Капитан Антоний нехотя, с трудом разлепил глаза... Всю ночь его терзала бессоница и лишь под утро, когда по крыше застучал дождь и в приоткрытое окошко проникла вкрадчиво свежесть, капитан уснул... Но теперь настало утро... постылое сырое и мрачное утро... Антоний был капитаном приграничного с северными землями форта, самого крайнего форта, за деревянным частоколом которого начинались бескрайние леса в которых не сыскать было уже никого кроме диких зверей и безобразных варваров, форт был старым и построенным еще во времена правления деда нынешнего короля, который тоже был уже не молод и служило это укрепление понятное дело для защиты приграничных земель от варварских набегов, но нападения варваров были на этом участке нечастыми, разрозненными и к тому же варвары никогда не пользовались осадными машинами, и потому частокола всегда хватало, чтобы отбвивать редкие нападки, денег на обновление форта из казны выделяли мало, а те что выделяли разворовывали чиновники по дороге и до цели они никогда не доходили. Служба здесь была сродни ссылке... Погода была отвратительной, почти все время шел дождь, солнце показывалось редко, было сыро, грязно и холодно... Край был заселен мало и человек попавший сюда из более менее приличного места помер бы со скуки уже к вечеру того же дня и капитан, проживший всю жизнь в столице стал жертвой этого отвратного места.... здесь даже вина приличного нельзя было достать, чтоб предаваться пьянству все свободное время, а то что присылали было отвратительным пойлом, от которого на утро голова болела так, будто по ней всю ночь дубасил дубиной здоровенный варвар, прокравшийся во тьме из леса...
Когда месяц назад Антонию дали в командование целый легион и направили с ним к этому форту, для него это было большой неожиданностью, капитан был шокирован, он не понимал как? зачем? зачем в этот форт, солдаты которого забыли уже с какой стороны держать меч, оттого что варвары раз в двести лет выбегали из леса, зачем в это гиблое безлюдное место отправлять целый легион? Но начальник тайной службы королевства сказал что ему это знать и не положено и понимать ничего не надо, кроме того ,чтоб выполнять приказы и служить своему королю. Потом он слышал разговоры о каком-то страшном вожде варваров, но не придавл им значения, подумаешь... очередной размалеваный полудикий головорез... Но приказ выполнять было надо... И вот теперь Антоний страдал, от скуки, бессонницы и головной боли...
Никаких варваров и в помине не было, равно как и их знаменитого предводителя, вокруг форта был вырублен лес, чтоб дикари не могли под его прикрытием прокрасться к стенам, но ни одна размалеванная рожа, так и не показалась в пределах вырубки, за все то время что капитан был здесь.... И так тянулись дни, ночи, один за одним, скаладываясь в недели и каждый ногвый день никак не отличался от предыдушего... А самое мерзкое было в том, что абсолютно неизвестно сколько еще надо было легиону и капитану вместе с ним гнить в этой дыре...
И сейчас тоже настало такое же очередное гадкое утро, которое неспеша перетечет в день а затем день умрет, убитый долгим сумеречным вечером... Невыносимо.... Антоний присел на край кровати, протер глаза руками, зевнул и... И тут утро разрезал сигнал тревоги... Капитан не поверил своим ушам. неужели все же? или какой-то легионер нажрался со скуки до белой горячки? Антоний стремительно облачился в доспех и вышел на улицу... оказалось тревога была по делу... Из леса шеренга за шеренгой выходили варвары... много варваров... очень много варваров.. Как же они подошли незамеченными так близко?
Антоний не был неженкой и бумажным командиром, он был опытным командующим и хорошим стратегом, учавствовал во многих битвах с варварами и соседними королевствами и его тело украшали полученные в кровавых битвах шрамы... Варваров было много, но у него был легион, целый легион, слаженная и организованная машина истребления врага, он был уверен в себе и решил дать варварам то, чего они так хотели, открытого боя, к тому же сидеть за гнилыми стенами форта было бы ошибкой, нужно было разбить дикарей сейчас, ведь неизвестно, сколько там еще их придет из леса.. И легион пошел навстречу врагу...
Антоний выстроил легион в три линии, классически, оставив тяжелую кавалерию на фланге... воины заняли позицию прямо напротив варваров и приготовили арбалеты, камни, луки и копья, оставалось только ждать... Варвары же двинулись настречу, сплошным строем, они как и всегда расчитывали на грубый навал и свою физическую силу, от тонкостей тактики и стратегии они были далеки, Антоний презрительно улыбался, предвкушая свое триумфальное возвращение в столицу...
Когда оставлось меньше пятидесяти шагов, варвары перешли с шага на бег , им в лицо ударила смерть, смерть из копий, арбалетных болтов и камней... лавина варваров умылась кровью, но продолжила свое стремительное движение к рядам врагов и вот северяне на полном ходу, с глухим гремящим звуком столкнулись с первой линией легиона... И воздух наполнился звуками битвы.. зазвенела сталь... глухие удары по щитам... крики ярости... проклятия... рев варваров.. вопли раненых... дикая какофония звуков, музыка смерти... Натиск варваров был страшен, то и дело трешали лопались щиты... летели руки... головы.. повсюду хлестала кровь смешиваясь с грязью и дождем и воины скользили в густой красной жиже... падали и тут же их затаптывали насмерть остервеневшие варвары и легионеры .... хрипели захлебываясь кровавой пеной солдаты, пытались закрыть умирая, страшные раны руками... все наполнилось кислым запахом крови и вонью... Нет в битве ничего романтичного...
Не выдержала первая линия, прогнулась... Но это было нормально, так почти всегда и случалось, первая линия состояла всегда из новобранцев, которые при одной только мысли о первой битве не могли унять дрожь в коленях... И тогда Антоний дал приказ второй линии вступать в бой, сменив первую. Варвары неистовствали, разгоряченные битвой и жаждой крови они усилили натиск и кровавое месиво продолжилось и улыбались, смеялись глядя на славное побоище боги северян... со второй линией варвары возились значительно дольше, но оставив вал изувеченных своих и вражеских тел за спиной продавили все таки и ее, захлебываясь кровью легионеры отступали, варвары дрались как сумасшедшие и когда из леса к ним подошла подмога, Антоний понял что пора бросать в бой все силы и закаленные в сотнях битв ветераны третей линии молча, с холодными усмешками на лицах убийц, пошли в бой, к ним присоеденилась и отдохнувшая первая линия и на поле боя воцарилось равновесие, то варвары теснили легионеров, то легионеры варваров.... земли уже не было видно, а дождь не успевал смывать кровь с блестящих панцирей легионеров и разномастных доспехов варваров... шла настоящая бойня... кровь... мозги...и хриплые вопли... варвары не отступали, это беспокоило капитана, обычно к этому времени северяне уже выдыхались и получив отпор остпали или бежали прочь с поля боя, но сейчас... они как будто надеялись на что-то, как будто что воодушевляло их, давая второе, третье и четвертое дыхание.... исход битвы стал совершенно неясен, надо было что-то делать... И тогда Антоний решил покончить наконец с этой кровавой баней и приказал тяжелой коннице, рыцарскому цвету войска, ударить варварам во фланг, чтобы смять и рассеить озверевших упрямых северян.. И кавалерия врезалась как нагретый нож в масло, раскидывая, топча, варваров, пронзая их длинными кавлерийскими пиками, снося бородатые головы с плеч острыми палашами... Легионеры воодушевились чуя скорую победу, но варвары все равно не бежали, они были обречены и капитан не мог понять почему они не отступают... А когда понял, было уже слишком поздно... Из леса показался небольшой, всего в несколько сотен отряд выстроившийся клином, они быстро бежали, намериваясь ударить прямо в спины увязшим в варварской пехоте кавалеристам, на острие клина, вел отряд в бой высоченный даже для северянина, широкоплечий, безбородый дикарь с завязанными в пучок волосами, видимо это и был тот самый знаменитый вождь о котором ходили слухи в королевстве, отряд бежал бесшумно, без криков, рева и боевых кличей, в спокойном ледяном молчании, как белые медведи, живушие по берегам ревущего моря далеко на севере, бегут на добычу, а когда отряд вступил в сражение, Антоний понял что это катастроффа... Резервов больше не было и тогда он сам, с личной охранной обреченно бросился в бой, невыносима была ему мысль о поражении от рук дикарей, да и ... отступать все равно уже было поздно...
Страшен был Эрик сын Хагена в бою, как ураган ворвался он с клином своего отряда в гущу врагов,свистела в воздухе Дарящая Свободу, восторженно глотая кровь врагов, и страшные ее удары отправляли к праотцам одного врага за другим, он вертелся как сумасшедший и со стороны походил на кровавый смерч, взревели уставшие уже северяне, воодушевились появлением вождя и с новыми силами бросились на легион удвоив в безумной самоотверженной атаке натиск и .... Легион не выдержал... рассыплся монолитный строй и все превратилось в мешанину и простую грубую кроваую драку, в которой не было равных северянам... Эрик не носил доспехов, но не потому, что презирал их, а потому что верил в свою силу и ловкость и потому еще что это очень воодушевляло воинов, глядяших как отважен их вождь и пугало врагов, видевших как уверен в себе и искусен противник... он весь был залит кровью, своей и вражеской, вперемешку, но не чувствовал ран в пылу сражения... а сражение тем временем подошло к концу... Северяне торжествовали... На поле боя остался лишь сам капитан Антоний да горстка израненных еле живых солдат охраны...
Эрик приказал воинам остановиться... а сам вышел вперед... Антоний знал что это значит, варвар вызывал его на бой, один на один... и капитан принял вызов, он был отличным фехтовальшиком и кроме того был дико зол, что глупый варварский вождь оказался искусней его в стратегии ,в нем горела жажда мести... Бой начался... И тут Антоний понял ,отчего так боготворят северяне своего вождя... капитан не успевал... Эрик двигался слишком быстро и слишком ловко, он дрался тяжелой двуручной секирой а капитан легким быстрым клинком, но северянин был ловок как кошка и бил секирой так часто, так быстро и сильно, что капитану с каждым разом было сложнее увернуться... в какой-то момент он не смог уклониться и попытался парировать и удалось, клинок принял всю тяжесть и силу удара сикиры, прогнулся едва не сломавшись, но выдержал... Это был великолепный клинок работы подлинного мастера кузнечного искусства... но такая боль пошла вниз по рукам, сильная резкая боль, что руки отнялись и едва не выронили оружие... Силен был северянин, ох силен... А Антоний выдохся.. Он понял что секунды его сочтены и собрав последние силы бросился в атаку и... он даже не увидел молниеносного, неожиданно ловкого удара , ему показалось ,что он просто поскользнулся и оттого неловко шлепнулся в грязь.... попытался вскочить и... не смог , он удивленно взглянул вниз и увидел как из разрубленного бедра толчками бьет жизнь... ярко красного цвета...силы ушли... он рухнул на сырую, пропитанную кровью и дождем землю... глаза закрывались... почему-то запахло пирогами... как же холодно...
Над полем боя долго еще звучали победные крики варваров.... А дождю было все равно, он просто шел и шел омывая тела уставших воинов, прилегших отдохнуть на сырую землю, уснувших в ее объятиях.... да так и забывших проснуться...
Когда в каморку старшего канцеляра вошел посол того самого королевства, принявшего на себя удар северян, и спросил, когда они пошлют им войска в помощь, как верные своему долгу союзники, канцеляр, глядя своими рыбьими глазами на посла ,ледяным голосом ответил:
- Мы не пошлем войска, мы не станем вам помогать, решайте сами свои проблемы... В конце концов, уважаемый посол.... Это... Это всего лишь ...варвары.
Посол побелел как стена и сдержанно поклонившись вышел... Он шел по ступеням вниз и гадал: как долго ему еще занимать пост посла королевства , королевства которого возможно скоро не досчитаются на карте...
А канцеляр тем временем пошел прямиком в покои патриарха...
- Началось ... улыбнувшись сказал старший канцеляр....
- Молодец, улыбнувшись в ответ сказал патриарх.. -Но это только начало...
- Конечно... Это лишь первый шаг... И что-то блеснуло на самую долю мига в глазах канцеляра, на его лице продолжала цвести все та же улыбка, - Лишь первый шаг, пробормотал он про себя когда уже покидал покои патриарха...