те, с кем он работают, не такие. Они будут стоять до конца.

     - Твои действия?

     - Внедриться и все узнать самому.

     - И если узнаешь?

     - Постараюсь сделать так, чтобы они бросили эту затею, - она надеялась на то же. Только, увы, от меня это не зависит, я только подчиненный ордена. Дело есть дело.

     - Я понимаю, - сказала она, кладя голову на мое плечо. Мы еще какое-то время были рядом. Но потом она уснула на моем плече. Уложив ее в кровать, укрыл одеялом. Сам лег рядом и уснул. А утром она ушла, работа и смена. А у меня пара встреч и свободное время до завтра.

     Отступление

     Тот же бар. Стражи в отставке, сидящие за стойкой, с бокалами горячительного, обсуждали будущего и перспективного члена их команды. Не все верили, что юноша пригодится им в группу. Но за него просил Михаил, Святослав, остальные сомневались.

     - Потапыч, ты насчет парня уверен? - спросил Аркадий Геннадьевич.

     - Уверен, - стукнул кружкой по столу страж, не расплескав напитка, - мы с ним на заданиях были. Саня, как новичок, уже тогда имел перспективное будущее. Он верный товарищ, способный малый. Он нам пригодится, - и обратился к сидящему рядом Святославу, - подтверди, - тот был хмур, но с Михаилом согласился:

     - Парень серьезный.

     - Ага, - громогласно произнес Матвей Петрович, напоминая причину этих самых слов и согласия: - Он твой будущий зять, - рассмеялся страж, - конечно, ты его выгородишь, - это замечание Святославу не понравилось. Он вспылил:

     - Я ему готов был голову оторвать за Аню. - И резко, оглушительно опустил на столешницу кулак, с силой его сжимая. - Но он пришел, во всем повинился, и обо всем, что с ним было, и почему его не было целую неделю, рассказал. И на свадьбе племянника повел себя достойно. Дочь защитил, себя показал. А племяннику готов был руку сломать, но не позволил ударить Аню по лицу. На вид дохляк дохляком, а сила не дюжая, - с ним согласился Михаил.

     - Да, уж, - сказал Потапыч, - сила у него и правда невероятная. Это его и отличает от обычных людей. Стражи все одаренные, даже мы с вами, - с ним согласились. Будучи пожилыми людьми, они не утратили прежние умения, но и не владели ими в полной мере, треть от прежних способностей. Но эта треть давала им власть и преимущество над другими.

     - Так что решаем? - спросил Константин Валерьевич, - берем его на дело или нет? - на него смотрели и переглядывались, - голосуем, - предложил он, - я 'за', заодно проверим парня, - поднял руку Кост.

     - Я против, - сказал Матвей Петрович, - рано ему с нами ходить. Пусть привыкнет к бару и своим обязанностям, - его собирались поставить за бар.

     - Я 'за', - сказал Аркадий Геннадьевич, - и за стойку его не поставишь. У него есть работа и она ему нравится, - Матвей фыркнул, нехотя согласившись. Но решение свое не поменял. Сказал, мал еще на дела их ходить.

     - Я тоже 'за', - сказал Святослав. Никто не удивился. Хотел сблизиться и побольше узнать о будущем зяте, над ним снова посмеялись, но быстро забыли.

     - Я против, - сказал Потапыч, - но на дело его взять все же стоит. Поэтому я против, но голосую 'за', - и того голосов 'за' оказалось больше.

     Парня решили не только проверить, но и сразу в омут с головой в дело опустить. Решил не откладывать надолго, а ему об этом лично сказать. Саша приехал по их просьбе через полтора часа. Сказал, был занят работой. Кто-то напросился на дополнительные занятия. А еще была подготовка к экзамену. Студент пропустил по состоянию здоровья половину семестра и оставил хвосты по его предмету. Пришлось Саше идти в колледж и сидеть с тем, кто трудится упорно, но не всегда может позволить себе присутствовать на лекциях.

     - Так что вы хотели мне сказать? - спросил юноша. Они улыбались, окружили его и заявили:

     - Радуйся, Шнурок! - могучая рука Потапыча опустилась на этих словах на его плечо, а в ухо, оглушая, ворвался громогласный голос, надрывающий барабанные перепонки: - Ты идешь с нами на дело!

     Парень удивился, но спросил, что за дело, с кем придется разбираться, кого наказывать, а главное, за какие деяния. 'Интересно же' - добавил он. На стража с удивлением смотрели все, особенно Потапыч, сказав следующее:

     - Ну и хватка у тебя, Санек, - и снова похлопал того по плечу, - только не все сразу. Мы тебя не для этого вызвали.

     - А для чего? - удивился Саша, чуть напрягаясь.

     - Отметить! - радостно сказал Геннадьевич.

     Парнишка, тяжело выдохнув, посмотрел на них и сказал, что не пьет. Его не слушали, накрыли на стол. Всех гостей распустили, закрыли бар на частное мероприятие. Саша много раз говорил, что не пьет, ни в каких количествах, но ему наливали. Отказаться не получалось. Первая рюмка, вторая, третья. Так ушла бутылка виски. Прошло много времени. Было поздно. Когда стражи стали совсем пьяными, уснули за столом, захрапели, а парню хоть бы что. Он смотрел на пустые бутылки и тихо, для себя, сказал:

     - Думаете, я не хочу? Мог бы, напился до беспамятства, - улыбаясь, - но я не могу. Пробовал, не получается, - грусть в голосе, - хотел бы я уходить с головой в бутылку в дни скорби. Но выпив даже ящик паленой водки, максимум что получу, это изжогу, - и хотел встать, как его за руку схватил Матвей Петрович:

     - Мне жаль.

     - Так всегда было, - хотел уйти, как бывший страж, сквозь сон сказал:

     - Твой разум - это архив содеянных деяний. И хороших, и плохих. Тех, за которые тебя окутывает радость, и тех, за которые грызет совесть. Ты в них тонешь...

     - Вы правы, - согласился со стариком Саша и ушел, оставив стариков одних.

     Матвей Петрович слышал ответ, но не понял сути им же сказанного. Способность, ей, в его возрасте, сложно пользоваться, а в данном состоянии особенно. Так что понять суть сказанных слов, видений он не смог. Спустил все на тормозах.

     Шиока

     Пьянка не удалась, зато еще один шаг по внедрению сделал. Дело - это хороший знак доверия. Осталось узнать цель и разработать план. И соответственно выяснить, заслуживает цель своего наказания или можно обойтись менее жестокими мерами. Для этого нужно постараться все выяснить. Все это будет через два дня. Так мне сказали старики. А пока у меня гости.

     Утром пришел Маэда и попросил помощи. В руках коробка, записка и адрес. Без вопросов с моей стороны, рассказал как есть. На попечительстве гильдии много иных. За кем-то наблюдают, кого-то преследуют и держат на карандаше, а кому-то помогают. К такой семье меня отправил Маэда. Он сам не мог отнести, причину просил не спрашивать. Сказал, как только будет готов, все расскажет. А пока попросил меня отнести посылку семье. Мать и сын. Отца нет.

     - Она в больнице работает. Пару месяцев назад стали пропадать пакеты с кровью, тут же подумали на нее.

     - Сын? - он удивился и сказал, что я прав.

     У сына переходный возраст. Голод в такой период сильнее, а вот контроль слабее. Как человеческие подростки с гормональным всплеском, так и мы. Только у нас неуемная жажда крови и поганый взрывной характер. Воспламеняемся, как спичка. Хамим, грубим и сбегаем из дома. А там и до костра организации недалеко.

     - Женщина выплатила стоимость крови, сменила работу, но проблема осталась. Вот наше управление и пошло на встречу. Обеспечивают не только кровью, но и успокоительным, которое помогает преодолеть трудности переходного возраста.

     - Ясно. Я парня понимаю. Сам был на его месте, - сказал Маэде, вспоминая, что именно в таком возрасте потерял родителей.

     Именно так я перешёл на темную сторону, пил кровь живых, трупов не оставлял, но за мои дела меня могли и убить. Если бы не Хьюс, его договор с организацией, не сносить мне головы.

     - Тогда ты поймешь. Видеть меня они не захотят, а принимать помощь от человека, тем более, - там было что-то еще, но пока не пойму что именно. Узнаю. Или сам, или Маэда расскажет.

     - Я тебя понял. Отнесу и поговорю с ребенком.

     Маэда поблагодарил, а я не стал откладывать визит к семье на потом. Собрался и вышел. Путь неблизкий. Маршрутка мне в помощь. С одного конца города в другой. Две пересадки. Музыка в ушах помогала справиться с духотой в салоне, жарой и дурно пахнущими людьми. Не помогали открытые форточки, люк. Все жаловались, но сделать ничего нельзя. Несмотря на то что я стоял, на меня фырчала бабка. Рюкзак, корзина и пакеты. То я ей мешаю, то что-то трогаю.

     - Совсем старость не уважают!

     Я молчал, но ровно до тех пор, пока кто-то не стал ей поддакивать. При этом молодежь стояла, а не сидела. Все сидячие места были отданы им, пожилым. Но они продолжали причитать, говорить, что их не уважают и готовы всех разом в могилу свести. Я уже и правда готов был воплотить все это в жизнь, как раздался вопрос:

     - А вы сами себя уважаете?

     - Что? - крикнул кто-то в ответ на вопрос.

     - Да как ты смеешь?! - поддерживали кричащую старуху другие старики.

     - Смею. Скажите, вы сидите, - показывая на бабку с корзинами и рюкзаком, - все пожилые сидят на местах, а мы, молодежь, стоим. Так что вам неймется-то? Скандалить? - предполагает парень, - так идите на почту, там и ругайтесь, - пожилые на него смотрели с ненавистью, стали возражать, мол, ты войны не видел, голода и холода тоже. Оскорбляете ветеранов. Парень рассмеялся, спросив: - А вы видели? Сомневаюсь, - сказал он. Я улыбнулся, на меня тут же ополчились сидящие рядом старухи. Решил вмешаться:

     - Согласен. Война была восемьдесят лет назад, а вам на вид от силы семьдесят. Так при чем здесь вы и война? Особенно оскорбление ветеранов. Если только вы в свои девяносто с лишним прекрасно сохранились и выглядите на шестьдесят с небольшим.

     - Хм, поддержу коллегу по дискуссии, - сказал юноша. Я смог его разглядеть. Вьющиеся светло-русые волосы, голубые глаза, серые джинсы, футболка и кеды. Он поклонился, я тоже, - можете дальше продолжать настаивать на неуважении, но учтите, нам всем плевать. Выйдем из автобуса и больше не пересечемся.

     - Хам, - сказала старуха и замолчала, как и все ей подпевающие старики. А мы с блондином переглядывались и улыбались до конца общего пути. А когда подошла моя очередь выходить, он вышел следом. Догнал меня и сказал:

     - Я Артем, а ты? - протягивая руку.

     - Саша, - пожал в ответ.

     - А круто мы их? - улыбался Артем, - ветеранами прикрываться удумали, - возмутился он, - как будто мы не знаем, что старики для этого мира сделали, - я с ним согласился. Он спросил, куда я иду. Сказал к одной знакомой, он, попрощавшись, сказал: - Еще увидимся, может быть, - я сказал, что все возможно. Не зациклился на встрече. Шел к семье, которая нуждается в помощи.

     Старый трехэтажный дом на окраине города, коммунальные квартиры. Второй этаж, нужная кнопка. Дверь открывает мальчик-подросток. Темные волосы, карие глаза, вытянутая футболка, спортивные штаны. Спросил что надо.

     - Я - Саша. Мама дома? - он кивнул, - меня прислали из ордена.

     Он развернулся через плечо, крикнув матери, что пришли к ней, пропустил в коридор. Я шел за ним. Давно не бывал в подобных домах. Жил так, словно мне остался один день. Думал, тут же меня и убьют. Покинул воспоминания, когда настойчиво звали и трясли за плечо. Опомнился, сказал:

     - Это вам прислали из ордена, - протягивая коробку. Там конфеты, такие же, как выдают мне.

     - Не стоило, - она хотела мне отдать их обратно, но я настаивал.

     - Вы под надзором ордена. Эта наша обязанность, - тут же хмыкнул мальчишка, со словами:

     - Как и убивать тех, кто перешел грань или запутался, - и до меня дошло, почему Маэда не пошел к ним сам. Это он убил их отца. Про себя подумал, что непременно все выясню, а пока попросил прощения:

     - Простите за наглость, - накрыв кулак ладонью, склоняя голову, - могу быть грубым, но работа такая, - на меня набросился с кулаками мальчик. Мать его оттаскивала, просила прощения. - Все нормально, - сказал ей, - я тоже был вспыльчивым и жестоким, - услышав это, мальчик на мгновение замер, потом опомнился и спросил:

     - Вы тоже иной?

     - Июй, - мать остановила его, - простите, Александр, - извинилась она.

     - Ничего, это правда, - и улыбнулся, - я такой же, как вы, - мальчик подошел ко мне, виновато поклонился, повинился, а я, положив руку на его волосы, чуть растрепав, сказал: - все когда-нибудь забудется. Возможно завтра, а возможно через десятки лет.

     - Саша, я знала, что наш вид служит стражами, как так получилось?

     - Охотники. Пожар и прах родителей, развеянный по ветру, - горько улыбнулся, она ахнула, спросила, сколько я служу ордену: - Четыре года. Но родители погибли очень давно. И тебе повезло, - сказал Июю, - у тебя мама есть, а у меня не осталось никого. Береги ее, - хотел уйти, как женщина меня окликнула, спросив:

     - А можно услышать ваше настоящее имя?

     - Шиока Сижель, - она тут же закрыла рот рукой. По ее щекам потекли слезы, - вы знали моих родителей? - она кивнула, сказав:

     - Я давно не слышала о них, думала, их забыли. Но тут стоите вы, их сын, - она подошла ближе, взяла меня за рукав футболки и со слезами на глазах сказала: - Простите, что не была рядом с вашей матушкой.

     - Вы были близки?

     - Я работала на вашу семью, - слезы вперемешку с улыбкой, - вы меня не помните? - я отрицательно покачал головой, - а вы выросли. Как же давно это было, - вытирая слезы, - спасибо, что приехали и напомнили о моей госпоже, - тут она склонилась на колено и хотела дать клятву верности.

     - Не стоит, - поднял я ее, - семьи нет, а я простой историк. Преподаватель, живущий на зарплату. И немного страж, - закрывая дверь, прощаясь, сказал ей. Она, прижимая сына улыбалась и что-то ему говорила. Я собирался домой.

     Снова маршрутки, но уже вечерело, нет такой жары. Да и пассажиров меньше. Есть свободные сидячие места. Обратная дорога прошла спокойно, без скандалов и новых знакомств. Приехал домой уже под вечер. Устал, хотел залезть в ванну. А у порога гости.

     - Шнурок! Где гуляешь? - у двери стоял Потапыч.

     - К знакомой ездил, - ответил, приглашая стража в гости. Но он отказался пить чай, сказал, что завтра вечером начнется моя первая в составе группы операция. Дал мне папку с делом, назвал время и место, а сам ушел.

     Открыв папку, посмотрел на объект и чуть не рухнул. На меня смотрел тот самый светловолосый парень из маршрутки. Не удивился тому, что он иной, но когда увидел причину, готов был сам этим заняться, без гильдии и организации. Имя иного Алисар Наор. Владелец сети ресторанов. Это его прикрытие и хобби. А на самом деле он охотник за головами. За определенную сумму денег находит цель или ее ликвидирует или доставляет нанимателю. Послужной список и способности заставили задуматься, кто на кого охотиться собирается.

     - Задачку мне подсунули, однако.

     И теперь не знаю, как поступить. С одной стороны Алисар имеет право заниматься тем, что он считает правильным, особенно если все его цели отморозки и сволочи, до которых законными путями не добраться. С другой стороны, так могут делать все, кому не лень. Знаю, его не только отпустят, но и награду вручат.

     Поговорить с Алисаром мне хотелось незамедлительно. Плюнув на ванну и отдых, набрав на карте адрес ближайшего ресторана под его началом и вызвав такси, выехал на встречу. Надеюсь, он на рабочем месте и меня не пошлет.

     Алисар Наор

     Встретить наследника семьи Сижель оказалось неожиданностью. Да и где? В маршрутке. На удивление приятный в общении парень, скромный и сдержанный. Нет той напыщенности как у Ишбина. И, казалось бы, увиделись-разошлись. Но нет.

     Рабочий вечер, толпа народа, я на месте, как в мой кабинет влетает Павел - это администратор ресторана, и передает от некоего Александра просьбу о встрече. На планшете, через подсоединенные камеры наблюдения, показывает на столик. Там сидит Саша, так он представился. Перед ним чашка с чаем и какая-то папка.

     - Что передать? - обеспокоено спрашивает Павел.

     - Ничего. Я выйду к нему, пообщаюсь, - он смотрит на меня. На мгновение в его взгляде проносится удивления, но потом снова сдержанность и поклон уважения.

     Я пару минут смотрел на оставленный планшет, рассматривая юношу в другой обстановке. Он не сменил одежду и сидел все в той же футболке и с заделанными в хвост волосами. Усталость проглядывалась на лице, давно не спал или не ел. Работа и жизнь у него не отдых. Спустился, но решил пару минут постоять и понаблюдать издалека, но потом все-таки подошел.

     - Саша, что тебя ко мне привело? - я ожидал чего угодно, но не такого разговора. Он встал и слегка поклонился, со словами:

     - Алисар, есть серьезный разговор, и прошу меня простить за визит на твою территорию, - таким поведением он заставил меня впасть в ступор. Для такого разговора пришлось брать себя в руки. Пригласил его в свой кабинет, подальше от любопытных глаз и ушей. Закрыл плотно дверь, показал на мягкое кресло. Предложил ужин, - нет, у меня свой способ.

     - Могу предположить, ты на поводке ордена? - тот улыбнулся и сказал:

     - Не совсем, - уточняя, - у нас выгодный союз, - в тихом месте он был расслаблен, спокоен и более открыт к непринужденной беседе, - но в твоих словах есть доля правды.

     - Об этом пойдет разговор? О моих делах?

     - Да, - сказал Шиока, - и нет.

     - Поясни, - потребовал. Поставив стакан на стол, сел напротив него. Он показал папку, и начал свой рассказ. Но для начала представился:

     - Я твое имя знаю, а мое имя - Шиока Сижель. Работаю на стражей четыре года. Про тебя слышал, но в лицо до сегодняшнего дня не видел. Меня к тебе привело задание. С тобой оно связанно косвенно, у меня другая цель. Но я привык делать все на советь и досконально проверять и дела, и подозреваемых.

     - А я подозреваемый? - удивился.

     - Да, - я спросил в чем, он ответил: - в жестоком обращении с преступниками, превышении полномочий и неуместных кровопролитиях.

     - Хо! - смотрел на него, он же продолжал:

     - Спрошу лишь раз, принимая заказы на поиски преступников, ты переступаешь грань разумного, ради наживы и чувства превосходства? Или же отвечаешь им той же монетой? Воздаешь по заслугам их деяний?

     - К чему эти вопросы, Шиока? Думаешь, пристрелить меня или нет? - мне казался странным этот разговор. Разве я могу нанести визит вежливости педофилу или наркоторговцу перед тем, как схватить его и покарать? Нет, конечно! Так и ответил, добавив: - Пристрели меня на месте. Это правда! Когда я сжимаю их сердце, когда вырываю глотки, то получаю от их страданий и мучений наслаждение, невероятное удовольствие.

     Шикона на этих словах напрягся, нахмурился. Взгляд его потемнел, потяжелел. Сила, клокочущая внутри, давила на виски. Делая вид, что этого не замечаю, потянулся к ящику с револьвером, предлагая ему серебряные пули.

     - Так что, пристрелишь? Или помилуешь?

     - Придурок! - рыкнул он, - думаешь, я с тобой шутки шучу? Мне плевать! У меня другая цель, а пострадаешь ты при этом, или нет, мне глубоко плевать! - мне так не кажется, но он продолжал: - Хотел сделать все по совести, проверить, предупредить. Но раз ты так к этому относишься, иди на хер!

     Забрав папку с собой, хлопнул дверью. Я хотел пойти за ним, но не стал. Лишь улыбнулся и пообещал сделать так, чтобы не подставить его. Кажется, я наконец-то нашел себе хорошего друга. Он близок мне по взглядам, характеру, надеюсь, не помру от рук стражей. Ушел поздно. Квартиру снимаю над рестораном. Далеко ходить не надо. Завтра новый день и надеюсь не последний.

     Шиока

     Придурок!

     Он даже не подумал, чем могут обернуться его слова. Нравится ему! Мне тоже нравится с подобными типами расправляться их же методами, но у меня полномочия есть. А он любитель, по сути преступник. Всю дорогу до дома я думал, как все сделать так, чтобы выставить его перед отрядом невиновным, или хотя бы спасти самому. Но после размышлений и прокручивания вариантов событий, пришел к выводу, что никак. Если только орден не ворвется в нужный момент, скрутив всех, и Алисара, и меня для вида, и вояк на пенсии. К помощи ордена я и решил прибегнуть.

     - Глава, - я думал, что разбудил стража, но тот не спал, был еще на работе. Куча дел, бумаг и всего, что заставляет работать сверхурочно, - у меня проблемы...

     И обо всем рассказал. Он меня выслушал, согласился с тем, что Алисар перебарщивает, но с такими типами, которых ему заказывают найти или потерять, только так и стоит расправляться. На вопрос что делать, глава Адам ответил:

     - Мы будем готовы. Делай все, что тебе говорят старики. Не раскрывай маскировку до нашего визита. Пусть все идет своим чередом.

     - Глава, они в курсе кто такой Алисар. У них серебряные пули. Если рана будет серьезной, то он не переживет, - главный страж пытался меня успокоить, говорил, что все будет хорошо. Я же боялся, что из-за меня умрет хороший человек, пусть и со странным хобби. Глава спросил:

     - Вы с ним сдружились?

     - Неуверен. Я послал его на хер, когда он начал мне заливать об удовольствиях от процесса, кары и крови этих уродов на его руках.

     - Но ты за него переживаешь? Значит, он тебе не безразличен.

     - Возможно, - я успокаивался. От разговора с главой мне становилось легче. Глава просил успокоиться, привести себя и мысли в порядок, быть готовым к завтрашнему дню. План по устранению мне не рассказали, но думаю, узнаю все по факту, на месте, - надеюсь, вы успеете до трупа на моих руках.

     - Успеем, - сказал глава и пожелал спокойной ночи.

     А утром звонок от Михаила и созыв на задание. Я был на нервах, все видели мое состояние, но списали на первое праведное дело. 'Нормально!' - сказал Кост. 'Первый раз всегда тяжело!' - вторил Слава. Остальные поддерживали похожими фразами и похлопываниями с напутствием. Для меня в первый раз задание не сложное, но важное: наблюдение за прохожими и отчет по рации.

     Алисар был все еще дома. Шторы не раздвинуты.

     Смотрел на Аркадия Геннадьевича, тот стоял на крыше с биноклем, но теперь в его руках винтовка. И тут я понял, они уже навещали его, и сейчас устранят. Бешено колотилось сердце, в голове путались мысли. Раскрывать себя не входит в планы, но и позволить убить Алисара я не мог. Если глава и стражи не успеют, придется мне срывать маскировку.

     - Шнурок, как там обстановка?

     - Тихо, - и увидел, как открывается штора.

     Растрепанный, в пижаме Алисар зевает, отходит от окна и через двадцать минут выходит из квартиры. Я тут же услышал короткое 'готов' от командира, а им является Потапыч, а следом 'жди'. Все ждали. Парень шел на работу. Обходил дом, и в переулке идя мимо засады, со снайпером на крыше, попал на прицел Геннадьевича. Сердце пропустило удар раз, потом еще, и тут раздался спасительный крик главы:

     - Остановитесь!

     На лбу у каждого старика была красная точка. Даже у меня. Я выдохнул, набрал главу. Точка со лба после звонка ушла. Глава, подойдя к Алисару, отправил его в ресторан, сказав, что в ближайшее у него к иному время будет весьма серьезный разговор. Алисар не отказывался.

     - Шио, отбой, - отдал приказ Адам, - можешь идти сюда, - я выдохнул.

     Скинув бронежилет, кинул его и рацию в корзину улик. Проходя мимо стражей, идя в бар, получил такой ненормативный прогон по личности, что уши завяли. Меня покрывали девятиэтажным матом и обвиняли в предательстве, в порушенной дружбе. А еще один аргумент сразил наповал:

     - Я дочь тебе доверил, ее будущее, а ты так меня расстроил! Как ты мог! - у него даже слезы навернулись. Вот как эмоции зашкаливали.

     - Мог! - ответил, как ни в чем не бывало. - Работа у меня такая! Преступников ловить и суду их предавать.

     - Предатель! - кричал Потапыч, который, по сути, и виноват во всем случившемся. Ведь это он привел меня в их группу.

     - Своего нанимателя я не предавал, а вы - часть работы. Задание, с которым я справился на 'отлично'.

     - А совесть? - спросил Матвей, - Неужели тебе этот иной дороже нас? Мы же команда, Шнурок! - терпеть не могу эти обращение, даже скривился, - так скажи, ситуация с китайцем. Это было правдой или очередная байка для внедрения?

     - Может быть, да, а может быть, нет, - и тут не сдержался, улыбнулся так, что видны были клыки. 'Ты!' - крикнул на меня Матвей Петрович. Он готов был разорвать меня в мелкие клочья. Но в наручниках сделать это проблематично. Особенно в каталажке.

     - Я! - и помахал ручкой. Присоединившись к главе и Алисару сказал: - Рад, что вы подоспели вот время. Еще немного и мне пришлось бы применять силу, - говорю, садясь на стул спиной к окну. Глава оставил нас с Алисаром побеседовать, обсудить разногласие и возможные варианты примирения. Я согласился, повинился за то, что вчера вспылил. - Прости, был не прав.

     - С кем не бывает! - отмахнулся иной.

     Всех повязали, машина со стариками уже уехала. Остались только мы с Алисаром и глава Адам. На нем оформление документов, а еще просьба отвезти меня домой. Не хочу в маршрутке трястись. Он попросил подождать пару часов и когда все оформит, довезет домой. А пока у него дела и рабочие моменты, мы с Алисаром вспоминали наше детство и прошлое.

     Оказалось, наши родители по работе пересекались. Его отец владел сетью магазинов, а мой отец аптеками и аппаратами для больниц, общий знакомый и даже друг - это адвокат. Защищал права моего отца и его отца в суде, а так же друг семьи. Но к сожалению тот скончался от болезни, врожденная болезнь сердца. Иные редко подвергаются болезням, но и среди нас можно встретить диабетиков, сердечников и даже страдающих онкологией. Отец Алисара погиб от охотников, как и мой.

     Вспомнили, помянули добрым словом каждого, и только хотели расходиться по домам до будущей встречи, как вижу на груди Алисара красную точку. Слышу выстрел, треск стекла, ощущаю жар серебра, но кричу:

     - Ложись!

     Каким-то образом оказываюсь на полу, стол, стул откинут в сторону, Алисар лежит рядом и не понимает, что случилось. Смотрит в окно, там дырка от пули. В окне стрелявший с винтовкой в руках. Но мне плевать на стрелявшего. Плечо горит огнем, перед глазами все плывет, изо рта в приступе кашля вырывается сгусток крови. Голова ударяется о пол, тело тяжелеет. До меня пытаются докричаться:

     - Шио! - сквозь шум в ушах слышу голос Алисара, - Держись! - а дальше темнота...

     Отступление

     Я так и знал, что этот поганец нас предаст. Не просто так он появился в баре, не просто так согласился на эту работу, да и стражей послать не просто. Из организации за такие провинности, о которых он рассказал, не выгоняют. Отстраняют, лишают премии на год, два, три, отказывают в отпуске летом, но не увольняют. В тайне от парней решил его проверить. Подтвердить свои предположения.

     В тот вечер, когда ему дали информацию на объект, я проследил за ним. Саша почти сразу, как ушел Потапыч, направился к тому иному. Повел в его ресторане какое-то время, а после вышел. Злой, как демон.

     Но парень быстро взял себя в руки. Отпустил произошедшую ситуацию.

     Спокойно доехал до дома, а утром был взволнован. Но все списывали это на нервяк перед первым делом. В нужное время расположились на месте, видя окна иного. Меня никто не видел. Парни знали где я, и что прикрою, если понадобится. Так и произошло. Их связали, мальчишка оказался засланным казачком организации.

     Состоялся разговор на повышенных тонах и с матом. Его упрекали, ругали, обвиняли в предательстве и желали провалиться в преисподнюю к демонам. В ответ на все их слова, мальчишка красочно улыбнулся и ушел. Когда Адам покинул место несостоявшегося преступления, а те двое остались в кафе, не долго думая, навел прицел. Решил закончить дело, устранить цель.

     Но даже не думал, что Саша успеет среагировать и откинуть парня на пол, приняв пулю за него. Пуля прошла навылет, оставляя дыру. Лужа крови и крик о помощи. Тут же вызвали скорую, но там столько крови, да еще и пуля разрывная. Мало кто выживает после такого. Или в пути умирают, или на месте.

     Как ни странно, но Саша выжил, до больницы доехал. В крайне тяжелом, критическом состоянии его положили в реанимацию. Трубки, провода и капельница с кровью в одной руке, во второй лекарства. Парень чудом выжил. Я стоял и смотрел, думая, зачем выстрелил. И не понял, что сказал это в слух. Стоящая племянница подошла ко мне, резко и неожиданно, сам не понял как, с силой схватила меня за воротник. Тряся и одновременно рыдая, упрекала, обвиняла:

     - Сволочь! Мерзавец! За что? - кричала мне Аня надрывая голос, воя от страдания и боли, заливаясь горючими слезами, - я тебя ненавижу! Он может умереть! Это все ты, ты, ты! - и обессилено, отпуская воротник, упала на колени не переставая рыдать и говорит: - Саша, Сашенька, держись. Прошу тебя... не умирай...

     - Он крепкий, - сказал глава, помогая девушке встать, - так просто не умрет, - и посмотрел на меня, через ее плечо, - а вот твой дядя пойдет в тюрьму, как и отец. Они творили такое, - он хотел рассказать что именно, как племяшка заявила:

     - Я в курсе. - Процедила она, вытирая дорожку слез, - Саша мне все о ваших делах рассказал, - она смотрела на меня, говоря, точнее упрекая: - я уговаривала его помочь вам, убедить разойтись. Он был согласен. Хотел предложить вам сдаться. Но вы не заслуживаете и шанса на спасение. Вам плевать на всех. Вы не думали о тех, кто остался без родных, любимых, лишь бы восстановить справедливость. А кому она нужна, эта ваша справедливость? - спросила племянница, поднимая голос.

     - Как давно ты в курсе, о его к нам внедрении? - я не верил, что родная племянница предала семью.

     - С самого начала, - сказала Аня, - у нас нет секретов друг от друга.

     - Что ты еще рассказала? - смотрел на нее, думая, что он и организация про нас знают. Оказалось не так много. Лишь это.

     - А у нас есть еще что-то кроме пятна позора и звания мстителей? Не удивлюсь. Но больше о наших грехах и деяниях мне не известно. Узнаю, тут же расскажу. Пусть пятно позора и коснется меня, утаивать не стану.

     - Он выживет, он сильный, - успокаивая девушку, повторил глава, она улыбнулась и пообещала сделать все возможное. Он хотел отправить ее спать, но племянница отказалась. Глава уговаривал: - Аня, с ним посидит Маэда. А ты и так с ночной осталась. Пусть кто-то другой с ним побудет. Иди, отдохни, могу ключи от его квартиры дать, - она согласилась, приняла ключи и сказала:

     - Могу попросить вас о встрече с моим отцом? - он кивнул, - я не хочу смотреть ему в глаза, но мама. Ей нужно с ним поговорить.

     - Позвоню, когда разберемся что им предъявить. А пока отдыхай и за Сашу не переживай, - она еще раз посмотрела на меня и тяжко вздохнув ушла.

     А я шел за главой. До отделения мы доехали быстро. Своя машина и минимум пробок. Пока глава отчитывался перед вышестоящими лицами, меня отправили к остальным. Мужики были удивлены. Спросили, как я попался, и почему не сбежал, когда была возможность? Я не стал вдаваться в подробности. Просто промолчал. Через какое-то время пришел Адам. Он смотрел на нас, сидящих в одной камере, как на нашкодивших котят, которые сделали свои дела в хозяйские тапки.

     - И что мне с вами делать? - спросил он, тяжела выдыхая.

     - Я так понимаю, это вопрос риторический? - сказал Потапыч, озвучивая предположение за всех нас.

     - Естественно! - Раздраженно ответил главный страж. - Вы не только делали, что вздумается, наплевав на правила и порядок, возомнив себя мстителями, но и ранили нашего сотрудника. Сейчас он находится в реанимации, борется за жизнь, - тут же всполошился Потапыч, Геннадьевич и Слава. Спросили, кого ранили-то. Адам ответил, смотря на меня: - Сашу. Пуля попала в плечо, прошла навылет, но она разрывная. Крови парень потерял много. Он на волосок от смерти, а все из-за вас! - рыкнул страж. На меня смотрели все, упрекали и ругали за необдуманность поступка.

     - Он выживет? - спросил Слава у главы.

     - Не знаю.

     - Как Аня?

     - Держится.

     На удивление парни не желали ему смерти. Удивился. Хотя и я сам не хотел его убивать. Лишь иного, заслужившего разрывную пулю в сердце. Но пострадал парень, смертный. Да, он - предатель, но не убийца. Саша - страж, выполняющий свою работу. Гнусную, подлую, но работу.

     - Так, что с нами будет? - спросил Матвей у Адама.

     - Ничего хорошего. - Сказал, как отрезал глава, - ваша семья не пострадает, а вот репутация. Никто и никогда не забудет того, что вы сделали, - но тут выражение его и тон разговора меняется. Адам предлагает: - но есть из этой неприятной ситуации выход, - его внимательно слушали. Знали, этот прожженный страж просто так брехать и трепать языком не станет. Только по делу: - предлагаю нести службу в военной академии. Официально это будет командированием, на деле же ссылкой. Далеко, без связи с внешним миром и родными. Будете молодых стражей готовить к службе, как вам предложение? Могу дать время подумать, - предложил глава.

     - Не стоит. Мы согласны, - сказал за всех Михаил.

     Мы и правда были 'за'. Лучше ссылка в военную академию, чем смерть и поминки. Пусть так, но мы сможем вернуться. Когда-нибудь, на старости лет. А пока у нас перекличка. Глава ушел, оставил нас обсуждать произошедшую с Сашей ситуацию. Через час прибудет машина и, посадив нас на поезд, увезет далеко на север. Там, в глуши от цивилизации, мы проведем почти весь отмеренный нам остаток времени. Когда все безвыходность ситуации приняли, на повестке дня остался только один вопрос:

     - Матвей, что тебе сказал Саша, перед тем, как уйти? - нас всех это интересовало. Он тогда от парня шарахнулся, как от прокаженного. Матвей не хотел говорить, но пришлось:

     - Я видел клыки, парни. Такие же, как у аристократов. Белоснежные, острые. Он мне так широко улыбнулся, что я не мог их не увидеть!

     Тут у всех пропал дар речи. На несколько минут в салоне грузовика повисла топором тишина. Каждый размышлял над сказанными Матвеем словами. Ни Миша, ни Геннадьевич, ни Слава не могли поверить, что Саша окажется аристократом. Потомком алой крови. На вопросы, как и почему мы не заметили в нем иного, Матвей сказал:

     - Потому что не видели. Или не хотели видеть. Подсказки же были прямо перед нами. Только руку протяни.

     - Перечисляй! - требовал Потапыч.

     - Первое: Он не пьянеет, сколько бы не выпил, - аргумент в пользу Матвея. Всем известно, что иные не подвержены алкогольному опьянению. Сколько не выпей, итог один - безрезультатно.

     - Что еще? - спросил Геннадьевич, а Матвей ответил:

     - Второе: Его сила. Даже стражи, наделенные талантами и способностями, не обладают такой физической силой, - и с этим доводом Матвея согласились. Осталось еще одно, последнее: - Внешность. Он не стареет, - и обратился к Потапычу: - Ты сам сказал, за годы, что вы с ним не виделись, он ни капли не изменился. Остался таким же. - Миша призадумался и согласился.

     - Да. Если так подумать, вспомнить... Тогда он был симпатичным юношей, а сейчас должен быть молодым мужчиной. Но на вид он все тот же юноша.

     Этот аргумент стал контрольным.

     - Аня в курсе? - спросил у брата.

     - Не знаю, - сказал Слава.

     - Ее нужно предупредить, - брат со мной согласился, только, зная характер Ани, вся эта затея бесполезна. Поэтому: - давайте попрощаться с нашим прошлым.

     Пусть все обернулось не так, как мы планировали, но и не так, как могло закончиться. Адам принял во внимание наши заслуги перед организацией, послужной список. Так послужим на благо стражам еще немного. Научим будущих стражей всему, что знаем сами.

     Парни были готовы, настроены на службу. Отпустив прошлую, приняли новую жизнь, смирившись с тем, что семья будет справляться сама. А мир, он будет спать спокойней, но чуть позже...

     Примечание к части

     Доброе утро☕

     Шиока

     Больно!

     С трудом открывая глаза, вижу белый потолок. Простые плотные шторы закрывают окна, не давая солнцу проникнуть в палату. Восстановив слух, услышал, как капают по трубкам лекарства, и даже поющих за окном птиц. И конечно его, сопящего, на кресле Маэду. Хотел приподняться, но меня резко скрутило. Тело пронзила резкая боль. Пуля была не только серебряной, но и разрывной. Удивительно, что я вообще выжил. По моим подсчетам прошло несколько недель. Рана полностью не затянулась, но опасность присоединиться к родителям миновала.

     - Маэда, - прошептал, а друг тут же встрепенулся.

     - Шиока, очнулся! - и позвал Аню.

     Она прибежала буквально через пару минут, прихватив с собой врача. Тот, проведя осмотр, сказал, что я иду на поправку. Но была вероятность не выжить. Я несколько раз мог на тот свет отправиться. По лезвию косы Смерти ходил. Если бы не моя особенность организма, даже до больницы не доехал бы. Обрадовал и предстоящей выпиской. Еще неделю полежу и могу быть свободен, на выписку. А там, режим, диета и спокойный образ жизни. Поблагодарив, проводив врача взглядом, задал мучающий меня вопрос:

     - Кто меня так?

     - Дядя, - сказала Аня, поясняя: - он сидел на крыше и страховал операцию, - на вопрос, что с ними сделали, ответил Маэда:

     - Сослали в Сибирь. Там у нас школа для молодых стражей. Они будут отрезаны от внешнего мира, без признаков цивилизации. Их опыт и знания послужат хорошим источником для новобранцев. Рук не хватает, как и желающих. А тут сразу пятеро.

     - Хорошее и мудрое решение, - согласился с решением Адама и почувствовал, как усталость нахлынула, тяжесть в теле и шум в голове, сухость в глотке. Опустился на подушку. Маэд попрощался, просил беречь себя и поправляться. Как только за ним закрылась дверь, рядом села Аня. Девушка, взяв меня за руку, сжав пальцы и посмотрев в глаза, попросила:

     - Шио, не делай так больше, - сказала она, и прижала мою ладонь к своей щеке, говоря: - Я испугалась.

     Притянув ее к себе, пообещал, что такое больше не повторится. Она, чтобы спрятать всхлипы и слезы, уткнулась мне в плечо. Но все-таки расплакалась. Успокоившись, пожелав мне хороших снов, поцеловав в губы, ушла работать. Пациентов много, я не один. Как только Аня ушла, я кое-как взял с тумбочки телефон. Набрал Алисара. Он сначала покрывал меня матом, за безрассудство, потом извинялся, что не успел среагировать, а потом предложил руку дружбы, так как у нас с ним много общего. Не считая любовь к справедливости. Снова послав его на хер, улыбнувшись, согласился. А потом вновь выслушал поток претензий, основной стал долг жизни. Мол, он мне теперь должен. Отмахнувшись, сказал:

     - Никакого долга нет. Ты жив и я жив. Это главное.

     - Ну и кто из нас придурок? - рассмеялся друг, - но если посмотреть, оба хороши, - и снова рассмеялись. Перед тем, как завершить разговор, обещал прийти через пару дней. Сказал, что буду ждать. А потом спать...

     ***

     Как Алисар и говорил, пришел он через два дня. Мы с ним не трогали тему произошедшего, вспомнили о прошлом. Далеком. Он рассказал про свое, а я про свое. Как оказалось, его родители хорошо общались с моими. Я и не знал, а может, просто не помнил. Еще Алисар рассказал мне о своих поступках. С чего он начал путь охотника за головами. Думал, я его обвиняю и осуждаю. Но и в мыслях не было. Это не правильно, но я поступил бы также. Особенно с последними парнями. Сынки каких-то чиновников. Они несколько лет насилуют девушек из простых, малообеспеченных семей, прикрываясь властью пап. К Алисару обратилась подруга пострадавшей. А ей о нем рассказали другие спасенные и отмщенные. Он и сделал, то о чем его просили.

     - Как? - поинтересовался.

     - У меня есть сила, - сказал друг, - да ты и сам владеешь подобной, - сила родителей отличается от моей. Папа и мама владели медициной, лекари и целители в нескольких поколениях. А я принял тьму, поэтому у меня нечто другое, совсем не похожее на способности родителей.

     - Какая, если не секрет?

     - Иллюзии и внушение, - интересный дар. И опасный. Как для иного им владеющего, так и для тех, на ком этот дар применяют.

     - Ты им что-то внушил?

     - Словами не описать. Но было красочно, - хищная улыбка, клыки и вертикальный зрачок стали доказательством, что виновные получили вагон и маленькую тележку впечатлений и эмоций, - папочкам понравилось. Такой скандал был, долго забыть не могли. А те парни после этого тише воды, ниже травы. О них никто ничего не слышит. Газеты молчат, новостей нет. Их словно забыли. Была информация, что парней держат под строгим домашним арестом, но мне кажется, их просто убили. Смыли позор кровью.

     - Кто знает, может так и есть, - на этом мы простились.

     Друг ушел, а я вернулся к восстановительным процедурам. Гимнастике, ходьбе и другим обще-развивающим упражнениям.

     Через два дня меня выписали.

     Еще неделя и начнется новый учебный год. Благодаря вложениям Ишбина, колледж претендует на звание института. А пока ректор и проректор подготавливают все бумаги, заставляют нас повышать квалификацию и получать дополнительное высшее образование. Я не против, но глава не отпускает. Говорит, и так получу. Обещал поговорить с кем-то из другого города для дистанционного заочного обучения.

     Прошло еще немного времени.

     Началась работа. А с этим знакомство с новыми студентами, новыми преподавателями. И я понял, ко мне вернулось то, чего не хватало все это время. Все лето я не мог найти себе места. Думал, что не так. Оказалось, мне не хватало работы. Лекции, студенты и привычное для меня расписание. А еще уроков каллиграфии и рисования. Но с этим увлечением, к сожалению, расстался. А все из-за китайца и его ко мне повышенного внимания. Аня последовала моему примеру и послала всех лесом. У нее появилось больше свободного времени.

     Мы нашли занятие для души. Ходим на фигурное катание. Знаю, что поздно учиться, надо с детства, но для себя и здоровья полезно. Алисар и Маэда к нам иногда присоединяются, но это если не загружены работой и делами. Да и просто так мы гуляем, общаемся и проводим время дружной компанией.

     Полтора месяца прошло, а рана от пули до сих пор болит. Серебро делает свое дело. Остался шрам и тяжесть от поднятия руки вверх. А в остальном ничего необычного, все по-старому. Работа в колледже, на орден. Мелкие поручения и незначительные миссии. По словам Маэды, глава не хочет напрягать. Говорит, прошло мало времени для серьезных поручений. Но я хотел заняться чем-то серьезным.

     Накаркал.

     Заданием стал наш преподаватель литературы. Маэда пришел ко мне в гости с папкой, увесистая, с яркими картинками и жуткими фото. По его словам, в городе есть некая организация, занимающаяся поставками крови богатым и обеспеченным людям, и не простой человеческой, а нашей. Поставщики неуловимы. Показывают только маски, животные из ряда хищников. Главный у них Лев. Это, если верить наблюдениям Маэды.

     - От меня что требуется? - спросил стража.

     - Проследи за Ксандром, узнай, так ли это. Если он замешан в поставках, доложишь, и мы его скрутим, а остальных он сам сдаст, чтобы срок скостить, - так послушать, то все просто. Но проверить его все-таки нужно, только аккуратно. Если он и правда поставщик иной крови, то должен быть до крайности подозрительным. Просто так, наскоком не возьмешь. Не прокатит как со стариками. Он должен сам меня к себе позвать. Нужно придумать план, детальный и с множеством нюансов, а потом строго ему следовать. Не отклоняться и не менять на ходу.

     - Справишься, или другого стража просить?

     - Что-нибудь придумаю, - а потом быстро одумался и выпроводил стража, так как поднимался голод. Поймал себя на мысли, что точу клыки на его шею. Маэда был не против, но я против. Поэтому и послал, домой.

     Чтобы отвлечься, проштудировал все, что мне принес Маэда. И убедился в том, что наскоком внедриться в группу не получится. Одно радует, мы в одном колледже и кабинеты рядом. Да и отношения между нами нормальные, рабочие. Пару раз сидели рядом на перекличках и планерках. Лекции парные проводили. Но это было в начале моей работы. Давно подобным не занимались. К тому же студенты пошли ленивые, им ничего не надо.

     И тут щелкнуло.

     Появилась идея, как внедриться, или хотя бы сделать первый шаг. Утром, как только пришел на работу, начал воплощать задуманное в жизнь. Встретились мы у расписания. Смотря на свою группу, видя его боковым зрением, тяжко вздыхаю, собираюсь выйти. Ксандр, заметив мое не радужное настроением, догоняет и спрашивает:

     - Саш, что случилось?

     - Ничего особенного, - пытался отмахнуться, но мужчина спрашивает настойчивее, говорит, видит, что меня что-то мучает. Мысленно улыбнувшись, все-таки рассказал: - Эта группа меня убивает своим равнодушием к обучению и знаниям, - Ксандр просил пояснить, пояснил: - Им плевать на предмет, оценки и сам колледж. Сказали как-то, мол, с тройками выйдем и ладно.

     - Так многие учатся, - я не спорил, но ответил:

     - Да, из группы несколько человек, а тут вся группа такая. И пара нормальных, адекватных ребят. Но самое страшное, их ничем не заманишь. Я им такие лекции задвигаю, наглядный материал, презентации, а они свой Тик-Ток снимают. А я в их видео заучка и ботан.

     - Саш, не переживай, - похлопал меня по больному плечу Ксандр. На это я не рассчитывал, поэтому шикнул. А он взволнованно спросил: - Что с тобой? - увидев мое плохое состояние.

     - Плечо, - показал на плечо, потирая пульсирующий шрам. Рана зажила, но боль еще терзает и тяготит, неверное движение и резкий прострел, - каникулы 'удачно' провел, - сказал литератору, успокаивая ноющую рану. Он спросил, что случилось, как так получилось. Ответил: - неудачно приземлился. Вывих со смещением, трещина и гипс носил. Больно до сих пор, зараза!

     - Да уж, удачно, - посочувствовал мне Ксандр. Но все-таки спросил: - Так что с детьми решим? Может, как раньше, проведем общую лекцию?

     - Какая у вас тема?

     - Смотря, у какой группы. У первой, - нашей общей, - сейчас Романтизм, - жаль, не совпадает. У нас середина девятнадцатого века. А там от романтизма ничего не осталось. Критический реализм, - а у второй критический реализм, - а вот это как раз то, что надо. Поэтому:

     - Как раз проходим середину девятнадцатого века. Думаю, можно ребят удивить, - он со мной согласился. Предложил встретиться за обедом и все обсудить. А я только хотел зайти в аудиторию, заиграл телефон. Экран показывал Алисара. Ответил: - Что случилось?

     - Шио, проблема у меня с вашими, - со стражами, прикрепленными к нему наблюдателями. Я просил уточнить в чем заключается проблема. Пояснил, точнее спросил: - У вас принято с наблюдаемого плату брать? - я не понял, какую именно плату. Друг рыкнул, да так, что у меня в ухе зазвенело: - обыкновенную. Денежную - мне некогда было разбираться, лекция вот-вот начнется, поэтому:

     - Давай я тебе телефон главы дам, вы с ним все это обсудите. У меня лекция. И Алисар, я прошу, не делай глупостей. Собирать тебя в урну я не горю желанием. Друзей не так-то просто найти. И вообще, я работаю!

     Он пробурчал, что я засранец, и что я не ценю его дружбы. Согласился и отключил телефон. Вошел в аудиторию и дальше был занят на три часа. После еще одна лекция и обещанная на обеденном перерыве встреча с Ксандром. Обговорили тематику и авторов, а также кто за что отвечает. На мне презентация, на нем материал. Он все, что находит по теме нужное, скидывает мне, а я из этого делаю конфетку.

     С чувством выполненного долга я провел остальные лекции и хотел покинуть колледж, как меня нагнал Ксандр. Предложил подвезти. Я не отказал. Разговор у нас не шел, но ровно до того момента, пока не зазвонил телефон. На экране высвечивался номер Маэды. Пришлось брать. Он был на взводе, терялся в словах, переходил на японский. Я владею его родным наречием, но не на такой скорости, поэтому попросил:

     - Маэда, по-русски, я за тобой переводить не успеваю, - он меня услышал и начал говорить на русском, но кое-какие выражения все-таки проскальзывали:

     - Шио, у меня жуткие проблемы, - Ксандр смотрел на меня взволнованно, так как я стал серьезнее, но не задавал вопросов, - в городе объявилась банда. Занимается похищением детей, и не абы каких, а влиятельных, требует баснословные суммы денег, а времени всего сутки. Если кто-то из пострадавших идет к нам или в полицию, возвращают детей по частям.

     - Я так понимаю, раз узнали, к вам обратились за помощью?

     - Да, просят помощи.

     - От меня что хочешь?

     - Помоги с ними разобраться, - вопрос как именно, - своими способами или Алисара попроси, у него богатый опыт в таких делах.

     - Тема тоже в беде. По вине твоих, - не стал все рассказывать, но до стража дошло, я не один, - помоги ему, а он поможет тебе. Я влезу в дело только в крайнем случае, - и снова накаркал, дело само по себе крайний случай.

     - Шио, они темные, - у меня не было слов, только рык.

     - Все?

     - Да, - сжал кулаки с такой силой, что затрещали костяшки, - поможешь? - с надеждой спросил страж.

     - Помогу, - а к литератору обратился: - Ксандр, отвези меня по адресу Марильская 25, там друг работает, - а Маэде сказал, - и ты туда же. Тема поможет. Но сначала с его проблемой разберемся.

     - Шио, я твой должник, - слышал, как страж с облегчением выдохнул.

     - Нет. Я делаю это просто так. Мне противны такие люди, - и отключил связь. А на меня смотрел Ксандр. Спросил, в чем дело, а я вкратце пересказал: - Два друга, оба по уши в неприятностях. Одного стражи обложили, его ресторан используют как дойку, в край оборзели, - тут Ксандр удивился, спросил, откуда я про стражей знаю, - встречный вопрос, - он сказал личное, - вот и у меня личное. А второй друг из полицейских, нарвался на банду. Они детей похищают, - сказал, опуская подробности.

     - И что такого страшного, что ты побледнел от злости?

     - Они все иные, - он нахмурился, - и даже больше вся банда темные, - он дал по тормозам, просил уточнить, - ты не ослышался вся банда - это темные иные. Мы втроем прекрасно осведомлены о мире и живущих среди нас, от иных пострадали еще в детстве, - вру, но работа такая, - мы их не трогаем, с ними не контактируем, стараемся обойти стороной, но тут это дело и в душе все перевернулось.

     - Я тебя понимаю, - сказал литератор.

     - Сомневаюсь, - сказал я, - что может сравниться с пожаром, в котором горят заживо твои родители? - он замер, - или приютивший тебя друг семьи, также подвергшийся нападению и заживо сожженный в собственном кафе. Так что не ровняй меня с собой.

     - А ты жестче, чем на работе, - улыбнулся Ксандр, - могу предположить, плечо болит по другой причине, а не тобой названной.

     - Возможно, - понимаю, палку перегибать не стоит, - лучше поехали, меня ребята ждут, - и тут он сказал то, ради чего я мог бросить все и провернуть это дело с ним, а не с парнями. Только он подозреваемый и мне нужно держать дистанцию до определенного времени. А именно до полного подтверждения его вины и причастности к преступной группировке.

     - Давай помогу? - предложил литератор, но я тактично отказался:

     - Не стоит. Мы сами справимся, - добавив, - не хочу, что бы кто-то пострадал. Втягивать тебя в это дело будет неправильным. Лучше отвези, а потом забудь, что ты сейчас услышал. Лучше так, чем сидеть в допросной и ждать суда и конца жизни.

     - Как скажешь, - сказал Ксандр.

     Высадил он меня у кафе, как и просил, а Маэда и Алисар ждали у входа. С проблемой Алисара разобрался глава. Полетели те стражи пинком под зад. Дело еще ведется, но Алисара это не касается, внутренние разбирательства. Чистка рядов. Что же касается дела о похищении, мне все подробно рассказали. Где они располагаются. Сколько детей в заложниках. И сколько времени осталось. А дальше был план действий. Я должен под видом посетителя зайти в их бар, попросить стакан и встречу с главным. Когда Маэда предложил мне в их банду влиться, стать своим среди чужих, хотел ему голову оторвать за такие предложения. Только, по всей видимости, придется. Или на крайний случай все взорвать и всех убить. Но это после того, как вытащим детей. Но интересовало еще одно:

     - А кто у них в плену? Чьи дети?

     - Семья Бай, - белые волки, чтоб меня! Влиятельная компания.

     Семья Бай - это волки-оборотни. Иные со второй ипостасью. У наших видов непримиримая вражда. Мало нам охотников, так мы и между собой грыземся. Пару столетий назад было выдвинуто предложение о перемирии. Заключили пакт о ненападении. Наши виды пришли к единому решению. Главное не переходить черту. Не вмешиваться в дела друг друга и стараться не пересекаться.

     - Они похитили детей иных, - с уточнением, - им конец, - сказал я, а Маэда спросил почему, ответил: - они волки, а мы дворяне. Забыл?

     - Да уж, такое забудешь. Что делать? Раз такой поворот событий, боюсь внедриться не выход. Могут и тебя зацепить. Как поступим?

     - Где сейчас семья Бай? - он тут же понял, зачем мне эта информация. Но с вопросом о здравом рассудке влез друг:

     - Рехнулся? - спросил меня Алисар, понимая, что я задумал, - они тебя за сотню метров учуют. От тебя пахнет иным, а когда ты голоден еще и жаждой. Волки тебя даже на порог не пустят. И хорошо пинка дадут, а могут и серебряную пулю предложить.

     - Знаю, но выбора нет.

     - Не лезь, - отговаривал Алисар, - пусть Маэда сходит. У него больше шансов на переговоры и участие в операции по спасению детей. Оборотни к стражам хорошо относятся, - с Алисаром был согласен и Маэда, но зная меня, все же согласился. Алисар переживал, я сказал:

     - Я приду к ним не один. Со мной Маэда. Да и документы стража никто не отменял. Все-таки это моя работа. Веди, - сказал стражу. Он отговаривал меня, но другого выбора нет. Нужно обговорить план с самими нанимателями.

     К особняку волком мы подъехали на такси. Семья Бай владела коттеджным поселком, отстроила его из бывшего садового товарищества. Много места, лес рядом. Дом стоял на отшибе поселка. Огражден забором, по периметру расставлены камеры, охрана и вышки со снайперами. Нас тут же вышли встречать. И как только я подошел к воротам, на меня был направлен автомат. Глава семьи Бай смотрел на меня с презрением. Короткие белые волосы, загорелая кожа, желтые глаза с вертикальным зрачком, костюм тройка светлого оттенка и голубая рубашка. Скрестив руки на груди, ждал объяснения происходящего.

     - Господин Бай, - поклонился Маэда как того требуют традиции его рода, - это мой коллега, - и показал на меня.

     Волк был зол, а все потому, что я и правда голодный. Запах этот очень резко бьет волков по рецепторам. Но конфет с собой нет. Приходилось терпеть голод, заталкивая жажду в глубины желудка. Было тяжко, особенно чуя все витающие вокруг меня запахи. Не заехал домой, сразу в ресторан и приступил к делу.

     - С какой стати кровососы стражами заделались? - возмущенно рычал белый, точа на меня свои когти.

     - Издержки сущности, - и представился: - Шиока Сижель, страж. Прошу у вас разрешения на участие в операции по спасению детей, - услышав имя, волк на мгновение напрягся, но потом снова стал самим собой, правда когти и клыки убрал.

     - Сижель, - произнес, словно на вкус пробуя, а потом спросил: - зачем тебе это?

     - В смысле? - не понял я.

     - Стража, спасение моих детей? Зачем тебе?

     - Работа такая, - улыбнулся, обнажив клыки.

     Он улыбнулся в ответ. Но в поместье не пустил. Сказал, они уже все подготовили и детей вытащат сами, но могут позволить нам за ними наблюдать. Мы с Маэдой согласились, сели в предложенный автомобиль. Бай сидел на переднем сидении, а мы со стражам сзади. Но он все-таки спросил:

     - Почему ты голодный?

     - Не успел поесть, работа, - волк рассмеялся:

     - Голодный дворянин пахнет ужасно. Горячая кровь, блуждающий по венам огонь. Этот запах, словно паленая резина, раздражает. Хочется нос зажать.

     - Какой есть, - сказал я. Он фыркнул, я добавил: - мне тоже неприятен ваш волчий запах. Словно мокрая, грязная псина в проливной дождь. Но я же терплю, - тот рыкнул, но ничего не ответил. Так и ехали молча, Маэда пару раз спросил о самочувствии и голоде ответил коротко: - Потерплю. Дома еда, - и он от меня отстал.

     Бар темных был на другом конце города. Яркая вывеска, толпа народа. Фейс контроль на входе. Бай хотел оставить меня в машине, но я сказал, что пройду как гость, подстрахую, если что. Он был против, но после аргумента, что убьем их по-тихому, смирился. Сначала в бар прошел я. Легкий флер силы и меня пропускают. Сажусь за стойку, заказываю колу, а сам смотрю на VIP места. Там сидят владельцы, те самые иные, промышляющие похищением детей.

     Через пару минут входит волк. В руках кейс, к уху приставлен телефон. Ему говорят куда идти, и он идет к владельцам. Я все вижу, пусть и плохо слышу. Не проходит и пары минут, как раздается радостное 'папа' и дети бегут к волку. Он уходит, ловит мой взгляд, кивает, и я иду к владельцам. Подсаживаюсь и спрашиваю как их дела, что нового. На меня тут же направлен пистолет:

     - Не поможет, - и широко улыбаюсь, во все клыки, уточняя: - только серебряные, - глаза наливаются красным, светлеет на три оттенка кожа, темнеют губы, становясь почти чёрными.

     - Собрат по крови, - улыбается один из темных, и убирает пистолет, - что тебя привело сюда?

     - Сказали, место у вас хорошее, музыка приятная. А тут такая удача, не только выпивка, но и вы, - они смотрели с улыбками. Я продолжил: - Да и волка на деньги развели, молодцы!

     - Откуда ты знаешь? - приветливость сменилась враждебностью.

     - Запах псины и денег. Да и детки волчьи вышли из бара, а у вас тут возрастное ограничение, вот и сопоставил. Дети, волки, а значит, и деньги за них. Неплохой бизнес у вас.

     - Что ты хочешь? - спросил темный.

     - Ничего. Просто поздоровался, - и ушел, оставив стакан на их столе.

     Знаю, нарываюсь, плечо все еще болит, но мне нужно выманить их на улицу, а дальше разберутся волки, ну и я подсоблю. У самого выхода меня пытаются поймать, но я уже на улице. Иду к машине, меня нагоняют и окружают. Хотят серьезно поговорить. Только вот в чем смех, мне этого и надо.

     - Мы не договорили! - кричали темные.

     - Договорили, - сказал я, - теперь поговорите с ним, - открывается машина, оттуда выходит волк.

     Пара мгновений и он в боевой ипостаси. Расползается на груди, плечах и спине рубашка, вырывается на волю волк. Белая шкура, волчья морда, звериные глаза и белоснежные клыки. А еще когти, рвущие плоть как бумагу. Глотки двоих темных тут же в его руках, ломаются шеи, остальные хотят убежать, но не дает моя сеть, брошенная в ноги, оплетающая их и сковывающая. Обернувшись, прошу у Бая разрешения:

     - Глава, могу убить этих выродков?

     - Зачем тебе это? - рычит Бай.

     - Позор нашего вида.

     Темный хотел сказать что-то, как я резко погрузил руку с отросшими когтями в его грудную клетку. Мгновение и его сердце в моих когтях, движение и брызги черно-алой крови попадают на рубашку. Оставшегося же в живых темного добивают сопровождающие главу Бая оборотни. Зачистить место, вызывают специальный отряд. Глава возвращает свой человеческий вид, помощники уезжают, Маэда тоже откланивается, и лишь волк, дети и я с кровью убитых мною темных на руках, остаюсь возле бара. Пытаюсь смахнуть кровь, но не получается. Темные капли слишком въелись. Теперь только на выброс. Выругнувшись, увидел удивленный взгляд Бая. А потом понял, но уточнил:

     - Глаза красные? - кивок, - вот зараза! Не сдержался, - чтобы взять темную сущность под контроль, закрыл глаза, крутанул шейными позвонками, расслабил плечи, тяжело выдохнул и когда принял обычный вид, попросил: - могу просить держать это в тайне?

     - Я в долгу, - поклонился волк, - не скажу.

     - Премного благодарен, - и попросил, не надеясь, - а такси вызовите? - Бай хотел предложить мне машину, но я отказался, сказав: - не стоит. Я на пределе. Голод подавлен, но не утолен. А у вас в салоне дети. Не хочу рисковать, - он набрал номер, вызвал машину. Хотел уехать, как открылась дверь, и меня окружили дети. Девочка, не обращая внимания на темные разводы, держа меня за руку, сказала:

     - Дядя, ты такой сильный, - в ее голосе я слышал восторг. Не смог сдержать улыбки. Но тут она спросила: - Почему ты не едешь с нами? Папа довезет тебя до дома, только попроси, - я смотрел на их родителя и ждал подмоги. Но Бай находился в ступоре. Девочка же продолжала и настаивала: - Пап, почему дядя не едет с нами?

     - У дяди другие дела, - они просили, чтобы я поехал с ними. Говорили, что хотят подружиться. Наивные. Но в этом возрасте дети не разбираются в запахах, а вот мне находиться рядом с ними очень тяжело. Волк это понимал, поэтому предложил:

     - Давайте вы увидите дядю в следующий раз, - я удивился, посмотрел на него так, словно он умалишенный, или псих, шагающий по обрыву без страховки. - Шиока, я прошу тебя не спорить, они хотят тебя отблагодарить, я тоже.

     - Мистер Бай, я не могу. У меня работа и не только на стражу, - волк спросил, чем я занимаюсь, рассказал: - Я преподаватель истории в нашем колледже. Там же учился и решил остаться. Отдать долг учебному заведению.

     - Интересный выбор работы, - сказал Бай.

     - Люблю учить детей, а еще свой предмет, - и как раз приехала машина. Я попрощался. Расстроенные дети махали мне рукой. Какое-то время смотря на удаляющийся бар, провалился в сон. Просто закрыл глаз, а проснулся, когда приехали. Водитель разбудил.

     Домой поднялся быстро. Открыл дверь, а там сюрприз. На столе стоит корзинка, в ней фрукты, кофе, чай и записка. На китайском. И стойкий запах дарителя. Снова Лин Вень появился в моей жизни. Выбросив в мусоропровод корзину, сжег записку. Достав из холодильника конфеты, погрузив в рот, закрыл глаза. По телу тут же начало растекаться тепло. Сытость отпускала натянутые струнами мышцы, бурлящая кровь стихала. Сразу же захотелось спасть. Приняв душ, лег в кровать. Как только закрыл глаза, провалился в сон.

     Примечание к части

     Ещё одна глава на сегодня.

     Глава семьи Бай

     Темные осмелились похитить моих детей. Требовали выкуп, сроки дали жесткие. День, до восьми вечера принести в клуб или начнут высылать кусочки. Обратился к стражам. Приехал молодой парень японской внешности. Сказал, во всем разберется и детей вернут. Но прошло три с лишним часа, от него нет вестей. Решил взять вызволение детей на себя. План операции, деньги в кейсе и группа нападения. Но приезжает страж, и не один. Рядом с ним идет юноша, залегшие круги под голубыми глазами, худой, черноволосый. Джинсы, водолазка и кеды, в ухе кольцо, но не это важно. От него пахнет дворянином и голодом. Маэда тут же его представил:

     - Господин Бай, это мой коллега, - мне все равно страж он или нет, от него пахнет жаждой, этот запах сильно бьет по нюху волков и мне находиться рядом с ним неприятно. Кровососы жутко пахнут, а голодные особенно.

     - С какой стати кровососы стражами заделались? - сказал издержки работы и представился.

     Не думал, что лично увижу сына погибшего клана медиков. Семья Сижель не смотря на свою природу, была почитаема как у своих, так и у наших. И то, что с ними сделали, заставило пересмотреть много приоритетов. Но я не предполагал, что их наследник выберет профессию стража. У него должны быть на это мотивы. На вопрос ответил: 'Работа такая' и улыбнулся, обнажив клыки.

     В поместье стражей не пустил. Мы уже все подготовили и детей вытащим сами. Сижель со стражем согласились, сели в предложенный автомобиль. Сидел на переднем сидении, а те двое сзади. По пути к месту выкупа обменялись с дворянином любезностями. Высказал ему, что тот воняет, как жженая резина, а он ответил, что от меня несет мокрой псиной.

     Бар темных был на другом конце города. Яркая вывеска, толпа народа. Фейсконтроль на входе. Хотел оставить дворянина в машине, но он сказал, что пройдет как гость, подстрахует если что. Я не хотел привлекать его к делу, но после аргумента, что убьем их по-тихому, смирился. Сначала в бар прошел он. На входе его пропустили, скорее всего, он применил силу. Я бы его не пустил. Потертые черные джинсы, водолазка и кеды. Но он вошел, мне осталось дождаться звонка от похитителей.

     Звонит телефон. В моих руках кейс с деньгами, к уху приставлен телефон. Я иду в толпе, а мне говорят куда идти. Вижу VIP место, иду туда. Оставляю кейс с деньгами, мне говорят, что в сроки уложился. Из другого конца бара раздается радостное 'папа' и дети бегут ко мне. Я ухожу, ловлю взгляд Сижеля, дворянин кивает, а я с детьми ухожу из бара. Сажаю детей в машину, сажусь сам. Жду, когда выйдут темные и Сижель. Не прошло и пяти минут, он идет, его догоняют темные.

     - Мы не договорили! - кричали темные.

     - Договорили, - сказал он, - теперь поговорите с ним!

     Открываю машину, выхожу, пара мгновений и я в боевой ипостаси. Глотки двоих темных тут же в моих руках, пара мгновений и с хрустом ломаются шеи, остальные хотят убежать, но Сижель применяет силу, сковывает их по рукам и ногам каким-то заклинанием или способностью, а дальше спрашивает у меня разрешения. 'Позор вида' - вот его ответ зачем.

     Один из похитителей хотел что-то сказать, но парень резко ворвался длинными когтями в его грудную клетку и вырывал сердце. Оставшегося в живых темного, добивают мои люди. Отпускаю их домой и смотрю на дворянина. Сижель с кровью на руках, водя над ней носом, замечает мой удивленный взгляд. Я увидел то, что не должен был увидеть.

     Он такой же темный!

     Красные глаза, клыки и бледная кожа, а еще гуляющий как магма в крови голод. Жажда жжет его горло, а мне в нос ударяет запах жженой резины. Жутко смотрится. Страшно. И я даже представить не могу, как это произошло, и по какой причине он пустил тьму в душу. Об этом я думал весь путь до дома. Прижимая к себе детей, слыша их ровное от сна дыхание. За их спасение я был Шиоке благодарен, поэтому дал обещание хранить молчание о его темной сущности.

     Приехав, отнес детей в комнату, а сам, чтобы скинуть напряжение и тревоги прошедшего дня, пошел в душ. Спать не было ни желания, ни настроения. И как раз, стоило открыть ноутбук, как пришел запрос на видеосвязь. Звонила жена. Беспокоилась за детей, за их самочувствие, не навредили ли им темные ублюдки. Успокоил, сказал, что помогли стражи.

     - Прилечу послезавтра вечером. Встречать не надо, - фыркнула она, а я ответил, что и не собирался встречать. Дорогу знает.

     Получив еще один фырк, сбросил звонок. А сам думал, что если бы не объединение семей, не женился бы вовсе. А так, для статуса положено. Глава рода не должен быть одиночкой. Волку нужна пара, даже такая, как она. Номинально же. Границ мы не нарушаем, с любовниками на глазах зевак не гуляем. У нас договор на свободные отношения. Но не для детей. Они должны видеть счастливую семью.

     Лег спать под утро.

     В голову лезли образы, в них я видел Сижеля, его горящие красным глаза, клыки и черные когти, почему-то он тянул ко мне руку, я потянулся навстречу. От соприкосновения со мной он рассыпался прахом, но с благодарной улыбкой на черных губах. Проснулся резко. Посмотрев на руку, вспомнил сон и сжал кулак. Мальчишка странно на меня влияет. Откинув мысли, навестил детей. Они уже не спали, няня готовила их к завтраку.

     - Папа, а когда дядя Шиока приедет?

     - Когда у него будет свободное время, - они меня обняли и сказали, что дядя пах странно, но он им понравился.

     Сказал, что он добрый и красивый. Что хотят с ним подружиться. Дальше завтрак, работа и вечером прилет жены. А пока переговоры и договоры о поставках. Вышел из офиса только вечером, ужин и домой. Там меня ждала жена. Я же предвкушал очередной стартап, навеянный жарким сицилийским климатом. Каждый раз, вернувшись откуда-нибудь, она предлагает стоящие вложения и неплохие доходы, по ее мнению. Но приводя аргументы и доводы, получает только отказ. Ругается, снова уезжает и думает над новым 'Гениальным' проектом. Так было. Думал, так будет и сегодня. Но нет...

     Дома меня ждал сюрприз. Она не предлагала идеи, вела себя спокойно и даже тихо. Подарила детям сувениры из-за границы, выслушала их рассказал про похищение и папу, а еще красивого и сильного дядю Шиоку, спасшего их от злых дядей. Встретившись с встревоженным взглядом жены, рассказал про стража и его неоценимую помощь.

     Оставшийся вечер она вела себя странно-спокойно. Мне это не нравилось. Меня это настораживал. Поэтому не выдержал и спросил:

     - Майли, что случилось?

     - Почему обязательно случилось? - возмутилась волчица.

     - Говори! - требовал я. Дети были в комнате, поэтому ругаться мы с ней могли в полный голос, не стесняясь в выражения. - Выкладывай, во что ты вляпалась?

     - Я не вляпалась, - говорила она тихо, - просто... - и тут на глаза начинали наворачиваться слезы, - ...неудачно познакомилась, - а вот это уже напрягает, - ко мне подсела пара, молодая. Предложила инвестирование в дело, - пахнет разводом, нашли богатую дурочку и навешали лапши на уши, - но я ученая, тобой, отослала их далеко. Только, - и всхлипнула, - они меня подкараулили и чем-то накачали, - показала на руку. Там все еще, если присмотреться, виднелся след от инъекции, - если я не заплачу до конца следующей недели, противоядие будет бесполезно.

     Чтоб меня!

     - Надо кровь на анализ взять, - она протянула мне результаты, там ничего, - как так? - не понимал я. Анализ показывает все чисто и без примесей химикатов и медикаментов.

     - Сказали, яд только аристократы обнаружить смогут, - что верно, то верно. Дворяне могут разобрать запах крови на составляющие, до мельчайших подробностей и частиц. От них не скроется ни один лишний элемент. - Что делать? Я не собираюсь к дворянам обращаться.

     - Придется, - сказал и тут же подумал о Сижеле, она была против, - а я не собираюсь объяснять детям, что их мать тупая курица, не видящая ничего кроме тусовок и баров! - рыкнул, не сдерживая громкость.

     - Что ты сказал! - начала злиться она. Но я рявкнул:

     - Что слышала! - резко оборвал ее гневную тираду. - Есть у меня один знакомый...

     Вопрос не в том, поможет он или нет. Это второстепенно. Важнее другое: как найти Шиоку? У меня нет его номера, нет адреса. Да и как я к нему с этой просьбой обращусь. Но потом вспомнил о работе. Колледж! Он же преподаватель. Нужно ехать туда. Сказал жене, чтобы не уезжала, а ждала помощь.

     - Кто он? - спросила жена, - кто это дворянин?

     - Сын знакомых, - она фыркнула. Хотела было отказаться от помощи аристократа, как я показал в сторону детских спален, сказав: - Если не хочешь жить, то сперва скажи об этом детям. Я по тебе горевать не стану! - она снова хотела возмутиться, - но с радостью подготовлю для тебя поминальную службу и костер. Только скажи.

     - Ах, ты... - но заткнулась, так как материнство, хоть и глубоко, скрытое за мишурой и показухой, все-таки имеется. Поэтому и согласилась: - Ладно! - и ушла к себе.

     ***

     Утро было бурным.

     Собирался на ходу. Дети еще спали, жена сидела на кухне и пила. Бутылка была почти пуста. Как сказала няня, она не ложилась спать, поминала себя и свою жизнь. Сказав ей 'дура', махнув рукой, ушел. Меня ждала машина.

     Колледж был в центре города. Считался достопримечательностью. Старинная постройка, лепнина, колонны, но разваливался на глазах. Сидя в машине ждал, когда приедет Сижель. Но он пришел. Пешком, от автобусной остановки. Все еще хуже, чем я думал. Он беден, как церковная мышь и передвигается только на общественном транспорте.

     Не дав ему войти, ловлю у входа в колледж. Все те же черные джинсы, водолазка и кеды, в ухе кольцо. Он удивляется, садиться в машину. Спрашивает, что случилось, и почему я приехал к нему на работу. На удивление от него не пахнет голодом, лишь его личным запахом. Этот запах напоминает мне о влажности перед дождем. Называется петрикор, запах дождя, падающего на сухую землю. Необычно и даже приятно.

     - Что вам от меня понадобилось, мистер Бай?

     - У меня к тебе просьба, мистер Сижель, - он улыбнулся, сказав, что его давно так никто не называет, - мою жену за границей пытались развести на деньги. Но она не такая тупая, как им показалось. Она отказалась. Но они нашли другой способ. Они ей что-то вкололи, - его брови на мгновение дрогнули, он предположил:

     - Я так понимаю, анализ крови ничего не показал? - я кивнул, - поэтому вы обратились ко мне? - снова кивок, - ладно. Только, мистер Бай. У меня лекции, это может подождать до вечера?

     - Возможно, - уточнив, - если вам не помешает алкоголь в ее крови, то заберу вас вечером.

     - Алкоголь - это плохо. У меня просьба. Сделайте так, чтобы она протрезвела. На алкоголь в крови я среагирую по-другому. Он притупит мои рецепторы, и я не смогу найти то самое вещество в крови вашей жены.

     - Проблематично, но сделаю.

     - Лекции и обеденный перерыв займут восемь часов. Как раз достаточно для выведения алкоголя из крови, - сказал Сижель. Хотел было покинуть салон машины, как добавил: - И мистер Бай, прошу вас более не появляться в колледже. Сорвете мне операцию, - я охренел от наглости этого аристократа, но ничего не успел сказать. Лишь кивнул. Водитель рассмеялся и сказал, что наглые пошли дворяне. Я с ним согласился. Но сделать ничего не могу. Он мне нужен.

     Шиока

     Появление главы Бая могло сорвать весь план. Ксандр смотрел на меня загадочно и пристально. Вопросов пока не задав, уже радует. Но не радовало мое паршивое состояние. Почему-то у меня с самого утра все валилось из рук. Нарастала раздражительность и болело сердце. Такое чувство, что его резко, с силой сдавливали, но потом также быстро и отпускали. Голова же готова была разорваться. Я не мог нормально работать. От малейшего шума, хотелось в студентов чем-нибудь кинуть.

     Спас Ксандр.

     Наша совместная лекция. Как и обещал, я сделал презентацию. А он рассказывал. В какие-то моменты я вставлял свои слова, а так, за лекцию отвечал он. На какое-то время я забыл о плохом самочувствии. Казалось, недомогание меня отпустило. Поблагодарив Ксандра за лекцию и возможность отдохнуть, ответил на его вопрос, как я себя чувствую:

     - Странно, - и описал симптомы, - сейчас, вроде, нормально, но утром, готов был их всех переубивать.

     - Рад, что с тобой все хорошо, - улыбнулся, а потом, словно невзначай, спросил про Бая: - А что за мужчина тебя к себе в машину приглашал? - не ожидал, но ответил:

     - Иной, ищет для своих детей учителей. Домашнее обучение, ему кто-то порекомендовал меня, - добавив, - узнаю кто именно - нос сломаю, - Ксандр улыбнулся, сказал я и правда раздражительный. Предложил до остановки проводить, но я сказал, что не домой еду, а другу помогать, с депрессией справляться, - меня такси ждет, - и как раз приехала машина. Ксандр пожелал удачи.

     За мной приехал водитель мистера Бая, отвез к волкам в поместье. Встречал сам волк, провел в поместье, показал гостевую комнату. На кресле сидела молодая женщина. Светлые вьющиеся волосы, насыщенные золотые глаза, светлая кожа, облегающее платье и поблескивающие в ушах бриллианты. Меня представили:

     - Майли, это Шиока, - она фыркнула, - Майли! - рыкнул волк.

     - Чего? - удивилась она, - плохо мне, - но руку протянула, - делай то, что нужно, - посмотрев на волка, сказал, что мне нужна капля крови, - зачем тогда вы приехали? Могли попросить, я бы нацедила.

     - Нужна свежая, только пущенная, - пытался ей мягко объяснить принцип моих способностей.

     - Так пускайте, - возмутилась она и протянула руку, - и я снова пойду напиваться и хоронить свою молодость, - я посмотрел на волка, тот развел руками, мол, так как-то.

     - Я предупредил, - когтем порезал палец, она даже не пискнула. Кровь и правда чем-то разбавлена, не пойму что там намешано. Растирая пальцами, вдыхая, сказал: - определенно что-то есть, - волк выдохнул, - только не пойму что, - взял еще каплю. Растирая, вдыхал запах, - понятно, - отпустил руку волчицы, - это успокоительное, - все тут же встрепенулись, - необычное. Оно работает только на нашем виде. Человеку такое не поможет, а наоборот, подействует как энергетик.

     - И как его вывести?

     - Никак. Само пройдет, - улыбнулся волку, - вас и правда хотели развести на деньги. Все знают, волки и дворяне непримиримы. И первые не пойдут просить помощи у вторых. Они надеялись на это, - тут подошел волк и сказал:

     - Но у меня в знакомых есть порядочный дворянин, - я улыбнулся, но снова накатила жуткая усталость. На мгновение мир перед глазами покачнулся, зрение расфокусировалось. Я потерял счет времени. Пришел в себя на диване. Надо мной стоял волк и спрашивал: - Шиока, ты как? Что с тобой?

     - Понятие не имею. Чертовщина какая-то творится, - голова все еще тяжелая, перед глазами пелена, во рту сухо, словно с похмелья, которым я никогда не страдаю, так как не пьянею, - со мной весь день так. Думал, прошло, - и тут меня и статичную до этого картинку снова качнуло.

     - А с питанием как?

     - Нормально, - сказал волку, доставая конфетку, хотел ее опустить в рот, как волк выбил ее у меня из рук, - что не так?

     - Запах, кровь странная, - я пояснил, что там заменитель с добавками, каким-то травками, но: - Нет, именно кровь. Словно труп нюхаю, - и передернул плечами, сбрасывая наваждение.

     Чтоб тебя! Вот что это было. Кровь мертвого человека нас ослабляет, замедляет и выводит из равновесия. Поэтому я сам не свой целый день. А теперь вопрос, сколько иных пострадали от этой крови. Набрал главу и спросил:

     - Глава, скажите, вы нас убить решили?

     - Ты чего несешь, Шиока?

     - Конфеты с кровью мертвеца, - язык все еще заплетался, - если бы не Бай...

     И снова теряю сознание, голова и я следом падаю на подушку. Рядом, словно на глубине, под толщей воды и через шум прибоя слышу голос волка. Тот бегает около меня и не знает, что ему делать. Снова я потерял счет времени. Приходя в себя в следующий раз, оказываюсь в своей квартире. Надежно укрыт одеялом, а рядом сидит Аня. Увидев, что я пришел в себя, позвала главу Адама.

     - Пришел в себя? Как самочувствие? - спросил глава.

     - Паршиво. Что со мной было?

     - Как и сказал волк, тебя и всех наших подопечных травили мертвой кровью. Пока ты был без сознания, мы провели расследование, всех дворян госпитализировали, прокапали и уничтожили продукцию. Что ты делал у волка?

     - Помощь оказывал, - криво улыбнулся.

     - А теперь моя очередь тебе помощь оказать, - глава попрощался и пожелал приятного аппетита.

     Аня села рядом, протянула руку, я попробовал встать и коснулся запястья, бьющейся жилки, вдыхая запах крови. Нарастал рык, кончики клыков царапали губы, рывок и погружаю клыки в ее вену. Пик наслаждения, кровь опаляет распаленное горло, голод и головокружение сходят на нет. Отстраняясь от запястья, притягиваю девушку к себе. Поцелуй и шея, с бьющейся жилкой. Не могу стоять, Аня падает мне на грудь, тяжело дыша. А я, с ясным сознанием, притягиваю ее к себе и обнимаю.

     - Извини, если больно.

     - Не больно. А следы через пару часов пройдут, - я был в порядке.

     Но все равно меня интересовало, что двигало тем, кто добавил крови мертвеца в препарат. Аня сказала, она слышала краем уха разговор главы, он обвинял кого-то в недосмотре, а еще готовил наказание для некоего стража. Оказывается, он тоже из группы ее отца и дяди. Затесался и решил отомстить. Стариков простили, а вот его ждёт плаха.

     Прошло пару дней. На работе мне позволили взять несколько отпуск за свой счет, чтобы отлежаться. Сказал ректору, что где-то ротовирус подхватил. Предлагали уйти на больничный, но нет. За оговоренный мной срок, все вернулось в прежнее состояние, ушла раздражительность слабость и усталость. Ректор же, все равно, увидев меня в учительской, спросил, все ли в порядке.

     - Не переживайте, я крепче, чем кажусь, - мне поверили.

     Дальше прошла неделя, потом еще и еще одна. Все было тихо, внедрение в ближний круг литератора шло само собой. Ксандр, думая что незаметно, прощупывает почву, задает вопросы, как раз те, на которые я и рассчитывал. Приглашает на встречи по интересам. Предлагает познакомить с неординарными личностями. Я вежливо отказывал ему, не готов был морально видеть охотников под масками праведников, смеющихся и улыбающихся. Но не в последний раз. Особенно после слов:

     - Саш, приходи. Познакомишься с нашим главным спонсором, - промелькнула мысль, а что, если это приближенный Пираньи? Ксандр тут же просветлел, - через неделю, Саш. У меня день рождения. Загородный дом, пикник, вино, шашлык.

     - А подарок? - уточнил.

     - Ты сам, как подарок! - рассмеялся Ксандр и махнул мне рукой на прощание.

     Когда рассказал главе о том, на что согласился, то тут же получил предупреждение, а с этим и просьбу быть осторожным. Я обещал не ввязываться в конфликты, ссоры, только наблюдать со стороны. Да и не допустят меня без проверки.

     - Все равно, Шиока, будь предельно осторожен, - просил Адам. Я же, чтобы закрыть тему с предстоящим днем страданий, спросил у него про Лин Веня. Этот китаец крайне назойлив. Не понимает слов, действий и не принимает отказа. А его подарки под дверью каждый день меня не просто раздражают, они меня бесят.

     - Еще немного, глава, и я лично поставлю его на место, но способ вам не понравиться, - устрою ему кошмар наяву. Стану самый жутким видением. Буду преследовать и мучить, и днем и ночью. Мне не хотелось бы подставлять организацию, но еще немного и терпение мое закончится.

     - Сделаю все, что смогу, - пообещал глава.

     - Надеюсь, - с облегчением выдохнул и сбросил вызов.

     ***

     Неделя пролетела незаметно.

     Лекции, студенты и их раздражающие вопросы. Эти бестолковые первокурсники вызывали у меня, то горькие слезы, то заливистый смех. Вроде, не школьники, но такое чувство, что гормональная перестройка, их тронувшая, так и не отпускает до сих пор.

     Они смотрели на меня не как на преподавателя, а как на объект исследования. Применяли ко мне всякие тесты и вопросники из журналов и каких-то там модных приложений. Говорили, я не вписываюсь в какой-то там канон, выбиваюсь из правил. Проверяли меня снова и снова. Но последним гвоздем в крышку гроба моего терпения, стал вопрос о моей личной жизни:

     - Учитель, а у вас девушка есть?

     Я, делая вид, что не услышал вопрос, просто тактично промолчал. Девушки же, перешептываясь, говорили, что я стеснительный, и что, скорее всего, девушка у меня есть, или по переписке, или на расстоянии. Не подтверждал, но и не опровергал. И тема была бы закрыта, если бы не вопрос с задней парты, тот самый, пробудивший зверя в моей груди.

     - С чего вы взяли, что девушка? - усмехнулся голос, - может у учителя парень? - мелок в моих руках заскрипел, брал силу под контроль, но я лишь разворачиваюсь и спрашиваю в ответ:

     - Если вы себе пару ищите, не по адресу обратились, - все разом замерли. Студент прожигал меня ненавистным взглядом, я продолжал: - и вы не в моем вкусе. Предпочитаю образованных людей, а не бестолковых, трендовых тик-токеров. Такой ответ устроит?

     - Да как ты! - я, подняв бровь в вопросительном жесте, уточнив, что конкретно он имеет ввиду. - Я - наследник семьи Бай, - я тут же услышал грохот, - мой дядя глава нашего клана, - чтоб меня, иной в колледже. Да еще и волк, плохо. Но, продолжив разборки, сказал:

     - Если хотите слышать бравады в свой адрес, то не по адресу находитесь, - он на меня смотрел и если бы мог, испепелил, - тут люди учатся, образование получают. Не хотите слушать, прошу, - показал на дверь, - забирайте документы и на выход.

     - Я дяде скажу, - скрестив руки на груди, сказал:

     - Вперед, - он, не долго думая, достал телефон, набрал Бая. Я не возражал. Пара гудков и он сказал:

     - Дядя, у меня тут конфликт, - Бай спрашивал с кем, по какой причине, - учитель истории. Возомнил себя великим и неприкасаемым, - но тут его ждало разочарование. Бай попросил меня к телефону и сказал поставить на громкую связь:

     - Учитель Стрижёв, прошу у вас прощения за дурной нрав племянника, - я улыбнулся и сказал:

     - Ничего, глава Бай. Бывало и хуже, - отмахнулся и думал закончить разговор, как Бай спросил, с чего все началось. Первоочередная тема конфликта. - Шел разговор о личной жизни. Прозвучала шутка, я на нее ответил. Как могли догадаться, ответ шутнику не понравился, - тот тяжко вздохнул, со словами:

     - Говнюк мелкий! - рыкнул, - сестра у меня огребет при встрече за такого паршивца, как ты, - а ко мне еще раз обратился: - Шио, прости меня и моего племянника.

     Ответив, что ничего страшного, попросил провести с ним воспитательную беседу, и о личных вопросах, и о шутках не в тему. Волк заверил меня в том, что выполнит просьбу. Звонок был завершен. Младший Бай, недовольный и обиженный, метающий взглядом искры, сидел и всю лекцию сопел. Правда, при этом все записывал. Когда же занятие закончилось, а все вышли, волк остался. Дождавшись, когда кроме нас никого не останется, сел на первую парту.

     - У вас ко мне еще что-то? - спросил, не поднимая взгляд.

     - Вопрос и я уйду, - голос его был покорен.

     - Слушаю, - он поднял взгляд и выпалил:

     - Какие у вас с моим дядей отношения? - и тут сразу же повинился, уточняя: - Дядя назвал вас Шио, что это значит? - не понимал волк.

     - Имя, - коротко ответил. Тот на пару минут замер и задумался, а я поинтересовался: - Еще что-то? - тот отрицательно покачал головой, - тогда прошу на выход, - показал ему на дверь. Беспрекословно он забрал рюкзак и пошел к выходу. Но на пороге, обернувшись, сказал:

     - Значит, я не ошибся. Вы - дворянин, - я делал вид, что не понимаю, тогда он коснулся кончика носа, поясняя: - Запах. Он вас выдает. Пахнете, как паленая резина. Вы голодны, и еще не обедали, - сказал с улыбкой и быстро закрыл за собой дверь.

     Я же, улыбаясь, закрыв глаза, представлял детально, во всех красках, как мальчишка Бай летит с лестницы, носом вниз, оставляя алый след из крови и слез. Но, это всего лишь мечты. А конфетку в рот все-таки опустил. Унял голод и стал спокойнее. Желание прикопать младшего Бая тоже ушло.

     ***

     Неделя закончилась.

     Наступил день рождения Ксандра. Подарок куплен, осталось только ему его вручить. Литератор заехал за мной на такси. Отметив совершенно другой внешний, нежели в колледже, просил расслабиться. Сделал вид, что последовал его совету, но на деле напрягся еще больше. Особенно после того, как увидел громадный дом, больше похожий на поместье. Я тут же замер и на некоторое время впал в ступор.

     - Саша, расслабься, - сказал Ксандр, опуская руку на мое плечо, чуть толкая вперед, приглашая присоединиться к прибывшим гостям.

     Шумная компания, много крепкой алкогольной продукции. Разнообразные виды табака и курительных смесей. Кроме этого громкая музыка, долбящаяся в уши, словно разгневанная сирена. Какое-то время я был рядом с именинником, старался запомнить тех, с кем меня знакомил Ксандр. Но по итогу все-таки сдался. Начинала болеть голова, гореть жаром голода глотка.

     От повышенного внимания и взглядов, бросаемых на меня гостями, а также от слившихся в единый поток запахов, становилось не по себе. Поэтому я ушел из дома во двор. Сидел вдалеке, на качелях, смотря на танцующих девушек и парней. Накатила грусть и тоска. А еще вопрос: Неужели все они замешаны в убийствах и похищениях иных? Надеюсь, не все.

     - Скучаете? - раздался голос над ухом.

     Из-за зашкаливающих эмоций, больной головы и ноющего от голода желудка, я пропустил момент, когда около меня появился мужчина. Странная внешность. Он или иностранец, или владеет даром. До плеч красные волосы, медово-карие глаза, красный костюм-тройка, красная рубашка, черный галстук. В руках бокал виски. Как и у меня. Для вида взял.

     - Не моя музыка, - ответил на вопрос, - друг пригласил на день рождения, а оказалось, я тут только его знаю, - иностранец, улыбнувшись, сев рядом, протянув руку, назвал свое имя:

     - Альберт Эно, - я представился в ответ, - как вы с ним познакомились? - поинтересовался.

     - Работаем вместе, - сказал мужчине, - давно, когда я закончил колледж, устроился и подружились.

     - Я вас на наших встречах раньше не встречал, - сказал, что не любитель подобных мероприятий, а в этот раз меня уговорили, день рождения и все такое. Не смог отказать, - радует, - сказал мне Альберт и по какой-то причине засмеялся, а мир перед моими глазами оглушительно рухнул.

     Он, это он!

     Я не спутаю его, никогда и ни с кем. Ведь именно этот самый смех, звонкий и пронзающий каждую клеточку моего тела жгучими электрическими разрядами, был рядом со мной. В бездне отчаяния. Именно из-за него я стал тем, кто есть. из-за него я впустил в душу тьму. Из-за него - Пираньи!

     - Саша, что с вами? -- его рука на моем плече, он что-то говорит и пытается до меня дозваться. Трясет и спрашивает: - Может, позвать врача?

     - Не стоит. Просто давление поднялось, - отмахнулся.

     Но то, что рядом со мной сидит убийца родителей и Хьюса, стало просто невообразимым событием. Как же мне хотелось призвать темный облик, воззвать к тотему и связав его по рукам и ногам путиной, просто выпить до суха. До последней капли. А потом сжечь. Пеплом же отдать дань уважения маме, папе и Хьюсу. Но я переборол себя, мне нужно не только его убить, но и всю его организацию под корень вырвать. Поэтому и загнал гнев в глубины души и сердца.

     - Надо себя беречь, - улыбнулся мне Альберт.

     - Спасибо за заботу, - улыбнулся в ответ, а в груди буря. Стихла она через какое-то время.

     Глубоко за полночь гости разошлись. Кто-то на своей машине, кому-то вызвали такси. Я был из второй группы. Стоя у ворот вместе с изрядно пьяным Ксандром, ждал вызванную им машину. Думал, к кому-то из гостей подсесть, так как было поздно, как подъехал автомобиль. Но, оказалось, принадлежала она Пиранье. Отказываться было поздно, как и покидать салон, поэтому я назвал адрес Маэды. По пути Альберт меня расспрашивал о личном. О родителях. Как они умерли, кому мешали? И нашли ли убийцу?

     - Ксандр рассказал о вашей трагедии, - с горечью в голосе сказал Пиранья, - примите мои соболезнования, - и даже приложил к сердцу руку и поклонился, как бы отдавая дать уважения.

     - Это личное, мистер Эно, - процедил я сквозь зубы, с силой сжимая руки в кулак, подавляя желание одним ударом вбить нос в черепную коробку. До хруста и фонтана крови. Словно прочитав мои мысли или увидев реакцию, Пиранья, подняв руки в жесте 'сдаюсь', сказал:

     - Я понял, Александр, больше эту тему не поднимаю, - и мы приехали.

     Попрощавшись, набрал номер Маэды, так как на домофон он не отвечал. Короткое 'Да' и дверь в подъезд открыта. А там, поднявшись до нужного этажа на негнущихся ногах, ворвался в квартиру. На его вопрос: Что случилось, я рухнул на пол, прижал к себе колени и разревелся как ребенок. Он, опустившись рядом, коснувшись плеча, успокаивал. Когда я отошел и выплеснул все на друга, извинился что разбудил и использовал его как жилетку для слез.

     - Шиока, ты мой друг. Я всегда тебя встречу и выслушаю.

     - Спасибо тебе, - поблагодарил я, вытирая последнюю слезу, улыбаясь. - Посплю на диване? - друг кивнув, пошел за бельем и запаснымодеялом. А подушку отдал свою вторую.

     Уснули мы быстро, но Маэда быстрее. Только лег, как послышалось ровное глубокое дыхание. Следом за ним и я. Проснулись утром. Маэда по будильнику, а я от его шагов. Пока тот умывался и чистил зубы, я сварил нам кофе, а ему сделал бутерброды на завтрак. Поблагодарив, Маэда ушел на работу. Но перед этим оставил ключи. Я не стал стеснять друга. Наведя за собой порядок, вызвав такси, уехал к себе.

     Примечание к части

     До завтра!

     Примечание к части

     Доброе утро!

     Шиока

     Выходные прошли спокойно. За подготовкой к лекциям, уборкой и сном. Отсыпался за все то время, что не смог. И казалось, все спокойно, размеренно. Обычно. Словно штиль перед бурей. Но все изменил звонок в дверь. Не подозревая ни о чем, шел открывать. Повернув ключ, не посмотрев в глазок, распахнул. А на пороге, на коврике...

     - Али...сар...

     Внутри все похолодело. Ужас и страх сковали ледяными оковами по рукам и ногам. Тогда как кровь вскипела и опалила жаром глотку. По щекам же, сам по себе потекли слезы, ведь на пороге, в простой коробке для посылок, на тканевой подложке, лежала голова. Кончики светло-русых волос в крови, глаза закрыты и видны багровые следы от пальцев, рот же чуть приоткрыт. Дрожь била разрядами молний. Ноги несли к полу. Взгляд же был прикован к голове, к закрытым глазам. К бледным губам, которых больше не тронет улыбка, ни широкая, ни кривая. Никакая.

     - Что вам надо? - навзрыд спросил главу, так настойчиво звонившего и требующего моего ответа.

     - Шио... Алисар... - но Адам не договорил, так как я сказал, что уже в курсе о смерти друга, так как смотрю на часть тела, которой не оказалось на месте преступления. - Пиранья, он... - но я сбросил вызов, не дослушав, что там именно Пиранья, так как увидел лежащую на коробке записку-приглашение. Как раз от убийцы Алисара.

     'Спускайся, поговорим'

     Вот и все, что было написано. Убрав коробку в квартиру, закрыв ее, спустился вниз. В чем есть. В тапочках и домашних штанах. По пути вниз чувствовал запах крови Алисара, оставшейся на кончиках моих пальцев. Их, словно жгло огнем. С силой, сжимая руку в кулак, концентрируя гнев в одной точке, толкнул подъездную дверь. Там меня ждала группа охотников. Каждый из них держал меня на прицеле. Уверен, пули в их обоймах серебряные. На охотников мне было плевать, как и на их вооружение. Важнее всего он, Пиранья.

     - Шио! - рванула было Аня, но приставленный к ее шее нож, остудил рвение оказаться рядом со мной.

     - Привет Шиока, - поздоровался охотник, - не думал, что ты так далеко зайдешь? - усмехнулся он, а потом спросил: - Понравился подарок?

     - Как ты меня узнал? - сделал вид, что не услышал о голове Алисара, присланной мне на порог.

     - В тот вечер я увидел твою реакцию на мой смех. Его слышали не только друзья, но и иные, умирающие от карающего огня. Его слышал и ты, когда был маленький. Знаю, - и погрозил мне пальцем, - я видел, что кто-то прятался в сарае. Но я с детьми не воюю. Ждал, когда ты вырастешь, станешь достойным противником. И ты вырос, - и вновь тот самый смех. Но я оставался спокоен, даже несмотря на то, что к Аниной шеи был приставлен нож.

     - А 'привет' зачем передавал?

     - Встречный вопрос? - Возмутился Пиранья, припоминая: - Зачем про Безликого сказал? Неужели, не страшно нарваться на его кару? - он думает, я просто напугал его именем Безликого. Мне это на руку. Но не сейчас, когда у него в руках Аня.

     - Надо было чем-то или привлечь твое внимание, или напугать, - развел руки в сторону, - выбрал второе.

     - Привлек. Что дальше? Твои действия, какие они?

     - Для начала отпусти ее, - показал на Аню, - потом поговорим, все обсудим, - Аня стояла спокойно и без намека на слезы. Она привычна к опасностям, все-таки дочь стража, и неважно, что бывшего, требования знает.

     - Храбрая девочка, - отметил Пиранья, уделяя ей внимание, касаясь мягкого места за ухом. Несмотря на то, что нож острый, на ее коже следа не осталось, - а ты вырос, Шио. Родители гордились бы тобой!

     Слова о родителях заставили меня сжать кулаки и воззвать к магии. Гнев клокотал в груди, энергия расходилась от меня во все стороны волнами. Уверен, глаза мои горят синим пламенем, а зрачок вытянут. Клыки, я чую, как они царапают кончиками кожу губ. Ногти же обращаются в когти, впиваясь мне в кожу. От этих перемен, Пиранья восклицает:

     - Ух, а ты злой дворянин! - с улыбкой, обнажающей ровный ряд белоснежных зубов, - да только я быстрее, - и снова тот проклятый смех, режущий уши, пробуждающий перед глазами образы тех, кого я потерял по его вине. Родителей, Хьюса, Алисара. Всех их забрал Пиранья. За это он должен заплатить.

     Перед глазами все плывет от злости. Аня просит остановиться, взять себя в руки. Но я не могу. Желание его убить, отомстить за всех погибших, сильнее здравого рассудка. Пиранья, видя, что я готов напасть на него в любой момент, приказывает своим псам на меня напасть. Слышу выстрел за выстрелом, и все, у меня словно срывает предохранитель. Перед глазами только пелена гнева и крови.

     Все смешалось в кучу. Крик Ани, смех Пираньи, звуки перезарядки и последующих выстрелов. Плохо осознаю, что творю, но при этом прекрасно понимаю, что крови на руках становится с каждым мгновением все больше. Выстрел, перезарядка, хруст и хлюп - так обрывается жизнь очередного охотника. Первый, второй, третий, четвертый. Еще одни, последний, сам Пиранья. Вижу его алые волосы, красного цвета одежду, точу клыки на его шею, ощущаю в своих руках теплое, еще бьющееся сердце, как все резко возвращается...

     В нос ударяет запах знакомой крови. До боли в груди, до слез, обжигающих щеки, до воя, рвущего глотку. Короткий взмах кинжалом обрывает ее жизнь. На меня смотрят стекленеющие глаза, губы пытаются что-то сказать, но поздно. Наступает смерть. Аня падает. Бегу к ней, пытаюсь остановить кровь, пережимаю края раны, но бесполезно. Руки ее лежат безвольно, кровь покидает тело, растекаясь на асфальте багровой лужей.

     - А-а-а! - мой истошный крик взывает к непогоде, к проливному дождю и раскатам грома и молний. Небеса надо мной сжалились. Сгустились тучи, загремели разряды, и полил стеной дождь. - А-а-а! - Продолжаю кричать, прижимая тело любимой к груди. - Ненавижу! - рычу и смотрю на Пиранью.

     - Да ты злющий, Шиока! - Восхищенно произносит Пиранья, слизывая с режущей кромки Анину кровь, но тут же ее сплевывая.

     - Я тебя убью! - обещаю, рыча каждое слово.

     - Поймай сначала, - сказал охотник, усмехнувшись и вновь рассмеявшись. А потом сбежал. Не побежал следом. Остался с ней.

     Дождь все усиливался. Сверкали молнии. Громыхали раскаты грома. Не стихал и мой крик. Вой растерзанной души, стенания раненого зверя рвали голосовые связки. От опустошенного сердца, из-за очередной потери, темная сущность застилает глаза кровавой пеленой, хочет взять контроль и догнать Пиранью. Но я не могу оставить ее здесь, в луже ее крови смешавшейся с водой, среди тел убитых мной охотников. Поэтому набираю главе. Слышу его обеспокоенный голос и вопрос:

     - Что происходит? - но вместо ответа, просьба:

     - Пришлите к моему дому труповозку, - он молчал, лишь спросил кто, - Аня и голова Алисар, - глава просил его дождаться, не срываться с места.

     Сказал, что дождусь и не помчусь за Пираньей. Но отдавать в руки правосудию не буду. Мне нужно оторвать ему голову, а до этого причинить столько боли, чтобы он в ней захлебнулся. Глава понял и принял, хотя был против подобного. Обещал приехать в течении десяти минут.

     Дождь скрывал мои слезы, а может, я все их выплакал и по щекам течет простая дождевая вода. Когда приехали стражи, я все еще сидел с телом Ани, обнимая ее и прижимая к груди. Меня трясли за плечи, пытались привести хоть в подобие вменяемости, просили отпустить и отдать тело девушки работниками морга. Голову друга из моей квартиры тоже забрали.

     Когда группа реагирования и все, кроме Маэды и Адама покинули двор моего дома, я вернулся домой, переобулся и отправился к тому, кто точно знает, где обитает Пиранья. К Ксандру. Маэда предложил помощь. Сказал, что будет мне, как и всегда напарником. Но я возразил, напомнив:

     - Нет, это моя битва!

     Просил главу позаботиться о телах, сказать Аниной маме о моем проступке и ее храбрости. А голову Пираньи я принесу ей на подносе. Глава меня отговаривал, говорил, что это самоубийство, что их больше, у них оружие. Но я ничего кроме улыбки Пираньи и его жуткого смеха не видел и не слышал. А еще падающая со стеклянным взглядом Аня, и коробка с головой друга на моем пороге. Слова об их превосходстве для меня сейчас не имели смысла. Но появился тот, кто, по мнению главы Адама, мог на меня повлиять.

     - Шиока! - окликнул меня Ишбин, - что ты собираешься делать? - спросил он обеспокоено. Но вместо ответа:

     - Старейшины прислали?

     - Да, - не отрицал Мирье, - до нас дошли слухи о приезде Пираньи. А пару часов назад, слышал, что он сделал ход в этом городе, - и тут видит катафалк и лужи крови, чувствует кровь на моих руках, а еще багровые пятна на одежде. Ужаснувшись, произносит: - Неужели...

     - Да, ее больше нет, - и ушел. Ишбин шел следом. Предлагал помощь. Я криво улыбнулся, сказав: - Давай, я их всех убью, принесу маме Ани голову Пираньи, а ты приведешь меня на казнь к старейшинам? Всем хорошо, а мне покой, - и на миг прикрыл глаза, видя перед собой улыбку Ани, ощущая на лице касания ее тонких пальчиков. - Как тебе? - но тут мою щеку резко обожгло, Ишбин ударил меня, приводя в чувство. Я рассмеялся, - я не отказываюсь от слов.

     - Не говори так, - и развернув меня к себе, притянул, обнял и уткнулся в макушку, прошептал: - Как и с твоим отцом... Я буду сражаться рядом с тобой, плечом к плечу. И не важно против кого. Ты дорогой мне человек. Плевать, что темный, плевать, что собираешься сделать. Я буду рядом.

     - Все, кто рядом со мной - умирают, - все еще в его руках, - не боишься? - голос мой дрогнул, а по щеке потекла слеза.

     - Нет, - отвечает Мирье, стирая соленую дорожку, - веришь?

     - Да.

     - Тогда поехали...

     Резиденция Пираньи - это тот самый загородный дом, где Ксандр отмечал день рождения. Мы с Ишбином приехали туда в сопровождении группы захвата, которую в поддержку прислал Совет. Оцепление по периметру, приказ нападать по команде, а мы с Ишбином шли к дому. Там громко играла музыка, веселились охотники. Отряд ждал нашего с Мирье сигнала. Подойдя к двери, показали оперативникам готовиться и через мгновение ворвались с оружием. Но Пиранья и еще пара охотников, продолжали веселиться. Танцевать и пить, словно нас тут нет.

     - Кому сказано на пол! - гаркнул один из силовиков, но резко затих.

     - Шиока, ты друга привел? Мило, - Ишбин показал стоять на месте. Пиранья обиженно сказал: - Неужели игры закончились? Жаль! - произнес обиженно.

     - Что это? - спросил Ишбина член команды захвата, когда из его рта вырвался сгусток крови, как и у других парней. С каждым вздохом они заходились истошным кашлем, хватались за горло, не имея возможности вдохнуть и выдохнуть.

     - Распыленное серебро, - понял он. Охотникам плевать, а нам, иным, вред. Заметив мою клыкастую улыбку, Мирье спросил: - Знаешь, как от него избавиться?

     - Нет. Но знаю, как вытащить из дома их, - показал на охотников, думающих, что они в безопасности. Ишбин ждал чего угодно, но не мной предложенного. Только перед этим я кое о чем у него спросил: - Ишбин, скажи, что ты знаешь о темных дворянах? - он не понял, к чему этот вопрос, но ответил:

     - Как и все. Информация распространенная. Темные дворяне, или вампиры, идут путем Черной крови. Они пьют живую кровь, сила жуткая, ни с одним родом не пересекающаяся, внешность своеобразная, - уточняя: - Зачем тебе? Ты же и так знаешь, - он не понимал, я сказал:

     - Старейшинам служишь, первоисточник информации, а еще одну особенность пропустил, ай-ай-ай! - И клыкасто ему улыбнулся. На вопрос, какую именно особенность пропустил, за него ответил Пиранья:

     - У темных есть тотем силы. Зверь, птица, насекомое или растение. От этого направления они черпают силу, заключают сделку и вручают себя полностью этому... - тут моя улыбка заставляет подавиться последними словами.

     - Шио, что ты хочешь сказать? - спросил меня Ишбин.

     - Ты забыл спросить, к какому тотему отношусь я!

     И его глаза встречаются с моими. Насыщенный синий сменяется кроваво-алым с вертикальным зрачком. Когти удлиняются и чернеют. Из-под черных губ показываются клыки. На несколько оттенков бледнеет кожа. За спиной колышется шлейф тьмы. А тень становится похожа на паука. Под ногами клубится ядовитый туман, кончики пальцев жжет от силы. По мановению руки, черная паутина сковывает охотников, и подвешивая их вверх ногами под потолком, оплетает в кокон. Остается лишь Пиранья. Он, смотря на меня, произносит:

     - Темный! - испугался охотник.

     Больше смерти охотники боятся темных. Наш брат во всей своей красе может заставить стирать штаны кого угодно, даже матерых иных и прожженных охотников, вроде Пираньи. Одно лишь упоминание детей черной крови проводит их в ужас. О нас истории и страшилки ходят одна краше другой. Пиранья теряет улыбку, говоря:

     - Так ты и есть Безликий! - шарахнулись в сторону даже иные из группы захвата. Страж, темный иной и безжалостный убийца охотников - все это обо мне.

     - Благодаря тебе! - шутовской поклон, - я годами тренировался и учился держать под контролем свои силы. Постигал и развивал умения. Вступил в стражи, получил имя Безликий, наводил на вас охотников ужас. Убивал организацию за организацией. Ждал встречи с тобой. И теперь ты здесь, и у тебя перед мной неоплаченный счет.

     - Надо было тебя вместе с родителями убить, мелкий ублюдок! - плюнул на пол, и посмотрел с такой злостью, что мог бы, спалил взглядом. Нас отделяет дверной проем и распыленное серебро. Но ненадолго.

     - Надо было, - сказал ему.

     Он резко нападает, думает достать меня кинжалами, но под его ногами расставлена сеть, один шаг и он попался. А пока он уворачивается от ударов и пытается сбежать, проглядывает по сторонам пути отхода. Пиранья почти сбежал, как моя паутина поймала его у самого выхода. Связала по рукам и ногам. Резко дергаю сеть на себя. Он пытается вырваться. Ишбин просил закончить дело, отправить его в морг, но я сказал:

     - Я обещал мертвым друзьям и праху родителей, что смерть его не будет простой, - он спросил, что я собираюсь делать, ответил: - О-о-о! У меня грандиозные планы, - сказал Ишбину, дрожа всем телом и душой от предвкушения, - для начала сделаю то, что он ненавидит больше. Приму истинный облик, - и я не о темном обличие. Нет.

     Отозвав тьму, вернул облик аристократа алой крови. Ко мне возвращаются длинные черные волосы до середины спины, больше обычного заостряется кончик уха, наполняются голубым светом глаза, вытягиваются зрачки, а небольшие клыки царапают бледные губы, на руках удлиняются когти. Ими я подцепляю паутину и накручиваю ее на палец, тем самым стягивая путы охотника.

     - Аристократ, - плюнул, мнет под ноги Пиранья, - думаешь, выше нас?

     - Нет. Но точно выше тебя, - касаясь кончиками пальцев его щеки, резко сжимаю лицо, вдавливая щеки в челюсть, - продолжим месть. Следующий пункт - это кровь. Пить кровь живых могут только темные, идущие путем Черной крови, но вам охотникам плевать и без надобности разбираться в наших видовых различиях, - Пиранья смотрит с ненавистью, - раз так, то будешь моим обедом. - Отгибая воротник его рубашки, водя носом над бьющейся в страхе жилкой, добавляю: - Предупреждаю, будет больно, - и резко погружаю клыки в шею, в вену рядом с сонной артерией. Пары глотков хватило бы, но нет. Мужчина пытается вырваться, только мой захват, как капкан. Пальцы впиваются в кожу, до синяков, еще сильнее отгибая шею с текущей по ней кровью. На меня смотрит Ишбин, группа захвата, у всех в глазах страх и паника. - И третье, - держа затуманенного афродизиаком охотника за щеки, смотря в его глаза, в расширенные зрачки, говорю: - Наша чистая, не разбавленная кровь - это наркотик для вас, простых! - и прокусывая запястье, заставляю припасть к нему Пиранью. Группа захвата молчит, Ишбин тяжело дышит, но тоже не лезет.

     - Зачем? - прохрипел Пиранья.

     - Для того, чтобы ты познал все круги ада, которым подверг меня. Для того, чтобы окунуть тебя в мою бездну боли. Показать то, как надо расправляться с врагами. И что на самом деле есть страдания, - сказал охотнику с улыбкой, с его же кровью на губах: - Нравится?

     - Нет, - зло процедил охотник, вытирая мою кровь со своих губ, - но просить прощения за содеянное не собираюсь! - Я, резко схватив его за горло, заглянув в глаза, сказал:

     - Твои извинения мне не нужны!

     И резким ударом, удлиненными когтями, отделяю его голову от тела. Группа захвата отворачивается с рвотными позывами. А я, слизывая кровь врага с руки, успокаиваюсь и беру силу под контроль. Как и темную сущность. Поднимая голову Пираньи, смотря в его глаза, в которых застыл ужас, сказал Ишбину:

     - Отнесу ее Аниной маме, и можешь везти меня к старейшинам на казнь.

     Он хмуро кивнул и предложил отвезти на машине. Я согласился.

     К Ане домой пришел, прибираясь через главу гильдии и Маэду. Растолкав их, тут же получил поток ругательств от родственников. Упреки вперемешку с гневными тирадами и словами ненависти, горючими слезами и пожеланиями сгореть в аду, в муках и страданиях. Но как только показалась голова Пираньи, все разом затихли. Адам и Маэда спросили, все ли со мной в порядке. Как я. Заверил, что в здравом рассудке и убивать никого более не собираюсь.

     - Саша, как так получилось! - кричала она, - ты же обещал...

     - ...что сделаю все, от меня зависящее. Я не смог ее уберечь, в этом мне нет оправдания, и прощения я не заслуживаю, поэтому... - она ревела и колотила меня руками по груди, - покину этот мир...

     Тут же на меня посмотрел глава и Маэда. А я, смотря на Мирье, сказал, что уже пообещал, что как только убью Пиранью, покажу его голову Аниной маме, сдамся старейшинам. Те меня казнят, избавят мир от темного. Я же, со спокойной душой освобожусь от всего, что на меня давило все это время. Смерть родителей, Хьюса, к которым добавились смерти любимой девушки и друга. Все это время я жил в скорби. Но теперь тот, кто убил всех моих любимых - мертв.

     - Так есть ли смысл жить дальше?

     Меня пытали отговорить, но вопрос уже решенный. Я принял неминуемую смерть. Назад не отступлю. 'Прости' - сказал Маэде на прощание. А потом, отдав голову Пираньи начальнику, ушел. Мама Ани сказала на прощание, что не винит меня, но лучше бы мы с ее дочерью не встречались. Я согласился и еще раз поклонившись, покинул ее квартиру. Шел за Ишбином на казнь.

     Сначала мы ехали на машине, потом шли пешком. Я шел, не разбирая дороги. А смысл, если это путь в один конец? Меня привели в какой-то дом на окраине. Поднявшись по лестнице на второй этаж, пригласили в квартиру. Показали на дверь. А там зал. Три стула и широкий стол, за которым сидели Старейшины. Двое мужчин и женщина. Лик каждого скрывает капюшон. Но я точно знаю, что один - дворянин, второй - волк и третья - ведьма.

     - Шиока Сижель предоставь нам доказательства твоей вины! - произнес волк. Я, откинув челку на бок, тяжело вздохнув, сказал:

     - А моих слов вам мало? - на меня смотрели три пронзительных взгляда, - ладно, раз вам так хочется...

     Призыв темной сущности - дело нескольких мгновений. Синие глаза становятся алыми. Когти чернеют, кожа становится бледной с сероватым оттенком, за спиной колышется шлейф тьмы, а кончики клыков царапают черные губы. Для дополнительного доказательства моей принадлежности к черной крови еще и тень тотема за спину призвал. Старейшины дружно шарахнулись.

     - Вы и правда темный, - ведьма моргала быстро и часто.

     - Это неоспоримое доказательство, - сказал волк, - но у нас к вам будут еще вопросы, - я отпустил темную сущность, вернув обычный облик. Я был готов к любым вопросам. И первым стал: - Когда вы приняли тьму?

     - Со смертью родителей. Я стоял на коленях у пепелища и кричал навзрыд. В тот миг мне хотелось только одного - смерти тем, кто все это сделал. Звал кого угодно, но никто не пришел ко мне на помощь. По прошествии трех дней, едва шевеля ногами, покинув сгоревший отчий дом, шел в город. Меня догнал дальнобойщик, предложил подвезти. Я согласился, а потом сделал то, что привело меня на темную сторону.

     - Попробовал живой человеческой крови, - сказал дворянин.

     - Именно, - согласился с ним, - потом путь мой лежал далеко отсюда. Целых тридцать пять лет я колесил по стране. Постигал силу и строил план мести. Но когда дорога снова вернула меня в этот город, под свое крыло взял Хьюс, старый друг семьи. Показал жизнь среди людей, научил контролировать голод. Но умер, так и не узнав правду.

     - Какую? - спросил дворянин.

     - Что я мог контролировать жажду. Но учиться у него мне нравилось, поэтому и не говорил. Теперь жалею, - кривая улыбка и горечь во рту от обиды.

     - Мы вас выслушали, Шиока, и решили... - старейшины переглянулись, - ... отпустить, но под надзором стражей и нашего человека, - я посмотрел на Ишбина, - нет, это будет другой поверенный. А вы, господин Сижель, свободны.

     У меня пропал дар речи. 'Как так?' - единственный вопрос, вертящийся на языке. А Ишбин, пользуясь случаем и милостью старейшин, схватил меня под руки и повел на выход. Как-то посадил в машину, довез до дома и завел в квартиру. И только потом я понял, что меня не убили, а отпустили.

     - Почему? - спросил дворянина.

     - Радуйся, - сказал мне Ишбин.

     - А кого ко мне приставят?

     - Без понятия, - развел руками друг, - а ты в душ и спать, - скомандовал Ишбин, протягивая конфетку. Кровь врага хорошо, но конфеты привычнее. Я его слушал и делал все машинально. Думать над тем, как жить дальше, без любимой девушки, друга и врага, за которым гонялся все это время, буду утром...

     Примечание к части

     Надеюсь, дорогие читатели, вы меня за сюжетный поворот не закидаете помидорами?