Аннотация: Борьба "дикой" природы, противостоящей дикой человеческой агрессии, возобновляется с новой силой. На Матвея и Романа вся надежда.
Это случилось второго августа. Началось, правильнее сказать. Приехал дед Фёдор, мотавшийся на тракторе в Воробьёвку, и объявил:
- Пятого приедут.
Как обухом по голове. А ведь Матвей и Роман ждали этого. Более того, ждали с надеждой. Ожидали, надеялись и боялись, что не случится. В этом году, по меньшей мере.
- Вы... говорили с мамой? - выдохнул едва не задохнувшийся от переполнивших его чувств Матвей, и ему показалось, что он опасно висит в воздухе.
- Да-да, с ней, - ответил Фёдор Степанович и, встревоженно вскинув брови, принялся осматривать переднее левое колесо трактора.
- Я же говорил! - вскричал Роман - он первым пришёл в себя - и толкнул Матвея в плечо. - Никогда ты меня не слушаешь!
- А ведь пробил, похоже, колесо, - простонал Фёдор Степанович и сокрушённо помотал головой.
К этому времени он успел посмотреть вниз и убедиться, что прочно... Точнее, он уже обнаружил, что ноги его, обутые в кроссовки, привычно утопают в пыльно-зелёной перине придорожной лужайки, а в мышцы бёдер и голеней постепенно возвращается всегдашняя твёрдость.
- Да, и у меня были сомнения, - с готовностью признал Роман. - Но больше это было так... Да просто, чтобы не сглазить, спорил. Ты мог бы и догадаться.
Он, оказывается, должен был догадаться! Матвей вытаращил глаза и даже рот раскрыл, однако вымолвить что-либо был пока не в состоянии. Едва не подрались ведь. Четверть часа всего тому. Матвей, естественно, тоже недостаточно верил в успех. Не до конца, в общем. Однако считал, что подготовленный им презентационный материал получился более чем впечатляющим. Таким он вышел, что любой из ознакомившихся с ним... Ну, не любой и не каждый, понятно. Большинство вообще виртуальные путешествия предпочитают. Виртуальные путешествия, онлайновую жизнь, нагугленные впечатления...
А Роман уже вовсю обсуждал со своим дедом, кто и в каком часу пятого числа выдвинется в Воробьёвку для встречи гостей.
- И достаточно Матвея, дед. Я и Матвей. Матвей мне нужен, - твердил Роман. - У них же сумки, рюкзаки, прочее такое... Помочь погрузить.
- Да как ты себе это представляешь? - возмутился дед Фёдор. - Приезжают взрослые люди, а их встречают малолетки на тракторе. Да развернутся и уедут. А если участковый там окажется?
- Участковый из деревенских, ты говорил, - не спешил сдаваться Роман.
- Да. Но при погонах. А от человека в погонах... Ну, если человек при исполнении, то он в любую минуту про все эти протокольные штучки вспомнить может.
Роман стремительно развернулся к Матвею.
- А ты чего молчишь? Отберут у нас бизнес наш! Отберут, а нас мальчиками на побегушках сделают! "Подай-ка, пацан" да "сбегай-ка, мальчонка", - только и будем слышать! Нас уже давно как собачонок выгуливают! Только что на поводок не цепляют!
- Не ори! - разозлился Матвей, который вдруг осознал, что Роман прав почти что на сто процентов.
- Э-э, погодите-ка! - забеспокоился Фёдор Степанович и попытался обнять за плечи обоих мальчиков одновременно. - Готов лично заверить...
- Твои личные заверения без бабушкиной подписи... Да что тут говорить! - Роман сбросил руку деда с плеч своих и отскочил в сторону.
- Но попробуй себя на наше место! - вскричал дед Фёдор, а затем повернул голову вправо и попытался заглянуть в глаза мрачно застывшего рядом с ним Матвея. - Ты-то, Матвей, знаешь, как тяжело, если родители...
- Родители? - вскинул голову Матвей и удивлённо вытаращил глаза. - Что-то я вас не понимаю, Фёдор Степанович. Кстати, передайте Александре Васильевне, что тендер по организации питания выиграла Лариса.
- Проводился такой тендер? - захлопал глазами Фёдор Степанович.
Матвей улыбнулся и пожал плечами.
- Ну а как? Повсеместная практика.
И Матвей, кивнув Роману, направился в сторону дома Макарыча. Роман, просияв лицом, бросился следом. Затем шёл рядом с товарищем и с трудом сдерживал рвущиеся наружу слова радости и надежды.
- Матвей, а ты сам не мог бы?.. - крикнул Фёдор Степанович, глядя в неотвратимо удаляющиеся спины подростков, и пробормотал: - А то меня как того гонца, который плохую весть...
- Могу, - обронил себе под нос Матвей.
- Сами скажем! - крикнул Роман, для чего ему пришлось приостановиться и обернуться назад.
На крыльце дома Макарыча, положив локти на перила и устремив взгляд на верхушки растущих на противоположном берегу реки деревьев, стояла Арина.
- Ты ко мне? - замер около неё Матвей.
Арина окинула Матвея задумчивым взглядом и ничего не сказала.
- Не обращай на неё внимания. Видишь же, она в своих этих... - радостно пританцовывая, проговорил Роман. - А мы должны по такому случаю...
- Ещё раз пройтись по всем организационным моментам, - перебил Романа Матвей.
- Ну да, - заметно поскучнел Роман. - Это самое и хотел сказать. Немного порадовались, и хватит. И, знаешь, честно хочу тебе, Матвейка... В общем, ты молодец. Вот у меня так не получается. Всё и всегда через скандал. Буквально. Просто выгрызать приходится.
Арина вдруг обернулась и ткнула пальцем в сторону Романа.
- Ты, Ромка... Да, есть военнопленные, а ты, Ромка, - семейнопленный. Но ничего страшного. Ты видишь нацистскую униформу, печи, чёрный пепел из труб? А? Нет. А потом и вообще отпустят. И тебя отпустят, и меня отпустят. Или даже прогонят.
- О, она здесь! - вскричал Роман, делая максимально радостное лицо. - И, счастье какое, вместе со своим сарказмом!
- Не сожгли и не расстреляли, отпустили на волю его, - начала декламировать Арина. - Знать, оттого так хочется и мне, задрав штаны, бежать за балаболом.
- И со стишками. Конечно же, и со стишками! А как? - воздел кверху руки Роман.
- Шутка. Я шутила, - растянув губы в улыбке, сообщила Арина.
- Шутка! - рыкнул Роман и пробормотал: - И где мои... пять лет. Отмутузил бы тебя по-взрослому.
Арина сделала строгое лицо.
- Ладно-ладно, успокойся. А то сейчас позову Лариску и вколем тебе чего-нибудь обеззлобливающего. Кубиков пять. О чём вы там с дедом?
- Ищи другие источники информации, - огрызнулся Роман и, ухватив Матвея за локоть, потащил того в дом Макарыча.
- Э-эй, мне что же, взывать к вашей совести? - попробовала остановить Романа и Матвея Арина, однако уже спустя секунду вынуждена была досадливо поморщиться, когда дверь за "источниками информации" с шумом захлопнулась.
Арина прошлась по крыльцу, недовольно поглядывая по сторонам. Несколько минут тому назад ей казалось, что сейчас она замыслит что-то грандиозное и эпическое, а вышло это "не сожгли и не расстреляли, отпустили на волю его". И всё из-за этих праздношатающихся Ромки и Матвея. А разве не следовало просто не заметить их? Это так трудно? Ведь, например, деда и трактор его она почти что и не видела.
Ну, глаза не занавесишь, положим. А промолчать-то можно было?
- Язык мой - враг мой. Прежде ума рыщет, беды ищет, - вслух резюмировала Арина и решила отправиться домой, чтобы уже лично поговорить с дедом и выяснить, что привело в такое возбуждение Романа. А также, судя по всему, ну, по некоторым косвенным признакам, и Матвея взбудоражило.
***
Матвей и Роман ещё и крыльца дома Макарыча не достигли, а Фёдор Степанович уже осознал, что относительно спокойные, а порой и попахивающие откровенной безмятежностью денёчки канули в прошлое. И как это раньше-то не дошло до него? Давно уж мог бы и даже должен был сообразить.
Фёдор Степанович постоял без всякого движения некоторое время с горестным выражением на лице, а затем принялся выгружать из кабины трактора закупленные в Воробьёвке продукты, действуя в высшей степени неторопливо. Со стороны смотреть - так конкретно замедленная съёмка с небольшими и редкими подёргиваниями.
А ведь он не виноват. Или, во всяком случае, виновен он лично во всём происходящем, а заодно и в произошедшем и грядущем, в гораздо меньшей степени, чем кто-либо другой. И если сказать, что он спокойно воспринимал доходившую до него информацию о продолжающихся приготовлениях детей к развитию их туристического бизнеса и выводу его на качественно иной уровень, то это будет неправдой. Не нравилось ему это. И если на сей счёт однозначно он не высказывался, то...
Да просто не такой он человек, чтобы трещать языком по поводу и без повода. Мужчине и надлежит быть немногословным, говорить негромко, но веско, мысль выражать точно, ясно, однозначно. А по иному - это как из пушки по воробьям. Ну, бабахнул бы он. И что? Все воробушки в две шеренги по веткам расселись бы?
- Не рассядутся, - мрачно проговорил Фёдор Степанович и вздрогнул, обнаружив вдруг прямо перед собою Ларису. - Фу! Перепугала. Ты - как гномик.
Лариса обиделась.
- Нормальный у меня рост для моего возраста. Мне, вообще-то, девять.
- Имел в виду, что как из-под земли. Но готовить для приезжих всё равно должна бабушка.
- Когда и сколько, дед?
- Пятого. Четверо.
Лариса окинула взглядом сгрудившиеся на полянке пакеты с продуктами питания и усмехнулась.
- Лилипуты приезжают? Даже не гномики?
- Я - по списку. Вносить коррективы и не пытался, - отрезал дед Фёдор и сердито посмотрел на внучку. - И кто, вообще, придумал эти тендеры?
- Надо было в интернете глянуть, дедуля, когда в Воробьёвке был, - высказалась подошедшая Арина. - И что, наконец, происходит?
- Пятого приезжают четыре человека, - объявила Лариса.
Арина всплеснула руками.
- Предчувствовала! Я предчувствовала! А если это новая смена? Если - команда номер два?
Фёдор Степанович опустил голову и угрюмо изрёк:
- Об этом же подумал.
- А тётя Маша что сказала? - полюбопытствовала Лариса.
- Туристы, говорит. Обыкновенные, типа, - с некоторой неуверенностью в голосе проговорил Фёдор Степанович и нахмурился.
Он мог бы ещё поведать внучкам, что вся информация о "туристах" выдана была ему словно в форме телефонограммы, а на уточняющие вопросы (он успел задать всего лишь два) ответов не последовало вообще. "Очень спешу, давайте попозже", - прозвучало из уст Марии, действительно, судя по голосу, куда-то сильно торопившейся. Однако это "попозже" не получилось, так как в течение полутора часов, то есть в течение всего времени, пока Фёдор Степанович находился в Воробьёвке, телефон Марии был занят. Когда же он покинул Воробьёвку, связь с Большой Землёй очень скоро, как и всегда, оказалась невозможна.
- Те тоже были обыкновенные, - вздохнула Арина.
- Ну, надо думать, мы уже не так просты, - ответила Лариса и улыбнулась.
- А я предлагаю отказаться от данной авантюры раз и навсегда, - подступила к деду Фёдору Арина. И для убедительности продекламировала: - Не испугались и не оробели, просто решили не рисковать. Гиблое место - гибнут чужие. Гибнут чужие и гибнут свои.
- Не надо преувеличивать, - начала сердиться Лариса и даже попробовала оттолкнуть Арину от деда. - А стишки - всегда преувеличения и гиперболы. Говори нормально!
- Нормально? У тебя память короткая! - разволновалась Арина. - А те, кто придут на смену Стасу и Ричу, церемониться не будут! Устранят все помехи и выполнят работу! Может, потому их теперь в два раза больше! Бабушка, кстати, уже в курсе?
- А бабушка у вас глухая и слепая, можно подумать, - прозвучало совсем рядом, и все трое спорщиков воззрились на появившуюся из-за куста красной смородины Александру Васильевну.
Лариса бросилась к бабе Саше.
- Бабушка, на тебя вся надежда!
- С тобой, подруга, говорить вообще не о чём, - отстранила внучку от себя Александра Васильевна и приблизилась вплотную к деду Фёдору. - Если заметил, что скачешь на мёртвой лошади, слазь. Слышал такое?
- Ну-у, я не знаю, - заметно уменьшился в размерах Фёдор Степанович. - Ты постоянно выдаёшь что-нибудь.
- Делюсь с тобой мудростью народов мира. Даже индейцы мудрее были.
- Ключевое слово - "были", - решился на дерзость дед Фёдор.
- То есть нас изведут, а ты и не против?
- Я могу завтра же отправиться в Воробьёвку... - начал Фёдор Степанович.
- А эта манкуртиха всё отменит? - перебила Александра Васильевна. - Наверняка и договор заключён, и деньги уплачены.