Январь бросает на землю белые хлопья
снега; ломится в окна ветер, и воет в трубе. 
И джинсы тонкие даже не пробуют спасти от холода, 
и я все сжимаю твою ладонь, и льну, льну, ближе к тебе.
Горячий чай, а может кофе, какая к черту сейчас разница?
Главное - не придирайся к словам. Лучше поцеловать. 
А кофе... Слушай, да что с ним за эти полчаса станется? 
Остынет и только. Кофе - он, как и я, умеет ждать. 
А ты все молчишь, ты так хорошо умеешь молчать о своем, 
когда обнимаешь, когда ты рядом, когда плечо в плечо, 
и я улыбаюсь, и думаю, что как-нибудь проживем, 
и что все это когда-нибудь в общий пойдет в зачет, 
и что ничего не надо для счастья - был бы рядом ты, 
и в тишине, и щекой к плечу прижаться, чтобы молчать.
А я за свои двадцать с лишним лет никогда не сжигала мосты,
а может разок сжигала, но об этом не стоит кричать.
И знаешь, я думаю, это все счастье, а счастье - оно как дым,
сегодня рядом, а завтра нет, а после будет опять. 
И даже если мне на роду написано быть с другим, 
то я пока даже не думала, нужно ль его искать.. 
А ты просто будь, и, может, молчи, и, может, просто прижми
поближе, покрепче, и не отпускай, пока ты это можешь. 
А если будет потом конец, и кончатся все стихи, 
то я тебе потом скажу только чтоб был осторожен...
А пока январь, а пока метель, а пока что идет зима, 
на столе остывают кофе и чай, рядом ты, я дышу тобой....
И когда-нибудь я пойму сама,
как мне быть со своей судьбой.