Артём подошел к столу, отодвинул один из стульев и сел. Фобетор открыл ящик стола, убрал туда ручку и бумаги, потом встал, подошел к стенному шкафу с папками и взял одну из них. Мельком пролистав, он поставил её на место и вернулся за стол.
- Сельский Артём Владимирович, тысяча девятьсот девяносто третий год, двадцать третье декабря, город Лисаковск. Всё верно? - нейтрально начал он.
- Всё верно, - ответил Артём, и подумал про себя, - "Справки навели. Плохо".
- Артём Владимирович... или можно просто Артём?
- Лучше Артём и на "ты".
Фобетор кивнул.
- Не хочешь ли выпить?
- Я, пожалуй, откажусь...
Фобетор как-то странно улыбнулся и сказал Лере:
- Валерия, душа моя, не могла бы ты принести вина из моих запасов? Нет, не того, а другое, особое. И сдобри пряностями, будь добра.
Лера молча встала и вышла вон, а он встал из-за стола и подошел к окну.
- Ты, должно быть, чувствуешь себя Алисой, падающей в кроличью нору? - загадочно произнёс Фобетор, не поворачивая на Артёма головы и смотря на ночной горный пейзаж (хотя куда там - дождь ведь).
- Скорее, Нео, пришедшим к Морфеусу за ответом, - ответил он, и услышал в воспоминаниях голос Леры - "Не юродствовать".
- Я рад, что ты сумел сохранить чувство юмора в такой ситуации. Тебе, должно быть, страшно?
- Да, - ответил он и подумал про себя, - "А ещё ничего непонятно".
- Это хорошо. Я рад, что ты воспринимаешь Нас всерьёз, но уверяю тебя, до тех пор, пока ты соблюдаешь правила приличия, в этом доме тебе ничего не угрожает.
- Это... обнадёживает.
- Тебя наверняка сейчас больше всего волнует, зачем ты здесь?
- Да. Лера, к сожалению, ничего не рассказала мне.
- Это не входит в её полномочия. Впрочем, я могу приоткрыть тебе завесу тайны. Скажи мне, Артём, ты счастлив? - такого вопроса Артём совсем не ожила услышать и немного растерялся. Фобетор вернулся за стол и уселся по-начальнически в своё кресло.
- Что... простите, что вы имеете в виду?
- У тебя любящая семья, несколько верных друзей, ты молод и здоров, ты закончил школу, и перед тобой открываются новые горизонты. Я хочу узнать, всего ли тебе хватает в твоей жизни? Всё ли тебя устраивает?
Артём задумался на секунду. Он хотел было сказать, что, да, но решил послушать Леру и ответил с предельной откровенностью.
- Нет. Я благодарен судьбе за то, что у меня есть, но меня далеко не всё устраивает. Я хочу сказать, что...
- Не ищи слов. Я понимаю тебя. Прошу прощения, что заставил тебя наблюдать эту сцену, - он указал взглядом на Леру. - Я, понимаешь ли, питаю слабость к некоторым своим подчинённым... Не обижайся, если я буду слишком прям. Я понимаю тебя: твоё завышенное чувство собственной важности заставляет тебя думать, что ты достоин другой судьбы, что на твоих плечах судьба всего человечества, что ты должен изменить мир. Но твоя безынициативность и пессимизм не дают тебе даже сделать шаг навстречу к этому. И ты не можешь ничего с этим поделать. И не сможешь. По крайней мере, сейчас. А возможно, не сможешь уже никогда. У тебя просто не хватит сил.
Слова Фобетора задевали, но Артём не подал виду.
- Именно так. Я бы хотел, чтобы мир стал лучше. Но я даже не знаю, с чего начать, - ответил он нейтрально.
- Ведь ты здесь как раз для этого?
- Да.
Фобетор еле заметно улыбнулся.
- Ты когда-нибудь имел возможность наблюдать за саранчой, во время их миграций?
- Нет, ни разу.
- Хм, правда? Странно. На самом деле, я думаю, ты мог наблюдать это, просто не понял, что это именно оно: когда огромный рой этих насекомых, треща крыльями летит со скоростью тридцать три километра в час, съедая всё на своём пути... Когда саранча имеет в достатке пищу, она не опасна, и она находится в так называемой одиночной фазе. Однако, когда пищи начинает не хватать, то одиночная фаза сменяется другой, стадной фазой. Как раз эти особи и наносят основной вред...
- Я не понимаю, к чему вы... - Артёму на мгновенье показалось, что версия с сектой была самой правдоподобной.
- Дослушай. В стадной фазе саранча способна преодолевать значительные расстояния в поисках пищи, и есть всё на своём пути, и даже, если возникает необходимость, прибегает к каннибализму. А знаешь, в чём ирония? В том, что человечество не так уж сильно и отличается от этой саранчи. Сколько бы ни было у него благ - ему нужно больше. Как часто ты мог наблюдать картину, когда одно "насекомое" поедает другое?
Артём задумался. Его слова наталкивали на определённые мысли. Не самые весёлые. Очень не весёлые. В действительности, как часто мы можем видеть подобную картину? Чёрные риелторы, мошенники, грабители, власть, в конце концов - все они занимаются "финансовым каннибализмом". Сколько пенсионеров, ветеранов войны, и даже самых простых людей были обмануты, ограблены, убиты в конце концов, ради денег? Сколько гастарбайтеров, не от красивой жизни, заметим, за копейки вкалывает на стройках? Выгоду от этого, получает прежде всего "работодатель", который в данном случае и является "каннибалом". "Их сюда никто не звал" - скажете вы, но так ли это? Да, их не звал сюда никто, но, быть может, для них это единственный способ прокормить семью и детей. Те, кто помнят девяностые, кто пережили их, помнят, как было тогда: "Чтоб ни работы, ни дома, чтоб пузырьки да рюмашки..."*. Люди брались за любую работу, какую могли найти. А представьте, что там, у них, это ещё не кончилось. И может быть, уже и не кончится. И это тоже "каннибализм", когда власть рушит страну, только ради личной выгоды. Любой представитель власти, местной или республиканской, думает в первую очередь о своём кармане. Почему о полицейских сложился такой стереотип, что все они - взяточники, вымогатели и подставщики. Да потому, что так оно, по большей части, и есть. Люди готовы на любую подлость и низость, ради денег. А если эта подлость ещё и прикрывается законом - тогда уж грех её не совершить. Это сарказм, не подумайте. А сколько более мелких, бытовых "каннибалов" ходят мимо нас по улице, живут с нами в одном доме, или, может быть, даже читают сейчас эти строки. Сотни тысяч женщин выгрызают мозг своим любовникам, чтобы получить от них денег. Миллионы мужчин обманом принуждают женщин к близости (не деньги, но тоже неплохо). Сколько обычных людей просто гнобят друг друга, только ради того, чтобы почувствовать себя выше? И это было всегда. И это будет всегда, потому что это - человеческая натура. По природе своей люди - хищники, падальщики и каннибалы. Люди просто не могут не есть друг друга - мёртвых, живых, или призраков - память.
- Много раз, - ответил Артём.
- И что ты по этому поводу думаешь?
- Это плохо... Нет, это просто отвратительно... Но, к сожалению, с этим ничего нельзя сделать.
Фобетор снова улыбнулся, на этот раз почти до ушей.
- Люди не равны с рождения. Кто-то красивый, кто-то богатый, кто-то хорошо поёт, а у кого-то большой нос. И это естественно. И конечно, естественно, что сильный поедает слабого - это естественный отбор, так ведь?
Артём не отвечал. Да. Да! Это, черт возьми, естественно... почти. Или нет?
- Так, - с горечью произнёс он. Трудно было описать его состояние на тот момент. Фобетор был прав: его ЧСВ заставляло его чувствовать ответственность перед всеми, и чем больше он его слушал, чем больше осмысливал, тем лучше понимал, насколько всё плохо.
- Ты уверен? - переспросил Фобетор.
- Да. Естественный отбор - двигатель эволюции. Конкуренция создаёт условия для развития и совершенствования. Выживают лишь самые сильные и приспособленные. Это знает любой школьник...
- А ещё любой школьник знает, что естественный отбор помимо эволюции толкает вперёд и инволюцию. Ты наверняка слышал о таком страшном паразите, как бычий цепень? Это очень длинный плоский червь, живущий в кишечнике млекопитающих. Его жизнь даже существованием назвать сложно. У него нет органов чувств, нервная система атрофировалась почти что до уровня одноклеточных, органы пищеварения отсутствуют вообще. У кишечнополостных и то жизнь красочнее. Он не живёт - он просто пребывает: всё, чем он занимается - это высасывание соков из своего носителя. Ну и, конечно, размножение, чтобы этот увлекательный процесс высасывания не прекращался после его смерти. На таких цепней похожи люди: пребывают, пьют соки планеты, поедают, душат друг друга в борьбе за них... или же просто так. А знаешь, в чем ирония? Это - результат естественного отбора. Бычий цепень - результат естественного отбора. Насильник - результат естественного отбора. Мошенник - результат естественного отбора. Убийца - результат естественного отбора. Коррупция - результат естественного отбора.
- К сожаленью...
- Позволь мне рассказать тебе ещё кое-что. Было время, когда на земле существовало одно очень могущественное государство. В этом государстве, кстати, в одном из первых появилась демократия, технический и культурный уровень был выше, чем в большинстве других государств. В его территорию входили половина Европы и часть Африки, его армия имела самые передовые боевые машины, а ученые внесли огромный вклад в современную науку. Однако, в ходе естественного отбора, государство пало. В итоге: все знания, все технологии, все культурные достижения, политическая система, канули в лету. Философия, астрономия, юриспруденция, биология, физика и ряд других наук - в мусорку. В Европе на пятьсот лет наступили "тёмные века". Продлились они, почти без изменений, пятьсот лет. Упадок городов, появление феодализма, упадок культуры и религии, возвращение к язычеству. Потом, правда, в Европу вернули христианство, но ничего хорошего, кроме диктатуры церкви, охоты на ведьм и крестовых походов, это не принесло.
Один из них, кстати, занятный был - детский. Дело так было: начался он с того, что в июне 1212 года в одной деревне близ Вандома, это центр Франции, явился мальчик пастух, по имени Стефан, который объявил, что он посланец Бога и призван стать предводителем и снова завоевать христианам Обетованную Землю. За ним тогда, со всей Европы, последовало примерно тридцать тысяч детей и подростков в возрасте от шести лет. В основном, конечно, мальчики, но были и девочки, и даже особо фанатичные взрослые присоединялись к этой идее. Многие умерли в дороге, а тех, кто достиг Марселя, два работорговца любезно согласились перевезти в Палестину. Они, как говорят, отплыли на семи кораблях, два из которых разбились, а пять остальных привели в Египет и продали там пилигримов как рабов.
А ещё занятная вещь - охота на ведьм. Началась она, примерно, в четырнадцатом веке, с создания священной инквизиции. Но тогда она не имела широкого размаха, и в основном инквизиторы следили за "чистотой веры" и искали её противников, однако в 1484 году, когда была издана знаменитая "ведовская булла" Папы Иннокентия VIII - Summis desiderantes, дело обрело совсем другой формат. Именно с этого момента Святая инквизиция сосредоточила свое основное внимание не на чистоте христианской веры и соблюдении отдельных догматов, а на беспощадном искоренении "ведьм" и "колдовства". Через два года вышел и другой необычный документ - книга "Молот ведьм" Якоба Шпренгера и Генриха Инститориса, представлявшая собой пособие для инквизиторов по выявлению и допросу подозреваемых в колдовстве. Что интересно, обвинить в колдовстве в те времена было очень просто: для заключения под стражу в XV веке в Европе было достаточно доноса, дурной молвы, а то и личных подозрений инквизитора. К даче показаний против ведьм и колдунов привлекались свидетели всех сословий, преступники, и даже люди, лишенные прав. Всего лишь за 150 лет в Испании, Германии, Италии было сожжено более тридцати тысяч ведьм. Расправы поставили на поток. В городе Нейсс, например, для сжигания ведьм выстроили особую гигантскую печь, а на службе у инквизиции всегда находилось два десятка палачей, многие из которых своими деяниями вошли в историю. В Лотарингии в течение пятнадцати лет инквизитором Николаем Реми было сожжено девятьсот ведьм, а другой "ревнитель веры" - Фульде Бальтазар Фосса лично сжег семьсот человек. За короткое время в немецком Бамберге были казнены двадцать две девочки в возрасте от семи до десяти лет, подозреваемые в сговоре с "нечистым".
А вот тебе ещё история: как-то раз из Африки в Евразию была привезена одна инфекция. Сначала по торговым путям в Китай, оттуда - в Монголию. В то время Монгольская Империя была сильнейшим государством в мире, и в ходе монгольских завоеваний, болезнь перекочевала и в Европу. По Европе она распространилась очень быстро. Европейская средневековая медицина знала лишь несколько универсальных "лекарств" - клизмы, рвотное, кровопускание, прижигание, хлорид ртути и, конечно, молитва. Весь этот набор "лекарственных средств", как легко догадаться, больше вредил излечению больных, чем помогал. И конечно же, распространению очень сильно помогло санитарное состояние средневековой Европы: узкие улицы были захламлены мусором, который выбрасывали на мостовую прямо из домов, помои выливались зачастую прямо из окон в прорытую вдоль улицы канаву. В ту же канаву стекала кровь из боен, и всё это затем оказывалось в ближайшей реке, из которой брали воду для питья и приготовления пищи. И, конечно же, бесчисленное множество крыс - основных переносчиков. Правительство и администрация, вместо того, чтобы хоть как-то бороться с этим, списали всё на "кару божью", хотя уже тогда было известно, что болезнь может распространяться воздушно-капельным путём, и нужно изолировать и сажать в карантин инфицированных. Тогда в общей сложности, по всей Евразии, умерло шестьдесят миллионов человек, или половина всего населения Европы. Спустя столетия болезнь окрестили "черной смертью".
- Я не совсем понимаю, зачем вы это мне рассказываете.
- Затем, что это и есть пресловутый естественный отбор. Великую империю - в руины. Науку - в печь. Медицину - в печь. Культуру - в печь. Несколько тысяч детей - в рабство. Тридцать тысяч человек - на костёр. Шестьдесят миллионов человек - в могилу. Скажи мне, после этого, ты всё ещё считаешь естественный отбор двигателем прогресса?
Артём не знал, что ответить. Конечно, пересмотреть свои взгляды на мир он не успел бы, даже если бы пытался, но слова Фобетор звучали логично и складно.
- Оставьте естественный отбор Дикой природе. Мыслящее существо не должно довольствоваться этим. Представь, что было бы, если бы кто-то остановил зачумлённый африканский караван, убрал с глаз долой Стефана, сжег первые экземпляры "ведовской буллы" и "Молота ведьм". Ничего из того, что я тебе рассказал, могло бы не произойти. Если ты можешь влиять на события, если ты можешь делать мир чище и лучше - делай это. Это принцип всей нашей организации.
Фобетор снова подошел к окну. Артём взглянул на него исподлобья, и мысли снова вихрем понеслись по его голове: ФСБ? КТК? Политическая партия? Миротворческие силы? Политическая партия, занимающаяся миротворчеством?
- Шея затекла что-то, - пожаловался Фобетор сам себе, - и погода испортилась... - Артём прислушался: дождь кончился. - Наша организация, как ты уже понял, занимается тем, что следит, чтобы человечество не пошло по неверному пути, - он отвернулся от окна и сел обратно за стол. - Миротворчество, разряжение политических напряженностей, закрытие ненужных научных проектов, вроде электронной бомбы, направление людей по культурному пути развития. Ты хотел знать, зачем ты здесь. Я скажу тебе: ты здесь для того, чтобы помочь нам вытащить мир из той могилы, которую он роет себе сам. Ежедневно, ежесекундно роет. Люди - каннибалы, которые сами себя уничтожат, рано или поздно. Вернее - они бы уже давно уничтожили бы себя, не будь нас. Валерия возлагает на тебя большие надежды, раз привела тебя сюда, - в этот самый момент в комнату вошла Лера, держа в руках поднос с двумя гранёными стаканами, наполненными темной парящей жидкостью.
Артём полностью погрузился в свои мысли на несколько минут. На самом деле, он уже давно всё решил, просто слишком уж всё просто получалось: заступился за кошку, встретил готку, посюсюкал пару минут на лавочке, и всё - новоиспеченный агент ФСБ? Где-то же должен был быть подвох. Да и к тому же, кто он такой? Никто. Мимо проходил. Зачем он нужен этим загадочным "им"? Вино оказалось горячим, пряным и крепким, но приятным на вкус. Это был первый раз, когда Артём пробовал алкоголь, и он мгновенно ударил ему в голову. Приятное тепло растеклось по телу, и храбрости в душе прибавилось.
- То есть, вы предотвращаете войны? - произнёс он после долгого молчания.
- Не только, но в основном да. Разными методами: огнём и мечем, плащом и кинжалом, пером и словом. Мы делаем историю такой, какая она есть.
- А как же тогда две мировые войны? - это первое, что пришло на ум Артёму.
- Мы сильны, но не всесильны. Сараевское убийство было неожиданностью для всех, включая нас. После него мы уже были не в силах остановить цепную реакцию. Зато во Второй Мировой мы сыграли свою немалую роль. Напади Германия, как изначально и планировалось, на СССР на два года позже - она бы победила. Не напади Япония на США, СССР безусловно проиграл бы войну.
- Но почему бы вам было просто не устранить Гитлера ещё до начала войны?
- Ты имеешь в виду убить? На самом деле, попытки предпринимались, но после нескольких провалов, руководство решило отказаться от этой идеи. Да и к тому же, это вопрос не ко мне. Я всего лишь начальник отдела кадров.
- А какую роль в "спасении мира", - Артём сделал акцент на этих словах, и снова почувствовал лёгкое сверление в спине, - буду играть я? Для чего я вам нужен?
- Ты нам - не нужен. Мы нужны тебе, - отрезал Фобетор. Здесь он врал. Он сказал Лере до этого: "В нашем положении мы лишены привилегии выбора".
- Я никогда не любил насилие, - с видом философа продолжил он, - терроризм, войны, это, знаете ли, детская агрессия. Если нужно изменить мир, изменить общество, нужны другие средства. К примеру СМИ. Отличная вещь, на мой взгляд. Природа одарила людей любопытством, и каждый день за завтраком, за обедом, они читают газеты, смотрят телевизор, ищут новости. Через СМИ человеку можно внушить всё. Я отвечу тебе, какую роль ты будешь играть. Для начала, ты должен будешь пройти обучение... "курс молодого шпиона", если можно так выразиться... и, соответственно, сдать финальные тесты. Потом, опираясь на их результаты, руководство будет решать, в какой отрасли ты принесёшь большую пользу, и в какой отдел тебя определить.
- В какие например?
- Сбор информации, связь с общественностью, устранение... Мне всё перечислить? - раздраженно рявкнул Фобетор.
Больше вопросов Артём не задавал. Он колебался. Одна его половина, тот самый романтический юноша по имени Артёмка, говорил ему, что это - его судьба, что именно этого он ждал всю жизнь. Именно для этого он был рождён. Он чувствовал себя чуть ли не мессией, упиваясь этими идеями. Но старик в его голове, Артём Владимирович, твердил, что всё это - слишком опасно, даже через чур, и что Фобетор недоговаривает очень много. К тому же, помимо возможности влиять на судьбы людей, он получит и ответственность за их судьбы. Имея силу, можно сделать многое, но далеко не всё можно исправить.
- Подумай о своей семье, Артём Владимирович. Вспомни: твой отец, выдающийся инженер, потерял перспективы из-за череды случайностей. Твоего старшего брата подставили ради повышения раскрываемости гнилые полицейские. Твою сестру чуть не завалили в институте, потому что она отказалась давать взятку. Её беременная подруга, которую так же хотели завалить, потеряла от нервного напряжения ребёнка... Подумай о своей новой знакомой, как её... Олеся, кажется...
Фобетор был тонким психологом и невероятным садистом. Он беспощадно сыпал соль на раны. Артём мог слушать о том, как после развала Союза его отец потерял работу в ведущей лаборатории автоматизации производств; о том, как проходившего мимо брата обвинили в жестоком убийстве старика; о том, как его сестра сходила с ума последнюю неделю перед защитой, потому что доступ к библиотеке был закрыт (как и сказал Фобетор, чтобы вынудить студентов покупать дипломы); но об Олесе... Конечно, он не был с ней так близок, как со своим отцом, братом или сестрой, но он лично присутствовал при том ужасном событии. Он лично видел её расстёгнутые джинсы и смещённый лиф, он слышал её крики о помощи. И почти прошел мимо... Он прошел бы мимо, если бы не та черная кошка... Внезапно ему стало настолько косячно и стыдно перед ней, что он готов был просто взорваться.
- В чём подвох? - прошипел он, наконец, после долгих размышлений.
Фобетор захохотал в голос.
- Ничего особенного на самом деле, - просмеявшись, продолжил он. - Подписка о неразглашении, пожизненная служба, и, конечно же, если понадобиться, суметь пожертвовать всем, ради общей цели.
- Это ведь, опасно...
- Как и сама жизнь.
- Да уж... - к голосу Артёма Владимировича Артём всегда прислушивался охотней, но Артёмка был слишком настырен, и клонил чашу весов на себя, - Где мне расписаться? - с некоторым сарказмом произнёс он, за что снова был удостоен выстрела взглядом от Леры.
Фобетор достал из стола спрятанные туда ранее бумаги и ручку и разложил перед Артёмом два листа А4. Первый - подписка о неразглашении, была написана ровным красивым почерком: "Я, Сельский Артём Владимирович, клянусь бла-бла-бла и понимаю всю ответственность на-на-на, готов понести наказание в случае ля-ля-ля...". Ничего особенного, помимо разве что того, что Артём лично присутствовал при написании Фобетором этой бумаги. Вдобавок, на ней красовалось его имя, сегодняшнее число (таки-да, ехали они, по всей видимости, меньше суток), и рядом стояла его роспись, в виде трёх заглавных букв с узором - "С", "А", "В". Артём удивлённо глянул на Фобетора, но тот лишь пожал плечами и сказал:
- Не люблю печатный текст.
Артём демонстративно поставил рядом вторую подпись.
Вторая бумага - контракт. "Я, тот-то тот-то, находясь в здравом уме, согласен нести пожизненную службу в "Ордене Зелёного Дракона", - Артём обратил внимание на, на его взгляд, странное название для тайной мировой спецслужбы, - "отдаю себе отчёт ля-ля-ля-тополя". Подпись также стояла. И снова Артём поставил свою.
- Зачем вы подделали мои росписи? - задал риторический вопрос Артём.
Фобетор усмехнулся.
- Просто дружеский жест.
Артем не понял, что он хотел этим сказать. Отодвинул от себя листы.
- Поздравляю, - Фобетор, улыбаясь во все тридцать два, встал и протянул Артёму руку с поздравлениями. - Я рад, что наши ряды пополнились таким смелым и решительным юношей. Теперь ты официально член нашего ордена.
- Как-то всё это неожиданно и быстро. Надеюсь, не придется потом жалеть...
- Ты сделал правильный выбор. Вместе со всеми нами, тебе предстоит спасти не один миллион жизней. Не будь нас, человечество уже давно перебралось бы под землю, спасаясь от ядерной зимы.
В голове Артёма пробежала мысль, короткая, но очень острая.
- Вы развалили Союз? - выпалил он и одёрнул руку.
Мгновенно помрачнев и вздохнул глубоко, Фобетор снова повернулся к окну.
- Это была вынужденная мера. В мире не могло быть двух сверхдержав. Если тебе от этого будет легче, не я и не Валерия принимали это решение. Я сам совок. Но так решило руководство. Союз, на тот момент, выглядел большей угрозой. Если бы мы не вмешались - началась бы ядерная война. Если бы рухнула Америка - Союз подмял бы под себя весь мир, а это изначально тупиковая ветвь развития общества, как объясняли нам тогда.
Артём не отвечал. Он просто не знал, что ответить. Развал Союза, как он сам говорил, был причиной всех его проблем, от бытовых до глобальных. В школе его учили по дурацким учебникам (цитата: "При удалении глазного яблока может произойти ухудшение зрения"), дома он ел дурацкую еду, одевал дурацкую одежду. По телеку крутили дурацкие передачи, по радио играла дурацкая музыка. Питерский военмех, в который он целился с девятого класса, оказался попросту не по карману его семье. Вернее, не по карману оказалось проживание в культурной столице. Скоро он должен был поступать в институт, но он не знал, на кого: внезапно могло оказаться, что профессия не востребована. При союзе этого случиться не могло. Он готов был удушить себя за свою поспешность и глупость.
Фобетор открыл ящик стола, достал оттуда запечатанный бумажный пакет и бросил на стол.
- Здесь, - он показал на него пальцем, - находятся кое-какие документы. Об окончании школы, института, приглашение на работу, кредитная карта, документы на недвижимость в разных местах мира. Если ты готов помочь нам изменить мир к лучшему, готов полностью отдаться делу... - он пододвинул пакет ближе к Артёму.
- Классика... Вербовка за деньги, - усмехнулся Артём. Несколько секунд он молчал, глядя то на Фобетора, то на оный пакет. К этому моменту в нём было уже на целый стакан храбрости больше, и робость как ветром сдуло. - Спасибо, конечно, за предложение, но я не думаю, что смогу работать на людей, лишивших будущего триста миллионов человек. - Он отодвинул пакет, развернулся и готов был уже выйти вон, когда встретился взглядом с Лерой. Она ничего ему не говорила и не подавала никаких знаков, но по выражению её лица он понял, что она, как минимум, испугана его действиями. - И я не смогу нормально жить, если по моей вине хотя бы один человек лишится своего будущего, - выпалил он через плечо. - Вы говорили мне вспомнить о моей семье? Я всё прекрасно помню, и я уверен, что не развались тогда Союз, ничего этого бы не произошло. Всего хорошего.
- Что ты так-... - вскрикнула Лера вскакивая с дивана, но тут же замолкла, придавленная тяжелым взглядом Фобетора, и села на место.
- Ты забываешься, Артём Владимирович. Я пытался быть с тобой вежливым, но ты испытываешь моё терпение. На этих бумагах твои росписи, - он ткнул пальцем в листы, - по две на каждой. Ты не можешь просто так уйти. Не стоит меня злить, - последние слова он прошипел особенно злобно. Артём обернулся. Глядя на него, он стал чувствовать почти что панический страх. Каждая мускула на лице Фобетора, каждый элемент одежды, каждая его деталь вселяла невероятный ужас. Артёму было страшно за Леру, за семью и друзей - за всех, кого он знал и не знал. Но больше всего - за себя. В полном оцепенении, он сам не заметил, как рефлекторно сел на своё место.
- Месяц на прощание с родными. Всё, свободен, - Фобетор брезгливо махнул на него рукой, и страх, нахлынувший на него так внезапно, так же внезапно отступил. Лера, оказавшаяся рядом как нельзя вовремя, схватила его за руку и увела прочь. Фобетор ещё некоторое время просто сидел за столом, думая о чём-то, а потом произнёс в пустоту:
- Как он тебе?
- Самовлюблён и честолюбив, - ответил ему высокий человек в мокром сером пальто, сидевший на диване. Голос у него был ровный, басистый. - Но в нём есть потенциал. Что думает о нём Валерия?
- Он очень инертен по своей природе, но в критических ситуациях действует четко и быстро. Считает, что он станет вторым Кроликом, если не попадёт в Страну Чудес.
- Кролик стал Кроликом именно в Стране Чудес...
- Не могу понять, чем он так тебя заинтересовал?
- Поживи с моё, поймёшь.
- Как знаешь, - многозначительно произнёс он, и третий раз подошел к окну. - Отвратительная сегодня погода. Не помню такой гадкой погоды в это время года за последние лет десять. Кстати, я сделал то, о чём ты меня просил. - Он вернулся к столу, открыл ящик с документами, достал оттуда подшитую канцелярской скрепкой стопку бумаг и отдал её высокому человеку в мокром сером пальто, сидевшему на диване.
_________
"Чтоб ни работы, ни дома, чтоб пузырьки да рюмашки..." - строка из песни Игоря Растеряева "Ромашки".
"Чёрная смерть"- пандемия чумы, протекавшей преимущественно в бубонной форме и прошедшей в середине XIV века по Азии, Европе (1346-1353), Северной Африке и американскому острову Гренландии.