Утро было каким-то совсем хмурым и беспощадным, как будто очнулось c похмелья. За окном стоял серый туман клочьями, листья одинокой осины с жестяным шорохом болтались на ветру. Осень стояла на дворе, осень. Вчера еще кажется август был, жара была непереносимая, потная и удушливая, а тут смотри-ка, все это куда-то делось. Ша, граждане, сказала природа-мать, пора и честь знать. Получите-распишитесь - сентябрь месяц. Мало ли что не нравится, придется полюбить.
Степан очнулся ото сна весь окоченевший, с вечера тепло было, ложился без одеяла, а под утро колотун начался, такой, что не дай и не приведи. Жена лежала рядом под двумя сразу одеялами, высунув наружу один нос. Встал Степан сразу, чего разлеживаться, залез под горячий душ, согрелся. Хорошо. Чашка горячего кофе, свежепомолотого - это как раз то, что надо. Ставя турку на огонь, Семен вспомнил - сегодня же по грибы собирались, и настроение сразу улучшилось. Когда он обернулся к столу, в проеме двери стояла жена.
- Привет, Ир, уже встала? А я кофе сварил.
Ира с напряженным лицом направилась к плите, достала кастрюльку, начала с ожесточением мыть ее под краном.
- Ир, ты чего, встала не с той ноги?
- С той.
- Ну а в чем дело тогда? Вот кофе, вот бутерброды, потом мы за грибами собирались.
- За какими грибами, кто собирался, о чем ты говоришь?
- О грибах, не помнишь разве, вчера вечером договаривались. И позавчера тоже, и на неделе.
- Какие грибы, плита не чищена, уборка не сделана, обои отваливаются. Не бывает никаких грибов, выдумки все это, если хочешь знать.
- Не хочу.
- А-а-а, ты хамить? Все, на этом все, - с крайним раздражением ответила жена и замолчала.
- Всю неделю хотел за грибами. Когда еще выберемся. Ну?
Нет, ничего не отвечала Ира, только еще сильнее начала кастрюлькой греметь.
- Ну и как хочешь, - сказал, подождав минутку, Степан, и ушел в зал. Прибрал разбросанные книжки, открыл жалюзи, поправил свалившийся набок фикус. Тут зазвонил телефон.
- Да, узнал, здравствуйте, Сергей Леонидыч, нормально дела, как, какая выставка, меня же в плане не было, Богданов должен там дежурить, ах у него собака, ах он не может, а я могу, значит? Сергей Леонидыч, ну почему я всегда оказываюсь затычкой в каждой дырке? Я за грибами всю неделю собирался. Что значит грибы подождут, собака тоже тогда пусть ждет. А я и не грублю, я в обстановке пытаюсь разобраться. А если я откажусь? Ах значит на себя пенять придется. Хорошо, буду пенять. Это значит, что никуда я не пойду. Да, понял я про последствия. До свидания.
Только Степан положил трубку и попытался понять, что же он сейчас наговорил, как немедленно последовал другой звонок, на мобильник.
- Слушаю, да, узнал, нет, не ожидал, так-так, еще раз, помедленнее, так, а ты знаешь, сколько над этим отчетом сидеть, а я между прочим, сегодня по грибы собрался. Да вы все сговорились что ли, не буду я ничего сегодня составлять, знаю я, что завтра последний день, знаю я все про налоговую, но я-то тут при чем, надо было раньше шевелиться. Что, да, помню про долг, это значит ты мне отдать его предлагаешь? Хорошо, завтра. Сегодня? Хорошо, сегодня, но после грибов. Договорились.
Степан выключил телефон и прислушался, громыхание кастрюли на кухне продолжалось.
- Ир, так ты едешь?
- Куда?
- Понял. Я уехал.
- Вот только попробуй.
- И что, если попробую?
- Домой можешь не возвращаться.
- Отлично, только это вообще-то мой дом.
- Тогда я уйду.
- Валяй, а я уехал.
Стоп-кадр, оскаленное лицо Степы со сжатым в руке мобильником на фоне веселеньких занавесок. Затемнение. Новый кадр - Степа бежит по лестнице вниз.
К чертям свинячим, к хлебеням, к этой самой бабушке, пропадите вы все пропадом, доставалы хреновы, все, ушел я, - думал Степан, скатываясь к своему железному коню. Корзинку в багажник, ветровку на заднее сиденье и по газам. Непрогретый мотор жалобно хрюкнул, ощутимо провалив обороты, но выдержал и задышал ровнее. Газ-сцепление-третья-четвертая, визг на повороте и на желтый светофор к Волжскому мосту, и тапочку в пол, и свист ветра у лобового стекла, и магнитола на любимом "Радио 7". "А сейчас наше путешествие во времени - вас приветствуют "Смоки", Шер и еще кто-то там из этих, из поколения рэп-вашу-мать-форэва".
И Крис Норман изломанным хрипловатым голосом споет для тебя "Уотч кен ай ду?" Действительно, уотч, ты Крис, кен еще ду, кроме как в микрофон хрипеть? А вот и гаишники перед мостом, здесь и притормозить можно. Улыбочка в 28 зубов хмурому сержанту (4 вырваны с корнем нахрен, вставлять ведь надо, но то времени все нет, то денег), все, конец пришел городу, свобода, едрена канитель. Все-таки жизнь, граждане, по настойчивым заверениям специалистов, особенно хороша в движении.
Пролеты моста гулко отщелкали по бокам и со вздохом выпустили Степин "Гольф" на левый берег. Шоссе было почти пустым и слегка отсвечивало от неба вчерашними лужами. Слева-справа все о'кей, никто не обгоняет, фур до горизонта не видно. Степа врубил пятую и настроился на автопилот, как обычно на трассе. Колеса ровно шуршали по асфальту спокойным убаюкивающим тоном, к стуку мотора абсолютно невозможно было придраться. Вперед, мой верный Пепелац. А вот и лес начинается. Что нам этот лес, здесь грибов и с собакой обученной не отыщешь. А мы на свое проверенное место рванем, правильно?
Километров через 20 радио, перед тем, как окончательно заткнуться, задушенно захрипело и забулькало. Итс май бьютифл лайф... хр-р-р-ш-ш-ш, итс май ... п-ф-ф-ф, - напоследок сказал "Эйс оф бейс", дальше была уже полная тишина, нарушаемая позвякиванием инструментов в багажнике. Ну и катись, - подумал Степа, - со своей лайф, а мы и сами можем не хуже. И затянул по своей обычной программе - "Лет ит би" с "Йеллоу ривой" в очередь почему-то с незабвенной "Нам ветер дал стальные руки-крюки".
И летел навстречу осенний воздух, чуть горьковатый и пряный, как рябина после дождя. И мелькал по бокам обычный российский пейзаж, распаханные поля, перелески, болотца и ручьи, обозначенные двумя полосатыми столбиками. И никого ни сзади, ни спереди, навстречу разве трактор типа "Беларусь" протарахтит, оставляя за собой комья грязи на шоссе. Только километровые столбики успевай замечать. Вот и поворот с трассы, грунтовку не успели окончательно раздолбать, песок влажный еще, колеса держит замечательно, поворот, так, здесь вроде бы направо, еще пару сотен метров и налево, яму объезжаем аккуратно так по обочинке и стоп-машина, стоять смирно, из окон не высовываться...
В этом месте лес рос довольно странно, полосами. Невысокий перелесок, просека, даже не просека, а пустошь, потому что никогда тут похоже деревьев не было, пеньков не видно. Мох только странного такого цвета, сизо-голубого, никогда такого больше Степан не видел. Тишина, аж в ушах звенит. И немудрено, ближайшая деревня Орловка черт-те где осталась, а горожане сюда не добираются почти, ни электрички тебе, ни автобусов. И потрясающая свобода, неимоверная. Захочу туда пойду, не захочу, совсем никуда не пойду, сяду на сваленный ствол липы и закурю. Отлить надо - места сколько угодно, под любым кустом, и никаких тебе платных сортиров. Хочешь грибы собирать - собирай, вон не сходя с места десяток видно, только не такие они какие-то, все мелочь пузатая. Маслята да свинуши, пусть свиньи свинячие их собирают. Да мухоморы, ох, какие мухоморы, вон тот сантиметров тридцать, никак не меньше. Не хочешь грибы - ягоды собирай, черника еще есть, бруснику вижу за той вон сосной. А запах... Нет уже совершенно никаких сил описать этот запах человеку, измученному бензиново-асфальтовой вонью. Поэма "За..бись", а не запах. А мы вот чего, мы пройдем чуток до берега речушки, как ее там, Сережа вроде бы...
Береза, склонившаяся над излучиной реки, была чертовски хороша. Чертовски, да. Цвета, ну с чем бы его сравнить, да хоть со свежепокрашенной крышей нового павильона выставочного комплекса, знаете, как войдешь на Ярмарку, так наискосок. В редком осеннем воздухе отчетливо виден был каждый листок. И ветер куда-то делся, был ветер и не стало. И трава зеленая-зеленая, как сейчас говорят цвета маренго, как только что с конвейера сошла, усыпаная павшими листьями. А у самого ствола, гляди - и точно, гриб, шляпа коричневая, подосиновик или выше бери, белый, великоват только, зараза, червивый наверно, ну хорошо, посмотрим. Ножом грибы только лохи последние срезают, прочитали где-то когда-то, что-де цивилизованные люди с ножом по лесу ходят, грибницу-де так не повредишь, щас - не повредишь, а через срез сколько гадости в эту грибницу попадет. Ручками надо, граждане, аккуратно так выкручивать гриб из земли, как лампочку из патрона, тогда и не повредишь ничего. Ну елы же палы, белый ведь, никакой не подосиновик, и чист как стекло оконное. Килограмм ведь, не меньше, надо будет сфотографировать что ли.
И тут из кармана куртки раздался мерзкий звук - б-з-з-з-з. Ну как же я про эту гадость забыл, сморщившись как от зубной боли, подумал Степа и вытащил на свет божий маленькую "Нокию". Забыл мобильник выложить. Надо же, радио давно сдохло, а этой гниде все нипочем.
- Б-з-з-з-з-з! - надрывалась тем временем трубка.
- Б-з-з-з-з-з!
- Б-з-з-з-з-з!
- Б-з-з-з-з-з!
В голове как замкнутая лента крутилось "Уотч кен ай ду"... - И ничего-то я не кен ду... А вот хрена вам всем, могу. И Степа вдруг размахнулся, и по широкой дуге, кувыркаясь и продолжая трезвонить, телефон полетел в речку.
Щелк - перекошенное оскаленное лицо Степы, солнце в мареве осенней дымки, мелкая речка с невысоким берегом, оранжево-желтая береза, белый гриб валяется на земле, телефон, висящий в метре от воды, рефреном звучащий припев из песни "Смоки".
Щелк-щелк. Степа сидит на диване и тупо сжимает в руке трезвонящий телефон. Второй звонок, третий, четвертый...
Жена зло швыряет посуду на кухне. Что-то с грохотом падает на пол и вероятно разбивается. Пятый звонок, шестой... Жена кричит: - Ты что, оглох, ответь, у меня руки грязные. Степа машинально жмет кнопку "On".
- Да, слушаю. Да, конечно. Ты извини, сорвался, нервы ни к черту. Да буду. Нет, за грибами не поеду. В двенадцать ноль-ноль, Конюшенная, въезд от Кремля. Какой разговор, захвачу. Обязательно сделаю. Непременно напишу. ОК, конец связи.
Немедленно последовал второй звонок.
- Да, я, еще раз привет, да, да, сделаю я тебе квартальный отчет. Нет, не еду я никуда. Хорошо. Отлично. Замечательно. Файл не забудь скопировать. И данные тоже туда же. Да, в двенадцать ноль-ноль. Что, можно забыть про долг. Ну спасибо, уважил. Все, пока.
Из кухни появилась жена.
- Я слышу, ты кому-то наобещал тут с три короба. А мне, между прочим, в двенадцать на примерку надо. Что же я теперь, на трамвае? О других он подумал, а о родной жене в последнюю очередь, так? Стоишь день-деньской у плиты, готовишь, стираешь, убираешься тут, а потом слышишь, на трамвае, дескать, поезжай, так?
- Ну допустим убираюсь-то я, а не ты.
- Еще бы ты не убирался, все для него делаешь, и вот благодарность. Еще за грибами какими-то собрался, дел полно, а он за грибами, когда дел полно. А он за грибами...
- Нету никаких грибов, выдумки все это.
- Так значит не едешь? А на примерку?
- Во сколько?
- Во сколько, во сколько, в двенадцать, через полтора часа.
- Отвезу, конечно, дорогая.
- А эти твои договоренности?
- А это мы на завтра. А сейчас извини, родная, пойду, мусор выброшу.
Степан взял ведро, надел кроссовки на босу ногу и вышел в подъезд. Там он поставил ведро за ящик с картошкой, поднялся по чердачной лестнице, открыл замок ключом, висящим на одной связке с автомобильными и вылез через слуховое окошко на крышу. Медленно перелез через конек, сел рядом с бортиком, идущим по краю, закурил. Крыша облупилась, со времени последней покраски лет семь прошло, немудрено. Ветер гудел в проводах, висящих над головой. Внизу копошился с мотором старенького "Опеля" сосед Палыч.
Щелк. Полянка с березой, только по ней недавно прополз гусеничный трактор. Трава выворочена, везде шмотки грязи, береза повалена в речку, крупным планом раздавленный в лепешку белый гриб. Звучит песня "Уоч кен ай ду".
Щелк-щелк. Степан докуривает сигарету, тушит ее о подошву, кидает вниз... Крупно лицо Степана, ветер слегка колышет волосы. Панорама окрестностей, наезд на осину внизу. Звонит мобильник.
- Да, а-а-а... привет, узнал. Спасибо, хреновые дела. Думаешь не стоит? Я и сам по правде говоря так думаю. А у тебя самого-то как? Ну я рад. Спасибо за заботу. Эй, Господи, погоди еще минутку. Ты грибы любишь собирать? Угу, я так почему-то так и считал. А "Смоки" как поют, нравится? Ну хоть это:
Эври дрим зэт ай дрим симс ту флоат он бай,
Лайк э клауд ин винд вэй ап ин зе скай.
- Давай вместе припев споем.
Уоч кен ай ду...
насиньс зе сэйм ат из юзд ту би...