Аннотация: Фантастический рассказ о молодом парне, открывшем свою теорию времени. В результате опытов пострадала его девушка, которой, к тому же, пришлось выручать своего возлюбленного. Удастся ли ей это? Время покажет...
У меня никогда не было дачи. Да и необходимости особой в ней я раньше не испытывал. Но тут, когда мой коллега предложил купить у его знакомой дом в небольшом городке, я задумался. Почему бы и нет? В конце-концов, иногда хочется отдохнуть от города, посидеть на берегу реки, попариться в баньке, пособирать грибы. Да и думается вдалеке от городского шума лучше. Я согласился. Поддался на его уговоры и поехал поглядеть на то, что он мне предлагал. Тем более, если верить его рассказам, дом был почти новым и стоил совсем недорого.
Городок встретил меня приветливо. Ярким, по-летнему теплым солнцем, которое, несмотря на конец сентября, пригревало так, что я сразу скинул куртку. Деревенская псина весело облаяла меня, когда я, подъехав, вышел из машины возле дома, о котором мне сказал коллега. Глядя, как гордо, с чувством выполненного песьего долга, собака, дружелюбно помахивая хвостом, побежала по своим, одной ей известным делам, я постучал в дверь большого кирпичного дома. Мне долго никто не открывал. Я даже усомнился было в том, что правильно нашел дом и хотел спросить у кого-нибудь, где живет Анна Михайловна, которая продавала дом. Но дверь скрипнула и приоткрылась.
Я ожидал, что Анна Михайловна окажется бойкой, веселой деревенской женщиной, которая меня встретит гостеприимно и, как минимум, вежливо. Но ошибся. Дверь мне открыла пожилая, даже, скорее, старая женщина лет восьмидесяти. Подозрительно и с вопросом поглядела на меня.
- Здравствуйте. - Поздоровался с ней я. - Вы Анна Михайловна?
Старушка молчала и, не мигая, глядела на меня. Меня очень удивило то, что взгляд ее был молодой, ясный. Глаза словно выделялись на ее старом, морщинистом лице.
Я подумал, что она плохо слышит, и повторил свой вопрос погромче.
- Не ори. - Сказала она мне ворчливо, скрипучим, неприятным голосом. - Я тебя прекрасно слышу. Чо приперся?
Я, сперва, опешил, но потом, придя в себя, сказал.
- Я от Игоря Дмитриевича. Он сказал, что вы продаете дом под дачу.
- Продаете... - Проскрипела та недовольно. - Шляются тут всякие. Чо вам в городе своем не сидится...
Она закрыла дверь, чем-то погремела за ней и, не открывая ее, сказала мне:
- Погоди немного.
Да уж. Никак не ожидал я такого вот. Больше всего меня удивило то, что Игорь меня не предупредил о таком вот, своеобразном, характере Анны Михайловны.
Я сел в машину, закурил и, с интересом огляделся вокруг. Я много раньше слышал об этом городе, но как-то не приходилось в нем бывать. Игорь оказался прав. Здесь было очень красиво. Город находился между двух высоких холмов, вдоль реки, которая, извиваясь, окружала его с трех сторон. Золотистым ковром кусты и деревья покрывали городок, от чего тот казался залитым солнечным светом.
Я успел выкурить три сигареты и съесть пару конфет, когда, наконец, стукнув запором, открылась дверь Анны Михайловны. Она, молча, и не глядя на меня пошла вдоль дома.
- Анна Михайловна. - Окликнул ее я.
Она, не останавливаясь, махнула мне рукой, приглашая следовать за ней. Я вышел из машины, закрыв ее брелоком автосигнализации, и пошел, не торопясь, следом за ней.
Через пару домов она остановилась, открыла калитку и исчезла за забором. Я, пожав плечами, прошел за ней во двор.
- Ну, гляди. - Сказала она мне и уселась на завалинку.
Я прошелся по двору. Дом был небольшим и аккуратным. Я так и не смог определить из чего он построен, а спросить у сердитой бабки постеснялся.
- А вовнутрь можно зайти? - Спросил я ее.
Она покряхтела, кивнула, но осталась сидеть на месте.
Поднявшись по лестнице, я открыл дверь. На меня пахнуло запахом помещения, в котором давно никто не жил, но вся мебель, затянутая пылью оставалась на месте. На столе стояла грязная посуда с остатками засохшей еды, на кровати, не заправленной, лежала одежда, на подоконниках стояли засохшие цветы. Такое впечатление, что хозяева отсюда не переезжали, а просто бросили все как было. Дом состоял из двух комнат. Одна была спальней, а вторая, очевидно, служила кухней, столовой. Там же стоял умывальник и еще какая-то утварь, назначение которой я даже не знал. Больше всего меня поразило то, что в спальне, над столом, на полке, стояло огромное количество книг. Причем не таких, которые обычно читает молодежь. Среди них я заметил справочники, энциклопедии, большое количество подшитых журналов Моделист-конструктор и Техника молодежи.
Я обернулся, вздрогнув, на скрип двери. В дверях стояла Анна Михайловна и со странным выражением лица глядела на меня.
- А вы не знаете, куда делись старые хозяева? - Спросил ее я, и удивился своему сиплому голосу.
- Искали... А кому это нужно? - Горько вздохнула она. - Участковый ходил, спрашивал, вынюхивал чего-то.
- И что? - Спросил я, удивившись тому, что старуха разговорилась.
- Да ничего. Сгинул. - Махнула она рукой. - Сгинул с концами.
Мне понравился этот дом. Несмотря на то, что в нем нужно было сделать ремонт, прибраться, мебель сменить, подправить баню, заготовить дров, было что-то там такое, что меня пленило. Быть может та аура таинственности, связанная с исчезновением его прежнего владельца и мое природное любопытство. Может быть, просто красота городка и мое желание отдохнуть, побыть поближе к природе, может что-то еще. Не знаю. Так или иначе, я купил этот дом и в ближайшие мои выходные вновь был в нем.
Я ходил по дому, знакомился с ним, разглядывая фотографии его прежнего владельца. Молодой, лет двадцати - двадцати пяти, парень, рыжеволосый, с веснушками, с ясными, голубыми, умными, грустными глазами. Мне было неловко вот так вот, непрошено - незвано влазить в жизнь совершенно постороннего человека, но мне не давало покоя сказанное бабкой Анной "сгинул". Не пропал, не умер, а сгинул. Чем больше я разглядывал вещи Алексея, так, оказалось, звали этого парня, тем больше разгоралось мое любопытство. Он был очень непростым парнем, этот Алексей Лысаков. На книжных полках стояли увесистые тома квантовой физики, теории света, высшей математики, анатомии, химии с пометками, закладками. Было видно, что эти книжки не просто так тут стоят, что их часто перечитывали, что-то отмечая. Стояли тетради, исписанные мелким, неровным, торопливым почерком, который я, как ни старался, не мог разобрать. Больше половины тетради занимали какие-то формулы, расчеты, схемы, диаграммы. Большинство записей были сокращенными. Было видно, что человек, который их оставил, писал это для себя, не стараясь, чтоб кто-то посторонний мог их разобрать.
Я внимательно все осмотрел и вышел на улицу, чтоб покурить и подумать. Откуда взялся в этом глухом городке парень, который интересовался всем этим? Что он тут делал, почему не перебрался в город, там ведь гораздо проще найти и литературу и людей, с которыми можно пообщаться на интересующие тебя темы.
Мои размышления прервал парень, скорее даже мужичок, который неторопливым шагом подошел ко мне.
- Здоров, - поздоровался со мной он.
- Спасибо, - ответил я ему. - И тебе здоровья.
Мужичок расплылся в беззубой улыбке.
- Закуривай, - предложил я ему, протягивая пачку сигарет.
- Я такие и не пробовал, - с любопытством затянулся он моей сигаретой и закашлялся. - Неее... Мои лучше. А ты чего тут? Дачник?
- Да, вот дом купил недавно, оглядываюсь, знакомлюсь с соседями.
- Да тут нет никого из соседей, - сплюнул он, - давно все разъехались после того, как Леха сгинул.
"Сгинул". Он сказал именно так.
- А ты его знал?
- Леху-то? Знал канеш, как не знать. В школе учились вместе. Со странностями парень был. В школе еще начал интересоваться какими-то приборами, все время что-то там строил, испытывал. Один раз даже пожар тут устроил, чуть дом не сгорел. Знаешь, какая тут у него кличка была?
- Ну?
- Кулибин. - Рассмеялся он. А потом нахмурился. - Зря ты этот дом купил.
- Это еще почему? - Удивился я.
- Нехороший он. Уезжал бы ты отсюда. - Он затушил каблуком окурок и с любопытством поглядел на меня. - Или ты из "этих"?
- Из которых "этих"? - Не понял я.
- Не знаешь? - Он глядел на меня, внимательно и с любопытством. - Ну, придет время, узнаешь. Если, конечно, захочешь тут жить. Ну, давай, протянул он мне руку для прощального рукопожатия.
Я пожал ему руку.
- Слушай, а ты не знаешь, где тут можно купить дров?
- Дрова тебе нужны? Это к леснику, он возле школы живет. Или, если богат деньгами, попроси кого-нить, привезут тебе домой прям.
- Так может, ты мне и поможешь? Я заплачу.
- Почему не помочь хорошему человеку. Ладно. Завтра тут будешь?
- Да, я на три дня приехал. Пока порядок наведу, посмотрю, что нужно сделать, где что подстучать, починить, да и в баньке попариться хочется.
- Банька у Лехи знатнаяааа... - Протянул он. - Ток ты, слышь... - Замялся он, оглядываясь на дом бабки Анны.
- Что?
- Знаешь, погоди с баней пока.
- Почему?
- Ну погоди и все. Если так невтерпеж, приходи ко мне, я баньку истоплю, посидим, поговорим, водочки выпьем, если принесешь.
- Хорошо. Приду. - Согласился я.
- Вот и славно. - Обрадовался почему-то он. - Меня Толяном зовут. Я живу в конце этой улицы. Увидишь там большой дом под зеленой крышей, туда и приходи. Сразу найдешь, не ошибешься. Прям сегодня, вечером приходи. Если чо, спроси хоть кого, где Толян живет. Меня тут все знают.
Он, прихрамывая, ушел. А я озадаченно глядел ему вслед. Чем дальше, тем "чудесатее", как говорила Алиса.
До вечера я прибирался, выбросил испорченную посуду, навел порядок в комнате-кухне, протер стекла, подмел, вымыл полы. Лишь в той комнате, где была спальня, я не решился, почему-то, навести порядок. Время пролетело незаметно. Закончив работу, я взглянул на часы. Шесть вечера. Пора, наверно, навестить Толяна.
Я знал, где здесь ближайший магазин. Когда ехал к даче, проезжал мимо, а потому нашел его, не спрашивая ни у кого дороги. Выбор водки был небольшим и, в основном, она была дешевой. Я покачал головой, но выбрал ту, что на мой взгляд, была наиболее похожа на настоящую. Подумав, я взял палку копченой колбасы и хлеба. Так. На всякий случай.
Толян не обманул. Его дом я нашел сразу. Издалека заметил приметную крышу и, подойдя к калитке, постучал.
- Пришел? - Почти сразу открыл он, выглянул из-за моего плеча и оглядел улицу. - Ты один? Заходи. - Не дождавшись моего ответа, пригласил меня он. - Банька как раз готова. А ты что, даже белья не взял? - Подозрительно поглядел на меня он.
- Взял. И белье и водку, как обещал. У меня все в пакете. - Я поднял и показал ему полиэтиленовый пакет.
- Ага. - Сразу успокоился он и потер руки. - Марья! - Крикнул он в сторону дома. - Ко мне тут друг из города приехал. Я с ним в баню пошел. Попаримся там, поговорим о своем, мужском. Ты там это... Принеси нам чо-нить на закусь.
Из открытого окна высунулась красивая, полная, молодая русоволосая женщина. Увидев меня, она улыбнулась приветливо, кивнула головой, а потом показала кулак Толяну.
- Что это она? - Спросил его я.
- Да не обращай внимания. Просто я дал ей слово не пить без повода. - Он махнул мне рукой, приглашая за собой, и потихоньку пошел за дом. - Только по праздникам и после бани. В бане я вчера мылся. А сегодня для тебя истопил. Вот она и злится. Думает, что я баню истопил, чтоб выпить повод был. А я ж вовсе не для этого. Ты попросил - я истопил. Как не помочь другу. Кстати, друг, - остановился он, - а звать-то тебя как?
- Сергей.
Он кивнул. - Серега, значит. - И пошел дальше, к бане. - А робишь кем?
- Я писатель. - Почти не кривя душой ответил ему я.
- Писааатель... - Протянул он, явно удивленный услышанным. - Стишки, поди, пишешь?
- Да нет. Не стихи, - улыбнулся я. - Книги. Рассказы, повести, очерки. Сергеев Сергей Сергеевич. Не слыхал случайно?
- Врешь! - Неожиданно остановился он, а я налетел на его спину, не ожидая такой реакции.
Он повернулся ко мне.
- Тебе что, паспорт показать? - Спросил я его.
Он поглядел мне в глаза.
- Нет, не врешь. - Сказал он. - Я с малолетства умею различать, когда человек врет. - Он почесал затылок. - И что, Прозрачное Солнце ты написал?
- Да.
- Сильная вещь. - Кивнул он. - Я, когда читал, как Степан, замерзая в тайге, писал письмо своей жене, чуть не плакал. А Марья, та вообще это письмо наизусть знает.
- Не Степан. - Поправил я его. - Семен. - Я улыбнулся такой бесхитростной проверке.
- Семен. Да. Точно. Ошибся. Давай, проходи. - Он открыл низкую дверь. - Гляди, не ударься, осторожно.
Я наклонился и вошел в предбанник, который, одновременно, был и раздевалкой. Возле окна стоял невысокий стол, рядом, по обе его свободные стороны, две деревянные скамьи со спинками, чисто, до белизны, выструганные.
- Ты пока погодь, не раздевайся, щас Марья придет, принесет нам попить, закусить. Посиди пока. Я быстро. На чердак слазию, веники принесу. Ты какие любишь?
- А у тебя разные есть?
Толян довольно заулыбался.
- Канеш. Есть и березовые и липовые и рябиновые и дубовые есть. Если хочешь, есть даже с ветками "ифкалипта" веник. Ну, и с травами разными есть. С пижмой, с полынью.
- Ух, ты! - Вполне искренне удивился я.
- Я люблю попариться с удовольствием. Ну, какой тебе принести веник?
- Давай обычный, березовый. Только большой неси, ладно? Не люблю я маленькие веники.
- Ну так. - Толян открыл люк в потолке и проворно полез по лестнице на чердак.
В дверь постучали. - Можно? - Приоткрыв дверь, спросила хозяйка.
- Да, Мария, пожалуйста, проходите. - Я встал, когда она вошла в предбанник.
- Ой... - Зарумянилась она, смущенно улыбаясь. - Да зовите меня на "ты" и садитесь. А то как-то неудобно даже. - Она поставила на стол, смахнув полотенцем только ей одной заметную соринку со скатерти, кастрюльку с вареной молодой картошкой, посыпанной зеленью, тарелку с грибами, пироги, огурцы, поставила бидончик с квасом. Принесла так много, что хватило бы человек на пять. От запаха у меня потекли слюнки. Я только сейчас вспомнил, что последний раз ел еще дома, утром, перед тем, как поехать сюда. От такого разносола мне стало неудобно доставать то, что купил я, но я достал из пакета колбасу и хлеб и положил их на стол.
- Ой, да ну что вы, у нас что, поесть нечего? Не надо было покупать.
- Марья, а ты знаешь, кто мой друг? - Спускаясь по лестнице с перекинутой через плечо парой веников, перевязанных бечевкой, улыбаясь, спросил ее Толян.
- Ну? - Поглядела она на него, затем повернулась ко мне. - Знакомь.
- Не поверишь. - Он, явно получая от происходящего удовольствие, глядел на нее. - Его зовут Серегой.
- Очень приятно. Мария. - Она хотела протянуть мне руку, но на полпути ее остановила, услышав, что сказал ей муж.
- Да погоди, дай договорить. - Сказал он. - Фамилия его Сергеев.
- Сергеев Сергей? - Она нахмурила лоб, задумавшись, очевидно, над тем, где она раньше слышала это имя.
- Он писатель. - Помог ей Толян. - Тот самый.
- Врешь! - Ахнула она.
Мне стало не по себе.
- Пожалуйста, перестаньте.
- Ну, Толян, ну, паразит! - Шлепнула, шутя, Марья его полотенцем. - Что ж ты мне сразу не сказал, кто твой друг? Я бы чего повкуснее сготовила. - Она поглядела на накрытый стол.
- Мария, не нужно ничего больше. Спасибо. Все и так замечательно и, знаю, очень вкусно.
- Вишь, какая у меня баба, - восхищенно глядя ей вслед, сказал Толян. - Ни у кого такой нет. Ну, давай, раздевайся и в парную. Эх! Люблю я баньку!
Париться Толян умел и любил. Верно. И баня его была устроена с умом, что я оценил по достоинству, несколько раз возвращаясь в баню. Я даже, было, забыл, зачем, собственно, пришел к нему, в очередной раз выйдя в предбанник, и попивая домашний квас. Хорошо. Тело обрело долгожданную легкость. Пожалуй, единственное, чего сейчас не хватало, это проруби с ледяной водой.
- Ну что, как тебе баня? - Прищурившись, спросил меня Толян.
- Знааатно... - Протянул я. - Хороша банька. Спасибо.
- То-то... Ну, что, по пятьдесят капель? Или еще пойдешь париться? - Ожидающе поглядел на меня он.
- Давай. Я напарился уже. Хватит, пожалуй.
Толян достал из ведра с холодной водой бутылку, ловко распечатал ее, аккуратно разлил по стаканам, взял свой. - Ну, с легким паром, Серега.
- С легким паром, Толян, - подхватил его тост я и выпил водку.
- Хороша... - Крякнул он, поставил пустой стакан на стол, толкнув, приоткрыл дверь на улицу и закурил. - Слыш, Серега, а что ты знаешь про Леху?
- Да ничего, собственно, только то, что бабка Анна сказала. Что он сгинул где-то. А, если судить по тому, что я видел у него дома, то, думаю, можно добавить еще, что он, до того, как сгинул, был парнем очень необычным. У него весьма необычная подборка книг. Те, что на русском языке, дают мне возможность предположить, что он увлекался физикой, химией, математикой, анатомией. А те, что на других языках... Я не очень хорошо знаю иностранные языки, но то, что они подобны русским книгам, определить смог.
- Как ты сказал? Михална тебе сказала?! - Он выделил слово "сказала".
- Ну да. Я спросил про предыдущего хозяина дома, и она сказала...
- Она же немая! - Перебил он меня удивленно.
- Кто?
- Да Анна. Ведьма.
- Немая? Я с ней нормально разговаривал. Она мне и про Леху рассказала. Да и дом я у нее купил.
- Фью... - Присвистнул Толян. - Ну и дела... И дом, значит, она продала тебе. А я-то думаю, кто это сподобился его продать... Кстати, а Чо ты Анну бабкой все зовешь? Ты думаешь, она старая??
- Ну, - задумался я, - лет восемьдесят, пожалуй, ей есть. Для бабки самый возраст.
- Да уж, восемьдесят... - он разлил еще по рюмкам водку, выпил, не предлагая мне, и закурил. - Ей тридцать лет. Она училась с моей сестрой в одном классе.
- ...
- Не веришь? - Усмехнулся он. - Знаешь, я расскажу тебе, что знаю. Другому, быть может, не рассказал бы, а тебе скажу. Глядишь, книжку напишешь об этом. История-то занятная. Только, знаешь, что...
- М?
- Давай дома об этом поговорим. Тем более, что Марья тоже может кое-что тебе рассказать и о Лехе и об Анне. Она с Анной вместе училась до восьмого класса. Пока Анна не пропала на месяц.
- Часто у вас тут люди пропадают...
- Да нет. На моей памяти только двое и пропадали. Леха и Анна. А Анна с тех пор все шастает по деревне, что-то ищет, глядит на всех дикими глазами. Знаешь, я пару раз замечал, что она заходит в баню на твоем участке. Что бы ей там делать, а? Истинно ведьма. Когда ты появился, я подумал, что ты из этих, из колдунов. Приехал к ней.
Мы зашли с ним в дом. Толян что-то сказал Марье, которая возилась на кухне, зашел в комнату, предложил мне присесть, достал из шкафа фотоальбом, сел рядом со мной и протянул его мне. В комнату, вытирая руки полотенцем, вошла Мария, взяла стул и села рядом с мужем.
- Гляди, - открыл он альбом.
Я разглядывал фотографии, узнавая на некоторых знакомого по другим фотографиям Алексея, Толяна, который не сильно-то изменился за прошедшее время. Узнавал и Марию, которая с годами из босоногой, голенастой, худой девчушки превращалась в красивую девушку.
- А это кто? - Спросил я, заметив фотографию, где рядом с Алексеем стояла красивая брюнетка, склонив ему на плечо голову. Фотография была групповой, но эта пара как-то по-особенному выделялась. Словно стояла отдельно.
- А это Алексей и Аня.
- Аня - его девушка? - Спросил я, внимательно ее рассматривая.
- Можно и так сказать. Была его девушкой. Это же Анна, не узнал? - Толян показал другую фотографию, где эта же девушка была снята крупнее. - Это она же.
- Симпатичная девушка. Она сейчас здесь же, в деревне живет? Можно с ней поговорить?
- Серега, ты что, не понял? Это Анна. Анна Михайловна. Та, которая тебе дом продала.
- Бабка Анна?! - ахнул я и поглядел на Толяна, надеясь, что он шутит.
Но лицо его было серьезно. И Мария на меня глядела без тени улыбки.
- Я сам бы не поверил, если бы не знал это точно. Не видел ее превращение, которое произошло буквально на глазах у всех. За месяц из молодой красавицы она превратилась в дряхлую старуху. Это произошло вскоре после того, как сгинул Леха. Говорят, что она пыталась найти и вернуть Леху, ездила к какому-то колдуну, который пообещал ей помочь, но взамен попросил ее молодость.
Толян с Марией мне рассказали потрясающую историю, в которую мой мозг поверить отказывался. Но я внимательно выслушал все и понял, что многое из их рассказа могло оказаться правдой.
Под впечатлением от всего этого я шел обратно, на дачу. Темнело. Было необычно тихо. Не знаю, может, в деревнях всегда такие тихие вечера, но мне было почему-то очень неуютно. На улице, по которой я шел, ни в одном из окон не было света. Казалось, что на этой улице вообще никто не живет. Жутковато. До дачи, впрочем, я добрался без приключений. Только, когда подходил к калитке дачи, мне вдруг показалось, что дверь моей бани приоткрылась и беззвучно закрылась. Померещилось, похоже.
Я прошел по скрипучей лестнице к дверям, открыл их и, не включая света, прошел в комнату. Зажег настольную лампу, разделся, сел в кресло и стал перелистывать тетради Алексея.
Я не все понимал, что он пишет. Было очень много каких-то непонятных значков, сокращений. Я закрыл последнюю тетрадь и откинулся, задумавшись, в кресле.
Я вздрогнул, когда, вдруг, за спиной у меня скрипнула половица. Очень хотелось обернуться, но по телу бегали мурашки.
- Лешенька. - Скрипучий голос, казалось, идет откуда-то из-под земли. - Лешенька... Ты вернулся...
Я обернулся. В комнате никого не было.
"Показалось" - Подумал я и перевел дух. Я боялся. Боялся того, что голос, показавшийся знакомым, повторится. Я никогда не верил в ведьм, домовых и прочую нечисть, но мне сейчас было страшно. Я сидел и слушал.
Старый дом поскрипывал, что-то где-то шуршало, но голос не повторялся. Я снова взял наугад одну из тетрадей и открыл ее. "Расчет временного сдвига сознания" прочитал я. От неловкого движения стопка стоящих на столе тетрадей покачнулась и упала на пол. Я, чертыхнувшись, наклонился, чтоб собрать их и заметил, что через неплотно подогнанные половицы, снизу, видно слабый свет.
- Это еще что за новости? - Страх мой исчез. На его место пришло более привычное любопытство и азарт.
- Что это там такое может светить? - Сам себя спросил я, внимательно разглядывая пол. Но свет неожиданно исчез. Хотя нет. Он исчез медленно, тая.
Я встал, включил в комнате свет, откинул половик, который лежал на полу и раньше не привлекал моего внимания. В полу был люк. Походе, здесь есть подвал. Я поискал хоть что-то, похожее на ручку, но ничего похожего не было. Быстро сбегав на кухню, я принес нож, подковырнул им люк и, поднатужившись, откинул крышку.
Не смотря на то, что из подвала на меня пахнуло запахом гаража, воздух, на удивление, был свежим. Лампа, которая висела у меня над головой, освещала часть лестницы, ведущей вниз и кусок пола под люком.
Я осторожно ступил на лестницу, опасаясь, что она окажется непрочной, и спустился на пару ступенек вниз, пытаясь хоть что-то разглядеть. Но ничего не было видно. Осторожно, шаг за шагом я спустился вниз. Достал из кармана зажигалку, зажег и, в ее неровном свете, вытянув вперед руку, чтоб ни на что не наткнуться. Так, потихоньку, я добрался до стены и пошел вдоль нее, пытаясь найти выключатель, надеясь, что тут есть свет.
Я наткнулся на выключатель возле самой лестницы. Чертыхнувшись, что не догадался сразу, я включил его.
Лампа, вспыхнувшая под потолком, осветила довольно большое помещение. Кирпичные стены, деревянный пол. Стол, заваленный какими-то деталями, большое количество приборов, какие-то провода. У противоположной стены стояла стойка из стеклянных пробирок, другой химической посудой, шкаф с реактивами. Назначение всего этого было непонятно. Я не ожидал, что под полом этого дома может оказаться целая лаборатория. Возле лестницы, справа, я обнаружил две металлические двери, которые, как не пытался, я не смог открыть.
Я, внимательно все разглядывая, ходил по подвалу, пытаясь понять, для каких целей служила эта лаборатория. Химия, приборы, какие-то графики на столе, диаграммы, чертежи.
Вдруг, мое внимание привлекла тетрадь, наособицу лежащая в стороне от других. Я открыл ее. На первой странице аккуратно было выведено "Дневник".
- Вот это удача! - Воскликнул, обрадовано я, листая дневник. - В нем, наверняка я найду ответы на все свои вопросы.
Я положил тетрадь в карман, еще раз поглядел внимательно вокруг и поднялся по лестнице наверх. Единственно, что меня смутило, это то, что я так и не понял, откуда был голос. Ведь в подвале, когда я туда спустился, никого не было. Разве что владелец таинственного голоса скрылся за одной из металлических дверей.
Рано утром мне позвонили с работы, и мне пришлось уехать с дачи.
Когда я решил, на работе, возникшие там проблемы и приехал домой, я взялся прочесть дневник Алексея. Действительно, как я и ожидал, он многое мне объяснил, хотя загадок не стало меньше, пожалуй, даже, наоборот. Впрочем, судите сами. Вот он.
Дневник Алексея Лысакова.
7 января.
Первая запись в моем дневнике.
По совету Ани решил вести дневник, хотя не очень представляю, для чего он нужен. Но так, уверен, будет проще привести свои мысли в порядок и связно объяснить тем, кому интересно мое изобретение, то, до чего я дошел после долгих размышлений и экспериментов.
Мои попытки донести это до ученых успехом не увенчались. Стоило им только услышать в названии прибора слова "машина времени", все начинали так гаденько улыбаться и советовать обратиться в другое учереждение.
Да пусть их. Я не сумасшедший, и моя машина заработает.
Сначала, в двух словах попробую объяснить его суть.
Путешествовать по времени невозможно. Это несомненно. Но. Есть одно маленькое но.
Если представить себе, что жизнь, судьба человека это некая нить, на которую нанизаны, словно бусинки, события, глубокие эмоциональные переживания,суметь восстановить их по памяти человека, усилить их, преобразовать, наложить на сознание маску, то вполне возможно вернуть этого человекав прошлое. В то время, когда он и пережил это событие. В его прошлое. Он сам, его тело, будет здесь, в настоящем. А мысли, душа, перенесется назад. У любого человека, у любой жизненной нити есть свое начало. Есть свой конец.В начало нити вернуться проще. Сложнее отследить ее конец.Довольно непросто проследить в хаосе, в клубке жизненных нитей эту единственную нить. Я смог это сделать. У меня получилось. Весь ход размышлений и расчетов я здесь описывать не стану. Цель этого дневника несколько иная.
9 января.
Вчера, когда я впервые запустил свой прибор, для того, чтоб снять свою маску, во всем районе погас свет. Видимо я недорассчитал мощность прибора. Проводка дома его не тянет. Едва не случился пожар. Надо что-то придумать, какое-то независимое питание.
14 января.
Договорился с одним прапорщиком из войсковой части о том, что он продаст мне генератор с дизельной электростанции. Тридцати киловатт мне вполне хватит. Надо только купить водки. Деньгами он брать отказался. Зачем ему ящик водки? Неужели он все выпьет?
20 января.
Привез генератор домой. Правда, оказалось, что прапорщик продал мне один генератор, без дизеля. Теперь нужно еще найти двигатель для него.
Вечером, когда перепроверил свои расчетные данные маски, оказалось, что я ошибся, приняв психологический сдвиг за константу. Повторная маска показала, что при разном эмоциональном состоянии, она разная. Безусловно, это погрешность незначительна, но могла бы помешать при юстировке оптики.
Весь день готовил помещение для дизель-генератора. Хочу сделать так, чтоб он не мешал работе приборов, и не донимал соседей своим шумом.
Аня сказала, что у них в сарае стоит старый, сломанный трактор. Двигатель, если его отремонтировать вполне потянет генератор.
14февраля.
Непросто,оказалось, собрать этот агрегат. А труднее всего, чего я совсем не ожидал, стало настроить его так, чтоб скачки частоты не превышали одной сотой процента. Двигатель трактора не рассчитан на такую точность вращения коленвала. Пришлось искать большой маховик.И делать электронную коррекцию подачи топлива на форсунки.
Но зато у меня есть теперь независимый источник питания и можно не бояться, что, в случае отключения электроэнергии, моя машина встанет.
Завтра все опробую.
Установил стальные двери на обе комнаты.
17 февраля.
Два дня не делал никаких записей. Было не до этого. Несколько раз делал маски со своего эмоционального состояния и у меня, несмотря на учтенную мною поправку, всегда получались разные результаты. Парадокс в том, что эмо маски Ани всегда абсолютно идентичны. Ничего не понимаю. Почему?
Попросил соседа помочь мне, хотел проверить, что покажет прибор с ним, но сосед категорически отказался. Испугался, похоже.
Не могу больше ждать. Попробую завтра наложить на свое сознание одну из записанных мною масок.
18 февраля.
Прибор работает! Да еще как! Я даже не ожидал, что все будет настолько реалистично. Но, обо всем по порядку.
Сегодня ночью я почти не спал. Знал, что перед экспериментом нужно отдохнуть и набраться сил, но неудачные эмо маски мне не давали уснуть. Я впервые за несколько лет выпил водки. Гадость ужасная, но благодаря ей я почти сразу расслабился и задремал.
Проснулся рано утром. Плотно позавтракал, выпил кофе и снова попробовал скопировать в маску свое эмоциональное состояние. Я очень волновался. Но то, что получилось, превзошло мои самые смелые ожидания. Три раза подряд маска идентична!
Я сел в кресло и запустил прибор, чтоб построить свою жизненную нить. Нить выстраивалась на мониторе какой-то зигзагообразной, ломаной линией. Чем ближе к настоящему времени она подходила, тем ровнее становилась. Странно. Мне казалось, что раньше у меня переживаний было меньше. Когда она дошла до отметки "настоящее", я не выдержал и остановил программу. Мне, почему-то, стало страшно увидеть свое будущее.
Я справлюсь с собой. Погляжу, что будет дальше, но потом. Сейчас я хочу попробовать вернуться в прошлое.
Я закрыл изнутри дверь на запор, установив таймер программы на пять минут. Лег на топчан, закрыл глаза и расслабился.
Точкой, в которую хотел вернуться, я выбрал момент моей первой встречи с Аней. Это произошло десять лет назад, когда она со своими родителями переехала в наш город.
Мне тогда было пятнадцать лет, и я жил у бабушки. Она еще была жива.
Аня вышла на улицу погулять со своим щенком, и я налетел на нее на своем велосипеде, к которому приладил электрический мотор. Мы тогда с ней и познакомились. Она упала и расцарапала сильно коленку. У нее до сих пор шрам на ноге.
Прибор включился. Темнота в моих закрытых глазах на миг сменилась яркой, болезненной вспышкой, затем стало светло.
Я мчался на велосипеде по улице. Меня переполнял восторг от того, что он поехал, что у меня получилось. Сознание раздвоилось. Я чувствовал эмоции, мысли того меня, из прошлого, но и я из настоящего тоже был тут. Я решил проверить, смогу ли я управлять своим телом. Телом пятнадцатилетнего Лехи. Шевельнул рукой, ногой. Получается!
Сейчас, вот за этим поворотом, я налечу на Аню. Попробую не допустить этого. Входя в поворот, я вильнул рулем вправо и, на всей скорости въехал в забор, растянувшись у ног Ани.
Она наклонилась ко мне, спросила, не ушибся ли я, помогла встать.
- Аня, - улыбнулся я ей.
- Откуда ты знаешь мое имя? - Она нахмурилась.
- Да я слышал, как тебя мама назвала, - соврал я неожиданно для самого себя, - я ж сосед ваш. Вон в том доме живу, - показал я на бабкин дом.
В глазах опять сверкнула вспышка и наступила темнота. Сработал таймер возвращения на приборе.
Я лежал и прислушивался к своим ощущениям. Вроде никаких изменений не произошло. Разве только то, что теперь в моей памяти было два разных варианта нашей с ней первой встречи.
20 февраля.
Вчера рассказал Ане о том, как первый раз включил свой прибор, что из этого получилось. Про нашу встречу в прошлом сразу рассказывать не стал. Сначала спросил, помнит ли она, как мы с ней познакомились.
Она сказала, что я тогда въехал на велосипеде в забор, весь исцарапался, и ее мама меня всего перемазала зеленкой.
То есть она помнит лишь второй вариант нашего знакомства. Того, первого, как будто и не было.
Я попросил ее показать шрам, который у нее оставался после того падения, которое было при первом варианте знакомства. Шрам был на месте.
Я спросил ее, откуда он, и она мне ответила, с удивлением, что не помнит, откуда он взялся. Вот тогда я и рассказал ей о том, что произошло вовремя моего путешествия.
- Знаешь, - сказала она, подумав, - я это тоже помню. Но как-то смутно. Вот ты рассказал, я вспомнила. Правда. Ты тогда на меня упал, и я исцарапала ногу. Мама зеленкой именно меня мазала, а не тебя.Но это все словно во сне. Как будто и не было.
В детстве я много читал фантастику. Помню, как писатели спорили, возможно ли изменить будущее, внеся изменение в прошлое. Я на практике это проверил. Нет альтернативных путей развития временной линии. Нить жизни одна и изменить ее невозможно. Можно лишь заменить на ней отдельные бусинки. Эта замена не изменит всего ожерелья в целом.