- Неужели ты вернулась? - очумело спросил водяной. - Я уж и не надеялся! А мы вот почаёвничать решили.
Вася обернулся.
Сзади стояла женщина. Возраст её трудно было определить. Одета она в длинную рубаху до пят. Чрезвычайная бледность и тонкая кожа, сквозь которую просматривались все жилки, настораживали.
- Ой, какой красавчик! - рассматривая юношу, проговорила гостья. Вот только была ли она гостьей - большой вопрос. Вон как водяной воодушевился. - Как тебя зовут, парнишечка? - спросила она.
- Вася, - ответил скороход, вставая. Кто бы ни была эта женщина, правила хорошего тона и элементарной вежливости никто не отменял даже на болоте. - Здравствуй, красавица, - поклонился он. - Присоединяйся к нам. Не побрезгуй.
- Васёк, значит! - кивнула та.
- Лучше - Вася, - качнул головой юноша.
- А я, Васёк, - словно не слышала его, продолжила новая собеседница, - Кикимора.
Ещё совсем недавно при таком знакомстве у юноши подкосились бы ноги, сейчас он уже многому перестал удивляться. Ещё бы: Баба Яга, Кощей - вот только с кем всего за последние несколько дней свела его судьба. А уж про водяного и говорить нечего.
Но и новая знакомая была из числа тех, кого лучше обходить за тридевять земель и не пересекаться с кем на узеньких тропинках. Не зря из всех водных и болотных обитателей кикиморы считались одними из самых непредсказуемых созданий. Никто и никогда не мог точно сказать что они могут выкинуть в следующий момент - или мило улыбнуться или спихнуть в топь глухую, а то и всё сразу - улыбаться и пытаться утащить к себе под корягу.
Поэтому, это знакомство Васю не вдохновило, прямо скажем, но он старался не подавать виду. Хотя и водяной, хоть и рад безмерно приходу её, но, вон как сразу поднапрягся. Не знает, видимо, то ли радоваться то ли в болото запрятаться.
"Ой, как у Вас всё запущено - то, ребята!" - про себя хмыкнул скороход, наблюдая за тем как засуетился водяной, пытаясь устроить гостью на кочке, что посуше. При этом он глядел на кикимору с каким - то малопередаваемым нежным трепетом и в то же время с некоторой опаской.
Водяной поспешно вылил свой так и не допитый чай, ополоснул чашку тут же в болотной мутной воде, насыпал туда заварки, торопясь и обжигаясь, налил воду из неостывшего котелка и протянул гостье. Отставив рядом с собой чашку, мало обращая на неё внимания, кикимора ухватилась за банку с вареньем и стала вычёрпывать оттуда тонкими руками варенье и отправлять его в рот, не пользуясь такой мелочью как ложка, видимо, из врождённой деликатности, предложенной водяным. Через несколько мгновений не только рот, но и вся нижняя часть её лица была густо измазана вареньем, но кикимору это нисколько не смущало, так как она даже не делала попыток стереть с лица сладкие разводы.
Пока банка не опустела это более, чем интересное занятие гостья не прерывала. Но и после того, как варенье осталось только на стенках банки, да чуток на донышке, поедательница этого лесного деликатеса не прекратила попыток уничтожения сладости. Нисколько не смущаясь ни водяного, ни, тем более, Васи, она языком старалась облизать банку изнутри насколько хватало длины языка.
Вася глядел на происходящее с некоторым изумлением, зато водяной взирал на сее действо с нескрываемым умилением.
Освободив посудину от её наполнения, кикимора с неким недоверием по поводу того, что варенье вдруг решило закончиться, заклянула в банку, вздохнула, даже глянула на содержимое на просвет, но даже это не помогло найти в пустой банке хоть ещё толику варенья.
Вытерев рот тыльной стороной ладони, нисколько не беспокоясь относительно того, что на лице оставлось варенье, она повернулась к водяному с Васей.
- Что ж, - проговорила она, - вот теперь можно и чайку попить. - Ещё есть? - поинтересовалась она у болотного хозяина.
- Нет, - задумавшись на несколько мгновений, проговорил тот.
- Точно? - с плохо скрываемым сомнением переспросила гостья.
- Совершенно! - закивал водяной.
Опрокинув себя в себя плохо остывший чай одним глотком, кикимора потянулась:
- Сейчас бы сплясать! - проговорила она.
- Не, не, не! - вдруг что было сил сил затряс головой водяной. - Мы с тобой это уже обсуждали. Никаких танцев на моём болоте.
- А я хочу! - топнула ногой кикимора.
Водяной закрутил головой и Вася с удивлением посмотрел на него, полагая, что если голова его вот сейчас возьмёт и оторвётся, то он, скорее всего, слишком не удивится. Особо его заинтриговала реакция водяного на, казалось невинное, в общем - то, желание его подруги, потанцевать.
- А может пусть станцует? Что в этом такого? - проговорил Вася. - Да и веселее станет.
- А со мной, значит, грустно? - оскорбился водяной. - Вот так во всегда, пригласишь кого - нибудь чаю попить, примешь как гостя дорогого, а самого, глядишь, обидеть норовят! - и обиженно засопев, отвернулся.
- Да я совсем не то имел в виду, - даже растерялся юноша, глядя на обидчевого водяного, стараясь в срочном порядке придумать какие- то слова, которые заставили бы хозяина перестать дуться.
- Ну раз меня так просят! - стала подниматься кикимора. - Сам видишь - люди просят, - и уже подняла одну ногу, как водяной, необычайно быстро успел ухватить женщину за талию и усадить обратно на кочку. - Гадкий! - обиженно надула губки кикимора и повернулась к водяному спиной.
- Уф! - вытер пот с лица болотный хозяин! - Успел! - Вася недоумённо поглядел на нового знакомца. Это что же он успел такого предотвратить, что одна возможность этого бросила водяного - только вдумайтесь: водяного! - в пот!
- А что такого? - тихо спросил Вася, впрочем, полагая, что обидешись на него, водяной не захочет разговаривать, но ошибся. Видимо, у хозяина этих мест просто была такая манера общения.
Убедившись в том, что кикимора их не слышит, он придвинулся вплотную к юноше и прошептал прямо в ухо:
- Стоит ей начать танцевать как всё мое болото тут же льдом покроется. А оно мне надо? Расковыривай потом свой омут. Один раз устроила мне тут пляски. Перебрали тогда немного. И я дурак старый сам пригласил её на танец. Хотя под что танцевать, дубина стоеросовая, собирался? Ни оркестра, ни машины музыкальной у меня, сам видишь, не водится. До сих пор забыть не могу. Тогда и поссорились, - потупив взор признался водяной. - Пусть хоть сто лет обижается, но танцевать ей больше не дам. Три ночи спать на земле пришлось. Домой попасть не мог. Ждал пока само растает. А был июль, между прочим. А сейчас, если..., - но не договорил, а лишь махнул рукой.
Вася чуть не присвистнул. Так заморозить болото посреди лета, да в самую жару - Вася хорошо помнил как мучился от зноя в июле - чтобы три дня растаить не могло - это сильно! Теперь понятна реакция водяного на желание его знакомицы потанцевать.
Вася и водяной прервали беседу, когда кикимора встала на ноги и начала прохаживаться. Хозяин болот внимательно следил за её передвижениями. Вдруг что - то решив для себя, кикимора демонстративно приподняла над землёй ногу и вызывающе посмотрели за скорохода с водяным. При всём желании даже быстрый водяной не успел бы. Юноша и водяной сжались.
- Э, э, - издала звук, отделённо похожий на смешок кикимора. - Испугались! А у меня, как раз, пропало всё желание потанцевать, - и уселась обратно на кочку.
- Слышь, болотный, - обратилась она к местному хозяину, - давай тащи ещё чего - нибудь вкусненького.
- Я - водяной! - поднял гордо подбородок он.
- Да, какой ты водяной, - хмыкнула кикимора, - болото одно. Нормальной воды, почитай и нет. Значит - болотный. Всё равно - тащи!
Становилось ясно, что этот диспут между ними идёт давно и каждый из них не собирался менять свою точку зрения.
- Вот болотный пусть и тащит! - оскорбился водяной. - А я - не он. И попрошу это запомнить!
- Ой, ну ладно, уговорил! - скривилилась кикимора словно разжевала лимон целиком. - Ну так есть чего - нибудь такого - этаго, а?
Было прекрасно понятно из того каким тоном это было сказано, что при малейшем удобном случае подяной вновь будет обозван болотным и никак иначе. А сейчас намечалось временное перемирие в этой словесной баталии. - Так есть чего? - повторила свой вопрос гостья. - Или как? - Хотя вела себя она как полноправная хозяйка. Вот только по виду водяного было не больно - то и понятно как он сам ко всему этому относится. Он то глядел на кикимору почти подобострастно с видом человека, которому милостиво разрешают себя лицезреть, а то, похоже, еле сдерживался, чтобы не высказать кикиморе всё, что он думал персонально о ней и о всей череде её предков, в результате жизнеизъявления коих породилось то, стояло сейчас перед водяным и недвусмыслено пыталось изничтожить все сладкие запасы водяного, старавшегося кое-что оставить и на зиму.
Поэтому, боровшийся с собой водяной, не знал даже какой ему дать ответ на вопрос, отвечать на который не очень как-то и хотелось.
Но что - то светлое перебороло и хозяин болота, вздохнув, солдатиком ушёл в самую топь.
- Это надолго, - проговорила и кикимора и постаралась придвинуться поближе к Васе. От чего тот ойкнул и навернулся с кочки, на которой до этого кое - как умудрялся сидеть, хоть она была весьма неудобна, мала, и чрезвычайно чувствительна для той части тела, котороая несмотря не все неудобства старалась примоститься на ней. - Ну куда же ты, дурачок? - вопросила та. - Неужели я такая некрасивая? - расстроенно, почти не играя, спросила она.
- Нет, что Вы! - потряс головой юноша! - Я вовсе ничего такого и не хотел сказать. Просто я....
Но кикимора договорить на дала:
- Ну, тогда, что ты, балбесинка, упираешься? - И потянулась к нему. Хоть она и походила на обычную женщину и, притом, была весьма недурна собой, но что - то, что молодой скороход не мог описать словами, заставляло его держаться как можно дальше от неё. Это было даже не шестое чувство, скорее, это напоминало звериное чутьё, просыпающее порой в человеке в те минуты, когда он, казалось бы, этого не ждёт, но спасающее положение получше любого самого благоприятного стечения обстоятельств. Вот и сейчас Вася не стал противиться своим ощущениям и старался держать с кикиморой максимально возможную дистанцию, хоть та и глядела на него очень недовольно. В истоках этого недовольства юноша разбираться не собирался. Что же там так долго делает водяной? Неужто у него такие большие закрома, что там можно бродить столько времени? Царские подвалы, выходит, поменьше будут.
Отпрянув от воздыхательницы, Вася брякнул первое, что пришло в голову и лишь потом понял, чем это может обернуться для него:
- Сейчас же водяной появится!
Он ужасно пожалел о своих словах, но поделать уже ничего нельзя было.
- Ах, вот, что тебя беспокоит, мой хороший! - промурлыкала кикимора. - Не бойся, он не покидает этого болота уже много лет. Поэтому, он нам не помешает.
Вася готов был сам себя ударить кулаком в ухо. Его слова прозвучали настолько двусмысленно и, естественно, были поняты в том смысле, в каком его себе представляла новая знакомая.
Глянув на юношу, кикимора улыбнулась ему и облизнулась, от чего юноша вконец заскучал, моля водяного поторопиться с поисками припасов и поскорее вылезать из болота.
Наконец, судьба сжалилась над скороходом и из болота появился водяной, держа в руках склянку с чем - то невнятным, так как рассмотреть содержимое мешал многолетний слой пыли, который, к тому же вовсю был извазюкан болотной жижей. Вася готов был обнять своего невольного спасителя.
"М-да, - поймал себя на мысли Вася, - докатился ты, дружок. То от Кощея удираешь, то готов обниматься с водяным. До-ка-тил-ся! - с каким - то самоедским злорадством повторил он про себя. - Пока я тут дурью маюсь неизвестно, что там с Настей!".
При воспоминании о девушке, что - то в голове у юноши щёлкнуло и он стал более отчётливо представлять себе, что должен делать дальше. А ведь само наличие какого - ни какого плана - уже половина его исполнения, так, во всяком случае, он был твёрдо убеждён Поэтому благодаря появившейся некоторой осмысленности у Вася даже улучшилось настроение.
- Вот! Нашёл! - радостно протянул водяной добычу.
Кикимора, не беря, тем не менее, протягиваемое добро в руки с подозрением оглядела то, что приволок водяной.
- И что это? - прищурив один глаз, попыталась разобрать она.
- Варенье, - порадовал хозяин, - черничное. Сладенькое! - протянул он и невольно причмокнул.
- Сладенькое!? - недовольно скривилась кикимора. - Не хочу сладенького! Хочу того, как было до этого.
- Из клюквы? - уточнил водяной. - Так оно, тоже, вроде...
- Его хочу! - не дослушав, отрезала кикимора.
- Так его искать надо, - растроился водяной. - Долго.
- Вот и ищи его долго, - обрадовалась кикимора.
- Но ведь... - попытался начать спорить водяной.
- Хочу его! - вновь не дослушав собеседника, прервала его кикимора, топнув ногой.
Водяной вздохнул и, крепко прижав к себе банку, - вновь скрылся в болоте.
- Вот видишь, мой сладенький, - томно протянула кикимора, - смотри как удачно всё сложилось. Он там долго провозится. Сам слышал. Он долго нам не помешает, - и облизнула губы. Только на этот раз он мало походил на человечий - намного длиннее, тоньше, а его кончик заострился. Чем - то он стал напоминать змеиный. - Иди ко мне, - и похлопала рядом с собой, а затем поманила пальчиком. И добавила совсем уж не к месту. - Ути! Ути!
Вася отчаянно затряс головой:
- Не - не - не!
- Так, значит, я тебе, всё-таки, не нравлюсь! - перекосилось лицо кикиморы и из её пальцев выдвинулись когти, длиной походивших на сами пальцы и скрючив их так, что стала похожей на зазъярённую кошку, двинулась на юношу. - Я таких оскорблений никому не прощаю! - И прыгнула на скорохода.
Васю спасли только быстрая реакция, да и осознание того, что этим всё кончится. Порыв кикиморы был предсказуем. Было бы намного хуже, если бы она сделала бы какой - нибудь иной финт, а к такому развитию событий Вася был готов. Ему приходилось видеть как сцеплялись деревенские девки в большой обиде, готовые выцарапать глаза противнице, и поэтому что делать он себе примерно представлял.
Вася отклонился и кикимора разъярённой фурией проскочила мимо. Однако быстро развернулась и скаковой лошадью понеслась вновь к юноше. Скороход не собирался ни в коем случае вступать в драку и каким - либо образом развивать конфликт с этим созданием и отскочил вновь. Похоже, что она не собиралась менять тактику и старалась напасть на юношу. Тот этого допустить не мог и старался минимизировать конфликт. Пока это ему удавалось.
Вася уже представлял себя тореадором, про которого приходилось читать в детстве в одной из книг, которые он мог, правда, с согласия Василисы, брал почитать у своей подружки, когда он ещё мог запросто общаться с царевной.
Юноше даже захотелось снять кафтан и покрутить им перед носом у кикиморы, изобразив из себя этого самого заморского тореадора и поглядеть что из этого получится, но это было бы уже чересчур. Вася надеялся, что кикимора скоро устанет носится кругами, а там, глядишь, и водяной подтянется с очередными запасами и угомонит свою подругу. А то он уже начал запревать, не смотря на то, что погода стояла отнюдь не жаркая.
Похоже и кикиморе надоела безрезультатная борьба, да и притомилась. Вон стоит, отдышаться не может.
- Вёрткий, негодяй, - проговорила она. Даже словно не обозвала, а так - констатировала. - И чего тебе ни так?
Вася не стал отвечать и сделал вид, что и у него затруднено дыхание, что не позволяет особо быть разговорчивым. Хотя, если говорить, откровенно, то хиляков в скороходы не брали. По сравнению со своими сверстниками, Вася, хоть и не отличался богатырским сложением, но был жилист и вынослив. Но и он утомился от этой суеты из-за кикиморы, которая присела на сухой бугорок, смирно сложила руки на коленках и всем своим видом изображала пай - девочку, словно это и не она всего несколько мгновений назад всеми силами старалась нанести юноше максимально возможные увечия.
Поэтому, когда водяной, наконец - то соизволил доставить на берег очередную склянку с вареньем, всё увиденное им напоминало чинное и уважаемое собрание, в котором, стараясь не обращать друг на друга внимание, заседают любящие побыть в одиночестве благородные господа. Кикимора, к тому же, успела привести себя в порядок - когти убрались обратно, застрепавшиеся волосы были причёсаны небольшим деревянным гребешком, появившимся словно по волшебству в руках кикиморы. Хотя, может так оно и было. Юноша что - либо однозначно утверждать не взялся бы.
- Прошу прощения за то, что так задержался, - извинился водяной, но пришлось перерывать все свои запасы.
- Все, говоришь? - потёрла ладошки кикимора. - А то всё прибеднялся, что не успел запастись на зиму, а сам по часу заготовки пиребераешь.
Водяной смутился, поняв, что ляпнул нечто лишнее, но сказанного было уже не вернуть и он сделал вид, что не услышал, что сказала кикимора, которая не собиралась делать вид, что не слышала слов водяного. Тот горестно вздохнул, ощутив всем своим существом, что плакали все его заготовки и, зная кикимору, он не сомневался, что та не успокоится, пока в запасах водяного не появится невосполнимая, по крайней мере до следующей осени, продуктовая брешь.
С несчатным видом водяной протянул банку кикиморе, но та, не обратила на неё особого внимания, видимо, окончательно не остыв после небольшой стычки с Васей. Хотя стычкой это можно было назвать с некоторой натяжкой. Никаких, даже самых незначительных увечий, стороны не понесли. Да что там говорить - ни единого синяка и то никто не получил. Так - размялись просто, занятия физическими упражнениями на свежем воздухе. Вот только после всего этого у Вася проснулся зверский аппетит. Молодой организам требовал восполнения затраченной энергии, а если вспомнить, что в последний раз перекусить нормально довелось довольно давно, то совсем выходило как-то невесело. Даже чая с вареньем не удалось из-за появления кикиморы толком попить. Одним словом, скороход не отказался бы сейчас плотно поесть. Вот только, похоже, с этим было трудновато. От таким мыслей желудок вовсе уж неприлично заурчал и Васе пришлось похлопать по животу, стараясь приглушить звуки, издаваемые организмом, напоминающем, что пища бывает не только духовной, но очень даже материальной и вот её-то он и не отказался бы в настоящий момент принять, а, говоря, как оно есть, так и вовсе рекомендовал-бы и весьма настойчиво.
Вот только, чем ответить на такой призыв юноша не знал пока. Как - то у него не складывалось сегодня перекусить и это очень огорчало. Действительно, как - будто всё было против того, чтобы скороход исполнил своё нехитрое желание - перекусить чем-нибудь. Ведь и в болоте чуть не утонул и кикимора, будь она неладна, не пойми из какой глуши выползла, а всё случалось только для того, чтобы он так и оставался голодным.
От голого чая, словно желудок воспринял его как горькую усмешку над собой, есть захотелось сильнее, но юноша постарался затолкать это чувство куда-нибудь подальше. Сейчас было не до него. Нужно всего - лишь немного подождать: авось, куда-нибудь свалит зазноба водяного и им удасться хотя бы попить чаю с вареньем. Да и фиг бы с ней, и при кикиморе можно постараться выполнить задуманное, лишь бы не выдерала из рук водяного всё, что он приносил и дала бы спокойно посидеть, пусть даже в сторонке, чтобы получить возможность полакомиться вареньем. А вдруг у водяного найдётся что-нибудт посерьёзнее? Ведь они в самой глуши и лесных даров в округе должно быть немало. Не может быть, чтобы запасливый водяной не наготовил себе припасов из грибов, прочих ягод, да и вообще лес богат всякими вкусностями. Ну или хотя бы тем, что можно положить в желудок или, на худой конец, не остаться голодным. Последняя мысль юноше понравилась.
Нужно пораспросить гостеприимного хозяина насчёт этого. Голод - не тётка, просто поделикатнее нужно быть, чтобы водяной не подумал совсем худо о своём госте. Тот словно услышал безмолвный вопрос Васи.
- Не хочешь чего-нибудь более существенного? - спросил он. Увидев, как загорелись при этих словах глаза юноши, он продолжил. - Можем заварганить супчика грибного. Ты как к грибам относишься?
Вася сглотнул слюну:
- Очень даже положительно. Кроме мухоморови поганок, - добавил он поспешно. Мало ли что за суп собирается забодяжить нечисть лесная, кототорой, несмотря на то, что хоть и был довольно компанейским парнем, оставался, честно говоря, водяной.
- Я их тоже как то не очень. Пучит меня от них, - добавил он тихо, чтобы кикимора не услышала. И продолжил уже громче. - Приходится, конечно, побродить по округе, на болоте, сам понимаешь, фигушки что дельное найдёшь. А так, белые, подберёзовики, подосиновики, опята, лисички, куда же без них - милое дело. Гулять с лукошком да по своим местам - это я люблю.
Кикимора подозрительно внимательно стала прислушиваться к водяному, который и сам незаметно бросал на подругу хитрые взгляды.
- Ой! - вдруг засуетилась кикимора. - Вспомнила я тут. Заболталась я с Вами! А дел у меня! - протянула она. - Бельё не стирано, корова не доена, сено не кошено, каша на плите, того гляди, убежит. Вот болтуны! Совсем красавицу заболтали! - И растворилась в воздухе. Вот прямо взяла и растаяла. Ещё миг назад стояла на бережке и вот её нет.
- Она бредила? - вытаращил глаза Вася.
В ответ водяной рахохотался. Смех его походил на громкое бульканье. Смеялся он долго, да так, что из водянистых глаз побежали слёзы. Он их пытался смахнуть, но небольшие ручейки продолжали бежать по его лицу.
- Ох, уморила! - простонал он. - Каша у неё убегает! - Ой, не могу! - продолжал плакать он. - Вот врушка! Уж не придумывала бы всё. Да она в жизни не то, что каши - молока не вскипятила. А про корову я, вообще, молчу. Не доена! - опять прорыдал он.
Успокоился хозяин лишь через несколько минут, но то и дело переодически всхрапывая и подхрюкивая, размазывал влагу по лицу.
- А что случилось? - удивлённо возрился на нового товарища Вася.
- Да она так боится, что я её могу припрячь к процессу готовки, что каждый раз стоит мне начать кулинарничать, как она под любым предлогом уматывает, поднимая ветер. И что, самое интересное, не разу не повторилась. Про корову и бельё она сегодня тоже в первый раз вспомнила, - и водяной вновь зашёлся в смехе, уже больше похожем на кашель.