Семенов Игорь Андреевич : другие произведения.

Алая заря

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наброски книги... Параллельный мир, где по какой-то причине "запоздало" развитие ядерной физики... Атомная бомба так и не была создана, ВМВ продолжалась еще год и была закончена обычным оружием - после чего на какое-то время наступил мир. Ненадолго, всего на десять лет - ибо в середине 50-х началась ТМВ. СМ тех пор прошло двенадцать лет, война закончилась... Каждая из сторон объявила себя победителем, хотя фактически война закончилась взаимным истощением и разорением сторон. Сможет ли попаданец из нашего мира и нашего времени в тело "аборигена" этого мира не только выжить, но и поменять хоть что-нибудь к лучшему?
  Пролог.
   Постукивая колесами на стыках, небольшой состав из теплушек не спеша ехал на восток... Сидя, свесив ноги, у распахнутой настежь двери, молодой парень с грустью смотрел на проплывающий мимо пейзажи разоренной страны... Полуразрушенные, со следами пожаров, станционные здания. Руины многоэтажек и промышленных зданий в попадавшихся по пути городах и поселках. Слепленные на скорую руку, буквально из первого, что попадется под руку, жалки лачуги местных жителей... То и дело попадались на глаза тащащие телеги с грузом лошади, и совсем уж редко - какой-нибудь грузовой ГАЗ или ЗИС... Впрочем, большинство из них представляли из себя ржавые, разбитые кузова, которые по какой-то причине так и не отправили на переплавку. Автомобили нынче и в армии большой дефицит, а уж в народном хозяйстве они - и вовсе несбыточная мечта...
   - Браток, закурить будет? - подсев к нему рядом, попросил однорукий солдат лет сорока с хвостиком.
   - Кури, - достав из походной сумки старенький кисет и кусок бумаги, произнес парень.
   Закурили оба одновременно... 'Доктора говорили, что курить вредно', - непонятно с чего вдруг вспомнилось парню, отчего он лишь грустно усмехнуться. При нынешней-то жизни умереть от последствий курения - наверное, последнее, чего стоит бояться. Вряд ли хоть кому-то из них суждено дожить до того времени, когда их прикончит табак.
   - Эх, - невесело усмехнулся солдат. - Почитай, двадцать лет не бывал тутова... Как еще в пятьдесят шестом в армию призвали, так и не успел из нее вернуться. Тебя, паря, как зовут-то?
   - Колькой кличут, - ответил парень. - А тебя-то как?
   - Саней меня, - ответил солдат. - Эх, не ждал уж, что когда-нибудь вернусь с этой проклятой войны...
   - Я тоже, - неожиданно согласился Николай. - Хоть и лет-то мне всего двадцать...
   - Так ты из тех, кого в пятнадцать призвали? - спросил Александр.
   - Да, - подтвердил парень. - Почитай пять лет прошло...
   'А ему-то, выходит, всего тридцать три, значит!' - вдруг подумал Николай. Хорошо ж мужика война помотала... Впрочем, а кому тут не досталось? Помнится, показывали им на политинформации пленку с фотографиями Москвы. Так там от города практически ничего не осталось! Даже сложно понять, что и где до войны было...
   - У меня брата тоже в пятнадцать призвали, - произнес мужик. - Да только так и сгинул он при высадке в Англии...
   Сказанные слова тотчас же потянули за собой воспоминания о тех временах... Когда, как в той старой книге, пришла пора 'мальчишам' защищать Родину. И, попрощавшись с родными, они одели солдатскую форму и пошли на фронт. Сколько его ровесников полегли на выжженных полях Англии и в тропических лесах Африки, погибли в морских сражениях или в своих самолетах?
   Англия... Ему тоже довелось побывать там, о чем красноречиво говорила медаль 'За взятие Лондона'. Небольшой жестяной кругляш с выбитым номером и потускневшей надписью... Когда-нибудь такие ордена и медали обещали поменять на настоящие, но когда это будет? А сейчас у страны даже не было возможности выдать что-то другое.
   Британская десантная операция была, можно сказать, лебединой песней Советской армии в этой войне... Последним ее крупным успехом, которым можно было бы гордиться. Потом были еще бои где-то в экваториальной Африке и на островах Тихого океана, были первый и второй аляскинские десанты... И хоть их и нельзя было назвать полным провалом, но и достичь поставленных целей не удалось. Не потому, что американцы были столь уж сильны... У них у самих давно было все плохо. Вот только и советская армия уже находилась на последнем издыхании.
   Когда три года назад они высаживались в Англии - их прикрывала целая армада тяжелых бомбардировщиков стран ОВД и реактивных истребителей, летели крылатые и баллистические ракеты - последнее, что смогла собрать Страна Советов... Потому, что у всех остальных стран Европы уже давно не существовало никакой промышленности, которая могла бы делать военную технику. В последних боях войны ничего этого уже не было. В бой шла дожившая до нынешних времен техника еще прошлой войны...
   Да, даже время Британского десанта порой казалось уже чем-то давнишним, а уж то, что было еще до начала войны... Казалось, тех времен и вовсе никогда не было. Словно оно просто приснилось ему в каком-то светлом сне. Впрочем, оно не удивительно. Когда началась война, Николаю было всего восемь лет. Второй класс обычной советской школы! На которую всего через две недели после начала войны упала одна из тысяч американских бомб. Весь город тогда, казалось, превратился в одни руины... И, можно сказать, им еще повезло. В тот момент американцы еще не использовали тактику созданию 'огненного шторма'. Это началось позже, на втором году войны.
   Внезапно Николаю стало плохо - резко заболела голова, возникло ощущение какого-то удушья. 'Чертова контузия!' - мысленно выругался парень. Протянув руку, он попытался уцепиться за раздвижную дверь вагона, но тут голова резко закружилась... Последнее, что он успел почувствовать - чувство того, что он падает из вагона.
  
  Глава 1. 'Больной Курочкин'
   В себя я пришел как-то резко, словно кто-то внезапно включил свет... И... Что за хрень такая? Где я? Последнее, что мне запомнилось - что мне резко стало плохо с сердцем в электричке. Попытался было еще достать из кармана телефон и позвонить в 'Скорую', но на том воспоминания и обрывались... Место же, где очутился сейчас... Вроде как похоже на больницу, вот только какая-то она уж слишком архаичная! Несколько раз моргнув, я так и не заметил никаких изменений, Все было на месте. Попробовал ущипнуть себя за левую руку - больно, блин! Значит, на сон не похоже... И все же было странно...
   Что ж, раз я жив и, с виду, чувствую себя неплохо... Значит, и впрямь все неплохо! Так что, отодвинув в сторону одеялку, я присел на кровать и еще раз оглянулся. Судя по стоящим тут и там койкам, я и впрямь в больнице. А раз так - надо ждать или искать врача и спрашивать, что же со мной случилось... Впрочем, долго ждать не пришлось. Кто-то из больных уже успел обратить на меня внимание - и, быстро выскочив в коридор, что-то заорал на весь коридор. Ничего себе у них тут порядочки! Впрочем, несмотря на немалые годы, в больницах я не лежал еще со времен роддома, а потому и не могу особо знать больничных порядков...
   - Людмил Федорна! - тем временем продолжал кричать кто-то в коридоре. - Там энтот, лейтенант-то, очухался!
   'Лейтенант?' - даже удивился я. Ну, положим, такое звание у меня и впрямь было - как-никак военную кафедру закончил... Только откуда этому соседу про то знать? Да и странно как-то слышать на свой счет такое обращение - по званию-то, про которое, можно сказать, и забыл вовсе сразу после окончания той самой военной кафедры...
   Тем временем, однако, в коридоре послышался стук сразу нескольких пар ног, и вскоре на пороге палаты появилось сразу три человека. Тот самый сосед по палате, неизвестная мне женщина лет шестидесяти и какой-то совсем уж старичок-врач... В том, что он врач, я был почему-то абсолютно уверен.
   - Ну здравствуйте, молодой человек! - оглядев меня, произнес последний. - Значит, очнулись наконец-то? И как себя чувствуете?
   - Как чувствую? - повторил я вопрос - и еще больше удивился своему же ответу на него. - Да, как ни странно, просто отлично!
   Ни болела ни спина, где еще пару лет назад поставили грыжу, ни вконец замучившая левая нога, что казалось чем-то совсем уж невероятным. Да как так-то?
   - Что, и впрямь все хорошо? - недоверчиво произнес врач.
   - Да я хоть прям сейчас в пляс! - обрадовался я.
   Как же давно уж не доводилось чувствовать себя настолько хорошо! Словно разом помолодел лет так на тридцать... Эх, да если это здешние врачи так вылечили, то им цены нет просто! За такое лечение даже можно простить какую-то архаичность и даже обшарпанность этой палаты...
   И все же врач не поверил. Следующие несколько минут он тщательно осматривал буквально ощупывал меня, зачем-то слушал дыхание, светил фонариком в глаза и делал какие-то еще понятные только ему манипуляции, под конец которых у врача стало какое-то совсем уж удивленное лицо.
   - Странно, очень странно, - бормотал дед.
   - Что странного-то? - не понял я.
   - Да если б я не видел, в каком тебе состоянии привезли, то сказал бы, что симулянт! - ответил врач. - Но я и сам тебя видел, и люди рассказывали, что произошло...
   - А что произошло-то? - удивился я.
   - А ты что, не помнишь? - теперь пришла пора удивляться врачу. - Ты же из поезда вывалился...
   - Из поезда? - произнес я, чувствуя, что совсем перестаю что-либо понимать. - Из какого поезда?
   Услышанное следом повергло меня буквально в шок... Что значит, ехал с фронта? В шестьдесят-то с хвостиком лет... Да и с какого еще фронта? И что значит 'в теплушке'? Что за хрень тут творится-то? Контузия? Какая еще контузия?
   - Где я хоть? - единственное, что я решил спросить.
   - В саратовской городской больнице, - пояснила та женщина, что пришла вместе с врачом.
   - В смысле? - не понял я. - Их же много... Первая советская, вторая советская, третья...
   - Было когда-то, - удивленно ответил на это врач. - Не помнишь что ли, что их еще на третий год войны разбомбили все?
   - Кто разбомбил? - аж ошалел от услышанного я.
   - Американцы с англичанами, кто ж еще! - с ненавистью произнес врач. - Постой... Ты что, не помнишь этого? А что еще помнишь?
   И тут-то я понял, что вокруг происходит что-то не то... Совершенно не то! Что-то неправильное... Какие еще бомбардировки? Такое я точно не мог бы пропустить! Но не было ничего такого! Точно не было... Уж на память я никогда не жаловался, особенно если оно касалось таких масштабных событий. А, значит, что... Блин, я - попаданец? Как в тех книжонках, что в последние годы любил почитать на досуге? В таком случае, ни в коем случае нельзя выдать свое происхождение, а значит остается одно... Подобно многим тем 'попаданцам', косить под амнезию!
   - Не знаю, - отрицательно помотал я головой. - Еще минуту назад был уверен, что все помню. А попытался вспомнить - не получается...
   - Понятно, - помрачнел врач. - Как вас зовут-то помните? Или дату рождения
   - Ээээ... Николаем, кажись? - неуверенно произнес я. - А вот фамилию не помню...
   - Понятно, - вздохнул врач. - Курочкин Николай Викторович, 1950 года рождения. Старший лейтенант 6-й Гвардейской артиллерийской дивизии 2-й Гвардейской Британской армии... На момент попадания в больницу возвращались со службы после демобилизации из Советской армии.
   Сказать, что я офигел, означало бы не сказать ровным счетом ничего... Пусть даже все эти слова не говорили мне ровным счетом ничего. Кроме одного... Ясно было, что я - это я. Курочкин Николай Викторович 1950 года рождения. Только что за хрень творится вокруг?
   - А какое нынче число? - решил все же поинтересоваться я.
   - 23 июня 1971 года, - ответила женщина.
   - И страна - Советский Союз? - зачем-то спросил я, но, судя по удивленному лицу обоих медиков понял, что ляпнул глупость.
   - Какой еще СССР? - удивился врач. - Его уж пять лет как нету. У нас теперь ЕСФСР - Евроазиатская советская федеративная социалистическая республика!
   Мысленно присвистнув от такого поворота истории, я все же так и не стал больше ничего говорить. Чтобы ненароком не сболтнуть что-нибудь такое, на чем можно было бы спалиться.
   - Ладно, - вздохнул старичок-врач. - С тобой мы еще поговорим, а пока мне надо закончить обход.
   С этими словами он вместе с так и оставшейся неизвестной мне женщиной вышел из палаты, оставив меня наедине с другими пациентами. Что делать дальше - было совершенно непонятно. Ясно было одно - в первую очередь, надо разобраться, где же я оказался и что тут происходит. А еще... 1971 год? Это мне что же, двадцать лет? То-то чувствую себя словно помолодевшим, ничего даже не болит!
   - А есть у кого-нибудь газетка? - присев на койку, спрашиваю у соседей по палате.
   - Есть у меня, - послышался голос лежавшего в дальнем углу незнакомого старичка. - Только смотри, на курево не дам! Самому нужна.
   - Да не... Мне бы почитать.
   - Ну тогда бери...
   Встав на ноги, я дошел до старичка и взял у него небольшой, размером с пару обычных печатных, листок из какой-то тоненькой желтой бумаги, где на первой странице стояла надпись 'Правда'. Дойдя обратно до своей кровати и усевшись, разложил на коленях газетку и начал читать. Качество печати оставляло желать лучшего, но все же было более-менее читаемо.
   На первых строках, к некоторому удивлению, оказалась цитата из выступления Председателя Совета министров ЕСФСР товарища Хрущева... Нифига себе! Это что же, в этом мире до сих пор лысый у власти? Как такое могло быть-то? Но еще больше удивило содержание его речи - если вкратце, то он всего-навсего подводил итоги прошедшей войны. Дескать, несмотря ни на что, мы победили, заставили американских империалистов считаться с мощью советской армии и теперь можно вернуться к мирному социалистическому строительству! Более того, что больше всего повергло в шок, - так это то, что в своей речи лысый неоднократно отсылался на Сталина, особенно вспоминая послевоенное восстановление народного хозяйства. Дескать, под мудрым руководством великого Сталина советский народ смог в кратчайшие сроки не только восстановить разрушенное в ходе 'прошлой войны', но и достичь громадных успехов в создании новых отраслей промышленности - таких как реактивная авиация, ракетостроение, химическая промышленность и многое другое. И вот теперь перед советским народом вновь стоит такая же задача - и мы, дескать, обязаны не посрамит память своих отцов... Это что же, в этом мире не было 'борьбы с культом личности' что ли? Или про него благополучно забыли в ходе той самой Третьей мировой?
   Следующая статья казалась тоже весьма интересна - упоминалось про принятие плана седьмой пятилетки, в ходе которой планируется начать восстановление народного хозяйства страны. Правда, особых подробностей на этот счет найти так и не удалось. Лишь слова том, что, дескать, вот со следующего года-то оно как начнется! Как начнется! И с каждым годом жить станет все лучше и лучше... Не обошлись и без, опять же, цитаты товарища Хрущева на тему того, какова будет новая жизнь. И что коммунизм все же будет построен - пусть не к 1980 году, как обещал лысый в моем родном мире, а несколько попозже. 'Новое тысячелетие мы встретим при коммунизме' - так говорилось в приведенной цитате. Ну-ну, видал я результаты таких мечтаний...
   Дочитав газету и не найдя в ней больше ничего интересного, я отдал ее обратно старичку и принялся думать о произошедшем. В том, что я оказался в параллельном мире, можно больше и не сомневаться. Что история в какой-то момент пошла здесь другим путем - это тоже вне всяких сомнений. Уж никакой Третьей мировой войны 1958-1970 годов в моем родном мире точно не было уж! К счастью не только для СССР, но и для всего человечества. Непонятно оказалось одно - почему она вообще стала возможна и почему мы сейчас не на каком-нибудь ядерном пепелище? Что ж, этот вопрос отложу на потом. А пока... Блин, пожрать бы что-нибудь! Если тут больница, то, наверное, кормят же? Решив так, я, решительно отодвинув в сторону одеялку, засунул ногу в какие-то дрянные, истоптанные тапки, и двинулся в сторону выхода из палаты.
   Вопреки каким-то подсознательным ожиданиям, меня никто не остановил и даже не окликнул. Так что, открыв дверь, я вышел в коридор - и буквально встал как вкапанный. Вдоль всего коридора тянулся длинный ряд коек, на которых лежали больные! Прямо вдоль противоположной от дверей палат двери когда-то были окна, но сейчас практически все они были забиты буквально первым, что попалось под руку. Впрочем... В палате ведь ситуация была примерно такой же! Как только на это в первый же миг не обратил внимание?
   Пройдясь вдоль коридора, где на койках лежали перебинтованные тут и там люди, я все же добрался до стола медсестры, которой оказалась какая-то древняя старушка. С виду я бы запросто дал ей не меньше семидесяти лет!
   - Бабушка, а поесть что-нибудь будет? - решительно обратился к старушке я.
   - Ой, даже и не знаю, - коротко вздохнула она. - Завтрак уже полтора часа как был, а до обеда еще далече... Но коль хочешь - сходи, на кухне поспрашивай... Вдруг чего и будет.
   - А где у вас кухня-то?
   - Дак это тебе вон по лестнице, - показав рукой себе за спину, произнесла старушка, - а потом там дверь на улицу, да вон прямо напротив домик небольшой деревянный будет...
   - Спасибо - коротко поблагодарил медсестру. - Схожу тогда узнаю...
   - Ой, да было б за что благодарить! - махнула рукой старушка. - Кстати, это ж ты энтот... артиллерист из шестой палаты?
   - Ну, наверное, - пожав плечами, отправился в сторону лестницы я.
   Быстро сбежав на первый этаж, я увидел там примерно то же зрелище, что и на втором... Все те же ряды коек вдоль всего коридора и даже в небольшом вестибюле. Все те же заколоченные окошки. Все то же самое! Так что, дойдя до двери на улицы, выхожу во двор больницы и... буквально застываю, шокированный увиденным зрелищем.
   Здание больницы, из которого я только что вышел, оказывается обыкновенной... бывшей школой! И не какой попало, а той самой, где когда-то довелось самому учиться! Даже странно, что не узнал его сразу! Но еще больше поражало то, что вокруг, куда не глянь, виднелись одни лишь руины, нередко - обгоревшие и разрушенные буквально до неузнаваемости. Лишь несколько домиков вокруг выглядели наспех подремонтированными - и к одному из них я и двинулся.
   Здание, оказавшееся кухней вместе со столовой для медперсонала, еще относительно недавно было самым обычным частным жилым домом, однако теперь все изменилось. У ветхого крыльца появились несколько жестяных умывальников, вода из которых текла прямо на землю. Взяв лежащий на краю огрызок хозяйственного мыла, я тщательно намылил и вымыл руки, а затем двинулся в сам дом.
   Не знаю, что стало с его прежними владельцами, но теперь в ближайшей комнате стояло несколько обеденных столов, за которыми в этот момент времени никого не было. Оглядевшись по сторонам и никого не увидев, я прошел в дальнюю комнату, где была сама по себе кухня, где работали несколько девчонок-подростков. Гремела посуда, булькало какое-то варево на дровяной плите, стояли клубы пара - вентиляцией тут явно и не пахло... В первые минуты на мое появление даже не обратили внимания... Лишь когда прошел дальше, меня все же заметили.
   - А вы кто, товарищ? - удивленно взглянув на меня, спросила одна из девчонок.
   - Из больницы я, - представился им. - Николаем зовут. Недавно вон только очухался, а завтрак уже прошел... Вот и хотел спросить - не осталось ли чего?
   - Николай, значит? - ответила девчонка. - А я Настя... И хотела б чего-нибудь дать, да кто ж нынче еду оставлять будет?
   - Ты права, - оставалось только тяжело вдохнуть в ответ. - Значит, нету ничего...
   - С завтрака - точно нет, - с каким-то по-взрослому серьезным выражением лица помотала головой девчонка. - Но давайте я вам сейчас бульончика куриного налью с сухарями!
   - Ну тащи...
   - Только... А вам можно? Вас-то с чем сюда? - ответила Настя.
   - Да все мне можно, - только и осталось пожать плечами. - Доктора говорят, что из поезда я вывалился. Контуженный вроде как, вот вдруг и плохо стало...
   - Ну тогда я сейчас, быстро! - крикнула девчонка, побежав куда-то в другой конец кухни.
   Бульончик оказался, к большому моему удивлению, неплохим, а вот хлеб... Судя по вкусу, отрубей там было больше, чем самого хлеба. И хорошо еще, если этим все ограничивалось... А то, помнится, читал, что на войне в хлеб и вовсе даже опилки могли добавлять! А уж добавить картошку, крапиву или какую еще траву - это и вовсе было в порядке вещей! И все же больше есть было нечего... Так что, макая сухари в бульон, я достаточно быстро поел и даже в какой-то мере почувствовал чувство насыщения... Хотя будь на то моя воля - съел бы раза этак в два больше! Увы, но это явно было из разряда мечтаний.
   - Спасибо, девчат! - отдав юным поварихам пустую тарелку с ложкой, произнес я.
   - Да что спасибо? - непонятно почему вдруг смутилась Настя. - Это мы вам спасибо говорить должны...
   - За что говорить? - даже не понял я.
   - За победу в этой войне, - тихо произнесла девчонка. - Это вы же тот лейтенант, кого ва дня назад привезли? Ну что из вагона выпал...
   - Наверное, - только и смог ответить я.
   И почему-то вдруг стало стыдно за свое попадание сюда... Пусть даже это и было попадание, можно сказать, в самого себя, только в другую реальность. Молча, думая лишь о странностях судьбы, я добрался до своей палаты, где, к большому удивлению, застал стоявшего около пустой своей койки старичка-врача.
   - Больной Курочкин! - показав пальцем куда-то в сторону моей груди, строго произнес он. - Я же приписал вам постельный режим! А вы куда уже побежали?
  
  Глава 2. На руинах Саратова.
   Ну вот, уже начинается... Положим, не помню, чтобы он про постельный режим что-то говорил - прослушал, наверное, за своими мыслями. Или и вовсе мне это должны были сообщить позже, но я сбежал до того... Да плевать! Всю свою жизнь не любил врачей, а больницы так и вовсе ненавидел! Даже когда несколько раз меня хотели с чем-нибудь положить туда, я неизменно писал отказ и лечился дома. И ничего! К счастью, ничем таким, чему не вылечиться самостоятельно, болеть не довелось. Вот и сейчас разлеживаться я не сбираюсь...
   - А что мне тут разлеживаться? - фыркнул я. - Я здоров как бык. Да и вообще - пожрать что ли нельзя сходить?
   - Но у вас же контузия! - возмутился врач таким пренебрежением его рекомендациям. - Еще и амнезия! Нам нужно...
   - Да не надо ничего, - фыркнул я. - Выписывайте лучше и распрощаемся... Все со мной нормально будет.
   В том, что никаких проблем со здоровьем не будет, я был почему-то абсолютно уверен. В том, что мой двойник в этом мире, помер - я был абсолютно уверен. Что мое сознание запихнули в это тело не просто так - тоже. А раз так, то неизвестные мне силы уж наверняка позаботились о том, чтобы особых проблем со здоровьем у меня не было!
   - Да как я вас выпишу-то? - чуть ли не схватился за голову врач. - А вдруг вы выйдите из больницы и вам плохо станет? Да и вообще - куда вы пойдете?
   - Ну город, положим, я помню, - пожимаю плечами. - даже понял, что больница ваша в моей школе размещается... Хотите расскажу, где она находится и что раньше было поблизости? Тоже без проблем могу!
   - Но ведь... - запротестовал врач.
   - Выписывайте, - устало произнес я. - Или сам сбегу... Зачем вам лишние проблемы?
   - Хорошо, - наконец сдался врач. - Я передам заведующей отделения ваши слова...
   - Что, тоже не привык по больницам отлеживаться? - когда врач вышел в коридор, послышался голос от стены.
   - Ага, - повернулся в ту сторону.
   - Вот и я тоже был когда-то таким, - послышался тяжелым вздох. - Пока на фронте был - два раза из госпиталей убегал. Да и сейчас бы сбежал, были б ноги только...
   - А что с ногами-то? - подойдя поближе к лежавшему на койке мужику, спросил я.
   - Да что-что, - вздохнул тот. - Снаряд американский... Вот и отрезали по колено обе ноги. Сам теперь не знаю, как к бабе своей-то явиться... Меня, кстати, Тимохой зовут.
   - Меня...
   - Да знаю я тебя, - усмехнулся мужик. - Еще до войны ж дело было... Мы с братом твоим старшим приятелями были. Хотя тебя и не признать теперь. Тогда-то еще мелким совсем был...
   - Было дело, - даже смутился я.
   Странно, но вспомнить, кто он такой, не получалось. Похоже, оно было давно забыто за давностью времен. А, может быть, мы и вовсе виделись раз-другой, а потому не отложилось в памяти. Брат-то был аж на десять лет старше... Он был довоенным ребенком, а я - уже послевоенным. Третьим в нашей семье. Хоть батю на войну и не забрали, всю войну он вкалывал за станком, но рожать детей в военное время - дураков нет. Не до того было.
   - Эх, помотала нас проклятая война, - вздохнул Тимофей. - Кто ж знал, что всего через двенадцать лет после предыдущей новая война начнется...
   - Ну не мы ж виноваты в том...
   - Как будто от этого оно шибко легче становится, - пожал плечами мужик. - Ты, кстати, куда теперь собираешься-то? Ну как выпишут...
   - Да хрен его знает, - только и оставалось пожать плечами. - На завод куда-нибудь, наверное, пойду...
   - Это правильно, - согласился мужик.
   На том разговор и закончился... Откровенно говоря, я понятия не имел, куда идти. Практически всю прошлую жизнь я проработал инженером-конструктором, но кто ж меня без высшего образования на такую работу возьмет? Был еще кое-какой опыт работы на фрезерных и координатно-расточных станках, аж в инструментальном цеху... Но и тут вопрос - кто мне разряд-то подтвердит? Так что сейчас максимум учеником возьмут... А жить где? Кто знает, цел ли тут мой дом и не живет ли в нем давно кто-нибудь другой...
   Ну да хрен бы с ним! Вопросы надо решать по мере их поступления. А первоочередная моя задача - смотаться из этой больницы. Эх, легки на помина... Стоило мне только подумать об этом, как в палату ввалились все тот же старичок-врач вместе с женщиной лет пятидесяти.
   - Вот смотрите, Наталья Николаевна! - сразу начал он. - Вот тот самый Курочкин! Требует, чтобы мы его выписывали!
   - Вам чем-то не нравится у нас в больнице? - повернув голову в мою сторону, спросила женщина.
   - Мне? - пожал я плечами. - Да мне вообще в любых больницах не нравится. Сама, знаете ли, больничная обстановка...
   - Но ведь...
   Несколько минут мне еще пришедшая парочка объясняла, как опасно шутить с травмами головы и чем оно вообще может закончиться, но я это все буквально пропустил мимо ушей, лишь изредка поддакивая в нужных местах. Дескать, да, хорошо, все осознаю, все понимаю... Хотя по факту хотелось лишь одного - чтобы они поскорее уж замолчали все! Но вот, наконец-то, они и закончили...
   - Ну так что, теперь-то понимаете, чем вам может грозить прекращение дальнейшего лечения? - произнесла под конец женщина.
   - Конечно! - усмехнулся в ответ. - Но я своего мнения не меняю. Выписывайте уж давайте!
   - Выписывать? - посмотрела на меня как на идиота женщина, а потом вдруг даже разозлилась. - Ай, да и шут бы с тобой! У нас и так больница переполнена, а тут еще перед тобой на задних лапках прыгай! Не хочешь - можешь катиться на все четыре стороны! Дмитрий Федорович, приготовьте Курочкину выписку!
   - Хорошо, Марья Ивановна, - тяжело вздохнул старичок.
   'Ну вот и отбрехался, наконец!' - когда эта парочка вышла из кабинета, подумал я. К некоторому удивлению, выписку приготовили всего минут за двадцать! Так что, подписав отказ от дальнейшего лечения, я вскоре шел получать свои вещи, которых оказалось до безобразия мало. Военная форма старшего лейтенанта советской армии да вещмешок, в котором не нашлось практически ничего полезного, кроме удостоверения личности военнослужащего Советской армии и запасного комплекта белья. В остальном же... Засохший до состояния сухаря куска хлеба. Жестяная кружка с деревянной ложкой. Газетный кулек с махоркой - похоже, мой двойник из этого мира курил. Самодельная, сделанная из какой-то гильзы, зажигалка. И... опасная бритва. Эх ты! Это что же, мне таким чудо-юдом бриться? Да я всю жизнь только электробритвой пользовался! Нет уж, тут точно надо поискать хотя бы нормальную бритву, а уж если не выйдет... Ну буду, значит, усы с бородой отращивать - как будто так и надо! Впрочем, в то, что не удастся найти хотя бы обычной бритвы, я как-то не верил. Сложив все на место, я переоделся в военную форму и, взяв вещмешок, вышел из больницы...
   Пейзаж вокруг открывался откровенно мрачным... Шагая вдоль по улице, кругом я видел одни только руины. Правда, кое-где прямо во дворах виднелись какие-то наспех построенные буквально из строительного мусора землянки... То и дело попадались навстречу люди - в основном, старики или дети. А вот людей трудоспособного возраста практически не встречалось. Впрочем, сейчас мне было не до того. Сейчас путь лежал в военную комендатуру Сталинского района Саратова, которая располагалась где-то около авиазавода. Точнее, бывшего авиазавода - ведь от него, как вскоре стало ясно, остались одни руины...
   Пока же я шагал по родной Пролетарке - и совершенно не узнавал этих мест! Казалось, разрушено было все, что только можно было разрушить! Руины домов, руины завода зуборезных станков, руины железнодорожных построек и каких-то еще хозяйственных построек. Разбитые трамвайные пути, от которых остались одни лишь обломки шпал да кое-где оставшиеся небольшие куски рельс. И лишь железная дорога, судя по накату на одном пути, все же кое-как функционировала...
   Площадь Орджоникидзе, бывшая конечной целью этого похода, впрочем, выглядела ничуть не лучше... Все те же руины, за которыми несколько дальше виднелось то, что осталось от авиазавода... Впрочем, остались там фактически те же самые руины. А вон, наконец, и то место, куда мне надо! Полуразрушенное, но все же кое-как подремонтированное, здание бывшего кинотеатра "Темп"... На входе - красный флаг СССР и намалеванная поблекшей краской на куске серой фанеры надпись 'Комендатура'. И на том все!
   Зайти в здание, вход в которое охраняли пара вооруженных милиционеров. Доложиться старушке-вахтерше о цели визита... После чего та, окинув меня взглядом цербера и записав фамилию в журнал посещений, наконец-то, дает указание, куда и в какой кабинет идти и к кому там обращаться. Еще пара минут поисков - и вот уж я на месте, где, коротко поздоровавшись с присутствующими, отдаю им на изучение документы.
   - Из армии, значит, прибыли? - взглянув на меня, произнес мужик. - Это хорошо! Очень хорошо! Мужиков у нас, сам понимаешь, нехватка нынче! Уж сколько народу на этой войне проклятой полегло да покалечилось... Я вот также пару лет назад с фронта вернулся, без правой руки... И какой с меня теперь работник?
   К некоторому удивлению, зам военного коменданта, с кем мне и довелось пообщаться, был мужиком на редкость разговорчивым. А уж если выпадала возможность поточить лясы с новым человеком да, вдобавок, рассказать ему про свое тяжкое жилье-бытье... Тут уж остановить его становилось практически невозможно!
   Что ж, у каждого свои недостатки, а для меня оно сейчас и вовсе оказалось достоинством. Хотя бы в общих чертах узнать, что происходит вокруг! И ситуация выглядела очень весело... Если до того еще теплилась надежда, что в других частях города дела обстоят получше, то теперь стало понятно, что ничего другого я и не увижу. Только все те же руины да землянки местных жителей...
   - А из заводов-то работает что? - все же поинтересовался я. - Можно где-нибудь раборту найти?
   - Заводы? - хрипло рассмеялся мужик. - Какие теперь заводы? От 'шарика' разве кое-что осталось... В бомбоубежищах стоят станки, на них еще что-то делают. А больше и нет уже ничего! Все уничтожили, гады. В депо разве что попробуй сходить...
   - Перекантоваться-то хоть есть где на первое время? - поинтересовался я.
   - Откуда? - усмехнулся мужик. - Жилья в городе нету. Совсем нет! А что и есть, так там жить невозможно.
   - Понятно...
   - Да по всей стране так нынче! - тяжело вздохнул мужик. - Ладно, держи свое удостоверение... Зайдешь в продотдел, тут напротив дверь, карточки получишь...
   За дверью напротив скрывалось небольшое помещение, где сидела пара теток с постными лицами, набиравшие на печатных машинках какие-то то ли отчеты, то ли еще какие-то документы. Но тонкой такой, словно газетная, желтой бумаге...
   - Вам чего? - неприветливо окликнула меня одна из теток.
   - Мне карточки получить...
   - А это не ко мне, это к Анне Николавне, - сразу потеряла всякий интерес ко мне тетка.
   А вот вторая, все же оторвавшись от печатной машинки, все таким же неприветливым тоном спросила документы и, открыв какой-то журнал, принялась переписывать в него информацию из удостоверения личности. После чего, выдвинув из стола ящика достала из него стопку карточек и принялась заполнять их. Карточек этих оказалось, кстати, довольно много. На хлеб, соль, картошку, крупу, рыбу, курицу, яйца, зубной порошок, хозяйственное мыло, купоны на промтовары...
   - Отоваривать карточки будете в магазине ?4 на товарной станции, - наконец, вернув документы вместе с выписанными карточками, заявила тетка, после чего тотчас потеряла ко мне всякий интерес.
   Выйдя из бывшего кинотеатра, я все же решил подробнее взглянуть на полученные карточки, и чуть не выпал в осадок от увиденных цифр. Хлеб - 300 грамм в день. Столько, если я верно помню, в войну выдавали по 'иждивенческой' карточке... Весело, мать их за ногу! Сунув карточки в карман, я решил прогуляться в сторону той самой товарной станции... В конце концов, жратву получить и впрямь не мешало бы... Сколько б ее не выдавали. Правда, сначала сделаю небольшой крюк в сторону родного дома... Погляжу, что там и как...
   Идти по руинам родного города было жутко... Особенно когда думаешь о том, сколько же народа погибло в эту Третью мировую войну... Радовало лишь одно - по какой-то причине атом тут не применялся. Так что какой-нибудь радиации можно было не бояться. Впрочем, это оставалось единственным поводом для какой-никакой радости.
   Родного дома, как вскоре оказалось, не было. Впрочем, от всей улицы осталось буквально одни руины, сплошь испещренные начавшими зарастать травой и какими-то кустарниками воронками. Которым, казалось, просто не было числа... Ясно дело, что уцелеть тут не могло ни одно строение. Разве что погреба могли уцелеть... В нашем старом доме такой тоже был. Только сейчас вход него был похоронен под руинами. Оставалось только идти к товарной станции... И думать о том, куда все же пристроиться на первое время.
   По пути прошел мимо ТЭЦ... Но от нее нынче остались одни руины, под которыми виднелись обломки какого-то оборудования. Судя по растущим тут и там кустарникам, электростанция была разрушена еще несколько лет назад, и с тех пор никаких попыток ее восстановления так и не предпринималось. Мрачное зрелище! Впрочем, говорил же замкоменданта района про то, что электричества в городе нет... Оставалось непонятно лишь одно - чем вообще живут немногочисленные оставшиеся жители?
   На товарной станции тоже был погром... Но тут хотя бы постарались более-менее навести порядок. На путях тут и там пыхтели старенький, видавшие виды, паровозики, перетаскивавшие с места на место обшарпанного вида, порой с дырами от пуль, вагоны, некоторые из которых, наверное, помнят еще царя. И хорошо еще, если последнего... Ходили туда-сюда какие-то люди, но на меня они не обращали ровным счетом никакого внимания.
   Для того, чтобы найти магазин, пришлось спросить дорогу у какого-то старичка-железнодорожника, и тут указал рукой на тупичок, где стояли на рельсах несколько грузовых вагонов. На одном из них, прямо на раздвижной двери 'теплушки', было намалевано краской 'Магазин ?4'. Значит, мне сюда! Впрочем, стоящая около вагона длинная очередь красноречиво о том же самом...
   Да уж... Взглянешь на эту очередь - и в ужас приходишь! Все кругом словно оборванцы какие-то, в дранной-передранной, штопанной-перештопанной одежке, худые, осунувшиеся... Явно видно, жизнь кругом не сахар! И по возрасту... Практически все присутствующие - или старички давно, или подростки лет четырнадцати-пятнадцати. Если вдруг увидишь кого-то среднего возраста, то почти всегда калека... У кого руки нет, кто с деревяшкой вместо ног. Из всей это очереди, человек так пятидесяти, более-менее выделялся лишь он и ее один парнишка в военной форме... Летчик, кажись, целый даже! Да еще несколько женщин лет двадцати-тридцати было.
   Впрочем, очередь двигалась на удивление быстро - и вскоре даже стало понятно, почему. Карточки тут отоваривали сразу пять человек. Пять женщин в военной форме, стоявших за прилавком... Забирая карточки, они быстро выдавали положенное по ним и приступали к следующему.
   - Проходите быстрее! Не задерживайте очередь! - когда у прилавка вдруг появлялась какая заминка, звучал зычный голос одной из них. А вот уж и моя очередь...
   - С фронта только? - взяв мои карточки, почему-то спросила 'продавщица'. - Что-то не видала тебя раньше.
   - Ага...
   - Ну бери, давай... - мигом потеряла интерес ко мне женщина.
   Покидав в вещмешок все полученное, я тоже отправился дальше... Куда идти было совершенно непонятно, а потому я машинально двинулся в сторону дома. Долго не раздумывая, решил малость сократить дорогу, пройдясь вдоль путей... В детстве, пацанами, мы нередко бегали тут - и почему-то я нисколько не сомневался в том, что эта тропинка будет и в этом мире в это время. Уж что-что, а подобные тропы существуют, наверное, всегда... Уж во всяком случае, пока в городе хоть кто-то живет...
   Так я и шел по тропинке, глядя на оставшуюся чуть в стороне железнодорожную линию. Вот мимо пропыхтел небольшой маневровый паровозик, тащащий пяток грузовых вагончиков. Эх, как давно не доводилось видеть работающего паровоза! Последний такой, наверное, - тот самый, что одно время использовался в качестве маневрового в депо Саратов-2. Но и тот давно стал памятником... А тут вон они! Даже на какую-то ностальгию вдруг потянуло! И лишь когда паровоз ушел куда-то вдаль, в сторону Зуборезного, я вдруг обратил на внимание на какой-то подозрительный шум где-то совсем рядом...
  
  Глава 3. 'Останься со мной'...
   Разруха и преступность - можно сказать, две стороны одной медали... Так было во все времена и всегда, наверное, и будет. И то, что сейчас происходило на крошечной полянке, было вполне обычным проявлением этого явления. Эх, не зря я так сразу насторожился, как услышал неподалеку какую-то перепалку на повышенных тонах! А то мог бы и сам тут в переделку попасть...
   Окружив втроем среднего роста девчонку в каком-то штопаном-перештопанном платьице, трое представителей биологического вида 'шпана обыкновенная' сейчас самодовольно гоготали над какими-то понятными только им подобным уродам шуточками... Один из них при этом крутил в руках какую-то тряпичную сумку, а другой перекладывал из одной руки в другую... карточки! Уж их-то я узнал с первого же взгляда, сам ведь всего несколько минут назад точно такие же в руках держать. А вот лицо девчонки при этом выражало полное отчаянье...
   - Ну что, красавица, - вдоволь нагоготавшись, мазнул взглядом по фигурке девушки главарь шпаны, - пойдешь с нами?
   - Хоть узнаешь, каково оно, с настоящими пацанами! - ухмыльнулся вслед за главарем тот бандит, что крутил в руках. - Глядишь, и пожрать чего дадим...
   - Пошел ты знаешь куда?! - отчаянье на лице девушки резко сменилось озверением. - Да я лучше под паровоз прыгну, чем с такой мразью, как ты пойду! Да по вам уж... стенка плачется!
   - Да ты глянь, Федь, как чикса-то заголосила?! - повернувшись к главарю, заговорил третий бандит. - Стенка, говорит, по нам плачется! Уга-га-га-га!
   Главарь поддержал своего подручного таким же глумливым гоготом, а затем вдруг на его лице появилась злоба.
   - А вот за такие слова наказывать надо! Держи ее, пацаны!
   На полянке на миг завязалась короткая потасовка, во время которой девчонка брыкалась и кусалась, пытаясь вырваться из рук уродов, но тем вся тройка окончательно отвлеклась от происходящего, что мне и надо было. Благо, камушек подходящий уже был под рукой...
   Первым свое получил тот урод, что только что держал сумку с вещами - ему я со всей силы треснул по затылку камнем, несколькими секундами спустя следом за ним последовал и второй урод. Главарь, осознав, что все пошло не по его плану, успел отскочить в сторону и потянулся в карман за ножом, но было уже поздно. Я оказался быстрее - и вскоре, вопя от перелома руки, третий урод корчился на земле... Осталось лишь чуть перевести дух и оглядеться по сторонам.
   Девчонка сориентировалась на удивление быстро и сейчас с помощью каких-то тряпок уже вязала руки валяющейся в отключке парочке уродов. В этом плане все оказалось даже лучше, чем стоило ожидать. Мда... Даже уж не думал, что выученные когда-то в молодости приемчики мне еще однажды пригодятся... В прошлой жизни последний раз подраться довелось в восьмом классе, так что ими воспользоваться так и не довелось. А тут вот и дня еще не был, а уже довелось... И как не забылось-то все за давностью лет?
   - Ловко вы их, - спустя пару минут, когда все бандиты были 'обезврежены', несколько смущенно произнесла девушка. - В армии так драться научился?
   - Ага, - только и оставалось соврать.
   - Ты труп, фраер! - неожиданно влезло в разговор лежавшее чуть в стороне 'тело' главаря. - Граф тебе этого не простит!
   Вступать в переговоры я бандитами я не собирался, так что его реплику просто проигнорировал. Плевать я хотел хоть на графьев, хоть на князей со всякими баронами! Куда больше сейчас интересовала спасенная от этих уродов 'незнакомка'.
   - Кстати, хотел спросить... Что за уроды хоть?
   - Тот, что лысый, - показала она пальцем на одного из уродов. - Петька... Свинцов, вроде. Слыхала, что он с дружками карточки у людей отнимает. А остальные двое... Не знаю! Не видала их никогда... А вы, товарищ лейтенант, с фронта? Да?
   И столько восторга, столько какого-то даже обожания было в этих словах, что я даже смутился. Положим, мой двойник из этого мира и впрямь воевал... Но ведь я - это не он! Пусть даже и занимаю нынче его тело.
   - Ладно, - оглянувшись по сторонам, решил я. - Беги на станцию, ищи там милиционеров или военных... Скажешь, что бандитов поймали.
   - А вы... товарищ лейтенант?
   - А я этих уродов покараулю...
   В первый момент девчонка пошла было в сторону валявшихся на земле сумки и карточек, но потом развернулась и бегом побежала к станции... А я остался наедине со своими мыслями и тройкой бандюганов.
   - Может договоримся? - неожиданно заговорило лежащее в стороне 'тело' главаря. - У нас и бабок полно, и жрачки с выпивкой! Чего тебе эта сучка сдалась?
   - Жрачки, говоришь, полно? - изобразил я задумчивость.
   - Ну да! - сразу обрадовался бандит. - Если хочешь, так вообще давай к нам! Нам лихие пацаны завсегда нужны! Я тебя с самим Графом сведу!
   Странно, но при этом мне вдруг почему-то вспомнились слова из диалога Пендальфа с Сарумяном из гоблинской версии 'Властелина колец', которые любил посмотреть мой младший сын. 'Вступай в нашу шайку, Пендальф, третьим будешь! Присоединяйся, брат, не пожалеешь!' Даже вдруг захотелось ответить в том же духе.
   - Складно говоришь, - ухмыльнулся я, а затем. - Только не брат я тебе, гнида черножопая! Пока другие люди на фронте бились, такие твари, как вы, над людьми тут измываетесь! И как после этого я к тебе должен относиться?
   Осознав, что 'соблазнить' меня своими посулами не выйдет, бандит наконец-то заткнулся. А вскоре вернулась назад и девчонка - только не одна, а в сопровождении пары парней с мосинскими карабинами.
   - Где эти твари? - коротко спросил один из них. - А, хотя, вижу. Встать, суки!
   Двое бандитов нехотя, вод дулами винтовок, принялись подниматься, а вот третий по-прежнему был в отключке.
   - А этот сдох тут что ли? - пнув ногой по ребрам третьего, спросил второй парень.
   - Да нет, вроде... - пожал плечами я.
   - Жалко, - словно даже огорчился парень. - Лучше б уж сдох сразу... Эй, уроды! Взяли своего сообщника и живо на станцию! Пока жопу не прострелил, при попытке к побегу! - заржав над своей шуткой, закончил он.
   Обратная дорога до станции заняла куда больше времени, чем сюда. И шли теперь не к магазину, а к небольшому домику немного не доходя до нее. Никаких табличек или надписей тут не было - лишь массивная деревянная дверь. Впрочем, бандитов отправили не туда, а в какой-то сарай неподалеку.
   - Что с ними будет-то? - поинтересовался я.
   - Сейчас в комендатуру позвоним, пусть забирают, - пожал плечами 'первый'. - Сейчас с вами только показания запишем...
   - Зачем ты, дура, совалась туда? - дочитав показания девчонки, спросил принявший листки одноглазый мужик в форме майора советской армии. - Мало мы трупов там находили? Только в этом году пятерых убили, а ты вполне могла шестой стать!
   - Я только сократить... - понуро глядя в пол, произнесла девчонка.
   - Сократить? - внезапно окрысился майор. - Жизнь свою сократить? Дура ты и есть дура! Знаешь... Я хоть и атеист, а на твоем месте сейчас бежал бы в церковь свечку ставить за товарища Курочкина! Ладно, топай уж...
   'Нифига себе выдал!' - аж мысленно присвистнул я. Уж чего-чего, а такого в СССР я услышать точно не ожидал.
   - А вас, товарищ Курочкин, я попрошу остаться, - когда я уж собирался идти следом за девушкой, окликнул майор.
   Когда она вышла из кабинета, он вдруг повернул голову ко мне и пристально присмотрелся.
   - А к вам у меня будет другое предложение, - произнес майор. - Вижу, вы терпеть не можете всю эту бандитскую падаль. Не хотите пойти в советскую милицию?
   - Ээээ... зачем? - аж офигел от услышанного. - Мне б на завод куда...
   - Ну это, конечно, ваше дело, товарищ Курочкин, - произнес майор. - Но в милиции у нас усиленный паек, выдача одежды, с жильем тоже что-нибудь подходящее найдем... На заводе этого, сам понимаешь, не будет.
   - Хорошо, я подумаю, - изобразив задумчивость, произнес я.
   - Будем ждать, - пожал руку на прощание мужчина.
   Выйдя из здания, я с некоторым удивлением увидел, что спасенная от бандитов девчонка осталась ждать меня. Откровенно говоря, думал, что она отправится дальше по своим делам... Но нет - подождала вон.
   - Спасибо! - подойдя ко мне, произнесла девушка. - Я тебе жизнью обязана...
   - Да брось ты, - только отмахнулся я. - Как, по-твоему, я должен был еще поступить?
   - Это люди Графа, - заметила девчонка. - Мало кто осмелился бы так с ними...
   И опять этот 'Граф', про которого мне еще главарь этой шайки заливал... Да кто он, блин, такой-то хоть, этот бандит с громкой кличкой? Ну да ничего, разберемся... Никогда не любил бандитскую сволочь! Впрочем, раз уж так вышло - для начала хотя бы расспрошу вот эту девчонку о том, кто он такой.
   - Ладно, - махнул рукой я. - Нечего тут стоять... Как понимаю, нам по пути - так что по дороге и расскажешь о том, кто такой этот Граф и с чем его едят. Да и давай уж хоть познакомимся что ли по-нормальному?
   - С чем его едят? - чуть улыбнулась девушка, а затем сразу погрустнела. - Пока, увы, он сам других ест... А зовут меня Катей.
   - Выходила на берег Катюша, значит, - непонятно с чего вспомнилась строка из старой песни. - Ну а меня Колей можешь звать тогда...
   Положим, имена друг друга мы и так уж знали - назывались же когда давали показания... Но это было все-таки что-то не то - обычная казенщина. Сейчас же мы представились друг другу так, как хотели бы, как привыкли чтобы к нам обращались. Взяв свои вещи, мы развернулись и двинулись в обратный путь - только теперь уж не по 'народной тропе', а в обход, через разрушенные городское улицы. И странно, но только сейчас вдруг разглядел как следует разглядел девчонку...
   Кому-то нравятся женщины с большими сиськами или жопами, кому-то подавай худую как жердь или, хотя это и значительно реже, 'пышечку'... Мне же все это всегда было по боку - куда большее внимание всегда уделял чертам лица, глазам и волосам. Ну а сиськи с жопой... Да лишь бы они были! Не сказать, чтобы Катя особо сильно выдавалась в этом плане, но при этом она была достаточно миленькой... Приятные черты лица с аккуратным носом, зеленые глаза, собранные в короткую косичку рыжие волосы. В остальном же... Высокая, но при этом худенькая, явно не от хорошей жизни. Под старенькой кофточкой видно очертания груди - размера этак второго, на первый взгляд. В общем, мало ли таких найдешь на улицах Саратова? Наверное, не меньше, чем тех парней холостых, которых, судя по известной песне, здесь должно быть весьма немалое количество...
   - Так вот, - когда они ушли уже достаточно далеко от станции, чуть испуганно оглянувшись по сторонам, начала свой рассказ Катя. - Граф - это самый что ни на есть главный бандит города... Говорят, что у него есть эта, как ее... крыша, кажется... в самой комендатуре. Потому уж который год на них управу не найдут.
   - А милиция что же? - заинтересовался я.
   - А что милиция? - безнадежно махнула рукой девчонка. - Было, что ловили кого-то из его людей, да и тех чаще всего отпускали. Нет, говорят, доказательств! А на кого и были, тех на фронт в штрафные роты отправляли. Но чаще всего они так и уходят от наказания.
   - А как же сегодняшние?
   - Ну их на месте взяли, - пожала плечами Катя. - Так что посадят, наверное... Хотя я даже тут не была бы так уверена в этом.
   - И что теперь делать предлагаешь?
   - Да не знаю я... - на лице девушки появилось выражение какой-то обреченности. - Бежать бы отсюда... Но куда? У Графа руки длинные... И от нас он теперь не отстанет.
   До руин ТЭЦ мы дошли в полном молчании, думая каждый о своем... И хоть я и понятия не имел, какие мысли крутились в голове Кати, но сам я думал о том, что не успел попасть в другой мир, а уже попал в переплет. Да, это и впрямь какой-то талант иметь надо, находить неприятности на свою пятую точку!
   - Ну что, пора прощаться? - видя, что девушка собралась совсем не в ту сторону, куда мне надо, предложил я.
   - Прощаться? Д-да, наверное, - согласилась девчонка, хотя на лице ее тотчас же появился страх, хотя она и постаралась его подавить. - Куда пойдешь, Коль?
   - А хрен его знает...
   Откровенно говоря, я и впрямь понятия не имел, куда идти дальше. Пытаться устроиться на развалинах родного дома разве что? Конечно, можно было бы пойти обратно на станцию и принять предложение майора о службе в милиции, после чего наверняка дадут место в каком-нибудь бараке... Но почему-то делать этого мне совершенно не хотелось! Не мое это призвание, как говорится...
   - Тогда пошли... ко мне? - внезапно покраснев, предложила Катя. - Я хоть и в землянке живу, но места всем хватит... И готовить я умею хорошо, - еще больше смутившись, закончила она.
   Странно, но я... согласился. Хотя по пути успел еще несколько раз удивиться сам себе. А вот у Кати словно сразу настроение подскочило! Всю дорогу до ее дома мы проболтали... Девушка рассказывала что-то из своей жизни, как жилось в последние годы. И жизнь оказалась весьма невеселой...
   На данный момент кате совсем недавно исполнилось девятнадцать лет, хотя с виду ей с равным успехом можно было бы дать и шестнадцать, и двадцать пять. Смотря на что смотреть... Так уж изменила людей прошедшая война! И практически все, что она помнила, - это все та же война. Бомбардировки города - американцы не пожалели на один из крупнейших промышленных центров СССР ни нескольких килотонн фугасных, ни зажигательных, а позднее и химических бомб. Так что одним из самых ярких детских впечатлений девушки было зарево над Крекингом, которое было видно, наверное, с половины города и дымы от бесконечных пожарищ. И лишь наличие в городе бомбоубежищ позволило ей дожить до сегодняшнего дня...
   Помнила она и бесконечные, шедшие одна за другой, эпидемии. Чума, холера, сибирская язва, 'испанка', какие-то совсем уж никому не известные лихорадки, пневмонии... В семнадцать лет и она сама переболела воспалением легких, еле выкарабкалась тогда... А вот младший брат с теткой, с кем она жила последние годы, умерли, оставив ее совершенно одной. Помнила она и бесконечный голод, голодные смерти, даже людоедство - в основном, правда, ели трупы, но ходили случае и про убийства людей людоедами... Всякое, в общем, было. Лишь последние пару лет все стало как-то утихать - как раз после того, как закончился второй аляскинский десант, и боевые действия постепенно пошли на спад.
   Спрашивала было Катя и про то, как оно на фронте было, но тут я лишь отбалтывался мало чего значащими общими фразами, но девушка и не пыталась расспрашивать подробнее. То ли объясняла для себя все секретностью, то ли нежеланием касаться неприятных воспоминаний. И за это я был ей в какой-то мере даже благодарен - ведь на самом-то деле я элементарно ничего и не знал. Память 'двойника' из этого мира мне не передалась совершенно...
   - Ты работаешь где? - в очередной раз желая перевести разговор на другую тему, спросил я.
   - Да, - подтвердила Катя. - В пекарне... Завтра как раз на смену выходить.
   - Понятно, - кивнул в знак согласия я.
   Вскоре мы добрались и до места... Жила Катя, как оказалось, в обычной землянке - хотя достаточно большой. Вокруг - засаженный картошкой и различными овощами огород. Сразу бросались в глаза грядки моркошки и свеклы. Все на удивление чисто и аккуратно, что как-то разом прибавило уважения к девушке. В одиночку, живя впроголодь, вытянуть все это... Помнится, большинство женщин '10-х' принципиально считали, что копать - исключительно мужская работа, к которой они не пойдут, и вообще старались держаться подальше от огородов. Впрочем, когда еще те времена настанут. Как и не настали еще времена тонн штукатурки, похожих на когти хищного зверя или птицы накладных ногтей, силикона и пластических операций, которыми так любили уродовать себя многие девушки того времени. Нет, подкраситься малость - я не против! Но все это должно лишь подчеркивать естественную красоту, а не превращать человека в какую-то силиконовую секс-куклу...
   Внутри землянки тоже оказалось чистенько и даже как-то уютно... Хотя и чувствовалось, что жизнь у хозяйки не сахар. Был тут и небольшой погреб, откуда Катя достала кастрюлю какого-то холодного супа, принявшись разливать его по металлическим тарелкам. Вот только, глядя на это, мне почему-то стало стыдно... Еды сейчас и так не шибко много, а тут я еще и объедать девушку буду?
   - Да брось ты, - заметив мой взгляд, махнула рукой девушка. - Ничего ты меня не объешь... Сади и ешь, а то обижусь!
   'Вот и пойми их, женщин!' - полез я за ложкой в сумку, но меня вновь остановили. Ложек, мол, у нее нету что ли? Более того - в отличие от моей деревянной, у нее были самые настоящие железные. Нашлась и керамическая кружка, куда девушка налила компота.
   - Вкусно! - попробовав суп, одобрительно произнес я.
   Компот тоже оказался на удивление вкусным... Блин, да я даже вдруг наконец-то смирился с тем, что угодил в этот сумасшедший мир! Уж вкусно поесть - это всегда было моей слабостью... и как хорошо, когда при этом не надо оглядываться на всякие хронические гастриты с панкреатитами, из-за которых приходится соблюдать диету. Эх, молодость... Помнится, в студенческие времена я мог бы, наверное, сожрать полено - и оно бы без проблем переварилось.
   Похвала девчонке явно понравилась. Даже слегка улыбнулась... Эх, даже жалко будет отсюда съезжать! Быстренько доев остатки еды и допив компот, я предложил девчонке взять часть моих запасов, но она наотрез отказалась.
   - У меня огород, - пояснила Катя. - Так что ем неплохо... А у тебя, кроме тех карточек, и нету ничего!
   После 'раннего ужина', если можно было так сказать о нашей еде, мы еще какое-то время сидели за столом и разговаривали... И, как мне казалось, Кате хотелось выговориться, хоть с кем-то поделиться тем, что скопилось на душе за все эти годы... С кем-то со стороны - ведь со знакомыми о том говорить просто нет смысла, они сами живут в той же самой заднице. Большой и толстой... А тут вдруг нашелся подходящий собеседник. Я же не имел ничего против такого разговора из-за того, что благодаря этому получал новую информацию об окружающем мире. И не сказать, чтобы она была приятной...
   - Пора спать, - когда уже стемнело, с каким-то сожалением произнесла Катя. - Завтра с самого утра на смену...
   - Пора, - согласился я. - Мне завтра тоже побегать придется... Постараюсь работу себе найти, может и с жильем что решится.
   - С жильем? - задумчиво произнесла девушка, а затем, смущенно опустив глаза, продолжила. - А зачем тебе жилье искать? Оставайся со мной... навсегда?
  
  Интерлюдия. 'Социалистическая законность'.
   - Ну и что с этими субчиками будем делать? - когда Николай Курочкин ушел, спросил зашедший на смену ему милиционер.
   - С этими что ли? А к чему вопрос? - поинтересовался майор.
   - Да как бы снова не соскочили, - поморщился его собеседник. - Сколько уж раз было... Сдаешь их в комендатуру, а через неделю они снова к своим делам возвращаются.
   - Было, - нехотя согласился майор.
   Нет... Было оно, положим, не именно с этими уродами. Но с подобными им... А ведь хрен, как известно, редьки не слаще... И отговорка была всегда неизменной - недостаток доказательств! Увы, то же можно было сказать и про нынешнее происшествие. Что у них есть, кроме показания потерпевшей и этого старлея? Ровным счетом ничего! А, значит, перекрутить все шиворот навыворот - как два пальца обоссать... Девчонка, вероятнее всего, попросту 'исчезнет' либо 'совершенно случайно' попадет под поезд и не сможет подтвердить свои показания, а этого Курочкина самого обвинят в нападении на 'добропорядочных граждан'. И либо посадят, либо упекут в психушку - последствия контузии, дескать! А уроды вновь будут бродить по городу...
   'Нет уж! - проснулось чувство злости у майора. - Не бывать такому!' пусть выйти на Графа или его покровителя из комендатуры у него, увы, руки коротки, но уж с его подручными он разберется по-своему! Ну а этот Курочкин... Теперь за ним должок будет! И хоть в милицию, положим, он вряд ли пойдет, тут ничего уж не поделаешь, но от ДНД - точно не открутится... А там уж видно будет!
   - А что с ними сделать? - пожал плечами майор. - Трое неизвестных убиты часовым при попытке проникновения на режимный объект! Вопросы есть?
   - Так точно, товарищ майор! - обрадованно выкрикнул майор.
   - Ну вот и действуй! - отпустил подчиненного начальник линейного отдела милиции.
  
  Глава 4. 'Первый секретарь'.
   Сказать, что я был в шоке, - все равно что не сказать ничего! Услышать подобное предложение от девушки, которую и вижу-то впервые... И хоть она мне показалась достаточно симпатична, да и я ей явно симпатичен оказался, но чтобы вот так вот... Это было за гранью понимания!
   - Ты это серьезно? - все же решил спросить я.
   - Таким не шутят... - подтвердила Катя.
   - Тогда только один вопрос. Почему? В любовь с первого взгляда я как-то не верю.
   - Я тоже, - согласилась девушка. - Но сам смотри, Коль... Сколько парней нынче на фронте полегло, сколько калеками стали? Если не ты, так, может, так и суждено на всю жизнь одной остаться?
   - Расчет, значит? - хмыкнул я. - А как же любовь? Вы ж, девчонки, все о ней мечтаете...
   - Отчасти, - согласилась Катя. - Знаешь... Не буду врать про любовь с первого взгляда, но ты мне сразу понравился. Вижу я, что человек ты хороший, а в нынешнее время и это уже немало. А там, глядишь, и полюбим друг друга...
   - И что, нынче все так считают? - удивился я.
   - Ну... не знаю, - смутилась девушка. - Но немало и таких, кто и с бандитом каким связаться готов...
   - Понятно, - только и кивнул в знак согласия. - Знаешь, Кать... Ты мне тоже понравилась, но так сразу согласием ответить я не могу.
   Разные времена диктуют разные условия жизни - и с этим уж никак не поспоришь... Еще совсем недавно, в царской России, детей чаще всего женили или отдавали замуж вообще совершенно не интересуясь их мнением на этот счет. Раз родители сказали - значит, так оно все и будет! И избежать подобной участи было практически невозможно... Разве что бежать из дома. Была когда-то в истории моей семьи такая история - когда одна моя бабка, дочь помещика, сбежала из дому с обычным мужиком, рабочем из депо... За такой 'фокус' ее лишили наследства и чуть ли не прокляли, но она никогда не жалела о принятом ей решении. Хотя подробности той истории я все же не знал - бабка с дедом умерли тогда, когда я был совсем еще мелким пацаном, так что даже помню их очень плохо.
   Были времена начала ХХI века, когда сплошь и рядом женщины выходили замуж не за человека, а за его деньги... И таким тоже зачастую было откровенно наплевать на его моральные качества - во всяком случае, если лично к ним они относились хорошо. И таких то ли жен, то ли содержанок, стремившихся прицепиться к какому-нибудь 'новому русскому' было дофига и чуть побольше! Как дофига и побольше было тех, кто готов был мотаться с первым встречным-поперечным...
   Так что тогда говорить про нынешние нравы? Тем более, что сказанное Катей было вполне логично... И все равно вот так вот сразу принять здешние правила мне как-то не получалось. Пусть даже девушка мне и понравилась, но вот так с первого дня начать жить вместе? Даже не узнав толком друг друга?
   - Хорошо, - вздохнула девушка.
   На том стали и ложиться спать... Ночевать пришлось в одной комнате, но, к моему удивлению, Катю это совершенно не смутило. Более того, даже переодевалась она нарочито медленно, чуть ли не соблазнить меня пыталась. Вот только хоть гормоны у меня сейчас и практически 'пацанские', но мозги-то остались взрослые. Так что как бы соблазнительно не выглядела девушка, но я удержался от каких-либо приставаний.
   - Что, не нравлюсь? - закончив переодевание, чуть ли не обиженно спросила Катя.
   - Почему же? - только и пожал плечами в ответ. - Девчонка ты симпатичная...
   - Да ты на меня даже не смотрел толком!
   - А что, должен был пялиться? - только и усмехнулся я в ответ. - Или должен был сразу приставать начать...
   - Ну не знаю, - смутилась девушка. - Девчонки говорят... Да и... наверное... Не знаю я!
   - А ты вообще хоть когда-то была с кем-то... как жена с мужем? - тщательно подбирая фразы, чтобы они не выглядели слишком грубо, все же спросил у нее я.
   - Я? - еще больше смутилась Катя. - Н-н-нет... Никогда...
   - Ну вот и не спеши, - все же решил я дать свой совет. - Мужика ты этим, если что, не привяжешь и не удержишь... Не по нраву придешься - уйдет хоть так, хоть этак. А если не уйдет, а налево бегать будет, так разве тебе оттого легче будет? А вот сама ты к этому должна быть морально готова, иначе получится все плохо...
   После этих слов в доме аж на несколько минут повисло какое-то тягостное молчание, итогом которых все же стали ровно четыре слова: 'Хорошо, Коль. Я поняла'. Что ж, остается надеяться на то, что оно и впрямь так... Все же ломать жизнь девчонке я совершенно не горел желанием. Что бы она сейчас себе не напридумала. Да, в какой-то мере ее логика и была мне понятна... А вот с другой - совершенно неправильна. Серьезные решения нельзя принимать спонтанно, предварительно тщательно не продумав.
   Да и, откровенно говоря, у меня сейчас все равно не было ни малейшего настроения на какие-либо, как пишут во всяких официальных бумагах, 'половые связи'. И уж тем более - на возню с девственницей, которая меня видит первый раз в жизни. Нет уж, для таких экспериментов надо хорошо знать друг друга и доверять друг другу.
   Уснул я на удивление быстро - впрочем, в молодости у меня так всегда было. Никакая бессонница меня в эти времена не мучала. А вот сны были какими-то дурацкими... Впрочем, сам их сюжет не запомнился совершенно. Осталось лишь ощущение того, что увиденное там - полная бредятина. Впрочем, мир, где мне суждено было оказаться, оказался чем-то из той же оперы.
   Проснулся рано, толком не выспавшимся и злым на весь этот уродский мир... Третья Мировая, которая, как оказалось, тут получила название Великой Отечественной, в то время как война 1941-1945 годов - просто Отечественной. Это проклятая разруха... Распоясавшиеся бандиты. И какое-то ощущение безнадежности - во многом, наверное, связанное с тем, что как таковой настоящей победы и не было достигнуто. Да, подписан мирный договор, но главный враг так и не был уничтожен!
   Катя, впрочем, встала еще раньше и сейчас готовила на дровяной плите 'самую армейскую кашу' - перловку! Вот уж что бы я точно век не видал бы...
   - Привет, Катюш! - поприветствовал я девушку.
   - Привет, Коль, - коротко отозвалась она.
   Сбегать в 'туалет типа сортир' на улице, умыться водой из ведра, помыть хозяйственным мылом руки... Кстати, надо б узнать, куда тут за водой ходить! И можно уже идти есть... Хотя так не хотелось!
   - А ты что хочешь? - заметив выражение моего лица, усмехнулась Катя. - Другого ничего нет!
   - Думал, что хоть на гражданке забуду про нее как про страшный сон, - усмехнулся я в ответ.
   - Держи карман шире! - улыбнулась девушка.
   Жрать перловку не больно-то хотелось, но выбора и впрямь не было. Так что я пусть и через силу, но все же доел всю тарелку. После чего мы начали собираться. Катя - на работу, а я решил на всякий случай проводить ее. А то мало ли что еще... Вряд ли бандиты так просто отвяжутся от нас! Уж на этот счет я особых иллюзий не строил...
   Впрочем, мне ж еще и идти искать работу... Вот с самого утра и примусь за дело! Так что, нацепив все ту же военную форму, я вместе с Катей отправился в дорогу. На девушке сегодня, кстати, было относительно свеже выглядящее зеленое платьице... Наверное, досталось от той же тетки или еще кого из умерших родственников, а те, в свою очередь, купили его еще до войны. Эх, 50-е... Время надежд на светлое будущее - когда всем казалось, что с каждым годом жить будут все лучше и лучше. Вот только в обоих мирах эти ожидания оказались грубо порушены... В моем родным миром - 'застоем' и расцветом советской бюрократии, а в этом - новой мировой войной.
   - Как думаешь, Коль, - пока мы шли по улицам города, неожиданно спросила Катя. - Когда будет новая война?
   - Война? - даже удивился такому вопросу ее. - Да хрен его знает... А почему ты спросила?
   - Ну все говорят, что это не настоящий мир, а перемирье, - пожала плечами девушка. - А ты военные все же...
   - До лейтенантов такой информации не доводят, - грустно усмехнулся я.
   'А ведь и впрямь будет еще новая война!' - внезапно подумалось мне. Ведь вряд ли сложившееся положение дел устраивает хоть одну из сторон... А раз так, то как только вырастет новое поколение, как более-менее отстроят промышленность, будет новая война.
   - Кстати, ты кем работаешь-то? - поинтересовался я у девушки.
   - Подсобным работником, - усмехнулась она.
   - А почему? - не понял я.
   - Кто ж меня к печкам подпустит? - внезапно разозлилась девушка. - Что там, что на складе 'свои люди' работают!
   - Воруют?
   - Ага, - подтвердила Катя. - В хлеб всякую дрянь сыплют для веса, а хорошую муку налево продают.
   - И ты знаешь про это, но молчишь? - удивился я.
   - Мне, Коль, жить еще не надоело, - грустно усмехнулась девушка. - А то, знаешь, были уже случаи...
   - И все замяли?
   - А что ты хочешь? Они, говорят, под все тем же Графом ходят...
   И опять этот 'Граф'! Да кто он такой, что его до сих пор не выловят или не уничтожат? Но спрашивать на этот счет я уже не стал... тем более, что сейчас на уме крутился совсем другой вопрос.
   - Послушай, Кать... А оно что, везде теперь так?
   - Как так? - не поняла девушка.
   - Ну разрушено все, - пояснил я.
   - А, ты про это... Нет, конечно. Помню, в газете писали, что 'разрушено до основания 93 советских города'... Но наш Саратов штатовцы точно не могли стороной обойти!
   - Военная промышленность?
   - Конечно! - согласилась девушка. - У нас же и авиазавод был, где реактивные истребители делали, и 'Серп и Молот', и электроника...
   - Понятно, - кивнул я.
   Ну да, военных производств у нас в городе хватало - недаром в советское время сюда не пускали иностранцев. Так что город оказался в списке приоритетных целей, а потому бомб сюда не пожалели. Но на этом и пришла пора расставаться...
  - За то нас химией не бомбили, - грустно усмехнулась девушка. - К тому времени, как американцы ее в ход пустили, мы им были уже не интересны...
   Пекарня, где работала Катя, располагалась в бывшей жилом 'общаге' для работников авиазавода... По какой-то счастливой случайности это место практически не пострадало от бомбежек, что и позволило разместить здесь сразу несколько организаций, включая ту самую пекарню и райком КПЕР и комсомола. Тут-то мы и распрощались, и я, несколько подумав, зашел в райком...
   Изнутри помещение выглядело как-то уныло и неуютно - но, само собой, портреты 'классиков' и флаги были на месте. Только здесь выглядело оно несколько непривычно - в середине висел портрет лысого, а вот по бокам и чуть ниже его - сразу два других. Ленина и Сталина... Еще ниже их - плакат с фразой 'Вперед к победе коммунизма!' И на этом все... Даже, казалось бы, неизменных Маркса с Энгельсом не было!
   - Здравствуйте, товарищ! Вы к кому? - когда я вошел в комнату, окликнула меня сидевшая за столом девушка лет двадцати с небольшим.
   - Да хрен знает, - только и пожал я плечами. - Хотел бы вон узнать, есть ли какая работа в городе?
   - Работа? - сразу заинтересовалась девушка. - Сейчас подумаем! Работали кем-нибудь? Образование есть?
   - Нету, - только и осталось ответить, а затем решил уж приврать. - В армии, было дело, помогал ремонтникам, так что кое-что в технике знаю...
   - Технику знаете? - явно обрадовалась девушка. - Это хорошо! Очень хорошо!
   Сняв трубку со стоящего на столе телефонного аппарата и покрутив ручку, она быстро сказала телефонистам, кто ей нужен и спустя минуту уже разговаривала.
   - Товарищ Сидоров, вы говорили, что вам люди нужны? ... Да-да-да... Пришел к нам тут один товарищ. Говорит, что в технике разбирается. ... Что? ... Сейчас спрошу?
   - А вы где служили? - отодвинув трубку подальше от уха, спросила девушка.
   - В артиллерии, - коротко 'по легенде' ответил я.
   - Артиллерист, говорит, - снова взяв трубку, продолжила девушка. - Поняла.
   - Ну что, товарищ Курочкин, - положив трубку, довольно улыбнулась девушка. - За тобой должок!
   - Какой еще? - не понял я.
   - Это я еще придумаю, - усмехнулась собеседница. - Придет время... В общем, место я вам, можно сказать, нашла! Пойдете на подшипниковый завод, спросите там начальника ремонтного цеха товарища Сидорова. Скажите, что вас отправила первый секретарь райкома КПЕР товарищ Федотова. Если он согласится вас к себе взять - можете считать, что повезло!
   - А если нет? - коротко спросил я.
   - Тогда еще что-нибудь посмотрим, - ответила 'секретарша'. - Но, я думаю, не откажет...
   - Понятно. Спасибо! - согласился я. - Тогда хотел бы еще спросить только один вопрос. Кто такой Граф? Я в городе первый день, и уже не раз про него слышал...
   - Граф? - неожиданно даже побледнела девушка. - Никогда даже не произноси вслух это имя, и у стен бывают уши! И знакомым своим то же самое скажи. И не пытайся лезть в эти дела - меньше знаешь, дольше проживешь...
   - Даже так? - удивился я.
   - Даже так. Ладно... С работой вопрос, вроде, решили, - быстренько перевела разговор на другую тему девушка. - По жилью надо что?
   - Пока не знаю, - пожал плечами я.
   - Ну если понадобится - где-нибудь в бараке место найдем, думаю, - подвела итог она. - Будет что нужно - приходите! Если меня на месте не будет - спросите у товарищей, где найти первого секретаря Сталинского райкома Федотову Сталиану...
   - Сталиана? - аж офигел от такого имени я. - Это в честь товарища Сталина что ли?
   - Ага, - улыбнулась девушка. - Так меня родители назвали.
   Что ж, Владленов и Вилен я сам знал в свое время, мужика по имени Ким, не имевшего никакого отношения к корейцам, знал тоже, еще некоторые 'революционные имена доводилось слышать, хотя лично с носителями таковых встречаться не довелось. Так чем Сталиана так уж выделяется на этом фоне? Интересно было только одно - как девушку с таким именем будут муж или парень звать? Ведь какой-либо 'уменьшительно-ласкательной' его формы мне даже в голову не приходило...
  Впрочем, на том мы и распрощались. Конечно, несколько смущали ее слова про 'должок', но хотелось верить, что ничего запредельного в этом не будет. Так что, выйдя из райкома, я пошагал в сторону 'шарика'... Поскольку никакого общественного транспорта в городе не было, то оставался лишь один способ передвижения - пехом. А ведь дорога была не такой уж и близкой...
   Полчаса спустя я все же добрался до места назначения, по дороге все же обратив внимание на то, что разрушения в городе были далеко не равномерные. Где раньше стояли заводы и фабрики и прилегающие к ним районы - там да, разрушения были просто тотальные. Но стоит отойти от этих мест подальше - и вот уж появляются уцелевшие дома - чаще всего маленький, частные. А вот многоэтажкам, похоже, внимания уделили значительно больше. Хотя даже там порой попадались уцелевшие здания... Не было нигде лишь одного - целых окон. Часть из них были заколочены всем, что только попадется под руку, часть закрыто примерно такими же ставнями. И все же люди тут жили, о чем красноречиво говорили торчащие из этих окошек трубы 'буржуек' и засаженные огороды во дворах и вдоль улиц.
   Но стоило приблизиться к ГПЗ - и вот все та же зона сплошного разрушения. Даже странно, что тут еще есть какое-то производство! Впрочем, пара цехов явно несколько подлатали, а еще один прямо сейчас практически вручную восстанавливали - закладывали набранным, судя по всему, где-нибудь поблизости битыми кирпичами проломы в стенах, ремонтировали разбитую крышу... Найти посреди этого хаоса начальника ремонтного цеха оказалось весьма непросто. Лишь спустя полчаса мне наконец-то сказали, где его искать - и это оказался какой-то старый склад.
   - Здравствуйте, товарищ Курочкин, - мельком глянув на мои документы, поздоровался мужик лет шестидесяти. - Значит, это вас к нам Сталиана прислала?
   - Ну да, - согласился я.
   - Меня Ильей Прокофьичем зовут, - представился мужик. - Значит, в технике разбираетесь?
   - Есть такое, - согласился я.
   - Тогда пойдем, сам все увидишь.
   Помещение бывшего склада, в котором нынче разместили часть оборудования ремонтного цеха, выглядело откровенно мрачно. Полутемное, буквально вплотную заставленное различным оборудованием, пропахшее дымом от сварки и СОЖ место. Казалось, что работать тут можно исключительно в качестве наказания за какие-нибудь преступления... И все же ничего другого мне не предлагали.
   - По станкам что-нибудь знаешь? - когда они добрались до более-менее светлого места, спросил начальник цеха.
   - Объясняли, как работать на фрезерном, - ответил я. - Даже несколько деталей по мелочи делал когда надо было.
   Ну, положим, на деле такого опыта у меня было куда больше... Но как его залегендируешь-то? И так оно шито белыми нитками - весь расчет на то, что проверять столь мелкие факты биографии не будут.
   - Ну тогда сам выбирай... Могу учеником фрезеровщика взять. Могу - слесарем-ремонтником... Если пушки свои знал, то и тут разберешься. А работы у нас полно! Работать только некому...
   - Почему? - не понял я.
   - А где взять тех, кто бы хоть что-то в технике понимал? - пожал плечами мужик. - Это на серийном производстве можно пацанов набрать, показать одну операцию, и работай! А у нас тут думать надо...
   Неожиданно вспомнилось, что что-то подобное я уже слыхал в свое время - когда устраивался в инструментальный цех фрезеровщиком. Дескать, это в механическом можно с ПТУ пацанов набрать и пусть себе работают! А у нас тут производство сложное, ответственное, у нас тут думать надо! Инструментальщики да ремонтники - это, наверное, те, кто всегда считал себя 'элитой', кто должен знать и уметь больше всех прочих на заводе. Потом, правда, это постепенно прошло... В 'нулевые'-'десятые' в цех были готовы брать буквально кого угодно, хоть сразу после школы. Лишь бы они согласились работать за те зарплаты, что давало руководство завода!
   Что ж... Выбор, конечно, не шибко-то велик, но он все же был. Оставалось лишь решить, какой вариант мне больше нравится. Работа фрезеровщика - это весь день, с утра до вечера, за станком. А работали нынче, как я уже успел узнать, даже не восемь, а одиннадцать часов шесть дней в неделю. Плюсом к этому час обеда - итого двенадцать. Веселая такая перспектива!
   Но и работа слесарем-ремонтником... Возиться со всей той грязью, что внутри станков всякой техники. Таскать здоровенные валы или шестеренки. И тоже наверняка за весь день не присядешь - в стране разруха! Нет уж, лучше я за станок... о каковом решении я и сообщил начальнику цеха.
   - Ну тогда иди в контору оформляться, а завтра в восемь жду на работе, - ответил начальник.
   Контора, как оказалось, располагалась вообще в бомбоубежище... Здесь же было и заводское КБ, где работать было толком некому. Эх, мне бы сюда пристроиться! Но кто ж меня возьмет без бумажки о если не высшем, то хотя бы о техникумовском образовании?
   Написать заявление о приеме на работу. Обменять выданные в комендатуре карточки на рабочие, где значилась цифра 450 грамм хлеба в сутки. Оформить все положенные документы - и до завтра можешь быть свободен!
   - Карточки можно отоваривать в нашем магазине, - напоследок заметила выдавшая их старушка. - Оно, может, и тащить дальше, но у нас тут хотя бы не обвешивают...
   Что ж... Этим предложением я и воспользовался - и вскоре шагал домой с полной сумкой продуктов. Ээээ... Я сказал домой? Ладно, пусть домой - хотя, по сути, своего дома у меня пока и не было.
  
  Глава 5. Дела партийные.
   Притащившись домой, я первым делом разложил все продукты по местам, а затем приступил к осмотру дома. Делать было до завтра особо нечего - а, значит, надо поискать, можно ли сделать что-то, так сказать, общественно-полезное... Вон, например, картошка та же растет. Явно ж пора последний раз окучивать. Найти бы только еще мотыгу! Впрочем, последнее оказалось делом на удивление несложным - она лежала буквально у самого входа в землянку. А вот найти напильник оказалось куда сложнее - и его-то я так и не нашел. Вместо него нашелся осколок камня от наждака - не иначе как нашли где-нибудь на руинах заводов. Им-то и поправил заточку мотыги - отчего почему-то сразу вспомнились наши поездки в деревню на прополку.
   Приезжаем мы, значит, в деревню работать. Нам там, разумеется, выдают инструмент. Вот только он там настолько тупой, что я вообще не представляю, как таким работать можно. Тем не менее, народ мигом хватает его и, выпучив глаза, бежит на поле... И еще возмущается, что чего это я не тороплюсь. А нафига торопиться-то? Спешка, как известно, нужна при ловле блох! Вместо этого я достаю из сумки обычные трехгранный напильник и первым делом точу инструмент и лишь после этого выхожу в поле. К этому времени все уже ушли далеко, вот только к середине поля я их успеваю не только догнать, но и обогнать... Впрочем, самое интересное начинается потом. К вечеру все оказываются уставшие, запыхавшиеся, злые на весь мир... В то время, как я-то как огурчик - давно уж закончил работу и сижу, отдыхаю. Вот что значит - хороший инструмент! Но, самое интересное, когда я пытался объяснить то же самое остальным - все лишь отмахиваются! Дескать, нам что, делать больше нечего, кроме как колхозный инструмент точить? А потом самим таким работать? Никогда не понимал таких лени и пофигизма... *(1)
   Впрочем, эта мотыга была все же достаточно острой по сравнению с теми, что давали в колхозе. Хотя несколько подзатупиться уже успела, но пока еще можно было бы работать... Только зачем? Вот и я про то же самое! Эх, как же давно все же не приходилось мне картошку окучивать... Почитай, лет десять уж ее не сажал, с тех самых пор, как дачу забросил. Но ведь, как говорится, опыт не пропьешь... Хотя, на мой взгляд, достаточно спорное утверждение. С трясущимися от хронического запоя руками от опыта того толку мало... При воспоминании о запое мне почему-то вдруг вспомнилась картина лечения царя Бориса от запоя от 'народного целителя' Пендальфа. Блин, как же я ржал, когда впервые это все смотрел! 'Даю установку, Борис - скажи водке нет!' Даже настроение чуть поднялось при воспоминании...
   Так в огородных работах и прошло время до обеда... Обедал остатками все того же вчерашнего супа, мысленно жалея об отсутствии в этом мире СВЧ-печей, инфракрасных плит, холодильников и прочих благ цивилизации. Впрочем, что жаловаться? Когда-то в детстве оно не сильно лучше было... Отопление - две 'голладки', одна из которых со временем была заменена котлом, а вторая - демонтирована. Готовить еду - дровяная плита и керосинка, последнюю использовали преимущественно летом, чтобы меньше нагревать дом. В качестве холодильника - погреб. Правда, уже было электрическое освещение, были радиола, утюг... Несколько позже появились и холодильник с 'круглой' стиральной машинкой, телевизор. Впрочем, по сравнению с XXI веком электротехники тогда было еще мало...
   После обеда, чуть передохнув, вновь пошел работать на огород... Работы там всегда хватает, это непреложный закон жизни. Благо, силушки пока на это хватало... Двадцать лет - не шестьдесят с лишним. Правда, если в первую половину дня на меня никто не обращал внимание, то после обеда я то и дело стал замечать любопытные взгляды каких-то прохожих. Похоже, все! Сплетней мне теперь не избежать - уж любовь людей делать из мухи тираннозавра я хорошо знаю. Впрочем, плевать! На каждый роток не накинешь платок... Есть такая русская поговорка.
   Так и прошел остаток дня... В восемь вечера Кате пора было идти домой, так что я решил ее встретить с работы. Хрен их, всяких 'Графов', знает, какие у них там могут быть планы... Так что лучше пока чтобы девчонка одна по улицам не бегала, а то так ведь и 'встретить' могут. Меня, правда, тоже могут - и это совершенно не радовало. От выстрела из-за угла из пистолета никакие приемчики не спасут... И это следовало учитывать, быть максимально осторожным. И, желательно, даже на работу ходить разными маршрутами, произвольно меняя их изо дня в день. Так что к концу рабочей смены я отправился к пекарне...
   Пришел я, как обычно, раньше времени - опаздывать я не люблю, потому всегда оставляю себе запас по времени. Так что к знакомому зданию подошел без десяти восемь и, пока делать было особо нечего, пронялся ходить взад-вперед по двору...
   - Товарищ Курочкин? - неожиданно окликнул меня показавшийся знакомым голос.
   - Да? - обернувшись, спросил я.
   Собственно говоря, а кого еще я ожидал увидеть? Знакомых в этом мире у меня было пока до безобразия мало, но эту девушку я все же знал. Та самая первый секретарь Сталинского райкома КПЕР товарищ Федотова...
   - Увидела вас и захотела спросить, как прошло собеседования, - приветливо улыбаясь, спросила Сталиана.
   - Сказали завтра приходить на работу, - коротко ответил я.
   - Это очень хорошо! - продолжила улыбаться девушка. - Уверены, вы не пожалеете, что пошли туда работать. Сейчас в народном хозяйстве каждый специалист на счету!
   - Я тоже надеюсь, - также изображая радостную улыбку спросил я.
   Эх... Когда-то в молодости я верил в светлое коммунистическое будущее, с энтузиазмом ходил на комсомольские собрания и на всякие митинги, участвовал в общественной работе... Только все хорошее когда-то проходит - прошло и это. С определенных пор ко всяким партийным чиновникам и их словам я стал относиться с изрядной долей подозрения - и попадание в другой мир в этом плане ничего не изменило.
   - Кстати, хотела спросить, - продолжила Сталиана, - Вы, товарищ Курочкин, член партии?
   В первый миг мне захотелось было съязвить на счет того, что я не член партии, я ее мозг, но все же вовремя одернул себя. Это в конце 80-х к таким шуточкам уже относились достаточно спокойно. Сейчас же времена другие - так что оно запросто и на антисоветчину потянет. Впрочем, членом партии мой 'двойник' из этого мира не был, а вот комсомольский билет в сумке нашелся...
   - Нет, - отрицательно качнул головой я. - Комсомолец.
   - Хорошо, - кивнула в знак согласия девушка. - Но, в виду нехватки кадров, партийные и комсомольские собрания сейчас у нас проводятся совместно. Так что жду вас в воскресенье!
   На этом Сталиана и закончила свой разговор, отправившись домой - и лишь в этот момент я заметил, что неподалеку уже стоит и во все глаза смотрит на нас Катя.
   - Что эта от тебя хотела? - с какой-то неприязнью в голосе спросила девушка.
   - Ну я сегодня с утра в райком заходил, она меня на 'шарик' в ремонтный цех устроила, - честно признался я. - Вот и спрашивала, как собеседование прошло... Заодно, на комсомольское собрание приглашала.
   - Понятно, - ехидно усмехнулась Катя, а затем перешла на полушепот. - Только знаешь, что посоветую... Держись подальше от той... Сталианы Васильевны.
   - Почему? - не понял я.
   - Дома, - коротко отрезала девушка.
   До дома шли практически в молчании... Катя после смены выглядела откровенно вымотанной и говорить о пустяках ее как-то не тянуло, а касаться серьезных вещей девушка опасалась. Я же думал над услышанным и пытался сделать какие-то выводы. В том, что эта Сталиана не так проста, как хочет казаться, я совершенно не сомневался. Уж больно молода она для своей должности... Просто так такое не бывает. А еще ее слова про 'Графа' - тоже весьма странно. То ли она чего-то очень боится, то ли... что-то скрывает. И это было весьма странно... Особенно в свете того, что в свое время я уж привык шибко не доверять всем этим 'секретарям'... Почему-то когда начался развал страны - большинство из них либо тотчас поддержали 'новые веяния', либо трусливо попрятались по кустам, а когда все закончилось - принялись болтать, что вот они бы с радостью голову сложили за советскую власть, да не было приказа! Помнится, один российский бард про них даже песенку написал на этот счет...*(2)
   - Ну вот и дома! - когда мы наконец-то добрались до землянки, облегченно вздохнула Катя, а затем ее взгляд зацепился за огород, и глаза буквально полезли на лоб. - А ты, Коль, картошку окучил?
   - Ну да, - согласился я. - Делать все равно сегодня особо нечего было.
   - Спасибо! - улыбнулась девушка. - Эх, ничего я не успеваю... Давно ведь надо было это сделать, да все не успеваю.
   - Ну, на мой взгляд, у тебя тут все очень даже неплохо, - не согласился я.
   - Если только сравнивать с теми, кто совсем не чешется, - не согласилась девушка.
   Дома есть было нечего, так что в первую очередь принимались растапливать дровяную плиту и чистить вытащенную из погреба прошлогоднюю картошку... Как я уже успел понять, у Кати это была чуть ли не главная еда - того, что выдавали по карточкам, хватит лишь на то, чтобы не сдохнуть с голоду.
   - Устала я, - присев на краешек кровати, грустно вздохнула Катя. - Тут и на улице жара, а у нас в пекарне вообще задохнуться можно. Жарко, душно...
   - А почему? - удивился я. - Там что, вытяжек нет?
   - Ты с Луны что ли рухнул? - вдруг рассмеялась девушка. - Какие тебе вытяжки? Ничего нет там!
   Ну хотя, если вспомнить то, что сегодня видел в ремонтном цеху... Пожалуй, этого и стоило ожидать. Так что и впрямь глупость брякнул...
   Дочистив картошку, я тщательно помыл ее и, достав сковородку, принялся резать на мелкие кусочки... Уж чего-чего, а картошку готовить я и сам умел. Эх, к ней бы еще свининки с салом подарить - вообще вкуснятина будет! Но ни сала, ни свинины нынче достать было практически нереально. Относительно массовым мясом можно было считать разве что кур... Ничего другого по карточкам так уж точно не выдавалось. Ну а теперь можно и начать картошку жарить! (Ржевский, молчать, сцука!) Так что в скором времени мы уже сидели за обеденным столом и уплетали за обе щеки получившуюся картошку, запивая его чаем из каких-то трав...
   - Сама собирала! - видя, что чай мне нравится, похвалилась девушка.
   - Молодец! - одобрительно кивнул я.
   И лишь после обеда наконец-то разговор дошел до заинтересовавшей меня темы местной политики...
   - Говоришь, чем мне эта Сталиана не нравится? - первой перешла к этой теме катя. - Фамилию ее знаешь же?
   - Ну Федотова, - лишь пожал плечами я.
   - И ни о чем не говорит тебе?
   - Вот вообще ни о чем...
   - Ну, значит, еще не успел услышать. Ты же второй день в городе, - ответила Катя. - Племянница первого секретаря обкома... А еще там была очень странная история с ее назначением.
   - Какая? - заинтересовался я.
   - За пять лет у нас расстреляли двух первых секретарей, а еще один попал под поезд... Несчастный случай, вроде как. После этого почти полгода место было пусто - никто, говорят, не хотел идти на эту должность. А через полгода появилась эта...
   - В каком смысле появилась?
   - Да она вообще не из наших мест! В войну жила в Петровске, а как война кончилась, вдруг у нас объявилась.
   - И как думаешь, что ей от меня надо? - поинтересовался я.
   - Хотела бы я сама про то же знать, - задумчиво произнесла девушка, - но чего не знаю - того не знаю. Так что могу лишь одно посоветовать - держи ухо востро с этой Сталианой... Уверена, она не так проста, как пытается выглядеть.
   - Кстати, когда я спросил у нее про Графа, эта Сталиана явно чего-то испугалась. - заметил я. - Как думаешь... Она действительно боится его или здесь кроется что-то другое?
   - Даже и не знаю, что сказать, - после долгого раздумья ответила Катя. - Ходит слухи, что Графа прикрывает кто-то из комендатуры... А вот связан ли он и с райкомом или обкомом - о том можно лишь догадываться. Так что с равным успехом это может быть и в самом деле страх... и игра на зрителя.
   Поговорив еще немного о том, о сем, мы решили, что пора уже ложиться спать... Время было уже позднее, и если девушке завтра выходить в ночь, то мне-то с утра пораньше на работу. Эх, работа... Век бы ее не видал! В своем мире как ушел на пенсию, так больше и месяца не проработал. Нафиг-нафиг! Всего хорошего в меру, а уж плохого и тем более! Вот только в этой своей жизни на пенсию я еще не наработал - а, значит, собирайся и иди на завод! И радуйся хоть тому, что работу себе более-менее нормальную нашел. И так, можно считать, свезло!
   - Можно с тобой рядом лечь? - когда мы уже собирались спать, вдруг спросила Катя.
   - Зачем? - не понял в первый миг я.
   - С тобой рядом мне спокойнее, - ответила девушка. - Ведь ты же мужчина, советский офицер...
   'Был бы еще только с того толк!' - грустно усмехнувшись подумал я, но все же согласился. Понятно, что после событий последнего времени ей страшно... Вот только, самое обидное, - чем я смогу помочь, если вдруг начнется серьезная заваруха? Пулю рукой или ногой не остановишь...
   Заперев дверь на массивный засов, мы стали ложиться спать... Вот только как это все спасет, если, например, бандиты решат подпалить землянку? В погреб спрятаться? Так не спасет ведь! Хоть самый настоящий бункер или какой-нибудь подземный ход строй! С этими мыслями и в итоге и уснул, чувствуя под бочком приятное тепло девичьего тела...
   Проснулся рано утро я буквально одновременно с Катей - только она сразу принялась готовить, а мне можно было еще немного побездельничать... Точнее, не спеша прогуляться в сортир, умыться, побри... Э нет! Совсем забыл, что бритву я так и не успел никакую нормальную раздобыть! Так что пока отращиваю усы с бородой, а там уж что-нибудь придумаю... Быть не может такого, чтобы нужную мне вещь нельзя было где-нибудь раздобыть!
   Так что, закончив со всеми обязательными делами, я просто сел на краешек постели и принялся потихоньку любоваться девушкой, которая оказалась и впрямь очень симпатичной... Хотя и совершенно не походивших на всяких киношных и эстрадных девиц эпохи 'нулевых'-'десятых' т всевозможных 'королев крысоты', как называл их один мой товарищ... Но именно эта естественная привлекательность и делала Катю милее и приятнее тех телевизионных кукол. Эх, как там в какой-то песне 'Сталкера'-то пелось? 'Катя-Катерина, маков цвет, без тебя мне счастья в жизни нет?' Терпеть не могу большинство песен XXI века, но вот бывает как-то, что прицепится какая-то фраза и крутится в голове...
   Эх, прямо молодость вспомнилась! Хотя, откровенно говоря, мы тогда теми еще балбесами были... Одного моего другана, помнится, даже чуть не выперли из политеха за 'аморалку' - застукали, как он в общагу пединститута к подружке лазал. Что интересно, девчонка эта потом даже стала его женой, и с ней вместе он прожил до самой старости, четверых детей нарожали. Видел их как-то буквально за полгода до того, как меня угораздило сюда попасть... Да, странные порой бывают повороты судьбы - ведь прекрасно помню, что первоначально у них никаких долгосрочных планов на жизнь не было. И пусть никто еще не знает, выйдет ли что-то у нас с Катькой, но хотелось бы остаться хотя бы хорошими друзьями и товарищами.
   На завтрак, увы, сегодня была все та же перловка... Однако привередничать в этом мире было просто глупо. Так что, поев и обсудив планы на сегодняшний день, я стал собираться на работу. Больше всего меня сейчас волновало одно - проводить Катю сегодня на работу, а завтра с работы у меня не будет никакой возможности. В это время я сам буду на работе! А потому постарался максимально тщательно проинструктировать ее о необходимых предосторожностях, а также способах выявления слежки и ухода от нее, отчего у девушки буквально полезли глаза на лоб.
   - Откуда ты все это знаешь? - под конец все же спросила она.
   И что мне оставалось делать? Только одно - сказать, что, дескать, 'откуда надо', что сразу отрезало все дальнейшие вопросы. Раз это, судя по всему, какая-то секретная информация - значит, ей и впрямь не стоит лезть с расспросами. Вместо этого Катя поинтересовалась лишь об одном:
   - А не боишься рассказывать это той, кого знаешь всего третий день? - удивленно спросила девушка.
   - В какой-то мере боюсь, - соврал я. - Но я тебе доверяю. А самое главное - не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
   - Спасибо, - чуть смутившись ответила Катя.
   На том мы, собственно говоря, и распрощались... Впереди лежала дорога на руины подшипникового завода, где мне предстояло работать в ближайшее время.
  
  ***Примечания***
  *(1) Реальная история из жизни, которую автору рассказывал один его хороший знакомый... Лично автору доводилось ездить лишь 'на маркошку' со студентами, когда трактор выкапывал ее, а студенты обрывали ботву и складывали по ящикам. При желании, кстати, эту работу тоже было изрядно облегчить и ускорить - всего лишь работать не в одиночку, а этакой 'бригадой', где каждый выполняет определенную часть работы. Разделение труда - наше все, можно сказать.
  *(2) Александр Харчиков, песня так и называется - 'Последним секретарям райкомов'.
  
  Глава 6. Новая работа.
   Добирался до подшипникового завода я в этот раз другой дорогой... Хрен их знает, бандитов, какие у них планы относительно нас. Так что лучше перестраховаться. Из-за этого, правда, путь оказался длиннее на несколько минут, но это можно было и проигнорировать. На проходной показал сторожу, старенькому деду, небольшую картонку пропуска и двинулся в сторону так называемого ремонтного цеха. Хотя назвать это цехом можно было с большой натяжкой...
   Ворота были уже открыты, а внутри уже собирались рабочие. Так что, перезнакомившись с мужиками и пацанами, я принялся ждать появления начальника цеха, мастера или кого еще из начальства, кто определит, где мне работать и что делать. Второй из них появился за пару минут до начала работы - только это был, не он, а она. Мастершей оказалась женщина лет сорока, которая, судя по телосложению, могла бы с легкостью работать какой-нибудь шпалоукладчицей. Общее впечатление дополняли грубые, словно вырубленные топоров, черты лица и, что мне предстояло еще только узнать в будущем, привычка общаться на великом и могучем 'русском командном' языке. Впрочем, на деловых качествах это, похоже, не сказывалось, а то и вовсе было в плюс... Коротко поздоровавшись со всеми собравшимися, она обратила внимание меня.
   - А вы, значит, товарищ Курочкин? - спросила женщина.
   - Да, я, - подтвердил я.
   - Никитина, - коротко представилась она. - Старший мастер цеха. Значит, в армии доводилось на фрезерном работать?
   - Было дело немного...
   - Тогда топай за станок, посмотрим, на что ты способен, - коротко ответила мастерша и пошла куда-то дальше по своим делам.
   А я чуть не выпал в осадок, как стало модно говорить в следующем веке. Думал, хоть какие-то указания будут, ан фиг тебе! Впрочем, долго терзаться раздумьями мне все же не пришлось. Буквально минут через пять ко мне подошел какой-то старичок:
   - Так это ты, значит, Колька Курочкин? - спросил он.
   - Ну да, я, - оставалось только кивнуть в знак согласия.
   - Знал я когда-то батю твоего, царство ему небесное, - произнес дед. - В прошлую войну с ним вместе в одном цеху вкалывали... Ну пошли, покажешь, чему тебя в армии научили.
   Универсальный фрезерный станок 678М... Вот за каким чудом, выходит, мне придется работать! В прежней своей жизни даже никогда и не слыхал про такую модель! Тогда у нас в цеху, как минимум, стояли куда более современные 675 и 676 станки, и совсем уж 'последний писк' - станки типа 6720ВФ2 и 67К25ВФ2*(1) с цифровой индикацией... На последнем работать - так и вовсе одно удовольствие! Все управление на кнопках, привод подач постоянного тока с бесступенчатой регулировкой скорости подачи, увеличенный поперечный ход... А уж менять инструмент в два щелчка переключателя вместо того, чтобы крутить вручную винт... Одно удовольствие! Но сейчас о таком лишь мечтать...
   Достав какой-то техпроцесс, старичок-фрезеровщик протянул мне его - изучай, мол! По сути, это была обычная маршрутка без операционных эскизов, хотя и было написано, что и чем делать. Впрочем, на единичные изделия обычно всегда так - во всяком случае, у нас в инструменталке было аналогично. Это на серийную продукцию все подробно расписывают, делают эскизы на каждую операцию, пишут, какой размер чем контролировать... Тут же все проще! И, в то же время, сложнее...
   Вот и сейчас, поглядев на чертеж и приложенный к нему техпроцесс, я понял, что делать там особо-то и нечего! Всего лишь пара шпоночных пазов разного размера в валу. Работа самая простейшая, проще разве что обдирка - срезать остатки литников или, например, фрезеровать плоскость в размер. Так что сходить в раздатку, взяв нужный инструмент - призмы, прижимы, фрезы, цанги... Разобраться с механизмом переключения оборотов и подач, что оказалось как бы не самым сложным делом. Впрочем, с помощью таблички и чьей-то матери и это удалось сделать достаточно быстро. Хотя на станках будущих времен все это сделано гораздо удобнее. После чего можно устанавливать и закреплять деталь и фрезеровать...
   Десять минут - и можно снимать деталь... Дольше на подготовительную работу потратил! Впрочем, такова уж специфика ремонтного или, например, инструментального производств. Это в серии все легко и просто - один раз установил и выверил те же тиски или какое-нибудь приспособление и гони серию! Лишь проверяй, чтобы из-за износа инструмента размеры не ушли... При штучном производстве все куда хуже. Тут нередко подготовительные работы занимают в разы больше времени, чем непосредственно сама обработка. И тут уж ничего не поделаешь! Разве одной детали никто специальной оснастки делать не станет - разве что в том случае, если без нее совсем уж никак. Но и в этом случае детали уже для той оснастки делать придется 'на коленке'...
   - Пойдет! - следом за мной перепроверив все размеры, ответил дед. - Соображаешь...
   Так я и начал свою рабочую жизнь в новом мире... До обеда сделал еще несколько шпоночных пазов, каждый из которых Михалыч, как представился дед при нашем знакомстве, придирчиво осматривал и промерял, но придраться оказалось не к чему. Уж в свое время я куда посложнее вещи делал! Вроде деталей для тех же штампов или станочных приспособлений... Единственное, наверное, с чем мне не доводилось иметь дело, так это с изготовлением металлорежущего инструмента... Там был свой участок, на котором работали другие люди. И целая куча спецоснастки - преимущественно, внутризаводского изготовления.
   Вообще в прошлой жизни я порой диву давался, сколько различных спецприспособлений использовалось на заводе! В 'доЧПУшную' пору порой для изготовления одной детали могло использоваться несколько десятков единиц спецоснастки! Пресс-формы, штампы, приспособления для механической обработки, калибры и специальный измерительный инструмент, специальный инструмент - нестандартные резцы, сверла, фрезы, протяжки, оправки и многое другое... Эх, сколько пришлось конструкторам поработать, разрабатывая все это! Особенно с учетом того, что 'Компаса' и трехмерного моделирования в те годы еще не существовало... И сколько нормо-часов было потрачено на изготовление всей этой оснастки! Но такова уж была жизнь!
   Применение ЧПУ, конечно, позволило значительно сократить номенклатуру спецоснастки, но полностью избавиться от нее все равно невозможно. Даже на ЧПУ нередко применяется специальный инструмент внутризаводского изготовления. А сейчас я так и вовсе вновь оказался в тех самых 'доЧПУшных' временах, да еще и в ремонтном подразделении - а у ремонтников и в будущем чаще всего все на универсальном оборудовании делалось.
   Закончив с шпоночными пазами, я отправился к другому станку, где наблюдал, как Михалыч изготавливает какие-то непонятного мне назначения детали к станкам... Тут работа была, конечно, посложнее, но ничего нереального я не видел. Дали б мне - сделал бы... Но это считалось уже достаточно сложной деталью, которую 'новичку' не поручишь. Ну да и фиг бы с ними! Уж я постараюсь в ближайшее время зарекомендовать себя как толкового специалиста, а там уж видно будет...
   О наступлении обеда нас оповестил послышавшийся с улицы звон - не иначе как били в подвешенную где-нибудь рельсу или еще какой-то кусок железа. Но, по крайней мере, этот звук тут все хорошо знали и сразу же реагировали!
   - Сматываем удочки, - отведя в сторону фрезу и щелкнув кнопку выключения станка, произнес Михалыч. - Есть пора...
   С этими словами он двинул на выход из цеха, а я пошел следом за ним отправился я, попутно подробнее разглядывая превращенный в цех бывший склад. Работать тут было, конечно, неуютно. Дымно, умно, пыльно... Эх, где просторы нашего инструментального цеха? Но жаловаться не было смысла - вряд ли мне предложат что-то лучше этого... Но больше всего не нравилось, что так тут было даже летом, с распахнутыми настежь воротами! А что будет зимой? Даже представить себе было жутковато...*(2)
   - А откуда тут электричество? - глядя на станки и свисающие из-под потолка на проводе лампочки, поинтересовался я у Михалыча.
   - Дизель стоит, - коротко ответил дед. - В бомбоубежище у нас нынче электростанция оборудована...
   - Тут даже солярка есть?
   - Куда ей деться? - хмыкнул Михалыч. - На Крекинге бывшем 'самовар' поставили, гонят потихоньку... Хотя дерьмо то еще!
   Столовая оказалась деревянным 'бараком', если можно было так назвать эту наспех возведенную постройку... Внутри в одном из углов висели на стене умывальники, рядом с которыми лежали бруски мыла, а остальное пространство было заполнено столами. Впрочем, сейчас работники, держа в руках карточки, стояли в очереди на раздачу. Тут и там слышались обрывки каких-то разговоров, к которым я попытался прислушаться, но половину слов было не разобрать, а потому смысл их ускользал. Плюнув на все, я принялся думать о происходящем вокруг... Как-то мир, в котором я оказался, мне совершенно не нравился! Особенно каким-то настроением безнадежности и бессмысленности существования - хотя в какой-то мере это было понятно. Враг не повержен, так что что бы там лысый не говорил про победу, но и так даже дураку ясно, что победой это назвать сложно. Так что все живут в ожидании новой войны - едва дела начнут налаживаться, все повторится. Нет того чувства победы и веры в светлое будущее, что давали силы на борьбу после прошлой войны - которую в этом мире стали именовать просто Отечественной, в противовес Великой Отечественной 1958-1970 годов...
   Но больше всего было странно - почему Третья Мировая была без ядерного оружия? Даже без тактического! А ведь это было непременным атрибутом военных планов на Третью Мировую! Причем, с обоих сторон. Но вот нет! Более того, вспоминалось и вскользь упомянутая Катей фраза про окончание Второй мировой в 1946 году! То есть, минимум на несколько месяцев позже. И в чем, спрашивается, причина?
   Однако как раз в этот момент мне пришлось оторваться от воспоминаний - подошла очередь к раздаче. Теперь оставалось передать карточки, получить тарелку куриного супчика с картошкой и грибами и кусок 'серого' хлеба и стакан компота. И вот уж все! Можно идти есть... Найдя свободное место за одним из столов, я приземлился туда и принялся уплетать суп, попутно слушая разговоры, ведущиеся окружавшимися. И если поначалу ничего интересного рабочие не обсуждали, то потом вдруг разговор перешел на интересную тему:
   - Слыхал, Витек, - говорил сидевший чуть левее и позади меня за соседним столом пацан какому-то своему товарищу, - позавчера на товарной станции каких-то троих уродов пристрелили?
   - Пристрелили? - удивился находящийся вне моего поля зрения человек. - Да ну нафиг? Что там случилось?
   - Да вот точно тебе говорю! - ответил первый. - Подружка моя там недалече была - сама слышала стрельбу!
   - Что ж там такое случилось-то? - заинтересовался неизвестный мне 'Витек'.
   - До хрен их знает! Говорят, три урода каких-то хотели склад железнодорожный ограбить, - ответил его собеседник, а затем вдруг понизил голос. - Говорят, то люди самого Графа были!
   - Графа? - явно дрогнул голос Витька. - С каких пор Граф на грабеж складов перешел?
   - Вот и я об том же подумал, - согласился второй. - Кажись, что-то нехорошее намечается... Ладно, потом поговорим!
   Закончив с разговором, пара товарищей встали из-за стола и, сдав железные тарелки с ложками и стаканами, двинулись на выход, а я все же постарался как можно незаметнее 'срисовать' их внешний вид. Кто знает - вдруг когда-то пригодится? Ничего интересного больше не услыхав и доев свой обед, я отправился обратно в цех... До конца обеда оставалось еще минут двадцать, хотя точнее сказать я и не мог в виду отсутствия часов. Этим-то временем я и решил воспользоваться для того, чтобы хотя бы мысленно прикинуть политический расклад в родном городе...
   В том, что троих людей Графа кто-то пристрелил, случайности явно не было - уж в этом я был уверен на все сто. Кстати, что хоть за люди? Уж не та ли хорошо мне знакомая тройка? Хотя нет, вряд ли... Их-то я сдал в линейный отдел милиции, а те собирались сдать в комендатуре. Хотя такой версии тоже не следует однозначно откинуть - например, ликвидировали дабы замести какие-то следы. Но в этом я все же совался... Значит, людей Графа кто-то целенаправленно уничтожил - и мне лишь оставалось понять, кто это мог сделать.
   Итак... В городе на данный момент я могу утверждать про существование нескольких сил. Как минимум, их сейчас две, хотя и на этот счет нельзя что-то утверждать. И первая такая силы - Граф. Некий никому не известный человек, хозяин здешнего преступного мира и, 'по совместительству' приближенный кого-то из городского руководства. Вроде как из комендатуры, но это не точно. Обладает такими авторитетом и репутацией, что держит в страхе перед тобой буквально весь город... И почему-то на него до сих пор не может выйти милиция.
   Вторая сила - первый секретарь обкома товарищ Федотов. В отличие от Графа, этот имеет и формальную власть, являясь практически главным человеком в области. Но при этом тоже явно ведет свою игру. Во всяком случае, можно точно сказать про то, что в последнее время он стал продвигать своих людей на руководящие должности. Какая цель этого 'товарища Федотова'? Тут пока можно только гадать... Варианты могут быть самые разные.
   Есть ли связь между первым и вторым? Пока однозначно судить на этот счет невозможно... Они вполне могут быть как союзниками, так и конкурентами за власть. Так что с этим еще только предстоит разобраться. Но почему-то в одном я уверен точно - стремления хоть одного, хоть другого не больно-то соответствуют государственной политике и идеологии.
   Есть ли кто-то еще? Однозначно, есть еще армия, милиция, госбезопасность, есть облисполком, есть органы центральной власти - Сорвет Министров, ЦК КПЕР и, наконец, и сам лысый. Даже странно, как в этом мире он просидел аж до 1971 года? Хотя, подозреваю, объяснение простое - на переправе коней не меняют. Так что во время войны было не до смены генсеков, а закончилась она совсем недавно. Впрочем, тут и окружение у него совсем другое могло сложиться. Странно лишь то, что здесь так и не случилось 'десталинизации'... Ну да с этим еще предстоит разобраться!
   Остаток рабочего дня прошел спокойно и как-то чуть ли не обыденно... Сначала стоял, смотрел, как Михалый делал какие-то запчасти для станков. Потом мне дали техпроцесс, и остаток дня я фрезеровал пазы в каких-то втулках дисковой фрезой. Элементарщина, в общем! Жалко только, что станки тут без УЦИ - на тех работать было б вообще одно удовольствие! Но уж чего нет - того нет. Здешняя промышленность еще не доросла до такой техники. И не скоро дорастет... А потом пришла и пора собираться домой...
   Не сказать, чтобы работа была шибко сложной или тяжелой, но к концу рабочей смены я чувствовал себя на редкость уставшим. Одиннадцать часов за станком простоять - это тебе не мелочь. В свое время у нас был восьмичасовой рабочий день, а тут - такой вот фокус... Правда, Михалыч на вопрос о такой продолжительности рабочего дня лишь усмехнулся - в войну, мол, и дольше работали. Но куда уж тут дольше-то? Разве что быстренько перекусить и прямо за станком спать пристроиться?
   По домам расходились все пешком - так что до 'родной землянки' я добрался уже почти в девять вечера. Кати, разумеется, дома уже не было - ушла на смену. Так что ни сегодня, на завтра утром я ее уже не увижу - придет она тоже тогда, когда я давно буду на работе. Надо было, по идее, что-то сготовить, но тут мне повезло - на столе оказалась придавленная стаканом записка от Кати. Ужин, дескать, в погребе, завтрак - тоже. И вообще очень жалко, что за завтрашнего вечера не увидимся. Эх, Катя-Катерина... И что ты только во мне нашла-то?
   Но еще больше я удивлялся самому себе - ведь что бы я там не говорил, но где-то на подсознательном уровне я уже согласился остаться вместе с этой девчонкой... Так что, если не случится никаких внезапных перемен, то я был почти уверен, что через некоторое время ждет нас дорожка до всем известного учреждения с аббревиатурой из четырех букв. И что я только в ней нашел? Знакомы-то всего два дня... Кто-то, наверное, мог бы подумать, что мне просто было так удобно. Ну а что - жилье какое-никакое есть, поесть всегда найдется, а там уж и все прочее приложится... Вот только я никогда не строил отношения на таких принципах - для меня это было неприемлемо. Уж лучше жить в бараке одному, чем садиться на шею женщине - даже если оторваться от всех моральных правил, то это просто унизительно для мужика. Но вот нашлось в этой девчонке что-то такое, что, как говорят, 'зацепило'... Что заставило взглянуть на нее не просто как на случайную знакомую.
   Ночь я проспал без задних ног, а впереди был еще один рабочий день... Придя к выводу, что что-то я да соображаю, мне уже начали давать всякую простенькую работу без присмотра наставников и даже обещали, что если покажу себя хорошо, то в скором времени могут дать третий разряд. Так что весь день я провел за станком - в этот раз, в основном, занимался тем, что полдня фрезеровал габариты каких-то заготовок. Работа, можно сказать, простейшая - ставь себе торцевую фрезу да обдирай! Допуски там конские, как говорится... Перерыв на обед в заводской столовке, а потом - обратно за станок. И так до самого вечера! Работы в цеху было предостаточно - мало того, что требовалось приводить в порядок сломанное или поврежденной при бомбежках оборудования завода, так к нам еще, как оказалось, шли заказы с других организаций города! Ведь многие 'фирменные' запчасти нынче было просто не достать, а сделать самим - не было производственных возможностей. С того же локомотивного депо, которое нифига не справлялось с имеющейся загрузкой. С завода зуборезных станков и 'Серпа и Молота', которые только-только готовились восстанавливать. Ведь больше нужные запчасти сделать было просто негде - и приходилось выкручиваться как получится.
   К некоторому моему удивлению, многие из этих заказов оплачивались 'натурой' - поставкой материалов и сырья, инструмента, оборудования... Но в наибольшей степени - сельскохозяйственной продукцией, которая нынче была в большом дефиците.
   - Ну а ты что хочешь? - усмехался на этот счет Михалыч. - Есть-то все хотят...
   На этот счет хотелось было спросить одно - а как же плановая экономика? Впрочем, почему-то у меня уж начало складываться впечатление, что от нее тут практически ничего не осталось. Были, правда, те же карточки, по которым выдавали предметы первой необходимости... Вот только их хватало разве что на то, чтобы не сдохнуть с голоду. В остальном же... Большинство жило буквально натуральным хозяйством - с продукции собственных огородов. Вроде как были купоны на промтовары - вот только официально 'обналичить' их было практически невозможно. Одежда, обувь - даже то немногое, что все же попадало в магазины, практически на сто процентов продавалось 'из-под полы' по откровенно спекулятивным ценам. Но куда чаще - выменивалось на какие-нибудь иные ценности. Преимущественно - на те же продукты: картошку, мясо, молочные продукты... Уцелевшие предприятия тоже 'кооперировались' друг с другом, обмениваясь продукцией по бартеру. Более того - значительная часть производства была загружена не по основному профилю деятельности, а на производство 'левой' продукции, которая реализовывалась все так же 'из-под полы'.
   - И власти спокойно на это смотрят? - удивился я.
   - А что им не смотреть? - усмехнулся в ответ на мой вопрос Михалыч. - Думаешь, в том же обкоме не знают, что в области происходит! Да все давно все знают... Только их такое положение дел устраивает!
   - А Москва как же?
   - А что Москва? - усмехнулся в ответ дед. - Уверен, там тоже все знают, да только не могут ничего изменить.
   - А как же принятый план седьмой пятилетки?
   - Ну и что? - усмехнулся Михалыч. - По бумагам выполнят и перевыполнят! По валу так уж точно все планы закроют... А чего и сколько там на деле будет сделано - никто и не узнает.
   Весело, мать их за ногу! И самое интересное - что обо всем этом в открытую говорят! И куда и в самом деле власти смотрят? Неужели все давно уж в доле? Ничего! Разберемся еще, какого цвета на деле местная 'советская власть'!
   Вечером пришел домой опять поздно, но к тому времени меня уже ждала Катя... Горела плита, а сама девушка уже собиралась тушить картошку с капустой. На столе уже разделанная курица и порезанная капуста... Быстро она! Особенно если учесть, что и пришла-то она совсем недавно. Сейчас же девушка уже собиралась чистить картошку...
   - Привет, Коль! - обрадовалась мне девушка. - Как дела на работе?
   - Привет, Катюш! - только и оставалось откликнуться мне. - Да ничего, работаю потихоньку... У тебя-то как все?
   - Да все хорошо, - чуть смущенно пожала плечами девчонка.
   'И все же красивая она!' - глядя на заплетенные в косичку рыжие волосы и зеленые глаза, думал я. В отличие от многих мужиков, меня как-то всегда тянуло именно к вот таким вот, простым, без всяких понтов, девчонок. И оттого порой дико было смотреть на то, как некоторые парни бегали как собачонки за самовлюбленными стервами... А ведь были такие даже среди моих знакомых! Более того - в XXI веке это станет чуть ли не модным! Сам, помнится, как-то натыкался в интернете на советы о том, 'как стать стервой'... Дичь натуральная! И все же она имела место...
   Картошку чистили мы уже вместе, ну а по хорду дела я уж рассказывал про то, что услышал в последние пару дней, попутно пытаясь разузнать побольше про ситуацию в стране. Вот только, судя по взглядам Кати, я явно говорил что-то не то...
   - Да ты и впрямь, наверное, с Луны рухнул! - в какой-то момент не выдержала и рассмеялась девушка. - Да про это даже дети знают! Или у вас, на фронте, не рассказывали про то, что в стране говорили?
   - Нет, - пожал я плечами в ответ, а затем выдал заранее заготовленный на такой случай ответ. - У нас там на политинформации всем говорили про нерушимое единство партии и советского народа, борьбу за победу дела Ленина и все такое...
   - Болтуны! - лишь грустно улыбнулась в ответ Катя.
   Во время ужина Катя рассказала мне и про то, как три дня назад товарной станции часовой пристрелил троих пытавшихся проникнуть на склад бандитов... Про это я уже тоже слышал, и новость для меня была откровенно неприятна. Но Катя неожиданно выдала то, чего я совершенно не ожидал услышать.
   - И один из них - Федька Жуков.
   - Это кто? - не понял я.
   - Да главарь тех, кто... кого мы милиции сдали.
   - Ох, нифига себе! - только и смог ответить я. Ситуация становилась все страньше и страньше...
  
  ***Примечания***
  *(1) В свое время автор лично участвовал в приобретении станка 67К25ВФ2 с к тому моменту полуразвалившегося завода для нужд ремонтной мастерской одного фермера в дополнение к имевшемуся до того убитому в хлам 6Н12. Техника и впрямь прекрасная! Вот только к тому времени со станка сняли трансформаторы, блок управления приводом подач и блок УЦИ вкупе с линейками, так что работать можно было только в ручном режиме. А вот по работе позднее пришлось иметь дело лишь с его 'младшим братом' - 67К25ПФ2, с меньшей степенью точности (повышенная вместо высокой). За то именно за счет такой разукомплектованности тот станок оказался для завода бесполезен и был продан по цене металлолома. Насколько знаю, он используется до сих пор.
  *(2) И все же нынче у частников порой бывают и еще более 'веселые' условия труда на производстве... Побывав на некоторых 'оптимизированных' предприятиях, автор вообще плохо себе представляет, как можно работать в тех условиях. Как говорится, охрана труда отдыхает!
  
  Интерлюдия. 'Товарищ секретарь'.
   - Вот скажи мне, - со снисходительной усмешкой глядя на свою племянницу, спросил мужчина лет пятидесяти. - Затем тебе вообще понадобился этот Курочкин? Он же пустое место!
   - А если понравился? - гордо вскинув голову, усмехнулась девушка.
   - Понравился?! - чуть не прифигев от услышанного, спросил товарищ Федотов. - Вот только не изображай из себя влюбленную дурочку! Тебе это не идет!
   'Ну, дядь, коль говоришь не изображать, так и не буду!' - подумала девушка. Хотя доля истины в словах дяди была - и Сталиана не могла не согласиться с ним. Вот только плясать под чью-либо дудку она не собиралась! Только дяде про это не надо знать - и хоть она и была благодарна ему за назначение на свою нынешнюю должность, но всю жизнь как собачонка прыгать перед ним на задних лапках она не собиралась. Хотя, конечно, вряд ли она позволила бы таким мимолетным эмоциям... Так что главная причина, почему ее заинтересовал этот товарищ Курочкин, была все же другой.
   - Курочкин прошел эту войну, - задумчиво произнесла девушка. - А потому должен ненавидеть этих уродов не меньше нашего!
   Да, именно так! Как человек, видевший лично все ужасы этой войны, сможет поддерживать этих уродов из ЦК? Ведь это именно они виноваты в начале войны! Из-за них погибли сотни миллионов людей! Из-за них она сама в тринадцать лет осталась сиротой! Из-за них вся нынешняя разруха!
   - Думаешь? - усмехнулся первый секретарь обкома. - А вот я бы не стал так однозначно утверждать!
   - Уверена! - ответила Сталиана.
   - Ну-ну, - фыркнул мужчина. - И из-за этой своей уверенности ты готова посвятить его в наши дела и поставить под угрозу весь наш план? Ты мозгами думаешь? Или одним местом?
   - Я что, дура что ли? - аж разозлилась от такого наскока Сталиана. - Я пока лишь предложила ему принять участие в работе районной комсомольской организации! А там уж посмотрю, подойдет ли он нам...
   - Ну-ну... посмотрим, - после долгого раздумья ответил товарищ Федотов. - Можешь идти! Только все дальнейшие решения - только по согласованию со мной.
   - Хорошо, дядь, - вынужденно согласилась девушка.
   'А кукиш не хочешь?' - уже выйдя из дома дяди, подумала она. Откровенно говоря, дядю Сталиана никогда не любила... Когда-то покойный отец отзывался о нем как о человеке подлом и беспринципном, способном на любую гадость во имя своей выгоды. Но что делать, если сейчас ты во всем от него зависишь? Решит он - и завтра ее сотрут в лагерную пыль... Или сделают что-нибудь еще похуже.
   Но, как не неприятно было это осознавать, она просто не видела, что возразить на его слова о причинах войны! Ведь и впрямь... Не будь Корейской войны, не будь этих дурацких поддержки кубинцев и Японского кризиса - и никакой войны бы не было! Но вместо того, чтобы заниматься делами внутри страны, этот придурок Хрущев раз за разом дергал за усы американского тигра. И допрыгался! А, значит, в гибели сотен миллионов человек, во всех ее несчастьях виноват именно он и его приспешники из ЦК тогда еще КПСС!
   Теперь же, едва закончив предыдущую войну, они уже активно готовятся к следующей! Мечтают взять реванш за свои неудачи! Вот только даже если у них это получится - сколько миллионов жизней отнимет новая большая война? А, значит, их надо остановить - пока еще не поздно!
   Совсем иные мысли мучали в этот субботний вечер первого секретаря облисполкома Иосифа Ильича Федотова... Поставленная в качестве говорящей головы племяшка начала брать себе уж больно много воли - и это ему не нравилось совершенно! А уж сегодняшний демарш - это уж совсем небывалая наглость! Нет, так дальше дело не пойдет... Надо ее или снимать с должности, или каким-то образом утихомирить. Вот только было бы все так просто! В первом случае он просто лишается своего человека на одном из важнейших на данный момент постов. Второй же... как достичь его?
   Как ни странно, нужная мысль пришла в голову совершенно случайно... 'А почему бы не выдать ее за Графа? - усмехнувшись своим мыслям, подумал первый секретарь обкома. - Разом же двух зайцев убиваю! С одной стороны, укрепляю свои связи среди военных и комитетских... А с другой... Уж граф ее будет в такой узде держать, что лишний раз и не дрыгнешься!'
  
  Глава 7. 'Комсомольцы-добровольцы'.
   Оставшееся время до воскресенья пролетело достаточно быстро... И вот, наконец, и он - долгожданный выходной! Когда и поспать можно... чуточку побольше. Чуточку - потому, что по дому полно дел. И валить все на молоденькую девчонку - это было бы просто не по-мужски. Пусть даже до того она как-то справлялась со всем одна. А вот для самой Кати это было чем-то столь непривычным, что поначалу даже смущало... 'Ну что я, сама что ли не сделаю?' - то и дело приходилось мне поначалу слышать от нее.
   Впрочем, потихоньку наши отношения двигались куда-то в сторону будущей семейной жизни... И вообще я чувствовал, что все больше и больше привязываюсь к Кате. Можно сказать, для меня она стала единственным близким и родным человеком во всем этом сошедшем с ума мире. Даже вон потихоньку целоваться да обниматься стали, а при желании можно было бы и дальше зайти. Впрочем, с этим я все же не торопился - гормоны гормонами, но надо хотя бы дать девчонке получше ко мне привыкнуть и окончательно понять, насколько она хочет быть со мной. А то как бы потом жалеть не пришлось...
   - Привет, Катюш! - проснувшись, уже привычно поздоровался я с девушкой.
   - Привет, Коль, - улыбнулась в ответ она.
   Вчера Катя вернулась со смены, а сегодня ей выходить в ночь... Но такова уж жизнь! И жаловаться на нее девушка не привыкла, что вызывало у меня дополнительное уважение. Хорошая она девчонка! И потому хотелось, чтобы она была счастлива...
   - На собрание сегодня пойдешь? - поинтересовалась девушка.
   - Конечно, я ж комсомолец! - только и оставалось ответить мне.
   Оставалось еще выяснить, какова была местная 'политика партии и правительства', дабы на чем-нибудь не попасть впросак... Кое-что, правда, я уже слышал, но свести все это в единую картину пока что не получалось. По идее, спросить бы у кого, хоть у той же Кати... Только как это сделать так, чтобы на чем-нибудь не проколоться? А то еще запишут в какие-нибудь американские шпионы - и все! Допрыгался, Колька!
   Вот, например, взять того же лысого... В этой реальности он, как и в моей прошлой, пришел к власти в 1953 году, после смерти товарища Сталина... Только умер тот не 5 марта, а 17 мая того даже года. Буквально за пару недель до этого назначив новым Председателем Совета министров товарища Пономаренко. Только того 'съели' всего через полгода, отправив командовать строительством Братской ГЭС. Эту информацию я буквально случайно услыхал на работе в разговоре мужиков... Потом некоторое время в стране было некое 'коллегиальное руководство', где особенную роль играли Берия и Маленков, но вскоре и их 'сожрал' лысый.
   Чисто случайно мне повезло один раз вывести Михалыча на разговор о предвоенной политике СССР. Тот тогда ругал Хрущева за глупость и непоследовательность - то, дескать, Сталин у него плохой, то вдруг хороший... На состоявшемся и в этом мире ХХ съезде КПСС тоже было заявлено о 'культе личности', выпустили из тюрем полно народу, большая часть из которых представляла из себя откровенных бандитов и предателей родины, выступали на собраниях, клеймя почем свет Сталина... Но потом началась война - и сначала про это просто забыли, а через пару лет стали и вовсе превозносить все того же товарища Сталина, ссылаться на его опыт и опыт прошлой войны - и постепенно разговоры про 'культ' были напрочь пресечены.
   А вот как началась война и что было перед ней в остальных вопросах внутренней политики... Это, увы, ля меня так и осталось неизвестным. А это плохо. Очень плохо! Ведь это явно знает любая собака... Еще был интересный вопрос про ядерное оружие, но я его так никому и не задал. За то успел узнать, что Вторая Мировая в этом мире продолжалась до марта 1946 - и итогом ее стал раздел Японии в целом и Токио в частности на оккупационные зоны, одной из которой была и советская. Ну да ладно... 'Молчи, дурак - за умного сойдешь'. Вот этим принципом я и буду руководствоваться!
   Собрание проводилось вечером, так что до того времени я еще успел поработать на огороде, помочь Кате с уборкой в доме, подремонтировать подклинивавшую входную дверь, переточить чуть ли не весь имевшийся в доме инструмент вплоть до ножниц... В общем, занимался обычной домашней работой! Эх, прямо молодость вспомнилась... Когда я мог переделать за день целую кучу работы и при этом даже не чувствовать себя усталым.
   На обед ели куриный суп с клецками - и казалось, что ничего вкуснее нет и не может быть на свете! А после обеда мы с Катей все же малость вырвались 'на свежий воздух' - решили прогуляться до не такой уж и далекой тут реки... Эх, прямо вновь молодость вспомнилась! Когда, будучи студентом, вот также вот гулял по городу с красивой девушкой, ходил в кино или на пляж. Даже волей-неволей какие-то песни тех времен в голову. 'Лейся, песня', 'Пламя', 'Верасы' и прочие советские ансамбли... Как там в какой-то из них было-то? 'Что мне дождик или ветер, что мне буря и гроза - мне бы только в этот вечер заглянуть в твои глаза'... Даже вдруг напеть захотелось. Или что там еще было? 'Один ответ - другого нет, ведь нам с тобой по двадцать лет'? Не помню, когда песня появилась, но мне сейчас - как раз те самые двадцать!*(1) А ведь скольких хороших песен в этом мире уж не будет никогда! Хоть лирических, хоть патриотических... Даже обидно! Хотя... А почему-бы не спеть какую-нибудь, малость порадовать девушку? Надо только подумать, что лучше всего подойдет...
   Кстати, а почему только это? Нужная мысль пришла в голову внезапно! Помнится, всякие 'попаданцы' исполняли различные песни чтобы на этом сделать карьеру, разбогатеть... Так чем я хуже? Нет, богатств я на этом делать не стану - нехорошо оно... Так что заранее откажусь от всех гонораров. Но если оно надо для дела? Чтобы обратить на себя внимание, чтобы получить какие-то влияние на совершенно не нравящуюся мне политическую ситуацию в стране?
   Еще немного погуляв по берегу и покидав камни в речную даль, мы отправились домой, а там, достав кусок газетного листка и нашедшуюся у Кати перьвую ручку (обычную, мать ее за ногу, даже не авторучку!) я принялся одну за другой строчить на краю листка сразу две песни про погибших комсомольцев - 'Мальчишки' и 'Спят мальчишки'. Уверен, ни одна из них еще не написана! *(2)
   - Ты чего делаешь-то? - с явным удивлением и интересом глядя на меня, спросила в какой-то момент Катя.
   - Песню пишу, - честно ответил я. - Про таких, как мы...
   - Прочитаешь? - отчего-то смутившись своей просьбе, спросила девушка.
   - Хорошо, - кивнул я в знак согласия.
  
  Рисует узоры
  Мороз на оконном стекле,
  Но нашим мальчишкам
  Сидеть не по нраву в тепле.
  Мальчишки, мальчишки
  Несутся по снежным горам.
  Мальчишки, мальчишки,
  Ну как не завидовать вам!
  
  На вечере школьном
  Задорные вальсы звучат.
  Впервые робея,
  Мальчишки глядят на девчат.
  Мальчишки, мальчишки,
  Вдруг сердце забилось в груди,
  Мальчишки, мальчишки,
  Что будет у вас впереди?
  
  Когда протрубили
  Тревогу в любимом краю,
  Застыли мальчишки
  В суровом солдатском строю.
  Мальчишки, мальчишки,
  Вы первыми кинулись в бой,
  Мальчишки, мальчишки
  Страну заслонили собой!
  
  Плывут в океанах,
  Летят высоко в небесах
  Солидные люди
  С мальчишеской искрой в глазах.
  Мальчишки, мальчишки,
  Пускай пролетают года,
  Мальчишки, мальчишки,
  Для нас вы мальчишки всегда!
  
   Когда я закончил чтение стихотворения, в нашей землянке воцарилась гробовая тишина. Катя сидела и тихо плакала... И оттого мне вдруг стало стыдно перед ней. Ведь это для меня это - просто хорошая советская песня про события давних лет. Для нее же все было совсем иначе! Это было про только что отгремевшие события...
   - Ну ты ничего, Катюш? - сев рядом с ней, тихонько приобнял девушку. - Не плачь, Катюш... Все же прошло! Закончилась война!
   Однако в ответ Катя лишь еще плотнее прижалась ко мне, хотя все же начала малость успокаиваться. Так мы и сидели, наверное, с полчаса. Я тихонько гладил девушку по голове, а она то замолкала, то вдруг начинала рассказывать какие-то события из своего прошлого... Про то, как провожали на фронт ее одноклассников. Как те обещали прийти домой с победой - но вместо них приходили лишь похоронки... Или же, как порой было, возвращались израненные калеки.
   - Коль, а последнее четверостишие, - внезапно спросила Катя. - Зачем оно?
   - Ну это... вроде как надежда на то, что еще будет, - грустно вздохнув, произнес я.
   - Да что будет... - безнадежно махнула рукой девушка. - Будет война... И все повторится снова!
   - Ну, может, изобретут какое оружие, которое сделает войну самоубийством для врага? - высказал я идею.
   И ведь я даже знаю такое оружие! И оттого совершенно не понимаю, почему в этом мире оно не появилось!
   - Брось, - грустно усмехнулась Катя. - Не будет ничего такого... А новое оружие - оно лишь сделает войны еще более жестокими. В прошлой войне у немцев только обычные бомбы были, а тут у американцев эти... Объемного взрыва! Одна ракета, одна бомба - и целого квартала или целого завода нет! Одни руины...
   Комсомольско-партийное собрание начиналось в семь вечера, впрочем я был на месте уже за десять минут до этого... Так что осталось время малость осмотреться. И что тут скажешь? Не впечатляет! Когда-то тут была обычная заводская 'общага', но сейчас несколько помещений объединили, создав этакий зал заседаний. Но это ясно указывали не заштукатуренные кирпичи на местах бывших стен. Около двух окон стоит по 'буржуйке', трубы которых выходят на улицу, тут и там из-под отвалившихся кусков штукатурки проглядывает кирпичная кладка. Все кругом выглядит каким-то грязным, обшарпанным. Под потолком болтаются пустые патроны для лампочек... И лишь висящие на стене неизменные портреты Ленина, Сталина и Хрущева говорят о том, что тут - партийное 'гнездо'. А, ну и флаг почему-то РСФСР. С вертикальной голубой полосой...
   - Здравствуйте, товарищ Курочкин! - зайдя в зал, поприветствовала меня 'товарищ Федотова'.
   - Здравствуйте! - ответил я.
   Назвать ее 'товарищем' у меня как-то не поворачивался язык... Таким 'товарищам' в ГУЛАГе место! Всю жизнь ненавидел блат, семейственность и все прочие 'прелести' подобного рода. Ведь во многом именно такое уроды и развалили, растащили по карманам мою родную страну! Ну ничего! Раз я тут, то устрою вам 'веселую' жизнь! Но это будет потом... А пока надо разобраться во всех переплетениях местной политики, получить какое-никакое влияние на ситуацию. А, значит, придется изображаться... Как бы я это не ненавидел! Потому перед собранием подошел к Сталиане, обратившись со своим вопросом. Так и так, дескать... Написал пару стихов в честь своих погибших товарищей...
   Вскоре собрались и остальные коммунисты и комсомольцы района и... Почему их так мало-то? Если первой мыслью было, что как в этом зале все уместятся, то сейчас оказалось, что он заполнен хорошо если на три четвертых! На меня, как на 'новенького', тотчас же обратили внимание - подходили, здоровались, знакомились... Потом шли рассаживаться. Но вот в какой-то момент все собрались, и Сталиана объявила заседание открытым. Мигом определили регламент, повестку дня - и заседания началось... К некоторому удивлению, главной повесткой дня была будущая седьмая пятилетка...
   - Решением Совета министров Евроазиатской республики принята программа седьмой пятилетки, основной задачей которой будет осуществить начальный этап восстановления народного хозяйства ЕСФСР, - начала первый секретарь райкома. - касательно нашего города, в соответствии с планом ставится задача по восстановлению производственной деятельности следующий предприятий и организаций. Государственный подшипниковый завод ?3 - в настоящий момент он является одним из двух действующих в стране предприятий данного профиля деятельности. Саратовский завод тяжелых зуборезных станков. Саратовский нефтеперерабатывающий завод. Завод 'Серп и Молот'. Заводы ?122 и ?614. В соответствии с принятым пятилетним планам основное внимание будет уделяться восстановлению тяжелой и военной промышленности ЕСФСР, транспортного машиностроения, возобновлению производства современных образцов военной техники и вооружения. И перед нашей Коммунистической партией и Ленинским комсомолом поставлена задача оказать всеобщее содействие успешному выполнению поставленных партией и советским правительством задач... Это нам и предстоит обсудить в первую очередь.
   - Ну коль надо, значит надо! - поднявшись с места, ответил мужик лет семидесяти. - Как вон при товарище Сталине было! Все на борьбу с разрухой поднимемся!
   - Да кто подниматься-то будет? - не согласившись с предыдущим, встала с места женщина лет тридцати. - У меня вон в цеху одни пацаны за станками стоят! И большинству из них и третий разряд не дашь! Только и умеют что одну операцию делать! Где людей взять на все эти планы?
   - Там, в Москве, языком чесать легко! - присоединился к ней однорукий мужик. - А где что взять? Пятилетку им подавай, да не иначе как в четыре года! А оборудование где? Материалы где? Электричество, мать его, где брать? Я вон начальником снабжения работаю... Каждый килограмм металла с кровью выбиваешь! Запчасти для оборудования вообще с 63-его года не получаем! Сами, если есть из чего, точим.
   - А ведь потом спросят за эти планы, - поддержал этих двоих еще один старичок. - Не справился - к стенке! И никому не дела до того, что никак их нельзя было сделать!
   - Заводы им подавай, - на этот раз послышался голос парня лет двадцати. - А жрать чего будем? У меня бабка в колхозе - так, говорит, урожаи хуже, чем при царях стали! К тракторам солярки нет, да и сами трактора почти все в армию забрали. На лошадях землю пашут, а где и их нет - так сами в плуг впрягаются! На Целине вон вообще земли брошенные стоят... А им опять танчики с пушками подавай!
   - Доигрались мы уже с танчиками этими, - послышался еще один женский, а скорее - вообще девичий, голос. - Каждый третий, наверное, в земле лежит! А у нас в городе и того хуже...
   - Тише, товарищи! - стукнув пару раз кулаком по столу, призвала всех к вниманию Сталиана. - Я прекрасно понимаю многого из сказанного вами. Но в Москве думают иначе - и мы, как советские коммунисты и комсомольцы, обязаны следовать линии нашей Коммунистической партии и советского правительства.
   - Да что нам Москва! - выкрикнул выступавший до этого парень. - Мы - народ! Будем писать им свое требование! Пусть эти, в ЦК, глаза свои наконец-то раскроют!
   - А не раскроют - будем требовать внеочередной съезд партии! - прозвучал еще один голос.
   Еще минут десять шли споры на счет того, что надо делать, а я лишь сидел и все больше офигевал от услышанного. Да тут не иначе как настоящий заговор зреет! И немногочисленные возражения 'старшего поколения' немедленно тонули в воплях 'всепропальщиков'... И Сталиана лишь смотрела на происходящее, фактически не предпринимая никаких реальных попыток кого-то переубедить. Все ее редкие возражения были какими-то мелкими и несущественными, а то и вовсе подливали масла в огонь недовольства. Ловко так... Чтобы, с какой стороны не взгляни, было не прикопаться!
   Так ни к чему конкретному и не придя, вопрос закрыли. Следующим на повестку дня была вынесена тема об 'обеспечении снабжения' населения города продовольственными и промтоварами. И тут все было очень невесело... Заявляли о необходимости борьбы с подпольной торговлей и хищением товаров народного потребления. И, уже к некоторому моему удивлению, ту дело зашло дальше разговоров... Единогласно проголосовали за создание Особой комиссии при райкоме КПЕР, задача которой будет 'выявлять и всячески искоренять имеющие место злоупотребления' при торговле и распределении товаров. Главой комиссии назначили того самого старика Никитина, что уже выступал на счет восстановления народного хозяйства. Правда, его кандидатура все же вызвала немало возражений среди 'всепропальщиков'. Любопытным моментом оказалось то, что он оказался отцом старшей мастерши ремонтного цеха ГПЗ-3. Сам он работал заместителем главного инженера все того же подшипникового завода...
   После этого обговорили еще несколько малозначащих тем, которые по давней привычке комсомольских собраний прошлой реальности вылетели у меня из головы буквально сразу после окончания их обсуждения. Поболтали, проголосовали единогласно 'за' или 'против' - и на том все! Если лично тебе не поручили никакого задания, то уже через несколько лет не сможешь вспомнить даже самой темы обсуждения! ВА потом вдруг вспомнили и про меня.
   - А сейчас я хотела бы вам представить нашего нового товарища - старшего лейтенанта, комсомольца Курочкина, - внезапно объявила первый секретарь. - Наш товарищ совсем недавно вернулся с фронта, где участвовал в боях в Бельгии и знаменитом Британском десанте, участнике боев за Лондон и Глазго...
   'Вот нифига себе!' - сам поразившись биографии своего двойника из этого мира, подумал я. Интересно было лишь одно - когда Сталиана успела разгадать его биографию? И как бы уже мне не погореть на этом деле? Ведь я-то ее не знаю!
   - ...Вернувшись с фронта, он решил написать песню про павших товарищей, защитников нашей Родины, - продолжила тем временем Сталиана. - Поэтому я хочу, чтобы сейчас он прочитал их нам...
   Нифига себе! Вот уж такой заподлянки я не ждал точно! А, впрочем... Оно и к лучшему! Так что, ничуть никого не стесняясь, я встал со своего места и, заметив, что считаю необходимым превратить эти стихи в песни, прочитал их оба... Начав с 'Мальчишек' и закончив 'спят мальчишки'.
   Реакция зала была в чем-то предсказуемой... Полная тишина! Кто-то, особенно некоторые девушки, плакал... Кто-то сидел в угрюмой задумчивости. А вот кто-то, вроде какого-то паренька лет двадцати пяти и еще нескольких типчиков, смотрел на меня с явной неприязнью... И это было весьма любопытно! Этих типов я на всякий случай запомню. Но молчали все!
   - Молодец! - спустя пару минут все же прервал молчание сидевший неподалеку дед. - Хорошо написано! Даже про нашу молодость, про Гражданскую, вспомнил...
   Следом за ним раздались и еще несколько голосов поддержки - в том числе, со стороны тех, кто только что сидел с неприязненным выражением лица, но в один миг сменили его на этакий 'щенячий восторг'. Переигрывают же, уроды!
   - Предлагаю проголосовать в поддержку предложения товарища Курочкина, - наконец, взяла слово первый секретарь. - Кто за? Единогласно!
   На том заседание закончилось, и все стали расходиться по домам. А вот меня Сталиана почему-то попросила остаться - и спорить я не стал. И что самое странное - что она выглядела какой-то... смущенной что ли? Очень странно...
   - Знаете, Николай, - когда закрылась дверь за последним участником собрания, обратилась ко мне Сталиана. - Мы многие в молодости пытаемся писать стихи... Я, помнится, тоже... пробовала. После того, как... Неважно! И я, признаюсь честно, ожидала услышать от вас чего-то подобного! Что никому особо и интересно не будет! Но у вас ведь настоящий талант! Я уверена, что если и впрямь положить их на музыку... Эти песни будет петь весь Союз!
   - Да ну, - только отмахнулся я. - Какой из меня талант...
   Ну да, я-то прекрасно знаю, что никаких подобных талантов не имею. Все эти песни написаны совсем другими людьми! Но, самое главное, цель таки достигнута! Внимание я на себя обратил!
   - Нет-нет! - запротестовала Сталиана. - Вы просто сами не понимаете! Это ж... Огромная удача! Скажите, товарищ Курочкин. А вы смогли бы написать еще какие-нибудь песни?
   - Какие? - сделав рожу кирпичом, спросил я.
   - Ну я пока не знаю, - пожала плечами девушка. - Про нашу жизнь что-нибудь...
   'Что-нибудь антисоветского?' - мысленно усмехнулся я. Что-нибудь в стиле 'порубаем в капусту всех жидов с коммунистами'? Или какой-нибудь уголовщины? 'Не в Сочи жить, а в Магадане, глушить не водку, а чифир?' Это я запросто могу! Хочешь того или нет, но жить и работать в XXI веке и не слышать этой мути невозможно! Особенно когда в заводской столовке и в комнате начальника цеха постоянно работает радио, по которому все это шло... Но нет, всякую дрянь тащить я в прошлое точно не буду! Как и работать на вас, перевертыши партийные!
   - Ну, может быть, - уклончиво ответил я. - Я о том и не думал как-то...
   Вру, правда. Думал. Только не знаю пока, что еще можно вот так вот легко протащить в это время! Что будет соответствовать духу эпохи...
   - Хорошо, - ответила Сталиана. - Этот вопрос мы еще обсудим. Но я бы хотела задать еще один вопрос. Вы же с пятнадцати лет принимали участие в войне?
  
  ***Примечания***
  *(1) На самом деле песня конца 70-х - так что ГГ на момент ее появления было куда больше 20 лет. Но разве ж это что-то меняет? Кстати, первая песня - примерно тех же лет. Но ГГ на этот счет не заморачивается.
  *(2) ГГ таки ошибается... И если дату написания второй песни я не нашел, то с первой таки это 1961 год. Но ГГ 'повезло' - в альтернативной истории в условиях войны и бомбежек Игорь Шаферман почти наверняка оказался бы мобилизован на фронт еще до окончания учебы. Так что написать песню оказалось некому.
  
  Глава 8. Рационализатор.
   - Да, - подтвердил сказанное я, хотя вопрос был явно риторическим.
   - Поэтому я хотела бы задать один вопрос, - произнесла Сталина. - Как вы, как человек, своими глазами видевший все своими глазами, считаете - в чем причина такого неудачного для нас хода войны?
   - В экономике, - особо не раздумывая, ответил я, основываясь на услышанных отрывках информации и знаниях из своего мира. - На американцев работала большая часть мира, на нас же лишь достаточно небольшое число союзников. Китайская экономика еще только зарождалась, Корея лежала в руинах, европейские союзники тоже только недавно начали выбираться их разрухи после прошлой войны.
   - Но ведь начальный период войны сложился в нашу пользу? - заметила Сталиана. - За полтора месяца Советская армия заняла территории Западной Германии, Австрии, Данию, север Италии. Правда, за это же время были потеряны территории Японской народной республики, Курильские острова и половина Сахалина, пошел на дно практически весь Тихоокеанский флот...
   - В военных операциях на Дальнем Востоке основное значение играл флот, - ответил на это я. - А он у США был гораздо сильнее нашего, взять хоть число их авианосцев... В то же время, наша армия была сильнее любой другой в мире, что и позволило на первом этапе одержать ряд важных побед. Пока оставались ресурсы, пока была не разрушена экономика...
   - Вы же участвовали в Британском десанте 1966 года? - вдруг спросила Сталиана. - К тому времени, вся Европа уже лежала в руинах, американцы бомбили европейскую часть СССР, юг и Дальний Восток, всюду свирепствовали болезни... И все равно мы захватили Британию!
   А вот теперь осторожно! В этих событиях мой двойник принимал личное участие, потому можно и 'спалиться'! Так что на какое-то время я изобразил задумчивость... Тем временем, встав со своего места, Сталиана прошла к окну и стала смотреть куда-то вдаль... Что это? По идее, ей бы сейчас смотреть на мою реакцию на мои слова, но вместо этого... Какая-то 'проверка'? Делает вид, что ей все равно, но при этом потихоньку подглядывает?
   Эх... Что там Катя-то про тот десант говорила? Последний крупный успех Советской армии? В те времена, когда все кругом уж лежало в руинах? Когда в бой шли шестнадцатилетние пацаны, кого мобилизовали и вовсе в пятнадцать? Когда кругом свирепствовал голод?
   - Думаю, тут все просто, - наконец, произнес я. - Для той операции Советский Союз с союзниками собрали практически последние свои силы... А вот у США и союзников уже не было и этого - во всяком случае, они не могли быстро собрать достаточные силы. Кроме того, британские острова к тому времени находились около полностью находящейся под нашим контролем Европы, то есть у нас было важное преимущество в обеспечении снабжения армии.
   - Но как же экономика? - спросила 'первый секретарь'. - Ведь, по-вашему, выходит, что США 'выдохлись' быстрее?
   - В ходе войны они лишились практически всех своих союзников, - заметил я. - Лишились своих лучших сил в боях первых лет войны за счет качественного превосходства Советской армии. Мы нарушили их логистику, которая обеспечивалась силами флота, который восстановить куда сложнее, чем заменить разрушенные бомбежками рельсы железной дороги. Мы также бомбили и собственную территорию США и Северной Америки в целом... Да и сама Британия к тому времени практически лежала в руинах после наших авианалетов - в то время, как американцы мало чем могли помочь своим союзникам.
   - Я вас поняла, Николай, - заметила Сталиана, а затем вдруг сменила тему. - Помните Японский кризис? Никто тогда и подумать не мог, что буквально завтра начнется новая большая война...
   - Я плохо помню те времена - сами понимаете, сколько мне было лет, - постарался я уйти от этой темы, воспользовавшись законным предлогом, но девушку это лишь еще больше распалило.
   - Мы тогда рисовали карикатуры на американских империалистов, - грустно усмехнулась Сталиана. - Писали про 'руки прочь от социалистической Японии'... Требовали 'прекратить провокации', устроили эти совестные советско-японские учения. Как сейчас помню фотографию из 'Правды' - наши корабли рядом с японскими... Ровно на следующий день после публикации той газеты началась война!
   - Ну да, - еще не понимая, к чему она клонит, кивнул я в знак согласия.
   - А вы не думали никогда, зачем нам вообще была нужна эта война? - внезапно резко развернувшись в мою сторону, спросила Сталиана. - Зачем вообще дергать за усы и без того злого тигра?
   - А у нас был выбор? - пожал я плечами. - Не мы начали ту войну!
   'А даже если и мы, то про то не сказали бы', - мысленно произнес я. Так что можно было нисколько не сомневаться в том, что эта фраза не вызовет никаких вопросов. Ну а изобразить из себя недалекого служаку... Оно сейчас как нельзя лучше соответствует нужному мне образу! Такой не насторожит врага.
   - Выбор всегда есть! - твердо произнесла Сталиана, и в глазах ее появилась фанатичная уверенность в правоте своих слов. - Всегда!
   'Например, сдать все и всех и самим пойти в холопы', - мысленно усмехнулся я. Но виду, разумеется, не подал.
   - Вот посмотри сам, Коль, - неожиданно перешла 'на ты' девушка. - Кому какой прок с этой войны? Голод, разруха, эпидемии эти проклятые! Кому что мы доказали? И ведь все это можно было понять заранее!
   - Кто ж о таком думает заранее? - пожал я плечами. - Начиная войну, все думают закончить ее быстро и легко...
   - Я помню все эти годы, - задумчиво произнесла Сталиана. - Голод, разруха, болезни... Отец и два моих брата погибли на фронте. Мать умерла в больнице от 'испанки'... Помню, как мы по четырнадцать часов работали в промерзлом цеху. Котельную разбомбили, а буржуйкой разве согреешь все? С утра до поздней ночи точили какие-то болты с гайками для самолетов. Спали, постелив какую-нибудь тряпку прямо у станка... Жрали какую-то баланду... Как раньше и в тюрьме не кормили, наверное! Когда простудишься, сопли льют рекой, голова ничего не соображает... А все равно на смену надо! Пока можешь стоять - никто больничного не даст! А если все же заберут в больницу, то там ни врачей, ни лекарств. Одна лишь радость - работать не надо... И одна лишь надежда на то, что твой организм окажется сильнее болезни. 'Все для фронта, все для победы!' Да только где она, та победа? И что теперь - через двадцать лет все повторится?
   - Ну, может быть, - только ответил я.
   - Ладно, - махнула рукой Сталиана. - Потом как-нибудь... Не хочу сейчас вспоминать войну.
   С весьма странным настроением я ушел из райкома... С одной стороны, я хоть малость приблизился к пониманию местной политики. С другой же... Политика эта меня совершенно не радовала! Что те 'всепропальческие' настроения среди коммунистов-комсомольцев. Ни к чему хорошему они точно не приведут! С другой - эта Сталиана! Я, увы, понятия не имел, сколько в ее словах правды, а сколько лжи. И даже допускал, что она могла и вовсе не врать. И все равно... 'Зачем нам эта война?' 'Выбор всегда есть'... Прямо напомнило риторику некоторых типов, кто предлагал сдаться немцам! Так и хотелось спросить: 'Кто ты, Сталиана? Форменная дура с промытыми мозгами или ловко маскирующийся идейный враг?'
   - Дядя, закурить есть? - когда я уже подходил к дому, внезапно послышался чей-то насмешливый голос.
   Как оказалось, меня начали окружать сразу человек пять пацанов. Беспризорники, блин! Их вид говорил за это вполне однозначно...
   - Курить вредно, минздрав предупреждает, - ответил я. - А уж приставать с такими вопросами к взрослым дядям - тем более.
   План действий я продумал быстро. Сейчас быстро атакую того, что стоит вон там сбоку. Если понадобится, следом отварю того, что стоит рядом с ним. После чего руки в ноги и вперед! Уж бегать я всегда неплохо умел, а это тело так и вовсе куда лучше прежнего тренировано. Войну как-никак мой двойник прошел! Но тут ситуация резко поменялась.
   - Ты под кем ходишь, что борзый такой? - неожиданно спросил главарь шайки беспризорников. - 'Совхозный' что ли, или из 'пролетарских'?
   - А если под Графом? - максимально зловеще ухмыльнулся я.
   Два предыдущих названия не говорили мне ровным счетом ничего, потому я не был уверен в том, что это не какая-то проверка или и вовсе подстава... А вот про 'Графа' слыхать уж приходилось! Как и беспризорникам тоже - иначе с чего бы им вдруг так разом побледнеть?
   - Атас! - крикнул главный из них. - Валим, пацаны, пока нас не закопали!
   Несколько секунд спустя вся пятерка буквально растворилась в окружающих переулок развалинах. Вот так нифига себе репутация! И ведь, что самое странное, даже ничего проверять не попытались - поверили сразу и безоговорочно! И это явно неспроста. Похоже, такими словами тут не разбрасываются. Эх, лучше б побегал! А то как бы не вылилась мне эта встреча боком в будущем... А ведь хотел всего лишь немного внимание отвлечь...
   Остаток пути до дома я прошел без всяких приключений... Катя меня, разумеется, не ждала - она ушла в ночь на работу, но ужин бы уже готов. Так что осталось лишь поесть и завалиться спать. Завтра снова мне на смену на заводе!
   Утром следующего дня моросил мелкий дождик, так что мне пришлось всерьез задуматься над тем, что надо бы где-нибудь зонтик найти... Да и бритву тоже. Хоть пока я и говорил всем, что решил по возвращению усы с бородой отрастить и потому не бреюсь, но по факту нифига оно не так было. И если с усами, положим, был у меня по молодости заскок, когда хотел вырастить их 'под Сталина', то вот бороду всегда сбривал начисто. Ни ничего! Дайте только раздобыть хотя бы более-менее нормальную бритву! А для этого надо бы прогуляться на местный рынок...
   Как я уже знал от Кати, рынков тут есть два. Один - легальный, на площади Орджоникидзе. По воскресеньям туда приходят люди продавать что-нибудь не нужное им... В основном, правда, продукцию собственных огородов. Другой же рынок, нелегальный, был в районе бывшего Крытого рынка, что было достаточно далеко от моего нынешнего места обитания... Ничего, в следующие выходные точно прогуляюсь! А пока работа...
   До завода я добрался необычно - дождик подгонял. Но вот и проходная, вот и 'родной' цех, где можно скинуть одетый поверх одежды плащ кого-то из покойных родственников Кати... Получить от мастера задание на сегодня, взять заготовки, подготовить инструмент и вставать за станок. Хоть разряда мне пока еще не дали, но уже доверяют самостоятельную работу. А, значит, ждать уже недолго. И опять всякие пазики, уступы, габариты...
   Что больше всего меня раздражало, так это использование при работе самого минимума приспособлений. Можно сказать, кроме тисков, параллелек да всевозможных призм ничего другого и не было! А где, спрашивается, хотя бы наборы УСП? В мое время из них можно было достаточно легко собрать нужное для работы приспособления, что сильно упрощало работу... особенно если надо сделать не одну деталь, а несколько одинаковых. Один раз собрал, выверил - и работай себе спокойно! Не мороча голову с установкой деталей.
   Вол время обеда я попробовал было закинуть вопрос на эту тему Михалычу, но у того лишь полезли глаза на лоб от такого вопроса. Приспобления? Ну для серийной продукции вон есть спецоснастка... Порой - по несколько десятков единиц приспособлений на одну деталь! Вон особенно если вспомнить, как на авиазаводе работали... Но кто ж станет делать приспособления под единичные изделия ремонтного цеха?
   - Так можно ж сделать быстросборные универсальные приспособления? - предложил я.
   - Универсальные? - задумчиво произнес Михалыч, а затем лишь махнул рукой. - Ну можешь предложить начальству, если есть какие идеи... Глядишь, премию за рацпредложение дадут.
   Допустим, я прекрасно знал, что предложить... В моем мире такие приспособления использовались сплошь и рядом! Особенно на новой технике, где согласовать изготовление спецоснастки порой было большой проблемой... Не хотели ни заказчики, ни экономисты тратить 'лишние' деньги! А будешь сильно настаивать - найдут того, кто сделает то же самое 'на коленке'. И пусть и потратит на ту же деталь больше нормо-часов, но при этом сэкономит на зарплатах рабочих и инженеров, на содержании помещений и оборудовании... Потому и писали в технологиях 'Приспособление - УСП'.
   Осталось решить один вопрос - как все это сделать? Чертежи, допустим, я умею делать. Но где взять кульман, бумагу, чертежные приспособления? А те же допуски с шероховатостью поверхностей? За прошедшие годы я давно уж забыл старые обозначения, все эти классы. Привык работать в новой системе... То есть нужен справочник. Но, прежде всего, однозначно чистая бумага, карандаш и хотя бы линейка!
   После обеда дошел с этим вопросом к Никитиной, но та лишь отмахнулась - своих, дескать, проблем полно! Отправила к начальнику цеха. Тот, немного почесав в затылке, отправил к технологам... Вот только тех на месте не было - вызвали на какое-то совещание. Так что разговор пришлось отложить почти до самого конца дня. За это время ободрал в размер еще несколько заготовок под гайки на ходовые винты. Помнится, в прошлой жизни их делали из бронзы, но здесь и сейчас бронзы не было. Вместо нее использовали какой-то чугун - сойдет, дескать, и так. Так сказать, материал-заменитель...*(1)
   Уже вечером за полчаса до конца смены я все же заглянул к технологам еще раз... Как оказалось, у нас в цеху их было двое - бабка лет семидесяти, сидевшая с каким-то недовольным выражением лица за какими-то бумагами. Второй же была молоденькая девушка... Ее, кстати, мне уже доводилось видеть в цеху, хоть и мельком. Сейчас у нее на столе лежал чертеж какого-то вала, а она сама строчила на тоненьком бумажном листочке техпроцесс по его изготовлению.
   По идее, стоило бы подойти к бабке - у нее явно опыта побольше будет. Но, глядя на ее выражение лица, что-то спрашивать не хотелось. Когда человек в таком настроении - особого толку от общения с ним не будет. Если и не пошлет напрямую, так все равно общаться будет на 'отвяжись'. Так что подошел к девчонке, хотя и не ждал от нее особых знаний и опыта...
   - Здравствуйте, товарищ... эээ...
   - ...Никитина, - подняв на меня свои глаза, представилась девушка. - Тамара Никитина.
   - ...Никитина, - глядя на девушку, машинально повторил я, аж забыв, зачем вообще пришел.
   'Да что с тобой, придурок? - чувствуя, что на лице появляется дурацкая улыбка, выругал сам себя я. - Влюбился что ли, дебил? Иди сопельки утри!' Большим усилием воли я все же оторвал свой взгляд от лица девушки и, собравшись с мыслями, перешел к теме разговора.
   - У меня тут идея пришла, как можно было бы работу ускорить...
   За станок в этот день я больше не вернулся... Стараясь не бросать взгляды в сторону девушки, я последовательно излагал свои мысли на счет того, какими вижу эти самые универсальные приспособления. Рисовал на появившихся словно из ниоткуда листках-черновиках эскизы элементов этих приспособлений. Объяснял, что и зачем может понадобиться и как этим правильно пользоваться... В этот миг я словно был в каком-то ударе!
   К концу смены я не закончил, и мы еще с час просидели в кабинете, обсуждая и обдумывая применение УСП в производстве. И к концу этого времени на лице Томки был настоящий восторг. Как у какого-то ребенка, наконец-то получившего в руки любимую игрушку. Игрушку, о которой до того долго-долго мечтал, но даже не ожидал когда-нибудь хотя бы потрогать лично.
   - Знаешь... те... вы гений! - когда я все же закончил, восхищенно произнесла девушка. - Зачем вы вообще во фрезеровщики пошли... Вам же в технологи... Нет, в конструкторы надо!
   Да, редко встретишь девушку, кто бы так увлеченно обсуждал различные 'железки'! И, самое главное, у кого эти вопросы вызывали бы такое счастье... Эх, а ведь когда-то я и впрямь конструктором был... Давно... Еще когда не развалился 'мой' Советский Союз. Вот только кто ж меня сейчас в КБ возьмет-то? Так что осталось лишь безнадежно махнуть рукой.
   - Да какой из меня конструктор? - грустно усмехнувшись, произнес я. - Если б фрезеровщиком не работал - вряд ли и додумался бы до такого...
   - Все равно! - не согласилась Тамара. - У вас же... талант! Хотите, я маму попрошу? Пусть вас отправят в университет учиться... Она у меня - мастер цеха! Она всех-всех знает! Вам даже экзамены сдавать не придется!
   - Не надо! - аккуратно, чтобы не обидеть девушку, отказался я. - Придет время - сам, наверное, поступлю. А пока страну из разрухи поднимать надо!
   Нет, я бы не против пойти учится. Но по блату - не хочу... Противно мне такое! Уж лучше я сам, все сам... Пусть даже для этого кое-что и придется подучить, освежить в памяти.
   - Жалко, - с явным сожалением произнесла Тамара. - Так оно было бы правильно...
   Листочки с линейкой и справочником я все же получил. Так что по возвращению домой можно будет заняться черчением... Вспомню все, что помню по этим УСП. Нарисую, хотя бы даже без всяких кульманов, чертежи. Отнесу, покажу их тем, кому надо. Вот только...
   Идти домой не хотелось. Там опять будет Катя, которая явно уж строит планы на нашу совместную жизнь. А обманывать девчонку мне не хотелось совершенно... Да, мне она симпатична и хотелось б, чтобы у нее в жизни все было хорошо. Вот только любви между нами нет и вряд ли появится. А семья без любви - это неправильно...
   'Что, запал-таки на Томку?' - ехидно усмехнулся внутренний голос. Блин, никогда не верил в любовь с первого взгляда... Почему же она чем-то меня зацепила? Ну да, девушка Томка симпатичная... Типаж примерно как у Катьки, только чуть повыше, почти с меня роста. Волосы не рыжие, а русые и немного подлиннее. Но в первую очередь я обратил внимание на ее небесно-голубые глаза... Тьфу, блин! Семьдесят лет, а ума все нет...
   - Тебя проводить, может? Поздно ж уже... - когда мы уже вышли с проходной, спросил я у девушки.
   - Не надо, - взглянув на меня с легкой усмешкой в глазах, произнесла Тамара. - Я тут недалеко живу...
  
  ***Примечание***
  *(1) На самом деле, такая замена - вполне обычное дело и в 'будущих временах'. Когда начальству жалко денег на покупку бронзы...
  
  Глава 9. 'Эрзац-конструктор'.
   И все же насколько это муторное занятие! Вырисовывать все вручную, даже без кульмана и без готового бланка! Когда-то, когда я работал в КБ, у нас лежали отпечатанные на толстой карандашной кальке в заводской типографии бланки чертежей.*(1) Отмотал себе кусок, отрезал - и можешь работать! Хоть тебе одиннадцатый формат, хоть двенадцатый, двадцать второй или еще какой более крупный...*(2) Тут о таком можно было лишь мечтать. Радуйся уже тому, что бумагу дали!
   И вот, вернувшись домой, я сижу и вычерчиваю элементы УСП... И как же неудобно это делать в землянке при свете коптящей керосиновой лампы! Эх, вот и будет моя первая 'рацуха'... Интересно, что за нее дадут? Премию или по шее? Дескать, нефиг тут высовываться со всяким - металла на все эти художества все равно нет и не будет! А еще всякие ГОСТы - и я понятия не имею, какие в этом мире они действуют... Вот, например, сталь 45 - самый старый ГОСТ на нее, какой я помню, - это ГОСТ 1050-60. Вот только есть ли он здесь такой? Понятия не имею! Ладно, оставлю строчку пустой... А децимальный номер откуда брать? Ладно, пофиг! Потом впишу...
   Нарисовать шапку чертежа, вписать в нее все положенное. Потом приняться за черчение самой детали. Потом проставить все размеры, допуска, классы шероховатости поверхности... Как же это долго и муторно без кульмана! И так аккуратно, как раньше на работе, не выходит. Нормоконтролеры точно не приняли бы! Ну да и хрен бы с ними. Пусть, если хотят, сами перечерчивают. Я все ж фрезеровщик, а не конструктор. Или пусть меня переводят в конструкторы по оснастке. Там-то уж можно будет как следует со всем разобраться. И все равно работа получается куда медленнее, чем того хотелось бы... До ночи начертил буквально пару деталей - и то измучился с ними. Ну да ничего! Завтра вечером продолжу... Хотя зачем вечером? В обед побыстрее пожру и пойду остаток обеда своей 'рацухой' заниматься... Там-то у них я сам кульман видел. Так что оно проще и быстрее будет.
   Вскоре, поужинав, я завалился спать. В голове крутился вопрос, что же теперь с Катькой делать... В том, что ничего путного у нас не выйдет, я уже не сомневался. Не зря мне первоначально ее идея не понравилась... Семья без любви - это чушь. Счастья оно никогда не принесет. Но вопросы все равно оставались - особенно с безопасностью девушки. Не нагрянут ли к ней люди Графа? Нет уж, с этим дворянским выродком вопрос надо решать радикально... Еще бы разузнать, кто он такой и с какой стороны к нему можно было бы подойти! А ведь, судя по поведению тех беспризорников, Граф - шишка, с которой считается даже местечковая шпана...
   Утро было такое же хмурое, как и день назад. Дождь хоть и не шел, но готов был пойти чуть ли не с минуты на минуту... Так что, быстренько поев и перекинувшись несколькими ничего особо не значащими словами с Катей, я побежал на работу... Можно сказать, успел вовремя! Первые капли дождя упали на землю, когда я проходил через проходную, а буквально за пять минут дождь превратился в настоящий ливень. Но я был уже в цеху! Встав за станок, я принялся доделывать вчерашнюю работу, но долго работать мне не пришлось. Не закончил еще обдирать вторую деталь, как вдруг появился Михалыч.
   - Бросай свои железки, - перекрикивая гул работающих станков, крикнул дед. - Давай к Никитиной бегом!
   Ну что делать? Дождавшись, пока фреза выйдет с детали, щелкнул кнопку выключения и потопал в кабинет мастера... К некоторому удивлению, меня там уже ждали сразу несколько человек, на столе перед которыми лежали несколько нарисованных мной вчера эскизов, однако они были не одни. Рядом с ними было еще несколько листков, которые чертил уже не я. И здесь уже были схематично изображены собранные из деталей УСП приспособления, на которых кто-то прорисовал установленные заготовки...
   - Твое, Курочкин? - как обычно не здороваясь, спросила старший мастер.
   - Вон те, - показал я пальцем на эскизы, - да. Остальные - нет.
   - Сама знаю, - буркнула себе под нос мастер. - Это дочка моя нарисовала... Она мне и про вашу идею сказала. А вы что скажите, Антонина Иванна? - обратившись к той самой виденной мной вчера старушке-технологу, спросила Никитина.
   - Баловство это все! - недовольно фыркнула в ответ та. - Всю жизнь без этого обходились, а теперь им приспособления всякие полагай! Гнать таких в шею надо, работать не хотят!
   Вчерашнее мое впечатление оказалось верным... Типичная 'обиженная жизнью' бабка, для кого все вокруг плохо. Знал я таких еще по прошлой жизни немало... Как хорошо, что вчера со своими предложениями не к ней пошел!
   - Да какое баловство! - возмутилась сидевшая с другой стороны стола Томка. - Это ж сколько времени можно сэкономить, работу упростить...
   - А ты б вообще молчала! - огрызнулась бабка. - Слыхала я вчера, как ты с этим Курочкиным ворковала... 'Рацуху' своему любовничку выписать хочешь?
   - Да я... - аж задохнулась от возмущения Тамара.
   - Так, тихо! - треснув кулаком по столу, прервал все споры начальник цеха. - Предложение по универсальным станочным приспособлением дельное, тут я полностью поддерживаю товарищей Курочкина и Никитину. Готовьте заявку в бюро технологической оснастки, я подпишу. Пусть разрабатываю...
   - Конечно, конечно, Андрей Андреевич, - мигом сменила тон на подобострастно-заискивающий бабка-технолог. - Сегодня же принесу на подпись!
   - Я вчера начал делать чертежи на элементы УСП, - заметил я. - Мог бы показать...
   - Чертежи делать? - удивился начальник цеха. - Давай, тащи их сюда!
   Уже через десять минут начальник цеха вместе с мастером и Тамарой с удивлением разглядывали чертежи, отчего у них буквально лезли глаза на лоб.
   - Сам сделал? - наконец, спросил начальник цеха.
   - Да. Вчера вечером начал делать... Вон у товарища Никитиной справочник еще взял.
   - Нихрена себе, - добавив к этому еще несколько непечатных фраз, произнес товарищ Сидоров. - Да тебе не за станок надо, а в КБ или к технологам в БТО... ручки-то мы и другого кого крутить научим.
   - Согласна, - неожиданно произнесла старший мастер. - Хотя и жалко было бы терять толкового фрезеровщика...
   - Значит, так, - подвел итог начальник цеха. - От конструкторов мы еще полгода чертежи ждать будем. Так что, товарищ Курочкин, раз знаете, что нужно - действуйте... Кульман, бумага, чертежные приспособления у нас есть. Оформим как цеховое приспособление... А там уж видно будет.
   - А как же...
   - Станок подождет, - не дал мне договорить начальник. - Хотя я бы вообще предложил вам в техбюро перейти. Но это уж по результатам внедрения...
   В общем, доделав еще парочку остававшихся заготовок, я выключил станок и пошел в комнату технологов, где приступил к работе. И как же это удобно - работать в нормальных условиях! Эх, сюда б еще роботроновский кульман, а еще лучше - компьютер с 'Компасом'... Вообще б прекрасно все было! Но и так было весьма неплохо, с примерно с таким же оснащением я начинал свою работу в далекие советские годы. Те роботроновские кульманы были уже сильно позже, а 'Компас' я так и вовсе дома осваивал, ради собственных нужд. Одно время, помнится, даже калымил, делая всякие чертежи для бездельников-студентиков... Присылают мне так скан-копии чего-нибудь - им, дескать, надо то же самое, но с несколько иными размерами. Эх, сколько 'чудес' мне там довелось повидать! Смотришь на чертеж - и думаешь: ну какой же дурак его рисовал? Неправильно же все оформлено, не по ГОСТу! А еще больше непонятно - кто такое мог подписать в качестве нормоконтролера? Но ведь подписаны ж!
   Откровенно говоря, на производстве отношение к чертежам вообще довольно сильно не такое, как на учебе... Всякие мелкие огрехи зачастую попросту игнорируют, считая чем-то несущественным. За то особо внимательно смотрят за простановкой всех размеров, наличием нужных для понимания чертежа видов. Чтобы, например, все размеры были проставлены именно так, как то требуется по соответствующему ГОСТу!*(3) На учебе же придираются порой к мельчайшим огрехам по оформлению, при этом упускают из внимания куда более важные ошибки, которые создадут немало проблем на производстве... Вот и выходит, что приходит такой студент в КБ, делает чертеж, а нормоконтролер его заворачивает. Сам с таким сталкивался...
   - А кому на проверку чертежи отдавать? - сделав еще пару чертежей, спросил я у Тамары.
   - На проверку? - даже удивилась она. - Да какая проверка! Никто нынче не проверяет ничего... Некому! Так что никто, кроме тебя, ничего и не проверит.
   Офигеть просто! А если так глаз замылится и пропустишь чего? Ладно, разберемся... Ну да хоть номер приспособлению присвоили... Хоть знаю, как его обозначить. Извещение тоже написал. 'Вводится вновь' и все такое... Осталось только подписать у начальника цеха. Но это потом, как все готово будет.
   Перерыв сделал лишь на обед, а потом опять за кульман... Эх, прямо как в молодости! Придумывать что-то новенькое - это куда интереснее, чем обдирать болвашки за станком. В инструменталке в прошлой жизни оно как-то интереснее было, повеселее даже... Впрочем, там и условия труда не в пример лучше были. Громадный, светлый цех, везде чисто, оборудование современное... Ну, точнее, уже не очень современное, но просто офигенное по нынешним меркам!
   Три дня! Ровно столько я провозился со всеми этими чертежами... И все же, когда вечером четверга я подписывал извещение с чертежами у начальника цеха, то был доволен как слон. У меня получилось! А это означает, что я сделал первый шаг в своем карьерном росте. И пусть начальник цеха и несколько поморщился при виде моих чертежей, но утвердил их. Ну да, я ведь специально их максимально небрежно и неаккуратно делал... Вроде как самоучка ж! Нормоконтроль точно завалил бы, но сейчас на этот счет я мог не морочить голову. В внутрицеховым вещам требования не в пример меньше.
   - И все же надо тебя на учебу отправлять, - заметил начальник цеха. - Не дело тебе за станком всю жизнь стоять...
   Срок изготовления деталей УСП установили в две недели. Оставалось только выбить металл на него, но это уже было не моей проблемой. Подписали мне и рацпредложение - правда, я предложил добавить в него и Томку, что своими справочниками и подсказками немало помогла мне быстро закончить работу. Особых возражений на этот счет не оказалось - хотя, конечно, получу я в таком варианте меньше, но не отметить заслуг девушки я посчитал просто непорядочным.
   - А ты молодец, - когда я уже собирался уходить из цеха, вдруг встретила меня Томка. - Из тебя, вот уверена, хороший конструктор получился бы...
   - Ну не знаю, - только и пожал я плечами.
   - Вот увидишь! - улыбнулась Тамара.
   - Может, сходим погулять куда? - когда мы уже вышли с проводной, все же решил спросить у девушки я.
   - Погулять? - задумчиво произнесла она. - Ну сегодня поздно, конечно... Может, в воскресенье?
   - Давай! - коротко согласился я.
   - Тогда... Давай в десять у проходной бывшего авиазавода? - весьма неожиданно предложила Томка.
   - Согласен!
   На том и порешили... Отправлялся домой я в приподнятом настроении - ведь сегодня, можно сказать, сбываются мои мечты! Причем, сразу двое. Вот только добраться до дома мне было не суждено...
   - Гражданин Курочкин? - когда я уже подходил к дому, вдруг окликнули меня.
   - Ну да я.
   - Капитан госбезопасности Свирский! - махнув перед глазами красными корочками, произнес он. - Вы обвиняетесь в ведении антисоветской агитации и пропаганды. Следуйте за мной!
   Пытаться что-то сделать было бесполезно - это я понял сразу. Грамотно все обставили! Тем более, стоят все с оружием наготове. Дернешься - мигом проделают несколько не предусмотренных природой отверстий в теле!
   Сказать, что я был в шоке, значило бы не сказать ничего! Вот только, как оказалось, шокировать меня можно и еще больше! Ведь повели меня в сторону моего временного пристанища, около которого сейчас стояло сразу несколько автомобилей, само наличие которых был нынче большой редкостью. 'Победа' и два ГАЗ-69, в кузов одного из которых чекисты и запихнули меня. И тут случилось то, чего я не ждал совершенно... В этом же 'автозаке' сидела прикованная к скамейке наручниками Катя.
  
  ***Примечания***
  *(1) Не знаю, где оно как было (слышал, что где-то в работе использовали ватманы), но на работе у автора использовались для черчения именно что такие 'карандашные' (хотя про то, что они так называются, узнать довелось совсем недавно) кальки, на которых в типографии печатали оформление чертежа. По этой причине и сами конструкторские чертежи в обиходе называли 'кальками' (например, 'внести изменения в кальки' - т.е. в конструкторский чертеж). В отличие от обычной, такая калька была несколько толще и более шершавой, что позволяло легко чертить на ней карандашом. А еще - он очень чисто стирался, не оставляя разводов. Позднее конструкторские чертежи перечерчивали на обычной тонкой кальке тушью и, чаще всего, именно они и хранились в архиве, с них делали светокопию для рассылки в другие отделы.
  *(2) Старый обозначения форматов бумаги. 11 - нынешний А4, 12 - А3, 22 - А2 и т.д. Одна цифра означает количество 'стандартных' 11 листов по вертикали, другая - по горизонтали. Что ГГ, что автору такая система куда привычнее и удобнее - тем более, что позволяет легко создать 'нестандартный формат'. Например, 13 формат - 'полтора' листа А4. Откровенно говоря, понятия не имею, как такие форматы обозначаются нынче.
  *(3) Хоть автор такими калымами и не занимался (ну лень ему было, хотя и мог бы), но студенческих чертежей видел немало. По непонятной мне причине студенты-политеховцы очень часто, например, неправильно проставляют размеры канавок под выход шлифовального круга. По ГОСТу ставится диаметр вала по низу проточки (d1 по ГОСТу), ширина проточки без учета фаски (b), угол фаски 45 градусов и радиусы по обоим краям (r и r1). Студенты же зачастую ставят только один радиус (r), угол и ширину проточки вместе с фаской, а вместо диаметра вала (d1) ставят глубину проточки относительно чистового размера шлифуемой поверхности. Впрочем, желающие сами могут посмотреть ГОСТ 8820-69 (приведенный пример - Черт. 1, исполнение 1). Впрочем, всяких ошибок, за которые на производстве однозначно дадут по шее (ибо становится непонятно, чем делать деталь и как контролировать подобные размеры), в студенческих чертежах полно...
  
  ***Прода***
  Интерлюдия. 'Расхитители социалистической собственности'.
   Эта встреча в иной реальности, скорее всего, никогда бы и не состоялась... Высокопоставленный советский руководитель и бывший вор, по какой-то странной прихоти судьбы оказавшийся 'невинно репрессированным' и реабилитированным. А все потому, что когда-то следователь, дабы впаять больший срок, впаял этому гражданину статью 58.7 - как за целенаправленное вредительство. Когда пошла 'мода' на 'борьбу с культом личностью' его тоже реабилитировали - всем скопом, особо не разбираясь в реальной виновности данного гражданина. Так было приказано свыше! Если в тридцатые многие гнались за числом выявленных врагов народа, в которые люди нередко могли записать нелюбимого соседа, то сейчас пошла иная гонка. За тем, сколько будет обнаружено 'невинно репрессированных'.
   Впрочем, сейчас это уже не имело особого значения... После 1960 года про 'культ личности' и 'сталинские репрессии' говорить стало не модно. Немало таких 'невинно репрессированных' так и вовсе вернули обратно в лагеря или отправили в штрафные роты, где они и полегли в боях с немецкими, французскими, английскими и американскими солдатами. На него тоже давно лежал ордер на арест - вот только все упорно делали вид, что не могут найти данного гражданина. На самом же деле... Ну вы и сами понимаете?
   Формально гражданин Пряхин Никита Васильевич скоропостижно помер в тогда еще действовавшей третьей советской больнице города Саратова в мае 1962 года, на самом же деле... Сменив имя и фамилию, он продолжал заниматься тем же самым, за что и попался в тридцатые. Хищениями социалистической собственности в особо крупном размере, как написали бы следователи в своих бумагах...
   - Ну что скажешь про наш план? - сказал 'чиновник'.
   - Дерьмо ваш план, - долго подумав, ответил 'невинно репрессированный'.
   - Почему дерьмо? - нахмурился его собеседник.
   Такого отношения к своим словам он всегда очень не любил! Особенно когда речь шла о тщательно продуманном плане, с которым он просидел не один вечер. Но иногда приходилось проглотить... Особенно когда и впрямь нужен был совет человека с 'той стороны' системы.
   - Не пойдет братва на такое, - ухмыльнулся бывший зэк. - Не по понятиям будет...
   - Понятия, - фыркнул чиновник. - Как будто они для тебя что-то значат...
   - Для меня - нет. Но так демонстративно их даже я не нарушаю, лишь когда точно никто про то не узнает.
   Как ни странно, но в иной реальности гражданин Пряхин после выхода на свободу преступлений больше не совершал, жил тихо и достаточно незаметно. Если не считать того, что, как 'примет на грудь', начинал бить себя кулаком в грудь и орать на счет того, что он 'сидел ни за что'! На что окружающие лишь ехидно ухмылялись, прекрасно зная подлинную историю этого гражданина. В этой же реальности вскоре после начала войны он вернулся к прежнему занятию...
   - Хреново! - поморщился чиновник. - А что ты тогда предложишь?
   Предложенный уже бывшим зэком план ему не понравился совершенно... Во-первых тем, что в этом случае у него не будет никакого контроля над ситуацией, потому он даже не сможет толком узнать, сколько там на самом деле украли. Во-вторых, велика возможность засветиться... Хотя на этот счет, пожалуй, особо морочить голову уже и не стоило. И так из-за той тройки придурков засветились по полной! Весь город уже говорит о том, что люди Графа попытались проникнуть на охраняемый склад на товарной станции...
   'Повезло уродам, что сами сдохли!' - с ненавистью подумал чиновник. Не будь этого - сейчас бы подыхали куда более медленно и неприятно, чем от пули часового. В назидание другим! Им что было разрешено? Помаленьку трясти граждан, отбирать жратву с карточками! А они на склад нацелились, дебилы конченые... И ведь даже на уголовничка ничего не повесишь, то были именно его люди!
   - Хорошо, действуй! - нехотя согласился чиновник.
   И в этот момент с грохотом распахнулась входная дверь, а в нее один за другим стали заваливаться неизвестные с пистолетами в руках.
   - Вы кто? Что здесь делаете! - попытался возмутиться чиновник.
   - Майор милиции Смирнов, - выйдя вперед, раскрыл корочки командир ввалившихся к нему людей. - Ого, какие люди! Гражданин Пряхин...
   - Вы ошибаетесь, начальник... - попытался что-то пролепетать уголовник, но его грубо прервали.
   - Ошибаюсь, говоришь? - буквально прошипел он. - Да я тебя, гниду, в любом обличии узнаю!
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"