Глава 2
   
   Дороги в Египте были совсем не такими, как в 
России. Сначала, пока они ехали по побережью Красного 
моря, дорога петляла и чем-то напоминала дорогу в 
Крыму, хотя была намного ровнее и по сторонам совсем 
не было зелени, но потом, когда они выехали на платное 
шоссе, и Михаил добавил скорость,  сразу стало заметно, 
что они за границей. Прямая, ровная дорога, которая как 
по линейке была проведена среди пустыни вела их на 
север, в Луксор. Прохладный, кондиционированный 
воздух, наполнявший салон взятого напрокат Мерседеса, 
пах чем-то неуловимым, какими-то восточными 
пряностями. Пойманная в эфире мелодия дополняла 
картину восточной сказки. Весело о чем-то щебеча, 
Наташа читала путеводитель, купленный ею на одной из 
автобусных остановок. Показывала Михаилу 
фотографии, восхищаясь красотой снимков. А Михаил, 
вспоминая напутствия комиссара туристической 
полиции, внимательно следил за дорогой, безлюдной по 
меркам Екатеринбурга.
   Им оставался последний длинный перегон через 
пустынную местность, потом начинался город. Хотя, по 
словам комиссара, пригород Луксора не был безопасным 
местом, но, по мнению Михаила, все же большей 
опасности они подвергались именно на безлюдной 
пустынной дороге.
   - Миш, а это что за река? - спросила его Наташа, 
когда они переезжали по мосту из одного района городка 
в другой.
   - Я не знаю, Наташа, погляди по карте. Я не силен в 
арабском языке, а тут все знаки и таблички на нем 
написаны. Раньше, на дороге, они хоть дублировались 
иногда на английском, а тут... Как бы нам не заблудиться 
все-таки. Надо остановиться где-нибудь, 
сориентироваться на местности. 
   - Вон, Миш, гляди, - показала ему Наташа на какую-
то кафешку, - там можно остановиться, купить холодной 
воды и спросить у местных дорогу, раз ты заблудился.
   - Я не заблудился, я знаю, куда ехать. Но ты права, 
надо бы остановиться, размяться немного. Только прошу, 
не разговаривай с местными. Во-первых, они наверняка 
не говорят не только по-русски, но даже и по-английски. 
Ну а во-вторых, пока нет в том необходимости о чем-то с 
ними разговаривать. Лучше не привлекать к себе 
лишнего внимания. Так будет спокойнее и безопасней.
   - Миша, ну о чем ты говоришь? Какая опасность-то? 
Погляди, люди как люди, улыбаются нам. Ну что они 
могут сделать?
   - Да многое могут сделать, если вдруг захотят. Будет 
очень хорошо, если желания такого у них не возникнет. 
Честно говоря, на это я и надеялся, пускаясь на эту 
авантюру, - пробормотал, скорее для себя, чем для 
Наташи, Михаил, паркуя машину. - Ну, пойдем, 
пройдемся? Кстати, вон там, за теми ларьками есть 
туалет. Ты не хочешь сходить?
   - Хочу. Только немного позже. Сначала чего-нибудь 
холодненького выпью. Ты со мной пойдешь?
   - Да, конечно. Разве ж я тебя брошу тут одну? - 
Михаил открыл дверь и подал руку Наташе, помогая ей 
выйти. - Куда сначала, моя принцесса?
   Наташа улыбнулась, явно польщенная тем, как назвал 
ее Михаил.
   - Давай сначала возьмем сока, я пить хочу очень, 
потом купим шоколад, сходим в туалет. Как тебе такой 
план?
   - Замечательный план. - Ответил Михаил, взял ее под 
руку и проводил в магазинчик.
   В отличие от магазинчиков, в которых они бывали 
раньше, в городе, здесь было душно. Кондиционеры, 
если и были, то давно не работали. Это был 
своеобразный мини супермаркет. Здесь продавали все: и 
продукты питания и вещи повседневного спроса. 
Продавец, не очень молодой, тучный мужчина с 
интересом проводил взглядом вошедшую Наташу. 
Внимательно поглядел на Михаила, улыбнулся своим 
мыслям, что-то негромко сказал своему помощнику, 
молодому смуглому парню по-арабски, который так же 
внимательно и с интересом поглядел на Наташу, что-то 
изучавшую на стойке и не замечавшую, в отличие от 
Михаила, направленных на нее взглядов. 
   - Добрый день, друзья, - заговорил с ними продавец 
на ломаном английском языке с сильнейшим акцентом. - 
очень рад вас видеть в моем скромном магазине. Буду 
очень рад, если смогу вам чем-нибудь помочь в вашем 
путешествии.
   - Добрый день, - приветливо ответила ему Наташа.
   - Салом аллейкум, - поклонился Михаил.
   Продавец настороженно поглядел на Михаила, и что-
то быстро ответил ему по-арабски. Михаил успел 
уловить только " Ассалам алейкум" и что-то про аллаха 
и Магомета. Языка арабского он не знал, о чем и сказал, 
уже по-английски продавцу магазинчика. Тот с явным 
облегчением вздохнул, расхохотался, и, уже по-
английски сказал:
   - Вы так похожи на египтянина, что я, было, подумал, 
что Вы араб.
   Он махнул рукой своему помощнику, который замер 
в дверях, услышав встревоженный голос своего шефа, и 
тот быстро куда-то убежал.
   - Вы первый раз в Египте? - Добродушно улыбаясь 
продолжал расспрашивать их продавец.
   - Я - да, первый, - ответила ему Наташа. - А вот 
Миша нет, он тут уже не раз бывал.
   - Вы откуда к нам приехали?
   - Из России.
   - Как же я мог не догадаться, - еще шире заулыбался 
араб, - ведь только в России есть такие красивые 
девушки. Я не раз видел русских девушек, и они всегда 
были столь красивы, что мне не хотелось их отпускать из 
моего магазина.
   - Да, Вы правы, наши девушки очень красивы, - 
прервал его излияния Михаил, уставший уже от 
навязчиво-сладкого тона продавца. - Не могли бы вы нам 
продать полдюжины бутылок воды и дать пару стаканов 
сока, чтоб мы могли утолить свою жажду сейчас?
   - Конечно, друг мой. Одну минутку. - Араб поспешил 
куда-то в подсобку.
   - Миш, ну зачем ты так с ним? 
   - Неужели ты ему веришь? - Михаил удивленно 
поглядел на Наташу. - Он ведь скажет тебе все, что 
угодно, чтоб ты купила тут хоть что-то. А, кроме того, - 
чуть помолчав добавил он, - мне очень не понравился 
взгляд, которым он на тебя глядел.
   - Ой, Миш... - Заулыбалась Наташа и чмокнула его в 
щеку, - да ты приревновал меня.
   - Нет, не столько приревновал, сколько мне не 
понравился его взгляд. Глаза его совсем не улыбались, а 
словно подсчитывали то, что он может получить от тебя. 
Дай бог, чтоб я ошибся. - Уже тише сказал Михаил. 
Настолько тихо, что Наташа его уже не услышала.
   - Вот, друзья мои, свежий апельсиновый сок. Только 
что приготовленный специально для вас. Пожалуйста, 
присаживайтесь, - он указал на ковер в углу 
магазинчика, за ширмой, - пейте, отдыхайте. Может 
быть, вам принести еще что-то? Чай, кофе? Может быть 
вы есть хотите? Камаль, - он указал на себя и 
поклонился, - к вашим услугам. А как ваши имена, 
друзья мои?
   - Меня зовут Наташей, а это Михаил.
   - Наташа? - удивленно и обрадовано поднял брови 
араб. - Какое замечательное и красивое русское имя. 
Могу я служить Вам, Наташа?
   - Нет, спасибо. - Не очень вежливо ответил ему 
Михаил, сделал пару глотков сока и поставил стакан на 
стойку. - Будь так добр, принеси еще воды.
   - Одну минуту, - поклонился Камаль.
   - Мишка, ну зачем ты так? - Обиженно надула губки 
Наташа. - Меня начинает доставать твоя ревность. Что с 
тобой вообще происходит?
   - Просто мне он категорически не нравится, и я хотел 
бы поскорее отсюда уехать.
   - Вот уж глупости. Очень приличный мужчина, 
воспитанный, умеет говорить комплименты. Вот если бы 
у нас, в России, мужчины были столь же внимательны... 
- Вздохнула Наташа.
   - Пожалуйста. Вот вода. Что-то еще?
   - Нет, спасибо. Сколько мы вам должны?
   - Всего пятьдесят фунтов. Или десять долларов, как 
вам удобнее. Может быть, вы купите еще какой-нибудь 
сувенир на память о Камале? Или, быть может, фото на 
память? Всего пять фунтов.
   - Спасибо. Нет. - Твердо ответил Михаил.
   - А я хочу сфотографироваться. Почему нет? - 
Сказала Наташа, расстегнула сумочку, достала свой 
Olimpus и протянула его Мише. - Сфотографируй нас? 
Вместе?
   - Хорошо. - Михаил взял протянутый ему 
фотоаппарат.
   Наташа сняла с плеча сумочку, поглядела в зеркальце, 
несколько раз махнула расческой, подошла к арабу, мило 
ему улыбнулась и встала рядом с ним. Он приобнял ее за 
талию, прижал к себе и широко заулыбался. Михаил 
скрипнул зубами, увидев его замаслившиеся глаза, 
дернулся было, чтоб от души заехать в эту нахальную 
физиономию, но увидел, как отреагировала на его 
движение Наташа. Закусила губу, готовая расплакаться.
   "Ладно, Миха. Спокойно. Спокойно" - сказал сам 
себе Михаил, поднял фотоаппарат и сделал снимок.
   
   - Все равно мне не понравился этот тип в магазине, - 
сказал Михаил, когда они отъехали от магазина и 
проехали добрый десяток километров. - Причем не 
понравился очень. И даже его совет поехать этой 
дорогой, которая, по его словам намного короче, мне 
тоже очень не нравится. По-моему, мы едем совсем в 
сторону.
   - Ну откуда тебе знать? Ты же никогда не ездил по 
этой дороге?
   - Я доверяю картам. Доверяю своему чутью. Мы едем 
не в ту сторону.
   - Знаешь что, Миша, я, правда, уже устала от твоих 
капризов. Ну почему тебе все не нравится?
   - Ты не права, Наташа. Мне не нравится лишь то, что 
может представлять какую-то опасность для нас. 
Согласен, быть может, и мнимую опасность, но если мое 
подсознание мне говорит, что тут что-то не то, то я 
больше верю ему, чем тому, что видят мои глаза.
   - Тут так все красиво, сказочно красиво. Не может 
быть что для нас в этой стране может быть хоть какая-то 
опасность. Ну сам посуди. Они ведь живут за счет 
туризма. Разве они будут делать хоть что-то, что может 
им навредить?
   - Это арабы, дорогая. Мусульмане. Совсем другие 
люди. Они и мыслят по-другому. И отношение к нам, 
славянам, у них очень неоднозначное. Нельзя верить их 
улыбкам, словам и уверениям в дружбе. Они могут 
уверять тебя в искренности, а сами в это время...
   - Но не все ведь такие, Миш, - сказала Наташа и, 
зевнув, прикрылась рукой. - Есть ведь такие люди во 
всех странах.
   - Есть, конечно, но... - Михаил замолчал, заметив, 
что сзади, в клубах пыли за ними следует какой-то 
автомобиль. - Дай бог, чтоб я ошибался. Иначе... - 
Михаил поглядел на свою спутницу, которая, сладко 
посапывая, спала.
   Он улыбнулся ей, поправил кофточку, зевнул сам и, с 
ужасом понял, что засыпает. Последнее, что он успел 
сделать - это с силой нажать на педаль тормоза.
   
   Ужасно хотелось пить. Губы были сухими, глаза не 
хотели открываться. Тело ломило так, словно его долго 
пинали. Михаил попытался открыть глаза, но, несмотря 
на то, что по ощущениям, ему это удалось, он так ничего 
и не увидел. Он пошевелил затекшими руками. Руки 
были связаны. За спиной. Ноги тоже связаны.
   - Черт. Все же я был прав. Зачем же я ее послушался? 
- Пробормотал он про себя. - Наташа! - Позвал он 
вполголоса.
   Тишина. Ветер. Песок.
   - Наташа, ты здесь? - Крикнул он.
   Тишина.
   Михаил напряг руки и почувствовал, что веревка, 
связывавшая его поддалась. Очевидно его не старались 
спеленать крепко, надеясь, скорее всего, что он от 
обезвоживания умрет раньше, чем сможет прийти в себя. 
А может, понадеялись на то, чем его напоили. Да кто, в 
конце концов, знает, на что они вообще надеялись?
    Он поднатужился и развязал руки. Стянул повязку с 
глаз и поднялся. Сел. Наташи не было. Не было и 
машины. Кругом песок, насколько хватало взгляда. Не 
было даже следов. Словно он упал откуда-то сверху.
   Михаил, пошатываясь, встал, огляделся, приставив 
ладонь ко лбу. Везде, насколько хватало взгляда, были 
лишь горы песка. Безоблачное небо и жадное, злое 
солнце. Солнце... он стоял на вершине холма и 
внимательно оглядывая все, пытался увидеть Наташу или 
хоть что-то, что подсказало бы, где ее искать. Ничего не 
было.
    "Интересно, утро сейчас или вечер?" - Подумал 
Михаил. - "Если вечер, то солнце на западе, значит..."
   Он повернулся в ту сторону, откуда, по его мнению, 
они приехали.
   - Значит, возвращаться мне нужно туда. Эх, Наташа, 
Наташа... говорил я тебе... - Михаил вздохнул, - 
Впрочем, сам виноват. Уверен ведь был, что добром это 
все не закончится, а поддался на слезы. На маленькие 
слезки. Для того, чтоб получить слезы большие.
   Он побрел по раскаленному песку в ту сторону, где, 
как ему казалось, находится город. Что еще оставалось?
   Солнце, словно изголодавшись в этой безлюдной 
пустыне, безжалостно, со всех сторон, набросилось на 
него. Казалось, что оно разозлилось на то, что он решил 
уйти отсюда и всеми силами старалось заставить сесть, 
не шевелиться. Каждое движение и так давалось с трудом 
и болью, а тут еще и солнце безжалостно пекло. Пот 
разъедал глаза. Михаил упорно, шаг за шагом шел. 
Заставлял себя идти. Ведь остановка означала не только 
смерть для него, но и для Наташи. Если сбудутся его 
самые страшные подозрения и она попала в руки 
работорговцев, она тоже неминуемо погибнет. И даже не 
только потому, что не захочет стать рабыней, сломать 
смогут волю любого человека, а еще и потому, что после 
всего того, что произойдет, она перестанет быть прежней 
Наташей. Той, которую он очень любил.
   Солнце опускалось ниже. Значит, все-таки вечер. 
Значит, он идет правильно. Значит...
   
   Михаил очнулся от прикосновений к себе. Холодно. 
Потрескавшиеся губы ощутили влагу, которая 
коснувшись его нёба, скользнула вовнутрь, давая 
облегчение пересохшему телу. Михаил сделал несколько 
судорожных глотков, чуть не захлебнувшись,  
закашлялся. Он попытался открыть глаза. Ему это 
удалось с большим трудом. Воспаленные глаза не хотели 
открываться.
    Потрескивая чем-то, горел костер. Запах был 
довольно неприятным, но от костра тянуло теплом. 
Вокруг костра сидели люди, закутанные почти до самых 
глаз в длинные, темные одежды. Они молчали и глядели 
на него. Рядом с ним, держа в руках какой-то сосуд, 
сидела молодая девушка. Ее глаза, темные, и очень 
выразительные, улыбались ему. Она что-то проговорила 
по-арабски и протянула ему этот сосуд, очевидно, 
предлагая еще попить.
   - Shokran, beautiful woman. Honestly speaking, I would 
prefer to eat up now. And yet more I want to understand, 
where I now and who you such, my rescuers. - Михаил 
ответил ей и приподнялся на локтях.
   Она непонимающе поглядела на него, затем 
растерянно оглянулась на кого-то.
   Из темноты вышел мужчина в годах, жестом показал 
девушке, что она может уйти, присел рядом с Михаилом 
и внимательно поглядел на него.
   - Good night to you, traveler. We are people which live in 
a desert. To you very was lucky, that Нatyba found you, 
when we passed by. You would perish. Almost brought you 
by sand. - Он помолчал, глядя в огонь. - We are peaceful 
people. We do not want troubles from somebody and very 
hope on your gratitude. We from you not do need nothing, 
though on clothes and it is visible that you man not poor. We 
ask one only - tell nobody, that rescued you we. Tomorrow In 
the morning Fatyba will take you to the city. You need 
Medicare. There, not far there is police-station. We hope that 
they will help you.
   Он медленно встал и, не оборачиваясь, ушел обратно 
в темноту.
   - Thank you to you, people of desert.??? - Поблагодарил 
их Михаил и прикрыл глаза.
   К нему неслышно подошла Хатиба. В этот раз в ее 
руках был сыр, еще какая-то еда, горячий, ароматный 
чай. Михаил поел и уснул. Ему снилась Наташа с 
темными, глубокими, улыбающимися глазами Хатибы. 
Она молча улыбалась и ускользала от его, тянущихся к 
ней рук. Отрицательно качала головой и исчезала в 
темноте.
   
   Михаил проснулся от собственного крика. Поднялся 
рывком, глубоко дыша и сжав кулаки. Он не сразу понял, 
что видел сон. 
   Наступило утро. Люди пустыни уже не спали. Кто-то 
из мужчин занимался ремонтом обуви, женщины 
готовили что-то на огне. Вчерашнего пожилого мужчины 
видно не было. Хатибы тоже не было видно.
   - Блин, ну не могло же мне все это тоже присниться 
вчера? - Он, оглянувшись, обратился к молодому парню, 
который с улыбкой глядел на него.
   - Hello. Do not you know, where that mister which I 
yesterday spoke with? - Спросил он у него.
   Парень покачал головой и что-то ответил по-арабски.
   - Does anybody speak English here?- обратился он ко 
всем.
   Поглядев на него, все продолжали заниматься своими 
делами.
   - М-да... - протянул озадаченно Михаил. - А мне 
помнится, здесь кто-то пообещал отвести меня сегодня 
утром в город.
   Он снова повернулся к тому арабу, который сидел 
недалеко от него.
   - Хатиба? Ты знаешь, где Хатиба?
   - Хатиба? - Заулыбался тот и закивал, поднялся и 
куда-то убежал.
   - Ну, хоть какой-то прогресс. - Михаил встал, и, 
сделав несколько упражнений, прислушался к своему 
телу. Мышцы еще побаливали, но, вроде, серьезного 
ничего не было. Все было в порядке. Даже удивительно, 
что он смог восстановить силы за столь короткий срок. 
Наверно это благодаря заботе Хатибы и ее странному на 
вкус, но, очевидно, очень целебному чаю.