Фридрих фон Раумер : другие произведения.

История Гогенштауфенов и их времени (предисловие)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В примечаниях к одному из трудов Тургенева я узнал об этой книге, еще когда учился в школе. Пришел в школьную библиотеку и спросил. Там ее не было. С тех пор прошло много лет, а книга до сих пор не переведена на русский язык. И я решил, что кто-то должен хотя бы начать. Об авторе: Фридрих Людвиг Георг фон Раумер (1781 - 1873) - германский историк.
  История Гогенштауфенов и их времени Фридриха фон Раумера. Третье, исправленное и дополненное издание. В 6-ти томах. Т.1. Лейпциг: Ф. А. Брокхаус. 1857
  
  Из предисловия к первому изданию.
  
  Впрочем, это хорошо, когда начало проходит через всю жизнь. Бесконечность нельзя увидеть, это невозможно; но, к примеру, прекрасное время Гогенштауфенов так богато и величественно, что способно несоизмеримо наполнить жизнь: прекрасно, если Вы выбрали годы от 1080 до 1269. Какие герои!
  Johannes Müller an hrn. Hurter, Werke, XVIII,167.
  
   Эта книга разделена на девять книг. Первая книга содержит общее введение и историю первого крестового похода до смерти Готфрида Бульонского; вторая историю последних лет правления Генриха IV, историю Генриха V, Лотаря и Конрада III; третья историю христианских государств Востока от смерти Готфрида Бульонского до окончания второго крестового похода; четвертая историю императора Фридриха I; пятая историю Востока от окончания второго крестового похода до смерти Саладина; шестая историю Генриха VI, Филиппа и Оттона IV, взятие Константинополя, альбигойцы и так далее до императора Фридриха II; седьмая историю императора Фридриха II; восьмая историю Конрада IV и Конрадина; девятая вклад в древности этого времени.
   Так как это направление очень объемно, я принужден был сократить некоторые темы, которые моим друзьям и мне казались не столь важными.
   После отказа от некоторых тем, осталась не менее важная проблема: какие вещи заслуживают освещения? Вызывающие наиболее споров: крестовые походы, норманны, славяне и прочие экскурсы, уводящие повествование от намеченной цели. Я хотел бы ответить на это:
   Во-первых: современный историк не может при определении содержания исторического труда действовать так вольно и поэтично, как единственный в своем роде Геродот, и должен следовать определенным требованиям: он должен определить начало и конец повествования, чтобы двигаться по этому прямому пути, оглядывая достопримечательности по обеим сторонам дороги. Так сделал Гиббон (и кто может винить его за это), повысивший интерес и богатство своего труда тем, что там, где исторический материал был редким и незначительным, он расширил рамки повествования до арабов, монголов, норманнов, и увязал все это в единое целое. [Quel plus grand charme que les episodes bien pratiques! sagt Bayle, Seances, XIII, 47]
   Во-вторых: я подумал, что мне не следует сокращать вступление, потому что для читателей, не знающих о Средневековье, многие из более поздних событий в этом случае остались бы неясными и необъяснимыми.
   В-третьих, первоначально я хотел начать подробное изложение с Конрада III как первого короля из дома Гогенштауфенов: но вскоре я убедился, что отправная точка исторического периода заключается не в нем, что я должен начать свой труд с важных, пронизывающих все крестовых походов [Τούτου δέχουτος καί τήν άρχήν γνωριζομένην, καί τόν χρόνον ώρισμένον, καί τήν ςυντέλειαν όμολογουμένην Polyb., III, 1, und Diod., V, 1] и завершить смертью Конрадина. Позже, к моему восхищению, в письме Йоганнеса Мюллера эта точка зрения была настолько ясно подтверждена, что я не мог не сделать ее эпиграфом для своей работы. Такое расположение, по степени важности [Polybius, V, 31], на котором я остановился после серьезного рассмотрения и обсуждения, не следует осуждать до прочтения труда целиком: поскольку многие вещи, особенно в первых трех вступительных книгах, кажущиеся неуместными, могут найти свое достаточное оправдание в более поздних.
   Если лишить историю Гогенштауфенов и тем более их времени истории Крестовых походов, одной из ее самых важных, жизненно важных, составляющих [тогда Палестина была намного важнее (для Германии важнее), чем немецкие округа], то последующее не было бы понятно без повествования о первом крестовом походе; поэтому я должен ожидать упрека: это самонадеянно и глупо - желать снова написать об этом Вилькену [Фридрих Вилькен (1777-1840) - немецкий историк. Видимо, далее речь идет о его труде 'Geschichte der Kreuzzüge nach morgenländ und abendländ. Berichten' (Лейпциг, 1807-32) прим. переводчика].
   Замечу, что я писал не позже, чем Вилькен: не зная с самого начала его работы, мой первый набросок был уже настолько готов, что летом 1807 года я осмелился послать повествование о завоевании Иерусалима Саладином Иоганну Мюллеру [возможно, Иоганн Готтверт Мюллер (1743 - 1828) - немецкий романист. прим. переводчика], который написал в своем ответе весьма несовершенный отрывок. [Werke. XXVII. 363.] от 18 октября 1807 г., благоприятный и побудивший меня не бросать предприятие. Кроме того, и объем, и цель моего труда сильно отличаются от цели моего дорогого друга. Его труд (никто не может быть более убежден в этом, чем я) полон, превосходен, исчерпывающ, и сделал многое, чтобы исправить мою работу [однако, несмотря на схожесть стиля изложения с Вилькеном, мой особый]. То, что является единственным объектом изложения у него, является второстепенным для меня, и расхождение увеличивается все более в следующих томах; поэтому, к примеру, содержание моей третьей книги почти в десять раз больше по числу страниц, чем у него.
   Общей и сердечной благодарностью заключаю это предисловие за великую доброту, с которой библиотекари и архивариусы в Нюрнберге, Мюнхене, Цюрихе, Санкт-Галлене, Берне, Флоренции, Риме, Неаполе, Генуе (Лондоне, Париже) и т.д. встречали мои пожелания; не меньшую ценность для моей работы представляли некоторые из моих друзей, строго и кропотливо рецензировавшие рукопись. И все же, никто не может ощущать это более определенно, чем я: несмотря на внимание и помощь всех, мои достижения далеко отстают от идеала описания тех великих времен, и знатоки и любители, без лишних слов, вправе ожидать чего-то более совершенного.
   Берлин, август 1823.
  
  
  Предисловие ко второму изданию.
  
   После публикации первого издания этой работы я не преминул приложить усилия для ее улучшения: я много путешествовал, читал или просматривал много книг [Нет необходимости говорить, что когда я цитирую книги и источники разного характера (если таковые имеются), я придаю им неодинаковую доказательную ценность. Причины, которые Гиббон приводит в предисловии ко второй части своей работы, против различных суждений каждого автора, я также могу привести для себя.] и с признательностью использовал замечания и исправления, которые поступали ко мне от достойных людей. Поэтому я могу по праву назвать это издание (особенно первый, пятый и шестой тома) улучшенным; в то же время я не мог пойти на полную переработку, так как требования, выдвинутые в этом отношении, были совершенно противоречивыми. Одни, к примеру, считали, что повествование должно быть намного сложнее, другие, что намного короче; одни предлагали сделать его больше, другие меньше; или книга была слишком риторической, или слишком фактической; история крестовых походов должна быть более сжата, она должна быть представлена более подробно и т.д. Самым правильным мне показалось: исключить местную историю всех немецких ландшафтов ради общей истории, потому что это чрезмерно расширило бы объем работы [самая длинная и толстая книга обычно считается лучшей; все же гораздо труднее выбрать что-то и исключить, чем сложить все вместе], что чрезмерно утомило бы читателей.
   Но даже если бы не было конфликта между пожеланиями и советами, я все равно должен был бы ответить: я не вижу достаточных причин для полного пересмотра, и у меня нет достаточных сил для этого. То, что человек делает после долгих путешествий и долгих размышлений в пору своего расцвета, - это его наибольшее достижение, которого он может достичь: в старости он уже не сможет создать что-то подобное.
   С другой стороны, время могло бы излечить меня от ложных симпатий и заблуждений, если бы я страдал от их наличия. Однако все мои друзья знают, как мало я склоняюсь к этому; к примеру, самая ранняя из моих работ (Buch II, Hauptftück 1), которую компетентный эксперт (г-н Стенцель) подверг резкой критике, я вынес ей еще более суровое суждение еще в октябре 1817 года. (Solgers Schriften, I, 563.) Тем не менее, если я не учел все возражения, которые были высказаны мне, это, по сути, связано с тем, что у каждого человека есть свой особый способ созерцания и суждения, при котором, не отказываясь от своей внутренней убежденности, вещь остается хорошей.
   Таким образом (с момента публикации первого издания моей работы) были сделаны мнения, суждения и требования к императорам-Гогенштауфенам, к которым я никоим образом не могу присоединиться после повторного и серьезного исследования. Их требования были, к примеру, такими: вначале Италия (при Рудольфе фон Габсбурге или же Карле IV), не должна смешиваться с крестовыми походами, подчинение папам, допущение немецким городам Ломбардии отделение от империи и вообще отсутствие стремления к власти. Подобные вещи легко произносимы и имеют поверхностный вид понимания, мягкости и недоброжелательности, но в действительности стремятся к полной неисторичности, а потому совершенно невозможны. Точно так же можно потребовать, чтобы греки не нападали на Трою, не поддерживали своих соплеменников в Азии, чтобы Александр не враждовал с персами; римлянам лучше было бы ограничить свое государство своим городом, а немцев избавить от долгих походов и т.д. Или, если идти далее: чтобы Карл V не принял императорскую корону, отменить Гуса, Лютер должен повиноваться папе, Гемпден заплатить налог [Джон Гемпден (ок. 1595 - 1643), депутат парламента, в 1637 году предстал перед судом за свой отказ выплачивать налог в виде так называемых 'корабельных денег', стал одним из пяти человек, незаконный арест которых королём Карлом I в Палате общин Англии в 1642 году стал поводом к началу гражданской войны https://ru.wikipedia.org/wiki/Гемпден,_Джон прим. переводчика], Вильгельм III сохранять спокойствие в Голландии, Фридрих II Прусский не начинать войну, Северная Америка должна всегда подчиняться англичанам и т.д. и т.д. Эта история мира, как и можно было бы ожидать, оставляет мало от истории мира, какой она была на самом деле.
   Я также хотел бы добавить к серьезной переделке моей работы то, что Ф.Х. Якоби [Фридрих Генрих Якоби (1743 - 1819) - немецкий философ прим. переводчика], говорит в предисловии (Werke, IV, 10): 'Я больше доверял первоначальному вдохновению, чем более позднему, более прохладному размышлению, которое часто не может найти снова то, что разум изначально подчинял речи. В том же духе Вольтер защищал одну из своих работ против того, кто желал больших перемен. 'Позвольте мне иметь ребенка таким, какой он есть; если у него есть горб, это хорошо'. Даже если кажется, что было бы легко избавиться от таких вещей, не повреждая другие, предприятие становится сомнительным из-за того, что будет затронуто место, которое является жизненно важным. Я считал, что этот принцип должен быть применен и к работе, поэтому в ней осталось много горба'. Как Якоби, так и я! Точно так же Jean Paul (Werke, I, Vorrede) говорит: 'Старость не может творить, только переделывать то, что создала смелая молодежь'. - И Гете пишет по случаю нового издания его трудов (XXXI, 249): 'Я остался верен своей старой привычке, ничего не переписывать или менять в большом объеме'.
   Берлин, июль 1840.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"