Аннотация: Раз возвращались с ярмарки: Василиса Премудрая, Марья Искусница, Кот Ученый да баба Яга. Василиса по делам отлучилась. А под вечер Кот и стал выпытывать у Яги. расскажи да расскажи! Ну, она и рассказала...
- Расскажи, как ты стала Бабой Ягой.
Слова прозвучали откуда-то справа от костра. Это Тишка вновь не может уснуть, все ему сказки подавай. Вроде вырос. Да и сказки с ним выросли, подсказывает внутренний голос, раньше все про начесть и подвиги, теперь вот за жизнь все и слушает. Тихон Котов, по кличке Кот Ученый, был одним из тех немногих, кто разбавлял наш женский коллектив. Три бабы все-таки это не шутка: Василиса Прекрасная/Премудрая, Марья Искусница и Я. Правда вот уже пару дней как Васька смылась куда-то по делам девичьим, премудрости свои на каком-нибудь Иванушке-дурачке испытывать. А мы втроем остались, путь коротать до славного села Перепутного, от которого лежат наши дороженьки в разные стороны.
И вот опять Тишке не спиться, у всех уже все выпытал одна я осталась вот и креплюсь по немногу.
- Акулинка, ну расскажи. Чё те стоит?
Это уже Марья голос подала. Ой, я и забыла что она тоже не в курсе. Придется рассказать от двоих уже не отбрехаюсь.
- Ну, слушайте. Только эта история не из веселых.
Да и вспоминать было больно, сколько б времени ни прошло.
- Родилась я в деревушке неподалеку отсюда. На Купалу как раз дойдем. Мать мая травницей считалась. Но магии в ней не было. Так знала какая травка от чего пригодна. Да и я о младости ворожила по мелкому: погадать аль примету или сон растолковать, да с домовыми и дворовыми договориться. Больше не могла, да и не требовали. Это, то с чем в деревне спокойно жить можно ни ведьмой, ни еще как не назовут, ведь все этим понемногу балуются, просто у кого-то лучше у кого-то хуже. Осиротела я рано и воспитывалась у чужих людей. Они люди были хорошие, но холодные и на ласку скупые. Меня сильно не забижали. Только после смерти родителей я все чаще замечать стала, что ворожба моя истинной оказывается. Мне позже домовой рассказал, что это от горя я в силу раньше времени вошла, но ничего страшного не будет, просто осторожнее надо быть с гаданиями. В ту пору и приворожить у меня получилось как надо, только потом отворачивать пришлось. Уж больно мальчишка нахальный попался. Да только вот ворожба моя в руку попала. Как встала я на возраст тот сосед ко мне и посватался. Мы с ним давно дружили и по сердцу он мне был. Вот и согласилась. Семьи сговорились быстро. И свадьба уже намечена была, да только вот жил на другом конце села Степка вдовий сын. Он за мной давно ходил. Уж чем я его не отваживала и к другим девицам приваживала, да только ему все нипочем все ко мне возвращается, злой как волк и глаза такие страшные-страшные. Я свадьбы ждала как земля весну. За любимого шла. От нелюбимого избавлена скоро буду. Уж Антоша мой ему задаст. Коль у двора увидит.
Да только не судьба, мне видать была походить в женах, только в невестах и успела. За пару дней до свадьбы подловил меня этот ирод на узкой дорожке... не мне так ни кому... до сих пор слова его в ушах звенят. Снасильничал он тогда и на всю деревню ославил. Я тогда как отлежалась под кусточком сразу топиться побрела. Да только вытащили.
- Кто? - тихо так спросила Марья.
- Жених мой. Степка аккурат, на него напоролся. А Андрюша раз ему по морде съездил и ко мне кинулся. Да только по кровавой дорожке и подолу у заводи и выследил куда я рванула. Из воды вытащил. Еле откачал. Да дело уже и не поправишь. Ему конечно тогда родители запретили порченую девку в жены брать. А я и не настаивала, как чумная ходила. Все к омуту тому каждый день ноги сами вели. Да только Андрюшенька все за мной хвостиком ходил. Если б не он точно б утопилась. А позже мне русалки нашептали ,что брюхата я. Я ж тогда дара в от новости такой в петлю полезла, раз мне утопнуть не дают. А тут соседка в ночь тесто ставить а чего-то не хватило. Сняли короче. После этого ели уговорили, увещевали. Желание жить появилось, ради него ради маленького. Только из деревни той я ушла.
- Уль, - теперь уже Тимофей голос подал, - а. ведь, у тебя детей то нет.
- Нет, - подтверждаю с тяжелым вздохом и горькой ухмылкой. - В Ярмоловку я тогда подалась. Село большое, ярморочное. Может, и работу какую найду, аль с обозом дальше уеду. Я поначалу к Сешскому монастырю хотела идти, да потом подумала, коли мальчик родиться, что ему среди монашек делать? Да пока добиралась пока, работу на постоялом дворе нашла и денег на поездку накопила, он и срок подошел. Девочка мертвой родилась. Как порчу навели или сглазил кто. Ой как же я ревела. А потом по привычке в конюшню пошла, веревочку прихвативши.
- Кто снял? - уже догадался Кот.
- Проезжий за конем пришел. Посмеялся. Дал в руки кинжал острый с серебреными рунами и вензельками по клинку и показал, в какое место бить, чтоб наверняка, а так мало ли кто рядом шлятся будет. Я пока его слушала, не заметила, как он меня к лошади подвел. Сам вскочил и меня за собой.
Он меня к ведьмам Лесецким отвез. Как оказалось я на пороге второй инициализации была. А проклятье сама наслала еще в тот день как вешаться собралась. Мне за не рожденного силу дали. Ой не просила я об этом, не просила. Да видать правду говорят, что из женщины страданья и потери ведьму делают.
Там меня и приютили, и рассказали, и научили. А главное горе мое заговорили, чтоб не маялась.
С тем колдуном, а путник магом оказался не слабым магом, мы до сих пор связь держим, и кинжал тот я на груди вместо креста ношу, что б в следующий раз вешаться неповадно было.
И кинжал из-за корсажа выуживаю. Он блестит в свете костра хрусталем и рубинами переливается.
- Ты же про камни не говорила вроде? - Внимательный Тишка углядел камни.
- А это позже было. И не камни это вовсе, а кровь и слезы застывшие.
- Твои? - Аккуратненько так подруга интересуется. А у сомой голос вот-вот разревется.
- Мои, - А чё отпираться, коль, правда. - Скоро и до них дойдем. Так на чём я остановилась. Ах, да. Привез, значит меня колдун к ведьмам. Те и не знают что делать. Давно не было, чтобы силы сами приходили к тому, кто не просит. Да и бабы давно в ведьм не превращаются, если только по наследству от кого дар перейдет. Посоветовались и решили меня учить. Да при себе держать от греха, как говориться, подальше.
Вот стала постигать всякие премудрости, по рукам и лицам уж больно хорошо судьбы читать навострилась. Тогда и узнала, сравнила, что мне на роду было написано. Что было и чем сталось. К тому моменту я еще двоих деток жизни лишила. Одного не доносила, а второго забрали за жизнь мою, все равно он без меня бы не родился. А так...
Суждено мне было жить жизнью тихой и не примечательной: семья, достаток, муж и шестерка пострелят. Да только пока я от Сеньки в том буреломе отмахивалась, всю руку исполосовала, считай, что судьбу заново переписала. Вот по ней и выходила седина ранняя, воля вольная опостыла, да путь торный. Только деток, что еще не родились либо в живых не увижу, либо...
- Что, - впечатлительная девушка уже вплотную подползла к моему лежаку, не волнуясь за новый сарафан.
- Не знаю, и мне не все открыто.
Мы немного помолчали, пока Марья еще что-то не вспомнила.
- Уль, слушай, а что это за женщина на ярмарке была? Ты ей еще шепнула в какой-то деревеньке к Купале быть.
- Это Савишна. Мать Андрея. Жениха моего бывшего. Просила отпустить его, а то уже скоро сорок, а он до сих пор в бобылях ходит.
- И зачем тебе его проблемы? - недоумевает подруга.
- Эх, Марья, Марья, ты конечно искусница, но мудрости все же стоит у Васьки поучиться. Он же меня забыть не может вот и не женится.
- А ты чем помочь то можешь?
- Теперь многим. Глаза отведу, пока очнется, уже под венцом будет, да и женщину найду ему по сердцу, пусть не любить так уважать и беречь будет. А он человек мягкий покладистый, надежный, за него любая пойдет.
- Ну, Вот... - протянул кот, - Марья опять ты мне слушать мешаешь.
- Да все уже! - возмутилась девушка.
- Нет, не все! - ответил он, - как я понимаю провела наша Акулина у ведьмочек три годика, научилась их премудростям, а дальше что? Она ж от туда ведьмой вышла, а не бабой Ягой. Еще и про кинжальчик не рассказала, камушки на нем, откуда взялись?
- Ладно. Ладно, привереда. Сейчас получишь сказку дальше.
Я подкинула дров в костер и растянувшись уставилась в ночное небо из уголков глаз к земле текли слезы.
- Как ты, наверное, уже понял, это была не первая и не последняя моя инициализация. Всего их было пять. За три из них я заплатила детьми, за одну невинностью и за последнюю же пообещала умереть лишь тогда, когда передам свою силу и знания следующей.
- А как же?... - искусница явно вспомнила сказанное выше.
- Как я стала из ведьмы Бабой Ягой. А просто. Я ж не девка. Мужиков не боюсь. Спасибо нашелся терпеливый и упрямый переломил мои страхи, боль-кручину заговорила. Приласкал. Отогрел сердечко раненое. А еще новое имя мне дали Ягда-Крапивунья.
- А за что?
- Ты это растение видел?
- Нееет.
- Крапивуньей или попросту Крапицей называют одну травку, - разъяснила Марья, - листики как у крапивы. Да по малости их и не различить. А вот как травка в цвет пойдет тут её заприметить легко можно. Нежно голубые соцветия, с которых как капельки облетают лепестки. Из-за этого её еще называют плач-травой. А когда вся облетит, в несколько дней наливаются на травке алые ягодки. Точно кто крапиву кровью забрызгал.
- Вот и я такая трава, прикоснешься, обожгу. А слезы и кровь, как зима с летом сменят друг друга и вновь затихнет до поры до времени. Там всем новые имена давали по характеру, чтобы старую жизнь со старым именем забыть. Я не забыла, да думаю многие, о былом памятку хранили. Я - ножик. Санька - куколку. Машка - перстень. Да мало ли у кого, что в одежде заволялось...
- А про камушки расскажи, - не унимался Тишка.
- Вот дались они тебе! Ладно, слушай...
Уже зарекомендовав себя не плохой ведьмой, я получила задание. Это было одно из первых моих настоящих заданий. В милой деревушке под названием Залеская Слобода завелась начесть. Шалил кто-то. Сначала в лесу. То дерево упадет прямо на дорогу посреди бела дня. То заяц под копыта кинется. Потом все ближе и ближе и вот уже то на одном дворе, то на другом что-нибудь по мелочи, да случается. Вот и прислали весть, мол, так и так, помогите чем сможете. Вот меня и отправили. Ну я сделала что смогла. С месными домовыми поговорила, лесному хозяину в ноги поклонилась. Разъяснили что к чему. Оказалось нечисть молодая беспризорная шалит. Задумали деревню выжить и тем самым себе место освободить да положение упрочить. Нахалы. Нельзя порядочным лешакам да кикиморам с чертями водиться. Вот и пришлось их всех отлавливать и на поруки местным сдавать. На воспитание значит. Только вот чертенка заперла и в Лисецк свезла. Не сразу конечно. Почти до самой поздней осени я в той деревеньке продержалась, обереги делала, людей да скотину выхаживала. А на обратном пути, уже по первому снегу в Ставрожском посаде я на него и наткнулась. Хорош. Ой хорош. Пригож да удал. Волос темный. Голос томный да ласковый. Сам поджарый, что волк рыскучий. Похож. Зря я тогда на это внимание не обратила. Застил мне глаз красою необычной. Укутал сердце ласками позабытыми. Да что в принципе бабе надо. Слова доброе да руки ласковые. Вот и растаяла.
- А как его звали?
- Звали? Его не звали он сам приходил. Приходил и брал а кто не отдавал дорого платился за это. А величают его - Кощей.
- Бессмертный?
- Ну почему же. Просто заговоренный. Где просто везет, а где и помошнички прикроют. Но это я потом узнала. Отвела я в ту зимушку душу. За все последующие года отлюбила.
- Уль, - подала голосок Марья. - а он как?
Её еще не искушенный почти детский интерес меня искренне позабавил. Она то у нас еще даже не сговоренная...
- Хорош. Да не советую. На его красоту покупаться, больно плохо потом бывает. Сердце рвет только капельки по ветру. Вот и моим не побрезговал. Я тогда в первый и последний раз за кинжал взялась. Сначала плакала над ним в голос, а потом как приложила к груди белой, как... он сам руку подбил. Как узнал? До сих пор не представляю. Только вырос, как из-под земли да под руку как ударит. А может, показалось... не знаю... Тольку рука, потом болела да вот эти камушки остались, на память. После того я Кощея не видела. Только слухом земля полнится...
- Любишь его?
- Люблю.
- Простишь?
- Когда он простит.
- А что ты сделала? Ведь как аукнется, так и откликнется. Начни-ка сначала. Прости, Акулина, но уж больно ты мастерица с одного на другое перескакивать. - котику опять пришлось не по нраву, понимает паршивец что я их всю ночь могу вокруг да около водить, полуправдами кормить.
- Ну что ж хотел так получи.
Костер вспыхнул и отразился сотней рыжих бликов в моих волосах.
- Прибыла я в Ставрожский посад по первым метелям где-то к началу студня. Устроилась у местной ведьмы. Все чин по чину. Знакомых вспомнили. Косточки всем перемыли. Новостями да сплетнями поделились. Решили, что у неё зиму пережду. Уж больно непогода обещала разойтись. Я ей помогала, чем могла.