Впервые я был свидетелем исполнения "Мефисто-вальса", и впервые он произвел на меня устрашающее впечатление. Мне стало страшно, глаза покрылись туманной пеленой, стало зябко. Казалось, за роялем сидел дьявол и исполнял дьявольскую музыку. Такие звуки не мог извлечь человек. Но, тем не менее, это был человек, и сознание этого внушало гордость за него. Внешне этот богообразный старичок (Леонид Брумберг) за клавиатурой преображался: посуровевшие, заострившиеся черты лица, полнейшая самоотдача.