Семенкова Фаня, Славянов Ярослав. О великом сыне Руси

Семенкова Фаня, Славянов Ярослав : другие произведения.

О великом сыне Руси - Бояне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 2, последний от 13/05/2013. © Copyright Семенкова Фаня, Славянов Ярослав (grigmo@pochta.ru) Размещен: 20/01/2013, изменен: 20/01/2013. 84k. Статистика. Монография: Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Размышления Ярослава Славянова:основные сведения из биографии Бояна,авторе "Слова о полку Игореве"

Пролетели годы -

Словно ветры в поле

Дни отшелестели

Снегом по жнивью, -

Оставляю сам я,

Сам, по доброй воле,

Вечную Россию -

Родину мою.

Был ей верным сыном,-

Жил ее судьбою;

Пел не ради славы,

Жил не на показ...

Выпьем, насмотревшись,

В небо голубое,

Выпьем без охоты

И последний раз.

Ярослав Славянов.

НЕОБЫЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Ярослав Славянов - это псевдоним, а настоящая фамилия "паспортная", как он сам выражается, - Семенков Анатолий Филиппович. Он много знал и умел: за плечами курсы, техникум, институт, работа на золотых приисках геофизиком (начальником отряда), директором школы, сотрудником ВНИИ. Отверженный "за игнорирование программы Министерства просвещения", был штатным охотником в тайге, не раз смотрел смерти в лицо, добыл 16 медведей - шатунов, и, всегда, свято верил в предопределенность российской науки.

С 1972 года Ярослав Славянов жил в Красноярске и работал во ВНИИ над усовершенствованием и применением вездехода для тушения лесных пожаров.

Но, параллельно, постоянно, вплоть до самой смерти, он работал над тремя первостепенными темами:

1) Основы геоведения -

Это гипотеза, которая кардинальным образом меняет представление о Земле.

2) "Слово о полку Игореве" -

Это перевод со старославянского на современный язык. О творческом наследии и неповторимой судьбе Бояна - великого сына древней Руси.

3)Тунгусский метеорит.

Анатолий Филиппович был скромным человеком и не спешил публиковать свои наработки. Болезнь, а затем смерть помешали публикациям этих материалов. Умер Анатолий Филиппович в возрасте 67 лет.

Прошел год после смерти мужа и в г. Красноярске проходит Всемирная конференция о происхождении Тунгусского феномена. После моего выступления (по просьбе организаторов конференции), версию Ярослава Славянова опубликовали в интернете, теперь она принадлежит читателям. Мне, как вдове, одной головной болью стало меньше.

А теперь я хотела бы приступить к теме "Слова о полку Игореве". Писатели и ученые разных стран мира говорят о том, что у них были основатели их литературы, и их народы помнят и чтут. А вот в России не было такого поэта и писателя, все древнерусские произведения написаны разными авторами. Наступил 20 век, и появился человек, который в этом усомнился. Сам он с юных лет писал прекрасные стихи, рассказы, повести и поэмы... При этом постоянно и вдумчиво изучал древнерусскую литературу.

А.Ф. пишет: "говорю об этом, как человек, который более четырех лет тому назад "довел" свою тридцатилетнюю работу о творческом наследии Бояна до относительной завершенности"... Далее Ярослав Славянов описывает встречу с Д.С. Лихачевым и вытекающими последствиями... и пишет..."через правильное прочтение "Заточника" судьба Бояна прояснилась до бесспорности"... В обращении к Д.С. Лихачеву он продолжает: "Догадываюсь, Вас волнует судьба тысяч работ о "Слове о полку Игореве", накопившихся за полтора столетия. Но истина о Бояне - одна и стоит всех этих работ и вкупе взятых и поштучно... И, потом, не ждет все эти работы бесследная гибель: весомое зерно отсеется, пустая мякина отвеется... но все будет храниться, только все по своим сусекам... по достоинству... по научной ценности"... И далее Я.С. пишет: "Так появилось (в мае 1982 года) открытое письмо академику Д.С. Лихачеву. Но публиковать его, каюсь, не спешил, -самоуверенно, как теперь понимаю, надеялся: найдет - таки Д.С. время и способ встретиться со мною, перешагнув через порожек амбиции - ради научной истины..."

Прошло три года. Открытое письмо Д.С. Лихачеву Анатолий Филиппович начал так: "Позвольте мне, без пространного предисловия и без тактико - этических приемов и сантиментов, в самом начале письма кратко и ясно определить суть его содержания и назначение: обоснованное неопровержимыми доводами, оно призвано восстановить бесспорную истину и , тем самым, навсегда положить конец, неповторимому в истории мировой литературы, нелепейшему, почти невероятному, и, потому, неуклюже - кощунственному, "забвению" бессмертного имени величайшего поэта своего времени - автора "Слова о полку Игореве"; "Слова - моления Даниила Заточника"; "Повести о разорении Рязани Батыем"; "Слова о погибели Русской земли по смерти князя Александра"; и других, поистине неподражаемых творений гения древнерусской литературы. И не только в древнерусской. Этим, неповторимым по силе и величию таланта, песнетворцем и дирижером в благозвучном хоре древнерусской литературы, был великий сын древней Руси, гениальный ПОЭТ, имя которому - БОЯН. От него - от БОЯНА, - пошла и есть - истинно русская литература. Его поэмы и сказания, былины и плачи, веселые припевки и тихие наговоры, все его, как мы теперь говорим, творческое наследие века, звучало в устах русичей, как слово Бояново. Целесообразно и нам продолжить - теперь уже профессиональный, конкретный разговор о творческом наследии Бояна, начиная с поэмы "Слово о полку Игореве". И сегодня, называя имена творцов русской литературы известных, и, ожидая имена грядушие, мы должны ясно понимать и свято помнить : перед всеми именами творцов истинно русской литературы должно стоять имя бессмертного и неповторимого гения - Великого сына Древней Руси - имя БОЯНА.

Его именем, его вдохновенным словом, Русь объединила разрозненные междоусобицей силы против опустошительных набегов половцев. С его именем, с его могучими по глубине патриотизма творениями, Русь прошла через экономическое иго татаро - монгол без явного духовного ущерба. Ни одному поэту Земли не выпало на долю столь величественная, столь светлая и столь тяжкая судьба. В судьбе Бояна воплощена судьба самой Руси, - от веков минувших, до дней нынешних. Ни у одного поэта Земли не было такого множества врагов, внешних и внутренних недругов, скрытых и реальных, завистников одаренных и бездарных. Но ни один поэт Земли не имел такой неколебимо - надежной опоры, как Боян.

Позвольте на этом мое открытое письмо, которое я намеренно адресовал Вам при свидетельстве миллионов читателей. Моей целью было начать этим "ОТКРЫТЫМ ПИСЬМОМ" первые страницы БОЯНОВЕДЕНИЯ, чтобы будущие бояноведы продолжили эту огромную по значимости и объему работу. Созданию группы бояноведов, на мой взгляд, должна предшествовать Всесоюзная конференция, архи кратко, и потому, извините, сумбурновато изложенной мною в этом открытом письме, с которым я обращаюсь к Вам, - первому моему научному оппоненту.

С уважением - Ярослав Славянов.

Далее Я.С. обозначил основные сведения из биографии Бояна, дату рождения и смерти, город, в котором родился Боян. Уточнил, кто и когда сделал надпись на одной из колонн Софийского собора в Киеве.

Письмо осталось неопубликованным. Вскоре уже некому было публиковать, некому было и читать. Прошли годы, и я, вдова Ярослава Стоянова, теперь живу в Германии. Я хотела, чтоб память о человеке, беззаветно любившем свою Родину - Россию, "Был ей верным сыном,- Жил ее судьбою", воплотилась в его мечту: " чтобы будущие бояноведы продолжили эту огромную по значимости и объему работу".

Все, кого заинтересовали работы и размышления Ярослава Славянова, могут связаться со мной по адресу:

Fanya Semenkova

Konrad-Kurzhold Strasse 1

65549 Limburg

Deutschland.

С уважением, Семенкова Фаня.

Слово о великом сыне Руси - Бояне

Ярослав Славянов.

ОТКРЫТОЕ ПИ С Ь М О

АКАДЕМИКУ Д.С. ЛИХАЧЕВУ

СЛОВО О ВЕЛИКОМ СЫНЕ РУСИ

КРАСНОЯРСК

1982г.

СЛОВО О ВЕЛИКОМ СЫНЕ РУСИ

/Открытое письмо академику Д.С. Лихачеву/

Уважаемый Дмитрий Сергеевич!

- Позвольте мне, без пространного предисловия и без тактико-

этических приемов и сантиментов, в самом начале письма, кратко

и ясно определить суть его содержания и назначения: обоснованное

неопровержимыми доводами, оно призвано восстановить бесспорную

истину, и, тем самым, - навсегда положить конец - неповторимому в

истории мировой литературы, нелепейшему, почти невероятному, и,

потому, неуклюже - кощунственному " забвению' бессмертного имени ве-

личайшего поэта своего времени, - автора "Слова о полку Игореве",

"Слова -моления Даниила Заточника"; "Повести о разорении Рязани

Батыем", "Слова о погибели Русской земли по смерти князя Ярослава

Великого"; " Повести о жизни и о храбрости благоверного и великого

князя Александра", и других, поистине неподражаемых творений, гения

древнерусской литературы.

Нет необходимости, Дмитрий Сергеевич,- убеждать Вас: даже

в этих,- главных,- названных мною, произведений словутного песне-

творца - достаточно, чтобы определить его роль и место в древне-

русской литературе. И не только в древнерусской.

Этим неповторимым - по силе и величию таланта - песнетворцем,

и, дирижером, в благозвучном хоре древнерусской литературе,-был

великий сын древней Руси,- гениальный поэт, имя которому -Б О Я Н. От него - от БОЯНА, - пошла есть,-истинно русская литература. Его поэмы и сказания, былины и плачи, веселые припевки, тихие наговоры, - все им написанное, сказанное и напетое,-все его, как мы теперь говорим, творческое наследие века,- звучало

в устах русичей, как СЛОВО БОЯНОВО. . .

Писатели древней Руси считали своим долгом,- вторить его

таланту. Через сто двадцать пять лет после ухода БОЯНА из жизни,

Сафоний Рязанский,- воспевая победу Дмитрия Донского в Кули-

ковской битве,- пишет "ЗАДОНШИНУ", и обращается к имени БОЯНА, не

скрывая -явного - подражания "гораздому гудцу",- автору "Слова

о полку Игореве".

Целесообразно и нам, Дмитрий Сергеевич, продолжить - теперь

уже профессиональный, конкретный разговор о творческом наследии

БОЯНА, начиная с поэмы "Слово о полку Игореве".

"СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ"

/краткий текстологический анализ на авторство /

Поэму "Слово о полку Игореве;, Игоре Святославиче, внуке

Олеговом",- истинные поэты - называют по достоинству:

ГЕНИАЛЬНОЙ. Маркс дал такую же высочайшую оценку поэме с точки

зрения не только художественной, но и с точки зрения общественно-

политической.

Исходя из этого, не сложно сделать логический вывод: поэма

"Слово о полку Игореве" написана, ГЕНИАЛЬНЫМ поэтом древней

Руси.

ГЕНИАЛЬНЫМ! - ибо и сегодня, через семьсот девяносто семь

лет, отделяющих нас от времени похода князя Игоря, мы все еще

поражаемся: каким же могучим талантом нужно было! обладать, чтобы

написать об этом событии/и его последствиях/ так, как написал

об этом автор "Слова о полку Игореве". Не будем забывать об этом,

Дмитрий Сергеевич. И еще будем помнить: автор "Слова о полку

Игореве" был участником похода, был живым свидетелем поражения

Игоря, и, при всей своей гениальности,- как живой, смертный

человек оказался в плену у Кончака. Вместе с легко раненым кня-

зем Игорем.

Что ждал хан Кончак от князя Игоря, своего пленника? -ни-

чего, кроме выкупа. Князь без дружины был ему не опасен, и не

интересен. Хану не терпелось услышать, что скажет поэт о его,-

Кончаковой, - победе над князем Игорем. Хан понимал: поэт согла-

сился принять участие в походе Игоря и воспеть этот поход, как

истинно патриотический поступок, воспеть в назидание русским

князьям, занятым раздорами между собой. И, конечно же, поэт за-

мышлял воспеть победу Игоря. А теперь - поэт - его пленник,

его заточник! И хан торопит поэта: толмачи готовы переводить

русские слова поэта - БОЯНА для воинов - половцев. Сам хан Кончак

знает русский язык /вернее, владеет им/ и, поэтому, будет слушать

поэта, сидя на мягкой подушке, в окружении малых ханов, а, рядом

с ним, - под охраной двух могучих воинов, будет стоять князь

Игорь и, - стоя,-/повинуясь своей участи/,- с горечью вслуши-

ваться в новые слова поэта-песнетворца БОЯНА. Ведь БОЯН уже

успел воспеть славу полку Игореву,- началу его похода, и полной

победе Игоря в первом сражении. . .

Во второй битве - слава за Кончаком.

Каким же будет теперь запев "Слова о полку Игореве?"...

Оставшимся в живых русичам и князю Игорю наизусть пом-

нятся слова ПЕРВОГО запева "Слова":

"Кони ржут за Сулою;

Звенит слава в Киеве;

Трубят трубы в Новгороде;

Реют стяги в Путивле!..."

Этот запев теперь неуместен... Плененные русичи - молча, поту-

пив взоры, беспомощно сочувствовали тяжкому положению песнетвор-

ца. Но БОЯН, читая мнимозавершенную часть "Слова", в стане

Кончака, гениально просто, с честью и достоинством начал "Слово

о полку Игореве" с НОВОГО ЗАПЕВА: "Нелепо ли ны бяшеть, братие,

начати старыми словесы трудных повестий о полку Игореве, Игоря

Святославича"... |

Построчный перевод этого нового запева не представляет

текстологических затруднений: "Нелепо ли нам, истинно говоря,

братья русичи,-начинать старыми словами /старым запевом/

трудных повестей о полку Игореве, Игоре Святославиче".

Слово "лепо" следует воспринимать прежде всего в значе-

нии "здраво", "здравомысленно".Лишь значительно позже оно стало

употребляться в смысле "красиво". Но в сочетании с частицей

"не" - "нелепо", -так и осталось -и в наши дни - отрицающим

здравомысленность - здравый смысл,- поступка, действия, мнения,

высказывания.

Следующая фраза нового запева;- "Начати же ся той песни

по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню" -перево-

дится в смысловом значении совершенно ясно: Б0ЯН, конечно же,

не замышлял петь о поражении Игоря, но как истинный песнетво-

рец, он должен петь. Петь с горечью, но - правдиво. Петь о

событиях, ставших скорбной былью времени.

Далее, в новом запеве БОНН говорит о том, что совсем не-

давно, он, вещий БОЯН, творил иные - звонкие, безбедные песни -

витая мысленно "сизым орлом под облаками" - и ,что на пиру у

Игоря, после соколиной охоты, он, БОЯН, прежде, чем поднять

заздравную чашу, пел славу:

Старому Ярославу,

Храброму Мстиславу,

Красному Романови...

И заканчивается новый запев словами о том, что теперь,-

ему - БОЯНУ, - петь славу Святославичу довелось не после

соколиной охоты, и не в праздничном застолии, а, после кровавого пира, в стане врага:

- ОРЛОМ -

- взмывая сизым -

- ввысь -- в подоблачье...

- И ведал он - о первых днях

усобицы...

- Но славил их - отменною охотою,-

- Когда пускалось- враз -

по десять соколов

- На тысячные стаи лебединые!..

- И пир гремел !- и пел князьям -

с дружинами

- Он на пирах на тех - хвалу достойную...

- Смиряя рознь,-

- Он славу пел,- ко времени, -

-То - Ярославу Мудрому ,-

- То - храброму- Мстиславу,-

- что Редедю поразил,-в поборьи-

Пред полками, пред Косожскими...

- То Красному Роману !..

- Святославичу-

Боян же, братья,- ныне-

- Не в застолии!..

Поет суть славы...

- Да - Ныне нам-

- Предстало - Братья - русичи,-

- Не десять соколов - пускать -

- на стаю лебедей,-

Тяжко БОЯНУ петь такую славу Святославичу,-

и БОЯН лишь возлагает свои вещие персты на живые струны

гуслей, которые сами, "князем", славу глухо и скорбно рокочут.

Вот как звучит новый, запев в переводе:

СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ,

ИГОРЕ СВ Я Т О С Л А В И Ч Е,

ВНУКЕ ОЛЕГОВОМ.

- Не здраво ли нам -

-ныне,-

братья Русичи,-

- От старых слов - запевных-

начать повести

-О памятной - о битве-

- князя Игоря,-

О тягостной - о славе,-

-Святославича!..

- Начнем же мы -

- достойно - песню - истину ,-

- Начнем ее - по скорбным -

- былям времени,-

-Не вторя слов - увы!-

-Бояна Вещего

- Дней прежних...

-Ибо пел он - славу-русичам,-

- По кронам-

- растекая, - мысли -белками

- По землям -серым волком -

-в думах-рыская...

Предстало нам -

- поведать -повесть скорбную,-

- Лишь чуть касаясь - струн -

- перстами чуткими:

- Пусть сами струны,-

- сами! - струны вещие,-

- КНЯЗЕЙ,- ДРУЖИНЫ,-

-СЛАВЯТ -

- Мудрым рокотом!..

В конце перевода запева, как Вы, вероятно, заметили, Дмитрий

Сергеевич, - отчество " Святославич" отнесено не к Роману, а к

Игорю,- и в тексте "Слова" эту строку следует читать - бесспорно -

только так : ... "Святославличу Боянъ же, братие не десять соколовъ

на стадо лебедей пущаше, нъ своя вещиа персты на живая струны

въскладаше, - они же сами Княземъ славу рокотаху"...

- Это довод, Дмитрий Сергеевич, не только текстологического

характера. Начиная с Мусина - Пушкина, и кончая, наисовременнейшими

переводчиками , /в том числе и Вами/, строки поэмы, где упоминается

о том, кому пел славу БОЯН,- с окаменелой твердостью переводились

и переводятся так:

- Старому Ярославу,

Храброму Мстиславу,

... Красному Романови

Святославичу!..

Позвольте мне, Дмитрий Сергеевич, по поводу такого перевода,

высказаться без интеллигентной сдержанности: ересь это несусветная,

почти два века морочащая головы доверчивым читателям - текстологами

и переводчиками - которым самим в голову не приходила и не при-

ходит простая и ясная мысль: не мог автор "Слова" петь славу жал-

кому Роману,- тому самому, по батюшке Святославичу, что, вступая

в сговоры с половцами, наводил их на русскую землю, в лично -

корыстных целях! Допустимо предположить, что поэт клеймил "славу"

красного Романа - позором... Но тогда - эта строка,

как говорится,- " ни в какие ворота"...

- Красному Роману

да еще и ... Святославичу !?-

Нет, не тому Роману,- пел славу поэт. В поэме поется слава

Роману другому,- тому, что действительно красен деяниями своими.

И суть этих деяний в том, что действительно - Красный - Роман -

Ростиславич, пресек набеги литовских князей на северные границы

земли русской. Пресек твердо и - надолго. В "Слове" емкие эпитеты,

перед именами князей - не случайны. Они избраны автором "Слова"

соответственно величию имен князей. Гениальный поэт знал, кому петь

славу и умел кратко выразить меру чести.

Вслушайтесь в эпитеты перед именами князей:

- Старому Ярославу,

Храброму Мстиславу,

... Красному Романови! -

Уместно ли было - рядом с названными князьями - даже того

Романа, которого имел ввиду сам поэт,-поименовать еще и по отчест-

ву? Конечно же,- не уместно!

Это значило бы возвеличить его выше Ярослава Старого - великого

среди великих - князя! Первого, русского, великого князя, удостоен-

ного Византией титула царя /цесаря/. Кстати, за пятьсот лет до

Ивана Грозного! О чем наши " рассеянные" историки надолго, /слишком

надолго/, запамятовали. И ,только - только, начинают стеснительно при-

знаваться: не придавалось,- как-то,- этому историческому факту

должного значения... Да и многие концепции, - в связи с этим, - сле-

довало бы пересмотреть / по истории Древней Руси /. А это - лишнее

напряжение академических умов; при тех же гонорарах и высоких

званиях...

Перед нами иная задача: оживить почти омертвлённые истины об

авторстве "Слова о полку Игореве". Итак: при верном прочтении строки :

- " Святославличу Боян же, братие,! не десять соколовъ пущаше,-" |

имя автора - БОЯНА совершенно определенно становится на должное

место. Но, читая "Слово о полку Игореве" - от начала до конца -

настолько проникаешься чувством ощущения присутствия автора, что

у нас Дмитрий Сергеевич, есть возможность перейти к следующим,

не менее весомым текстологическим доводам.

Уже не в запеве, а в самом тексте поэмы, говоря о мужестве и

о решимости Игоря / после затмения солнца/ продолжать поход- БОЯН -

упрекает себя за то, что не настоял отложить поход,- вернуться

войску Игореву с полпути: "О, Бояне, соловию старого времени! Абы

ты сиа полкы ущекотал... Рыща въ тропу Трояню чресъ поля и горы"!..

Так вот - "УЩЕКОТАТЬ", Дмитрий Сергеевич, ни в коем случае

не идентично слову "воспеть".

"УЩЕКОТАТЬ" - значит настроить души воинов и Игоря на благо-

душно-мирный лад. Под щекот соловья человек не может быть настроен

воинственно'... Так - /и только так!/ переводится слово "УШЕКОТАТЬ".

БОЯН обвиняет себя за то, что не ущекотал, не урезонил воинственности

Игоря после затмения солнца - дурного знамения. В то же время,

БОЯНУ-поэту, по душе и неудержимая смелость, и твердое мужество

князя Игоря. Об этом он говорит опять - таки не от своего имени,-

а от имени поэта - БОЯНА:

-Боян, Боян,-

- О, Соловей былого!-

-Тебе бы пыл похода -

-урезонить,-

-Высоким словом, песенным,-

-познаньем

- Времен былых и нынешних -

- свивая

Хвалу неспешной храбрости...

- Но мог ли,-

- Ты в день тот черный,-

-Спешному походу .

Тропой Трояна,-

мог ли ты перечить!?-

- Перечить,-

мщенью мужеством!?...

-Достойно,-

Воздай отныне Игорю -

-Олега

Тому ли внуку гордому...

-И пой же!- ;

Теперь о том и праведно и -

- скорбно...

Следующие строки "Слова" чрезвычайно важны, - в них кратко,

сдержанно и четко выражена и объяснена причина поражения Игоря

во втором сражении с главными силами половцев: "Не буря соколы

занесеч чрез поля широкая, галицы стады бежать къ Дону Великому"...

Вопреки Вашему мнению, Дмитрий Сергеевич, ни о каких галках

здесь речи быть не может. Речь, идет о галицких воинах, приданных

Игорю. Приданных ему князем Галицким Осмомыслом после женитьбы

Игоря на дочери Осмомысла - Ярославне, в 1184 году. Это совершенно

правильно понял способнейший из всех переводчиков "Слова" - Алексей

Константинович Югов. Но А.К. Югов - совершенно неверно трактовал

роль галичан в войске Игоревом во время битвы. Слово "стады" явно

смущало-Югова, и, он, в силу экспрессивности характера, -усиленно, но

беспомощно и бесполезно искал допустимости приложения слова "стады"

к слову "воины" /галичане/. А.К. Югов, к сожалению, так и не понял,

что автор "Слова" заклеймил галичан, как предателей, бегущих с поля

брани беспорядочным стадом к Дону, оставив в построении полков Игоря,-

"прогал", в который ринулись половцы и разделили войско Игорево

надвое. Свершилось небывалое: из русских рядов побежали воины!_-

перед началом битвы!

- "Не буря соколов несет над ширью поля",-

- То -

\ - Галицкие воины

- отступно -

-Теснятся к Дону -

| в гаме и смятении ...

-Победу вражьим стягам -

- предрекая,-

- Ущербностью,-

в единой русской силе !..

Бот почему:" Дети бесови кликомъ поля прегородиша, а храбрии

Русици преградиша чрълеными щиты" ... Вот почему Игорь полки повора-

чивает для соединения с полками Всеволода.

Не обязательно быть крупным специалистом по ратной стратегии

и тактике того времени, чтобы понять, как вдохновили галичане полов-

цев своим бегством перед битвой, и какой силой ратного духа нужно

было обладать истым русичам, чтобы не дрогнуть, продолжить битву

до конца; стараясь выстроить в единый ряд полки Игоря и Всеволода...

Исход битвы был предрешен. Наблюдая за ходом битвы с каменистого

возвышения, автор "Слова о полку Игореве", перед пленением, успел впи-

сать строку о позорном,- предательском бегстве галичан : "Чили

въспети было вещей Бояне, Велесовъ внуче! Перевод: "Это ли воспевать

тебе Вещий Боян, Велесов внук?!...

Стяги Игоревы - пали. Игорь - пленен. Пленен и поэт Боян,

вместе с послухами /так называл своих слуг БОЯН/. Малая толика

воинов, по строгому велению Игоря, охранявших поэта, и стоявшая

насмерть за жизнь песнетворца - оттеснена... Поэт -БОЯН торжественно

конвоирован и поселен в шатре по соседству с шатром Кончака...

Мнимозавершенную часть "Слова о полку Игореве" БОЯН читает за

несколько дней до побега князя Игоря. Эта часть поэмы явно выделя-

ется из общего текста " Слова о полку Игореве". Она начинается но-

вым запевом и заканчивается словами: "Русичи, великая поля чрълеными

щиты преградища,- ищучи себе чти, а князю - славы".

- О! Русская земля!- ..

- Ты - за холмами...

- Бессмертна!...

- Но твоим сынам -

-навеки,-

- Навеки, -

-здесь,-

-заря -

-за тьму -

-запала...

-Лежать им,-

мглою -

-вечною -

- укрытым,-

-Лежать -

под черным небом -

-вечной ночи...

- О русичи!-

-Сыны земли великой!...

- Не слышать вам -

- ни трели соловьиной,-

Ни галичей -

-позорный!-

-гамный говор...

- Исполнив долг свой,-

-красными щитами,-

- Укрыли вы - I

-достойно!-

- поле брани!-

- Достойно вы себе искали чести!-

- А князю - славы!-

Так заканчивается та, повторяю, мнимозавершенная часть "Слова",

которую БОЯН вынужден был, по обязанности и званию песнетворца

/ и дипломатическим соображениям/ читать в стане врага, на сборищной

площади, невдалеке от шатра Кончака, из которого хан, окруженный

свитой, величественно проследовал на приготовленное eмy место, почти

рядом с поэтом - БОЯНОМ. Кончак желал четко слышать, как поэт - БОЯН

будет петь ему славу,- славу победителю. Но славы не последовало.

Не услышал Кончак и слова - "победитель". И, поэтому, нетрудно пред-

ставить, как это оскорбило тщеславие Кончака:" Кто же победитель?! -

Ты не сказал об этом поэт - БОЯН?!"

Не трудно домыслить и ответ БОЯНА, обладавшего тактом дипло-

мата и чувством юмора:" Догони, хан Кончак, галичан,! они лучше меня

знают - кто победитель. Только как тебе их догнать, хан? - Галичане

все еще со страху бегут и остановиться не могут".

Зная, с каким едким сарказмом и юмором БОЯН создал "Слово-

моление Даниила Заточника"- допустима вероятность предположения,

что именно так,- горькой шуткой, - БОЯН усмирил гнев хана и разря-

дил обстановку по окончании чтения мнимозавершенной части "Слова

о полку Игореве". Пора, кажется, объяснить: почему мне представля-

ется необходимым часть поэмы до слов,-"съ зарания въ пяткъ потоп-

таша поганые плъки половецкыя"... называть "мнимозавершенной". Напи-

санная для "вражьих ушей", для чтения во вражьем стане, эта часть

поэмы,- по форме и содержанию - вполне законченное Произведение,-

внутри всего " Слова о полку Игореве". Эта часть "Слова"' при всей

ее поэтичности,звучности и точности описания событий, отличается

от общего текста - сдержанностью, объективностью и, главное,- ди-

пломатичностью оценки событий,- с точки зрения, и от имени поэта-

БОЯНА. В этой части поэмы - БОЯН, нарочито торжественно, усиленно

подчеркивает, что он, прежде всего, - поэт БОЯН, - и yж только по-

том - русич - душа которого переполнена болью за сынов земли рус-

ской. Эту боль души БОЯН выплеснет в поэме, но не при свидетельстве

недругов - половцев. В стане врага поэт - БОЯН величественно сдержан:

он не "одаряет" половцев эпитетом "поганые", не пренебрегает угодли-

вым вниманием хана Кончака. БОЯНУ нужна свобода. - Там за холмами, на

родной земле,- на Руси - он продолжит "Слово о полку Игореве"-

продолжит, дав волю чувствам, и завершит, как должно: не сдерживая

чувства ненависти и презрения к половецким ордам, злобно опустошав-

шим веси и города Руси.

Строки завершения поэмы, несмотря на некоторую испорченность текста

- легко восстанавливаются,- настолько они поэтично выразительны.

Великолепен и поэтический прием вторжения БОЯНА в тайный раз-

говор ханов, в завершающих строках поэмы!

... Не решаясь дальше преследовать князя Игоря "на следу Игореве

ездить Гзакъ съ Кончакомъ. - Ханы - разговаривают между собой.

Разговаривают тихо, почти шепотом: "молвит Гзакъ Кончакови"...

"Рече Кончакъ ко Гзе"... "И рече Гзакъ къ Кончакови"...

- "РЕКЪ БОЯНЪ" ! - звучит открыто и громко над

фоном тайного разговора ханов. И БОЯН во всеуслышание выносит приго-

вор поэта - песнетворца, жаждущим крови и наживы, не осмысливающим

радости мирных благ ханам,- ханам, теперь уже беспомощно жалким в

своих алчных планах:

-А Боян же сказал:

- Разум - мира венец!..

- Поделом вам -

за все! - нечестивым... -

- Гнал вас Князь Святослав,-

- Укрощал Ярослав,-

- Внук Олега -

к смиренью придвинул!..

- Если вас тяготит голова на плечах,-

- Поразмыслите: легче ль без оной?!-

- Русь,-

мила вам-

без князя,

- А князь,- I

без Руси?!- I

- Убирайтесь добром -

-восвояси!-

- Князь - то, Игорь, на Русской Земле!-

... Солнце -

- в небе,-

- горит неугасно!-

... Песни звонкие девичьи-

- льются,-

По Дунаю,-

-от моря до Киева !-

- Игорь едет,-

- к святой - Пирогощей-

- По Боричеву,- |

-в красных доспехах...

- Города, торжествуя, -

-ликуют!-

- Рады миру -

и страны,-

и земли!..

Воинственную тупоголовость половецких ханов,- песнетворец -

БОЯН - презирает и мудро предостерегает: " Не теряйте разума: -

теряя разум,- теряют воинственную голову!" В этом суть завершаю-

щих строк " Слова о полку Игореве"..

Заканчивая, в силу ограниченности места и времени, краткое

обоснование авторства БОЯНА в "Слове о полку Игореве", мне хотелось

бы, Дмитрий Сергеевич, чтобы Вы, положив перед собою и текст

"Слова - моления Даниила Заточника" вместе со мною занялись его тексто-

логическим анализом - ЗАНОВО. Ибо "Слово - моление Даниила Заточника"

Написано БОЯНОМ в том же половецком стане в том же1185 году "специально" хану Кончаку.;

Написано - опять - таки - гениально: дабы под видом "воспевания"

славы - вдрызг высмеять тщеславие и тупость хана.

И... при этом - умудриться получить желанное вознаграждение:

-освобождение из плена и самого БОЯНА, и его двенадцати послухов.

О неповторимости и совершенной "неясности" "Слова - моления

Даниила Заточника",- как Вам известно, исписаны тонны бумаги. Но,-

кто, где, когда, зачем и кому написал его, считалось и считается

поныне - загадкой.

И Вам, Дмитрий Сергеевич, эта "загадка" не далась. А никакой

загадки нет. Попробуем в этом разобраться, опять - таки,- опираясь

на истину,- единственно надежную опору в исследовательской работе.

СЛОВО -МОЛЕНИЕ ДАНИИЛА 3 А Т О Ч Н И К'А

/текстологический анализ на авторство/

После побега Игоря из плена, из стана Кончака,- положение ;

поэта -БОЯНА, безусловно осложнилось. Во - первых, Кончак настаивал

на том, чтобы поэт - БОЯН продолжил "Слово" и обвинил Игоря в трусости:

бегство не делает чести воину. БОЯН дипломатично отказался, сославшись

вероятно, на то, что хану Кончаку это славы не прибавит: ведь Игорь

убежал не с поля брани, а из плена. Стало быть Игорь - обманул, пе-

рехитрил Кончака! И малые ханы будут ехидно посмеиваться над Конча-

ком но и над поэтом - БОЯНОМ. Лучше побегу Игоря не придавать особого

значения и "затмить" разговоры о ловкости Игоря - устройством

празднества - с играми и плясками. Если самому Кончаку устройство

такого увеселения не совсем разумно,- все - таки Игорь - то убежал,-

то он,- БОЯН, согласен,- со своим послухом Даниилкой - скоморохом,-

устроить хану с его приближенными и воинами - веселое представление,

и на этом представлении он, поэт - БОЯН, "постарается" своим участием

в "представлении" - укрепить пошатнувшийся авторитет и слегка поблек-

шую славу хана Кончака. На этой основе появился текст "Слово -

моление Даниила Заточника". И это не просто текст, Дмитрий Сергеевич,

это - сценарий для двух действующих лиц: для строго - торжествен-

ного поэта - БОЯНА и для Даниилки - скомороха, наряженного в рванье,

взлохмаченного, с измазанным сажными потоками лицом, словом вызыва-

ющего смех одним своим видом.

На той же сборищной площади, где БОЯН читал несколько недель

тому назад "Слово о полку Игореве", собрались те же половчане и

плененные русичи, но теперь уже не только слушатели, но и зрители.

На холсте, растянутом на раме из прочных реек,- БОЯН углем изобра-

зил Кончака в натуральную величину. Половчане - ахнули! - У них на

глазах появился второй Кончак!.. Представление - началось. Площадь

то замирала, внимательно вслушиваясь в слова поэта -БОЯНА и толмачей, то покатывалась со смеху от проделок и слов Даниилки -скомороха. А когда это - рискованное для БОЯНА, представление закончилось, Кончак, не уловивший незаурядного подвоха, встал высоко поднял руку и объявил властно: " Я доволен тобой, поэт - БОЯН. Ты удвоил мою славу и силу - теперь нас двое.

- И я отпускаю тебя, поэт - БОЯН, только не в Русь, а за море,-

будешь в заморских странах славить силу мою, богатство и мое почтение

к тебе, поэт - БОЯН. Я одаряю тебя, поэт - БОЯН, золотом и самой

красивой полонянкой. Ты - свободен, поэт - БОЯН! И Даниилку забирай

с собой. И всех послухов твоих я отпускаю в Русь - они - не воины.

Да будет так, как я сказал! - Я - великий хан Кончак!""

Это вступление, разумеется, Дмитрий Сергеевич, не из научного

трактата. Это всего-навсего зарисовка из сценария для фильма о

БОЯНЕ. А вот так,- делится, текстологически, для исполнения в

двух лицах, сценарий - текст "Слово - моление Даниила Заточника":!

БОЯН:

/ нарочито

торжественно/

Вострубим, как в златокованые трубы, во все

силы ума своего и начнем бить в серебряные

органы, гордости своею мудростью! Восстань,

слава моя,- восстань в псалтыри и в гуслях!

Даниилка:

/ лениво потягива-

ясь и сонно зевая/

Встану рано, да исповедаюсь перед тобой...

/ Общий смех/

БОЯН:

Да раскрою в притчах загадки мои, и провещаю

в народах славу мою!

Даниил:

/с почтением ука-

зывая на БОЯНА/

Сердце смышленного укрепляется в теле его

красотою и мудростью, а моему языку быть

тростию книжника - скорописца,- и устам моим

вторить написанному, как речной быстрине

в берегах струиться, не выходя из них...

БОЯН:

Ради этого, ради сочувствия ближнему моему, и

написано все это,- дабы разбить зло, как

древние /спартанцы/ младенца о камень...

Даниилка:

/заискивающе,

обращаясь к

хану Кончаку/:

Но боюсь, господине, похуления, твоего на

меня...

/ Общий смех/...

- ... И так весь текст " Заточника" четко делится на фразы - на

слова - поэта - БОЯНА и слова Даниилки - скомороха. В данной работе

нет необходимости перепечатывать все "Слово - моление Даниила заточ-

ника". Мы изберем только те фразы из "Заточника", которые связывают

его со "Словом о полку Игореве" явными признаками единоавторства.

Вот, например, фраза:

БОЯН: Ибо, господине, кому живется боголюбиво, а мне горе

лютое, кому - бело озеро, а мне - смолы черней; ко-

му Лаче озеро, а мне на нем сидя, плачь горький ;

кому - Новгород/Северский/, а мне - и углы опали ,

ибо не в расцвете судьба моя ...

БОЯН: Не лгал мне Ростислав - князь, когда говорил: "Лучше

мне смерть, нежели Курское княжение"...

Даниилка: Дивно за бугром коней пасти...

БОЯН: Гусли ведь настраиваются перстами...

Поход Игоря начался из Новгорода Северского и Курска. Автор

"Слова о полку Игореве", поэт - БОЯН,- участник похода и пленен

вместе с Игорем. И в "Заточнике" говорится о том же: о Новгороде

и Курске, о том, что автор "Заточника" живет на берегу озера -

в шатре /в жилье без углов/.

Он, поэт - песнетворец, и в "Заточнике". И не просто поэт,-

а поэт всеизвестный,- прославленный, но находится в "заточении",

от которого жаждет избавиться: "Восстань, слава моя, восстань в

псалтыри и в гуслях"...

- Совершенно очевидно, Дмитрий Сергеевич, что автор "Слова о

полку Игореве" и автор "Заточника" - одно и то же лицо - поэт-БОЯН.

И "Слово - моление Даниила Заточника" должно быть изучено не

менее тщательно, чем "Слово о полку Игореве". В "Заточнике", в про-

изведении не менее талантливом, чем "Слово о полку Игореве", лите-

ратурный гений БОЯНА раскрывается в полную мощь: в "Заточнике"

БОЯН - "играючи" - велик как мыслитель, глубоко понимающий суть жиз-

ни, ее извечные мелочные перипетии и общеземные проблемы. В "Заточ-

нике", построенном на общежитейских и личных мотивах,- ценнейшие

автобиографические сведения о БОЯНЕ. Устами Даниилки, в "Заточнике",

БОЯН называет себя книжником - скорописцем, а в конце текста "Заточ-

ника", Даниилка говорит, обращаясь к хану Кончаку,: " Я, княже, ни за

море не ездил, ни у философов не учился"... Это относится к БОЯНУ.

Он -БОЯН, книжник - скорописец, учился не только дома, на Руси, но

и за морем у великих философов. Вот, почему, исследователи "Слова

-моления Даниила Заточника" терялись в догадках, когда пытались

понять, кем мог быть автор "Заточника" в жизни: талантливым ре-

месленником, высокопоставленным церковным служителем или остроумным

и мудрым боярином - советником князя в государственных и хозяйствен-

ных делах, но за что - то угодившим в опалу...

Нет, Дмитрий Сергеевич, не в опале был автор "Заточника", а в

плену. И по "специальности" он - образованнейший человек своего

времени, прекрасно разбиравшийся в ремесленных, церковных, хозяй-

ственных и государственных делах,- был книжником - скорописцем -по-

этом- песнетворцем. И не только поэтом - песнетворцем. У Козьмы

Пруткова и Евг. Сазонова был гениальный прородитель, автор "Слова

-моления Даниила - Заточника".

Великий БОЯН устроил Кончаку " представление" в двух лицах.

Текст "Заточника" - это сплошное сияние мудрых притчей, лукавых

загадочностей и сплошные - убийственно хлесткие, неподражаемо

тонко завуалированные, иносказания.

" Заточник" - это гениальная игра БОЯНА " во все силы-ума сво-

его", игра "гордостью своею мудростью". БОЯН с блеском выиграл эту

игру - игру ума и таланта поэта - с высокомерной тупостью хана.

Может возникнуть вопрос: почему в "Слове о полку Игореве"

/ в той мнимозавершенной части, которую он читал половчанам и пле-

ненным русичам на сборищной площади/ БОЯН в малом по объему тексте

- пять раз! - называет свое имя, а во всем тексте "Заточника", даже

мельком не упоминает его?..

- Понять это, Дмитрий Сергеевич, проще простого: зачем БОЯНУ в

" Заточнике" называть свое имя, если слушатели и зрители "представ-

ления" - половчане и русичи хорошо знают, что они слушают и видят

перед собою БОЯНА. Поэтому БОЯН называет по имени лишь своего " на-

парника" по игре - Даниилку. Дабы знали все, что он - скоморох по

имени Даниил - "вымолил" у Кончака свободу и себе, и БОЯНУ, кото-

рый сам лично не намерен был унижаться перед ханом, даже ради сво-

боды. БОЯН попросту брезговал упоминать свое имя в сценарии "Заточ-

ника", ибо его обращение к хану Кончаку было не истинным словом

БОЯНА,- а, /далеко не безопасной/ игрой в "СЛОВО Б0ЯН0В0". Будь

сам БОЯН менее талантлив , или Даниилка менее сообразителен, "Слово

-моление Даниила Заточника" было бы последним творением БОЯНА. Но,

как уже говорилось, БОЯН выиграл состязание света, разума и таланта

с темной кичливостью, силой и властью!

И вернувшись из половецкого стана / через Византию, Готию и

Болгарию/ на родную землю русскую двадцатисемилетним, БОЯН жил и

творил на ней до - поистине - глубоких седин - до 108 лет.

Закончив в 1186 году "Слово о полку Игореве", БОЯН еще около

восьмидесяти лет жизни посвятил творчеству. Посвятил литературе

Руси, ее культуре, ее просвещению и ее истории. Да, можно без пре-

увеличения сказать, что БОЯН творил не только литературу Древней

Руси, но и ее историю. По всей Руси, во всех княжествах, БОЯН ис-

кал князя, который смог бы противопоставить силе монголо - татаро-

ких и шведско -немецких завоевателей - силу русскую. Противопоста-

вить не просто силу - силе, но и мудрость поли - и ,что на пиру у

Игоря, после соколиной охоты, он, БОЯН, прежде, чем поднять

заздравную чашу, пел славу:

Старому Ярославу,

Храброму Мстиславу,

Красному Романови...

И заканчивается новый запев словами о том, что теперь,-

ему - БОЯНУ, - петь славу Святославичу довелось не после

соколиной охоты, и не в праздничном застолии, а, после кровавого пира, в стане врага:

- ОРЛОМ -

- взмывая сизым -

- ввысь -

- в подоблачье...

- И ведал он -

- о первых днях

усобицы...

- Но славил их -

- отменною охотою,-

- Когда пускалось

- враз -

по десять соколов

- На тысячные стаи

лебединые!..

- И пир гремел !-

- и пел князьям -

с дружинами

- Он на пирах на тех -

хвалу достойную...

- Смиряя рознь,-

- Он славу пел,-

- ко времени, -

-То - Ярославу Мудрому ,-

- То - храброму

- Мстиславу,-

- что Редедю поразил,-

- в поборьи-

Пред полками, пред Косожскими...

- То Красному Роману !..

- Святославичу-

Боян же, братья,

- ныне-

- Не в застолии!..

Поет суть славы...

- Да-

- Ныне нам-

- Предстало -

- Братья - русичи,-

- Не десять соколов -

- пускать -

- на стаю лебедей,-

Тяжко БОЯНУ петь такую славу Святосла-

вичу,- и БОЯН лишь возлагает свои вещие персты на живые струны

гСлове о полку Игоревеуслей, которые сами, тики. И БОЯН нашел,

открыл для Руси такого князя. Став "домочадцем" Александра Нев-

ского, и, воспользовавшись непререкаемым авторитетом словутного

песнетворца, БОЯН внушил новгородцам и псковичам, что только во

главе с князем Александром они смогу преодолеть шведских, а затем

и немецких рыцарей. Понимая, как обескровлены силы русичей после

"ледового побоища", он - БОЯН - внушил и Александру Невскому муд-

рую политическую мысль о необходимости пойти на мнимый " поклон"

к хану Сартаку: Руси нужна была передышка для накапливания сил.

Вместе с Александром Невским у Сартака, возможно, "гостил" и

БОЯН в качестве переводчика и советника /разумеется под иным име-

нем/, пока князь - воин не освоился с ролью князя - дипломата. Неожи-

данная, преждевременная смерть Александра Невского /1263 г./ отра-

зилась непреходящей болью в душе БОЯНА. Почти не надеясь написать

повесть до конца /БОЯНУ было уже 106 лет/, он решается хотя бы

положить "начаток" повести, чтобы церковники не превратили образ

князя в образ святоши.

И БОЯН - успел - дописал повесть до конца, по своему, по -

БОЯНОВСКИ. Наделив имя Александра Невского святостью, он воспел

в образе князя Александра Невского главные его черты: мудрость

государственного деятеля и стратега - истинного патриота земли

русской. Повесть о великом князе Александре Невском - последнее

законченное творение великого БОЯНА. Лебединая песнь славутного

песнетворца - "Слово о погибели русской земли по смерти великого

князя Ярослава" - осталась незавершенной. Причины тому могут быть

две: или уход БОЯНА из жизни, или неугасимая и вещая вера великого

БОЯНА в бессмертие земли русской, и БОЯН - сознательно -оборвал

лебединую песнь, поручая самому времени, самой истории завершить

ее - иными - гимновыми словами славы и величия, - словами, кото-

рыми БОЯН начал, в тяжкое для Руси время, свою лебединую песнь:

" 0 светло светлая и красно украшенная земля русская!"

Поистине вещий, великий сын Руси БОЯН - всю свою жизнь по-

святил благу и процветанию родной земли. Он пророчески предсказал

и ее светлое "красно украшенное" будущее. Литературный гений веще-

го БОЯНА был духовным оплотом народа русского в эпoxy почти трех-

векового ига. Завоеватели не одолели его словутности. СЛОВО БОЯ-

НОВО, его имя и память о нем,- от поколения к поколению народ

возрождал и устно, и свято хранил письменные источники - творения

БОЯНА - тайно множа их старательной перепиской, в недоступных для

ханских соглядатаев, кельях и светелках. Внешние враги БОЯНА были

беспомощны в желании искоренить его бессмертную славу. Это почти

"сотворили" его соотечественники - церковники, - в период раскола,

когда без разбора сжигались рукописные памятники; царь Иван Грозный-

приказавший опустошить церкви и монастыри Новгорода и Пскова.

Опричники с тупым восторгом любовались кострами из летописей,

"изборников" и других бесценных сокровищ,, которые, для темных ис-

полнителей царской воли, были не более чем "хламом"...

Нет сомнения в том, что среди пылающих тогда сокровищ пылали

и творения БОЯНА, в свое время довольно долго жившего в Новгороде

и Пскове, рядом с князем Александром Невским. Возможно, в личной

библиотеке Ивана Грозного что - то созданное рукой БОЯНА -уцелело

от костров, устроенных по велению царя. Но библиотека Грозного -

пока - не обнаружена. Круг возможностей встречи с творениями БОЯНА,

как видим, исторически сужался до экземпляра "изборника" БОЯНА на

его Родине - в Ярославле. И следом за церковниками и опричниками

- ученый муж А. И. Мусин - Пушкин подверг его пламени московского

пожара,- подверг своей безответственностью и неспособностью оце-

нить бесценность этой рукописи.

И стоит ли сегодня удивляться бездарности перевода "Слова

о полку Игореве", который он - Мусин - Пушкин успел, слава богу.

сделать. Стоит ли удивляться и тому, что он, чиновник, Мусин -Пуш-

кин, и иже с ним - чиновно -ученые мужи,- не усмотрели в "Слове о пол-

ку Игореве" величественный образ самого автора - гениального песне-

творца, поэта - БОЯНА. Удивления достойно иное, Дмитрий Сергеевич.

Как до сих пор, бесспорная истина, истина - явная и абсолютная -

истина об авторстве "Слова о полку Игореве" - не могла выбиться

к свету из под темного гнета Мусин - Пушкинского недомыслия? Как

могло "умозаключение" литературно бездарного обер - прокурора Синода-

Мусина - Пушкина оказаться настолько "весомым", что обратилось в

нелепо - кощунственную ДОГМУ о "безвестности" автора "Слова о полку

Игореве"? Как могло свершиться такое, что эта заскорузлая, пустопо-

рожняя догма с непостижимой живучестью перекарабкалась и в наш век,-

и до сих пор,- глыбоподобно давит на умы ученых - литературоведов

и переводчиков "Слова о полку Игореве"? - Откуда в ней, в этой без-

донно - пустопорожней и неуклюже - кощунственной догме о "безвестности"

бессмертного имени БОЯНА - оказалось столько глыбоподобной " весо -

мости" и "непоколебимости", кто утвердил эту "непоколебимость"?! -

Ответить, Дмитрий Сергеевич, на это можно, разобравшись в

стечении обстоятельств, при которых " совокупностью" деяний и мне-

ний имен известнейших порождена была эта догма и наделена статусом

" неприкосновенности". Не впадая в панический страх перед авторите-

тетами, назовем, Дмитрий Сергеевич, - почтеннейшие имена " творцов"

догмы: Мусин - Пушкин, Карамзин, Жуковский, и косвенно - A.C. Пушкин.

Сами того не ведая, и, разумеется, без злого умысла, они "совокупностью"

деяний и непререкаемостью авторитетов наложили "вето" на имя Бояна.

И величественный образ гениального поэта перевоплотился в образ

старца - гусляра, что якобы под руку с поводырем - подростком бродил по

Руси и пел славу русским князьям - самоучно подыгрывая пению своему на

самодельных гуслях. Примитивизм образа БОЯНА прижился с легкостью

необыкновенной. И не случайно: на Руси действительно было немало таких

гусляров - песнетворцев, от которых берет свое начало устное народ-

ное творчество. Имена их не сохранены, поскольку народное творчество

имен не фиксирует, не называет, - в силу самой специфики устного на-

родного творчества - живущего рядом, и - совместно - с литературой

письменной. * ~

Разумеется, Дмитрий Сергеевич, это открытое письмо - не моно-

графия о жизни и творчестве БОЯНА, работе над которой мне выпало на

долю посвятить более тридцати лет. Поэтому, мною избраны / из всего

содержания монографии/ только те текстологические, литературоведче-

ские и историко - хронологические доводы, которые с очевидной, даже

не для специалиста, убедительностью раскрывают научную несостоятель-

ность " ученой" позиции о безвестности" автора "Слова о полку Иго-

реве" - иначе говоря - кощунственного ученого забвения имени гениаль-

ного поэта древней Руси.

Форпост этой " ученой" позиции восемнадцать десятилетий

зижделся на литературной бездарности и обер - прокурорской "ученос-

ти" Мyсина - Пушкина, а пустые тылы ее ограждала неподступная стена

из " совокупности" целого ряда - высочайшего, с точки зрения автори-

тета имен, оказавшихся в этой неестественной, несовместимой "сово-

купности" по роковому стечению обстоятельств.

Следом за Мусиным - Пушкиным " Слово о полку Игореве "изволи-

лось перевести достославному поэту Василию Андреевичу Жуковскому .

Умертвив гениальное творение БОЯНА изысканными рифмами, Жуковский

и не помышлял посягать на авторитет Мусина - Пушкина, Бантыш -Камен-

ского и Карамзина. Тем самым, Жуковский, не мало не задумываясь, при-

совокупил свое мнение к бездарно - поэтическому умозаключению Мусина

- Пушкина о том, что "имя сочинителя, к сожалению, неизвестным осталось".

Вы вправе, Дмитрий Сергеевич, задать мне самый весомый и

щепетильный вопрос: а сам Александр Сергеевич Пушкин? - он что,-

тоже не обладал достаточной поэтической прозорливостью, чтобы

ощутить и утвердить авторство БОЯНА в гениальном "Слове о полку

Игореве"?..

- Да, Дмитрий Сергеевич, A.C. Пушкин нигде не обмолвился об этом

ни строкой, и нам не известно мнение А. С. Пушкина по этому поводу.

Но хорошо известно, как раздражали A.C. Пушкина пустопорожние толки

вокруг "Слова о полку Игореве". Именно он - великий Пушкин дал

достойную отповедь злопыхателям типа Сенковского, пытавшимся

высунуть на свет божий подпольно - крысиную идейку о "сомнитель-

ной" подлинности "Слова о полку Игореве" Поэтическую грандиозность

древней поэмы, истекающие желчью злопыхатели, пыжились передвинуть

из двенадцатого в семнадцатый век!

И на сколько же высоко было мнение A.C. Пушкина о поэтическом вели-

чии "Слова", если он, как Вам известно, всю поэзию семнадцатого

века не ставил в сравнение только с одним описанием битвы русичей

с половцами; битвы полков князя Игоря с полками хана Кончака...

Неподражаемость и неподдельность древней поэмы A.C. Пушкин

отстоял решительно и гласно. Что же касается его отношения к автор-

ству "Слова", то повторяю, Дмитрий Сергеевич, - нам мнение

A.C. Пушкина не известно. При всем не очень - то почтительном , а, по-

рой, и бесшабашном отношении к светским нормам этики, А.С. Пушкин

не мог позволить себе во всеуслышание объявить переводы "Слова"

Мусина - Пушкина и тем более Жуковского;- бездарными, Мусин -Пушкин-

бог с ним - он уже в истории... Но при живом - то Василии Андреевиче

Жуковском - письменно - выразить на всю Россию такое?!. - Нет,

A.C. Пушкин не мог себе такого позволить, ибо понимал: современники

воспримут этот его шаг, как стремление "обойти" Жуковского, и пока-

зать опекуну и доброжелателю - неблагодарную спину...

Сквозь душевную боль у Пушкина вырывались лишь сдержанные и заву-

алированные эпиграмным стилем строки Вспомните, Дмитрий Сергеевич:

- Я - просто Пушкин...

- Не .Мусин...

в этой строке, безусловно, нечто более глубокое, нежели эпиграмная

словесная игривость... Первопереводчик "Слова" Мусин - Пушкин -Граф,

обер - прокурор Синода, Тайный Советник, Кавалер и, наконец, вице

- президент Академии Художеств...

И "просто" А.С. Пушкину высказывать свое мнение о бесталанности

перевода Мусина - Пушкина - неприличествует, потому как, потрудился

таки, первопереводчик, старательно.

А тут еще и Василий Андреевич Жуковский! - С полным чиновным и

поэтическим почтением к высокой "учености" первопереводчика Мусина-

Пушкина... Да еще и со стихотворным переводом "Слова", что совер-

шенно недопустимо! Никто из современников не понимал этого так глу-

боко, как Пушкин - великий Александр Сергеевич. Но он, в силу обсто-

ятельств, вынужден был умолчать об этом. И мы не в праве, Дмитрий

Сергеевич, упрекать А.С. Пушкина за то, что его "молчание" воспринято

было, как знак согласия с мнениями и переводными деяниями Мусина -

Пушкина, Карамзина и Жуковского. Дуэль с Дантесом оборвала жизнь

поэта и лишила нас возможности иметь перевод "Слова о полку Игореве",

который A.C. Пушкин намеревался со временем осуществить. Намеревал-

ся, но не осуществил, не успел... И косвенно стал единомышленником

и соавтором догмы о " безвестности" автора "Слова о полку Игореве".

А кто же из последующих переводчиков "Слова" мог решиться "перечить"

самому Пушкину во мнении об авторстве древней поэмы? Никто... Хотя

" перечить", как видим, Дмитрий Сергеевич,-нечему! Пушкин не успел

сказать своего последнего слова о гениальном творении БОЯНА. В этом

- суть несправедливости- считать A.C. Пушкина причастным к творцам

догмы о "безвестности" бессмертного имени БОЯНА. Таким образом, твор-

цом этой пустопорожней догмы является Мусин -Пушкин, бездумно и угод-

ливо поддержанный Карамзиным и Жуковским. A.C. Пушкин к творению

этой догмы не причастен.

Однако, литературоведы до сих пор рассматривают невысказанное мнение

A.C. Пушкина в "совокупности" с мнением вышеназванных имен. С этим

заблуждением пора решительно покончить. Ибо, как Вы У убедились,

Дмитрий Сергеевич, На это есть все основания.

От этого беспочвенного навета пора освободить имя А. С .Пушкина.

Пора освободить его и от собственного заблуждения, в котором

А.С. Пушкин оказался, когда писал: "Слово о полку Игореве"1 возвышает-

ся уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности"...

Даже в наши дни, после стольких лет исследовательской работы многих

и многих ученых - специалистов но древнерусской литературе -

представления о её богатстве и величии, скажем без обиняков, - пока

узки и примитивны, а во времена А.С. Пушкина знания образованными

россиянами древнерусских литературных памятников были - ничтожны.

И в этом - не вина А. С. Пушкина, а его тягостная беспомощность...

Пораженный литературным гением древнерусского поэта - автора "Слова

о полку Игореве", А.С. Пушкин, к сожалению, не имел ни малейшего

представления о других его творениях, о его судьбе, о его, как

принято сегодня говорить, - творческой биографии.

Сказать об этом представилась возможность только сегодня, Дмитрий

Сергеевич, когда литературоведческая наука, как и все другие науки,

плутая и выправляя свой путь - продвинулась неизмеримо дальше , чем

в Пушкинское время.

В наше время мы располагаем таким количеством литературоведческой

информации, что имеем возможность, Дмитрий Сергеевич, говорить

даже о биографии БОЯНА, основываясь, разумеется, не только на

"Слове о полку Игореве"; и "Слове-молении Даниила Заточника" , которые

кратко проанализированы как авторство БОЯНА, но и на тех его произ-

ведениях, что в данном письме не упоминались. Имеются ввиду переводы

БОЯНОМ литературных произведений греческих, индийских, болгарских

и иных авторов. Переводные произведения БОЯНА удивительно бережно

и талантливо авторизованы на русский лад и, поэтому, они вносят

ценнейшие сведения о творческой и жизненной биографии БОЯНА .

О творческом наследии и неповторимой судьбе Бояна

ДВА О Т K P Ы Т Ы X П И С Ь М А

НАКАНУНЕ

ЗНАМЕНАТЕЛЬНОГО ЮБИЛЕЯ

г. Красноярск,

16.09.85г.

ТЕМА: О ТВОРЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ И НЕПОВТОРИМОЙ

ПОЭТИЧЕСКОЙ СУДЬБЕ БОЯНА,-

ВЕЛИКОГО СЫНА ДРЕВНЕЙ РУСИ,

ГЕНИАЛЬНОГО ТВОРЦА ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

СУТЬ: ОТ НЕЛЕПО-КОЩУНСТВЕННОЙ ЗАСКОРУЗЛОЙ ДОГМЫ,-

К ЖИВОМУ, ЗДРАВОМУ торжеству бесспорной истины,

ОТРАЖЕННОЙ В БЕССМЕРТНЫХ ТВОРЕНИЯХ БОЯНА,-

ДОШЕДШИХ-ЧЕРЕ3 ВОСЕМЬ СТОЛЕТИЙ - ДО НАШИХ ДНЕЙ.

МЕ Т О Д: АБСОЛЮТНО ОБЪЕКТИВНЫЙ НАУЧНО-ТВОРЧЕСКИЙ ПОИСК,-

БЕЗ ВЯЩЕГО КОПОШЕНИЯ В ПОТЕМКАХ НЕДОМЫСЛИЯ;

БЕЗ НАИВНО - ВЫСОКОМЕРНОЙ КИЧЛИВОСТИ УЧЕНОСТЬЮ;

БЕЗ НАВЯЗЧИВЫХ КОНЦЕПЦИОННЫХ ИЗМЫШЛЕНИЙ,

ПОРОЖДАЕМЫХ НАУЧНО - ЧИНОВНОЙ НЕПРЕРЕКАЕМОСТЬЮ;

ПОИСК,-ПРИ СВЕТЕ РАЗУМА И ДУХОВНОГО ОТКРОВЕНИЯ.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Членам комиссии по проблемам "Слова о полку Игореве"

При СП СССР

Уважаемые товарищи! - прежде чем предоставить

вашему вниманию текст открытого письма, адресованного мною

академику Д.С. Лихачеву, мне представляется необходимым

обратиться и к вам с открытым же письмом и по той же теме.

Считаю своим долгом, высказать, разумеется, личное,

"частное", как говорится, мнение, с которым осмеливаюсь

вторгаться в дела и задачи сугубо официальной и широко-

общественной организации. Да проститься мне это вынужденное

непочтение к инстанциозности и официальности...

Итак, начнем разговор с того, что несколько лет

тому назад, при СП, была создана вышеупомянутая комиссия.

Создавалась она на "голом" месте, полустихийно, и с неопре-

деленными полномочиями.

В результате, членами ее стали литераторы, в основном,

извините, не отягощенные, в достаточном объеме, знаниями

древнерусской истории и культуры. По замыслу организаторов

комиссии ей надлежало и надлежит решать проблемы, связанные

с одним - единственным памятником древнерусской литературы,

более или менее известным и организаторам и членам самой комис-

сии. Посему комиссию так и поименовали: по проблемам

"Слова о полку Игореве". И никому не показалось, скажем, прямее,

- не пришло в голову, что для такой мощной ныне творческой

организации, как СП СССР - это, по меньшей мере, в казенном

смысле, не солидно, а в творческом - узко, малоинициативно,

мелкомысленно...

При Союзе Писателей, по моему глубокому убеждению,

многими годами раньше, следовало бы не просто "существовать,"

а жить и творить - комиссии должного масштаба и назначения:

"Комиссии по проблемам древнерусской литературы".

При таком осмыслении задач всесоюзной писательской

организации, а точнее ее специальной комиссии, и проблемы, связанные со "Словом о полку Игореве" решались бы, безусловно,

действенней, результативнее, и с должной высокой творческой

ответственностью.

Нынешняя же комиссия по проблемам "Слово о полку

Игореве" лишь компрометирует возможности творческой организа-

ции, в стенах Которой бесконтрольно проявляются разбродные

усердия, во что бы то ни стало, выдать что -то свое, "комис-

сионное".

В самом деле, чего стоят одни только вящие, ни на чем

не базирующиеся, сенсационные измышления секретаря комиссии

А. Никитина?!

Будучи комиссионным секретарем А. Никитин / вероятно,

как лицо официальное/ сумел проникнуть на страницы ".Нового

мира" и болгарского журнала "Обзор" со своим "открытием",

построенном, повторялю, на одних лишь несусветных измышлениях.

Суть их заключается в том, что, якобы поэт - песнетворец

Боян,- родом из Болгарии. И что на Русь он пришел уже известным

в Болгарии литератором. Пришел, чтобы не только обучить русичей

литературному мастерству, но и жить и творить на Руси,

до конца дней своих... А дальше - по Никитину - "Слово о полку

Игореве", лишь подражание творениям Великого Бояна.

А. еще дальше - Никитин, неизвестно из каких полномочий,

пообещал вернуть болгарскому народу, его великого сына,

и устроить торжества, по случаю 9OO - летия, не то рождения,

не то кончины Великого Бояна, что для Никитина, представляется

не суть важным, поскольку даты жизни Бояна, комиссионным секре-

тарем усматриваются, как говорится, в полной научной темноте...

Что еще можно сказать по поводу публикаций А. Никитина

в; "Новом мире" и "Обзоре"? - Можно, конечно, основательно,

на полном серьезе, опровергать измышления А. Никитина много-

словием научных доводов. А можно и должно, не тратя понапрасну

уйму времени и бумаги, коротко и полно оценить сочинительскую

прыть А. Никитина: это же чистейшей воды... хлестаковщина! -

- безответственная, бесшабашная, беспардонная,

умилительно - наивная, в хотении сотворить что-нибудь этакое,

невероятно - особенное, - без реального ощущения собственных, увы

ограниченных возможностей.

С легкостью необыкновенной, с какой, распалясь,Гого-

левскии Хлестаков, взялся "управлять" департаментом, Никитин

взялся за "освещение" темы жизни и творчества Бояна, темы, кото-

рая лишь для прикосновения к ней - потребовала годы и годы кро-

потливейшего труда, труда изнурительного, и безмерно радостного,

когда нестерпимая боль в висках, от бессонных ночей, вдруг схлынет

от озарения: вот она та буква -единственная, всего ли ль буква,

подтверждающая небеспочвенное, тягостное сомнение в правильности

интерпретации строки другими исследователями... Всего лишь буква.!.

К примеру, вокруг "Емляху дань по беле от двора" - долгие годы

между серьезными исследователями "Слова о полку Игореве" шли

дебаты: по белке, по монете, или по горностаю, собирали половцы

дань с каждого двора, беспрепятственно, некоторое время, набегая

на русские земли, в результате поражения Игоря в далекой половец-

кой степи. Так вот, дебаты по поводу белок, монет и горностаев

/и даже песцов/ были бурными, но... напрасными. В тексте "Слова",

после слов "Емляху дань" нужно поставить точку. И следующая строка

наполняется четким, ясным смыслом: "Побеге от двора ти ибо два

храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволод, уже лжу убудиста,, которую

то бяше успилъ отець ихъ Святъславъ грозный великыи Киевскыи

грозою"... Интуитивно верно почувствованная описка в тексте одной

буквы избавляет поэму о т "темного места", исследователей от поле-

мики в области "пушных знаний", а автора "Слова о полку Игореве"-

от упреков злопыхателей - в поверхностном знании, современных ему,

правил сбора дани. Автор "Слова", конечно же - знал, что дань, в

его время, собиралась не "от двора", а "от дыма". И конкретизировать

вид и размер дани у автора "Слова" не было необходимости, ибо он

говорит о грабеже половцами тех русских земель /княжеств/,из

которых князья "побеге от двора",- оставили свои земли беззащит-

ными и, тем самым, возбудили у половцев жажду легкой наживы.

Таковы, лишь на одном примере, тяготы и радости исследовательской

работы. Вряд, ли они знакомы А. Никитину. Иначе он не уподобился

бы Хлестакову в своих, легких, как дым, намерениях "управлять"

не каким то там "департаментом", а всей поэтической судьбой Бояна.

И понимает ли Никитин, что Хлестаков, в сравнении

с ним - Никитиным, - куда как безобиден: круг семьи городничего

- это не круг читателей " Нового мира" и "Обзора"... И как

теперь быть Никитину с его "щедрейшим" обещанием одарить бол-

гарский народ гениальным поэтом древней Руси - Бояном?...

• А может быть Никитин не так прост и наивен в помыслах?-

• Возможно он болгар считает настолько наивными, что они, из

патриотических чувств, станут, в сплошном единодушии, проявлять

недовольство: вот, мол, Никитин обещал, а все остальные рус-

ские - против возвращения Бояна Болгарии... Не хочется верить,

что Никитин так примитивно представляет себе знание болгарским

народом своей истории и культуры. Время покажет, что было

у Никитина /и иже с ним/ на уме... А сегодня, хочется надеяться,

что члены комиссии по проблемам "Слова о полку Игореве"

непричастные к безапелляционным опусам Никитина в "Новом мире"

и "Обзоре", помогут своему коллеге избавиться от хлопот по

"переселению" Бояна, а, заодно, и от ореола "славы" создателя

очередной кощунственно - нелепой версии вокруг имени Бояна...

Говорю об этом, как человек, который более четырех лет тому

назад "довел" свою тридцатилетнюю работу о творческом наследии

Бояна до относительной завершенности... И тогда мне подумалось:

не будет пустым бахвальством, если я ознакомлю с нею... пожалуй...

академика Д.С. Лихачева...

Дмитрий Сергеевич принял меня не без предвзятой настороженности:

что может сказать о "Слове" человек в науке неизвестный,

да еще и с периферии?... Вероятно, нечто... дилетантское...

Однако, вскоре, беседа приняла характер, как мне показалось,

искренней научной "безранговости"... Дмитрий Сергеевич, не отвле-

каясь прочел фрагменты моего перевода "Слова": доводы на автор-

ство Бояна в поэме и в других памятниках... С особым интересом

рассматривал макет "Шерешир".

- Как Вам это удалось? - Уже во времена Татищева,

слово это умерло, исчезло...

- У него, у этого слова, остались, и живут в наши

дни, слова - родственники:"шерошириться", " шеробориться",

"расшарашиться", - далекие, грубоватые, но - родственники".

Они мне и подсказали, как выглядели шереширы, как на них пла-

вали, и как на них же- "посуху", воины-русичи " стреляли" степ-

няков-недругов... А вот как выглядели "стрикусы"... А Всеслав

- князь, который у Бояна "хытр" и двоедушен - не русич,- он,

по матери, потомок хазарских евреев, потому и не посчитался

с неприкосновенностью Ярославля - и пожег его без нужды, и нагло пограбил храмы. А Кощей - лицо конкретное, и лишь

значительно позже его имя стало именем "сказочным", именем

презренным, за предательство и бесчестность... И беседа за-

тянулась. Похоже, было, что у академика Д.С.Лихачева возникло

искреннее желание встретиться со мною вновь, через год, если

неизбежное вмешательство хирургов в мои "внутренности" не

обернется летальным исходом... /Четко просматривалась такая перспектива/ Но - обошлось. И через год красноярский поезд прикатил меня в Москву, а финский - в Ленинград. К моему немалому удивлению Л.С.Лихачев сразу же узнал мой, даже "телефонный" голос...

Но... мне памятен - до подробностей - наш телефонный диалог:

Это вы?!., живы - здоровы?!.. Сегодня я очень занят.

У меня встреча со школьниками, а на днях уеду в Москву, по неот-

ложным делам... И вдруг: Я не дам санкции на публикацию Вашей

работы... Вы столько времени пренебрегали контактами с официаль-

ной наукой...

- Не пренебрегал, а не хотел вносить "лепту" в мелкую

суету вокруг великого имени .И без меня, вокруг него, - сотворен

почти бездонный чернильный омут... И хотелось вычерпать его,

вычерпать до дна, чтобы все увидели,- вот она истина, сто

восемьдесят лет лежит на дне этого омута...

- Какой, извините, омут, какое дно?

-Повторяю: омут чернильный, а дно... как во всяком

омуте - вязкое, тинистое, затхлое...

- Я с Вами разговариваю серьезно...

-Я - тоже, только у меня хорошее настроение: через

правильное прочтение "Заточника" судьба Бояна прояснилась до

бесспорности... С этим и приехал к Вам, в Пушкинский дом, в

сектор древнерусской литературы...

- И напрасно приехали. Санкции на публикацию не будет,

-Чем объяснить такую разительную перемену, Дмитрий

Сергеевич, в отношении к моей работе? - Догадываюсь, Вас волнует

судьба тысяч работ о "Слове о полку Игореве", - накопившихся за

полтора столетия? - Но истина о Бояне - одна, и стоит всех этих

работ - и вкупе взятых, и поштучно... И, потом, не ждет все эти

работы бесследная гибель: весомое зерно отсеется, пустая мякина

отвеется... Но все будет храниться, только все - по своим сусекам...

по достоинству, по научной ценности...

...Ответа не последовало. Последовало лишь нудное

гудение в телефонной трубке...

Набрался мужества улыбнуться соседу по гостиничной койке:

Положили трубку на рычаг, а рычаг -не в мою пользу...

- Пишите - пропало, посочувствовал яснолицый, мудрый

и седой, как лунь, сосед. - Без санкции, в наш дни, ничего не пробьешь, как без тарана...

А, впрочем, есть такой таран,- открытое письмо,

оно в санкциях не нуждается... Но - с детства - аллергия к эпистолярным жанрам...

" - Аллергия - аллергией, а дело - делом...

- Уговорили, постараюсь втиснуть основы работы в

"Прокрустово ложе" открытого письма...

Так появилось / в мае 1982 года/ открытое письмо

академику Г.С.Лихачеву. Но публиковать его, каюсь, не спешил,-

самоуверено, как теперь понимаю, надеялся: найдет - таки Дмитрий

Сергеевич время и способ встретиться со мною, перешагнув через

порожек амбиции,- ради научной истины...

Прошло три года... И вот ваш коллега А. Никитин, секретарь комис-

сии по проблемам " Слова о полку Игореве" самым безответственным

образом, публикует несусветную нелепость о Бояне и, оказывается,

над этой беспардонностью не довлеет санкция академика Д.С. Лихачева.

Всему бывает предел... Иссякла и моя настроенность

на терпеливое долго ожидание... Решил: пора публиковать открытое

письмо Д.С. Лихачеву и присовокупить к нему открытое письмо и к

вам, членам комиссии по проблемам "Слова о полку Игореве".

Ибо на торжествах, по случаю знаменательного юбилея -800 - летия

гениальной поэмы, неотделимо от нее должно звучать и имя автора

-имя Бояна!

Обоснование тому - истина, архи кратко изложенная

в открытом письме академику Д.С. Лихачеву. Кое и прилагаю.

С уважением ко воем членам комиссии, за исключением -увы,-

Андрея Никитина, "деяния" которого, на мой взгляд, уважения

не заслуживают.

Красноярск, 16.09.85г.

Комментарии: 2, последний от 13/05/2013.
Размещен: 20/01/2013, изменен: 20/01/2013. 84k. Статистика.
Монография:

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"