История моего геройского поступка начинается задолго до описываемых здесь событий. Все началось, когда мы весной, после длительного перерыва приехали на дачу и были очень расстроены увиденным: большую часть оставленных на зиму продуктов съели мыши. Они даже не побрезговали туристскими ковриками и новой полиэтиленовой пленкой, которую я приготовил для парника, что вызвало особое негодование моего сына Алеши. Начав ездить на дачу регулярно, мы объявили мышам войну. Я купил отравленную приманку, разложил ее по углам, а остаток спрятал. Приехав через неделю, я обнаружил, что приманка съедена, и даже съеден остаток. На следующую ночь мыши полакомились хлебом, который мы подвесили, надеясь, что они его не достанут. Мы убрали хлеб в холодильник, но мыши проникли и туда (оказалось, что в дверце холодильника были прорехи). Мы привезли мышеловку, поймали одну мышку. Остальные оказались более осторожными и продолжали вершить свои черные дела. И тогда нам пришла идея призвать на помощь кошку. Как раз у родственников жил в квартире это зверь, и мы предложили его вывезти на дачу.
Через несколько дней кошка уже осваивала дом, потом участок, окрестности, и на сердце стало спокойнее. Гораздо приятнее видеть перед глазами этот черный ласковый комочек, чем ожидать каждый день новых потерь от таких коварных мышей.
Обычно в конце дня кошка приходила с вечерней прогулки, и мы ее запирали на кухне. В этот вечер она не пришла. Не пришла она и ночью, и утром. Мы стали волноваться. В голову полезли тревожные мысли: не задавили ли ее, не растерзали ли ее собаки? В середине дня к нам прибежала соседская девочка.
- Идите скорее, ваша кошка у нас на дереве!
Я предложил Алеше, который гордился своим умением лазить по деревьям, пойти вместе, но он не мог оторваться от "Леди Франкенштейн", и мне пришлось идти одному. Шел небольшой дождь. Накинув куртку, я побежал за Катей. Не доходя до дерева десяти метров, я увидел на нем какую-то большую черную "грушу": это была она.
У Кати жила большая овчарка. По-видимому, кошка ее испугалась и забралась на дерево. Я попросил привязать собаку и зашел на участок. Встав под сосной, я стал громко звать: "Кис-кис-кис". Кошка заметила меня и стала жалобно мяукать. Я стал жестами приглашать ее спуститься, но Тика (так ее звали) только мяукала и не слезала. Я хотел сам залезть, но не тут-то было: сосна была без сучков. Я остановился в нерешительности. Помогла мне, как это ни странно, все та же овчарка. Она неожиданно отвязалась и с громким лаем бросилась на меня. Я в один миг оказался на заборе. Передо мной стоял выбор: либо бесславно спрыгнуть с забора и убежать, бросив Тику на произвол судьбы, либо ... Я выбрал второе. Я всю жизнь мечтал стать героем, и, наконец, моя мечта стала, как никогда, близка к осуществлению. Я полез на стоящую рядом с сосной липу. Ветви на ней росли не так часто, некоторые были сухие, так что я рисковал. Но как заманчива слава! Я уже мысленно видел себя с лавровым венком на голове, вслед которому оборачиваются все старухи и говорят друг другу: "Это тот, который ...". Я лез на дерево, время от времени останавливался и звал Тику. Кошка отчаянно мяукала, но ничего не предпринимала, чтобы спасти себя. Я даже рассердился: "Это что же, мне придется тебя снимать что ли? Залезла сама, а слезть не можешь"!? Наконец, кошка, вероятно, подумала, что пора и ей что-то сделать во имя своего избавления. Она изготовилась, изогнулась и, как стрела, как белка, перепрыгнула на мою липу. Я облегченно вздохнул. Если бы она этого не сделала, я бы ничем ей помочь не смог. Есть и у кошки голова! Но дальше слезать кошка категорически отказалась. Я полез выше и, наконец, добрался до кошки. Держась одной рукой за дерево, я другой схватил Тику за шкирку, с трудом оторвал ее от ствола и опустил на сучок пониже. Так, слезая сам и спуская кошку все ниже и ниже, я достиг уровня забора. Затем я сбросил кошку на землю, спрыгнул сам, схватил ее в охапку и пошел домой. Ноги у меня дрожали, от волнений или от усилий - не знаю. Кошка делала попытки освободиться от моих объятий, но тщетно: я крепко держал мою добычу; не затем я за тобой лазил, чтобы так просто отпустить. Тогда я не понимал, почему она хотела спрыгнуть на землю.
Придя домой, я застал все ту же картину: Алешу, прикованного к экрану телевизора.
- Алеша, посмотри, кого я принес!
Алеша с трудом оторвался от фильма, посмотрел, обрадовался и тут же опять уставился в экран. Кошка, наконец, спрыгнула на пол, побежала к своему туалету - большой миске с газетами - и наделала там лужу. Я не догадался, что, сидя на дереве всю ночь, делать эти "дела" очень неудобно. После этого кошка вспрыгнула на подоконник и исчезла. "Ну и непоседа"! - подумал я. Через пять минут она вернулась с ... мышкой в зубах и уселась у моих ног. Я был искренне тронут. Я понял, что она принесла мне эту мышку в знак благодарности. Чем еще она могла выразить мне свою признательность! Я даже не рассердился, когда Тика, играя с мышкой, неосторожно позволила ей юркнуть в какую-то щелку.
Героем в глазах детей и старух я не стал. Но я стал спасителем в глазах Тики, и мне этого было достаточно. Теперь, иду ли я за водой или по участку, Тика меня постоянно сопровождает. Она то забежит вперед, то остановится, пропуская меня, делая вид, что она гуляет "сама по себе". Ведь кошки - народ независимый!