Аннотация: Прошло первичную вычитку. Частично переработано.Добавлено в общий файл.
Пролог.
Этот ноябрь выдался в вольном городе Дзэнсин чрезвычайно холодным. Уже с первых чисел небо плотно укуталось в покрывало серых туч, земля оделась в туманы. Постоянно моросил мелкий, холодный дождь, водяной пылью заполняя всё вокруг. Дома стояли мокрые, серые, унылые и от того - совершенно неприветливые. Без особой нужды никто не высовывался на улицу даже днём. Вечером и ночью мощёные улочки пустовали, только грустно барабанила капель с черепичных крыш в центральных кварталах. На окраинах, с их традиционными деревянными домиками и крытыми дранкой кровлями, с непокрытыми утоптанными улочками, было совсем тихо - капли просто впитывались в землю.
Госпиталь удачно расположился, прильнув к торговой площади Сёгёгай. Престижный район, недалеко от магистрата, много разных лавчонок. Конечно, больным вполне мог помешать шум оживлённого рынка, раскинувшегося прямо на площади, или крики зазывал, но руководство отказывалось даже думать о переезде. Видимо, престиж значил для медиков больше душевного покоя пациентов. Впрочем, описанную проблему научились успешно решать, после чего разговоры о постановке собственного комфорта выше комфорта страждущих утихли. Старое, сложенное из грубых гранитных глыб здание больницы прикрыли амулетами, поглощающими все звуки, в обоих направлениях. Вследствие чего больничный двор, отделённый от улицы квадратом каменных стен и массивными двойными воротами, распахнутыми настежь в светлое время суток, стал излюбленным местом для приватных встреч. Не только влюблённых парочек, искавших тишины и уединения, но и некоторых чинов из магистрата, членов Внешнего и Внутреннего кругов, а также участников Совета города.
Компанию, собравшуюся сейчас под старыми плакучими ивами, росшими в центре двора, легко можно принять за всех вышеперечисленных сразу. Один высокий, огромных для простого человека размеров мужчина, одетый легко - в безрукавку и широкие штаны. Поверх небрежно наброшен плащ магистра боевых чародеев. Второй - пониже, в конусообразной плетёной шляпе, со свисающими с её полей цепочками, на концах которых отблёскивают в слабом свете уличных светильников хрустальные шарики. Среднего роста, в традиционном кимоно. Третий - в одежде новомодного, западного фасона. Эти веяния, проникавшие в королевство Акиномори из соседней Азхи, уже добрались и до Дзэнсина, расположенного на крайнем севере страны. Сюртук, брюки и котелок стоили чрезвычайно недёшево позволить себе такой комплект мог далеко не каждый - но на груди у модника угадывались очертания массивной цепи - традиционного символа клановых казначеев. Четвёртой случилась девушка - однако её присутствие обозначалось только голосом. Юная особа глубоко укрылась в тени ив. Большего не смог бы рассмотреть даже самый внимательный наблюдатель - освещался больничный двор скупо, тьма притаилась во множестве мест.
- Дело сделано, - громким, уверенным, насмешливым голосом произнёс гигант. - Теперь остаётся только ждать. Я бы поставил на сопляка десять монет.
Казначей тяжело вздохнул.
- Ты понимаешь, что речь идёт о моём сыне? - усталым, вымотанным голосом поинтересовался модник. - Ты понимаешь, что я не смогу спать спокойно, пока нет гарантий в том, что лечение помогает.
- А от тебя, - здоровый ткнул казначея пальцем в грудь, - уже ничего не зависит. Не суетись под клиентом.
- Да как ты...
- Успокойтесь. Оба. Речь идёт также о моём брате, почтенный. Я, как и вы, волнуюсь за него, - мелодично отозвалась темнота. - Пусть мы всего лишь троюродные родственники. Пусть. Но вы помните - я знаю его едва ли не с рождения, - голос тоже усталый, но полный спокойствия и уверенности. - Но он сильный.
Казначей достал западную же модную сигарету, зажёг маленький огонёк на кончике пальца, закурил.
- Я хочу верить в твою искренность. Надеюсь, ты права. Сообщите мне, как только он придёт в себя. Я хочу быть рядом, - модник быстро сложил несколько жестов обеими руками и исчез, распавшись ворохом осенней листвы.
Гигант долго смотрел на место его исчезновения.
- Я, пожалуй, тоже пойду. Мне надоело мокнуть под этим проклятым дождём, а от вас двоих я уже ничего интересного не услышу. Держите меня в курсе, - он не исчез, подобно казначею. Разбежался, легко перемахнул трёхметровую стену, перепрыгнул на крышу соседнего дома и огромными скачками унёсся на восток, к старым кварталам.
Мужчина в шляпе рассмеялся. Голос оказался приятным - хорошо поставленный баритон.
- Что же... Дело сделано, ученица. Причём - с большой надеждой на будущие результаты.
- Да, - ответила темнота девичьим голосом. Однако что-то изменилось. Исчезли теплота и уверенность. Голос стал тусклым, безразличным. - За счёт врождённых особенностей организма шансы гораздо выше. Но гарантий дать никто не может.
- К чёрту гарантии. Мы двигаем науку. К чёрту жертвы - они необходимы. Ты согласна?
- Да, - бесцветное одобрение. - Согласна.
- Пойдём. Сколько придётся ждать результата?
Тишина помолчала, задумавшись.
- Срок от пяти до десяти лет. Зависит от многих факторов. Но... Возможно в процессе придётся вносить коррективы.
- Ну что же. У нас есть время подготовиться. Идём, мне не терпится начать! Я хочу наблюдать за каждым этапом! За каждым мгновеньем твоего триумфа!
- Спасибо, учитель.
- Тебе спасибо. Ты даже не представляешь, сколько удовольствия я получаю, находясь рядом с таким талантом.
Они вышли из-под ив и направились к входу в больницу.
***
Майское солнце лениво освещало плац, мощённый булыжником. Никому в голову не приходило, почему эту небольшую, огороженную с трёх сторон внешними стенами, а с четвёртой - задним фасадом Школы, площадку, называли таким чудным словом. Так уж сложилось исторически, нынешний директор, магистр первой степени Оруи тоже затруднялся ответить на этот вопрос. Но сейчас ему было немного не до того. Прямо перед ним, стоявшим за небольшой кафедрой, установленной на заднем крыльце административного корпуса Школы, вытянувшись "по струнке" застыла толпа подростков, численностью около сотни. Все они, в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, выпускники этого года. Результаты выпускных испытаний уже оглашены, средние баллы подсчитаны. Осталась только церемония выпуска - директор должен произнести речь и на сегодня всё закончится. Завтра лучшие тридцать учеников из ста будут собраны в группы и в качестве стажёров поступят под команду наставников - магистров или бакалавров, которые будут развивать их природные таланты и умения. Для "золотой тридцатки" выпускников год будет едва ли не самым важным в жизни. Для остальных всё закончится здесь и сейчас - после получения званий адептов они перейдут в прямое распоряжение совета Дзэнсина и займутся многими делами. Тоже почётная судьба.
Оруи внимательно оглядел собравшихся неофитов, без пяти минут адептов, выпускников Школы. Напротив, спиной к директору и лицом к ученикам, заложив руки за спину, застыли младшие наставники - двенадцать мужчин и женщин, обучавших всю эту непоседливую молодёжь последние десять лет. Солнце начало нещадно припекать, ветер рвал с флагштоков прямоугольные гербовые знамёна. Кроме хлопанья ткани ничто не нарушало торжественной тишины. Звуки обычной жизни не долетали до плаца, угасая над высокими стенами Школы. Директор огладил объёмный живот, укутанный в праздничный шёлковый халат (сшитый меж тем просто и незатейливо, просто из дорогого материала), вздохнул и сделал несколько жестов рукой перед своим лицом. Теперь его все услышат.
- Неофиты! - голос его, низкий и зычный, раскатистым эхом разнёсся по заднему двору. Не сказать, что тут была идеальная акустика, просто у директора имелись свои секреты. - Позвольте мне обратиться к вам так в последний раз. С этого момента вы - выпускники Школы Сёгакко, адепты Дзэнсина, защитники Акиномори, нашей благословенной страны. Десять лет вашего обучения закончены. Вы здесь по праву - вы прошли долгий путь и доказали, что достойны звания адепта. Вольный город Дзэнсин получает в вашем лице своё продолжение, а вы становитесь полноценной его частью. Все вы знаете, что я не люблю долгих речей, но сегодня тот случай, когда такой старик как я может дать волю чувствам и немного пословоблудить, - директор прищурился и окинул строй учеников взглядом. В толпе раздались неуверенные смешки. - Все вы помните, зачем вы здесь - неважно, выходцы вы из знатных кланов или простолюдины. Десять лет назад Дзэнсин и Акиномори призвали вас. Вы помните, что там, за стенами Школы и вольного города, раскинулась наша с вами родина. Несмотря на то, что живём мы несколько обособленно - мы по-прежнему блюдём свой долг и клятвы, данные нашими предками, основателями Дзэнсина - хранить и защищать Акиномори от врагов, неважно, от внешних или от внутренних. Уже сейчас, даже в качестве адептов вы стоите как минимум десятка королевских солдат. И именно на наших с вами плечах лежит груз безопасности Акиномори и вольного города. Я не люблю длинных речей, - повторился директор, - поэтому сразу перейду к главному. Мы вложили в вас всё, что было необходимо для первых шагов на пути боевых чародеев, но идти по нему вам придётся самим. Слава Акиномори! Слава вольному городу Дзэнсин! Слава вам, мои ученики!
Последние лозунги директора были подхвачены сотней голосов и разнеслись по окрестностям вместе с ветром. Горожане, до которых долетали отзвуки, понимающе улыбались - каждый третий в вольном городе Дзэнсин заканчивал Школу Сёгакко, школу боевых чародеев Акиномори.
Хаш.
Кэйран Хаш сидел на берегу речки, свесив в воду ноги, и внимательно наблюдал за рыбками, резвящимися в прозрачной воде. Причудливое мельтешение мелких серебристых силуэтов у песчаного дна его неимоверно забавляло - майский день выдался на удивление погожим и тёплым. Именно поэтому, вместе с компанией таких же как и он учеников Школы, Хаш сбежал сегодня за городскую стену. Когда небо высокое и чистое, солнце светит жарко, а ветерок ласковый - куда приятнее сидеть в тени огромных сосен на берегу и валять дурака, чем изнывать от духоты в аудиториях школы. Слава Небу - учёба наконец-то завершилась. Десять долгих лет остались за плечами. Сегодня после полудня состоится церемония, им вручат знаки адептов. Все ученики Школы получат повышение и займут первую, настоящую ступеньку на пути карьерного роста в родном городе.
За спиной что-то увлечённо шуршало. Даже не оборачиваясь, парень знал, что это Чоро - возится с пакетом печёной картошки. Вообще толстяк никогда не расставался с едой, по крайней мере, Хаш без съестного его не видел. Чуть дальше от берега лениво переругивались Кир и Шир. Они не были братьями, просто имена совпали. А перебранки стали чем-то вроде любимого занятия
Кэйран пытался понять, что за странное чувство изредка нарушало его безмятежный настрой. Какое-то непонятное чувство, словно он забыл про очень важное дело, причём забыл напрочь и совершенно.
- Ну всё! - раздался громкий возглас Кира. В свои шестнадцать тот мог похвастаться завидной шириной плеч и юношеским баском. - Ты меня достал. Вставай, я наваляю тебе тумаков!
- Отстань, - послышался спокойный, ленивый ответ Шира. - Как можно быть таким беспокойным? У меня от тебя голова болит.
- Дурак. Дурак ты и лентяй. И вся семья у тебя такая же!
- Но-но! - обернулся через плечо Хаш. - Вообще-то мы двоюродные братья. Хочешь зацепить Шира - это сколько угодно. Но меня в ваши дела не вмешивай.
Кир стоял уже лицом к Кэйрану. Мускулистая фигура, широкие плечи, грива каштановых волос. Из одежды на нём были только грубые кожаные штаны. Парень скривил губу и сплюнул.
- А что вы мне сделаете? Хоть весь клан свой зовите, слабаки.
Хаш лениво поднялся на ноги, разворачиваясь к собеседнику. По сравнению с Лембу Киром он выглядел скромно, если не сказать тщедушно. Невысокий рост, хрупкая фигура. Взъерошенные рыжие волосы и бледная кожа. Только вздёрнутый нос, сбитые костяшки пальцев и упрямый взгляд карих глаз выдавали в нём драчливый характер.
- Нет, пожалуй, клан я звать не буду. Даже меня, маленького и хилого, хватит, чтобы навешать оплеух, такому как ты, сыну варваров, непонятно как осевших в нашем вольном городе.
- И охота вам силы тратить, - всё тем же ленивым голосом протянул из-за спины Кира Шир. - Нет бы просто на солнышке поваляться.
- Ну, давай рыжий! В прошлый раз, в Школе, тебя спасло только то, что солнце светило мне в глаза...
Договорить Кир не успел. Фигуру Хаша на мгновенье заволокло марево, а затем он оказался прямо перед носом шатена, с ногой, занесённой для удара куда-то в грудь. Кир словно этого и ждал. Резко прыгнул, высоко, метра на два, сделал обратный кувырок в полёте и приземлился сразу на все четыре конечности.
- Ну, хоть кого-то расшевелил! Держись, рыжая принцесса! - и как был, стелясь по земле, рванулся на Кэйрана.
Тот растерялся, не ожидая такой прыти, не успел среагировать. Лембу схватил его руками, оторвал от земли и ринулся к речке, намереваясь окунуть рыжего. Манёвр увенчался успехом - на самом краю берега Кир резко затормозил, разжимая руки, и с хохотом отправил Хаша в воду.
- Дурак ты. Прёшь напролом, как королевский латник, - раздался у него из-за спины насмешливый голос рыжего. - Одно слово - дикарь.
Кир уставился в воду - там плавал довольно большой деревянный чурбан. Парень попытался крутануться на месте, но тут же получил мощный пинок от Хаша, сбросивший его в речку.
- Эх ты! Смотреть надо, что хватаешь.
- Паскуда рыжая, - беззлобно сказал Кир, выбираясь на берег, - и когда только успел мне глаза отвести?
От дальнейших пикировок юношей остановило появление на берегу нескольких девушек из Школы. Нарядно одетых, непривычно весёлых. Они пришли по дороге от города и направлялись к традиционному месту пикников. Поравнявшись с компанией Кэйрана девчонки громко рассмеялись.
- Гляди-ка Марика, это же наша хулиганская братия, - Хаш не старался рассмотреть, кто это сказал. - Во-о-от они где.
- Ага. Небось и не знают, что наставник Джошуа рвёт и мечет. Эй! Вы, почему церемонию пропустили?!
Кир непонимающе перевёл взгляд на девушек.
- Какую церемонию? - довольно глупо поинтересовался Лембу. - Вручение знаков ведь после обеда...
Ученицы рассмеялись.
- Если бы вы, такие деловые и занятые юноши, уделяли немного больше времени учёбе и посещению занятий - про организационные сборы мы не говорим, то знали бы - вчера решили начало церемонии перенести на утренние часы. Потому что день, - одна из девушек прищурилась на небо, - жаркий. А после полудня вообще умирать все будут.
Вдоволь полюбовавшись на ошарашенные, вытянувшиеся физиономии парней, они упорхнули дальше, искать свободную полянку для пикника.
- Вот говно... - лениво протянул всё ещё лежащий на земле Шир. - Пропустили церемонию. А ведь я так хотел туда попасть.
- Ну и что? - Кир недоуменно уставился на него.
- А то, дурья твоя башка, что нам должны были вручить знаки адептов и назвать группы, в которых мы будем стажироваться. Ты же в тридцатке? - поинтересовался Хаш.
- И что теперь будет? - до побледневшего Лембу, кажется, начало доходить.
- Мы всё это прогуляли. У нас нет знаков, мы не знаем где и когда мы встретимся с нашими группами. Все помнят, что бывает за опоздание на знакомство с учителем? - мрачно спросил Хаш.
- Нас могут оставить на второй год. Или ещё что похуже, - озвучил версии Шир.
Над поляной повисло напряжённое молчание.
- И... И что теперь делать?! Не хочу остаться неофитом! - решительно заявил Хаш.
- Пошли, - Шир уже был на ногах и стянул свои чёрные волосы в длинный хвост. - Сначала в школу, потом посмотрим. Никто из нас неофитами не останется.
- Пошли, наш пухлый друг, нужно исправлять положение.
- Я не пухлый! У меня кость широкая!
***
Школа встретила их непривычной тишиной и закрытыми главными воротами. Хаш едва не взвыл после того как Шир, в своей спокойной, меланхоличной манере объяснил, что в день выпуска занятия заканчиваются у всех ступеней, даже у первогодков. Кэйран взъерошил рыжие волосы и съехал по стене, когда они оказались в закутке, за школьной стеной - решили что маячить, как болванам перед воротами не стоит. В проулок доносились обычные звуки жизни вольного города Дзэнсин - скрип колёс, фырканье лошадей и мулов, крики возниц и вопли уличных зазывал - прямо перед Школой раскинулась торговая площадь Сёгёгай. Жизнь здесь затихала только глубокой ночью, да и то некоторые бары и ресторанчики работали круглые сутки.
Хаш сейчас отчаянно жалел, что на нём халат с оборванными рукавами. Нельзя их оборвать второй раз. А ему этого хотелось. Только в тени внешней стены Школы он осознал - все десять лет учёбы могут отправиться коту под хвост. Или ещё куда похуже. Но на пользу ему они не пойдут точно. Его двоюродный братец по дороге сюда очень точно всё разъяснил - неявка на "знакомство с учителем" это очень серьёзно. Фактически, ученик отказывается от статуса адепта. После такой выходки, лучшее, что могло их ожидать - повторный год обучения. А ведь вся компания входила в "золотую тридцатку" на самом верху списка выпускников - уже в юные годы их выделили и готовили для дальнейшей карьеры. Остальные, конечно, тоже могут со временем продвигаться в ступенях, но это маловероятно. За всеми задачами, которые взваливались на простых адептов, для учёбы и развития в Ремесле просто не оставалось времени.
Шир сидел рядом, почти в такой же позе, как и рыжий Кэйран - привалившись спиной к стене, на корточках. Вот только он всем своим видом выражал крайнюю расслабленность и совершенную безмятежность. Чоро снова жевал. Откуда этот толстяк ухитрился достать еду - непонятно. Кир нервно мерил проулок шагами. От стены школы к стене какого-то торгового дома. И у каждой стены из него вырывалось бранное слово. Каждый раз - новое.
Наконец, когда словарный запас истощился, Лембру развернулся к Ширу и Хашу, зло сплюнул и выдал глубокомысленное:
- И что делать будем?!
- Не знаю... - меланхолично отозвался Шир.
- А делать-то что-то надо, - мрачным голосом подвёл итог Хаш.
- Дак делать-то и нечего, - это Чоро соизволил оторваться от поедания своих запасов.
Кир злобно на него покосился.
- Есть одна мысль, - всё тем же тоном ленивого безразличия объявил Шир. - Но она бредовая. И, если план провалится, проблем прибавится.
- А, чтоб тебя собаки заели! Не тяни!
- В общем. Теоретически, все назначения записаны в журнале, который хранится комнате учителей. И старых и новых выпусков. Не помню, как там он называется. Нам нужно до него добраться. Ночью в школе никого. Ход мыслей понятен?
- Ты предлагаешь забраться ночью в учительскую, упереть журнал и узнать, куда нам завтра идти? Я в деле, - Хаш встрепенулся и внимательно посмотрел на двоюродного брата.
- Дурак, воровать его зачем? Залезем, посмотрим и смоемся, - черноволосый глядел на рыжего с недоумением. - Или тебе проблем мало?
- Ты можешь объяснить, чего делать? - нетерпеливо воскликнул Кир.
- Сейчас - ничего. Надо дождаться темноты. Потом перелезем через ограду - одного оставим на стрёме, - Шир выразительно покосился на Чоро. - Сами пойдём внутрь.
- Дельный план! - Лембру ударил кулаком по ладони.
- Есть один ма-а-аленький нюанс, парни. Лично я с трудом могу представить, где находится учительская, если смотреть снаружи. Вы не подумайте...
Следующий час прошёл в ожесточённых спорах. Было обнаружено целых три возможных точки расположения комнаты учителей, все три очень правдоподобные. Общим голосованием решили разделиться, обыскать все координаты и встретиться после всего прямо здесь, чтобы поделиться новостями.
День тянулся утомительно. Всей четвёрке хода домой не было никакого - уж это понимал даже Чоро. Отпрыскам кланов расспросов не избежать. Кто, где, да какой учитель. В своём клане Хаш боялся только одного человека - деда. Этот суровый, немногословный старик умел вогнать непоседливую натуру Кэйрана в пятки. Даже не прибегая к рукоприкладству, которое ценил и уважал в качестве средства воспитания подрастающего поколения. Отец Хаша, Ицуго, тоже боялся деда, парень знал это совершенно точно. Конечно, от казначея клана Кэйран такого признания добиться было невозможно. Однако, такой же рыжий как и сын, сорокалетний мужчина, старательно ограничивал своё общение с черноволосым, сухим и крепким, как старая сосна, дедом. Отступать некуда, решил для себя Хаш. Либо он добудет информацию, либо старик его прибьёт. К прорицателю не ходи. Вопрос только в том, сколько ударов потребуется - с один или два?
Наконец, темнота опустилась на вольный город Дзэнсин. Выждав для верности ещё пару часов после заката, в сгустившихся сумерках и отблесках уличных фонарей, команда прогульщиков начала приводить в жизнь свой план. Идею проскользнуть через задний двор, отмели сразу, как нежизнеспособную. Ни кустика, ни камушка, ничего. Сто метров пустынной брусчатки в любую сторону. А ночь, словно назло, выдалась лунной. Поэтому перелезать решили через "фасадную" внешнюю стену, за которой раскинулся небольшой школьный сквер.
Хаш ловко оттолкнулся от земли, немного направив циркулирующую в его теле Ци в ноги, усилив толчок. Этому он научился незадолго до выпуска, самостоятельно. И в тайне гордился таким умением. Пусть он не в самом начале "тридцтадки", даже не в середине, но у него тоже есть парочка козырей в рукаве. Усиленный прыжок получился что надо - рыжий плавно перелетел двухметровую каменную стену, чуть чиркнув по гребню подошвой сандалий. Как дела у остальных рыжий понятия не имел - они входили на территорию с разных точек.
Земля спружинила под ногами, Хаш застыл, присев в тени узловатого дуба, привезённого специально для школы с юга Акиномори. Тихий прямоугольник парадного двора, тёмный фасад с провалами окон. Ни огонька, ни звука. Административный корпус школы не охраняли. Кэйран знал об этом, но предпочитал потратить несколько минут и перестраховаться. Конечно, охрана тут не нужна. Это не школьный арсенал или библиотека, тут только лекционные залы и служебные комнаты. Но учитель Джошуа, руководитель их десятки, любил повторять: хитрость и внезапность для боевого чародея - обязательные добродетели.
Так, вроде всё тихо. Крадучись, стараясь двигаться только в тени, Хаш начал подбираться к школе. Главное - подкрасться на расстояние "боевого рывка", метров на десять. Тогда он в один момент сможет оказаться у здания и забраться на второй этаж. Благо административный корпус обладал богатым фасадом, украшенным лепниной, карнизами, бортиками и чёрт-те чем ещё. В общем, взобраться было не легко, а очень легко.
И вот, наконец, долгожданные десять метров. Жест "бисоку", простой и понятный, Ци, хлынувшая в ноги, мгновенный рывок. Пять шагов по стене, ухват за выступающий карниз. Подтянуться, ухватится за какие-то фигурные загогулины над головой, снова подтянуться. Второй этаж. Запертое окно и узкий карниз под ногами.
О запертом окне Хаш не подумал. То есть совсем. Бить стекло - разрушить всю конспирацию, да и не эстетично это, нет. "Мы пойдём иным путём" - решил для себя выпускник. Кэйран, распластавшись по стене, начал двигаться вправо. Там был балкон, нависающий над главным входом и ведущий в большой зал на втором этаже. А до него - ещё два оконных проёма. "Есть шансы, что окна не заперты. Они должны быть не заперты, в конце-концов" - неизвестно, почему, Хаш сам себя уверил в наличии открытых окон.
Ему повезло. Первое же окно оказалось только прикрытым, но не защёлкнутым. Тихонько отодвинув створку, он просочился в полумрак коридора второго этажа. Так, комната учителей где-то рядом, насколько можно судить. Почти в полной темноте, фактически на ощупь, рыжий стал двигаться в направлении, которое он для себя определил как "правильное".
Чьи-то руки попытались ухватить его во тьме. Сильные руки, быстрые руки. Но Хаш был быстрее. Скорость - одно из его ключевых качеств, об этом не раз упоминали учителя. Грубо, ребром ладони саданув по рукам, ухватившим его за ворот, Кэйран кувыркнулся назад. Однако противник не отставал. В темноте Хаш видел только смутноразличимую, высокую фигуру, которая двигалась на него скупыми, резкими движениями. "Вот чёрт, да кто же это?! Почему он молчит, если это учитель, почему он молчит?!" - додумать он не успел - руки сгребли в захват, чужак рванулся, стремясь сбить его с ног. Где-то это уже было...
- Кир, это ты?! - страшным шёпотом произнёс рыжий.
- Твою мать! - послышался знакомый басок из темноты. - Я тут чуть в штаны не наделал, рыжая паскуда!
Хаш смачно выругался.
- Придурок, ты бы ещё ко мне целоваться полез! Мозги включать не пробовал?!
- Заткнись и вставай. Учительская где-то рядом, я нутром чую.
- Чует он, как же... - буркнул Кэйран себе под нос. - Пошли. Кстати, твоя "учительская" севернее, или я что-то путаю?
- Нет её там. Вот я и решил проверить.
- Дебил. Мы договаривались проверить каждый своё место и вернуться. Ладно, чего уж там, идём.
Они двинулись к цели, скрывающейся во тьме. Коридор был длинный, но вскоре он закончился. Тупиком и массивной двойной дверью.
- Ага, кажись вот она.
Хаш промолчал. Судя по внутренним ощущениям - то самое место.
- Стой. Надо решить, как будем входить. Аккуратно или?
- Нахрен аккуратность! - злым басом ответил Лембу. - Если там есть кто-то из учителей, то твоё аккуратное открывание дверей нам боком выйдет. Резко рванём створки. Если там есть кто, он понять ничего не успеет, успеем слинять.
- Давай. На счёт три. Раз.
- Два.
- Три!
С этой цифрой, одновременно озвученной обоими, створки дверей резко разошлись в стороны. Хаш и Кир застыли, ослеплённые ярким светом, а потом картиной, которая предстала их глазам.
В учительской горело несколько светильников. Массивный стол был завален бумагами, свитками и книгами. Шкафы выстроились вдоль стен. А за столом, удивлённо выпучив на них глаза, сидел учитель Джошуа, руководитель десятки. Рот у него был открыт от удивления, ну и от того, что он как раз собирался откусить от здоровенного бутерброда.
Они молча пялились друг на друга примерно секунду, затем Хаш, осознавая идиотизм ситуации прервал молчание:
- Этта... Приятного аппетита, учитель!
- Спаси... - механически начал их благодарить Джошуа, но внезапно окно за его спиной распахнулось и туда, почему-то задом, пятясь как рак, влез Шир.
Невозможно точно описать его лицо, когда черноволосый обернулся. Ещё сложнее описать лицо учителя Джошуа.
Шир был менее благовоспитан, поэтому приятного аппетита желать не стал. Ограничившись коротким словом, выразившим всю его скорбь по поводу происходящего, он полез обратно в окно.
- Ну, мы, пожалуй, пойдём... - Хаш тоже медленно стал пятиться назад, в коридор.
- А ну всем стоять! - учитель наконец отбросил бутерброд и схватил Шира за воротник. - Что вы, прогульщики и двоечники, забыли в комнате учителей?! Почему вас не было на церемонии?!
Медленно-медленно, по сантиметру, Хаш пытался уплыть в спасительный коридор.
- Я сказал - всем стоять! - пальцы учителя сложили несколько жестов и Кэйран почувствовал, что тело отказывается его слушать.
- Мы хотели посмотреть, кто нам достался в учителя и куда нам завтра идти на встречу, - пробубнил Шир, вися в руках у Джошуа.
- А почему вы, разгильдяи, отсутствовали на церемонии?
- Этта, учитель, мы тренировались, да-да, тренировались, - затараторил Хаш. - И так затренировались, что совершенно забыли о времени, так и было, клянусь вам!
Джошуа устало выдохнул.
- Шуты. Разгильдяи. Значит так! Ты, - он ткнул пальцем в Кэйрана, - группа номер девять, тридцатая комната этого корпуса, завтра, в девять утра! Учитель - Кэйран Аки. Брысь отсюда!
Хаша выбросило в коридор лёгким ударом Ци в грудь. Ссыпаясь по лестнице он слышал, как учитель называл номер аудитории и группы его товарищам. Судя по всему, они попадают к разным учителям. Обидно, конечно. "Надеюсь Шир вспомнит о Чоро, который остался внизу".
В себя рыжий пришёл уже у ворот кланового квартала, освещённых пламенем в огромных церемониальных жаровнях. Внутри давно использовали эти новые светильники, которые закупали в Акиномори, дающие ровный, холодный, жёлтый свет. И только сейчас до Хаша дошло, кто будет его учителем.
Кэйран Аки. Его дальняя родственница. Самый молодой магистр из нынешних. Гений, как полагали некоторые. Вообще она казалась немного странной, но Хаш знал Аки с детства - девушка часто возилась с ним, гуляла, сидела вместо няньки.
Хаш, в силу своего непоседливого характера, любил подшутить надо всеми. Аки тоже доставалось, и вот теперь она - его учитель. От слов которого может зависеть вся его дальнейшая судьба. Рыжий ухмыльнулся и решительно перепрыгнул стену квартала. Нет уж. Если Аки думает, что для неё наступила спокойная жизнь - ошибается.
Наставница, ха. Хаш ухмыльнулся, вспоминая.
***
Утро, в распахнутое окно заглядывает раннее солнце. Невысокий столик, заваленный свитками, книгами, листочками. Аки сидела, положив локти на столешницу, обхватив голову руками. Занятие длилось всего лишь час, взгляд уже стал бессмысленным.
- Ещё раз, с начала.
- Ты-ра-кта-а-ат, - душевно вытянул Хаш, уставившись в книгу. Его лицо изображало настоящую жажду знаний.
- Да ты что, издеваешься надо мной?! - Аки грозно сдвинула брови на переносице и хлопнула ладонью по столу. - Не паясничай.
- Я не паясничаю. Я читаю. Ты-ра-а-акта-ат, - даже не глядя на пожелтевшие страницы, протянул рыжий.
- Перестань! - Девушка зажала уши руками, замотала головой. - Неужели ты не понимаешь, что это важно?
- Это скучно, - Хаш отвернулся к окну, отодвинув книгу.
- Ты должен исправить свои слабые стороны, чтобы стать самым сильным чародеем в Акиномори. Глупый маленький брат! - Аки поднялась, устало размяла плечи. - Это всё для твоего же блага.
- Ну Аки... - подняв на сестру чистые и ясные глаза, Хаш душераздирающе вздохнул. - А можно - раз! И я уже самый сильный?
- Глупости какие, - недовольно нахмурилась сестра. - Если бы такое было возможно, то все сразу стали бы самыми сильными. Читай. Иначе останешься тут до вечера. Я не шучу. Если ты не хочешь заниматься, мне придётся тебе заставить силой, - девушка скрестила руки на груди, выразительно взглянув на брата.
- Может, что-то другое? - рыжий печально ковырнул обложку здоровенной книги с гордым названием "Трактат о природе Ци и Ши"
- Что ты предлагаешь?
- Вон ту давай. - Хаш уверенно ткнул пальцем в тоненькую книжонку, лежащую на полке в дальнем углу комнаты.
- Глупый маленький брат, - буркнув себе под нос, Аки поплелась за ней.
Мальчишка отсчитал про себя десять секунд и сиганул прямо в окно. Плевать, что учебная комната находилась на втором этаже. Ловко приземлившись на ноги, Хаш с низкого старта буквально взлетел по стене, огораживающей дом. Пусть теперь ловит его, великая и ужасная Аки. Даром что к ней магистры через одного ходят. Но он-то знает, какая она на самом деле.
Воспоминания были определённо приятные. Сколько было таких моментов, даже и не упомнить. Прилежно выполнять указания сестры Хаш начинал, только если на занятиях присутствовал отец. В остальное время Хаш занимался тем, что испытывал на прочность нервы троюродной сестры. Получалось в целом, неплохо. За что её только называли гением Для рыжего она всегда оставалась Аки, у которой можно спрятаться от гнева деда, пожаловаться на отца, поделиться радостью и горем. Непостижимым образом девушка стала ближе родных младших.
В последнее, время, конечно, Хаш стал общаться с ней меньше - много времени отнимала учёба, тренировки и друзья. Подготовка к выпускным испытаниям. И вот сейчас Аки стала его наставником. Улыбка, и так не покидавшая лицо парня, стала ещё шире.
