- Может, всё - таки, им головы срубить? - поинтересовался царь, хмуро глянув на дверь, за которой миг назад скрылся длиннобородый седой старичок. - Звездочёты, что б их! Нормально они говорить умеют? А то что - то там в десятом доме, луна в запарке, а солнце в жарке.
- И совсем не так! - попыталась вступиться Василиса.
- А один фиг! - вспылил Иван. - Ещё раз увижу их во дворце, на голову укорочу. Вот чем хочешь поклянусь. И как ты повелась на это?
- А что мне остаётся делать? - взвилась царица. На неё это было совсем не похоже. Царь Иван с изумлением взирал на жену. - Никто не может сказать, где искать нашу девочку. Я готова слушать кого угодно, если есть хоть какая - то надежда на то, что с дочкой всё нормально.
- Прошу прощения, Ваше Величество, - проскрипело в пустом зале, - но по этому вопросу мне есть что сказать.
- Кто здесь? - дрогнувшим голосом проговорила царица. Она не испугалась, просто это случилось неожиданно. Так, во всяком случае, она решила потом сама для себя.
Царь удивлённо приподнял правую бровь. Он в последнее время уже устал удивляться.
- Покажись! - велел царь Иван.
- Не смею! - раздалось в ответ.
- Это моё повеление, - не думал он, что когда - нибудь скажет это. А вот гляди ж ты, сподобилось.
Иван давно понял кто пытается вступить с ними в беседу.
- Я тоже повелеваю! - стрельнув глазами в сторону мужа, проговорила Василиса. - Не скрывайся от нас, хозяин, будь мил.
После такого приглашения, не выполнить приказ царской четы было уже невозможно.
Воздух задрожал и перед Иваном и Василисой возник невысокий старичок, самого благообразного вида. Одет он был в яркую красную рубаху, поверх которой был надет узкий кожанный ремень, штаны были не последней моды, честно отметим, но весьма неплохие и видно было, что содержались в порядке. А лапти были сплетены добротно из особой бересты, что зачем - то отметил для себя царь. Единственное, что смущало во всём его облике, так это большой черпак, который он легко удерживал одной правой рукой.
Заметив замешательство царя и царицы старичок попытался спрятать грозный черпак у себя за спиной, но это получилось плохо, так как длинная ручка не позволила в полной мере осуществить задуманное.
Аккуратная небольшая бородка на лице не могла скрыть смущения, отразившегося на хитроватой физиономии нового действующего лица.
- Ты кто? - задал вопрос царь, который не мог не задать, хотя уже обоим супругам было понятно кто сейчас раскланивается перед ними. Правда делалось это не подобострастно, как обычно это было во дворце, а просто вежливо с пониманием того, кто находится перед ним. И это, как ни странно, располагало к себе.
- Порфирий! - сказано это было таким тоном, словно перед родителями Насти стоял кто - то не меньше, чем повелитель мира.
- Очень приятно! - на автомате ответил царь. Василиса хихикнула и кивнула.
Иван осознал лишь то, что случилось, когда царица вдруг выпучила глаза и прошептала:
- Вот это да!
Перед ними стоял тот, кто по определению, не мог показаться на глаза тем, кто не владеет пусть самым слабеньким, хоть самым некчимушным волшебством. Ни царь, ни царица, пусть и носящая титул премудрой, не обладали ни каплей волшебного дара. И то, что сейчас происходило смело можно было заносить в аналы истории. Ещё никогда не было такого, чтобы домовой сам первый заговаривал и показывался своим хозяевам, являющимся простыми людьми без примеси волшебства и колдовства.
Переминающийся с ноги на ногу домовой - зрелище воистину заслуживающее того, чтобы написать с него картину. Жаль только, что воочию, вряд ли, какой художник смог бы увидеть настоящего хозяина любого дома, а придуманный персонаж уже, согласитесь, совсем не то.
- Прошу прощения, что осмелился побеспокоить, - Порфирий чуть склонил голову, - я в жизни не позволился бы себе...
- Довольно политесов! - не сдержался царь, но Василиса дёрнула супруга за рукав. Ибо не следует прерывать домового, хранителя родного дома.
- Продолжайте, пожалуйста, уважаемый Порфирий, - проговорила Премудрая, заметив, что слова мужа сбили с толку домового, который, похоже, и сам собирался перейти к сути.
- Благодарю, Ваше Величество! - вновь вежливо кивнул домовой.
При этих словах царица задумалась и вгляделась в домового. Неожиданно в глазах царицы взыграли узнавание и удивление:
- Проша!? - выдохнула она.
- Не понял! - нахмурился царь. - Какой ещё Проша? Ты, что, его знаешь?!
- Встречались, - кивнула Василиса. Увидев, что Иван нахмурился сильнее, и поняв, что сказала что - то не то, тут же поправилась. - Пересекались по жизни. Как тебя в домовые занесло? - повернулась она вновь к старому знакомому.
- Это не важно, - отрезал Порфирий.
- Так, что случилось? - продолжила расспрос царица.
- Сведения у меня есть о дочке Вашей.
Царь с царицей тут же посерьёзнели:
- Что ты знаешь? Прошенька, не томи. А ну говори, казню! - Думаю и без подсказки можно понять, кто из родителей Насти, что сказал. Точно. Не ошиблись.
Порфирий сделал сосредоточенное выражение лица, собираясь с мыслями.
- Да говори ты уже, Бога ради! - не сдержался Иван. - Если есть, что сказать, то давай говори. Нет моченьки больше уже терпеть.
Нехорошо, конечно, так с домовым разговаривать, но Василиса замечаний супругу делать не стала. У самой нервы не железные и прав был царь. Она бы сейчас, в сердцах, и не такое могла бы сказать задумавшемуся старому знакомцу.
- Правда, Проша, - справившись с собой, - сказала царица. Показное спокойствие, с которым были произнесены эти слова, далось её нелегко.
- Значитца так, - проговорил домовой, - дело касается не только нас...
- Держите меня семеро! - взревел царь. - Сколько же можно?! Давай рожай уже!
- Так я, вообче - то, мужик, - с большим подозрением на лице посмотрел тот на Ивана.
- Ну всё, ты доигрался! - закатывая рукава, стал подниматься на ноги царь.
- Проша, - проговорила царица, вцепившись обеими руками в кафтан мужа и удерживая Ивана от опрометчевого шага, - я сейчас сама тебе голову откручу и мы оба скажем, что так и было. Не томи!
- Хорошо! - с видом, словно бросается в омут с головой, проговорил Порфирий. - Только я Вам ничего не говорил.
- Не говорил, не говорил! - кивнули оба. - Только попробуй, не скажи!
- Это не мой секрет!
- Ты уже повторяешься! - затрясся в бешенстве Иван и Василиса поняла, что ещё немного и она не удержит мужа.
Порфирий выдохнул и начал:
- Я знаю того, кто может сказать где Ваша дочь.
- Где? - подались вперёд оба родителя.
- Этого я не знаю, - потупил глаза домовой, - но есть тот, кто может ответить на этот вопрос.
- Кто это? - Василиса с трудом взяла себя в руки и постаралась, чтобы руки не тряслись так явно.
- Я могу постараться устроить Вам встречу, - игнорировав предыдущий вопрос, проговорил Порфирий.
- Когда? - у царя начал подёргиваться уголок рта.
- Как только смогу убедить его, что он должен всё рассказать.
- И сколько на это потребуется времени? - царица не знала, что и думать. - Обещай ему всё, что он захочет. - Василиса сложила руки на груди. - Пусть только скажет где Настенька. Мы выполним любое его условие. Верно? - повернулась она к мужу. Иван часто закивал.
- Только, - замялся Порфирий, - мне нужно, чтобы Вы подтвердили, что доверяете мне вести эти переговоры.
- Господи, - взмолился царь, - дай мне силы! Даём мы тебе разрешение на ведение любых переговоров, этих, прошедших и будущих. - Лицо Ивана пошло красными пятнами и Василиса всерьёз впервые за все годы их совместной жизни испугалась, что супругу сейчас может реально поплохеть, так как никогда до этого момента Иван не давал никогда оснований для сомнений в своём здоровье.
- Проша, - вслед за супругом взвыла Василиса, - не доводи до греха!
- Тогда - ладно! - проговорил домовой и исчез, возможно, опять став невидимым, а может и в самом деле пропал куда.
- И что это значит? - вопросительно поглядел царь на жену. Та, состроив гримаску, пожала плечами. - Пришёл, насвистел, всех вздрючил и пропал. Красота! Просто обалдеть!
- Фи, Ванечка, ну что за слова! - нахмурилась царица.
- Это ещё слишком мягко сказано, - мотнул головой царь. - Хотя следовало бы и иначе высказаться.
- Не надо! - тихо попросила Василиса.
Царь надулся и замолчал. Однако он не сомневался, что жена думает точно также, только врождённая любовь к изысканности в родном языке не позволяла ей прямо выражать свои мысли. Не смотря на то, что Иван и сам был знатоком языка предков и, однюдь, не только матерного, он не гнушался высказать порой свои мысли прямо, без всяческих экивоков, чем невероятно расстраивал супругу. А был ведь таким культурным юношей! Но Василиса оправдывала его тем, что бремя такой ответственности, каковую нёс её державный супруг, далеко не каждый выдержит. А путь правителя не усыпан розами и не покрыт всяческими благовониями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что горяченькое словцо нет - нет да могло сорваться с уст царя. Но, нужно отдать ему должное, Иван никогда не ругался ради того, чтобы ругаться. И, будем честны, поводов у него для это в последнее время было превеликое множество. Да и не в последнее, кстати, тоже.
- Не сердись, - Василиса повернулась к мужу, взяла его руку в свои и прижалась щекой к его ладони. Иван, почувстововав бархатистость кожи супруги смягчился и вздохнул.
- Ничего, Василисушка, - чмокнул в щёку Иван жену, - даст Бог всё сладиться и Настёнку найдём. Слышишь? - вытер пробежавшую по щеке супруги слезинку царь. Всё хорошо будет!
- Правда? - подняла она на мужа предательски намокшие глаза.
- Конечно! - сказал Иван как можно более убедительно, надеясь, что жена не услышит как дрогнул его голос. Супруга не услышала этого либо просто сделала вид, что именно так и произошло. Зачем лишний раз расстраивать отца, который порой сильнее трясся над дочерью, чем сама Василиса?
Каких усилий царю стоила попытка изобразить уверенность в своих словах знал только он один. Но не мог же он при царице показать свою неуверенность. Если он не будет поддерживать жену, то этого никто больше не сможет сделать. Вон даже Баба Яга давненько не появлалась, а это тоже может значить лишь одно: то, что ей нечем порадовать не находящих себе места родителей. Если бы были хоть какие - то сведения, то давно бы дала знать. Примчалась бы, не взирая на боли в ноги, которые стали мучить её в последнее время почти постоянно. Доходило до того, что Яга, являясь великолепным знатоком всяческих снадобий и лекарственных растений, сама не могла найти средства для снятия боли. Как говорила Василиса это могло быть связано с атмосферными явлениями. Тогда ещё старушка поспорила с ней по поводу того, что являния эти вовсе не атмосферные, а такие, что и назвать их в открытую в приличном обществе вовсе даже и нельзя. Но и того, что это во многом может быть связано с сильной влажностью из - за всё усиливающейся осенней невзгодицы и скорого прихода зимы, Яга тоже, впрочем, не отрицала. Василиса, глядя в такие моменты на родственницу, лишь вздыхала, не зная как той помочь.
И так ясно, что ждать скорых новостей от неё не приходится, хотя та делает всё возможное. Даже кое на что пришлось закрыть глаза - не всё колдовство Яги было безобидным, но чего не сделаешь для поиска любимой дочери и единственной наследницы престола?
Василиса с Иваном даже боялись думать о возможности хоть что - то узнать об исчезнувшей дочке, чтобы ненароком, ведь говорят, что мысли материализуются, не порвать ту воздушную некрепкую нить, которая может потянуться к Насте.
- Ваше величество, - в дверях появилась одна из фрейлин царицы. Получив разрешающий кивок от своей госпожи, она несмело протиснулась в дверь и присела в риверансе, как того требовал дворцовый этикет.
- Что случилось, Вероника? - спросила Василиса, у которой уже всякое подобное появление стало вызывать сразу нехорошие предчувствия.
- Ваша родственница прибыть изволила, Ваше Величество! - вновь поклонилась она. Царица и царь молча переглянулись. При дворе так называли только Ягу. А что может означать её прилёт? Уже так сразу и не скажешь.
- Где она? - подалась вперёд Василиса.
- Да здесь я, - отодвигая фрейлину в сторону, вышла из - за её спины Яга. - Привет честной компании!
- Тётя! - бросилась к ней царица. - Есть какие - нибудь новости?
Старушка, потупясь, вздохнула.
- А у Вас? - ответно поинтересовалась она.
Царица рассказала ей про недавнее появление домового. Иван время от времени старался тоже вставить слово, если ему казалось, что супруга недостаточно полно описывает произошедшее.
- Странно это! - почесала кончик носа Яга. - Очень странно. Что - то меня одолели сомнения.
- Меня - тоже, - признался Иван, - но я об этом вслух не говорю, - тут же зажав себе рот и мысленно обозвав себя ослом из - за того, что не сдержался и бухнул такое при жене, которой и так несладко.
- Как говоришь его зовут? - почесав макушку, переспросила старушка.
- Кого - его? - вынурнула из одолевающих её мыслей Василиса.
- Домового твоего, - уточнила Яга.
- Порфирий, - поглядела с надеждой на родственницу царица. - А что?
- Да нет, ничего, - задумалась старушка и покачала головой. - Угу!
- Ты знаешь его? - подал голос и царь.
- Это - то неважно, - отмахнулась Яга, а затем поняла только от кого. - Извини! - буркнула она и замолчала.
- А что важно? - Ивана не так просто было сбить с толку.
- Да то, чтобы он дал нам наводочку на того, кто хоть что - то знает. Надо мне лично с ним покалякать.
- Это же невозможно! - удивилась Василиса.
- Я тебя умоляю! - хмыкнула старушка. - Хочешь сказать, что Ваш домовой откажется поговорить с Бабой Ягой?
- Всяко бывает, - рискнул высказаться царь.
- Только не в этот раз! - жёстко отмела прочь все его сомнения Яга. - Пусть клещами, но я вытащу из него сведения об этом неизвестном знатоке.
- Может, не надо так жёстко? - испугалась Василиса. Она знала, что старушка, хоть и родственница и им ничего плохого в жизни не сделает, а вот, что касается других... Ещё большой вопрос. Царица не стала бы зарекаться. Яга и раньше не всегда была белой и пушистой, скорее - даже наоборот, а сейчас.... Василиса не была уже ни в чём уверенной. А вот этого ей, как оказалось, и не доставало.
- Не боись, Василисушка, - сказала на это старушка, словно не слыша ту. - Мне они всё расскажут. Не сомневайся.
- Я не сомневаюсь, - призналась царица. - Я боюсь.
- Чего? - сделала вид, что удивилась старушка.
- Того, что может получиться ещё хуже. Не след ссориться с домовыми.
- А кто тебе сказал, что я собираюсь с ними ссориться? - уже на самом деле удивилась Яга. - Ссора это так - друг на дружку покричать, да разойтись.
- Вот я и боюсь, что всё выйдет только намного хуже, - стала серьёзной Василиса.
- А это уже - мой грех, - отрезала Баба Яга. - На моей душе это будет и к Вам никаких вопросов не будет. Если они могут на Настенькин след навести, то я, что угодно сделаю для этого.
Василиса не знала, что и сказать и с мольбой поглядела на мужа. Тот покачал головой и тихо вздохнул. Не смотря на то, что царь не сказал ни слова, царица его поняла. Прожив столько с этим человеком, она научилась понимать его без слов, с полу - взгляда. Они оба думали об одном.
Для того, чтобы найти дочку оба были готовы на всё, но решительность Яги их пугала. Они понимали, что та ни перед чем не остановится и возможность Ягой зайти далеко им очень не нравилась.
- Остынь, - тихо попросил царь.
Старушка с удивлением взглянула на него:
- Ты о чём?
- Не надо так, - поддержала мужа Василиса.
Яга совсем расстерялась:
- Не поняла.
-Это не метод, - стараясь не глядеть на родственницу, проговорила Василиса.
- Чистоплюи! - выдохнула Яга и нахохлилась.
- Тётя, - обняла её царица, - мы и сами готовы на всё, но ты же понимаешь... - Не договорив замолчала Василиса.
- Да всё я понимаю, - так же тихо ответила Яга. - Я ведь тоже не чудовище. Но не могу я просто так сидеть и ждать не пойми чего.
- Я уверена, что у Порфирия получится, - стараясь придать голосу убеждённость, прошептала Василиса.
- Уже получилось! - раздался голос из неоткуда.
- Проша! - обрадовалась царица.
- Здравствуй, Ягуля! - продолжил невидимка. - Узнала, значит?
- Хватит ребячиться! Покажись! Давай обнимемся!
- А, может, не надо? - было сказано несмело. - Ты ещё в прошлый раз обещалась мне оторвать..., хм, голову, - вывернулся голос, хозяин которого так и предпочитал пока оставаться невидимым.
- Кому ты хочешь голову задурить? - хмыкнула Яга. - Думаешь, что раз я тебя не вижу, то не смогу определить где ты. Хочешь, поспорим? - Царица и царь, затаив дыхание, прислушивались к диалогу. У обоих на лицах читалось ненаигранная заинтересованность.
- Спорить с тобой, - проговорил ворчиливо домовой, - что в дождь против ветра идти.
- И то правда, - согласилась Яга. - Поэтому, давай, появись, тем более, что перед хозяивами ты уже появлялся. Новости какие?
- Уже всё знаешь?
- А то! - не стала спорить Баба Яга. - Ты уж не доводи бабушку до нервного дрожания. Излагай! Проявись только, уважь хозяев.
- Ну уж нет, - протянул Порфирий. - На эту удочку я больше не поймаюсь.
- А ну, иди сюда! - рявкнула Яга, потеряв терпение.
Воздух задрожал и перед Ягой и царской четой позник домовой.
- Давно бы так! - удовлетворённо протянула старушка. - Только не вздумай снова удрать! - предупредила она. - А то, знаю я тебя. Давай расказывай. Чем порадуешь? Порадуешь ведь? - протянула Яга.
- Как сказать! - задумчиво протянул Порфирий.
- Не буди только во мне зверя, - старушка погрозила сухоньким, но чрезвычайно крепким, кулачком.
Иван, не сдержавшись, хихикнул. Вспомнив, что на такие его заявления Василиса всегда заявляла, что хомячков не боится. Яга зыркнула на царя и тот, призвав всю силу воли, сделал серьёзное лицо. Но опять не сдержался и снова хихикнул. Словив уже угрожающий взгляд от жены, поперхнулся и стал серьёзен по - настоящему.
- Вот и хорошо, вот и молодец! - проговорила на это Яга.
- Есть что - нибудь? - повернулись все к домовому.