Серёгин Александр Анатольевич : другие произведения.

Испытание энергией ( Первая часть)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все события, описанные в этой книге, выдуманы от начала и до конца. Но я совсем не уверен, что такие же или подобные события, только с участием других людей, с другими фамилиями не происходят сейчас или не произойдут в ближайшее время. Известные ученые, имена которых упоминают вымышленные герои книги, их открытия и разработки, абсолютно реальны. Роман можно отнести к фантастическим, хотя может быть он реальнее многих фактов, изложенных на страницах газет, интернет изданий или звучащих с экранов телевидения. Этот роман об энергии, которая даст возможность людям в корне изменить свою жизнь.

Александр Серёгин

Испытание энергией

  
   ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  
  
   Правда, всегда что-то странное. Более странное, чем вымысел
   N.N.
  
   Эта теория недостаточно безумна, чтобы быть верной.
   Нильс Бор.
  

Часть первая

  

Глава 1.

  
   Тиха украинская ночь и прекрасна, особенно в степи. Темное высокое небо усыпано мириадами звезд, которые отражаются в застывших водах ставка. Тишина настолько ощутима, что любой шорох в траве или далекий собачий лай кажется многократно усиленным. Полное безветрие не тревожит рябью идеальную поверхность воды и оставляет застывшими все листочки кустов и редких деревьев. Покой и сонливость обволакивают лежащих на берегу рыбаков. После удачной вечерней зорьки и обильного ужина они расплылись от истомы и лениво переговариваются ни о чём, больше глядя в звездное небо, наслаждаясь безмыслием. Любой, даже очень далекий звук, ощущается кожей и вызывает на лицах недовольные гримасы. Он кажется вторжением, разрушением идиллии. Даже крик ночной птицы кажется неуместным.
   Тем более звук автомобиля, он негромкий, но раздражающий. Два больших черных автомобиля небыстро спускались по дороге, которую мостили еще пленные немцы, а современники не удосужились перекрыть асфальтом. Звук от шин, перебирающих камень за камнем, становился все громче. Один из рыбаков приподнялся на локте, посмотрел в сторону дороги и попытался рассмотреть циферблат часов в свете костра.
   - Кому это неймется, полпервого уже?
   Джипы "Гелендваген" переехали через мосточек и повернули налево по узкому недавнопостроенному асфальту. Звук от шин на асфальте стал почти неслышным. Фары уперлись в блестящие ворота из профнастила. Прошли считанные секунды и они плавно открылись - посетителей здесь ждали. Повернув несколько раз между новенькими зданиями, автомобили въехали в раскрытые ворота цеха или ангара, большого здания из таких же блестящих профилированных листов.
   В ангаре было совсем пусто, ярко горел свет. Ворота закрылись и только тогда распахнулись двери джипов, из них вышло несколько рослых мужчин в темных костюмах и галстуках. Один из них открыл заднюю дверь первого автомобиля. На свет божий, под искусственное освещение вышел человек среднего роста, коренастый, с коротко стрижеными светлыми волосами, в которых в приличном количестве сверкала седина. Его встречал всего один мужчина в белом халате и очках с невидимой оправой. После короткого приветствия они спустились в помещения, располагавшиеся этажом ниже.
   В отличие от пустого пространства верхнего ангара, нижнее - было разбито перегородками на несколько помещений различной площади и видимо различного назначения. Пройдя несколько дверей, посетитель и его сопровождающий вошли в достаточно большую комнату, напичканную различной научной аппаратурой. Навстречу им из большого кресла поднялся худой человек с копной длинных вьющихся волос, в таком же халате, но в очках с тяжелой оправой и толстыми стеклами. От человека веяло неряшливостью и нескладностью. Дело было не только в чистоте его халата и всколоченных волосах, видимо их не очень часто расчесывали, его руки покрывали мелкие ссадины и ожоги, вся его фигура говорила о политике полного наплевательства, в отношении свей внешности.
   - Привет, "Кулибин", ты бы хоть руки вымыл и халат поменял к приезду начальства, - фамильярно сказал посетитель, пожимая руку. - Славин, я же просил проследить за гигиеной нашего гения.
   - Виталий Дмитриевич, мы следим, но Максим Леонидович, так быстро умеет приводить в затрапезный вид любой халат, что даже я удивляюсь. - Ответил сопровождающий. Именно к нему была направлена претензия начальства.
   - На то он и гений, чтобы халаты пачкать, а с руками у него что? На перчатках экономите?
   "Кулибин" спрятал кисти рук в карманы халата.
   - Виталий Дмитриевич, он же их одевать не хочет, даже когда занимается с химикатами и сваркой, - Славин возмущенно всплеснул руками.
   - Максимка, ты что балуешься? Ты нам нужен живым и здоровым или ты уже решил после взрыва в Германии по крупному не работать, только мелкими пакостями заниматься - себе руки уродовать.
   - Ничего подобного, просто несколько отвлекся и забыл надеть перчатки,- наконец подал голос гений, Максим Леонидович.
   - Ну, да и так восемь раз, у тебя же живого места на руках нет. Ты хоть дезинфицируй их, что ли.
   Виталий Дмитриевич прошел к креслу и сел, оба подчиненных остались стоять.
   - Садитесь, господа, садитесь, тут не конный парад. Лучше доложите мне, что вы тут набедокурили за моё отсутствие.
   Оба деятеля в белых халатах расселись в креслах.
   - Почему набедокурили? Всё согласно плану, есть, конечно, отклонения, но в основном нормально. Существуют некоторые проблемы с потреблением электроэнергии в пиковых нагрузках, но мы стараемся переводить их в ночное время, тогда это не так ощущается сетями.
   - Да, ладно, это я так для профилактики, чтобы еще раз лабораторию не взорвали.
   - Виталий Дмитриевич, сколько раз можно напоминать об ошибках, я же уже их признал и покаялся, - "Кулибин" возмутился.
   - Это очень хорошо, что ты покаялся, Максимка, только немцы до сих пор по ночам просыпаются от кошмаров со своим германским матом на устах. Страшно им, что так рвануло и главное докопаться не могут, кто же это им такую радость учинил. У прокуроров бедных мантии вспотели, так они набегались за "Нобелем" доморощенным. Я тебя очень прошу, ты уж постарайся, а то ты опять что-нибудь забудешь и по ошибке Землю с орбиты сдвинешь.
   Максим Леонидович сидел, молча и только хмурил брови.
   - Виталий Дмитриевич, - снова вступил Славин,- я, конечно, слежу за безопасностью, но вы сами понимаете, эксперименты просто непредсказуемые. Мне иногда кажется, что мы сидим на пороховой бочке.
   - Славин, не паникуй. Кто не рискует, тот не сидит, - Виталий Дмитриевич заразительно засмеялся. - Вы лучше меня обрадуйте, как у нас с показом шоу "Антигравитация на селе"?
   - Виталий Дмитриевич, меня обижает ваше отношение к серьёзнейшим экспериментам. Это не шоу, это событие, которое откроет путь человечества к другим мирам и к неограниченному источнику энергии. Я не телезвезда, а ученый Максим Ракицкий - очень серьёзно даже нравоучительно произнес Максим Леонидович.
   - Если бы ты знал, Максимка, как я серьёзно к этому отношусь, даже серьёзней, чем ты. Твое дело формулы рисовать и эксперименты ставить, а моё, всё это сохранить и отдать миру. Так что ты не дергайся и пора уже привыкнуть к моему способу общения. При такой жизни без юмора с ума сойти можно. Собственно о чем это я... у тебя, кстати, как сон, прочие проявления, всё в порядке?
   Максим нервно засуетился, буркнул что-то, начал перекладывать предметы на столе. Вмешался Славин:
   - Всё у него в порядке, если бы только он работал поменьше. Он же из этого подвала не выходит по шестнадцать часов.
   - А, что еще делать? В этом паршивом городишке никаких развлечений,- возразил гений.
   - Ты имеешь в виду казино? Забудь и не вспоминай. Мне твоих денег не жалко, жалко твою физиономию, её опять набьют. И имей в виду, в Украине вышибалы не в Германии, так разукрасят, что мама родная не узнает, - запальчиво ответил Славин.
   - Ладно, - оборвал всех Виталий Дмитриевич, - хватит собачиться, приступаем к делу. Вы готовы?
   Все трое расположились за большим столом, напоминающим пульт управления. Сразу перед столом раздвинулась стена и открылось большое окно с видимо очень толстым стеклом, за ним находилась металлическая решетка и дальше еще одно стекло с впаянной мелкой сеткой из какого-то блестящего металла. В открывшемся помещении зажегся яркий свет, оно было огромным, размером с гандбольное поле и потолком метров в десять. Под дальней стеной сложены в ряд диски различного диаметра от тридцати сантиметров до двух метров.
   Ракицкий начал колдовать над пультом. С расстояния в несколько десятков метров, что там происходит, видно было неважно, даже при ярком освещении. Послышалось потрескивание и вокруг одного из дисков явно проявилось мутное, отливающее синевой сияние. Диск резко подпрыгнул в воздух и стало видно, что он вращается с большой скоростью.
   Виталий Дмитриевич нервно сказал Ракицкому:
   - Поаккуратнее, не хватало, чтобы он на нас полетел.
   - Не переживайте, теперь управление более плавное. Сейчас я подстрою поле и начнем нормальное движение.
   Диск поплыл вдоль дальней стены, движение ускорялось и становилось всё более сложным. Он взлетал вертикально, мгновенно останавливался, начинал горизонтальное движение или срывался в пике. Подлетев к стеклу наблюдателей совсем близко, он постоял, затем резко рванул вверх, у самого потолка остановился, как вкопанный и снова рухнул вниз, остановившись в нескольких сантиметрах от бетонного пола.
   - Впечатляет, - задумчиво произнес босс, - какая может быть скорость?
   - Любая, теоретически можно достичь скорости света, - ответил Ракицкий.
   - Как с большими диаметрами?
   - Мы сделали новую конструкцию. Внешний диаметр один и пять. Два независимых диска, вращается только внешний, центральная капсула - прообраз будущей кабины пилотов. Но я всё-таки думаю, что это зря.
   - Что зря?
   - Вращать диски. Нужно вращать только поля, навстречу друг другу и мы достигнем того же эффекта, без вращения материала. Поле скручивания в этом случае можно будет еще сильнее уплотнить и соответственно достичь максимального отбора энергии.
   - Давай не будем торопиться. Ты уже однажды хотел добиться максимального отбора и где теперь эта лаборатория? Ты же прекрасно знаешь, что освобождая энергию поля нулевой точки, постепенно, плавно ты получаешь реактор невиданной мощности, а если быстро то что?
   - Знаю я, знаю.
   - Вот именно, мы получаем бомбу и притом, такую бомбу, что наш бедный земной шарик расколется, как яичко Фаберже, неосторожно брошенное ювелиром. Так, что не надо мне здесь экстремизма. Давай своё полутораметровое чудо.
   За окном взлетела настоящая летающая тарелка, со святящимися иллюминаторами в центральном коконе, издающая звук средний между свистом и шипением. По краю диска просвечивало легкое голубоватое свечение, похожее на неоновое. Ракицкий разошелся и вытворял в полете невиданные пируэты и остановки.
   - Что, Максимка, королевство маловато, разгуляться негде?
   - Да, Виталий Дмитриевич, нам бы в атмосферу, вот там бы порезвиться.
   - Ничего порезвишься, всему своё время. Вижу успехи и думаю, что надо ставить задачу по проектированию пилотируемого аппарата. Но в атмосферу можно будет выходить, только решив вопрос приемлемых уровней радиации, а, то вы мне устроите маленький Чернобыль. Нам нужен аппарат безопасный не только для экипажа, но и для окружающей среды, - руководитель внимательно смотрел на летающий диск.- Сколько здесь оборотов?
   - За пятьдесят тысяч в минуту. Чем выше скорость вращения, тем сложнее обеспечить прочность вращаемого диска, тем более при увеличении диаметра.
   - "Кулибин", вот только не надо мне на мозги капать, сам знаю. Работаем.
   - Я просто говорю, что можно этот вопрос решить, не вращая материал.
   - Ты опять за своё?
   - За своё. У Хатчисона ведь не было вращений материалов и у Хаббарда не было, а эффект тот же.
   - Вот только не надо вспоминать Хатчисона, там до сих пор никто разобраться не может, что там было, а чего не было. Пробовать можно, но без ущерба главной теме. И я тебя прошу, почаще вспоминай Германию. Ты в рубашке родился, что жив остался. Кроме того, ты же знаешь, вся эта левитация вещь прекрасная, но наша главная цель на сегодняшний день какая?
   - Создать промышленный образец генератора энергии.
   - Правильно, чтобы всё было просто, как в микроволновке на кухне: "выкл" и "вкл". Дальше потребитель получает на клеммах простую понятную электроэнергию переменного тока в нужном ему количестве, мощности и частоте. Ему не интересны никакие вихревые потоки и импульсы, тем более побочные эффекты. Ты понимаешь, меня бы несколько смущал периодически взлетающий под потолок бытовой прибор. Поэтому я тебя еще раз прошу - без поэзии, всё должно быть строго и прагматично.
   Два черных джипа Мерседес "Гелендваген" выехали из блестящих ворот, проехали с километр по новому асфальту и свернули на старую мощеную дорогу. Шины колес издавали квакающие звуки при подъеме в гору. Рыбаки проснулись на утреннюю зорьку, не спеша готовили снасти. Звук от подымающихся по плохой дороге автомобилей нарушил девственную тишину туманного раннего утра. Рыбаки, все втроем, разом повернулись в сторону мосточка.
   - Опять эти. Ну, ладно нам не спится, чего им неймется? - Рыбак оттянул рукав фуфайки, посмотрел на часы, - двадцать минут шестого. Тоже наверно на рыбалку. Ладно, давай ехать, сетку проверять.
   В первой машине на заднем сидении дремал Виталий Дмитриевич Кирпонос. Уроженец Донбасса, выпускник МИФИ, кандидат физико-математических наук, но это всё в прошлом. Сейчас это был успешный бизнесмен, сделавший деньги в России в диких девяностых и успешно сбежавший из неё в не менее дикие, хотя в другом смысле, двухтысячные. Он спешил, в ближайшем аэропорту его ожидал собственный "Hawker", надо было лететь в Лондон, делать деньги. Для реализации того, что он задумал ему потребуется их очень много - миллионы, десятки, сотни миллионов. Может быть даже больше, чем у него есть. Шины пересчитывали камни, голова у пассажира болталась, он проваливался в сон.
  
  

Глава 2.

  
   Летнее утро в Одессе в июле месяце и тем более в августе самое благодатное время. Под окном чирикают птички, солнце уже проснулось и вовсю льет свою благодать, но еще не жарко. Та жара, которая донимает даже ночью, утром отступает. Даже от асфальта политого утренней поливальной машиной отскакивает не зной, а прохлада. На кухне у Юрия Петровича Мезенцева процесс приготовления завтрака в самом разгаре, приятные запахи ласкают обоняние, из кухонного телевизора гундосят новости, он их не слышит. Телевизор - это так, по привычке, когда думать было кроме работы не о чем. Сейчас ему о работе думать даже не хочется, хотя всю жизнь он был трудоголиком. Все его мысли о высоком, если быть более точным о высокой. О высокой, они почти вровень, стройной девушке по имени Лина. Его, слава богу, тоже бог ростом не обидел и ему очень нравится, когда Лина надевает туфли на высоком каблуке. Он её целует, совершенно не нагибаясь. От воспоминания о поцелуях, Юрий Петрович даже приостановил потребление еды и замечтался.
   Ну и что, что она на двадцать лет моложе, если быть до конца честным, то на двадцать два. Они очень подходят друг другу. Он высок, строен, силен, даром, что ему зимой стукнуло пятьдесят. К тому же он умен, мог бы и докторскую защитить, если бы захотел. Им интересно вдвоем. Она, кроме того, что безумно красива, еще и безумно умна. Редчайшее сочетание в женщинах. Ко всему, у неё нет той стервозности, так присущей нынешним бизнесвумен. У него богатый опыт общения с такими девицами - они смотрят только в портмоне или на цвет кредитной карточки.
   Сколько можно жить бобылем! Со времен его официального развода прошли уже более пятнадцати лет, да и до этого он себя не сильно чувствовал семейным человеком, хотя у него сейчас двое взрослых детей. С детьми ему повезло, и сын, и дочка нашли себя в жизни, обзавелись семьями. Жаль только живут далеко, когда он бывает в Москве всегда заезжает и к Андрею и к Насте. Юрий Петрович уже дважды дед, об этом он не любит говорить ни с кем, но внуков обожает.
   Мезенцев посмотрел на часы - пора. Внизу во дворе его ждал четырехколесный друг, предмет не то чтобы гордости, но удовлетворения - большой новый серебристый внедорожник. У него и раньше были приличные автомобили, но когда он начал ухаживать за Линой, ему захотелось, как-то себя преподнести понравившейся ему женщине. В этом баварском жеребце он видел не предмет хвастовства или самоутверждения, а возможность продления молодости. Автомобиль был таким быстрым и стильным, что Юрию Петровичу казалось, что в нем он выглядит моложе.
   Доехав через пробки до офиса, Мезенцев поднялся в свой кабинет на четвертый этаж. Табличка на двери гласила: Технический директор Мезенцев Юрий Петрович. После жутких лет перестройки началось время разделов, переделов и сплошной торговли. В МИФИ Юру этому не учили. В Протвино, где он работал после института, были одни физики и недостроенный протонный коллайдер. Заниматься физикой высоких энергий Юре нравилось, он даже успел защитить кандидатскую диссертацию, но денег катастрофически не хватало. Двое детей, которых надо было кормить и жена, пристрастившаяся к спиртному, довершили карьеру физика.
   Те ужасные времена Мезенцев не любил вспоминать. Детей воспитывала бабушка, он мотался по всему бывшему Союзу, пытаясь заработать. С женой пришлось расстаться и она сгинула неизвестно куда. Дети, уже взрослые, пытались её разыскать, хотя бы могилу, но безуспешно.
   Совершенно случайно, Мезенцев оказался у истоков зарождения мобильной связи на Украине и сделал себе неплохую карьеру. Карьера была, а семьи не было. Он переезжал из города в город, пока, наконец, не осел в Одессе, где дослужился до технического директора южной территории одного из крупнейших мобильных операторов страны.
   Теперь у него была Лина, это грело душу и воодушевляло при взгляде вперед. Завтра он собирался сделать ей предложение. Они уже договорились о совместном выезде на Затоку. Два выходных дня Юрий Петрович собирался провести с любимой женщиной, купаясь в море.
   Рабочий день близился к завершению, когда секретарь соединилась с Мезенцевым и сообщила: "Вам звонит, Кирпонос, представился, как Ваш старый друг". Юрий был несказанно удивлен, они не виделись с Виталием почти двадцать лет. Приезжая на родину, он иногда, кое-что о нём слышал, но они не встречались со времен Протвино.
   Виталий, в отличие от Юрия, к перестройке оказался лучше готов. Он недолго ждал, когда ему выплатят нищенскую зарплату сотрудника института. Он начал организовывать кооперативы, при первой возможности ездить за кордон. Торговал всем, чем только можно. Начинал с самоваров и чайников с хохломской росписью, потом пошла б/ушная автомобильная резина, потом такие же автомобили. Он несколько раз прогорал, снова, с копейками в кармане, встревал в новую авантюру и "колотил, колотил бабки". Когда в дело пошли нефть и газ, порядок сумм стал иным. Его пытались задавить, угробить, подломить, но Виталий непостижимым образом выкручивался и его личный вес уже исчислялся в сотнях миллионов "убитых енотов".
   Пока Юра жил в Протвино, Кирпонос всегда с ним общался во время нечастых набегов на своё семейное логово. Жена Виталия, воспитанная в интеллигентной московской семье простых инженеров, не смогла долго терпеть мужа коммерсанта, развелась и перебралась к родителям, прозябать в малогабаритной "двушке" на Черемушках. У Юры было такое впечатление, что Виталий испытал огромное облегчение от этого события. Теперь он был свободен и ни от кого не зависел. Детьми они так и не обзавелись, поэтому расставание было почти безболезненным.
   Виталий, видя бедственное материальное положение семьи Мезенцевых, старался помогать, хоть Юра из гордости отказывался. Всё равно Кирпонос всегда прилетал с сумками полными провизии и различных подарков для детей, а когда у жены Мезенцева проявился алкоголизм, сам организовал её кодирование, правда, помогло это ненадолго.
   Когда он приезжал, они вдвоем просиживали на кухне до утра, "уговаривая" не одну бутылочку. Тем для разговора не подыскивали, им всегда было, что сказать друг другу. Вспоминали детство, школьных и институтских товарищей, спорили о науке и политике. Так было всегда, еще с первого класса - они всегда спорили.
   Там дома, на малой родине, в Донбассе, они были соседями. Их родители занимали квартиры через стенку в большом одноэтажном четырехквартирном доме. Такие дома строили для шахтеров, в основном для инженерно-технических работников. У каждого был свой небольшой дворик и палисадник. Начиная с первого класса, они сидели за одной партой, пока учителям не надоедали их фокусы. Они рассаживали разгильдяев, зарекаясь к этому возвращаться, но когда последствия забывались, друзья опять садились вместе до очередной проказы. Никто из них не чувствовал себя лидером по отношению к другому, у них всегда было равенство, хотя всегда было и соперничество, во всем. Оба очень прилично учились, до восьмого класса вообще ходили в отличниках, но никогда не были зубрилами, более того им часто попадало за невыполненные домашние задания. Кроме учебы у них была масса других интересов, они занимались филателией, футболом, английским языком, когда подросли, именно они организовали школьный вокально-инструментальный ансамбль. И всегда они были вместе. Вместе поехали поступать в Москву.
   Начиная с пятого класса, к ним в класс пришел Слава Войтенко, его отца перевели к ним на шахту из Красноармейска. Они поселились напротив дома, где жили Кирпоносы и Мезенцевы. Так к ним присоединился третий друг - "неразлейвода". В школе и вне неё они всегда держались вместе. Только после школы, Слава решил поступать в военное училище, а Виталий с Юрой в МИФИ.
   Сейчас, вспоминая всё это, Юра испытал щемящее чувство ностальгии. Он поднял трубку и услышал знакомый голос друга:
   - Привет, халдей, или как Вас теперь называть?
   - Здорово, босяк, Ваша фамилия Негодяев? - поддержал юморное начало друга Мезенцев.
   - Моя фамилия Кирпонос, но я узнаю голос друга Юрки Мезенцева, который воровал яблоки на шахте за оранжереей.
   - Как будто ты только на стрёме стоял. Полную пазуху этой зелени напихал, как же нам потом попало.
   - Это тебе попало, а меня слегка пожурили.
   - Конечно, солдатский ремень с бляхой - это пожурили.
   - Ну, ладно, господин технический директор, вы не желаете увидеть честные глаза старого друга?
   - Очень желаю, а ты где?
   - Как раз смотрю в окна твоей конторы.
   - Внизу, на улице?
   - Ты удивительно догадлив, ну, не из иллюминатора вертолета же.
   - Так поднимайся, я позвоню охране - пропустят.
   - Я понимаю, что ты хочешь похвастаться своим кабинетом, но мне так надоели эти офисы, к тому, же пятница, хватит трудиться. Я жду тебя внизу.
   Встреча друзей была даже трогательной, они обнялись, много раз похлопали друг друга по плечам, рассмотрели со всех сторон. Посмеялись над жировыми прослойками на животе, но остались довольны друг другом.
   - Ты всё процветаешь, - заметил Мезенцев, - костюмчик, наверное, у греков в индпошиве приобретал и часики "подешевле", "Патек Филипп", подделка конечно, долларов за пятьдесят?
   - Да,- в тон другу отвечал Виталий Дмитриевич, - хотел еще дешевле, но не получилось, пришлось доплатить чуть-чуть, пару сотен тысяч, просто до ужаса несговорчивый хозяин магазина попался.
   - Ну да, ну да, я смотрю, совсем магнатом заделался, бычки твои? - Юрий Петрович кивнул головой в сторону, стоящих неподалеку у джипов нескольких крупных мужчин,- мы с Тамарой ходим парой.
   - Положение обязывает, но это так - для антуража, чтобы на меня девочки больше внимания обращали.
   - Глупый, они на них внимание обращают, а не на тебя.
   - Вот только не надо, скажи прямо, что завидуешь.
   - Чему? Этому? Это ж хуже, чем на привязи.
   - А, что поделаешь, завистников хоть пруд пруди, того и смотри какую-нибудь пакость вытворят. Знаешь, что, а давай назад в будущее, как в студенческие времена. Наберем сейчас портвейна, колбасы докторской, икры кабачковой, хлеба почерствей и устроим пир на весь мир.
   - Ну, да в Пионерском парке прямо на травке, чтобы оставшуюся часть ночи провести в объятиях доблестной одесской милиции.
   - Так мы же охрану выставим. У меня такие пацаны, они вмиг этим орлам в околышах перья повыщипывают.
   - Нет, Виталик, кое-что уже вернуть нельзя. Можно купить вареной колбасы и икры кабачковой, но бухать на травке в центре города - это уже не мой стиль. Увидит кто-нибудь из сотрудников, позора не оберешься. Давай выберем приличный ресторан, посидим, как положено.
   Кирпонос прищурился и внимательно осматривая Мезенцева, обошел вокруг.
   - Извини, друг, сразу не заметил. Ты бы предупредил, что уже записался. Притом, видно по всему, где-то в первых номерах, в партийные списки старперов. Ну, извини, ну, кто ж знал. Я думал ты еще парень хоть куда, а ты уже так. Всё чинно, благородно. Кто тебе слюнявчики стирает, супруга?
   - Виталий брось, мы уже действительно солидные люди, а насчет супруги, так я не женат.
   - Это может быть ты солидный, а я как был пацаном, так и остался. Ты что серьёзно не женат?
   - А, ты женат?
   - Боже упаси, у меня уже и так было четыре жены, теперь не хочу ни одной. Слушай, так ты сам живешь или может, есть гражданские связи на дому?
   - На дому, гражданских связей нет, но собираюсь жениться. У меня, в отличие от тебя, был единственный брак, который тебе известен.
   - Побойся бога, куда жениться, ты посмотри вокруг, если ты сейчас предложишь себя на улице, тебя разорвут на куски жаждущие одесситки и достаточно большое количество приезжих дам. Не осложняй жизнь ни себе, ни им. Тем более, зачем тебе в твоей уединенной квартире, иметь постоянную мегеру, которая будет тебя доедать без соли, каждое утро и каждый вечер. Поехали сейчас к тебе на квартирку и устроим пир на весь мир. Как положено с портвейном и заморской икрой.
   - Дался тебе этот портвейн, у меня от него изжога, есть приличный коньяк и виски.
   - Да, Юра, какой же ты всё-таки нудный, нету в тебе полета. Приличный, коньяк, виски. Пудинга у тебя дома нету?
   - Пудинга нету!
   - Значит тогда только водка! Но кабачковую икру и докторскую колбасу никто из списков не вычеркивал.
  
   ==========================
  
   Ночная смена в шахте не самое удачное время. Станислав Васильевич Войтенко выехал "на-гора", помылся в бане и с мокрыми волосами дошел до "кайбаша". До конца смены оставалось еще пару часов, но делать на поверхности уже было нечего, так, что он уселся за стол в их главном помещении, разложил "тормозок". Пара вареных яиц, душистое сало с прорезью, хлеб и свежие домашние огурцы, только-только снятые с грядки вечером, пробуждали зверский аппетит. Слава уже уселся, потом, будто что-то вспомнив, начал оглядываться, нашел глазами стакан и удовлетворенно хмыкнув, проследовал к своему шкафчику. Открыв маленький навесной замочек, он наклонился и пошарил внизу на полке за какими-то картонками и железяками. На свет появилась бутылка, крашенного дубовой корой, самогона с этикеткой коньяка "Жан-Жак" три звездочки. Он налил себе треть стакана, выпил, немного поморщившись и бодро захрустел огурцом.
   После тяжелой физической работы в стволе, он работал слесарем по подъему, по телу разлилось приятное тепло и потянуло на сон. Спать и даже дремать не имело никакого смысла, меньше чем через час должна придти смена. Слава вышел на улицу, стояла безветренная душноватая летняя ночь, с чистым звездным небом. В воздухе висел постоянный гул вентилятора воздухоподающего ствола, где-то недалеко лязгали вагонетки, по асфальту проехал первый рейсовый автобус - скоро утро. Хотелось спать, но он старался бодриться и думать о насущных делах, которые встанут перед ним дома.
   Надо будет покопаться в огороде, борьба с сорняками. В этом году такое лето, такой урожай, но и траву, только успевай полоть. Дожди пройдут, не успеет высохнуть, еще ноги не вытянешь, а трава уже по пояс. Зато картошки в этом году, как никогда - под одним кустом до ведра. Не надо будет тратиться, покупать. Хотя кому её есть. Один остался совсем, как мать померла.
   Да и денег не жалко, у него и так хорошая военная пенсия. На шахте сейчас тоже, регулярно платят, не то что раньше. Деньги не такие большие, но вместе с пенсией хватает с головой. Сколько ему одному надо? Слава регулярно посылает внуку денег на пеленки, распашонки. Дочка при деле, замужем, правда, тоже за военным, а сейчас это не денежная профессия. Можно было бы к ней поехать пожить, чтобы не самому, но не зовут.
   Слава зашел в помещение, махнул рукой, налил себе еще полстакана, выпил, даже не закусил. Вроде бы всё есть, денег хватает, сила есть, мозги на месте, а иногда так тоска придушит, хоть караул кричи. Ему все мужики говорят: "Бабу тебе надо". Он тут присматривался к некоторым, совсем не тянет. Слава даже грешным делом, подумал, что у него настали проблемы с этим вопросом. Нет, поехал на Азовское море по путевке в пансионат, пристал к одной женщине. Всё в порядке, хорошая женщина одинокая, отпускать не хотела. Но не лежала у него душа к ней, уехал и даже не пожалел.
   Здесь на поселке с этим надо аккуратней, все про всех знают. Не успел чихнуть, а бабы возле магазина, уже рассказывают, когда с кем и сколько раз. Остаются только телевизор и книжки, читать он любитель с детства, почти всю библиотеку в местном ДК прочитал. Еще конечно посидеть, выпить с товарищами по работе. Особенно сейчас летом. Погода так и шепчет. В лесу красотища, разложились на травке, над головами кроны деревьев шумят. Ляжешь лицом вверх и вставать не хочется. Разговоры только однообразные, про баб да, про пьянки или про деньги, которых всегда всем не хватает, особенно бабам.
   Он это дело давно прошел, его милая женушка всё его пилила. То ей денег мало, то у него звездочки на погонах не того размера. Она сразу после их развода выскочила замуж за комполка, говорят сейчас генеральша. Слава служил честно, но дослужился только до майора. Да и какая служба в украинской армии - одни слёзы. Когда в училище поступал, мечтал летать, а получилось, что больше мечтал, чем летал. Топлива, как кот наплакал, отпускали. Больше на земле спиртом "контакты протирали", это когда спирт был, а часто и спирта не было.
   Только ему стукнуло так, что можно было уйти из армии с более менее приличной пенсией, сразу же сбежал. Квартирой, правда, так и не обзавелся, пришлось возвращаться на родину. Да и мать уже совсем болеть стала, а потом и померла. Остался он один в большом доме. В таком большом, что убирать его весь, нет у него никакого желания. Две комнаты закрыл наглухо и не заходит.
   Самая главная проблема - поговорить толком не с кем. Приезжал Виталик Кирпонос, жаль только на один день, вот с ним можно говорить хоть сутками. Он молодец и не задается, хоть сейчас стал крутым дальше некуда. У него даже охрана есть и джип большущий черный. Они с ним по-старому, как раньше, взяли водки, мяса и в лес. Шашлык пожарили, выпили, наговорились. Жаль, что только один день. Обещал снова приехать, только когда это будет. Юрку Мезенцева вспоминали. Их троих в школе назвали "неразлейвода". Они и вправду везде и всегда были вместе, а потом раскидала их судьба...
   Юрка в прошлом году приезжал, тоже ходили в лес, тоже не могли наговориться. Они теперь приезжают сюда только на могилки, что им делать в полузаброшенном шахтерском поселке. Они живут другой динамичной жизнью, а здесь даже время движется медленнее, как в научно-популярном фильме о теории относительности.
   Профессия шахтера стала непрестижной, даже стыдной. Когда их отцы в шестидесятые, семидесятые годы, где-нибудь в отпуске на Пицунде, говорили, что они шахтеры из Донбасса, это звучало солидно, уважительно. Они сами гордились своей профессией, абсолютно искренне. Они чувствовали себя исключительными людьми уважаемой профессии. Да, опасной, смертельно опасной! Но хорошо оплачиваемой. Во всяком случае, в стране советов мало кто мог похвастаться, что может заработать на целый автомобиль за полгода.
   Это грело душу, а об опасности никто не думал. Тот, кто думал об опасности работы под землей, долго там не работал. Такие, достаточно быстро уходили или погибали, потому что в шахте тот, кто думает об опасности, всегда накличет на себя беду и если бы только на себя.
   Чувство опасности или страха часто залазило в душу шахтера, не все признавались. Когда, как говорят шахтеры, "идет посадка", то есть рушится кровля в тех местах, где убрали крепь, от этих звуков становится жутковато. Особенно когда представишь, что у тебя над головой до километра породы.
   Это постоянное чувство опасности порождало не страх, а противодействие страху иногда даже глупое. Слава сам видел, как ломали в лаве датчики уровня метана, чтобы те не мешали работать - уголь качать. Когда уровень взрывающегося газа превышал допустимую норму, автоматически отключалось электропитание лавы и останавливалась вся работа. Иногда за смену так случалось несколько раз, шахтеров это раздражало и они датчики топили в воде. Тогда они с виду, как настоящие, а показывают всякий бред. То, что взорваться можно - это как-то не принималось во внимание, главное добыча.
   Это постоянное чувство опасности порождало настоящую дружбу и взаимовыручку. Не помню случая, чтобы кто-нибудь, когда-нибудь рассказывал, что шахтер оставил своего товарища под землей в беде. Были случаи, когда гибли, выручая, но чтобы оставить в беде, такого не было. Виталий, Юра и Слава свою дружбу тоже называли настоящей, шахтерской, хоть и не одного дня вместе не проработали под землей. У них не было и нет примера лучше, чем настоящая шахтерская дружба.
   На местном поселковом кладбище десятки могил шахтеров, погибших под землей. Виталик Кирпонос похоронил отца еще в школе, мать осталась одна и тоже недолго протянула, а отцы Юрки и Славы шахту пережили, но на пенсии прожили недолго и их тоже отнесли "под лес", на то же кладбище.
   Во имя чего все эти ранние могилы? Во имя энергии, во имя тепла, во имя света?
  
  

Глава 3.

  
   Застолье двух друзей продолжалось уже несколько часов. Стол ломился от яств и напитков. Докторская колбаса, кабачковая икра и даже портвейн наполняли стол. Кроме этого ребята из охраны Кирпоноса не удержались и накупили всякой всячины: от французского шампанского, до устриц и паюсной икры. Виталий больше налегал на экзотику - вареную колбасу и кабачковую икру, Юрий предпочитал икру паюсную и швейцарские сыры.
   Они успели вспомнить массу событий из прошлой жизни, начиная с детства, помянули родителей, вспомнили друзей и как-то плавно перешли к нынешней жизни.
   - Виталий, а вот чем ты сейчас занимаешься? Каким видом бизнеса?
   - Я? Управляю активами, инвестирую, продаю, ну и так далее.
   - В какой сфере?
   - В любой, там, где можно заработать, там и занимаюсь.
   - И тебе нравится? Тебе всё равно, чем заниматься?
   - Что значит всё равно? Я занимаюсь бизнесом, как таковым, то есть делом, которое приносит деньги, а это мобильная связь, как у вас, продажа автомобилей или лифчиков - роли не играет.
   - Не знаю, меня это вряд ли бы грело. Ты занимаешься тупым зарабатыванием денег. Никогда не думал, что это профессия - зарабатывание денег. Я занимаюсь мобильной связью, это профессия и она мне нравится. Я хоть по первому образованию физик, но окончил заочно институт связи. Мне нравится моя профессия и я нею зарабатываю на хлеб.
   Кирпонос иронично смотрел на друга.
   - Да, Юра, дожил ты до седых волос, а так и остался диким и необразованным. Ты ведь не деньги зарабатываешь, а получаешь зарплату. Деньги зарабатывает, тот человек, который владеет и управляет бизнесом. Ты, как технический директор, только обеспечиваешь технологию, а сфера где собственно делаются деньги, от тебя так же далека, как кухарка от правительства. Это без обиды, так оно есть на самом деле. Знаешь, когда я понял, что буду бизнесменом? Точнее я тогда и слова такого толком не слышал, но точно понял, что я не такой, как всё население СССР. Мы с тобой, как-то сорвались сюда в Одессу, в гости к Пете Векличеву, моему двоюродному брату, он в Водном учился. Помнишь?
   - Помню, ну и что?
   - У них в общаге был тогда полный интернационал. Кого там только не было: и кубинцы, и вьетнамцы, и африканцы. Причем африканцы были и из капиталистических стран не, только эти голодранцы из стран народной демократии. Зашел у нас разговор о деньгах, кто и как бы их потратил, если бы, например, получил в наследство миллион. Все наши, в том числе и ты. Да, да, если вы Юрий Петрович не помните, то я освежу вашу память. Так вот все вы сказали - это было верхом фантазии совдеповского студента, что если бы вы получили миллион в наследство, то купили бы машину, квартиру в кооперативе ну и дачу. Когда бы мы сидели в общаге в Москве, то тогда, наверное, к этому прибавилась поездка к морю, в Сочи или в Крым, но так как мы и так сидели у моря, это отпало. Только один Бернард, черненький такой африканец, из Кении, у него еще папа на полставки там царем подрабатывал, сказал, что, если бы он получил миллион, то он ничего бы не покупал, он бы выгодно вложил эти деньги и получил через время еще миллион. В этом было коренное отличие советского студента от молодого человека из капиталистической семьи. Наши родители деньги не зарабатывали, они их получали. Помнишь, как звучал вопрос, если кто-то интересовался уровнем твоего дохода: "Сколько ты получаешь, а ни сколько зарабатываешь"?
   Я же себя поймал на мысли, что если бы я, получил этот злосчастный миллион долларов, я бы на все купил джинсы по двенадцать долларов, а здесь продал по двести рублей и озолотился. Я конечно, даже не подумал сказать об этом, дедушка Брежнев еще был жив и всесильная рука КГБ могла достать до любой студенческой вечеринки. Но тогда я понял, что буду зарабатывать деньги, всегда, везде и на чем угодно.
   Тебе, как своему самому старому другу, я могу открыть, что зарабатывание денег для меня не есть самоцель. Все свои деньги, я зарабатываю не только для того, чтобы потом еще больше заработать..., но сначала давай выпьем. Выпьем за нашу удачу, за нашу общую удачу. За то чтобы идеи воплощались в жизнь.
   Они выпили по очередной рюмке водки, Виталий намазал себе бутерброд из толстого слоя кабачковой икры и откусил большущий кусок. Прожевывая, с набитым ртом, он продолжил:
   - Я открою тебе страшную тайну, но ты должен поклясться, что никогда и никому её не откроешь даже под пытками и за большие деньги.
   - Ты прожуй сначала, аббат Фариа, а потом уже будешь рассказывать о страшных тайнах, - засмеялся Мезенцев.
   - Ничего смешного, а тайна действительно страшная. Клянешься?
   - У тебя никогда не поймешь, когда ты шутишь, когда серьёзно говоришь. Ну, клянусь.
   - Памятью своих родителей поклянись и жизнью своих детей.
   - У тебя совсем крыша поехала, олигарх хренов, вроде бы и не пьяный.
   - Нет, ты поклянись.
   - Ну, клянусь.
   - Всё, как я говорил?
   - Да, могу еще поклясться жизнью на земном шаре и во всей вселенной. Не тяни кота за хвост.
   - Отлично, клятва назад не забирается. Давай еще выпьем.
   - Ты что за это время, как раз придумаешь свою страшную тайну? Даже если это так, с удовольствием налью.
   Они снова выпили, Кирпонос принялся усиленно закусывать. Действительно чувствовалось, что он колеблется и оттягивает время.
   - Что ничего на ум не приходит, ну я думаю, Дюма-папа тоже не сразу графа Монте-Кристо придумал, так что ты не торопись, - подначивал Мезенцев.
   Виталий всё тщательно прожевал, запил минеральной водичкой и пристально, как-то слишком серьёзно посмотрел на друга. Мезенцев ответил понимающим взглядом и уверенно сказал:
   - У тебя что, большие проблемы? Ты смело можешь делиться со мной, клянусь, я никому ничего никогда не скажу. Можешь на меня положиться, я готов тебе помочь, как и раньше. Даром, что столько лет прошло. - Юрий стал тоже очень серьёзен.
   - Уверен? - загадочным тоном спросил Виталий.
   - Если только не надо кого-нибудь грохнуть. - Так же серьезно ответил Юрий.
   - Ну, до этого я думаю, не дойдет, но бой будет жарким. У тебя сигаретки не найдется? Я-то вообще не курю, но иногда хочется вспомнить былые ощущения.
   -Я тоже, но где-то есть. - Юрий порылся в ящиках и достал начатую пачку, на кухне нашел пепельницу и все это поставил на стол перед другом.
   - Спасибо, - сказал Виталий, закурил - Ты тоже бери, при таком нервном деле не только пить, курить начнешь.
   Кирпонос жадно затянулся несколько раз, потом скривился и затушил тонкую сигарету:
   - Какая гадость, а всё равно иногда тянет, - он еще немного подумал и начал своё повествование.
   Ты же физик Юра, тем более кандидат наук, не липовый, а настоящий еще советский, так, что слушай меня внимательно и вникай. К тому же бывший сотрудник Института физики высоких энергий, соображаешь, что к чему. Только не старайся перебивать, даже если тебе покажется, что твой друг решил отобрать лавры сказочника у Андерсена. Вопросы задавать можно, но знай всё, что я тебе сейчас расскажу истинная правда и если надо, я тебе это еще и показать могу, только не в Одессе конечно.
   Когда мы учились в институте, среди преподавателей и студентов ходили разговоры, что во второй половине двадцатого века наука затормозила своё развитие, нет прорывов. Всё, что наука приносила людям, выходило из разработок и открытий еще девятнадцатого века и первой половины двадцатого. Полеты в космос, телевидение, электроника - всё из прошлого. Мы только усовершенствуем открытия наших предшественников, даже лазер и твоя мобильная связь основаны на открытиях давно минувших дней. Таких технологических продвижений, как широчайшее применение электричества во всех сферах производства и быта, у нас давно не было. Именно электричество, новый вид энергии изменил облик человеческого мира.
   Многие говорили, что должен произойти качественный скачек, произойти такие открытия, которые кардинально изменят жизнь человечества. Что это может быть? Искусственный разум, открытия в области биотехнологий, позволяющие решить вопрос смертности человека? Мы только гадали об этом. Не скажу, что я такой гениальный человек и что мне давно приходила в голову мысль, что именно абсолютно новый вид энергии изменит жизнь людей, но она ко мне пришла. Причем изменит даже больше, чем изменилась жизнь по сравнению с началом применения электричества. Я это понял уже в процессе. Поначалу я тоже скептически относился к этим исследованиям и говорил, что это просто хобби, чудачество, но потом я изменил своё мнение.
   - О какой энергии ты сейчас говоришь? - не утерпел Мезенцев.
   - Я говорю об абсолютной энергии, той, которая всегда и везде рядом с нами. Ты, наверное, слышал об энергии поля нулевой точки.
   - Слышал, но рассказы о ней больше смахивают на фантастику.
   - Многим сильным мира сего хочется, чтобы это смахивало на фантастику. Ты что, в земле еще столько нефти и газа, а это такие бабки! Они же, эти нефтяные миллиардеры, арабские шейхи и всякие "Газпромы" станут голые и босые. Кому будут нужны их углеводороды из Земли? Ни-ко-му. Поэтому никаких государственных субсидий на исследования энергии поля нулевой точки нет. Немцы еще при Гитлере подошли вплотную к решению этой задачи, но Дядюшка Джо разогнал этих всех физиков по разным огородам. Кого к себе забрал, кто в штаты смылся, кто в Южную Америку. Кое-что из результатов этих исследований всплыло, но по ряду причин, в том числе перечисленных выше, они были засекречены или вообще пропали и уничтожены, как вредные.
   Тот, кто владеет источниками энергии - владеет властью. Попробуй, прикрути задвижку на газе или не выпусти танкеры из гавани. Всем же станет холодно и голодно, все проситься станут. А представь себе, если у каждого будет доступ к энергии, да еще и в неограниченном количестве - это ж каждый сам себе хозяином может стать. Непорядок. Я достаточно популярно объясняю?
   - Популярно, то популярно, только я не пойму, ты, что решил эту задачу?
   - Какой же ты, Юрец, нетерпеливый. Я же тебе сказал: не перебивай! Пятнадцать лет назад, я попал в Канаду. Там кстати очень приличные условия ведения бизнеса, не то, что у нас и еще вдобавок огромная украинская диаспора. Опять же, совершенно случайно, через одного полицейского из наших, из украинцев, я познакомился с одним странным человеком, звали его Хатчисон.
   Даже не знаю, как тебе его описать. Физиком его назвать нельзя, потому что специального образования он не имеет. Знаешь, что-то типа Ури Геллера с техническим уклоном. Он нахватался информации о теории относительности и различных экспериментах Фарадея и Теслы, сильно интересовался интуитивной наукой, особенно электромагнетизмом. Мы с ним можно сказать подружились, его особенно удивляла способность русских пить не то, чтобы много, а просто за раз большими дозами. Они же там цедят своими "дринками" по двадцать грамм. Он мне тоже чем-то понравился, наверное, тем, что совершенно не был похож на ученого. Когда он узнал, что я работал в Институте физики высоких энергий, то он решился показать мне кое-что. Он так и сказал: "Кое-что". Так я попал к нему в лабораторию на окраине Ванкувера.
   В первый раз и во второй он не смог мне показать ничего. Что-то не складывалось, не так работала аппаратура, у него было не то состояние, короче не получилось. Он мне показал, видео фильм, в котором летали инструменты по столу и даже взлетали вверх, а гвозди на столе вставали дыбом. При существующих технологиях снять такой фантастический фильм - пара пустяков. Так что идя в третий раз, я уже не испытывал особого энтузиазма, но как я ошибался.
  
  

Глава 4.

  
   В третий раз у него самого было "то" состояние. Глаза, такие, вроде бы он не спал суток трое, а только травку курил и голос нервный, как будто это не он меня приглашал придти, а я сам приперся. Я разместился поудобнее, а Хатчисон начал колдовать над своей аппаратурой. Мне показалось, что у него не было никакой системы в работе. Он постоянно нажимал разные кнопки, вращал регуляторы, вскакивал и переходил от одного пульта к другому.
   Из приборов я заметил двухстороннюю катушку Теслы и мощный генератор Ван дер Граафа, антенны различных конфигураций, кроме того трансмиссионные головки высокого напряжения, высокочастотные катушки и еще много всего связанного между собой жгутами проводов. Всё оборудование издавало низкочастотный гул.
   На столе лежал толстый, сантиметров десять в диаметре алюминиевый стержень. Гул стал нарастать, стержень засветился внутренним голубым светом, а затем стал прозрачным. Представляешь, контуры видны, а тела нет, сквозь него можно природу рассматривать. Пассатижи, лежащие на столе, подскочили, а затем встали вертикально, как волосы дыбом. Стержню надоело светится и он взорвался. Но не так, как тротиловая шашка, а изнутри, так что стол не пострадал, а стержень снова стал непрозрачным, только с развороченным нутром. Дальше всё было еще интереснее. Сам стол стал подскакивать, а приборы, стоящие на стеллажах напротив тоже засветились, синим пламенем и начали вибрировать. Всё, что было на стеллажах, поднялось в воздух и начало хаотически двигаться. Я посмотрел на Хатчисона и понял, что он не управляет ситуацией. У него были глаза восторженно-удивленные, хаос нарастал и я уже стал бояться, что этот эксперимент разрушит всю лабораторию, но всё закончилось, также неожиданно, как и началось.
   Ушел я из лаборатории потрясенный. В том, что это была реальность, не было никакого сомнения. Я сомневаюсь, что он хотел показать иллюзионный фокус, ведь он не собирался этим зарабатывать деньги. Для него это был научный эксперимент, притом с моей точки зрения, плохо подготовленный. Абсолютно ясно, что он действовал "методом тыка". Генерировал какие-то поля с непонятными векторами и ждал, что из этого получится.
   Вскоре я уехал из Ванкувера и больше с Хатчисоном не встречался, но он во мне зародил идею - добраться до сути этой энергии и самое главное обуздать её. Чтобы она действовала с той силой и в том направлении, которое нужно мне, а не в том, которое получается. Я начал искать людей, от которых можно было узнать, хотя бы что-нибудь об этом, но как ты сам понимаешь, натолкнулся на стену.
   В мире достаточно много людей, которые впрямую или косвенно занимались и занимаются энергией поля нулевой точки. Даже наш знаменитый диссидент и правдолюбец академик Сахаров. Дело в том, что многие светила считают, что составляющими поля энергии нулевой точки наравне с электромагнитным полем есть - гравитация и инерция. Именно Сахаров еще в 1967 году предположил это, то есть, что гравитация и инерция могут иметь отношение к вакуумным колебаниям поля энергии нулевой точки.
   Подтверждение наличия энергии поля нулевой точки обычно проводят, через эффект, если ты помнишь, голландца Хендрика Казимира. Он-то его предсказал еще в сорок восьмом году, но не было экспериментального подтверждения. В 1997 году это подтвердили серией экспериментов, а буквально несколько месяцев назад, технологический университет Чалмерса подтвердил динамический эффект Казимира, они его наблюдали и даже смогли измерять параметры. Собственно для меня эти эксперименты не сказали ничего нового, я уже давно не сомневаюсь в существовании этой энергии.
   Главный вопрос - это насколько много энергии хранит в себе поле нулевой точки. Некоторые считают, что её крайне мало и поэтому так мизерны видимые для нас проявления, но есть и другое мнение и я точно знаю, что оно верное.
   Кто у нас хозяин застолья, мне кто-нибудь нальет в этом доме? Возьми рюмку и налей мне, наконец, водки, от того что я тут болтаю без перстанку, у меня в горле так сухо, как в пустыне Калахари.
   Мезенцев взял бутылку и аккуратно налил полную рюмку. Кирпонос взял её в ладонь и посмотрел сквозь неё на друга.
   - За успех! - провозгласил тост Виталий и смачно выпил. Мезенцев не отставал. - Так вот. В объеме этой рюмки,- он повертел её в пальцах,- столько энергии квантового вакуума, что хватит не только растопить Антарктиду вместе с Арктикой, но и вскипятить всю получившуюся водичку. Вот так вот, а она у меня в ладони тонет.
   - Ты хочешь сказать, что ты это знаешь точно?
   - Не только знаю, я это видел уже в применении, хотя конечно, не всё получается. Не тебе мне объяснять, что от проекта до технологии, часто намного дальше, чем от идеи до проекта. Сложность еще заключается в том, что ввиду того, что гравитация и инерция - есть составляющие поля нулевой точки, работая над процессом упорядочения энергии, ты невольно влазишь в процесс влияния на гравитацию, а это штука непредсказуемая и страшная.
   - Ты хочешь сказать, что гравитацию можно отключить?
   - Зачем отключить? Гравитация - это поле, которым нужно управлять. В этом поле есть гравитационные волны, которые распространяются со скоростью света, как рябь на ткани пространства-времени. Причем объекты излучают свои волны, только в паре, каждый свои. Интересно то, что эти волны в результате интерференции существенно и взаимно гасятся. Навожу на мысль, если гравитационные волны, например Земли, существенно погасить встречными волнами или отразить их же зеркально самим себе навстречу, то потенциал гравитационного поля в необходимой точке можно существенно снизить и даже довести его до ноля.
   - Фу, у меня уже голова кругом идет от твоих сказок, Шахерезада.
   - Это не сказки, дорогой мой друг, и не далее, как несколько недель назад я собственными глазами наблюдал управляемый эффект левитации. Что такое левитация объяснять нужно?
   - Левитация, эффект компенсирующий гравитацию, но это больше из мистики, чем из физики.
   - Могу вас, сударь, разочаровать - это абсолютная физическая реальность.
   - Где это было?
   - Кстати тут недалеко, два часа езды, но давай всё по порядку. После того, как я побывал в лаборатории Хатчисона, я стал усиленно искать любую информацию по этой теме. Интерес к теме, вскоре вызвал уже встречный интерес к моей невзрачной личности и притом такими структурами, что общаться с ними не было никакого желания. Я сделал вид, что это было невинное хобби, зажравшегося миллионера и стал осторожнее. Тем не менее, я выяснил, что Хатчисон, в течении определенного периода, имел контакты с такими серьезными организациями, как "Боинг" и "МакДоннел Дуглас", они его даже финансировали, а до этого у него были контакты с таким невинным заведением, как Пентагон. Была даже совместная комиссия Пентагона и Министерства энергетики США, которая проверяла действительность его экспериментов. До отчета я, конечно, не добрался, но ясно, что комиссия наблюдала, что-то наподобие того, что видел я.
   Видимо они поняли то же, что и я: Хатчисон случайным образом наскочил на эффект открывающий доступ к энергии поля нулевой точки, но совершенно не понимал, как с этим всем управляться. Для вояк необходимо практическое применение, а летающие в хаосе железяки они сами могут назапускать, сколько хочешь, поэтому они Хатчисона отодвинули, но не забыли.
   Я сразу понял, что дойти до сути можно только подкравшись к теме со стороны теории. У Хатчисона не было нормального формального образования, даже этого недоделанного американского. После окончания десятого класса, он бросил школу и занимался самостоятельно с какими-то преподавателями, университетского образования так никогда и не получил. Он нахватался верхушек в бессистемном хаосе, несомненно, интересных теорий. У него был один большой плюс - он мыслил свободно.
   Пентагон, кстати, довольно серьёзно отнесся к результатам Хатчисона, судя по тому, что через некоторое время канадская конная полиция конфисковала большую часть оборудования лаборатории в Ванкувере. Никто не сомневается, что это было сделано по совету ребят в погонах из-за границы южнее Канады. Поводом для конфискации был вывод, что данное оборудование наносит вред окружающей среде, хотя каждый прибор в отдельности был стандартным и применялся во многих других лабораториях.
   Да, если говорить о теориях, то у Хатчисона в голове был ералаш, хотя возможно именно это позволяло ему иногда приходить к парадоксальным результатам. Я всегда смеюсь, когда меня уверяют, что кто-то вот так вот думал, думал, раз и придумал. На пустом месте, с пустой головой, только из-за природной смекалки.
   Когда домашняя хозяйка одним глазом смотрит в телевизор, а рукой помешивает пахучий борщ и ей там увлекательно рассказывают, как сер Исаак Ньютон присел отдохнуть под яблоньку и ему на голову грохнулся краснобокий плод, что в результате привело к открытию закона всемирного тяготения, я ненавижу телевидение. Эта домохозяйка ведь верит, что главной причиной открытия было то самое яблоко, которое мэтр впоследствии с аппетитом схрумал. Ей невдомек, что до этого была масса дискуссий, что Ньютон проработал неисчислимое количество страниц написанных до него не менее умными людьми, которые тоже об это себе голову сломали. Невозможно создать серьёзную жизненную теорию не опираясь на предыдущий опыт. Эйнштейн был продолжателем Ньютона, кто-то, кто создаст более совершенную теорию, взамен Теории относительности - будет приемником дедушки Алика.
   Теория это тот путь, который тебе вымостили для будущих опытов, потому что, как заметил Джеймс Блейк "прогресс в науке происходит тогда, когда опыты противоречат теории". Надо хорошо знать теорию, чтобы четко определять, где и в чем твой опыт не сходиться с ней. Эйнштейн, конструируя свою теорию, прекрасно понимал, что не всё у него закрывается понятно и логично, что его допущения не до конца корректны и что его теория требует развития.
   Кстати, недавно в интернете вычитал, что Альберт Эйнштейн срисовал теорию относительности у Пуанкаре и иже с ними, потому, что был сотрудником патентного бюро. Он, видите ли, имел доступ к информации, изложенной в патентах, всю её самым бесстыжим образом украл и слепил из неё теорию относительности. Идиоты! В патентах изобретатель излагает информацию не для того, чтобы её засекретить, а наоборот обнародовать, чтобы всем рассказать: "Ребята, не надо дергаться в этом направлении, я уже всё придумал, можете пользоваться, но с моего разрешения". Если он на основании уже известных изобретений и теорий сделал собственную, честь ему и хвала.
   Разыскивая информацию, я естественно разыскивал и людей, которые имеют интерес к этой теме. Очень скоро я понял, что самому светиться в поисках, себе дороже, поэтому нашел несколько нищих физиков, которые не блистали умом и предприимчивостью, но потихоньку наскребли мне информацию достаточную, чтобы начать собственные эксперименты. И вот тут мне действительно повезло.
   Десять лет назад, уже даже больше, я в этой мутной тусовке российских физиков услышал о случае, когда чудака доводят до сумасшествия, только за то, что он уверен, что создать вечный двигатель возможно, причем на основе энергии квантового вакуума. Добрые люди довели его до дурдома, ну а там, сам знаешь, даже если ты семь пядей во лбу, долго умным не будешь.
   Я его быстренько нашел, за "бабки" эти коновалы готовы были мне его не только отдать, но и выдать любую справку. Я Максимку месяц приводил к норме, психотерапия, реабилитация. Он у меня в Черногории на тихом берегу обрел человеческий вид, насколько это уже было возможно и мы начали трудиться. Собственно с него и начались мои лабораторные исследования. Сейчас у меня три лаборатории в разных частях мира, это только больших. В других местах выполняются заказы по изготовлению отдельных деталей или целых приборов, получению редких материалов.
   В сегодняшнем мире очень трудно затеряться, особенно когда столько любопытных организаций следит за всем, что происходит необычного. Поэтому приходится шифроваться, заказывать оборудование по запчастям, делать невероятные объяснения, зачем нужен тот или иной материал, да еще в таких количествах. Именно поэтому я уже дважды менял место главной лаборатории. Начинали мы в России, но с приходом нового молодого президента, который по амбициям тянет на царя, нами стали так активно интересоваться, что это переходило все границы, пришлось переехать в Германию.
   Там было поспокойнее, да и мы стали опытнее, хотя в благословенном центре Европы, тоже этой братии - пруд пруди: разведки, контрразведки еще спецслужбы различных концернов, которые так рыщут, где бы только что-нибудь свиснуть. Всё было в пределах нормы, достаточно тихо, пока Максимка не поднял лабораторию на воздух. Шухер был такой, что я до сих пор не знаю, чем это закончится. Погибли люди, но основные сотрудники по счастливой случайности остались целы. Прошло уже два года, но немецкая прокуратура роет до сих пор. Больше всего их смущает, что они не могут определить тип взрывчатого вещества.
   До меня, слава богу, не дорыли. С правом собственности мы там наворотили такого, что следы теряются в глубинах Сибири и Израиля. Места темные и немцам в них не сильно дают свои щупальца раскинуть, так, что есть надежда, что всё закончится нормально.
   Пришлось в срочном порядке в глухомани Кировоградщины строить завод по производству биотоплива. Перерабатываем всякую растительную непотребность в брикеты, которую потом достопочтенные германские бюргеры тихими зимними вечерами сжигают в своих уютных каминах. Там же очень удачно вписалась и испытательная лаборатория, даже лучше, чем в Германии. Именно здесь мы выходим на конечное изделие, все остальные лаборатории только подсобные.
   - И как изделие? - промолвил ошарашенный Мезенцев.
   - Как изделие? Нормально, летает потихоньку.
   - Ты хочешь сказать, что вы решили вопрос с гравитацией?
   - Ну, сказать, что мы его совсем решили, будет не точно. Мы его решили в принципе. Теперь у нас задача, создание устойчивой технологии.
   - Почему ты всё это не покажешь, не опубликуешь? Возможно, тебе помогут побыстрее довести эксперименты до конца и сделать промышленные образцы.
   - Вот в этом я как раз и сомневаюсь. Ты думаешь, только мы с Максимкой такие умные и дошли до решения проблемы в принципе? Я уверен, что и в Штатах и в России вплотную подошли к решению этой же проблемы: укрощения энергии поля нулевой точки. Весь мир знает исследования Евгения Подклетнова, он давно заявил, что нашел такие свойства сверхпроводников, которые защищают от гравитации. Видно ему немножко по голове надавали, чтобы лишнего не базарил, он побыл в забвении несколько лет, теперь снова в том же русле, только под государственной эгидой, а государство, какое - Россия. Вся его экономика держится на газе и нефти. Они всю Европу держат за глотку газовой задвижкой. Ну, выдадут они энергию, которая будет у всех, все им спасибо скажут, а дальше? Ни технологий, ни развитой современной промышленности, всё - банановая республика, только без бананов.
   Они будут вести Подклетнова, будут давать ему работать, но только до определенного момента - до создания промышленного образца. Он сам его и не сделает, для этого нужны другие мощности, капиталы. Российское правительство будет оттягивать до последнего обнародование нового источника энергии, им так выгоднее, а прогресс по барабану.
   В Штатах та же канитель, только там этих групп, которые могут решить проблему побольше. Все они под надзором государства и эта китаянка Нинг Ли и Флойд и Хайд, ну и конечно Марк Миллис. Он, кстати, недавно заявил, что человечеству придется подождать с межгалактическими полетами именно, потому, что их невозможно обеспечить энергетически. Для запуска и разгона космического корабля с пятьюстами космонавтами на борту, летящего в один конец в произвольном направлении потребуется более чем 10 в 18-той степени Джоулей, что сопоставимо с количеством энергии потребляемой всем населением Земли в течение года. Никакие известные природные ресурсы не дадут такой возможности. Ему известные.
   Знаешь, некоторые обозреватели заметили, что как только какое-либо важное открытие человечества подходит к своему финишу, о нем напрочь забывают все источники информации. Вот так вот, раз и всё. Вроде, как и не было ничего. В двадцатые годы, даже в тридцатые, все газеты и журналы пестрели разговорами о ядерной энергии. Перед второй мировой войной, раз и всё, как отрезало, полное затишье. Именно в это время начались непосредственные работы над атомной бомбой и в Германии и США, а с сорок пятом, хлоп и Хиросима. Интересная закономерность, да?
   Вот и Миллис молодец, так откровенно обо всех проблемах говорит, причем сразу всё переносит поближе к двадцать третьему веку, до этого ничего не получится. И как, нехороший человек, точно дату называет, 2196 год, жалко месяц не указывает, правда тихонько оговаривается, если не произойдет грандиозных прорывов в энергетической области. И знает паршивец, что произойдет, уже не может не произойти.
   Я не удивлюсь, если эти потомки первых переселенцев, уже склепали, что-то типа опытного образца реактора энергии квантового вакуума и сидят, ждут, когда еще кого-нибудь осенит. Так-то им, зачем запускать его в серию, у них и так всё по полочкам разложено, что они даром в Ираке и Кувейте воевали. Механизм давления на глотку всему миру понятен и отработан. Кризис? Так это даже к лучшему. В мутной воде больше золотишка намыть можно.
   - И что дальше?
   - А, дальше друг мой старый и надежный, помощь мне от тебя нужна. Ты же сам сказал, что готов мне помочь, если только не убивать никого. Убивать никого не потребуется, но много всего разного другого...
  
  

Глава 5.

  
   Юрий Петрович крепко держал руль своего автомобиля, старался быть сосредоточенным, хотя давалось ему это с трудом. Прошедшая ночь сильно всколыхнула все его душевные, нервные устои и состояния. Он уже опаздывал к Лине, утренние субботние пробки в центре были обычными, все, кто еще не успел смыться из города в пятницу, выезжали за покупками или просто выдвигались за город. Эти тянучки под светофорами раздражали Мезенцева и он тихо про себя матерился. Спать ему не хотелось, хотя за всю прошлую ночь он проспал часа три от силы. Наоборот он был перевозбужден и внутри, где-то глубоко, вибрировала, мелкая нервная дрожь.
   Вчерашний рассказ Виталия его, конечно, заинтересовал. Ему, кандидату физико-математических наук было очень интересно вновь погрузиться в тайны физических процессов, это была фактически его профессия - физика высоких энергий. Правда одно дело, когда ты этим занимаешься теоретически и результаты твоей работы, несомненно, очень важны для науки, но также, очень далеки от повседневного применения. Более того они, как бы находятся на разных планетах человеческого бытия и никак не связаны с жизнью людей, идущих сейчас мимо твоего автомобиля по пешеходному переходу. Твоя физика сама по себе, а они сами по себе. Всем хорошо и очень спокойно.
   Совсем другие ощущения приходят, когда ты понимаешь, что та физика, о которой говорит твой друг, не сегодня-завтра, не постучится в твои двери, а вломится так, что всё остальное в твоей жизни может стать совсем неинтересным и неважным, по сути. От понимания этого под ложечкой холодело и хотелось глубоко вздохнуть.
   На Торговой он застрял серьёзно, впереди была авария. Кляня себя, что выбрал этот путь, Мезенцев достал телефон.
   - Доброе утро, дорогая, я тут возле Нового рынка застрял в пробке. Два крестьянина не разъехались, один разбил фару другому, теперь будут ждать ГАИ. Зачем я сюда поехал?
   - Не переживай ты так, Юра. Уверяю, я тебя дождусь, у нас впереди целые выходные. Открою тебе даже свой маленький женский секрет - мне это на руку, спокойно, не торопясь приведу себя в порядок. Целую тебя и жду.
   Юрий Петрович отложил телефон и мысленно снова вернулся к вчерашней встрече. Он ведь не даром повернул на Торговую, а не проехал дальше до поворота на Преображенскую, хотя знал, что в это время здесь всегда пробки. Ему не хотелось проезжать мимо перекрестка Преображенской и Садовой. От одного воспоминания о вчерашнем у него заколотилось сердце.
  
   - Убивать никого не потребуется, но много всякого разного другого потребуется,- сказал Виталий.- Честно скажу, наша сегодняшняя встреча не случайная. Я знал, где ты живешь и чем занимаешься. Давно порывался к тебе обратиться, но всё откладывал, всё сомневался, а теперь у меня обратной дороги нет, как в прочем и у тебя.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я тебе рассказал всё или почти всё, поэтому дорога у нас теперь с тобой одна, хотим мы этого или не хотим. Носитель такой информации не может быть в стороне. Ты меня понимаешь?
   - Виталий, ты, что меня пугаешь?
   - Нет, боже упаси, я просто прошу тебя стать моим соратником. У меня нет других вариантов. Серьёзность момента наступила такая, что любая утечка информации может загубить весь проект, который уже длится полтора десятилетия. Мне нужны люди, которым я могу доверять абсолютно и кроме того они должны обладать высоким интеллектом, образованием и что на сегодняшний день особенно важно, высокой степенью организованности. Всем этим параметрам ты отвечаешь лучше всего. О деньгах я не говорю вообще, ты будешь иметь их в несколько раз больше, чем в своем несчастном телекоме. Кроме того, я предлагаю тебе, тебе одному часть прибыли в проекте "Энергетическая революция". Я предлагаю тебе наконец не получать деньги, а их зарабатывать. Ты представляешь, сколько их может быть? Билл Гейтс - мелкий карлик в таком бизнесе.
   - А, если я не соглашусь?
   - Ты уже не можешь не согласиться, ты можешь только отказаться от части прибыли, но это будет самой большой глупостью в твоей жизни.
   - Что я должен буду делать?
   - Ты должен стать непосредственным руководителем проекта, не научным, не техническим, а генеральным. Я уже просто не могу этого делать, я вижу, что сам начинаю тормозить его движение. Мне нужно обеспечивать финансирование и одновременно заниматься координацией проекта - это выше сил одного человека. Как ты понимаешь, чтобы обеспечить финансирование, приходится заниматься многими другими видами бизнеса. Проект "Энергетическая революция" пока не приносит доходов, а требует всё больших инвестиций. Я не могу разорваться надвое.
   - В каком качестве ты в нем собираешься участвовать?
   - Что тут не понятного? В качестве владельца проекта. Тебе будет принадлежать десять процентов, но мне-то девяносто. Ты даже не представляешь, сколько это работы: обеспечить все лаборатории необходимыми материалами, оборудованием, персоналом. Обеспечить секретность и самое главное обеспечить результат. Хорошо, что ты из обычного ученого стал техническим администратором. Эти научные навозные жуки, как дети. Для них вся эта канитель - игрушка, пока не наиграются чем-то, не бросят, а надо двигаться строго и непосредственно к цели. Я им, иногда, как детям: по рукам, чтобы не хватали лишнего сладкого. Мне кажется, ты всё это потянешь. У тебя, между прочим, такой грозный вид.
   - Виталий, ты об этом так весело рассказываешь, но то, что ты предлагаешь, совсем не шуточки, это какой-то подпольный бизнес.
   - Он-то может и подпольный, только заметь, абсолютно законный. В данном случае закон, как раз на нашей стороне, а не на стороне государства, точнее правительства. Долг патриота -- защищать свою страну от ее правительства.
   - Интересная мысль, сам придумал?
   - Сам, - Кирпонос скорчил презрительную физиономию,- эх ты - провинция неасфальтированная. Это Томас Пейн - крестный отец Соединенных Штатов сказал. Мудрый человек, еще двести лет назад понял, что от любого правительства кроме пакостей, нечего ждать.
   В Украине, с этим все в порядке. Тут всем, по-моему, абсолютно начхать, чем мы в своих лабораториях занимаемся - главное, чтобы налоги платили, а какие налоги, если у нас прибыли еще нету? Поэтому мы не от государства прячем свои исследования, а от конкурентов и иностранных разведок. Ты гражданин Украины?
   - Да, а ты?
   - Я, гражданин Великобритании и по совместительству Израиля, ну, так получилось. Так что кому, как ни тебе защищать национальное достояние. Склепаем реактор здесь в Украине и все газеты напишут, что наши украинские ученые добились невероятных успехов в деле преодоления энергетического кризиса планеты Земля.
  
   Наконец-то пробка сдвинулась с места. Доехав до главного входа в рынок, Мезенцев не удержался и повернул на Садовую. Говорят, что преступника тянет на место преступления. Видно интересно посмотреть, как там что изменилось с того печального момента. Юрий не ассоциировал себя с преступниками, но умышленно медленно проехал мимо "того" места. Уже всё было убрано, остались только следы машинного масла и гари на брусчатке и бордюре. Он поднял глаза вверх и увидел, как сильно обгорели листья на деревьях.
  
   - А, если я откажусь? Меня вполне устраивает моё нынешнее положение, уверенность в завтрашнем дне, я жениться собрался. У меня, между прочим, еще могут быть дети.
   - У тебя могут быть не только дети, но и внуки - это к делу не относится. Ты с такими мыслями скоро мхом порастёшь. Посмотри на себя в зеркало - тебе пахать еще и пахать, а ты уже себе пенсионные тапки присматриваешь. На счет жениться не знаю, женщины в мужских делах часто исполняют роль якоря, который держит на привязи боевой корабль и его днище обрастает водорослями и ракушками. Потом вроде бы и хочется в дальний поход, а уже трудно, нужно чистить днище. Не знаю, надо посоветоваться с товарищами, обсудить на политбюро. Она у тебя морально устойчивая?
   - Очень.
   - Это плохо.
   - Почему?
   - Как говорят на Украине: "Що занадто, то не здраво".
   - Это ты придираешься, в тебе говорит брюзга закоренелого холостяка.
   - Очень закоренелого, с четырьмя бывшими женами. Ладно, это детали. Насколько я понял, коренных разногласий у нас с тобой нет - ты готов возглавить проект.
   - Конечно, нужно бы еще подумать.
   - Как говорил, небезызвестный тебе, император по имени Наполеон и по фамилии Бонапарт: "Главное ввязаться в серьёзный бой, а там разберемся". Так что думать будем, когда сделаем реактор. Через две недели я жду тебя в Вене, у меня там есть уютный офис с видом на Бельведер. До этого надо будет расхлебаться с твоим любимым Телекомом и приступать к непосредственной работе. Сделай себе туристическую путевку в Австрию, возьми мадемуазель, так это будет привлекать меньше внимания со стороны, наших, так называемых "друзей". Звонить я тебе буду вот на эту сим-карту, три раза в неделю в девять часов вечера. Нормально время? Нужно будет открыть новую чистую фирму здесь, а также открыть представительство одной моей компании, которая занимается, в том числе и производством электрических батарей. Ты должен возглавить это представительство, такой статус позволит тебе летать по всему миру и решать любые вопросы, а украинской компании мы перекачаем активы завода по производству биотоплива. В деталях ты потом разберешься.
   Общаться нам нужно будет, как можно меньше, во всяком случае, на людях. Для всех мы остались старыми друзьями одноклассниками, которых объединяет только ностальгия и память по школе и институту. Собрались, забухали - разбежались. Тебе нужно будет подтянуть еще Славку, он в этой своей шахте сопьётся и на дурку попадет, а, между прочим, дипломированный специалист по авиационной технике. Совсем скоро ты поймешь, что нам такие люди просто необходимы, тем более такие, что можно доверять, как себе.
   Кирпонос замолчал и в наступившей тишине, резко зазвучал зуммер мобильного телефона. Виталий внимательно выслушал, достаточно долгий монолог из трубки, ответил коротко: "Хорошо".
   - Ну, что на сегодня хватит, как говорится - пора и честь знать. Спасибо за прием, а мне пора, к тому же так незаметно время пролетело, а уже два часа ночи. Ты меня проводишь, тут недалеко? Я решил сильно не светить твою квартиру, хотя если захотят, найдут в момент.
   - Виталий, ты опять говоришь загадками, кто захочет и кто найдет? Любишь ты напускать таинственности, с детства. Куда ты, на ночь, глядя, я думал, ты у меня заночуешь.
   - Да, какие загадки. Это я так на всякий случай, в русле того, что нам теперь не стоит афишировать нашу дружбу и тем более сотрудничество.
   - А, что вражеские разведки идут по пятам и придется отстреливаться? Ты меня, как Остап Бендер Кислярского пугаешь.
   - Отстреливаться, это вряд ли. Огнестрельного оружия с собой не ношу, я не такой большой специалист по его применению, у меня главное оружие - интеллект. Что лыбишься? Мозги, по-вашему, короче тебе не понять - это я по-научному выражаюсь.
   Они вышли на улицу, глубокая ночь даже в центре такого большого города обволакивала тишиной. Конечно, доносились какие-то далекие звуки, но даже шорох подошв слышался настолько отчетливо, что удивлял своей полифонией. Они вышли на бульвар, бывший Комсомольский, теперь Жванецкого, перед ними открывался чудный вид гавани со многими разными огоньками судов у причалов и на рейде. Пройдя по бульвару, они вышли на Преображенскую и не спеша зашагали по широкому тротуару. Ярко светили фонари, блестели рельсы стрелок трамвая, светофоры работали в режиме "мигающий желтый". Они шли, практически молча, только изредка перекидываясь короткими фразами.
   Дойдя до подземного перехода на углу пересечения с Дерибасовской-Садовой, Виталий протянул руку Юрию:
   - Всё, будем прощаться. До встречи в Вене через две недели, если будут возникать вопросы, звони с той симки, что я тебе дал и на номер, который в ней уже забит. Честно скажу, жду от тебя многого. Дурак, что раньше не приехал. Мы с тобой, братуха, таких дел натворим, что весь мир глаза выпучит. Ну, бывай.
   Они обнялись и Кирпонос быстрым шагом скрылся за углом дома. Вокруг не было ни одного прохожего, только вдалеке по Преображенской в сторону Привоза горели стоп-сигналы редких автомобилей. Мезенцев постоял немного, дождался, когда затихнут громкие шаги Виталия, развернулся и задумчиво пошел назад в сторону моря.
   Сильнейший взрыв потряс пространство. Юрий оглянулся, весь перекресток, куда только что свернул Виталий, был озарен яркой вспышкой. Деревья в сквере на "Соборке" как будто поменяли цвет, из зеленых стали ярко оранжевыми. Завыли многократно повторенные сирены сигнализаций припаркованных автомобилей.
   Мезенцев, не задумываясь, рванул в сторону взрыва. Забежав за угол, он увидел яркопылающий автомобиль. От него мало, что осталось, но характерные угловатые очертания джипа "Мерседес Гелендваген" или как его называли "кубика", угадывался в полыхающем пламени. Спасать кого-либо было уже бессмысленно. Он остановился, как вкопанный, совершенно не соображая, что можно и нужно делать.
   Через какое-то время подъехало сразу несколько милицейских автомобилей с мигалками, они выскакивали с огнетушителями и пытались, что-то тушить. Огонь уже сам по себе угасал, так что усилия сотрудников в форме только помогли ему окончательно потухнуть. Юрий стоял потрясенный, джип был точно такой, как у Виталия. В салоне виднелись два обгоревших трупа, их нельзя даже было назвать телами...
  
  

Глава 6.

  
   Мезенцев, наконец, подъезжал к дому Лины. Он снова достал телефон и набрал её номер:
   - Мне подниматься, я уже почти на месте или ты спустишься?
   - Поднимайся, у меня такая тяжелая сумка и есть для тебя сюрприз.
   Юрий Петрович поднялся в лифте на пятый этаж и подошел к двери нужной квартиры. Каждый раз, когда он открывал эту дверь, он ужасно волновался. Это не было неуверенностью, это было волнением, которое можно сравнить с чувством актера выходящего на сцену. Лина была для него всегда новой, неповторимой, ему даже в голову не могло придти, что когда-нибудь может быть по-другому. Для него каждое новое общение с ней было, как начало новой маленькой жизни. Он ловил себя на мысли, что всегда мечтал именно о такой женщине. Сейчас он мог только жалеть о том, что встретил её только теперь, но как говорится, лучше поздно, чем никогда.
   Сегодня он волновался еще больше. Впечатления прошедшей ночи растрепали его нервы. Для него сегодняшний день и так должен был стать волнительным. Он подготовил красивое, дорогое обручальное колечко и намеревался именно сегодня сделать официальное предложение руки и сердца. К этому шло, они встречались достаточно долго, но вместе никогда не жили. Именно потому, что Лина уходила от вопроса проживания на одной территории, Мезенцев не был уверен, что после его предложения она бросится с радостью к нему на шею.
   Девушкой она была самостоятельной, во всех отношениях, в том числе экономическом. Работая журналисткой в различных изданиях, она имела, как он понимал, достаточный доход, чтобы содержать себя на приличном уровне. Родители оставили ей престижную квартиру, а сами переехали в Москву, они оба были коренными москвичами, к тому же папа служил в российской армии в звании генерала и с не одной звездой. Они никогда не говорили о Линыных родителях подробно, но, как догадывался Юрий Петрович, папа был не намного старше него.
   Все эти обстоятельства нервировали Мезенцева. С одной стороны он не хотел торопить события, но с другой... Годы идут не в обратном направлении и если еще недавно ему было сорок с лишним, то теперь за пятьдесят. Он решительно нажал кнопку звонка.
   На пороге стояло воздушное создание со светлорыжими волосами, голубыми, почти синими глазами в невероятном сарафане, который подчеркивал все прелести фигуры и это чудо улыбалось.
   - Ты неотразима, - у Мезенцева перехватило дыхание. В таких случаях он чувствовал себя, как мальчишка старшеклассник и ничего не мог с собой поделать.
   Лина наслаждалась эффектом, она сделала шаг назад, повернулась кругом и спросила:
   - Ты так и будешь стоять столбом на пороге или мы куда-то едем? Я готова, только сделаю тебе маленький подарок.
   Она пошла вглубь квартиры, Юрий Петрович, растормозился и последовал за ней.
   - Вот, это самые стильные солнцезащитные очки в городе Одессе, в Украине, а может быть во всей Европе, - она протянула продолговатую коробку. - Ты в них будешь, как Бонд, Джеймс Бонд.
   Он их надел, посмотрелся в зеркало - хорошо.
   - У меня для тебя тоже есть маленький подарок, - он положил на ладонь маленькую яркую коробочку.- Возьми, пожалуйста, открой.
   Лина взяла коробочку в руку, медленно открыла, кольцо было действительно прекрасно.
   - Выходи за меня замуж.
   Лина любовалась сиянием бриллианта.
   - У тебя есть ответ?
   - Ответ? Я ждала, что ты это сделаешь, только не думала, что это будет сегодня. Нам нужно хорошо подумать, не испортим ли мы друг другу жизнь. Но я отвечу: скорее да, чем нет. Знаешь почему?
   - Почему?
   - До тебя я еще никогда не встречала такого мужчину, как ты. Умного, сильного, цельного, с характером. Не зазнаешься? Но...
   - Тебя смущает разница в возрасте?
   - Нет, это меня как раз, никак не смущает. Просто, мы две очень самостоятельных, свободных личности. Я не знаю, как нам будет житься вместе не только в одной постели, но и на одной кухне, в одном пространстве. - Она рассмеялась. - Юра, тебе не кажется, что я говорю, так будто это у меня такой жизненный опыт, как у тебя. Давай подумаем, давай попробуем потихоньку не спеша. Ты не обидишься? Но колечко я принимаю, так что господин Мезенцев у вас есть надежда.
   Сегодня такой чудесный день, такой солнечный, такой веселый. Давай отложим все наши серьёзные решения до понедельника. Не хмурься. Я тебя буду сегодня развлекать, веселить, как хочешь. Выполнять все твои желания, даже немножко непристойные. Согласен?
   Автомобиль с Юрой и Линой двигался по Овидиопольской дороге в невысоком темпе, поддерживаемом движущимися в плотном потоке автомобилями. Лина рассказывала, что-то очень смешное и сама смеялась над рассказанным, Юра старался поддакивать, но перед глазами стоял сгоревший джип и то, что осталось от людей внутри него.
   Он пересилил себя и подошел поближе к машине, ужасный запах гари не давал дышать. Вокруг авто суетились милиционеры, они тоже выглядели растерянными. Из ближайших домов вышло несколько жильцов. Они наблюдали издали, некоторые обсуждали между собой произошедшее.
   Узнать в обгоревшем теле Виталия, было невозможно, пламя совершенно исковеркало то, что когда-то было лицом человека. Ощущение ужаса доминировало в чувствах Мезенцева, он с трудом соображал, что и где происходит. Его кто-то окликнул, кто-то толкнул. Он не слышал, точнее, слышал, но не воспринимал, что ему говорят. На автомате он развернулся и пошел к своему дому. У подъезда он начал соображать, что не может вспомнить, где его ключ и долго искал его в карманах. Наконец он зашел в квартиру и увидел еще неубранный стол, за которым они только что сидели вместе.
   Юрий сел и закрыл лицо руками, он не рыдал, но, наверное, если бы зарыдал, ему бы было легче. Он не мог поверить в случившееся. Взял стакан с минералкой и с жадностью выпил до дна, повертел его в руках и дотянулся до початой бутылки водки. Налил себе почти полный бокал и также, почти как воду выпил полностью.
  
   - Мезенцев, алло, ты здесь или на другой планете? Ты не забыл, что за рулем, хоть мы и плетемся, как черепахи. Я распинаюсь, веселю его, а он как бирюк угрюмый. Вернись на землю. Неужели тебя так расстроил мой отказ? Это и не отказ вовсе, я ведь приняла твоё колечко. Оно мне очень понравилось, ты угадываешь мой вкус. Ну не дуйся, всё будет хорошо, даже очень хорошо. Штамп в паспорте не самая главная вещь в жизни.
   - Штамп, действительно, не самое главное, но я хочу детей. Тебе, кстати, тоже не восемнадцать и пора подумать о главном предназначении женщины, приходящей в мир.
   - Это не тактично напоминать девушке о её возрасте.
   - Мне можно, несмотря на твою не любовь к математике, можешь посчитать: пока мы поженимся, нельзя, чтобы ребенок был незаконнорожденным, пока ты его выносишь, это еще девять месяцев - тебе уже будет тридцать.
   - Не напоминай мне о датах, ты ужасно не тактичен, тем более о цифре тридцать.
   - Я потенцирую тебя к правильным решениям. Говорят, что у зрелых родителей на свет появляются талантливые дети.
   - Всё это сплетни. Тебя мама, во сколько лет родила?
   - В двадцать три, по-моему.
   - И я тебе скажу, не дурак получился. Меня мама вообще - в восемнадцать. Так что не надо о возрасте. Мне с тобой и так хорошо, а начнутся пеленки, распашонки, если мы с тобой начнем ссориться? Я тебя люблю, а вдруг стану ненавидеть? Кроме того, мне не хочется бросать свою профессию, только начало что-то получаться.
   - Твоя профессия меня больше всего и беспокоит. Ты на ваших всяких тусовках, встречаешься, бог знает с кем. Найдется какой-нибудь хахаль, задурит тебе мозги и что?
   - Мезенцев, ты не желаешь побороться за даму сердца?
   - Я готов бороться за даму сердца, но мне как-то полегче будет, если дама сердца по совместительству будет моей женой.
   - Понятно, легких путей ищете, господин рыцарь, а жизнь она сложна и многолика.
   Автомобиль въехал на небольшой дворик уютной дачки.
   - Ты мне так и не ответила, если мы еще не ставим печати в паспортах, то когда мы начнем, хотя бы жить вместе?
   - Милый, давай не будем портить такой прекрасный выходной день. Море так и зовет, давай отложим до понедельника.
   - Завтра, завтра не сегодня - так лентяи говорят.
   - Правильно, я сегодня хочу быть ужасной лентяйкой - ничего не делать и ни о чем не думать. Только лежать на песке и плескаться в море.
   - Питаться-то мы хоть как-нибудь будем? - проворчал Юрий Петрович, вытаскивая вещи из автомобиля.
  
   День был чудесный. Теплая морская вода расслабляла, а солнце клонило в сон. Было очень приятно лежать на песке, слушать прибой и стараться ни о чем не думать. У Лины это получалось намного лучше. На Мезенцева продолжала давить экспрессия и неясность прошедшей ночи. Он отвечал невпопад, лежал на песке с открытыми глазами с взглядом направленным в никуда.
   - Юра, может у тебя что-нибудь произошло, а я дура возомнила, что это ты из-за меня расстроился? Ну, расскажи мне, поделись, тебе легче станет. У тебя, что неприятности на работе?
   - Поделись? - Юрий криво усмехнулся,- чисто женский подход, можно еще поплакаться. Нет, всё в порядке, просто мне сделали предложение, - он сделал длинную паузу, - я, хотел уйти из "Телекома".
   - Уйти, странно, ты всегда так гордился своей работой и что без тебя будет делать Панафидин? Где он себе найдет такую ломовую лошадку? Сейчас ему хорошо, он посидел на совещании, повещал, жизни поучил и улетучился, а как оно там делается он и не догадывается. Ты что, наконец, обиделся, что тебя обошли, когда ушел прошлый директор и тебя не назначили на его место? Извини, тогда у тебя реакция очень замедленная, уже два года прошло.
   - Нет, причем тут это. Мне предложили самостоятельную работу, очень интересную. Надоело быть вторым номером, скучно стало выслушивать поучения Панафидина. Обида здесь не причем, просто было предложение, хотя, теперь я не знаю. Меня даже приглашали в Вену, на собеседование.
   - Куда? - у Лины от удивления округлились глаза.
   - В Вену, поедешь со мной. Ты была в Вене?
   - Нет, ты это всё серьёзно?
   - Серьёзней не бывает, вот только не знаю, как об этом Панафидину сказать.
   - Чем ты там будешь заниматься?
   - Как обычно, организовывать, организовывать, организовывать. Только здесь, я надеюсь, придется еще, и думать, думать, думать.
   - Это понятно, а чем конкретно занимается эта фирма или компания?
   - Вот, чувствуется журналистская хватка, хотя тебе лучше работать где-нибудь в следствии, в прокуратуре. Лампу в лицо и: "Вы знали Михаила Зарокова"?
   - Юра, ну, правда, интересно.
   - Мне предлагали пост директора представительства в Украине, международной компании по производству электрических аккумуляторов.
   - Да, как-то не очень интересно звучит? Ты сейчас занимаешься мобильной связью, тебя это всегда интересовало, это даже где-то романтично. Связь она всегда на передовых позициях прогресса, что можно сделать без связи, а ничего. Без связи нельзя передать информацию, а информация - это ключ к мировой власти. А тут, какие-то ящики с электролитами - скукотища. Я не навязываю своё мнение, но ты подумай и это совсем не связано с твоей нынешней работой. Не боишься, что придется всё начинать сначала?
   - Интересно, ты формулируешь, власть над миром - власть над информацией. А тебе не кажется, что информация даёт власть над миром только вторичную, первичную власть над миром даёт энергия. Тот, кто владеет энергией, владеет миром. Сейчас это те, кто, достают из Земли нефть, газ, уголь. Они дергают за вожжи, а чтобы меньше было недовольных, еще и шоры на глаза напяливают - видно только немножко вперед, по сторонам - не положено.
   - Ты, конечно, прав, но какое отношение имеют аккумуляторы к производству энергии? Сначала нужно добыть эту нефть или газ, сжечь, получить электрическую энергию, а только потом сложить в аккумуляторы.
   - Да, ты права, но аккумуляторы тоже важный вид сохранения энергии, чтобы ты делала, если бы у тебя в мобильном телефоне был аккумулятор, как раньше, весом с полкило. К тому же в каждой базовой станции тоже стоит куча аккумуляторов и обеспечивают твою бесперебойную связь
   - Нет, всё равно именно информация сейчас важнее, чем энергия. В энергии, что, всё уже поделено, давным-давно, там болото, а информация изменяет мир. Она растекается по миру, как вода по пустыне. Я как-то смотрела старый документальный фильм про какой-то канал, который принес в пустыню воду. Там на экране крупно, показывалось, как вода растекается по сухой земле. Вот так и информация, растекается по земле. Сейчас через спутники можно донести до любой точки планеты любую информацию и это, между прочим, во многом благодаря именно новым технологиям связи, а ты уходишь к аккумуляторам.
   - Эта компания занимается еще и новыми, альтернативными источниками энергии.
   - Ну, это тоже, наверное, кому-то интересно, но пока не закончится вся нефть и газ, ничего альтернативного не будет.
   - Ты слишком консервативна. Есть теории, согласно которым энергию можно извлекать из космоса.
   - Ха-ха, с таким же успехом её можно высасывать из пальца.
   - Глупенькая, я тебе говорю, как бывший сотрудник Института физики высоких энергий, между прочим, кандидат наук.
   - Я преклоняюсь перед вашими регалиями, Юрий Петрович, но как из космоса можно достать энергию - это выше моего понимания. Звезды остужать или метеориты отлавливать?
   - Любимая ты моя гуманитарная звездочка, объясняю специально для особо одаренных, для тех, кто регулярно прогуливал в школе все уроки физики, математики и других естественных наук.
   Видите ли, в понятии космос, я имел в виду, не тела населяющие вселенную, а то, что окружает их. Обычно говорят, что космос - это вакуум, то есть в переводе с латыни - пустота. Но ученые, такие вредные, неусидчивые ребята, ковыряют пальчиком, ковыряют, даже там где их никто не просит. И представляешь, они наковыряли, что космос - это хоть с одной стороны вакуум, с материальной точки зрения, то есть там, нет ничего, что имеет массу, но с другой стороны, космос - это не абсолютная пустота, а место где постоянно рождаются и исчезают виртуальные частицы. То есть с точки зрения энергии - это кипящая масса энергии и эта энергия испытывает в секунду миллиарды, а может быть больше колебаний. Причем эти колебания не исчезают, даже в самых глубинах космического вакуума, замороженных до абсолютного нуля - нулевой точки существования. Вся эта кипящая масса энергии своими колебаниями образует поле, которое называют полем нулевой точки. Это поле присутствует в любой точке космоса: на твоем прекрасном носике и в туманности Андромеды, всюду.
   Это невероятное количество энергии характеризуется несогласованными или как говорят физики некогерентными колебаниями. Собственно, если говорить технически, для того чтобы применить эту свободную энергию, необходимо преобразовать некогерентное излучение в когерентное. Тогда энергия будет действовать в понятном, нужном направлении и её можно будет направить для совершения работы и создания мощности.
   - То есть ты хочешь сказать, что для этого нужно позвать строгого дядю, вроде моего папы генерала, чтобы он все эти колебания построил по ранжиру, сказал: равняйсь, смирно и этот строй так растолкает космический корабль, что его ловить будут в другой галактике?
   - Молодец, по сути, правильно, но слишком упрощенно, хотя образно.
   - Юр, и ты веришь, что из ничего, даже не из воздуха, насколько я поняла, в космосе воздуха нет, можно получить что-то, от чего будут гореть лампочки и греться утюг?
   - Да, уверен.
   - Смешно... Мезенцев, ты знаешь, за что еще я тебя люблю? За то, что ты в свои пятьдесят, можешь мечтать как школьник. И это касается не только этой несуществующей энергии, ты иногда бываешь, наивен как ребенок и это обольщает. Каждая женщина желает не только быть любимой и защищенной. Она сама хочет защищать, слабых и наивных, такой нормальный материнский инстинкт, как квочка крыльями своих цыплят. Мне тоже хочется защищать такого наивного человечка, как ты, не мешая ему мечтать, отгораживая от жестокого мира.
   - Ты меня прямо в юродивого обряжаешь, а между тем, совсем недавно, каких-то полтора столетия назад, электричество тоже считали игрушкой, баловством. Какую пользу может принести то, что натирая эбонитовую палочку шерстяной тканью, ворсинки шерсти поднимаются или эти фокусы с электрическими разрядами во время грозы. Очень страшно и интересно, но пользы никакой. Всё изменилось, только после того, как нашлись такие ребята, как Фарадей и Максвелл и объяснили человечеству, что от этого бесполезного явления можно получить много хорошего и главное эффективно применимого в повседневной жизни.
   Теперь, если в электрической сети пропадает напряжение у тебя паника, потому что плойка не греется и ты не сможешь накрутить локоны, и это еще минимальный урон. Я уже не говорю, что разморозится холодильник и элементарно будет нечего кушать. Но полтора столетия назад, ты также нежно смотрела бы на меня и незаметно крутила бы у виска пальчиком, если бы я тебе сказал, что ты без электричества жить не сможешь.
   Ты прекрасно знаешь историю литературы и театра, про кинематограф я вообще молчу, но элементарно не знакома с фактами из жизни человечества, которые сыграли роль более важную, чем завораживающая лента фильма "Титаник". Тебе, например, известно, что нефть и тем более природный газ начали применять в промышленном смысле, только в девятнадцатом веке? И то, понемножку, понемножку, а по серьёзному, только во второй половине двадцатого. До этого основным видом топлива и соответственно получения энергии были дрова. Сейчас ты их видишь, только в мангале, когда мы шашлык жарим. Не надо так плохо думать о своём будущем муже.
   - Я о нём, о своём будущем муже, думаю только хорошо, даже очень хорошо, но мне трудно поверить, что можно добывать энергию из пустоты. Дрова мне более близки и понятны, а космос - это такое далекое и виртуальное.
  
  
  

Глава 7.

  
   Славин и Ракицкий спускались по крутой лестнице, точнее Славин спускал Ракицкого. Тот был, изрядно выпивши и пытался упираться. Сергей Владимирович тянул его под руку с силой и, доведя до автомобиля, впихнул в салон. Он был разъярен, быстро завел двигатель и отъехал от заведения, оглянувшись назад.
   - Посмотри на себя, жалко, что шеф тебя не видит, он бы тебе второй фингал под глазом поставил. Мы же договаривались, что ты никогда не будешь больше ходить по казино.
   - Это не казино, это компьютерный клуб.
   - Какая разница, как он называется, сущность одна и та же. Это случай, что я вовремя подоспел, они бы из тебя котлету сделали. Всё, сам в город не выходишь. Лучше я тебя на работу возить буду каждый день, сиди в своем подвале хоть день и ночь. Максим, ты мне скажи, ты можешь, как все нормальные люди отдыхать? Телевизор посмотреть, книжку почитать, в конце концов, надраться. Чем тебя не устроили девки, которых тебе вчера привезли? Тебя попросили выбрать ту, что тебе подходит, а ты загреб всех. Потом, правда всех и выгнал. Что нельзя было выбрать одну и с ней нормально провести вечер или ночь.
   - Они тупые.
   - При чем тут тупые? Тебе что, экзамен у них принимать по теории относительности? Тебе нужен нормальный, здоровый секс, причем тут тупые?
   - Мне с ними скучно.
   - Так попросил бы, они тебя развлекли. Тебе с ними не научные дискуссии вести, а тупо заниматься физическим укрощением плоти.
   - Вот я ж и говорю, тупо.- Максим развалился в кресле, а Славин от злости до белых косточек сжал руль авто.- Почему мы не можем нормально работать? Я уже не знаю, чем себя занять. У нас нет материалов, о заказах, которые мы отправили уже месяц назад до сих пор - ни слуху, ни духу.
   Славин насупился и, пытаясь успокоиться, сказал:
   - Ты же знаешь, шеф сказал, что на время устанавливается режим полного молчания, значит, никакой информации не должно быть. Получение материалов это тоже информация. Приказано всем сидеть и не отсвечивать, а ты по кабакам и казино шатаешься, еще дебоши устраиваешь. Займутся тобой органы, что да кто, шеф за это не похвалит. Сказано режим полного молчания, значит режим полного молчания.
   - Мне работать надо, а ты не можешь меня обеспечить. Я не могу двигаться дальше. Кто у нас главный?
   - Ничего, мы главную задачу выполнили - генератор готов, можно запускать в серию.
   - Да, как ты не поймешь, прежде чем его запускать в серию его нужно обкатать и нагружать нормально, а не местной плевой нагрузкой. Мне нужна нагрузка большой мощности. Этот ящик, по расчету, может выдать больше тысячи мегаватт, это больше чем один реактор на Южно-Украинской атомной дает. Понимаешь? Мне нужно в материал воплощать тарелку нашу пилотируемую, где хоть одна деталь? Проект я тебе отдал еще когда? Чего мы ждем, когда кто-нибудь нас обгонит? Шеф же говорил, что и в Штатах и в России тоже не спят, тоже шевелятся, а мы?
   - Я сейчас не могу связаться с шефом, у нас видимо, какие-то проблемы, поэтому и режим полного молчания.
   - Давай сами, что-то делать, сидеть без дела, сил нету.
   - Ты уже один раз наделал сам, что от лаборатории одни воспоминания остались.
   - Нет, ну давай займемся трансмутациями, в конце концов. Оборудования у нас пруд пруди. Наделаем себе золотых слитков и будем на Нью-Йоркской бирже торговать. Заодно нагрузим генератор, там мощность нужна серьёзная.
   - Свинца у тебя не хватит.
   - Причем тут свинец, я говорю, нагрузку можно приличную организовать. На крайний случай и из железа можно намутировать, долго конечно, но всё равно делать нечего, а энергии пруд пруди.
   - Ладно, уговорил, завтра поедем, но только сегодня из дома, ни ногой. Выветривай себе хмель из головы. Врачи, между прочим, тебе вообще запрещали пить.
   - Врачи, что они в моей жизни понимают?
  
   В воскресенье минивэн неспешно двигался в сторону завода по производству биотоплива. За рулем сидел Сергей Владимирович Славин, сзади на втором ряду развалился Ракицкий. После вчерашнего ему было худо, но Славин отказал остановиться у продмага, так что пива у Максимки сегодня не ожидалось. Голова болела и настроение было - ни к черту. Доехав до окраины райцентра, Славин притормозил и добрым голосом сказал:
   - Может, назад поедем, Максим Леонидович, я вижу, у тебя настроения на работу совсем нет?
   - Езжай дальше - убийца, я шефу при случае расскажу, как ты надо мной издеваешься,- скривил рожу Ракицкий.
   - Обязательно расскажи, а то он, может быть, не верит, как я тут с тобой мучусь.
   - Мой личный жизненный опыт убедил меня, что люди, не имеющие недостатков, имеют очень мало достоинств. Это, между прочим, не я сказал, а Авраам Линкольн.
   - Не знаю, как у Линкольна, а уж у тебя с недостатками - выше крыши. Выравнивай как-то достоинства.
   - Да, я весь соткан из достоинств. Я умен, я весел, я общителен, в конце концов, я просто талантлив.
  
   За километр Славин позвонил охране и к их приезду ворота распахнулись незамедлительно. В выходной на заводе стояла тишина. Только на соседнюю территорию трактора с прицепами продолжали возить большущие круглые мотки прессованной соломы. Славин, как полагается руководителю, слегка отчитал охрану, пораспрашивал о нарушениях режима и проследовал в ангар за Максимом.
   В подземной части, в помещениях начал зажигаться свет. Максим готовился к проведению эксперимента. Славин не помогал ему, потому что считал, что сегодня не работа, а сверхурочные занятия с подопечным, поэтому важен не результат, а потраченное время. Он прошел к себе в кабинет, нашел глянцевый журнал с оголенными красотками и, усевшись в глубокое кресло в помещении, где располагались пульты, начал его листать. Девицы со страниц вызывали у него больший интерес, чем действия коллеги.
   Ракицкий метался по помещению, у него что-то явно не получалось, но просить помощи он принципиально не хотел. Максим перетаскивал тяжелые, почти неподъёмные ящики, перецепался через провода, но упорствовал. Так продолжалось больше часа.
   Славин уже начал моститься подремать на диванчике, Ракицкого прорвало:
   - Я тебе удивляюсь, Сергей Владимирович, ты вот тоже в ученых ходишь, а здорового научного любопытства не имеешь, вот ни на столько,- он показал кончик грязного обгрызенного ногтя,- Какой же из тебя ученый?
   - Чего тебе "Кулибин", я тебе работать не даю? Работай хоть до следующего рассвета.
   - Мне нужно настроить оборудование.
   - Настраивай, у тебя весь день впереди.
   - У меня только два глаза и две руки, мне помощь нужна.
   - Про помощь мы не договаривались.
   - Ну, что же ты за человек, тебе совсем не интересно? Ты физик, не к ночи будет сказано, а про трансмутации знаешь, как блондинка про правила дорожного движения.
   - Кто бы говорил, у блондинок хоть права есть, а у тебя и те забрали.
   - Славин, не зли меня, - голос Максима дошел до визга, он запустил в него толстенную книжку, лежащую на столе.
   Сергей Владимирович, встал с дивана со страдающей миной на лице и со словами:
   - Ну, за что мне все эти мучения? Чего ты от меня хочешь?
   Максим сразу успокоился и радостно попросил:
   - Последи за приборами, покорректируй показания и всё, а я тебя научу из свинца делать золото или платину, что захочешь. Уйдешь на пенсию, откроешь свой ювелирторг или домашнее хранилище золотого запаса, будешь бруски пересчитывать утром и вечером. Правда, пока ты уйдешь на пенсию, уже, наверное, ни ювелирторгов, ни золотого запаса не будет.
   - Да, Максимка, я надеялся, что шеф тебя не зря по психиатрам возил, а оказывается всё напрасно. Не даёт тебе покоя слава алхимиков.
   - Ты, ты,- от возмущения Ракицкий не мог подобрать нужного слова,- ты, поосторожней в выражениях, а то я из тебя какую-нибудь жабу сделаю. Вот будет смехота, тогда Кирпоносу не пожалуешься, жабы по-человечески разговаривать не умеют. Вместо того чтобы дрыхнуть на диване или глупо иронизировать, лучше бы ловил каждое слово мудрого человека. Из-за таких как ты, ортодоксов, вся наука страдает, всё человечество. Я вообще удивляюсь, как тебя шеф взял в проект.
   - Должен же быть здесь хоть один психически здоровый человек.
   - Славин, я тебя убью. Серьёзно!
   - Это уже перебор, бросаться на коллегу и убивать, даже если он не разделяет твоих, так называемых научных убеждений, крайне неразумно. Хорошо, готов выслушать твою нудную лекцию, только если я начну немного похрапывать, ты меня толкни. Лады?
   Да, Сергей Владимир , смотрю я на тебя и думаю, а что удивляться, ты просто один из многих, тупых, - Славин вскочил с дивана, - нет, нет, я прошу прощения, просто несколько ограниченных существ, которых почему-то тоже называют homo sapiens. Нет, что человек понятно, но почему разумный?
   - Ты опять?- Славин приподнялся с дивана.
   - Разумный, разумный, главное не волнуйся. Дело в том, что трансмутацией элементов, то, что ты назвал бредом, глупостью или еще чем-то подобным, занимаются множество людей и не один десяток лет и достаточно успешно, что характерно - это не алхимики, а обычные ученые. - Ракицкий посмотрел на Сергея Владимировича, тот продолжал невозмутимо листать журнал, Максима это снова взбесило. - Славин, вот ты умный, да? Университет окончил, диссертацию защитил, даже две. Молодец. А, ты мне скажи, может вещество родится из ничего на пустом месте?
   - На идиотские вопросы не отвечаю.- Славин снова прилег на диванчик.
   - Отлично, то есть, нет. В таком случае, рождение Вселенной в результате Большого взрыва - бред. С точки зрения закона сохранения энергии в лабораторной системе отсчета это самое рождение - есть полный абсурд. Правильно? А, люди живут или существуют в этой непонятно откуда появившейся Вселенной. Но, если ввести систему отсчета связанную с невозбужденным состоянием физического вакуума, а также принять величину энергетической емкости одного кубического сантиметра физического вакуума, примерно равную 1095 г/см3, что в принципе не оспаривается, то факт рождения порядка 1080 элементарных частиц, составляющих вещество наблюдаемой нами Вселенной, становится совершенно заурядным. А главное - нет нарушения закона сохранения энергии.
   Тем самым, теоретически мы можем организовать процесс рождения новых частиц, то есть организовать аналог Большого взрыва в микромасштабе. Мы сможем генерировать в физическом вакууме то, что приводит к трансмутации, изменению свойств частиц, при этом нарушения закона сохранения энергии в системе отсчета физического вакуума не будет.
   Понимаете, господин доктор наук, трансмутации элементов - это не чудо, а нормальное, научно-обоснованное физическое явление, но вам видимо этого понять, еще не дано.
   - Но, но, ты не умничай, излагай. На меня твоя лекция благотворное влияние оказывает - легкая сонливость и приятная дремота.
   Ракицкий расстроено махнул рукой, но продолжил:
   - На протяжении десятилетий ученые достаточно успешно проводили опыты по трансмутации элементов. Конечно, это не выглядело, так как хотелось алхимикам - берешь кусок свинца, кладешь его на стол и после хитрых манипуляций получаешь отличный кусок червонного золота. Обычно, работали со сложными смесями, сплавами, расплавами. Тонкости технологий чаще всего не доходят до широкой общественности, но совершенно достоверно, что совсем недалеко отсюда в стольном городе Киеве есть частная лаборатория, вроде нашей, которая тихонечко финансируется группой "Приват" и руководит нею простой украинский гражданин. Лаборатория работает с 1999 года и у них есть успехи. Также есть лаборатории под руководством Болотова, Павловой и это только в странах бывшего СССР я уже не говорю за наших заокеанских друзей. Все они получают переход, то есть трансмутации элементов железа в хром, цинка в никель, фосфора в кремний и наконец, свинца в золото.
   Конечно, не хватает стабильности в результатах, не совсем ясны причины перехода. Некоторых, как например американского профессора с не американской фамилией Талейярхан, даже обвинили в лженауке и собрали специальную комиссию по разоблачению, но потом, особо обращаю ваше внимание, господин Славин, с извинениями забрали свои слова обратно. При этом финансирует это "сомнительное" алхимическое заведение, такой серьёзный департамент, как Управление перспективных оборонных исследовательских проектов большого пятиугольного здания, мы его чаще всего называем Пентагон.
   Так что, если ты сейчас поднимешь свою... нет, гораздо лучше, если ты поднимешь все тело разом и поможешь мне организовать эксперимент, то мы, возможно, сегодня или завтра получим первые результаты. Нам необходимо организовать мощное облучение объектов, в различных конфигурациях, а там посмотрим. Источником энергии будет наш генератор. Правда надо быть очень внимательными и начинать с малых мощностей, доз и периодов облучения. В определенных случаях при транспереходах выделяется энергии больше, чем затрачено на саму трансмутацию.
   - Вот этого я и боюсь, господин великий экспериментатор, а что если эта выделенная энергия, шибанет так, что всё превратится в пепел? С тебя уже не спросишь, потому что вряд ли найдешь, разве, что пару молекул, а проект может рухнуть и люди пострадают.
   - Славин, не паникуй. Мы, не спеша, вдумчиво, фиксируя каждый результат. Обещаю, всё будет под твоим контролем, ну ты же обещал.
   Зазвонил внутренний телефон, Славин поднял трубку и услышал голос начальника службу безопасности завода, это был один из немногих, которые знали, хотя бы приблизительно, чем занимаются в нулевом цехе.
   - Включите телевизор канал "Новости".
   - Николай Павлович, что случилось, не мешайте нам работать?
   - Кажется, шефа убили.
   Славин подумал, что он ослышался, - что ты говоришь, Николай Павлович?
   - Кирпоноса взорвали в машине в Одессе, сейчас передают в криминальных новостях.
   Славин метнулся к телевизору. На экране крупно показывали обгоревший автомобиль. Комментатор бодрым голосом рассказывал о том, что предположительно во взорванном автомобиле находились британский бизнесмен украинского происхождения Виталий Кирпонос и его охранник, на имя которого и был арендован взорванный автомобиль. Упитанный милицейский начальник давал интервью, из которого можно было только понять, что ведется следствие. Сергей Владимирович медленно опустился на диван и застыл с остановившимся взглядом.
   - Вот теперь точно - режим полного молчания, - сказал, подошедший сзади, Ракицкий.
  

Глава 8.

  
  
   Мезенцев ходил по своему кабинету из угла в угол и злился, в основном на себя. Вся эта история с Кирпоносом не давала ему покоя. Даже если Виталий погиб, то всё равно, если то, что он ему рассказал ночью - правда, то значит где-то в двух часах езды отсюда, работает лаборатория, в которой рождается будущее планеты. Сказано хоть и высокопарно, но оно так и есть. Если Виталий и отличался авантюризмом, то точно не отличался враньем. Такое придумать, никаких Стругацких не хватит.
   Зачем он только Лине о предложении, об энергии, о Вене рассказал? Хотелось показаться крутым перцем, она вряд ли что-то толком поняла, но как теперь ей объяснять, что никакой поездки не будет? Он продолжал мерить шагами кабинет.
   Может наоборот, купить туристическую поездку в Австрию? Объяснять ничего не придется и отдохнут хорошо, а то, что он не будет работать в этой компании по производству аккумуляторов, то тому даже есть нормальное объяснение - прислушался к её словам и решил не изменять мобильной связи. Связь властвует над информацией, а информация над миром.
   Юрий Петрович сел за стол и положил перед собой чистый лист бумаги. Заявление на отпуск. Панафидин сейчас начнет ныть, но он и так давно не был в отпуске, а когда ходил, его постоянно дергал начальник.
   Скажу, что попалась путевка в Вену случайно и недорого, нельзя отказаться, к тому же я в отпуске последний раз был еще позапрошлой зимой и то, всего две недели. Ехать всё равно надо, а вдруг Виталий успел перед смертью передать сведения о нём, кому-то из своих соратников и они сами выйдут на него в Вене. Он ведь не зря называл срок: две недели, значит, встреча готовилась. Если Виталий погиб, всё равно надо попробовать поддержать его исследования, если удастся найти, хоть какие-то концы.
  
   Панафидин уже больше часа беседовал с подрядчиком, хотя это был треп ни о чем, секретарь никого не пускала к директору. Мезенцев еще больше разозлился, пусть пока я в отпуске хоть немного потрудится, а то целыми днями одни пустые разговоры.
   Он снова вернулся в кабинет, настроя не работу не было совсем. Он снова обдумывал то, что произошло в ночь под субботу, анализ событий не давал цельной картины. Взрыв в центре города должен был иметь большой резонанс, а в этом случае. Всё было тихо, в новостях коротко рассказали о происшествии и только через два дня назвали фамилию Кирпонос и то предположительно, и что он британский бизнесмен украинского происхождения. Никаких комментариев, возмущений, предположений кто к этому причастен. Странно, сейчас ведь не девяностые годы.
   - Надо попробовать найти эту лабораторию. Точно! Виталий говорил, что она расположена на территории нового завода по производству биотоплива. Я думаю, что у нас не так много таких заводов, тем более в Кировоградской области.
   - Хорошо бы кого-то привлечь к этому делу. Лину нельзя, она женщина, слишком впечатлительна, но с другой стороны, как журналист, если вцепиться, потом не оттянешь. Надо мужика, которому можно доверить эту тайну. Мезенцев походил по своему не очень просторному кабинету, посмотрел в окно на улицу. На том месте, где стояли джипы Виталия, кстати, их было два, сейчас, стоял тоже черный "кубик". Совпадение, а может за мной ведут наблюдение?
   - Стоп, спокойно, а то моя жизнь начинает напоминать приключенческий фильм или я сам себя завожу, хотя какая там заводка - друга-то взорвали. Практически на твоих глазах. Странно, что после взрыва рядом не было второго автомобиля. Может, его свои же и грохнули?
   Мезенцев снова заходил из угла в угол.
   - Если я так буду сам с собой разговаривать, еще пару дней, у меня будет один путь на Канатную в ПНД. Там хоть и коновалы, но психиатры, может, чем и помогут. Славик Войтенко - вот кому можно довериться! Как я сразу не вспомнил, даже Виталий говорил, что его со временем надо будет привлекать. Финансовый вопрос тоже как-нибудь решим. Главное ввязаться в серьёзное сражение, а там разберемся.
   Мезенцев улыбнулся, после этих приключений он стал думать намного решительней, осталось мысли перевести в действия. Юрий Петрович достал телефон и набрал номер друга, довольно долго никто не отвечал:
   - Алло, кто?- голос у Славы был заспанный.
   - Славик привет! Ты что спишь? Уже почти десять часов.
   - Ну, если бы ты был после ночной смены, ты бы тоже, наверное, спал и не спал, а дрых. Я же помню, ты большой любитель подушку подавить - всегда на рыбалку тебя не добудишься. Ты что в Донбассе?
   - Нет, я в Одессе, а ты в Донбассе, но я хочу, чтобы ты срочно приехал ко мне. Я тебя, сколько в гости приглашаю?
   - Ну, срочно, - протянул Слава,- мне отпуск сейчас могут не дать, лето сам знаешь - все в отпусках. Кроме того огород, постоянно что-то надо делать, там траву вырвать, там жуков собрать. Давай попозже, я не против и сам, тут уже от скуки заплесневел, но сейчас заботы, то одно, то другое.
   - Виталик Кирпонос погиб.
   - Ты что?!! Когда?
   - Пару дней назад, здесь в Одессе.
   - Ты с ним встречался?
   Виталий замолчал на несколько секунд, соображая, что сказать - А вдруг подслушивают?
   - Нет, не успел, только мельком.
   - Что случилось, ты расскажи толком.
   - Приезжай, всё расскажу.
   - Нет, ну что ты тянешь, трудно сказать?
   - Долго объяснять, много непонятного. Короче приезжай. Его в машине взорвали.
   - Взорвали? - Слава окончательно проснулся.
   - Ехать лучше сегодня, у тебя хоть деньги есть? Если что, давай номер карточки я тебе прямо сейчас переброшу денег. Короче торопись. У тебя хоть карточка какая-нибудь есть?
   - Вот только не надо это вот, корчить из себя столичную штучку, мы здесь тоже не лаптем щи хлебаем.
   - Как только определишься с приездом, сразу звонишь мне, я тебя встречу.
   После разговора с Войтенко, Юрию Петровичу стало немного легче. Так приятно ощущать, что ты не один, что есть на кого опереться. В характере появляется уверенность. Как раз секретарь подсказала, что Панафидин освободился.
   С начальником у него были ровные отношения, тот его, несомненно, ценил и даже оказывал знаки уважения, что было для него не в привычку. Обычно с подчиненными он обращался бесцеремонно и мог нагрубить, просто так, от того, что с утра плохое настроение. Будучи деятельным лентяям, он ценил в Мезенцеве настоящую деловитость и умение быстро решать практические задачи. Себя он мнил стратегом и любил поговорить о высоких материях, текущие проблемы его раздражали и особенно люди, которые говорили ему о них. Лучшим сотрудником был для него тот, который приходил к нему только с хорошими новостями, а все проблемы решал сам, без участия директора. К таким сотрудникам, как раз и относился Мезенцев, он давно понял, что в практической деятельности от директора помощи ждать не стоит.
   Юрий Петрович зашел в кабинет директора и презентовал своё заявление. Буквально в последний момент он, вдохновленный разговором со Славой Войтенко, переписал его с двух недель на месяц, то есть на четыре недели.
   Панафидин прочитал документ и даже надел очки, хотя обычно он ними не пользовался.
   - Юрий Петрович, это что? Нет, нет об этом, не может быть и речи. Надо было, как-то заранее предупреждать. Я всё понимаю, но пойти на встречу не могу.
   - Виктор Петрович, мне уйти нужно в любом случае, так что мне увольняться?
   - О чем ты говоришь, Юрий Петрович, какое увольнение, что за шутки?
   - Это не шутки, Виктор Иванович, просто с завтрашнего дня мне нужен отпуск, мне кажется, я не часто обращался к вам с такой просьбой? - Мезенцев удивлялся своей наглости и спокойной настойчивости.
   У Панафидина глаза начали выползать из орбит.
   - Я не понимаю, Юрий Петрович, сейчас такое напряженное время, кто же работать будет?
   - Виктор Иванович, незаменимых нет. Коллектив у нас мощный, так что работать есть кому.
   - Юрий Петрович, я тебя не узнаю, что случилось?
   - Форс-мажор, Виктор Иванович, требуется отпуск, так сказать по семейным обстоятельствам.
   - Ты, что женишься, я слышал?
   - Пока нет, но наших секретарей надо поощрить за распространение слухов.
   - Так в чем дело?
   - У меня друг погиб и в связи с этим придется сделать много разных дел.
   - И что по-другому никак?
   - Никак.
   - Ты меня без ножа режешь.
   - Ничего, оно образуется, как говорил Соломон: "И это пройдет".
   - Хорошо, тебе философствовать, а тут пахать и пахать надо. - Панафидин взял ручку и со страдальческим лицом начал писать резолюцию.
  
   Оставшуюся часть дня Мезенцев провел в передаче дел на время отпуска. У сотрудников от этого энтузиазма не прибавилось, но его это не очень интересовало, всеми мыслями он был в деле поиска лаборатории Кирпоноса. При этом он успел обзвонить несколько туристических агентств в поисках путевки на двоих в Вену. Уехать он хотел через неделю и это вызывало определенные трудности. Наконец уже, когда он ехал к себе не квартиру, ему перезвонили и сказали, что есть вариант, вопрос только в визе.
   Мезенцев по служебным делам уже неоднократно бороздил Шенгенскую зону, так что проблем не должно было быть. Надо было разобраться со спутницей.
   - Привет, радость моя.
   - Привет, дорогой, только я сегодня вечером очень занята, ты, пожалуйста, не обижайся. Приехали журналисты из Лондона по вопросу подготовки Одесского кинофестиваля. Так что сегодня мы никак не сможем встретиться.
   - Ну, сегодня ладно, хотя все эти ваши тусовки мне не очень нравятся. Ведите себя прилично, Эвелина Борисовна.
   - Буду паинькой, на шею чужим мужикам вешаться не буду, пить не буду и всех буду агитировать против курения. Правильно?
   - Правильно,- Мезенцев вздохнул. - Тебе завтра надо будет в турагентство отвезти документы для получения визы, завтра не позже. Ты ведь еще не передумала ехать в Вену?
   - В Вену, так это правда? Я тебя обожаю, мы с тобой еще ни разу никуда не ездили вместе.
   - Как не ездили, а на Затоку? Кроме того, я тебе постоянно предлагаю, давай съездим то в Нью-Йорк, то в Рио-де-Жанейро, про Монте-Карло и Ибицу, я вообще молчу.
   - Ну да, конечно. Юрочка, ты не исправимый враль или нет - фантазер, но за Вену я тебе всё прощу. Извини пора бежать.
   Поздно вечером уже из вагона поезда позвонил Слава Войтенко, завтра после шестнадцати его нужно было встретить на железнодорожном вокзале.
   Все события наконец-то как-то начали складываться в систему. Смерть Виталия выбила Юрия из колеи. Они давно не виделись, но одна единственная ночь, проведенная в разговорах, перевернула его жизнь, придала ей смысл и вдруг снова всё обрушилось вместе с уходом друга. Он не мог с этим смириться. Прежняя жизнь, такая устоявшаяся и правильная вдруг, сразу показалась пресной и неинтересной, более того, даже бесцельной.
   Рядом с ним его друг, старается решать проблемы мирового масштаба, а он не видит больших проблем, чем проблема связи где-то в райцентре "страшно важного" сельскохозяйственного района. Он почувствовал себя на обочине жизни и не собирался с этим мирится. Сегодня впервые за последние дни он засыпал спокойно, если бы он только мог представить, сколько потрясений и трудностей ему придётся пережить.
  
   Одесский железнодорожный вокзал характерен тем, что он тупиковый, то есть дальше ехать некуда. Поезд упирается носом в здание вокзала и дальше можно только назад. На перроне встретились старые друзья, по старой привычке они не могли, чтобы не пошутить, друг над другом и весь их разговор с суперсерьёзным выражением лиц, говорил, что хоть и прошли десятки лет, но традиции юности, молодости - святы.
   - Ты что же не предупредил, что тебе носильщик будет нужен? Я бы подсуетился, - говорил Мезенцев, обращая внимание на единственную поклажу в руках Славы - небольшой портфельчик, больше похожий на папку для документов.
   - Да, не суетись. Здесь только зубная щетка, плавки и рубашка на выход в город, мы же из глубинки, нам без чистой рубашки никак нельзя, а весь багаж в контейнере, недельки через две придет.
   Войтенко по своей еще армейской привычке предпочитал спартанский образ жизни и совершенно не ощущал себя неловко рядом с Мезенцевым одетым, стараниями Лины, из лучших бутиков Одессы. Славины джинсы, купленные на базаре в родном шахтерском поселке, отлично сочетались с фирменной черно-оранжевой футболкой "Шахтера". На ногах крепкие, немного несовременные сандалеты. Перед поездкой он успел подстричься и сейчас его короткие, сильно поредевшие волосы выглядели прилично и не требовали особого ухода расчески. Провинциальность в нем ощущалась за версту.
   Юра, который не сильно обращал на прикид друга дома в Донбассе, здесь подумал, что надо будет поработать над внешним видом товарища майора.
   В квартире у Мезенцева был подготовлен чудесный стол, с различными разносолами и напитками. Вначале Юрий Петрович думал организовать всё это в каком-нибудь тихом ресторанчике, но учитывая слишком серьёзную тему разговора и особенности характера Славы, решил устроить прием дома.
   После обильной выпивки и долгих расхваливаний блюд и напитков гостем, Слава не выдержал:
   - Ты долго меня за нос водить будешь? Рассказывай, что с Виталием произошло!
   Юрий Петрович замялся и как-то виновато начал:
   - Не знаю, как тебе и рассказать. Только вспомню, что буквально несколько дней назад на твоем месте сидел Виталий, сердце останавливается. Давай помянем его душу грешную. Царство ему небесное и земля пухом, хоть я даже не знаю, где его похоронили и как.
   - То есть, как ты не знаешь? Его что не в Одессе похоронили?
   - Не знаю я!
   - Так спокойнее и с этого места поподробнее, по-военному, без этих ваших гражданских штучек.
   - Виталий приехал ко мне по делу.
   - Не темни, по какому делу?
   - Он предложил работать вместе, ты же не забыл, что мы как-никак один институт закончили. Он предложил мне возглавить один секретный проект, которым он уже занимается больше десяти лет. У него большой и серьёзный бизнес и тянуть сразу два направления крайне трудно. Вот он и решил предложить мне возглавить этот очень серьёзный и очень интересный проект.
   - Какой проект?
   - Слава, ты, по-моему, не в авиации, а контрразведке служил - вопросы, как гвозди забиваешь.
   - Ничего, ничего, я вас пиджаков на чистую воду выведу, так что за проект?
   - Получение энергии поля нулевой точки.
   - Ты это так сказал, как будто я должен в обморок упасть или затрястись в экстазе. Я только понял, что точка нулевая и больше ничего, поподробней можно?
   - Это неиссякаемая энергия, её можно добывать в любой точке космоса и в количествах несопоставимых с нынешним производством энергии из нефти, газа и прочей ископаемой ерунды. Это межгалактические перелеты, это антигравитация и много еще всего.
   - Помнишь, Герберт Уэллс назвал Ленина - Кремлевский мечтатель, так вы с Виталиком его перещеголяли, притом раза в два.
   - Уже есть действующие образцы и лаборатория здесь на Украине где-то в Кировоградской области.
   - Ну да, в "колгоспi Червоне дишло", там, когда коровам хвосты крутят, то между рогами электрические разряды пробивают.
   - Ты не умничай, темнота армейская, тут передний край физической науки, это тебе не строем ходить. Ать-два, ать-два.
   - А ты армию не трожь, тем более её авангард - военно-воздушные силы. Все эти ваши разговоры про невиданную энергию, знаешь, бабка надвое сказала, пока не пощупаю - не поверю.
   - Между прочим, Виталий говорил, что ему в этой лаборатории несколько недель назад показывали действующий беспилотный летательный аппарат в виде диска на принципах антигравитации. Почему он и сказал мне с тобой связаться. Они приступили к проектированию пилотируемого аппарата, а ты как раз специалист по навигации.
   - Та ты что? И что теперь?
   - Что теперь, надо искать лабораторию, раз Виталий погиб.
   - Ты знаешь, где она?
   - Точно нет, но он сказал, что они замаскировали её под завод по производству биотоплива, в Кировоградской области. Завод легальный, официальный. Я думаю, что у них в области таких заводов раз-два и обчелся, так что мы его не найдем?
   - А, если найдем, то, что ты им скажешь, здравствуйте, я ваша тетя приехала из Киева?
   - Нет, мы докажем, что мы друзья Виталия, покажем фотографии, где мы вместе, короче что-то придумаем. Виталий мне кое-что рассказал про лабораторию, которая взорвалась в Германии, про них главного гения, зовут его Максим.
   - И ты думаешь, что Виталика грохнули из-за всего этого?
   - Сто процентов!
   - Так они и нас грохнут, если мы будем совать нос не в свои дела.
   Мезенцев замолчал и начал неуверенно водить руками, кривить лицо, потом его прорвало:
   - Если ты боишься, я тебя не уговариваю. Может и ..., но я точно знаю, дело Виталия надо продолжать иначе я себя уважать перестану.
   - Ты не кипятись, я просто так, для примера, что дело серьёзное и приступать к нему надо осторожно. У тебя оружие есть?
   - Славка, какое оружие, иди ты к черту!
   - А, как ты думал, если они машины на воздух пускают, ты думаешь, у них за пазухой пары шпаллеров не найдется? Ты сам говорил, что Виталий всегда с охраной ездил. Надо достать что-нибудь огнестрельное.
   - У меня "Сайга" охотничья есть, устроит?
   - Хороший аппарат и на душе спокойней, великоват, конечно, но для начала подойдет. А искать, как ты собираешься? Кировоградская область ого-го, пока объедешь и пятилетка кончится.
   - Мы и не будем всё объезжать. Завод не иголка, тем более с такой редкой для Украины направленностью. У меня в Первомайске в райисполкоме хорошие связи, мы пока сеть строили, пришлось тесно познакомиться, а там, рядом и Кировоградская область. Они обязательно должны иметь тесные связи с соседями. Мы поедем по райцентрам, в любом райисполкоме должны знать, есть у них в районе завод по производству или нет. Так и найдем.
   - Мудро, ты Юрка, хоть гражданский, но мысли иногда дельные выдаешь. Когда начнем?
   - Чего тянуть, тем более через неделю я улетаю в Вену. Мне Виталик назначил встречу через две недели в Вене, сказал, что сам меня там найдет. Даже, если он погиб, а вдруг он успел кого-нибудь предупредить на счет меня? Я решил, что надо ехать.
   - Ну, вот и хорошо, а до этого мы догребем, где этот завод по отходам...
   - По биотопливу.
   - Вот и я говорю по биотопливу, где он находится. Понаблюдаем, присмотримся, как к нему подойти. Не переживай, ты еще почувствуешь настоящую офицерскую закалку майора Войтенко.
   Через пару дней, получив лучшие рекомендации, друзья колесили по просторам Кировоградщины. На удивление быстро в одном из исполкомов, ответственный товарищ или теперь уже господин, с большим животом и упитой физиономией, без всякого, рассказал, что у них в районе немцы соорудили такой завод. Что они там делают, толком никто не разбирался, а чего разбираться? Налоги платят исправно, не, то, что наши, еще и спонсорскую помощь оказывают. Дорогу отремонтировали, провели новую электролинию и рабочие места новые, где сейчас такое увидишь, а тут на дурняк.
   Они быстро выяснили его местонахождения, всего пятнадцать километров от райцентра и двинули. Джип Мезенцева летел по довольно приличной асфальтированной дороге. По обеим сторонам дороги до самого горизонта виднелись поля, кое-где уже убранные, где-то подсолнечник еще ждал своего часа. Дорога пошла вниз и сменилась мощенной рваным камнем, как здесь называли "бруковкой", справа недалеко разливался ставок, окаймленный живописными деревьями. Мезенцев притормозил, машину потрясывало на множестве мелких рытвин. Доехав до мосточка через речушку, слева, примерно в километре, друзья увидели большие вертикальные емкости, блестящие на солнце и такой же блестящий забор вокруг предприятия.
   - Вот, он, - указал пальцем Слава, - блестит, гадость такая.
   - Почему гадость? Очень симпатично смотрится.
   - Тормози, не поедем же мы вот так, прямо, сразу туда. Надо рекогносцировку провести, продумать, что говорить, подготовиться. Тормози.
   Мезенцев остановил автомобиль, за мостиком.
   - Там справа я ставочек видел, поехали, покупаемся, а то я в этом году еще ни разу не купался в речке или в море, только в бане. - Попросил Слава, - заодно и подумаем, что нам им рассказывать, какую, "сказку про белого бычка". У тебя, кстати, телефон звонил, ты посмотри кто.
   Они подъехали к ставку, на дамбе сидели два рыбака с удочками. Слава негромко, чтобы не распугать рыбу, спросил:
   - Ну, что мужики, ловится?
   - Та не дуже, мабуть на змiну погоди (укр.), - ответил один из рыболовов.
   - Так надо же прикормить, наживочку, а потом только ловить, - с видом бывалого рыбака комментировал Слава.
   - Та, ти , хоч корми, хоч не корми, вона до вечора все одно клювати буде через раз - погода (укр.), - поддержал разговор мужичок.
   - Тут скупаться можно?
   - Можна, а чого ж не скупатися, якщо хочеться. Тiльки там, трошки дальше пiд вербами. (укр.)
   - Мужики, а что это у вас там блестит, такое красивое?
   - Так тож нiмцi завод зробили для брикетiв, екологiчне паливо. З соломи, з трави рiзно роблять брикети i везуть у Германiю, а там палять у свох камiнах. (укр.)
   - А, что, кто-то из вас на нем работает?
   - Нi, ми нi. В мене сусiд робе. (укр.)
   - Ну и как там?
   - Казав усе на кнопках, тiльки дивись, як машини роблять i грошi платять день у день.(укр.)
   - А кто там директор, нам би с ним поговорить.
   - Директор там з виду, як наш, але з Германi, його майже нiхто не бачить. Вiн i живе не тут, а у Першотравеньску. (укр.)
   Войтенко отошел в строну, начал стягивать с себя футболку.
   - Нюхом чую, что это то, что надо. Поедем в Первомайск, найдем директора и будем его крутить, - продолжил Слава, подпрыгивая на одной ноге и стягивая джинсы.
   - Смелый, какой, или он тебя. У него же охрана должна быть сто процентов. Повыковыривают твои глазки свинячьи, любопытные и будешь их отдельно в карманах носить.
   - Чего это свинячьи, нормальные глаза.
   - Это я так, для образа сказал.
   - Ничего себе для образа, ты физик недоученный фильтруй базар, а то можешь получить между своими свинячьими.
   - Ладно, ладно, ты посмотри, какие обидчивые майоры пошли. Посмотрю, кто это там меня беспокоит в отпуске. Три дня не было на работе - всё караул. Он вынул из машины аппарат и начал читать сообщение. Его лицо принимало всё более недоуменное выражение. Он заорал, именно не позвал, а заорал:
   - Слава, Слава, бегом иди сюда!
   Войтенко стоял в двух шагах, двигаться особо ему не пришлось.
   - Чего ты орешь, как резаный, что там такое?
   - Читай,- Мезенцев протянул телефон другу. На дисплее высвечивался текст СМС: "Все договоренности остаются в силе".
  

Глава 9

  
   Мезенцев уже третий день был в Вене. Туристическая поездка удалась на славу, Лина была в восторге. Они слонялись по городу, периодически забредая в музеи и кафе. Вена впечатляла своей архитектурой, порядком и чистотой. Она как-то даже не была похожа на столицу государства в представлении украинца. Всё вокруг делалось неспешно, чинно даже с оттенком скуки. Народа на улицах было не мало, но суета ощущалась только в центре, в рамках старого города и в это, свою главную лепту вносили туристы. В общественном транспорте не было давки даже в часы пик, "у-бан" - метро по-венски, отличалось скромностью и чистотой. Народ тихий, спокойный, Лина отметила, что люди не встают со своих мест и не проходят к выходу из вагона заранее, а дожидаются, пока вагон остановится и только после этого человек встает с сидения и выходит из вагона.
   Вся эта уверенность и размеренность порождала спокойствие даже среди самых шумных туристов, только Мезенцев не находил себе места. С тех пор как он получил одно единственное сообщение от Кирпоноса, тот ни разу не выходил на связь.
   Юрий Петрович корил себя, что приехал в Вену, не оговорив ни времени, ни места встречи. Может быть, он вообще приехал зря, Виталий всегда был авантюристом и лоботрясом. А если он забыл о встрече? У него видимо, своих проблем выше крыши, особенно после того взрыва. Единственное сообщение было без подписи и хотя этот номер, по идее, знал только Виталий, может быть, его отправил не он, а кто-то из его сотрудников, перепутав.
   Мезенцев рискнул отправить ответное сообщение: "Уточни время встречи", но ответа так и не получил. Он даже стал сомневаться в том, что Кирпонос остался жив. В памяти возникал пылающий автомобиль и два тела внутри его. С каждым днем мысли становились всё более мрачными. В памяти всплывали рассказы Виталия о разведках и спецслужбах, он всё чаще оглядывался, подозревая наблюдение.
   Кроме того в глазах Лины Мезенцев чувствовал себя идиотом, она спрашивала, когда у него назначено собеседование, а он только мог ответить, что скоро должны позвонить и это злило его больше всего. Хорошая поездка в красивый город не доставляла удовольствия.
   К полудню Мезенцев и Лина устали и проголодались. Еще в первый день им посоветовали неплохой ресторанчик в центре, за углом Карнтнер штрассе, его владельцы были выходцами из Украины и в нем царила хорошая, почти домашняя атмосфера. Все официанты знали русский язык, улыбались и охотно рассказывали о блюдах, советовали, что еще можно посмотреть из достопримечательностей. Лина увлеченно обсуждала меню, когда у Мезенцева зазвонил телефон. Он специально поставил в телефон, в котором стояла "симка" Кирпоноса самый громкий и отвратительный сигнал - аппарат разрывался.
  
   =========================
  
   Кирпонос в своем Венском офисе вел разговор с человеком весьма приметной внешности, совсем не таким, какими должны быть шпионы и работники службы безопасности. Выше среднего роста, худощавого телосложения, с глазами карими до черноты. Его костюм отличался изяществом и сидел на нем, как продукт отличного ателье. Несмотря на свою внешнюю яркость, человек держался скромно и только периодически делал реплики. Разговор велся на русском языке.
   - Владимир Иванович, мы с вами работаем не первый день. В связи со сложившимися обстоятельствами я предлагаю вам возглавить службу безопасности. С момента гибели Сергея Ивановича вы умело исполняли возложенные на вас обязанности и теперь, я думаю, пришло время официально утвердить вас в статусе. Работник вы опытный, но я потребую от вас еще большей степени ответственности. Покушение, произошедшее в Одессе, не должно повториться. Только абсолютная случайность или если хотите интуиция, не привели к моей смерти. Я очень сожалею о гибели Сергея Ивановича, но сегодня мне совершенно ясно, что Галибин, который погиб там же, был агентом, не знаю какой, но чужой спецслужбы и определенная степень вины за это лежит на покойном Сергее Ивановиче.
   Самое неприятное в этом, что Галибин имел доступ к святая святых проекта - главной лаборатории. Мне до сих пор, неизвестно успел ли он передать данные о ней. Возможно, у него были спецсредства, позволяющие экстренно передавать координаты. Одна надежда, что у него было мало времени и он был в постоянном контакте с нашими лояльными сотрудниками. Ваша задача: тщательно проверить остальных сотрудников охраны, которые были проинформированы о месте лаборатории и её назначении.
   - Виталий Дмитриевич, даже я не знаю толком о назначении лаборатории и цели проекта.
   - Это не помешает вам провести расследование. Могу сказать, что в этой лаборатории мы должны получить конечный продукт проекта, поэтому она так для нас важна. С сегодняшнего дня мы изменяем структуру управления. Руководителем проекта я назначаю Юрия Мезенцева, сам буду осуществлять координацию действий по финансированию и непосредственной его реализации. Вы напрямую подчиняетесь только мне, Мезенцев будет давать вам только свои пожелания и рекомендации в плане безопасности.
   Проект переходит в заключительную фазу. При этом нам придется, некоторую информацию рассекретить и обнародовать, но это будет происходить, строго дозировано и только с моего личного согласия. На вас ложится большая ответственность и огромный объем работы. Я надеюсь, вы с этим справитесь. Сейчас вы должны еще раз проверить самым строжайшим образом всех, кто имеет доступ к секретной информации. Завтра вы должны встретить Мезенцева здесь. Он прилетит по туристической визе. Ваша задача внимательнейшим образом поводить его в течение трех дней, с целью выявления возможных наблюдателей и нежелательных связей. Могу сказать, что я знаком с ним в течение многих лет, но в последнее время мы общались редко. Я ему доверяю, но опасаюсь, что его связь со мной была зарегистрирована и его могут использовать вслепую.
   Затем мы должны с ним встретиться здесь, естественно в полной безопасности и с сохранением абсолютного режима секретности. После этого вы его доводите до Одессы и вместе с ним решаете все вопросы по завершению первого этапа проекта.
   - Я еду в Одессу?
   - Вы не только едете в Одессу. Вы на месте проверяете режим секретности работы главной лаборатории, доводите расследование до логического завершения и готовите "продукт" к его переброске из Украины. У вас есть вопросы?
   - Никак нет, - по-военному ответил Скляренко, именно такую фамилию носил этот запоминающийся человек.
   - Они должны быть. Вас не удивило то, что вас назначили руководителем службы безопасности, а буквально две недели назад на эту же должность был назначен господин Коновалов?
   - Удивило, но я не привык задавать лишних вопросов.
   - В данном случае вопросы, как раз не лишние. Господин Коновалов будет продолжать оставаться формальным главой службы безопасности. Он будет курировать все проекты несвязанные с главной лабораторией. Более того он будет курировать проект и это самое главное, связанный с лабораторией по экспериментам по холодному ядерному синтезу. - Кирпонос хитро посмотрел на Скляренко. - На самом деле никакого проекта по холодному синтезу нет и не будет. Это проект - дезинформация, проект отвлечения. Именно поэтому я ездил с Коноваловым в Черногорию, где будет располагаться, скажем, так муляж лаборатории. По косвенным признакам, интересующиеся организации крючок захватили. Подсекать рановато, но мы будем проявлять активность и пусть они думают, что мы работаем у них под контролем. Ваша задача, сосредоточиться на главном проекте, при этом осуществлять контроль над всем происходящим. Обеспечить полную секретность и соответственно успех предприятия. Формально вы займете должность заместителя Коновалова. Он сам не будет знать, до определенного момента, кто фактически является руководителем всей службы безопасности.
   До определенного момента. До того, пока мы не поймем, есть ли у нас еще "крот" или Галибин был последним. Я понимаю, что сложно давать подобные гарантии, но на карту поставлено слишком много и риск утечки информации должен быть минимален.
   Коновалову будет спаться спокойнее, если он не будет знать, что обеспечивает только операцию прикрытия. Это будет одновременно его окончательной проверкой. Придет время и он узнает ровно столько, сколько необходимо.
   Вам оказано особое доверие и так же высоко будет вознаграждение. За дело, Владимир Иванович.
   Кирпонос отпустил сотрудника и подошел к окну. Вверх по улице двигался аккуратный венский трамвай, за ним также медленно двигались автомобили. Виталий Дмитриевич подумал: "Никто ни куда не торопиться, даже трамвай обогнать лень". Из окна открывался прекрасный вид на Бельведер. Он начал рассматривать гуляющих среди клумб туристов, они перебегали, как рой пчел, компактно и организованно.
   Три года у меня здесь резиденция, а я еще ни разу не был в этих музеях. Говорят в нижнем Бельведере отличные работы Густава Климта. Надо будет побродить, чего бояться. Здесь на Принц Ойген-штрассе ему всегда казалось, что он в безопасности. Вена внушала спокойствие, своей размеренностью и обстоятельностью.
   После приключений в Одессе, он стал даже спокойнее. Так получилось, неудавшееся покушение, выявило шпиона. Жаль, что погиб начальник службы безопасности, но именно он был косвенным виновником покушения. Именно он, Сизов недостаточно проверив, принял на работу Галибина.
   Только счастливая случайность и волчье чутье Кирпоноса спасли его от смерти. Он интуитивно почувствовал непорядок и сел в другой автомобиль и получился несанкционированный взрыв. Видимо Галибин, готовивший покушение, не успел среагировать и отменить взрыв. Следствие раскопало, что сработал датчик движения. Машина не могла отъехать более чем на пять метров от контрольного источника сигнала, который Галибин скрытно бросил под колесо. Он долго соображал, что ему делать, как объяснить своё присутствие там, где его не ждали, а Сизов не стал ждать и рванул за машиной Кирпоноса, что стоило жизни и ему и Галибину. Шума было более, чем. Зато это дало ему возможность Виталию Дмитриевичу пропасть из поля зрения слишком любопытных глаз почти на неделю.
   Юрку Мезенцева испугал здорово, но ничего пусть привыкает, сколько еще придется понервничать. Вообще-то странное ощущение, когда тебя кто-то хоронит или просто считает погибшим, смотришь на себя, как со стороны. Скоро с ним встретимся, наступил момент выхода на финишную прямую. У Максимки дело практически сделано - образец готов. Пора принимать решение.
   Страшно? Страшно, но отступать некуда. План уже более менее понятен. Главное не обвалить эту нежную мировую финансовую систему, кто её только придумал. Появление на рынке продукта в виде неограниченного источника энергии, несомненно, потрясет все биржи, поэтому надо аккуратно, чтобы не вызвать хаос. Он уже придумал как, только бы ситуация не вышла из-под контроля. Слишком много "но" и возможных случайностей.
   Кирпонос только вчера прибыл из Черногории. Он давно задумывал акцию по дезинформации "интересующихся", а случай в Одессе окончательно его убедил в том, что это необходимо. Поэтому на место погибшего он быстренько назначил Коновалова, который звезд с неба не хватал, но землю копытом так рыл, что искры сыпались. Их поездка в Подгорицу была не то чтобы демонстративной, но её точно "срисовали", те на кого она была рассчитана.
   Нет, Виталий Дмитриевич не собирался сразу открывать все свои псевдосекреты. Коновалов и даже настоящие физики долго кружили по горам и долинам для выбора места "лаборатории". Интересанты периодически появлялись у них "на хвосте", но насколько было известно, они пока толком не понимали, зачем всё это. Ничего пусть помучаются, если интересуются.
   Конечно, сам Коновалов тоже не подозревал, что обеспечивает только прикрытие и сильно старался. Кирпонос даже позволил себе отдохнуть несколько дней и покупаться в кристальных водах Адриатического моря, как говориться - приятное с полезным. Хороший отель в Бечичах, Виталий побаловал себя президентским номером, надо было обратить на себя внимание. Внимание не замедлило появиться.
   Интересно, эта француженка, на какую службу работает? На французскую или скорее на британскую или американскую? Может, просто на большую и симпатичную частную корпорацию или на всех сразу? Но женщина красивая и имя такое звучное: Мари Верен. Только с профессией они как-то не додумали, у них все шпионки - журналистки и эта тоже, хотя какая разница. Они чудно провели время и даже пообещали встретиться, если придется... А ведь придется.
   Виталию вспомнилась набережная Будвы, они с Мари идут, обнявшись среди толпы отдыхающих. Красота. Ты знаешь, что ты под колпаком, притом под двойным или тройным и тебе на это наплевать. Твой персональный шпион у тебя под рукой и всю ночь будет так близко, что ближе не бывает. Тебе этого хочется и тебе это нужно, как хорошо, когда тебе хочется именно того, что тебе нужно.
   Для шпионки она, конечно, несколько прямолинейна. Сразу в постель, француженки так раскованы. В другой ситуации он поостерегся бы, такой напор, но сейчас, какая разница.
   Они бродили по узким улочкам старой крепости Будвы, сидели в уютных кафе, где столики стоят прямо на площади или тротуаре, пили вкусный "Вранац". Путешествовали по побережью, любуясь красотами Святого Стефана, Котора, пляжами и серпантинами горных дорог. Со стороны это выглядело так безоблачно, так романтично. При этом за ними следили минимум три пары глаз одновременно, у Виталия это иногда вызывало приступы беспричинного смеха. За ними, как привязанные следовало несколько автомобилей.
   В Петроваце, в ресторанчике над водой, Мари и Виталий ели маленьких кальмаров в умопомрачительном соусе и любовались в бокалах золотистым "Крстачом". За соседними столами расположились по паре сопровождающих. Это уже было верхом наглости, у Виталия возникло желание подойти и познакомиться. Он себя еле сдержал. Мари всего этого, казалось, не замечала. Она наслаждалась едой и напитками, любовалась невероятной красотой Черногорской природы и радовалась жизни. Виталий смотрел в её в глаза и в них была видна только нежность женской страсти и удовольствия. Отличная подготовка.
   - Господин, Кирпонос, к Вам герр Шмальц.
   Голос секретаря вернул Виталия Дмитриевича к действительности. Бизнес есть бизнес, надо работать, надо зарабатывать деньги.
  
   ====================
  
   Аппарат разрывался, Мезенцев от волнения слишком долго не мог найти зеленую кнопку, чтобы ответить. Наконец он с силой ткнул в неё и неуверенно произнес:
   - Алло, я вас слушаю.
   - Привет, - он услышал голос Виталия, - приятного аппетита.
   - Привет, - с облегчением сказал Мезенцев, - ты не можешь без дешевого выпендрежа.
   - Какой ты неблагодарный, ты не доволен тем, что тебе желают приятного аппетита?
   - Ты что где-то здесь, ты меня видишь?- Юрий обернулся, посмотрел вокруг.
   - Нет, я тебя только слышу, просто чавканье разносится по всей Вене.
   - Опять ты со своими шуточками, не мог раньше позвонить?
   - Значит, не мог, но завтра мы встречаемся, конечно, без твоей мадам.
   - Да, когда?
   - Завтра, без десяти минут девять, ты спустишься в подземный переход на Карлс плац. Там есть внизу туалет. Ты в него войдешь и ровно в девять выйдешь, как только ты выйдешь, к тебе подойдет человек, который представиться: Владимир и привезет тебя ко мне.
   - Как я его узнаю?
   - Он тебя узнает. Вы поиграете немножко в прятки и ты упадешь в распростертые объятия друга. До завтра, Петрович, - связь отключилась.
   Лина удивленно смотрела на Мезенцева.
   - С кем это ты сейчас разговаривал?
   - У меня завтра в девять собеседование.
   - И это был твой работодатель?
   - Нет, это мой знакомый, который делает мне протекцию.
   - Вы с ним на короткой ноге?
   - Ну, не то чтобы очень, просто он большой шутник.
   - А кого ты должен узнать?
   - Просто меня встретит человек, чтобы я не разыскивал офис в незнакомом городе.
   - У вас, как в шпионском романе, а пароль тебе сообщили?
   - Какой пароль, Лина, ты мне, что допрос устраиваешь?
   - Чего ты так разнервничался? Просто такое ощущение, что тебя берут не в фирму по производству батареек, а в разведку.
   - Что ты такое говоришь? - Юрий нервно огляделся по сторонам. - Не забывай, что мы в чужом государстве и причем тут батарейки?
   - Мне бояться нечего, а вот чего тебя трясет, я не знаю.
   - Ничего меня не трясет, просто я долго ждал этого звонка и нервничал, а ты вместо того чтобы меня успокоить, начинаешь говорить всякие глупости, просто кошмар какой-то.
   - Успокойся ты, пожалуйста, всё уже хорошо. Тебе позвонили, завтра у тебя собеседование. Надолго, не знаешь?
   - Не знаю, но, наверное, несколько часов. Там еще ехать куда-то надо будет, так, что точно не знаю. Ты можешь подождать меня в отеле, посмотреть телевизор.
   - Ну, уж нет. Приехать в Вену всего на неделю и полдня пролежать на кровати в отеле, никогда.
  
   Утром Юрий встал пораньше, спустился вниз в ресторан, позавтракал, снова поднялся в номер, взял портфель для солидности и собрался выходить. Лина валялась в постели, отнекиваясь от завтрака. Мезенцев поцеловал подругу и не спеша вышел из номера.
   Как только хлопнула дверь, Лина вскочила, быстро натянула джинсы и майку, хлюпнула себе в лицо пригоршню воды, мельком взглянула в зеркало, скривилась и выбежала следом.
   Мезенцев размеренно шел вниз по Фавориттен штрассе, периодически посматривая на часы. Движение по улице было достаточно интенсивным, так что Лине не составляло труда следовать за ним незамеченной, он и не оглядывался. Она довела его до подземного перехода на Карлс плац, спустилась вниз и растерялась. Выходов было много, а Юрия нигде видно не было. Люди шли мимо неё, растекаясь по разным направлениям.
   Увидев эмблему МакДональдс, Лина вспомнила, что сегодня еще не завтракала. Она бы никогда не позволила себе есть нездоровую пищу из этого заведения, но здесь её вряд ли кто-то увидит из знакомых, а ей так захотелось хрустящей картошечки, что она сглотнула слюну. Девушка уже направилась в строну красной буквы М, как вдруг остановилась и, испугавшись, сразу же отвернулась к стеклянной стене заклеенной рекламой, чтобы не быть узнанной.
   Юра возник непонятно откуда и рядом с ним сразу же появился серенький человек в темных очках, который ему что-то шепнул на ходу и прошел дальше в сторону подземки линии U-2. Юра постоял несколько секунд и двинулся в том же направлении. Всё это напоминало шпионский роман. Лина пошла следом.
   Все трое сели все в разные вагоны состава метрополитена. Через одну остановку она заметила, что Мезенцев вышел на платформу. Рискуя быть замеченной, Лина тоже выскочила из вагона и скрываясь пошла за ним к выходу. Поднявшись на поверхность, она увидела его в метрах пятидесяти впереди и была готова преследовать, но Юрий поравнялся с небольшим белым минивэном и быстро открыв дверь, сел в автомобиль, тот сразу тронулся. Лина остановилась, не зная, что же делать дальше.
   Ну, вот разведчица, мало что ты потеряла его еще, наверное, и заблудилась. Она стала осматриваться и с удивлением поняла, что стоит буквально в нескольких сотнях метров от своего отеля. Это её окончательно сбило с толку.
  

Глава 10.

  
   За рулем минивэна сидел Скляренко, он совершенно преобразился и выглядел серо и скучно, а костюм на нем сидел, как будто купленный в советском магазине периода брежневского правления. Мезенцев поздоровался и замолчал, водитель только буркнул, что-то в ответ. Они покружили по городу и наконец, въехали в совсем небольшой подземный гараж. Скляренко провел Юрия Петровича к лифту, они вместе поднялись на четвертый этаж. За всё это время провожающий не проронил ни слова - общался только жестами, приглашая пройти в нужную дверь. Наконец они вошли в комнату, которая, по всей видимости, исполняла роль приемной, но за столом, где должен был сидеть секретарь, никого не было. Интерьер впечатлял: высокие потолки и стены старинного здания покрывала изящная позолоченная лепнина, мебель была соответствующая в стиле времен Моцарта, но сияющая, как будто только привезенная из мастерской. Узорчатый паркет дополнял великолепие.
   Руководитель службы безопасности постучал в большие двустворчатые двери и затем открыл их, пропуская Мезенцева. В просторном кабинете из-за изящного стола выходил Кирпонос.
   - Здравствуй, здравствуй, мой дружочек, - тон хозяина кабинета, как всегда был шутливым. - Как добрались?
   - Всё чисто, Виталий Дмитриевич, проверяли многократно, - доложил Скляренко.
   - Вы же, наверное, так и не познакомились. Знакомься Юра, это Владимир Иванович Скляренко, тот человек, который должен нас оберегать и охранять наши тайны. А, это, - Кирпонос обратился к начальнику безопасности, - Юрий Петрович Мезенцев - руководитель самого главного нашего проекта и по совместительству мой друг детства.
   Мезенцев пожал руку Скляренко, хотя он ему сразу не понравился. Слишком невзрачный и слишком таинственный, нагнетает обстановку, создаёт нервозность. Поэтому Юрий Петрович сразу спросил:
   - С сохранением секретности действительно такие проблемы?
   - У нас проблем нет, но интересующихся масса. Умников в мире развелось, как собак нерезаных, они же понимают, что из такой штучки легко можно соорудить бомбочку мегатонны на три-четыре. Так что надо быть крайне бдительными. Опасаться не только террористов разных, бородатых, а и Джеймс Бондов разнообразных тоже. Они спят и видят, как бы палки в колеса вставить. По нашим данным, после взрыва лаборатории в Германии, МИ-6 провели анализ и сообразили, что в деле замешан неизвестный вид энергии, и я думаю, до этого додумались не только они. Соответственно, сейчас ищут всех причастных к этой истории. Конкретных указателей на меня нет, но проанализировав поставки, которые осуществлялись в эту лабораторию, они составили список фирм и лиц. В этом списке есть моя фамилия - это информация из надежных источников. Они считают, что меня использовали втемную и поэтому не действуют нахрапом, да и улик никаких прямых нет, но под разработку я попал. Поэтому у нас с тобой, Юра, не должно быть никаких видимых деловых контактов, только дружеские застолья однокашников с ностальгией по малой родине.
   Владимир Иванович тебе расскажет еще много чего. Мы задействовали запасную отвлекающую операцию, якобы организовываем лаборатории для экспериментов по холодному ядерному синтезу. Она, конечно, не совсем стыкуется с взрывом лаборатории, там не было зафиксировано радиоактивных остатков, но как разновидность новой прогрессивной энергии пойдет. Тем более, что они видимо считают, что производились опыты именно по получению взрывного устройства, а не мирного реактора.
   Так что с секретностью надо быть крайне внимательным, это не игры в шпионов, это необходимость. Теперь вы друг друга знаете в лицо и буквально, через неделю, Владимир Иванович встретится с тобой на Украине. Сейчас вы, Владимир Иванович, свободны. Мы с Юрием Петровичем обсудим ряд дружеских вопросов.
   Скляренко вышел, а Кирпонос перешел к столику, рядом с которым стояло два больших кресла. На столике был накрыт завтрак на две персоны.
   - Присаживайся, друг мой ситный, подкрепимся, разговор у нас будет долгим.
   Кирпонос, не спрашивая друга, налил в две большие красивые фарфоровые чашки чая и уселся напротив, смачно откусывая бутерброд с икрой.
   - Почему не кабачковая, - спросил Юрий Петрович, - финансы не позволяют?
   - Нельзя, надо соответствовать. Эти германские бюргеры считают, что настоящие русские миллионеры едят черную икру ложками и пьют водку вёдрами. Присоединяйся.
   Несколько минут они, молча, жевали еду.
   - Ну, как тебе Вена?
   - Хороший, красивый город, австрийцы все такие благовоспитанные.
   - Да, это правильно, только не забывай, что Адольф Шикльгрубер, тоже был благовоспитанным австрийцем, а сколько дел натворил. С ними повнимательней надо. Хотя конечно Вена на меня тоже производит успокаивающее действие, Хофбург и Бельведер, Штраус и Моцарт с Гуттенбергом - это впечатляет, но давай перейдем к делам.
   Твоя задача, максимум на полгода, если справишься раньше, будет только лучше, потому что чувствую, будут нас трясти всё чаще и всё сильнее. За это время, ты должен: закончить испытания лабораторного образца генератора и сделать выпуск пробной партии, думаю штук тридцать. Для этого тебе необходимо наладить производство на заводе в Одессе. Мы прикупили там заводик небольшой свечной, раньше там выпускали оборудование для электроустановок, а сейчас он без дела уже года три. В состоянии он приличном, конечно, надо будет сделать ремонт зданий и готовиться к производству. Официально это будет завод по производству аккумуляторов, кстати, есть прекрасная новая технология, под неё и будем запускать завод, но в цехе номер ноль... сам понимаешь.
   Для организации секретности специально приедет Скляренко. Я планы помещений уже видел и у меня есть предложения, где организовать главное производство. Больших площадей не потребуется. Да, аккумуляторы мы тоже будем выпускать. Для автомобилей и прочих мелких движущихся штук, какое-то время аккумуляторы будут необходимы. Я сомневаюсь, что удастся быстро наладить выпуск двигателей на энергии нулевой точки для автомобилей, мотоциклов и прочей мелочи. Первый этап это запуск энергии в системы электроснабжения вместо других электростанций, тепловых, атомных и прочих. Мне не хочется, чтобы всё обвалилось разом. Просто мы расставим наши генераторы в точках наибольшего потребления, чтобы сократить потери на транспортировке электроэнергии.
   Сам генератор собой представляет ящик по габаритам близкий к бытовому холодильнику, может быть чуть больше. Со слов Максимки, это наш главный гений, его мощность достигает тысячи мегаватт. Представляешь, это столько, сколько выдаёт один агрегат атомной или тепловой станции, то есть поставить таких парочку в центре Москвы, нет лучше еще пару на севере и пару на юге, и всем хватит электричества на всё. Со временем, наверное, такие же генераторы, только, поменьше, будут стоять во всех домах, если не квартирах. Красиво излагаю?
   - Красиво, если будет так, то это переворот в жизни человечества.
   - Нет, друг ты мой, это не переворот в жизни - это просто улучшение её качества. Энергия будет дешевой, хотя генератор тоже денег стоит и пока не малых, но со временем стоимость должна упасть на порядки, а в дальнейшем период его окупаемости станет вообще мизерным.
   Переворот будет выражаться в другом. Во-первых, не будет энергетической зависимости и это должно существенно изменить расклад политических сил в мире, во-вторых, человечество получит доступ к неограниченному источнику энергии. Очень многого ученые не могли достичь, потому что у них был дефицит мощности энергии. Помнишь рассказ Марка Миллиса о межгалактических полетах? Он сказал, что никто никуда не полетит еще двести лет потому, что такого количества энергии не откуда взять. А, если есть откуда?
   Ну и третье - это управление гравитацией, через влияние на поле нулевой точки. Тут у меня просто мозги из черепа вылазят, когда подумаю, что можно сделать, куда полететь.
   Но есть и четвертое, об этом мне даже страшно говорить. Управляя гравитацией, мы входим в возможность влиять на функцию времени-пространства.
   - Ты хочешь сказать, что можно получить машину времени.
   - Я ничего не хочу сказать, я даже думать об этом боюсь. Для меня сейчас важно решить первую задачу - дать миру неиссякаемый источник энергии и не обрушить всю его политическую, ну и финансовую систему. При этом желательно самому остаться живым, да и денежек заработать. Я хочу назначить начальную цену за один генератор миллиард долларов или евро, один черт.
   - Кто же тебе заплатит такие деньги и притом сразу за тридцать штук?
   - Вот, правильно! Сразу за тридцать никто не заплатит, а за один или два заплатят, еще в очереди толпиться будут.
   - Если, конечно, тебя не грохнут и не отберут их задаром.
   - Совершенно верно, на этот случай у меня есть план. Мы должны рассредоточить десять генераторов на территории пяти стран. Я выбрал четыре страны из большой восьмерки: Германия, Япония, Франция и Италия. Все эти страны - энергозависимые, особенно Япония. Своих энергоресурсов у них практически нет, после Фукусимы японцы готовы за альтернативную энергию маму родную продать, не то, что Штаты кинуть. С них я и начну.
   - Ты сказал пять стран.
   - Пятая - Украина, куда ж без неё родимой, тем более рассредоточивать не придется, генераторы уже будут в Украине. Наши, чтобы от России отвязаться сейчас любые деньги отдадут. Вот такой расклад. Я предлагаю этим странам приобрести по два генератора по одному миллиарду за штуку, в рассрочку. Беру бартером, борзыми щенками и немножко деньгами. Все переговоры надо будет вести максимально осторожно и секретно, каждая из стран не должна знать, сколько и по чем берет другая. Можно будет только намекать. Карусель поднимется ужасная, а может наоборот всё будет шито, крыто, до поры до времени. Черт его знает.
   - А зачем тебе сразу тридцать генераторов, нужно ведь только десять?
   - Это запас, если потребуется быстро продать тем же Штатам или России. Я так думаю, они, как только узнают, что у японцев есть такая штука, сразу захотят и себе, хоть один. Себестоимость у них всё равно ерундовая, по сравнению с ценой и окупаемостью, а удержать в тайне секрет генератора долго не удастся, никакой патент не поможет, их начнут клепать все кому не лень. Вся эта банда-команда слижет с образца технологию и начнут производить под своей маркой. Деньги получиться выхватить только в первое время, если еще получится.
   Только сейчас разговор у нас тобой должен идти не о том, хотя стратегию тоже нужно понимать. Задача - провести серьёзные испытания, насколько это будет возможно, чтобы соблюсти режим секретности и затем выпустить первую промышленную партию. Если информация о проекте просочится раньше времени, я не дам за свою душу и копейки. Да и за твою тоже.
   - Спасибо за откровенность.
   - Кушайте не обляпайтесь. Это еще смотря кому просочиться, если этим абрекам, то тогда я не только за наши души не дам и цента, но за всю Америку тоже, а может и Европу.
   - И что делать?
   - Нет, ты Юра, как "здрасте" - стреляться.- Кирпонос выматерился, - работать надо, работать. Обратной дороги нет - или мы их или они нас.
   - Так ты точно не знаешь, кто против нас работает?
   - Ну почему не знаю, знаю, но, наверное, не всех. Смысл продажи генераторов именно государствам, а не частным лицам состоит именно в том, что государства смогут обеспечить режим секретности, хотя бы какое-то время. Возможно, даже будет образовано какое-то сообщество, вроде МАГАТЭ, внутри которого будет контролироваться использование энергии нулевой точки и самое главное производство этих генераторов. Короче, как оно будет и я не знаю, ты слишком много вопросов задаёшь. Голова и так идет кругом.
   Ты знаешь, когда только начинали всю эту работу, как слепые котята тыкались - ничего не получалось, а было спокойно. Сейчас, когда почти у цели, ты веришь, я по ночам спать перестал, без снотворного не засыпаю. Особенно, как подумаю, что Максимку у этих коновалов-психиаторов мог не я подобрать, а какая-нибудь Аль-Каида, волосы дыбом встают. Я даже пить начал, но потом взял себя в руки и не злоупотребляю. Так ладно! - Кирпонос взмахнул рукой и встал из кресла, - Петрович, ты на меня плохо действуешь. Я при тебе думаю не о том, о чем надо.
   - Ну, да я всегда виноват, хотя при таких нервах мог бы и налить. Буквально по пять капель, только для снятия стресса.
   - Никаких стрессов, - Виталий подошел к красивому резному шкафчику, - просто за встречу.
   Шкафчик оказался баром.
   - По коньячку?
   Мезенцев кивнул головой, - не откажусь.
   Они отхлебнули из больших пузатых бокалов и Кирпонос продолжил:
   - Я надеюсь, что у вас со Скляренко хвостов не будет. Во всяком случае, в Украине мы еще сильно не наследили. Организовывай производство, там в первое время трудно будет понять, для чего и какое оборудование. Так что даже опытный разведчик не определит, что здесь хотят собирать энергогенераторы. Когда начнете их производство - тогда будет посложней следы скрывать.
   Кроме того и это тоже ляжет на тебя, хотя там есть Славин, но он только исполнитель, надсмотрщик над Максимкой. На тебя ляжет руководство над дальнейшей разработкой левитационных летательных аппаратов. Славин должен удержать Максима в рамках, но, ни в коем случае, не сдерживать его порывов. Штука это очень интересная и я сам видел, как летают небольшие. Правда, только в подземном помещении, но зрелище впечатляющее. На сегодняшний день все работы законсервированы из соображений безопасности. Мы проверили всех людей, которым известно об этой лаборатории. На первый взгляд всё чисто. Я специально ввел карантин - режим абсолютного молчания, переходной период. Теперь я не буду иметь с ними прямой связи, только через тебя и Скляренко, это тоже должно отвести всяких интересующихся.
   В первую очередь, кроме завода, ты должен восстановить деятельность лаборатории. Генератор энергии нулевой точки - это очень хорошо, но потенциал этой лаборатории в десятки раз больше. Ты сам убедишься в этом. Я после того, как там побываю, отхожу неделю. Мне кажется, что всё, что я там видел и слышал, было во сне.
   - Я тебе не успел рассказать, - начал Мезенцев, - я Славку в Одессу вызвал. Он у меня в квартире сейчас прохлаждается.
   - Правильно, его нужно обязательно подключать.
   - Я когда увидел тот взрыв, решил, что ты погиб.
   - Не ты один, многие так решили.
   - Но я решил, что такое дело не должно заглохнуть, а самому заниматься этим невозможно, вот я вызвал Славку из Донбасса. Пусть хоть на белый свет посмотрит, а то он кроме своей армии и шахты ни фига в жизни не видел. Кроме того парень надежный и специалист по авиатехнике.
   - Отлично, узнаю аспиранта Мезенцева: инициатива и напор.
   - Мы, кажется, нашли твою лабораторию.
   Возникла удивленная пауза...
   - Как, что ты лепечешь? Её восемь разведок ищут, найти не могут, а тут два донецких фраера за неделю нашли.
   - Вот и я говорю - пора всяким там ЦРУ, ФСБ, что там еще есть? Моссад, Сикрет Интеллидженс Сервис, пора вырастать им из коротких штанишек, поднабираться опыта, а то, что ж это такое? Восемь разведок говоришь, а мы их в семьдесят два часа - иди сюда. - Мезенцев сделал характерный жест.
   - Ты мне тут блатной конферанс не показывай, что ты там о лаборатории?
   - Всё очень просто. Метод дедукции, умноженный на непомерно высокий IQ твоих друзей, и всё готово. Аналитика в чистом виде. Ладно, не кипятись. После того, как ты погиб, ну в смысле...
   - Понятно, что в смысле, дальше.
   - Короче, после этого я решил ехать в Вену, в надежде найти твоих соратников, чтобы продолжить твое дело.
   - Очень умно, прибили бы они тебя и ку-ку.
   - Вот опять не угодил, но сначала я решил найти лабораторию. Ты сказал, что она в Кировоградской области, притом всего в нескольких часах езды от Одессы - значит с этой стороны от Кировограда, с ближней, ну и главный ориентир, завод по производству биотоплива. Ты думаешь их в области сто штук? Мы когда строили сеть, с районным начальством со всеми перезнакомились, почти по всем районам. На третий день они и вывели нас на завод. Другого варианта просто не было.
   Мезенцев назвал район и ближайший населенный пункт - всё сходилось.
   - Вот что значит минимальная утечка информации, даже мини-завод по биотопливу оказывается очень заметная вещь, - сказал Кирпонос.
  
  
   ===============================
  
   Друзья расстались в задумчивости, но с оптимизмом. Скляренко вывез Мезенцева на тоже место, где подобрал его на минивэне. Когда он вернулся в офис, Кирпонос стоял у окна и смотрел на Бельведер.
   - Шеф, за Мезенцевым был хвост.
   Кирпонос очень медленно повернулся к руководителю безопасности и с огромным удивлением спросил:
   - Почему ты сразу не доложил, когда здесь был Мезенцев?
   - Это его невеста.
   - Что?
   - Это его невеста, которая с ним приехала в Вену. Журналистка, зовут Эвелина Винтер. Живет в Одессе, работает на некоторые глянцевые журналы. Отец генерал российской армии.
   - Опять журналистка, да что у них других профессий для агентов нет? Надо немедленно организовать за ней хвост покрепче и сообщить Мезенцеву, чтобы он имел это в виду.
   - Хвост - уже. Вы в Мезенцеве не сомневаетесь?
   - Я в себе начинаю сомневаться, но Юрку, если используют, то только втёмную. Не верю, что он мог продаться, да и времени у него не было. Не было у него времени!
   - Она сейчас сидит в кафе "Любелла" и пьет кофе с Жераром Лакло.
   - С кем!?
   - С Жераром Лакло.
  
  
  

Глава 11.

  
   После того, как закрылась дверь автомобиля за Мезенцевым и Лина обнаружила себя рядом с почти родным отелем, она вспомнила о слишком поспешных утренних сборах. Как женщина красивая, она ценила красоту, но точно знала, что природная красота - это порождение рук человеческих. Не в смысле, что папа с мамой постарались, а то, что женское лицо - это произведение визажного искусства, да и все остальные части тела требуют участия. На пороге своего тридцатилетия она всё чаще обращала внимание на рекламы различных омолаживающих процедур и препаратов, хотя мало кто давал ей на вид даже двадцать пять.
   Она прошмыгнула мимо противной Магды, которая упорно не хотела понимать её английский и всегда делала постное лицо, когда к стойке ресепшен подходили Мезенцев с Линой.
   - Старая грымза, - подумала о ней Лина, хотя Магде вряд ли было больше сорока.
   Евелина Борисовна была раздражена и встревожена. Мезенцев, мужчина, которому она доверяла, почти как себе, насколько вообще может доверять женщина мужчине, что-то от неё скрывал, более того врал. Он ей всегда казался таким ручным, таким безотказным и вдруг... шпионский сериал.
   Принимая душ, она напряженно думала, что бы это могло значить, таинственные разговоры по телефону, встречи в подземном переходе, причем они явно не хотели, чтобы кто-нибудь заметил, что знакомы.
   Лина плохо помнила советские времена и для неё они смутно ассоциировались с одинаковыми двухэтажными домами военного гарнизона, отцовской шинелью из толстого сукна и красивым золотистым ремнем парадной офицерской формы. Она абсолютно не застала шпионских советских фильмов, из всех советских шпионов знала только Штирлица и то отец её однажды очень жестко одернул: не шпион, а разведчик.
   - Неужели, какой-то разведке интересен обычный украинский специалист в области мобильной связи и сейчас его, как раз вербуют или уже завербовали? Нет, какой-то бред. Вернется Мезенцев, она из него всё вытрясет. Он всегда идет ей на встречу, даже когда она и не старается, а сегодня она очень постарается.
   Успокоив себя, таким образом, Лина вышла из гостиницы. Магде, сдавая ключ от номера, она назло назвала число по-русски, причем дважды, нагло глядя ей в глаза. Та опешила, но не смогла проявить никакого неудовольствия, видимо сработала знаменитая немецкая дисциплина.
   - Правду говорит мой папа, что немцы до сих пор русских не любят, хоть ты им песни пой. До сих пор не могут простить нам поражение в войне.
   Выйдя победительницей из этой микродуэли, Лина еще больше обрела уравновешенность и уверенность. Погода стояла чудесная, солнечно, но не жарко, поэтому она решила пройтись пешком вниз по Фавориттен штрассе. Не спеша, гуляя в направлении старого города, она прошла здание Венской оперы и добрела до уже знакомого кафе.
   В помещении было людно. Поискав свободный столик, она обратила внимание, что за одним из них в одиночестве сидел знакомый французский или швейцарский фотограф, с которым она познакомилась на Киевском кинофестивале еще в прошлом году. Этот смуглый кучерявый молодой человек в один из вечеров даже пытался за ней ухаживать.
   Сейчас он ковырял салат, другой рукой помешивал ложкой сахар в чашке с кофе и одновременно читал какой-то таблоид с цветными яркими иллюстрациями. Лина не помнила, знал ли этот француз английский, но, тем не менее, направилась к его столику, ей срочно требовалось с кем-нибудь поговорить.
   - Хай, - универсальное приветствие сработало нормально, но теперь она забыла, как его зовут.
   - Хай, - ответил смуглолицый, видимо вспоминая, кто перед ним уселся.
   - По-моему мы с вами знакомились на Киевском кинофестивале, я - Лина.
   - О, да! Лина, самая красивая женщина фестиваля, к сожалению, недостаток времени и масса забот не позволили мне поближе познакомиться с вами, - такие горячие слова француз произнес без энтузиазма.
   - Все французы на одно лекало, чуть увидит смазливую рожицу, сразу тают, хотя какой он француз, африканец или араб процентов на семьдесят, - подумала Лина, но за неимением других собеседников, продолжила диалог. - Я здесь изучаю Вену, красивый город. Не так ли?
   Жерар Лакло, именно так звали этого молодого человека, имел французский паспорт, и действительно в его крови было достаточно много арабской и африканской крови. Ему, конечно, нравилась эта русская блондинка, но сейчас у него были другие планы. Точнее планов не было, но было полно забот, а денег как раз наоборот. В последнее время ему не везло.
   - Город чудесный, вы впервые здесь? - поддержал Лакло разговор снова без энтузиазма.
   - Да, для меня это первая поездка в Вену, а вы здесь снова на каком-то фестивале или просто ищете объект для своего искусства?
   Если бы она знала, как она права: он действительно ищет свой объект, вернее нашел. Толку от этого не было никакого.
   Вас привлекают образы австрийских женщин, как моделей? По-моему они несколько более мужественны, чем нужно. Хотя женственность сейчас ценят скорее в мужчинах. Вы так не считаете?
   Жерар ответил неопределенным хмыканьем, кстати, он прилично говорил по-английски. Его голова была забита совсем другими проблемами. Он стоял не краю не только финансовой, но и общежитейской пропасти. С заказами у него давно было неважно, то есть никак, а его главный заказчик и финансовый донор интересовался совсем другим искусством. Чтобы выглядеть галантным, хотя бы немного, он предложил:
   - Может быть кофе?
   - Да, спасибо, но я кофе не обойдусь. С утра во рту маковой росинки не было.- Она это сказала по-русски, потом попыталась перевести, но сразу в голову не пришло нужное сравнение и она сказала по-английски просто, - я не ела.
   Француз не выразил энтузиазма и официанта ей пришлось подзывать самой. После заказа, француз спросил:
   - Вы путешествуете одна?
   - Нет, с моим женихом.
   - Вы собираетесь замуж, поздравляю. Сейчас большинство людей из нашего круга предпочитают свободу.
   - Свобода - это хорошо, но есть еще обязанности перед обществом, продолжение рода, в конце концов, Господь Бог завещал нам - плодитесь.
   - Да, Библия учит, что надо любить человека, а Камасутра, как это делать.
   - Прошу прощения, но вы французы слишком часто сводите человеческую любовь к примитивному сексу.
   - Наверное, мы большие реалисты, чем все остальные.
   - Примитивность и реализм, вряд ли это одно и тоже. - Чтобы как-то смягчить свой выпад, Лина уточнила,- я не имела в виду именно французов, но общая тенденция...- возникла пауза, Жерар не горел желанием поддерживать разговор и снова неопределенно хмыкнул. - Мне больше импонирует, когда люди мыслят и говорят о высоких материях. Мой жених, например, будет заниматься разработкой использования новой, еще не известной энергии. Он физик. Его пригласили возглавить новый проект.
   Секунду подумав, Лина решила, что не очень преувеличила. Юра ведь говорил, что эта компания по батарейкам будет заниматься, в том числе и исследованиями новых, альтернативных энергий.
   Лакло напрягся и уже и не думал помешивать свой кофе. В том, что ему привалило счастье, он почти не сомневался, может быть совсем маленькое, мизерное, но счастье. Теперь только нужно его не спугнуть.
   - Да, я с вами согласен, примитивность мира угнетает. Вокруг столько интересного, а мы проходим мимо, не замечая великого. Видимо ваш жених очень интересный человек. Одно дело, когда человек думает о своих низменных, мелких проблемах и совершенно другое, когда он решает глобальные проблемы человечества. Ваш жених давно занимается проблемами энергий?
   - Нет, совсем не давно, - Лина отругала себя: вот, ляпнула, сейчас еще начнет расспрашивать,- его сюда пригласили на собеседование, но я в этом ничего не понимаю. Вы же знаете, я больше занимаюсь кинематографом, а физика для меня - тайна за семью печатями.
   - Конечно, конечно, я понимаю, но согласитесь, быть женой известного физика - это приятно. В браке вы примите фамилию мужа? Вдруг он станет лауреатом Нобелевской премии. На церемонии награждения объявят, как, кстати, его фамилия?
   - Мезенцев.
   - Мезенцев, - очень правильно по-русски повторил Лакло.
   - О, вы владеете и русским?
   - Совсем чуть-чуть, просто я очень способный к языкам, еще с детства. У нас, знаете ли, интернациональная семья, мой отец чистокровный француз, но у моей мамы столько разных родственников из разных стран и даже континентов.
   - Это очень интересно, а вот я русская по всем ветвям и ответвлениям, хоть сейчас живу в Украине. Мне нравится Одесса. Она такая необычная. Вы знаете, что один из самых известных градоначальников нашего города, то есть мэр, по-вашему, был французом. Он потом стал даже премьер-министром Франции - Дюк де Ришелье, кстати, родственник знаменитого герцога, кажется внук или внучатый племянник.
   - Вы так интересно рассказываете.
   А вы приезжайте в Одессу к нам на кинофестиваль. Он будет не простой, а посвящен комедии. У нас с французами очень близкий юмор, вам должно быть интересно.
   - После такого приглашения, непременно приеду. Тем более, что вы правы женщины на Украине, как модели мне нравятся гораздо больше, чем в Австрии.
   Он достал из кофра фотоаппарат и быстро сделал несколько снимков.
   - Например, вы, я же говорил, что вы самая красивая блондинка Украины. Соглашайтесь на фотосессию, ваш идеальный овал украсит обложки самых престижных журналов.
   Лине были очень приятны такие замечания, но она решила пококетничать.
   - О, не знаю, я в первую очередь журналистка, хотя мне льстит ваше предложение и я подумаю, особенно, когда вы приедете в Одессу.
   А почему вы гуляете сама, где же ваш интересный жених?
   - А он занят, у него встреча... деловая, я же вам говорила.
   - А, ну да, собеседование.
   - Что-то вроде того.
   - Он, наверное, часто ездит по командировкам, симпозиумы, конференции. Такая насыщенная жизнь, общение с людьми. Недавно наверно вернулся с конференции из Черногории?
   - Нет, в Черногории он вообще никогда не был, насколько я знаю, но если он ездит в командировки, то обычно в Германию или Бельгию, только давно уже не был. Сколько мы с ним встречаемся, ни разу не ездил.
   - Вы с ним давно встречаетесь? Сколько нужно времени, чтобы решится связать себя узами брака?
   - Ну, собственно окончательно, я еще и не решила, но встречаемся мы уже давно - больше года, наверное.
   Лакло судорожно думал, не спросить ли еще у разговорчивой блондинки в каком отеле они остановились, но побоялся. Он и так проявил слишком явный интерес, как бы это не помешало делу. Лучше попробовать проследить за этой клушей. В многолюдье венских улиц, даже при отсутствии у него квалификации "топтуна", он сможет выяснить отель. Лучше бы подключить под это людей Камиля, но после последнего позора, тот вряд ли захочет говорить с ним об этом. Жерар тепло распрощался с Линой:
   - Принимаю ваше предложение, я обязательно приеду к вам на кинофестиваль. Сейчас извините, очень спешу, масса работы, но до встречи. Обязательно до встречи.
   Лакло вышел из ресторанчика и перешел на противоположную сторону Карнтнер Штрассе. Людей было много, но нужный вход просматривался нормально. Он достал телефон и набрал номер Камиля.
   - Что еще? - Жерар услышал недовольный голос, - но предупреждаю сразу, ты не получишь ни цента.
   - Камиль, - Лакло старался говорить негромко, но шум на улице заставил его повысить голос, - Камиль, я раздобыл такую информацию, что ты сойдешь с ума.
   - Похоже, это ты сошел с ума. Где ты мог её раздобыть? Ковыряясь у себя в носу? Даже, если ты будешь там ковырять очень глубоко, то единственное, что ты там сможешь найти - это серое вещество, но хочу тебя огорчить - это цемент.
   - Я встретил одну свою знакомую журналистку, русскую. Я с ней познакомился в прошлом году на кинофестивале в Киеве. Она мне такое рассказала по интересующему нас вопросу. Ты понимаешь, о чем я, по телефону не могу, тем более что я на улице, здесь слишком много людей. Я на Карнтнер Штрассе, помнишь, там есть за углом ресторанчик, куда стекаются все русские. Я сюда захожу попить кофе, потому что хоть и в центре, но недорого.
   - Это я понял, что не дорого, что дальше?
   - Я прослежу за ней до отеля и после этого свяжусь с тобой. У меня такие данные и с фамилиями и с фактами и даже с фотографиями, ты просто обалдеешь. Про Германию, тоже кое-что есть, ну ты понял, про лабораторию. У неё жених. Это всё взаимосвязано. Всё, она вышла - я за ней, как только выясню про отель, сразу свяжусь.
  
   =============================
  
   Кирпонос был в бешенстве:
   - С Лакло?!! С этим французишкой что-то надо делать. Вы всё тщательно проверили, почему он постоянно крутится у меня под ногами?
   - По различным базам пробили: французский фотограф, живет в Марселе. Сотрудничает с различными глянцевыми журналами, но так как имеет явную склонность к алкоголю, в последнее время его все реже привлекают к работе серьёзные издания, перебивается, чем придется. Не брезгует наркотиками. По линии родственников своей матери имеет подозрительные связи. Его троюродный брат Камиль - активный участник экстремистской организации, возможно связанной с Аль-Каидой, - доложил Скляренко.
   - Этот Лакло целую неделю крутился у меня под ногами в Будве, теперь здесь. Он лично знаком с Мари Верен и теперь оказывается еще и с невестой Мезенцева. Не слишком ли много совпадений.
   - Мы его взяли в тщательную разработку и под постоянное наблюдение.
   - С этим что-то надо делать. Надо рубить такие хвосты. Я больше денег ухлопаю на дезинформацию, чем на дело. Надо его взять и потрясти, человек он хлипкий, к тому же наркота. Потряси его по полной, наизнанку его выверните, но мне нужно понять, какую роль здесь играет Мезенцев. Я на него слишком много поставил.
   - А если?
   - Значит судьба. Никаких "камбэков" не будет.
  
   ==============================
   Жерар Лакло дергано вел Лину, совершенно не обращая внимания, что за ними обоими идет слежка, сразу несколькими наблюдателями. Лина никуда не спешила, Мезенцев до сих пор не звонил. Она глазела в витрины магазинов, рассуждала, куда ей идти. Решила ждать Юру в отеле, там лучше всего будет устроить ему сцену. Пусть только попробует не рассказать ей всё. Он сам говорил, что ей можно было служить следователем. Расскажет всё, как миленький.
   Вся цепочка преследователей и преследуемых добралась до отеля, где остановились Мезенцев с Линой. Она вошла в стеклянные двери и двинулась к стойке администратора. На улице раздался громкий визг тормозов и глухой удар.
   Лакло стоял на противоположной стороне улицы, как раз на углу переулка примыкавшего к Фаворитен Штрассе, когда Лина зашла в помещение отеля. Он уже успокоился, зафиксировал название и расположение гостиницы, можно звонить Камилю. Жерар достал телефон и медленно пошел вниз к перекрестку. Вдруг он не увидел, а почувствовал, как к нему с разных сторон приближаются трое с одинаковыми глазами. Нет, цвет глаз возможно у них был и разный, просто они все смотрели на него одинаково... как на жертву. Он не выдержал и рванул через дорогу в сторону дверей отеля, ему показалось, что там он может обрести защиту.
   Фургончик, который развозил кондитерские изделия, ехал не быстро и может быть от этого, было еще хуже. Лакло не отбросило в сторону, он рухнул, как подкошенный под колеса. Кофр с фотоаппаратом отлетел в одну сторону, а телефон, который он держал в руке в другую, проскользив вниз по Фаворитен Штрассе метров тридцать. Пока автомобиль остановился, он успел переехать Лакло не только передними, но и задними сдвоенными колесами. Зрелище было ужасным, молоденького водителя, сразу выскочившего после удара из кабины, стошнило.
   Лина только увидела через стекло, что люди столпились у противоположного бордюра, но не придала этому значения, получила ключ и прошла к лифту. Вскорости завыла полицейская сирена.
  

Глава 12.

   Лина не успела толком собраться с мыслями, когда в отель вернулся Мезенцев. Она надула губки и решила устроить своему милому настоящий допрос. Юрий Петрович был еще под впечатлением разговора с Виталием и мыслями витал высоко в облаках, так, что резкие вопросы Лины не сразу достучались до его полушарий. Он удивленно посмотрел на невесту, не понимая, что собственно ей не нравится.
   - В чем дело, Лина, я что-то не пойму?
   - В какую историю ты вляпался? Юра лучше расскажи всё мне честно. Не забывай, мы в чужой стране, здесь свои законы и тех, кто их нарушает, судят на месте, прямо здесь.
   - О чем ты, я не пойму?
   - С кем ты встречался в подземном переходе и к чему эта вся конспирация? Почему тебя увезли в закрытом фургоне?
   -Радость моя, ты, что следила за мной?
   - Юра, я несу за тебя ответственность, ты хоть и старше меня, но бываешь таким наивным. Объясни, что это за шпионские игры?
   - Девочка, ты суешь свой прекрасный носик, куда ему совсем не нужно лезть. Я надеюсь, ты не собираешься контролировать мою профессиональную деятельность?
   - Нет, не собираюсь, но ты можешь объяснить, где ты был и почему твой провожатый больше был похож на сотрудника спецслужбы, чем на работника HR?
   - Я с удовольствием удовлетворю твоё женское любопытство, что ты хочешь знать?
   - Почему когда вы встретились, он даже не подал тебе руку, а прошел мимо, как мимо манекена? Почему его автомобиль был не рядом с той остановкой метро, на которой вы встречались, а через одну?
   Мезенцев подумал, если уж я берусь за такое секретное дело, надо уметь хорошо отвечать не неудобные вопросы, потренируюсь на Лине. Он еще воспринимал это, как игру.
   - Если ты заметила, он вышел из туалета и видимо не успел помыть руки, поэтому и не подал мне для рукопожатия, он вообще не очень вежлив, а автомобиль припарковал там, где было свободное место для парковки. На Карлс Платц с этим трудности. Фургон, как ты назвала, на самом деле комфортабельный минивэн "Мерседес" с прозрачными окнами, только тонированными, чтобы солнце не мешало.
   Лина недоверчиво выслушала монолог Юрия и немного успокоилась. Действительно, если подумать, всему находятся простые объяснения.
   - Ты был не собеседовании?
   - Да, я был на собеседовании. Можешь меня поздравить, меня назначили руководителем проекта и директором завода.
   - Значит всё хорошо?
   - Всё хорошо, боюсь сглазить.
   Лина подошла к Юрию вплотную и уложила свою головку ему на грудь, подняв руки к подбородку. Мезенцев обнял её. " А она оказывается не такая уж и высокая, даже совсем маленькая", - с теплотой подумал Юрий Петрович.
   - Ты знаешь, я за тебя так боялась. Мне показалось, что ты попал в какую-то очень нехорошую историю. Тот мужчина, который тебя встречал, он мне очень не понравился. У него глаза, как два отверстия, темных и глубоких. Прямо сверла какие-то. Он совсем не похож на работника отдела кадров. Инфузория какая-то.
   - Сравнивать с одноклеточными его, конечно, неправильно, человек он неприятный, но, я надеюсь, ты его не боишься?
   - Нет, но вспоминать не хочется.
   - Кстати у профессиональных работников отдела кадров, глаза и должны быть такими. Они ведь должны обо всех всё знать, на то они и работники по кадрам. Чем ты еще занималась, кроме выполнения обязанностей сотрудника местной контрразведки?
   - Привела себя в порядок, побродила по городу, потом позавтракала или уже пообедала. Наверное, все же это был поздний завтрак, потому что я снова хочу есть.
   - Мадемуазель, блюдите свою фигуру.
   - С фигурой всё в порядке, просто я сегодня с этими приключениями потратила столько калорий и душевных сил, что падаю от истощения.
   - Румянец на щеках у тебя тоже видимо болезненный.
   - Мезенцев не иронизируй, пожалуйста, если бы ты знал, сколько я пережила всего за несколько часов!
   - Упаси бог, ты можешь съесть хоть всё меню. Я не иронизирую, я ищу истинную причину твоего нервного истощения. Вероятно, тебе элементарно не хватало моего общения.
   - Между прочим, я не страдала от отсутствия общения.
   У Мезенцева брови поползли вверх.
   - И кто же этот негодяй. Теперь я понимаю истинных рыцарей, которые отправляясь в поход, забирали с собой ключ от пояса верности.
   - Твоя фантазия заходит слишком далеко. Я случайно встретила здесь знакомого фотографа.
   - Не понимаю, или действительно мир тесен, или этих одесситов расплодилось так много, что они встречаются на каждом шагу на улицах Вены.
   - Ну, во-первых, мы встретились не на улице, а в ресторанчике, а во-вторых, он не одессит.
   - Может быть, у тебя в Вене, широкий круг знакомства и ты лично знакома с самим Моцартом?
   - Милый ты что ревнуешь? Обыкновенный французский фотограф, мы с ним познакомились в прошлом году в Киеве на кинофестивале. Он пообещал приехать на наш кинофестиваль в Одессу и предложил мне фотосессию.
   - Больше он тебе ничего не предлагал?
   - Юра, не будь ханжой.
   - Знаю я этих французов, им только дай дотронуться до руки женщины, дальше она даже не замечает, как всё проходит.
  
   =================================================
  
   Кирпонос, стоя у трапа своего персонального самолета, дослушивал доклад Скляренко.
   - Нам удалось изъять телефон Лакло. Когда он попал под автомобиль, телефон был у него в руках и отлетел довольно далеко. Последним номером, который он набирал, был номер, которым в Австрии пользуется Камиль. Нам удалось срисовать несколько номеров, которыми пользуется его бригада.
   - Ты случайно не узнал, что сказал покойник своему троюродному братцу?
   - К сожалению, это невозможно, шеф. Кроме того мы изъяли фотоаппарат. В нем несколько портретов Эвелины Винтер. Крупно, почти в упор.
   - Да? Интересно, интересно. Мне нужно точно знать, о чем говорила с ним Винтер. Любыми путями, ты меня понял, любыми. Так же нужно проверить Мезенцева. Я не знаю, придумай что-нибудь. Правила приема сотрудников на ответственные должности, детектор лжи для нового сотрудника, что угодно, но я должен знать правду и в ближайшие дни. Мезенцев должен попасть в Одессу либо абсолютно проверенным либо... Я не могу рисковать. У меня нет времени и возможности рисковать. Даю тебе два дня. Только не перестарайся, ты же знаешь, как я не люблю сотрудников, которые ошибаются.
   Он выразительно взглянул в глаза Скляренко.
   Кирпонос поднялся по трапу и расположился в мягком кожаном кресле. Голова раскалывалась. Двигатели взвыли и самолет стал медленно набирать скорость, выруливая на полосу.
   Так хорошо начавшийся приезд в Вену заканчивался крахом, если эти арабы действительно сели на хвост, то это конец. Конечно, паниковать не в его правилах, но так красиво разработанная партия с Мезенцевым грозила провалом. Самое плохое в этом деле, что пока невозможно понять логику событий.
   Юрка не может быть подставой, не такой он игрок и скорее даже наивен. Что у него за мадам, надо разобраться, если она на связи с Лакло, то всё рушится. Через него выход на арабов, но они встречаются с Мезенцевым больше года, невозможно было предусмотреть, что я обращусь к нему. Нет, надо получить факты, а то получаются не рассуждения, а решение уравнений, где только одни неизвестные. Нужны факты, факты, факты.
  
   ===================================================
  
   По дороге из аэропорта, Скляренко решал задачи поставленные ему Кирпоносом. Анализ никогда не был его сильной стороной, так, во всяком случае, считали многие. Работая в КГБ, затем в СБУ, наконец, на вольных хлебах, в том числе уже почти десять лет у Кирпоноса, он всегда занимался обеспечением оперативных мероприятий. Планирование и анализ не входили в его обязанности, он был всегда вторым, всегда задвинутым, всегда исполнителем.
   Природная сдержанность и привычка к субординации, воспитанная еще отцом прапорщиком не подталкивала его к выделению из общей среды. За многие годы он привык быть незаметным, тем более его так учили. Он должен всё видеть, его никто. Только иногда он позволял себе покуражиться и стать таким, что все женщины обращали на него внимание. Ему льстило, что он может быть разным, очень разным и внешне и внутренне. Окружавшие его люди об этом обычно не догадывались.
   Назначение начальником главной службы безопасности для него было полной неожиданностью, хотя он и старался не показать вида. В его душе клубились большие сомнения второго человека, неожиданно ставшего первым.
   К службе в Армии он относился совершенно спокойно, его отец, прослуживший двадцать лет в саперном батальоне, не был для него примером, но когда его призвали в Армию он пошел туда служить даже с энтузиазмом. Пару месяцев "учебки" в жаре Средней Азии и он ступил на землю Афганистана.
   О перестройке еще никто не говорил, у власти как раз был Андропов. За Афганистан грызлись с ожесточением. Мальчишеский романтизм разбился после первого же каравана. Когда ты слышишь звуки выстрелов на гарнизонном полигоне - это даже возбуждает. Когда стреляют в тебя и ты даже не видишь, кто и откуда - это страшно. Пока они доехали до Кабула со своей техникой, Володя попал в артиллерию, ему несколько раз приходилось покидать машину, обстреливали. Позже он понял, что, то была полная ерунда, совсем не страшная. За год его характер закалился, он огрубел, поумнел и наверное никогда бы не связал свою жизнь с военной службой. Судьба распорядилась по-другому.
   Он служил в артиллерийской разведке, находили цели для наших машинок, так они называли ГРАДы и прочие стволы. Приходилось всяко, настрелялся он в "духов" и они в него, заработал даже две медали. Больше всего в этой службе его не устраивали не душманы, а жара летом и жуткий холод зимой. В горах без растительности зимой холод пронизывал до костей, самым любимым местом было место у "буржуйки", позволяющее хоть, как-то отогреть промерзший организм.
   На этом самом месте, у буржуйки и застала его судьба. Солдаты прошедшие любую войну, знают, что как нет логики в самой войне, так нет логики в награждениях орденами и медалями. Сержант Скляренко участвовал во многих операциях, за которые, по идее, могли бы наградить, хоть какой-нибудь медалькой, но ничего не происходило. Попав в Кабул, куда временно перебросил их часть, за выезд по заданию командования, когда они даже не снимали автоматы с предохранителей, им перед строем вручили по медали "За боевые заслуги". Никто, конечно не отказывался. Со второй медалью история была еще интереснее.
   Их взвод стоял на перевале, в конце февраля дул ужасный ветер и стоял мороз. Промерзнув так, что уже не чувствовал ног Володя, возвратился из очередной вылазки. "Духами" в округе и не пахло. В импровизированной землянке, хотя какая может быть землянка, когда вокруг одни скалы, они соорудили себе что-то типа кают-компании. Старики, а он уже через три месяца должен был официально стать дембелем, кроме того он был сержантом и его характера побаивались и уважали, разместились вокруг натопленной "буржуйки". Поближе к ней пролез и Володя, здесь его и застала судьба.
   С оружием в армии обращаются по-разному, хотя во всех наставлениях указывается, что и когда положено делать, чтобы оно не дай бог не стрельнуло туда, куда не надо. Это в теории, а когда ты не расстаёшься со своим АКМом круглые сутки, когда знаешь на нём все зазубринки и царапины, когда для тебя в нем нет секретов и тайн, тогда и происходят такие случаи.
   Рядовой Нургалиев, хороший, нормальный парень, одного призыва с Володей, забыл достать патрон из патронника и не сделал контрольный спуск. Когда в тебя с двух метров стреляют из АКМа - это очень неприятно. Хороший автомат Калашникова, головку рельса говорят, пробивает, а тут ногу, да легко. Нургалиев, устраиваясь поудобнее, случайно нажал на спусковой крючок.
   Позже в госпитале, ему говорили, что ему очень повезло, кость не задета. Кому бы другому такое везение. Лейтенант сидел рядом и еще трое бойцов, а попало именно в Скляренко. Хорошо лейтенант оказался смышленым, из молодых, но видно с опытом. Он сразу сообразил, что если всё рассказать, как было, особисты затаскают. Самострел, а там и до дисбата недалеко. Поэтому он сразу сочинил легенду, что на пост напали духи, сержант Скляренко героически оборонялся, но получил ранение. Духи разбежались, а сержанта надо срочно в госпиталь потому, что кровью изойдет, ну и заодно представить к награде.
   Вызвали вертушку, Володю сначала в Кабул, а потом в Ташкент в госпиталь перебросили, там и нашла награда героя. В госпитале он поближе познакомился со своим командиром полка, тот его и до этого знал, разведчиков всегда начальство отличает, но здесь они частенько от безделья играли в домино и в шахматы. Подполковник Вуяга в госпитале был не по ранению, а просто на обследовании, он переходил на преподавательскую работу в Одесское артучилище.
   Каким-то путем после лечения он забрал сержанта Скляренко дослуживать при артиллерийском училище. В училище обучались не только советские курсанты, но и курсанты из, как тогда говорили, дружественных нам демократий. Цвет кожи у них был самый разнообразный: от белого до иссиня черного. Инструкторами по непосредственному изучению боевой техники были сержанты. Таким сержантом и стал Скляренко. После "афгана" служба была медом, чистейшая казарма, увольнения в город каждый выходной. Главное в тебя никто не стреляет.
   Что больше всего его злило в этой службе - это курсанты. По сравнению с личным составом подразделения, где Володя раньше служил, все эти ребятки были просто стадо баранов. C тех пор Скляренко невзлюбил всяких с темным цветом кожи, начиная от "духов" и заканчивая "друзьями" из Гвинеи или Анголы. Так что столкнувшись с бригадой Камиля, он невзлюбил их тоже, сразу, а заодно и тех, кто был с ними связан
  

Глава 13.

  
   Камилю доложили о смерти Жерара Лакло только вечером. Полиция сообщила в отель, в котором он проживал о том, что смерть постояльца наступила в результате дорожно-транспортного происшествия. Сообщение сильно насторожило Камиля, он совсем не сожалел о смерти своего троюродного брата потому, что считал его ничтожным и безвольным человеком, но последний звонок Жерара и последующая смерть показались ему очень подозрительными.
   Он тут же послал надежного человека в полицию и тому удалось кое-что выяснить за некоторую мзду. Как сказали полицейские, фотоаппарата и телефона при нем не было. Это было еще более подозрительно, потому что менее чем за полчаса до смерти Жерар звонил Камилю, а фотоаппарат он таскал с собой практически постоянно и в номере отеля его не было.
   Обдумывая всё это, Камиль решил досконально разобраться со всем, что касалось смерти Жерара. То, что он ему сказал во время последнего звонка, было очень интересно, даже если троюродный братец, как всегда преувеличивал, чтобы вытянуть денег.
   Они уже год гоняются за лабораторией, точнее за людьми, которые стоят за этой лабораторией по созданию невиданного оружия. Его особенно злило, что до сих пор никто не мог сказать, что это за оружие, как оно выглядит и как оно действует. Его руководство просто было убеждено, что обладая этим оружием, они возьмут за глотку весь мир. Единственно, что им было достоверно известно, что такая лаборатория в Германии взорвалась и они были уверены, что где-то строят или уже построили новую. Существовало подозрение, что за всем этим стоят русские. Группа Камиля и еще несколько подобных групп рыскали по всей Европе в поисках лаборатории, но безрезультатно.
   Камиль попытался тщательно вспомнить, всё, что говорил Жерар. Он встретил знакомую русскую журналистку и она ему рассказала, что-то, что касается лаборатории в Германии. Это информация с фамилиями и фактами, так кажется, он сказал. Он встречался с ней в кафе на углу Карнтнер Штрассе, они когда-то с ним туда заходили. Значит, начинать надо с этого кафе, может быть, её там знают или видели с Жераром. Главное узнать, кто она такая и почему она вдруг разоткровенничалась с этим недоноском, упокой аллах его душу.
   С информацией не густо, но это хоть что-то, потому что сейчас они вообще зашли в тупик. В Черногории продолжают заниматься, но результатов никаких. Самый подозрительный из всех это Кирпонос, во-первых, он точно поставлял взорвавшейся лаборатории материалы, во-вторых, он русский, а по показаниям очевидцев, многие из сотрудников лаборатории имели специфический славянский акцент. Эта журналистка тоже русская.
   От Кирпоноса много не возьмешь у него связи по всей Европе и если за ним следить везде, то не хватит никаких денег и людей, у него собственный самолет, попробуй угонись, а вот эту русскую надо найти.
  
   ===============================================
  
   Времени у Скляренко было в обрез, всего два дня. Он до сих пор не решил, что делать с Винтер, но созвонился с Мезенцевым и пригласил его на встречу. Его беспокоили слова Кирпоноса: "Ты же знаешь, как я не люблю сотрудников, которые ошибаются"? Да, он слишком хорошо знал своего шефа и поэтому всегда очень серьёзно относился к его словам, даже сказанным в шутку. Он и сейчас не был до конца уверен, что его предыдущий шеф и Галибин, который оказался "кротом", были взорваны случайно. С людьми, которые становились на пути, Кирпонос всегда обходился жестко. "Не перестарайся". Попробуй, определи, что такое "слишком". Одно понятно, если он не достигнет результата ему на этом месте не усидеть. Поэтому действовать будем прямиком, а победителей не судят.
   После срочной службы в армии, видимо благодаря Вуяге, сержант Скляренко попал в руки к доброму дяде в темном костюме и белой рубашке. КГБ от этих трех букв замирало сердце у всего населения СССР. Володя переживал, что может не пройти медкомиссию из-за ранения, но пронесло. Учеба, потом служба. Второе Главное управление Союза, контрразведка. Там было, у кого поучиться. Они на улице, в толпе "снимали" агента, так что ни один прохожий не замечал этого, а это были не сосунки, псы натасканные, но результат всегда был один.
   Самое главное сейчас - это было выманить Винтер из отеля, но она вышла сама и тихонечко пошла по переулку в сторону Бельведера. "Съем" занял несколько секунд и уже через пять минут машина въезжала в подземный гараж, откуда за десять минут до этого Скляренко проводил Мезенцева к себе в кабинет.
   После укола сделанного ей во время "съёма" Лина отходила, сидя на стуле посредине почти пустой комнаты. В ней был только стол и два стула. На одном усадили её, на другом, за столом сидел смуглолицый человек и наводил ей в лицо свет настольной лампы. Чтобы не терять время ей сразу вкололи и препарат, который иногда называют "сывороткой правды", небольшую дозу, так для разговорчивости. Прошло несколько минут, пока Лина пришла в себя, насколько, позволяли ей сделанные инъекции. Второй смуглолицый поддерживал её, чтобы она не упала со стула. Между собой они перебрасывались репликами по-арабски. Лина, хоть и не владела этим языком, но характерные звуки не оставляли сомнений.
   - Кто вы, как вас зовут? - наконец по-английски спросил тот, который сидел за столом.
   - Уберите, пожалуйста, лампу,- сначала по-русски, потом по-английски сказала Лина. Странно, ей почти не было страшно.
   - Кто вы, как вас зовут? - повторил сидящий за столом.
   - Я журналистка, по какому праву вы меня похитили? Я буду жаловаться, - смело начала Лина, но видимо начинал действовать препарат. Её одолевало состояние безразличия и какой-то странной лени. - Меня зовут Эвелина Винтер, я журналистка из Одессы, из Украины. Что вам от меня нужно?
   - Какую информацию вы передали Жерару Лакло?
   - Я не знаю никакого Жерара Лакло.
   - Не врите, вы с ним встречались в кафе "Любелла" в одиннадцать часов утра.
   - Да, Жерар, я вспомнила. Я просто не знала, что его фамилия Лакло.
   - Какую информацию вы ему передали?
   - Никакой информации я ему не передавала, мы просто случайно встретились, и вместе завтракали.
   - Как долго вы имели с ним связь.
   - Я не имела с ним никакой связи. Мы с ним познакомились на прошлогоднем кинофестивале в Киеве. Я его видел до вчерашнего дня один раз.
   - О чем вы ему рассказывали за обедом, какая информация его заинтересовала?
   - Не знаю, мы просто болтали ни о чем, я его пригласила на новый фестиваль в Одессу, он согласился и пообещал сделать мне фотосессию.
   - Через полчаса после того, как вы ему передали информацию, его убили.
   - Что? Кого убили? Его? Это не из-за меня, я ничего не знаю.
   - Его убили возле вашего отеля, он следил за вами. Зачем, что вы ему еще сказали?
   - Я ничего ему больше не рассказывала, - Лина уже сильно испугалась и даже под воздействием препарата её охватил ужас. Она сообразила, что эти двое похожи на француза, он ведь тоже был похож на араба, такой же смуглый. Это его друзья и они решили, что его убили из-за неё.
   - О чем он вас спрашивал? Что вы ему рассказали?
   - Он спросил, почему я сама, я ответила, что я в Вене с женихом, но он сейчас занят.
   - Что вы еще рассказывали о своем женихе?
   - Я сказала, что он сейчас на собеседовании, что ему предложили хорошую работу в компании по производству аккумуляторов.
   - Что еще?
   - Он спросил, кто мой жених по профессии и сказал, что тема альтернативной энергии очень сейчас популярна в мире.
   - Почему он говорил об альтернативной энергии?
   - Я сказала, что мой жених физик и что компания, куда его приглашают на работу, также занимается альтернативной энергией.
   - Какой альтернативной энергией?
   - Я не знаю, Юра мне не говорил.
   - Кто такой Юра?
   - Мой жених.
   - Что он говорил об альтернативной энергии?
   - Он только сказал, что кроме аккумуляторов, они будут заниматься альтернативной энергией. Он не сказал какой.
   - Что еще спрашивал Лакло?
   - Больше ничего. Он только пошутил. Сказал, что если я выйду замуж за него, за Мезенцева, то смогу носить фамилию лауреата Нобелевской премии.
   - Вы называли фамилию Мезенцев?
   - Да, он спросил, как будет звучать фамилия лауреата Нобелевской премии.
   - Какую еще информацию вы передали? О чем он вас еще спрашивал?
   - О командировках, Юры. Не ездил ли он в Черногорию, но я сказала, что он в командировки ездит редко за границу и если ездит, то в Германию или Бельгию.
  
   =====================================
  
   Тремя этажами выше Скляренко, вел разговор с Мезенцевым.
   - Я приношу свои извинения, но согласно положению о секретности в нашем проекте, все, кто получает допуск к секретной информации, должны пройти тест на полиграфе. Я знаю о доверии к вам со стороны Виталия Дмитриевича, но я согласно своим должностным обязанностям должен выдерживать установленные правила. Вы меня, конечно, понимаете, тем более для вас это будет чистой формальностью. Просто новые впечатления. Вы когда-нибудь проходили тест на полиграфе?
   - Нет, никогда не приходилось. Даже интересно, как это всё выглядит.
   Они вошли в кабинет, где была установлена аппаратура.
   - С вами займется оператор, а я вас оставлю на некоторое время. Вы не волнуйтесь, расслабьтесь, отвечайте на вопросы четко и не задумываясь.
   Скляренко спустился в подвальный этаж и наблюдал за допросом Лины Винтер сквозь зеркальное окно, невидимый для неё. Ответы журналистки не внушали энтузиазма, но было почти ясно, что если она и отдала информацию, то не умышленно, а по своей женской болтливости. Так же было ясно, что Мезенцев бывает слишком разговорчив со своей невестой, что совсем не нравилось Скляренко. Он поднял трубку внутреннего телефона и сказал:
   - Допрос закончили. Теперь очень аккуратно возвратите её в отель. Дайте ей восстанавливающий препарат, чтобы она поменьше помнила и нормально добралась до своего номера. Выполняйте.
   Начальник службы безопасности возвратился к Мезенцеву. Посмотрел на оператора, тот пожал плечами.
   - Ну, что всё в порядке? - несколько излишне бодрым тоном спросил Скляренко.
   - Надо еще поработать с расшифровкой, но на первый взгляд, испытуемый производит впечатление человека, которому нечего скрывать. - Ответил оператор.
   - Сухой бюрократический язык, Юрий Петрович, это значит, что наш инквизитор не имеет к вам претензий. Пройдемте в мой кабинет, нам еще есть что обсудить.
   Они прошли по коридору, Скляренко открыл дверь и первым впустил в кабинет Мезенцева.
   - Кофе, чай? - спросил хозяин кабинета.
   - Если можно кофе, все-таки нужно взбодриться после такой проверки, - ответил Юрий Петрович.
   После того, как симпатичная секретарша принесла чашки, продолжилась беседа.
   - К сожалению, у нас проблемы, Юрий Петрович. После того, как мы установили, что ваша невеста Эвелина Винтер, вела за вами слежку, - Скляренко многозначительно посмотрел на Мезенцева, тот густо покраснел,- мы в свою очередь установили за ней наблюдение, результаты, которого были не утешительны. - Он снова сделал паузу. Мезенцев молчал.- Вам что-то известно об этом?
   - О чем? Она мне вчера действительно сказала, что следила за мной, но она это делала исключительно из-за заботы обо мне. Она переживала, что я попал в какую-то шпионскую ситуацию.
   - И решила сама поиграть в шпионку, - перебил Скляренко.
   - Ну, что-то вроде того, но это было сделано с благими намерениями, без злого умысла.
   - Я надеюсь, вам известно, куда ведут дороги, вымощенные благими намерениями.
   - Да, но я надеюсь, что невинная слежка не привела к дурным последствиям.
   - В первом случае, вроде бы нет, но как вы объясните, что сразу, же после неудавшейся слежки Евелина Винтер встречается с человеком, который напрямую связан с, скажем так, недружественной нам корпорацией, заинтересованной в получении секретов данного проекта?
   - Этого не может быть!
   Скляренко достает из папки, лежащей на столе, несколько фотографий и веером раскладывает перед Мезенцевым. На фотографиях Жерар Лакло и Лина, сидящие за столом в ресторане. При этом Скляренко внимательно смотрит на Мезенцева, пытаясь определить впечатление, произведенное на него.
   - Ну и что, где здесь написано, что он из вражеской организации?
   - Вот фотографии из Черногории, где этот тип прохода не давал шефу, я имею в виду Виталия Дмитриевича. Кроме того, нам достоверно известно, что сразу после встречи с госпожой Винтер он сразу связался с одним из руководителей радикальной мусульманской организации, кстати, его троюродным братом и имел с ним беседу. Что он передал нам неизвестно, но известно, что госпожа Винтер сообщила Жерару Лакло, что её жених Юрий Петрович Мезенцев занимается альтернативной энергией и приглашен на переговоры по этому вопросу из Одессы в Вену.
   - Этого не может быть!
   - К сожалению, это чистая, правда. Как вы понимаете, мы вели не только наблюдение, но и прослушивание.
   - Я ничего не понимаю, - Мезенцев обхватил голову обеими руками, - Лина не может быть шпионкой, она ведь ничего толком и не знает.
   - А, что не толком? Что вы ей сообщили об этом проекте?
   - Ничего, почти ничего! Идиот, просто хотел показаться значимее. Она пренебрежительно отнеслась к идее моего перехода в компанию по производству аккумуляторов и я ляпнул, что компания еще занимается альтернативной энергией. Чтобы обосновать свою мотивацию, чтобы у неё было меньше подозрений, что я ухожу из мобильной связи.
   - Да, у неё подозрений действительно стало меньше, у нас их стало больше.
   Мезенцев сидел, молча потрясенный.
   - Вы считаете, что Лина может работать на эту корпорацию?
   - Не знаю, но я точно знаю, что вам с ней никаких разговоров о проекте, даже намеками вести нельзя. Разговорчивая она у вас слишком, это может плохо кончиться. Для Жерара Лакло уже кончилось.
   - Жерар Лакло, это кто?
   - Юрий Петрович, у вас же должна быть хорошая профессиональная память. Жерар Лакло - это тот с кем встречалась мадемуазель Винтер.
   - Что с ним?
   - Умер, точнее погиб. Переходил дорогу в неположенном месте.
   Мезенцев испуганно поднял глаза на Скляренко:
   - Это ужасно.
   - Да, приятного мало. Особенно для него. Фургон так расквасил различные части его организма, что выжить шансов не было.
   - Вы говорите об этом так обыденно, что у меня мороз по коже.
   - Насмотрелся всякого, поэтому и говорю, но главное не в том. Если информация дошла до тех, кто в ней заинтересован, то им остается сложить два и два. Кирпонос и Мезенцев. Знакомы сорок лет, вместе учились в школе и институте, один засветился на поставках материалов искомой лаборатории, второй приезжает в Вену в то же время, когда здесь находится Кирпонос. Встреча не зафиксирована, но невеста утверждает, что второй не просто приехал в Вену по туристической путевке, как он задекларировал при въезде в Шенгенскую зону, а на встречу в компанию, которая занимается альтернативной энергией. Вам нравится такой расклад?
   - Всё пропало, но что делать?
   - Пока не знаю, всё должен решить Кирпонос. Сейчас вы до отъезда, поменьше высовывайтесь из отеля. Мы, насколько это будет возможно, вас прикроем до отлета. Никакой самодеятельности, особенно со стороны вашей невесты. Самое главное - никому никакой информации. Забыть, что проект существует.
  
  
   Из аэропорта Мезенцев и Лина приехали сразу на квартиру к ней. Лина прошла по дому. Заглянула во все комнаты, как будто проверяя. Вошла в спальню. Глаза у неё были полны слёз, она рухнула на постель, не раздеваясь и разрыдалась. Юрий Петрович пытался её успокоить. Присел рядом и осторожно погладил по голове, но это произвело обратный эффект. Лина вскочила и начала истерично кричать:
   - Это всё из-за тебя, это ты втянул меня в свои дурацкие прожекты и теперь за мной будут охотиться эти проклятые арабы, чтобы отомстить за своего Жерара, а я здесь не причем. Я вообще ничего не знаю и знать не хочу. Ты понимаешь, не хочу!
   - Радость моя не паникуй, ты сильно преувеличиваешь. Ты им рассказала всё, что знала и больше им не нужна, а то, что погиб этот Жерар, то твоей вины в том нет.
   - Тебе легко говорить, ты не сидел у них на стуле под прожектором и тебя не допрашивали, вкалывая всякую химическую гадость. Если бы ты видел их лица. Им что кошку, что человека переехать - они звери.
   - Ну, не преувеличивай, они ничего очень плохого не сделали. Допросили и всё.
   - А ты хотел, чтобы меня изнасиловали, избили, поиздевались. Такое тебя больше устроило бы, да?
   - Лина, ну что ты говоришь? Мне очень жаль, что ты подверглась этому допросу, это для тебя большой стресс.
   - А мне жаль, что я когда-то связалась с тобой. Престарелый романтик, седовласый интеллектуал. Осмотрись, спустись на землю. Ты свою любимую женщину подставил под смертельную опасность, под пули и сейчас сидишь, рассуждаешь, а насколько сильно отразится этот стресс на её психическом здоровье. Уходи, видеть тебя не могу.
   - Я? Если бы ты не разболтала этому Жерару..., а теперь уже всё равно. Значит я престарелый романтик. Вот и хорошо, объяснились. Хорошо, что сейчас, чем дольше это бы длилось, тем тяжелее было бы расставание. Желаю тебе счастья, моя радость.
  

Глава 14

  
   Скляренко прилетел в Лондон на доклад к Кирпоносу. Из аэропорта его привезли сразу в загородный коттедж, который являлся основным жилищем для Виталия Дмитриевича. Имея фамилию исконно украинскую казацкую, много лет прожив в России, он свой английский дом обустроил по-английски: "Мой дом - моя крепость". Уже довольно давно он приобрел это старинное поместье, находящееся на северо-восток от Лондона, с обширным парком, искусственным прудом и конюшней. Во время приобретения, оно было прилично запущенно, но теперь одновременно с типичной дикостью английского парка гармонично сочетались строгие клумбы у входа в главное здание, а плющ, увивавший старинные стены ограды - с новенькими воротами, стилизованными под девятнадцатый век.
   Выбор Лондона, для своей основной резиденции, был неслучаен, обдуман и взвешен. До покупки этого поместья Виталий Дмитриевич обходился квартирой в городе, но после очередного развода, решил обзавестись загородным домом. К этому подталкивала и специфика занятий и то, что к тому времени он уже немного изучил нравы английского общества и понял, что любой англичанин, даже если он родился и вырос в городе стремиться стать сельским жителем. Недаром Лондон, несмотря на то, что является одним из крупнейших городов мира, так и остался большой деревней, стараниями собственных жителей. Англичане вообще и в частности лондонцы так и не приняли жизнь в многоэтажных многоквартирных домах. Если они не могут себе позволить себе загородный дом, то в городе наиболее приемлемым жилищем будет дом, в котором обязательно будет отдельный выход на улицу и хоть малюсенький, но собственный двор или на крайний случай газон. То, что такой дом вытыкается своим фасадом на улицу всего несколькими метрами и то, что в нем комнаты расположены одна над другой, совершенно не смущает англичанина. Важно, что он отдельный и имеет свой собственный номер.
   Замкнутость англичан, стремление оградиться от посторонних глаз, их воспитание, основанное на невозможности навязывания своего общества кому либо, очень устраивало Кирпоноса. Он не сразу понял подоплеку английского образа жизни, отдельные тонкости приходили к нему с течением времени. Действительно, если несколько англичан войдут в вагон поезда, то все они рассядутся по разным купе, но это произойдет, только лишь по причине того, что нахождение в купе с незнакомым человеком может оказаться вторжением в частную жизнь незнакомца, что конечно недопустимо.
   Кирпонос мог быть уверенным, что ни одно любопытное лицо не заглянет за ограду его дома. Англичанин не только не будет этого делать, он даже будет стараться не показываться своему соседу. При желании погреться на солнышке он выберет ту часть территории, которая не просматривается с улицы или из соседнего двора.
   Он побывал во многих странах и Виталия Дмитриевича, несколько удивляло отношение англичан к прохожим. С одной стороны, любой лондонец окажет помощь, если, например, ты заблудишься или тебе нужно найти нужный дом, с другой завязывать разговор на улице непринято, крайне неприлично, антиобщественно. Знакомиться с девушками в транспорте или на улице - это для англичан из области фантастики. Конечно помощь, оказанная на улице, не будет такой заинтересованной и искренней, как у бабушек, сидящих у подъездов в славном городе Одессе. Бабушки не отпустят тебя, пока не расскажут все возможные пути следования, историю города и свои соображения на счет текущей погоды. Неважно, сколько на этот рассказ уйдет времени и есть ли у тебя интерес к информации о том, куда тебе точно не надо идти. Они проникнутся твоей проблемой и даже проводят тебя взглядом, чтобы проконтролировать, насколько точно ты следуешь их инструкциям.
   Англичанин оказывает помощь по необходимости, несколько снисходительно, тем более, если почувствует в тебе иностранца. Иностранец для англичанина - не вполне нормальный, в чем-то ущербный человек. Ну, иностранец, что с него возьмешь. Английский образ жизни для англичанина считается эталоном и любое отклонение от него - путь к варварству. Незнание английского языка воспринимается, как явная недоразвитость, но среди самих англичан совсем не много желающих изучать иностранные языки. Француз в Лондоне, незнающий английского, для лондонца - это смешно и не прилично, но англичанин в Париже незнающий французского - нормальное явление.
   Для англичан за Проливом существует малопонятная и неправильная жизнь. Самой лучшей похвалой для иностранца в их устах - сказать, что он похож на англичанина, но тут, же пожалеть его, что тот таковым не является.
   Кирпонос снисходительно относился к таким проявлениям жизни в Англии. У него всегда были собственные правила и в этом он был похож на англичан. Он никогда не менял собственных привычек, даже если все вокруг поступали по-другому.
   Конечно, не только замкнутость англичан и их подчеркнутое нежелание вмешиваться в чужую жизнь привлекали его в Лондон. "Квадратная миля", так иногда фамильярно называют Лондонский Сити - город в городе, государство в государстве, финансовый центр мира. Возможность быть поближе к тому месту, где вращаются колоссальные деньги и где деньги делают деньги - самая важная причина Лондонского "сидения" Виталия Дмитриевича.
   К тому же, ему очень нравилась черта английских джентльменов - презрительное отношение к процессу зарабатывания денег, к гонке за "золотым тельцом". Настоящий английский джентльмен, в отличие от американца или русского, никогда не откажется от любимого занятия, например хобби, ради дополнительного заработка, ради того, чтобы принести в жертву радость жизни в угоду корысти.
   Для английского банкира или предпринимателя важно зарабатывать деньги, но еще важнее быть похожим на аристократа, который покидает дом не от необходимости заработать кусок хлеба, а ради выполнения общественного долга.
   Поэтому они не любят говорить на приемах о бизнесе, они в первую очередь обсудят погоду, результаты скачек, особенности какой-нибудь породы собак или лошадей. Поэтому их работа, никогда не носит показного трудолюбия, излишней внешней активности и спешки. Англичане работают легко, раскованно, но эффективно. Кирпонос, сам не был, и терпеть не мог трудоголиков, а в среде англичан быть трудоголиком и тем более признаваться в этом, не принято.
   В своем имени Виталий Дмитриевич жил уединенно, имея английскую прислугу и охрану, состоящую в основном из соотечественников. Женщины надолго здесь не задерживались, хотя некоторым хотелось бы здесь остаться, но характер хозяина выдерживала невсякая. Он и сам к этому не стремился. Будучи постоянно в разъездах, Кирпонос появлялся здесь, как вихрь, как смерч и полусонное существование Ноузхолла, так именовал его сам хозяин, намекая на свою фамилию, прекращалось. Перестраивалась конюшня, чистился пруд, менялись столбы освещения или устраивалась новая беседка в глубине парка.
   Находясь всего в нескольких десятках километров от Лондона, усадьба была удобна со всех точек зрения. Он всегда прилетал прямиком в Станстед, что было совсем рядом с домом, а не в Хитроу или Гетвик. Здесь было тихо, как в деревне, в тоже время совсем рядом, в часе езды, бушевала активная жизнь.
   Чопорный англичанин-дворецкий провел Скляренко в кабинет к хозяину.
   - Ну, здравствуй, Владимир Иванович, - по привычке старых советских партийных бонз, хотя сам никогда таковым не был, Виталий Дмитриевич чаще всего к своим подчиненным обращался на ты, но по имени отчеству.
   - Здравствуйте, Виталий Дмитриевич.
   - Как долетел, турбулентность внутренности не выворачивала?
   - Бог миловал, всё в порядке.
   - Что хорошего в клюве принес руководитель службы безопасности?
   - Положение небезвыходное, но сложное. Самое главное, что мы разобрались в ролях Мезенцева и Винтер. Утечка информации действительно произошла, но вероятнее всего, благодаря несдержанности в разговорах и первого и второй. Умысла в этом не было, это мы проверили тщательно. Первоначально Мезенцев, еще в Одессе, просто так для красного словца, желая быть более значимым в глазах своей невесты, сообщил ей, что компания, где он собирается работать, кроме аккумуляторов занимается альтернативными энергиями.
   - Что, просто порисоваться захотелось? Балбес великовозрастный, вот что значит малолеток обхаживать.
   - Переход Мезенцева в новый проект показался Винтер менее перспективным, чем его работа в мобильной связи. Чтобы убедить её, что компания серьёзная, он добавил фразу об альтернативной энергии. Без конкретики и указания дополнительных параметров, во всяком случае, так твердят и он и она.
   - Насколько достоверны их ответы?
   - Опрос применялся при помощи полиграфа и "сыворотки правды". Думаю достоверность практически сто процентов. Никто из них не обучался спецтехнологиям по компенсации влияния препаратов и полиграфа.
   - Вы что Мезенцеву вливали химию?
   - Нет, но на полиграфе у него нет даже признаков, так не сыграешь.
   - Что, вливали этой девчонке?
   - Мы инсценировали её похищение арабскими экстремистами, как будто бы друзьями Лакло. Допрос был достаточно мягким, без любого вида насилия.
   - Сам допрос, уже насилие, но снявши голову, по волосам не плачут. Что же она поведала господам мусульманским экстремистам?
   - Она действительно встретилась с Лакло случайно. Да, я не нашел другого разумного объяснения. Как сообщают ребята из наружки, судя по поведению Лакло, он её вначале вообще не узнал. Только после того, как она сказала ему, что приехала в Вену с женихом-физиком, который находится сейчас на встрече в компании, занимающейся альтернативными энергиями, он изменил отношение к разговору и начал её расспрашивать и наводить разговор на деятельность Мезенцева.
   - Она, что сказала его фамилию?
   - Да.
   - Вот дура! Как можно было за полчаса общения с практически незнакомым человеком выболтать столько всякой информации? Всегда поражался женской болтливости.
   - Он её спрашивал, ездил ли Мезенцев в последнее время в Черногорию.
   - И что?
   - Она ответила, что нет, но раньше он регулярно выезжал в командировки в Германию.
   - Идиотка, я представляю, как у этого франко-араба после этого зачесались руки и увеличились уши.
   - Подводя итог, можно предположить, что Камилю известно, что Мезенцев работает над альтернативной энергией и приезжал в Вену на встречу, предположительно, с Кирпоносом. К тому же им известно, что буквально несколько недель назад на вас Виталий Дмитриевич именно в Одессе, где постоянно работает Мезенцев, было произведено покушение. Не требуется сильного воображения, чтобы предположить, что вы приезжали туда для встречи с Мезенцевым, если покушение не помешало этому.
   - Ну да, они уже пробили, что мы учились в одном институте и что темы диссертаций у нас близкие и что знаем друг друга с зеленки на коленках. Всё сошлось, остаётся только снимать урожай. Как говориться программа зависла и вирусняк над ней работает до полного уничтожения. Какие есть предложения?
   - Участие в проекте Мезенцева прекратить и установить за ним тотальное наблюдение, если клюнут, решать вопрос по обстоятельствам.
   - Очень правильно, а проектом будут китайцы заниматься. Они сейчас чем только не занимаются, попросим, они, и наш проект до ума доведут. Ты сам подумай, если бы у тебя была бы такая информация на Мезенцева, ты бы клюнул?
   - Клюнул.
   - Так чего сидеть и ждать у моря погоды? До него они доберутся рано или поздно. Может, они его уже ждали у трапа самолета. Эти зеленые братья ужас до чего шустрые. Кто бы им лбы зеленкой понамазывал для дезинфекции, чтоб никаких микробов вредных не занести, если пуля попадет.
   Кирпонос встал и разминаясь прошелся по кабинету, подошел к окну, отодвинул штору и что-то долго рассматривал за окном.
   - Эх, красавица, лошадку я тут намедни прикупил. Между прочим, тоже арабских кровей. Приучают её сейчас.- Он еще постоял в задумчивости и сказал,- до Мезенцева они доберутся, это точно, но что они будут делать? Им же ничего толком не известно. Брать они его сразу не будут, смысла нету. Будут устанавливать его связи, разбираться, чем он занимался раньше. И что? - Кирпонос снова сел в кресло напротив Скляренко, - а ничего. Особенно, если он не будет заниматься проектом и останется работать телефонистом. Они его будут обхаживать и ничего не находить. Через какое-то время им это надоест и что они сделают?- Скляренко пожал плечами, - они его возьмут на цугундер и вывернут наизнанку. Он тонкостей и не знает, но знает идею. Самое важное, он знает, где находится лаборатория, а это уже всё, конечная, приехали дальше вагон не идет.
   - Может быть его вообще устранить?
   - Что ты имеешь в виду, Владимир Иванович?
   - Ну, есть множество способов.
   - Конкретнее говори.
   - Не обязательно физическое устранение, можно глубоко спрятать.
   - Не обязательно, говоришь? Между прочим, их двое, это мы такие кладбища пооткрываем...
   - Оставлять на виду опасно.
   - У нас тут опасностей по сто раз на дню, так что лечь и ручки скрестить? Надо поразмышлять, подумать, человеческий мозг в экстремальные моменты выдает такие решения. Видимо поступим мы так...
  
   =====================================
  
   - Максим, есть новости, - Славин зашел в комнату, где Ракицкий смотрел по телевизору, какую-то порнуху.
   - Неужели? Нас номинировали на Нобелевскую премию?
   - Это произойдет позже, шеф вызывает меня на встречу в Киев.
   - Почему в Киев?
   - Ты еще спроси, почему шеф.
   - Почему шеф?
   - Ну да, я смотрю, ты уже совсем излечился, если задаешь такие придурочные вопросы.
   - Славин, я тебя грохну, если ты еще раз попробуешь шутить на эту тему,- Ракицкий бросил подушку с дивана в Славина, - в следующий раз будет утюг.
   - А как с тобой разговаривать, если ты нормальных слов не понимаешь? Мне нужно будет вместе с тобой составить краткий отчет по работе за последние месяцы.
   - Что составлять, мы почти ничего не делали?
   - Выключи ты эту дрянь.
   - Почему дрянь, смотри, как девчонки трудятся, а ты трутень - сам не работаешь и мне не даешь.
   - Макс ты опять? Тебе же внятно объяснили, что сложная ситуация, нужно временно лечь на дно. Материалы мы не получаем, потому что по ним спецслужбы отслеживают наше местонахождения. Ты ж не кирзу заказываешь, а такое, что каждый грамм на особом счету.
   - Волков бояться в лес не ходить.
   - Ага, ты еще скажи, кто не рискует, тот не сидит. Главное, что мы получили опытный образец, надежный и обкатанный, а главное безопасный. Безопасный? Или ты опять за пазухой, какой-нибудь камень припрятал?
   - Безопасный, всё, как хотел шеф: "выкл" и "вкл". Только гудит, зараза, вроде как на взлет идет, особенно с повышением мощности.
   - Мощность 1000Мегаватт?
   - Теоретическая мощность в этом районе, а практическая черт его знает. Серега, ты же сам знаешь, что до конца мы его так и не нагрузили, чего ты спрашиваешь?
   - Что будем писать по антигравитации?
   - Что писать? Летают родные, летают милые. Вы мне дайте в руки всё, что я прошу и через год я улечу от вас куда-нибудь на Альфа-Центавру.
   - Полутораметровый экземпляр пишем, что, проблем нет?
   - Проблемы есть и всегда будут, но надо работать, тогда их не будет.
   - В чем проблемы, конкретно. Навигация не совершенна?
   - Вот, ты всё сам знаешь.
   - Выключи ты эту гадость, - в телевизоре особенно энергично заохали и застонали,- я с тобой на серьёзные темы разговариваю. Сам бери и пиши отчет.
   - Ну, нет. Ты у нас главный, а отчитывается всегда главный. Я что - кнопкодав, пешка.
   - Я только административный руководитель лаборатории, а ты у нас светило-гений, цены себе не сложишь.
   - А, что? Что есть, то есть. Ты шефу напиши, что мы разодрали кабель бронированный, свинец переплавили, а из него у нас получилось пару килограмм отличной платины, правда с примесями, но пойдет. Пойдет?
   - Пойдет.
   - Напиши, что это наш вклад в укрепление бюджета проекта, только я этого на себе совершенно не чувствую.
   - Почувствуешь, когда фитиль зажженный, в задницу вставят.
   - А, что? Давай в ювелирку какую-нибудь отнесем грамм двести. Скажем, нашли на дороге, случайно.
   - Отличная мысль. Менты с прокуратурой у нас будут не позже чем на утро. А когда они сделают анализ, то несказанно удивятся. Специалисты по составу могут определить любой металл, платину или золото, из какого они месторождения. Поедешь показывать своё?
   - Славин, какой ты нудный. Как я с тобой работаю?
   - Ну чего там отрицать, я тебя тоже люблю, достал ты меня дальше некуда. Максик, чего тебе всё время не хватает, что у тебя за идеи идиотские постоянно?
   Славин нервничал, работы в лаборатории, почти приостановились. Ракицкий был на взводе и хоть он не давал ему сильно пить и старался быть всё время рядом, ему казалось, что Макс от безделья выдаст что-нибудь такое, что может поставить весь проект под угрозу.
   Сообщение от Кирпоноса внушило надежду на продолжение работы. По состоянию дел Славин понимал, что долго держать в секрете такую установку не удастся и это слишком опасно с разных точек зрения. Только что делать дальше, Славин не представлял. По ночам ему снились кошмары из книжки "Гиперболоид инженера Гарина" - обвал цен на золото, паника на биржах, толпы голодных мужиков с мешками золотых слитков за спиной. Просыпаясь в холодном поту, он долго не мог заснуть и думал о Кирпоносе. Если бы Славин был верующим, он бы молился до изнеможения. Он снова обратился к Ракицкому:
  -- По трансмутации я особенно распространяться не буду. Высунемся нас же и загрузят.
  -- А я только за. Нам хлеба не надо, работу давай.
  -- Тоже мне труженик. Ты почему телевизор в очках темных смотришь, что дышать светло стало? Ты же и так ни черта не видишь.
  -- Я в линзах.
  -- Причем тут линзы, солнца нет? У тебя, что там синяк?
  -- Славин, ты не из полиции нравов, успокойся.
   Славин подошел и снял с Ракицкого очки, под глазом сиял приятного лилового цвета синяк.
   - Где, когда, за что?
   - Да так, маленькое приключение.
   - Подробнее, ты, что не понимаешь, что за нами десяток разведок охотится? А ты показательные выступления показываешь.
   - При чем тут разведки. Неудачно сходил на свидание с дамой, соперник оказался попроворней и влепил мне фингал. Банальная история.
   - Макс, ты меня в гроб загонишь, своими банальными историями. Рассказывай подробно и надо доложить службе безопасности.
   - Ты еще на заборе объявление напиши: "Максу рогатый муж поставил фингал".
   - Не зли меня, а то доложу шефу, за твои фокусы с коноплей, он из тебя котлету сделает.
   - Что ты сразу, шефу! Кладовщик несчастный. Ничего страшного не произошло. Я познакомился с кассиром из нашего супермаркета, зовут Ксюша. Оксана или Ксения наверно. Целую неделю к ней подъезжал, подарки дарил, а она улыбается, благодарит, но никаких контактов. Вчера всё вроде бы тоже самое, только в конце разговора говорит: "Приходи в девять", и адрес называет.
   Я в девять, как штык пришел. Райончик - красота. Частный сектор, глухомань, ни одного фонаря.
   - Тебе сказать, что ты идиот или ты сам догадаешься?
   - Славин, не нуди, а то рассказывать перестану. На силу нашел этот сорок первый дом, хорошо кое-где в окнах свет горел, а так вообще труба. Она на лавочке возле калитки сидит, ждет, волнуется. Говорит: "Ты побыстрей в дом проходи, а я собаку подержу, чтоб не укусила". Я во двор, а там волкодав выше забора и зубы, как у саблезубого тигра. Она его за ошейник держит, он два раза гавкнул, я уже на пороге. Зашел в дом, а там стол накрыт и на столе борщ свежайший парует и рядом в тарелочке сало с прорезью порезано, хлеб домашний и бутылка водки. Честно тебе скажу, меня так женщина еще никогда не встречала, а что было потом, даже вспомнить страшно.
   - У тебя что, еще другие увечья есть кроме фингала?
   - Дурак ты, Славин, хоть и доктор наук. Там такое было. Диснейленд, американские горки, аттракцион - "пытка оргазмом".
   - Долго пытала?
   - Не знаю, потеря ориентации во времени. Неожиданно окна осветились, светом фар и слышно грузовик остановился. В доме жарковато, окна настежь, только марля натянута. Ксюха моя вся сжалась. "Муж",- говорит. Ситуация сам понимаешь, критическая, пути отхода перекрыты. Через волкодава не пробьёшься, даже если мужа минешь. Вот за что тебе спасибо, Сергей Владимирович, что приучил меня не разбрасывать одежду по комнате. Я её аккуратно сложил на стульчике. Чувствую надо принимать решение, а то будет поздно. Схватил со стула рубашку с брюками и в прихожую за сандалиями, а тут он на пороге. Он мне даже немножко помог. В коридоре темно, а он дверь на улицу открыл там фонарь, светло стало. Я всё увидел, за сандалии и хотел давать ходу. Он молодец, сразу разобрался с ситуацией, может не первый раз - в глаз мне, как саданет. Правильно, что тут думать, в твоей собственной прихожей голый мужик сандалии ворует. Так двинул, что я назад в комнату влетел. Думаю всё, приехали, но ты, же знаешь, я из любой трудной ситуации нахожу выход.
   - Твоя смекалка поражает воображение.
   -Я в окно, порвал марлю, упал в какие-то кусты, оказалось малина и еще в ней проволока натянута, чтобы не падала. Порвал всю проволоку, вытоптал половину малинника, но вырвался. В одной руке сандалии, в другой одежда, только плавки в доме оставил.
   - Представляю эту картину, Аполлон без фигового листочка, бегущий по пыльной улице. Очень романтично.
   - Не язви, я после такой женщины даже на порнуху смотреть не могу. Вот глянь,- Ракицкий стянул со спины футболку, она была вся исцарапана сверху до низу.
   - Это что, ты так в малине оцарапался?
   - В какой малине? В малине ноги, а это она ногтями, а я сразу даже не почувствовал в такой раж вошел.
   - Кроме ног в малине ничего не повредил, повыше? Тебе бы эту штуку, рубероидом замотать и засмолить. Ты чего к замужней пошел, ты, что не мог найти, какую-нибудь мать-одиночку, вдову, в конце концов. Зачем ты к замужней пошел?
   - Не знал я, что она замужем, что я у неё паспорт проверять буду?
   - Ты у неё нет, а вот у тебя, могут. Ты в Интерполе в розыске, тебе нужно сидеть и не высовываться, а ты что творишь?
   - А что я творю? Просто пришел на свидание к понравившейся мне женщине. Чем мне заниматься? В казино - нельзя, анашу курить - нельзя, к женщинам тоже нельзя, что мне можно? Я тоже человек.
   - Максим, ну ты пойми, наконец, что мы работаем в режиме особой секретности и нам многое нельзя. Нужна тебе женщина, я тебе организую, я же тебе уже привозил.
   - Не нужны мне твои проститутки, мне просто понравилась женщина.
   - В следующий раз, когда тебе просто понравиться женщина, обязательно скажи об этом мне. Мы её проверим и гуляй сколько хочешь. Мы даже тебя от мужа будем охранять.
  
   ==================================
  
   Скляренко был доволен полетом в Лондон. Теперь его путь лежал в Украину. Он испытывал явное облегчение. Когда есть принятое решение нужно просто двигаться вперед и разрабатывать детали. В деталях он был большой мастак. Сейчас в его голове роились мысли по составлению планов действий. Риск был немалый, но Кирпонос не тот человек, которого мог смутить риск. Кажется, он без него жить не мог, если бы его не было, то надо было бы его выдумать. Слава богу, жизнь избавляла от необходимости придумывать подобные глупости.
   Руководитель службы безопасности мысленно прокручивал разговор с шефом. Никаких письменных инструкций он естественно не получал и поэтому надо было запомнить всё в деталях. Комбинация получилась настолько закрученная, что соединить вместе все отдельные нити и притом соединить их правильно, было не просто.
   - Видимо поступим мы так...,- Кирпонос загадочно смотрел на Скляренко.- Мезенцева мы из проекта выводим, но виртуально. Визуально он будет строить завод по производству аккумуляторов, мы срочно ему добавим, как бы секретное подразделение по альтернативной энергии... Ветрогенраторы или солнечные батареи, с такой секретной технологией, какой на свете не существует. При этом, конечно, с него глаз не сводим и любые попытки войти с ним в контакт людей Камиля присекаем на корню. Вплоть до самых решительных действий и в отношении людей Камиля и в отношении Мезенцева. Он не должен сделать второй ошибки, даже если захочет. Я доступно изъясняюсь?
   - Я понял Виталий Дмитриевич.
   Кроме завода с "суперсекретной" технологией Мезенцев не занимается ни чем. Про лабораторию и другие виды альтернативных энергий надо посоветовать, ему забыть. Чтобы не ранить его самолюбие, скажите, что это временно, пока не разберемся с экстремистами. Может быть, это и будет правдой. За его девкой тоже придется организовать надзор. Они могут действовать через неё. С ней, - Кирпонос сделал паузу, - сильно не церемоньтесь. Она, своей глупостью нанесла нам столько убытков, что я даже представить себе не могу, что ей нужно было бы сделать, чтобы загладить хоть один процент ущерба.
   - Кто же непосредственно будет заниматься проектом?
   - Хороший вопрос и ответ на него будет неожиданным.
   - Я?
   - Дай бог, чтобы ты справился со своими прямыми обязанностями. Нет. Сейчас о месте нахождения лаборатории знают четыре человека, кроме тех, кто непосредственно в ней работает. Я, мой ближайший помощник и телохранитель Игорь, Мезенцев и ... ты его всё равно не знаешь.
   - Мне кажется, я должен знать всех людей причастных к проекту, иначе, как я могу обеспечивать безопасность.
   - Должен и будешь. Майор авиации в запасе Станислав Васильевич Войтенко. Совсем еще свежий майор, года два, как откинулся, в смысле дембельнулся. Я думаю, вы споетесь.
   - Откуда ему известно нахождение лаборатории?
   - Славка мой друг детства, как и Мезенцев. Мы с ним в индейцев и казаков-разбойников играли. Вот такой парень! Когда Мезенцев решил, что меня того... отправили к богам горшки обжигать, он вызвал Славку, они вместе искали лабораторию и таки нашли стервецы.
   - Неужели её так легко найти?
   - Нелегко, кроме них же никто пока не нашел. У них наколочка была от меня, вот они и расстарались. Так что майор Войтенко становиться руководителем проекта, с твоей помощью. Мезенцев знать об этом не должен. Ты, когда приедешь в Одессу отправишь Войтенко домой в Донбасс, так как находиться ему рядом с Мезенцевым опасно. Срочно организовываем встречу, где-нибудь в нейтральном городе, можно в Киеве. На встрече должны присутствовать Войтенко, Славин, Ракицкий ну и мы с тобой.
   - Когда?
   - В ближайшее время, как только можно. Детали уточним. И последнее: лаборатория будет продолжать работать на том же месте, но запасной вариант, куда мгновенно будут переброшены в первую очередь люди в случае чрезвычайной ситуации - это Черногория.
   - Как, мы же сами их туда привели?
   - Вот именно сами и сами их оттуда и уведем. Мы там грубовато сработали, слишком в лоб и они это поняли. Сейчас у них там нет никакой активности, пару человек слоняется за нашими чучелами. Поэтому мы демонстративно меняем дислокацию. Дескать не получилось объегорить, значит, не получилось. Сворачиваемся, убираем людей, оставляем только подготовленные помещения и незаметную внешнюю охрану. Консервация. Кто знает, может это нас спасет в самый тяжелый момент.
   Последний момент. Если Одесса для нас закрылась, то нам нужно новое место для мини-завода по сборке конечного продукта. Местом такого завода будет Кировоград. Это всего полторы сотни километров от лаборатории, тихий провинциальный город, где всяких остановившихся предприятий со свободными помещениями тьма, а городок симпатичный.
  

Глава 15

  
   В Одессе шел дождь. Когда после теплого приятного лета в октябре начинают идти дожди, лето быстро забывается. Как будто и не было теплых, ласкающих деньков, горячего солнца и теплого моря. Капли попадающие за шиворот, раздражают больше, чем камешек, случайно попавший в сандалии и человек весь сжимается и негодует, вроде бы у него отобрали последнюю радость. Психологи говорят об осенней депрессии, но откуда берется это раздражение и неудовлетворенность жизнью не знают даже они. Лень прорастает во весь рост и не хочется, не только работать, но даже вставать утром с постели. Аппетит, который всегда позволял насладиться радостью хорошей пищи, дает сбои, если чего и хочется принять вовнутрь, так это только водки.
   Затяжной, нудный дождь бил в стекла кабинета Мезенцева. Стоя у окна, он бессмысленно наблюдал за скатывающимися каплями. Ему надоело думать о том, что произошло за последние три месяца, а больше ни о чем, он думать не мог. Ему казалось, что он остался на обочине жизни, что у него больше нет никаких перспектив. Наверное, такие мысли порождают суицид.
   Самое интересное, что со стороны его жизнь почти не изменилась. Так как он был человеком достаточно скрытным, то на работе никто не знал, что еще три месяца назад он в серьез собирался жениться. Предполагалось, что у него есть пассия, с которой он проводит время и даже ездил отдохнуть в Вену, но о его брачных намерениях никто даже не догадывался.
   Панафидин только обрадовался, когда Мезенцев вышел на работу раньше окончания отпуска, но не придал этому раннему возвращению никакого значения. Только быстро передал все дела в ведение технического директора, а сам смылся с девочками на дачу в Каролино-Бугаз. Позже он стал замечать, что у заместителя сильно поубавился энтузиазм к работе, но опять, же не придал этому никакого значения, а принял, как нормальное явление. У него самого никогда не было такого энтузиазма и он этому совершенно не удивлялся.
   Мезенцев не хотел работать, он теперь отлынивал от совещаний и встреч, не контролировал своих подчиненных так, как делал это раньше. Прощал то, за что еще пару месяцев назад мог спокойно уволить сотрудника, теперь также спокойно не замечал провинностей. По всем отделам территории пошел слушок, что Мезенцев собирается уходить, что его переманивают конкуренты. Узнав о таких слухах Панафидин, даже пытался вызвать его на откровенный разговор, но Мезенцев отмолчался, не опровергнув и не подтвердив сомнения директора.
   Юрий Петрович страдал, но совсем не оттого, что он расстался с Линой. Их расставание прошло не то чтобы незаметно, но без особых переживаний. В глубине души он даже был немножко рад, что всё разрешилось без длительных объяснений и душещипательных сцен. После разговора, который состоялся после их приезда из Вены, он ни разу её не видел и даже не разговаривал по телефону. Ему этого совершенно не хотелось. С его глаз, как бы мгновенно слетела пелена. Он увидел Лину в истинном облике, самовлюбленной эгоистичной девицы и только удивился этому. Главным образом, удивление вызвало то, что он раньше не замечал, что она только позволяет себя любить, а на самом деле увлечена исключительно своей собственной отдельной жизнью, в которой его, Мезенцева место, где-то у порога или в крайнем случае в кладовой, как вещи полезной, но не самой любимой.
   Не это отбивало ему охоту трудиться и продолжать жизнь с интересом и перспективой. Он чувствовал себя обворованным, но не понимал, кого нужно в этом винить. Та жизнь, которую показал ему Кирпонос, интересная насыщенная, имеющая смысл, пронеслась мимо него, как в окне вагона поезда. Ему только позволили немножко нею полюбоваться, а затем его поезд поехал дальше по тому же избитому пути. Жизнь, осталась с теми, кто больше её достоин, кто лучше, кто добьется цели.
   Когда он вернулся домой, то его бросила не только Лина, его бросили все. В квартире на столе он нашел записку от Славки Войтенко: "Извини, срочно надо быть дома". Он ему даже не позвонил. Мезенцев тоже ему не позвонил, потому что Скляренко предупредил, что в интересах проекта ему лучше не выходить на связь ни со Славкой, ни с Виталием Кирпоносом, даже со Скляренко нельзя. Он просто сказал: "Будете нужны, мы вас найдем". Видимо, нужен он был не очень, потому что больше двух месяцев никто ему не звонил и не появлялся. Только две недели назад, к нему прямо на улице неожиданно подошел Скляренко и сообщил, что Мезенцеву необходимо уволиться из Телекома и через две недели приступить к обязанностям руководителя представительства компании по производству аккумуляторных батарей. Подробности он сообщит через две недели.
   Мезенцева возмутил безапелляционный тон Скляренко, но сил возразить он не нашел, а тот быстро скрылся. Этот деятель спецслужбы так легко перевоплощался, что буквально через несколько секунд затерялся в толпе, слова остались при Юрии Петровиче. Эта встреча не принесла Мезенцеву, ни радости, ни удовлетворения, ни надежды.
   Скляренко ему сразу не понравился, еще при первой встрече и чем больше они встречались, тем неприязнь росла. Перед отлетом из Вены, тот его инструктировал. Собственно весь инструктаж состоял из запретов: ни с кем не общаться, ничего не предпринимать. Запугивал террористами, но Юрий Петрович не воспринимал разговоры о них всерьез. Позже, в бессонные ночи ему даже иногда очень хотелось, чтобы они, наконец, появились, тогда бы его жизнь, возможно, наполнилась смыслом. Во всяком случае, так ему казалось, но никаких признаков террористов не проявлялось.
   Сегодня был последний день его работы в Телекоме. Панафидин до последнего дня его обрабатывал и всё надеялся, что Мезенцев передумает. Ему пообещали заоблачное повышение зарплаты, звонил сам Генеральный, по-отечески расспрашивал, что же не устраивает такого хорошего работника и что он лично может сделать для него. Мезенцев отнекивался и рассказывал почти правду, что его пригласили в солидную западную компанию и что он уже всё решил и не может ничего поменять.
   Юрий Петрович пригласил руководителей территории на банкет по случаю своего ухода, который должен был состояться сегодня в приличном ресторане на Приморском бульваре. Всё было сделано, "мосты сожжены", но Скляренко не звонил. Мезенцеву оставалось только ждать, чем он собственно и занимался уже три месяца.
   В ресторане за щедро накрытым столом все, теперь уже бывшие, сотрудники расхваливали его и выражали сожаление об уходе. Мезенцев благодарил, улыбался, но думал о том, что произойдет в понедельник и произойдет ли что-нибудь. В зале было полно народу, все столики заняты, уже играли музыканты. Их репертуар здесь отличался от обычных кабацких лабухов и включал в себя интересные джазовые композиции, чем особенно привлекал Мезенцева. На танц-поле двигались пары, в одной Юрий Петрович узнал Лину. Как всегда она выглядела великолепно и привлекала взгляды мужчин. Её партнер, весьма молодой человек, аккуратно шептал что-то ей на ушко, они не выглядели парой близких людей.
   Мезенцеву хотелось смотреть на них равнодушно, без сожаления и уколов сердца, но настроение испортилось. Он отметил, что парень молод, высок и строен, одним словом красавец, но из толпы он выделялся в основном цветом своих волос. Вряд ли он их красил, вероятно, они у него от природы имели белый цвет, именно белый, а не слегка желтоватый, как у натуральных блондинов.
   Стол, за которым заседали Мезенцев с сотрудниками, находился несколько выше того уровня на котором располагался стол компании Лины и блондина, как бы в бельэтаже, поэтому Юрий Петрович наблюдал за бывшей невестой с высоты. Вероятность того, что она его увидит, была малой, ей для этого нужно было высоко поднять голову, чего она явно не собиралась делать, обращая всё свое внимание на спутника. Кроме того она сидела развернутой так, что Юрий Петрович видел её в профиль.
   Раздался звонок, Мезенцев встал из-за стола и отошел в сторону, чтобы шум подвыпивших коллег не мешал разговору. Звонил Панафидин, который ушел по-английски, не прощаясь и теперь сообщал, что больше не вернется, чтобы его не ждали. Юрий Петрович выключил телефон и раздумывал, не выйти ли самому на свежий воздух. Одновременно он наблюдал, как этот, про себя он его назвал "альбинос", обхаживал Лину, а та купалась в его внимании. За спиной он услышал негромкий, но внятный голос:
   - Любуетесь? - Мезенцев обернулся, рядом стоял Скляренко.
  
   ================================
  
   Камиль в Вене после смерти Жерара Лакло рассуждал в беседе с Майером о ситуации, которая сложилась.
   - Ты понимаешь, слишком подозрительная смерть. Хотя мой братец и был человеком беспутным и большим вруном, но всё слишком подозрительно.- Камиль курил, что-то очень пахучее, выпуская дым под потолок.
   - Да, я согласен, водитель грузовичка говорит, что он очень неожиданно появился перед капотом. Может быть его кто-то толкнул, чтобы инсценировать нечаянную смерть под колесами авто и куда делись телефон и фотоаппарат? - Майеру не нравился запах и он отмахивался от дыма. Камиль старался дымить в вверх, но запах дыма всё равно распространялся и Майер морщился. Формально Камиль был лидером и почти начальником, но он слишком хорошо знал Майера. Тот был самым опасным человеком в его группе и даже сама принадлежность Майера к его группе иногда казалась сомнительной. Скорее он был сам по себе и рассматривал союз с Камилем, как средство зарабатывания денег. В отличие от других членов группировки, многие из которых работали за идею, за ислам против неверных, Майер работал только за деньги и этого не скрывал. Камиля это раздражало, но лучшего специалиста найти было сложно или почти невозможно. Майер работал чисто и эффективно. На его счету уже было столько похищений, убийств и ограблений, что никто из соратников Камиля даже близко не мог с ним сравниться. При этом он практически не оставлял следов, предпочитая работать либо в одиночку, либо с помощью малого количества людей. Он был хорошим аналитиком и прекрасно готовил операции. Именно с ним и больше ни с кем советовался Камиль по этому вопросу. Остальные просто выполняли команды.
   - Особенно телефон, он ведь точно у него был с собой, значит, кто-то его изъял, - продолжал Камиль.
   - Это не полиция, я сам там был. Им нет смысла скрывать какой-то несчастный телефон, тем более, что случай квалифицируется, как обычное дорожно-транспортное происшествие. Нет никаких тайн. Свидетельница, там, рядом магазин антикварной мебели, через окно якобы видела, что он вдруг побежал через дорогу, как будто за кем-то гнался.
   - Или гнались за ним. - Камиль, наконец, затушил сигарету.- Хотя всё это могло ей показаться. Нужно искать эту русскую журналистку.
   - Непростое дело. Мы ведь не знаем ни её имени, ни отеля в котором она остановилась. К тому же она могла и не указать в гостиничной анкете свою профессию. Фактически мы знаем только, что она русская и то, что в этот день она жила в одном из отелей Вены.
   - Отель должен находиться где-то по направлению движения Жерара от центра, причем не ближе того места, где он погиб, даже если он уже возвращался назад.
   - Нам известно, что она шла в отель?
   - Жерар сказал мне, что доведет её до отеля, после этого позвонит.
   - Будем считать, что она действительно шла в отель. Значит надо проверять всех русских женщин, которые жили в этот день в отелях расположенных в этом направлении. Только как отличить, которая нам нужна?
   - Придется раздобыть список журналистов аккредитованных на Киевском фестивале и сличить со списком из отелей.
   - Ниточка очень тоненькая.
   - Другой нет.
   - Если мы её найдем?
   - Будем разбираться, откуда у неё эта информация. Постой, я сейчас вспомнил, в самом конце Жерар сказал: "У неё жених, это всё взаимосвязано".
   - Взаимосвязано что?
   - Непонятно. Информация, жених, лаборатория. Толи информация связана с лабораторией, толи жених с информацией. Но жених это тоже зацепка, возможно в Вене она была вместе с ним. В первую очередь необходимо обратить внимание на пары из России.
   - Необязательно из России, Жерар сказал, что он познакомился с ней в Киеве, а теперь это не Россия, а Украина, так что надо проверять всех из стран бывшего СССР.
   После этого разговора прошло три месяца. Вся группа Камиля "рыла землю" в поисках неизвестной журналистки, наконец спустя более двух месяцев, Майер сличил списки журналистов аккредитованных на фестивале со списками проживающих русских женщин в отелях и не нашел ни одного совпадения.
   - Такого не может быть, я точно слышал, Жерар сказал, что он познакомился с ней на этом фестивале и что она журналистка. Может быть, она не была аккредитована? - Камиль был обескуражен.
   - Может быть. Только мы столько времени и столько денег угробили, чтобы достать списки аккредитации. Теперь я с трудом представляю, как найти журналистку, которая там была, но не была аккредитована. Может быть, она вообще не журналистка? Твой брат часто выдавал желаемое за действительное, что если она там была просто, как человек имеющий отношение к кинематографу или к фестивалю. Там очень много таких.
   - Надо еще раз проверить, может быть, кого-то пропустили, может быть, она не гражданка стран бывшего СССР, а просто русская, носит русскую фамилию, а гражданка Германии или США.
   - Или русская, но фамилию носит нерусскую, по мужу.
   - У неё ведь жених, она только собиралась выйти замуж.
   - Может быть, это у неё не первый брак, мы же не знаем даже её возраста.
   Повторная проверка заняла еще неделю и наконец, Майер пришел к Камилю с ответом на вопрос.
   - Её фамилия Винтер, она гражданка Украины, проживает в городе Одесса. В Вену приезжала вместе с господином Мезенцевым, они снимали один номер. Именно потому, что у неё такая фамилия нерусская, наши ребята её пропустили. Более того она в анкете указала, что она журналистка. В списках аккредитованных журналистов на фестивале есть Эвелина Винтер. Ошибки быть не может и последнее, они проживали в отеле, как раз рядом с местом гибели Жерара, буквально в пятидесяти метрах.
   - Отличная работа, теперь её нужно разыскать и узнать о ней как можно больше и конечно о господине Мезенцеве. О нем еще более подробно, вряд ли журналистка будет иметь прямое отношение к исследовательским работам, а вот кто у нас по профессии господин Мезенцев, это очень интересно, - глаза Камиля загорелись.
   - Это так, но информацию Винтер могла получить и из других источников не только от Мезенцева. Поэтому в первую очередь мы проверим её связи и возможности, тип характера, образование. Этим я займусь лично. Меня еще смущают некоторые совпадения. Ты помнишь, Камиль, в каком городе погиб охранник Кирпоноса, который согласился на нас работать? Тоже в Одессе, там же был сам Кирпонос и до сих пор толком не понятно, что же там произошло. Как погиб наш агент, было ли это покушение на Кирпоноса, если да, то кто его организовал? Очень много непонятного, я чувствую здесь запах того что мы ищем.
   Последующие недели у Майера ушли на сбор информации и тщательную разработку операции по внедрению в окружение Эвелины Борисовны Винтер.

Глава 16

  
   В ресторане было шумно, поэтому Скляренко не составило труда незаметно подойти к Мезенцеву. Тот говорил по телефону. Окончив разговор, он положил трубку в карман и снова стал смотреть на столик где высокий блондин галантно подвигал Лине стул, после их похода на танц-пол, где они, обнявшись, танцевали медленный танец.
   - Любуетесь? - Мезенцев обернулся, сзади стоял Скляренко.
   - Почему любуюсь? Просто смотрю.
   - У вашей дамы широкие связи.
   - Она абсолютно свободный человек и может выбирать самостоятельно круг общения.
   - Да, абсолютно, только почему-то круг этот несколько узковат.
   - В каком смысле?
   - Как обхаживает, а? Красавец, орел, - проигнорировал вопрос Скляренко.
   - Он вам чем-то не нравится?
   - Почему не нравится? Я же говорю: красавец, орел. Одно плохо, боюсь, как бы он тоже под колеса не попал. Он хоть и не родственник, но друг большой. Его фамилия Майер и сюда он прямиком из Вены, а может транзитом.
   - Из Вены?
   - Майер правая, а может быть левая, но очень важная, рука Камиля. Помните, я вам рассказывал, братец Лакло, которому ваша дорогая Лина слила всё, что могла за полчаса... как красиво ухаживает, прямо змей искуситель.
   - Он что террорист?
   - Что вы, добропорядочный гражданин Германии. У него же ни на лбу, ни на каких других, выпуклых частях тела это не написано. Приехал сюда по делам, правда под другой фамилией, торгует чем-то и совершенно случайно встретил, Эвелину Борисовну Винтер. Теперь обхаживает.
   - Так они же арабы.
   - Юрий Петрович, вы что расист? Как видите, чистокровный ариец. Симпатяга.
   - Надо Лину предупредить.
   - Побойтесь бога, о чем?
   - Так он же террорист.
   - Если вы будете кричать об этом на весь зал, то предупреждать уже будет незачем. Ведите себя спокойнее, а то на нас начнут обращать внимание. Больше чем она рассказала, она уже не расскажет, по той простой причине, что рассказывать ей больше нечего. Единственно возможный вариант, так это то, что они доберутся до вас, а вы у нас чист, аки агнец. Никаких порочащих связей.
   - А чем я буду заниматься с понедельника?
   - Проектированием и организацией производства. Аккумуляторы, ветрогенраторы - очень полезная вещь, можно сказать альтернативная энергия.
   - На живца?
   - Не обольщайтесь, вас они кушать не собираются. Разве что со злости, что опять пустышка.
   - Пустышка? - Мезенцев почувствовал, что закипает,- Я могу отказаться от этих... аккумуляторов?
   - Я думаю, можете, я только с шефом согласую. Только, что это меняет? - Скляренко был абсолютно спокоен и это еще больше раздражало Мезенцева.
   Юрий Петрович резко обернулся и мимо Скляренко, чуть не толкнув, пошел к выходу во внутренний двор. Тот выдержал паузу, профессионально осмотрелся и вышел следом.
   Мезенцев у кого-то попросил сигарету и закурил. Скляренко подошел и продолжил разговор.
   - Вы не паникуйте, Юрий Петрович, и не суетитесь, ситуация у нас под контролем. Сюда он приехал пока один, я думаю, будет действовать осторожно. Они ведь не знают, какую роль играет Винтер. В прямую расспрашивать не будут, а захотят получить информацию по возможности незаметно.
   - Как незаметно?
   - Между прочим, к слову, как будто его это особенно и не интересует. Я думаю, они уже собрали подробную информацию о вашей бывшей и оценили, что она вряд ли сама, имеет какое-нибудь отношение к проекту, хотя кто их знает. Ему необходимо выйти на вас, а он, наверное, уже знает, что вы с ней "горшки побили" и прямых контактов может и не быть. Тем более понимает, что если он на неё начнет грубо давить, вы можете просто исчезнуть. Тогда для них: "Наша песня хороша - начинай сначала". А Мезенцевых только в Украине гораздо больше, чем вам кажется и найти человека весьма и весьма сложно, особенно, если он этого не хочет. Наша задача убедить его, что след ложный, что девочка перефантазировала, приврала и вы никакого отношения к проекту не имеете.
   - Но ведь это для неё очень опасно.
   - Да? Мне кажется, что кроме сексуального насилия ей не угрожает ничего, но судя по развитию событий, насилия не будет - всё будет по согласию, может быть даже сегодня.
   - Я так не думаю. После того, как она попала к ним в первый раз и перенесла этот страшный допрос, у неё был нервный срыв.
   - Ну, то ведь был грубый допрос, а сегодня будет ласковая, я бы даже сказал интимная, беседа. От этого срывов не бывает.
   Мезенцев зло зыркнул на Скляренко.
   - Юрий Петрович, вы меня своим взглядом испепелите. Лучше возвращайтесь к своим гостям, выпейте водки и желательно не попадайтесь на глаза своей бывшей суженой, а то Майеру может показаться, что встреча срежиссированна. Пусть он придет к вам естественным путем. А в понедельник, вы явитесь на встречу вот сюда,- Скляренко передал визитку,- и приступите к своим новым обязанностям. Берегите себя, Юрий Петрович, и знайте - мы всегда рядом.
   Тон последних фраз особенно не понравился Мезенцеву. Как ему показалось, Скляренко сказал их с иронией и даже издевкой. Он посмотрел в лицо "особисту", тот мягко улыбался.
   - Спасибо за совет, Владимир Иванович, я всегда чувствую ваше присутствие,- Мезенцев попытался вложить в ответ весь, возможный для него, сарказм, но руководитель службы безопасности не услышал этого, либо не захотел услышать. Он похлопал его по плечу и как обычно растворился в пространстве.
   Мезенцев вернулся в зал ресторана, стрелки перевалили за десять часов. Народ гулял и веселился. В репертуаре музыкантов стали появляться вещи попсового характера и подвыпившие посетители прыгали под веселые мелодии, позабыв о солидности и снобизме.
   Лине нравился её кавалер, его конечно нельзя было отнести к интеллектуалам, но мужчина обходительный. Очень солидный, при этом совсем молодой, Лина не могла угадать его возраст, но подозревала, что он может быть даже младше неё.
   Дня за три до этого Лине позвонила её подруга из Киева. Они, как обычно проболтали больше часа и в конце разговора, та рассказал ей о своих новых знакомствах в немецком посольстве. В Украину приезжали немецкие предприниматели, которые интересовались, в том числе и кинопроизводством. Они детально расспрашивали о Киевском кинофестивале, а один из них хотел познакомиться с Одесским кинофестивалем. Познакомиться с городом, с условиями и местами проведения мероприятий фестиваля, короче говоря, он попросил познакомить его в Одессе с человеком, который был бы компетентен и мог всё это показать. Подруга предложила Лине помочь в этом, тем более можно денег заработать и наскрести материал для статьи, как иностранные инвесторы проявляют интерес к украинскому кинематографу. Подруга намекнула, что немецкий бизнесмен, не только, по-видимому, очень богат, но и чертовски молод и красив. Для Лины это не будет в тяжесть, а может быть, даже в удовольствие, сказала подруга и добавила хитрый смешок. Сейчас Лина вспомнила этот смешок и говорила сама себе: "Почему бы и нет, он очень привлекателен и я ему явно нравлюсь".
   Кавалер был галантен и даже несколько старомоден, не позволял себе никаких вольных высказываний и тем более действий. Лина даже заподозрила его вначале в "голубизне", но несколько откровенных взглядов в декольте сняли с него подозрения. Вечер плавно перетекал в ночь, на улице продолжался противный осенний дождь, в ресторане было тепло и уютно, но время обязывало менять интерьер.
   Предложение выпить бокал шампанского в номере было несколько неожиданным, но таким естественным. Лина почти не отказывалась. Немец жил в этой же гостинице, где находился ресторан, необходимости выходить под надоевший дождь не было, что тоже было удобно.
   Утром Лина, проснувшись в постели, рассматривала лепнину потолков большого гостиничного номера. Кавалер убежал в ванную, а Лина рассуждала, что человек, снимающий такой, почти президентский номер должен быть по-настоящему богат, немцы - народ прижимистый. Кроме того, он как мужчина действительно хорош, не великолепен, но очень хорош.
   - Девочка моя, ты, что примериваешь его себе в женихи, - подумала Лина, - а почему бы нет. При моей красоте и интеллекте, почему я не могу выйти замуж за богатого немца, правда они скучные и постоянно деньги считают, но ничего, как-нибудь привыкну. Надо не отпускать его далеко, а то попрыгает, попрыгает и сбежит к себе в Германию. Я кстати ни разу не была в Германии.
   Клаус Аугенталлер, так он представился Лине при встрече, вышел из ванны.
   - Дорогая, какая у нас будет сегодня программа по осмотру достопримечательностей?
   - Начнем с Потемкинской лестницы, это здесь совсем рядом. Там происходит открытие фестиваля, - ответила Лина, при этом подумала: вот немецкая натура, только вылез из постели, сразу за дела.
   - Если можно я бы хотел познакомиться и с некоторыми представителями бизнеса, особенно связанного с кинематографом, телевидением, телекоммуникациями, например, мобильной связью. Извини, меня твоя подруга предупреждала, что у тебя совсем недавно была личная драма, ты рассталась с другом, который мог даже стать твоим мужем. Кажется, он был связан как раз с таким бизнесом, может быть, ты могла встречаться с кем-нибудь из его окружения.
   - Мне не очень хочется вспоминать об этом, как ты сам понимаешь, но кое с кем, я думаю, могу тебя познакомить. У меня и у самой есть связи в сфере бизнеса и не только в Одессе, но и в Москве. Мой папа, между прочим, генерал.
   - Ты умница и настоящий клад, всё как описывала Екатерина. Я очень рад, что с тобой познакомился. Только скажи мне, чтобы я не попал в неудобную ситуацию, как зовут твоего бывшего друга. А то ведь может сложиться такая ситуация, что я случайно с ним встречусь и в разговоре вспомню о тебе. Это будет неэтично и по отношению к тебе и к нему. Я ведь не знаю, как он будет реагировать, зачем создавать неудобные ситуации.
   - Его фамилия Мезенцев, Юрий Петрович Мезенцев. Три месяца назад он был техническим директором в Телекоме, но это не тот уровень, который может тебя интересовать, он не ходит на солидные приемы. Тем более он собирался уходить из Телекома.
   - Почему уходить, ему не нравилась работа в Телекоме?
   - Нет, нравилась, но ему предложили другую работу, что-то связанное с аккумуляторами, я не знаю и если честно и знать не хочу. У меня слишком неприятные воспоминания от этого знакомства.
   Через час Лина, стоя на Потемкинской лестнице, рассказывала Майеру, как происходит открытие фестиваля и что значит для Одессы такой символ, как памятник дюку де Ришелье и сама Потемкинская лестница.
  
   =============================
  
   В отличие от Мезенцева, Камиля, Майера и Лины Винтер, прошедший период для Станислава Войтенко, не был насыщен сомнениями и разочарованиями. Это время для него не тянулось, а летело.
   После звонка Виталия Кирпоноса, Станислав написал записку Мезенцеву: "Извини, срочно надо быть дома", а сам отправился не домой. Ему был заказан номер в одной из скромных киевских гостиниц на Дарнице. Он прожил там несколько дней, погулял по Киеву. Никогда у него не было столько свободного времени и свободных денег. Во время поселения, ему передали конверт, в котором была приличная сумма в купюрах и банковская платежная карточка.
   Слава уже плюнул на то, что ему постоянно предлагают деньги и отнесся к этому спокойно. Он осматривал город. Прошелся по Крещатику, сходил в Лавру, прогулялся по Андреевскому спуску, просиживал в кафе, ожидая когда, наконец, к нему придут.
   После Одессы он существенно внешне преобразился, теперь его провинциальность не особенно проявлялась в облике. Простенькие джинсы, сандалии и фирменная футболка "Шахтера" теперь лежали в его новой сумке, где-то глубоко. Мезенцев приложил немало усилий к этому. Вместе они приобрели пару рубашек и штаны, какой-то известной фирмы, Славе было не интересно какой, он в этом совсем не разбирался, что-то связанное с крокодилом. Особенно ему нравились светлые туфли, которые он наотрез, отказался покупать, как только услышал, сколько они стоили. Всей его военной пенсии не хватило бы чтобы их оплатить. Юрка, несмотря на его протесты, сам заплатил за них, а его совсем новые сандалии хотел выбросить в урну. Слава не дал, а аккуратно сложил в коробку из-под новых туфлей - "они еще своё выносят".
   Только на третий день, устав от пеших прогулок, Войтенко решил вернуться в гостиницу прилечь отдохнуть. Он спускался вниз по улице Грушевского мимо стадиона Динамо, соображая, что неплохо было бы попасть на матч, пока он в Киеве. Пиво, выпитое на летней площадке в парке, приятно растормаживало. По тротуару, навстречу ему шел человек, приятной наружности, в рубашке с коротким рукавом и в солнцезащитных очках. Когда они поравнялись, он очень просто улыбнулся ему и сказал:
   - Здравствуйте, Станислав Васильевич, меня зовут Владимир Иванович, Виталий Дмитриевич вас ждет.
   - Здравствуйте, - удивленно ответил Войтенко, - и где он меня ждет?
   - Присаживайтесь в автомобиль, я вас отвезу, - Скляренко, это был он, открыл дверь припаркованного большого джипа.
   Они ехали довольно долго, через мост, потом за город, через лес, наконец, неширокая извилистая дорога привела к высоким воротам. За воротами располагался симпатичный коттедж с таким же точно джипом, припаркованным у крыльца.
   Кирпонос встречал друга в зале с камином. Он также был одет легко, по-летнему и как всегда настроен иронично, шутливо.
   - Привет военно-воздушным силам, - Слава узнал бодрый голос друга.
   - Привет, рад тебя видеть, а мы уже думали ты того, - Станислав показал пальцем в небо.
   - Как говорят в Одессе, не дождетесь. Ну что, ты уже всё Черное море выплескал, купался, наверное, по десять раз в день?
   - Не без этого и пивком баловался, а по вечерам и от рюмочки не отказывался.
   - Чувствуется, чувствуется, дикция не совершенная.
   - Ой, ой, у тебя она совершенная, тоже, наверное, коньячку пропустил. Я, между прочим, сегодня только пиво, так что давай без грязных намеков, и какие претензии, я в отпуске?
   - Вот, вот, а намеков ты и не понимаешь. Тогда говорю без намеков. Хватит отдыхать, люди за тебя тут вкалывают денно и нощно, а он в море плещется.
   -- Хорошо, а что надо делать, я готов, как всепогодный истребитель.
   - Хорошо, - передразнил Кирпонос, - надо отвечать "так точно". Может ты двадцать лет не в армии прослужил, а в колхозе на свиноферме?
   - Пиджакам слово не давали, тоже, будет меня учить, как отвечать - "командитер". Ты сам, хоть раз, устав в глаза видел?
   - В отношении устава, вопрос несущественный, так что сразу перейдем к делу или ты, может быть, есть хочешь?
   - Нет, нет! Я и так целыми днями только, что и делаю: ем и пью, ем и пью.
   - Самокритика это хорошо, это элемент самоорганизации. Проходи, садись. Разговор у нас, по-видимому, будет долгим.
   Они расположились в удобных креслах. Кривонос немного подумал и начал свое слово:
   - Слава, Юра Мезенцев тебе кое-что уже рассказал, не знаю насколько глубоко и полно, поэтому, если я буду повторяться, не обессудь. Существует проект, которым я занимаюсь уже пятнадцать лет. Проект большой и многосторонний. В нем несколько направлений. Первое: получение практически бесконечной энергии поля нулевой точки посредством постройки соответствующего генератора. Второе: это строительство летательных аппаратов основанных на принципе левитации. Это понятно?
   - В общем, да, только, что такое левитация, я что-то подзабыл?
   - Левитация - это способность объекта парить, несмотря на присутствие сил гравитации. Другими словами левитация - это эффект от антигравитации, то есть создается сила компенсирующая силу гравитации. При этом, как ты понимаешь, мы не имеем виду подъемную силу от встречного воздушного потока, как у самолета. Речь идет о преодолении гравитационных полей окружающих тел. Ты не физик, Слава, поэтому я не буду вдаваться в глубокие подробности, но скажу, что нам удалось технологически изменять вакуумные колебания энергетического поля нулевой точки. Это позволило изменять гравитационные и инерционные массы тел. Проще говоря, вес и инерцию любого тела. То есть мы по своему желанию можем лишать тело веса, соответственно оно начинает парить. Что еще очень важно, мы лишаем тело инерции. Ты на себе испытывал перегрузки, когда летал, так?
   - Ну да, а как же.
   - Главный компонент в сути перегрузок - это инерция. Твое тело ускоряется, а сила инерции сопротивляется этому и у тебя глаза лезут на лоб. Так?
   - Да, особенно на катапульте, очень "весело".
   - Нами создан такой эффект, что даже если ты летишь со скоростью десятки тысяч километров в секунду и мгновенно остановишься, тебя не расплющит, а ты этого даже не почувствуешь.
   - Ничего себе и как это?
   - Хороший вопрос, тебе как объяснить на пальцах или в столбик? Слава ты меня сбиваешь. Сейчас для нас с тобой важны не технологические особенности, а организационные. Я понимаю, что тебе, как бывшему летчику интересно всё, что связано с полетами, но я прошу твоей помощи в другом. Хотя можешь не переживать, до полетов дело тоже дойдет.
   - Хорошо, я весь внимание, ты сам начал объяснять.
   - Возвращаюсь. Кроме двух направлений, о которых я сказал, есть еще, но ты такой любознательный, что лучше мы их обсудим позже. Сейчас вопрос главный не в них. Ты знаешь, что есть лаборатория и даже, как сказал мне Мезенцев, вы её нашли и были рядом?
   - Точно, там такие блестящие баки огромные и ставочек рядом.
   - Правильно, и то, что вы её так легко нашли, меня очень беспокоит. Лаборатория будет продолжать работать там же, во всяком случае, пока. Но нам необходимо организовать производство генераторов и, конечно, не в лаборатории, а где-нибудь неподалеку. Например, в Кировограде, как ты думаешь, ты ведь кажется, там служил?
   - Неплохой городок и люди приветливые. Авиаторов много.
   - Вот и отлично. Я хочу предложить тебе должность руководителя проекта по производству генераторов. Ты в армии, до какой должности дослужился?
   - Замкомандира полка.
   - Потянешь. Мы тебе поможем.
   - Ты думаешь? Я уже как-то отвык командовать, тем более на гражданке.
   - А тут не гражданка, тут похуже, чем в армии. Надо, Слава, надо. Я бы тебя и не просил, но Юрка "прокололся" и очень серьезно. Его пока нельзя использовать, опасно. В проект нельзя привлекать много посторонних людей, секретность должна быть максимальной, а ты уже в курсе, где лаборатория и вообще в курсе проекта.
   - А, что с Юркой?
   - Как говорил Блаженный Августин: "Женщина - сосуд зла". Ну, я это точно знаю, сам четыре раза был женат, а вот Юра у нас на эти сосуды продолжает смотреть через розовые очки. Его, так называемая, невеста разболтала одному французу, что её любимый занят в одном интересном проекте по альтернативной энергии, а этот француз напрямую связан с одной очень нехорошей экстремистской группировкой, короче говоря, с террористами. Теперь ждем, когда они объявятся.
   - Так они же могут Юрку, того, грохнуть.
   - Делать им больше нечего. Ты что, думаешь, что у них одни сплошные маньяки с руками по локоть в крови? Просто им нужна технология по использованию энергии, которую мы нашли, энергии поля нулевой точки. Они с её помощью могут склепать такую бомбу, что атомные с водородными отдыхают, а с Юрки они, что получат? Девяносто килограмм упитанного славянского мужчины? Даже мясо будет жестковато, он уже далеко не мальчик, так что на ягненка не потянет.
   - Ну да. Может его спрятать?
   - Спрячем, когда надо будет. Ты понимаешь, нам нужно еще максимум полгода, чтобы всё закончить, а потом они мне уже все будут до лампочки. Пока они Юрке будут сопли вытирать, мы будем спокойно дело делать и знать, что они идут по ложному следу. Они у нас будут под контролем, а как только начнут зарываться, мы им по голове надаем, а Юрку спрячем от греха подальше.
   - А, если не успеем?
   - Должны успеть, на то мы к этому делу и приставлены, понятно?
   - Понятно.
   - Сегодня, кстати, у нас будут гости. Занятные ребята. Ты хорошенько с ними познакомься, тебе с ними работать.
   - Кто такие?
   - Есть такие, интересные. Те на ком весь проект держится, - Кирпонос улыбнулся, - те без кого ничего не получиться и поэтому я их храню, как зеницу ока. Гении, во всяком случае, один точно, хотя, наверное, оба. Я их одного без другого не представляю. Ты с ними познакомишься и будешь очень доволен, вот увидишь.
  
  

Глава 17

  
   Пока Кирпонос ходил отдавать какие-то распоряжения, Войтенко сидел задумчивый. Виталий Дмитриевич вернулся и Слава излил ему свои сомнения:
   - Виталий, ты знаешь, я конечно всегда рад тебе помочь, но в этом деле... какой из меня руководитель? Тем более у меня дом, работа и с огородом, что-то делать надо, пока меня нету там всё бурьяном зарастет.
   - Слава, ты что несешь? - Кирпонос пощелкал пальцами перед лицом друга, как будто приводя в сознание, - очнись. Какой огород, какая шахта? На кону стоит судьба человечества, а он про бурьян беспокоится. Ты понимаешь, что если мы сумеем запустить эти генераторы, измениться в мире всё? Всё! Деньги, власть, жизнь измениться. Я даже представить себе не могу, насколько она измениться, но, то о чем только писали фантасты, за последние пятьдесят лет всё станет возможным. А то, что твоя шахта станет никому ненужной, так это я тебе гарантирую. Объясни мне, зачем долбить уголь на глубине в километр? Чтобы его потом сжечь и получить тепло или электричество? Чтобы у тебя телевизор в хате работал и показывал всякую хрень? Так мы дадим столько энергии, что её не будут знать, куда девать. Да, ты можно сказать, Прометеем можешь стать, принести человечеству огонь невиданной энергии. Ты хоть знаешь, какой в двадцатом веке был самый распространенный источник энергии?
   - Нет.
   - Дрова! Я уже не говорю за девятнадцатый и раньше. Углеводороды, нефть, газ и твой любимый уголь...
   - Чего это он мой любимый?
   - Не перебивай! Так вот все углеводороды стали занимать значимое место в используемой энергии уже после второй мировой войны. И то, только по общему объему произведенной энергии, а если говорить о количестве людей использующих различные источники, так я уверен дрова до сих пор на первом месте. Ты что думаешь, в глубинке Африки или где-нибудь в Афганистане или в Индии, хозяйки готовят обед на горелке природного газа или электроплите? Дудки! Дрова, дровишки точно, как в каменном веке. Не надо далеко ходить в Африку или в Азию. Вот поедешь в Кировоградскую область, по некоторым районам проедешься, чем там топят? Дровами. Не успели при советской власти газопроводы проложить, а теперь уже все, шара кончилась. Чего я тебя уговариваю, ты чем свой дом отапливаешь?
   - Углем.
   - А растапливаешь чем?
   - Ну, дровами.
   - Вот и ты от каменного века далеко не ушел.
   Кирпонос возмущенно прошелся по залу, жестикулируя и громко дыша.
   - Слава, ты меня убил. Огород, бурьян ты бы еще курочек вспомнил.
   - У меня курей нету.
   - Слава богу, - Кирпонос даже зааплодировал,- слава богу, хоть одно препятствия на пути прогресса отпало. Слава, ты вообще соображаешь, что ты только что сказанул?
   - Чего ты сразу в бутылку лезешь? Могу я засомневаться, дело для меня новое? Может у меня не получиться ничего.
   - Слава, ты присягу давал?
   - Давал.
   - На верность Родине давал?
   - Ну, давал, что ты сразу высокие материи мне толкаешь?
   - Так вот и выполняй! Нечего отлынивать.
   - Виталий, я тебя просто предупреждаю. Я же не отказываюсь, просто надо как-то вопросы решать с работой, с хозяйством.
   - Что тут решать, поедешь на один день. Рассчитаешься с работы, дашь какой-нибудь соседке тысячу долларов, чтобы она за домом присматривала, а огород, пусть кто угодно выкопает. Тебе, что жалко?
   - Тысячу долларов, сильно жирно будет и стольника хватит, ну может быть два.
   - Это ты уже сам решай. С одной стороны правильно, не надо показывать, что у тебя появились другие возможности. Уйти надо по-тихому. Скажешь, пригласили бывшие сослуживцы охранником в банк. Работа не пыльная, а деньги те же, чего под землю лазить, правильно?
   - Ну, можно и так. Только, Виталий, всё как-то очень быстро, я не соображу, что делать-то надо?
   - Быстро, - передразнил Кирпонос, - ничего, привыкнешь. Знаешь, как говорят, глаза боятся, а руки делают, так и тут. Сейчас должны подъехать Славин с Максом вот все вместе и обсудим, что и как делать. Пойду дам распоряжение насчет ужина, а ты пока привыкай к роли руководителя направления. Давай, давай, солидности побольше.
   Кирпонос ушел куда-то в глубины дома, а Станислав встал из кресла и начал осматривать зал. На стенах висели чучела голов животных: медведя, волка, оленя, по-видимому, дом использовался, как охотничий. В камине было чисто, дров не было даже рядом, конечно, кому сейчас придет в голову топить камин - жара на улице. На стене висела репродукция картины " Охотники на привале". Слава присмотрелся к рассказчику. Внешне на Кирпоноса он, конечно, не похож, но в повадках что-то общее у них есть.
   За большим окном, занимающим почти всю стену, виднелся аккуратный двор. Извилистые дорожки, выложенные плиткой, клумба и сосны, растущие свободно, как в лесу до самого забора. У ворот Слава заметил человека одетого в черный комбинезон и вооруженного короткоствольным автоматом. Ворота открылись и во двор въехал джип, на котором Славу привезли сюда, за ним черный минивэн Мерседес. Несколько минут ворота не закрывались, видимо кого-то ожидая. Затем въехал еще один джип, такой же, как первый. Славе даже показалось, что у них номера одинаковые.
   В глубине дома послышался шум разговора, в зал вошли вместе с Кирпоносом, двое молодых, незнакомых Войтенко мужчин, это были Славин и Ракицкий за ними Скляренко. Представление не заняло много времени, Станислав внимательно рассматривал новых знакомых. Они ему показались обыкновенными людьми и на гениев, как-то не очень похожи. Славин больше походил на респектабельного банкира на отдыхе или адвоката: тонкий профиль, очки без оправы и элегантный жилет довершали впечатление. Максим Ракицкий был в солнцезащитных очках, коротко острижен и одет стильно, по молодежному, при этом от прежней неопрятности не осталось и следа. Кирпонос не виделся с ним около месяца и особенно обратил внимание на изменения во внешнем виде коллеги.
   - Макс, я смотрю и не могу тебя узнать. Приоделся, подстригся, неужели труды Славина не пропали втуне и ты настолько преобразился, что стал обращать внимание на внешний мир и даже на свою внешность?
   - Не обращайте внимания шеф, просто мне так удобнее.
   - А со зрением, что, где твои диоптрии?
   - Линзы, Виталий Дмитриевич, это более удобно и эстетично.
   - Я не верю своим ушам, Макс заговорил об эстетике. И очки у тебя такие стильные, но если ты в линзах, то снимай очки, здесь нет яркого света.
   - Он не может, - ехидно вставил Славин.
   - Почему не может? - не понял Кирпонос.
   - Как товарищ Саахов в Кавказской пленнице.
   - Ничего не понял, объясните толком.
   - Ну, Виталий Дмитриевич, почему джигиты не могут снять темные очки? Фингал у нас там, трехдневной давности, - пояснил Славин. - Проблемы, шеф, проблемы, любовь выкашивает наши ряды.
   Славин покосился на Войтенко, не особо понимая насколько можно откровенничать в его присутствии. Кирпонос понял это и пояснил:
   - Ты при нем можешь не стесняться, кстати, познакомьтесь поближе, Станислав, не только мой друг, но и будет руководить проектом производства генераторов, так что сотрудничать вам придется тесно. Рассказывай, что там у вас за проблемы или ты Макс сам расскажешь? - Ракицкий отмалчивался.
   - Ожил наш гений, Виталий Дмитриевич, небольшой перерыв в работе, вызвал у Максима Леонидовича приступ сплина. Скука его одолела нешуточная и решил он развеяться. Сначала начал обирать местное казино, вы же его способности знаете, но там его быстро вычислили - вытурили и тут случилось не поправимое... он зашел в супермаркет.
   - Что же в супермаркете могло произойти такого непоправимого?
   - Он увидел её.
   - Влюбился что ли?
   - Да, полное восстановление всех сексуальных функций.
   - Славин, ты договоришься, что я тебя убью, - не выдержал Макс. Кирпонос его прервал:
   - Не хотел сам рассказывать, так помолчи. Продолжай, Сергей Владимирович.
   - Она прекрасная, чудная, провинциальная девушка, - Славин сделал театральную паузу и уже другим голосом продолжил, - только у неё ребенок и муж шофер-дальнобойщик, причем очень ревнивый. Второй фингал за отчетный период. В первый раз наш Максимка в неглиже, точнее с одеждой в руках, еле ноги унёс, а второй получил прямо на рабочем месте Афродиты, у кассы супермаркета.
   - Ну, это никуда не годится, куда наша охрана смотрит? Разве можно бить по голове, в которой такие мозги и вообще с каких это пор Макс стал сам ходить по супермаркетам?
   - Максим Леонидович игнорируют охрану, а по супермаркетам они начали ходить от скуки, а теперь по велению сердца.
   - Виталий Дмитриевич, я вас прошу, не надо здесь цирк устраивать, я сам разберусь со своими личными делами, - не выдержал, наконец, Макс.
   - Максимка, дорогой, у нас с тобой теперь нет личных дел, у нас все дела общие. То, что у тебя все функции восстановились, это отлично, но объясни мне, на фига ты связался с замужней.
   - Я ему тоже самое говорил, не слушает, - вмешался Славин.
   - Я, что знал, что она замужем, а теперь всё, я её люблю.
   - Детский сад какой-то. Люблю, люблю и штампик в паспорте поставлю. Слава, ты видишь, какими делами приходится заниматься. - Кирпонос обратился к Войтенко и прошелся по залу. - Значит так, уважаемый, Максим Леонидович, ты меня знаешь, я не Славин и если разозлюсь, будет тебе мало и неба и земли. Поэтому решим так, пока мы не продадим первую партию генераторов, ты сидишь в лаборатории и не отсвечиваешь. Режим секретности для всех один и даже для дон Жуанов. Если твой фейс, с чудным бордово-синим фингалом, попадет в какую-нибудь криминальную хронику, ты у меня одним фингалом не отделаешься. Своей зазнобе скажешь, что уехал в командировку. И мой тебе совет, пусть она сначала решает вопрос со своими мужьями, а потом уже с тобой в постельку. Ты всё понял?
   - Понял, - Максим недовольно нахмурился.
   - Славин, тебе под особый контроль, глаз с него не спускать. Максик, а ты потерпи. Через полгода на эту местную Афродиту ты и не посмотришь, ногами будешь отпихиваться от красивейших женщин планеты. Время - самый лучший судья. Ну, а если совсем уже будет невтерпеж, то Владимир Иванович, организует тебе встречу с ней с тремя степенями секретности, но это в самом крайнем случае. Мне, наверное, проще переселить этого Отелло с супругой куда-нибудь на Галапагосские острова, чем они у меня здесь под ногами путаться будут. На этом всё по этому вопросу, пора переходить к настоящим делам.
   Славин преступил к докладу, Войтенко слушал внимательно и только удивлялся, как буднично обсуждались вопросы полетов летательных аппаратов, которые Сергей Владимирович, просто называл дисками, о мегаваттах энергии, которую надо куда-то пристроить, чтобы провести завершающие испытания генераторов. Частенько встречались термины и названия, которые Станислав Васильевич никогда не слышал, но решил не показывать своего незнания до поры до времени.
   - Ну что же, ситуация понятна, - подвел итог Кирпонос, - мы вышли на финишную прямую.
   - Это конечно, как посмотреть и смотря в чем, - вставил своё слово Ракицкий.
   - Я понимаю, о чем ты Максим, я имею в виду только генераторы. Мне понятны ваши сомнения по поводу возможных сбоев при доведении нагрузки до максимальных значений, но я также понимаю, что сомнения есть не в конструкции генератора, а возможностях отсечек по сети. Это проблема скорее электротехническая, чем физическая, поэтому мы принимаем к производству тот вариант, который есть на сегодняшний день. По поводу генеральных испытаний, у меня имеются некоторые соображения, о них я расскажу позже.
   Сейчас задача организовать производство. Организовывать его будут Станислав Васильевич и Владимир Иванович, конечно с вашей помощью Максим и Сергей Владимирович. Для этого вы, не теряя времени, то есть завтра выезжаете в Кировоград и проводите ревизию, тех помещений, которые были подобраны предварительно. Там есть бывший завод электромеханических изделий, мне кажется, он подошел бы идеально. По сути, наш генератор тоже электромеханическое изделие. Завод загнулся совсем недавно, так что там еще даже что-то осталось из оборудования. С техническими кадрами мы поможем. Если нам удастся его купить или взять в аренду, то легенда очень простая: мы восстанавливаем производство электромеханических изделий. Просто один цех будет заниматься необычной и даже несколько секретной в коммерческом плане продукцией. Понятно о чем я говорю, Владимир Иванович будет обеспечивать секретность и фильтрацию персонала. Срок наладки производства - три месяца.
   - Почему не три недели? Мы еще не видели условий, а уже сроки устанавливаем. Может, там одни стены остались, ни окон, ни дверей. - Вступил в разговор Войтенко.
   - Слава, ты мне нравишься, значит кое в чем ты всё-таки разбираешься и может быть, даже прав, но времени у нас нет. Будем работать, как во время войны на Урале эвакуированные заводы работали, не обращая внимания на окна, двери и крышу. Хотя крыша там есть, уже легче. Отказа не будет ни в чем, оплата за скорость двойная, Персонал для нулевого цеха будем привозить, откуда угодно, платить деньги, поселять в гостиницы, в коттеджи, только чтобы они работали успешно. Через полгода после запуска производства у меня должно быть тридцать генераторов. Непросто тридцать генераторов, а тридцать надежных, испытанных агрегатов. Сроки и количество не обсуждается.
   - Да там ничего сложного нет, мы же слепили образец, считай в кустарных условиях и вчетвером, - подключился к обсуждению Ракицкий.
   - Вот и чудесно, поможете, Войтенко со Скляренко, а то я смотрю у Станислава Васильевича энтузиазма маловато. Хотя я думаю, что после посещения лаборатории у него его будет с избытком, но здоровый скептицизм не помешает. Дело без сомнения сложное, но нам ли бояться сложностей, а господа?
   Дальше пошло обсуждение технических деталей и все погрузились в обсуждение с головой. Особенно Станислава Войтенко заинтересовали рассказы Славина и Ракицкого о полетах в антигравитации и трансмутация элементов. Это всё слушалось, как сказка. Особенно его поразило, когда Славин достал из дипломата кусок метала серого цвета, похожего на грубую отливку алюминия. Он положил его на стол перед Кирпоносом и совершенно обычным голосом доложил:
   - Это наш сюрприз, платина, которая была получена в результате трансмутации элементов. Мы вообще-то хотели получить золото, пока не получилось, хотя нам кажется, что мы на верном пути. Образец имеет высокий процент примесей, но мы даже не пробовали делать химический аффинаж. Во-первых, это не наш профиль, во-вторых, просто не было времени. Тем более, если честно, то работа над трансмутацией у нас возникла случайно. Максиму пришла в голову мысль, что при организации переходов частиц внутри атомов в ряде случаев требуется большое количество энергии. Был модернизирован существующий генератор, его приспособили для получения мощных электромагнитных импульсов, которыми мы обрабатывали исходные элементы. Для получения большой мощности потока требовался большой расход энергии, что использовалось для испытания генератора. Мы его назвали, если нет возражений ГЭПНТ - 1000, то есть генератор энергии поля нулевой точки, тысяча - это приблизительная установленная мощность в мегаваттах.
   Слава Войтенко не выдержал:
   - А что такое аффинаж?
   Славин немного удивленно глянул на него, перевел взгляд на Скляренко и спокойно объяснил:
   - Аффинаж - процесс очистки благородных металлов от примесей. Это достаточно сложный физико-химический процесс, требующий специального оборудования. Для платины - это растворение в минеральных кислотах с последующим её выделением из этих растворов с помощью специальных реагентов. Для нас это потребует больших затрат средств и времени. Я думаю, что на данном этапе это не актуально.
   - Название генератора конечно, звучностью не отличается, но об этом мы подумаем позже. А, сколько вы такой платины получили?- вмешался в разговор Кирпонос.
   - Таких, четыре образца, в этом - семьсот девяносто три, общий вес три килограмма двести одиннадцать грамм, но чистой платины всего около двух килограмм, в образцах порядка сорок процентов примесей. Каждый образец получался в результате особого эксперимента, процент примесей разный.
   - Это ж сколько здесь денег, - утвердительно-вопросительно сказал Войтенко.
   - В деньги этот металл перевести пока затруднительно, у него специфический химический состав, что сразу же будет отмечено при продаже. Возникнут вопросы в источнике его получения, - ответил Славин.
   - Совершенно верно, - поддержал Кирпонос, - но направление интересное. Спасибо удивили, но секретность этих экспериментов должна быть еще выше, чем генератора. Я надеюсь, все понимают, что это подкоп под мировую финансовую систему? Не говоря о том, что этот слиток на сегодняшний день стоит примерно тысяч двадцать пять зеленых рублей США. Это только кажется, что он такой маленький, но тяжелый очень. Возьми, Слава, попробуй.
   Кирпонос передал Войтенко слиток длиной менее десяти сантиметров. Тот взял его на руку и покачал, как будто бы взвешивая.
   - Да с виду и не скажешь, что здесь восемьсот грамм.
   - Платина один из самых тяжелых металлов, поэтому этот слиток такой тяжелый, несмотря на то, что здесь только около шестидесяти процентов чистой платины. Каждый кубический сантиметр чистой платины весит более двадцати граммов, - добавил Славин.
   Совещание после ужина переросло в свободное общение. Кирпонос задушевно беседовал с Максимом, Слава Войтенко слушал рассказы Славина, тот ему всё больше нравился. Скляренко, как и положено человеку его профессии слушал всех, сам почти не вступая в разговор. Глядя со стороны, трудно было представить, что в руках этих людей находился один из главных ключей к развитию цивилизации на планете Земля.
  
  
  
  

Глава 18

   Прошло три месяца, Станислав Васильевич Войтенко даже не заметил, как они пролетели. У него не было ни секунды свободного времени, он постоянно был в движении. О чем говорить, если до этого заграница была для него чем-то аморфным, непостижимым, не имеющим к нему никакого отношения, то за эти три месяца он восемь раз был в Европе. Франкфуртский аэропорт стал почти таким же знакомым, как автобусная станция в его родном городе, а ночлег каждую последующую ночь в новом городе входил в привычку. Он еще больше изменился, но следуя примеру Скляренко, свой внешний вид приспосабливал к текущим обстоятельствам. Джинсы, купленные в Донбассе до поездки в Одессу и футболка "Шахтера" так и остались невостребованными, но в Кировограде он одевался намного проще, чем в Лондоне или Вене. Его внутренняя значимость стала выше и уверенность, которой поначалу не хватало, обрела своё привычное место.
   Он штурмовал выпуск генераторов, отдавал этому день и ночь. Самолеты сменялись автомобилем, теперь он ездил на неброском корейском внедорожнике, его тоже рекомендовал Скляренко в целях не привлечения особого внимания в не очень богатом Кировограде. Дело двигалось, даже лучше, чем ожидал Станислав Васильевич. Первое впечатление от пустых цехов и выбитых стекол не добавляло энтузиазма, но приложенная человеческая энергия и ощущение возможности решать любые задачи, делали чудеса.
   На этой неделе приступили к сборке первого генератора. Это была радость для ограниченного числа лиц, но радость большая. Войтенко предложил Скляренко отметить это событие, но не здесь в городе, а поехать к Славину и Максиму.
   Они уже давно перешли на ты, им частенько приходилось проводить вместе дни, а то и целые недели в поездках, на работе. Если Славин и Ракицкий, как личности были далеки от Скляренко, то воинская сущность Славы Войтенко, его прямота и некоторая наивность, импонировали и они по-настоящему подружились, насколько возможна дружба при работе в службе безопасности.
   - Володя, давай рванем в лабораторию, накроем стол прямо в комнате отдыха и отметим это событие. Не знаю, как для тебя, для меня это очень важный момент. Я не верил, что нам с тобой удастся так быстро наладить всё это.
   Скляренко нравилось, что Войтенко не присваивает все заслуги только себе, хотя формально именно он отвечал за запуск производства. Это смягчало твердость Владимира Ивановича в отношении соблюдения всех правил секретности и ему уже не казалось, что устройство небольшого суаре даже в недрах суперсекретной лаборатории - есть криминал.
   - Тем более, что без Славина и Максима мы с тобой никогда бы так быстро технологическую оснастку не довели до нормы. Мы просто обязаны разделить эту радость с ними.
   - Согласен, тем более в подземелье нас точно никто из посторонних не увидит. Только вот погода ни к черту, дождь льет, как из ведра, ехать будет не очень удобно, потеряем часа два.
   - Ничего, как раз пусть они там подготовятся.
   Дождь действительно лил, как в некоторых кинофильмах, когда оконное стекло заливают из поливочных машин. Дворники работали на максимальных оборотах, но всё равно свет фар встречных автомобилей изрядно мешал, отражаясь в мокрой пленке на лобовом стекле. Несмотря на такую мерзкую погоду у Славы было чудесное настроение и ему хотелось поделиться ним с каждым близким ему человеком. Такими близкими людьми для него теперь стали эти три человека, которых он три месяца назад и не знал и не подозревал об их существовании.
   Конечно, каждый из них был совершенно индивидуален и отличен от другого. Скляренко не нравилась заумность Максима Ракицкого, его постоянное желание к вызову, у Славина его рафинированная интеллигентность и излишняя сухость в общении, которую многие принимали за снобизм и выраженное таким образом чувство превосходства. Скрытность Скляренко не нравилась Максиму, а Славину вообще не нравились люди связанные с тайными службами, тем не менее, в процессе работы сложилась единая команда и цементирующим фактором в ней был, как раз Войтенко.
   Его непосредственность, желание учиться, познавать новое, не ставить себя выше других и при этом щедро делиться своими достижениями, подкупали любого из непростой троицы. Когда он первый раз попал в лабораторию и ему показали, кое-что, совсем мало из того, что там можно было увидеть, Слава не спал всю следующую ночь. Он хоть и не писал стихов, но романтиком и мечтателем был с детства, иначе, как бы он попал в авиацию, там без романтики никак нельзя. Жизнь в авиации без романтики превращается в пытку с возможностью летального исхода.
   Максим показал, как летают диски и что самое важное, дал возможность попробовать ними управлять. Эйфория Станислава Васильевича зашкаливала и если бы было можно, он бы остался там, в лаборатории с этими дисками на несколько дней. Славин с неподдельным интересом наблюдал за ним, когда тот сменил Макса у пульта и особенно его поразило невероятное сожаление, с которым Войтенко вставал из-за него.
   После Станислав Васильевич был неоднократно в лаборатории, теперь через него шла поставка всех материалов необходимых для исследований. Согласно новым инструкциям, только ему и Скляренко позволялось напрямую контактировать с Кирпоносом. Иногда ему удавалось посидеть за пультом и полетать. Особенно он ждал окончания работы над первым пилотируемым экземпляром, всячески содействовал этому, чем заслужил особое расположение Макса Ракицкого. Это объяснялось еще и тем, что Станислав Васильевич в тайне надеялся, что именно ему, как опытному авиатору, доверят одно из кресел в новом аппарате.
   Макс, после общения со Славиным, сухим и ироничным, иногда слишком ироничным до сарказма, тянулся к Войтенко, в котором видел человека простого и искренне заинтересованного в том, что делает сам Макс. Тот действительно лез из кожи, чтобы выполнить все заявки Ракицкого, хотя Кирпонос требовал, чтобы приоритеты были отданы производству генераторов.
   Для Максима же, генераторы были пройденным этапом, ему требовалось приложение его способностей к новым темам, особенно это касалось вопросов антигравитации. Главным союзником в этом ему был Войтенко. Бесстрастный Славин выполнял в первую очередь то, что было предписано планами, которые, кстати, он сам и составлял. Максим, человек порывистый, стремился не к выполнению плана, а к достижению новых вершин, которые не всегда совпадали с планами. Координирующим и что немаловажно, примиряющим звеном между Славиным и Максом стал Войтенко. От этого все выигрывали. Максима он уговаривал сделать то, что необходимо для плана и тот соглашался, потому что знал, что Слава его первый союзник и если уже он говорит, что надо, значит действительно надо. Сергей Владимирович убеждался в том, что нельзя сбивать порывы гения, а необходимую часть программы, Станислав Васильевич всё равно заставит Макса сделать. Тот верил, наверное, потому что у Войтенко слова с делом не расходились никогда.
   Двухчасовая поездка закончилась у блестящих ворот завода по биотопливу. Территория завода была хорошо освещена и от этого ощущение от хмурости погоды немного нивелировалось. Охрана была предупреждена и этот джип был тоже хорошо знаком. Не останавливаясь, автомобиль проследовал до ангара и въехал в его открытые ворота. В ангаре их встречал начальник охраны завода, Скляренко был его непосредственным начальником.
   Войтенко не стал ждать окончания доклада местного босса безопасности прошел к дверям, ведущим в нижние помещения. В комнате отдыха был накрыт стол на четыре персоны, но праздничная атмосфера не ощущалась. Славин стоял с телевизионным пультом и перещелкивал каналы, а Максим сидел в большом кресле в стороне от стола, по его физиономии сразу было видно, что хорошее настроение сегодня его не посетило.
   Войтенко вошел в комнату, поздоровался и стал быстренько выставлять на стол бутылки со спиртным. По тону ответа на его приветствие, он понял, что и у Славина настроение не самое лучшее.
   - Ребята, в чем дело, что-то произошло нехорошее?
   - Как сказать, ко всему надо относиться философски, - ответил Славин.
   - Так что же все-таки произошло, чего вы сидите такие кислые?
   - Ничего особенного, только придется несколько изменить конструкцию генератора.
   - Как изменить, Сергей Владимирович, ты что шутишь? Сегодня начали работы по первому номеру, я так обрадовался, решил, что это надо отметить, а это как называется?
   - Это называется, - в разговор вступил Максим, - недостаточно качественно проведенные испытания. Я предупреждал, что необходимо тщательно обкатать образец в различных режимах и теперь вот выяснилось, что есть существенные недостатки, требующие доработки конструкции.
   Войтенко с траурным лицом медленно опустился на стул. Его крепкая фигура выражала недоумение и обиду.
   - Слава, только не делай такое лицо, как вроде, у тебя кто-то из близких умер, - Славин, наконец, отвлекся от телевизора, - мы тоже не в восторге. Хорошо еще, что Макс сегодня выспался и вспомнил, что могут быть нюансы с весом. Плохо было бы, если бы мы все тридцать уже продали, а потом это обнаружилось.
   - Меня сегодня, как током ударило, - Макс начал резко жестикулировать, объясняя Войтенко, как к нему пришло просветление.- Едем на работу и я вспоминаю, что шеф, когда последний раз был здесь, как бы, между прочим, сказал, что он бы не хотел, чтобы наши изделия летали по кухне у домохозяек. Запустили генератор, дали нагрузку, не добрали и половины номинальной мощности - зафиксировали потерю семидесяти процентов веса. Как он у нас раньше не начал парить или прыгать? Сам удивляюсь.
   - И что теперь? - Войтенко, сжал губы и потухшим взглядом уставился в Макса.
   - Что? Надо добавить еще одну систему в конструкцию.
   - А пока вы будете добавлять, мне что делать? У меня и так в месяц надо выпускать по пять генераторов, чтобы уложиться в срок. Расширить производство нельзя. Ты же понимаешь, хотя бы только из соображений секретности, наличия персонала и прочего. Вы мне график сорвете, вы это понимаете?
   - Слава, ты не кипятись, у нас тоже планы, тоже графики, но это наука, тут нельзя заранее предсказать все последствия, - успокоил Славин.
   Вошел Скляренко и с порога внимательно осмотрел присутствующих.
   - Что тут у вас случилось, что вы злющие ходите с утра? Максим Леонидович, чего это вы на охрану бросаетесь, людей обижаете?
   - Никто их не обижает, просто не надо под руку попадать и глупые вопросы задавать.
   - Понятно, а что вызвало такой перепад настроения у наших деятелей науки, позвольте спросить?
   - Володя, мы зря приехали, - вступил в диалог Войтенко, - праздновать нечего. Надо останавливать производство, оказывается, необходимо вносить изменения в конструкцию.
   - Нет, Станислав Васильевич, давай так всё и оставим. Пусть наши генераторы полетают на глазах восхищенной публики, - обозлился Макс.
   - Да не ругайтесь вы, - совершенно спокойно сказал Славин, - через две недели, может быть даже раньше, дней через десять, мы доработаем новые чертежи и продолжите производство в нормальном темпе.
   - Нет, вы посмотрите, - возмутился Войтенко, - понимаешь, Сережа, у меня каждый день на счету, а ты спокойно говоришь, две недели. Что я потом Виталию скажу, извини, мы отучали генераторы летать?
   - Кстати неплохой ответ, - невозмутимо продолжил Славин,- а полностью останавливать производство и не надо. Буквально завтра мы сбросим вам, что не будет подлежать изменениям. Я думаю, вся нижняя часть останется без изменений, так что трудитесь на благо прогресса.
   - Сергей Владимирович, если бы все было так просто. Там же утвержденные технологические карты, прописанные процессы, туда только влезь, всё поломается.
   - Ну, в данном случае ничем помочь не могу, нужно приспосабливаться или ждать окончательного варианта.
   Войтенко только махнул рукой:
   - Отпраздновали.
   Славин подошел к столу откупорил бутылку водки и стали разливать по рюмкам.
   - Прошу к столу.
   Остальные компаньоны нехотя расселись. Славин поднял рюмку и произнес тост:
   - Я хочу выпить за то, чтобы всё то, что мы делаем, приносило пользу, а не вред.
   Он выпил, закусил и продолжил:
   - Слава, вот ты расстроился, а неизвестно, плохо это и хорошо, что у нас график нарушается.
   - Что ж тут хорошего может быть, если график нарушается?
   - Не скажи, может мы подарили миру еще две недели спокойной жизни.
   - В смысле?
   - Очень просто, ну выдадим мы, как у вас говорят в Донбассе " на гора" наши генераторы. Что человечеству от этого жить станет легче? Нет, проблем станет еще больше. Станут изменяться экономические взаимоотношения, потому что основа экономики - энергоносители, сразу обесценятся. К чему это приведет? Ценообразование потеряет свою основу. Потому что, что составляет себестоимость любой продукции? Затраты на материалы, механизмы, оплату труда, прочее и самое главное, на необходимую энергию, которая сама есть составляющая в каждом из подпунктов. Всем ведь понятно, что для того чтобы получить любой материал необходимо затратить энергию, хочешь ты добыть железо из земли или получить химическим путем краску для забора. Хлеб вырастить, чтобы людишек накормить, надо затратить энергию, просто организовать труд человеческий снова потратиться. Их нужно обогреть, осветить, подключить компьютеры к электрической сети. Куда не плюнь, везде энергия нужна только в разных видах.
   И вот одним прекрасным утром мы, запускаем наши генераторы и они сразу бросают в сеть тридцать тысяч мегаватт энергии, которая неизвестно сколько стоит. Вроде бы и не много в масштабах планеты, но не это главное. Главное, как говорят биржевые брокеры - фьючерс, то есть, сколько энергия, эта или любая другая, будет стоить через полгода, через год. А никто не знает, даже не знают с какой стороны подойти к этим расчетам. Что происходит? Биржа замирает и потом начинается полный бардак. Стоимость акций всех энергетических компаний резко падает, понятно почему. Никто не знает, может через полгода нефть и газ вообще ничего стоить не будут, а денег туда вложено, не меряно. В результате, арабские шейхи вместе с Абрамовичем просят милостыню в подземном переходе.
   Но это еще не всё. Они мигом увольняют всех своих сотрудников и на улице оказываются сотни тысяч, а может быть больше ни в чем неповинных людей, которым уже не за что кормить свои семьи. Наступает кризис, безработица, коллапс, революция, в самом плохом смысле этого слова.
   Над столом повисла тишина. Славин излишне спокойно занялся салатом.
   - Ну, если так рассказывать, то вообще лучше ничего не делать и сразу выйти и застрелиться, - протянул Войтенко.
   - Мысль, между прочим, не самая глупая, я имею в виду, выйти и застрелиться, ответил Славин,- так можно просто уберечь себя от созерцания того, что может произойти во время этой, нами спровоцированной революции.
   - Станислав Васильевич, не слушай ты его. Сергей у нас супер пессимист, если его слушать, то можно ложиться в гроб и ручки сложить. Сразу наши генераторы не будут играть такой большой роли, чтобы разорить всякие там энергетические компании, - Максим постарался успокоить Войтенко.
   - Я если и сгустил краски, то немного, - возразил Славин,- то, что начнутся колоссальные перемены в рынке продаж энергии, это бесспорно. Только один слух, что на рынке может появиться энергия в тысячу раз дешевле нынешних энергоносителей, так тряхнет всю экономику, что мама дорогая.
   - Во-первых, она не будет в тысячу раз дешевле, а во-вторых, это получиться, если объем продаж нашей энергии будет сопоставимым с общим производством энергии, - вступил в разговор Скляренко, - я не большой специалист в этом, но принципы понимаю.
   - Конечно, вопрос в том, как быстро энергия поля сможет заменить традиционные источники, но переполох будет еще тот.
   - Сергей Владимирович, я с тобой не согласен, - сказал, потрясенно молчавший до этого Войтенко, - если тебя послушать, так прогресс вообще штука вредная, а мы, все здесь сидящие, главные вредители человечества. Получается, что я, работая над генератором, лишу куска хлеба толпы людей. Не согласен, они же мне и не только мне и тебе и Максу и всем, кто с нами работает, потом спасибо скажут. Если энергия входит в состав себестоимости всего, что производиться в мире, то все должно стать дешевле, если энергия станет намного дешевле.
   - Возможно, только не сразу и не везде. До этого будет то, о чем я рассказывал - бардак, развал целых отраслей экономики. Знаешь, китайцы, когда хотят пожелать человеку зла, говорят: чтоб ты жил в эпоху перемен. Вот мы эту эпоху и приближаем. А ты переживаешь за две недели отсрочки. Да это благо для человечества, две дополнительных недели к спокойной жизни.
   - Как бы ты не рассказывал, может быть, ты в чем-то и прав, но прогресс невозможно остановить, если не мы доведем до ума получение энергии квантового вакуума, это сделают американцы или китайцы или россияне.
   - Ну, да какая разница, кто могилку выкопает, - Славин снова потянулся за бутылкой.- Это же я еще не говорю, что будет, если наша технология попадет в руки каким-нибудь террористам. Тогда вообще интересно, шарик пополам и весь прогресс коту под хвост.
   - Сергей Владимирович, тебя невозможно слушать, - возмутился Скляренко, - если ты так думаешь, почему ничего не говоришь Кирпоносу, почему не отказываешься от работы в проекте?
   - Знаешь, Владимир Иванович, - Славин поднял рюмку и посмотрел сквозь неё на Скляренко, - это как с крыши прыгнуть, назад уже не вернешься. - Он помолчал и добавил,- есть только надежда, что когда долечу, всё будет не так страшно, как кажется. Давайте лучше выпьем за то, чтобы мы сделали всё, чтобы потом не было стыдно и чтобы нам хватило ума не заехать туда, откуда нет возврата.
   Все выпили, над столом снова повисла тишина, каждый размышлял над сказанным. Станислав Васильевич ковырял в тарелке, перекладывая грибы с одной стороны тарелки на другую:
   - Хороший у нас праздничек получается, уже не знаешь в какую сторону бежать.
   - А думать уже поздно, - успокоил Славин,- как говориться жребий брошен, мы обречены довести нашу работу до конца. Тем более у нас есть большое преимущество перед остальным человечеством, мы будем знать время "Ч", когда начнется бардак. Кирпонос это прекрасно понимает.
   - Ты что-то имеешь против шефа? - зло посмотрел на Славина Максим.
   - Ни-че-го, - по слогам ответил тот,- даже наоборот, только благодарность. Он ведь не только тебя вернул к жизни, у каждого в шкафу свой собственный персональный скелет.
   - Я думаю, у Сергея Владимировича сегодня просто плохое настроение, а тут еще эта история с изменением проекта, вот он на нас и выливает свою желчь. Не так ли, Сергей Владимирович? - Скляренко примирительно обратился к Славину.
   - Действительно, день сегодня не самый лучший.
   - Давайте выпьем за то, чтобы таких дней у нас в будущем было как можно меньше, - Скляренко сам взял бутылку и разлил по рюмкам напиток.
   После того, как все выпили, он продолжил:
   - Если говорить об изменениях в жизни человечества, то никто не может точно сказать, что такое хорошо и что такое плохо. Спрогнозировать, как будет жить народ Земли даже через пятьдесят лет очень трудно, а через сто, вообще невозможно. Я недавно прочитал забавную повесть. Рылся у тетки в летней кухне, я же в Кировограде квартирую у своей родной тетки и мне спокойней и ей не так скучно. Она уже давно живет одна, дядька помер лет десять назад.
   Так вот, нашел я там подшивки старых журналов: "Роман газета", "Техника молодежи", "Наука и жизнь". По вечерам, когда есть время, начал их просматривать, очень интересное занятие, знаете ли занятие, а там журналы за семидесятые, восьмидесятые годы. За восемьдесят пятый год, журнал "Наука и жизнь", в трех номерах повесть, называется "Ошибка физиолога Ню". Автор академик Марков, тоже, между прочим, физик, как и вы, - Владимир Иванович кивнул в сторону Славина и Максима.
   - Я читал эту повесть, очень презабавно, - перебил его Ракицкий.
   - Если читал, то знаешь, что там описывается вроде бы жизнь на Марсе, но с намеком, как может быть в будущем на Земле. Сколько же там дури, я имею в виду, сколько дури приходит людям в голову, когда у них всё есть. На Марсе, якобы уже произошло то, к чему мы сейчас подходим, то есть энергетическая, научно-техническая революция. Их цивилизация существовала тысячи лет, они так далеко продвинулись в своем развитии, что уже не надо было думать, как народ накормить, во что одеть или как дать крышу над головой. Вы думаете, у них меньше стало проблем? Они никак не могли определиться, что является главной жизненной ценностью. Они окружали себя невиданным комфортом, потом стали объедаться до безобразия, потом наоборот посчитали, что еда это плохо и дошли до того, что удаляли у себя полностью весь желудочно-кишечный тракт, а питались искусственно. Маразм крепчал так, что все марсиане стали бесполыми, избавились от конечностей и превратились в шары. В конце концов, они доигрались и сами уничтожили свою цивилизацию. Этот самый физиолог Ню придумал способ омолаживания, но что-то там не рассчитал и омолодился до такой степени, что впал в детство. Процесс обратный пошел, а потом и вообще превратился в зародыш. Не знаю, может там и до сперматозоида дошло, короче он просто исчез. Это я всё к чему? Пока человек живет на Земле, у него всегда будут проблемы. Большие или маленькие, естественные или надуманные, они всегда будут. Он их сам себе создает.
   - Я совсем не против того, что ты рассказал, Владимир Иванович, - вступил Славин, - и понимаю неизбежность прогресса. Это, как удав на кролика, смотрит ему в глаза, тот пищит, а всё равно в пасть лезет. Мы ничем не отличаемся. Жизнь меняется, ценности меняются. Сто, двести лет, а что говорить о тысячелетиях.
   Возьмите средние века или раньше. Людей, каких профессий больше всего не любили, не уважали, даже ненавидели? Мытарей, ростовщиков, лицедеев. И что сейчас? Праздник даже есть: День работника налоговой инспекции, хоть по существу они, как были мытарями, так ними и остались. У них есть свои учебные заведения, туда детишки толпами валят, а не знают, что было такое время, когда ребенку стыдно было признаться, что у него отец мытарь. Их презирали и общаться с ними считалось грехом. В библии почитайте: "яко блудницу, разбойника или мытаря". Вот такой логический ряд.
   Про ростовщиков я вообще молчу, нынешнее поколение, конечно, не читает Бальзака, имя Гобсек им ничего не говорит. Зато сейчас быть банкиром престижно и как всегда доходно. Только многие ли банкиры не похожи на Гобсека? За копейку сами удавятся, ну а если кому другому пакость сделать, это с удовольствием, ни чести, ни достоинства. В древней Руси ростовщичество вообще считалось аморальным и, кстати, совершенно правильно, потому, что они верили, что в производстве деньги прирастают справедливо: в результате труда, а деньги у ростовщика растут обманом, он ведь ничего не делает. Он только дает их, потом забирает с кушем, ну разве что пересчитывает регулярно.
   - Ну, Серёжа, ты сегодня всех в грязь втоптал, - попытался остановить Славина Войтенко.
   - А, что я не прав? Кого я там еще забыл, лицедеев? В древние века, они питались объедками со стола сеньора, а сейчас миллионами ворочают. Что интересно, благодаря кому?
   - Кому же?
   - Инженерам, электронщикам, физикам, которые придумали телевидение, радио, запись звука на носители, возможность быстро передвигаться по планете. Раньше они пешочком ходили из города в город, из села в село, сколько там могло народу собраться? Сто человек, двести, а сколько людей могли заплатить за то, что им лицедеи показывали? Еще меньше, вот они и жили впроголодь. Что самое интересное, искусство от этого не страдало. Или жили на иждивении у богачей землевладельцев, подачками перебивались. Мы стали путать специфику публичной профессии и значимость личности. Благодаря, огромному медиапространству, люди публичных профессий получили возможность становиться супер известными, но от этого они ведь не стали супер значимыми. Они стали зарабатывать большие деньги благодаря мировой киноиндустрии, шоу бизнесу и бизнес-спорту. Обладая, деньгами они становятся влиятельными людьми, но от этого не меняется их клоунская, лицедейская сущность. Лицедей должен быть, в виду своей профессии слабым, так как только лицедей, обнажающий свои чувства, открытый для публики может стать хорошим лицедеем. Недаром многие актеры утверждают, что лицедейство это профессия женская по своей сути. Актер вынужден показывать свою боль и страх, настоящий мужчина этого никогда не допустит, потому что это будет его слабостью. Лицедейство исторически всегда тянулось к деньгам, бродячие артисты, ориентированные на бедноту имели только перспективу прозябать. Практически все известные великие художники, скульпторы становились придворными, приближенными к деньгам. Есть, конечно, исключения вроде Ван Гога, но он при жизни не продал, ни одной картины, а Пиросмани сгинул в безвестности, оба они только после смерти стали известными и их работы соответственно дорогими. Сегодня известность 'звезды' многими членами общества воспринимается, как высокая личная значимость и большая внутренняя наполненность, но за века ничего не изменилось в личностях. Алкоголики, хамы, половые извращенцы - пустые люди, умеющие только повторять сценическое действо, придуманное чаще всего не ними. Спортсмены, которых боготворит публика, еще более ограничены в интеллектуальном смысле. За счет своих достижений телесного совершенства, они становятся известными, но как личности в большинстве крайне ограничены. Неспособны не то, чтобы к аналитике, не умеют связно говорить. Известность подменяет, настоящий общественный успех. Известность, которую можно приобрести, не имея выдающихся способностей, только за счет ротации в медиа-пространстве твоей фамилии, не напрягая свои мозги или душу.
   - Злой ты, Серёжа.
   - Я не злой, я справедливый, каждый должен получать адекватное вознаграждение за свой труд.
   - Так что теперь всех налоговиков в резервации, а банкиров в тюрьмы? Самых главных грешников - лицедеев даже не знаю куда определить.
   - Зачем? Апостол Матфей, тоже был мытарем. Главное не кем ты был или даже есть, а кем ты станешь. Все мы не без греха. Помнишь, когда к Иисусу привели проститутку? За грех прелюбодеяния по закону её должны были забить до смерти камнями, но один очень хороший и умный человек сказал толпе: "Есть закон, исполните же его, "кто из вас без греха, первый брось в нее камень", исполняйте". Жива она осталась. Если ты уже мытарь, то не будь фарисеем. Тайный грех страшнее явного.
   - Никогда не знал, что ты такой религиозный, Сергей Владимирович.
   - Никакой я не религиозный, в церковь не хожу, молитв не знаю. Я просто чувствую, что на земле надо праведно жить, хотя бы стараться, а не изображать из себя невинность.
  
  

Глава 19

  
   Беседы и застолье затянулось за полночь. Было много выпито и рассказано. Сомнения всегда присущи новому делу именно потому, что оно новое и никто еще не знает точно, чем оно закончится. Слава Войтенко слушал и сам рассуждал, иногда ему становилось страшно, иногда щемило сердце, но он поймал себя на том, что никогда ему не было так хорошо в компании. Так хорошо и интересно, он мысленно поблагодарил Виталия Кирпоноса и вспомнил Мезенцева.
   За последние месяцы они ни разу не встречались, Станислав Васильевич даже не говорил с ним по телефону, так требовала конспирация. Он только однажды спросил о нем у Скляренко, понимая, что тот должен знать, как у того идут дела. Владимир Иванович, всегда, когда разговор заходил в тему, которой он не хотел касаться, уходил от прямого ответа и в этот раз только сухо сказал, что у Мезенцева всё в порядке, но тут, же напомнил, что контакты с ним крайне нежелательны.
   Войтенко в очередной раз поднял рюмку и сказал:
   - Чтобы там не говорил Сергей, я очень благодарен судьбе за то, что она меня свела с вами, что я занимаюсь этим проектом. А ведь попал я сюда случайно, фактически занял чужое место, руководить проектом должен был другой человек. Володя его знает. Не повезло ему, но я хочу выпить за него и за тех людей, которые хоть сейчас не с нами, но тоже вложили и еще вложат свою лепту в наше дело.
   - Да уж, - хмыкнул Скляренко,- смотря, кто и что вложил и самое интересное кого.
   - Не суди ты его строго, кто из нас в женщинах не ошибался.
   - Да, ты прав ошибался и ошибается, недаром шеф говорит: женщины - это сосуд зла. Вот еще один наглядный пример, наш дорогой Максим. Крутит эта Ксюша хвостом, куда там павлину. Максик по ней сохнет, а она, пока муж и любовник в командировке наставляет рога обоим.
   - Владимир Иванович, - обиженно протянул Максим, - я же просил, не надо распускать грязные слухи. Вы один у нас непогрешимый.
   - Какие слухи, Макс, просто не хотел тебя расстраивать. Я за ней приставил ребят, проверить мало ли, может она засланная, чтобы тебя на крючок взять и только прикидывается дурочкой. Они мне много интересного рассказали, сериал можно снимать, очень активная дамочка. Поэтому я, как честный человек не могу допустить, чтобы мой коллега опускался до общения с такой сукой. Извини за грубость, но это чистая правда.
   - Макс, не обращай внимания, я тебе лучше найду, - Славин уже подпил и благодушно рассматривал компанию, его плохое настроение постепенно улетучивалось,- ты лучше подумай о глобальном, о вечном. Посмотри на Славу, он, как только начал думать о судьбе человечества, а не только о выполнении графика производства, сразу успокоился, затих. Выбрось и ты из головы эту дуру и подумай, как ты своими руками куешь проблемы человечества.
   - Славин, ты опять за своё?
   - Кто же кроме меня вам глаза откроет, кто очистит зерна истины от плевел заблуждений?
   - Сергей, может, хватит уже, не начинай, - попросил Скляренко.
   - Чего вы так переживаете? От того, что вы будете проинформированы, вам хуже не будет.
   - Это спорный вопрос, меньше знаешь, крепче спишь.
   - Я тоже знаю, дуракам легче живется, но мы, же не дураки. Мы с Максом наработали уже и платину, и золото, килограммы. Через полгода максимум через год, я надеюсь, уже будут понятны схемы трансмутаций большинства элементов таблицы Менделеева. Вот это революция, еще похлеще энергетической. Как говорит наш дорогой шеф: "Прямой подкоп под мировую финансовую систему". Что с этим будет делать наш Виталий Дмитриевич, ума не приложу.
   - Сергей, ты опять за своё. Из каждой ситуации всегда есть выход, - возразил Войтенко.
   - Правильно, Слава, даже из пасти льва, - Славин встал, подошел к Войтенко, обнял его, так что его рот оказался у уха Станислава. - Даже из пасти льва есть два выхода, Слава, только второй - через задницу, мне не нравится. Могу я иметь собственное мнение по этому вопросу?
   - Можешь, только, по-моему ты сегодня выпил больше своей нормы и в тебе говорит не разум, а водка.
   - Неправильный ответ. Народная мудрость гласит, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так что, если твоё суждение, верно, что я напился, то всё, что я говорю, как раз находилось у меня трезвого, на уме. Элементарная логика, хотя логичность для нашего народа совершенно нетипичная черта характера. Вы знает, я читал об исследованиях, которые проводились в Китае по определению черт психокультурных типов нации. Тесты состояли в том, что необходимо было дорисовать предлагаемые предметы. Так вот они, почти все, одинаково их дорисовывали, как под копирку. То есть они все мыслят в одном направлении, пусть даже стереотипами, кому-то это покажется плохо, но в их дорисовках всегда присутствует понятная логика.
   Тоже самое предложили русской аудитории, точнее говоря выходцам из бывшего СССР, русским, украинцам, белорусам. Нашим, короче. Ничего подобного, у всех по-разному. У нас у каждого оказывается свое, блин, мнение. Объясните мне, почему, когда у наших ломается дома какой-то прибор, например, микроволновка, мы не несем её сразу в мастерскую? Ни фига в этом не понимаем, только где-то там, смутно курс электричества за среднюю школу, но берем отвертку и начинаем ремонтировать. В результате делаем еще хуже, но чувство исполненного долга успокаивает.
   Объясните мне дураку, почему у нас каждый готов представить план по переустройству мирового сообщества и ему в голову не придет, что он - не специалист в этой области? У нас все философы: и бомжи, и таксисты.
   Знаете, существует два подхода в решении задач: методический и изобретательский. При методическом, исследуется объект, разрабатывается его математическая модель и только на её основе предлагается оптимальное решение и то с учетом принятых допущений. Как вы понимаете - это не про нас. Мы все изобретатели, мы придумываем решение без всяких расчетов, исходя из отрывочных знаний, интуиции, короче того, что в голову взбредет. Иногда оно получается ничего, но иногда такая дурь, что потом пару поколений расхлебывают.
   У Лейбница есть такой термин - "ленивый разум", его сейчас применяют к линейному прогрессу. Это когда всё "по уму" делается, не спеша, постепенно, последовательно. У нас же такой "неленивый" этот самый разум, что мы не можем, чтобы всё чинно, благородно, не спеша. Нам надо всё и сразу, нам нельзя по одной клеточке, нам надо сразу в дамки. Когда это кончится?
   - Ты сам знаешь, никогда, - ответил Войтенко, - мы вот здесь сидим вчетвером. Ты русский, Максим белорус, мы с Володей украинцы и всех нас занесло в этот проект, Кирпонос, кстати, тоже украинец, но это не важно. Важно то, что мы все, сделаем для людей хорошую, я уверен отличную в будущем жизнь, именно потому, что мыслим нестандартно...
   - И свободно, - перебил Станислава Максим.
   - Эх, ребятки, мыслим мы действительно нестандартно и как правильно заметил наш моложавый гений - свободно, только никто не посчитал, во что наши нестандартные мысли выльются.
   - Между прочим, Сергей, ты не прав, что так мыслят только наши. Яркий пример - Наполеон Бонапарт. Он что говорил? Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет, - заметил Войтенко.
   - Не спорю, это ты от шефа нахватался? Пример, правда, не очень подходящий. Он плохо кончил.
   - Зато оставил такой след в истории.
   - Слава, оля-ля, а ты оказывается тщеславен. Для тебя важно оставить след в истории?
   - Почему нет, чтобы детям стыдно потом не было, а было чем городиться.
   - Вот, вот, главное, чтобы не прокляли.
   Над столом снова повисла тяжелая тишина, каждый думал и молчал. Не хотелось соглашаться с желчными замечаниями Славина, но и возразить было трудновато.
   - А это не важно, - нарушил тишину Максим.
   - Что не важно?
   - Проклянут или нет. Чубайса, Горбачева, того же Буша столько раз и кто только не проклинал и что? Живут себе и в ус не дуют.
   - Не получиться, у тебя лицо не то, - возразил Славин.
   - Чем это тебе моё лицо не нравится?
   - Твоё, как раз ничего, а у подобной братии совсем наоборот. Это же представляешь, как надо уметь делать "морду чайником", и на белое говорить черное, когда тебе ясно доказывают, что ты нехороший, мягко говоря, человек, а ты улыбаешься и плюешь на это с высокой башни. У тебя не получиться. Ты начнешь доказывать, что ты хотел, как лучше, что тебя не правильно поняли. Будешь мучиться, ночами не спать.
   - Сергей Владимирович, а ты вредный для нашего дела человек. Я обязательно доложу Кирпоносу о твоих настроениях, - сурово глядя на Славина, сказал Скляренко.
   - Докладывай, Владимир Иванович, я не против. Я и Кирпоносу об этом говорил. Только он человек не такой, как я. Он человек без сомнений, всегда уверен в своих действиях, целеустремлен и настойчив. Он уверен, что осчастливит планету, дав ей бесконечную энергию. Ты думаешь, он не понимает, что будут потери? В том числе и человеческие, не только экономические. Понимает, но цель оправдывает средства.
   - Я не понимаю, что тебя не устраивает, Сергей Владимирович, в том, чтобы осчастливить планету?
   - Не верю я в то, что можно осчастливить планету. Счастье вообще, вещь сугубо индивидуальная, а принуждение к счастью, штука невозможная и даже аморальная.
   - Не согласен я с тобой, Сережа, - снова подал голос Войтенко,- передергиваешь ты карты. Счастье вещь индивидуальная, согласен, но основа для возможности счастья общая. Чем меньше проблем, я имею в виду материальных, тем больше возможностей для счастья. Мы как раз и собираемся уменьшить количество таких проблем. Наверное, не сразу, но обладая такой энергией, у человечества появится намного больше различных возможностей. В богатой стране - больше потенциально счастливых людей.
   - Не знаю, мне кажется, что счастье зависит совсем не от этого, - снова присоединился к обсуждению Максим.- Когда ты лежишь в постели рядом с любимой женщиной и тебе так хорошо, так хорошо, что ничего уже не надо. Понимаете, ничего, только вот так лежать и чувствовать, как тебе хорошо.
   - Макс, ты несколько однобоко трактуешь понятие счастья.
   - Совсем не однобоко. Дело совсем не в том, что у тебя только, что был секс с любимой женщиной, не в том, что ты её любишь, а она тебя. Просто ты всё это уже принял, почувствовал и тебе уже ничего не надо. Это ощущение счастья. Честно говоря, про энергию в такой момент совсем не вспоминаешь, про любую, даже альтернативную.
   - Но, как только ты встанешь с этой постели и тебе или твоей любимой женщине захочется есть или посмотреть телевизор, ты сразу вспомнишь об энергии. Точнее ты о ней вспомнишь, в случае её отсутствия. Тогда ты точно о ней вспомнишь.
   - Понятие счастья, дорогие вы мои философы, весьма неоднозначно. Для Максимки оно, достижимо лежа в постели и глядя в потолок, когда ничего не хочется, для дяди Васи из соседнего села за столом, если вволю поесть и выпить, но счастье явление не перманентное, а дискретное, исчезающее даже при неосторожном повороте в кровати. Рассуждать о нем это равносильно тому, что ловить солнечный зайчик - кажется, что он у тебя в руках, но только, кажется. Самое интересное то, что для того чтобы подобрать синоним слову счастье, можно убить столько же времени, сколько и для поиска сути или примеров счастья. Это может быть радость, эйфория, не знаю, блаженство, но мы, же знаем, что каждое из этих слов неточно, не до конца отображает слово "счастье".
   В тоже время, к слову несчастье, мы элементарно находим синонимы. Горе, беда, катастрофа и все они в полной мере отражают понятие "несчастье". Само понятие несчастье намного более простое, чем счастье. Странно, что одна единственная маленькая частица, так упрощает ситуацию. Я так думаю, что это, потому что в жизни всегда проще сделать гадость, чем доброе дело. И что еще интересно, несчастье может быть перманентным. Оно может иметь конечное значение, как например авария или травма. Отремонтировал или вылечился, и несчастье закончилось, но так бывает редко. Чаще всего несчастье вечно, чувство может притупляться, но всё равно сидит в памяти, как заноза, до самой смерти. Вот поэтому людей, которые принесли людям ощущение счастья, чаще всего быстро забывают, а тех которые приносят несчастье, ненавидят до конца.
  
   =============================
  
   Виталий Дмитриевич Кирпонос сидел на заднем сидении своего автомобиля и смотрел в окно. На стекле причудливо двигались капли дождя. Их сносило встречным потоком воздуха и они не стекали вниз, а двигались почти параллельно земле. Осень на островах не отличалась от других сезонов наличием дождей, как в континентальной Европе, они здесь шли и летом и зимой, даже похолодание было несущественным. Газоны оставались такими же зелеными, только деревья напоминали пожелтевшей листвой, что лето прошло и впереди зима, с колючими холодами.
   Кирпонос не любил осень, она для него всегда ассоциировалась с увяданием жизни, с регрессом, с навязчивой дремотой, с нежеланием двигаться, с тупиком. В последнее время он всё чаще стал думать о том, что проект, которому он отдал столько сил и времени, огромный кусок своей жизни, заходит в тупик. То к чему он стремился в своей бизнесдеятельности - не быть слишком на виду, чтобы не привлекать внимания, теперь играло с ним злую шутку.
   Отказываясь от публичности, прибегая к формальному дроблению бизнеса, уводя в тень свое имя, он оказался в безвестности в мире крупного бизнеса и политики. Имея фактически в руках, целую бизнес империю, он не имел соответствующего веса в обществе, что сейчас не позволяло ему выйти на прямые связи с правительствами тех стран, которые он в первую очередь наметил. Сейчас он бился, как рыба об лёд, пытаясь обзавестись соответствующими связями. Ему приходилось, как можно чаще, появляться на различных тусовках, флиртовать с женщинами, включать всё своё обаяние, чтобы понравиться нужным мужчинам. Сейчас он, как раз и ехал на прием в одно из посольств.
   Публичная жизнь доставляла ему много хлопот и отнимала массу времени. Дежурные фразы, фальшивые улыбки раздражали Виталия Дмитриевича, хотя он старался относиться к этому иронично. Он даже находил положительные моменты в таких ситуациях. За ним продолжали заинтересованное наблюдение, несколько спецслужб и конечно люди Камиля. Теперь он доставлял им колоссальные неудобства, своими новыми обширными знакомствами. Количество дорог, по которым они должны были вести дальнейшие расследования, множилось и множилось.
   Активность группы Камиля его уже не раздражала. Недавно Скляренко доложил ему, что они наконец-то добрались до Винтер и теперь неизбежно должны добраться и до Мезенцева. Такой доклад даже успокоил его. Все эти месяцы, которые прошли после того, как он принял решение не вовлекать в проект Юрия, его посещали сомнения, правильно ли он поступил. Слава Войтенко в принципе справляется со своими обязанностями, но Юра Мезенцев, наверное, был бы еще лучше. Возможно, он зря так серьезно отнёсся к мнению Скляренко и никаких последствий от встречи Лакло с Винтер не будет? Прошло несколько месяцев, а никто и близко не подходил ни к Винтер, ни к самому Мезенцеву.
   Когда в Одессе появился Майер, Кирпоносу стало ясно, Скляренко был прав, а их осторожность обоснованной. Радовала медлительность врагов, значит всё для них не так просто и они обладают ограниченной информацией. Теперь необходимо спокойно довести ситуацию до логического завершения. Самый лучший вариант, чтобы они поверили, что пришли не туда, куда хотели. Чтобы они поверили, что Мезенцев, а значить и Кирпонос не имеют никакого отношения к проекту по суперэнергии.
   К подъезду посольства поочередно подъезжали автомобили. Кирпонос был один, без спутницы, это противоречило этикету, но Виталию Дмитриевичу сейчас было не до поиска достойной спутницы, а девиц из эскорта он просто игнорировал. Вообще он достаточно наплевательски относился и к этикету, его вообще стесняли какие-либо правила. Своенравный характер помог пробиться ему на вершину бизнес успеха и он не собирался изменять своим привычкам.
   В зале было людно, сияющие открытые плечи женщин, украшенные бриллиантами, блестящие лацканы смокингов мужчин, подчеркивали изысканность общества. Кирпонос пообщался с бизнесменами из Германии, его познакомили с популярной киноактрисой. Всё проходило как обычно на таких приемах, пока к нему не подошел старый знакомый, который занимал солидное место в медиабизнесе Великобритании. Удивлению Виталия Дмитриевича не было конца, под руку с медиамагнатом скромно стояла стройная и красивая Мари Верен. Её огромные, распахнутые глаза производили впечатление абсолютной наивности и невинности, коротко подстриженные темные волосы делали её еще моложе, хотя ей и так вряд ли было больше тридцати. Короткая стрижка и хрупкость фигуры, добавляли ей схожести с птичкой, маленькой, беззащитной птичкой.
   На Кирпоноса это произвело впечатление, но мозг работал, как компьютер. Как обманчива внешность. Он тут же связал её появление с приездом Майера в Одессу. Это его возмутило. Они что, вообще, его за идиота считают? Как говорил Аркадий Райкин: "То, что вчера было хохмой, сегодня уже не хохма". В наглую подсовывают ему эту девицу с целью получить дополнительную информацию о его связях с Мезенцевым. Нельзя так непрофессионально повторяться, развлеклись и будет. Неужели они его считают конченым придурком, который не может рассмотреть "подставу". Хорошо хоть она не изображает, что они незнакомы.
   Британец удалился и Виталий остался наедине с Мари.
   - Ты не рад встрече со мной? Если бы ты видел, какое у тебя было лицо, когда ты меня увидел. Можно было подумать, что ты съел, целую тарелку лайма.
   - Просто удивлен, не ожидал тебя здесь увидеть.
   - Не беспокойся, я тебе не помешаю. Ты, наверное, здесь со спутницей?
   - Нет, как раз один.
   - Тогда, если не возражаешь, давай пройдемся. Я хочу встретиться кое с кем, здесь много интересных личностей.
   Они прошлись по залу, здороваясь и перекидываясь малозначительными фразами с людьми, которые были знакомы Кирпоносу и Мари. Оказалось, что у нее достаточно широкий круг знакомых среди людей искусства, дипломатов и бизнесменов.
   - Надо обязательно подойти к господину Такахаси, - сказала Мари, - сейчас неудобно, его атакуют британские бизнесмены, но попозже обязательно.
   - Аритомо Такахаси?
   - Да, ты с ним тоже знаком?
   - Нет, но буду не против, если ты меня с ним познакомишь.
   - С удовольствием, я ведь восемь лет прожила в Японии, мой отец дипломат. Это было давно, еще в юности, но господин Такахаси до сих пор поддерживает отношения с моим отцом и когда бывает во Франции, любит приезжать в наш загородный дом. У них очень теплые отношения, ну а ко мне он относится, почти, как к своей дочери. Бог не дал им с женой детей.
   - Я слышал, что он имеет большое влияние в правительстве.
   - Да, особенно сейчас, после Фукусимы. Они учились вместе с новым премьер-министром в университете Васэда, однокашники.
   В Ноузхолл Кирпонос возвращался поздно ночью вместе с Мари. На приеме они всё время были вместе, она просто не отходила от него. Виталий даже подумал: "Вцепилась, так вцепилась, ну не выдергивать же мне руку". Мари познакомила его с Такахаси. Разговор был очень доброжелательным и даже милым, хотя японцы всегда супервежливы. Чувствовалось, что Такахаси и вправду очень хорошо относится к Мари и какая-то часть этого хорошего отношения перетекала и на Виталия. Радоваться бы надо, появляется возможность прямого выхода на премьер-министра Японии, то к чему он стремился и то, что ему никак не удавалось. Но какая там радость, одно расстройство. Хуже не бывает, когда знаешь, что вот она возможность, можно сказать в руках, а воспользоваться нею не можешь. Они же сразу просекут, что и как он хочет сделать. И всё рухнет в пяти минутах от победы.
   Виталий не собирался приглашать Мари к себе домой, ему только шпионов в собственном доме не хватает. К тому же, для него принцип "мой дом - мой крепость" распространялся и на отношения с женщинами. Ноузхолл был крепостью, в том числе и в смысле обороны от женщин, он очень не любил сюда приглашать представительниц лучшей половины человечества, но Мари просто и непосредственно сказала, когда он, как истинный джентльмен, предложил проводить её домой: "Я хочу к тебе".
   У Виталия внутри что-то сломалось и он, не успев подумать, ответил: "Ну да, конечно". Его всегда поражало такое естественное соседство в её характере наивности, невинности, непосредственности и того, что его покойная мама, учительница младших классов, царство ей небесное, называла полной распущенностью. Сев в автомобиль, он с горечью констатировал: "Отлично, она уже начинает мной руководить, после её ухода, придется всё проверить на наличие "жучков". Не подозревал он, как долго продлится её присутствие.
   Женщины, женщины, как неправильно вас называют слабым полом.
   Утром Кирпонос связался со Скляренко, объяснил ситуацию и приказал взять под строжайшее наблюдение Мари. Также он приказал выяснить, каким образом, на какой основе, она оказалась связана с экстремистами Камиля.
   - Владимир Иванович, ты пойми, сейчас это очень важно. Коновалов ничего не нашел за ней, две недели кружили. Подняли всю её подноготную, ничего, а что-то должно быть. Уж больно она ко мне в друзья набивается, не может это быть совпадением.
   - Разберемся, Виталий Дмитриевич. А насчет "в друзья", почему не может быть, что вы ей просто очень нравитесь? Вы мужчина красивый, видный, умный, богатый.
   - В обратном порядке: богатый, умный, видный, красивый. Что-то раньше я не замечал за тобой лести, Владимир Иванович,
   - Даже, если в обратном порядке, и Коновалову я доверяю, он - отличный профессионал.
   - Может быть, но здесь презумпция невиновности не проходит. Если вы не найдете доказательств её связей с Камилем или еще с какой-нибудь конторой, тогда мне нужны доказательства её невиновности. Я понятно объясняю?
   - Понятно, разрешите выполнять?
   - Выполняйте.
   Кирпонос разозлился и про себя подумал: "Все такие умные, а если все подозрения подтвердятся, что тогда? Правда, искать доказательства невиновности тоже полный бред, но что делать"?
   После полудня Мари попросила отвезти её в Лондон. Как только машина выехала за ворота, все помещения, куда она даже просто заглядывала, подвергли тщательнейшему обыску на предмет закладки подслушивающих устройств. Несколько часов поисков не дали никаких результатов. Кирпонос ходил по дому, как тигр в клетке - рычащий и злой.
   - Я скоро в собственном доме буду бояться сказать лишнее слово. Вы все внимательно проверили, можно доверять вашей проверке? -распекал он своих специалистов.
   - Абсолютно точно, шеф. У нас самые современные устройства по обнаружению. Могу гарантировать, что в помещениях ничего нет. Для того чтобы исключить возможность прослушивания извне, в нужное время мы можем включать спецприборы, которые это тоже полностью исключат. Мы идем в ногу со временем, вряд ли есть что-то новое, против чего у нас нет противоядия.
   - Вот этого, как раз нельзя никогда исключать. Как говорил Юрий Владимирович Андропов: "Всегда надо сочетать оптимизм действия с пессимизмом знания".
   В кармане у Кирпоноса заиграла мелодия мобильного телефона.
   - Милый, я послезавтра утром улетаю.
   - Да, куда?
   - Сначала домой в Париж, а потом через неделю в Японию.
   - В Японию, зачем?
   - Аритомо-сан пообещал помочь мне сделать материал о энергоперевооружении Японии, после Фукусимской трагедии, если получиться, я даже могу сделать передачу на телевидении.
   - Да, очень интересно. Я тоже собираюсь в Японию.
   - Когда?
   - Еще не решил, но тоже скоро.
   - Милый, я соскучилась и хочу к тебе. Ты не заедешь за мной?
   Кирпонос глубоко вздохнул и задержал дыхание, с одной стороны она его раздражала, с другой, его обезоруживал невинный голосок Мари.
   - Куда за тобой заехать и когда?
   - В семь я буду в японском ресторане "Мийяма" на Кларджес-стрит, это недалеко от Пиккадилли. Ты знаешь, где это? Мы здесь можем пообедать, а потом вернуться к тебе.
   - Хорошо, я за тобой заеду, - сказал Виталий Дмитриевич и выключил связь. Повернулся к окну и несколько секунд что-то в нем рассматривал.- Зачем я это делаю и вообще, зачем я ей сказал про Японию? - Спросил сам у себя и сокрушенно покачал головой.
  
  

Глава 20

  
   Вечером Кирпонос поехал в Лондон. Сначала он хотел поехать сам, без водителя, но непроходящая раздраженность заставила его сесть на заднее сидение. Теперь он остановившимся взглядом смотрел в окно, в котором почти ничего не было видно, потому что стемнело и за пеленой непрекращающегося дождя картинка расплывалась, искажалась отблесками фар и уличных фонарей.
   Почему я так нервничаю? Из-за того, что мне подослали шпионку? Так разве это в первый раз? Нет, меня что-то другое раздражает. Неужели то, что я не могу ей отказать? Так почему я не могу ей отказать? Я ей не могу отказать потому, что она мне нравиться и не хочу себе в этом признаться, поэтому и злюсь. Надо уметь смотреть правде в глаза. Да, лучше горькая правда, хотя не такая уж она горькая. От наших встреч в Черногории у меня, в принципе, остались самые лучшие воспоминания, хотя и там она была ко мне приставлена.
   Просто надо принимать ситуацию такой, какая она есть. Принять меры предосторожности и спокойно принимать. Слава Войтенко на днях должен приехать. Придется встречаться не дома, а на конспиративной квартире. Ну и ничего страшного.
   Автомобиль въехал в Лондон. Кирпонос попросил водителя остановить на одной из неприметных окраинных улиц. Вышел из автомобиля, открыл зонт, поднял воротник пальто, прошел метров сто и свернул за угол. За углом над массивной резной дверью светились большие буквы длинного названия паба. Он много раз бывал здесь, но отчетливо так и не мог сказать, как называется заведение. Погруженный в свои мысли, Виталий Дмитриевич, снова не обратил внимания на название, только где-то в глубине мозга отложилась ассоциация с чем-то пиратским. Он прошел в помещение, сложил зонт и опустил воротник. В зале стоял полумрак, только стойка бара была хорошо освещена. Несколько секунд ушло на поиск знакомой личности, несмотря на то, что паб только открылся после дневного перерыва и был почти пуст. Кирпонос встряхнул зонт и прошел в угол к столику, за которым сидел Скляренко. Сегодня он имел внешний вид банковского клерка средней руки. Для конспирации шеф безопасности даже нацепил рыжеволосый парик и усы. Кирпонос его узнал только после того, когда тот поднял руку.
   - Ты неправильно выбрал профессию, тебе надо было в театр идти, - вместо приветствия сказал Кирпонос.
   - Здравствуйте, Виталий Дмитриевич. Кем гримером?
   - Гример тоже не плохая профессия, но я думаю, ты способен на большее.
   - От чего такой переполох и срочность, я пока не вижу оснований для переживаний? Ситуация штатная. Мы эту девушку, разрабатываем плотно. Я только с самолета, но успел поговорить с Коноваловым. У меня такое же впечатление, что и у него - или она супер-агент, что маловероятно или мы просто забиваем себе голову глупостями. Её водили не одну неделю, за столько времени ни одного прокола и даже намека на выходы на связь.
   - Лучше голову немного забить глупостями, чем потом кусать локти. Кстати насчет связи, встречи с Лакло вы забыли?
   - Нет, но никакой конкретики по этим встречам нет. Здесь в Лондоне за ней тоже не зафиксировано никаких подозрительных связей. Мы слушаем её телефон, и даже все разговоры на улице и в помещении. В её сумку посадили хорошего "жука".
   - Послезавтра утром она улетает в Париж, позаботься, чтобы наблюдение продолжилось и там.
   - Сделаем, насколько я понимаю, наблюдение с неё не снимать без вашего распоряжения?
   - Да, не снимать. Меня смущает слишком большое количество совпадений и в Черногории и здесь. Например, вчера на приеме она познакомила меня с Аритомо Такахаси, это один очень влиятельный в Японии человек. Я даже не надеялся, что меня ему представят, только прикидывал, как к нему подъехать. Точнее только мечтал, настолько это было маловероятно. Ты же знаешь, как японцы подозрительны. Это только рассказывают об англичанах, что они друг с другом словом не перекинутся, пока их не представят. У японцев и того хуже, даже если тебя с ним познакомят. Они будут разговаривать, улыбаться, только толку от этого еще меньше, чем от молчания англичан.
   Так вот, о том, что я ищу выходы на Японию, знают только пять человек, в том числе и ты. Явно, в обществе, я еще не показывал своего интереса к японским правительственным кругам. И тут появляется Мари, знакомит меня с Такахаси и заявляет, что она готовит материалы по энергоперевооружению Японии после Фукусимы. Как тебе такие ясновидения? Мало того, что Япония, так и еще энергоперевооружение. Тут уже начинаешь подумывать о мистике.
   - Будем проверять. У меня, возможно, появиться новый источник информации из круга близкого к Камилю. Страсть к наркотикам губит людей, она не только вредит здоровью, но еще и наносит ущерб финансам, а Камиль жаден и держит своих людей в черном теле.
   - Это было бы отлично, - Кирпонос отхлебнул пиво,- Проверяли её отца, возможно, он связан со спецслужбами?
   - Какой дипломат не имел связей со спецслужбами? Но он в последние годы не служит в МИДе, занимается научной работой, преподает. У них достаточно состоятельная семья, его старший брат руководит серьезной промышленной корпорацией, а младший, не последний акционер в ней.
   - Корпорация как-то связана с энергетикой?
   - Нет, химическая промышленность, производство удобрений и прочей химпродукции.
   - Кстати выяснили, где и как она познакомилась с Лакло?
   - Так же, как и Винтер, на кинофестивале, только на этот раз в Каннах.
   - Понятно, что нового на Украине?
   - По моей части всё в пределах нормы. Ведем Майера, пока он попыток выйти на прямой контакт с Мезенцевым не предпринимал. Ждем, следим за ситуацией, у них бурный роман с Винтер. Я думаю, что сам он здесь не справится, даже при его привычке работать в одиночку. Специфика. Он ведь совсем не владеет русским. Это по Европе он может колесить и везде ему дом, кроме родного немецкого он владеет английским и испанским. На Украине у него так вряд ли получится, так что будем ждать помощников.
   - Смотрите не прозевайте, Мезенцев нам еще понадобится, на одних генераторах проект не заканчивается.
   - Стараемся.
   - Как настроение у людей?
   - Нормальное, особенно у Войтенко, рвется в бой. В запуске производства - его главный вклад. Меня немного беспокоит Славин. Я его не очень хорошо знаю, но настроение его мне не нравится. Он высказывает сомнения в целесообразности доведения проекта до завершения, агитирует Ракицкого и Войтенко.
   - Это вы, наверное, крепко забухали, - перешел на русский Кирпонос.
   - Ну, был прецедент, а как вы так точно определили?
   - Славин по трезвому о таких вещах не говорит. Он вообще парень мнительный, но я ему доверяю, он не должен подвести.
   - А, что за история у него, он обмолвился, что вы его к жизни вернули?
   - Да так, обычная история. Ты же заметил, что он человек такой, необщительный, даже нелюдимый, молчун. Сейчас уже немного отошел, а десять лет назад, из него днями слова, бывало, не вытянешь.
   - Что за история?
   - У него ребенок погиб, сын. Жена, вроде, как будто бы, была в этом виновата, или может быть, просто вбила себе голову, что это так. Напросилась в Чечню, она у него врачом была, и там же погибла. Сначала попала в плен, её пытались освободить, а потом погибла, причем в жутких муках. Ему один придурок в погонах всё это рассказал, в подробностях. Вот Сережа и запил, крепко запил. Я как раз собирал таких орлов, чтобы при уме и без якорей. Привез его в Германию, познакомил с Максом. Они как раз уравновешивают друг друга, один огонь, а другой пламень, как у Пушкина. Надо будет с ним поговорить по душам. У него бывает, накипит, накипит, пока не выплеснет, мучается.
   Ладно, хватит мне с тобой болтать. Меня любимая женщина ждет,- Кирпонос захотел придать слову "любимая" иронию, но как-то не очень получилось,- надо найти еще этот японский ресторан. Кстати тоже, совпадение, нет, чтобы выбрать что-нибудь европейское. Опять эти суши, рыба сырая, кошмар.
   - А, мне нравится.
   - А, мне нет! Всяким суши или суси, черт его знает, как правильно, я предпочитаю хороший кусочек сала особенно, если под рюмочку водочки, а не под это сакэ. От него же похмелье хуже, чем от самогона из маляса. Ты пил когда-нибудь самогон из маляса, нет? А у меня родичи в Винницкой области, куда там тому химическому оружию.
  
   До центра ехали достаточно долго, час пик. Дождь перешел в морось и дворники редко сбрасывали с лобового стекла капли, на город ложился туман. На Кларджес-стрит, улице неширокой, в меру забитой припаркованными автомобилями, на старомодный фонарь с абажуром, окутанный туманом, как будто повесили большущий светящийся шар. Свет от этого становился мягким, очертания предметов сглаживались и приобретали налет таинственности.
   В ресторане было тепло и сухо. Кирпонос бросил взгляд на часы, десять минут опоздания. Мари уже сидела за столом и знакомилась с меню.
   - Привет, извини, что без цветов и немного опоздал, в это время тяжело передвигаться на автомобиле.
   - Ничего, страшного, в японском ресторане, мужчина с цветами, пришедший на встречу с женщиной, смотрелся бы неуместно.
   - Это почему еще? Они что цветов не любят, а как же их икэбана?
   - Цветы они любят и икэбана, национальное искусство, но букеты цветов дарят обычно больным или родственникам покойного.
   - Неужели? Слава богу, недостаток времени не дал мне опростоволоситься. Странные они какие-то и еда у них странная.
   - Я подумала, если ты собираешься ехать в Японию, тебе понравиться в японском ресторане.
   - Терпеть не могу японскую кухню, я лучше съем стейк.
   - Извини, я даже предположить этого не могла. Сейчас в Европе так модно суши, сашими.
   - Я никогда не следую моде слепо, тем более в еде. На моей родине никогда не ели сырую рыбу.
   - Ты почему-то слишком агрессивен, расслабься, трудный день уже закончился. Получай удовольствие от отдыха и от еды. Я тебе всё-таки рекомендую не отказываться от японской пищи. Попробуй её, а я тебе расскажу о ней, я ведь восемь лет прожила в этой стране. Для Японии такая еда очень логична. Например, суши, или японцы говорят суси. Это блюдо появилось не просто так. В далекие времена, чтобы сохранить рыбу её солили, а затем пересыпали сухим рисом. Так и получилось то, что мы сейчас едим. Сырую рыбу стали применять при приготовлении суси относительно недавно, лет сто назад.
   Едят суси палочками, которые называются "хаси", а вот эта подставочка называется "хасиоки". Тебе интересно?
   - Очень, хотя я предпочитаю вилку.- Кирпонос взял в руки палочки, повертел их.- Хитрые эти твои японцы, как же таким приспособлением можно вдоволь наесться, терпения никакого не хватит?
   - Это только кажется, при определенной сноровке, можно съесть много.
   - Много. Ты не видела, когда едят много. Тебя бы хоть раз посадить за стол на нашей деревенской свадьбе, вот тогда ты бы увидела, что такое много.
   - Я слышала, что в России много пьют, но что много едят...
   - Во-первых, не в России, я родился на Украине, а это существенная разница, во-вторых, у вас во Франции пьют не меньше нашего, а вот едят, это точно не сравнить.
   - Хочешь, можно заказать сакэ.
   - Ну, если мы едим... такое, то пить придется, то же самое.
   Официант принес сакэ и разлил по маленьким фарфоровым стаканчикам. Напиток был теплым и имел тонкий запах.
   - Если бы у нас кто-то предложил греть водку, то лицо ему набили бы крепко, - прокомментировал Виталий.
   - Да, сакэ пьют слегка подогретым для того чтобы согреться, это называется "кан-заке", но это не обязательно. Его можно пить и холодным. Сакэ мало напоминает водку или виски, это ведь не продукт перегона, а только лишь продукт ферментации и сбраживания риса при помощи специального грибка. По крепости сакэ чуть крепче вина или пива.
   - Очень экономный народ, даже на водке экономят. У нас, когда делают домашнюю водку, то получается градусов под шестьдесят.
   - Ужас, как такое можно пить.
   - Очень даже можно. Там где я родился, к сожалению давно не был на родине, считается, чем больше градусов, тем лучше водка. И пьют не такими мензурками, а стаканами по двести грамм. Наливает шахтер полный стакан, выпивает и может даже не закусывать.
   - Виталий, ты рассказываешь, такие ужасные вещи, неужели это правда?
   - Правда, Мари, правда.
   - А, зачем?
   - Что зачем?
   - Зачем ваши шахтеры выпивают сразу так много водки?
   - Ну, как тебе объяснить? Если в холодную погоду, он выпьет, например, такую чашечку сакэ, то он не то, что не согреется, просто не почувствует ничего.
   - У вас зимы, наверное, очень холодные. В Японии тоже бывает холодно и снег выпадает, особенно на севере. Но японцы не только сакэ согреваются, раньше в каждом доме была баня фуро. Сейчас многое изменилось, но в некоторых городах и особенно в сельской местности до сих пор еще есть.
   - Я слышал, это такой большой деревянный чан, куда по очереди садятся все члены семьи.
   - Да, причем вода должна быть очень горячая. Это тоже древняя традиция. В старину мыло было под запретом, потому что для его производства надо было убивать животных, чтобы, как-то компенсировать его отсутствие, мылись очень горячей водой.
   - Я надеюсь, сейчас у них запрета на мыло нет?
   - Нет, конечно, оно же сейчас синтетическое. Вообще жизнь японцев, особенно в городах стала очень похожей на европейскую. Многие даже внешне хотят походить на европейцев, красят волосы в светлые тона, одеваются по-европейски. В девяностых годах даже распространилась мода на загорелые лица, а ведь раньше считалось, чем лицо белее, тем красивее. Только отличия в культуре остаются существенными, у них очень сильно отличается образ мыслей.
   - Да, я слышал, что они даже женщин по-другому любят, в смысле другие части тела. Правда?
   - Традиционная японская одежда у женщин - кимоно, особенно подчеркивает красоту затылка, шеи и верхней части спины, именно они и считаются наиболее эротичными. Еще у японок эротичными считались щиколотки, а вот грудь в старые времена у девочек бинтовали, чтобы она не росла.
   - Это уже варварство.
   - Нет, просто особенности культуры, сейчас такого не делают.
   - Это радует.
   - Что радует?
   - Что грудь уже не бинтуют, всё-таки существенный прогресс.
   - Шутишь? Это хорошо, у тебя настроение поднялось, а то пришел сюда, как еж с иголками.
   - Как же ему не подняться? Мы же какие темы с тобой обсуждаем? Самые важные для мужчин. Начали с водки, продолжили баней, а потом о женских прелестях, красота.
   - Ты зачем в Японию ехать собираешься?
   - Как обычно - бизнес.
   - В Японии нелегко пробиться в бизнесе.
   - В чем проблемы?
   - Понимаешь, чтобы иметь в Японии успешный бизнес, надо стать для них своим.
   - Родственников у меня там, к сожалению, нет, а без этого никак нельзя?
   - Дело в том они всех делят на две категории: своих и всех остальных, "ути" и "сото". Если ты для них будешь "сото", то возможно и будешь сотрудничать, но будет очень трудно. На таких японцы не обращают внимания, "сото" можно толкнуть и не извиниться, не замечать вообще. Для них, например, все пассажиры в вагоне электрички - "сото", поэтому они могут наступить на ногу, бросить под ноги пустую банку из-под пива. Всё меняется, если ты становишься своим. Тебе будут кланяться в пояс, сдувать с тебя пылинки, дарить подарки и совершенно не обижаться на тебя, даже если ты позвонишь в два часа ночи и попросишь о каком-нибудь одолжении.
   - Веселые ребята.
   - У них с детства развивают чувство коллектива, чувство своего, "ути".
   - Как же стать своим?
   - Если ты будешь послушным, я тебя научу.
   - Куда уже дальше, если я ем эту японскую еду?
   Мари рассмеялась.
   - Ты очень веселый, ты мне очень нравишься... даже когда не очень веселый, - она смотрела в глаза Виталию уже совершенно серьёзно.
   Тут бы Кирпоносу сказать, что она ему тоже очень нравиться, а что делать, когда такая девушка практически признается тебе в любви? Виталий скомкал ситуацию, ушел от ответа, позвал официанта, - пора уже заказывать десерт. Мари остыла, опустила глаза и стала рассматривать меню, выбирая десерт. Видно было, что настроение её изменилось не в лучшую сторону.
   На улице снова шел дождь. Они сели в автомобиль, но Мари не стала придвигаться к Виталию, как делала раньше. В салоне медленно гас свет, после того, как закрылась дверь. Кирпонос смотрел в лицо, Мари. На ум пришли слова Мариэтты Шагинян: "Нет маски более загадочной, чем это открытое лицо".
   - Может ты, меня отвезешь в отель?
   - Ты ведь хотела ко мне.
   - Наверное, что-то изменилось.
   - Нет, девочка моя, у нас в детстве, знаешь, как говорили?
   - Нет, у нас было разное детство.
   - Первое слово, дороже второго, поэтому едем ко мне и не надо киснуть, даже если ты не услышала то, что хотела.- Мари промолчала. Виталий недовольно покрутил головой и у него непроизвольно вырвалось, - если человек чего-то не говорит, то это не значит, что он так не думает.
   В полумраке автомобиля Мари тоже попыталась рассмотреть лицо своего спутника. У неё это не очень получилось, но она придвинулась, взяла его за руку и почувствовала легкое пожатие. До самого дома они промолчали.
  
   ====================================
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"