Селезнева Анна : другие произведения.

Клятва ворону ч. 3 сыновья Фенрира

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сегодня у автора день рождения, поэтому было решено не тянуть с заключительной частью. Приятного прочтения всем тем, кто ждет продолжения.

  Анна Селезнева
  Роман
  Клятва ворону
  Ч. 3 Сыновья Фенрира
  
  Кветка не чувствовала ни ног, ни рук, заворожено глядя на зверя. Бежать от такого бесполезно. Она не успеет добежать ни до камней, ни до деревьев на краю поляны. Холодная рукоять меча ткнулась в её онемевшую ладонь, возвращая страх и жажду жизни. Кветка медленно вытянула меч из ножен. Тварь повела носом, принюхиваясь, затем вдруг прыгнула и исчезла, возникнув в нескольких шагах за спиной Кветки. Она едва успела обернуться, выставив меч. Зверь передвигался с молниеносной скоростью, и ей стало понятно, как он смог беспрепятственно перемещаться по замку. Что-то мешало твари настигнуть свою добычу, словно та не видела девушку, и лишь нюх помогал не выпустить жертву из виду окончательно.
  Девица стала осторожно отходить назад. Порыв ветра заставил тварь оживиться. Она почуяла Кветку, приготовившись к прыжку. Кветка выставила меч перед собой - всё, что она могла сделать. Неужели это конец, и она не увидит более ни солнца, ни лазоревого неба? Ей вдруг вспомнился Торхельм.
  Тварь протяжно взвыла и прыгнула. Кветка зажмурила глаза, крепче сжав в руках меч. Зверь зло взвизгнул и рухнул в двух локтях от Кветки. Она не видела, как клинок, пролетев через поляну, вонзился в бок твари по самую рукоять, сбив её в прыжке. Открыв глаза, Кветка увидела лишь знакомый меч, торчащий из бока зверя. Из-под лезвия толчками выходила черная кровь. Это был меч Торхельма.
  Повернув голову, она увидела его самого в десяти саженях от себя с сосредоточенным, будто окаменевшим лицом. В мгновение ока оказавшись подле неё, он схватил оторопевшую девушку за руку и потащил её за собой к Белым камням.
  - Быстро! Он сейчас поднимется! - страшным голосом крикнул он, толкая Кветку вперед.
  Кветка с ужасом и отвращением видела, как тварь медленно поднялась, шатаясь, и стряхнула с себя меч. Этого было достаточно, чтобы Кветка поспешила за Торхельмом, который крепко держал её за руку и тянул за собой, помогая бежать.
  На этот раз тварь недолго искала свою добычу. Кветка и Торхельм вбежали в круг из камней, лишь на миг разминувшись со зверем. Тварь щелкнула клыками в полпяди от локтя кёнигин, как тут же с визгом отскочила от круга, словно наткнувшись на невидимую стену. Торхельм рывком притянул девушку к себе, защищая её от твари. Кветка дрожала, наблюдая испуганным взглядом, как тварь беснуется за кругом, чуя добычу. Затем Кветка перевела взгляд на Торхельма, который продолжал крепко прижимать её к себе, не веря в то, что он здесь и спас её. Он смотрел на Кветку так, словно уже не чаял увидеть её живой. Ей захотелось прижаться к нему, ища защиты. Кветка вздрогнула, испугавшись саму себя и своих желаний, и отстранилась от Торхельма. Ей показалось на миг, что он тоже чуть смутился.
  Кёниг без лишних слов выхватил из рук Кветки меч, поставив девушку за свою спину, и не сводя напряженного взора с твари. Видя, что круг не дает зверю подобраться к ним, он, воткнув меч в землю, повернулся к Кветке. Его проворные пальцы быстро и легко пробежали по её рукам и плечам.
  - Что ты делаешь?! - отшатнулась Кветка.
  - Оно могло ранить тебя! - не обращая внимания на её возглас, невозмутимо молвил он.
  Кветка не сразу поняла, что они обращаются друг к другу не подобающим образом, но в тот миг это вдруг перестало её волновать.
  - Я не ранена... он не успел меня коснуться, - пролепетала девица, дрожа от волнения и холода.
  Торхельм, окинув её внимательным взглядом и не увидев на её мокрых одеждах ни крови, ни намека на рану, стянул с себя плащ и протянул Кветке. Кветка, смущенная его пристальным взглядом, не посмела отказаться. Закутавшись в плотную ткань, хранящую его тепло, она сразу же согрелась.
  - Что это за тварь? Почему она бессильна добраться до нас через круг? - Кветка не сводила глаз со зверя, который в нетерпении рыл землю и неестественно изгибал шею, принюхиваясь.
  - Я никогда ничего подобного не встречал, хвала богам. Я лишь слышал о таком от отца. Это не окрута, не оборотень, что является при свете полной луны. Думаю, это сын Фенрира, - Торхельм пристально посмотрел на Кветку.
  - Фенрира? - повторила она, с трудом припоминая имя волка из мрачных преданий Северных пределов.
  - Страшное порождение Локи и злобной великанши. Он посажен богами на цепь под землей, но у него есть дети, рожденные от простых волчиц. Вызвать и натравить сына Фенрира на человека может лишь колдун небывалой силы, заплатив кровью и частью души. Они боятся яркого солнечного света, но этот чувствует себя вольготно, потому что солнце скрыто за облаками, - Торхельм с холодной решимость смотрел на изнывающего от жажды крови зверя, бродящего в двадцати шагах от них. - Круг выстроен богами. Он не пускает к себе темных тварей.
  - Как с ним управиться? - растерянно спросила Кветка.
  - Он слишком быстр и силен, чтобы человек мог одолеть его. Ты сама видела, что железо не берет его, - сказал он, покрутив мечом Кветки.
  Кветка удивлялась его спокойствию и решимости, в то время как она сама, глядя на зверя, чувствовала, как её колотит от ужаса.
  - Благодарю тебя кёниг, что спас мне жизнь, - смущенно произнесла она, чувствуя вину за то, что он попал из-за неё в эту ловушку и подвергает себя опасности.
  Торхельм поднял на неё свои глаза цвета серого неба. Как она могла когда-то сравнивать их с волчьими? Он смотрел на неё так, как никто и никогда не смел смотреть. На несколько мгновений она забыла обо всем на свете, чувствуя, как от его жаркого взгляда по её жилам прошла горячая волна.
  - Йохн сказал сегодня правду? Вы с Гермаром не были мужем и женой? - глухо спросил он, впившись взглядом в её лицо.
  Кветка, видя, с каким напряжением он ждет от неё ответа, не решилась уклониться от оного и, опустив глаза, тихо вымолвила:
  - Он сказал правду.
  Кветка отвернулась, Торхельм молчал. Она решительно тряхнула головой и произнесла слова, которые давно хотела сказать:
  - Прошу вас лишь об одном: позволить мне покинуть Гримнир и вернуться к отцу в Негжу. Для этого мне понадобятся провожатые, но, думаю, Хельгот и Рольд помогут мне найти надежных людей.
  - Для этого вам обоим нужно сначала выбраться живыми из круга, - насмешливый голос Орвара заставил обоих обернуться.
  Кветка и Торхельм были поражены и обрадованы его неожиданным появлением. Ведун, как и прежде, держал в руках деревянный посох. С его войлочной шапки капала вода, а мех безрукавки слипся от влаги. С ним не было ни волка, ни ворона.
  -Орвар! - облегченно вздохнула Кветка и поспешила к нему. - Как ты здесь оказался? Ведь Высокое солнце еще не пришло...
  - Есди бы я не оказался здесь, вам вряд ли удалось бы выбраться отсюда. Слишком уж хитра эта тварь. Мне удалось пройти незаметно с подветренной стороны, - серьезно ответил он, ответив на приветствие кёнига. - Торхельм прав, это не что иное, как кровожадное племя Фенрира. Мой оберег, Кветка, защитил тебя, насколько смог - тварь плохо чуяла тебя. Кто-то успел пострадать от когтей и зубов этого зверя?
  - Служанка в замке. Она надела платье кёнигин. Тварь задрала кобылу,- спокойно молвил кёниг.
  - Она знает запах своей жертвы и идет на него.
  Орвар опустился перед черным жертвенным камнем и принялся доставать из сумы пучки трав. Под конец на свет было извлечено кресало и небольшой глиняный сосуд.
  - Если мы не убьем тварь сейчас, то она уйдет искать волчицу, чтобы породить себе подобных. Тогда на кёнигин будет охотиться несколько зверей.
  Кветку почему то не испугали слова Орвара. Она только плотнее запахнула на себе накидку кёнига. Торхельм потемнел челом.
  - Кто вызвал эту тварь? - нетерпеливо спросил он.
  - Мы узнаем это, если убьем зверя. Колдун должен был оставить свою метку на темени, чтобы зверь слушался его и во время рождения не убил своего создателя.
  - Я готов убить зверя, - спокойно и решительно молвил Торхельм, откинув прядь светлых волос с высокого лба.
  Орвар поджег пучки трав. Круг заволокло дымом и горьким запахом полыни.
  - Убить тварь непросто, - осторожно начал ведун, обращаясь в Торхельму. - Я помогу тебе. Ты возьмешь оберег Кветки. Зверь будет острее чувствовать её, и не уйдет, а оберег будет отводить зверю глаза от тебя. Нам придется выпить отвар из сока немицы-травы, чтобы мы смогли уследить и сладить с ним.
  Орвар открыл сосуд и протянул кёнигу.
  - Сделай три глотка, господин.
  Торхельм принял из его рук отвар и, взглянув на Кветку, сделал так, как велел ведун. Орвар проделал то же самое. Кветка сняла с себя оберег и протянула Торхельму. Их пальцы соприкоснулись, но она не отдернула руку, как раньше, и с волнением почувствовала, что и он не спешит прервать касание. Кветка умоляюще посмотрела на кёнига, впервые не боясь его насмешки. Её ужасала мысль о том, что он может погибнуть из-за неё в схватке с тварью. Ей хотелось крикнуть ему, чтоб он был осторожен. Поймав её взволнованный взгляд, Торхельм вдруг смягчился, и ободряющая улыбка коснулась его губ.
  - Пора, - коротко бросил Орвар, доставая из-за пояса боевой топор и нож. - Принесем требу Тору, чтобы он даровал нам победу.
  Орвар вытянул руку над черным камнем и быстро полоснул ножом по ладони. Торхельм, встав напротив него, выхватил из-за пояса длинный нож, и пролил вслед за отшельником несколько капель своей крови на камень.
  Тор должен был быть доволен жертвой. Кровь ведуна и воина ценна вдвойне.
  Орвар опустился на колени у границы круга. Закрыв глаза и беззвучно шевеля губами, он принялся выплетать заклинание. Торхельм завязал волосы на затылке и встал рядом, сжимая в руке меч Кветки и ожидая, когда ведун подаст знак. Его глаза потемнели, словно налились свинцом, а тело было неподвижным, будто окаменевшим.
  Тварь пуще прежнего заметалась у границы круга, едва девица сняла с себя оберег. Как только Орвар произнес заклинание, тварь замерла, словно прислушиваясь.
  - Давай! - страшным голосом крикнул Орвар, и, занеся топор, выбежал за границу круга.
  Торхельм двигался быстрее и стремительнее. Его тонкая алая рубаха прилипла после дождя к телу, очерчивая напряженные мышцы. Тварь отступила на полшага и вся шерсть на её теле встала дыбом, а по поляне разнеслось свирепое рычание, от которого мороз пробежал по коже. Тварь набросилась на Торхельма. Кветка до крови закусила губу, чтобы не закричать, и закрыла ладонью глаза. Меч тускло блеснул и погас. Когда Кветка вновь решилась взглянуть, она увидела кружащихся в страшном танце смерти зверя и двух мужчин. Орвар то и дело отвлекал тварь на себя грозным выкриком и взмахом плети, а Торхельм, проявляя небывалую ловкость и быстроту, наносил ей страшные удары, успевая отскакивать и обороняться. Зверь и ведун с кёнигом двигались все быстрее и быстрее. Вдруг тварь изловчилась и ударила огромной лапой Орвара прямиком в грудь. Тот, мотнув головой, повалился наземь, не шевелясь. Кветка горестно вскрикнула. В тот же миг Торхельм, крутанув меч, ударил тварь в горло. Утробный рев огласил поляну, эхом гуляя меж деревьев и камней. Тварь припала на передние лапы, обливаясь кровью. Торхельм подскочил, чтобы довершить начатое, высоко подняв меч. Зверь только этого и ждал, молниеносно кинувшись на кёнига и опрокинув наземь. Клыкастая пасть разверзлась, чтобы сжаться на шее Торхельма. Миг - и Кветка выбежала за границу камней.
  - Нет! Не смей! - срывая голос до хрипоты, крикнула она.
  Тварь забыла о кёниге и жадно уставилась на Кветку. Зверь повернулся и бросился к ней. Кветка смутно помнила, что случилось дальше. Она лишь видела, как Орвар тяжело приподнялся на локте и из последних сил что-то выкрикнул вверх, в небесную высь. В тот же миг среди туч блеснул луч солнца, озаряя разом всё вокруг. Тварь в прыжке дрогнула всем мохнатым телом и тяжко выдохнула, неуклюже упав и подкатившись к ногам Кветки уже бездыханной. Девушка отпрянула. К ней уже бежал Торхельм, размахивая мечом. Подбежав к ней, он оттеснил её от тела твари. Орвар подошел к ним, хромая.
  - Отойдите, я должен завершить дело, - тяжело дыша, молвил ведун.
  Едва кёниг и Кветка отошли к камням, он опустился возле мертвой туши и стал нараспев произносить непонятные слова.
  Кветка и Торхельм стояли друг против друга, глядя в глаза, как еще прежде не решались смотреть. В его взгляде Кветка прочла восхищение, нежность и надежду.
  - Ты жив, хвала богам, жив, - прошептала она, чувствуя, как соленые слезы текут по щекам против её воли.
  Торхельм, приблизившись к ней вплотную, протянул руку и благоговейно коснулся пряди золотых волос, упавшей на ее лицо.
  - Теперь тебе больше ничего не грозит, - глухо промолвил он.
  За лесом зазвучал рог, а вслед за ним послышался стук копыт.
  - Лотар, - разочарованно выдохнул Торхельм, досадуя на внезапное появление всадников.
  Поляну заполонили фридландские воины, которых привел Лотар, встревоженный долгим отсутствием кёнига и Кветки. С ними был и Рольд. Воины соскакивали с седел, подходили к туше зверя и с омерзением рассматривали убитое существо, порождение Фенрира. О таком им доводилось слышать лишь в сказаниях. Кветка отошла в сторону, обессилено опустившись на камень и наблюдая, как Торхельм отдает приказы с суровым и непроницаемым лицом. Орвар, держась за ушибленную грудь, подошел к твари и, убрав шерсть с темени, подозвал кёнига. Торхельм и Орвар мрачно переглянулись.
  - Боги! Как вы уничтожили этого зверя? - искренне изумился Лотар.
  - Не так уж и легко, - проворчал Орвар. - Нужно разрубить его на куски и сжечь до наступления темноты. В сумерках темные твари черпают силу.
  По совету ведуна разложили четыре больших костра, притащив из леса хворост и поваленные деревья.
  Орвар, Торхельм, Лотар и Рольд отошли в сторону, о чем-то совещаясь. Наконец, они подошли к Кветке.
  - Кветка, - вкрадчиво спросил Орвар, словно перед ним было малое дитя. - Пропадало ли что-то из твоих вещей в замке?
  Кветка рассказала о пропаже плаща, и о том, что она встретила после торжища свою служанку и Ингву, сестру Дагвора.
  Орвар нахмурился, Торхельм заскрипел зубами, а Рольд и Лотар стояли угрюмые и молчаливые.
  - Рольд, сопроводи госпожу в замок, ей не место здесь. Передай Рунольфу, чтобы он немедля прислал сюда сотню копейщиков, - приказал Торхельм, разворачиваясь, чтобы идти.
  - Что всё это значит? - Кветка не в силах была более мучиться догадками.
  - Моя госпожа, возвращайтесь в замок. К вечеру нам станет известно гораздо больше, - попросил кёниг, отвечая на её вопрос.
  От присутствующих не укрылось, с какой мягкостью и предупредительностью он обращался к Кветке. Мужчины поклонились кёнигин и удалились.
  - Им нужно уничтожить останки зверя. Вам лучше не смотреть на это, идемте! - поторопил Рольд Кветку.
  Девица повиновалась и последовала вслед за ним. Они возвращались в город верхом, почти не разговаривая.
  - Рольд, прошу тебя, ответь, что намеревается сделать кёниг? Они нашли хозяина этой твари? - не выдержала Кветка.
  - Кветка, я обещал кёнигу, что не стану рассказывать ему то, что может тебя напугать, - нехотя произнес он, подстегивая лошадь.
  - Рольд, это чудище охотилось за мной два дня. Если бы не Орвар и Торхельм, я бы уже не разговаривала с тобой. Что же может быть еще страшнее? - возмутилась Кветка, ерзая в седле.
  - Госпожа...
  - Рольд, ты защищал меня собой в битве, прошу, не зови меня госпожой!
  - Хорошо, Кветка, - ободрился советник. - Скорее всего, тварь, преследующая тебя, дело рук Хьёрдис. Торхельм не хочет более медлить, и как только они сожгут останки твари, то отправятся прямиком в Моосхольм, чтобы схватить колдунью и привезти в город для суда.
  Кветку вовсе не удивило известие о том, что это дело рук матери Дагвора, памятуя о мстительности их рода. Когда они въехали во двор Мохайма, уже вечерело: в замке менялись караульные и зажигались огни. В покоях её дожидалась Ренхильд. Она не сразу поверила в то, что рассказала Кветка о случившемся в лесу.
  - Ты уверена, что тварь не вернется за тобой? - испуганно выдавила Ренхильд, придя немного в себя после её рассказа.
  Кветка забралась в лохань с горячей водой, которую внесли в покои слуги. Она вернулась в замок продрогшей и замерзшей, в грязной мокрой одежде и спутанными волосами. Ренхильд распорядилась принести для кёнигин горячей воды, чтобы она согрелась и не простудилась.
  - Она мертва. Орвар знает, как сделать так, чтобы она не восстала, - торопливо молвила она, не желая пугать впечатлительную Ренхильд жуткими подробностями.
  Кветка поскорее искупалась, высушила у очага волосы и облачилась в чистое синее платье, украшенное серебряной тесьмой по рукавам и подолу. Ей не сиделось на месте. Кветка то садилась на небольшую скамеечку у очага, то меряла шагами опочивальню, томимая гнетущим ожиданием. Она чутко прислушивалась к шагам на лестнице, ожидая вестей о кёниге. Ренхильд не докучала подруге разговорами, заметив её растерянный и тревожный взгляд.
  - Почему их нет так долго? - измученная ожиданием, досадливо вздохнула Кветка.
  - Тебе нужно лечь спать, уже глубокая ночь, - осторожно посоветовала Ренхильд.
  - Я не могу, что-то мне подсказывает, что там стряслось непоправимое, - прошептала Кветка, пряча взгляд.
  - С Торхельмом ничего не случится. Он сильный и отважный воин, - с грустной улыбкой молвила Ренхильд.
  Из открытого окна до девиц донесся стук десятков лошадиных копыт, ржание, лязг оружия и громкие голоса.
  Девицы переглянулись. На лестнице за дверью загрохотали шаги, и в опочивальню вбежала заспанная Алвига.
  - Госпожа, кёниг Торхельм просит дозволения войти...
  - Зови! - перебила её Кветка, прижав ладонь к груди у сердца, стараясь унять его болезненный трепет.
  Алвига исчезла, и в покои вошел кёниг. Торхельм был в полном боевом облачении: в кольчуге поверх кожаной рубахи, с мечом у пояса и накидкой на плечах. Светло-русые волосы были схвачены ремешком на затылке - Торхельм надевал шлем. Неужто в Моосхольме был бой? Он кивком поприветствовал Ренхильд и выжидательно посмотрел на неё. Ренхильд поймала его взгляд, и поспешно вышла из опочивальни, притворив за собой дверь. Кветка, видя, что с ним всё в порядке, облегченно вздохнула, на мгновение прикрыв ладонью глаза.
  - Госпожа, - спокойно и тихо начал он, глядя ей прямо в глаза. - Тварь, которую нам удалось истребить сегодня, дело рук Хьёрдис. Она приказала выкрасть прислужнице ваш плащ, чтобы зверь знал запах жертвы. Тварь шла на запах, потому изранила прислужницу и кобылу. Когда зверя сожгли, я взял своих лучших воинов и Орвара, чтобы схватить ведьму и судить её здесь, в Сванберге. Нас ждали в Моосхольме, но у челяди Хьёрдис не хватило сил и духа противостоять нам. Она заперлась в башне, отказавшись выходить, а потом подожгла башню. Колдунья сама выбрала свою долю, - холодно молвил кёниг. - Пожар, устроенный ею, перекинулся на другие постройки. От поместья Дагвора мало что осталось.
  Кветка молчала. Перед её глазами, словно наяву, огонь пожирал постройки, амбары и конюшни. В ушах стояли крики людей, треск пламени и дикое ржание лошадей.
  - Что стало с Ингвой? - тихо спросила Кветка, отгоняя от себя страшное видение.
  - Она исчезла их Моосхольма еще до нашего прибытия, - Торхельм пытливо вглядывался в её лицо. - Не бойтесь, моя госпожа, теперь вам ничто не угрожает.
  Его последние слова она выслушала с замиранием в сердце. Что-то в его взгляде и голосе заставило её смущенно опустить глаза и повернуться к нему спиной. Они оба замолчали, чувствуя, как время вокруг них останавливается и замирает.
  - Ты ведь знаешь, что давно люба мне, - не выдержал кёниг, произнеся эти слова с затаенной горечью.
  Кветка вздрогнула, страшась обернуться и встретиться с его взглядом. Она чувствовала, что он неотрывно смотрит на неё.
  - Прикипеть сердцем к жене заклятого врага страшнее смерти. Одна мысль о том, что ты любила его, и он касался твоих губ и волос, была самой страшной пыткой, - его голос прервался, и он стиснул зубы. - Я пытался бороться с собой, избегая даже случайных встреч. Признание Кёрста и твои слова о покушении Гермара на твою жизнь открыли мне на многое глаза. Сегодня из уст Йохна я услышал то, на что еще вчера не мог и надеяться. Я не буду неволить тебя и попрошу лишь единожды... Стань моей, Кветка! Стань кёнигин Фридланда.
  Она обернулась, не веря своим ушам. Торхельм смотрел на неё горящим взором. Кветка была ошеломлена его словами, не зная, что говорить и делать. Она чувствовала, знала, что любит его всем сердцем, хоть и боялась себе в этом признаться до конца, но в то же время в ней говорила гордость, которая напомнила о его холодности и обидных словах. Подумать только, всё это время он любил её, борясь со своим чувством и пытаясь найти тонкую грань между ненавистью к врагу и страстью к ней. Он во многом ради неё пошел на то, чтобы помиловать Кёрста, и ни на миг не задумался, идя на схватку с темной тварью и мстя за неё Хьёрдис.
  - У вас уже есть нареченная, кайзерин Бригитт... - сдавленно ответила она. Боги, почему ей вспомнилось это именно сейчас?
  - Это лишь слухи и давнее намерение кайзера. Я волен сам выбирать себе невесту, - глухо молвил он.
  Он подошел к ней так близко, что его дыхание касалось ее волос. Его глаза, темные, как грозовое небо, заставляли ее трепетать и гореть.
  - Ты теплее к сердцу пришлась... - выдохнул он
  Её молчание затянулось, и чело Торхельма посуровело.
  - Вижу, бережешь свое сердце для другого, кёнигин, раз не хочешь дать ответ, - его рот мучительно искривился, и он вышел прочь, неловко пошатнувшись и оставив дверь распахнутой настежь.
  Кветка стремительно подошла к порогу, за который шагнул кёниг. Все факелы в переходе погасли, и перед Кветкой за дверным проемом разверзлась темнота. Она ощутила, как эта темнота с его уходом словно проникает в неё, заполняя без остатка. Боги, что для нее теперь мир без него? Только беспросветная тьма.
  - Торхельм... - произнесла она, чувствуя, что сумрак вот-вот сомкнется над её головой. - Торхельм!
  Она вздрогнула, когда к ней из темноты шагнул он - стремительный и сильный, способный прогнать любую тьму. Торхельм мгновение смотрел на неё, и, словно найдя в её взгляде то, что искал, подхватил Кветку на руки. Он бережно понес её, крепко прижимая к себе. Кветка обвила руками его шею, чувствуя, как часто в его груди бьется сердце. Как могло статься так, что за того, кого она встретила в яростной схватке, Кветка готова теперь отдать все?
  - Заря моя ясная, никому тебя не отдам до самой смерти. Не будет мне ни покоя, ни счастья, пока тебя не будет рядом, - глухо промолвил он, коснувшись губами её волос.
  - Я буду рядом всегда, - ласково ответила она, тихо улыбаясь.
  Кветка забыла о смущении, открывшись своим чувствам.
  - Мы устроим свадьбу ровно через седьмицу, но в тот же день, на рассвете, я хочу, чтобы Орвар обвенчал нас по нашему древнему обычаю у Белых камней, - с затаенной надеждой молвил Торхельм.
  - Я согласна, - не отводя глаз и не медля ни мгновения, тихо ответила Кветка.
  ***
  Сванберг все оставшиеся до свадьбы дни полнился разговорами и слухами о грядущем событии. Вскоре об этом заговорили во всем Гримнире и Фридланде. Никто не ждал столь скорой и неожиданной развязки противостояния Гримнира и Фридланда. Жители Гримнира радовались за свою юную кёнигин, а во Фридланде были уверены, что уж если их кёниг выбрал себе невесту, то равной ей сложно сыскать. За два дня до свадьбы в Сванберг стала съезжаться знать обоих государств. Торхельм намеревался вызвать храмовника для проведения положенного обряда, но Йохн на удивление быстро согласился обвенчать пару самолично. Кветке столь быстрое согласие показалось через чур подозрительным. Торхельм лишь усмехнулся в ответ на её подозрения, успокоив Кветку тем, что если что-то по его вине пойдет не так, то Йохн отведает меча кёнига. Кветка прогнала дурные мысли. Главным для неё станет венчание у камней, о котором знали лишь несколько посвященных.
  По обычаям Северных пределов жениху и невесте не полагалось видеться до свадьбы, потому при свидетелях они виделись с Торхельмом лишь на утренней трапезе среди многочисленных риттеров и вельмож, где Кветка с Торхельмом незаметно обменивались записками о месте свидания. При всех Торхельм был по-прежнему суров, решителен и немногословен, но для Кветки он переменился. На людях они виделись редко, как того требовал обычай, обращаясь друг к другу с нарочитым почтением и вежливостью, ибо для кёнига проявлять свои чувства при посторонних было делом неслыханным. Тем слаще замирало сердце Кветки, когда она тайком ловила на себе его пристальный взгляд, и их руки словно бы случайно соприкасались. Они встречались вечерами то у лесного озера, то у Белых камней, украдкой проводя друг с другом недолгое время.
  В последний вечер перед свадьбой Кветка вновь покинула замок, чтобы увидеться с Торхельмом. Ренхильд укоризненно смотрела на подругу, догадываясь, куда уходит Кветка который вечер подряд. Она не могла смирить с тем, что невеста нарушает обычай.
  Кветка подъехала к озеру на закате, где они условились встретиться еще утром. Конь Торхельма щипал траву, а сам кёниг сидел у подножия дерева, задумчиво вертя в руках короткий нож с широким клинком. Его синий кафтан делал его глаза еще более светлыми и прозрачными. Сердце кёнигин, при виде возлюбленного, наполнилось нежностью и любовью. Он вскочил и отправил нож за пояс, едва услышав шаги девицы. Кветка смущенно улыбнулась и опустила глаза под его пристальным нежным взглядом.
  - Я задержалась. В замке суматоха, какой не было в день осады, - тихо рассмеялась Кветка.
  Он ответил ей улыбкой, подхватил девицу под руку, и они вдвоем сбежали к кромке воды, смеясь и радуясь встрече.
  Сколько было переговорено за эти дни! Они узнавали друг о друге всё больше с тем рвением и жадностью, что рождает любовь в стремлении соединить то, что было разделено отчуждением. Кветка узнала с его слов, как прекрасны закаты на Северном море, и стремительны ветра, что несут быстроходные драккеры к далеким берегам, а золотой песок устилает берега Фридланда. Торхельм рассказал ей о далеких странах, где ему удалось побывать. Сам он задумчиво внимал рассказам Кветки о её родных землях: золотых нивах под добрым солнцем и запахе скошенных трав после дождя, отважных воинах и строгих богах.
  - Сегодня я не вернусь в замок, а проведу ночь в избе Орвара, чтобы встретить первый луч солнц - таков обычай, - тихо молвил он, глядя на её смеющееся милое лицо. - Осталась лишь ночь до того дня, когда я назову тебя своей...
  Он внимательно следил за тем, как она, чуть смущаясь, опустила голову, качнув серьгами. Кветка, стараясь скрыть румянец на щеках, потянулась к воде, и ударив ладонью по зеркальной глади, подняла тучу брызг. Торхельм, ловко увернувшись от брызг, вошел в воду по щиколотку и в шутку ответил ей тем же. Девушка рассмеялась, забегая еще дальше в воду и не обращая внимания на мокрый подол и обувь. Зайдя в озеро по колено, она кидала в него все новые пригоршни воды. Торхельм бросился к ней, смеясь. В мгновение ока он схватил её за руки, пленив. Оба вдруг замолчали, поняв, насколько близки их тела и губы. Дыхание Торхельма обожгло её щеку, их пальцы тесно сплелись.
  - Ты можешь навлечь гнев богов, коснувшись поцелуем невесты до срока... - сдавленно прошептала Кветка, желая больше всего на свете этого поцелуя.
  Торхельм не ответил, приникнув к её губам хмельным поцелуем. Кто еще кроме него осмелится принебречь гневом богов ради ее губ? Кветка почувствовала, как дно озера качнулось, грозя вот-вот уплыть у неё из-под ног, и лишь крепкие руки кёнига удерживали её от падения.
  - Скоро закроют городские ворота, - хрипло пробормотал он, отстраняясь. - Я отвезу тебя.
  Они вышли из озера, не чувствуя сумеречной прохлады. Вскочив в седло, Торхельм подхватил Кветку и легко усадил её перед собой. Конь мчался стрелой через ночную прохладу леса и темные тени, вздымавшиеся по обе стороны от них. Рядом с Торхельмом Кветку ничто не могло испугать. Она чувствовала через накидку его тепло, и как он незаметно целует её в затылок. У ворот города они простились до утра на глазах у изумленной неожиданным появлением кёнига стражи.
  
  Кветка встала еще до зари. Крепкий сон бежал от неё. Сегодня день её венчания с Торхельмом. У Белых камней они принесут святые и нерушимые клятвы богам и друг другу. На рассвете кёниг принесет жертвы богам, дарующим двум сердцам крепкий союз и славное потомство. В полдень их ждет свадебный обряд в храме при множестве народу, но для неё это была лишь неизбежная необходимость, тогда как венчание по древнему обычаю предков она ждала с замиранием сердца.
  Девушка с осторожностью извлекла из сундука тонкое льняное платье. Беленое при луне полотно с вышитыми алым шелком оберегами мягко нежило кожу. Луна покровительствует всем женщинам и девам, давая чудодейственную силу. Кветка сама белила и вышивала платье, иголкой выводя обережные узоры, готовя платье для свадьбы перед отъездом в Гримнир. Ей не пришлось одеть его для Гермара. Боги уже тогда знали, что она предназначена другому мужчине и предстанет в нем перед очами отважного воина Торхельма, которому покровительствует сам громовержец Тор. Кветка улыбнулась, вспомнив свое отчаяние перед свадьбой с нелюбимым женихом. Тогда казалось, что ей уже не видать счастья, но боги рассудили иначе.
  Кветка защелкнула широкие пластинчатые браслеты на запястьях поверх рукавов, которые должны были не подпустить злых духов к невесте. Затем она заплела тугую косу и надела венок их белоснежных фрёлей, что зацветают раньше всех и позже всех увядают. Как многие северные цветы они почти не пахли. Надев накидку и привесив к поясу кожаный кошель, Кветка спустилась вниз, где её ждал Лотар, чтобы сопроводить к Белым камням. Друг кёнига не стал скрывать своего восхищения, при виде нарядной и ладной невесты.
   Во дворе их ждали оседланные кони и отряд воинов. Они покинули город через южные ворота, когда все, кроме караульных, спали. Кветка всем сердцем стремилась туда, где её ждал Торхельм. Солнце начало свой ход по небосводу, когда они проехали лес и приблизились к поляне. Лес заволокло туманом. Лотар остановился.
  - Дальше нам нельзя, госпожа, - почтительно молвил он.
   Кветка улыбнулась ему и, кивнув, поспешно пришпорила коня, оставляя провожатых позади.
  Знакомая тропа быстро привела её на поляну. Привязав лошадь к дереву, Кветка медленно двинулась к камням. У черного камня горел костер, дым от которого окутал весь круг. По поляне разносились мерный звон. Приблизившись, Кветка увидела у жертвенника Орвара с медвежьей шкурой на плечах. Услышав её шаги, он воздел руки к небу, не обернувшись к ней, и протяжно закричал:
  - Могучий Один и прекрасная Фригг!!! Услышьте меня!!!
  Кветка стянула с себя накидку отороченную тесьмой и медленно шагнула в круг. У камня справа от Орвара стоял по пояс обнаженный Торхельм с мечом и щитом в руках. Он бил мечом по железному умбону в середине щита, извлекая резкие звуки, дабы привлечь внимание богов. Торхельм встрепенулся, увидев невесту. Кветка подошла к жертвенному камню. Орвар лукаво усмехнулся, видя, как они смотрят друг на друга. Богам по душе жаркий любовный трепет в молодых сердцах.
  - Торхельм сын Альдора, боги внимают тебе! - грозно изрек ведун, закатив глаза и выставив вверх указательный перст.
  - Я, Торхельм Альдорсон, прошу богов соединить меня с девой Кветкой, дочерью Воибора, в вечном благословенном союзе, - раздался громкий ясный голос кёнига. - Пусть меня услышит богиня Вар, что знает обо всех брачных клятвах! Я клянусь разделить с этой девой всю мою жизнь, сколько отпущено богами, защищая и оберегая её как подательницу жизни рода моего и возлюбленную жену.
  - Кветка, - обратился к ней кёниг, - перед ликом богов и богинь я беру тебя в жены! Я клянусь любить и хранить тебе верность, защищать тебя и наших детей! Да будем мы вместе до самой смерти!
  - Кветка, дочь Воибора! Боги слышат тебя! - надсадно прохрипел Орвар.
  Он внимал богам, и его тело сотрясала мелкая дрожь - силы ведуна были на исходе. Нужно было торопиться.
  - Я, Кветка дочь Воибора, прошу богов соединить меня с Торхельмом Альдорсоном в вечном благословенном союзе. Да услышит меня богиня Вар... Я клянусь разделить с этим мужчиной всю мою жизнь, сколько отпущено богами, и клянусь подчиняться ему, как защитнику рода моего. Торхельм, - в её ясном голосе слышалась нежность и радость, - перед ликом богов и богинь я беру тебя в мужья! Я клянусь любить и хранить тебе верность, заботясь о тебе и наших детях! Да будем мы вместе до самой смерти!
  Торхельм и Кветка простерли правые руки над огнем ладонями вверх, и Орвар, достав костяной нож, быстро полоснул им по раскрытым ладоням. Кветка вздрогнула, но Торхельм в мгновение ока крепко-накрепко соединил их ладони, с которых капала в костер, став одним целым, алая кровь молодой четы.
  Дым костра, дотоле стелившийся по земле, поднялся высоко в небо.
  - Ваш союз угоден богам, - устало улыбнулся Орвар, подслеповато глядя в ясное небо, словно очнувшись от забытья.
  Торхельм и Кветка просияли и потянулись друг к другу.
  - А как же дары? - нарочито сердито проворчал Орвар, подбоченясь.
  Торхельм повернулся к небольшому камню, на котором лежал расшитый золотом платок. Приподняв его, кёниг извлек на свет удивительной красоты ожерелье и перстень из золота.
  - В знак крепости моей клятвы, прими ожерелье и перстень, что носили до тебя женщины моего рода, - его глаза, цвета северного неба, со всей теплотой смотрели на Кветку.
  Она подошла и, поклонившись до земли, приняла дар. Девица тут же надела ожерелье и перстень, как того требовал обычай. Теперь настал черед Кветки одарить мужа. Торопливо расстегнув кошель на поясе, Кветка вынула золотую гривну и кольцо с сердоликом, то самое, что подарил ей отец.
  - В знак крепости моей клятвы, прими эту гривну и кольцо, которые будут оберегать тебя от дурного глаза и злых чар, - торжественно молвила Кветка, протянув их мужу.
  Торхельм с поклоном и величайшим почтением принял дары, и, последовав примеру Кветки, не медля надел их.
  - Перед богами и людьми вы муж и жена, - молвил торжественно Орвар, подводя Кветку к мужу.
  Торхельм с жаром и трепетом смотрел на Кветку. Она более не смущалась, зная, что лишь ей предназначен этот взгляд. Торхельм, словно не веря в свершившееся, медленно коснулся рукой её лица, и Кветка, доверчиво закрыв глаза, прижалась щекой к его теплой сильной ладони. Забыв обо всем на свете, он взял её счастливое лицо в ладони, и, приблизив его к своему лицу, поцеловал.
  - Время исполнить еще один обряд, вас скоро хватятся в замке, - голос Орвара заставил их очнуться.
  Ведун стоял, улыбаясь в бороду. Торхельм подвел жену к ведуну, и они оба опустились перед ним на одно колено, склонив головы.
  - Боги благоволят вам, ступайте, - наконец, произнес он заветные слова, благословляя молодоженов.
  Лица Кветки и Торхельма просветлели. Кёниг подхватил на руки девицу, вынося за пределы каменного круга. Кветка не могла поверить, что это свершилось, и они отныне и навсегда вместе. Орвар радостно смотрел им в след, опираясь на посох.
  - Мы ждем тебя сегодня на свадебном пиру, Орвар, - поклонившись ведуну, радостно крикнул Торхельм.
  - Да пребудут с вами боги! - благодушно махнул рукой ведун.
  Торхельм усадил Кветку на своего коня перед собой, и, хлестнув плетью, помчал коня в Сванберг.
  ***
  Храм Сванберга, выстроенный отцом Гермара на месте древнего святилища за торговой площадью, был избран для венчания Торхельма и Кветки. Главная улица города, ведущая от замка до храма, была тщательно убрана и украшена цветами. К тому времени, когда по ней должны были проехать жених и невеста, улица была заполнена пестрой людской толпой. Многие жители Гримнира приехали лишь для того, чтобы взглянуть на молодую чету. В храме, помимо знати, почетных жителей города и глав уний, толпились простые горожане.
  В замке было также многолюдно. Двор замка был заполнен ратниками и воинами Фридланда в торжественном облачении. Начищенные до блеска кольчуги и шлемы горели жаром на солнце, слепя глаза. Синие накидки воинов и стяги на стенах замка трепетали от гуляющего по двору ветерка. Советники кёнига в нарядных кафтанах стояли по обе стороны от лестницы, ведущей из замка во двор. Лестница, по которой должна была спуститься кёнигин, была устлана великолепными коврами. Едва Кветка показалась в дверях, как десяток воинов громко затрубили в рога, приветствуя невесту. Кветка вышла на крыльцо в сопровождении девиц в лазоревом платье, намеренно выбрав цвет родового герба Торхельма. На её шее и запястьях тускло блестели тяжелые золотые украшения, которые привезли из Фридланда к свадьбе. Волосы невесты были заплетены в две толстые косы и перевиты нитями с самоцветами. На голову был наброшен тончайший полупрозрачный плат, а сверху надет золотой обруч, украшенный лазоревыми яхонтами.
  Кветка взволнованно обвела взглядом двор, не ожидая присутствия стольких воинов и вельмож. Внизу у лестницы стоял Торхельм, облаченный в темно-синий кафтан до колен, бархатные штаны и высокие сапоги. Его пояс и платье были украшены золотыми чеканными бляшками, а у пояса висел неизменный меч. Он, как и прежде, держался при своих воинах властно и прямо, расправив широкие плечи. Кёниг пристально смотрел, как Кветка под протяжный звук труб медленно спускает вниз по лестнице. Кёниг взял её руку, и, помогая ей забраться в возок, украдкой сжал тонкие пальцы невесты. Когда он вскочил на коня, воины и вельможи последовали его примеру. Свадебный поезд медленно двинулся со двора замка. Впереди ехал кёниг на вороном коне, за ним Лотар с Рунольфом и остальные вельможи. Вслед за риттерами, как полагалось, катился возок, в котором ехала невеста и знатные девицы. По бокам и позади поезда скакали воины. Горожане толпились по обе стороны дороги, с любопытством вытягивая шеи и приподнимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть кёнига, а если повезет, и его невесту в окошке возка. Под ноги лошадей дети и девицы бросали полевые цветы, выкрикивая незатейливые пожелания. Женщины и мужчины внимательно вглядывались в платья проезжавших верхом вельмож, чтобы потом вдоволь посудачить об увиденном. Все они кричали, махали руками и смеялись, желая молодой чете счастья и долгих лет. Народ предвкушал несколько дней праздника, когда кёниг в честь своей женитьбы, как велит обычай, прикажет выкатить на площадь бочонки с пивом и медом, раздать караваи и жарить откормленных быков.
  Когда всадники остановились у дверей храма, украшенных цветочными снопами, кёниг спешился, и все остальные последовали за ним. По обычаям Фридланда, невеста и жених должны войти под своды храма рука об руку. Лотар вывел Кветку из возка и подвел к жениху. Тот уверенно взял её руку и повел к двери храма. Перед ними расступались храмовники в темных одеяниях и со свечами в руках, непрестанно кланяясь Торхельму и его невесте, и что-то бормоча.
  В храме было много народу. Сам храм был значительно больше замкового и вмещал в три раза больше гостей. Его мрачные серые стены мало чем отличались от стен других храмов. В честь свадьбы они были украшены стягами Фридланда, да на каменном алтаре лежали венки из цветов. На темных сводах играли отсветы множества свечей. На верхних ярусах толпились воины, следя за гостями внизу. Торхельм и Кветка двинулись к алтарю, держась за руки. Кветка не замечала сотен глаз, направленных на неё, глядя перед собой и чувствуя теплоту пальцев Торхельма. С ним она готова была пройти всё, что угодно, даже проповедь Йохна. Она знала, что скоро всё закончится, нужно лишь пережить череду мрачных обрядов в храме, после чего никто более не посмеет встать между ними.
  Когда они подошли к алтарю, Кветка изумленно увидела, что Йохна нет. Она недоуменно оглянулась по сторонам. Храмовник должен был встречать невесту и жениха у алтаря. Торхельм не выказал растерянности, и лишь кивнул Лотару, чтобы тот выяснил, в чем дело, и куда запропастился храмовник. Советник не успел сделать и пары шагов, как боковая дверца справа от алтаря отворилась, и из неё вышел Йохн. Кветка почувствовала недоброе, едва увидела, что тот облачен в черные одежды, а его взгляд наполнен торжеством и ядом. Храмовник должен был предстать в светлых праздничных одеждах, и его вид вызвал беспокойный ропот среди присутствующих. Йохн стремительно подошел к алтарю и поднял руку.
  - Дети мои! - скорбный голос старца зазвенел под сводами. - Чему вы все радуетесь? Я одел одежды скорби и печали, ибо молодой и могущественный кёниг, на которого нашим светлейшим кайзером возлагались столь большие надежды, околдован богомерзкой языческой ведьмой! Он привел её в храм, чтобы попрать святость этого места и взять недостойную деву в жены! Я отказываюсь венчать их!
  Люди в храме гневно зашумели в ответ на слова храмовника. Кёниг и Кветка полюбились всем, и речи старца возмутили их. Громче всех закричали фридландцы, готовые растерзать храмовника за своего господина и его невесту.
   Кветка повернулась к жениху. Его лицо будто окаменело, а глаза полыхали огнем. Торхельм не стал более слушать храмовника и, резко выхватив меч, с перекошенным от ярости лицом, кинулся к Йохну. Тот, предвидя такой ход событий, тут же отпрянул, спрятавшись за алтарь, и выставил перед собой свиток с болтающейся печатью.
  - Ты не смеешь, фридландский волк, даже пальцем коснуться меня, слугу кайзера и Единоликого! - испуганно взвизгнул тот, побелев. - Я сообщил кайзеру о твоем намерении, и гонец только что доставил его ответ: помешать этой богопротивной свадьбе!!!
  Но Торхельм не слышал его. Он легче соколиного пера перепрыгнул через алтарь и, схватив храмовника за шею, приподнял его.
  - Ты сдохнешь, пес, осмелившись оскорбить её! - взревел кёниг.
  - Я ... воля кайзера..., - прохрипел тот, судорожно махая свитком. Торхельм, не сразу заметив печать на свитке, выдернул послание из рук храмовника и швырнул того к стене.
  Кёниг быстро раскрыл свиток и пробежал глазами написанное. Жесткая складка пролегла в уголках его губ. Кветка стояла на месте, не веря в происходящее. Её сердце бешено рвалось из груди. В храме повисла гнетущая тишина. Торхельм отбросил свиток и двинулся на Йохна.
  - Ты послал к кайзеру гонца. Что ты написал в послании?! - лицо кёнига было бледным и таким страшным, что на него не в мочь было смотреть.
   Его глаза были точь-в-точь такими, как в том сражении, когда он шел на Кветку с мечом наизготовку.
  - Ты не посмеешь убить меня... - пролепетал Йохн. - Моя жизнь под защитой кайзера!
  Храмовник скорчился на полу, вжавшись в каменную стену. В глазах кёнига полыхала испепеляющая ненависть. Он неотвратимо надвигался на Йохна.
  - Торхельм! - дорогу ему заступил Лотар. - Этот пес и впрямь под защитой кайзера. Есть много других способов отдать ему должное, - едва слышно добавил он, прямо глядя на кёнига.
  - Нет! Он издохнет здесь и сейчас! - сталью зазвенел голос Торхельма.
  - Торхельм, - голос Кветки дрожал.
   Она догадывалась, что будет, если он убьет храмовника. Кветка подозревала, что из-за намерения жениться на ней, Торхельм потерял расположение кайзера, и теперь неизвестно, какие беды ждут молодого кёнига.
  При звуке ее голоса Торхельм повернулся к ней. Его взгляд потеплел. Не сводя с нее глаз, он коротко приказал Лотару:
  - Бросить этого пса в каменный мешок! Объяви, что венчание откладывается, и пошли за храмовником во Фридланд!
  - Ни один храмовник во всех Северных пределах не смеет тебя обвенчать с ней, Торхельм! Все они подчиняются воле кайзера! Ты не хуже меня это знаешь... - прошипел Йохн.
   Торхельм не удостоил его взглядом. Он взял за руку Кветку и увел её за собой через маленькую боковую дверь от застывших в изумлении и горячо обсуждающих произошедшее гостей. Он закрыл её своей спиной, храня ото всех любопытных взоров. Кветка не плакала и ни о чем не спрашивала, пока они шли к возку. Их тут же окружила стража. Торхельм, вопреки обыкновению, сел вместе с ней в возок. Его молчание пугало её.
  - Из-за меня ты впал в немилость, - подавленно прошептала она, когда возок тронулся в путь к замку.
  - Мне нет дела до его милостей. Мое войско в полтора раза больше. Я могу себе позволить не прислушиваться к его воле. Но ублюдок Йохн прав: теперь ни один храмовник не посмеет обвенчать нас, пока кайзер не даст на это своего согласие. Йохн послал к нему гонца и донес, что я женюсь на жене Гермара. Я подозреваю, как он очернил тебя в том письма. Ты можешь сама в этом убедиться.
  Торхельм передал Кветке свиток, которым Йохн так грозно потрясал.
  Она не ожидала, что кёниг даст прочесть столь важное послание. Кветка развернула свиток, в глубине души польщеная его доверием. Свиток был порядком измят за долгие дни пути из Грёвлана в Сванберг. Кветка жадно вчитывалась в изящные руны, выведенные рукой писца:
  "Доблестный кёниг Торхельм Альдорсон! Донесение храмовника Йохна из Сванберга повергло нас в недоумение и печаль. Наказав Гермара за его преступные деяния в отношении благородной Сёгрид, вы остались в Сванберге. Йохн сообщает о вашем намерении жениться на супруге Гермара, вашего заклятого врага, когда его тело едва успели предать погребению в усыпальнице нашего рода. Я начинаю верить словам Йохна и подозревать колдовство, которое исходит от кёнигин Эмблы и лишает вас воли и разума. Мы должны убедиться, что кёнигин не одержима Темным, и вы намереваетесь жениться по доброй воле. Потому я запрещаю всем храмовникам Северных пределов совершать обряд венчания до той поры, пока вы вместе с юной кёнигин не появитесь в Грёвлане, и я с помощью своих храмовников не удостоверюсь в невиновности и приверженности кёнигин Эмблы к храму Единоликого. Я страшусь того, что вы силой принудите Йохна обвенчать вас, потому спешу вас упредить, что ваше с кёнигин Эмблой потомство, если таковое будет, не сможет наследовать ваше имя и земли.".
  - Кёнигин Эмбла, - горько повторила Кветка, питая отвращение к этому имени.
  Торхельм забрал у неё свиток с таким видом, будто она взяла по незнанию отравленную ядом вещь. Он обнял её и крепко прижал к своей груди.
  - Не произноси этого имени... Ты Кветка, моя Кветка. Для меня нет ничего слаще этого имени, - хрипло молвил он, неотрывно глядя на нее.
  - Что же теперь будет? Мы не можем обвенчаться. Я принесла тебе несчастье, вызвав гнев кайзера, и он никогда не разрешит стать мне твоей женой, - Кветка с отчаянием посмотрела в его светлые глаза, борясь со страхом за него.
  - Ты уже моя жена, перед богами и людьми! - твердо и спокойно сказал он, взяв её лицо в ладони и нежно глядя в глаза Квеки, полные смятения. - Воля кайзера бессильна, если уж ненависть к Гермару не заглушила пожар в моей груди - грустно усмехнулся он. - Я прикипел к тебе всем сердцем. Разве может кто-то разлучить нас?
  - Торхельм, разве кайзер может запретить кёнигу жениться?
  - Кайзер правитель Северных пределов и все храмовники подчинены ему. Он честолюбив, хитер и мстителен, - Торхельм отвел хмурый взор в сторону. - Во время моего последнего пребывания в Грёвлане, он всячески давал понять, что хочет отдать за меня свою внучку Бригитт. Я не ответил на его намеки.
  - Разве молва обманывает, говоря, что она красива? - её голос задрожал.
  - Я никогда бы не породнился с родом Игмара! Я единственный кёниг в Северных пределах, в чьих жилах не течет кровь этого проклятого богами рода. Они пришли во Фридланд с войной сто лет назад. Мой прадед выстоял, но какой ценой! Фридланд был обескровлен, и прадед принял новую веру, но лишь для виду, продолжая чтить Одина и Тора, - Торхельм с холодной яростью вспоминал прошедшее, боль от которого не утихла. - Я никогда бы не взглянул на Бригитт, пустую, холодную и надменную девицу, истинную внучку Эмблы!
   Возок остановился, подъехав к крыльцу.
  - Я немедля соберу совет, на котором решу, что вернее всего предпринять, дабы нас поскорее обвенчали. Поверь мне, скоро всё закончится, - промолвил Торхельм, крепко прижимая ее к себе.
  ***
  Кветка вышла в сад, ожидая, когда закончится совет в покоях кёнига. Она намеревалась переодеться, но, сняв украшения и венец, поняла, что не в силах расстаться с подвенечным платьем. Словно сняв его, она откажется от Торхельма и перестанет быть его невестой.
  В саду тихо шелестели травы и листья деревьев. Солнце едва проглядывало сквозь хмурые тучи. Всё обещало дождь и грозу к ночи. Кветка с тоской подумала, что, не вмешайся Йохн, они стали бы уже мужем и женой. На свадебном пиру они сидели бы сейчас рядом, и в честь жениха и невесты гости поднимали бы кубки и произносили заздравные речи.
  Кветка подошла к каменной стене, у которой она сошлась с кёнигом в день битвы. Дурные мысли и предчувствия терзали ее. Она готова была отдать все на свете за то, чтобы быть с ним. Как было бы всё просто, будь он обычным воином, а Кветка - дочерью кузнеца! Но думать об этом - только бередить душу. Кветка услышала шаги Торхельма за спиной. Он вошел в сад и остановился. Кёниг молча смотрел на нее, не в силах отвести глаз, словно хотел навсегда запомнить девушку такой: нежной и юной, с золотым шелком волос и блестящими очами, в которых затаились грусть и тревога.
  - Умоляю тебя, не скрывай от меня ничего! - молвила Кветка, испугавшись этого неподвижного и пристального взгляда.
  Он вздрогнул от ее мольбы, полной горечи и страдания.
  - Сегодня я уезжаю в Грёвлан, - твердо молвил Торхельм. - Два дня до Фридланда верхом и ночь на драккере до Грёвлана. Я встречусь с кайзером и опровергну наветы Йохна. Через шесть дней я буду здесь с благословлением кайзера! Я захвачу с собой храмовника из Фридланда, и мы тут же обвенчаемся! - Торхельм говорил спокойно и уверенно, чеканя каждое слово и не сводя с Кветки глаз.
  - Боги! Я не верю кайзеру. Это ловушка. Прошу, не езди в Грёвлан! У меня дурное предчувствие, - прошептала она, с нежностью и мольбой глядя на него.
  - Чего ты боишься, моя кёнигин? Я готов плыть на край света, если это приблизит наше счастье, - Торхельм подошел к ней и с благоговением взял её тонкие ладони в свои, чтобы прижать их к губам.
  - Я боюсь опасностей, подстерегающих тебя в пути, но пуще них я страшусь коварства кайзера, ведь ты сам говорил о его мстительности и хитрости. С ним Бальдор, он наверняка уже знает о гибели Хьёрдис и может отомстить тебе!
  - Ничто не сможет помешать мне вернуться к тебе: ни смерть, ни чары, ни стихия.
  - Тогда возьми меня с собой, - Кветка подняла на него очи, полные решимости.
  - Я не подвергну тебя опасности. Если ты будешь со мной, я буду как никогда уязвим. Ты останешься здесь под охраной Лотара и моих воинов. Пока меня не будет, ты будешь править Гримниром, а Лотар останется твоим советником, - решительно молвил Торхельм, и стало ясно, что с ним не поспоришь.
  - Оставить правление Гримниром девице? - Кветка не поверила своим ушам.
  - Я оставляю Гримнир своей жене, которую боги наградили светлым разумом и достоинством, - серьезно молвил он. - Мой отец, уходя в походы, оставлял все дела моей матери. Подле тебя будет Лотар. Я не задержусь в Грёвлане.
  - Торхельм, нас обвенчал Орвар. Ты сам сказал, что мы уже муж и жена. Мне ненавистен обряд в храме, потому что у храмовников я не нашла ни добра, ни правды, ни справедливости! - Кветка немного смутилась, произнося эти слова.
  - Да, ты моя жена, но мы должны обвенчаться в храме, чтобы наши дети могли править Фридландом, и никто, даже кайзер, не посмел сказать, что ты не жена мне, а дети не могут занять престол после нас. Я как можно скорее постараюсь добиться от кайзера отмены его запрета. Я уезжаю на закате, Кветка.
  Её последняя попытка удержать его провалилась. Она знала, что кёниг прав, и видела, как трудно Торхельму покидать ее, несмотря на его суровый вид. Кветка отвернулась. Нет, она не будет рыдать и молить его остаться, ибо так решил ее муж, и она подчинит сердце и желание его воле, помня, что его тоска и боль не легче ее. Кветка с нежность посмотрела на кёнига.
  - Я увидел тебя впервые на этом самом месте, - хрипло проговорил Торхельм, любуясь ею. - В жарком бою, в пылу мести я увидел твои глаза и на миг забыл обо всем. Твоим косам позавидует сама златокудрая богиня Сиф. Я готов бесконечно любоваться твоим лицом и смотреть в очи. Я вернусь к тебе, и мы будем вместе неразлучно. Ты помнишь наши клятвы? - Торхельм крепко обнял ее и смотрел сверху вниз. - Мы вместе столько, сколько отпущено нам богами. Но ты будешь всегда подле меня, даже когда мы покинем мир живых, моя Кветка, - горячо зашептал Торхельм, касаясь лицом её волос.
  Кветка слушала его, затаив дыхание.
   - Сегодня я принес особую клятву. Она столь же древняя, как и Белые камни. Я поклялся ворону Химмльравну, что ты часть моей души. Ворон Химмльравн древнее божество, хранящее мой род. Он летает между мирами живых и мертвых. Если погибну до срока, то ворон принесет меня на своих крыльях из царства мертвых - Хельхейма за тобой, Кветка, ибо не будет мне покоя, покуда мы не будем вместе.
  - А если не станет меня, даст ли твой божественный ворон свидиться с тобой? - зачарованно глядя на него, прошептала она.
  - Отныне, вняв моей клятве, он будет помогать нам, куда бы мы ни шли, идти навстречу друг другу.
  Торхельм жарко шептал томительные и страшные слова, закрыв в исступлении глаза и заключив возлюбленную в крепкие объятия. Ей не было страшно - отныне они с ним связаны на веки не только клятвами, данными друг другу, но и древним вороном Химмельсравном, которому Торхельм принес древнюю и нерушимую клятву вечной любви. Кветка не отрывала от него глаз, чувствуя, как от сладких речей сурового кёнига огонь бежит по жилам, и она становится мягкой и податливой словно воск. Он целовал ее яростно, исступленно, больше не стараясь сдержать свою страсть, словно стремился навсегда запечатлеть на ее губах след от своего поцелуя. Они еще долго стояли в саду, не в силах разомкнуть объятия и оторваться друг от друга.
  - Я буду ждать твоего возвращения, ладо мой, молить твоих и моих богов за тебя, - молвила Кветка на родном языке, с тоской глядя на солнце, повернувшее на закат и приближавшее неизбежную разлуку.
  ***
  Торхельм торопился поскорее отправиться в путь. Он взял с собой лишь двух оруженосцев и по сменной лошади для каждого, чтобы поскорее добраться до Фридланда, откуда он намеревался сразу же отплыть в Грёвлан. Торхельм оделся в шерстяную рубаху и плащ. Лишь его оружие и украшения выдавали в нём кёнига. Во дворе замка его провожали Лотар, Рольд и Хельгот. Кветка сидела верхом на лошади, так как Торхельм позволил ей проводить его до леса. Сам кёниг по фридландскому обычаю подходил к каждому из советников и пожимал руки чуть выше локтя на прощание. Он оставил Лотару подробные указания до своего возвращения, отдав Кветке бразды правления Гримниром. Вместе с кёнигом во Фридланд отправлялся Рунольф, чтобы вести дела правителя, пока тот будет отсутствовать.
  Когда отряд выехал за ворота Сванберга, от леса потянуло вечерней прохладой. Солнце наполовину скрылось за лесом, одаривая землю последними золотыми лучами. Кветка скакала бок о бок с кёнигом, бледная и молчаливая. Они не обмолвились ни словом. Когда отряд подъехал к опушке леса, Торхельм остановил коня и кивнул слугам и Рунольфу. Советник понимающе посмотрел на них.
  - Госпожа, надеюсь в скором времени увидеть вас, - мягко молвил Рунольф, кланяясь ей.
  - Я тоже буду с нетерпением ждать встречи с вами, благородный Рунольф, - Кветка постаралась улыбнуться как можно благожелательнее.
  Всадники хлестнули коней и поскакали дальше, оставив кёнига и девицу одних на дороге. Оба не сводили друг с друга глаз, продолжая молчать. Их тоска не поддавалась словам. Торхельм резко вскочил в стременах, и, перегнувшись, с силой привлек её к себе, осыпая ворохом жарких поцелуев.
  Кветка поняла, что не сможет сдержать рыдание.
  - Скачи! Иначе, клянусь богами, я не смогу уехать, - сквозь стиснутые зубы прорычал он.
  Кветка отстранилась и хлестнула коня, что было сил. Конь испуганно метнулся в сторону, дико заржав. На небольшом холме Кветка остановилась и оглянулась. Торхельм соколом мчался по лесной дороге, не оборачиваясь, с развивающимся за спиной плащом.
  ***
  После отъезда Торхельма дни потянулись нескончаемой вереницей. Кветка с утра поднималась вместе с солнцем, чтобы успеть принять глав уний, купцов и челобитчиков. Вместе с Лотаром она объезжала город, самолично выясняя цену на хлеб и соль. Многочисленные дела не давали ей грустить, но едва вечером она оставалась одна, как тоска по Торхельму затмевала всё.
  На пятый день купец из Фридланда привез Кветке письмо от Рунольфа, который сообщал, что они с Торхельмом благополучно и в срок добрались до Фридланда. Кёниг, решив несколько неотложных дел, в тот же день отплыл в Грёвлан, и теперь советник ждал его возвращения со дня на день.
  В день возвращения кёнига Кветка с первым лучом солнца поднялась на башню Вакт. Она всё смотрела и смотрела в сторону леса, через который проходил большак, ожидая первой увидеть вдалеке возвращающегося Торхельма. Но кёниг не приехал ни в то день, ни в следующий, поселив в её сердцу тревогу и страх. Кветка готова была проводить на башне день и ночь, не находя себе места от тоски и волнения. Замечая понимающий и сочувствующий взгляд Лотара, Кветка изо всех сил боролась с подступающим отчаянием, стараясь никому не выказывать своих чувств. Ей хотелось поговорить с Орваром, но его нигде не было, и Кветка не знала, куда исчез ведун. Ренхильд и Росалия, чувствуя за внешним спокойствием кёнигин тревогу, как могли, успокаивали её.
  Прошло десять дней с тех пор, как кёниг должен был возвратиться в Сванберг. Вечером в замок явился Орвар и сразу же потребовал у караульного проводить его к кёнигин и позвать Лотара. Кветка, едва услышав от караульного имя ведуна, подхватила подол длинного тяжелого платья и бросилась в трапезную, куда Лотар проводил Орвара. Она птицей влетела в залу, запыхавшись.
  - Орвар! Хвала богам, ты здесь!
  Глаза кёнигин взволнованно блестели, с надеждой глядя на ведуна - только важное дело могло привести его в замок. Лицо ведуна было темным от солнца и ветра. Глаза испытывающе глядели на Кветку.
  - Сюда скачут воины кайзера. Чуть более ста человек. Они едут за Кветкой.
  Новость заставила Лотара и кёнигин врасплох. Первым пришел в себя советник.
  - Что значит едут за Кветкой?
  - Им приказано взять девицу и доставить в Грёвлан. Велено действовать хитростью, ибо кайзер понимает: чтобы взять её силой, нужно захватить Сванберг и перебить две тысячи фридландских воинов. Для этого ему пришлось бы прислать сюда войско, хотя бы в полтора раза превышающее ваше по численности. Передвижение такого числа людей вызовет подозрения и недовольства других кёнигов.
  - Что с Торхельмом?! - вскрикнула Кветка, ни мало не думая о своей безопасности.
  - Он пропал в Грёвлане, есть только противоречивые слухи и ничего больше. Он прибыл в Грёвлан и отправился в замок кайзера. Больше его не видели, - угрюмо ответил ведун.
  - Откуда тебе это известно? - вскинулся Лотар, не желая верить дурным вестям.
  - Вчера вечером я встретил отряд воинов из Грёвлана под предводительством Сигни Меченого в мэтзеле на границе Скирнира и Гримнира. Моё зелье легко развязало языки двоим ратникам.
  - Сигни Меченый? - Лотар нахмурился, уже более не сомневаясь в словах ведуна.
  - Они скоро будут здесь. Я не на много опередил их. От Торхельма нет вестей. Кветке нельзя оставаться здесь. Ты лучше меня знаешь, что Сигни не успокоится, пока не найдет её, и сила тут вряд ли поможет. Кайзер ищет Кветку здесь. Одним богам известно, зачем она ему. Но в безопасности она будет лишь со мной. Я хочу отправиться в Грёвлан, чтобы помочь кёнигу. Думаю, госпоже лучше отправиться со мной.
  - Орвар, ты сам знаешь, как опасен путь до Грёвлана. Вас лишь двое, как вы поможете кёнигу? Я не могу отпустить кёнигин, ибо поклялся Торхельму беречь её!
  - Я пойду с тобой, Орвар! - не раздумывая, воскликнула Кветка. - Прости, Лотар, но меня никто не удержит, если речь идет о нём! По воле Торхельма правлю в Гримнире я, а значит, вольна поступать на свое усмотрение.
  Лотар хотел было ей возразить, но, увидев её взгляд, вдруг осекся.
  - Я дам вам отряд воинов...
  - Лотар, отряд воинов лишь поможет Сигни скорее обнаружить госпожу. Он ищет кёнигин в Гримнире и Фридланде, но никак не в Грёвлане. Мы поедем туда через земли Скирнира, хоть это и займет четыре дня пути. Ты ведь знаешь, что со мной ей безопаснее, чем в этих стенах. Ты не можешь покинуть Гримнир, а Рунольф - Фридланд. Кто поможет твоему господину? - снисходительно и благодушно вопрошал Орвар.
  Лотар смутился и нахмурился.
  - Что нам понадобится в дороге, Орвар? - торопливо спросила Кветка, не дожидаясь ответа Лотара.
  - Вам лучше надеть мужское платье, госпожа. Нам нужны лошади и припасы. Время не ждет.
  - Ты и впрямь полагаешь, что кайзер причастен к тому, что от Торхельма нет вестей? - ноздри Лотара раздувались от гнева.
  Орвар многозначительно кивнул.
  - Я распоряжусь обо всем, - с тяжелым вздохом произнес Лотар.
  Кветка опрометью бросилась в свою опочивальню. Её щеки горели от волнения. "Скорее, скорее, в Грёвлан" - стучало в её висках. Она вихрем ворвалась в опочивальню. Ренхильд, ожидавшая кёнигин, давно не видела свою подругу в таком душевном волнении. Кветка, раскрывая на ходу сундуки, вкратце рассказала, какие вести принес Орвар, и что они немедля покидают Сванберг. Ренхильд, пораженная её словами, молча наблюдала, как Кветка бросила в кожаный мешок несколько чистых рубах, тугой кошель с монетами, пару шерстяных накидок и несколько глиняных сосудов с отварами трав.
  В дверь постучали. Слуга передал Ренхильд для кёнигин чистую мужскую одежду. Кветка придирчиво осмотрела две пары новых рубах, кафтан, пару штанов, плащ и сапоги. Она быстро облачилась в мужское платье, надев сверху шерстяное оплечье, которое можно было накинуть на голову и в случае чего скрыть лицо. Кветка достала широкий кожаный пояс и потуже затянула его, привесив меч и закутавшись в накидку. За голенище сапога девица заткнула нож. Подхватив мешок с вещами, она спустилась в трапезную.
  Орвар и Лотар внимательно посмотрели на Кветку, но ничего не сказали. Орвару уже принесли из поварни мешок со снедью.
  - Нам пора уходить, если мы не хотим нос к носу столкнуться с Сигни у городских ворот.
  Они вышли во двор, где их уже ждали запряженные лошади. Кветка обняла на прощание взволнованную Ренхильд.
  - Спасибо, Лотар, - Кветка с благодарностью посмотрела в серые глаза советника.
  - Кветка, я задержу Сигни. В Грёвлане живет ученый муж Эвнер, учитель Торхельма. Кёниг собирался остановиться у него по прибытии в Грёвлан. Найди его, он с радостью поможет тебе. Я буду ждать от вас вестей, и предупрежу отца на словах. Будьте осторожны, и да пребудут с вами боги!
  - Когда приедет Сигни, скажи ему, что кёнигин отбыла вместе с Торхельмом, покажи им замок, будто ничего не скрываешь, и подольше задержи их, чтобы мы смогли подальше уйти, - наставлял Орвар Лотара, приторачивая мешки и забираясь в седло.
  Кветка и Орвар одновременно стегнули лошадей и поскакали прочь из замка, стараясь поскорее покинуть город через южные ворота, в надежде разминуться с Сигни и его отрядом. Они беспрепятственно доехали до леса, и Орвар уверенно направил своего жеребца в самую чащу, прочь от большака.
  - Орвар, там лес стеной.
  - Нет, там есть неприметная оленья тропа. Она идет вдоль большака. Сигни едет нам навстречу, и мы должны незаметно проехать мимо, - терпеливо пояснил он.
  Орвар спешился и достал из седельных сумок куски грубой холстины. Он замотал ими копыта лошадей, и, сделав Кветке знак оставаться в седле, осторожно повел под уздцы лошадей по знакомой ему одному тропе. Кветка зорко озиралась по сторонам и прислушивалась к звукам, доносящимся со стороны дороги. Вдалеке вспорхнула стайка птиц, и послышался стук лошадиных копыт. Орвар застыл, напрягая слух. Когда он махнул ей рукой, Кветка бесшумно соскользнула с седла. В мужском платье ей было легко и свободно двигаться. Привязав лошадей, она увидела, что Орвар пробирается ползком сквозь заросли орешника. Кветка последовала за ним. Они подобрались к самой дороге, затаившись в кустах. Сгущавшиеся сумерки надежно укрыли ведуна и девицу.
  По лесной дороге неспешно двигались всадники. Впереди всех на кауром жеребце скакал воин в алой накидке и шлеме. Его рыжая с проседью борода была заплетена в косицу, а бурый шрам на щеке придавал лицу свирепый и отталкивающий вид. Воины ехали в кольчугах и шлемах, вооруженные мечами, копьями и палицами, словно ожидая нападения, но в то же время, они, не таясь, громко говорили и смеялись.
  - Сигни, - окликнул всадника со шрамом один из воинов. - Здесь богатые леса и озера, я подумываю вернуться сюда, когда мы доставим девку Торхельма кайзеру, и он отсчитает нам золотые грёвланские монеты, - насмешливо произнес тот, стараясь поравняться с Меченым. - Ты говорил, что мы отправляемся в опасный поход, но нам попадаются лишь редкие села да трусливые селяне.
  - Впереди Сванберг. Ты сам слышал, что там Лотар с воинами Торхельма. Смотри, не попади в ту же ловушку, что и твой брат, опрометчиво вышедший против безоружного кёнига Фридланда и поплатившейся за это сломанной шеей, - угрюмо молвил Сигни, зорко вглядываясь в чащу.
  Воин странно и зло посмотрел на Меченого и поворотил коня.
  Кветка встрепенулась, услышав имя Торхельма. Она в ярости до крови закусила губу. Неужели он схвачен по приказу кайзера? Кветка почувствовала, как Орвар железной рукой сжал её плечо, чтобы она не выдала их по неосторожности. Кветка, придя в себя, затаилась, пока последний воин не скрылся за деревьями.
  - Ты всё сама видела и слышала, - подождав немного, молвил ведун. - Одно меня тревожит. С Сигни лишь часть воинов. Сколько ты насчитала?
  - Меньше ста, - Кветка села на траве, подобрав под себя ноги и глядя в подступающую со всех сторон темноту невидящим взором.
  Где-то далеко небо высветила молния, и немного погодя загрохотал гром.
  - Сюда идет гроза, - озабоченно вздохнул ведун, приметив поникший вид девицы. - Здесь неподалеку лесные покосы и старый сенник, там и переночуем.
  ***
  Кветка и Орвар завели лошадей под крышу сенника, где было тепло и сухо. Дождь лишь начался, не успев, как следует, намочить девицу и ведуна. Снаружи гремел гром, и сверкала молния. Они не зажигали огня, решив сразу же устроиться на ночлег, чтобы двинуться в путь с первыми лучами солнца. Кветка, положив рядом меч и укутавшись в теплую накидку, зарылась в сено. Орвар, бросив охапку соломы у входа, устроился на ней. Воздух пах разнотравьем и дождем. Лошади с тихим шуршанием тянули пучки луговых трав, изредка фыркая и звеня уздой. Дождь шумел по тесовой крыше все сильнее.
  - Орвар? - сон не шел к Кветке. Все её мысли были о Торхельме.
  - Да, Кветка? - откликнулся из темноты тот.
  - Ты полагаешь, он у Тригвальда в плену? - Кветка приподняла голову, пытаясь разглядеть ведуна в темноте.
  - Я не знаю, Кветка. Нам нужно как можно скорее добраться до Грёвлана, не попав в руки слуг Тригвальда. Сигни его верный пес, и хоть тот носит звание риттера, он головорез и разбойник, который готов выполнить любой приказ кайзера. В Грёвлане есть люди, которые могут помочь нам разыскать Торхельма, если он в руках Тригвальда. Одно я знаю точно: боги хранят твоего мужа, он жив и здоров. А теперь спи, госпожа, я буду охранять твой сон.
  Кветка проснулась перед рассветом. Орвар крепко спал, привалившись спиной к стене. Выйдя за дверь сенника, Кветка поняла, что позволило ведуну отдохнуть перед рассветом - на мокрой траве неподвижно сидел волк. Лошади чуяли зверя и беспокойно всхрапывали. Кветка выпила воды и умылась у родника. Утреннее небо было хмурым. Моросил мелкий дождь, тихо шурша в листве. Лесной воздух, напоенный дождевой влагой и запахом трав, бодрил. Кветка вывела лошадей из сенника, отпустив попастись. Орвар проснулся и широко потягивался, радуясь редким солнечным лучам, нет-нет, да и пробивавшимся из-за туч. Она наскоро поели и стали собраться в дорогу. Продолжив путь по лесной тропе, к полудню они были вынуждены выехать на большак, потому как тропа резко поворачивала к болотам. Дорогу со всех сторон обступали высокие сосны, из-за которых большак даже в солнечный день казался мрачным и зловещим.
  - Спрячь косу, - тихо молвил Орвар, оглядываясь, едва они выехали на дорогу, будто кто-то мог его услышать.
  Кветка запустила косу за ворот рубахи и натянула на голову шерстяное оплечье. Она захватила с собой войлочную остроконечную шапку, какую обычно носили путники, но ей казалось, что оплечье лучше послужит ей, помогая скрыть и косу, и девичий овал лица.
  Они пустили лошадей рысью по ровной, хорошо утоптанной дороге. Лошади неслышно ступали по вороху бурых сухих игл, устилавших дорогу. Вскоре они покинули пределы Гримнира. Всё чаще на их пути встречались придорожные села, которые они объезжали стороной: Орвар избегал людских жилищ, а Кветка торопилась поскорее оказаться в Грёвлане. Они остановились лишь раз, чтобы подкрепиться и поменять лошадей. Волк ведуна скрылся в лесу, но Кветка знала, что он продолжает следовать за ними. Девушка порядком устала ехать в седле. Когда стало смеркаться, и Орвар начал искать место для ночлега, Кветка еле держалась. По знаку ведуна они остановились и спешились. Орвар сел на обочину, поджав ноги, и закрыл глаза. Кветка стояла в стороне, чтобы не мешать ему. Она знала, что ведун мысленно ищет ворона Корпа, который летает на просторе. Орвар едва заметно вздрогнул - он отыскал птицу, и та позволила ведуну взглянуть своими глазами на то, что видит с высоты своего полета. Он резко распахнул очи, глядя прямо перед собой. Орвар поспешно вскочил на ноги, одергивая кожаную потертую безрукавку.
  - Заночуем в ближайшем селении, - сказал он, беря поводья у Кветки.
  От девицы не укрылась озабоченность и настороженность Орвара, но она так устала от долгой скачки в жестком седле, что думала лишь об отдыхе.
  Они увидели придорожное село, когда совсем стемнело. Их встретил лай собак, сладковатый дым печных труб и редкие огни в оконцах. Орвар не стал стучать в первый же дом, а прошел несколько дворов. Подойдя к низкой избе, сложенной из неотесанных бревен, Орвар настойчиво постучал в плотно закрытый ставень. Ему ответила тишина. Орвар стучал снова и снова. За дверью завозились.
  - Кому не спится в столь позднее время? Я спущу псов, и вам не поздоровится! - послышался рассерженный мужской голос.
  - Мы путники, которые ищут ночлег. Не откажите нам в крове, - спокойно и убедительно молвил Орвар.
  За забором скрипнула дверь избы, и залаяли псы. Ворота приоткрылись, и перед ними вырос высокий бородач с лучиной в руке.
  - Чего вам? - беззлобно проворчал он.
  - Мой сын и я едем из Фридланда, - смиренно молвил ведун. - Ночь застала нас в пути, нам бы переночевать до утра.
  Мужчина подозрительно глянул на Кветку, устало прислонившуюся к лошадиному боку.
  - Мест в избе нет, ступайте на сеновал. Колодец во дворе, если хотите напоить лошадей.
  - Благодарю, добрый человек, - с неподдельной радостью выпалила Кветка.
  Хозяин впустил их во двор и запер ворота. Не взглянув более на непрошеных гостей, он вошел в избу и загремел засовом.
  Орвар и Кветка переглянулись и, расседлав лошадей, стали готовиться к ночлегу. Напоив и привязав лошадей, они отправились на сеновал.
  - Я покараулю этой ночью, - начала было Кветка.
  - Сегодня оба отдохнем, как следует. Поверь мне, здесь нам ничего не грозит, - успокоил её Орвар.
  Кветка благодарно улыбнулась в темноте, и, устроившись поудобнее, тут же провалилась в глубокий сон, не слыша ни звона комара, ни фырканья лошадей во дворе.
  Орвар разбудил девицу задолго до рассвета, успев накормить и оседлать лошадей.
  - Просыпайся, Кветка. Нам нужно уехать, пока селяне не проснулись. Нам не следует попадаться им на глаза.
  Кветка вскочила на ноги, плохо понимая, где они, и куда нужно идти.
  Пошатываясь, она вышла во двор. Было почти светло, а восточный край неба готовился вспыхнуть новой зарей. Умывшись ледяной колодезной водой, Кветка закуталась в накидку и, проверив, крепко ли приторочен мешок с вещами, вскочила в седло.
  - Надень кольчугу! Я говорил с хозяином. Вчера он видел на большаке отряд ратников. Будем надеяться, он видел именно тех, что попались нам.
  Селение они покинули еще до рассвета. Когда они выехали на большак, Кветку поразила необычная для леса тишина: ни пения птиц, ни трескотни вездесущих сорок. Орвар остановил лошадь, настороженно вглядываясь в раскрывшуюся перед ними тьму лесной дороги. Большак заволокло молочно белым туманом так, что дальше лошадиной холки мало что можно было разглядеть. Стук лошадиных копыт в этой угрожающей тишине казался оглушительным. По мере их продвижения туман рассеивался, клочьями повиснув на ветвях деревьев. Над головой Кветки шумно захлопали крылья, и на ветку, свисающую над дорогой, уселся ворон Корп. Он пронзительно закричал, и Орвар выхватил из-за спины посох.
  - Кветка, скачи прочь! - едва успел крикнуть он.
  На дорогу бесшумно выскочили ратники с мечами и короткими копьями, преграждая им путь.
  - Орвар, отдай нам девку, и тогда уйдешь целым! - послышался резкий и хриплый голос в тумане.
  Кветка, не думая бросать ведуна, выхватила меч и приготовилась. Сквозь туман она различала лишь тени воинов, насчитав двадцать человек.
  - Один, дин штарка тиль миг! - крикнул ведун слова на незнакомом наречии и пустил коня на ратников, размахивая посохом.
  Орвар стегнул скакуна плеткой изо всех сил и, воткнув на скаку посох в землю, крутанулся, соскакивая с коня. Ослепленная болью лошадь, не разбирая дороги, помчала прямо на воинов. Те, не ожидая столь стремительного ответа от ведуна, едва успели увернуться, но один из воинов всё же попал под копыта животного.
   Орвар, двигаясь с молодецким проворством и гибкостью, молниеносно провел черту кончиком посоха на земле.
  - А теперь попробуйте отнять ее, - просто и тихо молвил он.
  Кветку и нападающих разделял ведун с его чертой и поднятым наизготовку посохом. Те кружили перед ведуном, не решаясь приблизиться и напасть на слугу Одина.
  - Что вы медлите, порожденье Темного?! Убейте его и хватайте девку! - закричал всё тот же голос, выведя из оцепенения татей.
  Двое из них, боявшихся, по-видимому, предводителя больше, чем гнева Одина, кинулись с мечами на ведуна. Но тяжелый посох защитника Кветки оказался вдвое длиннее и быстрее их мечей. Орвар с невероятной скоростью взмахнул два раза посохом, и ратники, мотнув по очереди головами и роняя руду на землю, отлетели в придорожные кусты, так и не переступив черты. Один из нападавших выскочил из кустов за спиной ведуна, пока тот дрался с остальными, намереваясь напасть с копьем сзади, но за его спиной мелькнула быстрая тень, и вот уже тать корчится на земле, безуспешно пытаясь разжать на шее железные челюсти волка. К Кветке подскочили сразу двое с обеих сторон, пытаясь ухватить её за одежду и стащить с лошади. Кветка, видя, как туго приходится ведуну, дерущемуся с десятком воинов, решила умереть, но не сдаваться. Она со вскипающей яростью в груди размахнулась и с криком ярости обрушила на голову одного из них свой меч. Воин попятился, сжимая лоб руками и оседая на землю - из-под шлема по лицу зазмеились алые струйки. Второй, пораженный увиденным, отшатнулся, не ожидая, видимо, увидеть меч в руках девицы. Кёнигин всё же успела ударить его мечом плашмя. Вдруг рядом с ней словно из-под земли вырос рослый ратник, в шлеме и бранной рубахе. Он ударил Кветку в живот древком копья, сбивая её с лошади на землю. Кветка, не успев удержать равновесие, со всей силы рухнула вниз. Она скорчилась от боли, не в силах вздохнуть. Меч лежал рядом. Превозмогая боль, она рванулась к мечу, но враг отшвырнул оружие, и оно улетело в ближайшие кусты. Воин расхохотался, наклоняясь над ней и сдергивая с её головы оплечье. Его цепкая рука схватила Кветку за косу, приподнимая голову над землей. Девица с яростью взглянула на него. Его добротный шлем, плащ с соболиным подбоем и пластинчатая безрукавка выдавали в нем знатного воина. Светлые глаза под белёсыми бровями смотрели со злобным торжеством. Его лицо показалось ей знакомым. На неё смотрел Сигни, только молодой и еще более свирепый. Кветка догадалась, что перед ней сын кровожадного риттера. Он с издевкой и детским любопытством рассматривал её. Кветка, воспользовавшись этим, потянулась к голенищу, стараясь нащупать рукоять ножа. Пальцы почувствовали костяную ручку. Кветка коротко взмахнула и ударила риттера в шею. Нож звонко чиркнул в основание шлема и рассек кожу у основания шеи. Риттер вскрикнул и занес кулак, но не решился ударить её, вспомнив что-то.
  - Я сам приволоку тебя в Грёвлан на веревке! - прорычал он, переворачивая её на живот и яростно скручивая тонкие запястья сыромятным ремнем.
  Кветка с усилием подняла лицо от земли, видя, как Орвар яростно сражается с врагами. В правой руке он держал свой посох, а в левой отбитый у нападающих меч. Рядом с ним волк метался, рвал и кусал, не давая приблизиться к ведуну. Над головами нападающих кружился ворон, яростно бросаясь на татей. Своим огромным острым клювом и сильными крыльями он калечил врагов. Кветка застонала от бессилия и невозможности помочь своему защитнику, лежа на сырой земле у ног сына Сигни. Она не поверила своим глазам, когда один из воинов, стоявших дальше остальных и пытавшийся подобраться к ведуну поближе, вдруг дернулся, вскинул руки и упал на землю. За ним последовал еще один. Теперь она услышала свист дротиков и сухие щелчки самострела.
   Сын Сигни рывком поднял её на ноги и потащил в лес. Кветка обернулась и увидела воина в сырой дымке утра. Его шлем и кольчуга ярко блестели, отражая вспыхивающие на небе зарницы. Приблизившись к месту схватки, он отбросил самострел и ринулся с мечом навстречу врагам Кветки и Орвара. Воин двигался легко и быстро, играючи нанося мечом страшные, смертельные удары. Раскроив одному из нападавших череп, он устремился за Кветкой, которую сын Сигни перебросил через плечо и быстро нес в чащу леса.
  - Ати!
  Похититель Кветки вздрогнул от грозного окрика и лишь прибавил шаг. За деревьями открылась лесная поляна, где Ати ждали лошади. Костровище, остатки еды и наваленный кучей еловый лапник указывали на то, что здесь была их ночевка. Ати спешно бросил Кветку поперек седла и тут же оказался подле неё. Она невольно вскрикнула от боли, чувствуя, как ребра с силой ударяются о жесткое седло на каждой кочке. Она с надеждой посмотрела назад. Воин вскочил на лошадь и гнался за ними.
  - Ати! Отдай мне её, и я пощажу тебя! - прорычал преследователь.
  - Будь ты проклят, Ульрих-бастард! - по-звериному зарычал Ати, не оглядываясь и нахлестывая лошадь.
  - Ульрих! - закричала Кветка, всё еще не веря в чудесное появление друга.
  Как ни старался Ати, но конь с двумя седоками не смог оторваться от Ульриха, который с каждым мгновением нагонял их.
  Ати не выдержал и, резко натянув поводья, скинул девицу на землю. Он направил своего коня прямиком навстречу Ульриху. Кветка не верила своим глазам. Пригожего балагура Ульриха было не узнать в этом свирепом и отчаянном воине, несшимся навстречу похитителю кёнигин. Они сшиблись яростно и дико, нанося смертельные удары. Их кони зло грызли друг друга. Звонкие удары мечей, яростные крики дерущихся и ржание лошадей нарушили тишину утреннего леса. Кветка отползла к дереву, привалившись спиной к янтарному стволу сосны. Её одежда промокла от росы, колени болели после падения с лошади, а связанные за спиной руки она уже не чувствовала, но все же молила богов помочь Ульриху. Кветка и подумать не могла, что Ульрих может проиграть, и Ати отвезет её прямиком к кайзеру Тригвальду. Ати торопился расправиться с Ульрихом, стараясь взять противника напором и силой. Ульрих же полагался на умение и выдержку и победил: когда Ати в очередной раз замахнулся мечом и опрометчиво открылся для удара, Ульрих изловчился и обрушил на его шею меч, развалив отпрыска Сигни от груди до седла. Лошадь испугалась, почуяв кровь хозяина. Она всхрапнула и сорвалась с места, унося разрубленное тело седока в лес.
  Кветка судорожно стиснула зубы, борясь с подступающей к горлу дурнотой. Ульрих подъехал к ней и соскочил с коня. Он разрезал ножом путы на её руках и принялся растирать холодные неподвижные руки кёнигин.
  - Вовремя я подоспел, - как ни в чем не бывало, молвил он срывающимся от частого дыхания голосом.
  Кветка слабо пошевелила кистями рук, выставив их вперед.
  - Как ты оказался здесь? - еле слышно спросила она.
  - Хм, долгий сказ. Но раз нам уже никто не мешает, а Ати отправился в Хельхайм на встречу со своими предками-разбойниками, могу сказать, что уже второй день следую за вами.
  - Боги! - спохватилась Кветка, пытаясь подняться. - Там Орвар сражается один на один!
  - Не беспокойся, госпожа, я ему уже подсобил, когда спешил за тобой и Ати, - остановил её Ульрих. - С остальными он справится. Сейчас мы отправимся к нему, дай только перевести дух.
   Ульрих внимательно оглядел Кветку, и, увидев синяки на шее от грубых пальцев Ати, посуровел.
  - Еще немного, и он увез бы тебя. Я покинул Сванберг накануне торжища, отправившись в Грёвлан, а затем во Фридланд, - немного помолчав, добавил он. - Там меня застала новость о готовящейся свадьбе. Я был приглашен и намеревался приехать в Сванберг, но по дороге я перебрал пива в придорожном мэтзеле и подрался из-за хорошенькой девицы. Я был ранен, и провалялся в постели больше двух седьмиц, так и не попав на свадьбу друга. Два дня назад я прибыл в столицу Гримнира, и что за новости я слышу? Хорёк Йохн при помощи кайзера помешал вашей свадьбе, Торхельм пропал без вести в Грёвлане, а в замок явился Сигни, чтобы по приказу Тригвальда забрать кёнигин и доставить её в Грёвлан. Сигни рыщет по Сванбергу, а Лотар безуспешно помогает ему "искать" тебя. Наконец, малышка Ренхильд объяснила, куда и с кем ты отправилась. Я решил поехать вслед за вами, чтобы помочь разыскать Торхельма в Грёвлане. Думаю, с моей помощью вам удастся это сделать быстрее, ибо я могу открыть для вас любые двери. Я почти нагнал вас вчера вечером, расспрашивая встречных. Под утро я снова отправился в путь и услышал на дороге шум. Остальное ты знаешь.
  - Тебя послали боги! - с жаром воскликнула Кветка.
  - Знаю, - задорно улыбнулся он, став прежним Ульрихом-весельчаком. - Пора к Орвару, здесь не стоит задерживаться.
  Ульрих встал и, легко подняв Кветку, усадил её в седло. Он быстро повел под узду коня меж деревьев к большаку.
  Орвар сидел на придорожном камне у обочины дороги, опершись на посох. Увидев Кветку и Ульриха, он ничуть не удивился. На его усталом лице и одежде виднелась пыль и кровавые капли. На дороге валялись тела ратников, оружие и обрывки одежды. Волк сидел подле ведуна и вылизывал окровавленную лапу. Оглядев Кветку цепким взглядом, Орвар через силу поднялся с камня и направился к ней, прихрамывая.
  - Сойди с коня, тебе нужна помощь, - тихо и убедительно молвил он.
  - Благодарю за помощь, - кратко сказал он Ульриху, и оба дружески соединили руки чуть выше локтя.
   Орвар и Ульрих отвели лошадей на небольшую поляну недалеко от дороги. Оставив Кветку там же, они вернулись к большаку и снесли тела павших в овраг.
  - Что будет с погибшими? - невольно спросила Кветка, когда ведун и шпильман вернулись к ней.
  - Их души отправились в Хельхайм к богине Хель, а тела сожгут селяне. Дальше есть селение, мы заплатим старосте за погребение воинов Тригвальда, - беспечно и легко молвил Ульрих, стягивая с себя кольчугу и пряча в седельную сумку.
  - Нам нужно поскорее покинуть это место, - с неизменным спокойствием добавил Орвар, помешивающий травяной отвар в котелке над костром. - Но прежде мне нужно помочь тебе, Кветка.
  Кветка ни словом не обмолвилась о том, что после удара Ати и падения с лошади, все тело болит и ноет. Ведун уложил девицу на расстеленную накидку и простер над ней раскрытые ладони, едва различимо шепча что-то. Он водил ладонями над её телом, не касаясь его. Боль постепенно покидала Квеку, даря облегчение. Орвар поднялся, велев ей выпить приготовленный отвар.
  Вскоре все трое покинули зловещее место, забрав лошадей и оружие. Орвар и Ульрих решили, что Сигни разделил свой отряд и оставил своего сына Ати поджидать Кветку на большаке с двумя десятками воинов, если ей вдруг вздумается попытаться ускользнуть от посланника Тригвальда. Кветка несказанно обрадовалась тому, что с ними теперь Ульрих, а значит, им будет легче добраться до Грёвлана и разыскать Торхельма. Ульрих не обманул её: в первом же селе он рассказал старосте, что видел на дороге тела и следы побоища. Отдав селянам увесистый кошель с серебром, он попросил предать тела огню и заказать храмовникам за их души молебен.
  Кветка была бодра и полна сил, забыв стараниями Орвара об ушибах и ссадинах. Они скакали весь день, лишь однажды остановившись в мэтзеле в придорожном селении, чтобы подкрепиться горячей пищей и накормить лошадей овсом. Немного передохнув, ведун, шпильман и девица сразу же двинулись в путь. Когда стали надвигаться сиреневые сумерки, и кроваво красное солнце, кутаясь в синие перистые облака, начало медленно погружаться за горизонт, Ульрих и Орвар, посовещавшись, решили встать на ночлег в лесу, в стороне от дороги.
  Они нашли небольшую поляну, окруженную высокими осинами и березами. Ульрих и Орвар отправились за еловым лапником для лежанок. Кветка осталась с волком и привязанными на краю поляны лошадьми. Девушка собрала хворост, развела костер, и, сбегав к ручью, принялась варить ужин. Шпильман и ведун возвратились немного погодя, волоча за собой охапки еловых веток. Приготовив лежаки и собрав запас хвороста для костра на всю ночь, они сели ужинать.
   Звезды с любопытством глядели с темного небосвода на освещенную костром поляну. Завтра вечером они будут на границе владений кайзера. Девица задумчиво разглядывала на своей руке золотой перстень - дар Торхельма. Где сейчас её возлюбленный? Как скоро она его найдет? Кветка смахнула навернувшиеся слезы и поспешила лечь спать, чтобы приблизить завтрашний день. Ей отвели лежанку поближе к костру. Расстелив поверх елового лапника свою накидку, Кветка легла на мягкое ложе, согреваясь теплом костра. Орвар несколько раз обошел поляну, и, взяв в руки посох, принялся вести черту вокруг их становища, бормоча что-то под нос. Ульрих, сидевший у костра и чистивший свой меч, завел тихую и грустную песню. Треск костра, песня шпильмана, редкое уханье совы и пение сверчков убаюкали уставшую в дороге Кветку, и она не заметила, как сон мягко принял её в свои объятия.
  ***
  Кёнигин проснулась сразу, будто кто-то толкнул ее. Она открыла глаза, не решаясь пошевелиться. Была глубокая ночь, костер еле теплился. Кветку поразила гнетущая тишина вокруг: ни птиц, ни сверчков, ни шелеста листьев на деревьях, словно все замерло, оцепенев. Кветка явственно ощутила, как земля под ней мерно сотрясалась, словно от чьих-то шагов. Волк ведуна стоял подле неё, глядя куда-то в гущу леса неподвижным взглядом, тихо рыча и вздыбив шерсть на загривке. Кветку обдало жаром. Сон словно рукой сняло. Она попыталась вспомнить, где оставила меч.
  - Не шевелись, - услышала Кветка переменившийся голос ведуна.
  Кветка замерла, чувствуя, как удушливый страх охватывает её. Толчки ощущались сильнее и чаще. Лошади жалобно заржали и заметались, рвя удила. С края поляны потянуло холодом, и в чаще леса раздался ужасающий треск, словно огромная сила ломает деревья и вырывает их с корнем. Кветка увидела свой меч рядом с собой. Не в силах ждать неизведанного, она резко села, схватив свое оружие. За деревьями, совсем близко от поляны, она увидела приближающееся синее свечение высотой в семь аршин. Она увидела, как деревья, подломившись, распались в разные стороны, и из-за них показался великан леденящего кровь вида. Высотой в три человеческих роста, он испускал мертвенное свечение. Кожа синего цвета вздулась буграми, а глазницы чернели пустотой. Его лицо Кветка узнала даже ночью в холодном свете луны, едва выглядывавшей из-за туч, - это был Гермар! Крик ужаса застрял в горле Кветки. Вскочив, она попятилась, но, споткнувшись, упала на лежанку. Она отползала назад, ей хотелось исчезнуть, убежать, куда глаза глядят. Сзади её крепко схватил Ульрих и выдохнул:
  - Стой! Выйдем за круг - погибнем!
  - Это...это..., - Кветка от ужаса не могла вымолвить и слово.
  - Это Гермар, точнее то, что от него осталось.
  Ульрих развернул её к себе. Он был бледен, и на его лице был написан страх. Но в его движениях сквозила решимость и пренебрежение к опасности. Вид шпильмана вернул ей самообладание. Тонко заржала испуганная лошадь. Гермар схватил синей ручищей коня и бросил его об землю. Кветка яростно вскрикнула, забыв о страхе. Гермар, потянувшийся было ко второй лошади, метавшейся на привязи у его ног, пошел на её голос, неуклюже вертя головой: его шея распухла, не давая голове толком повернуться. Ульрих кинулся к костру и бросил в него охапку хвороста. Огонь взметнулся к небу, озаряя поляну. Но на восставшего из склепа кёнига это не возымело никакого действия: он неумолимо приближался. Кветка оглянулась, ища глазами Орвара. Не уж то он покинул их?
   Ведун стоял на коленях в самой середине поляны, закрыв глаза и едва заметно шевеля губами. Звериный вопль огласил поляну и эхом пошел по лесу: Гермар метался у черты, силясь её перейти и дотянуться до Кветки. От этого рева мороз пробирал до самых костей, а волосы становились дыбом. Ульрих вскочил, выставив меч и делая шаг вперед. Гермар вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то, а затем, резко схватив еще одного коня, швырнул через черту в середину круга. Кветка и Ульрих закричали, бросившись в сторону. Бедное животное, упав на землю, пролетело через всю поляну, пропахав землю и снося всё на своем пути. Ульрих едва успел оттолкнуть Кветку к краю круга и тем самым спасти от неминуемой гибели. Конь остался лежать неподвижно, остановившись в пяди от коленопреклоненного ведуна. Орвар медленно поднял голову, глядя на Гермара страшным неподвижным взором. Он вдруг молниеносно вскочил на ноги, и, подняв посох над головой, устремился к мертвому кёнигу. Остановившись у края черты, Орвар закричал страшным пронзительным голосом, который Кветка с трудом узнала:
  - Мерзкий драугр! Именем Одина, убирайся в Хельхайм, где тебе место!
  Гермар отпрянул, а Орвар, что было сил, со всего маху ткнул посохом в землю. Кветка сквозь подошву сапог почувствовала, как мелко задрожала под ногами земля.
  - Ду эр дёд! Кома ут! Га этт совэ фюр эвихт! - кричал ведун, выставив посох вперед.
  Гермар, корчась, упал на колени, в двух локтях от черты, за которой стоял Орвар. Земля под ним вспенилась и стала медленно поглощать драугра. Со всех сторон подул сильный ветер, нагибая уцелевшие после пришествия Гермара деревья. Кветка и шнильман упали на землю под страшными порывами ветрами. Девица всем телом прижалась к земле, боясь, что ветер вот-вот унесет её.
  - И намн ав Один! - яростно выдохнул Орвар и ударил драугра навершием посоха прямиком в лоб. В небе громыхнуло, и из земли ударил сноп света. Кветка зажмурилась и уткнулась лицом в траву, ослепленная нестерпимым сиянием. Последнее, что она увидела краем глаза, как земля вокруг драугра разошлась и поглотила воющего и трясущегося Гермара.
  Кветка не знала, сколько она пролежала неподвижно в полной тишине и темноте. Услышав над головой шум крыльев и свист птиц, она подняла голову и открыла глаза. По-прежнему была ночь. Она лежала недалеко от костра, в котором едва тлели угли. В нескольких локтях от неё темнела неподвижная туша лошади. Поляну освещала полная луна, вышедшая из-за туч, а лес вновь наполнился привычными ночными звуками. Орвар неподвижно сидел у черты, словно высеченный из камня. Кветка, спотыкаясь, поспешила к нему.
  - Орвар! Орвар! - с отчаянием шептала она, тряся за плечи ведуна.
  - Кветка... - едва слышно выдавил он. - С Гермаром теперь покончено навсегда.
  Кветка заплакала, видя всегда сильного духом и телом ведуна разбитым и обессиленным. Она уткнулась лицом в его теплую безрукавку из овчины. Её тело сотрясали рыдания. Грубые пальцы ведуна медленно гладили её шелковую растрепанную косу.
  - Не плачь, со мной не случилось ничего худого. Это был драугр, и он пришел за тобой. Заклятье взяло много сил, но теперь с ним покончено. Мне нужно лечь на сырую землю у жаркого костра... - еле слышно произнес он. - Тогда силы вернуться ко мне.
  Кветка метнулась к костру, но Ульрих уже раздул тлеющие угли, и пламя разгорелось с новой силой, с гудением устремляясь в звездную высь. Ульрих и Кветка уложили Орвара у огня, укрыв его плащом девицы. Кёнигин до рассвета просидела подле ведуна, который забылся глубоким сном.
  Едва рассвело, Ульрих отправился искать лошадей, которые сумели сорваться с привязи и убежать в леса от драугра. Кветка, стараясь не смотреть на окоченевшие трупы лошадей, загубленных ужасным великаном-мертвецом, принялась собирать пожитки. Ульриху удалось привести лишь двух лошадей из четырех уцелевших. Они решили поскорее покинуть зловещее место, и стали будить Орвара. Навьючив на одну из лошадей пожитки, а на другую усадив ведуна, Кветка и шпильман зашагали прочь, ведя коней под уздцы.
  Ульрих шагал бодро, не замедляя шаг. Утреннее солнце золотило его светлые кудри и играло на серебряных пряжках кафтана и накидки. Он весело подмигнул девице, стараясь развеять ее грусть.
  - Я боюсь за него, - обеспокоенно молвила Кветка, кивнув на ведуна. Тот глядел на всё вокруг, как в полусне, качаясь из стороны в сторону и норовя выпасть из седла. Его бледное лицо и темные круги под глазами заставляли сердце девицы обливаться кровью. - Он пострадал, спасая меня...
  - Неужели ты думаешь, что драугру достаточно было бы убить тебя? - хмуро спросил он. - Он убивает всё живое, до чего сможет дотянуться. Ты видела, что он сделал с лошадьми? Не бойся, Кветка, Орвар поправится и окрепнет уже к вечеру. Скоро будет село, где можно купить лошадь и телегу для него.
  Ульрих оказался прав. К полудню дремучий лес по обочинам дороги расступился, и их глазам открылась холмистая местность с озерами и лесочками. За версту от них по обеим сторонам большака раскинулось село. Ульрих решил, что будет лучше, если Кветка и Орвар подождут его на окраине, пока он сходит в село за телегой. Кветка охотно согласилась. Свернув с дороги к маленькому озерцу, берега которого поросли ивами и березами, шпильман и девица помогли спешиться ведуну и устроиться в тени под раскидистой березой, где он тот час же крепко уснул. Ульрих, оставив свои вещи на поляне, отправился в село. Кветка развела костер и принялась варить нехитрую похлебку, приглядывая за ведуном. Немного погодя, Кветка, вынув из мешка чистую одежду, отправилась к озеру искупаться. Пользуясь отсутствием Ульриха, она долго плавала в прохладной воде, ныряя и плескаясь среди кувшинок. Когда Кветка вернулась на поляну, где оставила ведуна, то несказанно обрадовалась, увидев, что Ульрих вернулся с телегой, и они с Орваром сидят бок о бок на пригорке у костра и вместе едят наваристую похлебку.
  - Хвала богам! - воскликнула она, подойдя к костру. - Орвар, я так боялась за тебя, когда ты сразил драугра, - Кветка опустилась подле него, не скрывая своей радости.
  - Со мной не так-то легко справиться, Кветка. Ты зря волновалась. К тому же, я поклялся богам доставить тебя в Грёвлан в целости и сохранности, и передать Торхельму, когда мы его разыщем. Тут уж драугру не совладать, - в синих глазах Орвара заплясали веселые огоньки.
  - Гермара поднял Бальдор. В Грёвлане нет ни одного колдуна, обладающего достаточной мощью, чтобы свершить подобное. Лишь Бальдору это под силу, - немного помолчав, начал Орвар. - Меня тревожит другое. Сигни был прислан кайзером схватить и доставить Кветку ко двору живой и здоровой. Это ясно из их слов и поступков. Тогда зачем Бальдор послал драугра, если тот может лишь убивать? Неужели у кайзера и колдуна разные намерения?
  - Нам нужно избежать ловушек и добраться поскорее до Грёвлана. Там я смогу выяснить, что задумал кайзер, и куда подевался Торхельм, - ободряюще глядя на ведуна и девицу, молвил шпильман.
  - Надеюсь, завтра днем мы будем уже там, - тихо отозвался Орвар.
  Кветка заметила, что от его бледности не осталось и следа, и ведун держится гораздо бодрее, что не могло не радовать кёнигин. Достав гребень, Кветка села рядом со своими спутниками, стараясь согреться у огня и поскорее высушить длинные волосы.
  - Хороша похлебка, - с сожалением изрек шпильман, когда на дне котелка ничего не осталось. - Видимо, придется ехать в Негжу и сватать там невесту, чтобы такая похлебка в доме не переводилась.
  Шпильман лукаво кивнул Кветке, вызвав тем самым её улыбку.
  - Но для начала, тебе следует завести дом, - снисходительно заметил Орвар, откидываясь спиной к стволу дерева.
  Солнышко припекало, и он распахнул на груди безрукавку из овчины. Его тяжелый посох стоял тут же, прислоненный к дереву.
  - Поменять странствия на дом и похлебку? Это не по мне, - с мальчишеским задором весело выпалил Ульрих, вызвав у Кветки невольный смешок.
  Кветка поймала себя на мысли, что впервые смеется с того дня, как Торхельм уехал от неё. Каждая остановка, привал и ночевка воспринимались ею как досадная помеха, отдаляющая миг встречи с ним. Ночами Кветке снилось, как он зовет её, но каждый раз невидимая стена мешала приблизиться к нему и коснуться рукой.
  Сложив пожитки в телегу, запряженную смирной серой лошадкой, Кветка и Ульрих направили коней в сторону большака. Орвар не сразу, но согласился ехать в телеге, уверяя девицу и шпильмана, что на следующий день он непременно поедет верхом.
  Впереди их ждала граница Грёвлана. Приграничные селения Скирнира встречались всё реже. Вокруг буйствовало короткое северное лето. Всё чаще они видели на своем пути огнища, на которых зеленели нежные всходы пшеницы, ячменя и овса. Жители Скирнира, селения которых окружали дремучие леса, вырубали и расчищали огнем под посевы обширные участки леса, чтобы выращивать зерно.
  Ульрих ехал подле Кветки, рассказывая забавные небылицы и побасенки. Орвар, сидя в телеге и неспешно правя лошадью, снисходительно и весело поглядывал на кёнигин и шпильмана. Солнышко пригревало, легкий ветерок обдувал путников, не давая жаре одолеть их. Вокруг пели птицы и порхали бабочки. Волк Орвара, по-прежнему следовавший за ними в отдалении, то и дело пропадал из виду, обегая придорожные кусты и овраги.
  - Я проехал Северные пределы вдоль и поперек, - смеясь, молвил Ульрих. - Отец всегда брал меня с собой в походы, едва я научился держаться в седле. Помню, как однажды меня чуть не затоптал дикий жеребец, вырвавшийся из загона. Меня едва успел спасти Орвар, за что ему я благодарен по сей день.
  - Орвар? - удивилась Кветка столь долгой дружбе Ульриха и ведуна.
  - Он самый, - белозубо улыбнулся шпильман. - Он был правой рукой моего отца.
  Кветка опешила от неожиданной новости и придержала коня, ожидая, когда телега ведуна поравняется с ней.
  - Орвар, ты и впрямь был в свите наследника кайзера? - прямо спросила его Кветка, едва телега оказалась рядом с ней.
  Орвар испытывающе взглянул на неё ясным взглядом лазоревых глаз и спокойно кивнул.
  - Давно это было, - молвил он, понукая лошадь. - Я был хорошим воином и состоял в свите Бьёргфрида, отца Ульриха. У меня были обширные владения к востоку от Грёвлана. Я был молод и столь же храбр, как и беспечен.
  - Что же заставило тебя поселиться в лесу близь Сванберга? - удивилась Кветка, не ожидавшая услышать столь неожиданный рассказ из уст ведуна.
  - В тот год я отправился на состязания в Гримнир, которые устроил отец Гермара, - немного помолчав, начал ведун. - Я прекрасно управлялся с мечом, и на тех состязаниях не было равных мне. Я победил одного из самых искусных мечников Гримнира. Тот затаил обиду и подкараулил меня с полусотней товарищей на большаке, когда я возвращался в Грёвлан. Они ждали меня, чтобы взять мою жизнь. Я дрался за десятерых, был ранен и потерял много крови. В самый разгар сечи мои враги побросали оружие и с криками бросились прочь. Так я встретил Уту, ведунью, живущую у Белых камней. Вся округа боялась её и обходила лес стороной. Она выходила меня. Ута была умна, отважна и хороша собой. Я полюбил её всем сердцем и остался с ней в лесу, забыв Грёвлан и двор кайзера. Она научила меня всему, что я знаю, дав новое имя и жизнь. Мы обвенчались с ней на заре у тех же самых камней, что и ты с Торхельмом, - улыбнулся ведун своим воспоминаниям.
  Орвар замолчал, молча глядя вдаль задумчивым взором. Кветка не решалась спросить, что стало с Утой, догадываясь, что печальный взор ведуна хранит неизбывную боль.
  - Её убили люди отца Гермара, обвинив в темной волшбе и моровом поветрии, которое пришло неожиданно и выкашивало людей сотнями. Но сам кёниг Гримнира знал, обрекая на гибель Уту, что виновна в море вовсе не ведунья, помогавшая лечить людей, а девица, которую кёниг привез из дальних земель себе на потеху. Она принесла с собой мор, и первая же погибла от него. Во время казни Уты народ ликовал, надеясь с её смертью избавиться от смертельной напасти, но после её смерти мор лишь усилился, потому что некому стало помогать людям. Меня тогда не было в Гримнире. Вернувшись и узнав, что за злая доля досталась моей возлюбленной, я решил не длить эту жизнь, ставшую обузой для меня. Она явилась ко мне первый и единственный раз, когда я был близок к тому, чтобы свершить непоправимое. Ута поведала о том, что мне предстоит свершить по воле богов. Отныне я навсегда поселился в лесу у Белых камней, служа богам и помогая людям, - со светлой грустью в глазах молвил он.
  Кветка и Ульрих ехали рядом с телегой, на которой восседал ведун, понуро опустив головы и думая каждый о своем. Кветка в очередной раз подивилась силе ведуна.
  - Ты мстил за неё? - глухо спросил Ульрих.
  Кветка взглянула на ведуна, ожидая ответа. Она посетовала на свою недогадливость. Нет, он не мстил за Уту, хотя мог бы это сделать, обладая силой, которой его наделили боги. Он не стал этого делать, потому что так хотела она, прекрасная ведунья Ута.
  До самого вечера путники хранили молчание.
  ***
  Границу между Грёвланом и Скирниром обозначил огромный придорожный камень, на котором криво и неумело был вырезан расправивший крылья ястреб. Ястреб, как пояснил Ульрих, красовался на всех стягах и щитах Грёвлана. Проехав по землям Грёвлана шестьдесят верст, путники добрались до большого селения, где Орвар и Ульрих намеревались остановиться на ночлег.
  На постоялом дворе было шумо и многолюдно. В вечерних сумерках на каменных стенах в железных петлях ярко пылали факелы, чадя и шипя. Конюх распряг и отвел лошадей на конюшню, а путники вошли в переполненный постояльцами мэтзель. Повсюду за столами сидели люди, попивая свежее пиво, смеясь и разговаривая. Дым густым облаком висел под потолком, вбирая в себя копоть множества сальных свечей. Кветка поспешно натянула оплечье, незаметно прячась за широкую спину шпильмана. Расторопная прислужница отвела шпильмана со спутниками к свободному столу у очага. Ульрих и Орвар, не сговариваясь, посадили Кветку в угол, подальше от любопытных глаз. Прислужница вскоре вернулась, поставив на стол глиняные миски с гороховой похлебкой, медовуху да жареных на вертеле кур. Все трое принялись за еду, уговорившись как можно быстрее поужинать и уйти спать. Кветка раньше всех покончила с трапезой, и незаметно принялась разглядывать посетителей мэтзеля. Здесь пировали купцы, остановившиеся на ночь с обозами на постоялом дворе, пили пиво из деревянных кружек местные селяне, отдыхая после долгого дня в поле и обсуждая последние новости. Кветка заметила несколько воинов, сидящих особняком и о чем-то горячо спорящих. Немного погодя дверь распахнулась, и в мэтзель вошел незнакомец в кольчуге и алом плаще, неся в руках шлем. Кветку обдало жаром, но она не отпрянула и не попыталась спрятаться, сообразив, что так она сразу же привлечет внимание. Незнакомец и впрямь обвел мэтзель внимательным хмурым взглядом. Кветка поднесла кубок ко рту, делая медленные глотки, чтобы зашедший не смог разглядеть из-за кубка её лица. Тот, постояв немного, подозвал к себе одну из прислужниц. Орвар и Ульрих ошеломленно взирали на Кветку, не зная, что и думать: кёнигин осушила половину кубка крепкого меда, что раньше за ней не водилось. Она взглядом указала на риттера в алом плаще. Теперь её спутники поняли, в чем дело. Оба враз нахмурились. Ульрих положил руку на рукоять меча, а Орвар чуть подвинулся, загораживая собой кёнигин. Незнакомец, перемолвившись со служанкой, неохотно покинул мэтзель.
  - Это они? - обеспокоенно спросила девица, едва алый плащ скрылся за дверями.
   - Да, так и есть, - нехотя ответил Ульрих. - Я вспомнил его. Он из свиты Сигни. Я видел его, когда уезжал из Сванберга.
  - Узнать бы, о чем он говорил с той девицей, - невозмутимо молвил Орвар, красноречиво посмотрев на шпильмана.
  - Это можно устроить, - ухмыльнулся Ульрих, и, заведя золотистую прядь волос за ухо, встал из-за стола.
  Он мягко, словно кот, подошел к прислужнице и заговорил с ней, улыбаясь и будто ненароком ласково заглядывая ей в глаза. Девица покраснела и спрятала руки под передник, стараясь скрыть смущение. Они перемолвились парой слов. Ульрих, наконец, изящно поклонился и отошел. Девица смотрела ему в след, расплываясь в счастливой улыбке.
  - Мне кое-что удалось разузнать, - с шутливой вальяжностью молвил шпильман, опускаясь на лавку. - Он искал золотоволосую девицу и ведуна. Сказал, что их послал сам кайзер на розыски молодой кёнигин и её спутника. Их отряд остановился на другом краю села, и если девице что-то станет известно о них, то она должна незамедлительно послать к ним слугу с донесением. Хвала богам, ему попалась весь глупая прислужница. Она не видела ни ведуна, ни знатной девицы с золотыми косами, - ухмыльнулся тот.
  Кветка заметила, как прислужница бросает в сторону шпильмана томные взгляды, и еле заметно улыбнулась. Орвар и Ульрих решили заночевать на постоялом дворе, где затеряться среди множества путников легче, чем на широкой безлюдной дороге. Покончив с трапезой, они удалились в небольшую горенку, где их ждали три соломенных тюфяка. Перед сном шпильман проверил запоры на двери и ставнях, а Орвар расположился у порога: они договорились по-очереди караулить дверь, если вдруг пожалуют непрошеные гости. За стеной горницы в мэтзеле продолжалось веселье, играли волынки и гусли, но Кветка уже ничего не слышала, крепко уснув после бессонной ночи в лесу и изнуряющей дороги.
  ***
  Девицу разбудил яркий солнечный луч, проникший сквозь щель между ставен и пляшущий на её щеке. Ей показалось на миг, что она в своей опочивальне в Сванберге. Вспомнив, где она сейчас находится, кёнигин вскочила и принялась натягивать сапоги. В горнице был только Ульрих, спящий на охапке соломы. Рядом ним лежал меч. Медовые кудри шпильмана разметались во сне по плечам, загорелые щеки горели румянцем, а темные ресницы беспокойно трепетали. Не зря столько девиц в Северных пределах сохнут по красавцу шпильману. В Ульрихе мужество и отвага поразительным образом сочетались с его удальством, стремлением к вольной жизни и волокитством. Кветка улыбнулась, глядя на шпильмана с сестринской нежностью во взоре, и отправилась приводить себя в порядок. В углу стояла деревянная кадка с холодной водой. Умывшись и расчесав волосы, кёнигин разбудила Ульриха. Увидев, что солнце уже высоко, он посетовал на Орвара, который не разбудил их пораньше. Забрав вещи, они первым делом заглянули на конюшню, встретив там ведуна.
  - А! Вот и вы, - обрадовался он. - Пора в путь, только сперва пожалуйте к трапезе.
  - Я думал, мы отправимся в путь с рассветом, - проворчал Ульрих.
  - Прошлую ночь вы оба почти не спали из-за великана, - понизив голос, молвил ведун. - Я решил дать вам набраться сил, ибо в Грёвлане они нам понадобятся.
  - С чего нам начать поиски Торхельма, когда мы окажемся в Грёвлане? - Кветка задала вопрос, который давно не давал ей покоя.
  Шпильман и ведун переглянулись, пряча улыбки.
  - В городе есть человек, который не откажется помочь мне. Не буду до срока раскрывать его имя, - задумчиво молвил Орвар, потрепав коня по холке.
  - Если человек Орвара не сможет нам помочь, мне предстоит отправиться во дворец и выведать все из первых рук - расспросить сестрицу Бригитт, - прежде добрые глаза шпильмана зло сверкнули и сузились. - Кайзер всегда посвящает её в свои намерения, чтобы помочь стать истинной правительницей Грёвлана.
  - Какая она? - уязвленная ревностью, спросила Кветка, пряча взгляд.
  - Напыщенная гусыня, честолюбивая, высокомерная и жестокая, - с раздражением заключил Ульрих.
  - Вряд ли стоит винить её в этом. Она не видела иного, когда росла при дворе Тригвальда, - пожал плечами ведун.
  Он проворно приторочил мешки к седлам и повел лошадей во двор к коновязи.
  - Я продал телегу хозяину постоялого двора по сходной цене, потому что окреп и поеду верхом, - бросил ведун на ходу.
  Ульрих устало кивнул, борясь со сном, и все трое отправились в мэтзель на утреннюю трапезу.
  Путники без происшествий покинули гостеприимный постоялый двор и выехали на большак, который был вовсе не так пустынен, как прежде. Множество телег и повозок двигалось по дороге в сторону Грёвлана. Кветка без труда различала селян на мохнатых лошадках в домотканой одежде, купцов в нарочито простом платье, но с обилием украшений на шее и перстах; воинов на благородных рысаках и почтенных зажиточных горожан в разукрашенных возках. Лес по обеим сторонам дороги давно закончился, и теперь глаз радовали зеленые равнины с лесочками и пригорками, пашнями и пастбищами, замками и селами.
  Ульрих и Орвар постоянно и как бы невзначай оборачивались: не скачут ли за ними люди Сигни?
  - Орвар, где твой волк? - спохватилась Кветка, привыкшая к серому спутнику, который следовал за ними тенью все эти дни.
  - Я отпустил его поохотиться в лес, пока буду в Грёвлане, - охотно откликнулся ведун. - Надеюсь, мой ворон тоже вскоре найдет меня.
  После полудня дорога поползла вверх по холму. Когда Кветка и её спутники въехали на вершину холма, их глазам открылось великолепное зрелище: в долине, выходящей к морю, лежал огромный, хорошо укрепленный город. Кветка насчитала три стены, словно три кольца от мала до велика опоясавшие город. Она разглядела каменные причалы с качавшимися на волнах драккерами за северной городской стеной. Над городом и причалом стаями летали чайки, и ветер доносил до путников влажный и солоноватый воздух. Сердце Кветки защемило: где-то там, за серыми каменными стенами Торхельм! Она пришпорила коня, скача во весь опор к городским воротам по дороге, идущей меж полей. Орвар и Ульрих не отставали. За полверсты до города Кветка пустила коня степенным шагом, чтобы стражники у ворот не заподозрили чего-нибудь.
  Городские ворота были распахнуты настежь, а караульные внимательно досматривали каждую повозку и хмуро вглядывались в лица проезжавших. У Кветки упало сердце.
  - Темный! Я не помню, чтобы у ворот стояло столько караульных! - прошипел Ульрих.
  Кветка заметила в бойницах надвратных башен стражников с самострелами.
  - Езжайте вперед, - решительно молвил шпильман. - Если что-то пойдет не так, я отвлеку их.
  Кветку это немного приободрило, и она, стараясь принять спокойный и равнодушный вид, не спеша подъехала к воротам. Орвар следовал за ней. Девица порадовалась тому, что догадалась надеть утром коричневый кафтан с серебряным шитьем, который помог ей сойти за купеческого сына.
  Они въехали в ворота вслед за возком какого-то вельможи, перед которым стражники поспешно раскланялись.
  - Эй, ты! - грозно крикнул один из стражников.
  Кветка вздрогнула и обернулась. Караульный подошел к Орвару, подозрительно рассматривая его простую одежду и посох.
  - Как тебя зовут и откуда ты? - зло щурясь, спросил караульный, небрежно размахивая самострелом перед мордой коня, на котором сидел ведун.
  Орвар был спокоен и невозмутим.
  - Я держу путь из Скирнира... - начал, было, он.
  - Разве так велит кайзер встречать гостей Грёвлана? - послышался громкий голос шпильмана, в котором звучали угроза и гнев.
  Ульрих подъехал к стражнику, горделиво приосанившись и величаво взирая с коня на растерявшегося караульного.
  - Г-господин Ульрих, - забормотал стражник, кланяясь как можно ниже. - Приказ кайзера... на всех дорогах...ведун, - все более невнятной становилась его речь, по мере того, как чело шпильмана темнело от гнева.
  - Это не ведун, а мой слуга, - раздраженно прикрикнул шпильман.
  - Проезжайте... - выдавил второй караульный, чтобы поскорее отвязаться от внука кайзера.
  Ульрих, кивнув Орвару, надменно скривил губы и проехал через ворота. Кветка, заворожено наблюдая за представлением шпильмана, последовала за ними. Когда они отъехали на приличное расстояние от городских ворот, Кветка поравняла лошадь с конем шпильмана.
  - Ловко у тебя выходит, - рассмеялась девица.
  - Они бы не пропустили его так просто, не будь меня рядом, - беспечно молвил шпильман, провожая пристальным взглядом пригожую девицу, идущую им навстречу. - Зная своего батюшку кайзера, смею предположить, что у стражи приказ хватать всех, кто хоть чем-то напоминает ведуна или девицу со светлой косой.
  - Батюшку? - спросила Кветка, на всякий случай потрогав рукой оплечье и проверяя, не видна ли коса.
  - Кайзер является названым отцом Ульриха, после того, как Бьёргфрид погиб, - снисходительно пояснил Орвар, ехавший чуть поодаль от них.
  Улицы Грёвлана были намного шире тех, что доводилось видеть Кветке. Дома здесь строили так же, как и в Сванберге: люд побогаче - из камня, а большинство горожан - из бревен или балок, заполненных глиной и песком. Более всего Кветку поразило обилие храмов и торговых лавок, словно горожане только и занимались покупкой и продажей, да непрестанно молились. По улицам во все стороны катились повозки и сновали люди. Жители Грёвлана были одеты пестро и щегольски, поражая девицу высокомерием, вспыльчивостью и суетливостью.
  Кветка с любопытством примечала всё вокруг, доверившись шпильману и ведуну и следуя за ними. Проехав несколько площадей и улиц, они остановились у высоких ворот, окованных железом. Орвар спешился, сделав знак спутникам следовать его примеру. Ведун подошел к воротам и решительно постучал. На стук из-за ворот выглянул слуга - темноволосый и юркий парень.
  - Чего изволите? - слуга окинул ведуна небрежным взором.
  - Мне нужен господин Хакон.
  - Господин никого не принимает сегодня, - фыркнул слуга.
  В тот же миг Орвар сгреб его кафтан в кулак и притянул побледневшего и растерявшегося наглеца к себе.
  - Скажи своему господину, что его желает видеть Орвар, - ледяным голосом приказал ведун.
  Едва слуга оказался на свободе, как тут же кинулся за спасительные ворота, с лязгом захлопнувшиеся за его спиной.
  - Позволь спросить, мы ждем, когда сюда прибудет вся стража Грёвлана? - вежливо спросил Ульрих, вертя соломинку в руке.
  - Он примет нас, - упрямо ответил Орвар. - Он кое-что мне должен.
  Слуга выскочил к ним из-за ворот, едва ведун произнес эти слова.
  - Господин велел передать, что найдет вас в мэтзеле "Строптивый гусь", - от былой надменности слуги не осталось и следа.
  Орвар, выслушав его до конца, прошел мимо слуги, как мимо порожнего места. Тот испуганно наблюдал, как путники вскочили на коней и неспешно поехали вверх по улице.
  - Кто такой господин Хакон? - в очередной раз спросила Кветка, едва они свернули в темный и грязный проулок.
  - Он начальник замковой стражи кайзера, - отозвался ведун. - Его люди охраняют покои кайзера, башни и темницы его замка. Он точно знает, что сталось с Торхельмом, и где он сейчас. Мы встретимся с ним с мэтзеле, где всё и выясним.
  - Думаю, он знает, что кайзер стремится нас разыскать, - робко начала Кветка. - Что мешало ему принять нас в своем доме?
  Орвар внимательно посмотрел на Кветку, прочтя в её глазах вопрос, который она не решилась задать: не окажется ли встреча с Хаконом ловушкой?
  - Хакон - риттер, его слову можно верить. Однажды я спас его сына, и он поклялся помочь, когда придет время, - Орвар пришпорил коня.
  Ульрих и Кветка, переглянувшись, последовали за ведуном. Все трое прямиком отправились в тот самый мэтзель, где они надеялись встретиться с Хаконом.
  Метзель оказался невысоким строением с замшелой черепичной крышей, широкими дверями и пестрой вывеской, на которой красовался гусь и пенные кубки с пивом. Оставив лошадей у коновязи, они вошли в мэтзель, который внутри оказался просторным, светлым и чистым, чем приятно удивил и порадовал Кветку. Запах сочного жареного мяса напомнил путникам о голоде. Девица и мужчины без труда нашли свободное место в дальнем углу подальше от чужих взоров: в мэтзеле было немноголюдно. Хозяин в мешковатом кафтане с подобострастной улыбкой сам подошел к ним, чтобы осведомиться у гостей, что им подать на стол. Он предупредил их, что разумнее откушать именно сейчас, потому что очень скоро сюда заявятся городские стражники, которых сменят на карауле, и заказ придется ждать долго. Мужчины попросили уху и пиво, а Кветка - пирог из капусты. Орвар незаметно огляделся по сторонам, примечая двери и окна.
  - За тем углом небольшая дверь во двор, - шепотом молвил он, наклонившись к Кветке. - Если что-то пойдет не так, постарайся добраться до двери.
  Кветка подняла на ведуна обеспокоенный взгляд. Ульрих кивнул ей, в знак того, что согласен с ним.
  - Я постараюсь.
  Кветка, до той поры чувствовавшая себя в относительной безопасности, ощутила прежнее беспокойство, словно они не в многолюдном Грёвлане, а на пустынном большаке. Когда им принесли яства, и путники принялись за еду, в мэтзель стали заходить ватаги воинов, по всей видимости, городских стражников. Кветка краем глаза внимательно следила за ними. В мэтзеле становилось всё многолюднее.
  - Орвар, - настороженно молвила Кветка, заметив только что вошедшего мужчину, до глаз закутанного в темную накидку и зорко оглядывавшего мэтзель.
  Незнакомец прямиком направился к их столу. Он, озираясь, сел на лавку подле Ульриха.
  - Здравствуй, Хакон, - сосредоточенно молвил ведун, придвигаясь поближе к столу.
  - И тебе быть здравым, - настороженно ответил тот.
  Хакон откинул накидку и впился ястребиным взглядом в лица Ульриха и Кветки. Его лицо было рябым и желтовато-бледным. Темные узкие глаза недобро блестели из-под густых бровей. Редкие темные волосы длинными тонкими прядями спускались на плечи. Платье Хакона отличалось сдержанной роскошью. На шее риттер носил две золотые гривны и цепь с несколькими привесками, а его пальцы были унизаны перстнями. Он смутился и побледнел, не ожидая увидеть Ульриха вместе с ведуном. Хакон сдержанно поклонился шпильману.
  - Я не отважился принять тебя в своем доме, ибо тебя разыскивают по приказу кайзера и могли заметить у моего дома. Здесь никому не придет в голову искать тебя. Я помню, что в долгу перед тобой. Скажи, что я могу сделать для тебя! - хмуро, словно через силу, пробормотал Хакон.
  - Что ж, дело, что привело меня к тебе, не терпит отлагательств. Я ищу кёнига Торхельма, который прибыл сюда почти три седьмицы назад. От него до сих пор нет вестей. Уверен, ты сможешь нам помочь.
  - Непростая просьба, Орвар, - криво усмехнулся Хакон, обнажив редкие зубы. - Понимаешь ли ты, что я попаду в опалу, если сделаю то, о чем ты просишь, и кайзер узнает об этом?
  Орвар не сводил с риттера сосредоточенного взгляда.
  - Я скажу, - немного помолчав, с вызовом молвил риттер. - Долг требует платежа. Но прежде, чем я расскажу тебе о Торхельме, ответь мне, где сейчас кёнигин Эмбла?
  Орвар, не взглянув на Кветку, уверенно ответил:
  - Я оставил девицу в надежном месте, идя сюда. Будь покоен.
  Кветка обрадовалась тому, что риттер не признал в ней девицу. Видимо, плохо освещенный угол мэтзеля, в котором стоял их стол, не позволил ему как следует рассмотреть её. Девица заметила явное разочарование, появившееся на лице риттера. Кветку это насторожило, но для неё важнее всего было услышать сейчас, что случилось с Торхельмом.
  - Кайзер был вне себя от ярости, когда получил письмо храмовника Йохна. Женитьба Торхельма на кёнигин Эмбле вовсе не входило в его намерения. Приданое Бригитт давно готово, а кайзер мечтает лишь о том дне, когда Торхельм поведет её к алтарю. Новость из Гримнира была подобно грому в ясный день. Бальдор посоветовал кайзеру в ответном письме издать запрет на венчание Торхельма и Эмблы, и заодно заманить обоих в Грёвлан. Бальдор предложил захватить и заточить обоих в разных башнях. Кайзер намеревался, таким образом, обменять жизнь девицы на согласие кёнига жениться на Бригитт. Бальдор особо уповал на приворотное зелье, которое могло помочь сладить с упрямым кёнигом.
  - Упорству Тригвальда можно лишь позавидовать, - раздраженно перебил риттера шпильман. - Что ему мешает подыскать Бригитт другого жениха?! Я слышал, что к ней сватаются знатные и могущественные кёниги.
  - Вы забываете, мой господи, что ваша сестра ни о ком другом и слышать не хочет. Ваш дед видит для своего трона прямую угрозу, которая будет исходить из Фридланда, если Торхельм всё же женится на этой девице из дикого племени.
  Кветка, которой едва удавалось скрывать свой гнев, сжала кулаки под столом. Коварный кайзер! Так вот что он задумал! Ненависть к Тригвальду, Бальдору и Бригитт захлестнула её. Девице хотелось вскочить и зарубить мечом этого самодовольного Хакона, говорящего о ней и Торхельме, как о бездушных куклах, которых кайзер и его колдун переставляют по своему усмотрению.
  - Что за угроза померещилась ему? - небрежно бросил Ульрих.
  - Мой господин, Фридланд с каждым годом становится всё сильнее и могущественнее. Никто не говорит об этом, но войска Торхельма и количество его драккеров растут день ото дня, превосходя всё то, чем располагает кайзер, - понизив голос, ядовито произнес Хакон. - Торхельм молод, умен, отважен и силен. Тригвальд предпочел бы видеть его своим зятем, а не соперником за трон, ибо остальные кёниги всё чаще говорят о правителе Фридланда с восхищением.
  - Где теперь кёниг? - нетерпеливо спросил Орвар, прервав риттера.
  - В башне Бьёргфрида, - неохотно протянул Хакон. - Он заточен там, и охраняется лучше сокровищницы Тригвальда.
  Орвар и Ульрих переглянулись, а Кветка мысленно застонала: он пленник Тригвальда!
  - Это безумие! - вскипел Ульрих, ударив кулаком по столу. - На что надеется кайзер?! Скоро во Фридланде заподозрят, что Торхельм вовсе не гость кайзера, а его пленник! Тогда под стенами Грёвлана встанут войска Торхельма!
  - Для этого нашему господину и нужна девица Кветка, - снисходительно молвил риттер. - Тригвальд решил заставить поступить Торхельма так, как было задумано с самого начала. Чтобы сломить его волю, кёнигин должна быть в руках кайзера.
  Хакон хищно ухмыльнулся, став похожим на ястреба. Кветка сгорала от ненависти и ярости. Ульрих и Орвар, видимо, чувствовали то же самое, судя по их бледным и напряженным лицам.
  - Полагаю, я отдал тебе долг, Орвар, - риттер с довольным видом откинулся на спинку скамьи.
  - Так и есть, - глухо пробормотал тот. - Думаю, нам пора удалиться.
  Кветка только сейчас заметила, что уже смеркается, и в мэтзеле зажгли огни.
  - Не спеши, ведун, - переменившимся голосом молвил риттер. - Молодой господин волен идти, куда он пожелает. Тебя же я не обещал беспрепятственно отпустить, после того, как ты узнал столько тайн!
  Все произошло в один миг. Орвар и Ульрих вскочили, опрокидывая на риттера тяжелый стол. Оба мгновенно достали свои мечи и попятились, прикрывая собой Кветку. Хакон ловко увернулся и встретился глазами с девицей. Запоздалая догадка промелькнула на его некрасивом лице.
  - Стража! Схватить их! - истошно закричал риттер.
  Это и впрямь была ловушка. Кветка с ужасом увидела, как два десятка караульных вскочили со своих мест, словно ждали приказа Хакона. Помня наказ Орвара, девица кинулась к заветной двери во двор, но дюжий воин опередил её, загородив путь к отступлению. Подоспевший Ульрих ловко вырвал из его рук Кветку и молниеносно ударил его мечом. Тот согнулся и медленно сполз на пол. Кветка дернула дверь, что было сил, но она была заперта. Другой выход из мэтзеля загородили собой стражники, которые безмолвно приближались к ним плотным кольцом с обнаженными мечами.
  - Сюда! - крикнул Орвар, указывая на темнеющий узкий переход со множеством дверей.
  Кветка побежала вперед, пытаясь разглядеть в густом сумраке хоть какую - то лазейку. Позади слышался топот множества сапог, крики, брань и звон мечей. В полутьме она налетела на деревянную лестницу, больно ударившись плечом. Нащупав тонкие сколоченные жерди, она подняла голову и разглядела черное отверстие чердака. Не раздумывая, Кветка с небывалой прытью вскарабкалась вверх.
  - Сюда! Наверх! - закричала она, что было сил.
  Орвар добрался до лестницы и полез наверх, в то время как Ульрих сдерживал в узком переходе напирающую стражу.
  - Ульрих!!!
  - Вы оба, убирайтесь! Я задержу их! - прогремел шпильман, тесня ближайших к нему воинов.
  Орвар оттолкнул Кветку и втянул лестницу наверх. Они вскочили и бросились к светлому пятну небольшого чердачного оконца.
  - Нам одна дорога отсюда - по крышам, - выдохнул ведун, первым вылезая из оконца.
  - Я Ульрих Бьёргфридсон! Прочь с дороги, отродье Тёмного! - издалека донеслось до них.
  Девица пробиралась вслед за Орваром, стараясь не обращать внимание на громкие крики внизу. Орвар с ловкостью лесного кота пробежал по бурой черепице. Кветка, которой оставалось лишь позавидовать проворству ведуна, медленно и неуверенно двигалась вслед за ним. Дома Грёвлана были построены вплотную друг к другу, что позволило им беспрепятственно уйти от преследователей так далеко, что крики перестали долетать до них.
  Луна взошла, освещая мягким светом крыши домов. Орвар остановился и знаком указал Кветке на то место, с которого до земли было рукой подать. Ведун спрыгнул первым.
  - Кветка, смело прыгай, здесь не высоко, - долетел из темноты голос Орвара.
  - Боги, помогите мне, - прошептала она и решительно шагнула вниз.
  Кветка благополучно приземлилась на землю, подхваченная ведуном.
  - Ты цела? - обеспокоенно осведомился Орвар.
  - Да, кажется, - неуверенно протянула Кветка.
  - Вот и хорошо.
  - Боюсь, нет ничего хорошего в том, что мы оставили Ульриха! - она впервые была обижена на ведуна и раздосадована, по её разумению, постыдным бегством.
  - Кветка! - непривычно громко рассмеялся Орвар, и его смех эхом пошел гулять по пустой и темной улице. - О Боги! Ульрих уже давно покинул мэтзель, едва уверился, что нам удалось скрыться. Внука кайзера никто не посмеет тронуть, а уж тем более препятствовать ему. Нам же с тобой грозила серьезная опасность, если бы мы попали в руки Тригвальда.
  - Я чувствовала, что это ловушка, - расстроенно молвила Кветка, поправляя меч на поясе.
  - Я знал, что это ловушка, - в темноте было не разобрать его лица, но Кветка слышала по голосу, что он улыбается.
  - Как же так? Это безумство, мы сами пошли в лапы кайзеру! - изумленно воскликнула она.
  - Сделали вид, что пошли, - поправил Орвар, переминаясь с ноги на ногу. - Но иначе, мы бы не узнали об истинном положении дел и о намерениях кайзера.
  - Торхельм в замке Тригвальда, и его стерегут пуще кайзера, - пригорюнилась Кветка, садясь на придорожный камень. - Как вызволить его оттуда?
  - Время играет против Тригвальда, - мягко молвил ведун, стараясь успокоить её. - Он знает, что вскоре во Фридланде хватятся кёнига, буду слать послов и разыскивать Торхельма, а потом его верные риттеры соберут войско и приведут к стенам Грёвлана. Но, со слов Хакона, кайзер не собирается отказываться от брака Бригитт и Торхельма. Если он не свяжет будущее своей внучки с могущественным Фридландом, то его род окончательно потеряет трон Северных пределов, и фридландский кёниг однажды наденет венец кайзеров. Торхельм еще молод и не до конца осознает свою силу и могущество, но старый лис Тригвальд и его приспешник Бальдор чуют, куда дует ветер, и сделают всё, чтобы было так, как они задумали. Самое главное для них сейчас, схватить тебя.
  - Они не знают его. Ничто не заставит Торхельма жениться на Бригитт, - с воодушевлением воскликнула Кветка. - Нам нужно предупредить Лотара и Рунольфа о коварных намерениях кайзера, но до Фридланда день пути, а до Гримнира и того больше.
  - Это можно устроить, дитя, - в свете луны глаза Орвара лукаво заблестели из-под густых бровей. - Но сначала нам нужно найти ночлег.
  ***
  Небольшая дверь, устроенная в крепких воротах, отворилась, и слуга вежливо пригласил их во внутренний двор, освещенный факелами. Кветка и Орвар поспешили войти, незаметно озираясь по сторонам. Двор с множеством построек был просторен и чисто выметен. Каменный дом с высоким широким крыльцом был щедро украшен нарядной росписью, что нечасто можно было встретить в Северных пределах. На крыльце стоял высокий старец с белыми, как первый снег, бровями и короткой косицей на затылке. Он держался нарочито прямо, а его светлые глаза, выдававшие в нем фридландца, смотрели строго и испытывающе. Старец был облачен в темную длинную накидку до пят. Он высоко держал факел, чтобы рассмотреть непрошеных гостей.
  Кветка вспомнила об учителе Торхельма Эвнере, когда они решали, куда податься на ночлег. На пустынных улицах их легко могли обнаружить городские караульные, а на постоялых дворах - соглядатаи кайзера. Кветка, скрепя сердце, решила обратиться к Эвнеру, как советовал Лотар.
   Поверит ли он, что усталый и запыленный путник в мужском платье невеста Торхельма и кёнигин Гримнира? Даст ли ночлег незваным гостям? Орвар хорошо знал, где живет Эвнер, и вел Кветку обходными путями по тёмным проулкам и подворотням, чтобы не попасться на глаза городской страже. Они благополучно достигли дома благородного Эвнера. Им открыл сонный привратник. Кветка, запинаясь и смущаясь невесть чего, попросила передать хозяину, что кёнигин Кветка просит встречи с ним. Немного погодя в доме захлопали двери и зазвучали торопливые шаги. Вместо привратника к ним вышел слуга, который рассыпался перед ними в извинениях за то, что привратник вынудил столь дорогих гостей ждать у ворот.
  Эвнер, слегка прихрамывая, спустился с крыльца, пытливо вглядываясь в её лицо. Кветка стянула с головы оплечье и выпустила косу, позволяя рассмотреть себя ученому мужу. Под взором старца на неё вдруг нашла непонятная робость, но Кветка не отвела глаз, спокойно и чуть смущенно продолжая смотреть на Эвнера.
  - Золотые волосы, словно у богини Сиф, и бездонные, будто лесные озера, очи, - пробормотал хозяин, с нежностью глядя на Кветку.
  Кветка живо вспомнила слова Торхельма и почувствовала, что слезы вот-вот покатятся из её глаз.
  - Я счастлив принимать в своем доме жену своего господина, сиятельная госпожа Кветка, - громко и величаво произнес старик и поклонился ей до земли.
  Путников с величайшими почестями провели во внутренние покои дома, тут же предложив горячую воду, чистую одежду, трапезу и мягкую постель. Кветка, радуясь горячей воде и благовониям, дольше обычного провела в кадке с горячей водой. Пока гости приводили себя в порядок после долгих скитаний, вышколенные слуги приготовили для них постели и накрыли стол.
  Когда Кветка, свежая и румяная, в платье простого кроя спустилась в трапезную, её уже ждали ведун и хозяин. На дворе стояла глубокая ночь, но никто не хотел откладывать разговор до утра. Обычай требовал для начала накормить гостей, а уж потом начинать расспросы. Кёнигин и Орвар быстро покончили с трапезой. Девица чувствовала, что пришлась старику по душе, и он не сводит с неё внимательных и добрых глаз, примечая, как она говорит и держит себя.
  - Орвар рассказал мне о том, что заставило вас покинуть Сванберг. Вам многое пришлось пережить в пути, - первым завел разговор Эвнер, едва слуги убрали со столов и оставили их одних. - Я не знаю, что и сказать, ибо потрясен вероломством кайзера. Торхельм по прибытии в Грёвлан остановился у меня. Он много рассказывал мне о своей прекрасной невесте и её добродетелях, и я счастлив, что могу воочию убедиться в истинности его слов. Торхельм отправился в замок кайзера в тот же день, чтобы встретиться с ним, но он не вернулся ни в тот день, ни в следующий. Через три дня ко мне прибыл посланник кайзера с приказом кёнига о немедленной отправке его вещей и одежды в замок. На мои вопросы, посланник скупо ответил, что Торхельм принял приглашение кайзера погостить у него несколько дней. Эти слова вызвали у меня подозрение, ибо мой воспитанник обязательно передал бы мне записку. К тому же, это не похоже на Торхельма, который всей душой стремился поскорее вернуться в Сванберг к своей невесте.
  Кветка склонила голову, услышав слова старца, и давно знакомая тоска по возлюбленному сжала её сердце.
  - Я послал своего зятя в замок, чтобы разыскать кёнига и узнать, в порядке ли он. Но его не пустили в замок, сославшись на то, что кёниг охотится с кайзером в лесах. Сколько бы я ни посылал своих людей, мне ничего не удалось узнать о нем. Я собирался отправить письмо Рунольфу во Фридланд, но вы сами пришли ко мне, и теперь я знаю, что случилось с Торхельмом на самом деле, - с горечью продолжил свой рассказ Эвнер.
  - Я думаю, нам нужно сообщить обо всем Рунольфу и Лотару, а также постараться вызволить Торхельма из башни - рассудительно и спокойно молвил Орвар. - Самое безопасное место в Грёвлане для Кветки - ваш дом, благородный Эвнер.
  - Мой дом в полном распоряжении госпожи, - поспешил заверить их старец. - Я и мои сыновья скорее согласимся погибнуть, чем позволить кайзеру схватить юную кёнигин.
  - Я не хочу подвергать вас опасности впасть в немилость и пострадать от гнева кайзера! - всполошилась девица, представив, что будет с Эвнером и его домочадцами, если Тригвальд узнает, где она скрывается.
  - Вам не стоит беспокоиться, госпожа, - успокаивающе произнес старец. - Мои слуги верны мне. Никто не узнает, что вы здесь. К тому же, я не могу позволить, чтобы будущая кёнигин Фридланда скиталась в мужском платье по Грёвлану и подвергала себя опасности.
  В словах Эвнера звучало неподдельное беспокойство и стремление оградить Кветку от всяческих угроз.
  - Я сделаю всё возможное и помогу вам вызволить молодого кёнига, Орвар, - торжественно провозгласил старец, дотронувшись до серебряной гривны на шее. - И да будут боги моими свидетелями!
  На том и порешили, договорившись разыскать на следующий день Ульриха, и вместе с ним подумать, как помочь Торхельму совершить побег. Раскланявшись с Эвнером, Кветка и Орвар удалились на ночь в отведенные для них опочивальни.
  - Нам нужно найти надежного человека, который отвезет письмо во Фридланд, чтобы как можно скорее предупредить Рунольфа. Тот передаст всё Лотару, - озабоченно молвила Кветка, когда они с ведуном оказались одни в переходе.
  - Положись на меня. Завтра на рассвете письмо будет у Рунольфа, - заверил её Орвар.
  - Это невозможно, - Кветка от удивления остановилась, как вкопанная, пытаясь понять, что задумал ведун, который не бросал слов на ветер. - Разве только гонец научится летать.
  - Мой гонец умеет летать с тех пор, как вылупился из яйца в родительском гнезде, - рассмеялся Орвар.
  - Разве твой ворон Корп знает дорогу во Фридланд? - с недоверием и надеждой спросила она, догадавшись, о ком он говорит. - Даже если это так, я не знаю, как он найдет Рунольфа.
  - Запасись терпением, госпожа, и верь мне. Мой ворон не так прост, как кажется, - Орвар ободряюще улыбнулся и удалился в свою опочивальню.
  ***
  На следующее утро Кветку разбудила суматоха, царящая в доме: торопливые шаги, взволнованные голоса и непрестанно хлопающие двери. Наспех умывшись и заплетя косу, Кветка спустилась вниз. Мимо неё, кланяясь, пробегали слуги и домочадцы Эвнера. К ней подошел слуга и смиренно попросил проследовать к хозяину. В просторных, богато убранных покоях девица застала Эвнера, Орвара и Ульриха сидящими за широким резным столом. Хозяин дома был одет в темный кафтан, украшенный скромной вышивкой. Орвар сменил облачение, и Кветка не сразу узнала его: бархатная шапка с оторочкой, шерстяной кафтан с бронзовыми пуговицами, кожаные штаны и добротные синие сапоги делали его похожим на заезжего купца. Теперь ничто не выдавало в его облике ведуна. Кветка во все глаза смотрела на Ульриха, в который раз благодаря богов за то, что шпильман цел и невредим.
  - Кветка! - шпильман радостно вскочил с лавки.
  - Хвала богам, ты цел! Орвар убедил меня, что они не тронут тебя...
  - Так и есть. Стоило во всеуслышание объявить, с кем они имеют дело, как все разом отступили, - Ульрих устало улыбнулся, взяв её за руку и подводя к столу.
  Только теперь она заметила озабоченность на лицах мужчин. Кветка села за стол, ожидая и одновременно страшась новостей.
  - Я успел побывать в замке кайзера. Всё намного серьезнее, чем я предполагал, - Ульрих быстро посмотрел на Кветку, словно размышляя, стоит ли ей открывать всю правду.
  - Говори, - строго и повелительно молвила девица, застыв в ожидании.
  Эвнер и Орвар кивнули шпильману, словно поторапливая его рассказать правду.
  - Тригвальду стало известно, что совет кёнигов, памятуя о том, что у кайзера нет прямых наследников, тайно прочит на престол Северных пределов Торхельма, чья отвага, сила и ум снискали ему славу и уважение всех жителей от южных границ до Северного моря. Твой жених, Кветка, не догадывался об этом. Тригвальд был спокоен за свой престол, полагая, что Торхельм не откажется взять Бригитт в жены. Когда до него дошла весть о вашей свадьбе, кайзер не на шутку взволновался, решив во что бы то ни стало помешать свадьбе и навязать своенравному кёнигу Бригитт. Я узнал, что, когда Торхельм прибыл ко двору кайзера, между ними состоялся долгий разговор с глазу на глаз. Впрочем, в замке кайзера ничто не тайна. Мне рассказали, о чем они говорили... Торхельм, поняв, что Тригвальда более всего волнует потеря престола, пытался заверить кайзера, что ему достаточно тех земель, что он унаследовал от отца и завоевал сам. Он позабыл, что Тригвальд никому не верит, кроме своего приспешника Бальдора. Торхельм со свойственной ему прямотой сказал, что ничто не заставит его отказаться от свадьбы с Кветкой.
  Девушка при этих словах опустила голову, пряча взгляд полный страдания. Она словно наяву видела стоящего перед кайзером Торхельма: порывистого, гордого, с льдистым взглядом светлых глаз и белокурыми волосами.
  - Тригвальд заключил его в башню, решив захватить Кветку и принудить Торхельма поклясться в вечной верности и взять в жены Бригитт. Кёнига стерегут на славу самые верные воины кайзера, - Ульрих умолк, многозначительно глядя на Орвара.
  - Кветка, - сурово начал ведун. - Боюсь, что кайзер, не сумев запугать кёнига, нападет и попытается захватить Фридланд, пока правитель в его власти, и войско без вождя. Его останавливает пока лишь то, что фридландцы самый воинственный народ, который не был завоеван даже при Игмаре. Кроме того, он пока не заручился поддержкой остальных кёнигов, без которых Фридланд не покорить. В любом случае, соглядатаи и воины кайзера повсюду ищут тебя.
  - Мы решили, - продолжил Эвнер, - помочь Торхельму бежать из заточения. Это единственный выход уберечь Фридланд и его правителя от гибели, ибо, зная Торхельма, могу сказать, что он отвергнет все попытки кайзера принудить его выполнить свою волю. Орвар отослал весточку Рунольфу. До того, как войска Фридланда будут готовы, кёниг должен быть на свободе. Мы придумали, с помощью Ульриха, как совершить побег. Я с сыновьями буду во всем помогать вам. Мои дочери, невестки и внуки отплывут сегодня во Фридланд, чтобы, в случае чего, не попасть в лапы Тригвальда. Всем сразу нельзя покинуть Грёвлан, чтобы не вызвать подозрения. Кто-то отправится после полудня, другие - на закате. Кёнигин, вам также нужно покинуть Грёвлан. Осмелюсь просить вас отправиться во Фридланд сегодня же вечером с моими дочерьми, чтобы мы не боялись за вас, зная, что вы под защитой крепостных стен Фридланда, - смиренно и в то же время сурово молвил ученый муж.
  - Снова уехать? Снова быть далеко от Торхельма? - Кветка не верила своим ушам.
  - Кветка, если тебя найдут люди кайзера, это развяжет ему руки, - мягко молвил Ульрих. - Мы сразу же сообщим тебе, как только Торхельм будет на свободе.
  Кветка слушала его, всей душой ненавидя кайзера, Бригитт и весь Грёвлан, которые разлучили её с мужем. Следовать своей воле и желаниям сейчас, означало бы погубить Торхельма и поставить под угрозу Фридланд. Она не имела на это права.
  - Я согласна! Когда вы намерены помочь ему бежать? - с надеждой спросила она.
  - Сегодня ночью, - ободряюще улыбнулся Ульрих. Есть человек, который готов помочь нам и который верен кёнигу. Ты его знаешь.
  Кветка внимала каждому слову Ульриха, желая поскорее узнать, о ком он говорит.
  - Это Кёрст, риттер Гермара, - торжественно изрек он, с удовольствием наблюдая, как на лице Кветки удивление сменяется радостью.
  Кветка вскочила, изумленная и обрадованная.
  - Неужели он остался в Грёвлане? - воскликнула она. - Поверить не могу, что он здесь и может помочь нам.
  Орвар и Эвнер понимающе переглянулись.
  - Помочь нам? Боюсь, без него нам не вытащить Торхельма, - добавил шпильман. - Его дядя начальник городской стражи, а сам Кёрст служит в охране замка под началом Хакона. Я встретил Кёрста после вчерашней стычки. Он узнал меня, но при ратниках сделал вид, что видит меня впервые. Чуть позже он нагнал меня, расспрашивая о тебе и Ренхильд. Мы отправились на постоялый двор и проговорили до глубокой ночи. Я доверился ему. Он слышал, что в башне моего отца держат таинственного пленника, но и подумать не мог, что это кёниг Фридланда. Кёрст сразу же вызвался нам помочь и поведал, как можно это сделать. Нам всем придется пойти на смертельный риск.
  Лицо Ульриха дышало задором и молодецкой удалью: он с радостью предвкушал опасную ночную вылазку с целью добыть свободу Торхельму.
  Весь день в доме Эвнера шли приготовления к побегу Торхельма из заточения. Учитель кёнига отправил дочерей и самых младших внуков на пристань в закрытых возках, откуда они благополучно отбыли на драккере во Фридланд.
  Ульрих коротко поведал Кветке о том, в чем состоит их замысел. Кёрст задумал опоить стражу сонным зельем. Четверо сыновей Эвнера спрячутся в укромном уголке замкового сада, что разбит недалеко от башни, переодевшись караульными замка. По знаку Кёрста, когда караульные будут крепко спать, они выпустят Торхельма и покинут замок до рассвета по тайному ходу, известному лишь Ульриху и кайзеру. На рассвете, как только откроются ворота города, три одинаковых повозки покинут город через разные ворота. В одной из них будет кёниг. Эвнер и Ульрих доставят Торхельма к берегу моря, где его будет ждать лодка, на которой кёниг вместе с Орваром доплывет до ближайшего селения Фридланда.
  Ведун попросил послать слугу к лекарю за необходимыми травами и настойками, чтобы сварить крепкое зелье, которое поможет страже крепко уснуть. Когда в его руках оказалось всё необходимое, он заперся в горнице с наглухо закрытыми ставнями. Едва зелье было готово, Ульрих и сыновья Эвнера отправились в город, чтобы потом с толпой просителей незаметно проникнуть в замок по одиночке. Ближе к вечеру Эвнер и Орвар, простившись с Кветкой, покинули дом в закрытом возке и отправились в условленное место, откуда им предстояло забрать беглецов. Кветка, вновь облачившись в мужскую одежду перед скорым путешествием во Фридланд, стояла на высоком крыльце и провожала мужчин. Она выглядела веселой и бодрой, махая им вслед рукой и призывая в помощь богов, но её глаза, полные тоски и волнения, выдавали чувства, обуревавшие её.
  Орвар, правя возком, пару раз обернулся, чтобы еще раз взглянуть на девицу. Сердце Кветки кольнуло знакомое недоброе предчувствие. Едва возок скрылся из виду, и тяжелые ворота захлопнулись, она топнула ногой, прогоняя наваждение. Кветка серчала на то, что это предчувствие приносит ей лишь тревогу и страх перед будущим, не давая узнать, как избежать несчастья. Так зачем же оно приходит, чувство гнетущего страха?
  Старшему внуку Эвнера, Бранду, было поручено отвезти кёнигин и женщин с детьми на пристань, где их ждал драккер. Бранду исполнилось восемнадцать весен, он носил меч и брил усы. Первое столь ответственное поручение от деда вселяло в него гордость.
  На закате их уже ждал просторный возок у крыльца. Две невестки хозяина дома, пятеро подростков и Кветка устроились на мягких скамьях возка, устланных рысьими шкурами. Бранд и пятеро сопровождавших ехали верхом, охраняя возок. Эвнер с Ульрихом решили, что большое число ратников вызовет ненужное подозрение.
  На улицах Грёвлана было как обычно многолюдно. Возок трясся на мощеных улочках, пока не выехал к пристани. Соленый морской воздух проникал даже сквозь закрытые оконца возка. Когда они остановились, и Бранд, откинув полог, со всей почтительностью помог Кветке выбраться наружу, солнце почти скрылось за краем моря, окрасив его воды в багровый цвет. Они оказались на широкой пристани, построенной из неотесанных бревен. Справа от Кветки на резвой волне покачивались десятки драккеров, словно приветствуя кёнигин. Девица однажды уже видела море, когда отец брал её с собой на большое торжище. Сейчас Северное море поразило её еще больше своей бескрайней мощью и простором. Кветка жадно вдыхала морской воздух. Как бы ей хотелось уплыть с Торхельмом по быстрым волнам подальше отсюда!
  Их ждала небольшая ладья с высоко задранным носом и тринадцатью парами весел, которая то уходила вниз, то поднималась вверх на гребне волны. Кветка с опаской ступила на пляшущие под ногой сходни вслед за женщинами, которые, подобрав подолы, быстро и ловко перешли с причала на судно.
  - Госпожа, я помогу вам, - с готовностью молвил Бранд.
  Не дожидаясь согласия кёнигин, он подхватил её под руку и быстро перевел на драккер. Кветка поблагодарила его, отметив про себя, что крепкий юноша с приятными чертами лица, упрямым подбородком и решительным взглядом наверняка восславит славный род Эвнера в будущем.
  - Я скажу кормчему, что можно отправляться, - смутился Бранд, взглянув на Кветку.
  Она приветливо кивнула и отошла на корму, пока гребцы занимали свои места. Кветка с замиранием сердца и надеждой смотрела на стены Грёвлана, которые вскоре скроются для неё навсегда за туманной береговой дымкой. Она молила богов каждый миг, чтобы всё удалось, и Торхельм уже завтра оказался на свободе. Внутренне она противилась своему отъезду из Грёвлана. Ей казалось, что она убегает, в то время как друзья Торхельма рискуют жизнями, чтобы спасти его. Кёнигин понимала, что Орвар и Эвнер правы, попросив её уехать, но во Фридланде для неё начнется прежняя мука - бесконечные версты разлуки между ней и Торхельмом.
  - Нужно лишь подождать, боги заповедовали нам быть вместе, - как заклинание в сотый раз прошептала Кветка, глядя в темную морскую глубину.
  От невеселых мыслей её отвлек шум у сходней. Неожиданно на палубе появилось полтора десятка воинов в алых плащах под предводительством рослого ратника в шлеме. Они окружили спутниц Кветки и с криком принялись расталкивать их. Вглядевшись в предводителя ратников, Кветка узнала Сигни.
  - Где кёнигин Эмбла?! Говорите! - медведем взревел слуга кайзера на испуганных женщин.
  - Как ты смеешь касаться женщин рода Эвнера! - ясный и громкий голос Бранда зазвенел над палубой.
  Юноша с обнаженным мечом стремительно подбежал к Сигни, встав между риттером и женщинами, среди которых была и его мать.
  - Ты на земле кайзера, щенок! Спрячь свои клыки, не то я отрежу тебе уши! - взбесился, поначалу опешивший от дерзости Бранда, Сигни.
  Он замахнулся на юношу мечом, отгоняя. Мать Бранда охнула и закрыла ладонью рот, чтобы своим вскриком не помешать сыну. Бранд отскочил и перекинул меч в другую руку, приготовившись к бою. Стройный и ловкий, он казался в три раза меньше могучего и неповоротливого Сигни.
  - Где кёнигин? Скажешь - и я оставлю твои потроха при тебе! - прорычал тот, багровея лицом.
  - Никогда, - дерзко и насмешливо бросил Бранд, всем своим видом показывая презрение к его угрозам.
  Сигни, не торопясь, пошел на юношу, широко расставив ноги и по-волчьи оскалившись. Красный шрам на лице делал его гримасу еще более устрашающей. Кветке достало одного взгляда на мать Бранда, чтобы в один миг принять решение.
  - Я здесь, Сигни! Оставь юношу! - крикнула Кветка, стягивая с головы шапку, из-под которой на плечи упала отливающая золотом коса.
  Сигни развернулся, дико вращая красными глазами. Его взгляд полный изумления и недоверия был прикован к девице, которая стояла в двадцати локтях от него, подбоченясь. Ратники кайзера заворожено смотрели на неё, не веря, что Кветка, наконец, в их руках. Они не ожидали увидеть девицу в мужском платье с мечом у пояса, на лице которой не было ни тени страха, лишь презрение и веселая обреченность. Жуткая полуулыбка еще больше обезобразила лицо Сигни: он торжествовал!
  - Вы пошли против воли кайзера и попытались вывезти кёнигин из Грёвлана по морю?! Вас всех сгноят в темнице замка! - рассмеялся риттер клокочущим смехом. - Взять всё белоглазое отродье Эвнера и отвезти в замок!
  Кветку обдало жаром. В тот миг она скорее была готова умереть, чем позволить пострадать близким Эвнера. Девица отпрянула от просмоленного черного борта драккера и сделала несколько шагов вперед.
  - Не спеши, Сигни! Ты ведь не хочешь разочаровать своего господина вестью о том, что из-за тебя кёнигин покончила собой, - Кветка поднесла свой короткий меч к горлу.
  "Если придется сделать это, пусть уж это будет меч брата", - с легкостью подумалось ей.
  Гримаса радости медленно сползла с лица Сигни.
  - Проклятая девка, - чуть слышно прошипел он, вспомнив строгий наказ кайзера привести Кветку живой и невредимой.
  - Стой, кёнигин! - неохотно крикнул риттер, примирительно подняв руку в алой перчатке. - Убери меч и сойди на берег - я клянусь, что не трону их и позволю отчалить, если ты покинешь драккер и примешь приглашение кайзера.
  Сигни не сводил с неё враждебного взгляда. Кветка кивнула. Риттер отрывисто приказал ратникам сойти с судна. Сам он ждал Кветку на палубе у сходней, опасаясь, что она вновь сумеет ускользнуть из его рук. Женщины с испугом и жалостью смотрели на кёнигин. Но более всех происходящим подавлен был Бранд, глядя на то, как девица медленно идет к Сигни с высоко поднятой головой. Юноша стоял, бессильно сжимая меч в руках. Горше всего для храбреца было осознавать свое бессилие.
  - Уплывайте отсюда поскорее, как только я буду на берегу, - прошептала Кветка Бранду, проходя мимо и не глядя на юношу.
  Не удостоив Сигни взглядом, она величественно сошла по сходням на мокрую от волн пристань. Риттер, не спуская с кёнигин глаз, последовал за ней. Кветка услышала за спиной стук убираемых сходней и громкий приказ кормчего опустить весла. Кёнигин горько усмехнулась: слишком рано она попрощалась с Грёвланом.
  
  
  ***
  По прибытии в замок Кветку провели в уединенные покои, расположенные в небольшой башне, и оставили одну.
  Когда отряд Сигни подъехал к замку, было совсем темно, и Кветка не разглядела, как следует, замок кайзера. Им навстречу вышел вельможа с отрядом караульных. Сигни перепоручил ему кёнигин, и тот почтительно и настойчиво попросил её следовать за ним. Девица шла за молчаливым придворным в окружении двух десятков караульных. Видимо, её решили охранять столь же тщательно, как и Торхельма. Бесконечные темные переходы и дворики, по которым вели девицу, заставили её решить, что замок намного больше Мохайма.
  Покои Кветки были ярко освещены свечами в кованых подсвечниках и тремя жаровнями. Когда дверь за ней с лязгом захлопнулась, и шаги вельможи стихли, Кветка неслышно прокралась к окну и приоткрыла ставни. Её ждало разочарование: окно было забрано решеткой с толстыми прутьями. Она не слышала скрипа засова, но не стала открывать дверь, зная, что стража осталась снаружи на карауле. Вскоре в дверь опочивальни предупредительно постучали, и на пороге появились четыре прислужницы в темных платьях и серых передниках. Они накрыли на стол и подбросили дров в жаровни. Одна из прислужниц на вытянутых руках внесла платье и расстелила его на ложе, а другая подошла к кёнигин, намереваясь помочь ей раздеться. Кветка отстранилась, не желая расставаться со своей одеждой.
  - Прошу вас, госпожа. Кайзер желает видеть вас. Знатная госпожа не может предстать перед ним в мужском платье, - испуганно пролепетала прислужница.
  Кёнигин решила, что из-за неё девицу, возможно, ждет наказание, и решила облачиться в принесенное платье. Наряд был сшит из легкой, почти невесомой ткани жемчужно-серого цвета и украшен серебряной тесьмой. Такое платье достойно того, чтобы его носила сама кайзерин. Кветка с презрением взирала на платье, обувь и гребни, что принесли служанки, справедливо заподозрив кайзера в попытке подкупить её богатыми дарами. Вскоре за ней явился всё тот же вельможа, пригласив на встречу с Тригвальдом.
  Кветку привели в большой гулкий зал. Девица поразилась его богатому убранству: каменные столбы, поддерживающие высокий потолок, были украшены резьбой и расписаны затейливыми узорами. На стенах висели стяги и пестрые узорчатые ковры, которые едва колыхались от гуляющих по залу сквозняков. Меж столбов стояли резные дубовые лавки и высокие жаровни, освещая и немного согревая холодный каменный зал. На каменном ступенчатом возвышении стоял трон, а у его подножия - два неподвижных стражника с копьями, в тусклых кольчугах и легких шлемах. Звенящая тишина залы нарушалась лишь треском поленниц в жаровнях да тихим шелестом платья Кветки. Девица потеряла счет времени. Кветка знала лишь, что на дворе ночь. Она стояла в середине залы, сцепив пальцы и ожидая, что сюда вот-вот войдет кайзер, но время шло, а его всё не было, и Кветке казалось, что стражники, ни разу не пошевелившиеся за всё время, и впрямь высечены из камня. Наконец, небольшая дверь в боковой нише отворилась, и в зал вошли несколько риттеров и вельмож. Девица сразу же узнала Тригвальда, по едва уловимому сходству с Ульрихом и надменному, властному лицу, в то время как на лицах остальных было написано лишь стремление угодить высокому и грузному кайзеру.
  Тригвальд отличался могучим телосложением. Темно-русые волосы до плеч, перевитые нитями седины, и небольшая борода были тщательно расчесаны, а на лбу кайзера жарко горел золотой венец с лазоревыми яхонтами. Тригвальд был облачен в роскошное платье: на нем был длинный алый кафтан, расшитый травами, высокие мягкие сапоги из опойки и тяжелый бархатный плащ с драгоценной застежкой. На пальцах правителя сверкали каменьями перстни, на шее красовалась золотая цепь с привесками тончайшей работы, а на поясе висел меч, рукоять которого была усыпана корундами. Глаза Тригвальда, темные и блестящие, смотрели из-под низких бровей цепко и проницательно. Кветка могла бы назвать черты его лица приятными и благородными, но жесткий подбородок и презрительно поджатые полные губы придавали ему непререкаемый и хмурый вид.
  Тригвальд легко взошел на возвышение и величественно опустился на престол. Только теперь он обратил свой взор на Кветку, глядя на нее сверху вниз. Риттеры и вельможи, сопровождавшие его, чинно расселись на низкие скамьи, приготовившись внимать воле кайзера. Кветка, забыв обо всем на свете, с отвращением взирала на того, кто разлучил её с Торхельмом. Лишь воочию увидев его, она поняла, насколько ей ненавистен этот всемогущий правитель, не погнушавшийся ничем ради достижения своих целей. Кветка с достоинством встретила его испытывающий взгляд, еще выше подняв подбородок. Она и мысли не допускала о том, чтобы поклониться кайзеру, решив, что лучше умрет.
  Тень пробежала по лицу Тригвальда, едва он, как следует, разглядел ту, что принесла ему столько тревог. Девица и впрямь оказалась на диво хороша собой. Он решил действовать осторожно, помня, что запугать кёнигин успеет всегда.
  - Приветствую венценосную Эмблу в этой скромной обители! Я рад, что вы смогли принять мое приглашение и немного погостить в Грёвлане при моем дворе, - голос кайзера подхватило эхо.
  Тригвальд не скрывал своего торжества, откинув голову назад и меряя девицу насмешливым взглядом.
  - Вашему посланнику Сигни не откажешь в даре убеждения, - нарочито смиренно ответила Кветка.
  - Этот благородный риттер безупречно служит мне долгие годы, и потому я доверяю ему встречу самых дорогих гостей, - ядовито произнес кайзер, наслаждаясь сознанием того, что Кветка теперь в его руках. - Он надеялся застать вас в Гримнире, а нашел в Грёвлане. Я несказанно рад тому, что госпожа сама пожаловала в столицу Северных пределов.
  - Я не получила известий от своего нареченного, кёнига Фридланда Торхельма Альдорсона, который три седьмицы назад отбыл в Грёвлан. Я отправилась сюда, чтобы увидеться с ним, - молвила она в ответ. - Надеюсь, что...
  - Благородная госпожа, вашему нареченному оказан высочайший прием, - перебил её кайзер. - Он здесь, гостит в моем замке. Никто не смеет препятствовать кёнигу. Если он задержался в этом замке, значит ему здесь милее. Иной причины и быть не может.
  Кайзер надменно прищурился, глядя на Кветку. Её захлестнул гнев от наглой лжи кайзера. Кветке хотелось выкрикнуть в лицо всё то, что она знает о заточении Торхельма, обвинив Тригвальда в пленении кенига, но она сдержалась, понимая, что он только того и ждет. Ему было бы на руку бросить её в темницу за дерзость и хулу на кайзера. Она должна усыпить его бдительность, чтобы побег Торхельма состоялся.
  - О, мой господин, - кротко молвила она, в душе зная, каков будет ответ кайзера. - Я уповаю на вашу доброту, потому я смиренно прошу вас приказать проводить меня к Торхельму.
  Тригвальд нахмурился, напустив на себя задумчивый вид.
  - Сиятельная госпожа, - его лицо сделалось торжественным и скорбным. - У меня для вас дурная весть. Торхельм крайне обеспокоен донесением Йохна, и не желает видеть вас, пока вы не предстанете перед советом храмовников, которые решат, одержимы ли вы ересью, язычеством и темным колдовством.
  Он выжидательно смотрел на нее, с затаенной радостью заметив, как кровь бросилась Кветке в лицо.
  - Мой господин, - твердо молвила она. - Я уверена, что Торхельм не побоится сказать мне все это в глаза, если вы...
  - Госпожа Эмбла! - вновь перебил её Тригвальд, возвысив голос. - Несмотря на вашу красоту и положение, вы еще очень молоды и не знаете наших законов. Единоликий создал женщину слабой и беззащитной, а мужчине дал силу и ум, дабы тот оберегал ее. Попытка перечить мужчине есть знак того, что дева одержима Темным, - угрожающе молвил он. - Я созову совет храмовников в ближайшие дни, после чего вы сможете увидеться с Торхельмом. А до тех пор не допускайте дурных мыслей и наслаждайтесь гостеприимством моего замка.
  Кайзер повелительно махнул рукой и с нарочитым почтением слегка поклонился в знак уважения кёнигин. Он поднялся с трона, чтобы уйти, но тут за узорчатой дверью, ведущей в зал, послышался шум и сердитые голоса.
  - Я хочу посмотреть на нее! - явственнее всех зазвучал высокий девичий голос. - Ты не смеешь ослушаться кайзерин, Бальдор! Клянусь всеми храмами Грёвлана, я увижу её.
  - Госпожа Бригитт!!!
  - Кайзер приказал никого не впускать!
   Высокие расписные двери распахнулись, и в зал ворвалась разгневанная девица в сопровождении свиты. По надменному лицу и горделивой походке Кветка узнала Бригитт. Кёнигин отметила про себя, что она имела приятную наружность: темные густые волосы и прозрачные голубые глаза, гневно сверкавшие на бледном лице. В изящно убранных волосах искрились и переливались самоцветами венец и несколько гребней. Её парчовое платье с широкими рукавами до пола было оторочено белым горностаем. Увидев Кветку, Бригитт резко остановилась, будто наткнувшись на невидимую преграду. Небрежно махнув свите рукой, чтобы те оставались на месте, Бригитт неспешно приблизилась к кёнигин, беззастенчиво и презрительно разглядывая ее. Кветка равнодушно и спокойно наблюдала за ней, чувствуя, что гримаса презрения на лице отвергнутой невесты лишь уловка, чтобы скрыть за ней нечто большее.
  - Это и есть та самая прекрасная дикарка, о которой мы столько слышали? - ядовито молвила кайзерин, разразившись звонким смехом, в котором слышались издевка и пренебрежение. - Ингва, это она?
  Бригитт повернулась к своей свите, и только теперь среди девиц Кветка узнала Ингву, которая потупилась и поспешно кивнула кайзерин. Кветка ничуть не удивилась тому, что, после пожара в Моосхольме и гибели Хьёрдис, Ингва отправилась в Грёвлан к своему дяде.
  - Бригитт, - с каменным лицом произнес кайзер. - К нам в гости прибыла кёнигин Эмбла, которая хорошо знает наш язык. Она останется у меня в гостях, пока я не созову совет храмовников.
  Бригитт посуровела и нахмурила белоснежный лоб.
  - Вот оно что, батюшка. Надеюсь, кёнигин понравится в Грёвлане, - сладкоречиво молвила Бригитт, с деланной любезностью глядя на Кветку.
  Её губы, казалось, источали мед, но в глазах полыхала злоба и тоска, причину которой Кветка знала, как никто другой. Бригитт увидела, наконец, свою соперницу, которую ей хотелось без промедления раздавить и уничтожить.
  - Благодарю за беспокойство, госпожа, - неожиданно ответила Кветка, дерзко глядя в глаза Бригитт. - Я вполне довольна своим пребыванием в стольном городе Северных пределов, о котором столько слышала.
  Бригитт повела плечами и, отойдя от Кветки, величественно опустилась на подушки у подножия трона, стараясь милостиво глядеть на Кветку под строгим взглядом кайзера. Тригвальду не хотелось из-за опрометчивости и горячности внучки позволить Кветке что-либо заподозрить.
  Кветка вздрогнула, обратив внимание на человека, бесшумно вошедшего в зал через неприметную дверь. Мужчина в черных просторных одеяниях приблизился к кайзеру и встал за его троном по правую руку. Своим видом он походил на ворона: черные как смоль волосы до плеч, крупный нос на узком лице, но более всего поразили его глаза, темные и безжизненные, словно у драугра, взгляд которых было невозможно долго выносить. Их взгляды встретились, и она почувствовала неожиданную слабость и холод, сковавшие её руки и ноги. Кветка не отвела взгляд, чувствуя, как жарко бьется сердце. Еще чуть-чуть и она упадет на гулкий каменный пол залы. Кветка из последних сил схватила оберег на шее, подаренный Орваром.
  - И намн ав Один, - она еле слышно прошептала слова, которые выкрикивал ведун на глухой лесной поляне.
  Наваждение пропало, будто и не было. Человек-ворон злобно прищурился, отступая в тень.
  - Бальдор, - обратился к незнакомцу кайзер, - я давно посылал за тобой. Тебе не следует скрываться в своей башне, когда ты так нужен мне. Поприветствуй кёнигин Эмблу, преодолевшую неблизкий и опасный путь из Гримнира.
  Кветка вздрогнула при звуке знакомого имени. Бальдор! Посвященный во все дела и тайны кайзера колдун, брат Хьёрдис, родич Ингвы и Дагвора!
  - Благородная Эмбла, - продолжил кайзер, воодушевленный появлением Бальдора. - Как вам удалось преодолеть столь опасный путь? Я хотел бы узнать, кто сопровождал вас в пути? - в его голосе почудилась затаенная угроза.
  - Мой господин, - Кветка с достоинством посмотрела на кайзера. - Я не могу назвать имена тех, кто оберегал и защищал меня в пути. Это славные и преданные воины. Нам и впрямь пришлось пережить немало опасностей. В одну из ночей на нас напал драугр. Чья-то темная волшба подняла его из могилы, но самое страшное то, что несчастный оказался вашим родственником. Это был Гермар.
  Кветка внимательно наблюдала, какой отклик найдут её слова у государя и его приближенных. Для кайзера эта новость оказалась полной неожиданностью. Он старался не показывать ужас и отвращение, охватившие его. Тригвальд, помедлив, мрачно уставился на внучку и колдуна. Бригитт вспыхнула и потупила взор, сердито взглянув на Бальдора, а тот хладнокровно смотрел перед собой, будто не услышав слов Кветки. Ингва вскрикнула, прикрыв рот ладонью и испуганно взирая на Бригитт.
  - Госпожа, то, о чем вы говорите, является результатом темной волшбы. Я слышал о подобном, но никогда не видел воочию, хвала Единоликому. Возможно, вам лишь привиделось это, - напряженно молвил кайзер, поглаживая короткую бороду.
  - Мне не привиделось. Драугр умертвил двух лошадей на моих глазах. Он кровожаден и огромен...
  - Я немедля пошлю людей в храм, под которым устроен наш родовой склеп, дабы те проверили правдивость ваших слов. Но прежде поведайте нам, как вам удалось спастись от него?
  Кайзер недобро сдвинул брови, ожидая её ответа.
  - Меня спасло провидение, - уклончиво ответила Кветка, всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор.
  - Что ж, я не смею более задерживать вас. Ваши покои расположены в удаленной башне, дабы вы не испытывали никаких беспокойств, - величаво произнес Тригвальд, давая понять, что беседа закончена.
  Кветка чуть поклонилась и с достоинством покинула зал под тяжелыми взглядами правителя Северных пределов и его приближенных. Кветку сопровождали двое караульных. Оказавшись в опочивальне, девица не стала зажигать светец. Закрыв дверь на легкий запор, который в случае чего легко могли бы выбить снаружи, она открыла ставни и выглянула в окно. Под окнами башни темнели деревья, между которых ходили караульные с факелами. Вдалеке мерцали окна башен замковых покоев. Кветка прильнула пылающим лицом к холодным прутьям решетки. Она пыталась угадать, где окна башни Торхельма.
  - Боги, помогите ему вырваться на свободу... - прошептала она.
  ***
  - Ты уверен, что госпожа в своих покоях? - резкий голос Хакона заставил Кветку мгновенно проснуться и сесть на своем ложе. Накануне она незаметно уснула на лавке у окна и не помнила, как перебралась на ложе. Её сон был неглубок и беспокоен, потому голос за дверью сразу же разбудил девицу.
  - Да, господин. Она закрылась на засов, а кроме как через дверь из опочивальни не выбраться, - услужливо пробасил караульный.
  - Не спускайте с неё глаз! Кайзер в ярости: сегодня ночью Торхельм бежал из башни. Велено прочесать весь замок, перетряхнуть каждую корзину и заглянуть в каждую бочку. Городская стража на ногах. Стража Торхельма схвачена по приказу Тригвальда и брошена в подземелье. Если не хотите оказаться с ними и сложить головы на плахе, охраняйте девицу как зеницу ока!
  - Не извольте беспокоиться, господин Хакон! - с готовностью заверил начальника стражник.
  Тяжелые шаги Хакона и его свиты затихли вдалеке. Кветка, прикрыв рот ладонью, тихо смеялась сквозь слезы. Он жив и скорее всего уже далеко от Грёвлана. Кветка готова была кричать и кружиться от счастья, но боялась выдать себя. Вскоре в её покои пожаловали служанки с кадкой горячей воды, чистым платьем и трапезой.
  В замке царил переполох и суета. Из сада доносился звон оружия и крики стражников. Два следующих дня Кветка провела в своих покоях под строгим надзором стражи. Кайзер несколько раз в день посылал доверенных риттеров самолично проверить, на месте ли кёнигин. На исходе третьего дня, после заката, в дверь Кветки осторожно постучали. Тихий стук насторожил Кветку, ибо служанки и стражники, видя благожелательность госпожи, не боялись стучать громко в её дверь. Она осторожно откинула засов и приоткрыла дверь. В узком проеме она увидела Кёрста. Он быстро шагнул через порог, потеснив её.
  - Прошу прощения за вольность, госпожа. Мне опасно здесь находиться, - выдохнул он, затворяя за собой дверь.
  - Кёрст! - радостно прошептала Кветка, не веря своим глазам.
  - Да, госпожа. Боги позволили мне отплатить вам и Торхельму за доброту, - улыбнулся он.
  - Как тебя пустили сюда? Разве ты не должен был покинуть Грёвлан вместе с Торхельмом и остальными? - Кветка обеспокоенно смотрела на него.
  - Всё так. Я подкупил двух стражей, чтобы они позволили поговорить с вами. Знайте, Торхельм на свободе. Нам удалось невозможное: бежать из замка кайзера. Во Фридланде собрано огромное войско - Рунольф не терял времени даром. Торхельм с войском уже недалеко от стен Грёвлана. В городе царит страх и смятение. Многие покидают город, узнав из просочившихся слухов, что Торхельм был в заточении и теперь пришел мстить. Он разослал всем кёнигам Северных пределов послания, в которых описал вероломство кайзера и то, что он удерживает его невесту силой...
  - Что? Он знает, что я здесь?! - воскликнула Кветка.
  - Я узнал о вашем пленении незадолго до побега, решив сказать Торхельму, когда мы выберемся из замка. Кёниг упрям. Он никогда бы не ушел отсюда без вас.
  Кветка отвернулась, борясь с рыданиями, которые рвались из груди.
  - Так и случилось. Мы были за пределами Грёвлана, когда я рассказал ему и остальным, где вы. Он не слушал моих увещеваний о том, что вас стерегут еще пуще, чем его, тут же потребовав у Эвнера меч и решив вернуться в замок. Эвнер напомнил ему, что судьба Фридланда на кону, а кайзер не решится причинить вам вред, тем более, когда кёниг на свободе. Ульрих и я решили вернуться, чтобы быть подле вас, пока кёниг не отвоюет госпожу у кайзера. Я пообещал Торхельму оберегать вас. Утром он будет уже здесь, у стен Грёвлана, госпожа. К его войску присоединятся войска еще четырех кёнигов. Вы должны знать, господин Ульрих схвачен по приказу кайзера и заключен под стражу. Тригвальд подозревает его в помощи Торхельму.
  - Боги! - воскликнула она, охваченная волнением.
  - Тригвальд сейчас напоминает лисицу, загнанную в нору.
  - Что делает кайзер? - жадно допытывалась Кветка, унимая трепет в груди.
  - Он собирает войска и сторонников, готовясь к осаде. С исчезновением Торхельма его помыслы обернулись прахом. Он стал мнителен и повсюду подозревает измену.
  - Кайзер намеревался собрать совет храмовников, - неуверенно начала она.
  - Да, он собирался с помощью храмовников объявить вас ведьмой. Я слышал их разговор с Бальдором. Этот колдун опаснее и хитрее Хьёрдис, и кайзер во всем слушается его. Ваши слова о чудище и драугре поссорили их. Драугр дело рук Бригитт и Бальдора. Оказалось, кайзер не знал об этом. Он был в ярости, когда понял, что Бальдор и кайзерин пытались погубить вас с помощью Гермара. Бальдор в конце концов предложил пригрозить Торхельму, что вас казнят как ведьму. Но теперь все забыли о совете храмовников, ибо кёниг уже не в их власти и вот-вот встанет под стенами Грёвлана, - в его голосе звучало торжество.
  Кёрст замолчал и выглянул за дверь.
  - Мне пора уходить. Вы заложница Тригвальда, - торопливо заговорил он. - Если Торхельм решится на приступ, нам нужно будет бежать. В городской страже служит тысячное войско Гримнира. Когда военачальник узнал, что его кёнигин томится в плену у кайзера, то вознегодовал. Они готовы поддержать вас... мне пора, я приду, как только смогу!
  Кёрст торопливо выскользнул за дверь, заслышав шаги в переходе. Кветка прильнула к двери, прислушиваясь к тихому разговору. Еще немного, и всё стихло - Кёрст благополучно покинул башню. Кветка не находила себе места, раз за разом вспоминая слова риттера. Еще никогда мгновения не тянулись так медленно.
  Прошла еще одна томительная ночь и день. В сумерках в её дверь вновь постучал молодой риттер. Он не стал входить, быстро прошептав ей через дверь:
  - Завтра будут переговоры, вас отвезут в город. Я буду рядом.
  Кёрст исчез так же стремительно, как и в предыдущий раз. Кветка была сбита с толку. Она с нетерпение ждала следующего утра, надеясь, что Кёрст сказал правду, и она хоть ненадолго покинет ненавистные стены башни. На рассвете, раньше обычного, явились служанки. Все трое были напуганы и взволнованы. От их было сдержанности и молчаливости не осталось и следа. Прислужницы с особой тщательностью накрывали на стол и убирали в покоях.
  - Госпожа, - неожиданно обратилась к Кветке одна из них, розовощекая и пышнотелая девица. - Мы узнали, что вы невеста Торхельма Фридландского.
  - Так и есть, - ответила кёнигин, удивленная тем, что девица решилась на разговор с ней.
  - Кёниг Фридланда второй день как осадил Грёвлан. Осмелюсь спросить, правда ли то, что его воины не чинят бесчинств в захваченных городах?
  - Грёвлан самый большой и защищенный город Северных пределов. Вы уже пророчите ему поражение? - удивилась Кветка.
  - Как бы мы хотели надеяться на победу кайзера, но среди простых жителей города нет никакой уверенности в этом. Многие, кто желали уехать из города, не успели выбраться.
  - Драккеры молодого кёнига сторожат выход в море. Ни одна ладья не может ни причалить, ни отчалить. Осмелившиеся сражаться драккеры кайзера потоплены. Воины из других земель не желают драться за кайзера и переходят на сторону Торхельма..., - доверительным шепотом поведала вторая прислужница.
  - Кайзер каждое утро собирает совет и встречается со своими военачальниками. Люди пребывают в неизвестности. Город на осадном положении, и жителям приходится обходиться запасами. Но пуще голода мы все боимся взятия Грёвлана, когда воины кёнига будут мстить за своего господина нам, простым жителям, - испуганно блестя глазами, заключила третья.
  - Большое ли войско у Торхельма? - Кветка обрадовалась возможности узнать побольше от испуганных девиц.
  - Двадцать тысяч. Ходят слухи, что к Торхельму на подмогу пришли другие кёниги.
  - Видят боги, Торхельм не хотел этой войны. Я не знаю, что ждет Грёвлан, если боги пошлют ему победу, - честно призналась
  Кветка, думая о том, что её будущее пока не менее туманно.
  Дверь отворилась, и в покои Кветки шагнул Хакон. Девицы потупили взоры, поклонились и поспешно удалились. Риттер был в полном боевом облачении, держа в руке шлем. Он отвесил глубокий поклон, откинув за спину расшитую золотом накидку, которую следовало бы надеть на пир к кайзеру, нежели на битву.
   - Моя госпожа, - учтиво начал он. - Прошу вас проследовать за мной во двор. Мы, не медля отправляемся в город, к крепостной стене. Кайзер приказал доставить вас, как можно скорее, - поспешно добавил он.
  - Я готова, - с достоинством молвила Кветка, поднимаясь ему навстречу.
  Она не преминула заметить, что прежде заносчивый риттер вел себя предупредительно. Видимо, близость войска Фридланда заставила начальника замковой стражи быть гораздо любезнее и обходительнее с пленницей. Накинув плащ, Кветка спустилась во двор в сопровождении Хакона и стражи. Их ждал крытый возок с небольшим оконцем. Возница стремительно гнал лошадей по непривычно пустынным улицам Грёвлана. Множество воинов и мужчин Грёвлана в кожаных бранных рубахах, отсутствие торговцев, женщин и детей на улицах, - всё это напоминало ей дни осады Гримнира. Только теперь вместо тягостного страха она ощущала пьянящую радость и надежду на победу Торхельма. "Только бы он успел", - шептала про себя Кветка, вспоминая слова Кёрста о том, что Бригитт и Бальдор не намерены выпустить её живой из своих когтей.
   По небу ползли синие тучи, низко нависая над землей. Холодный колючий ветер гнал их с моря на Грёвлан. Когда возок подъехал к городским воротам, наглухо закрытым и укрепленным, казалось, сам воздух потемнел, а ветер задул всё сильнее. Кветка выбралась из возка, шуря глаза от песка и пыли и удерживая рвущуюся от ветра накидку. Под тесовым навесом в окружении свиты и воинов восседал кайзер. По бокам от него горели жаровни, пламя которых, раздуваемое ветром, билось о почерневшие решетки и готово было вот-вот улететь, словно огненная птица. Тригвальд в кольчуге и золоченом шлеме сидел мрачный и осунувшийся, хмуро вертя в руках свиток. Его лицо утратило былой румянец и самодовольное выражение, какое Кветка наблюдала в их последнюю встречу. За спиной кайзера стояла Бригитт, зябко кутаясь в бархатную накидку с соболиным подбоем и выжидательно смотрела на Тригвальда. Сердце Кветки радостно забилось, когда она заприметила среди стражи Кёрста.
  - Ты опоздал, Хакон. Посланник был здесь и передал свиток с посланием, - недовольно прошипел один из придворных.
  Хакон, идущий впереди Кветки, поклонился кайзеру, и, оставив девицу, встал рядом с остальными вельможами. Придворные с любопытством и опаской смотрели на Кветку, желая лучше рассмотреть ту, что выбрал кёниг Фридланда и ради которой привел войска. Заметив перешептывание и любопытные взгляды, направленные на Кветку, кайзерин скривилась. Девушка заметила, что к выражению презрения на лице Бригитт прибавился страх.
  - Госпожа, вот вы и здесь, - натянуто улыбнулся Тригвальд, разглядывая Кветку с плохо скрытым раздражением. В ней он видел корень всех бед, что постигли Северные пределы и угрожали незыблемости его власти. - Вновь жестокая судьба не дает вам встретиться с женихом, Эмбла. Он осадил город с моря и суши, угрожая и требуя, - насмешливо молвил кайзер, потрясая свитком в руке. - Он требует отпустить свою невесту, освободить повесу Ульриха и казнить моего ближайшего советника Бальдора, обвиняя его в колдовстве и грозя в противном случае взять город приступом. Фридландский щенок возомнил себя волкодавом, - зло прищурясь, расхохотался кайзер.
  Ему не слишком уверенно вторили придворные.
  - Придется проучить неразумного мальчишку, - вмиг став серьезным и суровым, произнес кайзер. Он уже не скрывал своей ярости.
  Кайзер вскочил и стремительно направился к лестнице, ведущей в надвратную башню. Бригитт последовала за ним, дав знак страже вести за ней Кветку. Кёнигин посмотрела на Кёрста, и тот слегка кивнул ей, подбадривая. Вельможи и риттеры взошли наверх, вслед за правителем. Кветка, слезящимися от ветра глазами, вглядывалась вдаль, где раскинулся стан Торхельма. Шатры располагались на пригорке у опушки леса. Многочисленные отряды пеших и конных воинов казались издалека колышущимися темными пятнами на желтеющих нивах. Ближе к городу был разбит еще один стан. Кветка явственно различала костры, стяги, лошадей и множество воинов. Между городом и вторым становищем длинной широкой лентой развернулись ряды копейщиков и лучников. Они стояли неподвижно, плечо к плечу, лишь стяги трепетали на ветру. Ей еще никогда не доводилось видеть столь огромного войска. От такого грозного зрелища захватывало дух, становилось легко и жутко. Кайзер с каждым мигом темнел челом, созерцая врага.
  - Трубите моим воинам! Пора показать силу Грёвлана! - крикнул кайзер, становясь самим собой: хладнокровным и расчетливым, не жалеющим никого.
  Кветка обернулась, увидев, как к воротам подъехал многочисленный конный отряд копейщиков в серебристых кольчугах и поножах, защищающих ноги всадников. У ворот заскрипели засовы и загремели оттаскиваемые балки. Ворота нехотя распахнулись. С двух сторон оглушительно прокричали трубы, зовя в бой. Быстроногие кони, грызя от нетерпения удила, сорвались с места. Отряд летел через поле навстречу врагу, выставив копья и целясь в неподвижные ряды. На полпути по звуку рога всадники вдруг разделились, и отряд стал походить не на стрелу, а на трезубец, летящий в гущу врага. В последний миг передние ряды фридландцев расступились и отпрянули назад, словно морская волна, отбегающая от берега. Кветка, напрягая взор, увидела ряды острых кольев и рогатин, врытых в землю. Как ни старались воины кайзера, в последний миг заметившие опасную ловушку, они не смогли остановить коней на полном скаку. Кветка отвернулась, не в силах наблюдать жуткое зрелище. Ей было довольно криков и стонов воинов, жалобного ржания раненных лошадей, долетавших до городских стен. Взглянув еще раз на поле боя, она увидела, как фридландцы, ловко орудуя копьями, добивали остатки конницы. Через некоторое время до ушей кайзера и его приближенных долетели победные возгласы фридландцев и звуки труб.
  -Скажите, мой господин, неужели ваши намерения стоили всей этой резни?! - горько воскликнула Кветка, не в силах более молчать.
  Кайзер вздрогнул, сверля Кветку свирепым взглядом. Придворные, зачарованные страшным зрелищем битвы, не поверили своим ушам и испуганно зашептались, глядя на кайзера и Кветку.
  - Ваша власть дана вам для того, чтобы принести процветание этой земле и народам. Вместо этого, вы навязываете народам веру, которая приучает их к покорности и раболепству. Вы легко бросаете лучших мужей страны на верную гибель ради своих честолюбивых замыслов, забывая о чести, добре и справедливости! - Кветка с горечью произнесла эти слова, бесстрашно глядя в потемневшие глаза кайзера.
  Рядом с Тригвальдом возникла темная фигура Бальдора, он мельком глянул на Кветку и тут же что-то прошептал своему господину. Злобная улыбка раздвинула губы кайзера.
  - Это были слова отчаявшейся глупой девки. Впереди враг, угрожающий моему народу, и я намерен разбить и обратить его в бегство.
  - Фридландцы - народ Северных пределов! - выпалила Кветка.
  - Хакон! Теперь черед гримнирийцев показать свою верность кайзеру и отвагу на поле битвы! - взвизгнул Тригвальд, сделав вид, что не слышал последних слов Кветки.
  Кветка смертельно побледнела, понимая, в чем заключалась месть кайзера. Сейчас ей предстоит увидеть, как лучшие воины Гримнира сложат свои головы в сражении с фридландцами! Она поникла, охваченная отчаянием и страхом под торжествующим и насмешливым взглядом Бригитт.
  Кони павших копейщиков безмятежно разбрелись по полю и щипали траву. Они подняли шелковистые шеи, когда из ворот Грёвлана под протяжные звуки труб вышли стройные ряды воинов. Это было войско Гримнира, на которое Кёрст возлагал надежды, и которое волей кайзера должно было вступить в неравный бой и погибнуть. Тригвальд мстил кёнигин тонко и изощрено, видя, как невыносимо ей видеть гибель людей, особенно тех, кого давно ждали в Сванберге. Лица воинов в одинаковых шлемах глядели сосредоточенно и хмуро. Они шли слаженно, как один чеканя шаг и крепко сжимая рукояти мечей и древки копий. Кайзер то и дело поглядывал на печальное лицо Кветки, полное горечи и страдания. Она отрешенно скрестила на груди руки и мучительно наблюдала, как войско Гримнира приблизилось к плотным рядам фридландцев и остановилось на расстоянии в два полета стрелы.
  - Почему они не нападают?! - нетерпеливо воскликнул Тригвальд, обращаясь к одному из военачальников.
  Два войска стояли друг против друга, не шелохнувшись. Кветка услышала невнятные выкрики с той и другой стороны. И вдруг - Тригвальд метнулся к широкому проему окна, не веря своим глазам - оба войска кинулись друг к другу и стали брататься! Кветка не смела поверить в происходящее. Боги услышали её! Кровь гримнирийцев не пролилась в угоду кайзеру! Она облегченно вздохнула, в то время как Тригвальд рвал и метал.
  - Порожденье Темного! Псы! Подлые, трусливые собаки!!! Изменники! - кайзер вырвал копье у стражника и, что было сил, метнул в сторону врага, число которого только что увеличилось на его глазах.
   Более всего кайзера разозлило радостный лик Кветки.
  - Вижу, вам, юная госпожа, доставило удовольствие созерцать столь непродолжительную битву, - осклабился он.
  Кветка молчала, пытаясь понять, куда клонит кайзер.
  - Я слышал, вы не побоялись выйти против самого Торхельма в мужском платье и доспехах. Что ж, теперь у вас будет возможность самолично поучаствовать в еще одной битве! Эй, вы там! Обрядить её в доспехи! Нам остается одно - принять бой. Отступать некуда, пусть же она погибнет от рук воинов Торхельма! - кайзер отвернулся от неё, устремив свой взор в сторону неприятеля.
  Загнанный в угол, он собирался побольнее ранить того, с кем ему еще предстояло встретиться в битве.
  Кветку привели в душную горницу, служившую караульным трапезной. Ей отдали её мужское платье, в котором она отправилась на драккер, расставшись с Орваром и Ульрихом. Кроме всего прочего, ей дали шлем и короткую чешуйчатую безрукавку. Когда она оделась, Кветке связали руки перед собой и вывели к воротам, у которых толпились воины с щитами, мечами и секирами. Это были отборные ратники кайзера, крепкие, обученные и закаленные в походах. Они заполонили всю площадь перед воротами, глядя вверх, туда, где кайзер со своего возвышения гордо взирал на свою рать.
  - Сыны Грёвлана! В страшный час я прошу вас защитить свой город от фридландских выродков, которые пришли убивать и разорять! Не жалейте для них своего острого железа! Убивайте, во имя процветания Грёвлана! - крикнул кайзер, обводя войско горящим взором. - С вами пойдут в бой лучшие из лучших.
  Кайзер указал на своих верных риттеров, среди которых был Сигни.
  - Почему бы ему не повести нас за собой? Или только недостойный кёниг Фридланда воюет бок о бок со своими ратниками? - хмуро молвил стоящий подле Кветки воин.
  Кветка следила за свирепым Меченым. Он вразвалку сошел вниз к остальным ратникам, проверяя свое оружие. Вдруг рядом с ним появился Бальдор. Наклонившись к нему, он тихо промолвил:
  - Убей девку, если она останется жива. Отомсти за сына! Кайзер ничего не пожалеет для тебя.
  Кветка не столько расслышала, сколько прочла его слова по губам. Сигни кивнул и обернулся: не слышал ли кто?
  Загудели трубы, дрогнули ряды ратников. К кёнигин были приставлены двое воинов, следивших, чтобы она не отстала и не сбежала. Кветка взглянула вверх, где из окон надвратной башни на воинов смотрели вельможи и приближенные кайзера. Бригитт не сводила глаз с Кветки, радуясь и торжествуя. Прижав связанные руки к груди, Кветка, подхваченная людским потоком, в последний раз взглянула на тех, кто послал её на гибель. Миновав ворота и оказавшись на утоптанной дороге, воины замедлили шаг. У Кветки не было ни щита, ни меча. Они понимала, что первая же стрела поразит её. Сзади недалеко от неё громко топал Сигни, стараясь не выпустить девицу из виду.
  - Кветка...
  Она вздрогнула и повернула голову. Кёрст! Он попытался приблизиться к ней.
  - Стой! - шепотом предостерегла она его. - За мной следят.
  Один из риттеров что-то крикнул, и воины прибавили шаг, плавно переходящий в бег. Ряды смешались, и Кветку в мгновение ока оттеснили от сопровождавших воинов. Кёрст, не теряя времени даром, оказался рядом с ней и одним движением перерезал путы. Он крепко схватил девицу за руку, не давая ей затеряться в бегущей толпе ратников.
  - Как только начнется схватка, забирайся под щит! Мы должны добраться до стана Фридланда, если не хотим погибнуть. Да помогут нам боги! - запыхавшись, крикнул ей риттер.
  Внезапно бегущие впереди воины остановились, поднимая щиты. Кветка с Кёрстом едва успели присесть и укрыться его щитом, как стрелы фридландцев звонко засвистели вокруг. Фридландцы не жалели стрел, обильно осыпая ими головы грёвланских ратников. Воины кайзера наспех поднимали луки и самострелы, но не многие успевали послать стрелу в сторону врага. Рядом с Кветкой падали раненные, громко бранясь и воя. Все ряды смешались, люди метались, стараясь укрыться от смертоносного дождя, сбивая друг друга с ног и топча раненных.Среди этого шума Кветка услышала хлопанье крыльев. Оно было столь отчетливо, что девица расслышала его даже сквозь крики и суматоху. Девушка осторожно выглянула из-за щита: над их головами под черными тучами кружил ворон.
  - Корп! - закричала она, насколько хватило сил.
  Ворон развернулся и тенью скользнул над ней, исчезая. Кветку охватило отчаяние. Она поняла, что не выберется живой отсюда, воочию представив, как её тело позже найдут среди ратников Грёвлана.
  Внезапно дождь из стрел прекратился, словно огромный невидимый щит укрыл всё войско Тригвальда. Кветка с Кёрстом не сразу решились выглянуть из-за щита. Первое, что она увидела, почерневшее небо, по которому яростный ветер гнал с моря клубившиеся тучи. Они двигались быстро, разрастаясь на глазах и шевелясь, словно живые существа. С моря на них шла белая зыбкая стена бури. В тот же миг на причалы, город и стан Фридланда обрушился страшный ветер и снег! Кветка упала на землю, вцепившись в траву и кочки. Ветер рвал одежду, сбивал с ног, уносил за собой щиты и копья, засыпая снегом глаза и рот.
  - Снег летом!
  - Это кара богов!
  - На стороне Фридланда колдун! Спасайтесь!
  - Бросайте всё! Прочь! - доносилось со всех сторон.
  Кветка еле разлепила глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь белую пелену дальше своего запястья. Она лишь слышала удаляющиеся крики и топот.
  - Кёрст! - голос Кветки потонул в реве ветра.
  Она была одна, потеряв в суматохе верного риттера. Кветка легла на землю, стараясь покрепче прижаться к ней. Мир исчез, вокруг была лишь буря и кружащийся непроглядный снежный саван, да еще клочок земли, за который она держалась. Время остановило свой бег и застыло. Кветка чувствовала, как колют лицо снежинки, тая на коже и замерзая под ледяными порывами. Тонкая рубаха не защищала тело: холод пробирал до костей, её била дрожь. Еще немного, скоро буря кончится. Нужно встать и идти, туда, где её ждет Торхельм. Вскоре ее руки и спина покрылись тонкой ледяной коркой. Кветка чувствовала, что в голове легко, а по телу растекается приятная истома. Нужно немного отдохнуть, а потом идти.
  - Кветка! - громкий звук заставил её вздрогнуть и стряхнуть с себя смертную дрёму.
  Странно, она не чувствовала ни холода, ни боли.
  - Кветка! - невдалеке кто-то снова звал её. В голосе сквозил страх, отчаяние и ярость. Она узнала бы его из тысячи других!
  - Торхельм... Торхельм! - закричала она, глотая снег.
  Ноги плохо слушались, но Кветка заставила себя подняться и идти туда, откуда, как ей казалось, доносился его голос.
  - Кветка!
  - Я здесь! - каждый шаг давался ей все легче.
   Надежда, любовь, страх не найти возлюбленного в этом снежном плену вспыхнули в ней с новой силой, заставляя тело оживать и противиться холоду.
  - Кветка... - совсем рядом за белой завесой прозвучало её имя.
  Никто и никогда не называл её так нежно. В коротком звуке она услышала тоску, радость, боль и счастье.
  Чья-то тяжелая рука сбила её с ног. Она вскрикнула, падая на землю. Перед ней стоял Сигни! Лицо риттера было перекошено злобой и ненавистью. Борода, залитая кровью и присыпанная снегом, торчала клочьями. Чуть ниже ключицы торчал обломок стрелы с запекшейся кровью.
  - Я не уйду в Хельхайм, не забрав тебя с собой, ведьма, - прорычал он, глядя на неё в упор жутким взглядом.
  Кветка зло вскрикнула, пытаясь отползти подальше. Неужто теперь, когда Торхельм рядом, боги позволят этому чудовищу убить её! Сигни, чуть пошатываясь от ран, взял меч обоими руками и поднял над головой, намереваясь пригвоздить безоружную Кветку к земле.
  Торхельм возник, будто из ниоткуда, быстрый и стремительный, с волчьим огнем в глазах. Сигни неуклюже повернулся, услышав его шаги. Он не успел ничего сделать. Торхельм коротко взмахнул мечом, и голова Сигни с рыжей бородой покатилась, подпрыгивая на кочках.
  - Сегодня тебе придется отправиться в Хельхайм со своими псами- головорезами! - Торхельм хладнокровно переступил через его безжизненное тело.
  Кветка, почти потерявшая надежду спастись от Сигни и найти Торхельма, не сводила изумленных и радостных глаз с кёнига. Он поспешил к ней и помог подняться с земли, оглядывая, не ранена ли она.
  Лишь мгновение они смотрели друг другу в глаза, не веря в то, что смогли найти друг друга в этой густой снежной пелене. Разве забудет она когда-нибудь взгляд его светлых глаз! В них было всё, что только может испытать человек, пройдя через тяжкие испытания. Глаза кёнига - льдинки, полные звериной тоской - оттаяли, словно увидели вешнее солнце. Торхельм крепко прижал её к себе, зная, что больше никогда не отпустит.
  - Кветка, - нараспев произносил он её имя снова и снова, тая в голосе дрожь.
  Она гладила замерзшими пальцами его светлые волосы, щеки, лоб, ощущая сквозь кольчугу, как трепещет его сердце. Торхельм, укутав её в свою меховую накидку, крепко обнимал и целовал Кветку, согревая, не в силах поверить, что она рядом.
  - Я убью Тригвальда за то, что он разлучил нас, - с мрачной решимостью молвил он. - Он покушался на твою жизнь, и, как Бальдор, заплатит за это жизнью!
  В его глазах вновь загорелся знакомый Кветке огонек, наводивший на его противников ужас.
  Ветер стал стихать буквально на глазах, становясь всё тише. Кветка изумленно оглянулась по сторонам, видя, что снег вдруг перестал кружиться, и наступила гулкая тишина. Вокруг них висели клочья тумана, и то тут, то там, стали звучать несмелые птичьи голоса.
  - Этого не может быть...
  - Не пугайся, это Орвар, - тихо проговорил Торхельм, с прежней нежностью глядя на неё. - Он увидел тебя среди ратников и призвал снежную бурю, чтобы рассеять воинов Тригвальда.
  Кветка обвела поле затуманенным взором. Большинство воинов Тригвальда не полегли под стрелами неприятели, а разбежались, в страхе спасаясь от бури.
  Недалеко от них послышался стук копыт и голоса, зовущие Торхельма.
  
  
  ***
  Торхельм привез Кветку в свой стан и оставил её на попечение Орвара. Его ждали риттеры и войска, готовые начать приступ. Они успели перемолвиться лишь парой слов, как ему вновь пришлось покинуть её. Кветка и Торхельм простились долгим взглядом, не желая ничего говорить в присутствии множества воинов и советников. Кветка готова была умолять его не идти туда, где ему грозили раны и смерть, но знала, что никогда не произнесет этих слов, а будет мучительно ждать его возвращения, мысленно пребывая с ним.
   В шатре кёнига жена Рунольфа помогла Кветке раздеться и растерла её согревающими маслами и притираниями, одев в теплое платье и уложив на ложе у огня. Ей подносили горячую пищу и травяные отвары, чтобы не допустить лихорадку. Согревшись, она, не находя себе места, собралась выйти и взглянуть на приступ, но добрая мать Лотара не пустила её, сославшись на тайный приказ Торхельма. Немного погодя, к ней пришел Орвар. Они обнялись, словно не виделись несколько лет. Кветка рассказала ведуну обо всем, что с ней приключилось в замке кайзера и позже в поле.
  - Я не знал, что Сигни найдет тебя на драккере, иначе держал бы тебя всё время подле себя, - сокрушался Орвар. - Видела бы ты, дитя, что творилось с Торхельмом, когда мы выбрались через тайный ход, и Кёрст рассказал, что кайзер сумел похитить тебя. Боги приподнимают предо мной завесу будущего. Но в тот раз они оставили меня в неведении.
  Кветка поблагодарила Орвара за своевременную помощь, когда она уже не надеялась уцелеть. Девица видела, что он был слаб, почти как тогда после битвы с драугром.
  - Корп заметил тебя, - добрые глаза ведуна лукаво заблестели. - Я не мог позволить Тригвальду погубить тебя. Шпильманы ещё сложат песню о прекрасной Кветке и отважном Торхельме, - шутливо изрек он.
  Кветка зарделась, ответив смущенной улыбкой.
  ***
  Грёвлан был взят на закате. Вечером столица Северных пределов пала под натиском войск Торхельма и четырех кёнигов, решивших выступить против Тригвальда.
  Внешние стены города были укреплены лучше других, но ратники Торхельма сумели пробить ворота и рассеять врага. Жители сами открыли Торхельму ворота второго оборонительного вала, страшась свирепых фридландцев и кляня кайзера за недальновидность и коварство. После бури, которая напугала обитателей Грёвлана и рассеяла войско Тригвальда, на которое тот возлагал большие надежды, жители окончательно уверились в том, что Единоликий отвернулся от них. Торхельм обещал не трогать жителей города и пощадить тех, кто сдастся без боя. Большинство защитников города сложили оружие, предвидя неминуемое поражение. Кайзер не стал дожидаться победы Торхельма. Едва вторые ворота были открыты, Тригвальд, прихватив часть казны, пытался бежать вместе с Бальдором через тайный ход, который сослужил хорошую службу Торхельму. Торхельм сам преследовал кайзера и колдуна. Тригвальда нашли мертвым в лесном озере недалеко от того места, где ход выходил наружу - колдун предательски убил своего повелителя ударом кинжала в спину, забрав прихваченное золото. Бальдора по приказу кёнига искали повсюду, но колдун исчез в дремучих лесах, прячась от людей среди диких зверей. Ульрих был тот час же отпущен.
  В ту же ночь был созван даград, дабы кёниги, вельможи и знатнейшие риттеры решили судьбу трона Северных пределов. Торхельм, предвидя просьбу даграда стать кайзером, решительно отказался принять корону Северных пределов. Было единодушно решено возвести на трон Ульриха, как единственного прямого потомка Тригвальда. Сам Ульрих, никогда не жаждавший власти, спокойно отнесся к решению даграда, подумав, а затем согласившись занять трон предков. Все понимали, что смена династии может окончательно разобщить кёнигов Северных пределов, принеся лишь войну и разорение.
  На следующий день в главном храме Грёвлана состоялось венчание кёнига Торхельма и Кветки. Жених и невеста въехали в город через западные ворота, потому как южные, разрушенные во время приступа накануне, еще не успели убрать и восстановить. Торхельм и Кветка решили не откладывать столь важный обряд до возвращения во Фридланд. За ночь улицы города были наспех расчищены. Доступ в храм, где должны были обвенчаться молодые кёниг и кёнигин, был открыт для всех. Когда Кветка и Торхельм в праздничных одеждах подъехали к храму, тот уже не вмещал всех желающих: жители Грёвлана, ценившие более веселый праздник и пирушку, нежели звон мечей и сражение, не изменили себе и в этот раз, придя посмотреть на свадьбу воинственного кёнига. Торхельм и Кветка принесли у алтаря клятвы, которые скрепили их союз перед людьми и Единоликим. Ульрих величественно благословил молодых, играя новую для себя роль кайзера. Кветка украдкой улыбнулась, подумав, что она ему бесспорно удается.
  Свадебный пир был устроен в тронном зале, том самом, где Кветка впервые встретилась с Тригвальдом. Впрочем, в тот вечер пировал весь Грёвлан, ибо щедрый Ульрих распорядился выкатить бочки с медом и пивом, угощая всех жителей, которые спешили поднять пенные кубки за здоровье и счастье молодых. Жители Грёвлана посчитали свадьбу Торхельма на их земле добрым знаком.
  Всю ночь в замке длился свадебный пир. Вельможи Грёвлана сидели на скамьях вперемежку с риттерами и простыми воинами Фридланда. Бригитт и Ингвы не было на пиру. Надменная кайзерин заперлась в своих покоях, стыдясь смотреть в глаза Ульриху и Торхельму, и оплакивала свою уязвленную гордость и незавиднео положение. Захмелевший Ульрих шепнул Торхельму и Кветке во время пира, что уже подыскивает Бригитт знатного жениха, который смог бы обуздать её гневливый и сварливый нрав.
  ***
  Кветка и кёниг незаметно покинули залу, когда свадебный пир был еще в самом разгаре. Для жениха и невесты отвели роскошную опочивальню в покоях замка, но они решили возвратиться в стан фридландцев.
  Торхельм внес Кветку на руках в свой шатер, как того требовал обычай. В шатре все было заранее приготовлено для них заботливой женой Рунольфа. По четырем углам шатра горели жаровни, отбрасывая трепещущие тени на пол и стены. В середине было устроено высокое ложе из снопов, застеленное мягкими шкурами. Вглубине шатра виднелся стол с румяными хлебами и медом.
  Торхельм подвел Кветку за собой к одной из жаровен. Он медленно поднял полупрозрачный покров с головы невесты и отбросил его, любуясь Кветкой. Она задержала дыхание, глядя на мужа. Эта ночь священна, она повенчает их, и они отныне и на века будут принадлежать друг другу, на закате своих дней уйдя к предкам в светлый Ирий рука об руку.
  Торхельм расстегнул застежку ее меховой накидки, и та мягко скользнула к ногам невесты. Кветка сделала то же самое с его накидкой. Они смотрели друг на друга, не в силах отвести взор. Торхельм, крепко обняв ее, приник к губам невесты, обжигая горячим дыханием. Его пальцы осторожно коснулись ее косы, вытягивая нитки жемчуга, расплетая шелковые пряди и распуская их по плечам. Так он признавал ее своей женой, которую отныне будет оберегать. Настал ее черед. Торхельм опустился на скамью, и Кветка разула его. Так она признавала себя покорной женой.
  Взяв со стола миску с зерном и кубок с медом, Кветка протянула их Торхельму и встала рядом с ним у огня.
  - Предки, - тихо молвил он над огнем, не сводя с неё жаркого взора. - Я привел в мой род ту, краше и милее которой нет для меня на свете. Прошу вас принять её, помогать и защищать, как вы помогали и защищали меня, - Торхельм вылил мед и бросил зерно в огонь.
  Пламя взвилось и весело затрещало. Кветка улыбнулась мужу, поняв, что предки Торхельма приняли её в свой славный род.
  
  
  ***
  В полдень, когда войска кёнига, погрузившись на драккеры, отплыли на восход во Фридланд, в храме, где накануне заключили союз Торхельм и Кветка, на голову Ульриха был возложен венец кайзеров Северных пределов. Первый же указ Ульриха провозглашал свободу в выборе веры, согласно которому каждый сам был волен выбирать, кому ему поклоняться: старым богам или Единоликому.
  Молодая чета задержалась в Грёвлане лишь до вечера, решив покинуть город на закате, чтобы утром прибыть в Нордбьёрг. От былого веселья и удали Ульриха не осталось и следа. На молодого кайзера свалилось столько дел и забот, требующих незамедлительного решения, что он едва нашел время проститься с Торхельмом и Кветкой, решив заодно расспросить кёнига о податях и оброках.
   Орвар и Кёрст отправились во Фридланд вместе с молодой четой. Ведун намеревался вернуться в свой лес близь Сванберга. Кёрст был прощен кёнигом за его помощь и верность. Торхельм наградил риттера золотом и отдал ему земли Дагвора. Кёрст спешил в Сванберг, где его ждала Ренхильд. Он признался Кветке, что хочет жениться на племяннице Рольда. Кветка написала письмо советнику, с просьбой не чинить препятствий влюбленным и благословить союз Кёрста и Ренхильд.
  ***
  Когда за бортом драккера вспыхнула заря, рассыпая алые брызги по воде, кормчий обернулся к кёнигу и радостно крикнул:
  - Мой господин, впереди Нордбьёрг!
  Кветка, стоявшая рука об руку с мужем в длинной собольей накидке, невольно подалась вперед, чтобы лучше разглядеть открывающийся её взору берег.
  Поросшие лесом и усеянные скалами горы охраняли город с двух сторон. За высокими каменными причалами, у которых плавно покачивались десятки драккеров, высилась крепостная стена из бело-желтого камня, закрывая город от сурового ветра, дующего с моря. Вдалеке из-за стены едва виднелись башни замка.
  Торхельм неотрывно смотрел на жену, с затаенной улыбкой глядя на её радостное и румяное от морского ветра лицо. Он подошел к ней, с нежностью наблюдая, как ветер играет длинными золотистыми прядями её волос. Кветка обернулась, чувствуя его взгляд.
  - Он прекрасен, - тихо молвила она.
  - Это твой дом, он не может быть иным, - ответил Торхельм, беря ее ладони в свои.
  Не размыкая рук, они зачарованно смотрели на дивный лик зари, поднимающийся над морем.
  Сентябрь 2011
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"