Ната брела домой. Улица была холодной и тёмной, а настроение неважнецким. Паршивым оно было, откровенно сказать. Опять они поссорились в Владом. Точнее не то чтобы поссорились, а так... размолвка какая-то пустяковая, глупая. С чего началось уже и не вспомнить, а закончилось... Снова он говорил, что она странная и ничего не понимает. Что нужно искать возможности, а работу менять. Что на кассе в "Пятёрочке" много не выстоишь, а её мечты о "высоком" -- всего лишь мечты. И что из этой "дыры" надо вообще "валить", хоть в Москву, например.
Здравые в общем-то, мысли, но... как-то холодно делалось на душе. Может быть потому, что в планах "свалить", о которых Влад говорил всё чаще, места для неё, Наты, не предусматривалось: "Миленький ты мой, возьми меня с собой"... -- да не возьмёт ведь! Бросит, и останешься одна-одинёшенька, ни родни, ни подруг... Странная, одним словом, и не нужная никому.
Так бы и добрела Ната благополучно до своей старенькой пятиэтажки, перебирая невесёлые мысли, если бы не уличные собаки. Много их развелось в последнее время, все "чипированные", с модными бирочками на ушах, да что с того толку?! Собаки жили на пустыре у заброшенной стройки, и сначала Ната услышала их. Псы лаяли необычно, громко, но как-то неуверенно, странно подвизгивая. А когда подошла ближе, то и увидела -- свора прижала свою жертву к сетчатому забору, и неистово облаивала, опустив морды к земле. Особенно злобствовал крупный главарь, серый, кудлатый, похожий на волка. Он то подскакивал к забору, то отпрыгивал назад, всё сильней разъяряясь. Но кто был объектом ярости Ната понять не могла. Явно кто-то маленький. Быть может котёнок?
Собак Ната боялась, но сейчас острое чувство жалости и негодования захлестнуло её. Ещё минута, и разорвут ведь малютку! Схватила с земли подвернувшийся под руку обломок кирпича, швырнула его в стороны стаи, метя в злобного вожака, закричала: "А ну пошли вон!" И, кажется, даже попала! Псы явно не ожидали атаки с тыла, прыснули в стороны.
Ната опасливо приблизилась к месту стычки, стараясь разглядеть кого же она спасла. Ожидала увидеть котёнка, но на кошку спасённый походил разве только размером. Продолговатое серое тельце, лапки, расставленные по бокам, вытянутая шея, треугольная мордочка, а на спине топорщились странные наросты. Существо, подняв голову, смотрело на Нату крупными, слегка раскосыми глазами, словно бы в неуверенности -- чего ожидать от неё? То ли ящерица то ли тритон, то ли оксолотоль... Ната не особенно разбиралась в рептилиях. "Наверное сбежал из какого-нибудь зоомагазина", -- подумалось ей.
Она присела, скинула с плеча шоппер, раскрыла его, поманила животное:
-- Ну, давай, иди ко мне, иди... -- странное существо внимательно следило за её действиями, поводя мордочкой туда и сюда, а потом, медленно переставляя лапки, залезло в сумку.
Дома Ната с удивлением обнаружила, что наросты на спине существа это крылья. Перепончатые и кожистые, как у летучей мыши. Может это и есть летучая мышь? Ну... такая... мышь-мутант, у которой три пары конечностей и длинный, похожий на крысиный, хвостик с кисточкой на конце. Крылышки выглядели недоразвитыми, и существо, очевидно, не умело летать. Во всяком случае никак не проявляло такое умение. Иначе бы оно просто упорхнуло от стаи собак! Или это ящерица -- мутант?
А что едят мышеящерицы -- мутанты? Надо же накормить спасённого. Предложила листик салата -- съел, но без особенного энтузиазма. Налила в блюдечко молока -- вылакал, смешно высовывая длинненький розовый язычок. Для жилья определила найдёнышу коробку от обуви, выстелив дно мягкой тряпочкой.
Всеведающий Гугл про крылатых мышеящериц не знал ничего. Нету в природе подобных существ! Значит её найдёныш единственный в своём роде? Какая-то странная генетическая аномалия... Откуда он взялся? Куда его теперь нести, кому отдавать? И... надо ли вообще отдавать? Есть у него хозяин, или нет? Найти как? Повесить объявление на Авито? Расклеить листовки: "Ищу хозяина крылатой мышеящерицы -- потеряшки"? Странновато, по меньшей мере...
Так Ната подумала, и решила, что мутантик останется пока у неё. А дальше... там видно будет. Владу про найдёныша тоже не стала ничего не говорить. И даже не потому что они вроде как поссорились. Просто... Уж Влад точно бы знал что делать... Деньги! Завести, например, блог в Инстаграм и Ютубе, выкладывать ролики, рилсы там всякие с кликбейтными заголовками: "Живой крылатый дракон в городской квартире!" Миллионные просмотры, популярность, монетизация... Ей не хотелось ничего этого. Не для монетизации она спасла от собак это странное существо, к которому уже чувствовала привязанность. А там, где появляются деньги, место для любви исчезает.
Имя Коша как-то само придумалось. Нечто среднее между котёнком, за которого Ната сначала приняла найдёныша, и дракончиком - дракошей, которым, ясное дело, он быть не мог. Хотя бы потому, что, как выяснилось, с рептилиями у него не оказалось ничего общего. Рептилии -- холоднокровные, а Коша был тёплым, даже горячим! Это Ната почувствовала, впервые взяв его на руки. А ещё потому что Коше очень понравился кошачий корм. Между принесёнными из всё той же "Пятёрочки" пакетиками "Чаппи" и "Феликса", свой выбор он остановил на последнем.
Жизнь Наты переменилась. Так чудесно и необычно вспомнить среди постылой суеты рабочего дня, что дома тебя ждёт фантастическое, невероятное существо! Твоя тайна! А Коша, кажется, и в самом деле ждал Нату. Войдя в квартиру, она брала его на руки, и Коша карабкался выше, цепляясь за одежду острыми коготками, замирал, положив голову на плечо. Горячий, как маленькая грелка, ворсистый на ощупь, словно кусочек флока. Его излюбленным местом была расположенная под окном батарея, Коша мог часами нежиться на ней, грея пузико, свесив по сторонам лапки.
Рос Коша быстро. То ли корм "Феликс" был очень питательным, то ли тут имели место какие-то другие, совершенно непонятные, если не сказать волшебные, причины. Обувная коробка вскоре стала мала, и пришлось завести для питомца похожий на корзинку домик-лежанку, где он мог бы чувствовать себя настоящим хозяином.
А в один прекрасный вечер Коша вдруг... полетел, внезапно и резко оттолкнувшись от Натиных колен, и неуклюже спланировав на пол. Его крылышки выросли, окрепли, и больше не походили на странные кожистые складки -- наросты. Каждый день теперь приносил сюрпризы. То Коша оборвёт штору, то собьёт любимую Натину вазочку с полки. И в домике он больше лежать не желал. Зато устроил себе гнездо на шкафу, куда затащил старое кухонное полотенце. Но всё так же ждал Нату с работы, всё так же карабкался к ней на руки, оставляя на колготках затяжки, и клал голову на плечо.
Влад уехал внезапно, в конце ноября. В последние недели они мало общались, перекидываясь только короткими сообщениями в мессенджерах: "Как дела? - Нормально - А у тебя? - Тоже". Стиль, который раньше могли бы назвать телеграфным, даже до твиттерного недотягивает. И вот однажды, в ответ на её: "Привет, как дела?", Влад телеграфировал: "Новая работа! Поздравь! У метро "Киевская"! Так быстро всё вышло. Не успел сообщить, прости. Соберёшься в Москву -- дай знать!" Ната слегка опешила, и написала только две фразы: "Рада за тебя! Поздравляю!" На этом всё кончилось.
Она кое-как проработала день, ни разу не вспомнив о Коше, и вернулась домой в тупом онемении. Дома открыла шкаф, достала футляр, который поместила туда очень давно. Из футляра извлекла инструмент. Провела по струнам смычком, подтянула колки, ловя чистую квинту. И грянул шторм! Воздух в комнате зазвенел, сделавшись почти осязаемо плотным, резкие звуки ударили в закрытые окна, стёкла запели, резонируя в такт. Звуки подбросили в воздух Кошу, он заметался, выписывая немыслимые пируэты, едва не задевая Нату распахнутыми во всю ширь крыльями. Кончиком хвоста зацепил люстру, и по стенам запрыгали смутные, искажённые тени.
Ната не могла дальше играть. Слёзы сдавили грудь -- нет сил терпеть! Она заплакала громко, навзрыд. Влад не любил её музыку. Точнее, просто был равнодушен, оценивая всё исключительно с практической стороны: "Здесь ты ничего не достигнешь. Разве что в переходе можешь стоять. Акустика там, кстати, хорошая. Таких как ты много. Чтобы пробиться, нужно вкладываться в продвижение, если хочешь, чтобы тебя услышали".
Она тогда запальчиво ответила, что никому не навязывает себя, что не собирается лезть на глаза, и не будет просить как милостыни внимания окружающих. Он безразлично пожал плечами -- ну нет так нет, и словно бы подрезал ей крылья. С тех пор она уже не играла.
Но вот теперь -- свобода! В этом заключалась несомненная польза от его бегства.
А вскоре исчез Коша. Однажды вечером Ната вошла в тёмную квартиру, по которой гулял холодный предзимний ветер. Кухонное окно оказалось открытым. Уходя на работу, Ната оставила фрамугу в режиме проветривания, и теперь проклинала себя за легкомыслие! Должно быть Коша каким-то образом скинул планку с ограничительного штырька, сквозняк распахнул раму, и так Коша оказался на улице. Но почему он улетел? Почему не вернулся в тепло? А может быть он сам, намеренно, открыл окно? Решил оставить её?
Впрочем, всё это рано или поздно должно было закончиться. Коша вырос, окреп, и наверняка вернулся в свой чудесный волшебный мир, из которого каким-то непостижимым образом выпал в постылую нашу реальность... Вывалился из гнезда.
Ната вдруг подумала, что именно так всё и было -- миры как ярусы ветвей на стволе мирового древа. Где-то там, наверху, Коша сидел в гнезде, и упал, и чудом зацепился здесь, на нижней ветке, а не провалился в небытие. Чудеса случаются, но чудеса не продолжаются вечно.
Она погоревала, и зажила как прежде. Ей стало даже легко, как бывает легко зависшему в пустоте. Не на что надеяться, нечего ждать. И разочаровываться тоже не в чем. День за днём -- вполне нормальная жизнь, не хуже чем у других.
В тот вечер Ната шла домой своим обычным маршрутом. Она не думала ни о чём особенном. А точнее сказать -- думала ни о чём. Пустая тёмная улица, и пустая Ната посреди улицы. Очень всё гармонично. Пока что-то изнутри не толкнуло её: "Ты не одна!" Девушка замедлила шаг, и оглянулась. Собаки! Они шли за ней! Молча, полукругом, в некотором отдалении. Ната пошла быстрей, почти побежала -- собаки не приближались, но и не отставали. Что могло их привлечь? Учуяли пачку сосисок на дне сумки? Нет, конечно же нет... Не сосиски им были нужны. Они преследовали её, Нату, загоняли, как хищники загоняют жертву.
И вот она оказалась на том самом месте, у сетчатого забора, и собаки смотрели на неё, ощерив пасти, утробно рыча, опустив морды к земле. А косматый главарь молча стоял напротив, выжидая момент. Конечно, он ничего не забыл! Ни брошенного камня, ни ускользнувшей добычи, и теперь Нату ожидала расплата. И ничего же нет под рукой! Разве что сумкой на него замахнуться. Но -- попробуй шевельнись, и он прыгнет! Только и ждёт этого! Закричать? Язык будто к гортани прилип. Ната зажмурилась, и крикнула! В следующий миг раздался звук, будто ткань или парус хлопает на ветру. Она открыла глаза, и увидела -- этот кусок паруса или ткани падал вниз, с тёмного, затянутого туманной хмарью неба, прямо на неё, Нату! Не успела испугаться ещё больше, как "парус" выпустил когтистые лапы, и схватил вожака поперёк спины! Оторвал от земли! Пёс заскулил от страха и боли, уносясь в небеса. Лишённая главаря свора бросилась врассыпную, завывая от ужаса.
А таинственный спаситель уже освободился от ноши. Описав в воздухе круг, он, хлопая крыльями, завис перед Натой.
-- Господи, Коша! -- воскликнула девушка, с трудом узнавая сбежавшего питомца. Он очень вырос, став размером с корову! -- Где же ты был? И... спасибо, спасибо тебе!
-- Пойдём, пойдём домой... -- и тут же подумала, что в её однушке Коше теперь будет тесно. Крылья негде расправить! "Это склисс, он ничей..." -- ага, и нуждается в отдельной жилплощади!
Коша сопровождал её всю дорогу до дома -- кружил над головой, обдавал ветром от больших кожистых крыльев, а перед самым подъездом свечкой взмыл ввысь и исчез.
Теперь Ната знала -- Коша не бросил её, и почему-то была уверена, что если понадобится, он снова придёт на помощь. У неё есть защитник и друг, такой, о котором можно только мечтать! Правда, не человек... А с людьми... с ними сложнее... Влада она, конечно, за бегство простила. Но восстанавливать отношения не было ни желания ни сил. Дважды не войти в одну воду! И он, вероятно, разделял её мнение.
Вот так и вышло, что новый год Ната встречала одна. С маленькой искусственной ёлочкой и свечкой на подоконнике. Когда в телевизоре пробили куранты, девушка зажгла бенгальский огонь, и открыла дверь на балкон. Вместе с волной холодного воздуха в комнату хлынули звуки праздника -- треск петард, грохот ракет и хлопушек, тёмное небо окрасилось искрами и сполохами фейерверков. Огонёк в руках Наты погас, и так стояла она, поёживаясь от холода, а потом вынесла на балкон скрипку, и заиграла.
Хрустальные льдинки звуков рассыпались, летели в пространство. Рваная мелодия набирала силу и ритм, кричала, звала, и в ответ, на верхней звенящей ноте, что-то оглушительно хлопнуло в небе. Серая тень скользнула с высоты вниз, и, едва не задев верхушки деревьев, Коша приземлился во дворе дома. Он стал огромен, ему едва хватало места на детской площадке! Ната выскочила на улицу, как была, в лёгком платье, лишь накинув на плечи пуховик, и сунув ноги в незастёгнутые сапоги. Коша смотрел на неё, словно бы улыбаясь, а потом вытянул шею, и слегка мотнул головой: "Садись!"
Сердце ушло в пятки, когда он напружинился и прыгнул, распахнув крылья, оставляя внизу засыпанную снегом песочницу, качели, кусты, нескольких ошеломлённых зрелищем обитателей дома. Страх и восторг! Полёт! Город лежал внизу, переливаясь огнями, выстреливая огненными брызгами новогодних салютов. А вверху слабо мерцали звёзды. То ли небо отражалось в земле, то ли земля в небе.
Ната потеряла счёт времени. Ей было одновременно жарко и холодно, радостно и тревожно -- чем закончится этот полёт? Что будет с нею? Куда несёт её это странное, немыслимое существо? Но вот они стали снижаться, и приземлились. Вокруг -- белое снежное поле, над головой -- чёрное прозрачное небо, а под небом -- маленький домик, светятся жёлтым окна. Откуда-то Ната знала -- ей точно туда, её ждут там, и пошла через снег, через поле. У двери оглянулась -- Коша даже не попрощался, исчез, и следа не осталось.
Она толкнула дверь, вошла. А тут всё было совсем иначе! Большой коридор, высокие потолки, колонны белого мрамора. Словно бы изнутри здание оказалось значительно больше, чем выглядело снаружи. Откуда-то издалека слышалась музыка.
Её окликнули:
-- Ната! Ну наконец-то! -- она вздрогнула, обернулась на знакомый голос...
-- Влад?! Ты... разве не уехал? Москва, новая работа, метро "Киевская"... ?
-- "Киевская"? Метро? Впрочем, всё это не имеет значения. Ну-ка стой! -- он окинул её придирчивым взглядом.
-- Знаешь... я, конечно, люблю тебя разной, но одеться могла бы и понаряднее. Если бы ты знала, чего стоило организовать выступление! Первого января! И, ради бога, не спрашивай меня о своём исполнении. Это негуманно по отношению к человеку, начисто лишённому музыкального слуха.