Он дошел к месту указанному в книге уже когда на землю опустилась ночь и крупные, нахальные звезды зыркали на одинокого путника с небес, было такое ощущение, что они что-то предвкушали и толпились, толкаясь в ожидании зрелища и иногда, особо нерасторопные из них, падали, ярко згорая в небе от любопытсва. На месте был громадный, гладко отесаный валун, весь испещренный письменами, которые даже патриарх не мог прочесть, в центре валуна был отпечаток громадной ладони, наверное в незапамятные времена этому валуну приносили жертвы... За валуном был вход в пещеру, лезть туда было делом опасным, ведь там могло оказаться что угодно, от дикого зверя или бандитов до... но об этом "до" патриарху думать не хотелось, все же не оставалось иного выхода как идти в пещеру, патриарх никогда не страдал трусостью, он многое видел и знал такое ,от чего любой солдат ветеран в миг покрылся бы сединой не по возрасту, но все же лезть в пещеру ой как не хотелось...

Вход был узким и неудобным, немногим больше собачьего лаза и попасть в пещеру можно было лишь согнувшись в три погибели, но сразу после входа пещера становилась свободнее и преходила в коридор, явно сделанный человеческими или не совсем руками, коридор выводил в большое помещение с высокими сводами и темным провалом вниз, куда опускалась высеченная в камне лесница, из глубины провала доносился плеск воды, судя по всему там было большое подземное озеро, но из провала почему-то веяло незримым, но буквально ввинчивающимся в мозг ужасом, каким-то особого сорта, древним, превобытным ужасом и хотелось бежать прочь отсюда на край света крепко зажмурив глаза. Но патриарх пошел вниз... Его деревянные сандалии звонким эхом выбивали звук из каменных ступеней, которые опускались все вниз и вниз, все далше и дальше и все более липкой становилась тьма вокруг и холоднее был воздух и круг света от зажженного факела выглядел все более и более жалким в бескрайнем море тьмы, монах опускался вниз уже много часов, а ступеням все не было конца, земная поверхность уже была так далеко, что даже кроты не залазили уже на такую глубину и чем дальше опускался монах, тем более жутко ему становилось, ему стало казаться незримое присутсвие чего-то большого, от чего веяло волнами кошмара, а ступени вели все вниз и вниз...

Когда в свете последнего факела показалась последняя же ступень, тьма была абсолютно непроницаемой и не обращала уже никакого внимания на огонь факела, а воздух стал буквально морозным, было так холодно что патриарх жалел, что во фляге в дорожной суме бултыхается вода, а не вино или что покрепче. Ступени привели в огромный зал, с абсолютно гладкими стенами, в которых то и дело были видны отпечатки громадной ладони, точной копии той, что была на валуне у самого входа в пещеру, в центре зала снова зиял гигантских размеров провал ,откуда доносился уже очень громкий плеск воды, в зале ничего больше не было, он был абсолютно пуст и очевидно было что надо подойти к краю провала и взглянуть что там... Но было очень страшно и жутко, даже непоколебимому патриарху, он на мгновение почувствовал себя сопливым ребенком, который пугается темноты и не может заглянуть под кровать мучимый непреодолимыи страхом увидеть там какого-нибудь кошмарного монстра. Вот только ребенку ничего не грозило, кроме своего собственного воображения... Но стоять так дальше не имело смысла и патриарх медленно, острожно ступая по каменному полу пошел к краю провала, он был собран и готов к встрече с чем и кем угодно, даже с темным богом...

Он увидел его. Если так можно было сказать... он увидел нечто чудовищных, ужасающих размеров, нечто клубящееся в водах исполинского подземного озера, нечто без четких очертаний и не было слов ни в одном из языков всего бесконечного множества миров, чтобы описать этот концентрат кошмара и выворачивающего на изнанку душу ужаса... И сильнейший разумом и волей человек из живущих, великий патриарх едва едва не сошел с ума от этого зрелища. А потом... Потом это Нечто открыло око и в лицо патриарху глянули миллиарды миров, и сонм из множества голосов слитых воедино зазвучал в голове яростно, лихорадочно хрипя какие-то слова-звуки на чуждом миру, реальности и разуму языке... И задрожали колени патрирха от обрушившегося на него ужаса, настоящего изначального ужаса который был уже тогда, когда не было и самой вселенной. Темный бог был абсолютно чужд всему, абсолютно всему, он был сутью у которой было несметное множество имен и лиц и в тоже время ни одного, он был из тех времен ,когда не было еще никаких имен и ничего не было... и даже самого времени и пространства не было еще тогда, и сам он был ничем ...способным на любую форму. он поднимался прямо из бездны пустоты и нельзя было понять, осознать его разумом и коснуться мыслью... И каким же жалким казался себе патриарх глядя в в вечное, изначальное ничто клубящееся в темных водах озера, прозванное каким-то умалишенным глупцом темным богом, и какой же никчемной, глупой и самонадеянной казалась патрираху мысль и его намерение найти темного бога и бороться с ним... А затем... а затем темный бог... коснулся патриарха....

Утро пришло с проливным дождем, оно и не мудренно, ведь до того весь день и ночь было безветренно и душно, явный признак приближаещегося скорого дождя, дождь был так силен, что даже петухи в деревнях не хотели петь ,возвещая на всю округу об окончании ночи, а земля жадно глотала лющуюся с небес влагу... Дождь зарядил надолго... Из пещеры возле валуна вылез монах, он запахнул на груди свое одеяние, с вышитым на нем солнцем ,пряча появившуюся на груди отметину в виде громадной ладони, он устало сел прямо под дождем привалившись спиной к валуну, натянул капюшон, пряча голову от резко молотящих капель, достал из сумки сыр, доел его, запил водой из фляги, и пошел в сторону ближайшей крыши над головой. Когда он вошел в таверну, жирный хозяйский кот подскочил со своего любимого места возле камина и как сумасшедший побежал прочь, плотно прижав уши к большой рыжей голове. Монах уселся у камина, попросил чтобы подали подогретого вина с корицей, затем достал книгу ,в которой говорилось о темном боге и его почитателях, с минуту смотрел на нее потягивая вино, а затем ухмыльнувшись бросил в огонь камина... Ему больше не нужны были книги.. теперь... теперь он знал ВСЕ.... Он смотрел из под капюшона в огонь камина и пламя не отражалось в его глазах, оно тонуло в вязкой тьме глаз патрирха... глаз так похожих на... на темные воды исполинского подземного озера...