Аннотация: Шевалье зашёл в тупик. Война смешала ему все карты.
Шевалье зашёл в тупик - тупик откликнулся бормотанием.
Шевалье спросил "Я умер?" - тупик закурлыкал, заухал, и хлопанье крыльев сбило Шевалье с ног, а темнота свернулась под правой рукой и начала шумно дышать.
"Это неправильно", - подумал Шевалье, но так и не смог вспомнить, почему.
Тогда он лёг на спину и заплакал.
Жизнь медленно таяла перед его глазами - исчезали места, события, лица.
Тогда Шевалье решил помнить липы - когда имеешь хоть один ориентировочный столбик, есть надежда.
Надежда пришла в белом платье и босиком, раскурила кальян и, выдохнув Шевалье прямо в лицо, запела о том, что никто не шепчет ей на ухо слова любви.
Шевалье стало жалко её - и он зашептал.
Тогда Надежда сняла платье и стала липой. Хлопанье крыльев село на её ветви, Шевалье взял темноту за шкирку и слепил хлопанью сову.
"Здесь неплохо", - решил Шевалье.
Он придумал солнце, аистов и корабль, на котором жил, гамак, на котором спал, рыбу, которую ел.
Меньше всего он задумывался о Маленькой Мисс - её он придумал меньше чем за минуту, так, короткий образ, чтоб у неё была возможность выдумать себя самой.
Маленькая Мисс решила, что её будут звать Эглантина и придумала себе красивое платье - она жила на берегу и чинно раскланивалась при встрече.
Они поженились через тысячу дней и прожили вместе весёлый и грустный год.
А потом Шевалье проснулся.
Он лежал в тупике с простреленной головой, а лысый доктор водил у него под носом нашатырём.
"Идите к Белошвейке, она зашьёт Вас - а на мне ещё прорва раненных," - и доктор ушёл.
Тогда Шевалье поднялся, вцепившись в стену, и дошёл до угла, где купил одиннадцать роз на серебряную пуговицу.
Белошвейка задорно улыбнулась, сказала "Зовите меня Эглантина, мои предки бежали из Испании с цирковой повозкой. Знаете, ещё не один военный не дарил мне цветы" и поцеловала его в простреленный лоб.