Утро. Я открыла глаза и перевернулась на спину. Верхний купол кровати, служивший одеялом, медленно спрятался в изголовье кровати. Одеялом его назвать было трудно, потому что он не касался тела, но иллюзия была вполне конкретной.
Макса не было, он, видимо, встал раньше. Я, зевая, пошла умываться. "Сантехника" тут напоминала чем-то земные раковины в общественных местах, то есть, вода лилась только при поднесении рук к крану, экономно, но забавно. Зубная щетка, была электронной, ее щетинки мало того, что двигались, они еще целенаправленно вычищали самые дальние уголки. Паста на вкус оказалась медовой. Вместо полотенца, после процедуры на меня повеяло теплым воздухом, подсушив, но, не высушив кожу совсем.
Спустившись вниз, я нашла всех троих в столовой за завтраком. Я выбрала, из предоставленного меню кусочек блюда, похожего на шоколадный торт со сливками и чашечку кофе. Мы всегда оставались на ночь, когда прилетали на Айнид, новый дом нам нравился, пожалуй, даже больше, чем квартира в Крылатском. Здесь не было непривычной роскоши, зато присутствовала максимальная функциональность, каждая вещь имела свое место и определенное назначение. Конечно, не хватало некоторого декора, но это дело поправимое. Мы с Анькой привезли сюда связанные нашими мамами салфетки, всякие вазочки, в которых разместили местные цветы.
После завтрака мы отправились домой, в смысле на Землю, там ждала работа. Еще один день в студии с постоянными повторами одного и того же кусочка песни, за такой день успеваешь практически возненавидеть собственное творение, но это только первая стадия ненависти. У меня их три. Вторая наступает, когда ты от концерта к концерту снова и снова ее поешь, зачастую на бис и несколько раз подряд, ну и третья стадия, когда твоя песня, став хитом, начинает орать из каждого утюга. Конечно, это шутка, я очень люблю все свои песни, и старые, и новые. Эти стадии мимолетны. Сегодня предстояла запись Аниной песни под названием Самолет, от меня требовалось только подпевать, поэтому я не слишком устала, чего не скажешь о ней.
После рабочего дня мы вернулись в нашу роскошную квартиру в Крылатском, вскоре нас посетила Эпла, ученица Нива, она взялась помогать нам, искать айдовца внутри себя. Разумеется, у нее этой проблемы не было, она хотела научить нас концентрации. Эпла - симпатичная девушка, такая же, как и сотни других представительниц ее расы, стройная и очень сосредоточенная. На ней была стандартная форма в черно-синих тонах, а волосы были собраны в пучок и имели стандартный черный цвет. Наверно, только мужчины айдовцы вызывают такие бурные эмоции, хотя на парней могут аналогично действовать существа женского пола, это было хорошо заметно по реакции Коли и Макса. Они оба, словно собаки на охоте, учуяв добычу, начинают лаять и рваться с поводков. Парни не лаяли, но слюни у них текли весьма обильно. Только после двух презрительных взглядов, брошенных мной и Аней, они немного присмирели. Мы поужинали и расположились в гостиной на мягких диванах, точно рядом с нашими парнями, которые снова начали терять голову, так можно было сразу стукнуть, чтобы в голове прояснилось, тем более, что ясность там сейчас была необходима. Эпла села в кресло перед нами, прежде, чем начать что-либо объяснять, она словно сканировала нас взглядом, я ощущала это почти физически, будто некий невидимый щуп обшаривает внешнюю оболочку и внутреннее содержание - ощущение, прямо скажем, не из приятных, хотя кому как. Что в это время представлялось Максу, я не знала, но по его идиотской улыбке было ясно, что ему было куда приятнее, чем мне. Я положила руку ему на плечо и сурово взглянула в глаза, он перестал улыбаться, вместо этого его лицо приняло извиняющееся выражение типа: "А я что? Я ничего!". Я испытывала подобные чувства на Айниде во время общения с Нивом и Вэлом. Это невероятное притяжение, которое ощутимо толкает тебя в спину и разжигает невероятное желание, становится не важно, кто именно перед тобой и как долго и хорошо ты его знаешь, просто хочешь сейчас и здесь. Они умеют уменьшать желание, но не всегда это делают. Судя по реакции парней, Эпла не торопилась их успокоить. В конце концов, то ли ей надоело с ними играть, то ли она вспомнила о своей неземной красоте, ребята успокоились, и она начала говорить.
- Постарайтесь успокоиться и расслабиться. - Сказала Эпла.
- Я спокойна, как удав, - отозвалась Аня, и все заулыбались.
- Я серьезно.
- Ладно-ладно.
- Садитесь как можно удобнее, - она присела, показывая максимально удобную позу. - Дышите глубоко носом.
Мы добросовестно приняли удобную позу и старательно запыхтели, но заметив неодобрительный взгляд "наставницы" прекратили дурачиться. Я постаралась расслабиться, пока не ощущала в себе ничего постороннего, все было как обычно. Я откинулась на спинку дивана, постепенно расслабляя мышцы, я занималась йогой в свободное время, поэтому умела расслабляться достаточно быстро и свободно. У парней, как и ожидалось, с этим были проблемы, главным образом из-за того органа, напряжение и расслабление которого они обычно не контролируют. Макс закатил глаза и улыбался, наверняка думал что-то вроде: "Ну и как мне расслабиться с такой штукой?", я тоже улыбнулась. Мне не нужно читать его мысли, я слишком хорошо его знаю, хоть и не с самого детства, как Коля с Аней. Я с мамой и папой переехала в Москву, когда мне было десять лет, до этого мы жили в деревне Илейкино вместе с бабушкой Агатой. Недалеко от нас был аэродром Киржача и иногда парашютисты-новички приземлялись в нашем огороде, изрядно портя посадки. Все сестры - наши мамы, жили в Илейкино с детства, а когда выросли, перебрались в столицу. Мама поначалу не хотела переезжать, но постоянные отлучки отца вынудили ее согласиться. Он сам был москвич, но во времена учебы приезжал в деревню с друзьями, они брали палатки и ехали отдыхать на нашу речку. Перед одной такой поездкой они с мамой и познакомились. И так год за годом, он приезжал в Илейкино и проводил с ней все теплые дни, помогал с животными и в поле. Когда она окончила школу, то поступила в педагогический институт, тогда уже она приезжала к нему в Москву, и они были вместе весь учебный год. Папа же сначала работал подмастерьем в ювелирном салоне, но со временем выучился и открыл свой собственный магазин, где делал на заказ украшения из золота и серебра. Со временем его магазин вырос, и он стал поистине знаменитым мастером. Ему поступали заказы с самых верхов партии. Когда родилась я, бабушка дала мне такое необычное имя - Ирма, папа стал надолго уезжать в Москву и, в конце концов, маме это надоело и мы переехали, благо было куда, на третьем этаже в подъезде дома 27 по Большой Спасской улице, где жили остальные три ее сестры, находилось четыре квартиры и одна, как раз, была свободна.
- Теперь глубоко вдохните и задержите дыхание, - продолжала объяснять Эпла, она одними губами отсчитывала секунды, после чего разрешила, так же через нос, выдохнуть.
Мои глаза сами собою закрылись, не на что было смотреть, а слушать можно было и так. Макс постепенно успокоился, перестал улыбаться и дурачиться. Его рука лежала на диване рядом с моей, я чувствовала, как он полностью расслабился, словно заснул, будто мы не сидим в гостиной, а лежим в нашей кровати и собираемся спать после очередного трудового подвига. Его дыхание точно повторяло необходимые действия и сливалось с моим в едином вдохе и выдохе. Мне очень понравилась такая синхронность, похожая на дыхание во время ритмичных танцев, которое мы вырабатывали с Леной. Одновременно петь и танцевать быстрые танцы - целое искусство, которое мы постигали довольно долго и освоили не все.
- Хорошо, - сказала Эпла, - А теперь медленно и плавно вдыхаете и резко выдыхаете.
- И долго так? - спросила Аня. - Когда уже на "поиски" пойдем?
- Сперва, необходимо научиться правильно, дышать, - Эпла прохаживалась перед нами, и ее голос был слышен то ближе, то дальше.- Каждый из этих способов дыхания пригодится вам в состоянии транса.
Я медленно открыла глаза и встретилась с Эплой взглядом. Эти невероятные глаза затягивали внутрь независимо от пола их обладателя, белков вовсе не было, пространство глаза занимал космос, летящий на тебя безграничный космос, звезды, планеты, словно отражались от лобового стекла челнока. Она позволила мне вдоволь налюбоваться, после чего продолжила ходить взад-вперед вдоль дивана, Персик, Анин пекинес, ходил за ней, точно повторяя ее развороты. Он любил повторять наши действия и бегал за нами по всей квартире, просто так, игра у него такая: "Повтори за хозяином", поэтому всегда надо было смотреть под ноги, чтобы не наступить на рыжий пушистый комок с мордочкой и высунутым языком. Эпле он ничуть не мешал, она обходила его, когда он попадался ей на пути, именно обходила, а не перешагивала, как, иногда, делали мы.
- Мы еще и в трансе будем? - Спросила я.
- Да. - Она кивнула. - Думаю, так будет вернее.
- Хорошо.
- Теперь закройте глаза и просто глубоко дышите. - Ноздрей коснулся легкий аромат, напоминающий смородину.
- Ммм... - Протянула Аня.
- Ань, прекрати разговаривать, мешаешь себе и остальным.
- Прости.
- Ладно, - вздохнула она. - Представьте, будто засыпаете, вам тепло, удобно, где-то уже мелькают обрывки снов...
Не помню, сколько прошло времени, но я оказалась в каком-то коридоре. Впереди я видела свет, обернувшись назад - тьму. Это оказалось очень похоже на сон, но я могла управлять своими движениями. Я подумала, что надо идти к свету и только сделала шаг, как увидела темный силуэт девушки там, куда намеревалась идти. Она как бы обернулась в мою сторону и поманила пальцем. Я сделала еще пару шагов, она стояла на том же месте и звала меня жестом. Я подошла и наконец, увидела ее. Она была моей копией, длинноухой, бледнокожей копией. Мы протянули друг другу руки и видение исчезло.
Оказалось, что все видели разное, ни у кого видение не совпадало, но каждый нашел своего "айдовца". Мое видение показалось самым мистичным. Что это была за тьма позади? Прошлая жизнь?