Всебор почувствовал, как натянулась верёвка, потом за неё кто-то дёрнул и резко отпустил.
- Наверное, Зубастик старается, - прошептал он. - Этак, он меня с камней в воду стащит. Болван!
Всебор дёрнул один раз в ответ и прислушался. Показалось, будто сверху ему что-то крикнули. Верёвку дёргать перестали, и она снова провисла.
Он чувствовал себя в безопасности, пока эльфийский орёл его не видел. Но стоило ему пошевелиться или сделать резкое движение, как птица начинала шипеть и бить крыльями. Так прошло несколько часов. Тяжёлый воздух, жар от полыхавших над головой молний и соседство со злобной тварью делали пребывание в яме невыносимым.
В течение получаса он не шевелился. Этого времени по его расчетам было достаточно, чтобы орёл заснул или по-крайней мере расслабился и потерял бдительность. Стараясь не шуметь, Всебор выглянул из-за камня, и от радости его сердце забилось сильнее. Птица дремала, положив чудовищную голову на кварцитовую плиту.
Он медленно встал на ноги и сделал пару шагов. Тварь приковывала внимание, и Всебор старался не моргать, чтобы вовремя отреагировать на движении орла. От напряжения на лбу выступил пот, в висках тревожно стучала кровь. Ему хорошо было видно как под тонкой мембраной век, перекатываются огромные глаза птицы, как вздрагивает жила на синей облезлой шее.
- "Ты дикий и страшный, - подумал Всебор. - А я умнее, потому что человек".
Он сделал ещё несколько шагов и замер. Ящичек с эльфийской реликвией лежал рядом с гигантским клювом, но другого шанса могло не представится. Всебор напрягся, стиснул зубы и стремительно бросился к добыче. Казалось, в это мгновение остановилось само время. Мир вокруг перестал существовать, и ничего не было важнее деревянной почерневшей от сырости коробки.
Всебор вцепился в неё обеими руками и яростно рванул на себя. В ту же секунду, орёл пробудился ото сна и будто фехтовальщик сделал молниеносный выпад. Конечно, всё могло закончиться печально, но как это уже не раз случалось в жизни Всебора, вмешался добрый случай. Сильнейший удар клювом пришёлся на деревянный ящичек с реликвией. На счастье тот, кто его смастерил, постарался на славу. Дощечки хрустнули, в разные стороны полетели щепки, но шкатулка выдержала удар, и Всебор кубарем откатился к своему камню.
- Не на того напал! - закричал он. - Курица ощипанная!
Впрочем, подняться на ноги получилось не сразу. Он свёз кожу на локте и расшиб колено.
- Этот сундук дорого обойдётся заносчивым эльфам, - сморщившись, проговорил он. - Чёрт! Как же больно!
От запаха крови птица пришла в ярость. Она неистово щёлкала клювом, взмахивала крыльями и распространяла вокруг себя смрад.
- Давай же, выдёргивай свои гнусные лапы, - вскакивая на ноги, выкрикнул Всебор. - Или тебе не хочется меня сожрать?
Буйство птицы вызывало ужас и трепет. Чудовищные крылья, сложенные вместе, могли послужить крышей для приличного городского дома, а гигантская башка по размеру не уступала голове Додо из "Медвежьего замка".
Тварь истошно кричала, жадно вытягивала шею и изо всех сил старалась вырваться из мёртвой хватки зыбучих песков. Думать о том, что произойдет, когда это случится, Всебору не хотелось, он знал лишь одно - времени на раздумья орёл даст немного.
- Доставлю старине Скигеру удовольствие, - проговорил Всебор. - Сохраню для него свою драгоценную шкуру.
Наконец, спрессованный под птицей песок вздыбился, разошёлся трещинами и хрусткими пластами полетел в разные стороны. Это была ещё не свобода. За долгие месяцы плена тяжёлая и неповоротливая тварь глубоко увязла в плывунах и теперь, подгоняемая голодом и яростью, пыталась вернуть себе волю.
Он знал, что развязка уже близка. Поэтому засунул шкатулку за пазуху сюртука, проверил верёвку и напрягся для последнего броска. Вскоре из глубокой рытвины показалась обглоданная червями лапа. Орёл подался вперёд и, упираясь ею в камни, резко рванул вторую.
- "Сейчас или никогда, - пронеслось в голове. - Только бы дотянуться до сбруи".
Всебор вскочил на валун и, оттолкнувшись ногами, прыгнул на спину эльфийского орла. В то же мгновение птица освободилась из заточения и, разбрызгивая слюну, ткнулась клювом туда, где секунду назад стоял Всебор. Но было уже поздно.
Оказаться на горбу злющей птицы удовольствие не из приятных. В нос ударил отвратный запах разложившейся плоти, от смрада закружилась голова.
Эльфийский посланник, запутавшийся в ремнях, мешал влезть в седло, и Всебор бесцеремонно спихнул его ударом ноги. Ему с трудом удалось ухватиться за луку, и буквально забросить собственное тело в седловину.
Орёл взмахнул крыльями и свирепо покосился на пассажира. Вспомнил ли он своё предназначение или просто подчинялся инстинктам, но оставаться на крошечном островке он явно не собирался. В расправленные крылья с хлопком ударил резкий порыв ветра. Птица издала протяжный победоносный крик и, подпрыгнув на непослушных лапах, взмыла в воздух.
- Так-то лучше, - прошептал Всебор. - Даже такой безмозглый мертвяк достоин свободы.
Всебор понимал, что время играет против него. В отличие от орла он знал, чем всё закончится, и напрягся в ожидании развязки. Огромная поверхность крыльев, словно парус тянула к "Воронке душ", и какой бы могучей не была тварь, итог был один - смерч сожрёт и её.
- "В мои планы это не входит, - подумал Всебор. - Сдохнуть я всегда успею. Но только не сейчас".
Орёл стремительно набирал высоту, и когда его могучее тело поравнялась с гребнем кальдеры, Всебор яростно дёрнул за верёвку. Сделал он это вовремя, потому что вихрь, подчиняясь неведомой воле собственных создателей, медленно сместился к своей добыче. Судя по всему, на другом конце ждали этой команды и Всебора буквально выдернули из седла. Причём, выдернули с каким-то нечеловеческим остервенением.
От рывка всё тело пронзила боль, веревка хлёстко ударила по лицу, да и сам полёт напоминал неконтролируемое вращение вокруг воображаемой оси. Но даже в такой ситуации он успел заметить, как орёл вытянул шею и гулко щелкнул клювом неподалеку от его ног. Это было последнее, что он увидел перед неизбежным падением.
Он рухнул на землю и кубарем покатился вниз по склону. Если его безумный спуск и хотел кто-то предотвратить, то сделал это с большим опозданием. Всебор ударился плечом о торчавший из земли камень, вымазался грязью и порвал единственный кафтан. Впрочем, на середине склона его остановил трухлявый пень и всё, наконец, закончилось.
- "Как же мне хочется домой, - подумал он. - Все эти приключения, становятся какими-то однообразными и скучными".
Ему с трудом удалось перевернуться на спину и перевести дыхание. В небе клубились тёмные тучи, свирепый смерч разбрасывал вокруг какую-то рвань.
- Ну как ты, друг!? - послышался голос Жиля. - Слава богам, ты остался жив!
Зубастик навис над головой и во весь рот улыбнулся, оголив огромные резцы.
- Знал, что справишься! - добавил он. - По-другому ты не можешь.
Всебор застонал от боли, приподнялся на локтях. По склону вниз, медленно спускалась Ританаль.
- Мне бы такого орла в зверинец, - бросила она. - Но таких гигантов выращивают только эльфы, а, насколько мне известно, остроухие никому их не продают.
- Кстати, что с ним случилось? - поинтересовался Всебор. - Этот пернатый гад, хотел отхватить мне ногу.
- Жаль птичку, но ей пришёл конец, - усмехнулась Ританаль. - Орла затянуло в воронку и разорвало в клочья.
- Страшно подумать, - Всебор встал на ноги и отряхнулся. - А здорово вы меня подцепили.
- Это было не просто, - заметила Ританаль. - Вдвоём бы мы не справились.
Наследница Маскадоров улыбнулась и многозначительно кивнула куда-то в сторону.
- Давай, спускайся! - закричала Ританаль. - Мне надоело здесь торчать, я проголодалась и хочу домой.
- Рад, что с тобой всё в порядке! Приятель! - У края кальдеры, приложив ко лбу ладонь, стоял Громила. - Чёрт! Как же здесь красиво.
- Броль! Ах ты, мерзавец этакий! - в изумлении воскликнул Всебор. - Каким образом ты здесь очутился?
- Ничего не слышу, - закричал в ответ полукровка. - Потерпи немного, если хочешь поделиться впечатлениями.
- Он и в самом деле оглох?
- Нет. Прикинулся идиотом, - усмехнулась охотница. - Он забил уши глиной и теперь щеголяет с комьями грязи на морде, полагая, что это делает его героем.
Громила торжествующе закричал и, растопырив руки, помчался по склону вниз.
В костре весело потрескивали сучья, пахло жареным мясом и отварным картофелем. Клут и Палько суетливо раскладывали обильную снедь по мискам и радостно галдели. Они не были свидетелями всего случившегося у "Воронки душ" и, конечно, хотели знать, как всё происходило. Но Броль предпочитал отмалчиваться, а Ританаль не считала нужным отвлекаться от еды, ради двух оболтусов. Говорил за всех Жиль. Он умудрялся не только набивать полный рот жратвой, но при этом ещё и членораздельно изъясняться.
- Мы стали беспокоиться, - качая головой, сказал Клут. - Время идёт, а вас нет.
- Всё из-за мерзкой птички, - отозвался Всебор. - Если бы вы знали, сколько она доставила нам хлопот.
- Зато будет, что рассказать на старости лет. Верно? - отозвался Броль. - Я вам говорил, что это приключение запомнится надолго.
- И всё-таки, как ты решился приблизиться к воронке? - Всебор с интересом уставился на Громилу. - Неужели ничего не почувствовал?
- Ещё как почувствовал, - оскалился Броль. - Но я вдруг вспомнил, что я только наполовину эльф, а раз так, значит достаточно заткнуть чем-нибудь эльфийские уши, и тогда вторая человеческая половина спокойно сделает всю работу.
Когда с трапезой было покончено, Броль покосился на Всебора и слегка толкнул его плечом.
- Ну, что приятель, посмотрим, что в деревянной коробке? - предложил он. - Ради неё мы рисковали жизнями и половину Скальбура проползли на брюхе.
- Почему ты меня об этом спрашиваешь? - удивился Всебор. - Мы все приложили руку к этому делу.
- Ты её доставал, значит, тебе и решать. Здесь не может быть никаких возражений.
- Да, Всебор, решай ты! - согласился Клут. - Нам всем хочется знать, что это за реликвия такая, но последнее слово за тобой.
Над костром повисла тишина. Все, словно по команде уставились на потёртую, почерневшую от сырости и плесени шкатулку, которая лежала на валуне в сторонке. Гладко обработанные дощечки, несколько простеньких завитков резьбы, бронзовые, слегка позеленевшие петли. Небольшой по размеру, ящичек мог бы служить какому-нибудь ремесленнику в качестве тары для хранения гвоздей.
- Какого чёрта! Чтобы его достать мы все рисковали своими шкурами! - фыркнул Всебор. - Давайте посмотрим. В конце концов, мы на этот счёт с эльфами ни о чём не договаривались.
Он схватил шкатулку, отстегнул замыкавшие его ремешки и медленно, словно в этом сундучке лежала хрупкая драгоценность, поднял крышку. Изумлению присутствующих не было предела.
- Эльфы спятили? - воскликнула Ританаль. - И ради этого мы чуть все здесь не подохли?
- Как это понять? - пробурчал Клут. - Я то думал, мы и в самом деле разыскиваем старинную реликвию. А это...
- Неплохой приз для простаков, - оскалился Палько. - Наверное, в эльфийском королевстве совсем плохо с юмором.
- А мне наплевать, - отмахнулся Жиль. - Деньги-то нам всё равно заплатят!
- Ну, а ты, что скажешь? - с усмешкой спросил Броль. - Правы они или нет?
- Ничего я говорить не стану, - улыбнулся Всебор. - Я лучше промолчу.
- И правильно сделаешь! - Броль забрал шкатулку и подмигнул. - Только глупцы сначала болтают, а потом думают.
Он осторожно погладил красный бархат, что устилал дно сундучка, а потом, с той же осторожностью, извлёк из него плоский камень размером с ладонь.
- Знаете, что это такое? - торжественно спросил Броль. - Это окаменевший лист первого на земле дерева. Дерева жизни, которое стало прародителем всех лесов. Дерева, которому поклонялись задолго до того как были построены первые эльфийские города.
Сероватый отшлифованный до блеска руками тысяч поколений эльфийских вождей, камень хранил тёмный отпечаток ребристого листа. От него исходило благодатное тепло и странное едва заметное сияние. Только теперь Всебору стало понятно, что эльфы всегда ценили не золото и драгоценные камни, а то, что было частью их жизни, природу и мир вокруг.
Всебор снял с вешалки мундир из красного сукна и самодовольно улыбнулся. У Жиля был точно такой же. Они заказали костюмы у лучшего в Спумарисе портного и хотя, тот заломил слишком высокую цену, друзья о затратах не жалели.
- Вот это жизнь! - заметил Зубастик. - Даже не верится, что мы снова в нашей родной конуре и больше не надо уносить ноги от толпы кровожадных орков.
Морской бриз весело трепал замызганные оконные занавески, на подоконнике стояла пресловутая тарелка с последним сухарём, с улицы доносилась ругань торговок.
- Особо-то не расслабляйся, - предупредил Всебор. - В полдень торжественный приём у короля. А в одиннадцать у меня аудиенция с эльфийской принцессой.
- Помнится последний раз, когда ты ходил к этой остроухой девице, дело закончилось мордобоем, - оскалился Жиль. - Да и с королевскими приёмами, тоже не всё гладко складывалось.
- Так это когда было, - отмахнулся Всебор. - Я уж и забывать начал.
Всебор облачился в сюртук, застегнулся на все пуговицы и опоясался золочёным ремнём. Затем, прицепил к поясу гиперборейскую саблю в ножнах и надёл на голову великолепную бархатную треуголку с пером.
- Как там Ританаль! - нахмурился Всебор. - Должно быть туго ей приходится.
- Ну и щёголь! - протянул Зубастик. - Куда до тебя Попрыгунчику с его купеческими замашками.
- Ты давай, тоже одевайся. Хватит бока мять.
После возвращения из Скальбура потребовалось несколько дней, чтобы прийти в себя. Ещё день они отъедались в трактире на Сонной улице. Впервые в жизни у обоих было достаточно денег, чтобы закатить настоящий пир, но со столь ответственным мероприятием они решили повременить.
Торжественный приём у короля, награды и почести, всё это требовало ясности рассудка, да и не пристало дышать перегаром на представителей высшего сословия. Так по-крайней мере утверждал Сейбилен, и Всебор полностью был с ним согласен.
Зубастик решил остаться в саду королевского дворца, где крутилось много всякого народа, и никто не интересовался социальным происхождением. Он и в самом деле побаивался эльфов и наотрез отказался знакомиться с надменной Лехилетригель, поэтому к принцессе Всебор отправился один.
Он поднялся по широкой лестнице на верхний ярус гостевых построек и через общую галерею вышел на террасу. Здесь его уже ждали. У небольшого инкрустированного слоновой костью столика стояла принцесса, а чуть поодаль две фрейлины и слуга.
Заметив посетителя, Лехилетригель кивком приказала прислуге уйти и только после этого поманила Всебора рукой.
- Вижу путешествие пошло тебе на пользу: мускулов нарастил и стал серьёзнее, - заметила эльфийка. - Да и нахальства поубавилось.
- О, да! Я окреп как никогда, - улыбнулся Всебор. - Можно сказать прочно стал на ноги.
- Я много наслышана о тех трудностях, с которыми вам всем пришлось столкнуться. Особенно в Калибаре, где как говорят не всё благополучно с королевским высочеством. Впрочем, в Калибаре всегда была сложная политическая ситуация и я не удивлюсь, если там начнётся династическая война.
Из-за кадок с пальмами вышла пушистая чёрная кошка. Она медленно прошествовала в сторону принцессы, запрыгнула на столик и, поглядывая на эльфийку, замурлыкала.
- Я благодарна тебе за то, что ты сделал для нашего народа, - Лехилетригель взяла на руки кошку и погладила у неё за ушами. - Эльфы всегда будут благодарны тебе и твоим друзьям.
- А я благодарен за то, что ты дала мне шанс себя показать, - расчувствовался Всебор. - Это приключение стоило всех рисков, и я ни о чём не жалею.
- Мы всегда будем рады видеть тебя в нашем государстве, - добавила принцесса. - И ещё...
Она выдержала паузу, потом отпустила кошку и загадочно улыбнулась.
- Скажи! Броль действительно такой герой, как он сам о себе говорит?
- Без него ничего бы не получилось, - с улыбкой ответил Всебор. - Мне, как никому другому это известно.
С Громилой он столкнулся внизу. И поначалу даже не поверил, что перед ним тот самый Броль, которого он повстречал в захудалом трактире на постоялом дворе. Причёсанный, подстриженный, с аккуратной короткой бородкой, он напоминал одного из тех царедворцев, что ошивались поблизости от государственного трона в ожидании милостей. Золотая кираса, дорогущий пурпурный плащ, красные перчатки и шляпа из цветного сафьяна, говорили не только о хорошем вкусе, но и о достатке их владельца.
- Куда это ты так навострился? - закричал Броль. - Неужели друга не узнал?
- О чём ты говоришь? - отмахнулся Всебор. - Твою рожу я никогда не забуду.
Они потрепали другу друга за руки, дружелюбно обнялись и на секунду замерли, поглядывая в глаза.
- Я вернулся в золотой полк в чине лейтенанта, - радостно сообщил Громила. - Как долго я этого ждал! Если б ты только знал!
- Поздравляю! Надеюсь, твои мечты сбылись?
- Моим мечтам нет числа, - усмехнулся Броль. - А эльфийская реликвия уже на полпути к дому. Вот ведь какая судьба. Всё очень просто выглядит, когда кто-то другой выгребает жар из огня.
- Ладно! Ступай к своей мечте, - улыбнулся Всебор. - Она уже заждалась.
Громила покачал головой и рассмеялся.
- Будь и ты счастлив, - хлопнув по плечу, сказал он. - Надеюсь, мы ещё выпьем с тобой тёмненького.
Народу собралось - не протолкнуться. Конечно, всем этим людям не было никакого дела до парней в красных сюртуках, но Всебор почему-то заробел. Зубастик же напротив, как-то быстро вжился в роль преуспевающего баловня и чувствовал себя, как рыба в воде. Он всем подряд улыбался, иногда снимал шляпу и даже поклонился лакею, перепутав его с королевским советником.
- Старик Сейбилен тоже тут, - дрожащим от волнения голосом, заметил Всебор. - Никогда не видел его таким напыщенным.
- Ещё бы, - фыркнул Жиль. - Он стоит по левую руку от трона.
Церемонимейстер объявил о выходе государя, и вся собравшаяся публика, примолкла. Через минуту, сопровождаемый гвардейцами и свитой, в зал приёмов вошёл король Спумариса Генрик Добрый.
Облачённый в синий шёлковый костюм, широкополую украшенную страусиными перьями шляпу, он являл собой представителя того сословия, которому были чужды мирские заботы и суета.
Генрик окинул презрительным взглядом собравшихся в зале, поприветствовал нескольких послов и чинно уселся на трон. В течение получаса, церемонимейстер объявлял о заслугах короля перед государством, о его благостных делах и поступках.