Аннотация: Краткий курс молодого бойца.Как в краткий срок стать настоящим мужчиной. Особенно если ты прынц. Ну и заодно драконы, магия и все что положенно по жанру.
Забытая дорога
Повесть
Моему любимому
Скоро в хрустальных чертогах
Появится новый властитель.
Родясь средь сынов человечьих,
По крови он будет драконом.
Он будет великим героем,
Себя таковым не считая.
При нем во сто крат воссияет
Священная слава Кэр-Лога.
Но грянет Великая Битва,
Где боги, драконы и люди
Решат, кто все же достоин
Занять повелителя место.
Глава первая
ХИЖИНА КОЛДУНА
Очень часто так трудно решиться
Сделать шаг от тепла очага
И от дома, в котором родился,
За неведомый край, в никуда.
Что нас ждет за знакомым порогом,
Я не знаю, но все же в свой срок
Мы уходим, с тоской покидая
Этот с детства знакомый порог.
Солнце еще не взошло. Туман клубился в маленькой долине, затягивая своей белесой паутиной крыши приземистых хижин. С высоты селение казалось покрытым сплошной мутной пеленой. Туман подползал к дому, стоящему на самом краю деревни, протягивал к нему свои мохнатые лапы, но, словно натыкаясь на невидимую стену, откатывался дрожащей волной и, цепляясь за колючий кустарник, оставлял на нем клочья своего непрочного покрова.
Утро было сырым и мрачным. Олен стоял на краю каменистой тропы, кутаясь в плащ. Мысли невольно возвращались к крепким стенам, сквозь которые не проникнуть пронизывающему насквозь ветру, к пламени, играющему в очаге, согревающему, успокаивающему усталого и замерзшего путника.
На валунах оседала влага. Мутные капли тяжело скатывались с замшелых камней, оставляя на изумрудном бархате тонкий серебристый след. Ранняя осень оголила ветви деревьев, и теперь они жались к скалам безмолвными, бесцветными призраками. В сером небе едва просматривалась бледная луна, постепенно затягиваемая облаками, предвещавшими дождливый день.
Олен тяжело вздохнул. Надо было решаться - идти вперед. Но воображение упрямо рисовало мрачные картины невыносимых тягот пути. Бесчисленные опасности подстерегали опального принца за каждым поворотом. И вполне может случиться, что он больше никогда не вернется в свой дворец. Не займет трон погибшего отца. К огромной радости регента. Именно этого он от принца и ждет - трусости. А как бы хотелось повернуть назад!..
Олен не был героем, и сам это прекрасно понимал. До недавнего времени вся его жизнь текла словно сама по себе, не озаряясь радостью побед и не зная горечи поражений. Вернуться к этой спокойной жизни было бы очень просто. Достаточно отказаться от права на королевство Сардар в пользу регента. И все тут же вернется на свои места. Принц - в тишину библиотек, регент - на трон. Где ему, по мнению жрецов и придворных, уже давно следует находиться...
Тщетно пытаясь согреться, Олен мысленно ругал себя. Захотелось править самому? Изволь теперь совершать подвиги. А ведь гордость - грех. Так учили его в храме Предвечного. Только смиренные получат блаженство в небесных чертогах Агиры. Теперь же - вперед, принц Олен! Вас ждет бессмертная слава!
День не торопился набирать силу. Осень спешила на
смену лету, накрывая холодным плащом из моросящих дождей все на своем пути. А скоро и зима. С холодами, со снегом и метелями.
В утренней тишине все отчетливей звучали шаги. Кто бы ни шел в этот час, Олен счел за благо спрятаться за большой камень, заслонивший его, как несокрушимая стена. Осторожность еще никому не вредила. В особенности принцу, который надеется дожить до своей коронации.
Ждать пришлось недолго. Вскоре на тропе показалась странная процессия из десяти человек. Спрятав лица под глубокими капюшонами черных ряс, они несли зажженные факела. Босые ноги больно колол щебень, но путники словно не замечали этого, погруженные в молитвы и благочестивые раздумья.
Олен тихо выругался. Достаточно было одного взгляда, чтобы их узнать. И встречу отнюдь нельзя было назвать счастливой. Фанатики веры. Воины чистоты из храма Предвечного. За их спинами ярким пламенем горели костры священного судилища. Зияли страшной темнотой казематы королевского дворца, исправно наполняемые несчастными, обвиняемыми в колдовстве и непочитании Предвечного.
Шествие остановилось на краю дороги. Тропа вела вниз, в клубящиеся лапы тумана. Звучный голос предводителя, обратившегося к своим послушникам, заставил притаившегося Олена вздрогнуть - столько в нем было нескрываемой ненависти:
- Братья, видите ли вы дом на краю деревни? Это и есть укрытие нечестивца и колдуна. Врага веры. Исполним же свой долг и предадим его очистительному огню, дабы не вводил он в искушение души истинно верующих.
Один из послушников со стоном упал на землю. Капюшон откинулся, и Олен увидел еще совсем молодого юношу. У его посиневших губ появилась пена. Скрюченные пальцы загребали песок и камни. Принц вспомнил, что видел этого послушника при храме, где подверженного припадкам юношу считали осененным святым присутствием Предвечного. Сильнейшие конвульсии сотрясали тщедушное тело. Одержимого оттащили в сторону, следя, чтобы он не ударился головой об острые камни. Стоящий рядом с предводителем в сомнении покачал головой.
- Здесь нам не пройти. Не лучше ли подождать, пока туман рассеется? До восхода солнца осталось совсем недолго.
После короткого спора предводитель согласился. Фанатики сошли с тропы и сели на землю. Факела, воткнутые рядом, немилосердно дымили. Ветер сносил чад в сторону Олена, и у того немедленно зачесались глаза и нос. Вместе с гарью до Олена долетал гимн Предвечному, нараспев произносимый его верными слугами. Знакомые с детства слова священного трепета не вызывали уже давно. И где-то в глубине души назревал гнев. Вот так, в одно мгновение, осудить человека и приговорить его к смерти! Это было низко. Олен не мог этого допустить.
Прячась за камнями, принц незамеченным скользнул в туман. Серая дымка тут же окутала его, скрадывая цвета и линии. Принц уходил все дальше и дальше, стремясь удалиться от фанатиков Предвечного.
Блуждая по туманному лабиринту, Олен быстро понял, что поступил крайне опрометчиво. Глаза застилала мгла. На лице оседали капли холодной влаги, скатываясь за воротник. Невозможно было понять, в какую сторону следует двигаться. И принцу ничего не оставалось делать, кроме как двигаться наугад, надеясь на удачу.
Сколько прошло времени, Олен не представлял. Но казалось, что он кружит на месте уже несколько долгих часов. Туман и не думал рассеиваться. Идти становилось все труднее. Каждое движение требовало огромного напряжения. Казалось, что преодолевать приходится не легкий туман, а плотную стену воды. Совсем отчаявшись и почувствовав леденящий страх, Олен собрал последние силы и побежал вперед, разрывая клубящуюся препону. Он уже ни на что не надеялся, и единственным его желанием было выбраться из цепких объятий тумана.
Но странное дело. Внезапно расступившись, туман выпустил его из своего призрачного лабиринта прямо перед хижиной колдуна. Потемневший от времени бревенчатый сруб одной стеной привалился к скале. Ступеньки крыльца жалобно скрипнули под ногами. Темные окна слепо глянули на незваного гостя. И тут Олена охватили сомнения. В голове зазвучала первая заповедь истинно верующего: "Да не подашь ты руки своей еретику и не заговоришь с ним. Ибо нечист он в глазах Предвечного, и священный лик отвращен от него". Вспомнилось изгнание еретиков и колдунов из столицы. Они уходили, зная, что во всем королевстве не найдется дома, в котором их примут и накормят. Это означало бы подвергнуть себя и своих близких еще более страшным гонениям. Ведь вторая заповедь гласила: "Нечист еретик, а оказавший ему помощь нечист вдвойне". Но злость на жрецов, вместе с регентом отправивших его в это безнадежное путешествие, заставила Олена взяться за медное кольцо, вделанное в доски двери. Стук был громкий, однако в ответ не раздалось ни звука. Постояв немного на крыльце, принц решил, что в доме никого нет. Повернувшись, он хотел уйти. Но в окнах вспыхнул свет, и послышались торопливые шаги.
Дверь открыл седовласый старик. Приход гостя, как видно, поднял его с постели и порядком напугал. Глаза близоруко щурились, пытаясь рассмотреть пришедшего.
- Простите, юноша, - робко кашлянув, спросил он. - Я чем-то могу вам помочь?
Олен молча возблагодарил небеса. Стоящий перед ним никак не мог быть колдуном. Слишком уж старик был напуган и растерян, обнаружив на пороге своего дома незнакомца. Принц почувствовал невольную жалость к этому человеку, по какой-то роковой ошибке зачисленного в стан врагов веры.
- Господин, - мягко сказал он, - вы должны как можно скорее уйти. Скоро здесь будут фанатики из храма Предвечного.
Старик в ужасе отшатнулся от Олена, словно он сам мог быть одним из них. В гулкой тишине дома раздались легкие шаги, и у двери появилась девушка. Несколько мгновений она неотрывно смотрела на принца, заставляя сильнее биться его сердце. Олен, привыкший к броской красоте многочисленных фавориток регента, не мог не восхититься незнакомкой. Она была прекрасна. Как солнце, как ветер, как запах меда над летним лугом. Глядя на длинные волосы цвета темного дерева, тонкую талию, гордую осанку, Олен пообещал себе сделать все возможное для спасения этих несчастных людей.
Хозяин дома обнял девушку за плечи.
- Все кончено, дитя мое, - в голосе старика дрожали слезы. - Мы должны немедленно уходить. Доблестные воины чистоты медлить не будут.
Но вот минута слабости прошла, и он пригласил Олена пройти в дом, который вскоре предстояло покинуть.
- Простите мне мою невежливость, молодой человек, - с печальным достоинством поклонился старик. - Мое имя Кэррион. Скажите, кому я обязан спасением наших жизней?
Повинуясь внезапному желанию обратить на себя внимание красивой незнакомки, Олен назвал свое имя. Конечно, вкупе с полным титулом наследника королевского дома Аледов. К его разочарованию, девушка даже не повернула головы. Глядя на то, как она деловито, без суеты и слез, собирает вещи, необходимые для дальней дороги, Олен стал подозревать, что этим людям не в первый раз приходится спасаться внезапным бегством. Старик подтвердил его догадку:
- Мы прожили в этой деревушке восемь лет. И я уже надеялся, что нас оставят в покое. Много раз перебирались мы с места на место, уходя от опасностей... Я делаю это ради Керы, - тихо добавил он. - Но моя дочь стоит жертв.
И Олен согласился с этим от всей души. Но, глядя на хозяина дома, отрешенно стоящего у окна, принц почувствовал суеверный страх. Внезапно Кэррион перестал казаться ему беспомощным стариком. А в повороте головы, властном профиле ему почувствовалось величие. Что если этот человек и вправду колдун? И он, Олен, губит свою душу, помогая ему? Но Кэррион, словно прочитав мысли принца, мягко улыбнулся.
- Нет. Я не колдун. Просто мои скромные познания в медицине чаще всего были неверно истолкованы. Древняя мудрость книг понятна не каждому. И как сказал мудрейший Силот: "...Знание подобно яркому факелу. Но даже факел может погаснуть, попав в неумелые и грубые руки".
- "Поэтому задача каждого просвещенного человека уберегать драгоценности мысли от попадания в умы недо- стойные. Ибо велико тогда будет бедствие от искажения великих идей", - продолжил Олен.
Кэррион склонился в поклоне.
- Воистину, принц, велика моя радость от разговора с достойным собеседником. К сожалению, очень нечасты подобные подарки судьбы.
Оглядевшись в поисках книг, Олен к своему изумлению не обнаружил ни одной.
- Нет, - улыбнулся старик. - Свои сокровища я держу не здесь. Ты готова, Кера? Нам пора.
Подняв с пола два дорожных мешка, Кера скрылась за неприметной боковой дверцей. За ней последовали Олен и хозяин дома. Согнувшись почти в два раза и сделав несколько шагов по узкому ходу, они оказались в небольшой пещере. Оглядевшись, принц издал благоговейный вздох. Книги были везде: размещенные на каменных полках, вырубленных в скале, в огромных сундуках, расставленных вдоль стен, даже сложенные в аккуратные стопки и прикрытые грубой холстиной. Кэррион ходил возле них. Гладил тисненую кожу переплетов дрожащими руками. Перелистывал пожелтевшие от времени ломкие страницы. И Олен понимал, что старику было бы легче отдаться разъяренным фанатикам, чем оставить эти драгоценности здесь, на произвол судьбы. Принц искренне разделял его чувства. Золотой вязью струились имена прославленных летописцев и поэтов, обещая минуты истинного наслаждения игрой отточенного ума. Как бы хотел он остаться в этой пещере и день за днем всю жизнь посвятить этим книгам!
Королевская библиотека всегда служила ему надежным убежищем. Верной гаванью, в которой можно скрыться от жестокостей мира. Древние саги о героях настолько захватывали его воображение, что принц не всегда мог провести четкую границу между мечтами и действительностью. В мире своих грез он был бесстрашным воителем. Олен сражался один против огромных полчищ врагов и неизменно побеждал. Ну что же, усмехнулся он, вспоминая сказки, выдуманные для себя и про себя. Теперь у тебя есть королевство, которое надо завоевать. Враг, которому достаточно будет одной твоей ошибки, чтобы взойти на трон. Подвиг, который необходимо совершить, чтобы получить корону. Все как в твоих любимых легендах. Только вот душа не поет в предчувствии битв.
"Видимо, нет во мне того божественного огня, который превращает обычного человека в героя", - с грустью подумал Олен. Не дано... Сидеть бы в тишине библиотек. Разбирать древние манускрипты, погружаясь в глубь веков, когда жизнь была не такой жестокой, а люди красивее и благороднее. Так нет же...
Между тем Кера и старик закладывали лаз заранее принесенными в пещеру камнями. Преграда быстро росла, вскоре полностью отделив их от приближающейся опасности. Когда с этим делом было покончено, девушка достала из ларя хлеб, мясо и вино. И все трое, пользуясь небольшой передышкой, решили перекусить. Надо сказать, что события этого утра ничуть не испортили Олену аппетит. Он с такой жадностью набросился на нехитрую еду, что вызвал улыбки радушных хозяев.
- Ваше высочество, - заговорил Кэррион, позволив принцу утолить голод. - Прошу, не посчитайте меня излишне любопытным. Но, может быть, вы сочтете возможным рассказать, что оторвало вас от того высокого положения в столице, которое вы занимали по праву рождения? И бросило так далеко от дома и близких людей? Поверьте, мною движет исключительно желание помочь вам.
"Возможно, и не следовало бы доверяться незнакомым людям", - подумал Олен. Но в глазах Кэрриона светилось искреннее сочувствие. И Кера была явно заинтересована не менее отца, одарив принца ободряющей улыбкой...
- Все это началось давно...
Все это началось давно. Пышное и благодатное царствование последнего императора окончилось неожиданно и страшно. Вместе со своей супругой он был убит ночью, в опочивальне. Предатели прокрались под покровом темноты, сумев обойти посты дворцовой стражи, а, возможно, и щедро им заплатив. Императора похоронили. Горю его подданных не было предела. Все случившееся было объявлено заговором северных баронов, чьи владения лежали сразу за землями королевства. Войска перешли границу. Всего за полгода баронство стало провинцией Сардара. До совершеннолетия принца был назначен регент. Глава дома Торосов, соперничавшего с Аледами испокон веков. Проходили годы. О наследном принце как будто забыли. Он был предоставлен самому себе, да еще жрецам из храма Предвечного, которые бдительно за ним надзирали. Эти воспитатели привили ему вкус к долгому затворничеству наедине с книгами - качество, ценное для ученого, но совершенно не подходящее будущему правителю. Принц и его сестра, Нэд, не участвовали в разгульной жизни двора. Редко посещали пиры, на которых царствовали регент и его фаворитки. Их почти не приглашали на рыцарские турниры и балы. Однако день совершеннолетия принца приближался. Власть регента заканчивалась. И вот принца призвали на Большой Совет.
Когда Олен вошел в тронный зал, придворные склонились в глубоком поклоне. Немногим больше десятка шагов отделяло принца от трона. И он прошел их между двумя рядами подобострастно склоненных голов. Гордая кровь Аледов текла в жилах принца, придав чувство уверенности и величественного спокойствия. Но между ним и троном стоял регент в окружении жрецов. Олен остановился, ожидая услышать слова о передаче власти и короны. Но сказано было совсем другое.
- Возлюбленные подданные мои! - сладкой патокой разлился по притихшему залу чуть ленивый голос регента. - Вы все знаете, сколь тяжело для меня бремя великой ответственности, которую вы возложили на мои плечи после смерти нашего любимого императора. И вот сегодня я могу, наконец, ее сбросить. И передать управление страной этому юноше, стоящему перед вами. Но я спрашиваю себя, достоин ли он этой великой чести? И не нахожу ответа. Мы не знаем, сможет ли он вынести тяжкий груз власти. Поэтому, посовещавшись со жрецами Предвечного, осененными его небесной мудростью, я решил: принц должен пройти Забытую Дорогу. Только пройдя путем древних героев, он станет правителем Сардара.
...На этом месте Кэррион, внимательно слушавший историю принца, быстро начертил на столе какой-то знак. Девушка едва заметно кивнула. Олен же продолжал свой рассказ...
Регент сообщил и о том, что в случае, если принца постигнет неудача, перед Большим Советом вновь встанет вопрос о наследовании власти. Жрецы были согласны с ним во всем.
- Однако, - добавил регент с язвительной улыбкой, - если принц откажется от этого опасного путешествия к За-бытой Дороге, мы все поймем его. Ведь известно, что у юного Олена Аледа душа мыслителя, а не воина.
Будь у Олена хоть немного времени на раздумье, все могло быть по-иному. Но ответ требовался немедленно. И принц дал клятву пройти по священным камням Забытой Дороги или погибнуть, с ужасом думая о том, что наиболее вероятно последнее.
Покидая Большой Совет с гордо поднятой головой, он чувствовал за спиной насмешливые взгляды тех, кто недавно так низко перед ним склонялся.
Вернувшись в свои покои, Олен перелистал все возможные карты и летописи. Но упоминания о Забытой Дороге были слишком туманны и противоречивы. Стало ясно, что регент и жрецы как следует потрудились, чтобы придумать принцу это испытание.
Погруженным в тяжелое раздумье застал его приход Верховного Оракула. Событие тем более невероятное, что всем было известно твердое намерение старика не покидать стены храма. После смерти последнего императора он ни разу не вышел за ворота священной обители. Принц, всегда испытывавший к Оракулу чувство доверия, был рад его приходу. Но и удивлен. Странным казалось видеть этого аскета среди роскоши дворцовых покоев. Но когда старик заговорил, удивление сменилось тревогой и гневом. За спиной Олена плелся заговор. Регенту, не желавшему расстаться с властью, показалось мало обречь принца на безнадежное путешествие. Чтобы навсегда занять трон, он решил взять в жены принцессу Нэд. Как только Олен покинет город, состоится торжественная церемония. Нэд и регент станут коронованными правителями Сардара.
Принц и Оракул долго совещались. Старик предложил Олену мудрое решение. Существовало только одно место, где власть регента будет бессильна. За стенами храма все принадлежит высшему существу. И когда на рассвете Олен уходил из Нариза, Нэд уже принадлежала Предвечному. Уходил тайком. Зная, что всесильный регент не простит ему посвящения сестры в жрицы...
Сквозь толщу камня пробивался глухой рокот горного потока. Мысль о том, что через несколько часов он будет идти по незнакомой дороге, надеясь только на счастливую случайность, повергала принца в жестокое уныние. В его любимых книгах на помощь странствующим рыцарям всегда приходили лучезарные волшебницы или даже боги спускались с небес, чтобы указать путь. А опальному принцу приходится рассчитывать лишь на свои силы. А они, к сожалению, не так уж велики.
Кэррион встал из-за стола и, походив немного по пещере, остановился возле большого сундука. Откинув тяжелую крышку, он вынул пергамент с нанесенной на него картой и положил перед Оленом. Понять что-либо из таинственных знаков, испещривших плотный лист, на взгляд принца, было совершенно невозможно. Однако старик уверенно водил по нему пальцем, объясняя путь. Вскоре стало ясно, что сам Олен, даже ориентируясь на указания Кэрриона, не пройдет и двух шагов. Владелец древней карты пребывал в растерянности. Старик действительно хотел помочь принцу, но не представлял как.
- Принцу нужен проводник, - подсказала Кера.
Кэррион печально покачал головой.
- Я уже слишком стар для такой дороги.
- Тогда с принцем пойду я, - решительно заявила девушка. - Отец, мы ведь не можем оставить принца теперь, когда он так нуждается в помощи.
Затаив дыхание, Олен слушал этот разговор. Он ожидал, что старик не пожелает расстаться со своей дочерью. Но Кэррион дал свое согласие. Так неожиданно принц обрел спутницу.
Из пещеры был еще один выход - в скалы. Узкая тропинка должна была вывести путешественников далеко от маленькой деревушки, затерянной среди мрачных утесов. Олен стоял в стороне, пока отец и дочь прощались перед долгой разлукой.
Солнце проглядывало сквозь облака, подсвечивая золотом их изнанку. К небу поднимался черный дым. Дом Кэрриона горел. Старик смотрел вслед Олену и Кере до тех пор, пока они не скрылись за поворотом. Тогда, расправив крылья и наслаждаясь вновь обретенной возможностью полета, в небо взмыл ослепительно белый дракон.
Глава вторая
СКРЫТОЕ ПЛАМЯ
В опасный путь, не ведая сомнений,
Уходят лишь герои и поэты.
Всем остальным дана судьба иная:
Их не пьянит призыв свистящий ветра,
Их не прельщают горные вершины,
Наполненные вечными снегами,
И глубина таинственных ущелий
Страшит. О том, что не герои - знают сами.
Но если все же им пройти придется
По скользким тропам над ревущей бездной -
Пройдут. Ведь малодушию нет места
В душе того, кто человеком назовется.
Серый гранит был холоднее льда. Солнце то появлялось на несколько мгновений в разрыве туч, то снова пряталось, надолго лишая землю своего скудного тепла.
Два человека шли по узкой горной тропе. Под ногами разверзлась бездонная пропасть. В глубоком ущелье шумел поток, бегущий по острым камням. Его угрожающий рокот заставлял путников прижиматься спинами к скале, ища хотя бы слабую опору. Ветер казался особенно упрямым и пронизывающим насквозь здесь, на высоте. Олен и Кера тщетно старались уберечься от его ледяного дыхания. Но он легко проникал под плотную одежду, заставляя тело болезненно сжиматься от холода.
Принц уже не раз раскаялся в том, что отправился в это безнадежное путешествие. Злость на свою неожиданную спутницу росла с каждым шагом. Неужели нельзя было пойти другой дорогой, более удобной? Согнувшись от нового порыва ветра, больше напоминающего удар, он с раздражением смотрел на девушку. Она, казалось, совсем не ведала усталости и страха. Рядом с Керой Олен упорно чувствовал себя слабым и беспомощным. Он споткнулся, и из-под ног полетели камни, исчезая в пропасти. Не хватало еще соскользнуть вслед за ними с узкой тропы! Принц прибавил шагу и почти уткнулся в спину Керы. Девушка оглянулась. Улыбка, подаренная Олену, невольно заставила его выпрямить плечи и не смотреть вниз. Потому что смотреть принцу захотелось только в ее глаза, чудно золотистые, со сверкающими таинственными искорками на самом дне...
- Потерпи еще немного. Скоро отдохнем, - сквозь завывания ветра крикнула Кера.
"Скоро отдохнем" - самые прекрасные слова на свете! Но принц скорее согласился бы добровольно прыгнуть в ущелье, чем позволил спутнице усомниться в его стойкости и храбрости.
- Я не устал! - прокричал он срывающимся голосом.
Вместо ответа Кера обратила к нему восхищенный взгляд: "Правда? Какой ты сильный! А вот я вовсе без сил". И Олен сразу почувствовал себя намного лучше. Ну конечно, она устала, и гораздо больше, чем он. Принц мечтательно любовался осторожной грацией девушки, забыв про опасности горной тропы и свою недавнюю злость на неутомимость спутницы. Кера же чуть заметно улыбалась. Ей казались забавными пылкие взгляды Олена, то сердитые, то восхищенные. Нужно заставить его поверить в себя, в свою силу. Так сказал ей отец на прощанье. В сердце Олена, таком бесхитростном, Кера читала как в открытой книге. И понимала главную опасность, подстерегающую принца на каменистой тропе странствий. Человек, долгие годы проживший в долине, попав высоко в горы, боится задохнуться. Вот и Олен, вырвавшись из уютного мира своих мечтаний, может сломаться или ожесточиться. Только вот в силах ли она уберечь его от этого? И должна ли?... Так рассуждала Кера, шаг за шагом преодолевая самые опасные участки коварной дороги.
Пещера радушно приняла усталых путников. В дальнем углу, за большим камнем, были припрятаны сухой хворост и потертая шкура, которой занавесили вход. Кера принялась разводить костер, а Олен привалился к стене, давая отдых усталому телу. Но как только принц позволил себе расслабить напряженные до судорожной боли мышцы, его ноги противно задрожали. Перед глазами поплыли красные пятна, все вокруг стало затягиваться багрово-желтой пеленой. С ужасом Олен подумал, что сейчас лишится сознания. Или просто уснет прямо на неудобном холодном полу.
Наверное, он все же ненадолго забылся. В себя его привел голос Керы. Она что-то увлеченно рассказывала и, казалось, совсем не замечала, что Олен уже готовился погибнуть от усталости. Облегченно переводя дыхание, принц подумал о том, что ему надо научиться преодолевать свои слабости. Или, по крайней мере, очень хорошо скрывать их от тех, кто рядом.
Он попытался вслушаться в рассказ Керы.
- ...тогда отец показал мне, как можно быстро восстановить силы после утомительного пути, - негромко говорила она, бережно подкладывая в огонь тонкие ветки. - Нужно представить себе, что рядом с тобою течет ослепительно-голубой поток. Когда ты поверишь в него всем сердцем, то сможешь увидеть его сверкающие волны. Подойди и зачерпни его воды. Смело бери из этого источника таинственное могущество, в нем заключенное, и ты почувствуешь, как возродятся твои силы...
Олен попробовал нарисовать себе эту картину. Но стоило только закрыть глаза, как голова становилась тяжелой и клонило в сон. Пару раз он вздрагивал и просыпался. А вот потом... Потом он даже не успел осознать момент перехода через тонкую границу реальности. Рядом с ним текла ярчайше-лазурная река. От нее веяло такой несокрушимой, древней силой, что принц не сразу решился подойти ближе. Казалось, вся мощь земли сосредоточилась в сверкающих струях этого потока. И когда Олен смог это в полной мере почувствовать, его захлестнула волна благоговейного восторга. Скрытый огонь потек по его жилам, согревая и разгоняя усталость...
Принц открыл глаза. Рядом сидела Кера, задумчиво глядя в огонь. Костер потрескивал, давая ровно столько тепла, сколько необходимо, чтобы отогреть озябшие руки. Да еще подержать над его жаром пресную лепешку, чтобы она стала мягкой и ароматной. На низких каменных сводах улыбками горных троллей плясали алые блики. Олен и Кера, насытившиеся и обогретые, молчали. Временное убежище казалось им очень уютным, и не хотелось думать или говорить о том, что скоро придется вновь подставлять лица ледяному ветру.
Когда путники вышли из пещеры, их ждал промозглый холод, напоминая, что тепло и безопасность - явления кратковременные. Снова приходилось следить за каждым своим шагом. И сердце замирало, когда из-под ног осыпались камни. Олену по-прежнему приходилось уговаривать себя пройти еще чуть-чуть... Но где-то в глубине души появилась уверенность, что рано или поздно его скитания закончатся. И закончатся хорошо. Нужно только запастись терпением и выносливостью. Чтобы доказать себе, что он сможет выдержать все испытания, принц даже взял у Керы ее дорожный мешок и теперь нес его вместе со своим...
Пропасть сменило ущелье, оставив путникам лишь узкий проход между двумя отвесными скалами. Где-то вверху мелькал серый лоскуток неба. И принц, протискиваясь между плитами темного гранита, устремлял к нему тоскливый взгляд. Над головой что-то страшно потрескивало, угрожая обвалом, и строгая спутница запретила ему разговаривать даже шепотом.
Когда Кера и Олен миновали последний тесный поворот, то оказались на небольшой площадке, с которой начинался пологий спуск к обширному плато. За ним в синеватой дымке виднелся сосновый бор. Принц облегченно вздохнул. Наконец-то твердая земля под ногами! И можно идти, не боясь, что камень соскользнет с узкой тропинки и увлечет тебя за собою на дно пропасти. Идти, а не скакать от обрыва к обрыву, уподобляясь диким козам... Принц уже хотел спуститься, но Кера удержала его за руку. Олен недоуменно посмотрел на спутницу. Чего здесь опасаться? Засады? Но плато абсолютно пустынно. Ни чахлого кустика, ни даже большого камня, за которым могли бы спрятаться неведомые враги... Девушка подошла к самому краю и, подняв с земли увесистый обломок скалы, со всей силы бросила вперед. Он не упал и остался лежать, как разумно предположил Олен, а с устрашающей легкостью проломил такой надежный, на первый взгляд, слой земли. Тут же стремительно образовалась трещина, сквозь которую проглядывала огненная мантия раскаленной лавы. Жидкое пламя бурлило, выплескивалось наружу и, в конце концов, застыло темной коркой. У принца предательски закружилась голова, как только он явственно представил, что могло с ним случиться, если бы не Кера. Но благодарность быстро сменилась недоумением. Судя по всему девушка собиралась пройти через это озеро подземного огня, ведь другого пути рядом не было. Кера охотно объяснила, как это можно сделать. Среди бурой почвы, скрывающей под собою опасность, встречались светло-серые островки. Они стойко держались против смертельного жара, уходя на глубину и заключая лаву в каменную чашу. Если идти только по ним, можно было перебраться к лесу. Кера ступила первой, наказав Олену двигаться точно по ее следам.
Тяжелое небо низко нависало над обширной пустошью, по которой с осторожностью шли два путника. Глубинный жар просачивался сквозь тонкий слой твердой земли. Глаза Олена заливало едким потом. Ладони были липкими и влажными, к горлу кислым комом подкатывала дурнота. В голове жила только одна мысль: "Только бы не споткнуться". Время тянулось невыносимо долго. Казалось, прошло уже несколько часов, а они все шли и шли. Как хорошо было бы оказаться сейчас в сумрачной тишине леса. Насладиться спокойствием и умиротворенностью, таящимися в аромате сосен.
Но вот самая трудная часть пути осталась позади. По-настоящему с облегчением Олен вздохнул тогда, когда ступил на опавшую хвою. Удивительно, но теперь, когда все страхи остались позади, принц почувствовал себя способным на еще более трудный переход. А ведь раз десять на дню он мог сорваться со скалы, оступиться на камне среди огненного озера. Олен почувствовал невольную гордость. Что еще может случиться с ним, особенно теперь, когда все испытания позади?
Словно в ответ на беспечные думы принца, раздался отдаленный гул. Он стремительно приближался, становясь все громче и громче. И вдруг с гор хлынул каменный поток. Завалив путь, которым недавно прошли Олен и Кера, он хлынул на огненное плато, проломив его непрочную поверхность. Как будто тысячи алых змей поползли по бурой земле, сливаясь в зловещее, мерцающее невыносимым жаром, пятно. Оно становилось все больше и больше. И вот уже тяжелая волна катилась прямо на путников, оцепеневших от ужаса, захлестывая безопасные прежде островки.
Еще долго в страшных снах Олена преследовал этот завораживающий вихрь яростного пламени. И снова он бежал, теряя рассудок от нечеловеческого напряжения... А Кера вновь и вновь будет задавать себе один и тот же вопрос: отчего случился обвал? Не оттого ли, что чуткий сон скал был неосторожно потревожен чьими-то громкими голосами? Но ответ был навсегда погребен под огромной толщей камней...
Лес расступился, открыв перед путниками реку и мост через нее. Мост был всего лишь положенными на воду бревнами, связанными толстой веревкой и прикрепленными к двум деревьям. Еще одна веревка служила жалким подобием перил. Сильное течение сносило мост в сторону, грозя сорвать в любую минуту. Бревна были скользкие от воды, и в другое время Олен сильно бы задумался, стоит ли переправляться по столь ненадежной опоре. Но теперь он оказался на середине моста раньше, чем почувствовал страх перед опасными водоворотами.
...Принц вслед за Керой в изнеможении опустился на холодную землю. Устало подумав о том, что не пошевельнет пальцем, даже если земля разверзнется под ногами, Олен закрыл глаза. Ветер собирал над головами утомленных путников тучи. Пронесся по лесу, разнося запах дождя. Вскоре первые крупные капли упали на разгоряченные лица. Принц жадно ловил их губами. Но холодная вода, хлынувшая с небес, заставила Керу и Олена подняться и отправиться искать убежища. Кера неплохо знала эти места, и после недолгого бега под непрекращающимся ливнем они выбрались к заброшенной охотничьей хижине. Низкая дверь болталась на одной петле, часть крыши обвалилась. Но Олен был рад и такому укрытию.
На относительно сухом земляном полу Кера развела костер. Необходимо было согреться и высушить насквозь промокшую одежду. За пустыми окнами сгущались сумерки. Тепла было недостаточно для двух озябших путников, и они сидели, прижавшись друг к другу, кутаясь в одно одеяло. Кера, не отрываясь, смотрела сквозь огонь на горящие смолистые ветки и впервые за весь день выглядела усталой. А Олен любовался ее лицом, удивительно величественным и таинственным в свете костра. И думал о том, как поступил бы на его месте какой-нибудь герой из его любимых легенд. Прекрасная девушка положила голову на твое плечо, и волна ее теплых волос греет твою щеку. Близится ночь...Тяжело вздохнув, Олен напомнил себе, что жизнь, к сожалению, сильно отличается от сказки. И постарался незаметно уступить Кере часть одеяла побольше. Вглядываясь в девушку, сидящую рядом, принц с удивлением понял, что Кера неуловимо напоминает ему Нэд, младшую сестру. Олен никогда не был с ней особенно нежен. Но воспоминание о печальной светловолосой девушке наполнило сердце глухой болью.
Чистое пламя костра разогнало темноту в глубинах души, осветив ее до самого дна. А из огня, навстречу нарождающейся ночи, вставали образы тех, кого он любил и кого ненавидел. И незнакомыми людьми предстали перед принцем его близкие.
Нэд, такая гордая и холодная, посмотрела на него глазами обиженного ребенка. И ее молчаливый укор звучал громче любых обвинений. Принцесса села рядом, опустив голову на колени. За ее спиной встал регент, с тускло мерцающим золотым венцом на лысеющей голове. Его желчная усмешка уже не рождала в Олене волны слепой ненависти, как раньше. Принц вглядывался в знакомое лицо, видя в нем страх, усталость. И еще что-то, набегающее, как темное облако... Может быть, отголосок старых тайн, не до конца похороненных в запутанных переходах королевского дворца... Вслед за сестрой и регентом к Олену вышли отец и мать. Он жадно смотрел на них, пытаясь удержать в памяти полузабытые черты. Но они ускользали, скрываясь за тенью времени. Тишина дышала откровениями. И принц боялся упустить даже их мельчайшую часть. Но таинственная завеса, приоткрывшаяся так внезапно, снова опустилась. Оставив Олена с ощущением неразгаданной загадки и грусти. Вокруг заброшенной хижины призрачным видением встал королевский дворец. Его стены всегда были принцу домом. Домом без семьи. Со стыдом вспоминал он, как много раз проходил мимо сестры, мимо ее детских обид и страхов. Не пытаясь понять, не желая даже выслушать! Все ее беды казались тогда такими мелкими, не стоящими его внимания. Олен возвращался к своим книгам, посвящая все свое время летописям древних лет. А Нэд, доверчивая, пылко им восхищенная, оставалась одна. И как-то незаметно получилось, что она больше не подходила к нему, пытаясь увлечь в свои игры. Чему принц был только рад. Однако, когда пришло время, он решительно принес ее в жертву своим интересам. Не думая о том, что у юной принцессы были свои желания, свои мечты...
Так сидел он, погрузившись в горькие раздумья. Угадав печаль, Кера тронула Олена за плечо и показала на небо. Ветер разогнал облака, и на черном бархате горели звезды. На восток бежала Лань, преследуемая Волком. Но он не мог ее догнать, потому что между ними, раскинув руки, стоял Паломник. А в темной вышине над его головой простер свои крылья Дракон. На него-то и указывала Кера.
Олен рассеянно кивнул. На его взгляд созвездие Дракона ничем не отличалось от всех остальных. Взять ту же Сидящую Кошку, ее звезды не менее ярки.
- На языке Древнего Народа его называют Кэртон Кэр.
Удивленный Олен услышал в голосе Керы глубокое благоговение. С таким чувством и любовью произносят имя лишь дорогой сердцу и высокочтимой святыни.
- Когда-то он жил на земле... А потом ушел на небо, чтобы вернуться в день Великой Битвы...
Девушка как будто пересказывала сама себе старую
сказку, не заботясь о том, слушает ее кто-нибудь или нет.
- Это было в Темные Века. Благословенный Драконий Архипелаг был тогда лишь сумрачной пустыней, к берегам которой не подходили корабли. Древний Народ жил рядом с людьми, страдая от постоянных войн. Кланы Драконов враждовали между собою. Ссорились с соседями. Древний Народ не верил людям. Люди недолюбливали драконов. Порой взаимная неприязнь превращалась в открытую вражду. Вражду ужасную уже тем, что она окончательно истощила силы Древнего Народа. И так продолжалось не один век. В конце концов драконов осталось мало, и они были слабы. Люди без особого труда вытеснили их с континента. И Древнему Народу грозило угасание и забвение. Но тут появился Кэртон Кэр. Он был из клана Белых Драконов. Но тогда многие говорили, что он явился из небесных чертогов Агиры, Дома Всех Богов. Небожители не захотели гибели своих детей. Кэртон Кэр смог сотворить чудо. Он объединил Древний Народ и нашел для них землю. Так семьсот первых драконов заселили Архипелаг. День и ночь трудились они, используя древнее мастерство и тайные знания. И вот был создан Кэр-Лог, столица и светоч Драконьего Архипелага. Все самое прекрасное, чем владел Древний Народ, было собрано там. Неустанный труд превратил пустынную и бесплодную землю в щедрую и гостеприимную. Тенистые сады и виноградники спускались с зеленых холмов к морю. Зеленели леса, в глубине которых драконы трудились в шахтах, добывая в изобилии золото и драгоценные камни. И теперь под благословением священного Кэр-Лога жила просвещенная раса, сведущая в искусствах магии и философии, а совсем не жалкие, полудикие изгнанники. Чудеса Архипелага привлекали путешественников и торговцев с континента и далеких островов. На какое-то время вражда между людьми и драконами была забыта. Жители Драконьего Архипелага с радостью шли клюдям, чтобы научить их ремеслам, изящным искусствам, медицине. А случалось и так, что храбрые принцы и знатные рыцари добивались любви прекрасных дочерей Кэр-Лога. Легенды о любви Гарда Аледа к Кэрэлле Златокрылой, наверное, живы и до сих пор. А еще молодые драконы любили слушать предание о том, как один владетельный рыцарь сумел получить себе в жены Лару Прекрасную, красивейшую из юных дев священного города... Но продолжалось все это недолго. Золотой Век Доверия закончился быстро, оставив в сердцах Древнего Народа сожаление и горечь. В землях людей начались кровопролитные войны, и корабли перестали подходить к пристаням Архипелага. На континент обрушились ураганы, ливни, наводнения. Люди озлобились, стали искать виновных. Где-то в несчастьях обвинили колдунов, а кое-кто стал подозревать драконов и их древнюю магию. Это был век всеобщего безумства. Разрушались храмы старых богов и повсеместно воздвигались новые идолы. Им приносили кровавые жертвы, надеясь вымолить для себя милость и пощаду. Мертвые города, покинутые людьми, стояли на плодородной прежде земле с пустыми домами и распахнутыми вратами... Немногие правители смогли спасти своих подданных от неверия и жестокости, идущих на смену голоду и бедствиям. Но Гард Алед сумел уберечь свой народ. Его королевство было оазисом спокойствия в море бурь и потрясений. Мечом защищал он свои владения и щедрой рукой помогал тем, кто жил на его землях... В то неспокойное время Древний Народ отгородился от внешнего мира. И о нем вскоре забыли. Память людей, как и их век, коротка... В Кэр-Логе умер Кэртон Кэр, правивший на землях Архипелага долго и справедливо. Его смерть была громным горем для Древнего Народа. Его похоронили с почестями в хрустальной усыпальнице, построенной на самой высокой башне священного города. Но случилось чудо. На следующее утро тело Кэртон Кэра исчезло. На стене усыпальницы золотыми буквами горело пророчество:
"Я сойду с небес, чтобы защитить детей своих в Великой Битве".
Кера замолчала. Ночь давно накрыла лес темнотой, и утомленным путникам пора было устраиваться на ночлег. Олен долго ворочался, растревоженный рассказом спутницы. И даже закрыв глаза, принц не мог избавиться от упоительного видения хрустальных стен священного Кэр-Лога. Горели белым огнем серебряные башни, а над морем, расправив крылья, парили драконы. Потом из мрака полусна появился Гард Алед, его достославный предок, гордый, могучий и чем-то похожий на самого Олена. В руке он сжимал сверкающий меч и уводил принца куда-то в даль звездного неба...
Глава третья
СЛЕД СУДЬБЫ
Их путь лежит через леса,
Где дремлет пышная краса,
Где дикий зверь бежит на зов,
Внимая звуку голосов,
И где давно уж нет людей.
Но враг опаснее зверей.
Морозное утро прихватило сверкающими щеточками инея опавшую хвою. Льдисто-голубое небо обнимало озябшую землю, придавая ей холодный перламутровый отсвет приближающейся зимы. Вокруг костра трепетало жаркое сияние. В подвешенном над огнем котелке кипела вода с бурыми, прихваченными изморозью, листиками дикой мяты. Ее свежий аромат и жар близкого пламени разбудили Олена. Закутавшись в одеяло, принц попытался продлить восхитительное состояние полудремы, в котором так легко сплетаются явь и сон. А по легкой паутине мыслей невесомо скользят мечты.
Но вместе с теплом костра, бодрящим и вливающим новые силы, на Олена нахлынули заботы и тревоги наступающего дня. Предстоял долгий путь. При этой мысли принц почувствовал непонятную радость, которой почти устыдился. Ему хотелось идти вперед, немедленно встретиться с новыми опасностями, чтобы с честью их пре- одолеть. И чтобы рядом с ним шла Кера. Стойкая, выносливая. Сказочно прекрасная в сиянии утренней свежести.
Согревшись пахнущим летом травяным отваром, Олен и его спутница не спеша собрали вещи и, затушив костер, отправились в путь. Узкая тропинка, хитро петляя между соснами, вывела их на большую дорогу. Летом по ней ездили торговые обозы, шли паломники на поклон в храм Предвечного. К наступлению зимы она стремительно пустела. В этот ранний час дорога была совершенно безлюдной, и путники могли идти по ней, не опасаясь нежелательных встреч. Олен с легкой улыбкой вдыхал прозрачный воздух, чуть подогретый солнцем. Небо было безоблачным и светлым. И так легко верилось, что впереди еще много ясных, приветливых дней. Но душа улавливала то, что не хотели замечать глаза - светлую тоску увядания... Идти было легко. Олену хотелось раскинуть руки и лететь ввысь, к яркой лазури, к золотым солнечным нитям...
Кера шла, опустив голову. С того времени, как они вышли на большую дорогу, ее не покидало присутствие близкой беды. И беспечность Олена вызывала досаду. Девушка уже начинала бояться, не ошибся ли отец, отправив ее вместе с этим принцем, больше похожим сейчас на ребенка, радующегося новой игрушке. Но, как и велел Кэррион, она чутко прислушивалась к каждому шороху, к крику птиц, к треску сухих веток. И была готова заслонить Олена от опасности.
А для принца громко звучали песни леса и неба. Не решаясь говорить громко в торжественной тишине утра, он чуть слышно стал читать строки своего любимого поэта, О`Конна:
Лес стоял глыбой темной.
Шумел песок под ногами.
А он уходил из дома.
- Не уходи, останься!
Плакали ветки ивы,
Когда проходил он мимо
(А он уходил из дома):
- Не уходи, останься!
Падали с неба звезды
В открытую рану земли.
Та, за которую все кричало:
- Не уходи, останься! -
Молчала.
А он уходил из дома,
Ветром уже осчастливлен.
И перед ним открывались
Море, дорога и горы.
Черная птица ворон
Перекричала ветер на перекрестке
(Плохая примета):
- Не уходи, останься!
Печаль, заключенная в словах давно ушедшего в Агиру поэта, передалась и Олену. Словно про него были сложены эти строки. Это он уходил, не ведая, когда вернется. Но воздух, пропитанный ароматом сосен, пьянил. Дорога уходила вдаль, даря непривычное доселе чувство освобождения.
...И принц уже видел себя в костюме странствующего менестреля, с лютней в руках путешествующего по всему королевству, переходя из замка в замок. В огромных залах, освещенных факелами, исполняющего баллады в честь прекрасных дам. И знатные юные девы в одеяниях из сверкающей парчи, покоренные, отдают ему свою любовь. Но он, принц по происхождению и поэт в душе, верен той единственной, которую полюбил навеки. У нее волосы цвета драгоценного темного дерева, глаза, впитавшие цвет и блеск всего золота мира, и тело, словно выточенное из гладкого камня. Когда же наступит долгожданный момент встречи, королева его грез подойдет к нему и нежно обнимет...
Кера больно дернула Олена за руку и стащила с дороги. Притаившись за толстыми стволами деревьев, девушка зашипела на принца, как дикая кошка. Из-за поворота появился отряд конной стражи, приближения которой Олен, погруженный в свои мечты, попросту не заметил. Вооруженные тяжелыми мечами и арбалетами, всадники проехали мимо, возглавляемые устрашающего вида рыжеусым капитаном, которого с трудом нес конь. Солнце отражалось в начищенных до блеска кирасах. Когда стражники скрылись, Кера попыталась внушить принцу необходимость быть осторожными.
- Никто не должен знать о том, кто вы такой, - терпеливо объясняла девушка. - Малейшая случайность способна нас погубить.
Но Олен проявил поразительное упрямство.
- Я наследник дома Аледов, - возразил он. - И мне незачем прятаться. Мой народ не предаст меня.
Кера тяжело вздохнула, мысленно награждая принца Олена Аледа весьма нелестными титулами. Она могла бы многое рассказать принцу о преданности его подданных своим правителям. А в особенности о их любви к золотым монетам, которыми в изобилии располагает всесильный регент. Олен же, судя по всему, ожидал, что при одном его имени все бросятся на колени и признают его своим правителем. Наивность, граничащая с глупостью.
Девушка с грустью посмотрела на горизонт, словно надеясь уловить неверный отблеск серебряных башен Кэр-Лога.
Прекрасный город, невыразимой тоской ты пророс в тех, кому выпало счастье увидеть тебя. И кому было суждено покинуть тебя, возможно, навсегда. Ажурные мосты, уходящие вверх, растворяющиеся в сверкающей лазури. Спокойные теплые лагуны, голубыми жемчужинами вкрапленные между светлым золотом песчаных пляжей. Прохладная зелень апельсиновых рощ. Прекрасные дни беззаботного счастья теперь вспоминались как сладкий, несбыточный сон.
И после того, как она растворялась в прозрачных струях гармонии, познала самое совершенное, что есть на земле, темным кошмаром навалилась непонятная, грубая жизнь. Чужие обычаи и нравы, лишенные того богоподобия, к которому она привыкла в светлых чертогах священного города... А теперь все зависит от этого человека, ее спутника, идущего рядом и глазами, полными восхищения, смотрящего на лес и небо, которые, может быть, по-своему и красивы, но им так далеко до лесов и неба ее далекой родины.
Заметив нежелание Керы разговаривать, принц обиженно отвернулся. Не слишком ли много она на себя берет? Ему нужен был проводник, а не советник. И тем более не нянька.
Дорога привела путников в деревню. Крепкие бревенчатые домики подставляли солнцу свои покрытые соломой крыши. В пыли копались куры, рядом играли дети и собаки, одинаково грязные и жизнерадостные. Маленькая таверна приветливо распахнула свои двери для всех, кто желал сытно поесть и мог за это расплатиться. Покачивалась скрипящая на ветру вывеска, на которой затейливыми буквами было выведено "Зеленый Петух". С кухни на улицу доносились дразнящие запахи. Не слушая предупреждений осторожной Керы, Олен вошел внутрь. Смерть от голода казалась ему сейчас более реальной, чем какие-то призрачные тревоги спутницы.
Глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему в просторном зале. Узкие окна, затянутые промасленной бумагой, пропускали лишь тусклый свет, которого едва хватало, чтобы не спотыкаться об лавки и ноги посетителей. Выбрав место в углу, подальше от любопытных взглядов, Олен и Кера сели на крашеные скамьи. Увесистый кошелек, вынутый принцем, привлек внимание дородного хозяина. И почти немедленно перед путниками появилось дымящееся мясо в глиняных горшочках, политое острым соусом. На деревянном блюде лежали огромные куски хлеба и куски копченой рыбы. От вина Олен и Кера отказались, попросив принести свежего молока.
Стоя возле принца и пересчитывая вырученные деньги, хозяин "Зеленого петуха" с нежнейшей улыбкой смотрел на оголодавшего молодого человека, с завидной жадностью уничтожавшего все, что перед ним стояло. К его спутнице, почти не притронувшейся к еде, он сразу испытал нечто вроде презрительной жалости. Сравнивая ее со своими дебелыми дочерьми, помогавшими обслуживать гостей, хозяин испытывал прилив отцовской гордости. Вот кто настоящие красавицы, не то что эта худышка, сидящая с отсутствующим видом перед его лучшими блюдами.
Кера действительно не могла проглотить даже кусочка. Отломив кусок хлеба и запив его молоком, она замерла, прислушиваясь к нарастающей дрожи внутри. Девушка доверяла силе предчувствия. А тревога с самого утра не оставляла ее, заставляя каждую минуту ожидать чего-то страшного. Но все было спокойно. Привыкнув к сумраку, Кера уже различала гирлянды из стручков красного перца, украшавшие деревянные стены. Ясно видела лица немногочисленных посетителей, занятых едой и неспешными разговорами. Могла даже разглядеть вышивку на широких передниках хозяйских дочерей, появляющихся, чтобы принести кружки с вином и забрать пустые блюда. Никто не смотрел на Олена и Керу, не показывал пальцем на наследного принца, скрывающегося от гнева регента. Кажется, было бы разумнее позволить себе отдохнуть и отдать должное вкусно пахнущим блюдам, как это делал Олен.
А Олен, утолив, наконец, голод, наслаждался теплом и относительным уютом гостеприимной таверны. Ни в коем случае не следовало пренебрегать теми редкими минутами спокойствия, которые дарил случай. Принц рассматривал нехитрую резьбу по краю стола, затертого до блеска локтями посетителей, и мысли текли легко и невесомо, голова склонялась все ниже и ниже...
...Пиршественная зала была освещена яркими огнями сотен свечей и факелов. Голоса сливались в невнятный шум. За длинным столом, уставленным золотыми блюдами, полными яств, сидят благородные рыцари и дамы в сверкающих нарядах. На балконе играют придворные музыканты, услаждая слух гостей чудесными мелодиями. Сегодня день его триумфа. Сегодня все кубки до краев наполнены алым, точно кровь, вином и поднимаются в его честь. В честь Олена Аледа, правителя Сардара. Рядом с ним сидит прекрасная девушка, и свет факелов отражается в ее глазах. Яркие искры танцуют в двух озерах теплого золота. Она улыбается ему. И эта улыбка Олену дороже всех сокровищ королевства. Тонкие пальцы, украшенные перстнями, робко сжимают его руку, словно одобряя. Или ища одобрения и поддержки в его силе...
...Тяжелая дверь громко хлопнула, обрывая непрочную нить сновидения. В таверну вошел человек и остановился, ослепленный резким переходом от света к полумраку. Черный плащ, окутывавший незнакомца, показался сидящим в зале частью ночной темноты. Когда пришедший откинул его, чтобы достать кошелек, у пояса холодно блеснула рукоять меча.
Несколько монет покатились к хозяину, и он с жадностью схватил их. Полновесные золотые нечасто оседали в его карманах, но сегодня на них был настоящий урожай. Он даже вышел из-за стойки и поклонился.
- Что угодно доброму господину? Вино, жареное мясо? Или тушеное, с острым соусом? У меня все самое лучшее!
Незнакомец покачал головой.
- Мне нужно знать дорогу по ту сторону Крэгова Леса.
Услужливый хозяин поежился.
- Места там пустынные. Если ваша светлость хочет благополучно их миновать, то вам нужно нанять проводника.
- Я еду один, - непреклонно ответил гость.
Хозяин "Зеленого Петуха" обреченно вздохнул:
- Ну, если так, то вам нужно доехать до Болотной Развилки, это легко. Дальше дорога ведет к Ларовым Холмам, где стоит замок леди Ровены. Послушайтесь старого человека, добрый господин, сверните направо. Так хоть длиннее, да безопаснее. Дорога приведет вас прямо к границе с Северным Баронством.
Еще один золотой был брошен услужливому хозяину. Путник кивнул и направился к выходу. Гости таверны с любопытством проводили глазами необычного посетителя. Уже открыв дверь, он обернулся, и взгляд его встретился со взглядом Олена, сидевшего в углу за своим столом. И принц опустил глаза, не выдержав холодной, беспощадной силы, исходившей от одинокого путника. Дверь захлопнулась. Но Олен несколько минут сидел в оцепенении, не в силах избавиться от внезапно нахлынувших тяжелых мыслей. Он чувствовал себя так, будто только что стал свидетелем чего-то запретного и страшного. За этим человеком тянулась череда темных теней, со стонами и проклятиями преследующих его. И они заслонили все светлое и радостное, что было в душе Олена. Мутный, ядовитый осадок от мимолетной встречи со временем исчез. Но не исчезло чувство, что совсем рядом прошла его судьба, коснувшись холодным дыханием грядущих испытаний.
Для хозяина "Зеленого Петуха" сегодня был удачный день. Не прошло и получаса, как из таверны вышел странный посетитель, щедро раздающий золотые монеты, как дверь снова распахнулась, и с улицы с шумом ввалился столичный патрульный отряд. С громким смехом бравые воины регента расселись по пустующим лавкам. Рыжеусый капитан, усадив себе на колени одну из хозяйских дочерей, громовым голосом потребовал вина. Запотевший кувшин был немедленно подан. Запыхавшийся хозяин принимал из рук испуганной кухарки различные яства и предлагал их вниманию стражников. Старание было щедро вознаграждено. Робко присев на край скамьи, хозяин таверны с готовностью ожидал новых заказов. Пышнотелые девицы, обнимаемые пылкими воинами, смущенно хихикали. Собравшись с духом, хозяин заискивающим голосом спросил, что привело доблестную столичную стражу в такие глухие места.
Капитан стукнул кулаком по столу, расплескав вино из высоких глиняных кружек.
- Принц Олен, так его и растак. Приказано доставить его к регенту.
Спросивший сокрушенно покачал головой. Ничего хорошего разыскиваемому принцу такое сопровождение не сулило. Обычно ведомые патрулем славного города Нариза попадали прямиком в подвалы королевского дворца. А оттуда мало кто выходил живым, это уж знали все.
Несколько мгновений Олен не мог осознать услышанное. Сколько бы Кера ни говорила об осторожности, ему все же не верилось, что регент способен на такую низость - заключить принца под стражу и насильно вернуть в Нариз. И все после того, как сам же отправил его в это путешествие. Потом, ощущая ледяное оцепенение, сковавшее все тело, понял: он пропал. Регент не простил того, что Нэд была теперь для него недоступна. Недоступна, как и трон Сардара, который, что бы он ни делал и ни говорил, должен был принадлежать Олену. Вот сейчас, в эту минуту его узнают. А потом что? Во дворце много тайных мест и крепких решеток. Через какое-то время о нем просто забудут. А народу объявят, что принц Олен не вернулся из опасного путешествия... Кера гладила его судорожно сжатые пальцы. Олен не видел и не чувствовал ничего. Глаза застилала серая пелена. Живым он им не дастся. Все что угодно, но регент его не получит. В принце словно лопнула какая-то нить, и страх внезапно уступил место холодной ярости. Мысли о спасении улетучились, осталась только звенящая пустота безумной дерзости, порожденной отчаянием.
- Да что он такое натворил, этот принц? - громко спросил он.
- Кто их там разберет, во дворцах-то! Не поделил чего-то с регентом, вот и сбежал, - ворчливо ответил капитан. - А ты гоняйся за ним по всем дорогам. Уже все в округе объездили. Иди сюда, парень, выпьем вместе.
Хозяин торопливо соскочил со скамьи, освобождая место. Олен поднялся. Тело слушалось с трудом. Одновременно с ним встала и Кера. Одним гибким движением она обняла принца, готового на любое безумие, положив его руку на свою тонкую талию. Подарив улыбку рыжеусому капитану, она наградила Олена долгим поцелуем.
- Ну нет, на сегодня он только мой! - рассмеявшись, заявила девушка.
Сопровождаемые громким смехом и непристойными шутками, они вышли из таверны. Даже за дверью были слышны кокетливое хихиканье хозяйских дочерей и смачные поцелуи, достающиеся им от грузного капитана.
Солнце скрылось за грозовыми тучами. Небо потемнело. Где-то невдалеке слышался шум приближающейся бури. Сильный ветер прошелся по вершинам деревьев, заставляя трещать и ломаться крепкие ветви. Олен прижался головой к шершавому стволу столетнего дуба, помнившего еще правление его отца.
- Будь ты проклят, регент, - серыми губами прошептал принц. - Я вернусь, и ты мне заплатишь за все, клянусь!
В небе сверкнула молния, донеся свою огненную стрелу до самой земли. Над самой головой Олена, словно предупреждая о чем-то, раздались громовые раскаты.