Сенгаев Михаил Владимирович. Город сбывшегося

Город сбывшегося

И снова здравствуй, дорогой дневник. Интересно знать, когда-нибудь ты заговоришь со мной? Ходят слухи, что некоторые книги здесь мало того что научились говорить - они стали обладать сознанием. Или очевидцам только казалось это?

Дневник... Мой дневник. Путевые заметки безумца, считающего себя нормальным в мире, где кроме безумия не осталось ничего. Оклад твой истёрт временем, а буквы бежали с пожелтевших листов, словно узники осуждённые на вечность. Какой книгой ты был когда-то? Кого ты выпустил со своих страниц в этот благословленный адом город?

Я всё ещё в посёлке. Точнее в Посёлке. Пора бы уже описать его.

Сумрачный посёлок на окраине достаточно большого города. Наш Посёлок сам по себе маленький и скорее является просто пятью-шестью "улицами с деревянными домами", каких много на окраинах... Городов.

Город... Мой город? Нет. Увы, уже нет. Он уже ничей - он свой собственный. Без названия. Его имя ушло из памяти живущих здесь. Поначалу оно стало табу. Произнести его означало привлечь к себе внимание иссушающего марева, которое разлилось буквально повсюду, стало частью всего и стало столь естественно, что замечают его обычно в последний момент. Спящий, затуманенный омут с демонами - вот что такое материя в этом месте.

Потом имя постепенно уходило отовсюду. Оно ссыпалось со страниц, истаивало из памяти, будто вечно тающий лёд на парковом катке. Бывшем парковом катке.

Здесь нет зеркал. Они рассыпались и растеклись, только попытавшись отразить то, что здесь произошло. Амальгама стала пеплом. А стекло - водой.

История этого города превратилась в мутное крошево и прошлое неизвестно никому из тех, кого я знаю. Всё, что нам известно точно начинается с одной даты - 11 апреля. Неизвестно какого года. В этот день город породил Катаклизм. Да, именно город его породил - в городе был институт учёных, или академия магов - кто теперь знает.. Катаклизм произошёл внезапно. Никакой эвакуации или предупреждений. В этот мир выплеснулась сила. И она изменила реальность, словно колдовское зелье брошенное в картину. Никто не знает кто погиб, кто появился из ниоткуда. Точно не знает. Есть конечно "реликты Эпохи до", но их категорически мало. Да и вряд ли их знания смогут кому-нибудь пригодиться.

Катаклизм изменил жителей, изменил дома и улицы, пространство и время. Скорее даже не изменил, а обнажил.

Судя по всему, что можно наблюдать вокруг себя и что говорят немногоие сохранившие рассудок - эксперименты велись с квинтэссенцией Мечты, Воли, Желания. Хотели ли чёртовы экспериментаторы создать всемогущего Джина или Исполнитель Желаний - неизвестно. В любом случае - эти исследования должны были перевернуть мир.

И они его перевернули.

По крайней мере какую-то его часть - надеюсь за пределы города Это не вышло. В любом случае эксперимент пошёл не так, как того желали его создатели - сила, которую они хотели пустить по заготовленному руслу уподобилась селевому потоку. И сорвала краски Мечты с полотнища материи, разорвала их, перемещала... И пустила на самотёк. И теперь исказившиеся лики Фантазии, расплавленной в одном тигле с Банальностью, взирают на меня с этих безумных стен, из этих чёрных деревьев, из глазниц самих обитателей этого места.

Непосредственно жив в этом Посёлке один единственный двор. Да и то - слов "жив" весьма специфично в данном случае. Обитаемы фактически три дома. Не смотря на все свои внутренние ужасы Посёлок необычайно ценен тем, что он - стабилен. По крайней мере там, где живёт большинство.. Обитателей.

Обитатели. Теперь жителей города вряд ли можно назвать "людьми". Тем более "гражданами" и уж точно не "товарищами". Катаклизм вырвал из их разумов и душ потаённые мечты. Страхи. Желания. Гордость, зависть, гнев. Боль. Страх. И перемешал всё это в своём фоморском котле.

Всё - всё о чём мечтал человек, всё о чём он грезил, чего боялся, что вызывал и приписывал себе в зависти гордыне или трусости - всё это выплеснулось на его тело. Разум. Душу. Словно обезумевший скульптор Катаклизм лепил новые тела людей, изменял течение их мыслей, их пороки и достоинства становились гротескнее, становились скелетом на который нарастала их новая плоть.

Или они лепили их сами?

Есть ли здесь те, чьи тела и души изменились в "лучшую" сторону? Я не знаю. Никто не знает что теперь - "лучше" или "хуже". Есть лишь два полюса - Стабильность и Хаос. И танец меж ними. Танец на спине извивающейся алмазной змеи.

В центре большого двора стоит дом, прозванный Центральным. И это откровенно говоря - просто насмешка жителей над тем, что здесь произошло - в этом дворе нет центра. По форме то он квадратный, только вот чтобы пройти от южного забора до северного нужно затратить 10 минут, а от северного до западного полчаса, если не час. Искажение пространства, мать его...

В его юго-западном углу стоит тёмный и заколоченный дом Теней. На востоке - параллельно дороге топорщатся выщербленные зубы Привратного дома. Очень шумного дома.

Пространство. Оно напоминает бульон из вероятностей, которое Насмешник ворошит своей изогнутой лапой. Существа в нём и сами нестабильны, и бултыхаются в котле, искажая всё вокруг себя.. Если достаёт на это сил.

В Центральном (и самом большом) доме жили те, кого стали называть Орками. Да, терминология творения бессмертного Профессора крайне прижилась в Городе. Когда-то это были в принципе простые, "обычные" люди, теперь же их тела исказились. Кожа их стала неровной и большей частью чёрной или серой, но весьма прочной. Как скорлупа безразличия, которой они окружали себя в прошлые дни. Все они или слепы на один глаз или носят очки. И слепы они всегда в первую очередь к чужим бедам.

Их главное отличие от всех остальных в том, что Катаклизм не сильно задел их разум. Поэтому они всё ещё не скатились в каменный век и за счёт банального перевеса в огневой мощи держат весь остальной Посёлок в условном подобии мира. Они боятся всего, что может нарушить покой и порядок в Посёлке. Фанатично боятся надо заметить и ради приторного успокаивающего аромата стабильности готовы идти на многое. Старик Ивановски - глава орков и настоящий фанатик стабильности. Он чует малейшие изменения в столь родном для него запахе "спокойствия". Но в одиночку они слабы. И трусливы. Собственно говоря только это заставляет их терпеть шумных, хаотичных и кровожадных обитателей Привратного.

Запахи. Стабильности нет нигде - я уже не раз говорил об этом. Чувства и информация исказились не меньше, чем материя. Твоя речь может стать запахом, музыкой, песком вырываться из открытого рта. Если повезёт, то не надолго.

Стабильность тоже пахнет. И она бывает разная.

Как и Хаос.

Центральный дом двухэтажный. Казалось бы - обычный частный дом большой семьи, человек на 10. Но живёт на одном только первом этаже около 40-50 орков. Искажение пространства. По счастью - стабильное. Комнаты больше, чем были до катаклизма. Очевидно, мечты и размышления о квартирном вопросе повлияли, да.

Второй этаж.. Второй этаж здесь обсуждать не принято. Пространство исказилось так, что наверх дороги нет. Всем тем, кто там не жил во время катаклизма.

Привратный - дом стоящий ближе всего к дороге. Его населяют Твари. Гнев, ненависть, желание быть сильнее всех остальных, подчинять, доминировать, ослепило нынешних обитателей этого дома. Существа, превосходящие сказочных троллей, циклопов и огров по мерзости и кровожадности оказываются в реальной жизни ещё более глупыми, чем в сказках. Более того - они боятся огнестрельного оружия. Нет, сами они говорят, что просто презирают его, но даже обычный пистолет может остановить какого-нибудь трёхметрового четырёхрукого гопника.

Сам Привратный подобен своим хозяевам - он запутан как их мысли, воняет как их шкуры, изнутри огромен и пуст как их желания. Но именно обитатели этого дома отбивают основные атаки Искажённых и Хаотиков.

Дом Теней не любит никто. Но и сделать с ним тоже ничего не может. Обитатели этого дома то ли так стремились изолировать себя от общества, то ли возвели себя на башню из словной кости... Но в итоге они стали практически бесплотными тенями самих себя. Всего лишь три тёмно-серых силуэта, висящих в воздухе. И тонна презрения к окружающим, сосредоточенная в столь небольшом клочке тёмно-серого тумана.

Сам дом имеет только одну дверь, однако даже те, кто входил внутрь не видел там ничего - всё покрыто Тенью. Прочность дома откровенно говорят поражает. Как и острота когтей Теней, вкупе с их неуязвимостью перед оружием Орков и яростью Тварей. Их терпят за достаточно спокойный нрав. К тому же они неплохие разведчики, когда выходят наружу.

Вот в этих трагикомических декорациях, приправленных кровью мечты и гнилой щепой страха и разворачивается та часть моей жизни, которую я описываю здесь.

Закон гостепреимства

Здравствуй, дневник. Я даже живой и пока что вполне себе целый. Правда, я уже не в Посёлке... Но буду последователен.

В Посёлок часто приходят странники. Большинству из них даже хватает ума не соваться в Привратный.

Этот человек постучался в Центральный в час Чернил, что, конечно же, вызвало недовольство сторожей.

Время. Смена дня и ночи. Звёзды, луна, солнце... Всё это видят разве что персонажи сказок, которые рассказывают немногочисленным детям в этом Городе. Тем детям, которые вообще могут что-то понять и у которых вообще есть кто-то рядом. Время и пространство нестабильны - Катаклизм порвал, сжал или растянул их и перемешал. Даже воздух здесь кружится в вечном танце обновления. Он разный - везде. Даже по цвету - ты можешь внезапно оказаться в пасти самой тьмы или в сером мареве нынешнего дня.

Катаклизм затмил собой небо... И казалось стёр его с лика реальности. Или просто накрыл город какой-нибудь громадной кастрюлей, как поведал мне "по большому секрету" повар Жак из орков. В любом случае в городе всегда темно.

Пообжившись, обитатели стали различать разные периоды темноты, из которых есть один час "самой чёрной ночи" - час Чернил. В это время в сердце города просыпается Нечто и шершавой волной ползёт по бывшим улицам и проспектам. Всё, чего коснётся эта субстанция, поглощается ей. И выплёвывается искажённым. Или в прежнем виде. По крайней мере внешне. Никто не знает что это такое, что там внутри, но известно что перемещается этот огромный сгусток тьмы только один час в сутки, правда вот с совершенно разной скоростью. И только по тем дорогам, по которым ездили трамваи и троллейбусы. Этакий троллейбус Моргота. За оставляемый на дороге чёрный след эту аномалию называют Чернила. И эта чёрная жижа, кстати, весьма ценится в Городе - она способна прожигать броню патрульных с Заводской части.

В это время даже в вечно шумном Привратном стихают голоса - Твари спят, чувствуя, что сейчас лучше не отсвечивать.

Странник нёс за плечами гитару и оплатил ночлег чистым, настоящим углём. Причём отсыпал столько, что ему предложили недельную ночлежку и еду.

Таких было не то что бы много, но и не мало. Раз в "неделю" или две кто-нибудь, не знающий покоя, заходил в Посёлок. Семья алхимиков из трёх человек даже поселилась насовсем в Центральном. Ну... как, "человек". Ну, тёмно-зелёные они, с жабрами. Ну, с кем не бывает. Вон в Привратном у охранников вообще ног нет, одни руки. Правда, пять штук. Братья-жонглёры бывшие.

Я снимаю у орков каморку, чиню и чищу им вооружение, мелкую технику и автомобиль, в общем, представился бывшим механиком, а остальное их пусть не волнует. Совсем-совсем не должно их волновать, почему я как нормальный человек выгляжу.

Перед входом в дом всегда стоит автомобиль - главная гордость орков. Их верой и мечтами "об автомобиле в семье", видимо, жив и остался. В качестве питания принимает куски чёрных деревьев, желательно свежие - чтобы шевелились ещё, и "водку" привратников.

Флора и фауна пострадала не меньше чем люди, правда вот скорее от самих людей, а не по собственному желанию. Ночные страхи, выдуманные монстры, твари из ужастиков превратили простых собак, кошек, птиц и крыс в невиданных созданий. Иногда мирных, но чаще всего жестоких и необычайно сильно плодящихся хищников, мясо которых и даёт пропитание обитателям. Большая часть деревьев стали всеядными. И чёрными. А ещё они горят как нефть.

Ходят слухи о Садах - месте, в котором добрые, милые и нежные мечты людей превратили деревья и травы и источник силы и тепла. Говорят, что даже света. Свет и Огонь - самое ценное, что есть в городе. Даже воды много - пить можно даже дождевую, хотя многие и боятся. Хотя иногда это и верно - не всегда это вода. Дожди здесь бывают только двух типов - мелкая морось и шторм. Неизвестно что за слизняка тебе в виде воды принесёт или чью кровь выжал ветер и обрушил потоком на остатки жилищ разумных.

Механизмы города тоже изменились. Они ожили. Дикими зверьми носились в первые дни машины и мотоциклы, разрывая на части протяжно ревущие трамваи и автобусы. Сейчас их много меньше - естественный отбор. А размножаться они не научились пока. Наверное.

Катаклизм породил Безумцев. Хаотиков, как их называют. Детей Насмешника, как их называют в Храме. Они не завершили своё Изменение. И продолжают изменяться. Всегда. Постоянно. И никто не знает, остановятся ли они когда-нибудь.

Бывает время, когда некая сила влечёт их друг к другу, вращает в бешеном танце - словно Насмешник лепит на своём гончарном круге ещё одного монстра. И они сливаются в единый поток... Искажения. Тогда они мчатся по бывшим улицам Города и стены могут расцвести цветами, машины обратиться в источающие яд статуи, а обитатели... Поток поглощает их. Некоторых он выплёвывает, предварительно хорошенько "прожевав".

Мне известен только один выживший после встречи с Хаотиками - Циклоп. Так его зовут, по крайней мере. Внешне он около 2 метров ростом, крайне волосат, широк, с непропорционально длинными руками. И одним глазом в пол-лица. Типичный представитель Тварей в общем. И - глава Привратного - он единственный относительно разумный среди них. Именно благодаря хаотикам. Правда после встречи с ними питаться он может только особенно кусачим подвидом чёрных деревьев, но с его силищей это не проблема.

Я выхожу из дома - мне интересно кто пришёл в такой час и даже смог договориться со стражниками. Мы болтаем с новичком о всяких пустяках. Он говорит, что добывает себе пропитание игрой на гитаре. Ивановски - главный среди орков - всегда выходит встречать гостей. И в этот раз он выполз из своей норы, потревоженный тем же любопытством, что и я.

Путник был высок, неаккуратно, но коротко стрижен, с торчащим чубом белесых волос. Джинсы и косуха, гитара за спиной - ну пережил какой-то металлюга Катаклизм, ничего особенного. Человек внешне не отличался от людей, но я почувствовал в нём искажение, родственное моему.

Вот только в отличие от меня он казалось, не понимал, что с ним происходит. И не контролировал себя. Его искажение росло, изменялось и в итоге стало неуправляемым и потеряло первичную суть.

Он принёс Хаос.

Этого сначала не понял никто. А потом... Потом понял только я.

Жажду власти помножить на ненасытность, вычесть интеллект...

Началось всё с того, что пошёл дождь. Первый нормальный дождь за... чёрт, я даже не знаю, сколько я здесь.

Странник ушёл в свою каморку и вроде как даже затих.

Чёрный час прошёл, потянулись долгие и нудные часы перед "рассветом". За окном неумолимо стучала вода, в соседних комнатах начали храпеть и ворочаться орки, моё дыхание выровнялось. Страх перестал сковывать всех нас.

Но появление нового гостя вселило в меня некую неуверенность. Мне казалось, будто воздух стал более разреженным, мышеподобные твари под полом стали скрестись сильнее, оттенок стен стал чуточку светлее.

Предчувствия, предчувствия... Если бы я учился доверять им. Если бы я слышал, что старик Ивановски стал в то утро грешить на привратниковскую водку и "клятого Циклопа", мол, последняя выдержка весь нюх отбила. Что Циклоп весь день ходил молча, словно о чём-то думал.

Если бы, если бы... Это уже не важно. Почему-то мне кажется важным записать, как и почему я пропустил основные изменения в Посёлке.

Рассвело. Рассвет здесь означает смену цвета неба с туманно-чёрного на темно-серый с лёгким свечением. Всё было весьма банально - "как хочется кушать, как хочется спать" - любимая песенка повара Жака. Полезно дружить с поваром, кстати.

Утро несло не только радость от того, что ты пережил ночь и вообще до сих пор ты вроде как ты и даже в своём уме. Хотя в последнем никогда нельзя быть уверенным. Каждое утро означало, что надо идти охотиться на деревья (запаса не создашь - гниют, а как хранить так и не придумали). Причём выйти за пределы Посёлка означает попасть в нестабильную зону. Неся с собой запах стабильности. Это практически как готовить посреди осаждённого города шашлык.

К счастью за пределами Посёлка никто за мной не наблюдает. И уже можно быть самим собой.

Хищная трава растёт там, где чуть темнее почва. Но именно там растут и любимые "нефтяные брёвнышки" моего подшефного автомобиля, именно в зарослях этой травы можно найти что-нибудь интересное. Но ходить по ней не рекомендуется - очень острая и голодная. Твари используют тех, у кого прочные лапы, орки выжигают или выкашивают. Я предпочитаю парить над этой гадостью. Да, это моё отличие от меня прошлого - примитивный (и не очень) телекинез. Дерево не может оторвать руку, рубящую его, если руки нет. А трава не сожрёт не стоящих на земле ног. Видимо слишком я старался в своё время то отстраниться от мира, то наоборот слиться с ним.. Не знаю, психоанализ здесь уже не работает.

Когда я вернулся, в Посёлке уже наступал вечер. Это было плохо. Я остановился и начал "слушать" окружающий мир - временные аномалии редко ходили вокруг Посёлка. Вообще говоря, их здесь ни разу не видели. А это означает то, что излучаемая орками стабильность начала таять. Словно прошедший дождь подмочил этот сахарный домик спокойствия и Стабильности. Это было очень плохо.

В этот момент я пожалел, что орки отказались от услуг Храма и не поставили на территории часовню. Я конечно не люблю храмовников, но их фанатичное стремление к порядку иногда оказывается весьма кстати.

Порядок. Даже нынешняя жизнь Обитателей в городе была бы невозможна, если бы кое-где не оставались очаги Порядка. Самым крупным из них является Храм. Вообще-то бывшая мэрия, а его нынешние служители - самые отъявленные её бюрократы. Нет, конечно, служителем может стать любой... Только вот дороги назад нет. Это тоже своеобразное искажение - вечный стазис. Многие бывшие священники и просто верующие влились в ряды храмовников. Но далеко не все хотят впадать в кабалу от Храма. Есть, конечно же, полумера - храмовники ставят часовни - странные кубические сооружения, повышающие стабильность пространства и времени вокруг. Они могут остановить Хаотиков или каких-нибудь тварей. Если повезёт. Правда, за часовни надо платить ресурсами.

Их Стабильность пахнет ментолом и ладаном.

Я прошёл на кухню к Жаку, отдал ему шевелящуюся вязанку. Спросил, не происходило ли чего необычного? Как выяснилось никто ничего не заметил, но у самого Жака внезапно очень резко засолилась половина мяса, хотя поставили его всего лишь сегодня утром.

Выйдя от Жака я увидел Ивановски, болтающего о чём-то со странником в холле. Я подошел, прислушался к разговору. Речь шла о музыке. Как раз когда я подошёл старик попросил его сыграть, для примера.

Я бы проклял этот час, если бы он и так не был проклят.

Незнакомец играл переливами. Весьма неплохо, что-то в его музыке было даже завлекающим.

Утапливающим в себе.

А за пару часов до часа Чернил пришли Твари. Я чувствовал их запах - у меня с ними был давний конфликт, я убил одного из них, а такое они прощают редко. Конечно, их мало волнует тот факт, что он хотел меня сожрать.

Они выли что-то невразумительное. Орки дали очередь в воздух, вперёд вышел Циклоп. Его требования были просты - орки сдают оружие, меня и семейку зелёных, новенького и принимают его, Циклопову, власть.

Ответом ему был залп миномёта, разорвавший одного из его громил. Твари ломанулись назад в Привратный.

Так началась наша маленькая война на огрызках размышлений и возвышенных мечтаний. Правда, без пафоса.

Лиха беда

Есть некоторые преимущества, если ты ночью, зрячий, да ещё и левитировать можешь.

Я бесшумно паря в сантиметре над полом выскользнул в коридор, затем в комнату к "зелёной семейке" алхимиков. Надо же предупредить - орки прекрасно понимают, что выдав нас они успокоят Тварей. Пока все орки шумели в общем зале я тихонько вывел их на улицу через задний ход.

Внезапно нас там ждал не кто-нибудь из Тварей, а один из Теней. Или одна, Насмешник их разберёт.. Подтверждая свою репутацию непредсказуемого существа Тень предложила алхимикам убежище. Уж не знаю, зачем им алхимики, но выбора особо-то и не было. Они бежали.

А я вернулся в комнату. Главное вовремя собрать все свои вещи. И иметь их немного. Выскользнув через окно, я заметил, что по двору бродят Твари. Судя по тишине, орки уже что-то решили. И я поступил так, как поступил бы любой здравомыслящий - полез на запретный второй этаж.

Ну как - запретный. Туда просто ногами не дойдёшь. Только через окно и только если хозяин впустит.

Балансируя на карнизе - без телекинеза расшибся бы точно - я начал двигаться к окнам второго этажа - медленно, вдоль стенки.

Я чувствовал, как вокруг дома рыщут Твари, как орки внизу ругаются с Циклопом, а на фоне всего этого таяла реальность. И я услышал смех, больше похожий на скрип ржавого колеса. Лучше бы мне не слышать его никогда - ни один из находящихся внизу даже не дёрнулся на эту жалкую пародию на человеческие эмоции. Из окна первого этажа выпрыгнул давешний незнакомец, попробовал бежать - не получилось. Его схватили и потащили к Циклопу. В этот момент открылось окно второго этажа и оттуда, прямо на землю, выскочил высокий мужчина в джинсах и клетчатой рубахе. Он попытался утащить этого проклятого гитариста наверх - уж не знаю зачем, но Твари были сильнее и он отступил. Я заглянул внутрь и увидел прекрасные комнаты в викторианском стиле. И хозяина - поджарого и сильного рыжего кота. Ходящего на задних лапах. Снаружи человек - внутри кот. Бывает здесь и такое, да.

А смех и не думал кончаться - теперь я понял, что он шёл снаружи и будто бы приближался. Я начал чувствовать, как стабильность Посёлка тает. Двор становился нестабильным - пока в плане пространства - некоторые участки Твари преодолевали вместо пары минут по полчаса. А были и участки ускорения. Но меньше. Хаос жрёт время, как когда-то давно сожрал свет. Циклоп начал пытать странника - я не знаю, чего он хотел от него добиться, тот быстро умер. Смех затих и прекратился - и только тогда все заметили, что Привратный опутан огромными щупальцами какого-то невероятного чудовища. Твари бросились сражаться за свой дом.

Мне показалось, что оставаться в этом месте более не безопасно - для меня, по крайней мере. И я сбежал - долгая концентрация, мысленный импульс в сторону дома - и моё тело, весело болтая руками, летит за пределы стабильной части Посёлка.

ЭПИГРАФ

К счастью, разум успел за телом. Я оказался в одной из сотен переплетающихся улочек Посёлка. Один. С рюкзаком, в котором немного еды, воды и угля. Отчаяние - я уже почти отвык от того, как это слово звучит, когда произносишь его в одиночестве.

Я озирался по сторонам, как затравленный зверь - оказаться ночью за пределами любого Убежища - испытание не для меня. Слабенький телекинез - не сила в этом городе. Так, сдобрить булку без масла. От этих размышлений меня отвлёк короткий смешок. Я увидел фигуру в жёлтом комбинезоне, сидящую на какой-то пристройке, оттуда можно было легко наблюдать за всем, что творилось в моём бывшем "доме". Радости моей не было предела.

По городу ходит не одна и не две легенды о людях, которые смогли пережить катаклизм и не измениться совсем. Этот человек - одна из этих легенд. Его зовут Геолог. Имя своё он никому не говорит, а я его уже забыл.

До катаклизма он был моим другом. Да и сейчас им оставался. И часто наблюдал за посёлком - его смешной жёлтый прорезиненный костюм химзащиты имел генератор поля невидимости, так что свои "безумные антропологические заметки" он мог вести оставаясь условно незаметным.

Он идёт к машине и пытается найти своего сына - уж не знаю зачем он его с собой взял. Мальчонку нашёл я - тот воевал палкой с нож-травой.

Мы подошли к чему-то, накрытому брезентом. Геолог сорвал брезент, под которым обнаружилась проходческая машина. Она выглядела, мягко говоря, странно - как закрученный спиралью катер. Вытянутая, с рубкой впереди, такая же жёлтая, мы залезли в узкие сидения и включили страшно дребезжащий мотор (снаружи ничего не слышно - броня и звукоизоляция). Поползли к какому-то высоченному забору вдалеке, где, по словам Геолога, был когда-то спуск в подземку.

Как я уже говорил - время и пространство стали нестабильны. При этом копать что-либо невозможно. Земля отказывается принимать в себя малейшие изменения, словно испуганная творящимся вокруг хаосом. Однако эта странная машина может проходить сквозь толщу земли как подводная лодка сквозь воду.

Когда мы подъехали к забору справа от него я увидел Технический Город. Это бывшая промышленная часть города. Чёрные силуэты заводов, труб, красное марево, разливающееся из обескрышенных зданий.

Я чувствую, что Город живой. Вообще весь. Все здания и машины - организм. Катаклизм возвёл идею о Постоянном Производстве за вершины доступного человеческому разуму и реализовал её. Что ж, те, кто мечтал о потреблении ради потребления и производстве ради производства получили воплощение своей мечты в жизнь. Они сами стали ей. Большинство тех несчастных, что работали на заводах и при жизни то не часто знали радость, стали шестерёнками этой громадной машины. Вроде те же люди, только вот... Серые. С точными движениями. Прочные как камень. Катаклизм сделал их бездушными Исполнителями.

Я чувствую текущие по подземным венам города сталь, масло, огонь... Мы и несколько десятков прибежищ искажённых лишь песчинка на зубцах этой безумной Машины.

Или это тоже лишь иллюзия величия?

Мы продавливаемся сквозь землю, ввинчиваясь и вдавливаясь в почву. Вдруг мы словно летим. Недолго - мы упали в то, что раньше было канализацией..

Безумный скульптор, сумасшедший художник. Я не знаю, что пробудили техномаги, но Катаклизм напоминает мне именно такого сошедшего с ума Творца.

И канализацию он использовал по прямому её назначению. Слил всё, что не использовал. Отрезал от реальности. Или отложил на потом.

Сточные воды мечты, опилки ужаса, глыбы видений...

Узкие коридоры раньше были выложены простым красным кирпичом - теперь это жёлтый светящийся камень. Мы частично плывём, частично ползём на гусеницах. Да, тут есть жидкость. Искрящаяся, переливающаяся всеми цветами и звуками. И серое, переходящее в жёлтое месиво, медленно ползущее по этой "воде".

Стены этого места подобны заставшим чувствам и мыслям. Лики античных статуй, картины, наполовину вросшие в стену, еле заметные письмена, сотни ответвлений, новые переливы грязно-серого с чисто-серым, мягкие жёлтые вкрапления, статуи людей и животных, огромные головы, части тел...

Я знаю, что мы едем в Бункер. Там Геолога ждёт жена. Кто она и что такое Бункер я не знаю.

Я просыпаюсь от шума мотора проходческой машины.

Оставить комментарий © Copyright Сенгаев Михаил Владимирович (sengaevmv@yandex.ru) Размещен: 28/04/2016, изменен: 13/02/2019. 37k. Статистика. Рассказ: Мистика		Ваша оценка:
Аннотация: Однажды мне приснился на редкость длинный и подробный сон. Как и все сны он был весьма сумбурным и рваным - но я смог его запомнить и записать по утру. Текст, приведённый ниже - и есть те самые записи, несколько художественно обработанные.

Сенгаев Михаил Владимирович : другие произведения.

Город сбывшегося