Александр Семенов

Вяземский восстал или еще один фильм, бьющий по нашему сердцу

  

  

  

   Лучше впасть в нищету, глодать или красть

   Чем в число лизоблюдов презренных попасть

   Лучше кости глодать, чем питаться сластями

   За столом у мерзавцев, имеющих власть.

  

   Омар Хайям

  

  

  

   Мы привыкли к политической проституции. Мы привыкли к изобилию страха и трусости. Мы привыкли ко лжи. Той самой лжи, которая фонтанирует из официальных источников.

   Мы уже давно не видим на своих телеэкранах честные и порядочные лица. Только ряшки. Эти холеные, вышколенные светские рыла, неустанно ползающие на брюхе перед идеологическим истеблишментом - церковью и правительством.

   Может Россия - это гигантское кладбище? Где мертвецы так искусно прикидываются живыми. Может она - духовное пепелище? Позорный театр, в котором мертвые куклы, лишенные совести и души, изо всех силенок изображают живых человечков, наделенных сердцами?

   Нас долго учили, что герой может быть только книжным, бумажным - персонажем лишь классической книжки. Персонажем Толстого или Достоевского. Нас долго и упорно учили, что героев в реальной жизни никак не бывает. Учили все: запуганные школьные педагоги, трусливые профессора и, разумеется, бессовестные политики. Учили телевизоры и газеты. Все подряд.

   Ибо государству герой не нужен. Ведь истинный герой - это человек, имеющий свою собственную точку зрения, которая с мнениями тиранов и кесарей не совпадает! Это человек, который никого не боится. Каким-то непостижимым образом он лишен инстинкта самосохранения, поэтому всегда говорит то, что думает. А страшнее этого для чиновника ничего нет. И не может быть даже в принципе.

   Поэтому нам подспудно внушали, что герой - существо из какой-нибудь сказки. А реальный героизм - это ребячество. Выпендреж или слабоумие. Именно так нас учили. Но учили неявно, подспудно - через тысячи грозных намеков, брошенных наедине, в закутке. Это, собственно, и было той самой "жизненной мудростью", которая кует из человека раба. И учили нас этому долго.

   К какой фальши и мерзости нас еще приучить не успели? Кто скажет?

   Так кто ж "герой нашего времени"? "Нет таких!" - говорит радио, газеты и телевизор. Есть только произведение классика с аналогичным названием. А реального, живого, увы, нет. Есть только вышколенные проститутки. Прожженные политические подхалимы. И маститые лизоблюды. "Миротворцы", другими словами, которых не хочется ни видеть, ни слушать.

   Увешенный медалями и орденами "герой", которого рекламирует телевизор, обладает характерной особенностью: устойчивой идеологической инфантильностью. У него нет оригинальных идей, только высокопарные лозунги, которые внедрила в него великодержавная сила. Это, скорей, камикадзе, лишенный критического осмысления мира. Поэтому даже очень мужественный официальный "оловянный солдатик" на героя не тянет. Ибо истинное мужество - это не смелое жертвование своей жизнью, а умение говорить "нет", когда все говорят "да". Это не смелые речи на собственной кухне, где тебе не угрожает ничто. Это - смелость стоящего на Голгофе. А таких героев, бросивших перчатку властной элите, по телевизору не увидишь.

  

   9 апреля 2010 года моя точка зрения изменилась.

   Чисто случайно я включил телевизор, который почти никогда не смотрю. Какой Бог или черт меня дернул, понять не могу до сих пор. Но что произошло, то произошло. 1-вый канал показывал фильм Александра Невзорова "Манежное лошадиное чтение".

  

  

  

  

  

  

   "Ох уж этот Невзоров! - воскликнет тот или иной официальный дядечка. - Его ж хлебом не корми, дай эпатировать публику. Он же деньги делает, а не народ просвещает".

   Полноте, господа!

   Полноте!..

   За то, что делает этот человек, раньше безжалостно убивали. Без суда и свидетелей.

   И сейчас делают то же самое! Ничего не изменилось. Мир с каждым столетием лишь чернеет.

   И не понимать это может только склонный к олигофрении.

   За такую откровенность, которую Александр проявляет в своем фильме, ему могут подарить не охапку цветов, а персонального снайпера. Его жизнь подвешена на волоске. Так неужто этот человек решил заработать немного денег, каждый день рискуя собственной жизнью? Да за пачку долларов рисковать своей шкурой не согласится ни один умник. Ибо сегодня есть тысячи безопасных методов нарыть свое золотишко.

   Во все прошедшие подлые и кровавые века религиозные люди убивали друг друга не за деньги, а за идею. Деньги не были даже на втором месте. Люди охотно лили свою и чужую кровь за нестандартную новую мысль. Сжигали на кострах и гноили в христианских монастырских тюрьмах. И сегодня ситуация лишь усугубилась. Так неужто Александр этого не понимает? Неужели не знает, что не сегодня так завтра щелкнет затвор дальнобойной винтовки, и его сердце окажется в перекрестие оптического прицела? Зачем ему под дамоклов меч становится? Ради зеленой бумаги? Полноте, завистливые мясоеды. Ваша версия никуда не годится.

   Перед нами - герой нашего времени. Или вы можете навести перст на кого-то еще, господа? Наведите, не поленитесь! Покажите нам такого героя, который смел как Робин Гуд, умен как профессор и перед современным троном и церковью на брюхе не ползает.

  

   Я не буду описывать фильм Невзорова "Манежное лошадиное чтение" в надежде, что человек, читающий эти строки, его просмотрел. Лишь кратко отмечу, что этот фильм убедительно показывает, что животные (в данном случае лошади) умеют мыслить. Они разумны, хоть и не в такой сильной степени, как человек. Их можно научить читать и писать, но впоследствии они смогут делать это, разумеется, лишь с человеческой помощью - благодаря ассистенту. Другими словами, у лошадей есть ПОНИМАНИЕ. Они улавливают смысл. Простейшие абстракции.

   Обывателя, далекого от религии и науки, такое открытие не удивит. Подумаешь, умеют. Ну и что?

   Они не поднимают взрывные революционные следствия.

   Но некоторые люди, пришедшие на программу Александра Гордона, поняли. Их было немного, но они были! Поэтому взрыв их тщательно скрываемой ярости был просто неописуемым. Они с улыбочкой на лице пытались плюнуть в лицо Александра Невзорова. Ибо он взорвал в сознании многих людей психическую бомбу. Он уничтожил спокойствие мясоедов. И сделал это как профессионал - за один присест.

   Представьте себе ситуацию: кто-то убедительно, как по пальцам, доказывает каннибалу, что есть человеческое мясо - это гнусность. Следствие очевидно: каннибал не сможет спокойно заснуть. Его спокойствие будет разрушено. Перспектива грядущего ада будут мучить его аж до смерти. Поэтому, скорее всего, своего благородного просветителя он убьет. Или, если убийство затруднено, попытается осмеять и опровергнуть.

   В студии первого канала Невзорова тоже попытаются опровергнуть. Но эти "опровержения" не будут стоить и ломаного гроша. Ибо в их основу лягут лишь гнусные восклицания, не подкрепленные доказательствами. Его попытаются осмеять, но не слишком удачно. Публика не заржет. Ситуация, впервые за всю историю телевидения, будет неконтролируемой государственными проститутками.

   Больше всех будет суетиться Юрий Вяземский, ведущий известной программы "Уники и умницы". За свою жизнь этот "христианин" съел, по всей видимости, не одну корову и не одну свинью. И теперь его высосанный из пальца гуманизм шел под откос, словно взорванный поезд. Фильм убедительно намекал, что поедание говядины, при изобилии молока, яиц и рыбы, - это издевательство над самим словом "христианин".

   Он все понял. Понял то, что Александр не озвучивал. Из этических побуждений. Вяземский ведь у нас кто? Умник, вот кто. Но, разумеется, не такого масштаба, как персонаж братьев Стругацких из "Обитаемого Острова". Мелковат. Ростом не вышел.

   "Передо мной сейчас сидит команда троллей!" - воскликнул Вяземский-Умник, увенчав свое высказывание мерзкой ухмылкой. Троллями, в его понимании, были все гуманисты, пришедшие поддержать Александра.

  

  

  

  

   Так как школьная программа у нас куцая, давайте все ж таки разберемся, кто же это такие - тролли. Раскрываем "Энциклопедию сверхъестественных существ" и читаем:

   "В германско-скандинавской мифологии существа огромного роста, потомки йотунов, наделенные необычайной силой и непроходимой тупостью. Живут тролли обычно в пещерах, где хранят свои сокровища. Они ближе к людям, чем их предки-йотуны и занимаются тем, что вредят человеку: похищают скот и красивых девушек, крадут младенцев и тому подобное. Тролли боятся солнечного света, который превращает их в камень. У них рыжие волосы, ходят они в темных штанах и красных шапках. Троллей пугает большой шум: они сразу начинают думать, что за ними пришел с молотом сам Бог Тор". (Москва, "Эксмо" 2006)

   Другими словами, Вяземский публично назвал Александра Невзорова и его команду поддержки чудовищами, монстрами. Он публично оскорбил режиссера, прекрасно понимая, что этот человек в суд на него не подаст. Гуманист как-никак. Поэтому ему можно смело плюнуть в лицо. Все вытерпит. Куда денется?

   Если бы кто-то из команды Невзорова назвал Вяземского жалким религиозным слизняком, он бы, скорее всего, ответил бы еще более экстремистскими монологами. Но его команда вела себя очень прилично: Юру никто не назвал ни официальным лизоблюдом, ни политической проституткой, ни религиозным очковтирателем.

   И если уж сравнивать всех присутствующих в студии с монстрами и чудовищами, сравнивать по внешнему виду, не по разуму, то это сравнение окажется не в пользу Юрия Вяземского. На чудовищ более смахивали все сидящие рядом с Вяземским, а не те симпатичные девушки, которые пытались Невзорова защищать. А высказывание людей, сидящих рядом с Вяземским, явственно свидетельствовали, что это еще не совсем люди, это, скорее, то самое переходное звено между обезьяной и человеком, о котором говорил Чарльз Дарвин.

  

  

  

  

   Но откуда столько ненависти? Ведь неспроста у известного всем "христианина" столько прыти и ядовитого сарказма.

   Да, неспроста. Он ведь, по всей видимости, каждый день ест трупы убитых животных. И тут вдруг оказывается, что все эти твари разумны! Что его "христианство" и гуманизм - это сварганенное на скорую руку очковтирательство, самообман. И стыд начинает душить опозоренного человека. Поэтому Вяземский защищается. Но защищается рефлекторно: неумело и непродуманно.

   Складывается впечатление, что слово "гуманизм" для Вяземского - это некое умозрительное понятие, интеллектуальная бирюлька, которой можно жонглировать перед сибаритами. Хотя истинный гуманизм - это действенная сила, а не только понятие. Это - реальное милосердие ко всем разумным живым существам. А не термин из энциклопедии.

   Реальный гуманист не есть мясо коровы не потому, что нашел это табу в эзотерических книжках по йоге. Он не есть его потому, что его острая интуиция чувствует всю мерзость этого действа.

   Поэтому всеми любимому Юрию Вяземскому хочется заявить: "Мы тоже, знаете ли, христиане. Но позвольте нам от вас чуть-чуть отстраниться. Чтобы не испачкать манишку. Ее ведь потом придется долго отстирывать".

   Так кто же нам столько веков навязывал такой "гуманизм", от которого гуманизмом не пахнет? Не пахнет, когда дело касается диссидентов или животных.

   И тут, в общем-то, гением быть не нужно, чтобы ответить. Во все века это делала именно церковь. Христианство торжественно провозгласило: у животного души нет. А раз нет, стало быть, его можно убить и сожрать. И вся недолга. Логика безумно простая. Но это логика каннибала. Логика питекантропа. И очень печально осознавать, что в ХХ1 веке эта логика удивительно действенна.

   И все было бы в христианской ойкумене спокойно и благочинно, но тут вдруг приходит какой-то Невзоров и убедительно показывает: у лошадей есть не только инстинкты, но и умение мыслить.

   А, может, у них еще и душа есть? А? Господа Вяземские?

   Куцые еврейские Евангелия об этом помалкивают. А вот индуизм говорит очень четко и недвусмысленно: да, есть! Поэтому убийство коровы, к примеру, это грех. А за любой грех, как известно, в небесный "санаторий" - тот или иной рай - не отправляют.

   "Да плевать мы хотели на тот индуизм!" - дружно заявит православная братия. Знаю, милейшие, знаю. Плевать на чужие религии - это ваше любимое хобби. Но за эти плевки христианскому миру приходится платить очень дорого: войны, терроризм, безудержная порнография и очередная охота на ведьм с каждым веком лишь возрастают. И качественно, и количественно. Человек стремительно превращается в знающую таблицу умножения скотину. А, собственно, почему?

   Давайте все ж таки глянем одним глазком на один "космический закон", о котором знали индусы, но который начисто игнорируют христиане. Смысл этого закона очень прост: сколько животной крови прольется по вине человека, столько же прольется и человеческой крови. На весах Немезиды уравновешено все. Это нам, по наивности, кажется, что мы в животном царстве цари или боги, которым прощается все и вся. Но на самом деле все немножко сложнее.

   Этот закон не проходят в средней общеобразовательной школе. И в университете о нем тоже не слыхивали. Этот закон христиане прятали всеми возможными способами. Тотально замалчивали. И выбрасывали на мусорную свалку безумных гипотез, которые выработал индуизм. О нем знали только эзотерики и специалисты по индийскому мистицизму. Всем же остальным было "по барабану". Во что хочет веровать левая нога, в то и веруем.

   А теперь давайте слегка обмозгуем следствия этого страшного правила. Предположим, что эзотерика, подтверждающая эту максиму, и индуизм правы. Допустим, что здесь есть какая-то толика истины. Небольшая. Что же из этого следует?

   А из этого автоматически следуют крайне неприятные перспективы. И настолько они неприятны, что размышлять о них не хочется вообще. Чтоб не пить на ночь валериану. Ибо скотобойни и мясокомбинаты - это залог будущих массовых бедствий. Неважно как будет проливаться человеческая кровь - через природные катаклизмы, через войны, терроризм или внутреннюю междоусобицу. Конкретный механизм возмездия тысячу раз неважен! Важно другое - возмездия не избежать. Человеческая кровь прольется.

   Приятно этот грядущий кошмар осознавать? Увы! Поэтому христианская церковь избрала другой путь: страуса, сующего голову в песок своих догм. Она отчаянно чурается любых теоретических нововведений. Поросший мохом консерватизм - ее кредо.

   И все было бы хорошо, но торчащая наверху задница - отличная мишень для любого стрелка. Это - бесплатная пища любого матерого волка. Поэтому обыватель никак не может понять: почему христианство завоевало весь мир, а бедствия не прекращаются. И любой очередной мир - это не мир вообще, а передышка перед очередной военной компанией. Как может перестать проливаться кровь человека, если он бессмысленно проливает кровь своих меньших братьев?

   Если не веровать ни в какие "космические законы", а верить лишь в Бога (неважно в какого - хоть в Одина, хоть в Зевса, хоть в Иисуса Христа!), из этого автоматически следует, что бессмысленная жестокость по отношению к существам более слабым и беззащитным рано или поздно будет пресечена самым безжалостным образом. Куда ни кинь, всюду клин!

   А то что эта массовая жестокость бессмысленна, и служит лишь для ублажения развращенного эгоистического вкуса, очевидно любому трезвомыслящему человеку. Да, в древние суровые времена, когда человек боролся за чисто физическое выживание, поедание мяса животных было не блажью, а единственным способом выжить. И животный мир сделал все, что мог. Животные жертвовали своими жизнями, чтобы жизнь человеческая не прервалась. Эти жертвы были оправданы.

   Животный мир заплатил за выживание человека сполна. И, возможно, пришло время поворачивать оглобли в сторону света, выезжая мало-помалу из кровавого болота.

   Ведь, слава Богу, кое-что кардинальным образом изменилось. Мы живем во времена, когда создано невиданное ранее изобилие вегетарианских продуктов. Яйца, рыба и молочные продукты способны дать человеку все необходимые микроэлементы, белки и витамины для здорового бытия. Нет необходимости убивать своих маленьких "братьев". Поэтому любой мясокомбинат - это генератор будущих катастроф. Это - бомба замедленного действия. И его потенциальная черная энергия рано или поздно превращается в кинетическую - бедствие, проливающее кровь в огромных масштабах.

   Скотобойни - это живой символ нашего бездушия. Животное ведь не может написать протест в ООН. Оно не умеет писать. Корова не может отнести в суд свою жалобу, если ее полоснуть по горлу ножом. И лошадь на сие неспособна. Поэтому человек этим пользуется, выявляя перед всем мирозданием всю свою подлость.

   Но ни одна подлость безнаказанной не остается. И мясокомбинаты, эти генераторы смерти, куют в духовном пространстве потенциальные концентрационные лагеря, которые однажды станут реальными. А обыватель в очередной раз будет заламывать руки, сокрушаясь бездушию подобных ему антропоморфных созданий.

   Поэтому мясокомбинаты - это кровоточащая язва, позор нашей цивилизации. Ибо обслуживают не объективную физиологическую потребность, а дурной вкус.

   Очень характерна здесь слепота и немота рядового христианина. Сайты, книги и христианские газеты об издевательствах над животным миром помалкивают. "Слепоглухонемых" христиан чудовищные страдания невинных животных не трогают вообще. Канонический христианин идет каяться к своему батюшке во всяческой чепухе. Он слезно просит у Бога прощения, если украл у соседа велосипедный насос или нагрубил в трамвае старушке. Но то, что он принимает участие в убийстве невинных животных, вскрывая очередную банку тушенки, до его мозгов ну никак не доходит! И неспроста. Церковь-матушка постаралась.

   Странно, но факт - на выдающуюся передачу Александра Гордона не пришел ни один православный священник. Тоже, видимо, неспроста. Ибо милосердие к животным - это не их конек, не их тема. В православной семинарии ведь этому не обучают. Тут попы могут пропеть как тот Антошка: "Это мы не проходили, это нам не задавали!"

   Их обучали другому: выплескивать грязь из своих философских кадушек на всяких там эзотериков и кришнаитов. На всяческий неканонический гнозис. Андрюша Кураев, например, из своего мощного церковного брандспойта успел облить помоями почти все, что находится за церковной оградой.

   Ну нет души у животного. Хоть ты тресни. А на нет и проблемы нет. Мало ли чего там говорят кришнаиты - эти смешные и потешные ребятишки.

   Но дело не в том, есть ли у животного душа или нет. Более того, дело также не в том, есть ли у животного разум. Не в этом дело: прав Александр Невзоров или же нет! Дело в другом: животные испытывают тяжкие страдания, причиняемые человеком. Поэтому вопрос стоит намного круче: а есть ли душа у нас? Есть ли у нас сострадание? Люди мы или скоты, выкрикивающие высокопарные религиозные лозунги? Скоты, которые умеют креститься, молиться, нести свои хоругви и транспаранты, но неспособные проявить реальное добросердечие к растерзанному животному миру.

   Реальным гуманистам просто осточертела умозрительная любовь! Если человек поедает труп умерщвленного животного, хотя в изобилие имеются яйца, рыба и молоко, о каком милосердии, о какой любви может идти речь? Милосердие не может быть проявлено только к людям, если оно есть в наличии. Любовь - это такая сила, которая не делает исключений ни для одного живого существа во вселенной. Если она есть, разумеется.

   Фильм Невзорова задел за живое всех, кто присутствовал в студии. Может быть, впервые за всю историю этой студии. И реакция некоторых людей была очень болезненной. Уж в очень неприглядном свете вырисовывал он современного человека. Все защитные барьеры, созданные массовым лицемерием для ублажения самооценки, рушились. Совесть многих людей болезненно верещала. Авторитет уважающих себя мясоедов рушился, как американские торговые небоскребы. А этого Александр Гордон простить режиссеру не мог. Нужна была срочная контратака. Поэтому Гордон совершенно спокойно, не кривляясь как господин Вяземский, заявил:

   - Понятно, что Александр настолько не любит людей, что готов боготворить лошадь.

   Это был приговор. Не помогло все, ни отчаянное возражение самого Невзорова, ни реплики его молодых учениц. Приговор - это приговор. Он создан не для того, чтобы его умственно анализировать. Этому нас уже научили все террористические советские годы. Приговаривающий апелляций не принимает. Он - как Бог - в своем приговоре абсолютно уверен.

   Мы думали, что читать в человеческих сердцах может только Всевышний. Или, на худой конец, - экстрасенс или монах отдаленной православной обители. Ан нет! И среди нас тоже есть "прозорливцы". Ходить далеко не нужно. Нам был показан, причем, весьма откровенно, тот механизм, который навешивает на гуманиста ярлык тролля и человеконенавистника. Здесь логика не нужна. И прозорливость. Тут необходимо только большое желание. И микрофон.

   Попасть в когорту "человеконенавистников" и "троллей" весьма просто - нужно просто быть честным, откровенным и порядочным человеком. Этого достаточно.

   Гордон, конечно, шутил. (Во всяком случае, мне хочется в это верить.) Но механизм навешивания гнусного ярлыка был показан. Достаточно показать малую толику правды с экрана о млекопитающем под названием "человек", и ярлык будет приклеен.

   Честь человеческую поддержит не Вяземский и не сидящее рядом с ним "промежуточное звено". Гуманистическую позицию Невзорова поддержит человек, хорошо разбирающийся в лошадях - ветеринар, волей случая оказавшийся на премьере. Когда Александр обвинит всех спортсменов, занимающихся конным спортом в слабоумии, возмущение "светских лиц" перейдет через край. И от Александра потребуют доказательства. Ведь он высказал крамольную и крайне ершистую мысль:

   - Я считаю, - заявил режиссер, - что конным спортом может заниматься либо человек с неполноценным интеллектом, либо человек, понятия не имеющий, что такое лошадь.

   Мясоеды зря потребовали доказательств. Ой, зря! Это было их самой главной ошибкой в дебатах. Ибо арбитром в этом вопросе оказалась Наталья Владыкина - человек, у которого с совестью все в порядке. Ветеринар, обращаясь к "промежуточному звену", с возмущением воскликнет:

   - Какое вы имеете право причинять боль другому живому существу себе на потеху! Вы вначале их калечите, а потом привлекаете людей моей специальности для того, чтобы мы их лечили!

   Нет, есть все-таки "женщины в русских селеньях"! Есть! Слава Богу, среди нас еще сохранились люди, которые имеют полное право называться людьми. Очень радостно осознавать, что человеческое достоинство отстояли не жирные попы в рясах, разглагольствующие о любви, а самая обычная русская женщина.

  

  

  

  

   Ситуация будет критической! В таком черном свете маститых и самовлюбленных политиков, таких как Селезнев, мало кто выставляет. Они привыкли, чтобы перед ними заискивали, они привыкли, чтоб их боялись и ублажали их чувство собственной важности. Поэтому они везде ведут себя как короли - беззастенчиво. Но, оказавшись в компании смелых и честных людей, они мгновенно попадают впросак. Это у себя в студии Вяземский и К0 может выкаблучиваться перед молоденькими школьниками, строя из себя удальца, заискивающего перед знаменитостями и насмехающегося над юношеством, но, оказавшись в компании имеющих советь людей, он мгновенно окажется в луже.

   Ведь про таких "христиан", как господин Вяземский, очень хорошо сказал в свое время Саша Черный:

  

   Бессмертье? Вам, двуногие кроты,

   Не стоящие дня земного срока?

   Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты

   Того же захотят, обидевшись глубоко...

  

   Мещане с крылышками! Пряники и рай!

   Полвека жрали - и в награду вечность...

   Торг недурен. Помилуй и подай!

   Подай рабам патент на бесконечность.

  

   Тюремщики своей земной тюрьмы,

   Грызущие друг друга в каждой щели,

   Украли у пророков их псалмы,

   Чтоб бормотать их в храмах раз в неделю.

  

   Нам, зрячим, - бесконечная печаль,

   А им, слепым, - бенгальские надежды

   Сусальная сияющая даль,

   Гарантированные брачные одежды!..

  

   Не клянчите, Господь и мудр и строг, -

   Земные дни бездарны и убоги,

   Не пустит вас Господь и на порог,

   Сгниете все, как падаль, у дороги.

   (1922)

  

  

   Гордон, почувствовав, что репутацию великосветских лиц надо срочно спасать, услужливо бросился им на помощь:

   - Вы зубы чистите? - обратился он к Наталье. - Какое вы имеете право убивать миллиарды бактерий?

  

  

  

  

   Ведущий программы, по всей видимости, предполагал, что этим нехитрым вопросом он загоняет всех людей, испытывающих сострадание к животному миру, в тупик. Но получилось чуть-чуть не так. Ибо он, по сути дела, поставил знак равенства между лошадью, имеющей нервную систему, и болезнетворной бактерией, таковой не имеющей. Раз мы убиваем бактерии, значит, можно бить и лошадей. А почему бы не пойти еще дальше? Почему бы не поставить знак равенства между бактерией и человеком? Уравнивать, так уравнивать! Зачем мелочиться и быть непоследовательным? Тут надо идти до конца.

   Ведь именно так поступили Сталин, Мао и Гитлер. Они приравняли миллионы людей к бесполезным болезнетворным бактериям. Но сделали это не в философском трактате, не в дебатах, а на практике - уничтожив чисто физически огромные массы людей.

   Но если сравнивать опасность, которую представляет для биосферы бактерия и человек, то такое сравнение окажется не пользу последнего. Бактерия никак не может повредить современной флоре и фауне. А вот человек не только может, но и постоянно вносит свои болезненные деструкции в живое тело планеты. Именно человек для всей флоры и фауны - самый большой дьявол, а не какая-то там бактерия. На протяжении многих веков он издевается над животными, растениями и птицами. Именно он много столетий подряд везде пакостит и нагло забирает у природы ее сокровища, ничего не давая взамен. И он не только ничего не дает ей взамен, но ничего и не собирается дать даже в будущем. Это - вампир во всех смыслах. И будет весьма странно, если природа однажды не сбросит такого вампира со своей благодатной спины через тот или иной катаклизм.

   Если бы животные умели молиться, они бы в первую очередь просили Бога о самом главном - чтобы он уничтожил самого страшного дьявола на земле - человека. Ибо человек не только зверски убивает животных, но и себе подобных. А через термоядерный потенциал может уничтожить вообще все живое.

   Фильм Невзорова страстно всех призывает: люди, прекратите быть террористами! Нет никакой объективной необходимости издеваться над животными! Нет необходимости их пожирать. Есть только потакание дурным вкусам!

   Я не знаю, верит ли он в Бога. Если не верит, то я его хорошо понимаю. Эта чудовищная жестокость, исходившая веками от верующих в Бога людей, заставит быть атеистом даже сомневающегося. Эта наглая ложь, которая пронизывает теологические трактаты, не имеет границ. Читая бесстыдное вранье, которое изрыгает из себя Андрей Кураев, к примеру, хочется вообще оставить христианство в покое и уйти в буддизм. Ибо логика здесь проста: если самый главный "знаток" позволяет себе кричать кривду, то что тогда говорить обо всех остальных. Христианство это что - прибежище для махинаторов? Кураев опозорил церковь перед интеллектуалами так, как это не удавалось еще никому. Как это не удалось даже Нилусу. Ибо в основании его лжи лежит почти поголовная религиозная безграмотность населения. Люди не хотят изучать не только какой-нибудь индуизм, йогу или теософию, они ленятся внимательно прочесть лишний раз даже свое собственное Евангелие. Поэтому говорить можно любой вздор - люди все съедят. Никуда не денутся.

   Если какой-нибудь ученый (биолог, к примеру) заявит на весь мир, что функция печени и сердца примерно одинаковы, что эти органы взаимозаменяемы, он тут же, мгновенно, перестанет быть ученым. И свою репутацию ему уже не восстановить никогда. Но в церковной жизни все немножко не так. Здесь можно лгать нагло и бесстыдно, и все равно оставаться великим лидером масс.

   Поэтому если у Невзорова есть неуважение к официальной религии, я его понимаю. Но я человек верующий в Бога. Несмотря ни на что. И как человеку верующему мне бы хотелось отметить кое-какие важные нюансы, о которых на премьере фильма не заикнулся никто. Мы не можем пройти мимо религии, бросив, походя, в ее адрес несколько презрительных слов.

   Во-первых, надо запомнить всем, кто читает эти строки, что религия и церковь - это совершенно разные вещи, которые веками связывало воедино лишь невежество. Так уж сложилось. В миру господствует нелепый семантический казус. Но отождествить этих два слова нельзя. Организация - это организация. Совесть - это совесть. И эта совесть и есть голос живущей в человеке религии. Голос Бога, души, называйте это как хотите. Ситуация для невежды парадоксальная: можно не верить в Бога и быть божественным. С другой стороны, можно верить в Бога и быть негодяем. Все возможно.

   Религия - это персональная ниточка, связывающая человека с Творцом, а не те культы и церкви, которые, скорее, эту ниточку разрывали. Вместо того чтобы ее укреплять.

   Господин Вяземский попытался обличить Невзорова в создании нового религиозного культа - культа коня. Он вспомнил этрусков, поклонявшихся этому тотему. И их дикарские нравы. Те параллели, которые он выстраивал, недвусмысленно намекали на деградацию религиозного сознания Александра Невзорова.

   - Но дорогие друзья, понимаете, - насмешливо обратится к аудитории Вяземский, - мы уже прожили три тысячи лет. Сейчас уже религия ушла далеко вперед.

   Что ж, давайте посмотрим, как она далеко ушла. И вперед ли.

   Да, совершенно очевидно, что древние этруски эталоном религиозной этики не являются. Но то количество крови, которое пролили христиане, распространяя свою религию по земле, намного превышает ту кровь и те зверства, которые были проявлены всеми римскими императорами вместе взятыми. Римские и все прочие земные тираны рядом с христианским военным освоением ойкумены - это просто детский сад.

   Не буду, однако же, голословным.

   В 1204 году, например, падет Константинополь - великий Царьград - самый прекрасный и самый богатый город в Европе. Православная изысканная столица. Он будет атакован крестоносцами. Безудержное разграбление ими Царьграда - это венец так называемого четвертого крестового похода.

   Вообще говоря, крестоносцы шли не в Константинополь. Они шли в очередной раз завоевывать Иерусалим. Но по ходу дела завернули в православную столицу. Чисто случайно. Нет смысла описывать здесь все эти нюансы. Но, увидев несметные сокровища этого византийского города, крестоносцы не выдержали - взалкали. Их непомерная алчность вынесла свой кровавый приговор прекрасной столице.

   Как говорили очевидцы, "убитым и раненым не было ни числа, ни меры". Убивали и защитников и мирных граждан - в порыве, так сказать, военного пыла. Очевидец событий, Никита Ханиат, впоследствии скажет: "Не знаю, с чего начать и чем кончить описание всего того, что совершили эти нечестивые люди".

   А "нечестивые люди" были не этрусками, поклонявшимися лошади. Все они были крайне цивилизованными и поклонялись Христу. Все, без исключения. Поэтому грабили не только жилые дома, но и христианские церкви. Их телеги были перегружены не только сорванными с площадей статуями из драгоценных металлов, но и церковным убранством. Воины Христа разбивали раки, где покоились мощи святых, хватали оттуда золото, серебро и драгоценные камни. А мощи христианских святых выбрасывали на помойку. Были разграблены не только церкви и монастырь Пантократора, но и усыпальницы византийских василевсов и саркофаг императора Константина 1. Их могилы были тоже выпотрошены до основания. И бесценные сокровища собора Софии перекочевали в повозки путешественников на святую землю.

   Город был вырезан и опустошен. Физически и духовно. Но, нагрузив свои подводы награбленными сокровищами, "нечестивые люди" раздумали шествовать в Иерусалим. Воины Христа отправились восвояси. Зачем, спрашивается, рисковать своими жизнями ради "гроба Господня", когда самое главное уже есть.

   Это - лишь маленький "штрих к портрету", хорошо демонстрирующий, как далеко мы "ушли вперед" в сфере религии, по сравнению с древними этрусками. Это ведь произошло не три тысячи лет назад, во времена этрусков, а всего лишь 800 лет назад - сравнительно недавно.

   Как мы шли вперед еще дальше, описывать нету смысла. Фильм Невзорова хорошо показывает портрет типичного христианина-епископа средних веков. После крестовых походов инквизиция убивала за все неканоническое - за любой вольный трактат на философскую тему.

   Как далеко ушли мы вперед лучше выяснять, глядя не вперед, а назад - на религию древней Бхараты.

   В древней Индии, несколько тысяч лет назад, когда витязи двух соседних государств сходились в битве, крестьянам, находившимся недалече, ничего не угрожало. Они могли оставить своих плуги и пашни и спокойно наблюдать за битвой двух войск. Это был бесплатный спектакль. Ибо крестьянин знал: истинный воин религиозно воспитан. Кшатрий никогда не поднимет свой меч против землепашца или женщины. Его высочайшие религиозные принципы этого никогда не допустят. Если кшатрий ткнет в беззащитного крестьянина пикой, он покроет себя несмываемым позором на всю оставшуюся жизнь. Витязь может поднять свой меч только против другого вооруженного витязя. Все остальное - позор.

   Были случаи, когда женщины, переодевшись в воинские доспехи, бросали вызов кшатриям. Но воины, узнав, что перед ними женщина, категорически отказывались сражаться. Даже ценой своей гибели. Именно так будет убит знаменитый Бхишма, великий непобедимый воин, принимавший участие в знаменитой битве на Курукшетре. Этот могучий витязь, о котором рассказывает Махабхарата, будет разбивать в пух и прах дивизии (акшаухини) славных братьев Пандавов. Воинам, находящимся на стороне Кришны, будет грозить поражение. Их войско будет в смятении, ибо непобедимый Бхишма сокрушит их лучшие силы. И тогда Пандавы решатся на хитрость. Они бросят против Бхишмы вооруженную женщину. И Бхишма, пронзенный ее меткими стрелами, падет. Он ничего не мог сделать: у него были религиозные принципы.

   Благодаря этой хитрости величайшая битва все времен и народов, в которой погибнет более 500 000 000 витязей, пришедших с самых отдаленных районов Евразии, будет выиграна именно светлыми силами.

   Но завоевавшие Иерусалим воины Христа уже не будут столь щепетильными. Они вырежут все население еврейской столицы - женщин, мужчин и детей. Детей будут брать за ножки и бить головой о каменную мостовую, а потом, в качестве передышки, молиться перед гробом Господнем.

   Да, мы слишком уж далеко ушли "вперед" в сфере религии. Только не знаем - насколько.

   Это "далеко ушедшее вперед" христианство категорически отказывается признавать теорию реинкарнаций, столь естественную для индуизма или буддизма. Но ХХ веке произойдет неожиданное: один из лучших психологов новой волны, Станислав Гроф, убедительно покажет, что человек может вспомнить свои предыдущие жизни. Им будут разработаны технологии, позволяющие воскресить глубинную память. И многие люди, участвующие в эксперименте, вспомнят свое прошлое рождения до мельчайших подробностей. А их воскресшие воспоминания будут подтверждены историческими архивами. Что автоматически не позволит причислить эту древнюю память к сфере галлюцинаций.

   Более того, ученый породит новое направление - трансперсональную психологию. Этот передовой фронт науки докажет банальное - что у человека есть бессмертная душа. Что человек может мыслить и существовать за пределами своего физического тела. Поэтому одна из знаменитых книг этого выдающегося психолога будет названа "За пределами мозга".

   Мозг - это не орган мысли, это, скорее, тот "монитор", где эти мысли высвечиваются. Можно, конечно, испортить этот "монитор" химией или физической травмой, и человек временно превратится в глупца - до конца жизни. Но "системный блок", то бишь душа, от такой травмы не пострадает. Поэтому в новом воплощении, обретя новый мозг, человек начнет мыслить так же хорошо, как и раньше.

   Есть ли "ушедшему вперед" христианству дело да этих научных открытий? Разумеется, нет. Оно на факты предпочитает плевать. Как и раньше. Ибо догмы превыше всяческих фактов. Догмы для христианина - альфа и омега - а не какая-то там Истина.

   А все потому, что "ушли вперед", оставив позади и науку, и здравое мышление.

   Поэтому добрый христианский парнишка может запросто обратиться к самому Далай-ламе с выгодным предложением: "Хватит валять дурака, дружище. Пора уж давно выбросить на помойку свой устаревший буддизм. Айда к нам - в христианство. Используй свой шанс. Нет никаких перерождений". На что удивленный Далай-лама может ответить: "Как это нет? Я помню свою предыдущую жизнь так же хорошо, как ты помнишь то, что было с тобой в прошлом году или на прошлой неделе". Ведь для некоторых буддистов теория перерождений не является гипотезой или мифом. Они хорошо помнят свою предыдущую жизнь. Наверное потому, что не уходили слишком уж сильно вперед. А занимались реальным духовным самосовершенствованием.

   Все эти факты говорят об одном: религия деградировала. Причем, очень сильно.

  

   Однажды православная игуменья подарила мне одну христианскую книжицу. Называется она "ЛЕКАРСТВО ОТ ГРЕХА, размышление перед исповедью". Это - обширный перечень всех грехов, в которых христианские женщины должны каяться. Наивный оглашенный, только что ставший под церковные знамена, даже понятие не имеет, насколько обширен тот список грехов, которые ему впоследствии предъявит каноническое христианство.

   Я открыл книгу и поразился. Греховным здесь является практически все. Все, за исключением одного - издевательств над животными. Христианская женщина обязана покаяться, например, в следующих случаях:

  

   1. Если смотрела на обнаженных.

   2. С мужем жила похотно, допуская плотские удовольствия.

   3. Смотрела в окно во время молитвы.

   4. Смотрела разные игры и зрелища, танцы и пляски, сама плясала.

   5. Носила вызывающие модные прически.

   6. Имела излишнее попечение о здоровье своего тела, боялась морщин, седины.

   7. При звоне колокола не крестилась и не делал поклонов.

   8. На молитве имела дерзость - мечтательно представлять перед собой Господа.

   9. Редко молилась ночью.

   10. Молилась с непокрытой головой или в шапке.

   11. Наслаждалась пищей или питьем.

   12. Любила пить крепкий чай или кофе.

   13. Добавляла в пищу приправу.

   14. Копила деньга на "черный день" или на похороны.

   15. В храме смотрела на часы.

   16. Ходила в воскресенье в лес за ягодами и грибами.

   17. Ходила на свадьбу, где не было церковного венчания.

   18. Пользовалась душистым мылом, кремом, пудрой. Красила брови и ногти.

   19. Читала больше, чем молилась.

   20. Нежила плоть душем и ванной.

   21. Любила тепло, а не прохладные комнаты.

   22. Чрезмерно часто стирала белье.

   23. Любила часто мыться, ходить в баню и париться.

   24. Пользовалась духами, одеколоном, и другими ароматизаторами воздуха.

   25. Воскуривала индийские благовония.

   26. Не радовалась, когда оскорбляли.

   27. Пыталась толковать сны.

   28. Смотрела телевизор и не считала это за грех.

   29. Искала развлечения в земном: музыке и живописи. Слушала приемник.

   30. Ходила сама и водила детей в театры.

   31. Пела на эстраде. Каталась ради удовольствия на автомобиле или велосипеде.

   32. Давала взаймы, а потом требовала возврат долга.

   33. Любила без меры пить соки или газированную воду.

   34. Работала парикмахером.

   35. Изобретательно готовила пищу.

   36. Не размышляла о вечности.

  

   Список, вообще говоря, огромен. Здесь лишь микроскопическая его часть. Автор этого перечня, выпущенного Минским епархиальным управлением, на книге свою фамилию не обозначил. По всей видимости, авторство коллективное. Что тут сказать. Похоже, над этим списком корпели, морща свои высокие лбы, лучшие умы человечества.

   Впрочем, не стоит лезть в чужой монастырь да со своим уставом. Но здесь четко просвечивает одна чисто христианская теологическая закавыка: отсутствие милосердия к животным. Мучения братьев наших меньших вообще грехом не является. Другими словами, можно привязать собаку к столбу и забить ее до смерти палкой. Но каяться в этом не нужно. Это не грех. Грех - это когда женщина накрасила губы помадой.

   Можно садануть лошадь по черепу топором, и это снова не будет грехом. А вот если вы в воскресенье сходили в лес за ягодами и грибами, тогда нужно срочно бежать к батюшке - чтобы покаяться. И не нужно спрашивать у меня: почему? Спрашивать нужно у тех, кто руководит монастырской жизнью и пишет такие уставы.

   Можно пойти в будний день в лес и перестрелять там всю живность: зайцев, лосей и волков. И ни один поп вас в этом не упрекнет. А вот если вы моетесь душистым мылом, тогда покаяться нужно. В уставе об этом сказано четко.

   Если вы хотите быть истовым правоверным христианином, тогда вам даже на велосипеде в свое удовольствие покататься нельзя. И в театр ходить возбраняется тоже. А вот пристрелить оленя в свое удовольствие - можно. И слона, и жирафа. Христианство вас за это хобби, охоту на диких животных, не пожурит.

   Вы думаете, что смотреть телевизор не грех? Напрасно. Каяться нужно, уважаемые правоверные. Если хотите рай обрести. И в баню ходить слишком часто нельзя. По всей видимости, истинное христианство там с человека смывается. Какие еще могут быть тут другие предположения? Кто скажет?

   Зато корову прирезать не грех. И пострелять из пулемета по стае косуль. Все можно, что фауну на законных основаниях уничтожает.

   Это кришнаиты, древние и современные, считают убийство коровы грехом, за который будет возмездие. Но христиане ушли в этом вопросе "вперед". Именно так объявил всем нам господин Вяземский.

   Возможно в каком-либо отдаленном будущем этот список будет дополнен. И православная монахиня, придя на исповедь, облегчит свою душу таким покаянием: "Грешна, батюшка, грешна, ибо в детстве кошку за хвост сильно дергала. Прости, Господи". Хоть что-то, пусть маломальское, но в православии пусть появится. Ибо стыд и срам в этой сфере у христиан почти непомерен. Почти все грехи - исключительно в эротической плоскости.

  

   Давайте, однако, вернемся в зал горячих дискуссий.

   Вяземский, глядя на Невзорова как на черта, торжественно перекрестился, демонстрируя аудитории, насколько он выше в духовных вопросах. Оставалось только бросить в режиссера чернильницей - так сказать, для полного счастья. Но чернильницы, увы, под руками не оказалось.

   Очевидно, что дискутировать с господами Вяземскими о научных или религиозных парадигмах - унизительно для любого уважающего себя человека. С ними, ушедшими далеко вперед, можно вести диалог только ради умножения юмора. Я бы, к примеру, спросил лишь об одном: "А есть ли у вас, многоуважаемый Умник, такие милые, симпатичные и любознательные ученицы, которые входят в эскорт Александра Невзорова?"

   Это - вопрос на засыпку. Нешуточный. Бронебойный.

   Ведь что-то мне смутно подсказывает, что таковые в наличии не имеются. Другими словами, не интересует подрастающее поколение мнение Вяземского. Ни по какому вопросу. А это - плохая примета. То-то и оно!

   Это, вообще говоря, отличительный признак любого канонического христианина. Его мнение стоит недорого. Ибо набор простеньких догм, взятый на вооружение, не выстрадан в многотрудных поисках истины, не добыт в тяжелом научном бою, а взят напрокат в великодержавном "супермаркете" христианства. Где истина расфасована по мелким коробочкам. И остается ее только скушать.

   Бог дает харизму только тем рыцарям, которые готовы за истину драться. Кто готов усиленно размышлять и сомневаться в очевидных дешевых сентенциях. Кто не восприимчив к банальной церковной дрессуре.

   Поэтому всем завистникам, язвительно покусывающим Невзорова, очень хочется оказаться на его месте. Поэтому и язвят. Но чтобы обрести его харизму и славу, надо научиться пить из той чаши, из которой он пьет. А это политически выдрессированным и запуганным интеллигентам не по зубам. Кому хочется жизнь на кон ставить? Ради милосердия к животному миру!

  

   Честь российского христианства в этом проклятом вопросе, об издевательствах над меньшими братьями, поддержит в ХХ веке лишь один единственный человек - поэт Даниил Андреев. Странное это, вообще говоря, дело. Честь православия то и дело сохраняют люди, стоящие на обочине христианства, а не в его эпицентре - архиепископы и теологи - те, которые должны этим заниматься по своему исконному праву. Но именно Даниил подарит нам свою "Розу Мира" - самую лучшую книгу, которая когда-либо вышла из-под пера христианина.

   Рядом с этой книгой все остальное - мутная пена. Даже К.Г. Честертон и тот очень мелок. Он весьма поэтичен, когда говорит о святом Франциске, но стоит ему перескочить на параллельные культы, как он тут же срывается на сарказм и язвительность, мгновенно тупеет и не может выдать ничего, кроме ядовитых сентенций.

   Все-таки именно русские люди подлинные новаторы. Широкая душа и теплое сердце - прерогатива славян. Читая книгу Андреева, понимаешь, что такой накал ума и гуманизма христианам вообще никогда не был известен. Превалировало что-то одно: или ум, или гуманизм. Или честь, или разум. Но никогда они так сильно не были проявлены вместе. Разумные были бесчестны, а честные - туповаты. И вот наконец-таки мы дождались!

   Поэт пытается объять необъятное. Но разве можно это совершить в одной единственной книге?

   И все ж таки ему многое удалось! Как никому раньше. Он торопился. Здоровье, разрушенное концлагерем, не позволяло сказать все, что хотелось - некоторые поэмы остались незавершенными. И все ж таки он успел главное: написать свою "Розу Мира".

   Ее тоже попытаются облить помоями сторожевые псы канонических правил. Но как-то вяловато, без былого энтузиазма и ярости. Ведь в "Розе Мира" ересь на ереси сидит, ересью погоняет. Но вот закавыка: Даниил очень любит Христа. И накал его гуманизма, вообще говоря, потрясает - в лучшем понимании этого слова. Поэтому обливать грязью не слишком сподручно. И богословы догадываются - в каком свете они перед народом предстанут. Их ведь и так интеллектуалы не слишком-то жалуют. Это на тибетских махатм можно вывернуть ушат грязи, а Даниил Андреев - он же наш, русский. Тут даже осел понимает: каждое негативное слово будет взвешено "на аптекарских весах" самого сильного интеллекта. И нижнее белье "великих" теологов вывесят на всеобщее обозрение. Поэтому лучше взять на вооружение максиму Фомы Аквинского: "Я часто сожалел, о том, что говорил, и никогда не разочаровывался в молчании".

   В своей книге русский поэт наконец-таки поднимет эту проклятую тему - издевательство над животными. В "Розе Мира" есть замечательная глава, которая называется "Отношение к животному царству". Где он еще в самом начале провозглашает:

   "Мы сами часто не осознаем, что утилитарный угол зрения на все существующее стал для нас чем-то вроде нашего второго Я. Все на свете расценивается исключительно сообразно тому, в какой мере оно полезно для человека... Легенда о "венце творения", это наследие средневековой ограниченности и варварского эгоизма, должна будет, вместе с господствующей ей материалистической доктрины развеяться как дым.

   Приходит новое мироотношение: для него человек есть существо в грандиозной цепи других существ, он совершеннее многих, но и ничтожнее многих и многих, и каждое из этих существ имеет автономную ценность, безотносительно к его полезности для человека".

   Это высказывание может показаться слишком абстрактным. Но в нем, собственно, все уже сказано. Дальше можно и не продолжать. Но мы все же продолжим.

   Чуть далее поэт конкретизирует первый параграф новой этики:

   "Развитие интеллекта и всех способностей человека, отличающих его от животного, потребовало неимоверного количества труда - и его собственного, и Провиденциальных сил, - сверх того труда, который был затрачен ранее на возведение животных от простейших форм до высших. На этом и основывается космическая иерархия ценностей, насколько мы можем ее понять. Из нее следует, что ценность инфузории меньше ценности насекомого, ценность насекомого меньше ценности млекопитающего, ценность этого последнего еще далека от ценности человека, ценность человека невелика сравнительно с ценностью архангела или демиурга народа, а ценность этого последнего, при всем ее масштабе, теряется рядом с ценностью Владык Света, демиургов Галактики".

   Что ж, какой-никакой, а все-таки "табель о рангах". В православии не было и такого. Все логично. Если, конечно, веровать в Бога.

   Далее Даниил вновь поясняет:

   "Если взять этот принцип изолированно, можно сделать вывод о фактической безответственности человека по отношению ко всем, ниже его стоящим: раз его ценность выше, значит, ему самой природой указано пользоваться их жизнями так, как ему это полезно.

   Но никакой этический принцип не должен рассматриваться изолированно: он не самодовлеющ, он - частность в общей системе принципов, определяющих ныне бытие Шаданакара. Противовес принципу духовной ценности можно назвать принципом нравственного долга. На стадиях ниже человека и даже на ранних стадиях человечества этот принцип еще не был осознан; теперь же его можно формулировать с точностью уже довольно значительного приближения. Вот эта формула: начиная со ступени человека, долг существа по отношению к ниже стоящим возрастает по мере восхождения его по дальнейшим ступеням".

   Вот оно - самое главное, чего не было в христианстве! Исполненный долг по отношению к нижестоящим созданиям - мера духовности человека.

   Вообще говоря, эту главу хочется переписать целиком. И я бы это сделал, если бы статья была посвящена исключительно Даниилу Андрееву. Поэтому мы ограничимся только самыми пронзительными высказываниями поэта. Эту меру духовности он хорошо иллюстрирует крайне добрым отношением к животным святых:

   "Этот элементарный долг оставался общечеловеческой нормой до наших дней. Правда, отдельные высокие души, те, кого мы называем праведниками, а индусы называют более точным словом - махатма, высокий духом, - понимали новый, гораздо более высокий уровень долга, естественно вытекавший именно из их духовного величия. Жития святых полны рассказами о дружбе иноков и отшельников с медведями, волками, львами. В иных случаях это, может быть, легенды, но в других факты этого рода запротоколированы исторически точно, например - в свидетельствах о жизни св. Франциска Ассизского или св. Серафима Саровского".

  

   Русский поэт говорит очевидное: нежные и ласковые отношения с животными - это показатель нашей духовности. Чем возвышеннее человек, тем больше у него ласки к животному миру. Дружба с животными - это признак святости, а не деградации. Поэтому, смеясь над излишней любовью Невзорова к лошадям, укоряя его в попытке сделать из нее новый тотем, спорщики обнажали свою духовную тупость, свой эгоизм, а не остроумие.

   Чуть дальше Андреев говорит то, что мы не можем ни доказать, ни опровергнуть. Эта информация почерпнута им в состоянии ясновидения. Ужас нашего положения он объясняет следующей глобальной метафизической катастрофой:

   "По начальному замыслу Провиденциальных сил, Энроф был предназначен именно для животного царства, то есть для множества монад, сходивших своими шельтами сюда для того, чтобы приступить к великому творческому деянию: просветлению материальности трехмерного слоя. Вмешательство Гагтунгра исказило этот замысел, усложнило пути, изуродовало судьбы, ужасающим образом растянуло сроки. Достигнуто это было главным образом тем, что с самого начала органической жизни в Энрофе она была подчинена закону взаимопожирания.

   Почему так очаровательны, так милы детеныши почти всех животных? Почему, не говоря уже о волчатах и львятах, даже поросята и маленькие гиены не вызывают в нас ничего, кроме доброго и трогательного чувства? Потому что проявление демонического начала в животном начинается лишь с той минуты, когда ему приходится вступить в борьбу за жизнь, то есть подпасть закону взаимопожирания. Маленькие звереныши Энрофа напоминают те образы зверей, которыми они обладали в смежном мире, откуда впервые попадали в Энроф".

  

   Прозорливец говорит о страшной метафизической катастрофе, которая когда-то обрушилась на нашу планету. И здесь он смело противоречит всем остальным религиям мира. Того, чего наговорил русский прозорливец, нет ни в одном другом священном писании. Он говорит, что эта планета изначально создавалась Провиденциальными силами как Эдем. И Эдемом она и должна была оставаться на веки вечные. Но произошло непредвиденное - грозное черное воинство, прилетевшее из далеких глубин нашего космоса, внедрилось в недра планеты. Этого страшного князя Тьмы разные культуры называют по-разному - Мара, Сатана, Васуки. Даниил называет его Гагтунгр. Но дело не в ярлыке, не в названии. Дело в другом - черное воинство терзает планету много тысячелетий.

   Поэт существенно корректирует традиционную точку зрения на Люцифера. Тот князь Тьмы, который внедрился в планету, - Дьявол, Сатана, Мара или Гагтунгр, называйте его как хотите - это не Люцифер. Люцифер - это вселенский Лорд Тьмы, возглавляющий дьявольские силы всей Метагалактики. Это - Предводитель всех более мелкомасштабных чертей. Он никогда не уделял особого внимания нашей планете - микроскопической провинциальной точке Метагалактики. Мы слишком малы и ничтожны, чтобы такая "честь" нам была оказана. Здесь "правит свой бал" лишь один из его черных слуг.

   Много тысячелетий эта планета является ареной той страшной войны, которую ведут Провиденциальные силы с демоническим воинством. И эта война идет во многих плоскостях: видимых и невидимых. Мировые видимые войны - это лишь отголосок и следствие метафизических войн, недоступных взгляду обыкновенного человека. Вся поверхность планеты - огромное поле битвы. Здесь негде спрятаться и укрыться от той или иной метафизической агрессии. Нет такого уголка на планете, который бы не просматривался из инфернальных глубин, который является безопасным - маленьким филиалом земного рая. Все просматривается и все обстреливается - тем или иным метафизическим оружием. Мы рождены на поле битвы.

   И быть посередине здесь тоже слишком уж долго нельзя. Рано или поздно приходится делать выбор: на чьей стороне вести битву. Это - тяжкий выбор. Самый тяжкий из всех. Но другого нам не дано.

   Люди, обслуживающие Сатану, совершают самый роковой выбор. Если человек принимает участие в битве на стороне тьмы, он автоматически бронирует себе место в аду. Причем, надолго. Не на каких-нибудь сто или двести лет. В чудовищных сферах ему придется пробыть очень долго. Это, конечно, не сама вечность, но мало не кажется никому.

   Таковы некоторые простейшие максимы Даниила Андреева. Многое из того, что он вещает, не лезет, откровенного говоря, ни в какие ворота - ни в материалистические, ни в традиционно-христианские. Ни в какие. Но нет такого другого прозорливца, который пришел к нам и сказал: в чем Даниил ошибался, а в чем нет. Нет таких. А те, которые есть, слишком уж мелкомасштабны. Убогость их мыслей и прозрений видна даже несведущему в метафизике человеку.

   Здесь нужно подчеркнуть важный момент: прозорливца не может опровергнуть философ или теолог. Это - слепцы. Прозорливца может опровергнуть только другой прозорливец. Все остальное - высосанные из пальца спекуляции. Умные или не слишком.

   Поэтому мы попали в совершенно беспрецедентную ситуацию. Впервые в истории. Как относится к книге Андреева? Отрицать? Отрицать, вообще говоря, просто. Для этого не нужен ум и прозорливость. Поэтому любой глупец - истовый отрицатель. Церковь, например, смело отрицает душу и разум, присутствующую в корове. Надо ведь как-то оправдать свою хищную плотоядность. Свою мясную "наркоманию". А для этого нужно отринуть факты и милосердие. Что она частенько и делает.

   Даниил наконец-таки объясняет то, что творится со всеми нами. И с животными в том числе. Они тоже были атакованы силами тьмы. Они тоже были извращены. А некоторые из них - сильно демонизированы. "Животные демонизированы тем сильнее, чем более они хищны... Достаточно вспомнить то, что произошло со многими видами из класса пресмыкающихся. Мезозойская эра ознаменовалась тем, что этот класс, достигший к тому времени гигантских форм, был рассечен пополам: одна половина, оставшаяся травоядной, получила в дальнейшем возможность развития в других слоях, и теперь имеется некий материальный мир, называемый Жимейро и, где прошедшие через бесчисленные инкарнации бронтозавры и игуанодоны обитают в виде вполне разумных, добрых и необыкновенно ласковых существ. Другая же половина гигантских ящеров, хищники, эволюционировали в других слоях в противоположную сторону. На них давно уже не физическое тело, а каррох, и не кто иной, как они свирепствуют в шрастрах в виде раруггов".

  

   Даниил провозглашает нечто совершенно фантастическое, невероятное для былой теологии: для животных душ тоже существуют райские обители - Жимейра и Хангвилла, к примеру. Животные продолжают свое совершенствование уже за пределами физического Энрофа.

   "Жимейра, нынешнее обиталище лучшей части животных древних геологических эр, уже исчезает: они переходят в более высокие слои. Полны мириадами существ два других слоя: Исонг - мир душ большинства животных, существующих ныне, сквозь который они мелькают очень быстро в промежутках между инкарнациями, и Эрмастиг - мир душ высших животных: туда поднимаются после смерти лишь представители немногих видов, да и то далеко не все. Задерживаются они в этом мире гораздо дольше, чем в Исонге.

   Мне вспоминаются замечательные по своей глубине слова старца Зосимы: "Посмотри на коня али на вола... понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая привязанность к человеку, часто бьющему их безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и какая красота в его лике!" Дерзнуть сказать о лошадиной или коровьей морде "лик" - для этого нужно обладать силой подлинного прозрения".

  

   Поэт восторгается индийской культурой, единственной из культур, осознавшей необходимость покровительства и долга по отношению к животному миру. Сравнивая индуизм с европейской бездушной утилитарностью, он говорит:

   "Индия являет собою совсем иную картину. Брахманизм, как известно, издавна запретил вкушение различных сортов мяса, свел фактическое питание человека к молочной и растительной пище, обработку кож и мехов объявил греховным и нечистым делом, а корову и некоторые другие виды провозгласил священными животными.

   ...Это есть еще и выражение иррационального чувства глубокой общечеловеческой вины перед звериным царством, ибо человек выделился из этого царства ценой отставания и деградации более слабых. Выделился - и, выделившись, усугубил свою вину беспощадной эксплуатацией слабейших; с течением веков эта общечеловеческая вина росла, как снежный ком, и наконец достигла необозримых, неохватываемых размеров. Слава тому народу, который сумел возвыситься до такого понимания, не в уме единиц, а в совести множества!"

  

   И дальше мы слышим голос подлинного христианина, а не его дешевого суррогата, который церковь штампует целыми пачками:

   "Но что подлежит безоговорочному упразднению, даже строгому запрету, так это охота-спорт. Превосходно отдаю себе отчет в том, какой вопль поднимут любители избиения косуль и куропаток, если требование, высказанное здесь, получит распространение в обществе и превратится из утопических мечтаний отдельных чудаков в настоятельный призыв всей передовой части человечества. Доводы нетрудно предсказать наперед. Будут привлечены на помощь все аргументы, какие только способен измыслить изворачивающийся ум, когда он мобилизуется на подмогу ущемленному инстинкту...

   Нет права, у нас нет абсолютно никакого нрава покупать наши удовольствия ценою страданий и смерти живых существ. Если не умеешь иными путями ощущать себя частью природы - и не ощущай. Лучше оставаться совсем "вне природы", чем быть среди нее извергом. Потому что, входя в природу с ружьем и сея вокруг себя смерть ради собственного развлечения, становишься жалким игралищем того, кто изобрел смерть, изобрел закон взаимопожирания и кто жиреет и разбухает на страданиях живых существ.

   И еще будут говорить: "Ха! что - звери: люди гибнут миллионами в наш век - и от войн, и от голода, и от политических репрессий, - нашел, дескать, время, рыдать по поводу белок и рябчиков!" - Да, нашел. И никак не могу понять, какое отношение имеют мировые войны, репрессии и прочие человеческие безобразия к вопросу о животных? Почему животные должны погибать ради забавы лишенных сердца бездельников, пока человечество утрясет, наконец, свои социальные дела и займется на досуге смягчением нравов? Какая связь одного с другим? Разве только та, что, пока человечество терзает само себя войнами и тираниями, общественная совесть будет слишком оглушенной, пришибленной и суженной для того, чтобы чувствовать всю гнусность охоты и рыбной ловли".

  

   Даниил Андреев непобедимый мечтатель. Он верит в победу добра. Поэт полагает, что рано или поздно человечество преодолеет свою кровожадность, и возникнет странная наука - зоогогика - педагогика животных.

   "На развитие зоопсихологии придется бросить немалые средства. Ничего! Никакие средства, даже в тысячу раз большие, не окупят зла, принесенного нами звериному царству на протяжении тысячелетий. Возникнет новый отдел знания - зоогогика, то есть педагогика животных. В итоге тщательного изучения будут выделены такие виды хищников, которые, подобно собаке и кошке, могут быть перевоспитаны. Ведь я напоминал уже о том, что на наших глазах бывший волк стал способен к усвоению растительной пищи, и это даже несмотря на то, что человек не заглушал, а, напротив, развивал в нем кровожадный инстинкт в интересах охотничьей и сторожевой службы. Если бы не это, какую веселость, кротость, доброту наблюдали бы мы теперь в собаке в придачу к ее преданности, отваге и уму! И какие могут быть сомнения в том, что подобная работа над многими хищными видами, работа людей, вооруженных знанием психологии и физиологии животных, педагогики, а главное - силой любви, сможет перевоспитать, физически и умственно усовершенствовать, смягчить, преобразить их?

   Уже теперь собака в состоянии запомнить до двухсот слов. И запомнить не механически, как попугай, но вполне отдавая себе отчет в их смысле. Это существо воистину колоссальных возможностей. Ее развитие достигло того рубежа, когда вид совершает стремительный рывок вперед. От нас самих зависит, чтобы этот коренной сдвиг произошел на наших глазах, чтобы неприспособленность некоторых органов собаки не затормозила его на столетия...

   Следующими кандидатами на путь ускоренного развития будут, вероятно, кошка, слон, медведь, может быть, некоторые виды грызунов. Лошадь, в умственном отношении продвинувшаяся весьма далеко, а в этическом имеющая несомненные преимущества перед кошкой и даже собакой, обладает, к сожалению, свойством, мешающим ее скорому вступлению на этот путь: копытностью. То же самое относится к оленю и буйволу..."

  

   Даниил, возможно, чуть-чуть ошибся. Не собака, а именно лошадь станет первым животным, у которого человек попробует усилить интеллект. Но это, впрочем, не слишком существенно. Самое главное - это начало.

   И другое не менее важное начало нового века - это запреты. Если у некоторых людей не хватает совести и ума, значит, без запретов не обойтись. Совесть, разумеется, лучше. Но что делать, если ее нет? В этом случае Даниил предлагает кое-какие меры, из которых мы выделим лишь некоторые:

  

   1. Запрет мучительных для животного способов его умерщвления - в промышленности и где бы то ни было.

   2.Запрет опытов на "живом материале" в школах и где бы то ни было, кроме специальных научных учреждений.

   3. Полный запрет опытов над животными без их усыпления или обезболивания.

   4. Ограничение охоты как спорта и рыбной ловли, как развлечения.

   5. Резкое ограничение их убоя в целях питания.

   6. Выделение обширных заповедников во всех странах для жизни в привычных условиях тех животных, которые еще не приручены.

  

   За мясной промышленностью стоят такие могучие финансовые монстры, что иначе, чем культурной революцией, даже малую толику этих "мероприятий" не назовешь. Доживем ли мы до таких грандиозных культурных подвигов - неизвестно. Известно другое: если мы будем равнодушно смотреть на безудержное убийство наших "меньших братьев", светлое будущее никогда не наступит. Ни завтра, ни послезавтра. А вот апокалипсис наступить может.

  

   Отказаться от мясной наркомании - дело нешуточное. Нужна чисто духовная "валюта" - милосердие и понимание - понимание неизбежности возмездия, которое ждет мясоеда. Не каждому понимание по карману. Ибо накапливать духовную "валюту" нас не учили. Поэтому реакция посредственного человеческого ума неизбежна. Даниила Андреева очень захотят вписать в число сумасшедших. Но это не важно, потерпим, ибо важно и ясно другое: человечество испытывает острую нехватку в таких "сумасшедших" - людей, чей гуманизм зашкаливает за среднестатистическую черту. Если бы таких "сумасшедших", уменьшающих душевные и физические издевательства, было чуть больше, золотой век был бы не за горами. Нам не пришлось бы ждать его тысячелетиями, если бы Швейцеров и Андреевых было чуть больше. Век гуманизма, век истины, настал бы чуть раньше - на радость и животным, и людям.

  

   Даниил защитил честь христианства. Но со скорбью можно признать, что пока этот русский поэт - первый и последний, кому удалось это сделать. Все остальные богословы играют в увлекательные игры с чувством собственной важности и бьют в громкие эротические баклуши. Лезут на небо и поливают грязью еретиков. Забав в христианстве, вообще говоря, немало. Жаль лишь одно: что в церковном театре нет оперы под названием "Защитим наших маленьких братьев".

  

   -------------------------------------------------------------------------------------------------------------

  

   Однако же, пора снова вернуться в студию, где горели дебаты.

   Маститый арбитр изящного вкуса, Александр Гордон, будет проталкивать в массы одну и ту же идею: Невзоров сделал очень плохое кино. Он будет повторять это так или сяк, скандировать одни и те же идеи, как шаман - магическое заклинание. Он, по сути, решит гипнотизировать нас. Но кто нас только не гипнотизировал за последние сто лет! Начиная от марксистов, кончая православными апологетами. Каждая партия вбивала в наш череп, как сваи, свои железобетонные лозунги. "Партия и народ - едины!", "Ленин живее всех живых!" - эти гипнотические словеса, как и "Христос воскрес!", уже не вытравить из нашего подсознания никакими кислотами. Они намертво впаяны в глубины нашего разума. И вот теперь Александр Гордон взялся за старое. Это - как условный рефлекс. Стоит кому-то дорваться до трибуны или микрофона, как он тут же превращается в гипнотизера.

   Не нужно нас гипнотизировать, уважаемый Александр Гордон! Мы уж сами как-нибудь мало-помалу, пешим ходом, добредем до пристанища Истины. А реактивный самолет ваших мыслей хоть и летит очень быстро, но, к сожалению, - не туда.

   Накал идеологического сражения сорвет благопристойные маски. И "правда-матка" потечет широкой рекой из уст мушкетеров. Гордон, вытащив шашку наголо, смело рубанет и по фильму и по репутации молодого актера, сыгравшего роль злодея Пфунгста. И сыгравшего, признаться, отлично. Это на телевидении уже какая-то дурная традиция - лебезить перед министрами, стелиться ковриком перед знаменитостями, расшаркиваться перед маститыми дядями, и плевать на голову молодых талантов иль диссидентов, которые мстить, ясное дело, не будут.

   Но и актер, Арсений Иванкович, в долгу не останется. Его изящная вербальная шпага враз обратит авторитет светских лиц в пух и перья.

  

  

  

  

   Тут хоть песню пой: "Суровый бой ведет научная дружина. Мы видим мужество отчаянных парней. Гордон же гнет перед политиками спину. Хоть перед Богом нужно гнуть ее, скорей".

   Возможно, ведущий где-то в глубине своей души понимал, что ему вряд ли когда-либо удаться снять фильм, который станет событием года. Чтобы снять такое кино, увы, нужно быть Невзоровым, а не Гордоном. Великий интеллектуал 1-го канала не понимал, что здесь не политическая трибуна; в искусстве нельзя увеличить свой рейтинг, уничижая чужой.

   Короче говоря, 9 апреля был для Александра Гордона не самым лучшим днем жизни. Остатки своей былой репутации он втаптывал в грязь очень истово.

  

   В самом конце передачи молодая ученица Невзорова, Алина, обращаясь к высокой аудитории, отпарирует негатив ведущего передачи весьма саркастическим образом:

   - Фильм совершенно не о лошадях. Если такое животное как человек, обладая таким, по его мнению, интеллектом, плохо относится к фильму, который способен расставить много точек над "и", то это проблема этого животного.

  

  

  

  

   Совершенно точно - фильм не о лошадях! Умница! Хоть кто-то озвучит "сакраментальную" фразу.

   Но что интересно: это поразительное наблюдение будет ускользать от всех маститых "профессоров" студии на протяжении всей горячей дискуссии. Молоденькая девчушка одной единственной фразой выявит нравственную заскорузлость проживших жизнь педагогов. Их духовную несостоятельность. Их устоявшуюся плотоядность и душевную черствость. По сути дела - тщетность их жизни. Да, маститые "педагоги" были возмущены фильмом, ибо увидели на экране, в агрессивных епископах, самих себя. Они узнали-таки себя! Поэтому их возмущению не было конца и края.

   Но если фильм не о лошадях, тогда о чем же он?! Вот вопрос!

   О том, что некоторые люди намного хуже лошадей? Вряд ли. Об этом фильм делать не нужно. Таких фильмов слишком уж много.

   Есть предположение, что этот фильм о блуждании нашей души в темных лабиринтах бездушия. Он о нашей больной, истерзанной душе, покрытой у многих толстой корой эгоизма. Эта чудовищная кора, не пропускающая голос души к сердцу и разуму, не у всех одинакова. У некоторых она очень тонка. И тогда эти люди чувствуют боль страдающих животных как свою собственную. Один индийский святой, Рамакришна, однажды взвыл от боли, когда возница изо всех сил хлестнул лошадь кнутом. Он ехал в повозке и его утонченная интуиция, его поразительная чувствительность, мгновенно уловили страдания лошади. На его теле даже появился красный рубец. Никто не бил Рамакришну, все были со святым очень почтительны. Но издевательства над животными в его присутствии пресекались немедленно. Ибо страдания живых существ он воспринимал как свои собственные.

   Святые не едят мясо не потому, что им когда-то кто-то всучил какой-то монастырский устав, они не едят его потому, что очень хорошо, на собственной шкуре, знают, что испытывает животное перед своей насильственной смертью.

   К сожалению, таких людей мало. Но если благодаря этой статье хоть один единственный человек перестанет есть мясо коровы, значит, она писалась не зря. Если хотя бы один единственный человек перестанет убивать в лесу зверушек из спортивного интереса, значит, я не напрасно тратил время.

  

   Гилберт Честертон в очерке о Франциске Ассизском говорит: "Нам говорили в детстве, что если прорыть дырку сквозь землю и лезть в нее все дальше и дальше, придет такое время, когда ты будешь уже лезть не вниз, а вверх".

   Наука, терзая животных, слишком долго копала тоннель именно вниз. Она измывалась над сонмами кроликов, обезьян и мышей, пытаясь выискать для человека что-то полезное. Вивисекторы, ощетинившись законом, создали свой собственный огромный международный "Остров доктора Моро", на котором разрешалось кромсать беззащитных животных вдоль и поперек. Она копала и копала - до самой преисподней - но рецепт человеческого счастья так и не был найден. Как не была найдена и панацея. Зато естествоиспытатели нашли персональный ад - закономерный итог своих поисков. Законы возмездия сбросили после смерти безумных вивисекторов прямо на рога черта. И возможно там, в преисподней, захлебываясь в реках животной крови, вивисекторы осознают-таки всю степень своего зверства. Только в аду ко многим жестокосердным людям приходит просветление ума и, как следствие, - раскаяние.

   Но, докопавшись до инфернальных глубин, наука дошла до своей критической точки. Она обнаружила у животных искры разума. Это - поворотный момент. Возможно, теперь она будет двигаться вверх - к свету. Не исключено, что она будет идти все выше и выше, пока, через пару столетий, не обнаружит у животных и кое-что сокровенное - душу, к примеру. Очень хочется верить именно в светлую ее траекторию, ибо долги человечества по отношению к животному миру огромны! И однажды их придется гасить. Природа это может сделать сама - без помощи человека. Тот или иной катаклизм мгновенно бросит всех нас к пещерному веку. И равновесие среды будет восстановлено. А долги - погашены.

   Но все же...

   Но все же!

   Может быть, у человека есть какая-то другая возможность рассчитаться с долгами?

   Хочется верить, что есть. Бог всегда предоставляет альтернативу. Глобальный катаклизм - это не гнев Божий, это - результат плохого выбора, сделанного человечеством.

   Ведь помимо законов физики или химии есть еще и другие законы. И если церковь на эти законы плюет, во имя перманентной войны с эзотерикой и индуизмом, эти законы не перестают быть менее действенными. И один из этих законов звучит весьма грозно, поэтому нелишне его вновь повторить: сколько животной крови будет пролито по вине человека, столько же прольется и человеческой! Даниил Андреев уточняет, что речь идет именно о бессмысленно пролитой крови - ради спортивного интереса или скверной гастрономии, поощряющей дурной вкус.

   Это нельзя озвучить с экрана. Церковь, словно танк, подмяла под себя телевидение. Монополизировав все и вся, она все время жалуется, что ее тут и там притесняют сектанты. Поэтому какого-нибудь высмеянного тысячу раз кришнаита не подпустят к микрофону даже на пушечный выстрел. Ну несерьезные ребятишки! Разве можно их ставить рядом с маститым профессором богословия? Говорит он тупо и неубедительно, но зато какой вид представительный! Импозантный!

   Вид, конечно, внушительный. Это правда. Но все остальное - смешное. Несерьезное.

   Но раз церковь не хочет заниматься своим прямым делом - проповедью милосердия к живым тварям, за дело берется сам Бог. И на сцене появляется скандалист, но в таком амплуа, которое от него мало кто ожидает. Если у человека есть честь и советь, Бог скажет через него все, что нужно, даже если он атеист. Но если у человека чести и совести нет, тогда через него будет говорить только дьявол, в каких бы богов не верил такой могучий оратор, в какие бы церкви он не ходил.

   Ярость мясоедов естественна. Еще бы! Невзоров недвусмысленно намекает, что поедание мяса коров - это завуалированная разновидность каннибализма. До настоящего каннибализма тут лишь один шаг. Такое не прощается. Его, как и Карла Кралля, попытаются опровергнуть всеми способами - честными и бесчестными. Нет сомнения, что его попытаются высмеять и запихнуть в когорту обманщиков. Господа Пфунгсты - очень распространенный вид живности. И с этим ничего поделать нельзя. Тут все будет как в песне:

  

   Но на судьбу не стоит дуться,

   Там у других вдали - Бог весть,

   А здесь у нас враги найдутся.

   Была бы честь, была бы честь!

  

   Невзоров не мнит себя очередным религиозным мессией, пришедшим призвать нас к человеколюбию и гуманизму. Этих религиозных мессий в нашем обществе видимо-невидимо. Уж тошно от их завываний. Он рисует себя очень невзрачно - эдаким хулиганом, разбившим окно в учительской комнате. Но вот что интересно: история донесет до нас имена именно таких неудобных верховной власти проказников, а не добропорядочных бюргеров. Дон Кихот, Робин Гуд и Ланселот - именно хулиганы, а не усердные богомольцы. И нашу честь и советь укрепляют именно они, а не вышколенные и прилизанные подхалимы, бегающие на полусогнутых нижних конечностях перед епископами. И Александру не нужно прикидываться. Он просто делает то, что ему по душе. Что не претит его совести. И - будь, что будет. Наверное, в этом и есть смысл его жизни. Жизни, вообще говоря, достойной.

   Дай Бог ему доброго здравия и долгих лет творческой жизни!

  

  

   Что-то в лошади есть благородное,

   Убедился в том сам Гулливер.

   Но не поняли вечно голодные

   Мясоеды всех наций и вер.

  

   Кони, свиньи, попы и профессоры,

   Всем вам хочется долго прожить.

   Но не всех уважают агрессоры,

   Беззащитных им нравится бить.

  

   Краснобайством, как фиговым листиком,

   Прикрываются язвы души.

   Благородство так чуждо политикам,

   Черту продано все - за гроши.

  

   Что-то в лошади есть благородное,

   Что не скажешь о каждом из нас.

   Смерть животных дает шубы модные,

   Мех ласкает бессовестный глаз.

  

   Нам внушает все Небо прекрасное,

   Что простить может многое... Но!

   Коли души приемлют ужасное,

   Не простит изуверства Оно!

  

  

  

  

   Витебск - 2010-04-14