С развлечениями в Диких Землях было туго, и потому известие о предстоящем суде вызвало вспышку воодушевления не только среди высоких гостей. Всё население замка Грат, начиная с мальчика при кухне и вплоть до Аргиса, готово было наизнанку вывернуться, лишь бы при этом событии поприсутствовать. Чтобы потом, захлёбываясь словами, рассказывать о нём тем, кто такой возможности был лишён. А уж принять в нём участие...
Впрочем, Аргису опасность остаться в стороне не грозила. Поскольку именно на него Рунд, третий владетель Грат, и возложил подготовку, ограничившись только самыми общими указаниями. Как то: выказать повышенное уважение Его Сиятельству, выказать уважение присутствующим владетелям и обеспечить присутствие наблюдателей от пленников числом не более пяти (последнее - по совету Его Сиятельства, высказанному, как обычно, через слугу).
С представителями пообещал помочь оборотень. Прихватив лича (того самого, Фельда, благо утренняя раздача варева закончилась) и одного из дружинников Его Милости, он отправился отбирать видоков, а заодно и рассказать новости. Вернулся - и получаса не прошло, а с ним четверо хмурых вояк, от которых прямо-таки веяло тоской. Попав во двор, вояки огляделись по сторонам, заметили у северной стены кучу тел в знакомой (во всяком случае, двоим, судя по лицам) одёжке и посмурнели ещё больше. Так что Аргису их даже жалко стало. Правда, совсем немного, но всё равно, и он отправил одного из слуг на кухню, за травяным отваром - как ни крути, а придя в замок по приглашению, дуболесцы стали вроде как гостями. Ну а поскольку скамьи уже успели расставить, сразу и усадили. По левую руку от кресла судьи, установленного, согласно обычаю, на крыльце донжона.
Внизу, у самого крыльца, по правую руку от судейского стояло второе кресло, а чуть подалее - и скамья для владетелей.
Судить предстояло Его Сиятельству. Потому как больше некому. Потому как слова княжьего посланца ничем иным, как объявлением войны всем владетелям Диких Земель, не были. Ну а поскольку Его Сиятельство среди оных владетелей самый старший...
Кресло у крыльца предназначалось Его Милости. Его Сиятельство, когда понял, что спихнуть место судьи вассалу не получится, возжелал усадить его рядом, однако два кресла, по всеобщему мнению, смотрелись... Нехорошо смотрелись. А три на крыльце уже не помещались. Правда, Его Милость всё равно выглядел довольным. Пусть и не выше других владетелей, однако ж те на скамье (ну не хватало в Грате на всех кресел! Не хватало!), а вот он...
Аргис мысленно покачал головой: ох уж эта молодость!..
Ну и, наконец, к Его Сиятельству, помимо Его Милости, подошли также Нихор с Каем. Аргис сначала подумал, втроём Его Сиятельство у... беждать. Однако потом Его Милость обмолвился, что на самом деле Нихор и Кай, как самые уважаемые (понятно, после Его Сиятельства), пообещали от имени владетелей, что те примут любое решение, которое Его Сиятельство вынесет, будучи судьёй. Это было правильно. Конечно, большинство владетелей старались не обещать без крайней необходимости, а если уж пообещали - выполнять. Но попадались и любители сначала дать слово, а потом взять его обратно. Так что проявленная Его Сиятельством осторожность не просто разумна, а, можно сказать, очень даже мудра...
Решив так, Аргис вернулся к необходимому и одновременно приятному делу - разбору добычи. И занимался этим (не один, с помощниками) все полтора часа, оставшиеся до назначенного времени. До той самой минуты, когда с крыльца донжона прозвучало скрежещущее: - Тишина! Суд начинается! Приведите пленного!
* * *
- Почтенные владетели! - голос слуги Его Сиятельства заполнил замковый двор, проникая, казалось, даже в мельчайшие трещины в окружающих его стенах. - Сей человек, именуемый князем Дуболесья Ризгором, обвиняется в том, что вторгся на землю владения Грат, имея с собой войско и не объявив войны. Кроме того, сей человек ещё до вторжения послал в замок Грат убийц! - слуга вытянул руку к лежащим у северной стены телам.
Собравшиеся поглядеть на суд зашумели, но тут же утихли, придавленные холодным взглядом оборотня. Тот же, дождавшись, когда опять установится тишина, продолжил: - Кроме того, сей человек нанёс обиду словом всем живущим в Диких Землях купно, от земледельца, охотника и ремесленника и до владетеля, - при этом обвинении ответчик попытался было что-то сказать, однако не смог издать ни звука. Слуга же, не обращая внимания на его дёрганья, закончил: - А также, заявив свои права на Дикие Земли, трусливо отказался подтвердить их в поединке! В плен же был взят Его Сиятельством Гельдом Проклятым, когда не разбирая дороги бежал с поля боя!
По двору прокатились смешки. Многие видели, как разбегалось в панике вражеское войско. И ненамного меньше было тех, кто понимал, почему. Но одно дело - понимать, и совсем другое - иметь доказательства. А таковых не было.
Переждав приступ всеобщего веселья, слуга Его Сиятельства осведомился у "почтенных владетелей", желают ли они что-нибудь добавить, а когда те отказались (кто покачал головой, а кто просто промолчал), обратился к пленнику:
- Ризгор, князь Дуболесья, можешь ли ты сказать что-нибудь в своё оправдание?
Дуболесец, неожиданно для себя получивший возможность говорить, сначала закашлялся, а потом прохрипел:
- Колдовство! Мерзкое колдовство! Ты, - он ткнув пальцем в спокойно сидящего в судейском кресле Его Сиятельство, - мерзкий колдун!
Владетели, а с ними и другие присутствующее на суде затаили дыхание, ожидая, что ответит Его Сиятельство, однако тот лишь шевельнул пальцем, и пленник захрипел, вновь лишившись возможности говорить. Слуга же Его Сиятельства возвестил: - Ризгор, князь Дуболесья, отказался говорить в свою защиту!
Зрители одобрительно загудели, дуболесские же видоки уткнулись взглядами в землю, то ли не желая видеть позор своего властителя, то ли чтобы не дать окружающим увидеть их горящие ненавистью глаза.
В этот раз шум утих быстро и сам, без призывов к тишине, и слуга обратился к сидящим по правую руку от судьи: - Желают ли почтенные владетели высказаться о наказании?
Возникла небольшая заминка. Нет, высказаться желали все, но вот быть первым?.. В конце концов взгляды владетелей сошлись на Баголе, и тот, скривившись, как будто хлебнул прокисшего пива, встал и повернулся к Его Сиятельству: - Я, Вордир, второй барон Багол, говорю: сей преступник должен быть подвергнут прилюдной порке вымоченным прутом по голому заду! Я сказал!
Зрители заволновались: в Диких Землях пороть взрослых было не принято. Тем более - прилюдно. Отвесить провинившемуся затрещину, по-отечески, вразумления ради - куда ни шло, а вот пороть... А уж пороть князя, пусть даже и вражьего...
Шум всё никак не унимался. Споры среди собравшихся становились всё более ожесточёнными, грозя перерасти во всеобщую драку, и потому, когда двор накрыло скрежещущее "Тишина!", многие вздохнули с облегчением. В том числе и те, кто уже приготовился отстаивать свою правоту при помощи кулаков. Но всё равно слуга Его Сиятельства выждал ещё почти минуту, прежде чем спросить "почтенных владетелей", желает ли кто-нибудь возразить почтенному Вордиру, второму барону Багол, либо же поддержать его предложение.
На этот раз переглядываний не было. Не успел умолкнуть слуга, как поднявшийся владетель Кай заявил, что порка, да ещё прилюдная, наказание серьёзное. И его надо сначала заслужить. Преступник же хоть и пакостник, но мелкий. Помолчал немного и, прежде чем опуститься на скамью, заметил: - А вообще, почтенные, не дело это - владетеля пороть. Даже такого... такого.
Предложение Лагуса, владетеля Тогриса, взять с Дуболесья виру, также было отвергнуто - владетель Ригер, выступивший за ним, объяснил, что требовать малую - себя не уважать, а вместо большой могут прислать либо гонца с известием, в каком месте новый князь Дуболесья видел обещания своего предшественника, либо ещё убийц. - Вроде вон тех, - кивнул он сваленные под северной стеной тела.
Последним же с видимой неохотой выступил Бирган, владетель Нихор. Обратившись непосредственно к Его Сиятельству, он спросил, не может ли тот бросить вызов дуболесцу ещё раз. Поскольку традиции - они всё же традиции. Его Сиятельство, немного подумав, кивнул, и слуга, не дожидаясь, когда барон Нихор сядет, возгласил: - Его Сиятельство Гельд Проклятый вызывает тебя, Ризгор, князь Дуболесья, на поединок, дабы в честном бою решить, кому принадлежит право на Дикие Земли!
Все присутствующие во дворе уставились на князя с ожиданием, а видоки дуболесцев ещё и с надеждой, поскольку сейчас их правитель получил ещё одну возможность сохранить лицо. А если боги окажутся благосклонны, то и заполучить эти демоновы земли. Однако же князь, вопреки ожиданиям подданных, расправив плечи и гордо вздёрнув подбородок, заявил:
- Я не дерусь с калеками!
Ответом ему стало чьё-то негромкое: "Ой, дура-а-ак!" - после которого двор замка накрыло взрывом хохота. Люди веселились, отводя душу и сбрасывая накопившееся напряжение. И никто им в этом не препятствовал. Даже Его Сиятельство стоял на крыльце, ожидая, когда можно будет говорить.
Его Сиятельство. Стоял. И ждал.
Увы, История не сохранила имя того, кто первый это заметил и, закашлявшись, ткнул локтем стоящего рядом. Тот, сообразив, в чём дело, ткнул следующего, и вскоре все присутствующие снова смотрели на судью, выражая всем своим видом виноватое внимание.
Его Сиятельство же, подождав ещё немного и убедившись, что его готовы слушать заговорил: - Во исполнение традиций Диких Земель, я, Гельд Проклятый, даю Ризгору, князю Дуболесья, выбор: выйти на бой или быть повешенным на дереве у дороги. Как вор. Решай!
Дуболесец неверяще посмотрел по сторонам, надеясь, что это шутка и что сейчас встанет кто-нибудь из владетелей и заявит, что князей вешать не принято и вообще, но все молчали, и он сдался: - Хорошо! Я буду биться! И будь ты... - не договорив, он захрипел и попытался оторвать от горла невидимую удавку: Его Сиятельство явно не желал оказаться проклятым ещё раз...
Боя как такового не было. Князь замахнулся мечом - и начал падать, фонтанируя кровью из пробитой шеи. Его Сиятельство же с совершенно безразличным видом вложил клинок в ножны и неторопливо зашагал к воротам.
Ригер, вместе с другими владетелями наблюдавший за поединком со стены замка, при виде этого прошептал: "А я не верил!" После чего повернулся к стоящему в двух шагах Каю: - Кайгар, второй барон Кай! Я, Дорхан, второй барон Ригер, прошу извинить меня за то, что я усомнился в твоих словах, когда ты говорил, что Его Сиятельство убил тварь одним ударом!
Кай, для которого это оказалось неожиданностью, немного помедлил и только потом ответил:
- Я, Кайгар, второй барон Кай, принимаю твои, Дорхан, второй барон Ригер, извинения и не держу на тебя обиды! - подумал немного и добавил уже не так официально: - А если честно, я бы и сам не поверил...