Аннотация: Продолжение романа "Испытание энергией"
Александр Серёгин
Испытание энергией
Часть вторая
Глава 1
Солнце заглянуло в окно, довольно редкое событие в пригороде Лондона. Как шутят англичане: "Климат у нас неплохой, только бы погода была получше". Кирпонос выполз из-под одеяла, босыми ногами прошлепал по холодному полу к окну. Из него было видно недалеко, в основном парк и часть озера, извилистая дорога, горизонт закрыт деревьями. Прямые солнечные лучи пробивались сквозь ветви, но в водной глади пруда отражалась вся красота редкого солнечного утра.
Погода в Англии не зависит от времени года, и летом и осенью она может быть любой. Неважно, что была весна, середина апреля, просто погода была чудесной, хотя это, конечно, совсем не гарантировало, что через час не налетят тучи и не пойдет дождь, но Виталия радовало такое утро. Оно чем-то напоминало ему раннюю весну у него на родине. Такая погода бывала в детстве на праздник Первого мая. С утра влажно и не очень тепло от вчерашнего дождя. Солнце пока не поднялось и не прогрело воздух. В пиджаке еще холодно, но одеваться теплее не хочется, потому что к полудню будет жарко даже в рубашке.
Здесь так не будет даже, если солнце не спрячется за тучи, но всё равно - хорошо. Он обернулся, посмотрел на кровать, под одеялом зашевелились. Над краешком одеяла появились большущие глаза Мари.
С момента их встречи в посольстве и начала "новой" жизни прошло полгода. Осень сменилась зимой и наступила весна. Так же существенно, как и сезоны поменялась их жизнь.
Кроме глаз над одеялом появилась вся голова Мари:
- Вит, зачем ты ходишь босиком по холодному полу?
- Привычка, девочка моя, привычка. Сейчас вернусь под одеяло, и ты будешь греть мои холодные ноги.
- Я предполагала, что у русских садистские наклонности, но чтобы до такой степени.
- Сто раз тебе объяснял, что я не русский, а украинец, а насчет садизма, это ты зря, холодные ноги в постели с утра - хорошее средство для быстрого освобождения от сна.
- А, если я не хочу освобождаться от сна, тем более быстро. Мне сегодня снилось, что-то очень приятное. Теплое море, теплый песок, яркое солнце, а ты говоришь: холодные ноги. Б-р-р.
- Хорошо, не буду тебя мучить и буду отогреваться, как все одинокие мужчины, в домашних туфлях, - он присел на кровать.
- Ты не одинокий, у тебя есть я... и даже еще кто-то.
- Да, Мари, задала ты мне задачку.- Виталий взял её руку в свою.- Я старый холостяк, настолько старый, что был четыре раза женат. Теперь вот не знаю, что мне делать. В пятый раз, что ли жениться? Я же мужчина честный, взялся за руку женись, а тут такие сообщения.
- Я от тебя совсем не требую заключения брака, тем более у нас разные религии, ты ведь не католик. Это совсем неважно, важно чтобы мы были вместе.
- Это я гарантирую, во всяком случае, пока тебе не надоем. Только, как твои родственники к этому отнесутся?
- Нормально отнесутся, у нас в семье нет никаких предрассудков.
- Да, предрассудки. Ты же младше на двадцать лет.
- Ну и что, если нам с тобой хорошо?
- Хорошо, это правда. Кроме того у меня никогда не было детей. Если честно, я даже думал, что причина во мне, порывался лечиться. Всё-таки четыре жены и ни одна, ни разу не забеременела, а тут такой подарок. Ты уверена, что у тебя... кто-то растет?
- Конечно, - Мари улыбнулась, - я сама проверилась на экспресс-тест, а вчера ходила к врачу. Ошибки быть не может. Просто все твои жены были не твоими женщинами. Ты искал меня, искал и наконец, нашел, поэтому, всё и произошло.
- Произошло. Тревожно мне, Мари, ты же догадываешься, бизнес у меня рискованный и теперь ты со мной... и ребенок. Легко, когда ты рискуешь только собой, когда тебе нечего терять. А, если есть?
- Ничего, всё будет хорошо, а бизнес он всегда рискованный.
- Риск риску рознь, тем более я рассчитывал на твою помощь в Японии. Теперь даже не знаю.
- Всё будет хорошо, мы полетим в Японию, сделаем там твой бизнес, вернемся и будем готовиться к рождению маленького.
- Ну, да, а почему ты не спрашиваешь, кого бы я хотел больше, мальчика или девочку?
- Не спрашиваю, а зачем?
- В кино, в таких случаях, всегда спрашивают.
- Тогда спрашиваю, кого бы ты хотел больше, мальчика или девочку?
- Насколько я понимаю, исправить уже всё равно ничего нельзя?
- Нельзя, - Мари рассмеялась.
- Тогда чего спрашивать? - Кирпонос тоже рассмеялся.
- Просто интересно, кого бы ты с большим удовольствием воспитывал?
- Девочка моя, посмотри на меня, где я и где воспитание. Ты считаешь, что я способен еще кого-нибудь воспитывать? Надо мной билась школа, потом институт, а до этого детский сад - всё без толку. У меня еще и мама учительницей была.
- Интересно, ты никогда не рассказывал о своей семье.
- Семьи у меня давно нет, родителей похоронил, а братьев и сестер у меня никогда не было. Так что один я на белом свете, только друзья... и ты. Как-нибудь, выберем время, я тебя отвезу на свою родину. У нас там хорошо, только совсем не так, как здесь или у вас в Париже. У нас зима, значит, зима - снег, холод; лето, значит лето - жарко; а если весна, то такая красота, что сердце останавливается. Пойдешь в лес, а там подснежники, поляны бледно-голубые стоят или сон-трава с бордово-фиолетовыми бархатными цветками, красотища. В лесу воздух, захлебнуться можно. Осенью тоже очень красиво, у нас даже такой термин сложился "на желтый лист" - это когда мужики выпить хотят. Они не идут, как здесь, в душный паб, а на природу, в лес, где вся земля покрыта толстым слоем листьев. Тишина аж звенит, идешь и только листья под ногами шуршат, шур-шур, шур-шур.
- Вит, ты как поэт рассказываешь.
- Стихов, радость моя, я никогда не писал, а природу люблю, она меня прямо за душу берет. Особенно родная, родину ничего не заменит. - Кирпонос задумчиво сморщил лоб.- Вставай ты уже, завтракать пора. Мне в Сити сегодня нужно, важные встречи.
После завтрака, по дороге в Сити, Виталий Дмитриевич пытался анализировать сложившуюся обстановку. Его очень взволновало вчерашнее признание Мари о беременности. Странно даже вспоминать, что всего полгода назад он её почти ненавидел. Нужно конечно, честно себе признаться, что тянуло его к ней тоже очень сильно, но обстоятельства слаживались таким образом, что ему надо было её избегать. Как хорошо, что она не поддалась ложной скромности.
После того, как Мари улетела домой в Париж, Кирпонос не находил себе места и терроризировал Скляренко, требуя до конца прояснить для него ситуацию, какое отношение имеет Мари Верен к Лакло и в конце концов к Камилю. Уже в Париже люди Скляренко зафиксировали, что рядом с ней несколько раз появлялись люди от Камиля, но точно зафиксировать связь всё не удавалось. Напряжение достигло апогея.
Но Виталий Дмитриевич не зря платил такие деньги своей службе безопасности. Скляренко добился своего и нашел источник информации. Через неделю после отъезда Мари Верен из Лондона Владимир Иванович явился в Ноузхолл с чрезвычайным докладом.
Просто так в Ноузхолл, он никогда не появлялся. Зная, что поместье находится под постоянным наблюдением различных служб, Скляренко приезжал всегда с новым камуфляжем и новой легендой. В зависимости от активности наблюдателей, выбирался метод появления. В этот раз он не стал проявлять чудеса изобретательности. В одном из тихих районов Лондона, он просто быстро сел в, на секунду остановившийся автомобиль, с абсолютно непроницаемыми для постороннего взгляда окнами. В Ноузхолле автомобиль заехал в подземный гараж и далее Скляренко проследовал в кабинет к Кирпоносу.
Большой кабинет с дубовыми панелями, высоким потолком в темных дубовых же балках и огромным старинным английским письменным столом освещался только торшером и настольной лампой. Обстановка располагала к тайной встрече и раскрытию секретов.
Виталий Дмитриевич, казался спокойным, но, то повышенное внимание, с которым он слушал Скляренко, четко показывало его огромную заинтересованность в этой информации. Владимир Иванович был обстоятелен и нетороплив. Он сам лично руководил всеми действиями своих людей в Париже и начал подробно рассказывать, как и что произошло в последнюю неделю.
- Еще в самолете мы зафиксировали "хвост" за Мари Верен, - Скляренко предпочитал называть её именно так, полным именем. - Работа проводилась крайне непрофессионально, любой даже среднеподготовленный специалист заметил бы слежку. Девушка не замечала её или, во всяком случае, не подавала вида. Это меня насторожило, я решил, что это может быть просто своеобразный вид неафишируемой охраны. Для нас это было крайне неудобно, так как любая случайность могла раскрыть наши наблюдательные мероприятия. Так могло продолжаться долго, но мне удалось привлечь к сотрудничеству одного из боевиков Камиля. Он у него что-то вроде бригадира, работает на Камиля уже не первый год, они земляки и может быть даже начинали вместе. Зовут его Ияс, может быть это псевдоним. Он не очень ладит с Камилем, во всяком случае, уважения к нему особого не испытывает. В разговоре ведет себя так, как будто они равны по положению, тем не менее, Ияс финансово зависит от Камиля и это его раздражает больше всего. Все деньги идут через Камиля и насколько я понял, основная масса оседает у него в карманах. Иясу приходится обходиться подачками. Учитывая запросы, это его совершенно не устраивает.
Наша финансовая помощь, в обмен на информацию, очень понравилась Иясу, да и нам тоже. Теперь он у нас под контролем, потому что любой намек Камилю о его художествах, закончится быстрым и без сомнения смертным приговором. Слава богу, он это хорошо понимает.
- Он знает на кого работает?
- Конечно, на одну из британских спецслужб. Я думаю, что не сильно покривил душой. У нас ведь штаб-квартира находится в Британии?
- Понятно, ну и какими же откровениями обрадовал тебя этот господин. Кстати в переводе с арабского Ияс - это волк.
- Возможно, по своим повадкам они почти все там напоминают волков. Во-первых, он однозначно сказал, что Мари Верен никогда не работала на Камиля. В Черногории Лакло использовал знакомство с ней, чтобы поближе подобраться к вам. При встречах он фаршировал её сумочку и одежду "жуками", иногда осторожно пытался выяснить, куда вы планируете выезжать, то есть они пытались использовать её "втемную". Так что ваши подозрения были беспочвенными.
- Хорошо, а она не может работать на какую-нибудь другую контору?
- Виталий Дмитриевич, ваша подозрительность делает вам честь, но я слишком внимательно изучил мадемуазель Верен. Не может тридцатилетняя девушка так чисто играть, кстати, Камиль пришел к тому же выводу. Наблюдение с неё снято. Они всё больше сомневаются и в вашей причастности к тому, что они ищут. Камиль хочет довести до конца работу над Мезенцевым и давит Майера по этому вопросу, если они ничего не найдут эта тема будет закрыта. Во всяком случае, так думает Ияс.
- Было бы неплохо, это здорово развязало бы нам руки.
- Есть ребята более неудобные, чем команда Камиля.
- Их тут много крутится, кто конкретно.
- Контора с музыкальным названием.
- Ты имеешь в виду гаммы?
- Да, дело в том, что Галибин работал не только на Камиля. Более того, никакой он не Галибин. Еще в середине девяностых этот молодой человек из России попал в Лондон и был завербован, тогда же прошел подготовку. Работал в антитеррористическом департаменте, целенаправленно был внедрен к нам в службу, но ребятки Камиля прищучили его на каких-то темных делах. Во всяком случае, они точно знали, чей он агент и шантажировали его. Как обычно действовали и кнутом и пряником. Кроме шантажа они предложили ему один миллион фунтов за то, что он откроет им информацию о лаборатории раньше, чем британцам.
- И что? - Кирпонос подался вперед всем телом.
- Ничего, он погиб. Почему так произошло, они не понимают сами и могут только предполагать, как собственно и мы. Я думаю, что Галибин попытался вести свою собственную игру. Передавать информацию о лаборатории, которой он владел, без гарантий получения денег он, конечно не хотел. Обмен информации на деньги, должны был быть проведен только при личной встрече: из рук в руки. Чтобы это осуществить, ему было необходимо время, поэтому он и решил взорвать вас, Сизова, ну и всю остальную охрану. Под шумок он мог бы уйти по-тихому или даже записать себя в покойники, а там спокойно добраться до Камиля и обменять свои знания на деньги. Насколько я понимаю, местонахождение лаборатории он знал точно.
- Да, знал, - Кирпонос задумался,- странно, оказывается, человеческая жадность иногда бывает полезной. У него было достаточно времени для того, чтобы передать информацию и британцам и Камилю, но "жаба задавила" и нам повезло.
Этот, можно сказать, исторический разговор, круто изменил жизнь Кирпоноса. Поездка в Японию вырисовывалась совершенно в другом виде. Наблюдение с Мари он приказал не снимать, так что ему не пришлось её разыскивать. Он точно знал расположение и название отеля, номер и даже примерный распорядок дня девушки. Его несколько смущало, что за две недели он ни разу не дал о себе знать, но, тем не менее, решил не предупреждать о своем приходе. Стук в дверь застал Мари врасплох, она сидела за компьютером и делала наброски материала своей будущей статьи. Скривив недовольную гримасу, она оторвалась от монитора, поправила халат и открыла дверь. Перед ней стоял приличный мужчина средних лет, держал в руках продолговатый бархатный футляр и глупо улыбался во весь рот.
- Вит, - удивленно спросила Мари, - ты откуда здесь взялся?
- Оттуда, - Кирпонос показал пальцем в потолок, - в смысле с самолета.
- Это понятно, но как ты меня нашел?
- Пути господни неисповедимы, мы с тобой живем в одном отеле.
- Правда? Какая приятная случайность.
- Я бы даже сказал судьба, - он не стал уточнять, что в этой судьбе доля случайности составляет примерно ноль процентов, а протянул футляр, - это тебе, я, как прилежный ученик, запомнил, что в Японии к женщине на свидание не ходят с цветами, а подаркам уделяют большое внимание, поэтому я пришел к тебе с этим браслетом.
Потом Мари восторгалась подарком, они ужинали в ресторане и результатом их встречи было утро в постели в номере Кирпоноса. Сначала, Виталий думал преподнести Мари колечко, но начитавшись книжек о японской мнительности в понимании значений различных подарков, выбрал именно браслет. Кольцо могло выглядеть, как намек на предложение руки и сердца, а он никак не представлял себя в роли жениха, тем более такого юного создания, как Мари. Его сильно тянуло к ней, но он старался не думать о том, что может получиться из этого, а она не имела никаких претензий и далеко идущих планов. Положение, как будто всех устраивало.
Кирпонос успокаивал свою совесть, что любовь здесь не причем и одновременно корил себя, за то, что он имел на неё виды, как на инструмент проникновения в правительственные круги. Господин Такахаси был его целью, а Мари была тем ключиком, который мог открыть дверь в это общество. В принципе, одно другому не мешало, а даже помогало.
Мари, приглашенная на прием, явилась на него вместе с Кирпоносом. В первый раз, когда она представляла его Такахаси в Лондоне, Мари назвала Виталия знакомым, теперь в Токио уже прозвучало другое определение "мой друг". Изменение значений не укрылось от бдительного ока Аритомо Такахаси и он внимательно всмотрелся в Виталия Дмитриевича, после чего немного хитровато перевел глаз на Мари. Кирпонос тоже отметил это и не удержался, чтобы саркастически не пошутить, как только они отошли:
- После детального осмотра моего фюзеляжа, дядя Аритомо видимо захотел у тебя спросить: "Детка, а родители знают, чем ты тут занимаешься"?
- Ты о нем плохого мнения, он вполне современный и европейски настроенный человек.
- Ну да, лишь бы в постели не курила.
Мари работала над Кирпоносом, в смысле обучения его тонкостям японской деловой жизни. Их было так много и не все они давались Виталию легко, но стать своим ему было необходимо. Например, Кирпоносу с трудом давалось искусство ведения переговоров на японский лад. В культуре и обычаях японцев не принято прямо выражать свои мысли, но Виталий Дмитриевич не сразу понял, что это происходит совсем не потому, что японцы народ скрытный и не хочет раскрывать свои намерения. Мотив для этого совсем иной. На прямой вопрос чего он желает, японец никогда не ответит также прямо, только из боязни обидеть собеседника. Он ведь не знает, какой ответ удовлетворит задающего вопрос, поэтому он уйдет от прямого ответа и выдвинет обтекаемую версию, которая будет включать в себя широкий спектр ответов, в том числе и вариант, удовлетворяющий собеседника. Главное попытаться найти компромисс, хотя бы внешний.
На предложение выбрать напиток из вариантов чай или кофе, японец, скорее всего, ответит, что, вероятно, его устроит любой вариант и он отдает решение на выбор хозяина. Такой, знаете ли, переброс мяча на сторону партнера по игре в пинг-понг.
Японцы очень многое не проговаривают вслух, они больше стараются понять собеседника, его намеки и паузы. Сами переговоры носят характер дружественной беседы, во всяком случае, внешне, даже если они развиваются не в том направлении, о котором мечтает одна из сторон. Злейшие враги расстаются с обязательными улыбками - самое главное "не потерять лицо".
Мари была прекрасной учительницей, а Виталий очень прилежным учеником и дело продвигалось в нужном направлении. Кирпонос понимал, что сразу "ути" стать невозможно, поэтому настойчиво занимался подготовкой будущих главных встреч. Эта подготовка почвы для будущих переговоров у них даже имеет соответствующий термин - "нэмаваси".
Для японцев, которые очень трепетно относятся к земле и ко всему, что на ней произрастает, совсем неудивительно, что он называется именно так. Только деловые люди, понимающие в садоводстве, могли придумать такое точное наименование. Дословный перевод "нэмаваси" - окапывание корней. Кирпонос усиленно занимался этим окапыванием.
Особенную сложность представляло то, что у японцев не принято, открыто и неожиданно выдвигать новые идеи. Такие идеи полагается обсудить в кулуарах, выяснить позиции всех заинтересованных лиц и только после этого, когда всё уже предварительно решено, вынести идею на всеобщее обсуждение и наблюдать за спектаклем, как обсуждается решение, которое фактически уже давно принято. Виталия это смешило и иногда даже раздражало.
Кирпонос остерегался открывать информацию по генераторам заранее, риск был слишком велик. Его "нэмаваси" касалось других сторон бизнеса или совсем общих положений. Вопрос по генераторам он надеялся решить непосредственно перед решением о продаже. Предварительная подготовка уже была проведена, господин Такахаси даже на одном из приемов представил Кирпоноса премьер-министру.
Окончательная уверенность в том, что он стал, как минимум "почти своим" для Аритомо Такахаси появилась после их совместной поездки в зону Фукусимы. Они проговорили до глубокой ночи. Разговор был очень откровенным и касался разных сторон жизни, в том числе энергетики. Кирпоноса так и подмывало рассказать Такахаси об энергии поля нулевой точки и о своих генераторах, которые сразу и навсегда могут решить все энергетические проблемы Японии, но он сдержался. До наступления времени "Ч" оставался еще целый месяц.
Сегодня, когда на дворе апрель и Войтенко доложил, что все генераторы на складе и готовы к испытаниям, проект вышел на финишную прямую. Самым сложным оставалось провести нормальные ходовые испытания и особо не засветиться. Кирпонос не забывал, что Майер снова вернулся в Одессу, да и британские "друзья" периодически появлялись на горизонте, видимо они никак не могли забыть о потерянном агенте.
Сейчас он ехал в Сити не для переговоров о каких-либо финансовых операциях. В одном из многочисленных офисов "квадратной мили" его ожидал Слава Войтенко, а в кейсе у Виталия лежал документ, который был для всего проекта сейчас самым секретным. Это был откорректированный план окончания операции по внедрению энергии поля нулевой точки в мировую энергетическую систему. Экземпляров было всего два и запрет к копированию.
Сегодня он должен один из них вручить Славе и тот через несколько часов уже будет в Киеве, а там план пустят в дело. Проект входил в завершающую стадию. Всё вроде бы двигалось в нужном направлении и даже враги были достаточно предсказуемыми, но Виталию всё чаще не спалось по ночам, иногда он просыпался на мокрой от пота подушке, а холодная железная рука, так сдавливала сердце, что не хватало воздуха.
Глава 2
Самолет шел на посадку. В Борисполе было солнечно и тепло, хоть весна этого года выдалась поздней. Станислав Войтенко рассматривал в иллюминатор проплывающие под крылом зеленоватые и редкие черные прямоугольники полей, сероватые полоски автодорог с движущимися автомобилями. Двигатели на пониженных оборотах работали спокойно, лайнер уже сделал поворот и вышел на посадочную глиссаду, плавно приближаясь к земле. Касание земли и включение реверса двигателей было встречено пассажирами аплодисментами экипажу. Тревога, всегда присутствующая у пассажиров в полете, ушла в прошлое, только для Станислава Васильевича она затаилась в глубинах души и напоминала о себе присутствием некоторой взвинченности.
Нет, он не боялся и у него не было тех сомнений, которые одолевали Славина, просто груз ответственности давил на его широкие плечи. Сегодня Кирпонос фактически назначил его главным координатором всего проекта. Если до этого он отвечал только за производство генераторов, то теперь все процессы, вплоть до, как шутил Кирпонос, предпродажной подготовки, все подчинялось воле Станислава Васильевича Войтенко, даже Скляренко было поставлено в обязанность представление полных отчетов по обеспечению безопасности проекта.
Главной проблемой было то, что очень скоро проект выйдет за пределы Украины и генераторы будут тайно рассредоточены по разным странам. Проект расползался и по объему и по территории. Контролировать все процессы становилось всё сложнее. В этом была новизна предстоящего этапа и как всё новое это тревожило.
Хотя чем его уже можно было удивить? Почти год прошел с момента, когда он в первый раз прикоснулся к тайне бесконечной энергии. Сейчас он, вспоминая себя на перроне Одесского вокзала в футболке "Шахтера" и в самопальных сандалетах с родимого рынка, только стыдливо улыбался. Преображение провинциала в респектабельного человека, который даже в Лондонском Сити не казался чужим, произошло незаметно для Славы, но, по сути, было удивительным. Конечно, пришлось положить массу трудов на это и не только ему, но сам процесс прошел как-то неощутимо, естественно. Он сам преображался вместе со своей жизнью.
Поначалу трудно давался английский, но теперь Стас бегло болтал, причем с необычным, неславянским акцентом. Кирпонос шутил, что у Станислава Васильевича все признаки Манчестерского диалекта, самого сексуального в Британии. Действительно Войтенко за короткий срок сумел достичь больших успехов в познании английского и совершенно не тушевался при встречах с коренными англичанами, которые всегда относятся к приезжим с континента несколько свысока.
Он проштудировал множество книг из различных областей и со смешком говорил, что если бы он так, с таким желанием, учился в школе, то вряд ли бы ушел на пенсию в звании майора. Он часто спал по четыре часа в сутки и за всё это время у него фактически не было ни одного выходного. Они ему вроде бы и не нужны были, потому что кроме работы у него сейчас не просматривалось других интересов. Только иногда он с грустью вспоминал, когда в последний раз смотрел футбол, тем более с участием "Шахтера". Да, раньше он не пропускал ни одной игры. Про рыбалку тоже пришлось забыть, а так хотелось, особенно сейчас, когда погода просто призывала посидеть с удочкой на берегу речки или ставочка.
Пройдя пограничный контроль и получив свой багаж, Войтенко вышел из здания аэровокзала. Скляренко, который должен был его встречать, нигде не было видно. В кармане прозвучал зуммер СМС, Станислав Васильевич достал телефон и прочел сообщение. Недовольно скривившись, он взял за выдвижную ручку свой чемодан и покатил его в сторону стоянки. На парковке он довольно быстро нашел нужный автомобиль, но в нем никого не было. Войтенко снова недовольно покрутил головой и достал телефон, его движение прервал сигнал открывания дверей, он обернулся в десяти метрах сзади стоял Скляренко.
- Ты не можешь без своих фокусов, Владимир Иванович.
- Здравствуйте, Станислав Васильевич. Это не фокусы, а предосторожность. Располагайтесь поудобнее, путь у нас не близкий.
- Это, как посмотреть, если сравнивать с расстоянием до Лодона, то триста километров это мелочь. Я, например, считаю, что я уже почти дома.
- Ну, да, только где твой дом? Это вопрос.
- Не нагоняй тоску, Володя, что это за настроение?
- Да, нет, всё нормально. Какие новости привез?
- Новости обычные. Шеф утвердил план завершения проекта, согласованы все даты.
- Когда проводим испытания?
- Двадцать шестого. Если всё нормально, а должно быть всё нормально, двадцать седьмого вечером чартер с генераторами отправляем из Одессы на Японию. Маршрут согласован, на тебе сопровождение, документирование и таможня. В Италию и Францию, доставка будет уже после возвращения Кирпоноса из Токио в Украину.
- А Германия?
- После Франции и Италии, у шефа не всё ладится с немцами на дипломатическом фронте, кроме того не надо забывать о взорванной лаборатории. Нам сейчас только не хватает разборок по этому вопросу.
- Ну, да, ниточка как потянется, будет не до внедрения новых источников энергоснабжения.
- Осталась неделя.
- Ничего, должны успеть.
- Подготовка операции "Испытания" полностью лежит на тебе, кроме, конечно, технической части, за неё отвечает Славин. Скрыть вмешательство в энергосистему и появление такого количества энергии, которое мы вольем за два часа, вероятнее всего не удастся, поэтому надо хотя бы замести следы. Славин, для того чтобы диспетчер сразу не обнаружил несанкционированные переключения, отключит местную телеметрию и введет свой сценарий. У диспетчера на мониторах будет отображаться, что всё идет, как обычно, а потребителям пойдет уже наша энергия. Полчаса, примерно, уйдет на подключение генераторов к сети, два часа поочередной тестовой работы и еще полчаса на отключение и подготовку к обратной транспортировке. Всего три часа, еще полчаса, максимум час на непредвиденное, то есть не более четырех часов. Фактически мы должны захватить подстанцию на три, максимум четыре часа. Главное, чтобы в это время там не было никого посторонних, ремонтников или проверяющих каких-нибудь. Вы входите на территорию, нейтрализуете посторонних, если они будут. Причем очень аккуратно, без излишнего насилия. Никто ничего не должен понять. Дополнительно проинструктируй своих архаровцев, чтоб без жестокостей.
- Ты это серьезно?
- Абсолютно.
- Знаешь, Слава, я иногда сомневаюсь, что ты больше двадцати лет прослужил в армии. Когда боец ломится вперед для того, чтобы выполнить задачу, он думает только о том, чтобы её выполнить, а не о том, как бы случайно не поставить синяк противнику.
- У нас в этом случае не противник, а люди, которые просто не проинформированы, что мы делаем доброе дело и они не должны пострадать. И не надо ломиться, надо тихо зайти.
- Хорошо, убедил, мы с них пыль сдуем.
- Смотри, Кирпонос не одобрит насилие в этом случае.
- Ничего с ним я как-нибудь договорюсь.
- Конечно, наилучший вариант, если на подстанции будет только дежурная и никого больше, кстати, как у тебя с ней и насчет охраны, это точно, что охрана только ночью?
- Насчет охраны точно, только ночью. Днем у дежурной только тревожная кнопка, на брелке. Охрана прилетает через три минуты, причем действительно, через три минуты, проверено.
- Так, как у тебя с дежурной?
- Нормально, согласилась нам помочь. Конечно, она не подозревает, в какую историю ввязывается, но та сумма, на которую она рассчитывает её воодушевляет, плюс личный интерес.
- Это самое слабое звено во всей операции, но если просто пропадет связь с центральной диспетчерской на три часа, это будет намного хуже. А так, если у диспетчера возникнут какие-то подозрения, то дежурная, я надеюсь, как-то сможет их рассеять, хотя бы на какое-то время. Меня только беспокоит, если она через десять минут после нашего отъезда начнет подробно рассказывать о том, с какими чудесными парнями она познакомилась и какую интересную штучку они привозили к ней в гости, то у нас возникнут большущие проблемы.
- Не начнет.
- То есть?
- Мы её заберем с собой.
- Насильно?
- Нет, "по согласию", - с сарказмом сказал Скляренко. - Какая тебе разница в этой ситуации, всё равно под статьёй ходим.
- Разница есть, статьи разные.
- Не крохоборничай, как говорил Василий Алибабаевич в "Джентльменах удачи"? "Год у меня был, три за побег, за детсад и квартиру, сколько дадут, пускай десять, так что я из-за какой-то паршивый четырнадцать лет эта гадюка терпеть буду"? Пять лет туда, пять лет сюда, какая разница.
- Ага, "тебя посодют, через десять лет выйдешь новым человеком".
- Вот видишь, ты всё сам понимаешь.
- Хорошо, что ты шутишь. Смех это дезинфекция души, только имей в виду, в любом случае никакого штурма подстанции не должно быть, будут там посторонние или не будут. Непосредственно перед захватом вы связываетесь с дежурной, она вам подробно докладывает, кто присутствует на подстанции, после этого вы незаметно, абсолютно тихо занимаете подстанцию. В случае необходимости нейтрализуете посторонних, причем так, чтобы они ничего не увидели и ничего не поняли. После этого туда, так же тихо заезжают автомобиль с генераторами, автовышка и лаборатория, в которой будут наши спецы. Они приступают к переключению, а вы несете вахту, чтобы не дай бог, за это время никто не помешал испытаниям. Через три, максимум четыре часа, с территории подстанции, так же тихо эвакуируются генераторы, автовышка и люди. После этого все участники и оборудование должны раствориться в пространстве. Что у нас с последующим складированием генераторов?
- Всё подготовлено, генераторы будут разгружены с автомобиля уже через полчаса после отъезда из подстанции, а сами автомобили поставлены на стоянку, прямо в городе. По пути следования, несколько раз будут меняться номера. Даже если их засекут при выезде, скорее всего, подумают, что генераторы перегрузили на другие платформы и увезли дальше, вряд ли будут искать у себя под носом.
- Володя, а как ты завербовал дежурную по подстанции?
- Очень просто. Женщина тридцати трех лет, не замужем. Конечно медовая ловушка.
- Мужика ей подставил?
- Если точнее не подставил, а подложил. По докладам, она очень довольна, так что я не думаю, что будет сильно упираться, когда мы ей предложим поехать с нами в качестве заложницы, тем более похитителем будет сам её хахаль.
- Я надеюсь, что это будет добровольно.
- Добровольно, добровольно, куда ж ей деваться, после того, что она будет три часа дурить голову своему диспетчеру. Она сама будет проситься, чтобы мы её взяли с собой. Мадам же не дура и понимает, что после этого цирка ей голову открутят, даже если она скажет, что говорила под дулом автомата.
- Ну, я не думаю, что всё для неё так страшно, но для нас лучше, чтобы она, как можно позже встретилась со следственными органами. Самое главное, чтобы не вмешались посторонние, милиция, охрана объектов.
- Случайности разные бывают, будем отбиваться.
- Отбиваться особо не следует, при неотвратимой опасности потери генераторов их придется уничтожить, а самим уходить.
- Уничтожим, я проверял, как работает система самоуничтожения. Отличная штука, между прочим, Славин постарался на славу. О, каламбур получился. Славин постарался на славу.
- Каламбур, - произнес задумчиво Станислав, - а что у нас в Одессе? Через неделю нам везти туда генераторы, перегружать их на аэродроме в самолет. Майер никакой пакости не готовит, как дела у Мезенцева? Сто лет его не видел.
- В Одессе ждем активизации Майера. К нему прибыли русскоговорящие помощники, целых четыре человека.
- И что все владеют русским языком?
- Да, только с акцентом. Они ведь все с Кавказа, может с Чечни, может с Дагестана, у них видимо обмен опытом. Арабы на Кавказ, кавказцы в помощь к арабам. С виду личности темные, как будто только с гор спустились. Главный у них еще более менее, а остальные настоящие "сыновья гор". Они позавчера чуть в милицию не попали, приставали к девушкам на Ланжероне. Погода хорошая, море плещется, на приключения тянет. Бригадир за "штуку" баксов их отмазал и это ему еще повезло, что дело далеко не зашло, если бы у них еще оружие нашли, то "штукой" бы, не отделался.
- Ты следи за тем, чтобы Мезенцев не пострадал, охраняйте его тщательно.
- Я не против, только он сам дурью мается, от него никакой помощи, один вред. Всё из себя обиженного корчит.
- Ему, конечно обидно.
- Кто ему виноват? Сам выболтал этой своей Фроське всё что надо и не надо. Кто его за язык тянул, а эта дура, по-моему, серьёзно думает, что у неё есть какие-то перспективы с Майером. Удивляюсь я этой бабской дури, неужели не видно, что он слова не скажет без вранья?
- Это тебе видно, потому что ты его досье от корки до корки прочитал, а для неё он красавец-мужчина, очень предпочтительная партия.
- Ой, Слава, не рассказывай ты басни, причем тут досье? У него на лбу написана сто пятнадцатая, причем часть четвертая.
- А это что?
- Статья в криминальном кодексе Украины - умышленное убийство, совершенное с особой жестокостью.
- Ну, я бы не был так категоричен.
- Это ты просто не читал его досье, у него руки по локоть в крови. Ему, что человека придушить, что кошку.
- С этим я не спорю, просто по внешности так не скажешь, а Лина еще и дорисовывает ему различные добродетели, которые хотела бы в нем видеть.
- Вот именно, тоже мне художница.
- Ты не всегда прав, оценивая женщин, Володя, наверное, поэтому ты так и не женился.
- Не женился я, потому что некогда мне было жениться и зачем мучить женщину, если такая жизнь. Я ведь двадцать лет скитаюсь по всем странам и континентам. Не жизнь, а перекати поле, а женщин я встречал очень неплохих, даже очень хороших. Только я всегда коротко, без углубления чувств, пообщались и разбежались. Толку, что ты был женат.
- Ну, почему, у меня есть дочка и внук.
- Это очень хорошо, только я ни разу не помню, чтобы ты с ними хотя бы по телефону разговаривал.
- Ты не прав, я каждый месяц им звоню, после того, как деньги отправлю.
- Вот именно деньги, хоть благодарят?
- Да.
- Ну и то хорошо. Что мы всю дорогу только о грустном да, о грустном. Я же тебе самого главного не сказал, мы же не в Кировоград едем, а прямо к лаборатории.
- Хорошо, я не против.
- Ты не понял, мы с вечера едем на рыбалку. Максим втюрился в новую подругу, а у её отца ставок для разведения рыбы. Так что нас приглашают.
- Когда он успел, что Ксюша уже не актуальна?
- Ой, вспомнил, когда это было и не напоминай про эту проститутку, чуть мне гения не испортила. Мы её вычеркнули из жизни жирными чернилами. Нет здесь ситуация диаметрально противоположная, девочка - клад, почти тургеневская барышня. Учительница младших классов в школе.
- Надеюсь, ты, того, вычеркнул Ксюшу из жизни виртуально, а не физически?
- Кому она нужна кроме своего придурочного дальнобойщика.
- Это уже ободряет, а как Максим попал в школу?
- Почему в школу, в школе он не был?
- А где же он нашел этот клад?
- Как обычно в магазине, - Скляренко рассмеялся, - серьёзно, он её встретил в сельмаге, в селе, что рядом с заводом, Забугское называется. Захотелось Максику пива, вот он и уговорил заехать Славина. И всё! Выстрел в тумане, любовь с первого взгляда, купидон бьёт навылет.
- Да, Макс у нас такой впечатлительный, - усмехнулся Станислав Васильевич.
- Не говори, тонкая натура, но Кирпоноса боится, как огня. Один единственный разговор на эту тему тогда в Киеве, лучше, чем бабка пошептала, отбил шеф у него желание шляться по теткам напрочь. Но эта Олечка видно его крепко зацепила. Что ты думаешь, он ко мне на следующий же день с рапортом. Всё честь по чести: прошу разрешить встречаться с гражданкой Крячко, так как испытываю к ней непреодолимую симпатию, так и написал. Как излагает, стервец, а? Я навел справки о ней и решил, что лучше разрешить с определенными ограничениями, чем он будет в подпольщика играть. Так, что они теперь и воркуют, как голубки.
- Я тоже думаю ничего страшного, лишь бы он не болтал лишнего. Ты же с ним легенду проработал, детально?
- С легендой ничего, нормально, тут другая проблема.
- Что еще?
- Девочка, хоть из села, но воспитана на высоких идеях классической литературы, я удивляюсь, как её не испортил педагогический институт, это ж кузница кадров развратного фронта, но факт есть факт: Макс на сухом пайке и надеяться на какие-то изменения до свадьбы не приходится. - Скляренко с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.
- Что ни, ни?- Станислав сделал удивленные глаза.
- О чем вы говорите, полная стерильность, я даже не знаю, она уже разрешила ему себя поцеловать или еще нет.
- Тяжело Максу после Ксюши.
- Но зато он уже познакомился с родителями, легально ходит в гости.
- Будущую тещу мамой не называет?
- Такая информация не проходила, но дело к этому идет. Он же сирота, его ж к маме тянет.
- Да, Макс у нас из крайности в крайность, романтик необъезженный,- Войтенко сам мечтательно смотрел вдаль.
За окном автомобиля мелькали зеленые поля, а за Кировоградом начали появляться первые, цветущие абрикосы. В ярком солнечном свете белорозовые цветы радовали глаз и даже повышали настроение, подтверждая своим цветением, что весна пришла всерьёз и теплое лето неизбежно. Так хотелось остановить машину, подойти к цветущим деревьям и вдохнуть неповторимый запах. Проза жизни диктовала другое.
Глава 3
Под землей, в лаборатории царила рабочая обстановка, даже слишком рабочая и напряженная. Скляренко и Войтенко встречал только начальник охраны. Они быстренько спустились на следующий этаж и вошли в комнату, где обычно располагался пульт. За столом сидел Ракицкий и напряженно смотрел сквозь стекло с впаянной сеткой, периодически бросая взгляд на монитор, на который постоянно выводились, какие-то числовые данные.
- Здравствуйте, господа физики, - громко произнес Станислав Васильевич.
Ракицкий не ответил и даже не обернулся, только поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем, показывая, что сейчас он занят и ему не до приветствий. Скляренко сдвинул плечами и сел в кресло рядом с Максимом, так же поступил Войтенко.
За стеклом в большом, тускло освещенном, помещении стоял предмет похожий на то, как изображают на картинках, в кино и в мультиках летающие тарелки инопланетян: около пяти метров в диаметре, блестящий и светящийся по периметру диск. Сверху у диска располагался прозрачный фонарь и за его стеклом была видна голова Славина.
- Уровень в норме: двадцать четыре и семь, как ты себя чувствуешь? - спросил в микрофон Ракицкий.
- Нормально, небольшое ощущение потери веса, движения слишком легкие, - прозвучал в помещении несколько искаженный голос Славина.
- Как ведут себя хронометры?
- Разницы между механическими и электронными не замечаю, буду давать увеличение мощности, следи за уровнем.
- Проявляется коронный разряд по периметру диска, пока слабый.
Диск качнулся и начал медленно и бесшумно приподниматься, через несколько секунд он парил в воздухе на уровне полуметра над поверхностью.
- Уровень сохраняется, даже немного упал: двадцать четыре и пять. Какие ощущения?
- Всё по-прежнему, только кажется, появился еще какой-то звук, как свист высокой частоты.
- У меня он не слышен.
- У меня тоже пропал, может, показалось. Всё я опускаюсь и выключаю генератор, на сегодня хватит, а то мне уже начинает казаться то, чего и нет.
Диск за стеклом плавно опустился на бетонный пол, через некоторое время все огни погасли, а фонарь откинулся и из него поднялся Сергей Владимирович Славин в летном комбинезоне и специальных ботинках. Он осторожно встал на блестящую поверхность диска, сделал шаг и спрыгнул на землю. Максим продолжал работать на клавиатуре и дергать компьютерную мышку. Открылась дверь в помещении, где располагался пульт и вошел Славин.
- Молодцы, впечатляет, только что ж вы не могли меня дождаться, - с небольшой обидой в голосе сказал Войтенко, пожимая Славину руку, - я так хотел посмотреть на первый полет.
- Успеете посмотреть на первый полет, Станислав Васильевич, до него еще работать и работать.
- А это что?
- Это еще не полет, а исследование влияния эффекта антигравитации на человеческий организм. Мы же совершенно не знаем, что происходит внутри такого аппарата. Какие влияния и тем более, как они будут отражаться на человеческих реакциях. А ты хотел сразу за штурвал и "обнимая небо крепкими руками"? Нет дорогой, у нас в этом аппарате даже предусмотрено двойное управление. Может у тебя там, в кресле "крыша съедет" и ты начнешь этим аппаратом крушить все вокруг, а мы раз и отключим внутреннее управление и поведем аппарат туда куда надо. Может тебе просто плохо станет от каких-то неизвестных полей и ты сознание потеряешь. Может такое быть? Может. Мы же не знаем, что ждать от этой тарелки с супом. Так что потерпи, Сергей Васильевич, поехали лучше на природу, а то у меня в этом подвале галлюцинации начинаются.
- Как скажите, вам виднее. Кто у нас физики, вы или мы?
- Вы можете собираться, а мне надо еще анализы сдать. Кровушку из меня пьют каждый день.
Славин ушел, а Максим наконец-то отлип от монитора и нормально поздоровался.
- Всё мужики, быстро собираемся и едем на рыбалку. Там такая природа, лесок, водичка, удочки.
- Слушай, Макс, а сейчас ведь запрет на рыбную ловлю с первого апреля, кажется, - как бы, между прочим, спросил Скляренко.
- Знаешь, Владимир Иванович, что мне в тебе не нравиться? Что ты даже отдых можешь испортить, защищая закон и порядок. Какая тебе разница, запрет или не запрет? Да, сейчас запрет, потому что нерест, но запрет не распространяется на частные водоемы и мы же не браконьерничать, а так для души. Скажи ему, Станислав Васильевич.
- Володя, не мути воду, с рыбнадзором воевать не придется, расслабься.
- Там такой дед сторож, просто все фантасты нервно курят. Может весь вечер рассказывать сказки, особенно, если ему сто грамм налить.
- Ты же нас с родственниками познакомишь? - это снова вставил реплику Скляренко.
- С какими родственниками, у меня никого нет?
- С тестем, с тещей.
- Успокойся, Максим, Владимир Иванович шутит.
- Шутки у него... несмешные. Я бы попросил, господин Скляренко, выбирать объекты для шуток более аккуратно.
- Да, ладно вам, вон у Славина успели уже всю кровь выпить, а вы тут до сих пор препираетесь.
Не более чем через полчаса автомобиль подъезжал к небольшому домику на берегу ставка.
На крыльце дома, любителей рыбалки встречал маленький, худенький дедушка, абсолютно седой и на вид ему было не менее восьмидесяти лет. Скляренко, который сидел за рулем, остановил автомобиль прямо напротив крыльца и начал подозрительно-удивленно рассматривать встречающую сторону.
- Макс, это что твой тесть? Сколько ж ему сейчас годочков и тогда, соответственно, сколько же ему было, когда он произвел на свет твою Олечку?
- Какой там тесть, я вообще еще не женат, а это дед Ступак. Он здесь сторожем работает. Обеспечит нас снастями и спальными местами, его всё село знает.
- Значит мы не всё, чем он так знаменит?
- Он байки такие рассказывает, что обхохочешься, причем каждый раз новые и на полном серьёзе.
- А, если мы не поверим и не обхохочемся.
- Ничего, он не обижается, ему бы рюмочку и всё в порядке.
Процесс общения разворачивался. Дед, несмотря на свой возраст, был очень энергичным.Скляренко не выдержал и спросил, сколько ему от роду, оказалось восемьдесят шесть. Обустроил он всех быстро по комнатам, обеспечил снастями и даже рассказал, где удобнее на берегу сесть, чтобы удочки забросить. Во время всех этих действий рот у него не закрывался. Рыбаки узнали его мнение о международном положении, прогноз погоды, тонкости охоты на слонов в Африке и даже цвет купальника начальницы местной налоговой инспекции.
Славин, который приехал сюда просто за компанию и совершенно не собирался ловить рыбу, получил особые наставления деда Ступака, потому что упирался и не хотел брать в руки удочку.
- Молодий чоловiче, ви вiзьмiть вудку. Тихенько посидите, подивитесь за поплавком. Воно так успокоює нєрви, я вам кажу. (укр.)
- Дедушка, я никогда в своей жизни не ловил рыбу, я вообще не умею этого делать.
- Що, там §§ ловить, налив - випив, налив - випив. Я вам покажу. (укр.)
Славин рассмеялся и сдался, так непосредственен был дед и ему даже понравилось одевать наживку и наблюдать за поклевкой, тем более, что клев был совсем не плохой. Позже, когда стемнело, дед собрал рыбки и занялся приготовлением ухи. Рыбаки один за другим покидали свои места на берегу и постепенно все сошлись за столом, который был врыт тут же под навесом рядом с летней печкой. В рюмки полилась водочка и потек неспешный, спокойный разговор. Тишина прерывалась только дальним лаем собак и шумом листвы прибрежных верб. О работе не вспоминали.
Дед постоянно отгонял толстого пушистого кота, ругая его, на чем свет стоит, а тот всё норовил стянуть у него кусок рыбы или залезть на стол. Максим заступился за кота и даже дал ему кусочек ветчины, чем вызвал явное недовольство деда.
- Дедушка, что вы его так ругаете, он, наверное, тоже кушать хочет, - гладил кота Макс.
- Хай мишей ловить, а то розляжеться, як байбак, i спить днями, а потiм йому рибки хочеться. Дулю йому, а не рибки.(укр.)
--
Что-то вы его не любите.
--
Та я весь §хнiй котячий рiд не люблю, яка вiд них польза? (укр.)
--
Ну, как? Они мышей ловят и вообще радость приносят своим хозяевам. Они такие красивые, пушистые. Говорят, они даже лечить умеют.
--
Щось я такого не чув, а от бiди вiд них натерпiвся, це точно. (укр.)
--
Что же за беда?
--
Можу розказати, якщо хочете. Коти це ж такi хитрi тварi, i §сти люблять тiльки однi пиндики рiзнi, а зараз самi знаєте, все ж дорого. I в мене ото ж був кiт, як цей, товстий, жирний, - дед метнул недовольный взгляд в сторону кота, - i точно такий же лiнивий. (