Сергей Стрельцов.
Застольные Оды.


0001
Еще не ведая, что ждет
Меня в грядущем, столь тревожном,
Столь трудном, страшном, невозможном,
Я сделал выбор в свой черед.
И выбор был удачен мой-
В друзьях не ведая измены,
Времен минул я перемены,
И счастлив Небом и собой.

0002
Завидую я только детям,
Что не изведали страстей.
И в милой младости своей
Не ведают не ссор ни сплетен.
Они прекрасны и во сне
И наяву, и им подвластны
Те, кто озлоблены и страстны.
За ними ходят все оне.

0003
В копилке памяти моей
Так много судеб, нравов, дней,
Что если мне о них писать,
Вы, верно, станете смеяться.
Я много видел, может статься,
Но это трудно передать.
И правы вы- наш век смешон,
Когда не свят пред Богом он.
Но святость дар меж нами редкий.
Его заслужит не любой,
Кто ж заслужил его судьбой-
И на того остряк есть едкий.
Но шутки этих остряков-
Лишь краткий миг- закон суров,
Их время в памяти стирает.
И возрастают младнецы,
Не ведая той острецы,
Что нас смешит, что нас пугает.

0004
Когда и я сойду в могилу,
Что станется с моим стихом?
Забудется ли он потом?
Или ему еще быть милу
Потомству нашему. Ему
Вверяю смело я блаженство
Достигнуть в слове совершенства.
И быть тому! И быть тому!
Но, если Бог ссудит иначе-
Печален будет мне тот век,
Где рифмы пламенный набег
Не совершится над стихами.

0005
Благословен наш Бог- Он прав,
Когда велит нам то и это.
И я не чужд его совета,
Уж от тенет греха устав.
А раньше было все иное.
Я буен был, я весел был,
Вино страстей беспечно пил,
И пропил время молодое.

0006
Эх, скука, где наш Дидерот?
Где наше время золотое,
Когда не ведая покоя,
И не взирая вдаль вперед,
Я жаждал жизни, был желанен,
Питал любовь, питал вражду.
Теперь я ничего не жду,
И стал в привычках постоянен.
Я охладел к тому, чем жил.
И чувствую, что час мой близок,
Когда б последней рифмы изыск
Из-под пера бы я излил.

0007
Пишу я не для пущей славы,
А больше для своей забавы.
Слагать слова в прекрасный стих-
Предел есть чаяний моих.
Но если стих мой мил кому-то-
То триумфальная минута
В моей душе. Ей мил мой чтец-
Прекрасной мудрости мудрец.

0008
Пространно поле предо мною.
На нем полуночная мгла.
Луна, прекрасная собою,
Его сквозь тучи обняла
Прохладным светом. Поневоле
Я проникаюсь как мечтой
Печальной явью. Лучшей доли
Тебе желая, край родной.

0009
Налей мне водки, друг поэта,
И будь со мной повеселей.
Мы, верно, позабыли где-то
Средь шумной младости своей
Слова любви и чистой дружбы,
Неприхотливых и простых,
Как все младенческие нужды,
Как классицизма твердый стих.

0010
Ты чудной кажешься игрушкой
В руках поклонников твоих.
Сколь много ты узнала их.
Их век гремел, но погремушкой.
Амбиций проще их была
Твоя блаженная невинность.
И благодатная повинность-
Не ведав зла- не делать зла.

0011 (К О. Геннадию.)
Ты, с чуткой совестью своей,
В многообразного потомства
Предания войдешь скорей,
Чем сильных мира вероломство.
Оно угаснет, только мир*
Для жизни новой обретется,
И страсти сокрушит кумир,
И Божьей милостью спасется.
_______________________
* на вопрос "Что это за мир такой?" я с готовностью отвечаю- Христианский, Воинствующая Церковь.

0012
Как звук Евангельский проста,
Как речь Давида сладкозвучна,
Молитва, что душе созвучна
Во дни Великого Поста.
Ее в стихи переложил
Великий Пушкин, друг прекрасных
Досугов наших- вот пристрастных,
А вот сладчайших выше сил.
И с нею мы перетечем
Чрез жизни сей непостоянство.
В обход языческого чванства,
И счастье мирное найдем.
Она прекрасна, Дух Свободы
В ее чертах поманит нас
И объяснит еще не раз
Наш долг и таинство природы.

0013
Ты ищешь мира, мой дружок,
Там, где его найти так трудно,
Где совесть дремлет беспробудно,
Где все бесчестия урок.
Нет! Он не там. Он в благозвучных
Молитвах, в праведных трудах.
И к ним ведут Господень Страх,
Природа, Искренность. В научных
Памфлетах- Солнца и Луны
Нам объясняющих наклонность,
Нет не найдешь ты благосклонность,
Что в Библии находим мы.

0014 (К Матушке Евлалии)
Я красоту монахинь старых,
Ценю как Божию росу,
Что, выпав, только тем к лицу,
Кто всей душой уже в дубравах
Эдемских, с кем поговорить
Уже о Боге так возможно,
Кто нас лелеет осторожно,
Чтоб нас спасти и сохранить.

0015
Я знаю, что умру, но в этом
Не обретаю я кошмар.
Придет пора прощаться с светом,
И от его сокрыться чар.
И Страшному Суду Христову
Предстану я- пора придет!
И Божьему подвластна Слову
Душа в обители войдет-
Но ада ли, иль, право, рая
Не ведомо сегодня мне.
И я того не угадаю
Ни наяву и ни во сне.

0016
(К Кириллу Тюрину.)
Ты друг мой с детства, Тюрин- славный!
Тебя я, стало быть, люблю.
Порой ругаю, вдруг хвалю,
Таков обычай своенравный
У нашей дружбы. Ей дано
Прекрасной было стать страницей
Средь наших дней, что вереницей
Влачили нас в порок, на дно.
Но где мы оба обретемся
В исходе быстротечных лет?
Вот, милый Тюрин мой, секрет.
Ан- чаю я- и мы спасемся!

0017
(К Лейтенанту Кириллу Орлову.)
Кирилл, спаси тебя Господь!
Воздай же Богови за Божье
И этой жизни бездорожье
Пройди, превозмогая плоть.
Пороть нас поздно, мы созрели
Среди трудов, среди наук.
И обрели на сердце вдруг,
Что чаяли, и что хотели.
И, в вечной милости Христа,
Прошу тебя найди немого
Блаженных сил, чтоб славить Бога,
Не отвергавшего Креста.

0018
(К Ярославу Журинскому, по прозвищу "Братец Тук".)
Тебе, наш славный братец Тук,
Среди невыделанных штук
Я стих прекрасный посвящаю.
Прославит он тебя? Не знаю!
Но знаю точно, милый мой,
Что неразрывно нам с тобой
Уже нести свой крест до гроба,
Пока последняя хвороба
Не оторвет от жизни нас.
Так в добрый путь! Счастливый час!

0019
Доколе мучимый ночами,
Едва забывшись тонким сном-
И снова обретая в нем
Лишь боль, что будет палачами
Моими мне принесена,
Заботами о дне минувшем,
В печальном прошлом потонувшем,
Что снова станут как стена,
Меня на волю не пуская.
Я им невольник, каюсь я-
И жизнь нелегкая моя
Всегда была далечь от рая.
Он не в мечтах, он в самом деле-
Превыше всякия мечты,
Его не угадаешь ты,
Иль угадаешь еле-еле.
Он нужен мне, о нем одном
Горит душа моя сгорая.
И мысль приходит всеблагая
Мне в утешении святом.

0020
Когда предавшись рифмам новым,
И новый совершая путь,
Стезей поэзии к суровым
Трудам искусства, пусть чуть-чуть
И драгоценным в совершеньях,
Столь редких в век, что позабыл
О страсти чистой, и в сомненьях
Науки новой охладил
Все благородны устремленья,
С которыми родился в свет,
Где все зефира дуновенье,
Где благосклонность все планет.
Я проникаю то, что вижу
Отточенным, как меч, умом,
И счастье новое предвижу,
И лира не молчит о нем.

0021
Творенья чистого рассудка
Читаем у святых отцов,
Что с таин совлекли покров,
Чьи откровения не шутка.
Свет миру есть их жития-
Они как добрые светила
Из тьмы сомненья изводили
Нас, за ошибки не виня.
Под их пером очерчен круг
Того, к чему нам быть прилежным,
К чему умом всенемятежным
Стремиться вдруг или не вдруг.
И сонаследниками их
Они соделывают многих,
С широкой обратив дороги
Под кров обителей своих.

0022
Когда с небес метает громы
Из колесницы Илия,
Всегда ликую сердцем я,
Настраивая лиры тоны
На чистый лад, который был
Когда-то всех милей Давиду,
С которым не воспеть обиду,
Но лишь Творца начал и сил.

0023
Любовь является подчас
Для нас опасною игрушкой,
Своим пренебрегая служкой,
Но освящая лиры глас.
Так часто лирой любим мы,
Собой не достигая неги,
Так волей страсти мы калеки,
Что малого, но лишены.
Случается нам и иначе:
В объятия увлечены,
Зов лиры забываем мы-
И чем далече, тем и паче.

0024
Учитель счастья и побед
Был для арабов Магомет,
Для христиан он был соблазном
И упражненьем не напрасным
В апологетике своей.
Мы много преуспели в ней,
И стали заблужденьям чуждым
Советом дружеским и дружным.
Но внять его великий труд-
Заблудшего до века ждут.

0025
Когда восторгов дни пройдут,
И ум воспрянет отрезвлено,
И не воззрит самовлюбленно
На цепь своих тщеславных пут-
Тогда вонми, поэт, величью
Обычных дел, простых людей,
Что в добродетели своей
Указывают путь приличью.
Что совершится между них,
Порок иной превозмогая,
И двери неба отверзая,
Во искушеньях любых.

0026
Поэта к славе труден путь
И вдохновение превратно-
Оно уходит безвозвратно
Лишь оскорби его чуть-чуть;
Но верность нежная к нему
Привносит в жизнь очарованье,
В котором гения мерцанье,
Что свет и сердцу и уму.

0027
Текут года потоком горным
К низинам, где сольются вдруг
В прохладны реки, ходом торным
Те канут в море. Так, мой друг,
Свершается обыкновенье,
Что нам историк назовет,
Когда всех предрассудков гнет
Оставит вольно на мгновенье.
Благовествуя смерть иных,
Прокляв за тем иных рожденье,
Он нравов всех перерожденье
В заметках отразит своих.
Его читатель, любопытно
Воззрев на плод его трудов,
В сем самом лучшем из миров
Нам улыбнется безобидно.

0028
Кто целомудрие любил,
А кто боготворил пороки;
Но есть на все у Бога сроки-
Их ход пресекся у могил.
Теперь им розно воздаянье
Венцом подвижник украшен,
А тот, кто не был совершен
Влачит вериги покаянья
В огне и жупеле. Свой век
Он тратил, плоти угождая.
Теперь ему не видеть Рая
В Аиде он нашел ночлег.

0029
Как совершенный исихаст
Он стал уже анахоретом;
Молва за то ему воздаст
Перед непостоянным светом.
Он искушен в делах любви
К заоблачным высотам горним,
И он вошел в права свои-
И потому мы с ним не спорим.

0030
Что жизнь моя? Что можно в ней
Мне обрести- покой и счастье,
Иль только новое ненастье
С небес обрушиться сильней.
Я тороплюсь, и каждый день
Вполне удачливо мной прожит.
Воспоминанья сердце множит,
И им я предан все сильней.