Аннотация: Установление исключителььно государственной собственности и последствия этого действия.
Могут сказать, что коммунизма не было. Да, высшая его фаза устанавливалась только временами, да и не везде - иначе и некому всё это было бы обсуждать. Кстати, и память о себе она оставила отрывочную, и только в народе - а официальные источники только намекают на её непридуманность. Но низшая, первая фаза коммунизма - существовала повсеместно на потяжении 74 лет, хотя и с разными отступлениями от теории и прочими "послаблениями". Организация жизни народа при низшей фазе коммунизма дала настолько долговечные последствия, что они проявляются даже в мелочах через 25 лет после мирной кончины коммунизма. А материальные следы - в виде различных потерявших смысл сооружений и памятников - будут оставаться ещё веками. Описание же всех этих последствий - обширная и безрадостная тема для детального разбора. Но главное последствие - народ, над которым был проведён социальный эксперимент, в ходе этого эксперимента был заменён на другой, с другим языком и жизненным укладом, обычаями, правилами поведения и жизненными ценностями.
Вооруженный "самой передовой марксистской теорией" коммунизм сперва признал своё поражение в мирном соревновании с капиталистической системой, а поэтому начал медленное "сползание" к социализму - появилась даже хозяйственная самостоятельность трудовых коллективов. Однако же социализм - иной общественный строй, гораздо более приближённый к капитализму, а поэтому такой переход от коммунизма непосредственно к социализму - оказался невозможным. И действительно: никакой теории социализма - до сих пор нет. Политэкономия же социализма - таковой считаться не могла, поскольку в действительности касалась нижней фазы коммунизма. Гораздо проще оказалось перейти непосредственно к архаичному капитализму - с его свободным рынком, отсутствием какого-либо влияния марксизма и необходимости планирования, с наличием стандартного денежного обращения и предоставлением населению страны стандартных гражданских прав. Однако же при этом некоторые социальные обязательства государства сохранялись, но это - также не является каким-то небывалым достижением, а стало стандартной ролью государства в развитых капиталистических странах.
Если бы коммунистический строй обладал хотя бы какими-нибудь преимуществами, то он при устранении межгосударственных барьеров с капиталистическими странами неизбежно проявил бы хоть какие-то из этих своих преимуществ на территории государств своего проникновения! Однако же - этого не произошло, а наоборот - происходит постепенное разрушение почти всех отраслей созданной при коммунизме экономики, несколько замедляемое протекционистскими мерами государства.
В некоторых странах, вышедших из распавшегося СССР, на пути непосредственного перехода к капитализму власти вообще отказались от протекционизма в экономике и пренебрегли возможностью постепенного осуществления новой индустриализации, надеясь, в лучшем случае, на жизнеспособность своих предпрятий в условиях свободного рынка. В итоге - вся непродовольственная промышленность этих стран проиграла в конкурентной борьбе и была ликвидирована, осталось лишь сельское хозяйство, промышленность по перереботке его продукции, сфера услуг и огромная масса неиспользуемых трудовых ресурсов. Возможно, с течением времени, произойдёт новая индустриализация этих стран на основе стандартных экономических законов. Однако несомненно то, что в этих странах бесповоротно избавились не только от каких-либо пережитков коммунизма, но и от теоретического влияния марксизма.
И вот такой пример бывших стран народной демократии, а затем и Прибалтики, вдохновил жителей Карпат, поощряемых из-за океана, на прекращение этой тягомотины с ликвидацией последствий коммунизма и постепенным переходом к стандартному разумному мироустройству. И это - их дело. Беда только в том, что они навязали свой выбор другим!
Коммунизм, согласно теории К.Маркса и Ф.Энгельса, принципиально отличается от капитализма отсутствием частной собственности на средства производства, под которыми понимаются средства труда и предметы труда. "Пробил час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов - экспроприируют!" - так заканчивается 1-й том "Капитала". В отличие от социализма, тоже отвергающего частную собственность, но при котором средства производства могут быть в муниципальной собственности, у общественных и религиозных организаций, и даже в собственности трудовых коллективов - при коммунизме собственником средств производства может являться только государство.
А поскольку собственником произведённого товара может являться только собственник средств производства, используемых в производстве этого товара - а это государство - то и продавать товар на рынке должно государство. Потребителями произведённых товаров является как население страны, так и опять государство, уже как потребитель произведённых средств производства. При этом совокупная стоимость проданных на рынке предметов потребления, предназначенных для населения, многократно уступает - при большом количестве переделов - совокупной стоимости проданных средств производства.
Но как раз при торговле средствами производства государство выступает на свободном рынке как в качестве продавца, так и в качестве покупателя, перекладывая вырученные за товар деньги из одного кармана в другой. Рыночная торговля заменяется безденежным товарообменом, который - при устранении рынка и присутствия товара на нём - превращается в прямой продуктообмен. При осуществлении таких взаимоотношений между своими собственными предприятиями государство не нуждается ни в существовании свободного рынка, ни в существовании денег.
Тогда из всего набора свойств - меры стоимости, средства обмена, меры ценности, средства платежа, средства кредитования, средства накопления, средства образования сокровищ и средства уравнивания экономических условий - у денежных монет остаётся только два первых. Но эти свойства можно обеспечить и расчётным путём. Стало быть - для государственных предприятий отпадает необходимость в существовании не только монет, но и бумажных денег. А все платёжные операции могут отражаться в бухгалтерских документах специально образованного банка. И такой банк существовал. Частные лица не могли открывать расчётный счёт в этом банке. Однако же - было исключение для дозволенных общественных организаций, а также потребительских и даже некоторых производственных кооперативов - тех, кто был согласен действовать в условиях такой безденежной системы.
Стало быть, такое государство не нуждается и в существовании демократии, как общественного строя, обеспечивающего работоспособность этого самого свободного рынка, и в существовании принадлежностей демократии - направленных именно на это правовых основ, суда и органов по исполнению судебных решений. Создаются иные правовые основы, а тогда и суды, и органы защиты правопорядка - являются атрибутами уже другого, недемократического государства.
Такое государство и было создано после подавления "левоэсэровского мятежа" 6 июля 1918 года - государство "диктатуры пролетариата". "Диктатура" - означает власть, не придерживающуюся никаких законов, а "пролетариат" - неимущие, или, иначе - голытьба. Таким образом, была действительно установлена "беззаконная власть голытьбы"! Это не мешало властной верхушке за ширмой такой власти действовать в соответствии со вполне капиталистическими законами. Для маскировки же были оставлены некоторые социалистические атрибуты, и даже само государство было официально объявлено социалистическим, хотя беззастенчиво и звалось в газетах "пролетарским".
После поражения левоэсэровского социализма в России исчезли преграды для последовательного осуществления коммунистических импровизаций. Производственные предприятия осуществляли принудительные обменные операции без посредства денег, а рынок средств производства был заменён снабжением и сбытом. После ликвидации за ненадобностью свободных рыночных отношений был ликвидирован также рынок потребительских и продовольственных товаров - он был заменён отделами рабочего снабжения (ОРС), а деньги - различными трудовыми талонами. Государственные казначейские билеты, обращавшиеся вместо денег, были предназначены для оплаты только потребительских товаров, и только внутри страны.
А билеты Госбанка, якобы подлежащие обмену на прочие его активы - такой возможности в действительности не имели, и отличались от казначейских билетов только номиналом. Более того, любой их обмен на иностранные деньги, называвшиеся "валютой", строго наказывался, а эта "валюта" - подлежала конфискации.
Замена своенравных рыночных отношений заранее спланированным принудительным продуктообменом перекрыла возможности для конкурентных ограничений и открывала возможность для производства, ограниченного лишь наличием ресурсов. Правда, марксисты официально не знали, но всё же смутно подозревали, что номенклатура и объёмы производства определяются прежде всего запросами потребителей. Но у них был потребитель с неограниченными потребностями - это государство. А эти потребности определялись широчайшей номенклатурой оружия и его непомерным количеством, подготовкой необходимого для этого оружия персонала и производством необходимых для персонала жизненных благ. Всё это - заранее определялось в плановых заданиях и не допускало никакого рыночного своеволия. Конечно же, для коммунистов само существование денег было страшным злом!
Такой способ взаимотношений между потребителями и производителями был давно известен и был давно проверен на практике как способ организации армейской службы тыла. Он не имел никакого отношения ни к Марксу, ни к марксовым экономическим законам, однако же был объявлен коммунистами, как практическое воплощение марксизма - а всё потому, что не предусматривал никаких, кроме государственной, форм собственности, и никаких рыночных отношений. То, что за пределами службы тыла действуют какие-то экономические законы, которым неукоснительно следуют производители армейской амуниции - не входило в круг понятий ни армейских тыловиков, ни новоиспечённых создателей коммунистического мироустройства. Это совсем не означает их полной неосведомлённости - наоборот, и те, и другие - вовсю использовали свои знания, но не при исполении прямых служебных обязанностей!
Установился общественный строй, целиком соответствующий заранее заявленной низшей фазе коммунизма. "Развитой", а вслед за ним и "реальный" социализм - тоже вполне соответствовали этой фазе коммунизма за одним существенным отличием - больше не допускались позывы перейти в высшую фазу коммунизма.
Народ вздохнул с облегчением и принялся осваивать отпущенные ему возможности для существования. Казалось бы, что они были не столь и скудными - однако же находились в рамках дозволенного мертвящей теорией марксизма, которая, не принимая никакого участия в "строительстве коммунизма", бдительно проверяла на соответствие принципам коммунизма и "развитой", и "реальный" социализм. Отсюда - господство давно везде отвергнутой "трудовой теории стоимости", на долгие годы вперёд тяжело поразившее всю экономику.
Основные положения этой теории (как и марксизма): "Цена - денежное выражение стоимости. Не имеющее стоимости - не имеет и цены. Единственным источником стоимости является труд". Отсюда и отрицание существования факторов производства, и формулы: "поскольку земля не имеет стоимости - то она не имеет и цены"; "естественный процент - не существует"; "величина ссудного процента определяется соотношением спроса и предложения"; "оплата труда определяется стоимостью рабочей силы", "знания - являются всеобщим достоянием".
Такое положение сохранялось вплоть до законодательного установления разнообразия форм собственности и переходу к кооперации и частному предпринимательству. В таких условиях следование не стандартным экономическим законам, или хотя бы теории А.Смита, а трудовой теории стоимости - вело производителей к скорому краху, который вскоре и последовал, несмотря на раскручивание инфляции и долготерпение народа. КПСС исчезла, а пережитки времён коммунизма - остались! И это - не только следствия коммунистических догм, но и коммунистических фантазёров, и обычаев, сложившихся при господстве коммунистов.
Наличие хищных местных властей, растащивших единую страну СССР, не дало возможности создать новую экономику на основе стандартных, а не марксистских экономических законов. Большинство отраслей экономики прекратило своё существование, а некоторые - ещё существуют за счёт огромной недоплаты за труд работников. А эта недоплата - основана на представлении о размере заработной платы, достаточном лишь для обеспечения физического существования рабочей силы, а не для расширенного воспроизводства трудовых ресурсов. Это выглядит, как сокращение рождаемости и продолжительности жизни, увеличение эмиграции и снижение образовательного уровня населения. Для всей эпохи коммунизма было характерно несоответствие заработной платы требованиям обеспечения даже простого воспроизводства населения, а рождаемость - не прекращалась только по недосмотру!