Аннотация: Что там, за пределом? Мы существуем, мы мыслим? мы - какие? а если после шага в неизвестность память старых жизней возвращается? ... ну в общем, я начал рассказывать=)
Все началось с морга. Мы сидели на длинных холодных скамьях. Толпа была сдержана. Отвратительный день. Тело все не выносили, потому что возникла какая-то суматоха в предыдущей процессии. Жуткий случай. Девушку практически порвало на части поездом. Но кто-то из родственников настоял, чтобы похороны проходили с открытым гробом. Теперь же, когда гроб открыли, половина женщин попадала в обморок от жуткого зрелища - нога бедолаги мирно покоилась на подушке с головой. С другой стороны, нас, стоящих в очереди за этими клоунами, это отвлекло от печального ожидания. Даже моя мама перестала плакать, и теперь безучастно смотрела в окно. Ее нос покраснел и распух. Я вдруг осознала, что и сама не реву. Мой мозг как бы стал работать в режиме настоящего времени. Я с интересом разглядывала незнакомых людей, работников похоронного бюро, огромного санитара, который пытался самым деликатным из всех ему знакомых способов запихнуть ногу поглубже в гроб. Эта картина окончательно меня добила. Я хихикнула. Что-что, а чувство юмора у меня не отнимут даже здесь. Мама встала, я проследила за ее взглядом и увидела, как из больших деревянных дверей выкатывают небольшой дубовый гроб. Какая роскошь! Мне даже представилось, как в нем уютно. Наверное, все-таки чувство юмора здесь ни при чем. Просто я балда.
Гроб приоткрыли. И я увидела себя.
Мне вдруг подумалось, что если бы у меня была сестра-близнец, я бы очень-очень ее любила, потому что нет человека прекраснее себя самого. А если и есть, значит, это настоящая любовь. Я покинула морг и задумчиво двинулась в сторону кладбища. Надо было повстречаться с отцом. Все-таки 6 лет не виделись. Вообще-то он не совсем мне отец, в смысле, он бывал моим отцом при жизни, но так же был моим братом, дедушкой и даже подругой. Может , еще кем-то, к сожалению, я помню только последние пять жизней. В этой - самой короткой моей жизни - мы с ним не успели встретиться, и я переживала, что он сейчас занял какое-то тело, что значительно осложнило бы его поиск. Я подошла к ограде. Как много свежих могил! Наше место встречи было у Диего Альварэса. Мой папа был Диего Альварэсом много-много лет назад. Но о том, что могила испанца делала в деревне под Липецком , он загадочно умалчивал. А я тактично не спрашивала. Но при первом же случае выучила испанский и перерыла все местные архивы в поисках любых его упоминаний. Ничего. Оставался единственный выход - эксгумация. Но, во-первых, как бы мы наплевательски ни относились к своим телам после смерти, я знала, что папа расстроится. Ну а во-вторых.. живет себе извозчик Степан Самойлов. И тут как вожжа под хвост - загорается человек интересом к испанской культуре и к истории родной деревни. Ну и ладно, казалось бы, у кого не бывает, но когда он идет на кладбище, сам не понимая, зачем , берет лопату и начинает рыть могилу неизвестного испанца - на этом веселая часть жизни обычно и заканчивается. Начинается последняя глава - дурка. Или тюрьма. Не могу я так поступать со своей жизнью даже из любопытства к семейным корням.
Неожиданно я ощутила знакомую дрожь. Это как будто твое существо наполнилось чем-то теплым и лучистым. Это как отдавать последнее, что есть, и получать искреннюю благодарность. Это как любить всем сердцем . Ну а если вы никогда никого не любили, обнимите кота - тоже неплохо передает ощущение. Он был рядом. О чем можно говорить с душой? Когда вы неопытны в загробных делах, слов очень не хватает. Собственно, при жизни мы все привыкаем выражать свои мысли и чувства вербально. Но после смерти приходится пользоваться другими инструментами. Я представила самую теплую улыбку и нежные объятия дочери. И моя оболочка озарилась мягким розоватым свечением. Возникла небольшая пауза, я уже подумала, что он не получил сигнал, как вдруг на меня обрушилась настоящая ярко-синяя волна любви и одобрения. Вот это встреча, папа, вот это встреча!...
Уже давно прошли мои похороны, солнце закатывалось и всходило, приходили разные люди. Но на старом кладбище посетителей не было, что несомненно нас радовало: знали бы эти скорбящие, как угнетает каждый раз слушать нытье об ушедшем времени, сожаления и плач. И хоть бы кто пришел с анекдотом. Мы долго общались. Папа долго смеялся, когда рассказывал, как век тому назад какой-то полусумасшедший извозчик умолял кладбищенское начальство эксгумировать тело Альвареса под предлогом, что в его могиле захоронено золото с испанских галеонов времен Колумба. Моя оболочка стала слегка фиолетовой. К счастью, папа был слишком увлечен рассказом и не заметил этого.