Игорь открыл глаза в темноту, сел на кровати и утёр пот со лба. Вот уже третью неделю ему снился один и тот же сон, от которого он не мог отделаться ни димедролом, ни крепким кофе - как он, обдирая ногти, карабкается вверх по серой отвесной стене, вверх, зная, что там его ждёт что-то неимоверно ужасное, несущее гибель или даже хуже гибели, но ползет всё равно, с остервенением, с крошащимися от усилий зубами и кровавым потом, выедающим глаза. Каждую ночь он просыпался в холодном липком поту, с перехваченным горлом и сведенными судорогой пальцами. Каждую ночь сон повторялся вновь и вновь, за исключением одной маленькой детали - каждый раз он оказывался всё ближе и ближе к верхушке, к тому, что ждало его там. И с каждой ночью в нем росла ненависть к этой безмолвной угрозе на вешине, несмотря на дыхание смерти, доносящееся от неё, несмотря на кучи жёлто-серых костей у подножия, которые он видел, пока еще была видна земля, пока её не скрыло рваными клочьями грязных облаков. Он знал, что он сможет уничтожить это, если его ненависть будет достаточно сильна. Он станет героем, победившим Зло, ибо Зло можно убить лишь его же оружием - ненавистью... Игорь закрыл глаза и до утра ему больше ничего не снилось.
Вверх. Ненависть. Вверх. Ползти...
Ему осталось совсем немного, ночь или две, он чувствовал, как волны ненависти окатывали его, раз за разом, и уходила усталость, появлялась ясность в глазах, крепли пальцы, цепляющиеся за серый камень. Ненависть вела его, она направляла его разум, волю и тело, она поддерживала в нем жизнь. И то, что было на вершине, тоже чувствовало это. И боялось.
Два метра. Метр. Человек вскинул голову над краем пропасти и его взгляд уперся в Нечто, сидящее на вершине с большой ржавой арматуриной в лапах. В ответном взгляде чудовища было почти столько же ненависти, как и во взгляде человека, но оно сидело не шевелясь. Оно знало, что обречено. легко перекинув свое тело через край, человек подскочил к нему, схватил одной рукой и с силой ударил о камнень. А потом еще и еще...
Игорь хохотал. Он был Повелителем Мира. Ненависть, священная ярость плескалась в его голове, кругами расходясь вокруг. Он не знал и не помнил ничего, кроме ненависти. Он не хотел знать и помнить. Брезгливо спихнув ногой в пропасть то, что осталось от чудовища, он подобрал арматурину и сел на краю, вглядываясь полным ненависти взглядом вниз, в ожидании, пока тёмная точка на отвесной стене внизу доберется до вершины...
Кр`зокжр открыл глаза в темноту, сел на циновке и утер пот с дыхалец. Вот уже третью неделю ему снился один и тот же сон...