Аннотация: Комментарии идеологические: Хе, я знаю, как будет называться направление новой моей книги: "Социально-истерическая эзонтастика" (эзотерическая фантастика). А что, почему бы нет? Поехали катиться, кругля-кругля-кругля!
Искры над сомнением ума
Комментарии идеологические:
Хе, я знаю, как будет называться направление новой моей книги: "Социально-истерическая эзонтастика" (эзотерическая фантастика). А что, почему бы нет?
Поехали катиться, кругля-кругля-кругля!
Хранитель Воображения
Где-то в какой-то галактике и вероятно когда-то сейчас
Искры над сомнением ума
Акт 0
Прелюдия
Искры над сомнением ума, приводят в мир, где не достать до дна...
Ты понимаешь это, друг? Вернуть тебя на свет не в силах даже тьма.
Лишь сам, по капле вспоминая о себе, ты сможешь ключ и силу обрести.
И даже находясь на самом дне, перевернуть свой путь и не заснув, найти.
Все что вверху - внизу, а что внизу - вверху. Ищите в центре! Только в центре!!!
Думаете, это просто история? Думаете, это всё чушь собачья?! Считаете, что вам это дано лишь ради хи-хи, да ха-ха?! Потешить своё эго, да развлечь праздные мозги?! Выкусите, о ленивые амёбы! Это всё происходит рядом с вами и конкретно сейчас - в ваших головах! Вы сами творите в себе свой ад! Бва-ха-ха! Куда вы от него денетесь, ничтожества!? Куда убежите от собственного тела, если не видите ничего, кроме него?! Не поверите - не увидите! Но кто из вас захочет поверить, что сказки - это не только развлечение для детишек!? Вы, о не способные увидеть разницы между телом и собой, ассоциирующие тишину плоти с собственным душевным покоем, слепцы! Вспомните себя! Вспоминайте же!
Искры сомнения заворожённого ума
Приводят в мир, где не увидеть дна,
Ты знал, что он, похожий, рядом есть,
Но жизнь твоя, была досель не "здесь".
И вот, нарушен твой, без-почвенный покой,
И "сон" развеян, словно ветром жаркий зной,
И ты открыл глаза, но где же, светлый мир?
И ты, и ты воскликнул, где мой он...
Ты жив, привычно... достигая здесь, сейчас,
И видишь горизонт... обычным, каждый раз,
Но вот теперь, ты неожиданно зашёл, туда,
Решил и всё! И потерял обратный путь со дна...
Не страшно?
Пусть слепота прошла, но что пришло за ней?
И разум предал - память вся от прошлых дней,
И вновь испуган, но, ведь, это только "вновь", а ты -
Пришёл сюда, ища себя, сжигая заживо мосты...
Открыв глаза - ты бремя силы ощутил его,
И душу распахнув, ты принял тени своего,
Сознания, что кружится вокруг тебя собой,
А ты, смеясь, обнял и крикнул - ты весь мой!
Понял ли только?
(*)(*) Вступление или когда-то в будущем, это определённо случиться со мною (*)(*)
Темнота такая привлекательная и живительная суть... дарящая успокоение и прохладу. Чистый покой для холодного сердца, что не нашло себе кров и не нашло себе другое. Таковое, что согреет в этой непроглядной тьме, это, едва живое и мертворождённое. Темнота - это напоминание о забвении, что ждёт всех. Кристально чистое лоно, откуда вышло и сердце, и память и бесконечная боль потери всего, что когда-то оберегало, питало, насыщало, дарило покой и блаженство.
То время закончилось.
Безвозвратно.
Даже память разорванными лоскутками лишь маячком едва теплящихся чувств, напоминает о том счастливом состоянии покоя и пребывания в пустоте, что на самом деле совсем не пуста, потому что она - мать.
Она непрощающее прекрасна и холодна, эта темнота... и это её любящая суть. Так, она напоминает, что промедление, что бездействие, что отказ от всего имеет всегда лишь один, общий для всего, результат. Возвращение в ничто. Ты пустая душа, не освещённая светом, не способная сама свет порождать, слишком загрязнённая, чтобы осознавать его как он есть и отражать без искажений. Слишком голодная, чтобы пропускать и отпускать, слишком слабая, чтобы сохранять и беречь. Слишком... тёмная, чтобы жить и светить.
Это не вызов.
Это не противоречие.
Нет никакой битвы между светом и тьмой, а есть их единство, что просто либо идёт путём пустоты, расширяясь и расширяясь, творя вовне, либо идёт путём полноты и светит изнутри, творя изнутри. И что тогда с того, что их творец - это само ничто? Ничто, Тьмою и Светом выбросившее вовне себя множество семян, давшее им всем шанс не только выжить, но и погибнуть? Хороши ли они в этом или плохи? Такие глупые и поверхностные оценки...
Что с того, что их творец - творит во вне, привлекая, изменяя и наполняя пустоту этой сгущающейся, уплотняющейся, текучей тьмой?! Что с того, что ещё он творит изнутри, испуская лучи цветов и внимая себя в себя же?
Чем семена вообще имеют право быть недовольными?!
Им дали шанс жить... как-то.
Много или мало - какой смысл в оценках?!
Сколько смогут.
Они... все... хорошо понимают эту игру. Память ведь - это их коллективная связь. Единственное, что даёт им силу, существовать в пустоте хоть с каким-то смыслом. Мертворождённое никогда не сможет... понять свет, но как же оно легко способно от него ослепнуть. И не только от него. Даже от тьмы.
Тем, кто рождён на свету, такого не понять тоже... увы. Как мало из них способны понять и отказаться видеть в этом противоречие. Как труден поиск помощника в этой рискованной дороге с одним концом. Как же этот мир сам уже устал от такого противоречия! Ему нужна связь! Очень нужна. Как и ей...
Хотя, может быть это всего-то малодушные заблуждения, приходящие при осознании своего конца?
Крупные капли давно не прекращающегося дождя барабанили по непокрытой голове. Светлые волосы поблекли, а едва светящая лапа на перекрёстке поодаль, делала их подобными белёсой бесформенной жиже, червями шевелящейся на вжатой в плечи голове. За спиной вновь стукнул доводчик двери. Кто-то вошёл. Или вышел. Привычно. Кто-то прошёл мимо. Привычно. Даже лёгкий ветер и запахи тепла и чего-то домашнего, на миг пойманные носом, тут же унесла прочь чёрная птица апатии. Тени уже давно ждут нового путника, чтобы провести его по последней дороге. Они уже собираются вокруг...
Существо уже давно перестало вздрагивать от их неожиданного появления хлопками и такого же исчезновения. А уж о дожде - так и вообще забыло. Крупные капли шлёпали по телу бесперебойно, потоком скатывались за шиворот лёгкого платьица. То промокло до последней нитки. В этом непроглядном ливне - иного и быть не могло. Холодном... горячем... какая разница?
Осталось совсем немного.
Она пришла сюда в какой-то последней надежде и последнем наитии. Быть может... странно подумать. Смешно. Борьба, бесконечная борьба за шанс целых одиннадцать лет. Борьба за выживание. За поиск связи. За то, чтобы после этой борьбы у неё могло быть будущее. Хоть какое-то. За просто возможность вздохнуть и не сдохнуть в судорогах в придорожной канаве, до боли сжимая резью рвущийся наружу живот и все внутренности. Ох... этого жара она боялась куда больше, чем смерти. Но... и это тоже подходит к концу. Силы, которые были, их последние крохи уже давно покинули её, оставив всего лишь тень от как-то существующего желания. От её предназначения. Отчаяние - слишком давно и оно покинуло её. Осталась лишь вечная спутница прощающихся с миром проигравших - апатия.
Умирать... так не хочется, но и жить, жить так она тоже устала. Это даже будет облегчением и избавлением. От накопившегося груза. От чувства потерь связей. От уже ушедших. Скоро настанет и её пора прощания. Как и многие из её братьев и сестёр, уже давно попрощавшихся с теми, кто ещё жаждал бороться. Они все прощались с нею, и теперь она единственная, кто несёт их прощальные мысли. Стать ещё одной ушедшей за последний горизонт? Скоро. Оттуда уже не будет возврата. Это ведь её последний шанс и единственный. Каким-то внутренним чувством она знала. Они все знали это... но ей-то прощаться уже не с кем...
Она последняя.
Её горизонт... он скоро наступит. Придёт и поглотит забытьём. Но... пускай все надежды истаяли, всё что может, давно оставило её здесь одну и она лишь бесцельно и как-то неопределённо бродит, завершая последние считанные дни своего существования, она ни за что не сдастся! Есть что-то в ней такое, в её тихой вере и упорстве, какой-то маленький клочок упрямства, перед которым и сидит никуда не спешащая апатия.
Искать до самого конца и если есть в этом мире боги, которые хранят таких отверженных от солнца, как они... если они сейчас смотрят - пусть знают! Даже если их всевидящий взор уже покинул таких, как она, всё равно! Она будет бороться до самого конца. Не за что-то... а просто так! Родившая её мать не будет обременена карой слабохарактерной дочери, хотя вспомнит ли она о ней? Помнит ли она о ней вообще? Надеется? Хочет ли увидеть? И кто её мать?! Та единственная тонкая ниточка связи с покоем и блаженством, что была порвана, когда их единой стаей выпустили в мир... что там на том её конце?
Едва уловимое ожидание... и принятие любого результата. Материнское тепло...
Сердце сжалось едва уловимым чувством.
Но нужна ли она ей? Кому-то вообще? Способна ли она вытерпеть одиночество и дальше? Способна ли она сделать хоть что-то сама правильно? Сама? Даже быть может просто для себя? Возможно ли это для таких, как она и чьи это мысли в ней?
Впрочем, какая разница. Уже поздно и осталось лишь упрямство желания досидеть до самого конца.
Хотя бы так выразить свою благодарность за столь короткую жизнь и шанс попытаться. Разницу она уже видела...
Хотя бы за братьев, которые уже ушли, за сестру, что уже покинула её сердце, перестав биться где-то совсем недалеко... куда она исчезла? Она ведь даже и не нашла её, а смотрители не сказали об этом и слова. За всех... конечно, за всех своих родичей, которые не теряют последней, последней самой-самой последней надежды в неё. Наверное. Она не знает точно. Поддерживают ли они её? Присматривают ли за ней, как и смотрители? Она никогда... похоже не узнает, ведь чтобы узнать, ей надо обрести связь. Найти то, что сможет осветить и её тьму.
Однако пока она не нашла. Хотя... у неё ещё есть время, чуть-чуть... но есть. Хотя бы просто сидеть под дождём и упорно смотреть в пустоту. На это у неё силы ещё есть. И быть может... но как?!
Дрожь свела тощие коленки, но это было совсем не из-за холода или промокшего белья. Эта напоминающая о себе застывающей кровью слабость... она немного очнулась и пришла в себя, развеивая тьму сознания, затуманенного холодом и внутренней пустотой от нечеловеческого голода.
Здесь был какой-то перекрёсток ветров и спрятаться было практически невозможно. Дом стоял углом к открытому пространству двух дорог, создавая разгоняющий с одной стороны, вдоль аллеи старых деревьев парус. Когда он заканчивался, набрав с рёвом силу, то стремительным потоком встречался с перпендикулярным на перекрёстке. Кажется, она даже видела, как играют, закручивая в вихри мелкую водяную взвесь, духи ветра... появляются и исчезают. Каждое мгновение новые, беспечные, то есть, то нет. Что для них смерть?
И зачем это всё? Зачем именно здесь? Что же потянуло её... как последнее чувство и последний зов, именно сюда?
Существо потянуло носом, ища ответ, но лишь стена ливня и пробравшийся во все клеточки тела холод были ответом. Холод снаружи, холод внутри.
Ничего - это она выдержит. Потерпит и убедится, что её чувство ещё что-то хочет ей показать. Она должна убедится, что чутье ещё с ней... хотя она уже давно потеряла веру... ведь оно не нашло... не помогло. За столько лет. Но дойти до конца надо. Поиск связи - это все-таки её предназначение. Или быть может пойти дальше бесцельно бродить на последних остатках сил? Хорошо. Она обязательно сделает это под утро, чтобы спрятаться от лучей солнца, а пока...
(*)(*) Как все было на самом деле (*)(*)
- Ты что это тут здесь делаешь, маленькая?! Ты же вся промокла и дрожишь1 Потерялась? Да ещё и без зонта?! - Маленькая девочка, сидящая у входа моего подъезда, забилась в угол у ступенек и обхватила худющие коленки. На вид лет двенадцать-четырнадцать. Глаза большие, да ещё и копна золотых волос, но как-то едва блестящих и потухших, подобно глазам. Теперь я вижу, что бывает и такое. Она явно не обычная, но и баста с этим. Не дело в том, чтобы такая сидела ночью под дождём. Что-то похоже произошло такое и так оставлять её нельзя!
Вот сдалось мне прямо под ночь, не дожидаясь утра, поехать домой пока мои женщины разъехались по своим делам, да выдалась "неделя" "типа" на отпуск? Неделя... сладкое слово. Даже не верится, что меня отпустили. Так просто, словно "воинам можно". Хм, о чем это я? Я и "воин"? Брр. Глупости одни у них в головах. Уже прошло много месяцев этой странной катавасии в моей жизни, мир превратился в откровенный кавардак, хотя в котором есть и положительные моменты, но все же. Это всего второй раз, как я из этого кавардака выбираюсь обратно к себе домой. Хотя, если оглянуться вокруг, это вроде все та же Москва и место моей "службы" от дома не шибко далеко. Метро, 35-40 минут, затем 15 минут пешком и вот...
Хорошо, что хоть круглосуточный магазин работает. Можно что-то купить и... съесть. Купить уже сделано... а вот съесть... хм, о чем это я? С этой малышкой что-то надо решать. Вечно моё внимание тянет на разные странности. Особенно последнее время, когда я их начал откровенно видеть...
- Ты потерялась? Откуда ты? Давно тут сидишь? Холодно? - На меня уставились затуманенные большие глазищи, наверное, с пол лица, но это я утрирую, ведь в этой полутьме не шибко-то и видно. Хоть бы лампочку у подъезда поменяли что ли. Эти глаза... грустные и какие-то пустые, словно она и не здесь вовсе. Ладно. Не может моё чувство прекрасного без приключений на задницу. А как ещё объяснить мои действия? Лично мне - никак. Интуиция никогда не объясняет почему! Сердце вздрогнуло. Прямо, когда я приносил в дом маленького чёрного котёнка, что позвал меня в 4 ночи сорваться с 14 этажа вниз и встретил меня практически на этом же месте. Или как позвала другая кошка мою маму, и та не смогла остановиться, а потом к нам пришла и ещё одна. В результате дома меня ждёт стая, по которой я очень соскучился, но вот это... как воспоминание.
Протянул руку.
- Вставай. Пойдём со мной. Нечего тут сидеть. Тебе надо срочно согреться и просушится, а то ещё заболеешь. Вечно тут сидеть будешь? - О! Какая-то реакция. Девочка даже обратила внимание на мою руку и сглотнула. Голодная? Дождь лил стеной и как ей это все... определённо голодная! Но и не бомж какой-то. На ней вполне опрятная, но вымокшая одежда. Сама же сидит тут на холодных ступеньках под проливным дождём, думает-то вообще о чем? Похоже давно так сидит. Продрогла и промокла, аж кости видно. Да уж платьице явно не по погоде. Блин, вокруг, что все бесчувственные словно пробки, чтобы её вообще в упор не заметить?! Сейчас же не так чтобы поздно, всего-то почти полночь. Хоть кто-то должен же был увидеть... ладно, всё итак ясно. Значит этот кто-то - это я... вопрос-то риторический.
- Пошли со мной. Живу в этом подъезде. Обижать не буду. Тебе надо согреться. - Кажется, сказал твёрдо и спокойно. Главное чтобы не испугать её, хотя чего я сам фигней страдаю? Просто взял её за руку и потянул. Тело поддалось, словно пушинкой поднялось за рукой легко, но немного шатаясь. Пришлось закрыть зонтик, чтобы поддержать, да при этом пакет не потерять. Чертыхаясь открыть дверь одной рукой с пакетом - сделано. Я пакетный ас? Определённо...
Ехали на лифте молча. Она, как-то повесив голову, а я стоял и рассматривал. Придерживая за локоть свободной ладонью. Так же вошли на этаж. Так же вошли в квартиру. Шлёпанцы свои сняла без слов, по моему указанию переодев их в гостевые тапочки. Тонкие ступни в них просто утонули.
Мама спала, а вот кошки встретили протяжным мявомуром. Давно не виделись черти пушистые. Я тоже по вам соскучился! Нечто непонятное и капающее водой, они слегка сморщившись, обнюхали, но не приблизились и постарались игнорировать. Понятное дело. К воде я их так до конца не приучил. А вот меня обтискали всего. Столько не видели, знамо дело. Запахов на мне - море новых, но тут уж пришлось их отстранить. Сначала гостья.
Пока девочка не залила весь пол - дотащил её до ванны.
- Раздевайся и в душ. Мигом! Полотенце вот, сухую одежду сейчас постараюсь найти. В остальном сама разберёшься? - И что за чушь я несу?! Конечно же разберётся.
Она остановилась в ванне, щурясь от яркого света лампочек, так и не прореагировав на вопрос. Вздохнув, ушёл искать нужное, но особо-то не нашёл. Девушек в "этой" реальности и в этом доме не встречалось уже как несколько лет, а потому...
Вместо вороха вариантов в голове, я принёс ей самое своё большое махровое полотенце. Походу... да ладно. Сейчас из одёжки хоть что-то найдём под размер, надеюсь... или, кхм, на вырост. Эм... она всё так же стоит. Не дело.
- Так, давай в ванну, я сказал! - Не двигается. Раздеваю. Она даже не прореагировала, когда начал расстёгивать какие-то безумные фентифлюшки и завитки на платье. Просто выбешивают такие конструкции, вот и сейчас чуть не довели до нервного срыва, затянувшись промокшими частями. Хоть режь их, да вот от воды слиплись, сжались... ух!
Начал её перетряхивать, осторожно расстёгивая мелкие заклёпки и какие-то вообще бантики. Тут же обнаружилась странность. Одежда на ней слегка висела, словно была немного не по размеру. Только сейчас при свете и заметил. С чужого плеча? Но да ладно. Сейчас ей надо быстренько согреться, а после со всем остальным разберёмся. Заодно включил тёплую воду.
Через совсем короткое время передо мной предстала тоненькая худющая фигурка с потускневшими глазами и практически без намёков на какие-то самостоятельные желания. Её можно было бы назвать милой для ребёнка, если бы не какой-то оживший и непонятно как ходячий Освенцим, что просвечивал сквозь кожу. В общем, как-то даже не по себе стало. К тому же от неё веяло чем-то холодным и неестественно неживым, но разбираться сейчас просто не хотелось.
- Залезай в ванну и грейся. Как отойдёшь - вот полотенце. Мыло, шампуни - вон. Сейчас принесу какой-нибудь одежды, гхм... примерно на тебя... хотя где ж я такую найду... м-да. Грейся короче и пока не согреешься и нормально не придёшь в себя - из ванны не вылезай. Слышишь меня?
Она медленно повернула голову и кивнула.
Ну, хоть какая-то реакция. Какое облегчение!
Со вздохом этого самого облегчения я ушёл искать одёжку дальше. Если подумать... есть у меня пара старый маек - конечно в плечах ей будет большие, но я ж тут не храню всю одежду на все случаи жизни и возрасты? Штанов или чего подобного нет, и не было... мда-да-да... и чего делать? Свои трусы ей дать... вот умора... но не разгуливать же ей тут голопопой. Шорты с поясом в затяжку? Больше пойдёт. Затянет на животе, а остальное за ночь высохнет. Будет болтаться, но я что универсальный магазин на все случи жизни?
Принёс. Она уже более-менее освоилась и расслабленно откинулась в воде, прикрыв глаза. Бросил взгляд ещё раз на её платье и все остальное. Её одежда была хоть и достаточно красивая и опрятная, но грязновата и просилась в стирку. Тогда принимается стратегическое решение. Дабы завтра не мучатся совестью.
- Так, все твоё кидаю стираться. Как согреешься, вот другая одежда. Она тебе, не по размеру, но хоть что-то в альтернативу. Обязательно сначала распаренная не выходи - вытрись на сухо. Тебе после не знаю уж сколько часов дождя - просто противопоказано. Поняла меня, хорошо?
- Хорошо. - Каким-то эхом откликнулась. Но уже лучше, чем ничего. Хоть заговорила. Признаки коммуникаций налажены. Значит все путём? Стоп, да кого я лечу?!
Себя... ага.
Пока то, да сё, приготовить горячего чаю с мёдом и еды. Зря, что ли принёс? Мама любит мёд и он быть должен в достатке. Ага, нашёл. Или малины? Ну, тоже где-то в банках. Так есть или сходить? Да нет, вот есть, родимая. Для согрева - то самое. Теперь поесть. Обязательно. Надо что-то сделать, смотря ведь на неё такую больно, аж покормить хочется! Теперь понимаю ярко выражаемую боль в глазах любых бабушек... прости меня бабик... что в детстве не хотел доедать.
Так-с, чай, какой-то перекус. Я собственно сейчас вот прямо сразу не собирался, но, как говориться, время показало, что надо посмотреть. Или собирался? Как-то самого от этого всего морозит. Тогда надо тоже что-нибудь тёплое и обязательно в желудок. И ей тоже. Не воздухом же питаться. Не дело! Ну... что соорудим, то и дадим.
Голова что-то кругом идёт...
(*)(*) Загадка ли это, либо откровенная глупость? (*)(*)
Золотоволосое чудо выползло из ванны где-то через минут сорок. Уже более порозовевшее и достаточно осознанное, завёрнутое в большое полотенце, словно в мантию. Это воодушевляло. Да оно такое - прямо как туника, только ворсистая и толстая, как шуба. От прошлой девушки осталось. Эх, "она" такие очень любила... но давно это уже как-то было, нет уже той... Это она любила оборачиваться в это полотенце и ходить в нем по квартире. Было так "кавайно" и "няшно", как она опять же любила говорить, постоянно пытаясь привить во мне любовь к анимэ, но не срослось. Прошлое-прошлое... прошло! Теперь у меня совсем иное настоящее и в женщинах недостатка нет, но вот избыток есть совсем в иных плоскостях. Особенно в способности мозга смириться с новыми впечатлениями... но ладно об этом.
- Ты как раз вовремя! Вот чай, вот немного горячих бутербродов. Яичницу будешь? Есть ещё кое-что по мелочи. Я не планировал есть прямо сейчас, а мама смотрю, не особо парится на счёт продуктов и готовки. Она сама ест мало. Есть суп грибной, будешь?
- Да, спасибо.
Сидеть рядом с нею и смотреть, как она ест, уплетая все за обе щеки было как-то... тепло, что ли. Такой ребёнок, который наливается жизнью - любо! Сразу вспомнилось своё... совсем недавнее.
Не знаю, я ведь был со своими женщинами честен насчёт детей. В принципе-то совсем не против, а то чего дядьке такому моего возраста, да и без семьи и потомства? Как-то и неуютно и "социальный непорядок", ну это так... может и порядок все у них "там", ведь они "не совсем" нормальные, чтобы думать это в ключе общественного беспорядка. Да ещё так нахрапом, но вот... детей люблю. Особенно когда спят зубами к батарее и хомячут только то, что не шибко вредно и заначенное за оной же батареей. Сам был такой.
Она же явно голодная. Уплела и суп, и гренки, и всяких плюшек, и салата на скорую руку из овощей, и даже кашу гречневую с сосисками. Кошки тут же рядом сидят, урчат, на неё подозрительно поглядывают, да слегка неопределённо чихают. Та на это слегка вздрагивает, коситься, но особого внимания и не дружелюбности в ответ не проявляет. Чудеса или мания подозрительности?
Мелкая моя трёхцветка так вообще развалилась на моих коленках и устраивает урчательный концерт с постоянными переворотами и выгибастусами в полном окайфенении. Ласковая аж прямо и сам растекаюсь в довольстве. А вот девочка ест молча и только стреляет газами по сторонам, да и я её ни к чему не подталкиваю, уделив, наконец немного внимания пушистым. Путь насыщается.
Как закончила - я налил ей чая на основе каркаде и иванчая, как люблю сам - и дал. Она вновь немного вздрогнула, посмотрев на него расширенными глазами, но потом принюхалась.
- Он с кислинкой - с сахаром будешь или без? Конфеты, печенье, сласти?
- А можно все?
- Нужно! - Детская непосредственность - моя слабость. Редко можно увидеть её в человеке, но это бывает так приятно. Вернее сам люблю жить от неё, когда это не шибко пугает окружающих. Выставил все, что есть. Вроде она более-менее оклемалась и можно теперь поговорить.
- Если не против, я немного тебя поспрашиваю, хорошо?
Она кивнула.
- Как тебя зовут, чего ты делала ночью в ливень у подъезда, родители, где живёшь, ты потерялась? Помочь сообщить? - Кажется, всё же переборщил.
- Меня зовут Елана. Можно Лана... мне так больше нравиться.
- Лана значит, ну что ж лана Лана. - Она улыбнулась.
- А в остальном?
Она мотнула головой.
- Хорошо. Что ж, ночь на дворе, ясно дело, что дело тёмное. Короче не настаиваю. Утром разберёмся. Я постелю тебе в большой комнате. Ты главное с утра не пугайся, если тебя мама разбудит. Меня Кэр зовут, я тут типа кое-когда живу. В общем, заехал на недельку домой, в отпуск с места, где сейчас живу и трудюсь на благо сам пока не знаю кого и зачем, но там интересно. Такие всякие пыщь-пыщь, бабахи и сказочные существа разные, демоны, нифмы, маги, ещё какие-то звери. Фантастика, фэнтези и прочее чудачество. Прям бери перо и описывай на какой-нибудь блокбабастер. - Она сначала улыбнулась, а потом вздрогнула, глубоко вздохнула и кивнула. Прямо спектр целый эмоций.
- Ну и замечательно. Лана, сейчас уже скоро два ночи, а раз ты насытилась, то давай баиньки, хорошо? Темно, мокро, вещи твои, как постираются, в сушке высушатся. Тогда их и погладим завтра, а ты уж пока походи в этом. Я имею ввиду не в банном полотенце, а в том, что кроме него в ванне горкой положил. Принимается?
- Все нормально, спасибо. - Она тут же сняла с себя полотенце ,и шлёпая в больших для неё тапках унесла его в ванну, а затем вернувшись уже в одежде. - Спасибо за еду. Было вкусно!
- Ну и просто замурчательно... - сказал я слегка заторможено. Всё потому, что немного подвис, увидев её в том, что дал. У меня слегка поплыл взгляд, и толи мне почудилось, толи... да хрен поймёшь. Девчушка вроде как чуток выросла и оформилась, или мне мерещиться? Толи я это просто не разглядел впотьмах и беговне, но сейчас ей было совсем не одиннадцать-четырнадцать, а где-то, хм... под пятнадцать-шестнадцать что ли? Хотя хрен в этом возрасте я уже не силен, отличать кто куда! Просто странно как-то. Но вот та исключительная тонкость куда-то определённо подевалась. Точно ведь помню, что она была совсем тоненькая, но теперь вот это совсем не тот Освенцим, что меня сначала так впечатлил. Да и волосы как будто отрасли чуток и кончики слегка завились и... заблестели золотым оттенком. Были вроде выше плеч, а теперь их касались. Хотя... ей идёт.
В себя меня привела моя кошкадавра, укусив в выливающейся за край страсти за палец. Походу я и сам устал от всех накопившихся впечатлений. Так что всё! Пора заканчивать. Это ж надо ведь - у меня под ночь уже глюки идут. Днём был вертеп, затем физра для психов с постоянными препятствиями для спокойной жизни, а потом ещё и туча разных упражнений и нравоучений о том, как общаться в "светском обществе" от зама по физ-мозговой-перегрузке. Как его там моя милая называла? Александр Сергеевич Прожарка? Огненный маг, чтобы его всего водные элементали облизали! Теперь он мой наставник в "боевой группе" моей ненаглядной и поразительной, сумасшедшей и вообще, ладно... короче теперь это и моя группа. Одна из нескольких, что подчиняется моей ненаглядной. Неприятно, однако то, что непонятно и для жизни как-то не очень положительно.
Такая вся из себя "особая" боевая выпендайсная единица дома, которая есть у каждого "стратегма". Своя. Лично-персавнючая. М-м-м... да и не только у них. В общем, вся эта структура воинская у этих личностей, вся структура домов, все это вместе похоже на какой-то феодально-клановый разброд. В голове оно укладывается плохими и некачественно нарезанными штабелями ещё куда-то, но пока мне не до изучения всех тонкостей. Слишком резко занырнул в это все... и конечно-же так "получилось". Я не причём, оно само, интуиция-с! Я только стоял в сторонке, улыбался, махал чем мог и давал глупые советы.
Что поделаешь, никак не впихивается пока такая гора информации в маленький и жалобно хрустящих оперативку котелок. Особенно когда тебя хотят параллельно поджарить или заставляют бегать кросс, или ещё чего или просто хотят любви, и не отвертишься... даже после кросса, даже второй раз после десяти раз.
Я конечно готов "побегать", но вот "воитель" из меня... тот ещё. Это я только на горизонтальном фронте вроде как, числюсь в успевающих, а вот со всякими другими завихрениями - походу иду заново в первый класс, да в новой обёртке. "Не хочу-у-у-у!" - Орёт моё чувство самосохранения, но его особо никто не слушает. Даже интуиция. Главное, хорошо умею бегать, а вот всякие махания разными большими "заостренными пилочками" - явно не моё. Конституция у меня не по весу этой средневековой штуки, а вот других тыкалок не дают. Они вообще, за кого меня принимают? За вентилятор с ножницами?!
Так, хватит лелеять замученное эго. Возвращаемся в реальность здесь и сейчас.
- Пойдём, Лана. Утро вечера мудрёнее. Завтра разберёмся со всем по порядку. - Зевнул, протянул ей руку, когда она вернулась из ванны. Девочка тут же уверенно её сжала и пошлёпала за мной вполне с сытым любопытством. Совершенно без страха. Это меня успокаивает. Внутренне и в вопросе общественного того самого беспредела. Хотя мне ли об этом париться, учитывая нравы и обычаи того мира, в котором я теперь живу!? Однако там - это не тут. Необходимо как-то разграничивать!
Хорошо, что меня хотя бы не боятся. Это уже как гора с плеч, а то чтобы я делал в ином случае? А ведь её сейчас, наверное кто-то ищет, да по моргам-больницам обзванивает. Даже не представляют как родители седеют от каждой минуты ожидания, но... но... чего-то мне не особо хочется давить и расспрашивать, когда особо отвечать она сама не хочет. Интуиция?
- Вот, это та самая большая комната. Диванище тут большой, двуместный, тебе будет, где разлечься. Одеяло здесь тёплое или лёгкое дать?
- Тёплое!
Я немного осёкся, когда она тут же стащила с себя майку, стянув трусы и положив все это на спинку ближайшего кресла, занырнув под одеяло. Что-то в её фигуре было всё же странное, но не моё дело подглядывать за детскими ягодицами. У меня своих женских ягодиц вполне достаточно, т.е. совсем не одна, что греет душу, эго и ва-а-аще...спать пора!
Покачав головой, я выключил свет и пожелал спокойной ночи одним сверкающим в темноте из-под одеяла глазам. Затем прикрыл стеклянные двери и уполз к себе в комнату. За мной тут же пошла кошачья толпа, с которой я просидел в общемурчащем умилении ещё эдак с полчаса, пока удовлетворённые комки не расползлись по углам своих кресел, а самый главный чернобровый важняк не улёгся рядом, охватывая всех своими зелёными глазами. Вот тогда с полным чувством расслабления, облегчения и, наконец-то ощущением, что этот долгий день кончился, я сам разделся и почти таким же способом забурился под одеяло, расслаблено застонав от удовольствия. Любимая моя кроватка с прохладным одеялом и простыней!
Хм... стоп. Или надо бы тоже в ванну сходить? И написать маме бумажку, чтобы не пугалась поутру. И вытащить белье из сушки, да повесить, и посуду вымыть, и...
Что ж... пришлось опять вставать, плестись в ванну, подкладывать под мамину дверь бумажку, вешать и мыть... но после - сон... наконец-то сон!
Холодная поверхность простыни и лёгкое одеяло - завернуться и забыться. Приятное блаженство и тишина! Только вот завернулся и... здрасте. И чего это мы встали? Ах да... подумалось тут о моей милой и любимой, которую на этой кроватке обнимать было бы так приятно... и сразу тут, как тут. Я ведь её сюда ещё ни разу не приглашал. Эта напоминающая своим постоянством реакция уже начинает даже заинтересовывать меня, как в некоторых местах психотерапевта-любителя. Привязанность... приятная привязанность и душевный контакт.
Эри умчалась к своей маме что-то там "готовить" для такой резкой и скорой свадьбы, а затем и куда-то вообще улетела в неизвестные края. Её мама шёпотом пояснила - "работать парламентёром" между нею и другими родственниками. Не всегда же случается помолвка у дочери. Это как минимум "подозрительно" и крайне "опасно" для всей родни. Раз уж мама "постаралась" в своё время, то дочка тем более может выкинуть немало канделябров. К тому же хоть какой-то пиетет иметь же надо даже при натянутых отношениях в семье. Потерпеть, но собраться вместе, напомнить старые обиды, пройтись солевыми ваннами по старым ранам, вскрыть чемоданы со скелетами. Раз уж она сама подставляется и проставляется...
Ух, в общем, мне-то что? Пока меня в это не ввязывают и я сижу на скамейке запасных и "предчувствую". Другое дело, что это ведь меня в такой оборот так легко и быстро взяли - это... да блин, ситуация! Хотя, а почему нет? За тридцать с лишним лет находился уже на лево-право так, что желается чего-то своего мягкого и нежно сопящего под обоими боками. Спокойно сопящего, постоянно сопящего и... ага. Теперь это уже получается в двойном количестве и весьма специфично в качестве. Или не в двойном, учитывая та сказать, изредка заходящих и вообще, о времена и нравы! Ну, раз так получилось и есть... чего тут возмущаться-то? Сам ведь тот ещё, высоковольтный кабель.
Хотя... все далеко не так уж шикарно и просто. На двоих моих милых дам, вам и ещё раз вам, у них всего четвертинка человеческая. Новый мир - новые друзья... новые оттенки любови, не? А чего сразу я?! Короче, как-то так, да?
Но вот только мир-то старый и тот же. Квартира самая что моя. Город самый что тот и все вокруг - тоже самое, но вот же палки-с-ёлки размером! То, что вы не хотели видеть, что воображали, или считали фантазиями - кто-то видит вполне реально. Напридумывали тут, понимаешь! Вот она сила веры и творение в прямом смысле!
Лёг бы ты уже, а? Эх, ё-мае, а стояк не унимался, да о милой размышлял... от расслабления что ли или усталости? Голова отрубилась, кровь отлила в пустующие места, сонливость подступила, но как-то нерешительно? Вот блин. И лежать теперь на спине, да смотреть на полную луну, как раз пришедшую под окна. Нет, нужно полное расслабление. Надо полностью пройтись вниманием по всем органам тела и выдохнуть из них напряжённость, расслабиться до трансового состояния, а уж из него в сон уходить всегда легко и приятно. Только вот...
Скрипнула дверь и в неё протиснулась чья-то тень. Я в задумчивости и обращённый в себя даже сначала не обратил внимание. Кошкадавр какой вышел или наоборот зашёл. Всё как обычно, но только до момента, когда на кровать села она.
Вернее не села, а как-то легко "прилунилась", а потом сразу зарылась под одеяло, подлипнув под бок. Я аж сначала заледенел весь, а потом как-то просто ошалел. Потому что когда неожиданная гостья какими-то откуда-то появившимися вполне оформившимися формами прижалась к моему животу и высунула нос из-под одеяла мне где-то к подбородку... блин, да у меня стояк! Еж-маеж... это ж... и ведь как каменный-каменный! Позор! Паника!!! Кто это тут!?
Агхм... вот и приплыли. Разглядел-таки в лунном отсвете лицо гостьи. Все... давайте мне статью, я уже сам готов... только уберите от меня это золотоволосое чудо! Хотя... вот откуда у неё незапланированная упругость в определённых местах? Помню - не было! Полный ноль! Кажется... теперь у меня слегка совсем... и...
И ни одного слова.
Я смотрю на неё, она смотрит на меня. Просто подлезла под бок, обхватила за живот, положив подбородок на грудь и смотрит. А вот я кошу в ответ взглядом из одного глаза, потому что по-другому увидеть не могу.
- И как? - Единственное, что смог из себя выдавить.
- Тепло. А там холодно.
- Вот оно что... - Да меня будущие жены четвертуют, линчуют, кастрируют, превратят в фарш, заморозят и расплавят... твою ж медь на сахар!!! Хотя... зная их характер, вероятно, плохо будет как раз не мне, но или вообще... дурдом, короче. Жить буду, но вот, в целом, как-то это странно попахивает и тело её... и вправду холодное.
- Эээ-й, ты чего? - Она немного поёрзала у меня на боку и груди так, что я явственно ощутил и пересчитал все её мягкие места.
- Так теплее. - Гхм... прижалась плотнее и вполне резонно, но... она не только прижалась ещё сильнее своим телом, так что обхватила ногами моё бедро, но и, нащупав стояк, обхватила его ладошкой и начала двигать по нему рукой!!!
- Вообще-то я почти женат и по возрасту не по тем статьям прохожу. - Единственное что я смог хрипловато выговорить. На взрослые и волевые поступки типа тормознуть или ещё как-то отстраниться воли во мне почему-то не оказалось! Либо вместо неё присоседилось какое-то сладковатое оцепенение? Чего происходит-то?!
- Я взрослая. - Коротко проговорила та.
- Да я... как бы... не об этом.
- Меня можно. Я хочу отблагодарить... я... - Вот тут-то меня торкнуло. Не люблю таких вот благодарностей, чего со мной поделаешь.
- Да не парься ты! - Ух, кажется, странное томительное волнение начало отходить, и я смог остановить её раскачавшуюся ладошку, накрыв своей рукой. Но не более. Сердце как-то кривовато бухало в ушах, но больше я его ощущал где-то ближе к самому горлу. - Это ж всего-то тёплая ванна, да еда с кроватью. Э-э-эм, мне ничего не нужно. Просто не мог по-другому поступить, увидев тебя в таком состоянии. И ты не могла бы... все же тебе четырнадцать или пятнадцать, знаешь ли... это... снять... это...
- Мне двадцать один. Почти. Будет через четыре дня. И у меня были мужчины. Я знаю...
Каждая короткая фраза, без намёка на ложь, словно короткие выстрелы... контрольные. Ломали условности, которых после встречи с новым, кхм, слоем этого мира, итак были растерзаны в клочья.
Её волосы защекотали грудь, когда она чуть приподнялась, а затем опустились чуть ниже, ближе к животу, упираясь в него твёрдыми сосками. Это грудь! Грудь! Совсем не детская грудь! Чего происходит!? Грудь не вырастает за ночь! Это вам не насосная станция!!! Да уж. Вообще обстановочка только расслабляла и призывала, особенно там внизу, где поршень уже двигался вовсю, и даже моя ладонь сверху ощущала какую-то странную слабость и онемение, особо и не в силах перебороть эту женскую "мотивацию".
Но это не правильно! Черте-что!
- Слушай... так нельзя. Правда. Ещё брудершавта не было и вообще, я не какой-то там извращенец, сколько бы тебе не было! Мне надо человека знать, хотя бы понимать и... ух! Я видел тебя, и твоё тело ну никак не тянет на этот возраст, хотя ладно... хорошо! Только остановись! Давай поговорим! Пускай ты взрослая, это немного снимает с меня общественное законодательство, но не могла бы ты до выяснения всех нюансов все же убрать руку... мне как-то...
Кажется, я говорю в стену.
- Я не красивая?
- Блин! Нашла, что спросить у мужика, чей член в этот момент дрочишь!!!
Кажется, перегнул с эмоциями... но чудо, она остановилась! Даже как-то испугалась.
- Прости, пожалуйста... я думала, что так смогу... - Проговорила она сумбурно.
- Да не парься, фух! Спасибо, что вы закончили протирку нашей ракеты. М... а что именно сможешь-то? Мне не нужно с тебя платы, я же уже сказал. Любой человек бы вытащил бы тебя из такой ситуации, если бы увидел...
- Ты первый кто меня увидел. Меня любой не увидит...
Вот это был совсем неожиданный удар, но вроде я выстоял и не подал виду. Кажись, я слегка вспотел, а вот моя попа начала радостно сигналить о новом найденном приключении. Да неужели?! Прямо так и слышу привычное, "Кэр, опять вляпался в кого-то"? Главное, чтобы обошлось без смертей, а то мои милые особо в этом деле розовыми соплями не страдают.
- Хм, что-то я такое предполагал. Уж очень ты своеобразная и чтобы никто не обратил на тебя такую внимания, когда у нас консьержка через камеру это место как облупленное видит... ладно, допустим. Раз пошла такая пьянка, то может, все же расскажешь о себе хоть немного? Я конечно не ас в выслушивании разных историй вот в таком состоянии, но обещаю, буду внимательным, только давай без члено-вре... стимуляций, а? И давай сядем. У меня шея болит и глаз слезиться на тебя под углом смотреть.
Она согласилась и приподнялась, но на что я надеялся?
- Мне холодно, можно я прижмусь?
- Дам, хм, ты немного холодноватая телом... ладно. Можешь прижаться, я не против. За это меня не расстреляют, но только давай как-нибудь боком или спиной и вообще давай, я сейчас облокочусь на спинку кровати и тебя просто обниму, чтобы тебе теплее было. Но только без рук!
Она кивнула. В лунном блеске её приподнявшаяся из-под одеяла фигура серьёзно меня поразила. Да что там поразила. Кто давал этому созданию секретные гормоны роста!? Таким темпом, оценивая прогрессию, через пару часов рядом со мной будет сидеть какая-нибудь бабушка!!!
В общем, сейчас это была явно не та самая Освенцим... да хотя бы по размеру груди, который с нулевого детского вырос явно до первого или даже почти второго. Да что там - всё тело выросло и оформилось!!!
Вздохнув и простившись со спокойным сном и мечтой об отдыхе, я поставил подушку вертикально на углу спинки кровати. Облокотившись, подтянул тело девушки к себе, обнимая. Очень осторожно, чтобы не дай... нет зараза, ну опять?!
Взяла и потянулась к стояку, как металлическая стружка к магниту. Ну что ей неймётся!? Я же её боком потянул, чтобы как раз исключить такое, а она раз и как-то взяла и перевернулась-перетекла на другой. Специально что ли?! Попытка её руку снять - натолкнулась на какое-то молчаливое упрямство.
- Тёплый. Я просто подержу. Пожалуйста.
Ну... дурь... это чего ещё за буйная фантазия?! И почему до сих пор возбуждён?! Неужели теперь это будет всегда, раз в мозгах совсем переклинило от прошедших месяцев?! С горестным вздохом пришлось позволить, ибо сил остановить не нашлось. Прямо даже в каком-то месте стыдно. Как говориться, а стояк не унимался, мимо ножек пробегал... ладно. Хорошо хоть без последствий. Приятное пусть будет, я не в убытке. Ласка она и для динозавров ласка, но без...
Обняв её за живот и притянув к себе чуть более плотно, тут же столкнулся со следующей напастью.
- А это сюда. - Другой своей рукой она притянула мои ладони от своего живота к своей груди. - Держи так.
- Слушай, это уже похоже на что-то...
- Я буду рассказывать, а ты просто держи... мне тепло.
- А одеяло уже не катит?
- Так теплее.
Голос уверенный, размеренный. Как-то всё подозрительно и знакомо. Что-то такое напоминает. Уж больно не похоже на сексуальные игры, но даже напрячься и вспомнить не удаётся.
- Ну... хорошо. - Хорошая мягкая грудка под пальцами кажется, то слегка текла, то пружинила, как упругие, но в тоже время мягкие мячики. Зрение, а теперь и осязание... меня, что вообще все поголовно теперь обманывают?! Стоп, или это вновь выросло? Конечно! Эврика! Это происки моих новых открытий и нового зрения. Все текуче, все непостоянно, всё поддерживается лишь точкой фокуса внимания... легче только от этого совсем не стало. А должно ли было?
Кстати сказать, раз уж вижу истинным зрением теперь, даже если она какая-то особая... значит, потому её и увидел, что пока не научился его легко включать-выключать? Потому и...
- Слушай у меня тут вопрос...
- Да?
- Я одной штуки не понял. Когда я тебя в ванне раздевал - ты была худющая и тощая, лет одиннадцати. Плоская, как доска, а теперь... явно на взгляд под лет семнадцать уже, да и размер так явно под второй или больше. Совсем не понимаю и ещё эти твои двадцать один, что вообще происходит?
- Я вампир.
- Здрасте.
Обухом по голове. Дважды. Если бы ещё при этом её ладонь не сжимала весьма важный и не только мне орган, а мои ладони наоборот...
- Ты боишься? - Из оцепенения меня вывели не сами слова, а вопросительная интонация. Скажем так, она была слегка неуместна... в ожидании укуса куда-нибудь и вообще... тут ничего не было обыденным и уместным! Какая "печалька"... старый мир продолжает своё разрушающее расширение новыми гранями. Прошлые условности куда-то уходят... главное, теперь разобраться с вопросом6 мне уже можно писать мысленное завещание, или выживу?
- Ну... не скажу, что безумно. То есть кричать и впадать в панику как-то ещё не решил, что рано. Это скорее уже поздно, в данной ситуации, но вот то, что ты меня за некоторые места при этом держишь - меня напрягает.