Аннотация: Деревенская девушка пошла топиться с горя. В итоге: юный Бог, Новое Имя и новая Судьба...
- Не оригинально, - мягкий голос сплетался с шепотом листвы плакучих ив над омутом.
Девушка запнулась и подняла заплаканные глаза на мальчишку. Простая рубашка заправлена в облепившие ноги штаны, пояс обхватил тонкую талию, тонкие маленькие ступни спрятаны в вязанных носочках, сапоги надеты на обломанные сучья толстой ветки, на которую взгромоздился подросток. Но не это смутило девушку. На детей и подростков в деревне она насмотрелась вволю. Этот был другим. Не говоря уже про ярко-малиновую гриву, с оттенками закатных облаков и густой едва свернувшейся крови. Его глаза были двуцветными. И пожалуй это объясняло все и ничего. Он был Богом! Молодым. Не именованным. Но все же Богом.
-Что? - ели выдавила она. Осознав происходящее.
- Топиться с камнем на шее. Давай так: ты сбегаешь в деревню. Возьмешь там пилу. Вернешься. Залезешь на эту ветку. Сядешь вон на тот сук. Он так некрасиво выпирает в сторону. Привяжешь к нему камень и себя заодно. И начнешь его пилить....
- Зачем пилить сук, на котором сидишь? - не поняла девушка, её разум отказывался воспринимать бред предлагаемый богом.
- Ты не дослушала! - капризно заныл тот, еще более напоминая расшалившееся дитя. - А когда он обломиться, вы все и потоните. Столько брызг будет!!! А то эти с плавниками совсем обнаглели, - он состроил обиженную моську, - ловиться не хотят. Только конфеты на них перевел.
- Безумие какое-то.
- Зато оригинально. А на разумность я не претендую. Мне от рождения дано только две вещи - безумие и юмор, что бы над ним посмеяться.
- Безумный бог. Надо же!
- От истерички слышу. Так ты будешь топиться или как?
- Или?
Что-то завораживало девушку. Чем больше она смотрела в полуночные глаза с ярко-алым ободком, тем больше погружалась в нереальную думку плен безумие....
Капризный детский тон сменился нежным и вкрадчивым шепотом:
- Или я могу поцеловать тебя, - подросток в одно мгновение встал перед ней, глаза в глаза, - и ты будешь моей жрицей. Первой жрицей. Ты должна будешь дать мне имя.
- А взамен? - выдохнула она ему в губы, неотрывная взгляд, даже не моргая.
- Я заберу твою любовь и дам безумие. К сожалению ты не подходить к моей второй сути, а жаль. Решить обе проблемы одним махом, - он щелкнул языком и сокрушенно продолжил: - Но нет так нет. Твой ответ?
-Да!
Их губы слились как несколькими минутами ранее взгляды. Он был высок для подростка. Она невысока для женщины, но не миниатюрна. Они были наравне. Когда-нибудь он вырастет, а она уже никогда не постареет так и застыв при умелой игре между пятнадцатью и двадцатью пятью. Он менял свою жрицу, одним прикосновением высасывая то что она пожелала отдать. Даря не забвение, как другие, а память. Память и безумие. Безумие, кристальное в своей откровенности и многогранное в воплощение. А вместе с безумием в тело девушки перетекала божественная сила, ломая устои, сметая правила и принципы, создавая свой Храм.
- Теш, - тихо выдохнула жрица имя для своего Бога.
- Спасибо. А теперь иди. В этой деревеньке у тебя должник.
- Что мне делать?
Наивно-доверчивые глаза.
- Слушай себя!
Сумасшедшая улыбка и бешеные искорки в ответном взоре.
- А ты?
- Я рядом! Куда же я бес своей жрицы.
Парнишка отступил и почти растворился в тени деревьев, как среди листвы вновь блеснули полуночные глаза в ореоле закатных волос.
- Отныне новое имя - Киириа Кармилен.
Взгляд Бога потух, а по губам Киры скользнула ухмылка. И никто не заметил как в глазах заплясало безумство.
Она шла по деревне не останавливаясь и не таясь. Прямая спина. Ровный чуть замедленный шаг. Движения хищника выслеживающего свою добычу. Ничего лишнего. Плавность и грация. Распущенные волосы струились по плечам и спине. В них появилась седая прядь. Как дань божественной силе. Ступни были босы. Кроваво-красное платье едва достигало щиколоток. Его подол и рукава были изодраны в клочья, как будто девушка пробиралась сквозь колючий кустарник, но следов порезов не было. Кожа была девственно чиста. На плечи был небрежно накинут дорогой плащ из темно-синего плотного атласа, подкладкой которому служил черно-алый мех. Она шла, а вокруг собирался народ.
- Сали? - неуверенно позвал девушку молодой парень, за его спиной пряталась насмерть перепуганная дочь главного охотника деревни.
Девушка не обратила внимания. Тогда он преградил путь бывшей возлюбленной.
- Сали! - уже боде настойчиво и требовательно.
- Я и с первого раза прекрасно слышала. Боги, что я в тебе нашла? - спросила жрица Безумия с легким вздохом. - Уйди с Дороги. Ах, и ты здесь!
Последние слова Кира адресовала бывшей подруге. При этом она склонила голову на бок и растянула губы в глупой улыбке. Лишь миг. слица спадают все чувства а голос становиться шипящим, вкрадчивым:
- Поза-а-а-рилась. А у меня в нем одном счастье и радость была. И ты знала. Знала и увела. Чем заманила? - вопрос был резкий, как и движение девушки призванное взглянуть в глаза обидчице.
Яра взвизгнула и отпрянула. А мягкие нежные ручки жрицы скользнули по плечам первого в деревне жениха. Так ласково. Почти невесомо.
- И что ты в ней нашел? - вопрос был полон муки. - А и ладно! Мучайся теперь! Сам выбрал!
Девушка бросила злые слова и резко развернулась, взметнув полы плаща и дорожную пыль. Лис Задержал её в последний миг ухватив ладонь.
- Постой! Сали, я лишь тебя любил и люблю!
- А женишься на ней! В чем логика?
- Но..
Она вновь прижалась к его сильному телу, встала на цыпочки.
- Никаких но... - Словно выдыхая в губы произнесла жрица. - Ты мне не нужен. Если захочу, ты будешь щенком ластится у моих ног. Захочу, вылежишь языком дорогу по которой пройду. Захочу...
- Не надо! - голос раздался совсем рядом. Древний старец, старейшина и ведун оперился на дубовый посох.
Девушка как подкошенная кинулась к нему в ноги. Обняла ступни. Потерлась макушкой о полы длинной рубахи. И наконец, подняла полные боли восхищения и наивной доверчивости бездонные в своем безумии глаза.
- Благослови на дорогу, старейший!
- Кто позвал тебя?
- Его зовут Теш, он властвует над безумцами и шутами, балагурами и драчками. Он сделал меня жрицей. Я дала ему имя!
- А вернул ли он сей дар?
- Даа. Я - Киириа Кармилен. Красиво, правда?
- Правда, - его голос был ровным и убаюкивающим, таким говорят с маленькими детьми и слабоумными. - Что он забрал?
- Любовь!
- Что дал?
- Безумие.
- Чья была воля?
- Моя.
- Что стало с Сали?
- Утонула.
- Да будет так! Отныне и впредь считать Сали утопленницей. Иди за своим Богом, Жрица!