Гвардеец сидел на бочке и медленно раскачивался из стороны в сторону. Рожа красная, в руке краюха хлеба и шмат сала. Судя по всему, заправился он изрядно, мушкет, доверенный государством, валялся в пыли, а с серого мундира куда-то пропали несколько пуговиц.
- Ты видел, как он распоряжается нашими деньгами? - вспылил Зубастик, когда они спустились по сходням. - Этот Сликкер тот ещё пройдоха. Как бы не обдурил, гад ползучий.
Всебор хмыкнул и, разжав кулак, продемонстрировал несколько монет.
- Как думаешь, на краску хватит? - спросил он. - Или придётся брать взаймы.
- Чёрт! - срываясь на визг, закричал Жиль. - Мы тут слегка бедными стали, а он о какой-то краске печалится.
- Я бы п-п-попросил! - подал голос гвардеец. - Судари! Ведите себя п-п-пристойно!
- Да иди ты! - отмахнулся Зубастик. - Будет он здесь мне указывать.
- Успокойся! - Всебор хлопнул приятеля по плечу и мечтательно взмахнул рукой. - Нам бы догнать "Утреннюю звезду", а там уж и награда не заставит себя ждать. Небось, по пригоршне монет нам отсыпят?
- Как бы нам не вышло боком знакомство с этой копчёной сволочью, - Зубастик пренебрежительно фыркнул и покосился на друга. - Сликкер пират и место ему на виселице. Слышал, за какие делишки его прихватили?
- Перестань! - нахмурился Всебор. - Пират он или торговец, рассчитывать мы можем только на него.
- Глупые рассуждения. Мы ему поможем улизнуть из Спумариса, а в открытом море он нас прикончит и за борт. Денежки-то мы ему отдали.
В словах Зубастика, конечно, была доля истины, и Всебор это понимал. Но верить в плохое не хотелось, и он настойчиво гнал дурные мысли прочь. Чтобы купить зелёную краску им пришлось пересечь весь город. Почему Сликкеру потребовалась краска такого неожиданного цвета, оставалось загадкой, но противоречить капитану и покупать что-то другое, было крайне рискованно, особенно сейчас, когда их собственная жизнь зависела от жизни старого пирата.
Они добрались до торговых складов и сразу же навострились к скобяному магазинчику. Краску им продали и даже предоставили гужевой транспорт, чтобы доставить покупку в порт. Правда, от денег, которыми так щедро снабдил Сликкер, не осталось даже копейки, но Жиль был доволен и радовался от того, что не придётся отдавать сдачу гнусному пожирателю спрутов.
Вечерело. Солнце всё ещё припекало. Лёгкий бриз доносил запах моря. Телегу постоянно подбрасывало на кочках и Всебору с Зубастиком приходилось поддерживать многопудовую бочку руками.
- Не нравится мне эта затея, - проговорил Жиль. - Почему Сликкер не смылся раньше? И для чего ему столько зелёной краски?
- Сколько можно ворчать? - отмахнулся Всебор. - Старик единственная наша надежда. Да, он со странностями, но кто в наше время без тараканов в голове?
Возница на козлах дёрнул за поводья и, пропуская двух крикливых забулдыг, грязно выругался.
- Как мы протащим бочку на корабль? - нахмурился Жиль. - И потом я не хочу плыть на этом корыте. Я плавать не умею.
- Проклятье! - зарычал Всебор. - Если сорвётся дело, нас отправят на галеры, а там уж точно никто не станет спрашивать, хочешь ты куда-то плыть или нет.
Жиль прикусил губу и всю оставшуюся дорогу помалкивал.
Когда они добрались до спумарийской гавани уже начало смеркаться. Под старыми лодками застрекотали сверчки. Задымили корабельные печки, потянуло разнообразными запахами.
- Останови здесь, - приказал Всебор, ткнув возницу в спину. - Кажется, нас уже ждут.
Сликкер стоял на сходнях и, приложив ко лбу ладонь, посматривал на дорогу. У него за спиной, словно собачонка, крутился пресловутый Клаус. Какие-то здоровяки возились с канатами на корме и громко ржали.
Помогать явно никто не собирался, и спускать бочку с телеги им пришлось вдвоём. Сделать это оказалось непросто и часть краски, выплеснувшейся из-под крышки, оказалась на роскошных красных сюртуках.
- Вот ведь зараза, - сморщился Жиль. - Теперь ничем не отстираешь.
- Переживём как-нибудь, - отозвался Всебор. - Где наша не пропадала. Если бы пришлось выбирать между мундиром и моими обносками, я бы выбрал обноски.
- Тебе-то что! - хмыкнул Жиль. - Я сразу заметил, что мундир тебе не идёт.
- Ну, ребятки! Молодцы! - похвалил старик. - Я знал, что на вас можно положиться. А теперь вытряхивайте из карманов сдачу.
Всебор и Жиль поставили бочку у трапа и переглянулись. Теперь Сликкер чувствовал себя хозяином положения, его единственный глаз так и сиял хитростью. Двое солдат, напившиеся до беспамятства, лежали на куске парусины, а их мушкеты кто-то заботливо приставил к стенке сарая.
- Всё что было, отдали за краску, - отозвался Всебор. - Это вы так напоили бедолаг?
- Они не жаловались, - оскалился Сликкер. - Но сдаётся, вы ребятки переплатили.
Старик подошёл к бочке, сорвал крышку и, обмакнув указательный палец, тут же его облизал.
- Меня не проведёшь. Эти мерзавцы всегда на олифе экономят, - добавил он. - А у вас за переплату вычту из жалованья.
- С каких это пор мы в вашей команде? - нахмурился Всебор. - И о каком жалованье идёт речь?
- С тех пор, как решили мне помогать, - отозвался Сликкер. - Вы, конечно, можете отказаться. Но назад деньги я не возвращаю.
Всебор смущённо покосился на своего товарища и заметил, как у того от возмущения задрожали губы.
- Однако вы капитан слишком круто взяли, - стараясь, сохранять хладнокровие заметил Всебор. - Для нас вы ещё ничего не сделали...
- Сделаю, ребятки! Обязательно сделаю! - пират подошёл ближе и примирительно улыбнулся. - Вы зависите от меня, я от вас. Обещаю доставить к месту назначения не позднее среды. Только и вы должны потрудиться.
Сликкер посмотрел на бочку и многозначительно покачал головой.
- Работы много, - заметил он. - Так что засучите рукава, и не теряйте даром времени.
- Что с краской-то делать? - воскликнул Всебор.
- Странный вопрос, - капитан криво улыбнулся и покосился на посудину. - Хочу, чтобы к рассвету "Пьяный краб" поменял шкуру. А кисти возьмёте у Клауса.
Старик самодовольно рассмеялся и направился к сходням.
- Всё только начинается, - произнёс он. - Дайте только вырваться из этого вонючего отстойника, и вы узнаете, что такое настоящий фордевинд.
- Э-э-э! Последний вопрос! - подал голос Зубастик. - Почему именно зелёный?
Сликкер остановился и, повернувшись на каблуках, сверкнул единственным глазом.
- Потому что это мой любимый цвет - цвет бутылочного стекла, - сказал он. - Предпочитаю, когда всё на судне сделано со вкусом.
Затхлая, мутная вода глухо плескалась под килем. Пахло водорослями, пенькой и какими-то фруктами. Впереди сиял топовый огонёк соседнего корабля. Где-то на берегу брехали портовые собаки.
- Чёрт! Ну, и работёнка! - заныл Жиль. - Опять это проклятая краска попала в глаз.
- Ты бы поаккуратней с кистью, - посоветовал Всебор. - Чего размахался?
- Чувствую себя как марионетка, - добавил Зубастик. - Нами просто манипулируют.
Их спустили за борт на верёвках и вот уже несколько часов кряду они красили гнилые доски обшивки. Работать приходилось при свете единственного фонаря, да и тот постоянно норовил погаснуть. От напряжения ныли мышцы, от едкого запаха кружилась голова. Утешало лишь одно - в эту ночь все присутствующие на "Пьяном крабе" вкалывали, не покладая рук.
Матросы меняли паруса и снасти, где-то в трюме корабельный плотник конопатил течь, а Сликкер понукал и грязно ругался.
- Сдаётся мне прошлая наша работёнка была полегче, - проговорил Зубастик. - Этот копчёный старик хуже любого эльфа.
Всебор улыбнулся и жадно потянул носом. Они оказались в нелепой и в чём-то даже странной ситуации. Сейбилен находился в полной уверенности, что драгоценная вещь, отправленная в Вирекрею, находится под надёжным присмотром. Король Спумариса, чьи интересы представлял старый дипломат, во всём полагался на Сейбилена, а Всебор и Зубастик доверились распоследнему мерзавцу, который обчистил их карманы, и теперь на баке горланил какую-то похабную песенку.
- "Ситуация хуже некуда, - подумал Всебор. - И дёрнул же меня чёрт купить ещё бутылку вина. Если б не та бутылка, может, и не проспали бы свою судьбу".
- Хуже всего то, что мы всё ещё в Спумарисе, - словно читая мысли, подытожил Жиль. - А ведь Сейбилен считает, что мы на "Утренней звезде".
- Не трави душу, - попросил Всебор. - Сейбилен последний человек, которого я мог подвести, но именно ему достанется по-полной, если выяснится, что мы провалили задание.
- Эх! - Жиль с размаху бросил кисть в ведро. - Ты бы о нас прежде подумал. Старикана никто не тронет, хотя бы из уважения к его возрасту, а вот нас...
С палубы послышались шаги, и, запнувшись, Зубастик снова схватился за кисть. Он опасливо поднял глаза и, заметив тень Сликкера с подобострастным усердием принялся втирать вонючую краску в гнилые доски.
- Эй, вы там! - рявкнул капитан. - До рассвета пара часов, а вы о каких-то ничтожных делишках щебечите.
- Нам бы помощник не помешал, - задирая голову, крикнул Всебор. - Вдвоем-то не управимся.
- Что за народ нынче пошёл? Сухопутные душонки, а не люди, - с презрением фыркнул капитан. - Вам бы у печки сидеть, да бабам помогать.
Сликкер свесился через фальшборт и уставился на Всебора единственным глазом.
- Когда я был в твоём возрасте, за невыполнение приказа, старпом так отходил линьком, что я две недели на спине спать не мог. Но его урок я запомнил на всю жизнь.
В свете масляного фонаря и без того уродливое лицо капитана стало ещё отвратнее. Он напомнил хищника: беспринципного, жестокого и неумолимого. На зловещей физиономии проступили глубокие тени, и Всебору показалось, что доверять этому человеку нельзя было ни в коем случае.
- Ладно, приятель, - оскалился Сликкер. - Сейчас на выручку пришлю Клауса. Он пособит, чем сможет.
Капитан затопал по палубе и, подвывая себе под нос всю ту же похабную песенку, отправился к камбузу.
- Аж морозом повеяло, - разоткровенничался Жиль. - Когда он на тебя посмотрел, я подумал, что сейчас по башке треснет.
- Молчал бы, - отмахнулся Всебор. - Смотри! Все рукава в краске.
Клаус и в самом деле оказался человеком проворным и трудолюбивым. Впрочем, его трудолюбие объяснялось обычным человеческим страхом. Он до смерти боялся капитана и, только заслышав его тяжёлую поступь, начинал работать как угорелый, разбрызгивая краску направо и налево. Иногда Всебору начинало казаться, что этот низкорослый паренёк вполне мог бы управится и в одиночку.
- Эх, ребятки! - переводя дыхание, бросил Клаус. - Знали бы вы, какой замечательный человек наш капитан. Не человек, а золото.
- Серьёзно! - Жиль перестал махать кистью и выпятив зубы растянул губы в улыбке. - Наверное, и платит хорошо.
- Ну, так, по обычаю! - закивал Клаус. - Кому какой процента положен тот так и получает.
- Процент чего? - Жиль с интересом покосился на Всебора.
- Говорю же по обычаю. Всё зависит от величины добычи. - Коротышка ощерился щербатым ртом и мечтательно запрокинул голову. - Вот ежели попадётся торговец со специями или хлопком, то процент исчисляется тюками, а вот если с металлом или камнями...
Клаус неожиданно понял, что сболтнул лишнее и в ужасе захлопал глазами. Он поглядел сначала на Всебора, потом на Жиля, а потом его лицо сморщилось и стало напоминать печёное яблоко.
- Что это я разболтался? - выдавил коротышка. - Наверное, перебрал с выпивкой.
- Не беспокойся, все, что ты наболтал, останется между нами, - успокоил Всебор. - И Жиль тоже будет помалкивать. Верно?
- Я не болтун, - поддержал Зубастик. - Ну, разве что по дурости ляпну. Да и то...
Клаус нахмурился и, сдвинув брови, отвернулся. Разговаривать ему больше не хотелось, и пока они не закончили работу с килем, коротышка не проронил ни слова.
Едва забрезжил рассвет, их по одному выволокли на палубу. Покраска была ещё не завершена, но у Сликкера явно были другие планы. Он суетился, грязно и бездумно ругался и постоянно вертел, головой приговаривая какие-то заклинания себе под нос. От напряжения старик побледнел, протрезвел, и казалось, даже помолодел, бегая по доскам как ошпаренный.
- Чутьё меня не подвело, - наконец изрёк пират. - Будет нынче ветерок мне в спину. Через час снимаемся с якоря.
Сликкер криво улыбнулся и посмотрел на Всебора.
- Ну что, сухопутные душонки, готовы идти с висельником до конца?
- У нас нет другого выбора, - отозвался Всебор. - Во что бы то ни стало нам нужно догнать "Утреннюю звезду" иначе крышка.
- Не знаю, что уж вы там такого совершили, но раз капитан Сликкер пообещал доставить в положенное место, он в лепёшку расшибётся, а дело сделает.
Старик самодовольно выпятил грудь и продемонстрировал давно не стираную рубаху в заплатах.
- У меня в команде не хватает людей, так что вам придётся занять места матросов, - добавил он. - Особой сноровки это не потребует, но выполнять приказы нужно неукоснительно. В противном случае болтаться на верёвке придётся не только мне, но и вам судари тоже.
Сликкер хмыкнул и, развернувшись на каблуках, двинулся к капитанскому мостику. Этот человек уже витал в других сферах, но Всебор бросился вдогонку.
- Постойте, капитан! - крикнул он. - Что вы собираетесь делать?
- Ты ещё не понял? - Сликкер мрачно сверкнул единственным глазом. - Ты, видать, думал, что старина Сликкер решил из-за старческих причуд выкрасить "Пьяного краба" зелёной краской?
- Не без того конечно, но...
- Но всё равно не понятно, - фыркнул пират. - Всё очень просто. Чтобы вырваться из порта, надо занять чужое место. Неделю назад в Спумарис пришёл "торговец" по имени "Морская лань" - ну точь в точь моя распрекрасная шхуна. Такая же зелёная и потрёпанная. Через пару дней она должна отчалить из гавани, взяв нескольких пассажиров и почту. И вот я смекнул, что моя посудина вполне может за неё сойти. Ведь капитан сторожевика у выхода из порта ничего не подозревает. Пушки-то у них зачехлены, да и кого ловить-то? Что, да как, сразу не сообразят, подождут пока кораблик подойдёт ближе, вышлют ялик с таможенниками. А я не будь дураком даже останавливаться не стану. Рвану так, что только они меня и видели. С попутным-то ветром, да с моим опытом. Эх!
Сликкер залихватски взмахнул рукой и жадно потянул носом.
- Если б ты знал, каково это моряку несколько месяцев стоять на привязи, - бросил старик. - Да ещё в вонючей бухте, где свежаком и не пахнет.
Вымазанные зелёной краской, измученные без сна и отдыха, Всебор и Жиль сидели на канатной бухте и молча наблюдали за тем как лихо управлялся Сликкер отдавая последние команды. Старик грязно ругался, иногда пускал в ход кулаки, но матросы исправно и с нескрываемой искренностью выполняли все его приказы.
Скоро должна была прибыть смена караула и Сликкер торопился, иногда бросая тревожный взгляд на двух дрыхнувших у трапа солдат. Наконец, он отдал распоряжение обрубить швартовы.
Шхуна, подгоняемая ветром и течением, медленно отошла от причала. Тяжёлый дубовый трап, приглушённо заскрипел и, соскальзывая с подпорок, рухнул в мутную воду.
Захлопали спускаемые паруса, зазвенели, натягиваясь ванты. Первый раз в жизни Всебор ощутил морскую качку, и от восторга его сердце застучало быстрее.
- Ох, не нравится мне всё это! - прошептал Жиль, озираясь по сторонам. - Влезли мы с тобой в историю, по сравнению с которой поход за эльфийской реликвией покажется лёгкой прогулкой.
- Ну что сухопутные души?! - рявкнул капитан, поворачиваясь к компаньонам. - Теперь мы в одной связке и обрубить её может только смерть.
Из-за линии горизонта медленно выбиралось солнце, в портовых тавернах надирались петухи, а где-то у выхода из бухты, на сторожевом корвете пронзительно звякала корабельная рында.