- Диспетчерская, я оскар зулу двадцать шесть сорок три, порт приписки лифт Кения, Земля. Прошу траекторию для стыковки с лифтом Асгард. -- Нажатием на сенсорную панель Олег подтвердил передачу диспетчеру цифровой телеметрии: номер платёжного поручения портового сбора, желательное и максимальное ускорение, запас дельта-вэ на номинале, запас дельта-вэ на форсаже...
- Оскар зулу, вас поняла. -- Ответил мягкий женский голос.-- Эрл Олег Михаилсон по прозвищу Злотников, добро пожаловать в систему Табит. Это Сигурни Чангдоттир, диспетчерская лифта Асгард. Оплата портового сбора прошла, вам назначен стыковочный узел сорок три на объекте Зеро. Примите параметры траектории рандеву с лоцманом.
- Подождите, подождите, а можно без лоцмана?
- Нельзя. -- Голос мгновенно стал не таким мягким.
- А давайте я вам заплачу за лоцмана, а состыкуюсь сам?
- Эрл Олег, правила запрещают стыковку с центральным телом лифта без лоцмана.
- Фривумэн Сигурни, я вручную стыковался с орбитальными лифтами, когда ваши бабушка и дедушка ещё пешком под стол ходили!
- Когда моя бабушка пешком под стол ходила, трафик возле лифтов был гораздо ниже. Мы вынуждены использовать нестандартный протокол предотвращения столкновений, поэтому необходим лоцман.
Олег выругался про себя и сказал:
- Принимаю орбиту рандеву с лоцманом.
После этого он нажал на дисплее подтверждение приёма цифровых данных, передал команду бортовому компьютеру и почти сразу же отправил расчётную траекторию в диспетчерскую. Те так же быстро её подтвердили. Печаль. В ядре Известного Космоса уже почти не осталось миров, возле которых можно пилотировать вручную. Компьютер корабля ведёт умные беседы с компьютером диспетчерской, а роль пилота сводится к бесплодным препираниям с диспетчером и нажатию кнопки согласия с предложенным маневром. А теперь ещё вот лоцман. Надо будет себе автоматический кнопконажиматель заказать. И речевой синтезатор для бесед с диспетчером.
Личная яхта Олега представляла собой прыжковый корабль с плазменными двигателями, питающимися от световых батарей. В принципе, она имела разгонный блок на атомарном водороде для посадки на планеты и последующего взлёта с них, но сейчас Олег оставил этот блок на земной орбите. Если понадобится, на поверхность Валгаллы он сможет спуститься на лифте. Впрочем, скорее всего, на этот раз ему на поверхность спускаться будет вовсе незачем. Да и вообще, когда я последний раз опускался на поверхность планеты иначе как на лифте? Состарился я и обуржуазился. Воя того больше нет... откуда это, про вой?
А с другой стороны, это ведь и хорошо -- цивилизация шагает семимильными шагами, орбитальными лифтами уже оснащены все промышленно развитые колонии и немалая доля неразвитых. И новые колонии основывают гораздо легче, чем во время первых волн.
Ну, сначала, конечно, разведка, биохимические исследования, климатические исследования, оценка потенциала терраформирования. Потом проводят планетологическое обследование, находят стабильный выход скального грунт вблизи экватора, и высаживают туда пару-тройку работяг с буровой установкой, бульдозером, экскаватором и бетономешалкой. Цемент и арматуру им сбрасывают. Они бурят в скале дырки, вставляют арматуру, закладывают анкеры для тросов, заливают бетоном -- получается фундамент наземной станции лифта.
Потом с Альфы, Пепперленда или той же Валгаллы перебрасывают свежесобранную орбитальную станцию лифта с гигантскими катушками тросов из углеродных нанотрубок. Гиперприводу практически безразлична масса переносимого груза, ограничения есть лишь по объёму. То, что не входит в границы зоны квазиэвклидова пространства, может повредить приливными силами, но у прыжковых буксиров квазиэвклидов радиус бывает больше двух километров.
Лифт выводят на стационарную орбиту, привязывают к концам тросов на двух катушках по грузику и запускают грузики в разные стороны -- один к поверхности планеты, аккурат к подготовленному работягами фундаменту, другой вверх, в качестве противовеса. Потом полгода монтажных работ по установке на тросы перемычек, демпферов колебаний, тензодатчиков и линейных электродвигателей для кабин лифта -- и планета готова к приёму колонистов.
Никакой романтики эпохи ковчегов. Для колониста путешествие занимает немногим больше времени, чем трансатлантический перелёт на субзвуковом аэробусе, немногим дороже по деньгам, сопоставимо по комфорту и, пожалуй, даже безопаснее. После прибытия к услугам колонистов мгновенная связь с любой точкой Известного Космоса, трансляция веб-сайтов и телепрограмм, а кто соскучится по старому дому, друзьям или родственникам -- может слетать домой в отпуск или даже на выходные.
Доставка груза тоже вполне обозрима по деньгам, и существенно дешевле, чем доставка людей. Человека везут на орбиту с большим бережением, в капсуле с многократно резервированной системой жизнеобеспечения, с тормозным двигателем и теплозащитой для входа в атмосферу, на случай, если при аварии линейных электродвигателей автоматика отстрелит капсулу от троса. Да ещё предусмотрен многодневный запас кислорода, воды, еды и энергии, на случай, если тормозные двигатели откажут или у них не хватит дельта-вэ для входа в атмосферу, чтобы паксы могли летать по орбите и ни о чем не беспокоиться. На каждого пакса приходится по несколько тонн разного резервного и аварийно-спасательного оборудования.
А грузы обычно везут без спасательного оборудования. К ним даже, наоборот, прикрепляют тротиловые или гексогеновые шашки, чтобы после аварийного отстрела от троса расколоть контейнеры и сам груз на мелкие куски, которые или сгорят, или долетят до поверхности с малой терминальной скоростью. Поэтому если пассажирский билет в космос сравним по цене с пассажирским билетом на трансатлантический авиарейс, то цена за килограмм груза сравнима с ценой доставки того же груза через Атлантику на контейнеровозе. Многие даже мебель с собой с Земли захватывают, всякие там бабушкины комоды, дорогие как память.
Вместе с колонистами сразу прибывает тяжёлая строительная техника, промышленное оборудование, каркасы, стеновые панели и перекрытия для строительства домов и промышленных зданий, цементные и асфальтовые заводы под ключ. По экономике, строительство поселений новой колонии почти не отличается от строительства нового жилого или промышленного района на окраине города освоенной планеты.
На Земле, в Эквадоре, специально построен лифт для подъёма негабаритных грузов, его наземная станция стоит прямо на пирсе грузового терминала морского порта. Котлы и турбогенераторы для электростанций, фермы мостов или, скажем, ректификационные колонны для нефтеперерабатывающих заводов они отправляют в космос прямо с палубы сухогруза.
Могут и сам сухогруз отправить -- в восемьсот девяносто третьем, по случаю юбилея компании, они действительно вывезли на орбиту списанный круизный газотурбоход. Он пару лет висел, привязанный тросами к станции, но потом его все-таки утащили на орбиту вокруг Марса. Слишком уж он большой был, всех беспокоила мысль, что будет, если он начнёт сходить с орбиты. Но что-то не находится заказчиков на межпланетную перевозку океанских кораблей в сборе. Все-таки спускать такое с орбиты очень сложно и рискованно, получается дешевле на месте собрать.
Рандеву с лоцманом прошло без осложнений. Лоцман оказался молодым парнем, на вид не больше тридцати стандартных лет. Олег усадил его в кресло второго пилота и они отправились к собственно лифту.
Лифт Асгард выглядел как хаотически разрастающееся сооружение -- да, впрочем, он и был таковым. Оригинальные конструкции центрального тела лифта, возведённого более двухсот пятидесяти лет назад, давно уже скрылись под более новыми надстройками.
Сразу после постройки лифта, стыковочные аппараты размещались непосредственно по окружности центрального тела станции, "объекта Зеро". Но станция постоянно нуждалась в дополнительных стыковочных узлах и в увеличении расстояния между ними для приёма все более и более крупных кораблей. Размещать их можно было лишь на высоте планетостационарной орбиты. Поэтому, уже через двадцать лет после ввода лифта в эксплуатацию, вокруг центрального тела был сооружён кольцевой туннель с новыми стыковочными аппаратами, соединённый с центральным телом пешеходными и грузовыми туннелями, трубопроводами, кабелями и несущими фермами.
Через пятнадцать лет стало тесно и на этом кольце, так что пришлось строить ещё одно, на этот раз эллиптическое, с большой полуосью, вытянутой вдоль экватора планеты.
Через сто лет стало ясно, что расширение за счёт эллиптических колец не обеспечивает достаточного темпа прироста количества причалов, поэтому были возведены две сателлитные станции, подвешенные в десяти километрах на запад и на восток от оси лифта, удерживаемые на орбитах собственными ионными двигателями и соединённые с центральным телом лифта подпружиненными тросами и эластичными туннелями. Тяжёлые корабли старались пристыковывать к сателлитам, чтобы уменьшить колебания башни.
Выше и ниже плоскости стыковочных аппаратов башня лифта была окружена независимо вращающимися кольцами административных и жилых комплексов -- таможни, транспортных агентств, диспетчерской, квартир для персонала, гостиниц для транзитных пассажиров и для отдыха экипажей кораблей. Кольца не имели иллюминаторов (бедных паксов стошнит, если они будут смотреть на вращающуюся вокруг них Вселенную), зато их внешние поверхности с равными интервалами были увешаны утюгообразными спасательными шлюпками. Эти кольца тоже неоднократно надстраивались, расширялись и перестраивались. Олег последний раз был здесь чуть больше пятидесяти лет назад, и ни одного кольца он не узнал.
Олег окинул взглядом корабли, пристыкованные к центральному телу и объекту "Виски" (объект "Ехо" был скрыт днищем корабля, и Олег считал неудобным переключать обзорные экраны, чтобы не отвлекать лоцмана). К объекту "Виски" были причалены три больших пассажирских лайнера с лениво вращающимися тороидальными пассажирскими секциями. Олег уверенно опознал только один, класса "Куин Мэри" - такие суда выполняли регулярные рейсы между Землёй и крупными колониями. Из грузовых кораблей здесь, на лифте Асгард, можно было заметить только относительно лёгкие почтово-багажные транспорты да герметизированные рефрижераторы для скоропортящихся пищевых продуктов -- ананасы с Альфы, охлаждённый лосось с Зиппанга, степные тараканы с Пепперленда... Весь я в чём-то французском, весь я в чём-то испанском... Не. Весь я в чем-то альфийском, весь я в чем-то зиппангском. из Москвы в Нагасаки, из Нью-Йорка на Марс... Тяжеловозы причаливают к лифту Винланд, на Асгарде капсулы лифтов предназначены для пассажиров и малогабаритных грузов, двадцатифутовый контейнер в неё и не запихаешь.
У объекта "Зеро" стыковочные аппараты были заняты лёгкими аппаратами -- преимущественно, лоцманскими катерами и бизнес-джамперами. Олег с некоторым удивлением заметил два планетных разведчика класса "Локи". Даже в космосе, с убранными шасси и лопастями посадочных винтов, они удивительно походили на тяжёлые грузовые вертолёты.
Лоцман свернул световые батареи, подвёл яхту к стыковочному узлу и быстро причалил. Олег отметил, что маневрировал парень при сближении довольно аккуратно, а вот саму стыковку можно было бы провести и помягче, но вслух ничего говорить не стал.
Карантинные сертификаты у Олега были в полном порядке -- он не был на Земле и не контактировал с не прошедшими карантин землянами больше пяти стандартных лет. Впрочем, сейчас, после постройки орбитальных лифтов, когда миллионы человек и сотни тысяч тонн сельскохозяйственной продукции каждый год покидали Землю и прибывали в колонии, все эти карантины превратились в простую и практически пустую формальность. Человек освоил космос, и вместе с ним в космос проникли организмы, сумевшие освоить человека -- кроме, пожалуй, некоторых из тех, кому, кроме человека, нужен какой-то ещё промежуточный хозяин.
Под контролем лоцмана, Олег выровнял давление и открыл люк стыковочного аппарата.
На стороне станции его ожидала целая делегация, возглавляемая молодым человеком, возраст которого Олег определил лет в сто сорок-сто пятьдесят.
Люди научились останавливать старение, но не научились останавливать метастазирование у целого ряда форм рака. На каждые пятьдесят лет жизни после пятидесяти, вероятность загнуться от одной из таких форм или от каких-то случайных причин вроде автокатастрофы -- около пятидесяти процентов, так что до трёхсот лет доживает примерно один из тридцати двух человек.
Имея много возможностей понаблюдать за процессом старения, Олег обнаружил эмпирические -- но удивительно точные -- правила поведения для разных возрастов. Начиная лет так с семидесяти и лет примерно до ста шестидесяти человек своим возрастом гордится и всячески подчёркивает его -- носит старомодную и демонстративно поношенную одежду, часто ходит с тростью, даже если она на самом деле не нужна, не делает регенерацию кожи на лице, не закрашивает седину в волосах, а у кого этой седины нет или оказывается маловато, часто целенаправленно подкрашивает волосы прядями в соответствующий цвет.
К ста шестидесяти годам большинству это надоедает и они впадают в другую крайность -- чуть ли не ежегодная регенерация кожи, часто не только на лице и руках, но и на всем теле, молодёжный стиль одежды и причёски, злоупотребление молодёжным жаргоном, представления о котором обычно формируются на основе общения с пра-правнуками и интернетных публикациях. Седина или лысина на этой фазе, разумеется, не вписываются в образ, поэтому седину закрашивают, либо идут на дорогостоящие операции по пересадке или регенерации волосяных луковиц.
По мере наблюдения за ровесниками, проходящими ту же фазу, человек начинает замечать новые и новые признаки возраста -- взгляд, характерная "экономная" манера движений -- и пытается избавиться и от них, так что на всем протяжении фазы имитация молодости принимает все более и более изощрённые формы -- и именно по степени этой изощрённости можно безошибочно определить, как давно эта фаза началась. В какой-то момент, на Земле обычно приуроченный к двухсотому дню рождения (в колониях этот момент подвержен несколько большим колебаниям), человек решает, что его все это достало, и следует сорокалетняя фаза "естественного старения", когда человек снова принципиально не прибегает к средствам косметической регенерации.
Симптоматика следующей фазы отличается несколько большим разнообразием -- человек возобновляет регенерацию кожи, но делает это уже в разумных пределах, так что большую часть времени его кожа выглядит на "средний возраст". Манера одеваться, причёсываться и выражаться при этом обычно становится экстравагантной, что человек определяет для себя как "поиск собственного образа". Обычно, когда Олега просили перечислить симптомы старения, на описании этой фазы он и останавливался, приговаривая что "ходить бывает склизко по камушкам иным". На самом деле, он и сам, иногда с интересом, а иногда и с беспокойством думал, как он нынешний, трёхсот тридцатилетний, будет выглядеть с высоты возраста лет в четыреста? Поскольку Олег принадлежал к первому поколению долгожителей, шансов понаблюдать за людьми старше себя у него не было. Впрочем, до четырёхсот лет ещё дожить надо, а если статистика не врёт, то шансов существенно меньше полста процентов...
Так вот, глава делегации выглядел на сто сорок-сто пятьдесят земных лет. Лицо его было покрыто крупными морщинами и пигментными пятнами (часть пятен выглядела подрисованными), он был одет в штаны с вытянутыми коленками и рубашку с заплатами на локтях, носил очки с роговой оправой и -- как показалось Олегу -- с плоскими стёклами, имел трость, которую сейчас, в невесомости, он держал двумя руками наперевес, демонстрировал отсутствие левого верхнего клыка (хотя вот уж зуб-то вырастить...) и слегка шепелявил.
На Земле и в колониях с низкой гравитацией он бы, наверняка, ещё и сутулился, но здесь, на Валгалле, с её тяготением в 1.4 земного "же", проблемы с позвоночником -- это "моментально в море", поэтому их стараются корректировать при самых малейших признаках. Олег даже слышал -- но не имел случая наблюдать на практике -- что реально сутулящегося прохожего могут прямо на улице упаковать в скорую помощь.
Представился он как тингман Лейф Йохансон (Олег часто сбивался в валгалльской системе имён, принимая отчество за фамилию, но сейчас он решил сосредоточиться и запомнить, что обращаться к дяденьке надо тингман Лейф), поименовал Олега полным титулом и сказал, что для собрания арендован конференц-зал в люкс-секции отеля. Представители Альтинга и командование Лейданга сейчас едут на лифте. Если лифт придёт по расписанию, начнём в течении двух килосекунд.
Вся делегация вместе с Олегом погрузилась в карт, похожий на тележки "американских горок", в которых пассажира вместо ремней прижимала к креслу жёсткая опускающаяся сверху рама.
При доставке пассажиров с поверхности на корабль, их сажают в такие кресла ещё внизу и непременно выдают пакетики для блевания. Если дело дойдёт до отстрела кабины лифта и её входа в атмосферу, кресла могут сработать как противоперегрузочные, но главная задача -- это удержать пассажиров на местах во время того короткого интервала, когда кабина лифта заканчивает разгон, переворачивается и начинает торможение. Потом, на центральном теле лифта, карт вывозят из кабины лифта и, отправляют по соединительным туннелям прямо к кораблю. Всю зону нулевой гравитации пассажир проезжает, пристёгнутый к креслу, и освобождается только в искусственной гравитации пассажирских отсеков лайнера... или гостиницы, как сейчас.
Когда защёлка рамы освободилась, Олег выбрался из кресла и с некоторым трудом поймал равновесие -- он пробыл в невесомости не так уж долго, но почему-то переход от нулевой гравитации ему всегда давался чуть сложнее.
Люкс-секция отеля выглядела действительно по люксовому: отделанные натуральным деревом герметичные двери номеров с тщательно замаскированными уплотнителями, паркетный пол, закрытый пушистой ковровой дорожкой, лепные декоративные панели, бронзовые светильники, обзорные экраны в декоративных рамах, имитирующих окна.
Только заметная при движениях кориолисова сила и табло аварийной сигнализации наводили на мысль о том, что отель находится в космосе. Подъем всего этого декора с поверхности на лифте был не так уж дорог, а лишний вес считался даже полезным: более массивный вращающийся "бублик" создавал больший гироскопический эффект, стабилизируя тело станции.
Конференц-зал тоже был отделан роскошно, с массивным эллиптическим столом из натурального дерева (скорее всего, из валгалльского клёна, но Олегу доводилось видеть и хорошие, без микроскопа не разберёшься, имитации валгалльского клёна, полученные морением карельской берёзы), массивными кожаными креслами, мягким освещением и ненавязчивой, но мощной вентиляцией.
За столом уже сидели человек восемь -- преимущественно, астрономы, экзобиологи и планетологи. По крайней мере двое из учёных не выглядели кабинетными, и Олег поставил себе галочку поинтересоваться, кто из них прилетел на Локи. Также присутствовал военный атташе Новой Калифорнии, что на Альфе.
Что-то многовато военных, в контактах с серафимами такого не было... а впрочем, от серафимской колонии Ро Канкри до ближайшей нашей больше ста петаметров, быстро они до нас не долетят, так что и практической военной опасности они не представляют. А когда неизвестный корабль приближается к густонаселённой колонии, военных не грех бы и пригласить. Мы мирные люди, но наш бронепоезд...
Олегу выдали папочку с бумажками -- все, что известно о приближающемся корабле. Там не было почти ничего, что он уже не знал бы из новостей. Единственное, что тут все-таки были официальные бумажки, не было сомнений в том, что ничто из информации -- особенно вызвавшая столько шума частота пинча -- не придумано жадными до сенсации журналистами.
Неизвестный корабль с двигателем Баззарда тормозится в двадцати трёх петаметрах от системы Валгалла. Вектор текущей скорости корабля проходит примерно в шести петаметрах от Табит, солнца Валгаллы, но, судя по направлению тормозного факела, они все-таки намерены попасть куда-то поближе к центру системы. Поскольку вектор тяги направлен не вдоль траектории, точно определить направление, с которого изначально шёл корабль, затруднительно.
Изотопный состав факела свидетельствует об очень высокой степени сгорания. Частота пинча (пятьсот тринадцать герц), температура и форма факела в точности соответствуют доступным данным по тяжёлым серафимским термоядерным двигателям.
Скорость плазмы в факеле и её массу можно определить с довольно высокой точностью, так что тяга двигателя достоверно оценивается в один и две с копейками гиганьютон, сто двадцать метрических тонн-сил.
Сопротивление магнитной ловушки оценивается не с такой высокой достоверностью: не зная форму ловушки, можно определить только количество газа, доходящего до камеры сгорания, но не количество газа, расталкиваемого в стороны. Так или иначе, на данной скорости и с учётом плотности газа в окрестностях Табит, оно получается в районе пятисот плюс-минус сотня меганьютон.
Ускорение корабля по текущим данным оценить сложнее. Масса корабля получается не менее двухсот тонн, но не более полутора килотонн, скорее всего, все-таки, в районе одной килотонны или немного больше. Оценка в тысячу тонн следует из того, что именно при этой массе и при такой тяге он должен подойти к Табит с конечной скоростью, допускающей выход на орбиту. Конечно, на малых скоростях сопротивление ловушки будет уменьшаться, да и баззард будет обеспечивать меньшую тягу, но, при массе в тысячу тонн, они, возможно, везут с собой запас водорода или чего-то другого для окончательного торможения.
Так или иначе, время прибытия корабля получается примерно через двести мегасекунд. Около ста мегасекунд, если они будут лететь со скоростью, близкой к текущей (что маловероятно); сто восемьдесят три мегасекунды (5.8 земных лет), если они будут равномерно тормозиться (что тоже маловероятно, но ближе к реалистичной оценке).
Олег оглянулся на остальных людей за столом. Они тоже просмотрели бумажки, тоже не нашли ничего принципиально для себя нового и интересного, тоже стеснялись переходить к делу до прибытия остатка комитета, и тоже скучали. Некоторые откровенно играли во что-то (один, судя по характерным движениям пальцев, в тетрис) на телефоне или рисовали в приложенных к папке блокнотиках какие-то диаграммы или рожи инопланетян, другие пялились в бумажки, изображая глубокомыслие. Олег тоже достал из кармана свой телефон и подключился к гостиничной локалке.
Сеть использовала шифрование со стандартным паролем "free", но почему-то потребовала перед доступом к сети открыть веб-сайт отеля. Олег секунд десять придумывал кары администратору сети и директору гостиницы. Впрочем, насчет кар фантазия у Олега была небогатая. Самое жестокое, что он смог придумать - это накормить наказуемого плотным обедом с большой дозой соуса табаско, прикрутить скотчем к креслу и отправить на параболическую горку.
Следующие десять секунд Олег думал, открывать всё-таки сайт или пойти на принцип. Ему нужно было скачать несколько файлов, которые он забыл залить в телефон перед отлетом и которые могли пригодиться на сегодняшнем заседании. По публичной сети это было бы дорого и долго.
Стиснув зубы, Олег наплевал на свои принципы и открыл сайт. На первой странице его встретила радостная анимация, сообщающая, что доступ в Сеть открыт. Скрипнув зубами еще раз, Олег управляющим жестом запросил синхронизацию ящика, а потом решил все-таки ознакомиться с сайтом. Из ссылок на первой странице - наши партнеры, бронирование, еще какое-то рекламное бла-бла-бла - его заинтересовал только план аварийной эвакуации. Быстро просмотрев его и не найдя ничего необычного, Олег убедился, что файлы приехали и запустил орбитального пакмана. Не дали кораблём порулить, так я хоть на симуляторе попробую скомпенсировать.
Олег как раз съел вишенку и прикидывал маневр для атаки на ближайшее привидение, когда дверь конференц-зала открылась, и вошли политики и военные. Олег с сожалением застопорил игру и посмотрел на вошедших.
Среди них была Катя. За триста лет она, конечно, изменилась, но нельзя сказать, что в худшую сторону. Судя по состоянию кожи на лице, регенерировалась она в последний раз лет двадцать назад, так что невнимательный наблюдатель дал бы ей лет сорок-пятьдесят, даже несмотря на совершенно седые волосы. Катя, по-видимому, знала, что он приглашён в комитет. Во всяком случае, она совершенно не удивилась, увидев его.
Они расстались очень давно и не очень по хорошему, поэтому Олег привстал из кресла и молча изобразил преувеличенно вежливый поклон. Катя ответила ему таким же поклоном, ровно настолько же преувеличенным, и на этом они коммуникацию завершили. Интересно, в качестве кого она здесь? Она была в гражданской одежде, так что служба в Лейданге отпадает... депутат или технический сотрудник Альтинга? Почему бы нет, кстати.
Тингман Лейф -- похоже, он взял на себя функции председателя, и никто не возражал -- представил присутствовавших и вновь прибывших. Катю представили как тингфро Екатерину -- ну да, депутат. И, наверное, не совсем простой депутат, раз её в этот комитет назначили. В политики, значит, подалась на старости лет. Ну что ж, логично. Навыки работы с людьми устаревают гораздо медленнее навыков работы с техникой, поэтому долгожители часто дрейфуют в направлении политического класса.
Олег стал вспоминать, как у них тут организован этот Альтинг -- он помнил, что депутаты избираются на пять лет, но не мог вспомнить, какой у них режим работы: на полный рабочий год или только на время заседаний? Задумавшись об этом, он пропустил мимо ушей часть представлений -- а, пофиг, всё равно у меня плохая память на имена, а если к кому-то придётся обратиться, изображу старого маразматика.
Закончив с представлениями, Лейф перешёл к делу. Повторять написанное в бумажках он, слава Финаглу, не стал, а сразу сказал, что корабль слишком похож на серафимский. Поэтому мы пригласили заместителя председателя нашей дипломатической миссии на Ро Канкри, эрла Олега, более известного как фримен-уоррар Олег Злотников. А также мы попросили наших экспертов подготовить небольшой доклад, отражающий современное состояние наших знаний об этих существах. Доктор Бьёрн, прошу вас.
Доктор Бьёрн - один из пришедших вместе с политиками - встал и прокашлялся. Олег знал его в лицо, он несколько месяцев работал на Ро Канкри... почему же он улетел? Вроде бы, что-то со здоровьем? Гипертония низкой гравитации? Скорее всего. Вот и сейчас на запястьях доктора Бьёрна Олег заметил компенсирующие манжеты. Уроженцы планет с высокой силой тяготения часто плохо переносят длительную работу в космосе.
- Итак, серафимы. - Сказал доктор.
Он взмахнул рукой, и на куполообразном потолке зала появилась заставка презентации. Два проектора показывали картинки на противоположных сторонах купола, чтобы всем, сидящим вокруг эллиптического стола, было удобно.
- Серафимы - это очень милые создания. - Сказал Олег, воспользовавшись возникшей паузой.
- Да. - Повторил доктор. - Серафимы - это очень милые создания. Это одна из двух известных нам нечеловеческих разумных рас, и единственная известная нам раса, способная к космическим и межзвездным перелетам. И также это единственная известная нам раса, которая до сих пор использует двигатели Баззарда.
Доктор еще раз взмахнул рукой и на экране появился следующий слайд: силуэт серафима с расправленными летательными крыльями, и рядом - человеческий силуэт для масштаба.
- Вот, примерно так серафимы и выглядят. На первый взгляд, как вы видите, похоже на земную летучую мышь. - Он сделал сложное движение пальцами руки и на силуэте крыла стали видны границы между перепонкой и мускулами конечностей. - Вот на такой картинке становятся лучше видны отличия. Обратите внимание, что сама конечность летательного крыла растет не из плечевого пояса, а из середины тела, примерно оттуда, где у нас расположена диафрагма, но передняя часть перепонки начинается почти от плеч. Из плечевого пояса у них растут так называемые передние крылья. На этой картинке они изображены в полусложенном виде. - Доктор сделал еще одно движение пальцами, и переднее крыло на слайде расправилось. - А вот так они выглядят в распрямленном виде. Как вы видите, размах у передних крыльев составляет примерно две трети размаха главного крыла, и мускулатура конечностей у них довольно развитая, то есть они способны переносить довольно большие аэродинамические нагрузки на этих плоскостях, но перепонка очень узкая, так что площадь переднего крыла составляет меньше десяти процентов от площади летательного. Пожалуй, среди известных нам крупных форм жизни это рекорд по коэффициенту удлинения крыла. Даже у пепперлендских тараканов-буревестников крылья шире. В общем, функция этой конечности не совсем понятна. Для рудимента у него слишком развитая мускулатура, для носового дестабилизатора оно слишком длинное и размещено слишком близко к центру тяжести, для схемы "утка" у него слишком маленькая площадь, и преимущества схемы "утка" для живого существа с машущим крылом... как бы это сказать, не очевидны.
- Это вообще не крыло. - Прервал докладчика Олег. - Они его используют в качестве предкрылков на больших углах атаки.
- Я знаком с этой гипотезой. - Уклончиво согласился доктор Бьёрн. - Но все-таки такая аэродинамическая схема среди известных нам живых существ с машущим крылом больше нигде не встречается, поэтому данная гипотеза... как бы это сказать, не общепризнанная. Если у эрла Олега есть по этому поводу какие-то соображения, я бы предпочел перенести дискуссию на время после заседания. Итак, с аэродинамикой понятно, что не все понятно, но, наверное, для целей данного заседания это не очень существенно. Итак, у серафимов три пары крыльев: летательные, передние, и ноги, которые, как вы видите, также имеют развитую перепонку. От количества крыльев и происходит название. Аэродинамическая функция ног как раз вполне понятна и аналогична функциям хвоста у земных веерохвостых птиц, хвостового оперения у самолетов... ну, в общем, вертикальная и горизонтальная стабилизация и рули. Когда серафим делает зависание, он ногами подгребает, совсем как земные веерохвостые птицы хвостом.
Доктор взмахнул рукой, но слайд почему-то меняться не стал. Доктор потыкал пальцами в дисплей своего планшета, и на экране появилась новая картинка - кисть летательного крыла.
- Ага. - Сказал доктор, убедившись, что слайд все-таки сменился. - Перед вами кисть крыла... или, если хотите, руки. Кисти передних крыльев и ног устроены похоже. У крыла шесть пальцев, два из них... - Доктор оттопырил на своей руке мизинец и безымянный палец, чтобы показать, какие именно два из них. - Два из них служат для натяжения перепонки, а оставшиеся четыре - это хватательные пальцы. Как вы видите, они по длине примерно как пальцы рук у людей. - На экране появилось изображение человеческой ладони для масштаба. - Но, в отличие от человеческих пальцев, они заканчиваются когтями, поэтому общая длина получается существенно больше. У летательного крыла, хватательные пальцы приспособлены к тонким манипуляциям. Фактически, по возможностям пальцев серафимы не уступают людям, или, возможно, даже несколько превосходят нас. На ногах и передних крыльях пальцы тоже довольно длинные и цепкие, но, насколько мы знаем, серафимы не могут тонко управлять этими пальцами. Ну... примерно, как мы можем управлять пальцами на ногах. Пошевелить каждым пальцем отдельно человек может, но сделать что-то сложное... например, скатать шарик из пластилина или завязать узел этими пальцами практически невозможно. И не только потому, что эти пальцы слабые и короткие. У серафимов примерно та же история, эти пальцы у них понимают, практически, только две команды: "схватить" и "отпустить". Все тонкие работы серафимы делают хватательными пальцами летательных крыльев. При работе с твердыми материалами... или наоборот, со слишком мягкими, серафимы надевают на когти специальные чехольчики. Если материал твердый, то чтобы не повредить коготь, а если мягкий, то наоборот, чтобы не поцарапать.
Еще один взмах руки и на экране возник силуэт серафима, висящего вниз головой на насесте и завернувшегося в перепонки летательных крыльев.
- Вот так серафимы спят и отдыхают. Тоже очень похоже на земных рукокрылых. А вот так они летают. - На экране появился анимированный силуэт, плавно взмахивающий крыльями. - Видите, в стационарных режимах полета они не машут крыльями, а делают ими волнообразные движения, как земные скаты. Как вы знаете, по плотности их атмосфера ближе к воде... на самом деле, её плотность около десяти процентов плотности воды, поэтому их полет больше похож на плавание, чем на полет привычных нам летающих тварей. Настоящие взмахи крыльями они делают при взлете, при посадке... ну, еще при зависании или каких-то других резких маневрах.
На экране возник новый слайд - на фоне силуэта тела в двух проекциях появился силуэт скелета и внутренностей.
- Вот, примерно так выглядит скелет. Немного похоже на земных или вальгалльских позвоночных: гибкий позвоночный столб, череп, ребра, килевая кость. Обратите внимание, средние и передние конечности присоединены не к грудной кости, как у нас, а прямо к позвоночнику, как у валгалльских четвероногих или у рлаши. В отличие от нас, кости у них практически не минерализованы и состоят не из белков, а из белково-полисахаридной матрицы на основе хитина. Минерализованы только зубы и немного когти, и не кристаллами солей кальция, а кварцевым волокном. Легкие, как и у нас, расположены в передней части тела, но проточные, как жабры. Выпускные щели расположены на нижней стороне тела... на этом слайде их, к сожалению, не видно. Пищеварительная система, как и у большинства хищников, довольно простая: однокамерный желудок и довольно короткий кишечник, четыре-пять длин тела. Опять же, как и многие хищники, мясо они глотают крупными кусками, мелкую добычу часто вообще целиком. Хитиновые кости и перочешуя не перевариваются, и выходят не через кишечник. Попросту говоря, они их отрыгивают, как земные совы.
На экране появилось изображение головы серафима:
- Вот так выглядит голова. Как вы знаете, до сих пор не достигнуто согласия, как называть... э... лицо у инопланетных разумных существ. Эти споры идут ещё со времён открытия рлаши. Как вы знаете, у рлаши лицо... в общем, они похожи на земных кошек, поэтому исследователи ковчега "Беловодье" в своих отчетах так и писали: "морда", и с тех пор это всё и пошло. У серафимов, челюсти тоже сильно выдаются вперед, поэтому название "морда" для их лица, в общем, тоже подходит. Но я все-таки считаю, что раз разумное существо, значит, должно быть "лицо". Ну, вот так выглядит лицо серафима. Здесь, конечно, отличия от привычных нам форм жизни уже очень заметны. Структура черепа в целом гомологична большинству известных нам высокоразвитых позвоночных. В нижней передней части головы находится ротовая полость с двумя челюстями, верхней и нижней. Зубы... зубы больше всего похожи на валгалльских млекопитающих хищников, но, в принципе, план челюсти довольно типичен для известных нам высокоразвитых позвоночных. Самое заметное отличие в организации ротовой полости, что языков два, и они расположены снаружи зубов, а между зубами размещен мускулистый горб, который может только проталкивать пищу в глотку. Кстати, на этом слайде не видно, но языки у серафимов с костями. Фактически, это тоже конечности. И ушные раковины - это тоже конечности, с перепонками, но без пальцев. Выше рта находятся носовые отверстия и дыхательные каналы с обонятельными ресничками. Дыхательное горло и глотка между собой никак не соединяются, то есть серафим не может дышать ртом, но не может и подавиться. Выше носа... да, вот это и есть самое заметное отличие. На этой картинке оно выглядит похожим на фасеточные глаза. На самом деле, это матрица ультразвуковых динамиков, работающая как фазовая решетка. Знаменитый серафимский сонар, точнее, его передатчик. Его приемник - это ушные раковины. Кстати, тоже обратите внимание: перепонка у основания ушной раковины служит только для восприятия низкочастотных звуков, а ультразвук сонара и речь серафимы слышат самими ушными раковинами. Обе поверхности ушных раковин, и внутренняя, и внешняя, покрыты чувствительными волосками, которые тоже работают как фазовая решетка. Никаких светочувствительных органов у серафимов нет. Как вы знаете, нижние слои атмосферы их планет практически непрозрачны из-за тумана. Впрочем, на родной планете серафимов и в биосферах многих колоний встречаются формы жизни с пассивными инфракрасными сенсорами, но обычно это что-то более похожее на тепловые датчики земных гремучих змей, чем на глаза в нашем понимании. Кстати, серафимы используют название этих органов для перевода нашего слова "глаза".
На экране появился рисунок тела серафима.
- Вот так выглядит теплоизолирующий покров. Официальный термин - "перочешуя". Видите, каждая отдельная чешуйка похожа по форме на покровные перья земных птиц. Такие же стебель и опахало. И на этой картинке вообще тело серафима выглядит похожим на тело земной птицы. Отличие в том, что опахало - это гофрированная, но сплошная хитиновая пластинка, а не бородки с крючками, как у земных перьев. Поэтому и "перочешуя". Ниже покровных перочешуй расположен слой пуха. Пух, по виду, вообще практически не отличим от пуха земных птиц, такой же стебелек с ветвящимися тонкими волокнами. Перочешуей покрыто тело, большая часть головы, мускулистые части конечностей и примыкающие к ним части перепонки, но основная часть площади перепонки голая. Сама по себе перочешуя, если её обезжирить, выглядит идеально белой. Но на живом серафиме картинка получается несколько более сложной.
Доктор Бьёрн взмахнул рукой, и на экране появилась фотография. Олег участвовал в процессе изготовления этой фотографии и, разумеется, видел её, и многие из присутствовавших в зале учёных её тоже видели, но для большинства политиков, судя по их изменившимся лицам, зрелище оказалось совершенно неожиданным. Кто-то даже ахнул.
- Да. Вот так и выглядит серафим. Нет, это не дефект ни съемки, ни освещения. На самом деле, эту фотографию делала команда эрла Олега, может быть, лучше он прокомментирует?
- Ну, прокомментирую. - Сказал, поднявшись из кресла, Олег. - Вообще, получить качественную фотографию серафима очень сложно. Серийные высококачественные фотокамеры вообще не могут работать в таких условиях, даже если их поместить в герметичный бокс. При высокой температуре, меняются параметры светочувствительности у сенсоров: «зеленые» пикселы начинают видеть красный свет, «красные» уезжают вообще в микроволновую область спектра. Микропроцессору и батареям перегрев тоже на пользу не идет. Ну и вообще, кто всерьез занимался фотографией, тот, наверное, поймет. Баланс белого, освещение, всякое такое. Сенсоры зондов и скафандров, которые мы используем внутри серафимских орбитальных объектов и на поверхности Ро Канкри - это, скорее, инфракрасные лидары, чем фотокамеры, они дают контурную картинку с синтетическими цветами. Но именно изображения с этих лидаров - это и есть то, что можно увидеть в большинстве популярных видеоматериалов. Эту фотографию мы получили при помощи специально сделанной на заказ камеры, с нестандартной электроникой, нестандартной матрицей, нестандартным корпусом и нестандартной оптикой. И это мы снимали в коридоре центрального тела их орбитального лифта. Там атмосфера прозрачная, но зато, как легко понять, там нет ни окон, ни освещения, ни даже светящихся индикаторов, то есть там абсолютная темнота, поэтому лампы тоже пришлось делать на заказ. Я сам только координировал работы, но я могу подтвердить, что баланс белого и освещение мы выставили наилучшим возможным образом. То есть это изображение - это самое точное и качественное изображение серафима, какое можно получить доступными нам средствами.
- Ну да. - Согласился доктор Бьёрн. - Вот примерно так и выглядит живое существо, которое никогда не испытывало давления отбора по критерию того, как оно выглядит. То есть, как я уже говорил, сама по себе перочешуя серафима идеально белая, как снег. И синяя кровь сквозь эту перочешую не просвечивает, кровеносные сосуды видны только на перепонках. Но, как и у привычных нам форм жизни, кожа и перочешуя у них покрыты слизистым секретом. Его слой тонкий, но он... скажем так, не бесцветный. А в этом слое слизи, как и у нас, живет целая экосистема всяких там бактерий и макрофагов, которые тоже не бесцветные. При этом, серафимы, как и большинство высших форм жизни, довольно много времени уделяют груммингу. Под струей проточной воды с мылом, как люди, они, конечно, не моются, но у них есть специальные расчески, специальные лосьоны... Но всё равно, поскольку перочешуя всем этим покрыта неравномерно, ближе к железам слой толще, где-то он больше стирается... вот и получается такой эффект.
- Курица, которую обмакнули в солярку - кто-то из женщин-политиков наконец-то нашел подходящие слова для описания общего впечатления.
- Скорее, в отработанное машинное масло. - Уточнил доктор. - Солярка должна была бы смыть жир, поэтому от солярки перья, наверное, должны были бы топорщиться...
- Но ведь мы и наши животные тоже имеем слизистые секреты и кожных бактерий. - С удивленным возмущением сказал кто-то из политиков. - Почему мы не такие...
- Не выглядим такими грязными? - переспросил Бьерн. - Ну, это как раз легко объяснить. Как раз мы, в отличие от серафимов, видим друг друга и сами себя. То есть мы испытываем давление отбора в направлении выглядеть так, а не иначе. Поэтому наша кожа, кроме сального секрета, вырабатывает и пигменты, и цвет этих пигментов сразу скорректирован с учетом того, как их исказит сальный секрет. И, скажем, если симбиотические бактерии мешают нам выглядеть так, как мы считаем нужным, мы, так или иначе, объясним этим симбионтам, что нам такие симбионты не нужны. И наоборот, если кто-то не может контролировать цвет своей кожи... или шерсти, или перьев, то все окружающие воспринимают это как признак заболевания. Поэтому внешний вид серафима и вызывает такую... э... острую реакцию, особенно у неподготовленной аудитории. Я ответил на ваш вопрос?
- Пожалуй, да.
- Ну ладно, будем считать, что с этим вопросом разобрались, давайте дальше по плану.
На экране появились два силуэта, серафимские мужчина и женщина.
- Теперь размножение. Как и практически все известные нам высшие формы жизни, серафимы двуполы. Они яйцекладущие сумчатые, при этом сумка с молочными железами размещена на теле мужчины. Как у земных морских коньков. Женщина откладывает мужчине яйцо в сумку, он его вынашивает, потом ребенок вылупляется внутри сумки и сразу присасывается к молочной железе. Потом, когда ребенок уже начинает вылезать из сумки, отец его все равно долгое время таскает на себе. Даже когда ребенок уже, практически, слеток, всё равно он много времени проводит у отца на животе. По картинке можно видеть, что у мужчины масса тела ниже, но крылья шире и больше в размахе, как раз чтобы обеспечить приемлемую нагрузку на крыло. И поэтому же, у всех серафимских высших хищников, и у самих серафимов, и у их ручных родственников, так называемых "кошек" и "собак", и у тех диких родственников, о которых серафимы нам передавали информацию, у всех очень тесные моногамные пары, потому что мужчине... или, соответственно, самцу с ребенком в сумке было бы довольно сложно охотиться в одиночку. Дикие родственники серафимов, так называемые "волки", собирают стаи из нескольких семей, и охотятся такими стаями на довольно крупную добычу.
На экране появился следующий слайд - силуэты серафима и серафимских домашних животных: "собаки", "кошки", "свиньи", "коровы", "лошади".
- Как и рлаши, серафимы хищники. Точнее, они не столько хищники, сколько скотоводы, то есть, правильнее сказать, плотоядные. И, как и для рлаши, совсем правильный термин - облигатно плотоядные, то есть они не могут питаться практически ничем, кроме мяса и внутренностей. На самом деле, серафимы производят пищевые концентраты из растительного крахмала и белка с различными синтетическими добавками, иногда также с добавками гидролизатов хитина, но это считается, как бы это сказать...
- Пищевым суррогатом. - Подсказал Олег.
- Да, наверное, пищевой суррогат самое точное слово. - Согласился доктор Бьёрн. - Их используют во время длительных космических перелетов, или в качестве диетического питания при каких-то заболеваниях, но считается, что здоровый серафим в нормальных условиях этим питаться не может и не должен. Объемы производства таких... субстанций достаточно небольшие. Рлаши, как вы знаете, не имеют рук, поэтому они не могут вести молочное животноводство, только мясное. А серафимы питаются и мясом, и яйцами, и молоком. Но всё равно, все продукты питания у них животного происхождения, то есть при освоении новой планеты им приходится создавать там пастбища, то есть переносить, практически, целые экосистемы. Кроме того, серафимы привозят с собой в колонии также диких животных для охоты... к сожалению, у меня их нет на слайде, это так называемые "киты", "олени", еще есть "халикотерии" и "зебры", дикие родственники "лошадей". Вот в качестве охотничьих угодий им приходится воспроизводить экосистемы во всех деталях: леса, кустарники, поля аэропланктона...
- По моему, ихняя лошадь больше похожа на халикотерия, чем на нашу лошадь. - Сказал тингман Лейф.
- Ну да. - Согласился Олег. - Дикие родственники лошадей ведут именно такой образ жизни, какой, предположительно, вели халикотерии: ходят по грунту на четырех крыльях, опираясь на костяшки пальцев летательных крыльев, и нагибают ветки деревьев, чтобы съесть с них листики. На ветках они сидеть не могут, они для этого слишком большие, ни одна ветка не выдержит. И когти у них на хватательных пальцах, прямо как у халикотериев. Поэтому мы сначала хотели назвать "лошадей" халикотериями, а потом подумали и пришли к нынешней терминологии. То есть, дикая лошадь - это "халикотерий", "лошадь" - это ручной халикотерий, а "зебры" - это более мелкие родственники лошадей, держатся большими стадами. Примерно так. Ну, в общем, в пределах обычного произвола при сопоставлении инопланетной экосистемы с земной.
На экране появился слайд с графиками:
- Вот. - продолжил докладчик. - Со строением, питанием и размножением закончили, теперь самое интересное про условия жизни серафимов. Как многие из вас, наверное, знают, биохимия серафимов не так уж сильно отличается от нашей. Жиры, углеводы, пептиды, рибонуклеиновые кислоты. Структура псевдорибосом, генетический код и набор матричных аминокислот, конечно, отличаются от земных, но, в общем, не так уж особо выделяются в ряду известных нам сайтов панспермии. Но всё равно, в биосферах привычных нам планет, серафимы считались бы экстремофилами. Знаете, всякие там метаногены, живущие окислением сероводорода у жерл подводных гейзеров. Главные факторы, которые отличают серафимов от нас - это диапазоны температур, давлений и кислотности. Нормальная температура тела серафима - шестнадцать целых восемь десятых миллиэлектронвольт от нуля Цельсия. Сто восемьдесят пять градусов по Цельсию, для присутствующих здесь землян и альфийцев. Серафимы теплокровные, поэтому комфортная для них температура воздуха чуть ниже, в районе шестнадцати мэВ, но, как видим, достаточно далеко за пределами того, что считаем комфортным мы.
Давление насыщенного водяного пара при такой температуре - около девяти бар, то есть девяносто метров водного столба при метрическом "же" или, что то же самое, примерно девять земных атмосфер. В большинстве случаев, нижние слои атмосферы серафимских колоний содержат именно насыщенный водяной пар, то есть имеют относительную влажность сто процентов и ещё взвешенный в воздухе водяной туман. Но главным компонентом атмосферы, конечно, является углекислый газ. Вот, на диаграмме виден состав атмосферы Ро Канкри, состав стандартной атмосферы серафимских космических аппаратов, и переданные серафимами данные по составу атмосферы их родной планеты и по диапазону составов атмосфер планет, которые они считают пригодными для колонизации. По Ро Канкри, общее давление атмосферы на уровне моря двести бар, из них около десяти бар водяного пара, в зависимости от температуры, четырнадцать с половиной бар кислорода, около трех точка семидесяти пяти бар азота и около половины миллибара оксида серы. Все остальное это углекислый газ... ну, есть еще следовые количества аргона, криптона и гелия, радиоактивный распад везде так или иначе происходит. Это не считая взвешенного в атмосфере водяного тумана... ну, как могут понять знакомые с основами химии, туман не столько водяной, сколько раствор угольной и сернистой кислот. В стандартной атмосфере космических аппаратов: общее давление сто двадцать бар, оксид серы отсутствует, потому что иначе были бы проблемы с коррозией, пятнадцать бар кислорода, азот допускается, относительную влажность рекомендуется поддерживать на уровне 90%, то есть около восьми бар парциального давления водяного пара. Все остальное диоксид углерода.
Доктор Бьёрн прокашлялся и сменил слайд на другой набор графиков.
- Видно, что диапазоны пригодных для жизнедеятельности составов атмосфер у людей и серафимов нигде не перекрываются. У человека, верхней границей комфортного парциального давления кислорода считается один бар. При парциальном давлении кислорода в районе трех бар или выше, наступает острое кислородное отравление. Судороги, галлюцинации, потеря сознания, резкое расширение сосудов и падение кровяного давления, разрывы сосудов, остановка сердца... Я не помню, в каком порядке это все происходит с ростом давления, но, в общем, приятного мало. У серафимов, нижней границей, при которой здоровый серафим должен сохранять работоспособность, считается десять бар парциального давления кислорода. При парциальном давлении кислорода ниже семи бар, серафим теряет сознание, в среднем, насколько я помню, при третьем вдохе. Но дыхательный рефлекс сохраняется. При парциальном давлении кислорода ниже шести с половиной бар, на четвертом-пятом вдохе исчезает дыхательный рефлекс, и нужна реанимация. После двух минут без дыхания реанимация считается бесполезной. Вообще, серафимы довольно плохо переносят кислородное голодание. Это только то, что касается кислорода. Теперь углекислый газ. У людей, при парциальном давлении углекислого газа выше пятидесяти миллибар выключается дыхательный рефлекс. Откровенно говоря, никогда не понимал эволюционного смысла этого явления... но это неважно. Важно то, что, даже если человеку шунтировать дыхательный центр, всё равно он не сможет дышать серафимской атмосферой, потому что при соответствующих давлениях углекислый газ растворяется в воде в очень больших количествах. Вот, можете оценить по этой гистограмме. В условиях уровня моря Ро Канкри, в килограмме воды растворяется около пяти моль углекислого газа, то есть примерно сто тридцать литров при давлении один бар. Вторая проблема с углекислым газом состоит в том, что, когда он растворяется в воде, он с ней реагирует, образуя угольную кислоту. Конечно, не весь реагирует, и сама эта кислота не очень стабильна, так что равновесная концентрация не очень велика... но есть ведь ещё сернистая кислота. В общем, нормальная кислотность жидкостей тела серафима примерно на уровне столового уксуса. Если мы накачаем жидкости тела человека углекислым газом до такой же концентрации, кислотность выйдет далеко за пределы, которые человеческий организм сможет компенсировать, и все белки свернутся. Поэтому наши исследовательские группы в серафимских орбитальных комплексах и на поверхности Ро Канкри работали в оборудовании... как я понимаю, это были специально доработанные глубоководные скафандры. Во всяком случае, на обычные космические скафандры оно совсем не похоже.
На экране появилась фотография устройства, похожего на глубоководный батискаф с манипуляторами.
- А вот это не наши скафандры, а обычный серафимский космический скафандр. Видите, у него нет рукавов и штанин, а есть герметичный корпус в форме эллипсоида, и роботизированные дистанционно управляемые манипуляторы в качестве рук и ног. Скафандр с рукавами и штанинами серафиму был бы неудобен из-за перепонок, ну и сделать сочленения, способные выдержать внутреннее давление сто двадцать бар, тоже, наверное, было бы очень сложно. К сожалению, на этой фотографии нет ничего для масштаба. Герметичный корпус удивительно маленький, так что его, например, очень легко можно протащить через стандартный вакуумный шлюз человеческого корабля. Дело в том, что серафим... как вы видели на предыдущих слайдах, его туловище и голова размером примерно с туловище и голову человека, но серафим себя довольно комфортно чувствует, прижав к телу руки и ноги, то есть свернувшись в такой...
- Эмбриончик. - Подсказал Олег.
- Да, эмбриончик. - Согласился докладчик. - Он в этом гермокорпусе лежит, как в яйце, занимая почти весь объем. Кстати, если вы посмотрите внимательнее, вы должны заметить, что это не совсем эллипсоид, по форме он больше похож именно на яйцо. Вот, в таких вот скафандрах серафимы вынуждены были входить в наши корабли. Вот тоже очень колоритный видеоролик. - На экране появилось новое изображение. - Его, наверное, многие видели, но всё равно смотрится забавно. И он ещё хорош тем, что видны люди для масштаба. Это делегация серафимов на Кассандре. Видите, они использовали для высадки стандартные вакуумные скафандры, но усилили манипуляторы и переоборудовали захваты, чтобы получились ступни, пригодные для ходьбы по грунту. Когда серафим в таком скафандре идет, походка получается похожа на шимпанзе, потому что передние манипуляторы гораздо длиннее задних. И, кстати, это похоже на то, как они ходят по поверхности без скафандра. Наверное, больше всего похоже даже не на шимпанзе, а на валгалльских птиц.
- Или на халикотериев. - Вставил тингман Лейф.
- Ну да. - Согласился доктор. - Ещё кстати, серафимы вообще очень не любят ходить по поверхности, предпочитают висеть вниз головой или, в крайнем случае, передвигаться брахиацией. У них все жилища и офисы - это, по существу, комплексы из насестов и поручней. У них даже в языке нет слова "ходить", у них только два слова для передвижения по плоской поверхности: "ползти" и "прыгать". То есть, наша ходьба у них называется "ползание", а бег - "прыгание".
Ролик с ковыляющими по асфальтовой дорожке инопланетянами в скафандрах сменился слайдом с нарезкой фотографий:
- Вот это стандартный серафимский стыковочный аппарат, а это стандартный шлюз для выхода в открытый космос. Видите, какие массивные комингсы и замки? А вот здесь можно оценить толщину крышки шлюза. Эрл Олег, я правильно понимаю, что это, в основном, титан?
- Да, герметичные корпуса их космических кораблей сделаны, главным образом, из композитов с титановой матрицей. - Подтвердил Олег. - Кстати, они на заре космической эры отрабатывали технологию дегазации тела, чтобы в космических аппаратах сделать атмосферу из чистого кислорода.
- Мы ведь с этим тоже экспериментировали и тоже отказались? - спросил кто-то из политиков.
- Мы, в смысле, люди? - переспросил Олег - Ну да, было такое. Первый полёт к Луне был на кораблях с кислородной атмосферой. В принципе, из тех же соображений, что одно дело строить гермокабину на давление в одну атмосферу, а другое дело на давление в ноль целых две десятых атмосферы. У нас, насколько я помню, отказались из-за пожароопасности, там экипаж сгорел в кабине во время тренировки. А у серафимов выигрыш гораздо больше, и в абсолютном, и в относительном выражении. Потому что гермокабина на сто двадцать атмосфер, это, как видно на фотках, в нашем понимании скорее батискаф, чем летательный аппарат. Так вот, они упёрлись в кислотность крови. Серной кислотой это компенсировать не получилось, они вливали в кровь какие-то смеси сильных органических кислот, той же уксусной. В общем, они с этим повозились и бросили, потому что очень долго, довольно неприятно и, как выяснилось, все-таки вредно для здоровья.
- Ну да. - Согласился докладчик. - Так вот, мы плавно переходим к серафимской технической цивилизации. Рассказывать про нее можно долго и много. Наиболее важные, как мне кажется, факты приведены на этом слайде. По сообщениям серафимов, техническая цивилизация у них старше нашей, они насчитывают около двух тысяч земных лет от того, что они считают промышленной революцией. Но на орбиту своей родной планеты они вышли за несколько столетий до того. Межзвёздная экспансия у них протекает медленнее, чем у нас. Частично это объясняется тем, что плотность населения у них существенно ниже, чем у людей, поэтому и технический прогресс пропорционально медленнее. Частично тем, что все-таки строить техническую цивилизацию в их условиях, с их коррозивной атмосферой и относительно низкой температурой открытого пламени... Например, железом они практически не могут пользоваться, образцы чистого железа они вынуждены хранить в банках с керосином, как мы храним щелочные металлы. Ну и, главный ограничитель скорости экспансии... Как вы знаете, для путешествий быстрее света они используют туннели или, как их ещё называют, стабильные червоточины.
- Кроличьи норы - подсказал Олег.
- Ну да, иногда и так говорят. Наша метарелятивистская теория запрещает существование стабильных гиперпространственных структур такого типа, но, как видим, они вполне возможны и вполне стабильны. Что характерно, по словам серафимов, их теория геометрии пространства запрещает устройства, аналогичные нашим гиперприводу и ансиблю. В этом смысле, ситуация симметричная. Конечно, очень интересно было бы ознакомиться с истинной теорией всего, которая описывает обе категории устройств, но тут политические факторы...
- Ну да. - Согласился Олег. - С одной стороны, преобладает точка зрения, что нам с серафимами в космосе делить нечего. Биосферы их планет абсолютно непригодны для нас, а наши, соответственно, для них. Зоны распространения этих биосфер более-менее соответствуют модели сайтов панспермии. Биосферы их типа идут... - Олег неопределённо помахал рукой, пытаясь сообразить, в какой же стороне находится Орион, и вспомнил, что он во вращающемся бублике. -- В общем, в сторону Ориона, откуда и второе, менее популярное название, ориониты. Ну и планет "нашего" типа в ту сторону тоже как-то не особенно много наблюдается. Тем не менее, конечно, взаимные сомнения остаются, поэтому списками колонизированных планет мы с ними не обменивались. А идея обменяться теориями геометрии пространства и научить их строить гиперприводы нашего типа, даже в обмен на технологию создания стабильных туннелей... Все политики и военные в один голос объявляют это чистым безумием, поэтому иначе как во время мозгового штурма такие идеи никто и не высказывал.
- Вот так нам и перекрыли дорогу к истинной теории всего. - Со вздохом подытожил доктор Бьёрн. - Так вот, возвращаясь к цивилизации серафимов. Общее количество заселенных ими планет точно неизвестно, но серафимы сообщают, что их несколько десятков, примерно как и у нас, но колоний, численность населения на которых достигала бы миллиарда, нет ни одной. Типичная самообеспечивающаяся колония имеет численность населения в несколько десятков или сотен миллионов серафимов. Экспансия идет медленно, потому что, при создании туннеля, его концы образуются рядом друг с другом. Чтобы использовать туннель для межзвездных путешествий, нужно разместить один из его порталов на зонде с двигателем Баззарда и отправить его к целевой звезде.
- В эпоху Исхода мы тоже таким образом колонизировали планеты. - Подал голос кто-то из политиков.
- Да. - Согласился докладчик. - Насколько я помню, титул эрла Валгалла присвоила господину Злотникову именно за то, что он был одним из первых, кто долетел до вашей колонии на гиперприводе, правильно?
- Правильно. - Подтвердил тингман Лейф.
- Ну да. - Продолжил доктор. - Ещё один фактор, ограничивающий темпы экспансии серафимов, я уже упоминал. Поскольку они плотоядные, им нужно сделать планету, точнее, хотя бы часть её площади, пригодной для пастбищного скотоводства. Это гораздо сложнее, чем людям терраформировать поле до состояния, при котором на нем можно вырастить картофель или маниок. Поэтому серафимской колонии нужно гораздо больше ресурсов и времени, чтобы достигнуть самообеспечения пищей, чем человеческой. Ну вот... про остальные серафимские технологии, наверное, я лучше отвечу на вопросы... впрочем, возможно, тут эрл Олег окажется более ценным источником информации. Я все-таки серафимов исследовал как сравнительный ксенобиолог, а не как технико-экономический эксперт. А дальше... к сожалению, тут мы вступаем в довольно плохо изученную область, поэтому у меня даже картинок нету. И, наверное, отвечать на вопросы тоже больше придется эрлу Олегу. Итак. Про биологию и технологию серафимов мы знаем довольно много... Наверное, почти всё, кроме того, что они от нас целенаправленно пытаются утаить. Но что касается их общественной структуры, всё гораздо хуже и сложнее. Как я понимаю, проблема даже не в том, что их общество сильно отличается от нашего или что они от нас что-то утаивают. Проблема языковая, но от этого не менее труднопреодолимая. Скажем, объяснить, что такое рука, нога, крыло, метр, килограмм, углекислый газ, ДНК или электромотор, нет никаких сложностей. Можно просто показать или предоставить образец. С математическими абстракциями, такими, как число, прямая, угол или производная, в общем, тоже можно разобраться. Но когда мы пытаемся перевести слова "закон", "правительство", "справедливость"... в общем, социальные понятия, там не получается ни показать, ни предоставить образец. Поэтому... ну, я сейчас перечислю то, что считается твердо установленными сведениями про общественную жизнь серафимов. Ну вот, весь список на слайде. Мы знаем, что у них экономика основана на товарно-денежных отношениях, что они судят по прецеденту и... в общем, как я понимаю, из твердо установленных фактов это всё. Ещё есть более-менее общепринятая гипотеза, что их общество больше похоже на анархические коммуны Гуляй-Поля и Земли, чем на государство в человеческом понимании этого слова. И вот это уже действительно всё. Если я неправ, пусть эрл Олег меня поправит.
- Ну, если говорить про общепризнанные теории, то вы правы. - Согласился Олег. - Теорий много, но ни одна из них не является общепризнанной, и ни для одной нет более-менее ясных идей, как её можно было бы подтвердить или опровергнуть. На самом деле, мы сталкивались с почти такой же проблемой в эпоху Контакта. До смешного ведь доходило. Прилетаю я, значит, на планету, высаживаюсь, нахожу местных, говорю им... - Олег изобразил дебильную улыбку и помахал рукой. - "Проводите меня к вашему правительству". А они мне отвечают: "У нас правительства нету". "А что у вас есть?". "А у нас есть суд". "Ну ладно, ведите в суд". Прихожу я в этот суд, там сидят такие солидные дяденьки в париках, в мантиях, с серьезным видом. В общем, через полтора часа беседы до меня начинает доходить, что это даже никакой не суд, а в старорусском для такого даже было специальное слово, но я его тут произносить не буду. Нет, это не на Валгалле было. - Успокоил Олег подскочившего было тингмана Лейфа. - И это человеческая колония после пятисот лет изоляции. А тут инопланетяне, с которыми у нас нет вообще никакой общей истории. Так что господин... простите, доктор Бьёрн, в общем, верно обрисовал контуры проблемы. Скажем, можно попытаться слушать их политические новости, но как переводить то, что ты в этих новостях слышишь? Грамматическую структуру-то автоматический переводчик понять может, но что дальше? "Наше правительство опять здорово лопухнулось"? Сразу сам себе навязываешь гипотезу, что это именно правительство в нашем понимании этого слова, и что оно сделало что-то плохое. "Глокая куздра штеко будланулась"? И что толку от такого перевода?
- Переводить известные технические и биологические термины дословно, а остальное пытаться восстановить по контексту? - Предложил тингман Лейф.
- Так тоже пробовали. - Сказал Олег. - Получается что-то вроде... - Олег открыл текст на экране своего телефона и прочитал. - "Можно ли полагать, что они без конца будут терпеть нынешнее положение, когда гцви волосатой мыши внедряются в тсума-тсума цгуи и всепожирающего, стараясь превратить их в придаток тсума-тсума волосатой мыши, когда кваи волосатой мыши захватывают гнацане и гхауну-тсацау в кадинтаа всепожирающего и цгуи и готовят таким образом хейше для ку-цна-тсгаасинг кваи-гцви всепожирающего и цгуи? Не вернее ли будет сказать, что всепожирающий и цгуи в конце концов будут вынуждены вырваться из объятий волосатой мыши и пойти на гцо с ней для того, чтобы обеспечить себе дзай е-е-е и, конечно, еще ку-цна-тсгаасинг?". В общем, мало отличается от глокой куздры.
- Что, неужели всё вот так плохо? - Разочарованно спросил тингман.
- Ну, практически так. - Согласился Олег. - Чтобы более-менее адекватно составить представление об общественном устройстве, нужно включённое наблюдение. Но рекорд длительности пребывания человека на поверхности Ро Канкри - пять земных дней. Теоретически, можно было бы и дольше, но... в общем, у нас нет ресурсов, чтобы сделать пребывание на поверхности более комфортным. Для этого нужно построить такой большой герметизированный батискаф, мы даже смету составили, но нам её зарезали, потому что дорого, и мы не смогли написать хорошего обоснования, зачем. Если вы хотите от меня точной формулировки, я бы сказал вот что. У нас есть разные гипотезы о том, как выглядит у серафимов политический процесс, и на какие варианты человеческих политических организаций он похож, но полагаться на какую-либо из этих гипотез при принятии ответственных политических решений было бы... э... безответственно.
- И что же вы предлагаете?
- А что я могу предложить? Я сюда приглашен в качестве консультанта. Я готов поделиться всей информацией, какая есть у меня, но готового решения у меня нет.
- Господа. - Подал голос калифорнийский военный атташе. - Я правильно понимаю, что преобладающая гипотеза, что это может быть орионитский зонд, который был направлен на Валгаллу просто по недоразумению?
- В принципе, я бы такой возможности не исключал. - Сказал Олег. - Но против этого есть два возражения: во-первых, их методы наблюдения экзопланет, насколько мы знаем, уступают нашим, но они же не могли не видеть, что тут атмосфера прозрачная и бедная углекислым газом! Ну и, во-вторых, если бы это был просто заблудившийся зонд, почему бы на наш запрос они стали отвечать, что ничего не знают и зондов в эту сторону не отправляли?
- А вы уже отправляли такой запрос через посольство на Ро Канкри?
- Конечно.
- А вы уверены, что это была хорошая идея? Вы ведь, по существу, сообщили координаты одной из наших колоний.
- Ну, если это заблудившийся зонд, то это была единственно разумная идея. А если нет, то они и так все увидят, когда прилетят, поэтому... И ещё, я только сейчас сообразил, что вы, похоже, не понимаете. Если это серафимы, то это не зонд.
- А что это? - С удивлением спросил кто-то из военных.
- Это челнок.
- Какой ещё челнок??? - Не понял спросивший. Судя по выражениям лиц, с этим термином в контексте серафимов многие оказались незнакомы, хотя доктор Бьёрн челноки уже упоминал.
- Ну, челнок. Не в смысле штука, которая ездит туда-сюда, а в смысле штука, которая тянет за собой нить. Туннелеукладчик. Эта штука везёт портал гиперпространственного туннеля. Они не отправляют простые зонды к системам, они же не знают ансибля, им придётся с этим зондом общаться радиосигналами или лазером, ждать ответа десятилетиями, это же очень неудобно. Они сразу протягивают туннель.
По выражениям лиц, особенно по выражениям лиц военных, Олег понял, что он неудачно выбрал формулировку. Конечно, так или иначе пришлось бы сказать, что серафимы не отправляют простые релятивистские зонды, но Олег умудрился выбрать формулировку, из которой получалось, что эта штука обязательно является серафимским туннелеукладчиком. Хотя, в общем, ниоткуда это, пока что, однозначно не следовало.
- Я хотел сказать... В общем, если бы это был серафимский корабль, это скорее всего был бы чел... туннелеукладчик. Но если это чей-то чужой корабль...
- Если это не серафимский корабль то почему у них частота пинча так точно совпадает?
- Ну, мы точно не знаем, почему у серафимских двигателей именно такая частота. - Признался Олег. - В принципе, мои ребята предполагали, что на самом деле у них в пинч-зоне возникает что-то вроде резонанса Кадзии. Иначе, при тех параметрах активной зоны, которые они заявляют и которые, вроде бы, соответствуют данным измерений, невозможно добиться такой степени сгорания...
- Но при таких температурах и характерных временах не может быть спиновой конденсации и, соответственно... - Возразил кто-то из учёных. Вроде бы, насколько смог вспомнить Олег, его представляли как астрофизика.
- Ну да, потому я и говорю, не резонанс Кадзии, а что-то вроде. Во всяком случае, в нормальных условиях протон-протонный синтез даже при таких давлениях и температурах идёт очень медленно, а у них за две миллисекунды водород сгорает практически без остатка... но горит только водород, а более тяжёлые, чем бериллий, элементы почему-то не образуются. Поэтому самое правдоподобное объяснение, что все-таки в этих движках происходит какая-то манипуляция пространством вероятностей, только они этого не знают или не знают, что это так называется. Если это так, то, получается, что такие параметры двигателя выбраны не случайно... и, значит, другая разумная раса, которая пыталась бы построить двигатель по тем же принципам...
- Господин Злотников, вы же исследовали серафимские термоядерные двигатели. Неужели наш уровень понимания их технологии до сих пор остаётся на таком уровне, что мы можем лишь тыкать пальцем в небо -- резонанс, не резонанс? - В голосе альфийского атташе звучало раздражение.
- Ну, я не исследовал, я был лишь переговорщиком, который предложил обмен технологиями. Но, в общем, так оно и есть: хотя серафимы и утверждают, что весь этот двигатель основан на пинч-эффекте, то есть на чисто электромагнитном взаимодействии плазмы с самой собой и с управляющими катушками и клистронами... В общем, мы не можем ни выписать уравнения электромагнитного поля и движения плазмы, описывающие этот двигатель, ни воспроизвести этот двигатель по чертежам, ни даже разобрать заведомо работоспособный образец двигателя и собрать его обратно так, чтобы он заработал. Нет, лишних деталей при этом не остаётся. - Как Олегу показалось, он верно угадал возражение, которое пытался высказать атташе. - Там настройка сбивается. Серафим может настроить собранный нами двигатель до рабочего состояния. Мы не можем.
- А как такое может получиться? У них другая математика или другая математическая модель электромагнитного поля?
- Да, вроде бы, не другая. Собственно, на этом этапе первый прикол и возник. Вроде бы, уравнения... те уравнения, которые мы называем уравнениями Максвелла, выглядят одинаково, различия только в условных обозначениях. Но дальше начинается штуковина. Мы взяли, написали программы, которые переводят записи систем дифференциальных уравнений из нашей системы в ихнюю и обратно. Для простых уравнений все работает отлично. Коаксиальный кабель, соленоид, антенна Яги... Да даже не для очень простых, мы её и на моделях магнитной ловушки баззарда тестировали, все сходится. Или на модели нашего токамака... Кстати, они, когда чертежи токамака увидели, они, конечно, впечатлились... Не сказать, что очень по хорошему впечатлились, правда... Примерно как впечатлился бы доисходный авиаконструктор, если бы ему показали паровой ракетовоз времён Войны за Независимость. Типа, в какой степени неконтролируемая инженерная фантазия может компенсировать неспособность сделать по человечески... Но описание токамака наши программы-переводчики нормально прожёвывали, причём, даже при многократном пропускании описания через этот переводчик, ничего страшного не получалось. Поэтому мы решили, что всё программное обеспечение мы отладили и можно браться за описание реально сложных устройств. Берём, значит, ихнюю математическую модель ихнего двигателя, пропускаем через этот переводчик, получаем систему из двадцати тысяч дифференциальных уравнений в частных производных. Вручную с таким работать невозможно, поэтому мы её запускаем в матлаб, он её две недели пережёвывает и сообщает, что система уравнений динамически неустойчива на всех диапазонах значений всех параметров. Мы об этом сообщаем серафимам. Они шевелят ушами и говорят -- странно, там область устойчивости есть, правда, она довольно узкая, но она есть. Где-то у вас в вашей программе ошибка. Ладно. Берём чертежи двигателя и пытаемся выписать систему уравнений, описывающую поле и плазму в этом двигателе, из первопринципов. Получается система из тридцати тысяч уравнений, тоже неустойчивая. Они говорят -- вы хоть покажите, что у вас получилось? Мы запускаем эту систему уравнений в обратный переводчик, он падает. Запускаем ихнюю систему. Он тоже падает. Они говорят -- ну вот видите, где-то в программе ошибка. В какой программе-то? А черт его разберёт, в какой. Ну хорошо, говорим, вы хоть назовите нам эти самые диапазоны параметров, где устойчивость. И вот тут-то выясняется самое интересное, что эта вот система из двадцати тысяч уравнений, она им нужна, как бы это сказать, только для медитации. Они её решать, а тем более исследовать на устойчивость или применять при реальном расчёте двигателя, вовсе никогда не собирались и не собираются. Или даже они эту систему специально для нас нарисовали. А зону устойчивости они ищут... В общем, это видеть надо. Ужастик в стилистике стимпанк. Вампир-сумасшедший механик. Ну, представляете себе серафима? Картинки же только что смотрели. Ну и вот этот самый механик берет, надевает эти ихние радарные очки, берет такие два торцевых ключа на длинных ручках, вытягивает руки... в смысле, летательные крылья, надевает ключи на резонаторы, садится перед соплом двигателя и суёт башку прямо в сопло. Потом они включают магнитную ловушку и запускают в неё пучок электронов. И он смотрит на отражение своих радиоволн от этих электронов и крутит резонаторы в разные стороны. И вот когда в ловушке образуется интерференционная картина с такими лепесточками, они нам даже пытались эти лепесточки нарисовать, вот это и есть зона устойчивости.
- И что, вы не можете увидеть эту интерференционную картину?
- Нет, конечно.
- Но разве нельзя воспроизвести эти радарные очки и посмотреть своими глазами, что они там видят?
- Мне кажется, вы не совсем понимаете, что такое серафимские радарные очки. Это воистину инопланетная технология. Это устройство, которое мы ни при каких обстоятельствах не сможем использовать и при этом устройство, которое мы ни при каких обстоятельствах не сможем воспроизвести. Понимаете, в чем штука, это надо рассказывать издалека, причём с двух разных концов. Один конец состоит в том, что у серафимов началом промышленной революции считается дата, когда они изобрели чертежи. У них традиционный чертёж выглядит как такая марлечка... в общем, рыхлая ткань, через которую сонар просвечивает, и в этой марлечке толстой ниткой вышит собственно чертёж. Но до изобретения чертежей они довольно много вещей наизобретали, и поэтому у них все изделия делятся на два больших класса: на устройства, которые делаются по чертежам, и на устройства, которые делаются не по чертежам. Ну и ещё есть гибридные устройства, к которым, кстати, и относится ихний термоядерный двигатель. А радарные очки -- это как раз одно из самых сложных устройств, которое делается не по чертежам. Ну и, соответственно, разработчики техники тоже делятся на две категории, одна называется... мы это переводим как "инженеры", это те, кто проектирует и делает устройства по чертежам. И есть... обычно мы это переводим как "механик", но дословно это "тот, кто делает моторы и пушки", вот они работают с устройствами без чертежей. И "механики" до сих пор, как мы поняли, считаются более уважаемым... э... направлением деятельности. Это один конец.
- Моторы и пушки? -- Удивился один из валгалльских военных. -- А разве у них пушки не с унифицированными боеприпасами? Как вообще можно сделать без чертежей пушку под стандартный боеприпас?
- Ну, дословный перевод названия профессии, в общем, не означает точного описания современного положения дел в этой профессии. Так, "геометр" дословно переводится как "землемер", но всё-таки современные геометры занимаются немного другим. То есть, я мог бы объяснить историю этого термина, как они делали моторы в доиндустриальную эпоху и как они делают пушки сейчас, но, боюсь, это будет вложенная лекция ещё на полчаса. Так вот, возвращаясь к исходной теме... В общем, как бы вам объяснить... Скажем, сонар земных летучих мышей считается довольно сложной штукой. Там есть и сигналы постоянной частоты для определения скорости по допплер-эффекту, и сигналы переменной частоты для точного определения расстояния, и автоматика, которая поднимает кости внутреннего уха от барабанной перепонки, когда мышь верещит, и довольно сложная постобработка всего этого в мозгу. Но сонару летучей мыши в эволюционном отношении всего несколько десятков миллионов лет. А у серафимов сонар эволюционировал не менее миллиарда лет, их жившие в воде предки тоже пользовались сонаром вместо глаз, и при этом у них же весь этот миллиард лет идёт непрерывная гонка вооружений. У них же каждое уважающее себя съедобное животное имеет целый комплекс средств противосонарной защиты. А серафимы, они же хищники, они не могли бы ловить добычу, не умея эти средства противосонарной защиты как-то обходить. Поэтому их сонар против сонаров наших летучих мышей... или против наших радаров и антирадаров... ну, примерно как наши глаза вместе с нашей зрительной корой против светочувствительных пятнышек ланцетника. И радарные очки должны все эти сложности сигнала, все эти фазовые картины воспроизводить в радиодиапазоне. Причём, мало того, что воспроизводить, они должны пересчитывать задержку радиоэхо в задержку звукового сигнала... От задержек в наносекунды переходить к задержкам в сотни миллисекунд и секунды, и при этом в точности воспроизводить фазовую картину отражения, чтобы серафим мог определить все расстояния, все направления и все относительные скорости, не чувствуя отличий от сонара. Или, точнее, чтобы отличия от сонара не вызывали раздражения и дезориентации. Это не то, что наши телескопы или приборы ночного видения, где достаточно просто передать картинку с сенсора один в один...
- Но там же цифровой компьютер?
- Нету там никакого цифрового компьютера... точнее, в современных радарах он есть, но это вспомогательная штука, что-то вроде наших индикаторов на лобовом стекле, добавлять к сонарной картинке всякие там синтетические буковки, барометрический высотомер, GPS, выданные диспетчерской коридоры... А сами радарные очки -- это полностью аналоговое устройство, причём... Ну, в основе своей, это клистрон, СВЧ-радиолампа на свободных электронах. Но в этом клистроне у них сделаны усилители, фазо-амплитудные преобразователи частоты, динамические линии задержки, чёрт те что. И все это не отдельные детали, а все это встроено в сам клистрон, в одном объёме вакуума. Они сами не могут объяснить, где у них кончается ФАПЧ и начинается линия задержки. Собственно, "встроены" неудачное слово, это примерно как сказать, что у человека гипофиз встроен в мозг. Такой, я бы сказал, органический дизайн. Радиоэлектронное устройство со сложной функцией, по существу, сложный аналоговый компьютер. Но без логического и без физического разделения на радиодетали. Оно работает, но умонепостижимым для человека образом... и даже, в общем, как я понимаю, не очень умопостижимым для серафима. И настраивают они эти очки индивидуально, причём похоже на то, как они настраивают двигатели: они их разбирают, микрофон выносят наружу, а сами очки кладут в вакуумную камеру, у которой одна стенка из диэлектрика. И к этой стенке прилеплена такая штука, вроде настроечной таблицы у старинных телевизоров. Такая сетка из проволоки, там всякие круги и прямоугольники из проволоки вытканы. И он на эту сетку смотрит через эти очки и видит, что вот при отображении кругов идёт вот такой артефакт -- тогда он берет такой специальный электрод на длинном щупе, засовывает внутрь этой лампы и убирает плазменным напылением слой буквально в пару атомов с определённого места стенки лампы. Или наоборот, напыляет. И дальше смотрит, и так пока не останется ни одного артефакта. Потом он эти очки прямо там в камере запаивает. И вот эти очки... Когда он смотрит через эти очки на электронный пучок в плазменной ловушке, то там ни один чёрт не разберёт, где там происходит интерференция -- в самой ловушке, внутри очков или у серафима в голове. Поэтому способа увидеть человеческими глазами ту картинку, которую видят... э... воспринимают через радарные очки и сонар серафимы, по-видимому, не существует. А без этой картинки мы не можем настроить ихний термоядерный двигатель.
- А нам вообще нужен этот двигатель? Может быть, это как те же радарные очки, штука не только невоспроизводимая, но и бесполезная? Ведь у него удельный импульс хуже, чем могут выдавать наши плазменные двигатели? - Этот вопрос задал кто-то из политиков, и, судя по возмущённому гулу, большая часть учёных и военных ответ знала, но Олег, раз уж оказался в центре внимания, решил ответить:
- Конечно, нужен. Смотрите. Плазменный двигатель может давать огромный удельный импульс, но он ограничен энерговооружённостью корабля. Удельный импульс, это, фактически, средняя скорость истечения реактивной массы... если его измеряют в секундах, то это скорость, поделённая на метрическое "же", десять метров в секунду за секунду. Теперь вспоминаем школьную физику. Расстояние умножить на силу, это работа, то есть энергия. Скорость умножить на силу -- это энергия в секунду, то есть мощность. Грубо говоря, произведение удельного импульса на тягу равно мощности. В случае плазменного двигателя, мощность равна мощности энергоустановки корабля. Или, точнее говоря, это произведение равно мощности энергоустановки умножить на КПД... который всегда меньше единицы. А энергоустановка... ну да, большинство наших кораблей работает от световых батарей. Для большинства задач этой мощности маловато, так что получается, что либо мы выдаём очень малую тягу с большим удельным импульсом, либо ощутимую тягу с удельным импульсом... ну, на уровне керосин-кислородной химической ракеты, а то и меньше. Скажем, когда пассажирский корабль тащится от точки прыжка до стыковочного узла орбитального лифта с ускорением в сотые доли "же", это многих раздражает, но это единственный способ получить высокий удельный импульс и, соответственно, высокую разность скоростей... высокое дельта-вэ. Можно, конечно, запасать энергию в конденсаторных батареях, как, кстати, в современных пассажирских кораблях и делают, и это позволяет увеличить ускорение до десятых долей "же" и уменьшить время полёта в разы, но тогда получается, что корабль зависим от инфраструктуры. Корабль с конденсаторами может курсировать только между орбитальными лифтами, на которые с поверхности планеты подняты кабели, и на планетном конце кабеля стоит по хорошей такой электростанции. А серафимские двигатели... В том-то его и прелесть, что каждый двигатель сам себе энергоустановка. Добавляя камеры сгорания, мы линейно увеличиваем тягу и одновременно увеличиваем мощность, и общая энерговооружённость корабля оказывается ограничена только здравым смыслом и комфортом пассажиров... ну и, при плотном орбитальном трафике, конечно, ещё возможными последствиями попадания факелом в другой корабль. Поэтому у них рейсовые пассажирские корабли летают с ускорениями в несколько "же"... и при этом, у нас расход дельта-вэ при прыжке практически равен разности орбитальных скоростей планет, и то у нас это вызывает мучения с экономией рабочего тела. А им надо лететь от стационарки до точки Лагранжа, где висят порталы туннелей, и они часто вынуждены входить в туннель со скоростью в десятки километров в секунду даже при благоприятном взаимном положении планет. Проход паксовоза через туннель, от стыковочного аппарата лифта до стыковочного аппарата другого лифта, по бюджету дельта-вэ, даже при благоприятном расположении планет получается полста километров в секунду, а при неблагоприятном и за сотню случается. На наших движках с нашими энергоустановками такой полёт занимал бы годы, а для них это как на флаере на соседний хутор слетать. Это даже только если говорить о применении этих двигателей для космических полётов. И ведь у них есть и термоядерные реакторы на том же принципе. Да, у нас есть стационарные термоядерные реакторы на дейтерии или на дейтерии с гелием-три, но все-таки им нужны относительно редкие изотопы водорода, а серафимский реактор может работать на природном водороде, прямо из электролизной установки. И никакого нейтронного излучения, соответственно, никакой наведённой радиации. И ещё, наши реакторы, чтобы быть экономически выгодными, должны быть огромными, а ихний реактор можно сделать немногим больше газотурбинного генератора... и ненамного дороже... и при этом с гораздо большей удельной мощностью.
- Мы отклонились от темы. -- Прервал Олега Йохансон. -- Серафимские термоядерные реакторы, это интересно и эрл Олег, я вижу, может без подготовки беседовать на эту тему часами, но у нас вопрос, что делать с летящим к нашей системе кораблём. Судя по тому, что они летают с релятивистской скоростью, вряд ли они используют технологии, основанные на неизвестных нам физических принципах, поэтому, если это автоматический зонд весом около тысячи тонн, то сам по себе он не может представлять собой военной угрозы. Но если это серафимский туннелеукладчик... -- Йохансон посмотрел на скорчившего рожу Олега и поправился. -- Если это что-то типа серафимского туннелеукладчика, то только Один знает, какими ещё технологиями они владеют и что они могут выпустить из своего туннеля.
- Но ведь мы легко сможем заблокировать выход из туннеля и уничтожать всё, что оттуда вылетает. -- Это кто-то из политиков.
- Когда выход из туннеля висит рядом с планетой в точке Лагранжа, его, конечно, легко заблокировать. -- Снисходительно объяснил калифорнийский атташе -- Но когда конец туннеля прикреплён к кораблю, оснащённому двигателями с общей тягой в несколько килотонн, они смогут улететь от любых наших кораблей с плазменными двигателями. И, вдали от зон поражения нашего оружия, они смогут провести через этот туннель целый военный флот.
- Но сейчас у них только один двигатель тягой чуть больше ста тонн? - Не унимался политик.
- Это сейчас, когда приток топлива у них ограничен возможностями магнитной ловушки баззарда. Я читал переводы того, как серафимы описывают построение туннеля. -- Продолжил атташе. -- Сначала челнок с релятивистской скоростью протаскивает узкий туннель. Потом, когда челнок тормозится до нескольких десятков километров в секунду, у них появляется возможность пролететь через этот туннель на корабле. И они провозят через этот туннель дополнительное оборудование, дополнительные чушки экзотической материи, силовые элементы, дополнительные двигатели, баки с горючим, расширяют портал туннеля и ставят на него эти самые дополнительные двигатели.
- Вообще, не надо себе представлять портал серафимского туннеля как что-то стационарное. -- Поддержал военного Олег. -- Да, они висят в районе точки Лагранжа, но это надо видеть, как они с ними манипулируют. Они их постоянно куда-то разворачивают, как-то ими маневрируют. Как я понимаю, главным образом, чтобы оси туннелей не пересекались. Представляете, если пассажирский корабль со снаряженной массой в пару сотен килотонн идёт через туннель с ускорением в два "же", какой из портала туннеля будет вылетать факел плазмы, и что будет с лёгким кораблём, который выскочит из другого туннеля и попадёт в этот факел? И, по нашим наблюдениям за траекториями проходящих через туннель кораблей, этот туннель снаружи выглядит как такая... довольно мощная гравитационная аномалия, причём один и тот же туннель с гравитационной точки зрения иногда выглядит как чёрная дыра массой примерно так с Луну, иногда как белая дыра примерно той же массы... именно поэтому им и бывает нужно входить в этот туннель с огромной скоростью. Как мы понимаем, как раз это, как мы это называем, псевдогравитационное поле и компенсирует не только разность гравитационных потенциалов между концами туннеля, но и разность скоростей этих концов. Но закон сохранения энергии не отменить, ему всё равно так или иначе эту скорость надо набрать. Несколько порталов, собранных неподалёку друг от друга, постоянно взаимодействуют друг с другом, им нужен весьма немалый расход дельта-вэ, чтобы просто удержать их на одном месте. Собственно, без этих ихних термоядерных движков они бы не смогли нормально эксплуатировать эти свои туннели, им для этого жизненно нужны мощные двигатели, работающие на дешёвом топливе.
- То есть, если это серафимы, то при прибытии в систему Валгаллы следует ожидать, что они снабдят этот, как вы его называете, челнок, гораздо более мощными двигателями? - Подвёл резюме кто-то из валгалльских военных.
- Да. Но мы не уверены, что это вообще серафимы. -- Сказал Олег.
- И что вы предлагаете?
- Я предлагаю попытаться с ними связаться. Поговорить.
- Как вы с ними поговорите? Работающий баззард даёт такие помехи во всех электромагнитных диапазонах, что они даже Табит сейчас не видят. Ни один наш лазер или мазер или фазированная решётка до них сейчас просто не докричатся.
- Я предлагаю прыгнуть в межзвёздное пространство, по возможности выровнять скорости с их кораблём и связаться с ними лазером... или, наверное, всё-таки мазером.
- Как вы прыгнете в межзвёздное пространство? Гиперпрыжок возможен только между точками с равным гравитационным потенциалом. Чтобы прыгнуть за пределы гравитационного колодца звезды, мы должны уже быть за пределами этого колодца.
- Так, как мы прыгали в межзвёздное пространство во время поисков потерянных ковчегов. Мы использовали коричневые карлики и свободные планеты. Я, конечно, не помню их координаты наизусть, но у меня сохранились архивы. У коричневых карликов гравитационный колодец довольно глубокий... достаточно глубокий, чтобы туда можно было прыгнуть чуть ли не прямо с орбиты Валгаллы, но, при этом, он гораздо меньше, чем у звезды. Когда мы построили станцию с аннигиляционным двигателем, мы достигали межзвёздного пространства за четыре дня.
- Но, даже с аннигиляционным двигателем, вы не сможете выровнять скорость с баззардом, идущим на околосветовой скорости! А без выравнивания скоростей он мгновенно улетит на такое расстояние, с которого вы до него опять не сможете докричаться никаким мазером. Тем более, что когда вы работаете мазером с планеты, в вашем распоряжении вся энергосистема Валгаллы, а когда вы это делаете с корабля, у вас все-таки есть ограничения по мощности, и каждая передача, фактически, съедает запас дельта-вэ, необходимый вам для возвращения.
- Во-первых, за то время, пока мы сможем построить аннигиляционный корабль, они уже должны будут довольно сильно затормозиться. -- Возразил Олег. -- Сейчас никто в Известном Космосе такие корабли не строит, и воссоздание такой штуки по старым чертежам займёт годы. Они при этом будут уже не в межзвёздном пространстве, а, практически, довольно глубоко в облаке Оорта. Во-вторых, я не предлагаю выравнивать скорость на аннигиляционном ходу. Конечно, это должен быть корабль с гибридным двигателем. Так называемый корабль Кадзии. -- Реакция зала на эти слова оказалась смешанной. Только некоторые из учёных и военных поняли, о чем речь:
- Подождите, подождите. Ведь этот корабль Кадзии, как я понимаю, это легенда Тёмных Веков, к популяризации которой вы приложили некоторые усилия, не более того.
- Ну, с практической точки зрения, тот факт, что внук Кадзии летал на таком корабле, можно считать легендой. -- Сказал Олег, постаравшись, чтобы это прозвучало примирительно. -- Но расчёты, которые мы проводили, показывают, что это было технически осуществимо в Тёмные Века, и это, тем более, осуществимо сейчас, с усовершенствованными материалами, более эффективными плазменными двигателями, сверхпроводниками с большим критическим током и другими плодами технического прогресса.
- А можно уточнить. -- Спросил один из не понявших, о чём речь, учёных. -- Что такое корабль Кадзии?
- Ну, попросту говоря, это гибридный корабль. Начальный разгон до двухсот-двухсот пятидесяти километров в секунду осуществляется на плазменных двигателях, питаемых аннигиляционным реактором. А затем включается баззард. На двухстах камэ за секунду он сразу может выдать довольно приличную тягу... при этом, мы при раскрутке ловушки ещё идём на плазменной тяге, до тех пор, пока не начнётся рабочая плотность потока водорода. У корабля Кадзии генерация антивещества для торможения осуществлялась за счёт съёма энергии с баззарда, так что на разгоне они могли израсходовать почти всё антивещество, им надо было беречь только рабочее тело. У нас полёт на баззарде предполагается довольно короткий, поэтому нам придётся запасать для торможения также и антивещество. Но оно само по себе лёгкое.
- Только дорогое. -- Сказал кто-то из политиков.
- Дорогое. -- Согласился Олег. -- Практически, по ценам тех времён, когда мы искали ковчеги, до четверти стоимости каждой миссии уходило на антивещество, и это при том, что мы не разгонялись до больших скоростей. Но мы не знаем другого способа достичь сравнимого уровня энерговооружённости, как по общему запасу энергии, так и по удельной массе энергоустановки.
- Господа и дамы. -- Неожиданно подняла руку Катя. -- Мне кажется, господин Злотников в данном случае пытается реализовать за наш счёт свою давнюю мечту, прокатиться по межзвёздному пространству на баззарде. -- Олег не был уверен, не показалось ли ему, но по её губам прочиталось тихо сказанное по-русски "Тур Хейердал хренов".
- У кого-то есть другие предложения, как наладить с ними связь? - Постаравшись сохранить спокойствие, задал вопрос Олег. -- Или вы предлагаете сидеть, сложа руки, и ждать, пока они прилетят? Или палить по ним, не поговорив? И, собственно, чем вы собираетесь палить? Чтобы доставить к этому кораблю оружие... практически, любое оружие, тоже нужен корабль с гиперприводом, способный передвигаться в межзвёздном пространстве. Да и некоторое выравнивание скорости тоже было бы желательно.
- Во время земных джихадов, на Альфе оценивали возможность борьбы с кораблями с двигателем Баззарда. -- Сказал альфийский атташе. -- По сделанным в то время оценкам, работающий баззард довольно-таки уязвим. Скажем, если распылить в зоне захвата ловушки несколько сотен тонн гексафторида оружейного урана и тысячу тонн дейтерида лития...
- Где вы возьмёте несколько сотен тонн оружейного урана? -- Удивился Олег
- Это в любом случае будет дешевле, чем антивещество для вашего корабля.
- А как вы его доставите в зону захвата ловушки? Да ещё так, чтобы на том корабле не успели отреагировать и сменить курс... или, хотя бы, выключить ловушку на время, достаточное, чтобы пролететь мимо вашего облака? Боюсь, для этого вам тоже понадобится прыжковый корабль с аннигиляционными двигателями. -- Олег сделал паузу, позволив атташе найти разумные возражения. Возражений не воспоследовало, и Олег продолжил. -- То есть, даже если мы соберёмся совершать против них враждебные действия в межзвёздном пространстве, нам всё равно нужен будет аннигиляционный корабль, и, лучше всего, не один. А если это, действительно, чей-то... да даже пусть и серафимский, заблудившийся зонд? Если это автоматический зонд, то он мог заблудиться в прямом смысле этого слова. Скажем, у него выбило часть пикселов на матрице астронавигационного сенсора и он нацелился не на ту звезду. Релятивистские корабли находятся в полете довольно долго, за это время с техникой может много плохого случиться -- Олег обвёл зал глазами. Других предложений, действительно, не было. -- Собственно, если это туннелеукладчик, и они летят с враждебными намерениями, от постройки корабля Кадзии нам тоже будет большая польза. -- Олег решил привлечь на свою сторону параноидально настроенную часть аудитории. -- Единственный доступный нам тип кораблей, который может соревноваться с серафимскими термоядерными двигателями по энерговооруженности, а значит и по сочетанию тяги и удельного импульса, это плазменные корабли с аннигиляционной энергоустановкой. Чтобы эффективно заблокировать выход из туннеля, нам необходимо будет строить такие корабли серийно. Значит, в течении шести лет мы должны будем построить хотя бы один ходовой прототип такого корабля. Кроме того, для таких кораблей нам необходимо будет наладить производство антивещества в промышленных масштабах. Причём, в реально промышленных, а не в тех, которыми мы обходились для миссий "Потерянного ковчега".
- Эрл Олег... -- Поднял руку кто-то из валгалльских военных. -- Насколько я помню устройство вашего корабля... и легенды о корабле Кадзии, энергоустановка этих кораблей представляла, по существу, тепловую электростанцию: при аннигиляции позитрония образуются жёсткое гамма-излучение, вы окружаете зону аннигиляции цистерной жидкого металла... свинца, если я не ошибаюсь?
- Натрия. -- Уточнил Олег.
- Ну, может быть и натрия... просто, радиационную защиту обычно делают из свинца, поэтому я думал... в общем, неважно. Важно, что дальше, как в старинных ядерных силовых установках, этот натрий в теплообменниках кипятит воду, пар вертит турбины...
- Ну да, всё так. Теоретически, можно представить себе другие схемы преобразования позитрония в реактивное движение... При аннигиляции позитрония образуются только гамма-кванты. Единственный способ их эффективно собрать -- это поглотить их в большой массе вещества и, таким образом, перевести в тепло. Дальше, например, можно сделать что-то по типу твердофазных ядерных ракет, когда излучение нагревает вольфрамовый или углеродный теплообменник, а через этот теплообменник прокачивается водород. Такая схема могла бы быть выгодна для миссий с малыми дельта-вэ, но все-таки удельный импульс получается маловат, меньше мегасекунды. По удельному импульсу, термоэлектрическое преобразование и электроракетные двигатели получаются выгоднее, несмотря на проигрыш в КПД и общей массе установки.
- Но неужели нет каких-то более современных технологий преобразования тепла в электричество? - Удивился кто-то из политиков.
- Теоретически, есть. А на практике... У нас получилось, что только такой преобразователь требуемой мощности можно с разумными затратами собрать из доступных в свободной продаже комплектующих. И, кстати, не так уж он намного хуже по реальному КПД, чем другие варианты... И, при всех недостатках этой схемы, главным её достоинством является то, что каждая деталь по отдельности серийно производится уже много столетий и поэтому вся конструкция довольно надёжна. К тому же, мы используем сильно перегретый пар при высоком давлении, поэтому и КПД выходит довольно хороший.
- Ну да, но у тепловой машины есть одна проблема. Вот смотрите. Водяной пар вертит турбины, а что с ним происходит дальше?
- Он поступает в конденсаторы... - Олег понял, куда клонит военный, и лихорадочно начал искать хороший ответ, но ответ не находился.
- Ага. Насколько я помню картинку вашей исследовательской станции для работы в глубоком космосе, у неё были гигантские пластины радиаторов, гораздо больше, по отношению к корпусу, чем световые батареи у типичных современных кораблей. Для исследовательского корабля или релятивистского звездолёта это, наверное, не очень большая проблема... хотя, если вы собираетесь гонять этот корабль с ускорениями порядка "же", у вас возникнут проблемы с прочностью. Но боевой корабль с такими радиаторами будет очень уязвим. Собственно, именно поэтому мы, в конечном итоге, и отказались от орбитальных платформ и боевых кораблей с ядерными реакторами: как только системы наведения оказались достаточно точны для вывода ракеты на атомарном водороде на прямое попадание, оказалось, что если на такой корабль навести ракету с шрапнельной боеголовкой, даже при подрыве на довольно большом расстоянии, и даже если он успеет поставить радиаторы вдоль потока шрапнели...
- Уязвимый боевой корабль, способный догнать противника или удрать от него, все-таки будет несоизмеримо эффективнее защищённого боевого корабля, вокруг которого противник может летать кругами. Я, знаете ли, в молодости был записан в ополчение, и летал на боевых самолётах, которые разлетались в клочки от практически любого прямого попадания. Единственной эффективной защитой от врага у таких самолётов была способность к маневрированию... то есть, у космического корабля это именно тяга и удельный импульс. В нашем случае, у аннигиляционника удельная мощность энергоустановки будет значительно выше, чем у атомохода, поэтому аннигиляционник сможет передвигаться с бРльшими ускорениями, и у него будет больше шансов выйти из конуса шрапнели, если до такого дойдёт дело. И ещё, атомоход без радиаторов превращается в орбитальную Фукусиму, а аннигиляционник можно просто остановить.
- У нас, возможно, есть решение этой проблемы. - Поднял руку кто-то из приехавших с валгалльскими политиками. Олег вспомнил, что его представляли как технического директора "Скидбладнир Индастриз", одной из крупнейших аэрокосмических корпораций Валгаллы. - Это, пока ещё, считалось военным секретом, но мы предварительно обсудили, что в сложившейся ситуации этим знанием можно поделиться. Смотрите. Тепловой машине нужен холодильник, так?
- Так. -- Согласился альфийский атташе.
- Но холодильник ей нужен не для того, чтобы избавиться от энергии, а для того, чтобы избавиться от энтропии, так?
- Без использования тепловых насосов это практически одно и то же. -- Уклончиво то ли согласился, то ли возразил атташе, не понявший, к чему ведёт собеседник. -- А с использованием теплового насоса мы не сможем получить положительный выход энергии, это ещё Сади Карно доказал...
- А теперь смотрите. Ансибль может передавать информацию, значит, он может передавать и энтропию?
- Это как? - Опешил военный.
- Это именно так, как я говорю. Способ локально обойти второе начало термодинамики. Охладитель с тепловым насосом есть, но он находится не на корабле и питается не от его силовой установки. Да, ансибли раньше никому не приходило в голову использовать таким образом. У нас есть технологический демонстратор такого устройства с эквивалентной тепловой мощностью несколько ватт, но мы не видим теоретических пределов повышения его мощности.
- Такая штука революционизировала бы все военное дело в Известном Космосе. - Покачав головой, сказал калифорнийский атташе. - Она позволила бы многократно повысить энерговооруженность и ударных кораблей, и платформ пояса обороны. Можно было бы вернуться к платформам с лучевым оружием и ядерными реакторами, только теперь уже с мощностями порядка гигаватт.
- Согласитесь, что, если все-таки дело дойдёт до силовой блокады гиперпространственного туннеля, нам очень пригодились бы дистанционные охладители на таком принципе... даже не только для конденсаторов паровых машин, но и, скажем, для защиты от лазеров или плазменных факелов противника.
Воспользовавшись паузой, которая возникла после слов инженера, Олег снова вставил свою реплику:
- И, наконец, ещё один аргумент, зачем нам может понадобиться аннигиляционный корабль с прыжковым приводом. Даже если у нас не получится разговора с кораблём, мы сможем выяснить, откуда он прилетел.
- Каким образом? -- Не понял альфиец.
- Таким же, как мы в своё время искали потерянные ковчеги. Баззард, когда летит через межзвёздный газ, оставляет за собой след... ну, примерно, как танк в болоте... или, наверное, более удачной аналогией был бы танк, проехавший по поверхности астероида. След очень глубокий и очень характерный, и он, конечно, после прокладывания как-то эволюционирует, но все-таки в ходе этой эволюции остаётся видимым и несомненным следом в течении нескольких лет... а в реголите астероида и много тысячелетий. Межзвёздный газ, как и любой другой приличный газ, конечно, стремится равномерно заполнить весь объём и выровнять давление, но размеры магнитной ловушки, а значит, и следа баззарда так велики, а средняя скорость молекул в газе так, сравнительно, мала, что зона разрежения за баззардом заполняется столетиями. Фактически, Валгаллу в своё время мы именно по такому следу нашли. Да и после того, как собственно зона разрежения будет заполнена, там ещё много-много лет будут гулять различные остаточные ударные волны. Фактически, следы баззардов ковчегов, летавших почти тысячелетие назад, до сих пор ещё обнаружимы, а сейчас мы имеем совсем свежий след, ещё не остывшие ударную волну и факел двигателя.
- А наблюдением с планет мы это не можем сделать?
- Во время поисков ковчегов, у нас это не получалось. Все-таки астропауза... зона, где звёздный ветер сталкивается с межзвёздным газом, там гораздо более плотная ударная волна, она гораздо больше, чем след баззарда, и она гораздо ближе к планете. Астропауза практически закрывает от нас излучение следов баззардов. Может быть, можно построить что-то вроде ультрафиолетового разностного интерферометра, но это тоже исследовательская программа, и, если дело пойдёт плохо, программа не на один год. А методика поиска следов из межзвёздного пространства, всё-таки, хорошо отработана, и перед вами человек, который этой методикой реально пользовался... хотя и относительно давно.
- Эрл Олег, вы можете предоставить смету на строительство корабля Кадзии? -- спросил Йохансон
- Так вот, с ходу, конечно же, нет. У меня есть чертежи нашей станции, но это, всё-таки, не гибрид, а чистый аннигиляционный корабль, и они рассчитаны на использование узлов и комплектующих трёхсотлетней давности. Да и той компании, которая нам его строила, тоже давно уже нет. Сейчас, по-моему, ни одна из использовавшихся тогда деталей серийно не производится. Да и построить что-то подобное из современных узлов и материалов, как мне кажется, будет настолько лучше и настолько дешевле, чем делать реплику по тем чертежам, что... но это же все-таки получится полный редизайн. Я в одиночку не смогу его сделать... в разумные сроки точно не смогу. Впрочем, если есть шанс, что мне возместят расходы, я мог бы заказать проект, но я, пока что, не знаю даже, сколько займёт его подготовка.
- Понятно. Сейчас мы не можем принимать решения, тем более, что и бюджет предлагаемого решения неясен. Эрл Олег, вы можете выступить с вашими аргументами и соображениями на Альтинге?
- Куда ж я денусь. Конечно, смогу. -- Олег вздохнул.
Значит, всё-таки придётся спускаться на поверхность Валгаллы. Ну что ж, я тут давно не был, а лучшим отдыхом считается смена впечатлений...