Продолжая крепко сжимать в руке книгу, Вася вошёл в пещеру.
- Ты рано! - выдохнула Горынка, повернувшись к Васе. - Ты чего? - спросила она, резко развернувшись в его стороны всеми тремя головами. - Случилось чего?
- Случилось, - проговорил Вася тихо, но что - то в его тоне было такое, что и Горыныч, отвлёкшись от спора, вперил все три пары глаз в юношу.
Молодой скороход помахал книгой в воздухе. Трёхголовые, ничего не понимая, переглянулись.
- Ну и что? - раздувая раздражённо ноздри, поинтересовалась Горынка. - Ты решил продемонстрировать нам как хорошо читаешь?
- Что - то в этом роде, - мрачно кивнул юноша.
- Прости, но мы тебя не понимаем, - прервал своё молчание Горыныч.
Юноша ещё раз махнул книгой перед носом Змея Горыныча. Тот ничего непонимающим взором взирал на собеседника.
- Что это? - расскрыв книгу, Вася ткнул надорванным текстом прямо в нос средней головы.
- И что это? - переспросил Горыныч. - Чего - то накарябано. Причём, почерк - так себе. И чем ты тут нас хочешь удивить? Разве что, - он потёр когтем одну из буков, - здесь писали, мухой, упавшей в чернильницу, а так - ничего особенного.
- Это я тебя спрашиваю, что это? - расстеряв всё своё спокойствие, прорычал юноша, не хуже, кстати, чем это делал сам хозяин незадолго до этого.
- Чего - то, парень я тебя не пойму, - решила вмешаться в разговор и Горынка.
Вася почувствовал, что ещё одно слово и у него самого, ещё хлеще чем у Змея Горыныча вырвется пламя всесокрушающего гнева, готового опалить собой весь мир.
- А меня понимать не надо, - процедил юноша. Я сам хочу понять как вот это, - он снова потряс книгой, да так, что попал толстым корешком книги прямо по ноздре правой головы Горынки, отчего та фыркнула и отпрянула недовольно, - попало сюда и где хозяин, настоящий хозяин, - подчеркнул он тоном.
- Настоящий хозяин этой книги я, - рискнул прервать юношу Горыныч. - Всё, что находится здесь моё.
- Ой ли? - нехорошо сощурился Вася, понимая, что ещё чуть - чуть и придётся доставать из ножен саблю. - Что - то мне в это плохо верится.
- Ты смеешь сомневаться в моих словах? - впервые за всё время их знакомства, Горыныч рассердился непосредственно на Васю. Его ноздри начали подёргиваться, как и кончик толстого хвоста, заостряющегося к кончику. - И книга эта моя, - он потянулся за ней, но молодой скороход отдёрнул руку, не позволяя трёхголовому дотронуться до найденного сокровища, коим этот том для него и являлся.
- Это, - чётко выговаривая каждое слово, заговорил Вася, - книга моего отца. А вот это, - он ткнул в дарственную надпись, - написано самим царём. И никогда, слышите, - он умудрялся смотреть сразу на обоих, - никогда, - повторил он, - отец никогда не расстался бы с этой книгой. Что с ним? - вытаскивая из ножен саблю, спросил молодой скороход.
Горынка и Горыныч переглянулись и одновременно, глядя друг на друга, пожали плечами.
- С кем? - в один голос спросили трёхголовые, словно до этого долго репетировали.
- С моим отцом! - не на шутку вызверилился юноша и в порыве чувств махнул саблей. Горыныч с трудом успел отскочить, иначе в нашем повествовании его можно было бы смело именовать двухголовым, так как Змей Горыныч это не ящерица и голова как хвост у последней просто так не отрастёт.
- Осторожнее! - вскричала Горынка.
- Как скажешь, - с холодом и металлом в голосе проговорил Вася.
- Эй! Эй! - собрав в кулак всё своё мужество, вклинился между подругой и разъярённым гостем Горыныч.
Горынка как - то иначе глянула на своего защитника. Тот успел углядеть произошедшую перемену и, насколько позволял мельтешащий перед мордой клинок, выпятил грудь.
- Не знаю, что ты мне можешь сказать, - задумчиво протянул молодой скороход.
- Два слова! - рыкнул Горыныч, отпрыгивая подальше от входящего в раж юноши.
- Два! - хмуро кивнул юноша.
- Это куплено, - наморщив все три лба, выдохнул наконец трхголовый.
- Уложился! - нехорошо сощурился юноша.
- Правду говорю, - взвизгнул Змей Горыныч, с трудом успев отскочить от клинка, который чуть было не воткнулся в ноздрю правой головы.
- И опять уложился! - процедил Вася. Только тут до него дошло сказанное. - Куплено? - переспросил он.
- Да! - Горыныч быстро закивал всеми тремя головами, стараясь убедить молодого скорохода в своей правоте.
- Врёшь!
- Не - не, как можно? - разволновался Горыныч.
- Точно? - клинок не был пока водружён обратно в ножны, но в опасной близости от немаленькой тушки Змея Горыныча он уже не находился и пока отодвинулся.
- Это я купил! - глаза Горыныча засияли от радости. - Как есть, купил.
- Когда? У кого? - задал юноша вопросы, впрочем, не особо веря в искренность трёхголового. Но не заметить как обрадовался и перевёл дух Горыныч было невозможно.
- Говорила я тебе, что книги до добра не доведут! - назидательно проговорила Горынка. - Вот - пожалуйста! Лишний раз в этом убедилась. Чуть не порубили!
Но Васю не так просто было сбить с толку:
- Так я жду ответа на поставленные вопросы.
- Ты бы лучше убрал бы свою сабельку, - проговорила Горынка. - А то ещё сам порежешься, лечи тебя потом. Или ещё на нас поклёп какой возведут. Яга с Кощеем на нас осерчают. А оно нам надо? А поговорить спокойно, без нервов, - последнее было выделено голосом особо, - завсегда можно. Если ты нас услышать захочешь, конечно.
- Так убеди меня в этом, - хмыкнул юноша.
Горыныч и Горынка, осклабившись, переглянулись. Вася подумал, что ляпнул чего - то, не подумавши, отчего лицо его, и он сам это прекрасно почувствовал, залило красной краской.
- А книгу эту я, действительно, купил, - проговорил Горыныч уже более спокойным голосом. - Видимо, это из того, что Шлёпа притаранил в прошлый раз.
- Шлёпа? - переспросил Вася. - А это ещё, что за фрукт? И с чем его едят?
- Да есть тут один, - туманно ответил Горыныч. - И есть, прости за товтологию, его совершенно не обязательно. Во всяком случае пока, - при этих словах Горынка хихикнула.
- А почему - Шлёпа? - ничего не понимая, но закинув саблю в ножны, поинтересовался Вася.
- Ну он такой, - помахал лапой в воздухе трёхголовый.
- Шлёпнутый, - пришла ему на выручку Горынка. - Причём на всю голову.
- А кто он такой? - не сказать, что юноша верил каждому слову, но пока всё звучало убедительно.
- Торгует всякой всячиной, - ответил Горыныч. - Каждому носит чего требуют. Мне от него ничего, кроме книг пока не надобно. Поэтому он нечасто тут бывает. Но, коли приходит, то из чего выбрать у него есть.
- А когда он принёс это? - показал юноша на книгу.
- Точно сказать не могу, - засмущался трёхголовый. - Я разбираю сразу несколько покупок. Но сказать могу одно, либо в этот раз, либо в прошлый.
- Очень ценная информация, - покачал головой Вася. - А точнее?
Змей Горыныч в задумчивости почесал правую макушку:
- Кажется, это было дней десять назад.
- Какие дней десять? - вскричала вдруг Горынка.
- А сколько? - тоже вспыхнул мгновенно Горыныч.
- В прошлый раз он приходил с книгами дней двадцать назад, а десять дней назад он приходил, но ничего не приносил.
- Как это ничего не приносил? - поразился Горыныч. - Он принёс тогда мой заказ.
- Да ничего он не приносил, - закричала Горынка. - Ты опять всё путаешь!
- А я говорю - приносил! - топнул ногой хозяин.
- Ах так! - взъярилась Горынка окончательно и дым вновь начал глубиться у неё из ноздрей. - Ты хочешь сказать, что я - дура!? Ты слышал, - она повернулась к Васе, - он назвал меня полной дурой?
- Я ничего подобного не говорил, - прижал уши к головам трёхголовый.
- Я значит, идиотка, а ты один у нас хороший!
- Да что ж такое! - не выдержал уже и сам Горыныч, - ты сама себе что - то вечно напридумываешь, а я оказываюсь виноват.
- Я значит, ещё и негодяйка!
- Да твою ж печень! - взревел уже не контролируя себя, Змей Горыныч. - Хватит! Хва - тит! - проревел он вновь, но уже по слогам.
Горынка мгновенно замолчала, широко открытыми глазами глядя на Горыныча.
- Ты сказал это! - глаза её округлились. - Ты посмел это сказать!
Но Горыныч уже не прятал глаз и смотрел прямо в глаза подруги:
- Да, - подтвердил он, - сказал.
- Ты же с момента нашего знакомства со мной во всём соглашался! - Горынка была потрясена. - С каких это пор ты обзавёлся своим мнением?
- Теперь так не будет! - Горыныча несло, пока адреналин фонтаном бил в кровь, он решил высказать всё, прекрасно понимая, что теперь открыть рот он сможет не скоро. Не потому, что побоялся бы что - то сказать, а просто не смог бы. Переломы челюсти лечатся крайне долго и невероятно болезненно. То же, видимо, подумала и Горынка, глаза которой нехорошо засверкали. Но трёхголовый, пьянея от собственной смелости, был неутомим. - Да, не будет!
- Чего конкретно не будет? - неожиданно незлобно фыркнула Горынка. - Не будешь со мной соглашаться или не будешь иметь своё мнение?
- И то и другое! - мгновенно ответил Горыныч, но только опосля понял, что сморозил что - то не то.
- Да! - неожиданно радостно вскрикнула Горынка. - Да! - вновь, но уже громко вскрикнула она.
- Ты чего? - на всякий случай пятясь задом, спросил трёхголовый. А то, кто знает.
- Случилось! Да! - неизвестно чему продолжая радоваться, чуть не затанцевала на месте Горынка.- Наконец - то!
Вася и Горыныч переглянулись. Горыныч, хоть и был занят тем, чтобы не попасться Горынке под лапу, сделал юноше знак, чтобы и тот был готов сделать ноги. Так, как считали оба, это было бы полезнее для здоровья.
- Стоять! - приказным тоном проговорила Горынка. Горыныч и Вася замерли. - А я - то, дура, обрадовалась! Недолго только оно продлилось.
- Что именно? - осмелился спросить Горыныч.
- Да ты впервые дал мне отпор, - огорошила всех Горынка. - Впервые за всё время нашего знакомства. - Не права, значит, моя мама была, когда говорила, что ты - рохля.
- Я - рохля? - пришёл черёд возмущаться уже Горынычу. - Я?
- Теперь даже не знаю, - покачала головой Горынка. - Значит, ещё не всё потеряно.
- Значит, я смелый? - чему-то глупо улыбаясь, спросил Горыныч.
Вася только и мог поражаться этой парочке, логика которых не поддавалась никакому анализу. А чего, собстенно, ждать от существ, у которых по три головы. Удивительно ещё, что ещё чего-то соображают и не посходили с ума. Трудно представить как одно туловище может справиться с командами, которые подают ему сразу три мозга ежесекундно. Но лучше не думать. От таких мыслей у молодого скорохода у самого заболела голова и понятно лишь было, что дальнейшие расспросы лучше отложить. Сейчас явно было не до него.