Посвящается... героям и памяти ветхой
Героями так и не ставших.
Посвящается войне; и миру, в котором -
Касаясь грядущего затвердевающей стыло рукой -
Быть не должно "смертью храбрых" павших.
Посвящается Вере, что смотрит оглядно с укором...
Будущему и прошлому, что сплетены насильно
Жизнью, не признающей благих полумеров,
Догм беспредметных, беспочвенной сути.
И знамя победы над рухнувшим адом всесильно.
И мир приобщен уже к самодостатку даров
Грядущего, коему след лишь судьбы на пути...




НАДО ВЫЖИТЬ


Там где-то в небе ветер пел Секстанту,
Лишь звездам слышимую песнь пурги.
Ему не занимать увы таланту.
И не ему могилу роют окопом стылые враги.
Телега скрипнула. Обоз прибы'л.
Зашевелились сонные солдаты.
Привал не долог, чуть пожил
Минутою неспешной - хватит; за лопаты.
- Здесь фронт, ребята, поднажми...
Почти что ныл сутяга лейтенант.
- Сюда рванут их танки... м... м; ммми...
Мимо нас им не пройти. Заклад.
Он заикался. После медсанбата.
Контузило шрапнелью. Как - живой?
Все удивлялся. Честь солдата.
Живым быть с полумертвой головой.
И заикался. Иногда чудил.
Видать ему впечатало не слабо.
Но... третий год его войны. Не пил.
И некем заменить комроты. Небо
Опять шуршало сполохами...
Зарницы. Бой. Далече.
Вся жизнь - с нанизанными потрохами
На память скользкую. Но надо выжить. Человече.

***

Взрыв о'тнял последние силы.
- Берданку держи, остолоп!
Сержант взгляда ползучие вилы
Втыкает в свой развороченный пулей живот...
- Берданка уже не нужна. Гни подковы.
Везувий. Накрыло. Взрывы рвут сопло
Неба в увесистое решето. Еще живы...
Небо... орудийное самооткатное дуло.
Сыплет безудержно. Адом.
- Отойдем на полкилометра.
Сержант тихо шепчет: "не надо"...
Его не слыхать из-за степного ветра.
Хлюпает кровь. На руку смотрит.
Руки не видно: пятно идиотское.
Тихо шепчет (глазами): "болит"...
Смертники. Затвор передернуло. Никакое
Слово не вмещает команды. Оставшиеся
Вползают в землю, втискиваются. Ждут.
Что - утихнет. Небо растрескавшееся
От грома земельного самоотверженно чтут.

***

Босиком по росе бы пройтись...
Родина-Матушка, снись.
В самых дерзких виденьях лобзай
Сыновей, дочерей своих... дай
Кроху надежды на смерть
Героическую, славную; ныть...
Хватит, комвзвода... быстряк!
В руки трясучие - флаг.
Гвардии трижды герой.
Ты за родину - грудью - горой...
Здесь тропинка. Еще поворот.
Да... куда же бегу. Идиот.
До реки пара верст. И - плыть.
А - куда. Землю пузом достало рыть.
В каждом вдохе лапатая смерть.
Не стерпеть же такое. Бугор.
Чуть споткнулся. Сапог натирает.
Возвращайся. Родина умирает.
Босиком по росе бы пройтись...
Родина-М... матушка, снись.

***

Танки шли кучно - валом.
Так казалось. Растрепанным нервам.
- Жизнь отдадим не даром! -
Хрипит старый вояка Жердяй. Первым
Полез на окопную насыпь. В автомат
Вцепился как зверь в добычу:
Не отдаст шальной пуле... Комбат
Пьяный от злобной отваги, тычет
Рукой забинтованной в горизонт.
- Воздух! Еще будут вспахивать.
Недоделкины хреновы, а?! ...ить на твой рот! -
Плюется. Бомбардировщиков тройка.
- Эй, Жердяй, что, молчит твоя чуйка?
Точки в небе ползучие. Ждать...
Сейчас сбросят. А танки уже на подходе.
Врага надо сильно встречать.
Мысли-вспаханцы. Мысли - круги по воде.
Свист. Земля принимай телесно.
Жизнь хочет тебя. Интересно.
Философствуй, солдат. Знамя рви
Страха в душе своей - смехом; злобой.
Пролетели. Бомбы точно легли.
Лишь чуть по дороге вспотели. Отбой.
С воздуха больше не будет.
- Орудие к бою! - Комбата мутит.
Не долежал он свое в санчасти.
Вернулся с обозом. Кожа да кости.
О смерти никто не думает, не говорит.
Она сама подбирается в гости...

***

Запахом неба смердит; падаль
Вера в отчаянную победу
Кружит голову, быдлая удаль
Раздирает на части сдуру...
Мрак ночной наползает на сердце.
Память елозит кашей предчувствий:
Печать агонии в смуром лице.
Оборону забыли на фланг левый
Кинуть, ползунки хреновы, недотепы...
Жердяй скрипнул зубами, опять
Чертыхнулся, щупает глазом окопы.
Другим цель пытается взять,
Скользя очумело по полю наитием...
Автомат жмет прикладом в плечо,
Упиваясь грядущим кровопролитием:
Будет же не по-ласковому горячо!
Пыль на зубах. Сплюнул.
Танки впечатались в поле. Ползут.
Злобно носом приплюснутым дунул.
Не отдадим высоту. Не пройдут...

Смерть наступала тенью.
Ее было видно - как дым
Прозрачный. Тварью
Едкой въедалась в шум
Боя. Призраки павших
Вмерзали в тела. Стоном
Атаки землю кусавших
Накрывала саваном черным.
Гарь. Снег горит... танки
Урчащие волокут землю
В самое пекло. Останки
Героев - святое. Молю...




НАДО ВЫЖИТЬ... ЕЩЕ


Виолончель пурги досаждала слуху.
Сонечка-санитарка ела наспех,
Руками кровавыми не прикасаясь к запаху
Смерти, а только хлеб держа вверх,
Чтобы кровопотеки не сглотнуть ненароком;
Руки в крови? Санитарки-окопницы.
Как странно звучит. На слоге этом высоком
Стоит вся земля, ором роженицы...
Секунды предчувствия. Въедай спешно
Мрачное, неодолимое зарево плотное
Времени бесконечного, что закатом прочно
Входит во сны беспокойные раненых; злое
Время это - неодолимое... проклято оно.
На века проклято, но хлеб закончился.
Запила студеной водой ком застрявший.
Еще один только что тихо скончался.
В небытие сорвался, как лист упавший...

- Соня, еще один. Здесь нужна перевязка.
Кинулась. Внутрь палатки. Воздухом - надышалась.
Смрад. Запах смерти. На лице - маска.
Эта маска к лицу на всю жизнь привязалась:
Хочется вырвать. Но терпят губы. Трупы.
Тащи. Забирай. Пополнение прибыло...
Глаза ее - милосердия щупы.
Душа ее... душу - навылет - убило.
Как будто птица, что над полями
Порхая как ветер, детей искала своих...
Окровавленных, стонущих молча глазами,
Ищущими самоприсутствие средь живых.

Зори лихие мерою счастья были
Поношенным донельзя судьбам.
Те кто в бой уходили глазами рыли
Небо, что тень отдавало глыбам
Их душ беспросветных... маятник
Жизни качался играючи, цепи рвя
Надежды на благо, на веры памятник,
Веры, что вся их терпимость не зря;
Воля победоносная правит разумом.
Земля дрожью взрывной тоже терпит - надо.
Дух костенеет безумия спазмом...
И сны о бессмертии ползают рядом.
В окопных прорезях страх оседает,
Въедается в бруствер, проклинает смерть.
И каждый из них утаенно знает,
Как надо сжав зубы сквозь прорезь смотреть
Прицела, как вдох затая, палец вжимать
Указующий в твердыню убойную автомата...
Как родина-небо бесприкословно свята.
Знают. Идут на смерть. Умирают.
И восстают в душах еще живущих.
Нет среди них самых и самых лучших.
Они одинаково родину падшую чтут.
В мыслях потомков они не иссякнут,
В тленное зарево мглы не уйдут.
Они это подлинно знают.

***

Звезды на небе о разном мечтают,
Мерцая сердцам в унисон, что бьются
Надеждой и верой и... так не бывает...
Но даже любовью. И с ней расстаются
На веки. Дни и ночи сменяются слитно.
Времени нет. Остановилось время.
Обозы идут на восток. Сиюминутно
Каждый не павший чувствует бремя
Времени слитого в поток нерушимый 
Будущего... из настежь разверзнутых глаз
Свет лучится самозабвения. Мнимый
Исход всяких дум в противоречие... Аз,
Буки, веди... все впереди. И жизнь.
И предчувствие самоказни.
Из сердца любовь свою вынь.
Она лишь призрак телесной возни,
Поползновения в завтра...
Укромное завтра, скрытое от очей.
Душа ощущает присутствие мира.
Душа - то, что чувствует. Мир этот в ней.

Обозы шли на восток. Ночь.
Соня, не спавшая пятеро суток,
Шла за обозом, держась что есть мочь
За выступ телеги. Поспать бы чуток.
Она спала на ходу. Шла во сне.
Где-то гремели бои. Отсветы яркие
Тучи лизали; на отсыревшем сене
Телеги - трупы. Взрывы яростно-гулкие
Как из глубин самых глубоких
До спящего разума доносились.
Отступали спешно, поэтому многих
Скончавшихся в лазарете не решились
Оставить падалью будто вечной.
Соня спала. И сон ее свят.
За ними деревни и села горят.
Канонады терзают тишь мглы ночной.
Воет земля. Отдается врагу.
Войска уходили бессрочно в пургу.
Отступление. Враг на хвосте.
Зима на исходе. Хлюпает снег.
Мечты о грядущем живут в суете,
В той самой, в которой воскрес человек
Для шага в пургу; для шага в метель.
Сны ее вяжут путами прочными;
Тяжелые комья сознания, неужель
Все усилия станут водами сточными...
Кончится вот война. Будет мир.
Сон ее вяжет. Сжимает сильнее рукой
Выступ телеги. Дыхания пар
В этом сонном аду - как живой.

Она встряхнула тяжко головой;
Сон медленно внедрялся в кости.
Судьба казалась напрочь злой.
Фашист влезал прям в душу: в гости.
Ошметки дум. Сквозные раны.
Рваные потеки мыслей о победе.
Какие-то нечаянные сны...
Бессвязно бормотала в стылом бреде.
Так молода. Обречена на смерть...
Нет. Так не думает. Нисколько.
В окопных рвах под пулями вставала...
Чтобы отчаянье безумное терпеть.
И помнить об утраченном лишь очень горько.
И жизнь неистово всердцах кричала
Рядом: "ну-ка ложись-ь..."!!!
Она не слышала. Играла смертью.
Безумие? Отвага? Жизнь настоящая - приснись...
Но только смутно нега владеет плотью.

Она дошла до самого Берлина.
Спасенным ею - нет числа.
И мир - спасен. Но снова пелена
Грядущего  насытила чела...

Не знаем мы каков исход.
Не видим света вне бельмес...
И сыт Поганым всякий уж народ.
У жизни должен быть достойней интерес.




НАДО ВЫЖИТЬ... ВООБЩЕ


Разрывы авиабомб весть несли эпохальную:
Стирались границы бесстрашия, воли.
На запад смотрели как в воду зеркальную,
Восставая над скопищем праведной боли.

Родные войска в землю вошли страшную;
Гиблую землю фашиствующей демагогии,
Несущую догму в безумии едком кровавую,
Зовущую мир в смертельные, гиблые оргии.

Пятой беспощадной ступили, давя грязь
Под ногами дорог поразмытых дождями...
Идя уверенной, вспаханной силой, крепясь,
Обнажая землю порока внимательными глазами.

Рухнувший мост. Опоры прогнили? Взорван. 
Вспаханы трассы авиационными пулеметами.
Взгляд, ищущий не разрушение - кован
Выстраданной печалью, живущей заботами
Тайными, спешными... кажущимися.
Заботами мирного быта; тоска по дому,
Которого может и нет уже. Простимся...
Потому что никак иначе не может быть по-другому.

Иначе быть нипочем не может.
Ненависть лютая снедает недро
Сердечное, злое предчувствие гложет.
Небо от дум этих серо.

Земля проклятая насыщает нутро
С каждым шагом. Стучится внутрь
Прям от подошвы. Хочется быть лишь верой,
Что жизнь излечит в себе эту дурь.

И мир насытится ветром, свободным
От страха кончины безвременной, тяжкой...
Зов души этот кажется чужеродным.
Жизнь остается бесцветной тупой промакашкой.

Зори... Закаты... Излучины смыслов.
Время есть для привала - есть мысли.
О том помышления эти - как выжить? Без слов
Понимаются команды сердца: или...
Это предчувствия необоримые, призраки
Нерешенных задач, загадок, ребусов...
Это по несвершенному муки.
Это отсутствие есть безответных вопросов.