Он жил в подвале лет уже триста. Впрочем, так говорила Лида, а сам я не мог поручиться. Ибо вкалывал на участке всего-то год, и вечный бомж перешел ко мне по наследству. От Жанны, милейшей тетки, которую выгнали из нашей конторы за беспробудное пьянство.
Бомж выползал из норы рано утром. И первым делом оглядывался. И чихал. Как будто свежий туманный воздух пылью вливался в ноздри. Он чихал и оглядывался, и морщил нос, и говорил, ни к кому конкретно не обращаясь: "Доброе утро, Россия".
Потом он отправлялся на промысел.
Жизнь бомжа коварна и переменчива. Судьба швыряется им, как мальчишка снежками, и зашвырнуть способна так далеко, что потом не отыщешься.
Но вечный бомж всегда находил себя. Лежащим в тени за киоском, приютившимся в пустой электричке, избитым, забытым, но непременно живым. Он находил себя в самых замысловатых позах, поражаясь многообразию узлов и зигзагов, в которые может сплетаться тело, руки, ноги и голова.
Обнаружив себя, вечный бомж возвращался.
- Доброе утро, Россия, - приветствовал он страну.
- Салют! - отзывался я. Потому что в такое время остальное Отечество дрыхло. - Как прошла ночь?
- Ничего. Только крысы спать не давали.
- Крысы? Вот суки. Я попрошу у техника яду - посыплете по углам.
- Ты думаешь, что они поверят? Думаешь, крысы не учуют подвох?
- Не знаю... Стервелла говорит - убивает насмерть.
- Дура она.
- Это правда.
- А крысы - существа. Божьи твари.
- Ладно, фигня. Поможете снег разгрести?
- Хорошо. Ты мне "Аврору", я тебе снег.
- Может, пива?
- По утрам нужно пить "Аврору". Кровавую богиню зари.
- OK. Начинайте, а я дойду до киоска.
Водка продавалась в металлических банках и стоила сущую ерунду. Конечно, иногда я ворчал (про себя) и думал, что "Красная Шапка" дешевле. Но... Разве можно не верить бомжу? И я покупал "Аврору".
Мы спускались в подвал. Мы разливали водку по грязным стаканам. Пили, занюхивая рукавами. И вечный бомж читал наизусть "Песнь песней". А я цитировал Борхеса.
Был вечер, и было утро. Был вечер, и было утро. Был вечер, и было утро. А города не было.
Когда мы однажды поднялись наверх, оказалось, что все вокруг поросло травой. Степь расстилалась на тысячи километров. И богиня зари, красная от натуги, вытягивала из-за горизонта новое солнце.