Ветер... Холодный, свирепый ветер буйствовал над морем... Врывался в скалы фьордов тщетно стараясь одолеть в схватке, вцепившийся корнями в голые камни скал можевельник, ветер был силен, он поднимал громадные волны, топил корабли с умелыми мореходами на борту, ломал могучие, крепко вросшие корнями в землю деревья и непонятно было ему, от чего он не может справится с тщедушным, упрямым можевельником, сколько ни силился он, можевельник все равно крепко держался корнями за камни и отвечал ветру холодным презрением, это приводило ветер в страшную ярость и он дико выл от бессильной злобы...
Но не только можевельник мог побороться в этих краях с ветром.... В глубине фьорда стояло несколько длинных домов и в одном из них сидел тот, кто не раз уже побеждал в схватке с ветром, правя своим длинным и легким как перышко боевым кораблем... Он сидел на полу, перед жарко горящим огнем, и внимательно, сосредоточенно смотрел на лезвие Дарящей Свободу, так он звал свою секиру, в обычае северян было давать оружию имена, они считали его одушевленным , своим лучшим и самым верным другом и оттого ухаживали за ним, как за живым человеком, точильный камень с мерным, шуршаше-звенящим звуком скользил переодически по лезвию секиры, оно было острым как бритва, и при очень большом весе этого страшного оружия редко требовалось больше одного удара... Не спасет несчастного ни щит, ни доспех, ни кольчуга... Северянин время от времени пробовал остроту лезвия пальцем и смотрел на маленькие зазубрины на нем и улыбался... каждая из этих зазубрин была следом, напоминанием о победе над соперником, таким же храбрецом, ходившим, дышавшим и любившим когда-то... пока не стал просто зазубриной на лезвии секиры... но северянин не испытывал к несчастному жалости, как и тот не испытывал бы жалости к нему, здесь в холодных и не слишком гостеприимных землях севера это было нормой, воин убил воина, это считалось славной смертью, за которую не стыдно перед богами.
Он был гигантом, настоящим гигантом, даже для северян, которые отличались высоким ростом и статностью телосложения, тугие канаты могучих мускулов играли под кожей при каждом движении, он был быстр и ловок как кошка и горе было тому, кто обманувшись габаритами принял бы его за неуклюжего увальня... На голове красовалась копна светло-желтых, длинных волос, из под которой на мир взирали дерзкие, с легкой насмешкой в глубине, глаза цвета льда и моря, он не носил бороды, как большинство мужчин племени, а вместо этого гладко выбривался и это казалось другим северянам страшно смешным, однако никто и никогда не позволил бы себе даже легкого намека на насмешку над ним, последнего кто это себе позволил давно уже объели до белизны костей крабы.. Он был совсем еще молод, но это немешало ему быть вождем племени. Он стал им недавно, сменив отца погибшего в битве с другим племенем, но он уже успел прославиться как умелый и беспощадный воин. Не прошло и одной луны, как он отомстил за смерть отца, предприняв пеший поход к югу, туда откуда совершило набег племя, убившее его отца, он был с отрядом не больше сотни человек, но враги сполна познали тогда его ярость и немало славных бойцов пало в тот день от его руки, он вырезал все племя, полностью, славно позабавив жадных до кровавых зрелищь богов. И во многих битвах он побеждал еще и не знал поражений, и не раз случалось ему выходить на хольмганг и сокрушать в честном бою лучших бойцов севера, и далеко катилась его слава и много черепов украшало подножье его кресла вождя...ибо не было никогда у северян недостатка в войне...
Племя его было совсем немногочисленным, они жили рыбной ловлей, разводили скот, правда совсем мало, больше добывая на охоте, скудна была земля севера, все больше камни, еще выращивали ячмень, но тоже очень мало и весь его тратили на то, чтоб варить горькое пиво, которое пили горячим, оно было не слишком уж приятным на вкус, но зато отлично согревало и веселило... они жили у самого края мира, на берегу великих ревущих морей, за которыми ничего уже не было и мир обрывался в бездну, за это другие племена, жившие в лесах южнее, называли их рыбоедами . Их боялись... потому боялись, что хоть и были они малочисленны, но все же они были самыми умелыми бойцами севера, рыбная ловля, охота и пиво, это конечно здорово, но главным их ремеслом была все же война, на них очень редко нападали, гораздо чаще рыбоеды делали это сами... Они поклонялись целому пантеону кровавых богов, но поклонялись не совсем то слово, которым можно описать их взаимоотношения со своими богами, они скорее уважали и почитали их, они приносили им кровавые жертвы, чтобы те, возможно принесли им удачу, но никогда не надеялись на это и никогда ничего не просили у своих богов и не жаловались им, полагая что суровым богам севера безразличны мольбы и жалобы и только кроваые битвы могли потешить их взор...
Эрик сын Хагена закончил точить свою секиру, отложил ее в сторону и встал, выпрямившись во весь свой громадный рост. Пора было собирать хирд... нужно было принести жертву богам и возложить на себя печать войны... приближалось время битв... У Эрика были большие планы... он был необычным вождем... Он был живым символом непокорного, свободолюбивого и кровожадного севера, за ним не раздумывая шли многоие и многие куда бы он их не позвал... Эрик хотел большего, намного большего чем все другие вожди, однажды один странный бродячий монах добравшийся как-то до их земель рассказал о сказочно богатых и могущественных цивилизованных королевствах, в которых поклонялись какому-то непонятному для Эрика солнцеликому богу, он слышал о нем немного, от южных племен, постоянно воевавших, с королевствами... но совсем немного, монах рассказал не в пример больше... потом монах ушел, неся свою палку, будто ей можно было уберечь свою жизнь в этих жестоких краях, но рассказы монаха крепко засели в светловолосой голове Эрика.... И теперь он, славнейший вождь севера, собирал племена, объединял их под своей могучей рукой, чтобы первым из северян совершить великий поход на юг и попрать славу королевств, захватив их... И день ото дня все больше племен вливалось в его войско, а те которые упрямились... тех приходилось убеждать сталью и огнем.. Но таких было мало, всем хотелось грабить, жечь, рушить и убивать, да к тому же их в бой вел сам Эрик, со своим прославленным хирдом, во славу кровавых богов...
В тот час когда старший канцеляр уже заканчивал свой план вторжения и искоренения ереси, Эрик нанес на лицо боевую краску, затем опустил руку в угли костра и приложил ее затем к своей груди, взял секиру и вышел на улицу отдавая команды воинам, гортанным грубым языком северян, он подошел к истукану одного из кровавых богов, разрезал себе руку и щедро полил своей дымящейся кровью истукан, принося ему жертву... Эрик сын Хагена собирался на войну... На его лице красовалась древняя боевая раскраска вождя племени, а на груди... на груди был отпечаток его большой ладони ,сделанный золой костра...
Могучий северный ветер ревел в скалах фьордов, вконец взбешенный неуступчивым можевельником... И далекие отголоски этого ветра докатывались уже до границ королевств неся с собой запах огня и крови...